Октябрь в борьбе с религиозной контрреволюцией
Не верьте клеветникам
Клеветники, которым победа рабочих, солдат и крестьян стоит поперек горла, разносят по всей России слухи и в газетах и языками, будто во время сражения в Москве солдатской артиллерией разрушена церковь Василия блаженного, Успенский собор и другие московские храмы.
Не верьте клеветникам.
Церковь Василия блаженного и кремлевские соборы целы —пойдите в Кремль и увидите своими глазами.
Случайные повреждения Чудова монастыря могут быть легко исправлены, так же как и кремлевских башен.
Знайте, что юнкера и офицеры ставили в Кремле, на храме христа спасителя, подобно тому как и на других церквах пулеметы и бомбометы и били оттуда не только солдат и рабочих, но и проходившую публику — и женщин и детей. Они же первые открыли стрельбу из орудий по Кремлю, когда там вначале сидели наши солдаты.
Жалеете камни, а не жалеете людей
Многие из наших врагов сейчас играют на такой струнке: «большевики ни перед чем не останавливались, артиллерией разгромили здание городской думы, испортили стену Кремля и не пощадили кремлевских святынь». Особенно часто можно слышать именно этот упрек. И надо сказать правду, что истинно верующие меньше злобствуют, чем те, кто пользуется этим «фактом» для своих политических целей, для целей борьбы с нами, партией рабочего класса. Когда к нам в Совет приходили священники, когда церковный собор посылал к нам послания о необходимости прекратить кровопролитие, они признали наше бережное отношение к кремлевским зданиям.
Другое дело — партия «Комитета общественной безопасности». Эта партия присоединила уже теперь свой голос к редким голосам темных людей, которые готовы вернуть времена черносотенства 1905 г. Изо дня в день, чуть ли не в каждой статье, они повторяют: «а, вы разрушили святыни». Берегитесь, господа, потому что народ узнает скоро правду, кто виновник разрушений храмов, и все то возмущение, которое вы сейчас сеете в душах темных людей, оно целиком опрокинется на ваши головы. Нам не надо будет для этого писать много статей, нам не надо будет особенно много убеждать в этом население Москвы: у нас есть десятки тысяч агитаторов — солдат и рабочих, которые лучше сумеют объяснить народу правду, чем ваши лживые и слезоточивые статьи, дышащие бессильною, беззубою злобою.
Когда вы ставили пулеметы на здании городской думы, вы знали, что эти пулеметы будут поражать насмерть десятки и сотни неповинных людей. Юнкера, офицеры и белогвардейцы, которые были на вашей стороне, — все это знают, — не щадили никого — ни стариков, ни детей, ни сестер милосердия. Вы знали, что на эти пулеметы вам ответят. Вся беда ваша в том, что вы только учли без хозяина, вы надеялись на то, что господин Рябцев сумеет сам дать артиллерию: тогда вы стали бы громить районы, вы разрушили бы убогие жилища бедняков, вы растоптали бы все рабочее и солдатское население. Вы не жалели людей, вы радовались своим победам, когда буржуазные сынки создали себе крепости в частных домах и расстреливали оттуда прохожих.
Почему вы не подняли голос протеста, когда юнкера первые открыли орудийный огонь по Кремлю? Ведь это были ваши юнкера, ведь это была ваша армия! Почему вы преступно допустили совершиться этому вторжению в Кремль, этим расстрелам из пулеметов обезоруженных солдат 56-го полка, эти глумления и издевательства над пленниками — не только допустили, но сами их проявляли? Вы сеяли ветер — пожинайте бурю!
Юнкера вошли в Кремль, расстреляли солдат, поставили всюду на возвышениях пулеметы и бомбометы, и поставили и на тех самых храмах, о которых вы теперь плачете, лицемерные фарисеи, — и оттуда вы стали расстреливать Москву. Вы — не дети. Вы знали, что борьба будет длиться до тех пор пока хоть один юнкер останется в Москве, пока хоть один выстрел ваш может оттуда раздаться. Конечно мы могли бы тянуть беспримерную эту гражданскую войну еще день-два, взять вас голодом, отнять у вас не только свет и хлеб, но отнять и воду. Но каждый час борьбы стоит таких огромных жертв. Сами солдаты, само население возмущалось нашей медлительностью, нашими колебаниями. Все знают, сколько было в нашей среде колебаний, прежде чем мы решились обстрелять Кремль. Солдаты говорили нам возмущенно: «вы жалеете камни, а не жалеете людей». Эти слова глубоко справедливы, они врезались мне в память на всю жизнь. И лицемерными кажутся мне теперь все эти вопли о порче того или иного памятника: этими снарядами, которые сделали пробоины в зданиях, спасены тысячи жизней. Здания будут реставрированы — не так уж значительны и разрушения — их, быть может, реставрируют как-раз те, кто остался в живых благодаря этой мере, а жизни человеческие для нас важнее, чем камни.
В нашей собственной среде нашелся истерический интеллигент, который, не попытавшись даже установить точно истину, заверещал: «не могу, не могу!»
Отряхивает прах от ног своих и отходит в сторону, умывая руки. Мы знаем цену таким людям: они покидают нас каждый раз, когда особенно нужны силы, в минуты ре- шительной борьбы они уходят от нас. Они революцию хотели бы видеть разодетой в светлые ризы, в перчатках хотели бы они совершить ее, не запачкав свои холеные руки; самое важное для них — чтобы революция оставила нетронутыми все камни на мостовой; они с восторгом будут взирать на старинную монету времен Траяна, на глиняный кувшинчик, откопанный из тысячелетних гробниц, и равнодушно пройдут мимо тысяч могил только-что убитых из пулеметов женщин и детей, лишь бы эти смерти сохранили им возможность «наслаждаться искусством, наукой, предаваться мечтам и страстям». Они жалеют камни, но не жалеют людей.
Те, кто читают «Труд», «Землю и Волю», могут подумать, что Кремль и в самом деле разрушен. Ни одно здание не разрушено. Любители старины могут быть спокойны: Кремль как исторический памятник остался почти неповрежденным. Ни одно здание, имеющее археологическую ценность, не разрушено до основания или хотя бы частью. Пострадали Никольские ворота, но они могут быть без большого труда восстановлены. В Спасских воротах разворочены часы. Внутри Кремля — пробоины на Николаевском дворце, где засел виновный в кровопролитии штаб, где была главная квартира восставших юнкеров, — благодарите их за эти разрушения. Снаряды перелетали и не долетали: попорчен угол Чудова монастыря, что ближе к церкви «Двенадцати апостолов», и попорчена немного самая церковь. Повреждения здесь легко поправимы. Успенский, Архангельский, Благовещенский соборы остались совершенно невредимыми, точно так же как колокольня Ивана Великого. В городской думе поврежден угол, откуда стреляли из пулеметов. Скажу больше, именно солдаты наши охраняли, сберегли все ценности, хранящиеся в Кремле. Когда юнкера оставили Кремль, все было брошено на произвол судьбы: тогда незначительное число солдат и красногвардейцев заняло все посты около этих сокровищ, и ни один кирпичик не был унесен из Кремля.
Да, мы не в белых перчатках совершали революцию. Не в белоснежных ризах мы вышли из нее. Тяжелый труд, неимоверное напряжение сил потребовалось от нас. Мы были с народом в дни его борьбы, в дни, когда поражение сторожило его, мы остаемся с ним в дни его побед и всегда будем с народом. Мы жалеем больше людей, чем камни. Народ отвернется от вас, фарисеи и лицемеры, проливающие сейчас крокодиловы слезы о незначительных повреждениях кремлевских зданий. Вы забыли свою же собственную проповедь, что «не человек существует ради субботы, а суббота — ради человека».
Товарищи солдаты, рабочие и крестьяне! Вы, живые свидетели нашей борьбы, вы, участники ее, идите по всем городам и селам, идите всюду и скажите правду; и скажите вы этим лжецам и лицемерам:
«Вы жалеете камни, а не жалели людей».
Черные вороны
Трудовая Россия пережила власть бояр, князей и монастырей в удельной Руси. Трудовая Россия пережила крепостное право. Трудовая Россия пережила и самодержавие Романовых и власть буржуазии. Величайшие жестокости над народом, бесчеловечные казни, расстрелы и гонения не только никогда не вызывали заступничества церкви в пользу народа, но черные вороны всегда использовали религию для защиты этого зверства, этих казней. В лучшем случае эти черные вороны молчали. Именем христа оправдывали крепостное право, именем христа благословляли коронованных и некоронованных убийц. Когда при Романове казнили тысячами, расстреливали, вешали, пороли рабочих и крестьян, — не они ли возносили молитвы о даровании «вечной жизни» народоубийцам? Не они ли клеветали на рабочих в 1905 г., разославши синодское послание, обвинявшее тогда рабочих в подкупленности на японские миллионы.
Началась мировая бойня. Черные вороны в рясах и сюртуках всех исповеданий целых 3 года благословляли народы на эту бойню. Погибло в огне и крови более
8 миллионов наших братьев. Искалечено несколько миллионов. Разрушены города и села. Черные вороны пламенно призывали народы к взаимоистреблению.
Каким же надругательством над трудящимися является послание смиренного Тихона, божьей милостью патриарха Московского и всея России! Он смеет говорить о явных и тайных врагах христа, сеющих вместо любви христианской семена злобы, ненависти и братоубийственной бойни. Разве не черные вороны в рясах и сюртуках всюду призывали к империалистической бойне?! И не мы ли положили ей конец почти повсюду, не мы ли стремимся навсегда покончить с войнами не только между народами, но и между классами — уничтожением самих классов?
И эти лицемеры, эти фарисеи, равнодушно видевшие разрушение сотен и тысяч зданий, в том числе и храмов, в городах и селах, разрушаемых орудиями во славу золотого тельца, они смеют теперь говорить о расстреле храмов! Где они были в 1905 г., когда с колоколен церквей из пулеметов поливали свинцом рабочих Москвы на Кудринской, вниз к Пресне и в других местах?
В чем же истина? Истина в том, что новая власть, рабоче-крестьянская, затронула материальные интересы духовенства. Конфискуются монастырские земли, обращаются в государственное народное достояние несметные богатства монастырей. Мы знаем, что из храмов, монастырей монахи давно уже сделали предмет торговли, место укрывательства для паразитов, тунеядцев и бездельников. Когда Совет народных комиссаров постановил обратить имение Александро-невской лавры на пользу народа, поместить там инвалидов, поместить бедняков, черные вороны всполошились. Они чувствуют, что приходит конец их тунеядству и безделью, их сладкой жизни.
В защиту митрополита Вениамина они призывают устроить крестный ход. Как же не защищать митрополита, которому предлагают поместиться в 2 комнатах вместо 12! Смиренные монахи в Александро-невской лавре однако-же оказались вооружены револьверами, когда пришли конфисковать монастырскую казну в общенародное достояние. В этой казне было немного —"пустяки": всего около 2 миллионов, рублей!
Бедные ученики Христа! как им не восстать против Советов!
Буржуазные газеты, как «Утро России», охотно теперь печатают все эти поповские грамоты. «Русские Ведомости» на-днях еще призывали устами Белорусова и других к церкви, прося ее вмешаться. Наш народ знает этих черных воронов и оценит призывы буржуазии. Да, громы земные, которыми они гремели против народа, уже не в их руках. А громы небесные — ими они не запугают народ.
И в ответ на угрозы современного «смиренного» Тихона геенной огненной трудящиеся массы должны ответить: Не каркайте, черные вороны! Это не поможет вам. Конец вашему тунеядству, конец монастырскому землевладению и сладкой монастырской жизни близок и неизбежен!
И не помогут черные вороны обреченному на гибель классу буржуазии.
«Тяжелое оскорбление»
Всероссийский священный собор православной церкви, осведомившись о намерении Совета народных комиссаров устроить в день 1 мая нов. ст. политическое торжество с шествием по улицам и в сопровождении оркестров музыки, напоминает верующим, что означенный день совпадает с великой средою.
«В скорбные дни Страстной Седьмицы всякие шумные празднества и уличные шествия, независимо от того, кем и по какому случаю они устраиваются, должны рассматриваться как тяжелое оскорбление, наносимое религиозному чувству Православного народа.
Посему, призывая всех верных сынов Православной церкви в упомянутый день наполнить храмы, Собор предостерегает их против какого-либо участия в означенном торжестве. Каковы бы ни были перемены в русском государственном строе, Россия народная была, есть и останется Православной».
Это постановление, принятое 7 апреля 1918 г., раз- дается в храмах и на улицах.
Когда цари приказывали священникам венчать их на третьих и четвертых женах, эти священники венчали их, хотя знали, что это противоречит ими же проповедуемым «законам» православной церкви. Когда попы торгуются у смертного одра, сколько взять за погребение и отпевание, когда торгуются, сколько взять за венчание, за таинство брака или за таинство крещения, когда в самой церкви, иногда у алтаря, идет торг, когда все знают, что в монастырях идет и была блудная и пьяная жизнь, — тогда никто на церковном соборе не принимал постановлений и не раздавал их верующим и не говорил, что это «оскорбляет религиозное чувство верующих».
Когда помещики пороли на конюшнях крестьян, людей, «созданных по образу и подобию божию», когда продавали людей в рабство, попы возводили очеса к небесам, возносили молитвы за господ и говорили крестьянам: «терпите».
И никто из них не сказал, что это —"тяжелое оскорбление, наносимое религиозному чувству православного народа".
Когда русские войска отправлялись в Галицию и там, по приказу царей, громили православные храмы, попы благословляли войска на кровопролитие, и никто из них не сказал, что это «тяжелое оскорбление, наносимое религиозному чувству православного народа».
И даже по приказу начальства они устраивали торжественные шествия в страстную седьмицу, потому что так приказывал их господин, из яслей которого они ели.
А вот теперь, о демонстрации в день праздника трудящихся, они говорят как о «тяжелом оскорблении религиозного чувства».
Мы никому не предписывали, не приказывали, мы не писали, чтобы в этот день не молились в храмах, мы никого не насилуем, никому не угрожаем. К миру и братству призываем мы в этот день всех трудящихся, к борьбе с человеконенавистничеством, с войнами, с голодом и угнетением масс. К миру и братству народов будут звать наши речи, наши статьи, листки, знамена, на которых пламенеют слова: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь».
А вы, лицемеры, говорите об «оскорблении» и не замечаете, как оскорбляете миллионы тружеников! В своем ослеплении вы не видите, что только отталкиваете от себя тех, кто еще наполовину с вами, потому что они увидят, что вы можете итти только впереди покойников. За новый порядок жизни бьется народ, а вы — гасители его стремлении к освобождению, вы, зовущие его во тьму, — вы не можете итти впереди живых.
Пусть, кто хочет быть с тружениками, выйдут в этот день и присоединятся к нам.
области» № 34
30 апреля 1918 г.Старая веревочка
Паразитические элементы из церковного лагеря стараются присосаться к советской казне. У этих элементов имеются многовековые навыки — хищения, высасывания соков, выкачивания денег для безбедного существования, и никакие декреты за короткое время не могут искоренить этих господ из лагеря паразитов, никакие декреты не могут за короткое время оборвать нити их бесполезного существования.
Вот маленький пример, в котором, как в капле воды, отразились все сохранившиеся в этом лагере отношения.
Речь идет о духовенстве. Бедное, обиженное декретом об отделении церкви от государства духовенство. Вы ведь знаете: государство не платит больше попам за их «работу», монастырские и церковные земли — достояние государства.
Но монахиня Алексеевского монастыря «сестра» Олимпиада и священник этого монастыря «отец» Смирнов только посмеиваются над этими декретами. Для них имеются сотни лазеек для получения «безгрешных доходов», — да и для них ли одних?! И нужны ли лазейки при нашем попустительстве?
Умер грешный раб божий Б. Надо его похоронить. Последний служил в одном из советских учреждений. Сверх всяких положений на погребение умершего отпущено 1 000 руб. Но тут-то и начинается «работа» тех, кто берет не только с живого, но и с мертвого.
Предо мною «счет» из конторы московского Алексеевского монастыря от 26 сентября 1918 г. По этому счету за вырытие могилы заплачено 30 руб. По нынешним ценам совсем недорого. Но ведь могилу роет рабочий. Ему много платить не надо. Зато: «За чтение Псалтыря — 50 руб., клиросным — 50 руб., расход по церкви — 200 руб., за крест — 60 руб.», «за отпевание и 40-дневное поминовение — 110 руб.». Тут, видите ли — «квалифицированный труд»!
Но кто же должен оплатить эти расходы? Счет в конце-концов предъявляется тому же советскому учреждению. Другими словами, Советской власти предлагается уплатить попам и монахам за их «работу» по отпеванию около 500 руб.
Но это далеко не все: в том же счете «сестра» Олимпиада пишет, что получила 250 руб. за место для могилы. Бесполезно спрашивать эту «сестру», — какое право она имеет брать эти деньги?
Но я спрашиваю Московский совет рабочих депутатов и другие советы: Когда же будет проведена в жизнь национализация или социализация церковных и монастырских земель?
Когда же монахини и монахи перестанут торговать этой землей по 1 000 руб. за квадратную сажень? Разве не «старая веревочка» связывает массу народа?
Пора положить конец этой торговле! Пусть монахини и попы торгуют таинствами и небесными дарами. Пусть суеверные люди платят за эти дары и за их «работу»; Советская республика ни копейки за это не должна платить, и за этим надо следить неослабно.
Земля же может принять труп без выкупа попам и монахиням. «Сестра» Олимпиада больше не должна распоряжаться народной казной.
Заодно вопрос к городским больницам. При счете имеется отдельный счет «служителя 1-й городской больницы имени Пирогова» В. Журавлева на 120 руб. за замораживание и бальзамирование тела умершего. Вряд ли «замораживание тела» — особая операция, за которую надо заплатить служителю больницы! Пора положить конец этому обиранию людей, отдающих последние гроши, чтобы похоронить умершего.
Пусть извинит читатель, что мы заняли его внимание мертвецами: пусть мертвые хоронят мертвецов; но вся беда в том, что, по французской пословице: «мертвый хватает живого», — то, что должно было уже погибнуть, все еще цепко держит живое в своих объятиях.
Из тьмы
«Тов. Емельян! Есть ли такой приказ, ходят слухи, что, кто имеет иконы, будет платить за каждую налог в размере 15 р. и 25 р. Может ли это быть?»
«Тов. Ярославский, скажите пожалуйста, будут ли налоги на тех, кто будет иметь иконы в своих комнатах?»
«Тов. Емельян! Есть ли такой приказ, что на все иконы в городе и деревне будет налог?»
Эти три записки поданы были мне на первом Всероссийском совещании работниц и крестьянок в Москве 20 ноября этого года 13, и поданы не кем-нибудь, а делегатками. «У нас в Петрограде ходят слухи», а товарищи из Петрограда, — а не из Пешехонья или Чухломы, — едут в Москву узнать, «может ли это быть?» Очень конечно прискорбно, что в Петрограде могут еще распространяться в рабочей массе подобные слухи, но еще прискорбнее, что им кое-где верят.
На-днях один мой знакОхМый, воронежский крестьянин, после митинга подошел ко мне с таинственным видом и спрашивал о том же. Я сказал ему, что это гнусная выдумка, объяснил ему подробно наше отношение к вопросам веры. И почти в тот же день из Тульской губ. Богородского уезда приехал близкий человек и рассказывает: бабы по деревням прячут иконы, говорят, будет налог на иконы, будут отбирать.
В. Чертков, бывший секретарь Л. Н. Толстого, с которым мне приходится встречаться по делам сектантов, отрицающих военную службу, обещал мне доставить доказательства того, что уже были случаи взяток за оставление икон, причем за икону христа будто бы брали взятку побольше, за икону богородицы поменьше.
Нельзя пройти мимо всего этого. Кто-то ведет в массах агитацию самого подлого свойства, кто-то наигрывает на самых темных верованиях — все это так. Но вся эта агитация не имела бы успеха, если бы мы сами в этом вопросе сделали невозможным всякого рэда чрезмерное рвение, неразумное усердие, если бы мы в вопросах борьбы с суеверием проявляли величайшую вдумчивость, осторожность, связанную с искренностью и прямотою.
Одна крестьянка мне пишет: «Знайте, вы этим отталки- ваете от себя очень многих; есть, которые согласны во всем с коммунистами, но с этим (т. е. с выносом икон из школ. — Ем. Я.) не согласны».
У нас очень многие товарищи не понимают того, что в религиозном вопросе нужно подходить с сугубой осторожностью, о которой говорил и т. Ленин на совещании работниц и крестьянок. Декрет об отделении школы от церкви проводится во многих местах с столкновениями. Мы знаем из истории, хотя бы Франции, что борьба с религией и в других странах принимала порою ожесточенный характер. У нас происходит гражданская война, и мы должны избегать того, чтобы она осложнялась и затемнялась борьбою религиозной. А между тем в деревне иногда на этом вопросе сосредоточивается все внимание. Тов. Шаронов, коммунист, пишет мне из Лукьяновского уезда Нижегородской губернии: «Товарищ, время ли теперь нам возиться с этим хламом? Надо ли обострять нам отношения с крестьянами из-за такого вопроса?» На каждом рабочем, и особенно крестьянском, собрании я чувствую, как в этом вопросе притаилось темное наследие прошлого и как умело надо подходить к разрешению этих вопросов.
Мне пришлось выяснять этот вопрос в Комиссариате народного просвещения. Тов. Покровский резонно доказывал мне, что даже в среде учительской тьма в этом отношении не менее глубокая. Одна учительница признавалась: «Я не верю в божественное происхождение христа, не верю в чудеса; но во второе пришествие христа верю. А вы разве не верите во второе пришествие?» — спрашивала она у т. Покровского. Да, много есть у нас таких плохих коммунистов, которые «во всем с нами согласны», а не согласны с нами в вопросе о необходимости удаления предметов культа из школ.
Что же из всего этого следует?
Во-первых, следует то, что распространяемым в народе вздорным слухам о гонениях на веру, о налогах на иконы надо противопоставить серьезное, вдумчивое и основательное выяснение действительно принимаемых нами мер. Листовки, брошюры (очень хорошая например Лукина-Антонова «Церковь и государство»), лекции на эти темы необходимы.
Во-вторых, необходимо на местах, особенно там, где все население единоверческое, предоставить местному совету решить практически вопрос совместно с населением, принимающим участие в выборах этого совета, и самое проведение всех принятых нами решений.
И во всяком случае следует рекомендовать всеми мерами избегать острых конфликтов с рабочим и крестьянским населением на этой почве.
Что касается вздорных слухов о налоге на иконы, то я бы считал полезным даже специальное постановление Совета народных комиссаров, что предметы культа, как и отправление культа (т. е. иконы, распятие и другие изображения богов и «святых» или предметы, употребляемые при молитвах), никаким особым налогам или сборам, ни государственным, ни местным, ни в каком случае подлежать не могут.
О попах и санитарах
У нас существует декрет об отделении церкви от государства. У нас уничтожена оплата государством «труда» священника по части божественной. У нас существует приказ Народного комиссариата по военным делам о полковых священниках, по которому они все увольняются.
Но это на деле не так страшно для попа и всех тех, кто ему помогает.
Вот 1-й Коммунистический красноармейский госпиталь (бывший «Генеральный» в Лефортове). Сегодня узнаю, что там занимают до сих пор казенные квартиры поп и дьякон и продолжают получать жалованье на прежних основаниях, а санитарам (и вообще «прислуге»), работающим иногда до упаду, выносящим на себе трудную работу по уходу за ранеными, запрещается пользоваться казенными квартирами. По приказу Наркомвоена о попах, им может быть выдаваемо жалование по постановлениям комитета соответствующих воинских частей 17. Но в госпитале комитета нет, и постановления нет. А чиновники продолжают им выплачивать жалованье втихомолку, и попы продолжают вести паразитическое существование.
Что они делают при госпитале? За что они пользуются квартирой и жалованьем от социалистического государства? Почему им можно пользоваться казенными квартирами, а санитарам нельзя? Уже не по евангельскому ли правилу: «имущему дается, а у неимущего отнимается»?
Могут сказать: «Да что же вы жалуетесь? Ведь это как-раз вы сами и имеете надзор за этим госпиталем!» В том-то и дело, говорю я, что под самым нашим носом ухитряются плевать на наши декреты и обходить их самым прекрасным манером.
И не скоро доберешься до виноватого. Советую товарищам всюду провести проверку, не приютилось ли у них в учреждениях где-нибудь несколько таких служителей господа бога, получающих жалование из рук чиновника коммунистического государства.
И не мешает этот самый приказ Наркомвоена разъяснить окончательно, чтобы не было никакой возможности обходить декрет об отделении церкви от государства. Иначе декрет останется на бумаге, а в жизни происходит то, что в декабре 1918 г., через 13 месяцев после Октябрьской революции, поп говорит труженику: «Тебе нельзя жить на казенной квартире, а мне можно».
Телеграмма генерала Мамонтова
Газета, издающаяся в Ростове-на-Дону — «Приазовский край», 27 августа (9 сент.) помещает следующую телеграмму генерала Мамонтова:
«Наши дела идут блестяще, без потерь для себя. Разгромлены все тылы и советы. Советская армия разлагается, оставшись без комиссаров и без патронов. Сам Троцкий едва выскочил из рук казаков, потеряв свой поезд и своего постоянного спутника — любимую собаку…
Посылаем привет, везем родным и друзьям богатые подарки, войсковой казне 60 миллионов рублей, на украшение церквей дорогие иконы и церковную утварь.
Ждем в свои ряды оставшихся по разным причинам, чтобы проявить всю казачью мощь, вихрем влететь в Москву и выгнать оттуда врагов русского народа. 25 авг., ст. Грязи, ген. Мамонтов».
Среди лжи и хвастовства здесь стоит остановиться на правде грабителя, который на радостях и впопыхах выбалтывает то, о чем, может быть, ему нелишне было бы и помолчать.
Можно оставить без внимания его болтовню насчет разложения советской армии. Генерал утешается и утешает своих донских поклонников: чуть-чуть не поймали «самого» Троцкого. Впрочем Троцкий выскочил, а вот собака Троцкого осталась в руках казаков, да еще «любимая». Поздравляем вас и вашего генерала с богатой победой, господа казаки! Так она велика, что даже по телеграфу передали: собаку Троцкого взяли в плен! Ну, и молодцы!
Но всякий задумается, прочтя эту телеграмму. Мамонтовцы везут богатые подарки друзьям и родным. Откуда они их взяли? Ведь им никто не подносил! И самый недогадливый поймет — награбили.
И еще подумает: мамонтовцы везут дорогие иконы и церковную утварь. Откуда они их взяли? И самый недогадливый поймет — награбили. Ограбили —- дома, церкви. Потому что церковную утварь в продовольственных лавках не найдешь, ее можно найти только в церквах, и эти-то церкви ограблены мамонтовцами. А так как совесть у мамонтовских молодцов «кобылья», как говорят крестьяне, так как руки у них воровские, то можно себе представить, сколько у этих мародеров церковных украшений очутилось в казацких шароварах!
И эти разбойники с большой дороги, похваляющиеся своими грабежами по телеграфу, смеют думать, что кто- нибудь поверит в прочность их дела! Нет, «вихрем влететь в Москву» вам не удастся, а проявить казачью мощь генералы Мамонтовы могут только в погромах, в зверствах, в износилованиях, в том, чтобы хорошенько пограбить на «богатые подарки родным и друзьям».
Но полюбуйтесь на нравы в Деникинском царстве, если о таких зазорных вещах там посылаются и печатаются хвастливые телеграммы! Поистине: каков поп, таков и приход!
Папа, Вандервельде и грузинские меньшевики
В Италии кардинал Сгурсе организует поповский католический интернационал. В международном масштабе католические попы хотят организовать борьбу за одурачивание людей. Им становится все труднее.
Массы народные все больше и больше перестают интересоваться царством небесным, предоставляя его охотно монахам и воробьям, а себе отвоевывая человеческую жизнь на земле. Трудно попам. Что бы сказал кардинал Сгурсе, прочитав например телеграмму, как в Якутске ученицы духовного училища под режиссерством попа спели на митинге «Интернационал», в котором имеются страшные слова, что никто не даст людям избавленья — ни бог, ни царь и не герой, а только сами трудящиеся освободят себя?
«Конец мира», — сказал бы он.
Но у поповской братии есть защита: неожиданно на помощь им приходят «бывшие социалисты».
Очень было странно слышать на суде над колчаковцами, как профессор Новомбергский, колчаковский министр, уверял, что нисколько одно другому не мешает — можно быть сторонником учения Маркса, который говорил, что что религия — яд, опиум народа, а в то же время принимать от архиерея икону для благословения белогвардейцев, идущих убивать революционных учеников Маркса.
Но профессор Новомбергский, можно сказать, теленок по сравнению с бельгийским профессором Вандервельде, который до войны был во главе социалистического II Интернационала, во время войны стал министром короля и адъютантом королевы, а теперь в качестве министра вносит проект об увеличении жалованья бельгийским попам. Мудрено ли, что после этого бельгийские рабочие организовали коммунистическую партию?
А в Грузии, в демократической республике, где у власти стоят меньшевики, старый бывший социалист Ной Жордания устраивает праздник 150-летней победы над какимито турками и трогательно объединяет свою речь с молебном экзарха Грузии.
Плохи дела попов, когда им нужна помощь бывших социалистов, но еще хуже дела меньшевиков, если они нуждаются в поповских молитвах.
И, наоборот, может быть, это немножко и наивно, что якутские епархиалки вместе с попом на митинге поют «Коммунистический интернационал», но это показывает, что «Коммунистический интернационал» вытесняет поповскую молитву.
Симеон праведный верхотурский
23 сентября, в «день св. Симеона», в присутствии 10 000 верующих, собравшихся из окрестностей Верхотурья, были вскрыты в Верхотурском мужском монастыре «нетленные благоуханные мощи» св. Симеона, верхотурского чудотворца, к которым в течение 216 лет стекалась масса паломников со всех концов России. По вскрытии комиссия, вскрывавшая гроб, извекла из него кучу ваты новейшей выделки и стружки. На дне гроба оказалась куча совершенно истлевших костей и детский череп.
28 сентября в селе Воскресенском на Обноре вскрыты мощи Сильвестра Обнорского. В этом «нетленном» гробе не нашли даже костей. Найдена банка фиксатуара фирмы «Брокара», стружки, положенные года четыре назад, 20-копеечная марка выпуска военного времени, несколько медных монет времени Николая I, лоскутки холста и разный мусор, кирпичи и прочий хлам. Сильвестр Обнорский умер в XVI в., гроб же признан сделанным лет 50 назад.
Таковы два сообщения за одну неделю. Для жителей Сибири и Урала особенный интерес представляет конечно первое сообщение — о вскрытии «нетленных мощей» «святого» Симеона, слава о которых разносилась по всей Сибири вместе с пудами ваты из раки «святого», бочками воды и вагонами земли, добытыми якобы из его могилы, тысячами специально пошитых в Верхотурском монастыре шапочек и десятками тысяч икон всяких размеров, изготовленных на фабриках по заказу верхотурских монахов, которые в продолжение 216 лет бойко и ходко торговали всеми этими товарами среди легковерной и суеверной массы верующих.
И вот настал момент, когда эта лавочка сразу закрылась, вековой обман раскрыт перед этими массами. На чем же этот обман держался?
Я расскажу о Симеоне Верхотурском чрезвычайно поучительные вещи, взятые мною из его жизнеописания в книжке «Историко-статистическое и археологическое описание города Верхотурья с уездом в связи с историческим сказанием о жизни св. праведного Симеона, верхотурского чудотворца, с приложением свидетельства о благодарных знамениях, явленных им страждущему человечеству и краткой историей верхотурского Николаевского монастыря» (изд. 1899 г., Москва).
Кто такой Симеон Верхотурский? Чем он был замечателен, какие дела совершил?
«Житие святого праведного Симеона» (см. «Жития святых Российской Церкви, также иверских и славянских», месяц декабрь СПБ 1856, стр, 229—242) так рассказывает о нем:
«Праведный Симеон родился в Европейской России. О родителях его известно только то, что они были люди знатные и принадлежали к почетному сословию дворян, но кто они были такие, какие они носили имена и какая их был фамилия — осталось неизвестным. Можно одно утверждать только, что родители Симеона были люди благочестивые» (стр. 83—84)…
Можно подумать, что это все происходило десятки тысяч лет назад, и люди позабыли имена своих «праведников» и их родителей. Но все это было около 300 лет назад, когда уже существовала грамотность, и все-таки неизвестна даже фамилия «святого». Но зато монашеская братия холопски шепчет: знатные люди-то были родители его, из почетного сословия дворян! И вот об этих почтенных дворянах, ни имени, ни фамилии которых монахи не знали и даже придумать не догадались, они все же говорят: «можно утверждать, что они были люди благочестивые». Какие же основания утверждать что-либо о «святом» и его родителях? Никаких, кроме легковерия того «стада», которое пасли и стригли монахи.
От этих неизвестных, но «почтенных и благочестивых» родителей, живших неизвестно где, сын их сбежал и поселился в с. Меркушине Пермской губернии. Там он, по словам «жития», занимался «шитьем шуб с нашивками», ловил рыбу и посещал церковь. Житие рассказывает:
«Чтобы избежать платы за труды, праведный Симеон, не докончив немного работы, уходил из дома, водворялся на новом месте. За это нередко приходилось ему переносить оскорбления и даже побои» (стр. 86).
Значит, жители с. Меркушина совершенно не уважали этого человека, если оскорбляли его и даже били за то, что он не исполнил взятой на себя работы. Да и в самом деле, досада брала их: сшил шубу, а рукав остался невшитым, или еще что-либо — зачем же брался? Но монах ведь имеет перед собою легковерных, простодушных людей, и, перевернув страницу, где написано, что жители села били «святого», можно прочесть: «Жители села Меркушина, питавшие глубокое уважение к праведнику, с честью похоронили останки его»…
Хорошее «уважение», когда человека оскорбляют и даже бьют! Это по пословице: люблю тебя как душу, трясу, как грушу.
Больше вы почти ничего не узнаете из «жития».
Скончался очень молодым еще: около 35 лет от роду. Часто болел расстройством желудка; «телом же скорбяще чревно, яве яко от воздержания» (стр. 83)… Но это уже опять догадка монаха, старца Афанасия. Почему «яве яко от воздержания»? Расстройства желудка от воздержания не бывает, это вам всякий скажет.
Но если не проявил себя ничем Симеон при жизни, зато, по рассказам попов, он «проявил себя», будучи уже покойником. Монах живописует следующее: «Прошло 50 лет со дня смерти праведного Симеона (а двумя страницами раньше этот же монах утверждает: „В какое время года скончался праведный Симеон, осталось неизвестным“. Видите, а теперь даже день известен стал!— Ем. Я). Но вот в 1692 г. гроб праведника, с нетленными останками его, видимыми сквозь щели гробовой крышки, стал к изумлению меркушинцев восходить от земли и появился поверх могилы. Это изумительное восхождение гроба, а также нетление находящихся в нем останков заставили меркушинцев притти к заключению, что погребенный есть муж праведный и богоугодный, но кто именно этот муж, чьи останки заключались в новоявленном гробе, как имя этого праведника — никто из меркушинцев не знал… Вскоре от мощей стала истекать благодать исцелений».
Неужели среди меркушинцев (а это было большое село) не было ни одного человека, который помнил бы этого «праведника», которого меркушинцы при жизни оскорбляли и даже били, а по смерти, как рассказывает тот же монах, «похоронили с честью» около своей церкви? Даже имени никто не знал. Пришлось придумывать имя. В 1695 г. тобольский митрополит Игнатий сам поехал туда, посмотреть гроб, и тоже: «почувствовал благоухание ( поневоле почувствуешь. — Ем. Я.) и увидал в самом гробе христианское тело, голова коего, грудь, стан, ребра, ноги — все в целости»… Отъехав верст семь от Меркушина, митрополит, который так и не мог узнать ни от кого имени святого, во сне узнал это имя. Сколько же надо издевательства над людьми, над их здравым смыслом, чтобы поповский сон выдать за действительность! То, что приснилось тобольскому попу, выдано было за истину. И масса народа была воспитана в таком легковерии попами и монахами, что этому поверили, "как поверили сказке о том, будто Симеон вместе со своим гробом вылез на поверхность земли, что из гроба его через 50 лет шла не трупная вонь, а благоухание и т. д.
Каждый монастырь у нас старался обзавестись какой- нибудь «священной» реликвией, «святыней» — мощами или просто каким-нибудь «волосом Иоанна-крестителя» — в качестве источника больших доходов и орудия религиозного оглупления масс. И не только у нас, но в католической церкви еще больше старались приобретать и фабриковать всякого рода «святыни». Так, большой знаток духовенства французский ученый Лаланд собрал статистические данные о «частицах мощей» в католических монастырях. По этим данным, в разных монастырях оказалось, что «святые» имеют: св. Андрей 5 туловищ, 6 голов, 17 рук и ног; Анна — 2 тул., 8 голов, 6 рук; Георгий — 39 тул.; Иоанн-креститель — 10 голов. Аббат Моррель, прикладываясь как-то в Амьенском соборе к голове Иоанна-крестителя не удержался и воскликнул: «Благодарение богу, это уже пятая или шестая голова „крестителя“, к которой я прикладываюсь в моей жизни»! (см. Федор Ивлиев — «Статистика христианских реликвий»). Юлиания имела 20 туловищ и 26 голов и т. д.
Копье, которым, по рассказу евангелия, воин пронзил ребро мифического христа, находилось одновременно: в Москве, в Нюренберге, Париже, Праге, Кракове, Риме, Антиохии и в разных аббатствах и церквах Франции! В Эбрахском монастыре во Франконии хранилась частица… «регул девы Марии». В Шалонии в одной церкви имеется… «пупок христа». В Латеранском соборе в Риме одно время хранилась «крайняя плоть христа», и ей был установлен особый культ. Теперь она находится в Калькате недалеко от Рима. И наконец в церкви св. Евтропа, в Оронже, среди «святынь» хранился половой орган св. Футина, который в 1562 г. был уничтожен протестантами; ими же была в 1585 г. уничтожена такая же «святыня», относящаяся к тому же святому в церкви Аморени (см. ук. соч. Федора Ивлиева).
Так обстояло дело главным образом в византийско- греческом и католическом мире. Когда при Иване Грозном русским духовенством и царем Москва была объявлена «третьим Римом», то оказалось, что «третий Рим» имеет очень мало «святынь». «В вашей Московии, — смеялись над русскими греки, — за все 500 лет, как Русь крестилась, и 40 угодников не наберется». И вот: «Митрополит Макарий велел собирать сведения об иноках, юродивых и вообще о всех тех людях, которые местными жителями почитались как угодные богу. Таких насчитали 22. Они были собором 1547 г. причислены к лику святых. Затем в течение года Макарий собрал сведения еще о 17 угодниках. Собором 1549 г. они также были причислены к лику святых» (А. Б. Петрищев — «По пути к Синоду», стр. 95, Спб., 1908 г.).
Для чего все это делалось? Для укрепления власти московских царей. В то же время эти «святыни» служили источником наживы для церковников. Григорий Назианзин (богослов) писал как-то блаженному Иерониму: «Нар од положительно нуждается в том, чтобы его обманывали». И его обманывали. Около могилы «святых» устраивали настоящие лавочки, торговали решительно всем: землей, водой, ватой, кусочками дерева, шапочками, поясками, иконами, маслицем. Так, около могилы Симеона Верхотурского стали торговать водою и землей с могилы.
«Житие» рассказывает:
«Из могилы же праведника истекает источник чистой воды, имеющий ту особенность, что, находясь в сосуде, она (вода) в течение нескольких лет не подвергается никакой порче. Множество богомольцев… берут с собою несколько земли с могилы праведника, а также и воды из источника, ибо эти земля и вода оказывали во многих случаях чудодейственную силу».
В каких размерах пользовались этими «лекарствами», видно из целого ряда писем, приведенных в указанном мною описании. На стр. 207—208 рассказывается «чудесное исцеление от злой порчи», как «многогрешная и ничтожная раба» из города Верного Ек. Ив. Маслова «от бракосочетания была похищена злым человеком, т. е. спорчена». Однажды она напилась этой самой водицы. «У меня внутри точно что-то лопнуло, наподобие ружейного выстрела, и мне стало легче», — рассказывает она. И вот, если верить поповской книжке, она просит:
«Пришлите мне водицы из могилы угодника Божия. 1½ фунта земельки, масло из лампад по частице, небольшую икону в 3 вершка (не больше, не меньше. — Ем. Я.) и частицу ватки. При сем письме посылаю вам, ваше высокопреподобие, денег 10 рублей серебром, а водицу прошу закупорить в белую жестяную посуду, а то стеклянную разорвет от мороза».
Подобного рода рассказы об «исцелениях» главным образом составлялись самими монахами, чтобы привлечь верующих к «святыням». Подумайте же, сколько таких приношений по 10 руб. серебром несли темные, обманутые люди! Сколько вагонов земли было вывезено из-под могилы таким образом, потому что эту землю темные люди употребляли как «наружное» и как «внутреннее»! Монахи старались убедить, что это «лекарство» лучше всякого научного лечения. Так, на стр. 158 они рассказывают от имени какого-то урядника Парьева: «Мать моя, убедясь в ничтожестве светского врачевания, обратилась к чудотворцу».
Красной нитью через весь сборник проходит мысль, что попам и монахам надо платить деньги. Святой сам следит с неба, платят ли верующие. Если они забывают, он напоминает им. Несчастные мещане Бурдуковы обещались послать 10 руб. монахам «за труды» т. е. за молитвы. Но все денег не было. И вот святой во сне напоминает должок: «Ведь я Симеон Верхотурский! Что же ты смотришь на меня и удивляешься? Это оттого, что ты до сих пор не можешь приготовить мне 10 рублей» (стр. 194).
Вот как попы обманывали людей! Обещай деньги, дай деньги, возьми вместо них водицы, попей, пусть у тебя в брюхе что-то «лопнет, как из ружья», помажь землей, поешь земли, — и все болезни снимутся!
Этот обман вокруг «мощей» Симеона длился более 200 лет. Тунеядцы-монахи жили за стенами монастыря припеваючи, торгуя землей, водой, маслом, свечами и прочей «благодатью».
Пришла революция; она вскрыла всюду этот обман. Когда колчаковцы уходили из Верхотурья, они увезли драгоценности с гробницы, но мощи оставили: куда им было возить этих мертвецов; они ведь мертвецов фабриковали сотнями тысяч на своем пути!
Все время верхотурские, пермские, надеждинские и другие сознательные рабочие и крестьяне требовали вскрытия этих мощей, разоблачения обмана. И 24 сентября это было сделано. Вот как описывают очевидцы это вскрытие мощей.
24 сентября в Верхотурье из Екатеринбурга прибыла комиссия по вскрытию мощей «Симеона праведного». В комиссию входили председатель губернской чрезвычайной комиссии т. Тунгусков, председатель губернского комитета РКП — т. Старков, губернского совета профессиональных союзов — т. Плотников и губернского исполнительного комитета — т. Светляков. Слух о том, что будут вскрывать мощи, молнией разнесся по монастырю и окрестностям.
Вечером в помещении местного кинематографа состоялся большой митинг, на котором присутствовали красноармейцы местного караульного батальона и много крестьян и рабочих. Собравшихся смотреть картину было так много, что пришлось ее демонстрировать не один раз. Картина произвела большое впечатление.
На следующий день был монастырский праздник. Церковь наполнилась верующими, которых было так много, что они разместились даже на паперти и в ограде монастыря.
После обедни и молебна в церковь вошли тт. Тунгусков и Старков, которые предложили игумену монастыря Ксенофонту вынести гроб с мощами на паперть и всенародно произвести вскрытие мощей. Ксенофонт категорически отказался. Тов. Тунгусков подошел было сам к раке с мощами, но собравшиеся в большом количестве монахи сгрудились возле раки и встретили его истерическими окриками: — «Сгинь, рассыпься антихрист, веруем, веруем», — и начали его усиленно крестить. Тов. Тунгусков от креста однако не рассыпался, и через несколько времени гроб был вынесен одетыми в полное облачение «святыми отцами» и поставлен на паперти на видном месте. Напряженное внимание толпы, очевидно ждавшей, что гром небесный разразит безбожников-большевиков, достигло апогея.
Тов. Тунгусков приступил к вскрытию мощей, к которым в течение более 200 лет стекались поклонники со всех концов России. Бессовестной эксплоатацией этих мощей монастырь получал громадные доходы, и вот теперь беззастенчивое использование темноты трудового народа в целях наживы разоблачалось твердой и сознательной пролетарской рукой.
Каково же было негодование и изумление верующих, когда после Снятия с гроба шитого шелками и золотом драгоценного покрова т. Тунгусков начал извлекать вату, стружки, полуистлевшие костяшки, небольшой кучкой лежавшие на дне гроба и по всей вероятности принадлежавшие не одному, а нескольким «святым». В заключение из гроба был извлечен детский череп и к нему челюсть взрослого человека.
Дабы ни у кого из верующих не осталось сомнения! в том, что в гробе остались какие-либо «мощи», т. Тунгусков и председатель Верхотурского исполкома т. Ларичев повернули опустошенный гроб в воздухе так, чтобы он был виден всем присутствующим, но мощей в гробе так и не оказалось. Все его содержимое, вместе со стружками и ватой, красовалось на столе, стоявшем тут же на паперти. Эффект был неожиданный. И десятитысячная толпа, раньше сдержанно-враждебно относившаяся к «безбожникам- большевикам», разразилась мощными аплодисментами и криками:
— Долой попов! Долой кровопийцев-обманщиков!
К мощам подходили 70-летние старухи, которые говорили :
— Дай-ка я посмотрю, на что весь век молилась.
Тут же на месте был устроен митинг, на котором с речами выступили тт. Ларичев, Старков и Тунгусков.
Заключая импровизированный митинг, т. Тунгусков призвал трудящихся, убедившихся теперь в шарлатанстве и надувательстве попов, покончить с влиянием этого черного воронья и, раз-навсегда отделавшись от него, войти в новый мир, строящийся пролетариатом всех стран. Из рядов толпы слышались возмущенные крики:
— Призвать к ответу попов. Заставить их ответить, почему они обманывали народ! — кричали присутствующие, обращаясь к ораторам.
Вечером состоялась лекция т. Тунгускова на тему «Религия и коммунизм».
Так прекратил свое существование «Симеон праведный верхотурский». Так прекращают свое существование и другие «угодники», которыми корыстные монахи эксплоатировали веками народ, пользуясь невежеством, легковерием народной массы. Сейчас вокруг таких вопросов происходит страстная борьба.
Впоследствии история отметит эти факты так же спокойно и бесстрастно, как Лаланд отметил уничтожение протестантами воспроизводительных органов св. Футина.
Не о хлебе едином
Когда мы, коммунисты, говорим, что экономика есть первооснова человеческого развития, что без экономического раскрепощения трудящихся масс нельзя говорить вообще о свободе, — нам в упрек бросают: вы только о брюхе заботитесь, только о материальном, а вот «о душе-то кто подумает?» Пермский архиерей как-то на диспуте даже предложил мне сделать такое разделение: вы, коммунисты, возьмите себе заботу о теле, о материальном благосостоянии, а мы будем о душе человеческой заботиться. Походило на договор святого с дьяволом: тебе, чорт, вершки, а мне корешки. Но мы вовсе не такие простаки, чтоб нас можно было провести на этом, и отлично знаем, что скрывается под «заботой о душе». Века самого темного невежества, поддержка самого дикого суеверия и самой безудержной кабалы трудящихся — вот что получилось в результате этой монополии духовенства на человеческие души.
Да и теперь каждый представитель духовенства считает себя «ловцом душ человеческих». Но к каким уловкам приходится им прибегать теперь, чтоб поймать человеческую душу, ускользающую из поповских тенет! Лучше всего это рисуют послания епископа Назария, Енисейского и Красноярского епархиального совета «к возлюбленным братьям и сестрам».
24 мая этого года за № 1153 им рассылается воззвание к отцам-настоятелям во все приходские советы Енисейской губернии, в котором просят их «поспешить организацией добровольных пожертвований продуктами и скорейшей доставкой их в Красноярск». Видно, когда животы подвело, то заговорили иначе. Не апостольские времена, чтобы ворон приносил в клюве пищу святым отцам; акридами и диким медом попы питаться не могут во славу божию, на советском пайке жить они не привыкли. Вот и проповедуют: «братие, не о хлебе едином жив человек». В названном послании указывается, что «желательно получить: сметану, мед, сало, творог, овощи, рыбу, мясо».
Если отцы духовные не приемлют декретов Советской власти, то зато они хорошо знают дорогу не только в небесный рай, но не хуже знают и дорогу в ревком и еще лучше злоключения спекулянтов. В послании они дают подробные наставления, как доставить все эти продукты. Это буквально инструкция для спекулянтов, хотя бы и в рясе. Нужно, оказывается, выбрать уполномоченного, дать ему все эти вкусные вещи, необходимые для телесной крепости ловцов душ человеческих; затем уполномоченный берет в ревкоме удостоверение, что он везет эти вкусные вещи не на базар, а епископу, что это «церковная подать на содержание епископа». Вот вам и спасение души! Как оно, оказывается, достигается просто и легко.
Разумеется, нельзя же все это выполнить, если не будет подготовлена почва. А почва подготовлялась всегда религиозным воспитанием. Но что делать, если почва ускользает с каждым днем? Что делать в будущем, когда дети воспитываются без веры в возможность «спасения души» тем, что они будут собирать сметану, сало и мед для епископа и его братии, привыкшей, чтобы у нее в животе не было пусто? Надо во что бы то ни стало добиться религиозного воспитания. Епископ увещевает:
«Надлежит вам серьезно подумать о том, предоставить ли вам ваших детей случайному влиянию случайных людей или дать в руководство их жизни вековечные начала евангельской истины, возвещенной нам сыном божиим».
«А потому, возлюбленные чада, если уже не по мотивам вечного спасения, о чем мы меньше всего думаем в дни своего земного бытия, то ради личного благополучия сделайте так, чтобы ваши дети, не получая религиозного воспитания в стенах школы, выполняли этот пробел вне ее».
Итак, воспитание в советской школе есть «случайное влияние случайных людей». Этому влиянию надо противопоставить батюшек, которые будто бы дают детям в руководство «вековечные начала истины, возвещенной нам сыном бога». Но ведь мы все знаем, кому и чему эти начала служили и служат.
О чем же говорят все эти послания «вкупе и влюбе»? Они говорят, что для епископа и его братии личное благополучие, материальные интересы стоят на первом плане. А все остальное — словеса пустые: «кимвал бряцающий, медь звенящая».
Ими коммунистической правды не заглушить, потому что правда как-раз заключается в том, что, освободившись от власти эксплоататоров, трудящиеся сами построят на земле мир, обеспечивающий им всестороннее развитие всех сил — и телесных, и духовных.
12 фунтов сибирских мощей
В Иркутске вскрыли 25 января мощи «святителя» Иннокентия.
Первый раз в Сибири происходит вскрытие мощей. Насчет «святых и нетленных» мощей Сибири не повезло. В Европейской России вон их сколько: в каждом монастыре, в каждом почти городе свои мощи. Когда вы читаете «описание их жизни», то почти все они — люди благородного происхождения, не мужики какие-нибудь, а дворяне, бояре, люди знатные. А в Сибири единственные широко известные мощи — «святого Иннокентия» около Иркутска в Иннокентьевском монастыре. Именем этого «святого» (в переводе — невинный) у нас названы десятки и сотни тысяч людей — самое распространенное среди сибиряков имя. А других «святых» не объявилось. Да и откуда? Народ здесь в Сибири своевольный был, непокорный, все опальные да крамольные, властям неугодные. Где уж им было попасть в святые!
Да, не повезло Сибири насчет святостей. А между тем природа Сибири — настолько благоприятная для сохранения в земле нетленными мощей, что даже мамонты в Якутской области, погибшие несколько тысяч леn назад, сохранились в довольно свежем виде в промерзлой почве.
Почва в Иннокентьевском монастыре, где вырыты были останки монаха Иннокентия, оказалась не такой хорошей для сохранения трупов. Пока мощи лежали в гробу, можно было одурачивать сибиряков сказками о нетленности этих мощей. Но вот 24 января в Иркутске собрался съезд советов Иркутской губернии, и по докладу т. Рютина было принято постановление о вскрытии мощей св. Иннокентия. Съездом было делегировано для этого акта 10 человек, кроме них участвовали во вскрытии несколько врачей, 3 профессора, 3 протоиерея, монахи.
Перед вскрытием монахи отслужили молебен, но что мог изменить молебен? Вскрытие обнаружило то, что скрывал гроб: кости, обтянутые высохшей, истлевшей кожей, пыль, плесень, прах, а в прахе и плесени — личинки червей и мертвые черви. Гниль вместо «благовония», тлен — вместо нетления. Что могут сказать в свое оправдание монахи? Ровно ничего. Они, правда, могут сказать: Мы — что? Мы — дети по сравнению с другими монахами, которые торговали не только телом монаха, а и вымышленным телом сына божия и его матери, частицами их тела. Да, это они могут теперь сказать!
Не ради насмешки устанавливает Советская власть истину, не ради насмешек открывает она вековой обман монахов 25. Пусть все знают, что они кланялись 12 фунтам гнилых костей, изъеденных червями и молью. Это поможет наконец крестьянам Сибири перестать верить в помощь молитв и мощей, а научит их полагаться только на свои силы.
Одним обманом меньше, от этого только крепче станет на ноги трудовая Сибирь.
Эсеровская контрреволюция в союзе с попами
…Вот несколько образчиков, взятых из документов эсеровских бандитских воззваний:
«Наша задача уничтожить коммунизм» (воззвание к гражданам г. Тобольска уполномоченного отряда Народной армии Желтовского 22/iI-1921 г.).
Чтобы убедить крестьян, будто собираемый хлеб идет не на прокормление голодных, этот штаб распространяет воззвание, в котором говорит:
«И все это кому? Вы думаете, для народа, для армии? Нет, нет и нет. Они меняли крестьянское добро за границей на золото, чтобы на случай бегства иметь средства к лучшей ж и з н и… Ведь вы знаете, что у власти сейчас стоят варвары-коммунисты. Но вот грянул гром, и по воле божьей восстал русский народ. А потому… жертвуйте нам пимы, шубы, шапки, варежки, белье, хлеб, мясо и другие продукты».
Без воли божьей, как видите, не обошлось здесь, в этом деле, иначе трудно было бы совершить все те гнусности и зверства, которые были совершены под флагом Крестьянского союза и Учредительного собрания. В некоторых местах эсеры начинали выступления с молебна и выступали с молитвой «Отче наш». Попы вообще играли немалую роль в этом деле. Так, начальником штаба одного из белогвардейских отрядов (в Кокчетавском уезде) был поп. Повторяется почти буквально история (в малом размере) свержения Советской власти в Сибири в 1918 г. Как только движение против коммунистов начинается, в нем берут верх самые реакционные элементы: кулачество, купечество, духовенство, колчаковские офицеры…
Приспособляясь к чисто кулацким элементам, привлекая на свою сторону уголовных и дезертиров, не брезгуя союзом с колчаковцами и попами, эсеры и здесь, как и в Сибири, становятся на путь «Союза истинно-русских людей».
В том же стихотворении, где Антонов воспевает гибель красного цветка («Коммунистка») и расцвет желтых роз («Народника»), рассказывается:
„Антонов перед народом молебен отслужил,
Сам крестом свою рать осенил...
Он борется во имя веры, родины и правды“...
Отсюда конечно не далеко и до — «бей жидов». Такие ноты мы встречаем в ряде документов как Антонова, так и его сподвижников…
Журнал «Вестник агитации и пропаганда» № 11-12,
25 мая 1921 г.По Сибири
… Деревенские корреспонденты не раз отмечали случаи демонстративного сбора в богатых хлебом селах огромных количеств хлеба и других продуктов священнику, в то время как то же село оказывалось невероятно скупым, например, на помощь голодающим. В то время как именно среди наиболее зажиточных слоев усиливается интерес к церкви, наиболее обездоленные, пролетарские и полупролетарские, слои деревни все больше расстаются с наивной верой своих отцов. Необыкновенно силен интерес к темам антирелигиозным, и антирелигиозные диспуты вызывают не только в сибирских городах, но и в сибирской деревне огромный интерес и внимание, привлекают всех от мала до велика.
На почве отказа от традиционной, казенной веры усиливается несомненно влияние баптистских и других сект. Местами баптисты совершенно вытеснили православных. Но те же баптисты на своих съездах вынуждены констатировать абсолютное равнодушие к вере во многих местах. Пишущему эти строки приходилось не раз сталкиваться с баптистами на религиозных диспутах, и совершенно ясно, что отгородиться от православного попа баптист может только наполовину. Когда начинаешь затрагивать самые основы метафизической религиозной стряпни, баптистский «братец», начетчик-благовестник, так же цепляется за Ноев ковчег и библию, как любой православный поп. Масса, особенно рабочая, перестает верить чудесам, она настроена революционно. Религия вынуждена приспособляться. На районном съезде представителей баптистских общин в Тайге пели евангельский гимн, в котором звуки и отдельные слова революционного пролетарского «Интернационала» смешивались, тонули в розовой водице баптистской отсебятины.
Это — одна сторона медали: религия пытается приспособиться к новым условиям. Но так как она хочет быть «внеклассовой» и не может быть ею, то, в зависимости от преобладающей в данной местности социальной среды, изменяется тактика религиозных групп. Вот почему пение евангельского «Интернационала» не мешает тем же баптистам защищать самые реакционные идеи.
Сибирь никогда не отличалась особенным религиозным фанатизмом деревни, как не отличалась она особенным радикализмом духовенства. В дни колчаковщины сибирские попы (не только русские) организовывали «иисусовы полки», «дружины святого креста», «дружины зеленого знамени», чтобы помочь Колчаку. Зато крестьяне- партизаны без особенного священного трепета «снимали челпаны», попросту рубили головы, этим воинственным попам, когда те попадали им в руки. И те же партизаны, когда Красная армия пришла в 1919 г. в Сибирь, устраивали в г. Камне торжественное празднование встречи партизанской армии и Красной армии, которое начиналось с литургии в соборе и сопровождалось молебном с участием всего местного духовенства.
Как и всюду, страшное бедствие Поволжья и некоторых мест Сибири не вызвало со стороны сибирского духовенства ни малейших попыток помочь голодным. Декрет об изъятии церковных ценностей сначала был встречен сдержанно, почти иногда на него не откликнулись сразу же сочувственно, кое-где чувствовалась, как у епископа Виктора в Томске, Дмитрия в Омске и Анатолия в Иркутске, в самом начале враждебность.
В этом ничего удивительного нет, если вспомнить, что епископ Анатолий совсем недавно был деятельнейшим членом «Союза русского народа», что он до последних дней был связан не только с реакционнейшими кругами верхушки духовенства, но поддерживал активно-средствами, оружием, патронами — белобандитское движение в Иркутской губернии, снабжая ими шайки бандитов, как это установил 12 июля суд Иркутского губернского революционного трибунала, приговоривший епископа Анато- лия к высшей мере наказания (приговор не приведен в исполнение). Конечно этот епископ не мог сочувствовать и содействовать изъятию церковных ценностей. Наоборот, суд выяснил, что епископ Анатолий продал церковные ценности. Что же удивительного, если изъятие церковных ценностей в некоторых зажиточных селах Иркутской губернии было встречено несочувственно!..
Повторяем: в Сибири, как и во всей Республике, никто из духовенства и не подумал помочь голодающим ценностями церкви: это относится конечно и к духовенству всех культов, здесь они оказались солидарны. Только тогда, когда, по постановлению центра, началось изъятие ценностей из храмов, нашлась часть прогрессивного духовенства, которая стала на путь обновленчества, для которой голод и помощь голодающим силами церкви послужили толчком к «реформации». Одним из таких священников оказался в Томске священник томской церкви Петр Блинов, отличавшийся некоторым либерализмом еще при Колчаке. Он выступил с горячей проповедью прийти в этом вопросе на помощь Советской власти. Но во главе томской епархии стоял епископ Виктор, друг иркутского епископа Анатолия и друг патриарха Тихона. Он обрушился на Петра Блинова, потребовал от него полного подчинения, отказа от всяких новшеств в церкви.
Но здесь уже Петр Блинов оказался не один. Реакционная часть верующих и духовенства оклеветала его.
Нужно принять во внимание, что в лице епископа Виктора «простец» Петр Блинов имел сановного соперника, недавнего генерала со старыми связями.
Так, еще 20/V этого года управляющий томской епархией епископ Виктор барнаульский писал «его святейшеству Тихону, патриарху московскому и всея России» следующий чрезвычайно интересный рапорт:
«При рапорте моем от 17 марта 1922 г. за № 1013 я уже имел честь представить вашему святейшеству дело о противоканонических поступках и поведении протоиерея градо-томской Преображенской церкви Макария Торопова. Увещания и предостережения томских архипастырей, вызовы для объяснения в томские епархиальные советы и на пастырские собрания, строгие внушения и снисходительность — все было испытано, чтобы побудить протоиерея Торопова отказаться от упорно и настойчиво вводимых в богослужение разных новшеств и особенно практиковавшегося им с особой настойчивостью принудительного приглашения всех молящихся в церкви к причащению св. тайн — без должной подготовки и даже без исповеди.
Ввиду крайнего упорства протоиерея Торопова в его заблуждении томское епархиальное управление, во избежание соблазна верующих, вынуждено было отчислить протоиерея Торопова от Преображенского прихода и запретить ему богослужение впредь до раскаяния.
Раскаяния однакоже не последовало до сих пор; мало того: протоиерей Торопов прилагал особые старания добиться от меня разрешения и священнослужения через посылку разных делегатов, из которых некоторые вели себя крикливо и бурно, доходя до неприличия.
Когда эти делегации не добились цели, протоиерей Торопов, как это теперь выяснилось, с некоторыми своими сторонниками открыли против меня кампанию-травлю в местной газете и наконец, как в этом можно убедиться из прилагаемой при сем копии определения томского трибунала, решил не подчиняться более запрещению, захватить Преображенский храм при помощи гражданской власти и начать совершать богослужение с соблюдением обрядов в форме, которая ему будет угодна.
Если это намерение осуществится о. Тороповым, я, по архиерейской совести, вынужден буду применить к нему и его приверженцам (к счастью, пока немногочисленным) 31 правило апостольское, низвергнув его от сана и отлучив его, как „любоначальника и похитителя власти“, и отлучив его последователей от церковного общения, чтобы таким образом прекратить зло в самом начале.
О сем крайне прискорбном случае из жизни духовенства томской церкви и доношу вашему святейшеству.
Вашего святейшества епископ Виктор» (напечатано в «Красном знамени» № 124, VI г. Томск).
Когда епископ Виктор писал это послание о непокорных новаторах, собираясь «на основании 31 правила апостольского извергнуть из сана» Торопова, Блинова, Авдентова и других, как «любоначальников и похитителей власти», он мог еще сделать это меланхолическое примечание: «к счастью, пока не многочисленных». Но число их росло с каждым днем, и через некоторое время духовенство томское на своем собрании избрало Томское временное церковное управлени е. Епископ Виктор к этому времени оказался уже на скамье подсудимых. Следствие установило, что епископ Виктор еще недавно, при Колчаке, был его близким сотрудником в качестве чиновника при Министерстве народного просвещения. После падения Колчака, когда по видимому погибли его генеральские надежды, он пользуется своими связями с бежавшим из Томска епископом Анатолием и через несколько месяцев формального пребывания в монашеском сане возводится в сан епископа, назначается на эту должность в Томск патриархом Тихоном и принимается искоренять крамолу.
Само собою разумеется, что ревнители епископа Виктора в своем священном гневе на новаторов не скупились, "а характеристики. По адресу Блинова и других сыпались эпитеты: «Иуда-предатель» и др. Священник Блинов ответил воззванием. Воззвание это настолько характерно для нашей эпохи, и притом оно является настолько красноречивым по своей литературной форме, что мы приводим его целиком:
"К вам обращаюсь я, презренный вами и оплеванный, с Иудой-предателем сравненный.
К вам обращаюсь я, во время тяжких испытаний христа-голодающего бросившим и повесившим его на позорный крест, на вселенское великое посмеяние, на позорное, страшное распятие.
К вам, рыщущие за толстыми карманами, за наживой, за приобретением куска хлеба, забывшие и не исповедующие на деле христа, бессовестно его великим именем прикрывающиеся.
К вам — хищникам, лицемерам и обманщикам, прикрытым черной рясой и сутаною, я возвышаю горячий, полный негодования голос свой:
«Очнитесь вы, судьбой придавленные, духовным гнетом все закованные.
Взгляните вы на Русь великую, великую Русь христианскую, и из пучин, на гребнях плещущихся мощных волн вы увидите великое рождение новой жизни человечества.
Прислушайтесь, прислушайтесь, вы, пришибленные, как в страшных стонах и муках, в слезах и крови рождает великая Россия новое человечество — богочеловечество.
А зло великое, всечеловеческое, так разъярено, так сгущено в своих пресыщенных, черных разорванных тучах, так сильно заглушает раскатами грома раздавшийся отчаян- ный крик рожденного, так ослепляет блещущими, мечущимися молниями новую христову правду, что готово беспощадно задушить, уничтожить, запутать, заковать новое, „светлое, в райской радости покоящееся милое красавца- дитя, полное великой любви божией, о которой так стосковалось, так измучилось в ожиданиях искалеченное человечество!
В ком бьется пламенеющее в любви христовой сердце? Кто честен? Кто силен? Кто так возбужденно смел? Иди, и созидай!“
Председатель Томского временного церковного управления священник церкви Исаака Лествичника г. Томска Петр Блинов». («Красное знамя». № 124, от 10 июня 1922 г.).
Тем временем обновленческое движение, хотя и не в таких ярких формах, как в Томске, начинает проявляться и в остальных губерниях. С другой стороны, обнаруживается определенная борьба более реакционной части духовенства, старающейся во что бы то ни стало удержать старый порядок в церкви. Это побуждает организатора Томского временного церковного управления сделать еще один шаг на пути к организации, и возникает Сибирское церковное управление.
Цели и задачи этого Сибирского церковного управления выявлены в телеграмме, разосланной им по всей Сибири. В телеграмме этой говорится:
«В целях пресечения в корне провокационной работы монархического элемента, с одной стороны, внецерковного и внерелигиозного политиканствующего элемента — с другой, которые, образовав реакционный блок, всеми силами и средствами, не останавливаясь перед инсинуацией, под прикрытием церковного флага стремятся образовать политическую организацию для того, чтобы извращением декрета Сов. власти об отделении церкви от государства затушевать истинный смысл церковного переворота, поднять националистическое, областническое или просто фана-тическое движение и этим вовлечь православную церковь в борьбу с государством в русле политической авантюры, — томское ЦУ, став на твердый путь аполитичности православной церкви и учитывая отдаленность сибирской церкви от центра, особую последней угрозу наступившей реакции, ставит первоочередной задачей скорейший церковный переворот во всей Сибири. В связи с поступающими заявлениями с мест постановлено переименовать томское управление, уже обслуживающее три губернии, в высшее по Сибири Сибирское церковное управление в составе Томской, Новониколаевской, Алтайской, Омской, Тобольской, Челябинской, Енисейской, Семипалатинской, Тюменской, Иркутской и Якутской губернии, почему благоволите о всех делах сибирских епархий обращаться в Сибцерковь — Томск, отсылая на наше решение все ходатайства сибирских епархий. Сибцерковь состоит из членов Томскцеркви и членов по выборам от остальных епархий, по одному мирянину и одному духовного звания. Со своей стороны, Сибцерковь делегирует в качестве членов ВЦУ земпредседателя Таловского, который выедет по окончании организационной работы, а теперь на время своего отсутствия в Москве передает голос протоиерею Введенскому, которого просили принять представительство и считаться представителем Сибцеркви. Благоволите указать, какую сумму в первое время нужно послать для поддержки ВЦУ, постановлением 22 решено оказывать таковую. Срочно просим, в порядке амнистии, снять запрещение священнослужения всем священнослужителям Сибири за исключением лиц, совершивших уголовное преступление. Просим приостановить всякие награждения отличиями в районе Сибири. Постановлено благодатно восславить Сибирь митрополитом, благоволите назвать иерарха для немедленного замещения кафедры, кандидатура которого будет решена Сибцерковью, желателен ли кандидат центра. Присоединяясь к взгляду, высказанному выдающимися иерархами, осуждавшими работу и церковную политику патриарха Тихона, направленную к разрушению церкви и государства, требуем церковного соборного суда над ним и всем духовенством, вовлеченным в политику.
Наша платформа: полная аполитичность в делах церкви, признание Соввласти властью божией волею, полная реконструкция церкви, созыв Сибсоборов в октябре, созыв Всероссийского собора не ранее декабря, полное присоединение к воззванию в „Известиях ВЦИК“ 14 мая, соединение церквей в единую вселенскую, отнюдь не подчиняя русской церкви какой-либо иной или главе отдельной церкви, улучшение быта духовенства, расширение самоуправления и инициативы общины-прихода широкими избирательными правами, превращение власти, распоряжения ею — во власть надзора, обращение чистотой учения к первым векам христианства, отмена положений, принятых во время подчинений церкви государству, начиная с Константина. Благоволите срочным ответом по животрепещущим вопросам. В порядке информации сообщаем: бывший управляющий Томской епархии Виктор с группой духовенства находится под стражей за тяжкие уголовные преступления. В связи с епископским кризисом крайне нужно ускорить назначение митрополита. Господствующее течение — соборное коллегиальное управление.
Временное Сибирское церковное управление: председатель — священник Блинов, зампредседателя и секретарь — Таловский, члены — протоиерей Торопов, священник Авдентов-Солодилин».
Как видите, сибирская церковная реформация выдвигает свои 12 тезисов, крайне противоречивых, несогласованных между собою. Но противоречия, заключенные в этой платформе, являются противоречиями, которые раздирают мелкобуржуазную среду, которая вырабатывала и вырабатывает эту церковную идеологию.
Процесс этой реформации еще не закончился. Мы не ждем однако от всего этого каких-либо великих сдвигов.
Другая часть крестьянского населения реагирует несколько по-иному: так, нынче в первый раз в жизни жители Судженки выгнали скот в поле без молебна в Егорьев день. «Прошлый год молились, молились в Егорьев день, а скота половина перемерло. Теперь у нас веры нет». Долго спорили, человек 30 настаивало на молебне, но решили обойтись без «божьей дудки», как называют судженские рабочие духовенство.
К сожалению, наши сибирские газеты слишком мало уделяют внимания этим явлениям. Они не учитывают, что происходящая теперь, хотя бы частичная, переоценка религиозной идеологии есть часть нашей, незавершенной еще, революции. Она не может быть завершена, если над умами трудящихся масс Сибири будут по прежнему тяготеть сковывающие мысли религиозные нормы.
Революция в производстве — революция в умах
В том, что сейчас происходит в области религиозных верований в России, некоторые хотели бы видеть своего рода реформацию. Реформацию пережили почти все страны Европы: католицизм — европейское православие — был поколеблен основательно, но еще и до сих пор сохраняет значительную силу, значительную организацию. В более передовых буржуазных странах, как Америка, конечно невозможно господство в широких массах наивных, полудикарских понятий о сотворении мира, о святых, чудесах и прочем. Наряду с пропагандой и этого рода диких суеверий и сказок церковь приспособляется к новым условиям. Либеральные богословы стремятся примирить науку с религией, доказать, что религия и наука — едино суть. Они подделывают поэтому и религию, и науку одновременно. Так, нашумевший американский епископ Браун, которого в Америке называют епископом большевиков, на самом деле только пытается приспособить религию к коммунизму. Это — знамение времени, но поддаваться такому обману особенно опасно.
Такое же знамение времени — подготовляемый на 1924 г. международный съезд христианских епископов в Америке для обсуждения вопроса о том, насколько согласуется с христианством капиталистический строй. Капиталистический строй развивался под звон колоколов и пение молитв во славу его попами всего мира. Он существует сотни лет. Он вырос на страданиях и смерти миллионов рабов капитала, на бесчеловечной эксплоатации, на крови и слезах, на истребительных войнах, на ужасающих преступлениях. И только тогда, когда этот строй зашатался под напором новых складывающихся отношений, под мощными ударами пролетариата, — только тогда попы задаются вопросом (и то лицемерно, для отвода глаз), насколько капитализм соответствует христианству.
Тем более встряска пролетарской революции дала себя знать на родине ее, Советской России. Здесь, несмотря на все препятствия, огромная страна с 150 миллионами населения идет к созданию иных производственных отношений. Старые производственные отношения разрушены, — с ними рушится и старая идеология и религия.
Конечно церковь старается приспособиться.
«Живая» — она уже мертвая, ибо мертвая, умирающая церковная организация держит в своих цепких пальцах «живую» и умирает вместе с нею. То, что сейчас происходит" этот огромный интерес к безбожникам, эти тысячи слушателей на лекциях по антирелигиозным вопросам, эти десятки тысяч на антирелигиозных демонстрациях-карнавалах — ведь это совсем особенное, новое. Многие и не замечают, что массы народа окончательно разрывают с отжившей для них религией, что наступает целая новая полоса безверия, безбожия, вместе с тем, как создается новый общественный, хозяйственный строй.
Пройдут годы. Как когда-то умирали боги Олимпа, боги Парнаса, боги древних религий, так умрут — умирают уже — боги вчерашние, боги сегодняшние. Только радостное чувство облегчения оставит их смерть.
Задача революции— ускорить муки родов нового строя.
Задача безбожников — ускорить изживание религии, сковывающей еще силы народа.
Удостоверились!
Собравшиеся заграницей враги Советской власти спорят между собой о том, целиком ли надо в России восстанавливать прежний порядок — с царем, кадетами и прочим выброшенным историей хламом, или только наполовину вернуть этот хлам. Сторонники «половинки» стараются доказать, что крестьяне наши, хотя и умиленно поклонялись угодникам божиим, в то же время были революционерами по натуре, богоборцами. Ссылаются и на Толстого и на Достоевского. А Петрищев пишет в газете «Дни»" (№ 55, 5/1-1923):
«Полтораста лет русский народ чтит Тихона Задонского. „Крестьянский защитник“, „Простого народа радетель“. Вереницы богомольцев умиленно двигались и двигаются к Воронежу — поклониться праху угодника божия, удивительно понятного народу своей благостной строгостью, любовным гневом к грехам и неправдам мира сего. И тем не менее мужики пришли и распотрошили мощи, единственно чтобы убедиться — вправду ли тело святителя. Тихона нетленно… Повторяю — м у ж и к и… Поклониться-то святителю мужик идет, но и несет в себе жажду удостовериться, вложить персты в язвы, испытать веру свою в бога своего». И так как русский крестьянин сумел при Советской власти распатронить почти всех угодников и удостоверился, что они — труха, то совершенно ясно, что у него пет никакой надобности возобновлять этих угодников ни целиком, ни наполовину.
«По делам вашим воздастся вам»
В ближайшее время предстоит процесс главы контрреволюционной организации, под покровом церкви вершившей дело борьбы против раскрепощения народа. Перед судом предстанет князь-папа, князь-патриарх Тихон, давний друг и вдохновитель таких погромных организаций, как Дубровинский «Союз русского народа», «Союз Михаила Архангела» и т. п.
Да, конечно можно было бы сказать: все это было и быльем поросло, если б не роль Тихона в Корниловском заговоре, если б не роль его после Октябрьской революции. Здесь Тихон выступил с самого начала как злейший ее враг. Нам не нужны были и не нужны и теперь и впредь его благословения, но его анафемствования и проклятия Октябрьской революции усиливали сопротивление, обостряли борьбу.
Огромное зло причинил тогда Тихон, подстрекнув на борьбу тех, кто ему верил. Но патриарх Тихон не ограничился анафемствованием. Дуракам попы всегда втирали очки насчет того, что церковь стоит «вне политики». На деле Тихон и его клевреты вели политику свергнутых классов: господ дворян, помещиков и капиталистов. «Звери», «изверги», «люди без племени» и прочее — вот как аттестовался ими восставший пролетариат. А со «зверями» возможна только борьба, их надо истребить. Вот почему патриарх Тихон благословляет и «Национальный центр» и Деникина на борьбу с Советами. На его совести лежит гибель десятков тысяч людей и огромного народного достояния.
А когда доведенную до разорения всем прошлым хозяйничаньем эксплоататорских классов Россию посетил страшный голод, рука патриарха поднялась не для благословения тем, кто требовал изъятия церковных ценностей для немедленной помощи погибающим от голода миллионам крестьян, а для проклятия. Подложными текстами и ссылками на каноны церкви патриарх Тихон — он в этом теперь сознается — толкнул массу рядового духовенства на сопротивление декрету об изъятии ценностей. Что было в результате — все знают. Кровавые столкновения, умышленное скрытие, расжигание борьбы.
Виновник всего этого — князь церкви, папа-патриарх. Он все еще пользуется некоторым влиянием. Но революция не знает сана — ни светского, ни духовного, перед которым остановилась бы ее карающая рука. Царские короны и порфиры для нее были так же мало неприкосновенны, как мало неприкосновенны для нее патриарший посох и другие принадлежности этой фигуры, которые украшают врага революции, вдохновителя погромов, вдохновителя и советчика белогвардейщины.
Суд над бывшим патриархом Тихоном — Василием Белавиным — должен показать всем врагам Советской России, ждущим ее гибели, что Страна Советов живет, что она сильна и сумеет вырвать с корнем всякую организацию, ей враждебную, хотя бы все небесные и земные владыки были на стороне этой организации.
Планы церковников и тактика трудящихся
Печатаемые в «Безбожнике» и почти во всех провинциальных газетах известия из деревни говорят о двояком явлении. С одной стороны, все те изменения, которые произвела революция в сознании широких народных масс, вся наша работа по разоблачению церковного и религиозного обмана и вся громадная просветительная работа, наряду с теми основными изменениями, которые произошли в имущественных и хозяйственных отношениях, совершенно пошатнули религиозные верования этих масс, и то, что мы наблюдаем сейчас в православной церкви, а отчасти и в других религиозных культах —это создание «живых», «народных», «свободно-трудовых» и прочих, и прочих церквей, этот рост сектантства разных толков, как и огромный рост неверующих, — все это только отражение того процесса, в основе которого лежит изменение общественных и хозяйственных условий. Церковные организации стараются приспособиться, сектантские организации также пытаются приспособиться. Они явно меняют свои программы. Но надо сказать, что отдельные группы прикрываются религиозной оболочкой для того, чтобы вершить свое контрреволюционное дело, точно так же как под покровом тихоновщины совершалась чистейшая «святейшая» контрреволюция. С одной стороны, полная лояльность по отношению к Советской власти, даже как-будто бы готовность оказывать ей содействие, а с другой — яростная, большей частью скрытая, подпольная борьба. Формально, официально, открыто — «мы вне политики, религия вне политики», а на деле религиозная оболочка скрывает политическую борьбу.
Совершенно ясно, что такая политическая подкладка, будет ли она направлена на разрушение боеспособности Красной армии, будет ли она направлена к тому, чтобы нарушать законы Советской власти об отделении школы от государства или в других каких-нибудь областях, будет вызывать со стороны органов Советской власти отпор, ибо мы знаем, что под религиозной оболочкой контрабандой проводятся в крестьянстве и в рабочем классе самые контрреволюционные мысли и планы, которые невозможно провести ни под каким другим флагом.
Но, с другой стороны, необходимо указать, что на мес- тах далеко не вполне правильно понимается политика Советской власти по отношению ко всем группам верующих.
То, что крестьяне сами постановляют закрыть те или иные учреждения религиозного культа, часовни, монастыри, церкви и синагоги и создать в них школы и другие культурно-просветительные учреждения, — это конечно надо приветствовать, и не только приветствовать, но всячески помогать крестьянству и всему трудовому населению страны избавиться от необходимости иметь на своей шее все эти небесные агитпункты. Но совершенно неправильно, когда, в нарушение всех существующих декретов и постановлений Советской власти, та или иная религиозная группа ставится на местах в положение незаконно существующей, нелегальной. Нам вовсе нет надобности создавать мучеников из людей, для которых мученический венец — это прикрытие их убогости. И нам вовсе нет никакой надобности вызывать раздражение из-за того, что кое- кто, не справившись в святцах, бухает в колокола.
А что это так, что кое-где на местах некоторые наши товарищи поступают по пословице: «заставь дурака богу молиться, он и лоб прошибет» — об этом свидетельствуют совершенно никчемные грубейшие выходки неумелых товарищей, которые воображают, что с религиозными пред- рассудками можно разделаться тем скорее, чем грубее будешь на них нападать.
Центральный комитет РКП делал неоднократные указания на то, что коммунисты, являющиеся последовательными противниками религии и ведущие упорную борьбу с религиозными предрассудками, ни в каком случае не должны вести ее в форме, вызывающей ненужное раздражение и озлобление верующих. Именно в интересах антирелигиозной пропаганды, в интересах более успешной борьбы с религиозными организациями всех культов мы считаем необходимым еще и еще раз подчеркнуть эти директивы Центрального комитета нашей партии.
Вино старое — мехи новые
Идут спешные приготовления к всероссийскому церковному собору. Спорят между собой живоцерковники и обновленцы, возрожденцы, и свободно трудовая, и народная, и автокефальная, и баптистская, и евангелическая, и другие церкви. Каждая из них зазывает в свою лавочку. Каждая доказывает, что она вот обладает «истинным учением христа».
Во имя этого «истинного учения христа» иногда происходит форменная потасовка. «Святые отцы» непрочь оттаскать друг-друга за бороды, заехать и шуйцей, и десницей, совершают такие смази вселенские, которые напоминают далекой памяти церковные соборы «святых отцов», когда «святители» заезжали друг-другу.
Нас мало интересуют догматические споры всех этих людей, групп, церквей. Мы знаем, что меньше всего живого может внести какая-нибудь «живая церковь». Как и другие церковные течения, она «в основу вероучения» кладет священное писание, священные предания, считает непреложными и неизменными заключающиеся в нем «богооткровенные истины», считает непоколебимыми внешнюю формулировку и выражение этих истин, установленных на вселенских соборах и принятых вселенской церковью («Живая церковь» 43, № 1-2, 1 февраля 1923 г.).
Нас так же мало интересуют и проблемы о значении имени Иисуса, о природе человека, о происхождении души каждого человека в отдельности, взгляды на его плоть, о состоянии жизни загробной, которые будто бы стоят перед церковно-религиозным сознанием.
Уж если богооткровенные истины библии неизменны и непреложны, уж если постановления церковных соборов непоколебимы, то конечно ничего живого эти люди внести не могут. Переменят внешнюю оболочку, и только.
Для нас важно совершенно другое. Если церковь, какая бы то ни было, если какая бы то ни была религиозная организация хочет существовать в Советском государстве, она должна определить свое отношение прежде всего к этому Советскому государству. Это касается не только « живой церкви», которая в этом отношении стоит на более верном пути, чем многие другие, но это касается решительно всех организаций.
Антигосударственных организаций, чем бы они ни прикрывались, какими бы они тезисами «священных» писаний всех времен ни оправдывали себя, Советское государство допустить не может и будет с ними вести борьбу.
Таким образом вопрос, который стоит перед всеми религиозными организациями, а также перед Советским государством, — это вопрос о том, чтобы не на словах, а на деле был проведен в жизнь декрет об отделении церкви от государства, чтобы каждая религиозная группа, каждая религиозная община точно определила свое отношение к Советскому государству, если она хочет существовать в пределах этого государства.
Здесь не может быть никакой недоговоренности, никакой двусмысленности. От решения этого вопроса зависит все дальнейшее существование тех или иных религиозных групп и течений.
Тихоновская контрреволюция перед судом
Перед судом революции поставлен бывший «патриарх московский и всея России». Над ним ли только, над одним ли Тихоном будет этот суд? Носит ли он направленный только против патриарха Тихона характер? Несомненно, поскольку бывший патриарх сам творил преступления против народа, поскольку в контрреволюционную борьбу он вкладывал личную волю и энергию, — постольку он несет всю ответственность за кровавые результаты своих действий.
Но суд над бывшим патриархом имеет неизмеримо большее значение, чем только суд над преступником Василием Белавиным. Это суд над царской, помещичьей церковью, которая в великом освобождении трудящихся не могла быть иной, чем она есть по своей классовой сути, т. е. контрреволюционной. Преступления б. патриарха велики, но они вместе с тем являются преступлениями всей церкви. Если б случайный жребий при выборах патриарха на всероссийском соборе в 1918 г. пал не на Тихона, а на другого, от этого исторический ход вещей ничуть бы не изменился. Другой патриарх мог быть умнее или глупее, энергичнее или хитрее, но он неизбежно вел бы ту же самую политику, что и Тихон, т. е. политику помещичьей контрреволюции.
Конечно эта историческая непреложность отнюдь не ослабляет личной ответственности Тихона. Контрреволюция не безликое действо, она воплощается ярче всего в вождях, в руководителях, в их приказах и призывах. Таким вождем был Тихон, и на него падает тяжесть пролитой крови. Но она падает и на всю Тихоновскую церковь, и суд над Тихоном поэтому — огромной важности исторический суд над всей церковной контрреволюцией. Он в этом смысле является хотя и не столь большим по числу подсудимых, как прошлогодний эсеровский процесс, но не меньшим по историческому смыслу. И там, и тут история пишет последние страницы российской контрреволюции.
Не Тихон пройдет перед судом, а вся тихоновщина, вся церковь, для которой «поклонники и приверженцы Ленина, разные матросы, латыши, красноармейцы, рабочие и другие» были только «отбросами русского народа» (слова еп. Арсения), для которой Красная армия была только «международной сволочью» (слова еп. Андрея уфимского). Как эсеровский процесс всадил осиновый кол в могилу мелкобуржуазной контрреволюции, так суд над Тихоном и тихоновщиной будет концом некогда мощной царско-помещичьей церкви.
Но если наступил исторический конец помещичьей церкви, то не станет ли суд над ней только историческим обозрением, имеет ли он сейчас действенное значение? Для рабоче-крестьянского государства этот вопрос не безразличен. От ответа на него зависит и размер наказания. Для рабоче-крестьянского суда нет наказания как мести за преступления, революционная кара является предупреждением новых преступлений в том же направлении. Если церковная контрреволюция исчерпала себя до конца, то рабоче-крестьянская власть может спокойно отпустить Тихона на все четыре стороны: его помилование не будет опасно для трудящихся.
Но рабоче-крестьянская власть не имеет еще права миловать церковную контрреволюцию. В эпоху великой борьбы церковь стала орудием международной контрреволюции, она не менее зла и опасна, чем Пуанкаре, Стиннес, Муссолини. Догматические, обрядовые различия церквей отброшены как исторические пустяки, и церковь выступает единым черным фронтом против трудящихся. Недавно газета русских черносотенцев «Новое время» писала: «Если б святитель Тихон был на патриаршем престоле, а не в тюрьме, он бы правил христианским миром совместно с папой».
Таким образом суд над Тихоном приобретает значение борьбы не только с русской, но и с международной контрреволюцией. Недаром же этим судом обеспокоены и папа, и все буржуазные правительства, и вся белогвардейская эмигрантщина, — ведь русская церковь была не только орудием помещиков, но и агентурой международного капитала; она всеми мерами содействовала «доблестному» английскому, французскому, японскому и прочим воинствам, когда они поливали кровью рабочих и крестьян советскую землю.
Удар революционного приговора по тихоновщине будет предупреждающим ударом для всей международной контрреволюции.
Но и внутри страны разве уж совсем умерла тихоновщина? Разве не совпадают ее мечты и надежды с надеждами зарубежных белогвардейцев, зарубежных тихоновцев?
И карловицким и прочим деятелям монархии надо раз-навсегда показать, что революция шутить с ними не намерена.
Революционный суд — не суд мести, но он разит и. карает там, где есть опасность для жизни и свободы трудящихся.
Революционный суд покарает в тихоновщине и русскую и международную рясоносную контрреволюцию.
Христомольцы и Колчак
Под таким заглавием в № 7 журнала «Юный пропагандист» (орган Сиббюро ЦК РКСМ в Сибири, в Ново-Николаевске) помещена интересная статья т. Н. Черкасова.
Христомол —это Христианский союз молодежи, или по-просту отделение Американского общества христианских молодых людей — буржуазной организации, питаемой средствами крупнейшей американской буржуазии. Этот союз нужен буржуазии, чтобы проводить буржуазное влияние в рабочей и военной среде, и на него американские капиталисты денег не жалеют. Христомол в России продолжал дело американских банкиров. Те давали амуницию, деньги, вооружение, посылали солдат, чтобы терзать тело Советской России, а христомол в России содействовал этой белогвардейской армии.
Полномочный представитель АХСМЛ (Американский христианский союз молодых людей), некий Александр Тренер, представил в сентябре 1918 г. объяснение управляющему делами всероссийского временного правительства (колчаковского). В этом объяснении он доказывает, что христомол полезен белой армии. В этом объяснении говорится:
«Еще во время следования чехословацких войск через Европейскую Россию и Сибирь во Францию (хорошее следование! — Е. Я.) к их эшелонам были прикомандированы секретари союза для оказания помощи воинам чехословацкой армии в пути.
С переворотом в Самаре сразу же было приступлено к главной задаче союза в эту войну, а именно: к оказанию помощи армии… Уже 17 июня клуб для воинов народной армии был открыт в Самаре, причем со стороны военных властей союзу была оказана самая широкая помощь».
Таковы эти святоши, ведущие сейчас агитацию против вступления в Красную армию, все эти господа евангелисты, баптисты и пр. Тогда они помогали всеми силами и средствами белой армии. Их проповедь просто-напросто прикрывает их борьбу против пролетарской власти. Небось, когда японцы, американцы, французы и англичане, чехословаки и прочие господа душили рабочих и крестьян России, тогда у христолюбивых молодых людей находились другие слова, была другая линия поведения.
Христомолец А. Тренер писал колчаковскому правительству:
«Союзом из Америки и других стран были привезены большие партии разных продуктов и предметов: сахар, кофе, какао, шоколад, папиросы, сигары, теплые перчатки, граммофоны, книги».
И, сообщая все это, христомолец делает лицо святоши и говорит о своем полном бескорыстии:
«Союз не преследует никаких коммерческих и политических целей. Он всецело желает помочь оторванным от дома и семьи борцам на фронте и в тылу, сражающимся, как и Америка, за свободу и справедливость».
Политикой мы, видите ли, не занимаемся, а только помогаем Колчаку свергать Советскую власть и душить рабочих и крестьян.
Политикой мы не занимаемся, но помогаем оторванным от дома и семьи борцам «за свободу и справедливость», которая господствует в Америке, — так писали господа христомольцы.
Все мы знаем, за какую «свободу» и какую «справедливость» борется буржуазия Америки, у себя душащая рабочих, знаем, за что боролись в Сибири японские например солдаты; для них христомольцы получали шоколад, сигары, теплые перчатки и граммофоны.
Пусть все трудящиеся знают поэтому, как лживы, лицемерны те из сектантов нашей страны, кто заявляет, что христианские их убеждения препятствуют им помогать всеми силами Красной армии. Христианство здесь — только ширма для прикрытия контрреволюции. Когда надо помогать белогвардейщине, — ширма отбрасывается.
В защитный цвет
Черная ряса, фиолетовая мантия, золотые и серебряные митры — все это стало ненавистно миллионам трудящихся, особенно за последние годы, как и чалма муллы, как вопли к иегове раввина, как бубен шамана. Под гром социальной революции рушится, рвется вековая цепь духовного, религиозного обмана, сковавшая мысль, сознание трудовых масс.
Что делать сотням тысяч духовенства? Крестьяне, и рабочие им говорят: перестаньте махать кадилом, оставьте ремесло водолаза, перестаньте колдовать, шаманить, возьмитесь за честный труд, пашите, работайте молотом, работайте, как работают миллионы.
Но попам жаль расстаться с ремеслом, кормившим века и века миллионы трутней. А с прежним итти тоже нельзя. Рабочие и крестьяне стали хозяевами на 1/6 части земного шара, — завтра (в истории 10—25 лет — только день, только завтра) полмира, весь мир будет гореть от алых знамен Всемирной Коммуны. Что же такое социальная революция? Всюду новый хозяин жизни говорит: социальная революция, это мы — союз серпа и молота. Социальная революция есть наш путь к полному освобождению.
И мечутся те, кому жаль расстаться с прошлым положением, с былой властью над трудящимися. Мечутся и ищут путей приспособления. Вчера еще организовывали при духовных академиях и семинариях кафедры по борьбе с социализмом, вчера еще предавали анафеме коммунистов-большевиков; вчера еще организовывали дружины святого креста для борьбы с революцией; вчера еще молились о даровании победы «благоверному»; вчера еще молили о даровании ему побед над врагами и супостатами.
А сегодня церковный собор признает за благо социальную революцию; сегодня живоцерковник признает для себя обязательным чуть ли не всю программу РКП.
Но…
Это маленькое «но». «Маленький» порог, через который не может переступить группа профессионалов, которая ремеслом своим сделала сношения между человеком и несуществующими богами и святыми.
Что же это за «но», за порог, о который спотыкается живоцерковник?
Это —пункт нашей программы по вопросу об отношении к религии. Его попы принять не могут. Так по крайней мере они говорят о себе. Мы думаем, что дело не в этом пункте. Мы думаем, что и признание социальной революции, и признание тех или иных пунктов программы коммунистической партии есть только одежда защитного цвета, которую живоцерковник надевает на себя, чтобы явиться в более приличном виде перед трудящимися. Словеса одни!
Наше безбожие, наша борьба с религией — вовсе не придаток к нашей программе. Это безбожие является борьбой против всякого порабощения трудящихся. Наш материализм неотделим от нашей программы и нашей борьбы. А религия — враг материализма. Тем, кто отвергает наше безбожие, наш материализм и признает кусочками нашу программу, пролетариат может сказать: устами чтут меня, а сердце их далеко от меня.
Опаснее всего для трудящихся, — если их обманет защитный цвет живоцерковника. Живоцерковник прав, когда он осуждает тихоновщину, контрреволюцию, когда он стремится установить признание законов Советского государства. Но пролетариат этим нельзя подкупить. Задача безбожников — бороться со всякой религией, со всякой религиозной организацией, разоблачать всякие защитные одежды и показывать истинное лицо всякого духовенства. И пусть не сетуют на нас, если мы это делаем открыто. Мы делаем это не для того, чтобы наставить на путь истинный живоцерковников-священников, а для того, чтобы рабочие и крестьяне, которым претит мертвая и смердящая тихоновщина, не обманулись словами о признании социальной революции.
Церковная реформация
Закончился всероссийский церковный поместный собор. Отзвучали речи епископов и мирян — покаянные речи о прошлом церкви, об ее прислужничестве эксплоататорам — царям, помещикам и капиталистам. Сказаны слова, непривычные в устах священников; вынесены решения, налагающие совершенно особую печать на политическое лицо церковников.
В 1917 г. церковь, в лице значительной части ее духовенства, руководившейся бывшим патриархом Тихоном, Василием Белавиным, встретила революцию анафемствованием, проклятием, призывами к борьбе с революцией, к борьбе с советской властью. В 1923 г. собор заявляет в обращении к ВЦИКу:
«Великий Октябрьский переворот проводит в жизнь великие начала равенства и труда, имеющиеся в христианском учении. Во всем мире сильные давят слабых. Только в Советской России началась борьба против этой социальной неправды. Собор полагает, что каждый честный христианин должен стать среди этих борцов за человеческую правду и всемерно прозодить в жизнь великие начала Октябрьской революции».
Конечно это — большой шаг вперед. Другой вопрос о том, действительно ли религиозное учение, хотя бы и христианское, совместимо с революционным учением коммунизма. По нашему мнению, оно несовместимо. Но важно здесь то, что огромная часть духовенства признала необходимость поддержки Октябрьской революции и призывает к этому население, которое еще недавно то же духовенство призывало к сопротивлению этой революции.
Кто присматривался близко к христианской церкви, кто наблюдал ее в течение долгого времени, тот знает как необычно звучат эти признания в устах духовенства. С горечью говорил на одном собрании старый учитель: «Разве когда-нибудь видно было, чтобы духовенство шло впереди живых? оно идет только впереди покойников, оно идет впереди тех, кто уже умер». Духовенство не хочет умирать, оно пытается стать впереди живых. Мертвой Тихоновской церкви пропел всероссийский церковный поместный собор «со святыми упокой». Отрешением от сана бывшего патриарха Тихона, осуждением контрреволюции, отечественной и заграничной, эмигрантской, отлучением от церкви участников Карловицкого собора — Антония Храповицкого, епископа Евлогия, священника Востокова и целого ряда зубров-помещиков, церковный собор вбил осиновый кол в могилу мертвой церкви, возглавлявшей контрреволюцию.
Разумеется, эти решения имеют громадное значение. Ни в какой степени мы не намерены их преуменьшать. Сами церковники признают: никто не смеет сказать, что Советская власть является гонительницей церкви, гонительницей религии. Постановление всероссийского церковного собора говорит об этом ясно и недвусмысленно:
«Согласно конституции Советского государства всем гражданам представляется полная религиозная свобода совести. Декрет об отделении церкви от государства обеспечивает эту свободу. Свобода религиозной пропаганды (наряду со свободой пропаганды антирелигиозных идей) дает верующим возможность идейно отстаивать ценность своих чисто-религиозных убеждений».
Еще не было суда над Тихоном, но Тихона осудила не только та крестьянская Россия, которой Тихон отказывал в церковных ценностях в момент отчаянного голода. Тихона осудило и духовенство, в лице всероссийского церковного поместного собора.
Конечно белогвардейские газеты за границей писали еще до собора, что этот съезд составлен из угодных Советской власти священников: но чего же и можно было ожидать от белогвардейщины, когда она увидела поворот духовенства? На самом же деле съезд был представлен самыми различными «группировками». Из 350 делегатов, которые были при открытии собора, только 130 принадлежало к «Живой церкви»; приблизительно столько же «Союзу общин древле-апостольской церкви»; 6 человек из группы «Возрождение», 3—из группы «Церковного объединения», остальные 80 вне группировок. Что означает это «вне группировок»? Значительная часть из них не принадлежит ни к какой из перечисленных групп, многие из них сочувствуют Тихоновской мертвой церкви. И однакоже, когда голосовалась резолюция, осуждавшая бывшего патриарха Тихона, только пять делегагов из мирян воздержалось, а один голосовал против не потому, что он был против осуждения, а потому, как он объяснил, что надо осудить Тихона «во имя христа» (!?).
Но не следует и преувеличивать значения этой «реформации». Как трудно было духовенству сделать эти шаги, показывают решения по другим вопросам, в особенности по вопросу об отношении к мощам. После обстоятельного доклада прот. Боярского, которому шумно хлопали «батюшки», можно было думать, что собор покончит с мощами. Увы! — лютеранская реформация полтысячелетия тому назад оказалась гораздо более основательной, радикальней в этих вопросах, чем «реформация» русской церкви в 1923 г. Как отказаться совсем от мощей?! Приняли половинчатую резолюцию, которая, с одной стороны, должна убедить трудовые массы, что правы были коммунисты, когда они отрицали святость всех этих покойников. Но, с другой стороны, как же расстаться с этой истлевшей рухлядью, которая была и остается источником обмана народных масс и конечно источником дохода?! И в свете таких решений меркнут совершенно всякие разговоры о том, что «церковь принадлежит богу и ему единому служить должна». Церковь была и остается орудием эксплоатации и затемнения создания масс. От этой роли она и в 1923 г. отказаться не в силах.
Народные массы на этом не остановятся. Такая куцая «реформация» удовлетворит только небольшой круг ограниченных людей, глядящих не вперед, а назад, в прошлое, цепляющихся за прежние общественные отношения. Огромная масса крестьян и весь рабочий класс в целом должны понять, что духовенство выбрасывает явно лишний, явно тяжелый, опасный балласт, чтобы спасти свой тонущий корабль. Крестьянские и рабочие массы не могут удовольствоваться такой и вообще какой бы то ни было церковной «реформацией», и они будут все больше и больше полностью освобождаться от остатков религиозных верований. Каждый сознательный рабочий в праве сказать: если вы признаете, что неверующая, безбожная Советская власть «осуществляет великие начала равенства и труда», то зачем религия, которая нас только разделяет от трудящихся другой веры, которая мешает нам видеть вещи в их истинном свете? Так половинчатая, нерешительная церковная реформация дает новый толчок для того, чтобы безбожие охватило еще более широкие массы, чем это было до сих пор.
Лорд Керзон и бог
Наверное лорд Керзон так же, как и все другие английские лорды, помещики и капиталисты, очень набожный лорд. Может быть, будет интересно узнать русскому читателю, что англичане Иисуса христа называют тоже «лорд Иисус христос», так что у них устанавливается даже некоторое равенство: лорд Керзон, лорд Чемберлэн и лорд Иисус христос. Все эти лорды при случае друг другу помогают. Если кто-нибудь может подумать, что лорд христос может помешать лорду Керзону душить миллионы крестьян Индии, расстреливать миллионы людей, тогда приходит другой лорд, епископ кентерберийский, и делает сенатское разъяснение, по которому выходит, что заповедь лорда христа о «любви к ближнему» не противоречит приказам лорда Керзона убивать. Лорд Христос и лорд Керзон живут в большой дружбе.
Если между лордом-богом и лордом-капиталистом существует такая тесная дружба и такая близость, то что же удивительного, что господин лорд Керзон заботится о служителях лорда Иисуса не только в Англии, но и в России? Он знает, что польское правительство послало в Россию шпиона ксендза Буткевича. Он знает, что вся белогвардейщина имела своего ловкого и умного агента в лице бывшего патриарха Тихона. И вдруг — какие варвары! Большевики не только не позволяют Буткевичу заниматься шпионством, но за шпионаж его расстреливают, а патриарха Тихона, осужденного Всероссийским церковным собором и осужденного миллионами крестьян и рабочих, эти варвары-большевики хотят еще судить на основании своих советских законов! Разве это может позволить господин лорд Керзон?!
Конечно «умысел другой тут был, — хозяин музыку любил». Лорду Керзону нужна только придирка, зацепка, вот он и кипятится и делает вид, что ему меньше всего заботы о земных делах, а больше он интересуется защитой религии. И он позволяет себе в ноте, обращенной к Советскому правительству, писать о закрытии церквей и прочем подобном вздоре.
Пишущему эти строки вспоминается 1907 год. Летом 1907 г. в Лондоне происходил съезд нашей партии. Когда мы стали искать помещения и обратились к местным социалистам, то нам «Фабианское общество» (это такие меньшевистской английской породы, совсем мирные, совсем домашние пай-мальчики-социалисты) предоставило для съезда как помещение «церковь Братства» на Бальзамической улице (Бродзерхудчерч на Болмстрит). Наши русские делегаты были очень изумлены, когда они пришли в эту церковь. Церковь — как церковь, вроде небольшого костела; только никаких святых на стенах ее не было нарисовано, а висела картина, где изображена была вместо богоматери швея, которая шила рубашку (есть у англичан хорошая революционная песенка Томаса Гуда «Песня о рубашке», так вот эту песню изображала картина). В церкви были поставлены скамейки, трибуна для ораторов, а в других комнатах был устроен гимнастический зал и даже маленький буфет.
Что все это означает? А это означает то, что в Англии есть немало церквей, которые служат для целей самых различных учреждений. Они арендованы тем или иным обществом или отдельными гражданами. Почему же лорду Керзону можно заключить такую сделку с лордом Иисусом христом и лордом епископом кентерберийским, по которой в церкви можно устроить клуб фабианского общества, а рабоче-крестьянское правительство надо подвергнуть блокаде и расстрелу за то, что оно выполняет волю народа и передает на арендных началах церкви верующим, а если верующие не берут или если большинство населения не- верующее, то обращает эти храмы на культурно-просветительные нужды: детские дома, школы и пр.? А очень просто. Там дело идет о лорде, а у нас простые мужики и рабочие, и лорд Керзон рассуждает так: что можно лордам, того нельзя позволить русским мужикам. Мы знаем, в чем тут подкладка. Подкладка — не в Тихоне, не в церквах, не в религии. Бог, лорд Иисус христос и всякие хорошие слова о религии — только прикрытие для лорда Керзона, чтобы из-за этого прикрытия можно было грабить и порабощать не только именем английских лордов, не только именем капитала, но и именем господа бога.
Пусть же каждый рабочий, каждый крестьянин подумает над этим. Почему это так? Вот наглый грабитель, убийца миллионов людей, разоритель десятков и сотен миллионов людей, поработитель народов, лорд Керзон, почему он выступает как защитник религии? Да потому, что религия есть в руках лордов и капиталистов такое же орудие порабощения масс и подготовки войны против нас, как танки, пушки, канонерки и прочие средства военной техники. Сегодня он в нас стреляет нотой — лордом Иисусом христом, а завтра он перейдет к обстрелу удушливыми снарядами. Вырвать власть у лордов Керзонов — это значит вырвать народные массы из-под власти бога.
В чем тайна?
Канадские духоборы читают изо дня в день американские газеты. Изо дня в день буржуазия распространяет самую грязную, зловонную клевету на Советскую Россию, трубит изо дня в день о религиозных гонениях в России, описывает эти гонения, измышляя все новые и новые.
Канадские духоборы — не государственники. Они знают, что в России во главе стоят большевики, о которых им — вот уже сколько лет — внушают столько плохого. И однако они не верят в это плохое, в эту клевету, а верят хорошему, светлому, что прокладывает себе чистым ручейком дорогу сквозь мутный и грязный поток буржуазной лжи. Они стремятся вернуться в Россию, которая при царском строе была им не матерью, а мачехой. Они говорят: мы не хотим жить в вашей замечательной, культурной стране, а хотим жить в Советской России, которую вы не признаете.
Вот этого никак не могут понять наши враги. Они сейчас же вытаскивают процессы против священников, закрытие в разных местах храмов различных вероисповеданий, антирелигиозные наши журналы и праздники и т. д.
Разные досужие корреспонденты начитаются за границей в буржуазных газетах, в том числе и русских — вплоть до эсеровских и меньшевистских, — слезниц обо всем этом и приезжают в Москву посмотреть, правда ли все это.
В чем же тайна?
Да в том, что революция, происходящая в народном хозяйстве, вызывает и революцию в головах миллионов людей. Они не по прежнему веруют. Многие не веруют уже. Безбожие становится образом мысли не отдельных вольнодумцев, а миллионов трудящихся. Но это безбожие уживается еще рядом с самым глубоким религиозным фанатизмом другой части населения.
И задачей пролетарского государства является такая организация отношения между верующими и неверующими, чтобы устранить всякое насилие в вопросе веры. Поэтому мы, безбожники, должны относиться враждебно ко всяким попыткам скоропалительного, непродуманного, неглубокого разрушения религии.
Только таким образом мы внушим уважение к нам не только безбожникам, не только людям, порывающим с верой, но и верующим трудящимся. Мы должны дорожить тем отношением к безбожной Советской России, какое установилось у верующих людей, подобных духоборам.
А это налагает на нас большие обязанности по отношению к верующим: больше вдумчивости, внимательности, поменьше скоропалительности и поверхностности в нашей работе.
«Революция и церковь»
Работа Н. Лукина была напечатана в виде статьи в сборнике «Октябрьский переворот и диктатура пролетариата» в 1919 г. Она содержит в себе характеристику православной церкви при самодержавии, краткую характеристику роли церкви в революции 1905 г., и наконец третья глава посвящена церкви и революции 1917—1918 гг.
Всякому, кто интересуется ролью церкви в развитии общественного движения, книжка Лукина даст в сжатом, ярком и марксистски проработанном виде чрезвычайно богатый и ценный фактический материал. Именно церковь разработала учение о божественном происхождении царской власти, именно она учила, что «император всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный; повиноваться верховной его власти не токмо за страх, но и за совесть сам бог повелевает». Это делалось согласно латинской пословицы: «Даю, чтобы ты давал мне». Здесь был союз церкви и государства, но верховная власть принадлежала государству, а церковь была слугою и пользовалась целым рядом имущественных привилегий.
Первая часть брошюры дает краткое перечисление этих привилегий господствовавшей православной церкви при самодержавии, обрисовывает положение негосударственных религий и всяких сектантских организаций, дает фактический материал о богатствах и доходах православной церкви.
К сожалению слишком кратко остановился т. Лукин на роли церкви в 1905 г. Правда, он отмечает ряд фактов, характеризующих активную контрреволюционную силу церкви в революции 1905—1906 гг. Святейший синод рассылал послание, в котором обвинял во всем рабочих, якобы подкупленных на японские деньги, и благословлял царизм на расправу с рабочими.
Следовало бы указать на такие факты, как роль союзов архангела Михаила, Почаевской лавры и других явно контрреволюционных черносотенных гнезд, в которых принимало участие значительное число духовенства. Следовало бы указать на постановление, относящееся к этим годам, — организовать при всех семинариях и духовных академиях отдельные курсы по борьбе с социализмом.
Большим достоинством работы т. Лукина является то, что он подробно останавливается на роли церкви в революции 1917—1918 гг. Правда, после вышедших за последнее время брошюр протоиерея Введенского, Шипова, Брихничева, после опубликования значительной части обвинительного заключения по делу бывшего патриарха Тихона материал этой главы несколько уже бледнеет, но зато эта глава вся проникнута марксистским анализом контрреволюционной роли духовенства.
Тем, кто думает, что вовсе не наше дело заниматься религиозным мировоззрением рабочих, что оно само по себе может отмирать, когда исчезнут материальные причины, порождающие это религиозное мировоззрение, т. Лукин напоминает, что: «Создавая новый мир, пролетариат нуждается в целостном и законченном научном миропонимании, которое несовместимо ни с какой верой в потустороннее, сверхъестественное, не поддающееся контролю» человеческого сознания, над которым перестают наконец господствовать социальные силы. А раз это так, то неизбежно и настоятельно необходима идейная борьба коммунистов со всякой религией".
Тов. Лукин напоминает слова старика Вильгельма Либкнехта, сказанные им на съезде в Галле: «Мы можем низложить религию, противополагая ей науку». В таком случае, правильно заключает т. Лукин: «Коммунисты должны совершенно отрешиться в отношении религии от той позиции „нейтралитета“, которая до сих пор пользовалась таким авторитетом у всех оппортунистов международной социал-демократии».
Эти слова особенно полезно напомнить теперь в связи, с дискуссией по поводу выступления т. Хеглунда с защитой подобного некоммунистического, нематериалистического «нейтралитета».
Книжку эту мы рекомендуем особенно для небольших сельских и ячейковых библиотек, так как она дает большой справочный материал и будет очень полезна нашим безбожникам. Написана сна так, что ее прочтет с интересом и без всякого озлобления любой верующий. Книжка заслуживает самого широкого распространения.
Чистосердечное ли раскаяние?
Мы печатаем сегодня в «Безбожнике» замечательный документ — заявление бывшего патриарха Тихона, Василия Белавина, Верховному суду РСФСР. В этом заявлении Василий Белавин все еще называет себя патриархом, очевидно не признавая правильным лишение его сана только что состоявшимся всероссийским церковным собором. Не дело Советской власти разбираться в этом, прав ли гражданин Василий Белавин, называя себя патриархом: это дело церкви и верующих, а Советской власти вмешиваться в это дело конечно не следует, ибо это действительно было бы нарушением существующей у нас религиозной свободы. По этому вопросу ему придется считаться с существующим, избранным всероссийским церковным собором ВЦУ, так как по видимому гражданин Василий Белавин вовсе не намерен прекратить церковной деятельности.
В чем признается бывший патриарх Тихон открыто?
В том, что он до самого ареста находился под влиянием монархистов, сам будучи воспитан в монархическом духе. В том признается он, что был настроен враждебно к Советской власти и что это настроение от претворял во враждебные действия. Он признает, что обвинения предъявлены ему правильно.
Он кается, раскаивается в проступках против государственного строя РСФСР.
Он просит освободить его из-под стражи.
Он заявляет: «отныне я Советской власти не враг».
Он заявляет: «я окончательно и решительно отмежевываюсь как от зарубежной, так и от внутренней монархической контрреволюции».
Эти заявления гражданина Белавина ко многому обязывали бы всякого человека, а тем более они должны обязывать того, кто все еще продолжает считать себя патриархом русской православной церкви. С него вдесятеро спросится, если он солжет, обманет, если раскаяние его не чистосердечно, если он политиканствует, двурушничает.
Мы не потому ставим этот вопрос, что — «единожды солгав, кто тебе поверит». Здесь вопрос большой, политический. Эту огромную ответственность перед всем народом за свои слова гражданин Василий Белавин должен сознавать во всей ее важности. Все знают его преступления, и у многих зародится этот вопрос: чистосердечно ли раскаяние? И не словами, а делом должен доказать Василий Белавин, по вине которого пролилось столько крови, разлилось столько озлобления, — не словами, а делом должен он доказать, что действительно он не враг Советской власти, что он искренне и вполне отмежевался от всякой контрреволюции, как зарубежной, так и внутренней.
Слышите вы, оскаленные белогвардейские пасти, — это вам всем плевок от бывшего вашего соратника, от вашей надежды, вашей опоры!
Это вам, зубры всех мастей, плевок «святейшего», «смиренного» и как вы его там еще называли. Что-то вы запоете теперь, пташки, дудки божии из эсеровских «Дней», меньшевистского "Социалистического Вестника, кадетских «Руля», «Последних новостей», черносотенного «Нового времени»?
Какими потоками зловонного гноя взорвет вас от этого обращения вашего недавнего соратника?
Как поступила Советская власть, как ответила она на это обращение? Советская власть поверила бывшему патриарху Тихону: не маленький он, не ребенок, а человек, игравший такую большую роль в жизни целого государства. Суд постановил освободить гражданина Белавина из-под стражи. Обманет ли он доверие суда РСФСР? Тогда уж его покарает беспощадно пролетарское правосудие. Что скажут теперь господа Керзоны? Возможно ли было бы что либо подобное в демократической Англии? Да там, если бы Белавин вел ту борьбу против английского правительства, какую он вел здесь, у нас, в России, против Советской власти, он был бы давно казнен, как казнены тысячи ирландских и индусских революционеров, противников английского правительства. То, чего не могли сделать угрозы Керзона и наглые требования английского правительства, то сделал сам виновник своим обращением к суду.
РСФСР отклонила вопрос, когда речь шла о роняющих достоинство Советской республики угрозах Англии, и РСФСР удовлетворила просьбу преступника, как только он сказал, что раскаивается.
Пусть же и верующие учтут этот урок. Пусть поймут, как понял это гражданин Белавин, насколько преступна была борьба против Советской власти под покровом борьбы якобы за религию.
Пусть подумают над словами своего недавнего пастуха покорные ему верующие овечки.
А главное: мы изо дня в день будем проверять:
Чистосердечно ли раскаяние?
Бывший патриарх
Бывший патриарх пишет. Он собирается подвергнуть церковной каре белогвардейских священников, ведущих за границей гнусную политику натравливания на Союз советских социалистических республик. С другой стороны, он обличает недавно собравшийся всероссийский церковный собор, на котором его лишили сана, он не признает законным и правильным этот собор. А Всероссийское церковное управление в свою очередь готово предать анафеме своего противника, который стал на пути церковного обновления, боится всякого движения вперед, всякой реформы (кроме нового календаря) и борется с обновленческим движением.
Может быть, со стороны бывшего патриарха это только первый шаг? Может быть, вслед за сознанием своих глубочайших ошибок и преступлений перед Советским государством, перед народом бывший патриарх пойдет дальше по пути признания революции и поймет, что жизнь ушла далеко вперед, что масса народная начала думать по иному? Может быть, гражданин Василий Белавин поймет, что сотни тысяч, миллионы отпавших не только от православия, но и от всякой религии знаменуют собою великий умственный сдвиг и что нет возврата назад?
Из выпущенных Тихоном воззваний этого не видно. Его политическая исповедь показывает, что он много передумал о своем отношении к революции, к Советскому государству, но она ничего не говорит о том, как же бывший патриарх относится к народному антирелигиозному движению, к пробудившемуся сознанию народному.
Для нас ясно одно: если между бывшим патриархом и обновленцами не произойдет объединения, — между ними неизбежна жесточайшая борьба. Объединение же между ними нам кажется совершенно невозможным, потому что такие люди, как бывший патриарх Тихон и протоиерей Введенский, стоят на разных концах, противопоставленных друг другу.
В Западной Европе есть еще такие дураки, которые не верят в то, что Тихон действительно на воле и что от него исходят распространенные в последние дни два воззвания. Они боятся сознаться в том, что это так, что им изменил их недавний соратник. Увы! Им придется в этом убедиться.
Мы, безбожники, не видим особенных поводов радоваться даже в том случае, если гр. Василий Белавин сделается самым «живым» попом. Мы будем разоблачать его так же, как мы разоблачаем и «живую» церковь. Но нам не все-равно: искренне ли отношение религиозных проповедников к Советскому государству, или они держат против нас камень за пазухой?
Слова и дела
В ближайшее время в Стокгольме (в Швеции) должен состояться всемирный съезд евангелистов. На этом съезде присутствуют и виднейшие деятели евангелистов Советских республик, уже выехавшие в числе 29 делегатов на этот съезд.
Мы не знаем в точности, какие вопросы будут там обсуждаться, но один вопрос там несомненно встанет — это вопрос об отношении к войне, об отношении к армии.
Все знают, что коммунистическая партия, что Союз советских социалистических республик являются непримиримыми противниками войны. В то время когда во всех странах идет чудовищный рост вооружения, увеличиваются до невероятных размеров и морской и воздушный флот, изобретаются чудовищные орудия истребления, пушки, стреляющие на сто и больше верст, снаряды, которыми можно разрушить целые города; в то время как вырабатываются планы новых грандиозных войн, неслыханного истребления человеческих жизней и народного благосостояния; в то время когда обдумывают хладнокровно, как целые области сравнять с землей, — в это время Союз советских социалистических республик неустанно призывает все правительства и все народы к прекращению войн, к уничтожению вооружения. Мы не только на словах, а и на деле показали величайшую готовность жить в мире со всеми народами. Мы сократили нашу армию до таких размеров, что армии маленьких соседних государств, окружающих нас, превышают нашу Красную армию численно. Мы главную массу средств тратим на восстановление нашей промышленности, на восстановление нашего транспорта, нашего сельского хозяйства. Больше чем где бы то ни было в другой стране мы тратим на школы, на народное образование. Когда хищ- ники уже готовы вцепиться в нас и начать кровопролитие, мы заявляем свою готовность на уступки, чтобы только избежать кровопролития.
Но мы — не овечки покорные и не дадим себя зарезать, когда увидим, что всякие уступки бесполезны, что все наше миролюбие разбивается об алчное желание хищников вонзить в нас когти и зубы. Тогда мы обороняемся, тогда мы защищаемся всеми средствами, какими мы располагаем.
И если для защиты СССР от капиталистических хищников и если для защиты завоеванной нами такими тяжелыми страданиями и жертвами свободы и пролетарской власти нам понадобится перейти от обороны к нападению, мы это сделаем.
Больше чем кто бы то ни было мы объявили войну войне. Никакая христианская или какая-либо другая религиозная секта не сделали столько для борьбы с войной, для борьбы с милитаризмом и с господством военщины, сколько сделали Советские республики, сколько сделала и делает коммунистическая партия.
Но мы считаем войну против капитала, войну против господства капиталистов, войну против эксплоатации капиталистических хищников не только законной, но и обязанностью каждого трудящегося человека. Вот почему мы считаем особенно вредным, особенно опасным для народа, для трудящихся, когда кто-нибудь выступает против всякой войны вообще. Кто выступает не только против права, но и против обязанности с оружием в руках защищать пролетарское государство, пролетарский правопорядок, пролетарскую революцию, тот, может быть и против своей воли, может быгь и по своему неразумению, непониманию, является величайшим врагом трудящихся, является их предателем в самый опасный момент, ибо предает их в руки сильных, с ног до зубов вооруженных противников.
Именно таковой бывает деятельность евангелистских проповедников. И главное — это то, что во всех капиталистических странах эта проповедь евангелистов и других сект против войны, если она ими и ведется, то в действительности она является ведь только словесной ширмой. Члены евангелистских общин всюду платят государственные налоги, а значит, выплачивают и военные налоги и дают своим правительствам (английскому, французскому, американскому и др.) средства на ведение войн, средства на армию. Члены евангелистских общин во всех капиталистических странах служат в армии. Следовательно они самым активным, деятельным образом помогают своим правительствам вести войну.
А на конгрессах, на съездах, а в воскресных проповедях и в своих журнальчиках они мирно болтают о непротивлении. Хитрая это штука в руках капиталистических заправил! Они сколько угодно будут у себя и у других распространять евангелие, миллионами даже будут давать деньги на распространение этого евангелия. Эго не мешает им обделывать свои капиталистические делишки и подготовлять новые и новые войны.
Вот почему каждый гражданин Советской республики, каковы бы ни были его религиозные убеждения, не должен поддаваться на эту удочку капиталистических хищников. Проповедь непротивления в Советской республике является не чем иным как попыткой ослабить нашу силу, вырвать у нас оружие из рук и тогда, когда мы обессилеем, ослабнем, будем безоружны, напасть на нас и заушить нас.
„На церковном фронте 1918 – 1923 гг.“
Чрезвычайно своевременно издан этог сборник статей т. Красикова, печатавшихся за 5 лет в различных журналах и газетах. Тов. Красиков — самый деятельный работник в области отделения церкви от государства; декрет об отделении церкви от государства и ряд позднейших законодательных актов связаны с его именем. В области антирелигиозной пропаганды т. Красиков является также большой силой; одного этого было бы достаточно, чтобы статьи его за 5 лет привлекли к себе внимание.
Но этот сборник статей гораздо ценней и больше.
Он заключает в себе отделы: 1) отделение церкви от государства; 2) церковь и общественные группировки; 3) старая монархическая церковь в свете Октябрьской революции; 4) голод и святейшая контрреволюция; 5) сверхъестественные силы; 6) обвинительная речь по делу петроградского митрополита Вениамина; 7) тезисы по агитации и пропаганде.
В этом сборнике не только статьи, которые популяризировали, изъясняли нашу точку зрения на взаимоотноше- ния церкви и государства, — в них большой фактический материал, без которого не сможет обойтись ни один историк революции. Это в особенности относится к статьям 3-го, 4-го и 6-го отделов сборника. Сборник необходимо прочесть всякому антирелигиознику как образец марксистского подхода к проявлениям религиозной и церковной жизни. Его необходимо иметь как справочник редакциям газет и журналов, он должен украсить полку всякого безбожника, он должен войти в списки наших партийных и клубных библиотек.
Издан сборник очень тщательно.
Съезд евангелистов
Только-что закончившийся съезд представителей общин евангелистов СССР, на котором присутствовало более 300 делегатов, знаменует новый период жизни евангелистских общин. Этому съезду нынешним летом предшествовал всемирный съезд евангелистов в Стокгольме (Швеция), где делегаты из СССР могли убедиться в том, что наибольшая религиозная свобода существует именно в стране безбожников, в нашей стране. Из докладов с мест на этом всемирное конгрессе русские евангелисты узнали о всевозможных притеснениях и гонениях на сектангов, какие существуют в других странах, вплоть до пыток подвешиванием к потолку (Румыния). И они поняли, что только Советская власть обеспечила полную свободу совести.
Вот почему и съезд евангелистов СССР громадным большинством принял резолюцию, требующую от членов евангельских общин искреннего признания Советской власти, не из страха, а по чистой совести. Вот почему и самый острый вопрос — вопрос об отношении к воинской повинности евангелистов – был решен положительно признанием, что воинскую повинность каждый евангелист должен исполнять обязательно (как оброк). Конечно мы вовсе и не требуем ни от кого из верующих евангелистов, чтобы воинская повинность окружалась ими особенной святостью: мы требуем лишь, чтобы она честно выполнялась как обязанность, как гражданский долг.
Конечно на этом съезде было незначительное меньшинство недовольных решением съезда. Смешно слушать, как с самым серьезным видом эти люди уверяли, будто в Проханова и других руководителей съезда «вселился бес», как они молились о том, чтобы этот бес вышел из Прохановых.
Мы уверены в том, что население нашей страны не только изгонит в ближайшее время всех и всяческих бесов, всякую нечисть, но в том числе и тех, кто поддерживает веру в существование этих бесов.
В осуществлении этой задачи «Безбожник» будет помогать всякому.
16 сентября 1923 г.
Что скажут баптисты?
Среди части баптистов существует тяга к тому, чтобы в этот критический для религиозных организаций момент обсудить, проверить, пересмотреть свое отношение к Советскому государству. Нам известно, что баптисты южных губерний (по большей части зажиточные немецкие колонисты) хлопочут о съезде на Юге. Перед центральной властью возбужден вопрос о съезде баптистов всего Союза советских республик.
Недавний съезд евангелистов в Петрограде показал, что среди сектантов происходит в настоящее время то же самое, что среди других верующих. Нельзя оставаться с невыясненным отношением к Советскому государству. Религиозные организации одна за другою оформляют это отношение. Любопытный факт: американские сенаторы, ознакомившись с заявлением съезда евангелистов по вопросу об отношении к Красной армии, удивились, что в нашей стране евангелисты только теперь сделали это заявление: в американских Соединенных штатах, которые особенно хвалятся своей религиозной свободой, евангелисты все время служат в буржуазной империалистической армии не за страх, а за совесть.
Тем более Советское государство в праве требовать, чтобы те религиозные организации, которые при царизме — буржуазно-капиталистическом, помещичье-дворянском правительстве — решили для себя этот вопрос положительно, решили его и теперь в духе обязательности для себя искреннего выполнения всех гражданских обязанностей.
Вот почему мы полагаем, что первой же задачей съезда баптистов будет сказать свое слово по вопросу об отношении к Советскому государству и к охране этого государства — Красной армии. Всякие увертки в этом вопросе неуместны.
Мы уверены, что крестьяне, главным образом составляющие кадры баптистских организаций, не позволят своим буржуазным вождям-баптистам ссорить их со всей остальной трудовой массой народа — с рабочими и крестьянами СССР — по этим существеннейшим вопросам.
Религия и селькор
Я буду говорить здесь не столько о задачах рабкоров и селькоров в связи с антирелигиозной пропагандой, сколько об освещении рабкорами и селькорами тех процессов, которые совершаются в крестьянской и рабочей массе в религиозной области.
Почему мы придаем такое значение этому вопросу? Вы знаете, какое огромное значение имеет религия и сейчас еще и в рабочих, и в крестьянских массах. В рабочих массах меньше, чем в крестьянских, но все же большое еще место занимает эта сторона жизни. Вы знаете, что после смерти Владимира Ильича, когда многие рабочие и работницы осознали, что теперь необходимо еще более тесное сплочение всех сил рабочего класса вокруг ленинской партии, когда они ставили перед собой вопрос о том, могут ли они вообще оставаться вне рядов нашей партии, и записывались сотнями и тысячами в нашу партию, то почти на всех рабочих собраниях ставился вопрос о религии, и у некоторых рабочих и работниц в отдельности этот вопрос стоял как камень преткновения.
Смерть Владимира Ильича поставила перед всеми рабочими и работницами вопрос о том, правильна ли была вся дорога Владимира Ильича, и каждый из них должен был поставить перед собой вопрос: итак, если правилен был путь Владимира Ильича вообще, то разве в этом вопросе он ошибался?
Мы знаем, что Ленин был, пожалуй, единственным из наших социалистов, наших коммунистов, который вопрос о религии поставил с такой отчетливостью.
Он правильно нащупал, что в этом вопросе мы имеем явление, которое будет в значительной степени мешать нам на пути пролетарской борьбы.
После революции 1917 г. мы получили возможность поставить борьбу с религией во всей широте, и никто так много не сделал для разрушения этого векового обмана, как наша партия. Мы, как это ясно говорит наша программа, не довольствуемся только проведением в жизнь мероприятий по отделению церкви от государства и школы от церкви. Надо сказать, что во многих местах некоторые полагали, что если школы поместить подальше от церкви, то это и будет отделение церкви от школы. А дух в этой школе кое-где оставался прежний. Преподавание местами оставалось прежним, и даже руководители часто оставались прежними: поповские дочери и сыновья, которые ни в чем решительно не изменили своего отношения к школе. Наши учебники были насквозь пропитаны всякими «птичками божьими», которые «не знают ни заботы, ни труда», и другими подобными вещами, которые на каждом шагу внедряли нашим детям понятие о богах, об ангелах, поющих в небе, и пр.
Понятно, что некоторые элементы старались эго использовать, старались укрепить влияние духовенства, влияние наиболее консервативной части деревни. И вот эти-то явления мало освещаются в печати. Корреспонденты деревни не всегда правильно понимают свою задачу. Они часто сообщают о том или ином скандальном похождении священника, очень часто они сообщают о попах-самогонщиках или попах-развратниках. Конечно и об этом нужно писать, но суть все-таки не в этом.
Надо несколько глубже посмотреть, что происходит в крестьянской массе. Происходит распад православной церкви, идет борьба между «живцами» и «мертвецами», между «живой» и «мертвой» церковью. В каких формах она выражается, и как относится к ней крестьянство?
Изменило ли это отношение крестьян к религии или не внесло никаких изменений? Как относится к религии молодежь, в каких формах выражается борьба стариков и молодежи на этой почве? Все это надо осветить. Сектантство является более крепким, чем организации прежней господствующей церкви. Сектанты имеют часто прошлую славу «мучеников» царского режима. Они в глазах более отсталой части крестьянства до некоторой степени являются в прошлом борцами «за правду» и этот капитал сейчас стараются широко использовать. С одной стороны, мы видим распад официальной церковной организации, а с другой — рост вот этих сектантских организаций. Эта сторона дела также почти не освещается в печати.
Товарищи должны присматриваться к тому, что происходит в сектантских организациях, какими методами оперируют, как привлекают они на свою сторону, какие классные элементы входят в ту или иную организацию. Это очень важно, потому что у нас имеют часто неправильное представление о сектантских организациях.
Многие увлекаются внешней формой сектантских заявлений. Заявляет например молоканский съезд о том, что молокане отрицают частную собственность и не считают членами общества тех, кто имеет частную собственность или эксплоатирует чужой труд. Все это на словах, на деле мы знаем молоканские общины, как и баптистские и евангелические, которые эксплоатируют чужой труд, представляют собой капиталистические торговые организации, часто связанные с заграничными капиталистическими центрами, получающие оттуда определенные средства.
Мы знаем, что всегда религия служила только внешней оболочкой, внешним прикрытием для определенных классовых групп, проводящих свою линию. Капитализм и крепостной строй религия прикрывала, защищала и оправдывала «божьей волей». Так и сектантство является прикрытием определенных классовых интересов, и наша задача — сорвать этот покров, показать, чьи классовые интересы оно прикрывает, что скрывается под ним, этим прикрытием, какие отношения существуют под флагом религии. Это — очень серьезная задача.
У нас бывают отдельные случаи выхода из партии именно потому, что рабочие или крестьяне, вступившие в партию, не в состоянии выдержать ту борьбу, которую им приходится вести в семье из-за икон, молебнов, крещения ребенка и пр. Осветить эту борьбу во всей полноте, но в то же время осветить так, чтобы помочь рабочему и крестьянину изжить окончательно остатки верований и религиозные предрассудки, помочь усвоить новые понятия, это — задача нашей печати, и в этой задаче нам должны помочь рабкоры и селькоры.
Церковники на выборах
Повсюду происходят выборы в советы. Октябрьская революция, создавая власть рабочих и крестьян, устранила от участия в управлении государством духовенство, церковников, так же как она устранила от управления государством помещиков и капиталистов. Почему она это сделала? Потому, что церковники, духовенство были именно ставленниками помещиков и капиталистов. Они готовы были служить каким угодно жестоким правителям, готовы были прислужничать любому эксплоататорскому правительству; но они сочли неслыханной дерзостью, что рабочий и мужик взяли власть. Посыпались анафемы на революцию, церковники стали принимать участие в заговорах, создавать иисусовы и богородичные полки в помощь Колчаку, Деникину, атаману Дутову и другим белым генералам. Когда приходили белые, попы колокольным звоном и молебнами встречали их как избавителей.
Но идут годы, и пропадает поповская вера в то, что белые генералы вернут былую власть эксплоататоров. Видят они, что раз нельзя взять Советской власти мытьем, то нельзя ли попробовать катанием взять эту самую Советскую власть. Теперь уж не часто услышишь от попа прямого призыва выступить против Советской власти, — разве только в проповеди церковники или сектантские проповедники поговорят туманно, двусмысленно, с намеками и экивоками на Советскую власть, поговорят про «красного зверя», «красного дракона», про «скорое пришествие спасителя» (с саблей на боку, на белом коне). Теперь любой кулак, мироед понимает, что Советская власть крепка, и поэтому попы и кулаки пытаются действовать по-иному, пытаются пролезть в советы. Само собою разумеется, поп, церковник сам не может выступать на выборах, его нельзя проводить в советы, выбирать, но выборы показали, что церковники начинают действовать кое-где втихую. На выборах например выступают с отводами: дескать, такого-то не выбирать, он «богоборец», безбожник. Кулачье вместе с церковными старостами кое-где подымает голову на сходах, на выборах, выкликает своих кандидатов, разных «божьих дудок»; были даже случаи насилия верующих по наущению кулаков и попов над «богоборцами», безбожниками.
Мы изо дня в день в нашей газете «Безбожник», во всех наших выступлениях учим наших товарищей- безбожников вдумчивому и осмотрительному проведению работы, направленной против религии. Мы знаем, что если безбожники-коммунисты и комсомольцы и наши беспартийные безбожники ведут себя так, что польза их работы видна трудящейся части деревни, если они ведут себя так, что вокруг них собирается крепкое ядро дельных передовых крестьян, — они завоевывают уважение трудящегося крестьянства.
Конечно, особенно во время выборов необходимо, чтобы все те, кто борется в деревне «со старым, отжившим миром, с невежеством, с поповским одурачиванием, чтобы они действовали дружно, сообща, необходимо, чтобы они не допускали никаких выходок, которые давали бы козыри в руки церковников. Церковники — народ, на все способный. Мы знаем например, что в одном месте перед выборами деревенское кулачье выворотило на кладбище несколько крестов, а потом обвинило в этом комсомольцев. Конечно, если бы где-нибудь такие вещи сделали комсомольцы или коммунисты, или вообще безбожники, то за это их похвалить нельзя. В сегодняшнем же номере «Безбожника» мы печатаем стихотворение Демьяна Бедного, осуждающего такие поступки комсомольцев. Но нужно иметь в виду, что такие штуки будут проделывать мироеды, будут проделывать сами церковники, чтобы свалить это на безбожников и вызвать недовольство против них. Надо смотреть в оба.
Всем ведущим борьбу с религией в деревне надо иметь в виду, что если Октябрьская революция отстранила церковь от государственной власти, то последняя сейчас старается вернуть себе влияние разными путями. Надо в этой борьбе с церковниками особенно опираться на молодежь. Нельзя допускать церковников к выборам в советы, нельзя допускать даже, чтобы они, стоя в сторонке, оказывали на ход выборов влияние.
Вот почему мы обращаемся ко всем друзьям-безбожникам, вот почему мы обращаемся ко всем трудящимся: предоставьте попам устраивать себе царство небесное, дайте им в управление и обладание это небесное царство, но не пускайте их к управлению земными делами. Мы охотно уступаем им небесный рай для того, чтобы самим строить на земле новый мир, — мир, где царствует только труд.
Церковь и государство в СССР
Как и во всех других странах, церковная организация в царской России была сильнейшим орудием классового господства.
[При феодализме, при крепостном праве церковная организация (православие) была одним из самых крепких звеньев крепостнического господства. Монастыри и монастырские вотчины, так же как в средние века в Западной Европе, играли огромную роль как средоточия огромных богатств, с одной стороны, а с другой — как крупные крепостнические хозяйства. Так, Троице-сергиевский монастырь имел в разных местах за собою 106501 душу крепостных крестьян (мужского пола), Александро-невская лавра —'25664 душ, Кирилло-белозерский монастырь — 21 590 крепостных. Крепостнические монастырские хозяйства превосходили своими размерами поместья таких крупных вельмож, как графы Шереметевы, Разумовские, Строгоновы. При Екатерине II и Павле I более 50000 бывших крепостных церковных крестьян было роздано помещикам, но монастыри сумели сохранить и вновь накопить громадные богатства], и к началу XX века (в 1905 г.) церковь имела 2 611 000 десятин земли, так что на каждого монаха и монахиню приходилось в среднем по 40 десятин, причем эти земли распределились таким образом:
85 монастырей имели до 50 десятин
7 монастырей имели до 100 десятин
133 монастырей имели до 200 десятин
135 монастырей имели до 500 десятин
94 монастырей имели до 1000 десятин
59 монастырей имели до 3000 десятин
12 монастырей имели до 5 000 десятин
7 монастырей имели до 10 000 десятин
да сверх того было 6 монастырей, которые владели от 19 000 до 60000 десятинами земли (Соловецкий монасты рь). Кроме того в Петербурге церквам и монастырям принадлежало 260 дворовых мест, занятых жилыми домами. Александро-невская лавра в Петербурге имела 30 домов и 40 товарных складов в самом городе, 8000 десятин пашни и 4 000 сенокоса. В Москве в 1903 г. приходские церкви владели 908 домами, монастыри 146 домами. Никакого официального учета церковным богатствам не велось, но один только святейший синод в 1906 г. имел на текущих счетах в банках не менее 60 миллионов рублей золотом, ежегодная смета святейшего синода вместе с местными епархиальными средствами была не менее 100 миллионов рублей золотом в год. Не входит совершенно в эти расчеты то, что каждый священник брал еще натурой, и то, что он брал в виде платы за различного рода церковные обряды.
[Жалование отдельные церковники получали невероятно громадное — так, петербургский митрополит получал ежегодно 259 000 рублей. Многие духовные лица сами становились помещиками — так, в 1905 г. 570 лиц духовного звания имели от 50 до 100 десятин земли, 590 лиц — от 100 до 1000 дес., 28 духовных лиц имели 47845 десятин, или в среднем 1840 десятин на брата].
Понятно поэтому, что церковная организация представляла собою огромную экономическую силу, заинтересованную в сохранении классового господства эксплоататоров.
[Русская история знает сравнительно короткий период борьбы духовенства со светской властью, когда высшие церковные сановники, патриархи, стремились обеспечить за собою гораздо большее влияние в государстве. Однако в этой борьбе победила царская власть. Правительство учредило так называемый святейший синод, куда император назначал архиереев, и над ними ставил высшего начальника, обер-прокурора, который и считался «оком государевым»].
В основных законах Российской империи император считается уже главой церкви. Первая статья закона гласит:
«Император Всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный, повиноваться верховной его власти не только за страх, но и за совесть сам бог повелевает».
Екатерина II заявила, что «для епископа воля монарха должна быть выше законов евангельских».
Неудивительно поэтому, что духовенство было одним из самых верных слуг царского самодержавия и оста- валось им до конца его дней.
[В период существования Государственной думы там стала складываться настоящая клерикальная партия, партия воинствующего клерикализма. (Смотри об эгом статью В. И. Ленина «Классы и партии в их отношении к религии и церкви», Собр. соч., т. XIV, стр. 77—84). Это господство православной церкви сопровождалось гонениями на все другие церкви, которые были только терпимы. Особенно подвергались гонениям всякого рода сектантские организации, которые складывались на почве оппозиции существующему порядку. Сектантов не только ссылали, не только держали целыми годами в тюрьмах, но очень часто сажа- ли в дома умалишенных, подвергали таким издевательствам, что нередко они предпочитали сжигать себя живьем в домах, чем отдаваться в руки царских чиновников и духовенства господствующей церкви. Сектанты бежали в другие страны, таково было знаменитое выселение духоборов в Канаду, когда царское правительство отобрало у духоборов несколько тысяч детей, чтобы «воспитать их в православном духе». Молокане, штундисты, баптисты, скопцы, духоборы, субботники и другие сектанты составили огромные кадры сибирской ссылки. Духовенство пользовалось колоссальным влиянием на все стороны жизни. Духовенство представляло кроме всего прочего добровольный кадр сыщиков, которые использовали исповедь для составления доносов чиновникам охранного отделения и жандармам].
В революции духовенство играло самую реакционную роль. Так, после январских дней 1905 г. духовенство опубликовало воззвание, в котором обвиняло рабочих в том, что они будто были подкуплены японским золотом. Роль священника Гапона, который стоял 9 января во главе рабочих масс Петербурга, шедших к Зимнему дворцу, в настоящее время вполне выяснена. Священник Гапон был одним из тех провокаторов, которые пытались насадить «полицейский социализм», но зашел слишком далеко в своей работе, движение вышло из рамок, которые намечались охранкой. При семинариях и духовных академиях были учреждены специальные кафедры по борьбе с социализмом. В период империалистической войны духовенство принимало самое деятельное участие в раздувании шовинистических настроений в русской армии и в тылу, и в этом отношении одинаково действовали и русские священники, и католические ксендзы, и еврейские раввины, и мусульманские муллы.
После Февральской революции положение духовенства чрезвычайно мало изменилось, хотя фактически вошел в жизнь закон о веротерпимости, т. е. были отменены стесиения которые до этого времени существовали по отношению к различного рода не православным церковным и религиозным обществам. Однако церковь осталась на содержании у государства, церковь не была отделена oт государства. Во главе церкви был поставлен один из русских помещиков, князь Львов. Не только буржуазные партии, в лице кадетов и др., заигрывали с духовенством, с ним заигрывали и так называемые социалисты-революционеры в лице Авксентьева, Руднева и др. Неудивительно, что духовенство так же враждебно относилось к большевикам, как враждебно относились к ним помещики и капиталисты. Заседавший во время Октябрьской революции церковный собор предал анафеме большевиков, патриарх Тихон объявил им войну.
Духовенство стало деятельно участвовать в гражданской войне на стороне белых, причем дело не ограничилось только анафемствованием но адресу большевиков и Советской власти, а во многих местах духовенство приняло участие в борьбе против большевиков с оружием в руках, организовало так называемые иисусовы и богородичные полки. В Колчаковской армии мусульманское духовенство играло такую же роль.
В январе 1918 г. вышел декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви в духе программы РКП. § 13 партийной программы, касающийся отношения партии к религии, гласит:
«По отношению к религии РКП не удовлетворяется декретированным уже отделением церкви от государства и школы от церкви, т. е. мероприятиями, которые буржуазная демократия выставляет в своих программах, но нигде в мире не довела до конца благодаря многообразным фактическим связям капитала с религиозной пропагандой. РКП руководствуется убеждением, что лишь осуществление планомерности и сознательности во всей общественно-хозяйственной деятельности масс повлечет за собою полное отмирание религиозных предрассудков. Партия стремится к полному разрушению связи между эксплоататорскими классами и организацией религиозной пропаганды, содействуя фактическому освобождению трудящихся масс от религиозных предрассудков и организуя самую широкую научно-просветительную и антирелигиозную пропаганду. При этом необходимо заботливо избегать всякого оскорбления чувства верующих, ведущего лишь к закреплению религиозного фанатизма».
По декрету, изданному 23/1 1918 г.:
«1. Церковь отделяется от государства.
II. В пределах Республики запрещается издавать какие-либо местные законы или постановления, которые бы стесняли и ограничивали свободу совести или устанавливали какие бы то ни было преимущества или привилегии на основании вероисповедной принадлежности граждан.
III. Каждый гражданин может исповедывать любую религию или не исповедывать никакой; всякие праволишения, связанные с исповеданием какой бы то ни было веры или не исповеданием никакой веры, отменяются. Из всех официальных актов всякое указание на религиозную принадлежность и непринадлежность граждан устраняется.
IV. Действия государственных и иных публично-правовых общественных установлений не сопровождаются никакими религиозными обрядами или церемониями.
V. Свободное исполнение религиозных обрядов обеспечивается постольку, поскольку они не нарушают общественного порядка и не сопровождаются посягательствами на права граждан Советской республики. Местные власти имеют право принимать все необходимые меры для обеспечения в этих случаях общественного порядка и безопасности.
VI. Никто не может, ссылаясь на свои религиозные воззрения, уклоняться от исполнения своих гражданских обязанностей.
Изъятие из этого положения под условием замены одной гражданской обязанности другою в каждом отдельном случае допускается по решению народного суда.
VII. Религиозная клятва, или присяга, отменяется В необходимых случаях дается лишь торжественное обещание.
VIII. Акты гражданского состояния ведутся исключительно гражданской властью, отделами записи браков и рождений. IX. Школа отделяется от церкви.
Преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы, не допускается.
Граждане могут обучать и обучаться религии частным образом.
X. Все церковные и религиозные общества подчиняются общим положениям о частных обществах и союзах и не пользуются никакими преимуществами и субсидиями ни от государства, ни от его местных и автономных и самоуправляющихся установлений.
XI. Принудительные взыскания сборов и обложения в пользу церковных и религиозных обществ, равно как меры принуждения или наказания со стороны этих обществ над их сочленами не допускаются.
XII. Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют.
XIII. Все имущества существующих в России церковных и религиозных обществ объявляются народным достоянием.
Здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдаются по особым постановлениям местной или центральной государственной власти в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ».
За 8 лет существования Советской власти в отношениях церкви к Советскому государству произошли конечно значительные изменения. РКП за это время вела очень широкую антирелигиозную пропаганду, резко борясь против пережитков религиозных настроений не только в своей собственной среде, но и за пределами партии. Выросла огромная антирелигиозная переводная литература. На русский язык переведены все главнейшие атеистические произведения. Общество воинствующих материалистов переводит сочинения материалистов XVIII ст., такие атеистические произведения, как произведе ния Жана Мелье, Гольбаха и др. Лучшая памфлетная атеистическая литература переводится и издается в СССР и имеет широкое распространение, особенно пользуются успехом произведения Поля Лафарга. Существует специальное издательство «Безбожник» с отделениями в Ленинграде и других городах. Организовано добровольное общество «Союз безбожников», насчитывающее более миллиона членов, имеющее свои ячейки не только в городах, но и в селах. Главным органом «Союза безбожников» является еженедельная газета «Безбожник», имеющая более 200 000 тиража и распространяющаяся главным образом в сельских местностях. Не только подписчиками и читателями, но и корреспондентами в большинстве случаев являются крестьяне, рабочие и красноармейцы. Кроме того выходит под тем же названием двухнедельный иллюстрированный журнал, а Московским комитетом РКП издается богато иллюстрированный журнал «Безбожник у станка». На тюркском языке в ближайшее время будет выходить журнал «Религия и наука». Повседневная коммунистическая печать также уделяет место антирелигиозной пропаганде, однако не выпячивая ее на первое место.
Существует целое безбожное село, как село Верхне- Толучеево Воронежской губ., которое совершенно не признает никакого религиозного культа. Это последнее обстоятельство имеет особенно важное значение, так как пролетариат гораздо более безрелигиозен, чем крестьянство. Громадное значение в деле антирелигиозной пропаганды имеют отряды юных ленинцев, пионеров и комсомольцев. Здесь, в подрастающем поколении воспитываются миллионы молодежи, относящиеся прямо враждебно к религии. В клубах, в избах-читальнях — всюду устраиваются уголки безбожника с антирелигиозными плакатами, с антирелигиозной литературой. Создается, правда еще очень несовершенный, репертуар антирелигиозных пьес. Пользуется успехом переделанная для сцены новелла «Праздник св. Иоргена»; кое-что делается и в области кино (фильмы «Василий Грязнов», «Крест и маузер» и др.). Были попытки массовой антирелигиозной уличной пропаганды в виде рождественских и пасхальных антирелигиозных карнавалов (комсомольское рождество, комсомольская пасха). Однако следует признать, что они были еще недостаточно хорошо организованы, и от них пришлось на время отказаться. Устраиваются антирелигиозные диспуты, которые привлекают тысячи слушателей из рабочих и крестьян. В них нередко принимают участие представители духовенства, которым обеспечивается полная свобода высказывания. Во многих местах верующие сами выносят постановления о закрытии церквей, синагог и мечетей. Очень многие храмы обращены в клубы и избы-читальни постановлением самих бывших верующих, в особенности в рабочих кварталах.
Весь этот сдвиг в религиозных настроениях крестьянства и рабочего класса, крушение контрреволюционных планов, гибель белогвардейских армий не могли не отразиться на церковной организации. В духовенстве началось движение в сторону приспособления к новому государственному строю, к новым классовым отношениям. Особенный толчок к этому дали голодные годы, когда правительство вынуждено было прибегнуть к конфискации церковных ценностей на борьбу с голодом. Большая часть духовенства была настроена враждебно к этому акту, так как церкви лишались материальных своих со- кровищ, теряли блеск и привлекательность, действующие еще на наивные массы верующих. Однако часть духовенства, учитывая настроения верующих из трудящихся слоев населения, считала, что в этом отношении нельзя сопротивляться требованию государства, так как это окончательно подорвет влияние религии в массах, и в среде его возникла обновленческая группа. Это означало фактический раскол православной церкви, в которой образовалось, если можно так выразиться, «левое» крыло, в лице «живой церкви», обновленческой, противопоставившей себя мертвой, Тихоновской, во главе которой стоял патриарх Тихон, руководивший сопротивлением духовенства при изъятии церковных ценностей. Продолжительная борьба закончилась тем, что патриарх Тихон выпустил ряд воззваний, в которых признавал свою вину перед народом и призывал к отказу от борьбы с Советской властью. Однако внутренняя борьба между этими двумя основными внутрицерковными группами не закончилась еще до настоящего времени. Часть духовенства, потерявшая всякую опору под ногами, отказывается от своего ремесла, снимает с себя сан священника и вступает в ряды мирян. С укреплением нэповской буржуазии, с ростом и укреплением мелкой буржуазии и частной торговли при нэпе, материальное благосостояние одной части духовенства, наиболее реакционной, улучшилось, но в массах несомненно все более и более растет критическое отношение к религии и духовенству.
За счет распада некогда господствовавшей церковной православной организации выросло значение некоторых сектантских организаций. В среде сектантских организаций происходит расслоение, особенно по возрастной линии. Молодежь стремится вырваться из-под влияния своих религиозных отцов, и в сектантской среде идет прежде всего борьба за молодежь между атеистами с одной стороны и сектантами с другой.
Были попытки со стороны сектантских организаций строить различного рода учреждения, как кооперативы и др., по религиозному признаку. Советское государство против таких попыток решительно борется, так как это означало бы закрепление экономическим путем религиозного фанатизма.
Сравнивая существующее в СССР законодательстве об отделении церкви от государства и школы от церкви, с соответствующими законодательствами капиталистических стран, следует указать на то, что это законодательство гораздо более последовательно проводит провозглашенный некогда буржуазией принцип свободы совести., чем законодательство какой бы то ни было другой страны, так как почти во всех демократических государствах церковные организации, формально отделенные от государства, фактически пользуются поддержкой этого государства, являясь орудием капиталистического господства. С другой стороны, следует отметить, что ни в какой другой стране антирелигиозная пропаганда не достигла таких огромных успехов, как в СССР.
(«Ежегодник по вопросам политики—хозяйства—рабочего движения»), на 1925/26 г., стр. 448—454. Берлин — Гамбург.
Церковь, земля и революция 1917 г.
Девять лет тому назад волны февральско-мартовской революции смели трон самодержавного царя, поколебали власть крупных землевладельцев, но не уничтожили их власти, потому что оставили в их руках землю. Буржуазия пыталась поставить плотины против нового подъема революционной волны. Партии меньшевиков, эсеров и кадетов вместе старались над постройкой этой плотины. Керенский в союзе с капиталистами и помещиками старался остановить дальнейшее движение революции на полдороге. Духовенство всячески помогало им в этом. Да и могло ли быть иначе? Ведь речь шла далеко не о пустяке: в 1905 г. земельная собственность одной только православной церкви достигала 2 миллионов 611 635 десятин земли. На каждого монаха, на каждую монахиню приходилось около 40 десятин земли. Большинство монастырей имело от 500 до 1 000 десятин земли, а некоторые, как Соловецкий (66000 десятин), Кожеозерский (25000), Саровская пустынь (26000), были крупнейшими поместьями.
Белое духовенство имело перед революцией более 2 миллионов десятин земли, причем 671 духовное лицо имело 48 000 десятин, т. е. более чем по 70 десятин на 1 лицо, 589 лиц имело от 100 до 1 000 десятин, или в среднем около 250 десятин на 1 лицо, а 26 духовных лиц имело по 1840 десятин на брата.
Таким образом перед революцией 1917 г. среди православного духовенства был довольно велик слой людей, которые по классовому своему положению заинтересованы были в сохранении помещичьего землевладения.
Если прибавить к этому огромные доходы монастырей и белого духовенства (по самым скромным подсчетам денежный доход за требы доходил до 20 миллионов руб. золотом) и то, что по смете святейшего синода и местных епархий ежегодно собиралось не менее 90 миллионов рублей золотом, тогда понятно будет, могли ли церкви, могло ли духовенство радоваться февральско-мартовской революции.
Нет: церковь ненавидела революцию, не благословениями, а проклятиями встретила она ее.
Правда, вначале церковь надеялась, что все устроится по-хорошему, что на февральском этапе революции движение остановится. Церковь не прочь была избавиться от опеки государства, а буржуазные партии — от эсеров до кадетов — были не прочь заигрывать с попами.
Действительно: мы видим, как Временное правительство Керенского всячески поощряет духовенство.
И если бы крестьяне и рабочие остановились на том, что дала Февральская революция 1917 г., то либо возвратился бы царь со всем помещичьим и капиталистическим строем, либо утвердилась бы власть буржуазии без царя; и в том, и в другом случае православная церковь осталась бы государственной церковью.
Но Февральская революция была только первым этапом могучего движения рабочих и крестьян, которое в Октябре 1917 г. смыло власть буржуазии. Во главе этого движения стояла партия большевиков.
Против партии большевиков и направилась вся ненависть духовенства.
В августе 1917 г. был созван Всероссийский собор православной церкви, на котором избрали патриарха Тихона. Протопресвитер Шавельский обрушился на соборе на солдат, которые бежали с Галицийского фронта. «Все немецкие зверства, — говорил он, — являются детскими шалостями по сравнению с тем, что натворили наши христолюбивые воины».
Как же объяснил протопресвитер Шавельский бегство с фронта «безоружных и обессиленных боями солдат»?
«Причина одна, — объяснял он, — их охватил животный страх. Нашим доверчивым и уставшим воинам посулили царство небесное на земле: всю землю и волю».
В этих поповских словах сказалась вся суть религиозного обмана, каким пользовалось правительство: чтобы солдаты безропотно умирали за капиталистов и помещиков, нужно было, чтобы они, солдаты, крепко верили в бога. А между тем эта вера пошатнулась.
Понятно, каким скрежетом зубов встретили попы Октябрьскую революцию. «Смиренный Тихон» обрушился на большевиков посланием, в котором угрожал:
«Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело: это поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей — загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей — земной.
Властию, данной нам от бога, запрещаем вам приступать к тайнам христовым, анафемствуем вас»...
Большевикам конечно ничего не сталось от Тихоновской анафемы; большевики — не ребята малые и не трусливые старухи, чтобы испугаться несуществующего «огня геенского».
Большевики сделали то, чего добивался весь рабочий и крестьянский люд: отобрали землю у всех тунеядцев. Земля стала общенародной.
Церковный собор взвыл.
«Имущества монастырей и церквей православных отбираются под предлогом, что это — народное достояние, но без всякого права и даже без желания считаться с законною волею самого народа»... — писал патриарх Тихон в своем послании.
На этом соборе присутствовали и светские помещики. Они были тоже обижены, но по-своему. Граф Б. А. Олсуфьев укорял святых отцов:
«Помещиков грабили — вы молчали, отбирали фабрики — молчали, начали грабить лавры — заговорили... простите, владыко, меня: мне грустно это, что заговорили тогда, когда лавры начали грабить»...
Вся прошлая история до революции 1917 г. и все поведение духовенства во время революции являются лучшим доказательством мысли Маркса, что бытие определяет сознание.
Бытие духовенства — это бытие целого слоя людей, которые живут паразитами, тунеядцами на шее народа, живут его темнотой, его невежественностью, его закрепощением. Революция Октября 1917 г. нанесла этому слою непоправимый удар. Духовенство еще приспособляется и будет приспособляться, пока массы крестьян (рабочие быстрее отделываются от его влияния) не поймут, что в лице религиозной организации и религии они имеют силу, которая мешает им завершить дело революции 1917 г. — построить социалистическое общество.
Погибший за правду
В газете «Правда» от 6 февраля 1926 г. напечатано сообщение из деревни Лобаны Псковского уезда, что в этой деревне кулаками убит молодой крестьянин из бедняцкой семьи товарищ Яковлев. Следствие выяснило, что Яковлев убит за устройство в деревне антирелигиозной беседы.
Конечно убийцы — верующие. Убийцы — христиане. Конечно у них в избах горят лампады перед образами христианских святых, богов и божьей матери. Конечно у них с языка не сходят евангельские, елейные, лампадные слова о «любви к ближнему», о прощении врагов и тому подобное. Конечно они готовы доказывать всякому, что безбожники — злодеи, а они верующие — они, носящие крест на шее и зажигающие лампады богам, клянущиеся богами и святыми, — праведники. Может быть, они даже искренне верят в это. Может быть, они даже ставят себе в заслугу, что искоренили одного из тех новых людей, кто не верит их богам, кто освободился и помогает другим освободиться от обмана религии. Может быть, они набожно молились перед убийством и просили бога, чтобы он помог им убить бедняка Яковлева. Может быть, говорили перед своим злодеянием: «Господи, благослови». И наверное крестились перед этим делом. Наверное обложили себя крестами после «благополучного» убийства бедняцкого сына Яковлева. Они наверное ждут себе награды на небесах и покровительства и защиты от всяких благоверных князей и других сиятельных заступников.
На примере этого и подобных убийств, совершаемых деревенскими кулаками, верующими, набожными людьми, будут учиться крестьяне распознавать ту новую правду, которая ненавистна не одним только лобановским кулакам, которая колет глаза всем эксплоататорам, всем мироедам. Но пусть не думают убийцы, что им удается запугать молодую деревню, отрекающуюся от тьмы, невежества и религии. Пусть не думают, что со смертью бедняка Яковлева замрет движение против религии. Бедняк Яковлев, безбожник Яковлев убит и умер за правду. В чем его правда? В том, что религия мешает трудящимся крестьянам понимать правильно мир и строить новую жизнь. Религия ставит над жизнью всего человечества, над жизнью всей природы волю богов, она человека превращает в безвольное, покорное животное, которое подчиняется воле несуществующих богов и святых. Бедняки Яковлевы — против кулачества. Бедняки Яковлевы — за то, чтобы на земле не было бедняков. Бедняки Яковлевы — за то, чтобы на земле люди были действительно равными.
За это их убивают лобановские кулаки.
Кулаки — за бога, чтобы с помощью бога господствовать над бедняками, держать их в узде, в покорности.
Советский суд, земной, человеческий суд — воздаст им по заслугам: «какою мерою меряете, такой и вам воздадут». Советский суд руководствуется конечно не евангелием лицемеров, а интересами трудящихся. А интересы трудящихся требуют, чтобы убийцы бедняка Яковлева понесли заслуженное наказание.
Пусть думают разбойники, что теперь попадут в царство небесное. Мы охотно уступаем им это царство. Пусть только перестанут пакостить землю своими злодеяниями.
А имя бедняка Яковлева, молодого безбожника Яковлева будет жить в памяти поколений как имя борца, погибшего за правду трудящихся. Эта правда все ширится, она разгоняет тьму в деревне и в городе, освобождает трудовые массы от дурмана религии. Эта правда колет глаза кулакам. Они хотят убить эту правду.
Напрасно. Пример бедняка Яковлева, умершего под ударами религиозных кулаков, пробудит ненависть к религии в новых сотнях и тысячах крестьянских юношей и девушек, которым тесно и душно в тенетах религии.
В комиссию по устройству дома для беспризорных
Я предварительно дал согласие на участие в диспуте с епископом Введенским, имея в виду исключительную цель этого вечера — помощь беспризорным. Я согласился на участие в этом диспуте, несмотря на то, что программа этого диспута была мне не по душе. В самом деле, в этом диспуте епископ Введенский брал на себя задачу борьбы с реакционной ролью церковных организаций в Западной Европе. Таким образом епископ Введенский должен был стяжать себе славу человека, который борется против реакционной роли церкви и религии. Я не считаю и не считал, что роль епископа Введенского и других ему подобных объективно такова; наоборот, я считал, как и все мы, коммунисты, что всякая религиозная организация и всякая религиозная система реакционна, и я понимал свою роль в этом диспуте в том, чтобы именно эту сторону выяснить.
Но случайно я узнал, что епископ Введенский за свое выступление берет за вечер 15 червонцев и при этом он делает еще «уступку» («доброе дело», «жертву»), так как обычно за такие выступления он берет по 20—25 червонцев. Я считаю глубоко возмутительным подобное отношение к помощи беспризорным. По-русски это называется: «Невинность соблюсти и капитал приобрести», при этом капитал не только моральный, политический ("противник церковной и религиозной реакционности), но и в самом доподлинном смысле — наживаться на беспризорных, эксплоатировать чувства людей под видом помощи беспризорным в свою пользу.
Я решительно отказываюсь поддерживать подобным образом беспризорных епископов. Я не откажусь принять участие в другом диспуте или отчислить свой литературный заработок за какую-нибудь ближайшую работу в пользу беспризорных, но считаю недопустимым создавать на беспризорных благополучие епископов Введенских.
29 марта 1926 г.
Куда деваться попам
Из станицы Березовской Усть-Медведицкого округа Сталинградской губернии тоз. А. И. Клочков прислал мне письмо с просьбой ответить в «Бедноте» на вопрос, куда деваться тем священникам, которые теперь «раскаиваются в своих святых делишках и всей душой хотели бы бросить и проклясть это преступное дело». Тов. Клочков пишет: «Бросив одно, нужно взяться за что-то другое, а то детишки с голоду погибнут (обыкновенно у попов их по десятку и более). И вот бывший поп на пороге общественной работы из страха за воспитание детей заставляет спросить самого себя: «а чем я займусь, примут ли на какую-нибудь службу?» И продолжает поп тянуть волынку из-за страха, что, бросив одно дело, ему не найти другого». Тов. Клочков откровенно пишет, что «было время, когда прислонялись у святых церковных стен случайно какой-нибудь бывший народный учитель, кооператор и т. п., а потом уже привыкали собирать сало, калачи и т. п. и с трудом отрываются от этой профессии». Тов. Клочков уверяет, что только из-за нужды, из-за боязни потерять хлебное место многие священники «держатся у бога на учете, а не у нас, у Советской власти».
Мы очень хорошо знаем, что многие священники и даже вероятно огромное большинство священников не верят в бога, не верят в действительность тех религиозных фокусов, посредством которых они обещают верующим снискать у богов, богинь и святых милости для этих верующих. Мы очень хорошо знаем, что крест и кадило — простые орудия поповского ремесла, как молоток и дратва у сапожника, и что на «святые дела» громадное большинство священников смотрит просто-напросто как на кормежку.
Тов. Клочков предлагает привлечь этих людей, которые годами и десятилетиями занимаются этим почтенным ремеслом, к кооперации, к счетоводству, так как, по сведениям т. Клочкова, «не мало духовенства уважает эту работу», а «к другой работе сноровки нет». Но почему же мы должны обязательно привлечь к кооперации человека, который в течение многих лет обманывал других и себя? Разве кооперация это такое подходящее место для этого? Что бы вы сказали на рассуждение например какого-нибудь конокрада: я бы бросил конокрадство, если бы меня сделали председателем правления кооперации! Вряд ли нашлось бы много охотников среди крестьян уважить желание конокрада. Я вовсе этим примером не сравниваю священников с конокрадами, хотя я знаю, что если миллионы крестьян относятся еще с уважением к их ремеслу, то другие миллионы крестьян начинают все более и более проникаться презрением к нему, считая его нечестным. Да и среди священников найдется вероятно не мало людей, которые действительно считают, что они делают нечестное дело, но продолжают его делать именно потому, что оно им выгодно. Значит ли это что Советская власть должна сейчас же предоставить им другое занятие, и почему именно в счетоводстве и кооперации? Советская власть не препятствует ни одному священнику заниматься сельским хозяйством, огородничеством, каким угодно ремеслом, но отдавать такое дело, как кооперация, —разве это было бы правильно? Почему именно священник вдруг, ни с того ни с сего стал бы строителем социализма? Конечно в отдельных случаях и это может быть, и мы вовсе не отрицаем того, что могут быть отдельные священники, которые вполне искренно, целиком становятся на сторону революции; даже в коммунистической партии есть бывшие священники, правда их немного. Так что на вопрос т. Клочкова — куда деваться священникам, — мы можем ответить только одно. Было бы неправильно в виде премии за годы обмана народа награждать людей службой в советских, кооперативных учреждениях, как было бы несправедливо препятствовать людям, бросающим ремесло священника, заняться физическим трудом. А через несколько лет работы на земле и в сельском хозяйстве или в ремесле такой бывший священник может быть восстановлен в гражданских правах и занимать общественные должности. Конечно это потруднее, чем сразу, снявши рясу, занять место счетовода или кооператора, хотя и этот труд в Советском государстве никому не воспрещен и даже бывшим служителям церкви.
Так что т. Клочков зря уже изображает дело так безвыходно для священников, что, снявши рясу, священнику хоть в петлю лезть. Конечно калачей, сала, яичек и курочек не понесут ему, их надо будет добыть трудом так, как добывают их другие люди, но не наша об этом забота.
Мы уверены, что для действительно честных людей из духовенства, которым стал невтерпеж обман, временная нужда не будет препятствовать к уходу их из церкви. А что же нам жалеть, что шкурники, сластены, ищущие легкой и сытной жизни, останутся «прислоненными к церковным стенам» и состоять «на учете у бога». Пусть и остаются у бога на учете.
Реакционная деятельность духовенства и антирелигиозная пропаганда
За последнее время ряд фактов из жизни духовенства в самых разнообразных областях свидетельствует о некотором оживлении деятельности духовенства в вопросах, выходящих далеко за пределы религиозного культа. Особенно эта деятельность оживилась в связи с перевыборами советов. Мусульманское духовенство в Татарии например проявило большую активность во время перевыборов. Муллы и азанчеи стремились местами взять в свои руки руководство перевыборами, составлением списков в советы, агитировали в мечетях и на квартирах за нужную им кандидатуру, «обрабатывали» в соответствующем духе свою паству, заставляли верующих проводить намеченные списки в сель- и волсоветы. Такую же деятельность проявляли например священники на Украине — обсуждали в церковноприходских советах кандидатские списки, активно их проводили. Нечего и говорить, что подобного рода деятельность священников, мулл и других служителей культа ничего общего не имеет с отправлением ими религиозных обязанностей; нечего говорить о том, что это есть нарушение всех существующих декретов и постановлений о положении церкви в Советском государстве. Само собой разумеется, что Советское государство обязано вести с подобного рода политической деятельностью церкви самую решительную борьбу.
Как это выяснилось из избирательной кампании, обычно образуется тесный блок кулака и попа. Это конечно не значит, что в списках, которые выдвигаются с участием духовенства, одни кулаки; конечно нет: попы достаточно умны, чтобы выставить в списке 2—3 бедняков наряду с преобладающей массой зажиточных, богатых кулацких и полукулацких элементов. Но они это делают таким образом, что в списки выдвигаются бедняки, которые находятся в кабальной зависимости от кулаков, за кулаков же горой стоит духовенство. Кое-где такую же роль пытаются играть и сектантские общины, пытаются навязать свою волю низовым органам Советской власти. Независимо от того, что новая инструкция о перевыборах должна самым точным образом установить такой порядок, при котором духовенство лишилось бы такой возможности, в нашей антирелигиозной пропаганде мы должны иметь в виду и этот момент. Когда некоторые товарищи порою очень увлекаются поисками фактов, которые рисуют связь религии с капиталом в Западной Европе, они нередко забывают те факты, которые тут перед носом, вокруг нас. Можно собрать десятки, сотни таких фактов, осветить политическое значение которых является в высшей степени важным для того, чтобы помочь трудовым массам высвободиться из-под влияния религии и церкви. Поэтому задачей нашей является самое внимательное отношение к подобным фактам из окружающей нас повседневной жизни, в которых выражается агитация и пропаганда духовенства по самым различным вопросам, не только в области выбора советов.
Недавно сообщался случай, когда один из учителей в Ярославской губернии был уволен по настоянию сельского совета за ведение антирелигиозной пропаганды в школе. Это могло быть сделано только в том случае, если сельсовет находился под сильнейшим влиянием церкви. И это не единственный случай, когда духовенство оказывает давление на членов низового советского аппарата.
Или вот еще факты. Мулла или священник составляют списки верующей молодежи и списки неверующей, и на основании этих списков определяется отношение населения к этой молодежи, ведется определенная агитация против комсомола, против пионерских отрядов, как против безбожных. За последнее время особенно большую активность в этом отношении проявляет мусульманское духовенство Татарии, агитируя в особенности среди женщин. Опять-таки этой агитации духовенства должна быть противопоставлена наша более углубленная работа, которая должна учитывать влияние духовенства, цепляющегося за всякие малейшие поводы для того, чтобы укрепить свою власть среди трудящихся масс. Как изобретательно духовенство в поисках какой-нибудь зацепки для своей активной политической деятельности, свидетельствует бывший летом этого года случай в Дагестане в полутора километрах от города Махач-Кала. В скалах высохшего соленого озера пастухом обнаружены были два трупа детей, которые оказались сыновьями персидского подданного Абасова. Медицинским освидетельствованием обнаружено, что дети до их смерти были изнасилованы (что на Востоке нередко), а после этого были задушены. И вот кем-то в взволнованной толпе, в которой было очень много персиян, пущен был слух, что виновниками убийства являются горские евреи, которые будто бы убили детей, чтобы «извлечь из них кровь для отправления религиозных обрядов». И тут же стали раздаваться призывы к погрому, к избиению горских евреев. Мы все помним подобного рода деятельность православного духовенства при царизме, знаем такие процессы, как процесс Бейлиса, и в других странах, когда речь шла о том, будто евреи употребляют христианскую кровь для религиозных обрядов. Конечно не одно православное реакционное духовенство принимало участие в подобного рода кампаниях, участвовали и лютеранские пасторы и католические попы Пранайтисы. Здесь мы имеем случай новый — обвинение в употреблении мусульманской крови. Но собственно крови, как выяснило следствие, в данном случае вовсе и не было.
Расследование выяснило участие в этой агитационной кампании наиболее религиозной, наиболее реакционно на- строенной части населения, действовавшей непосредственно под влиянием агитации муллы. Этот факт показывает, что в СССР, где церковь отделена от государства, у духовенства есть еще поле для проявления своей контрреволюционной, реакционной деятельности. Если задача административных и карательных органов заключается в том, чтобы не допускать этой деятельности, то перед антирелигиозниками стоит гораздо более сложная и длительная задача: изучение всех подобных проявлений деятельности духовенства, тщательное их освещение на страницах антирелигиозной печати и в докладах перед слушателями. Конечно нужно пользоваться всеми примерами реакционной деятельности духовенства в Западной Европе и в Америке. Такие факты, как недавнее движение против поповства в Мексике, такие факты, как вмешательство церковников в недавнюю забастовку горняков в Англии, и целый ряд других фактов реакционной политической деятельности духовенства в Европе, Америке и других странах должны быть хорошо использованы в нашей повседневной агитации и пропаганде. Но не менее важно для нас оперировать такими фактами, которые не за морем, а вокруг нас, имеют непосредственное отношение к жизни трудовых масс, к жизни окружающего населения.
Мы уже не однажды доказывали, что наша антирелигиозная деятельность не может быть отделена от антиклерикальной, что если в Западной Европе антиклерикализм иногда является орудием политической борьбы в руках буржуазного правительства, то в СССР, где никаких буржуазных политических партий нет, антиклериальная борьба есть неотъемлемая часть нашей общей работы и должна быть тесно увязана с нашей атеистической, антирелигиозной работой. Вот почему местные союзы безбожников должны самым тщательным образом подбирать подобные факты, иллюстрировать ими те или другие выступления антирелигиозников, оперировать ими в своей повседневной пропаганде и агитации. Вот почему необходимо, чтобы подобные факты как можно шире освещались на страницах нашей общей печати и на страницах «Безбожника» и «Антирелигиозника».
Среди церковников
Опубликованный документ за подписью епископа Сергия об отношении церкви к Советской власти является доказательством того, что в недрах православной церкви происходит дальнейшее приспособление к тем социальным сдвигам, какие произошли в рабочем классе и крестьянстве Советского государства. Нельзя уже больше выступать перед этими массами с анафемсгвованиями и проклятиями. Надо принять эту власть «не за страх, а за совесть». Само собой разумеется, что от этого роль церкви под руководством епископа Сергия не стала иной, чем раньше: церковь была и остается учреждением, эксплоатирующим отсталость трудовых масс, их неумение управлять силами природы, их значительную еще беспомощность перед стихийными силами, их распыленность, их неуменье еще целиком взять свою судьбу в свои руки. Она все еще пытается играть роль «утешительницы». Она все еще пытается примирить бедняка с кулаком, рабочего с нэпманом как «братьев во Христе». Она все еще стремится уверить человека, что он — «раб божий», когда этот человек сбрасывает все виды рабства.
Но нам не все равно, призывает ли глава церкви к погромам, к сопротивлению, к борьбе с Советской властью или он призывает исполнять все законы Советского государства. Так и только так мы должны подходить к оценке декларации Сергия и его церкви.
А с религией, хотя бы ее епископ Сергий прикрасил в какие угодно советские одежды, с влиянием религии на массы трудящихся мы будем вести борьбу, как ведем борьбу со всякой религией, со всякой церковью.
Религия — сила, враждебная рабочему движению
Товарищи! Я меньше всего буду говорить о пасхе и больше всего о том, какое значение имеет религия в борьбе рабочего класса.
Если взять только 10 лет, пережитых нами с семнадцатого года, то эти 10 лет дают достаточно материала, чтобы каждьш мог определить свое отношение к религии, к этому вековому орудию угнетения трудящихся масс, которое сейчас еще держит десятки и сотни миллионов людей в своих тенетах. Мы здесь собрали районное собрание актива Союза безбожников; сегодня по всем фабрикам и заводам происходят свои антипасхальные собрания. Если взять собрания, которые устраивают наши деревенские организации в избах-читальнях и народных домах, — то там соберется несомненно несколько миллионов человек. Но все же еще гораздо больше, вероятно, сегодня, — если говорить о крестьянах,-—соберется в молельнях, церквах, храмах, часовнях, баптистских, евангелистских и всяких других молитвенных домах. Значит, сила религии еще так велика, что и сейчас она владеет умами миллионов людей, а в других странах во всяком случае не меньшим количеством.
Куда же, на что направляется эта сила? Вы вероятно не раз слышали сами, когда были верующими и если были верующими, что бог, по учению церкви, существует для того, чтобы был на земле порядок, он все предвидит, он все устраивает, он разумно управляет миром и, если бы не было бога, то все было бы очень плохо. Стало быть, на земле все должно быть очень хорошо, и все, что ни делается, делается по воле божьей, и все делается прекрасно. С этой точки зрения прекрасна мировая война, которая разразилась 14 лет назад и которая перемешала с кровью и грязью мозги 10½ миллионов людей. Все-так прекрасно: попы католические, протестантские, евангелистские, баптистские, православные и всякого рода других вер христианских, еврейские раввины, мусульманские муллы — все они прославляют этого мудрого, всевидящего, вездесущего, прекрасного бога, который все видит, все разумно так устроил, что лучше не надо. Но вот эти же люди, которые проповедуют «любовь к ближнему» и готовность подставить правую щеку, когда их ударят по левой, они зовут своих последователей, тоже во все это верующих, вцепиться друг другу в горло, грызть друг друга, убивать, умерщвлять всеми способами, какие только есть в их распоряжении, как это было в недавней мировой войне, а теперь готовятся вновь к массовым убийствам. Мировая война вскрыла перед сотнями миллионов трудящихся лицемерие и обман религии. Люди, которые продолжали в церкви возносить молитвы своим богам и каждый год приблизительно в это время говорили, что «Христос воскрес» для того, чтобы спасти всех людей, дать им вечную жизнь, — эти люди систематически занимались и занимаются подготовкой к новым убийствам и новым войнам во имя наживы кучки капиталистов. Да и в «мирное» время в буржуазных странах изо дня в день угнетаются миллионы рабочих на капиталистических фабриках, шахтах, заводах, в помещичьих имениях, миллионы трудящихся в колониальных странах. Для того, чтобы массы покорно переносили гнет эксплоататоров, для этого именно употребляется обман религии. Каждый крупный трест какого-нибудь американского предприятия имеет на своем содержании одну или две церкви. В буржуазных странах церковь имеет свои школы, свои союзы, свои разного рода учреждения, где отравляется сознание рабочего, трудящейся женщины, — особенно на женщин обращают внимание всегда попы, — где обрабатываются в духе религии дети, для того чтобы они служили покорно капиталу.
Такой праздник, как пасха, это — одно из орудий воспитания трудовых масс в духе покорности капиталу.
Оглянитесь назад, посмотрите все, что было за эти 10 лет. После того, как залили землю кровью, разбрызгали мозги 10½ миллионов людей, после того, как землю перемешали с человеческими телами, — разве приостановилось все это человекоистребление со стороны христианских государств? После этого мы имели целый ряд рабочих и крестьянских восстаний, потопленных капиталистами в крови, мы имели целый ряд войн в Африке, в Азии, в Сирии, в самой Европе. Трудно подсчитать все те величайшие жертвы, которые принес за эти 10 лет рабочий класс.
Не так давно мы были свидетелями героической борьбы английских горнорабочих. Во главе английских профсоюзов стоят руководящие члены так называемого II Интернационала — Макдональд, Томас и другие. Они даже называют себя социалистами. Они верующие люди. Мак- дональд произносит очень часто поповские проповеди. На съездах английских профсоюзов люди типа Макдональда устраивают молебны, открывают молебном съезды. Томас состоит тайным советником короля. Присяга, которую он произносит, такова: «Клянусь всемогущим богом, что я как тайный советник его величества буду верным и преданным слугой его. Мне будет чуждо и недоступно все, что может быть предпринято, сделано или сказано против личности, чести, короны его величества или против его царственного достоинства. Я всеми силами своими буду оказывать сопротивление подобного рода попыткам, делам или словам, о чем лично донесу его величеству или тем его тайным советникам, которые могут донести его величеству. В том помоги мне господь!»
Эти люди, эти «социалисты» из II Интернационала, состоят в союзе с церковью и королем. Это — один союз. Без этого сейчас капитал господствовать не может. У него есть и пушки, у него есть и школы и университеты, где подготовляются в определенном направлении умы людей, у него есть всяческие другие средства, но он без господа, без религии обойтись не может; он себе и социалистов подобрал таких, меньшевиков, которые тоже в союзе с господом. Когда шла такая ожесточенная борьба горняков, когда люди голодали, получали ничтожное пособие, когда они потратили все свои сбережения, продали все, что было, для того, чтобы как-нибудь продержаться, — в это время эти «социалисты», вместе с церковью, вместе с епископом кентерберийским, который получает скромное жалование — 150 000 рублей в год, — эти люди старались склонить английских горнорабочих к тому, чтобы они сдались, согласились на тяжелые условия работы, на более длинный рабочий день, на более низкую заработную плату. Рабочие после 7 месяцев борьбы, преданные и проданные, вынуждены были сдаться.
Посмотрите на то, что разыгралось не так давно в Мексике, где крестьяне и рабочие восстали против помещиков и против католического духовенства, которые держали их крепко в своих руках. Католическое духовенство Мексики владело и владеет огромными поместьями и землями. Новое правительство, которое было создано во главе с президентом Кайесом, — это не большевистское и даже не социалистическое правительство — постановило отобрать все церковное имущество, все церковные земли. Тогда папа римский отдал своим слугам, попам, приказ, чтобы они забастовали, чтобы они отказались служить службы, крестить, венчать, отпевать и пр., и пр. Получилась своеобразная забастовка попов. Надо сказать, что население там так воспитано в религиозном духе, что это кое-кого действительно обеспокоило. Когда попы заявили, что такого-то числа они забастуют, у них образовались очереди желающих исповедаться и причаститься, какие были у нас в голодные годы у продовольственных магазинов, когда у нас по карточкам давали селедки или по полфунта мыла к празднику. Однако это не помогло. Правительство церковные земли отобрало. Этим постарались воспользоваться американские капиталисты, которые искали только повода к тому, чтобы овладеть мексиканской нефтью. Они вмешались в это дело и подняли шум по поводу «религиозных гонений» в Мексике, по поводу того, что там осмелились божьих служителей сажать в тюрьмы.
Нельзя сегодня, в эту ночь, забыть о самом большом, что мы сейчас переживаем, это — события в Китае. Капиталисты не жалеют денег на содержание религиозных организаций в Китае. Каждое капиталистическое государство тратит десятки и сотни миллионов на христианскую пропаганду в Китае. Америка, Англия, Франция и другие капиталистические государства имеют в Китае несколько тысяч миссионеров-проповедников. Они построили там повсюду миссионерские школы, всякого рода благотворительные учреждения, посредством которых стараются забрать в свои руки население, организовали так называемый Христианский союз молодых людей и Христианский союз молодых женщин.
На религиозную пропаганду в Китае капиталистами тратились и тратятся колоссальные средства, и это нужно для укрепления господства империалистов. Каждый новый шаг, который совершает империализм в колониальных и полуколониальных странах, он старается оправдать волею бога. Кто сколько-нибудь знаком с историей колониальных завоеваний и грабежей, тот знает, что целые народы истреблялись и истребляются именем бога. Когда одного негра спросили, почему он так плохо относится к миссионерам-проповедникам, о« сказал: «На моих глазах прошло очень много миссионеров в Африке, но каждый раз было так — сначала приходили миссионеры с библией, за ними шел купец с товарами, а за купцом с товарами шел солдат с ружьем». Это подлинная история всех колониальных и полуколониальных грабежей. То же самое мы видим в Китае: туда шли миссионеры со всех решительно сторон. Когда-то и русские послали туда епископа Иннокентия обращать в православие китайцев. Эти миссионеры строили церкви, переводили на китайский язык библию, евангелие или обучали своему языку китайцев, чтобы рассказать им о библии, о христианском учении, а на самом деле, чтобы подготовить почву для проникновения европейцев. Вслед за попами появлялись купцы с товарами, английские и другие капиталисты появлялись с опиумом. Когда же китайское правительство издало закон о запрещении ввоза опиума, тогда явились пушки перед Кантоном и Гон-Конгом, и пушками заставили отменить это постановление. Сначала опиум религии, потом настоящий опиум, а если не хочешь, — так получай свинец. И китайское правительство вынуждено было согласиться на ввоз опиума. Каждый шаг европейского капитала в Китае сопровождался посылкой туда целых полчищ миссионеров, которые подготовлялись специально для этой «работы». Им поручалось обрабатывать и христиан и китайцев. Они действовали и на китайских общественных деяте- лей. Они обработали Сун Ят-сена и Фын Юй-сяна. Последний настолько проникся христианскими идеями, что одно время его даже называли «воином Иисуса».
Товарищи, то, что происходит сейчас в Китае, особенно наглядно вскрывает политическую роль религии. Кто является там душителями? Душителями являются представители христианских государств, которые соберутся сегодня в храмах, которые будут говорить о том, как «христос терпел», как он спас всех людей, будут говорить о его кротости и пр. А в это время одно военное судно за другим отправляется в Китай, арсеналы работают лихорадочно для отправки туда оружия и снарядов. Во всех, решительно во всех, капиталистических странах идет бешеная подготовка к войне. Нет никакого сомнения в том, что события в Китае откроют глаза многим и многим десяткам миллионов людей на роль религии в борьбе рабочего класса. И действительно с глаз рабочего класса спадает религиозная пелена, которая мешала ему бороться. Рабочим говорили: христос терпел, и ты должен терпеть. От этого религиозного дурмана он теперь освобождается, освобождаются и сотни миллионов людей колониальных и полуколониальных стран.
Вы можете конечно сказать, что это все происходит в Китае, в Америке и других странах, где царит капитал, у нас же церковь отделена от государства, духовенство не имеет государственной силы, — чем же религия может нам мешать? Служители церкви у нас — свободные «художники». Никто их на государственном жаловании не содержит; каждому гражданину предоставляется свободный выбор: хочешь верить — верь, не хочешь — не верь. Но из этого было бы совершенно ошибочно делать вывод, что религия у нас не мешает борьбе рабочего класса за социализм.
Я напомню ряд фактов, имевших место за последние десять лет. В семнадцатом году, когда мы совершили революцию, в Москве заседал церковный собор, тот самый церковный собор, который избрал Тихона патриархом. Вы помните, как тогда Тихон издал воззвание, в котором заявил, что он анафемствует большевиков. Нам, большевикам, эта анафема настроения не испортила, с нами от этого ничего не случилось, но вот для тех, кто верит попам, это кое-что значило. Однако крестьяне, даже верующие, несмотря на анафему большевикам, пересилили свой «божий страх» и взяли землю у помещиков, землю, которую дала им большевистская революция. В гражданской войне мы видели духовенство в роли передового застрельщика борьбы против рабочего класса и крестьянства: в армии Колчака и в других армиях организовывались специальные отряды, которые назывались «Иисусовыми полками» или «полками богородицы». Тут тоже можно было бы порасказать очень много интересного. Я знаю случай, когда крестьяне Алтайской губернии, партизаны, взяли в плен отряд, состоявший из монахов и попов, который входил в армию Колчака. Они выбрали человек 5 поголосистей и оставили их для служения в церквах, а остальным решили снять головы. Вы видите, как в крестьянстве все перемешалось: с одной стороны, ему поп нужен, и поп поголосистей, поп для церкви, а с другой стороны, это — его классовый враг, которому он рубит голову. В городе Камне на Алтае состоялась (я как-то привозил бумажку об этом Владимиру Ильичу в 1921 г.) торжественная встреча крестьянских партизанских отрядов с Красной армией. И вот порядок встречи был таков. Начинается с божественной литургии в местном соборе, которую служит местный протоиерей. Потом все отправляются к дому купца Пудовкина, где музыка играет марсельезу, и происходит встреча Красной армии и крестьянской партизанской армии. Тут на этой площади поп служит молебен. Крестьянство тогда еще не отделалось от религии.
Напомню вам голодные годы, когда был издан декрет об изъятии церковных ценностей. Со стороны духовенства были многочисленные попытки скрыть ценности и не давать их (попы заявляли о том, что тот, кто отдаст церковные ценности голодающим, будет предан анафеме). Целый ряд других фактов этого периода гражданской войны можно напомнить, когда духовенство всячески мешало борьбе рабочего класса, находясь на стороне наших злейших классовых врагов. Когда приходили белые, попы их встречали колокольным звоном, крестным ходом и пр.
Если взять примеры из другой области, то и здесь мы видим то же вредительство церковников. Возьмем область кооперативного строительства. Кооперативное строительство наталкивается на своеобразное препятствие со стороны разных религиозных сект: меннонитов, евангелистов, баптистов и др. Каждая из этих сект старается создать свою кооперацию. Почему нужно создавать кооперацию отдельно меннонистскую, отдельно евангелистскую, отдельно баптистскую, — зачем нужно разбивать кооперацию по религиозному признаку? Потому что это есть способ, посредством которого кулак старается разделить трудящихся по религиям и воспитать их в духе классового мира к «своим единоверцам», хотя бы те были самыми отъявленными экеплоататорами. Религия мешает борьбе рабочего класса, потому что она разъединяет трудящихся. Мы должны бороться со всеми этими сектантскими кооперативами, в которых богатые заправилы сектантскую бедноту прибрали к своим рукам. Беднота никакого значения не имеет в этих кооперативах. У меннонитов в «кооперативах» даже работали батраки.
Меннониты — почти все немцы, их поселения имеются на юге Украины, в Мелитопольском и других уездах. До революции среди них были и такие «богобоязненные люди», которые имели по нескольку тысяч десятин земли. С революцией у богачей отняли землю и роздали крестьянам. Теперь эти люди немножко оправились и начинают создавать свои «кооперативы».
Возьмите вы перевыборы советов. При перевыборах советов происходили в прошлом году, да и нынче, очень любопытные явления: во многих местах церковные советы старались проводить весь свой состав в совет рабочих и крестьянских депутатов. Тут одинаково работало духовенство всех мастей — и поп, и муллы, кое-где и раввины. Все они старались так обработать избирателей, чтобы те выбирали кулацкие верхушки церковных советов или вообще «богобоязненных» людей, не тех, кто за трудящихся, кто за советы, а тех, кто «за бога», т. е. кулацких ставленников.
Особенно ярко проявилась контрреволюционная роль религии в борьбе духовенства на Советском Востоке — в Узбекистане, Туркменистане, Азербайджане, где ведется борьба против кабального отношения к женщине. Вы знаете, что на Востоке женщину покупают, продают, покупают женщину, когда она еще ребенок. За нее дают калым, когда ей 3 года. Она уже продана в 3 года какому-нибудь богатому баю, который может купить себе несколько жен: и для утехи, и для кухни, и для другой работы. Он может эксплоатировать сколько угодно женщин, пользуясь их нищетою и бесправным положением. Он покупает женщин, а мулла освящает это именем корана.
Партия, комсомол, передовое крестьянство и рабочие повели борьбу против кабального положения женщин. На Востоке, согласно религиозному обычаю, женщина не смеет даже открыть своего лица. Она ходит с закрытым лицом. Мы ведем там борьбу за снятие покрывала — паранджи. Но настолько сильна еще там власть обычая, что женщины не решались открыть лицо, даже у многих коммунистов, у партийцев, жены ходили с закрытыми лицами.
В этом году в особенности мы широко повели кампанию по всем деревням за то, чтобы женщина открыла свое лицо. У меня есть цифровые данные, свидетельствующие о том, насколько эта кампания прошла успешно. В Ташкенте например около 700 женщин сняли паранджу. Такая же кампания прошла в Фергане, Андижане, причем« в одном только последнем районе в день 8 марта было проведено по кишлакам (деревням) 112 собраний, посвященных вопросам раскрепощения женщин. На женских конференциях перебывало более полуторы тысяч женщин. В результате этого паранджу сняли по Андижану 600, по другим районам более 1 000 женщин, всего около 4 000. Как ответили на это муллы? Они стали собирать собрания и доказывать, что снятие паранджи противоречит корану, что бог хочет, чтобы женщина ходила всегда с закрытым лицом. Муллы стали натравливать на женщин, которые сняли паранджу, темные силы; кое-где имело место насилие над теми женщинами, которые сняли паранджу. Вот какие огромные препятствия ставит на пути раскрепощения трудящихся религия.
Как относятся религиозные организации к существованию комсомола, к делегатским собранием, пионерским отрядам и т. д.? Против всего этого ими ведется жестокая борьба. Когда они увидели, что никакими средствами тут не поможешь, что пионерское движение растет, комсомольское движение растет, делегатские собрания растут, тогда они стали пробовать организовывать свои христианские союзы, — правда, они их устраивают без разрешения Советской власти, — они стараются отвлечь молодежь от наших союзов и ведут агитацию против посещения театров, против посещения общественных собраний, против пионерских отрядов. На наших фабриках кое-где они ведут религиозные проповеди; они стараются организовать нечто вроде своих делегатских собраний верующих женщин. Вы видите, что борьба, которая ведется с религией, идет сейчас довольно ожесточенно.
Я думаю, товарищи, что на этом собрании нет надобности очень подробно останавливаться на том, почему таким праздником как пасха, такая масса людей увлекается. Если взять крестьянские массы, то надо иметь в виду различные слои этой массы. С одной стороны, богатая, зажиточная кулацкая верхушка, которой хочется вернуть капиталистический строй, которой хочется вернуть старинку, эти конечно стараются в пользу церкви и ее праздников изо всех сил, потому что они кровно заинтересованы в сохранении религии как орудия господства над трудящимися. Но кроме этих, кровно заинтересованных, есть миллионы людей, которые думают, что этот праздник внесет в их жизнь действительно что-то новое.
Мелкий крестьянин, у которого эпидемия унесла скот или град побил ниву, который пострадал от засухи — он не построил (а мелкий крестьянин не может построить) свое хозяйство так, чтобы оно целиком зависело от его воли, от его работы. Он бессилен перед «небесными силами», он боится их, видя в стихийных явлениях бич, кару божью, он верит в то, что бог может его покарать за то, что он плохо относится к религии. А, с другой стороны, ему внушают, что есть какой-то спаситель мира, который за него, за Ивана Трифоновича Непомнящего, пострадал, который за него душу свою положил, что стоит ему слушаться попа, ходить в церковь, святить куличи, пойти постоять у пасхальной заутрени, попоститься — и все будет хорошо. Если же он всего этого не сделает, то у него в хозяйстве пойдут нелады и непорядки. Против этой веры мы должны бороться не только пропагандой. Совершенно недостаточно, если мы будем рассказывать о том, что нет бога. Наиболее действительным средством борьбы с религией является перестройка всего хозяйства. В отношении крестьянского хозяйства в первую очередь речь идет о коллективизации. Необходимо при этом иметь в виду, что мы никаких коренных изменений в крестьянском хозяйстве не сможем произвести, если мы не поднимем нашу промышленность на более высокую ступень, если мы не построим новые крупные предприятия, если не построим огромные электрические станции, которые помогут уничтожить различия между городом и деревней. Только развитие нашей промышленности даст возможность поднять сельское хозяйство на более высокую ступень, когда крестьянин не будет бояться засухи и сможет выращивать такие культуры, которые засухи не боятся. Помогает ли этому строительству религия? Нет, не помогает. Она приучает крестьянина к мысли, что он сам — ничто, он — червь, он — ничтожество, он — раб божий. Вот эту рабскую, унизительную психологию ему прививает церковь, убеждая, что один только бог может все сделать. У него отнимают этим самым волю бороться за лучшее.
Безбожник приучает рабочих и крестьян к другому. Безбожник приучает рабочего и крестьянина понимать, что его судьба находится в его собственных руках, что они могут и должны мир переделать. Маркс выразил это в таких словах, что прежняя философия только объясняла мир, т. е. учила, какой он из себя этот мир, а новая философия, т. е. революционное учение марксизма, учит людей, как изменить этот мир.
Если, скажем, где-нибудь в Верхоянске 3 месяца длится полярная ночь, мы можем сделать так, что эти 3 месяца там будет светло, вот так же как в этом зале. Мы говорим, что можно добиться того и можно устроить так, чтоб даже в засушливые годы вода была на полях, что все это — в руках человека и никакие силы не могут помешать трудящимся, освободившимся от гнета эксплоататоров, перестроить жизнь на земле. Когда мы брали власть, нам говорили меньшевики и эсеры: «Не справитесь вы». Вы видите, что мы справляемся и справляемся не плохо. Мы ставим перед собою грандиозные задачи — построение социалистического общества.
Нужно, чтобы жизнь была иная, нужно уничтожить различия между городом и деревней. Можно ли это сделать, если быть убежденными в том, что мы бессильны что-либо изменить в существующем? Мы говорим — нет, все в руках людей, в руках рабочего класса, в руках трудящихся, которые должны взять повсюду свою судьбу целиком в собственные руки, как это уже сделали трудящиеся нашей страны в Октябре 1917 г. Сейчас на Дальнем востоке — в Китае, в Индии — сотни миллионов людей находятся еще в состоянии жалкого рабства у империалистов и своих эксплоататоров, им рубят голову только за то, что они осмеливаются слово сказать против империалистов, еще до сих пор империалисты в самом Китае расклеивают плакаты: «здесь собакам и китайцам ходить нельзя». У угнетенных народов колоний борьба по-настоящему пойдет тем лучше, тем основательнее, чем скорее они освободятся от гнета, от дурмана религии. Религия, это — путы на ногах и руках трудящихся. Путы бывают разные. Путы бывают такие, что их чувствуешь, замечаешь, так как они тяжелые, они, как горы, давят. Но бывают путы и такие, что их не замечаешь, подобно тому как не замечаешь, как гипнотизер тебя опутает и ты действуешь по его воле. Масса народа — верующие — находится еще под этим самым внушением. Люди, которые веруют в бога, сегодня будут стоять в храмах, и перед ними будут разыгрываться якобы происходившие «события» с несуществовавшим никогда христом. В течение нескольких недель их подготовляли к сегодняшнему дню церковные проповедники, эти гипнотизеры и внушители. Сотни лет воспитывали народ в этом духе. Все силы господствующих классов во всех капиталистических странах направлены на то, чтобы сохранить существующий там эксплоататорский порядок, сохранить разделение людей на классы, сословия, религии. Только пролетариат заинтересован в том, чтобы уничтожить всякую эксплоатацию человека человеком, уничтожить классы, уничтожить в обществе всякое неравенство. В своей борьбе против экономического и политического неравенства, в борьбе за строительство жизни на началах коммунизма он наталкивается на бешеное сопротивление эксплоататоров, широко, в числе других средств, использующих в своих классовых целях религию. Они ловко опутали ею миллионы трудящихся. Для того, чтобы раскрепостить энергию, которая имеется в трудящихся массах, и направить эту энергию на создание новой, истинно свободной жизни, мы должны вести антирелигиозную пропаганду, должны вести борьбу с религией не только в дни, когда подходит какой-нибудь церковный праздник, — мы должны вести повседневную борьбу, на каждом шагу раскрывая глаза массам на то, какую роль играет религия. Мы должны разоблачать эту роль религии на самых разнообразных фактах — будут ли это действия христианских миссионеров в Китае, будет ли это действие епископа кентерберийского где-нибудь в Англии, который призывает господа бога в помощь капиталистам для того, чтобы те смогли скрутить английских горнорабочих, или это будет действием муллы или раввина, или ксендза, или другого какого-нибудь священника, или какого-нибудь сектантского обманщика, — мы должны вести борьбу против всех и всяких религий.
Сейчас делаются попытки перекрасить религию. Вы можете встретить таких священников и проповедников, которые скажут: конечно в религии много есть суеверия, устарелых обрядов, от которых надо отказаться. Они прикрашивают религию, обновляют ее, но это все-равно, что мертвеца подрумянить.
Эти «обновители» религии — более опасные обманщики. Когда какой-нибудь, скажем, проповедник евангелистов, говорит: «Я в обряды не верю, все это — суеверие; но вот истинная религия — христианская, без всяких обрядов, истинное христианство — первоначальное, которое было чистым», и пр. и пр., — такие обновители наиболее вредны.
Вот на Малой Бронной улице есть синагога. В этой еврейской синагоге произошел раскол между молящимися: более богатые, нэпманы, в одну сторону тянут, а ремесленники, еврейская беднота, тянут в свою сторону. Синагога, это — своего рода биржа, куда собираются не столько молиться, сколько обделывать свои дела (впрочем, дела обделывают и в других храмах). Там нэпманы собираются для того, чтобы поговорить о том, кто что и где купил и где продал и т. д. Бедноте, ремесленникам это не нравится, потому что они не покупают и не продают, а работают. Они хотели бы превратить эту самую синагогу в своего рода клуб, но чтобы и молиться там можно было. Это «обновление» можно наблюдать во всех религиях СССР. Есть обновленцы и среди мусульман, которые говорят: конечно женам партийцев нужно снять паранджу, а беспартийным снимать ее не надо. Вы знаете, что у евреев храм разделен на две половины: мужчины в одной, женщины в другой, причем для женщин устраивается закрытое помещение. Вместе им молиться нельзя. Теперь находятся такие «вольнодумцы»-раввины, которые говорят, что можно и вместе молиться и это не противоречит талмуду. Точно так же и у мусульман в Крыму или например в Казани, там татарки ходят с открытым лицом, там муллы уже допускают женщин в мечеть вместе с мужчинами. Можно наблюдать «обновленцев» и среди православных церковников — всяких «живцов», или живоцерковников, как их называют. Можете наблюдать такие обновленческие течения почти во всех религиозных организациях. В чем тут дело? Дело в том, что они понимают необходимость приспособиться к новым условиям. Они видят, что рабочие и крестьяне освобождаются от гнета религии. И вот попы стараются религию подкрасить, сделать ее «приличной». Мы, безбожники, в этом видим новую опасность, мы должны помнить, что говорил Владимир Ильич: гораздо легче и гораздо проще бороться с грубым поповским обманом, который легко разоблачить, чем с тонким, утонченным обманом. Вот почему мы должны особенно бороться против тех, кто религию хочет преподнести в прикрашенном виде. Всякая религия вредна, потому что она старается внушить трудящимся, что над обществом стоит высшая сила, перед которой мы бессильны.
Наша задача заключается в том, чтобы жизнь перестроить таким образом, чтобы человек не нуждался в «утешениях», которые дает религия. Эту задачу выполняет пролетариат. Могут сказать — уже 10 лет прошло, а что вы успели в этой области? Да, у нас еще сохранилось много дикости, даже среди отдельных коммунистов, например в вопросе об отношении к женщине. Но нельзя забывать, что из 10 лет революции 5 лет мы вели самую тяжелую борьбу на фронтах с многочисленными врагами. Мы должны были вести борьбу с голодом. Мы должны были подняться из разрухи военных годов. И каждый теперь видит, что мы перестраиваем жизнь по-новому. У нас есть уже миллионы людей, освободившихся от гнета религии. Факт — что много тысяч женщин Востока сняли паранджу, не боясь того, что им будут плевать в лицо, не боясь того, что их будут убивать. Это — факт величайшей важности.
Тысячи лет женщина Востока не смела снять паранджу и открыть свое лицо; а вот пришла революция, прошло всего 10 лет, и она освобождается от религии и идет навстречу новой жизни.
Десять лет самой тяжелой борьбы в трудных условиях — и мы сумели освободить миллионы от гнета религии. Мы знаем, что и сейчас еще, в наши дни, сегодня будут гудеть колокола и десятки тысяч поповских агитпропов, десятки тысяч проповедников будут говорить о том, что христос воскрес и спас всех людей. Мы не верим им. Мы знаем, что освобождение трудящихся — в уничтожении эксплоататорского строя. Мы поможем борьбе всех угнетенных во всем мире, — будь это китаец, будь это мусульманин, будь это христианин, — мы не будем смотреть, верующий он или не верующий, в его классовой борьбе мы ему поможем.
В СССР с каждым новым успехом в деле строительства социализма разрушается религия. Каждое наше продвижение вперед будет освобождать новые массы от пут религии. Мы должны направить все свои силы на социалистическое строительство.
Знамя наше и наше учение — это учение Ленина, революционное учение, которое дает величайшие силы народным массам, двигает эти народные массы на борьбу, помогает им организоваться, помогает видеть далеко вперед. На нашем цути нагромождены многие пережитки и остатки прошлого, которые нам нужно смести с дороги. Тут и пережитки крепостничества, и пережитки самых отсталых форм хозяйства, дикого изуверства, самого подлого отношения к женщине. Все это мы должны выкорчевать. И лучшим орудием в борьбе против этого является ленинизм.
Помните, товарищи, что ленинизм неразрывно связан с борьбой против религии. Не может быть ленинца, который верует в богов. Верующего, религиозного ленинца не может быть. Безбожник должен быть ленинцем, а ленинец не может не быть безбожником.
Не пора ли целиком осуществить декрет об отделении школы от церкви
Вероятно многие читатели нашей газеты удивятся заглавию настоящей статьи. Как, спросят они, разве в Советском государстве школа еще не отделена от церкви? Разве церковь имеет хоть какое-нибудь влияние на школу? Неужели на 11-м году существования Советского государства надо ставить вопрос о полном отделении школы от церкви? Однако этот вопрос ставить надо. И надо его ставить потому, что до сих пор существуют еще разного рода религиозные школы. При мечетях еще до сих пор существуют школы, в которых преподается не только религиозное вероучение, но кое-где мулла берет на себя вообще роль преподавателя: он и родной язык преподает, он непрочь заняться преподаванием и других «наук», с тем конечно чтобы через это преподавание проводить свою поповскую линию. До сих пор еще существуют еврейские религиозные школы, «хедеры», где полупопы, еврейские меламеды, уродуют ребенка изучением библии и талмуда на непонятном еврейскому народу древнееврейском языке.
Конечно основная причина, почему до сих пор сохраняются еще эти пережитки, эти суррогаты школы, заключается в том, что далеко недостаточно развернута сеть советских школ и не вполне еще эти советские школы охватывают всех детей. Однако это вовсе не причина для того, чтобы мы на 11-м году Советской власти допускали существование особого законодательства, на основе которого мулла или другой поп может уродовать сознание ребенка, отравлять его религиозной сивухой. Не пора ли просмотреть и отменить существующие до сих пор законодательные акты и правительственные распоряжения, регламентирующие подобные школы, которые фактически отменяют декрет об отделении школы от церкви. Конечно такая отмена требует не только соответствующей разъяснительной работы в массах мусульманского и еврейского населения, она требует и ряда организационных мероприятий по расширению сети и улучшению постановки наших советских школ; она требует постановки культурно-просветительной работы среди соответствующих слоев населения, и в эту сторону должно быть направлено серьезное внимание государственных организаций, в особенности национальных республик с мусульманским населением. Этой задачей надо заняться серьезно. Мы подходим к этому вопросу отнюдь не с точки зрения только того, что надо соблюсти советский закон, который требует полного отделения церкви от школы, — мы исходим из того, что мусульманское духовенство, как и еврейское духовенство, как и всякое иное, пользуется этого рода лазейками для того, чтобы упрочить свое контрреволюционное влияние в массах крестьянского и рабочего населения. Нам известны случаи, когда муллы стараются воздействовать на население в целях мобилизации общественного мнения этого населения, предъявляя те или иные требования политического характера. Так, в Мамадышском кантоне Татреспублики мулла побудил крестьян подать заявление о том, чтобы правительство Татреспублики ограничило свободу печати в деле борьбы с религией. Эти «крестьяне» заботятся о том, чтобы муллу не облагать большими налогами, уверяя будто мулла занимается своим ремеслом не в личных интересах, и т. п. С тем же самым приблизительно обрати- лись и мусульмане деревни Букмышь Сабинской волости. Они заботятся о том, чтобы муллу не облагали большими налогами, чтобы религиозной организации дали свободу действия, и при этом хотят даже, чтобы никто «косым взором» не посмотрел на это их заявление, ибо всякого, кто посмотрит «косым взором» на это их заявление, они будут считать «бюрократом». Такое понятие о бюрократизме мог внушить им только мулла, который дал им понять, что они должны добиваться «свободы действия» для созданной им, муллой, организации.
В Советском государстве нет места контрреволюционным организациям. И если Советская власть терпит религиозные организации, то никаких особых прав на распространение в массах поповских учений Советская власть не должна предоставлять ни одной религиозной организации. Если еще имело смысл в первые годы революции, учитывая большую отсталость мусульманского населения и то, что при царском правительстве мусульманское население было гонимо, делать некоторые уступки этой отсталости, то нельзя же эти уступки делать без конца. Вот почему мы думаем, что следовало бы в этой области более решительно повести борьбу со всем духовенством. Потерявшие возможность влияния в советской школе попы, муллы, раввины и ксендзы пытаются под разными видами сохранить школу религиозную. Мы, безбожники, должны выбить их с последней их позиции.
Приветствие крестьянам села Верхне-Тулучеева
Товарищи верхне-тулучеевцы!
В вашем лице я приветствую как председатель Союза безбожников СССР передовых крестьян, бедняков и середняков, которые посмели исполнить то, что казалось для русской деревни совершенно невозможным. Вот уже 4 года, как трудящиеся вашей деревни по уговору между собой отказались от священника, церковь переделана на клуб, где ведется культурно-просветительная работа. Ваша деревня является передовой, и ее пример имеет громадное значение для всего крестьянства не только Советской страны, но и для рабочих и крестьян других стран.
Каково значение этого примера? Верхне-тулучеевские крестьяне показали, что они смеют и могут порвать связь с той организацией, которая их учила, что «без бога ни до порога», что без бога невозможно существование человеческого общества. Эти крестьяне доказали, что они не только могут прожить без священника, без религии, но что они без священника и без религии живут лучше, дружнее и что они свое хозяйство двинули вперед.
Товарищи верхне-тулучеевцы! То, что вы сделали попытку и показали возможность и полезность освобождения от религиозной организации, это конечно еще пол- дела. Вы знаете, что вокруг вас деревни еще до сих пор находятся во власти религии. И это в значительной степени потому, что вы не произвели еще глубоких изменений в вашем хозяйстве. Вы должны показать всему окружающему крестьянству, что вы можете сделать то, о чем мечтает масса человечества, что вы можете создать хозяйство, основанное на коллективном, общественном труде, что вы можете создать такое общее хозяйство, где каждый трудится для всех и все трудятся для того, чтобы помогать каждому; что вы можете достигнуть социалистического хозяйства.
Вот, если вы сделаете эту работу, если вы главное внимание теперь обратите на то, чтобы поднять культуру в вашем селе, чтобы объединить трудящиеся слои крестьянства на основе коллективного хозяйства, и этим примером привлечете к этому делу массы окружающих вас деревень, — тогда вы завершите то дело, которое вы начали изгнанием от себя духовенства и переделкой церкви на клуб.
Товарищи верхне-тулучеевцы! Вы должны знать, что ваш пример имел громадное значение для крестьянства других губерний. Я вам мог бы назвать много примеров. Назову вам пример Владимирской губернии, села Новое, где крестьяне также перестроили жизнь, живут без священника и живут лучше, чем жили до революции, использовавши и церковные земли для расширения хозяйства, использовав и помещение церковное и освободившись от расходов на содержание вредной для народа церковной организации.
Товарищи верхне-тулучеевцы! Вы должны знать, что ваш пример сейчас уже не единственный, что в целом ряде деревень и сел Советского союза растут не только ячейки безбожников, но растут объединения передовых крестьян-бедняков и середняков на почве хозяйства, на почве общего хозяйства, коллективного хозяйства, социалистического. Именно этому делу суждено преобразовать переделать общество на всей земле, уничтожить ту борьбу классов, которая еще происходит. Это уничтожение классов происходит и будет происходить в условиях ожесточенной классовой борьбы и через классовую борьбу, потому что у нас есть особые социальные группы эксплоататоров, кулаков, нэпманов, которые заинтересованы в поражении революции, в гибели коммунизма, в гибели дела Ленина.
Приветствую вас, собравшихся сегодня для того, чтобы подвести итоги вашей работе, и желаю вам, чтобы вы собрались в следующий раз уже не только безбожниками, но организовавши у себя коллективное хозяйство и привлекши к этому коллективному хозяйству окрестные деревни.
Кому нужна церковь
В любом капиталистическом государстве гораздо легче показать эксплоататорскую роль церкви, чем в СССР. В СССР церковь полностью отделена от государства, тогда как во всех других странах, в той или иной форме, сохраняется связь церкви с государством, тогда как почти в любом капиталистическом государстве церковь является одним из государственных учреждений, одним из орудий классового господства буржуазии.
Другое дело в СССР. Господствующий класс, пролетариат, в СССР не нуждается в поддержке церкви. Наоборот, передовые отряды этого пролетариата отчетливо сознают весь вред всякой церковной организации. Вот уже 10 лет, как разоруженная и отделенная от государства церковь существует в СССР как частное добровольное общество. Тем не менее и в СССР церковь также играет роль орудия классовой борьбы, церковь является надстройкой или, вернее, пристройкой к остаткам эксплоататорских классов (нэпман, кулак, торговец, бывший царский чиновник).
Но ведь в церковной организации принимают участие десятки миллионов людей, ведь десятки миллионов крестьян – и не кулаков, а середняков и бедняков — и, пожалуй, не один миллион рабочих еще являются членами этой организации. Что же, разве все эти миллионы членов церковной организации — контрреволюционеры? Разве все они сознательно участвуют в этой церковной организации для того, чтобы поддерживать ее как эксплоататорскую организацию? Конечно нет. И в этом-то и состоит трудность положения, и в этом-то и заключается особенность подобной контрреволюционной организации, как церковь, что подавляющее большинство ее членов именно не отдает себе отчета в том, что они являются членами реакционной, по существу глубоко контрреволюционной организации, хотя бы по форме и по внешности церковь и держала себя вполне «лойяльно», т. е. законопослушно, по отношению к правительству пролетарской диктатуры. Если в Советском государстве церковь является учреждением, которое государство только терпит, то церковь отплачивает за это скрытой враждебностью пролетарской диктатуре.
Эти трудности особенно отразились на примере с постройкой церкви в Собинке (фабрика «Коммунистический авангард»). Подробности этого дела всем хорошо известны. В конце-концов передовые рабочие сумели сплотиться и добиться того, что церкви на «Коммунистическом авангарде» не будет, что «Коммунистический авангард» будет действительно передовым отрядом, а не подпевалой длинногривых «божьих служителей». Однако нашлись уже после этого защитники этого дела, которые обратились в соответствующие советские учреждения с жалобой на постановление о прекращении постройки церкви. Они называли себя рабочими, и, может быть, они действительно рабочие, эти граждане Полунин, Вохмин и Галанов. Они понимают свободу так, что каждый «свободен» итти, куда хочет, как они пишут в заявлении: «Кто в кабачок, кто в дом терпимости (авторы в своем заявлении выражаются еще хлеще. — Ем. Я.), кто в петушки и в карты, кто в театр, а кто и в церковь». «Вот это свобода!» — восклицают свободолюбивые церковники. Заметьте, что у этих граждан круг мыслей о том, как можно провести и на что можно употребить свободное время, вращается вокруг таких учреждений, как кабачок, дом терпимости, карты. Об общественной жизни ни слова. О том, что для рабочих завоевание свободного времени имеет огромное значение, что они могут употребить это время на увеличение знаний, на общественную работу, — об этом ни слова. Мысли этих защитников церкви и религии вращаются вокруг возможности посетить кабачок, дом терпимости, поиграть в петушка и карты, а в качестве просветительных учреждений остаются театр и церковь. Они очень возмущенно требуют, чтобы не допускали классовой борьбы. «Не допускать этой классовой борьбы!»
Письмо содержит даже угрозы. Эти «рабочие» укоряют Советскую власть, что она «дала власть комсомолу, мальчикам-пролетариям, которые ничего не понимают». Эти собственники, имеющие хозяйство в деревне, требуют: «рабочему, который имеет связь с землею, надо дать предпочтение, а ему не дают». Заканчивают они это письмо признанием, что «это не свобода, а диктатура пролетариата, гольцов и неучей, хулиганов- рабочих».
Если сказать этим «рабочим», что они против пролетарской диктатуры, они, может быть, станут это отрицать, а на деле они противопоставляют диктатуру пролетариата свободе. Они с презрением говорят о гольцах, о неучах, о хулиганах-рабочих. «Гольцы» — это и есть люди, которые не имеют никакой собственности. Выступающие в защиту церкви собственники презирают чистых пролетариев, они презрительно говорят о «неучах». Но ведь пролетарскую революцию совершили «неучи», а не ученые люди. Пролетарская революция опирается на массы пролетариата, который эти церковники в одежде рабочих называют «хулиганами-рабочими». Эти якобы рабочие-церковники питают ненависть к комсомолу. Для них комсомол, эта надежда всей нашей страны, является «мальчиками-пролетариями, которые ничего не понимают». А так как на каждой фабрике, на каждом заводе есть рабочие, связанные с землей, связанные с крестьянством, то именно среди таких слоев рабочих церковники и вербуют себе сторонников и настраивают их против комсомольцев, против «мальчиков-пролетариев», против «неучей, гольцов-рабочих», против диктатуры пролетариата.
Вот эта-то масса членов церковной организации, крестьян и рабочих, отнюдь не являющихся контрреволюционерами по своему классовому положению, но втягиваемых в церковную организацию, пропитываемых церковной идеологией, и требует особенного внимания. На примере, только-что приведенных конкретных заявлений сторонников церковного строительства особенно ярко выпячивается, как в пролетарскую среду, вместе с церковной идеологией, просачивается враждебность к пролетарской диктатуре, враждебность к комсомолу, стремление опереться на собственников и противопоставить их «гольцам, неучам».
Все эти Вохмины и Галановы напевают ту песенку, которую им в уши нажужжали всякие попы Иовлевы и другие, более «образованные» служители культа.
Ну, Вохмины и Галановы, какие ни есть рабочие, по крайней мере работают на фабрике и заводе, а вот когда такие песни петь начинает о церковном строительстве какой-нибудь вождь евангелистов, у того песни получаются куда тоньше построенные, у того и размах шире. Собинка Собинкой, а баптизм и евангелизм стараются везде построить свои гнезда. Он непрочь даже в самом городе Ленина, в центре пролетарской революции, по- пытаться воздвигнуть «Дом евангелистов». Он мечтает о «евангелизации» сел и городов. Он, пользуясь головотяпством отдельных советских организаций, пытается даже заложить «город Евангельск, город солнца». Правда, нигде в мире он такого города не построил. Казалось бы, чего проще построить такие города в капиталистических странах, где сами правительства поддерживают церковь! Чего проще «евангелизировать» например Англию или Америку, где баптистами являются министры, где баптистские церкви получают поддержку миллиардеров в размере сотен миллионов рублей. Однако нигде о таких «городах солнца» что-то не слыхать, и даже деревень таких нет. Мы писали уже в «Безбожнике» о том, как гражданин И. С. Проханов пытался заложить такой «город солнца» в Сибири. Мы надеемся, что до такого позора, как постройка евангелизирозанных сел и городов, Советская страна не дойдет. Однако планы-то у Прохановых широкие.
В лице Прохановых, в лице Иовлевых в различных религиозных организациях мы имеем не только окопавшийся фронт реакционеров. На этом фронте около миллиона членов различного рода церковных советов (всех религиозных организаций) составляет актив многомиллионной религиозной организации. Эта организация конечно «против классовой борьбы». Для того чтобы сохранить классовое общество, она будет замазывать, существование классов. Для того чтобы прикрывать, эксплоатацию одного класса другим, она будет утверждать, что «все люди — братья», для того чтобы при первом удобном случае согнуть в бараний рог пролетариат, «гольцов», «неучей», «мальчиков-комсомольцев». Неизмеримые потоки крови залили бы нашу землю, если бы только удалось, хотя бы на короткий момент, этим организациям и их руководителям дожить до свержения, пролетарской диктатуры.
Борьба с религиозными организациями есть классовая борьба. Замазывать эту классовую борьбу вредно. Надо в ней видеть все ловкие ходы нашего классового врага, нашего противника. Надо выявить перед рабочим классом истинное лицо тех, кто стоит за церковное строительство.
«Безбожник № 27 (280), 1 июля 1928 г.»
Толстовцы — агенты наших врагов
...Я считаю необходимым особенно подчеркнуть опасность всякого рода пацифистских иллюзии. Они есть несомненно и в нашей стране, и в нашей стране они еще более опасны, чем в других. Вот почему мы должны решительно бороться против попыток например толстовцев использовать юбилей Толстого для борьбы с военизацией. Недавно в Политехническом институте на торжественном заседании один из толстовцев, о которых Ленин писал в свое время, что это «интеллигентские хлюпики», которые больше всего заботятся о самосовер- шенствовании, о том, что они вот такие хорошие, что едят рисовые котлетки, — один из таких толстовцев выступил с требованием, чтобы мы прекратили военизацию. От нас требуют, чтобы мы разоружились перед лицом классового врага, с ног до головы вооруженного, устраивающего заговоры против нас. От нас требуют, чтобы мы стали этакими христосиками перед классовыми хищниками и сказали: смотрите, какие мы хорошие, мирные люди, никого не трогаем, распустили армию, последуйте нашему примеру, мы военному искусству не учимся, мы уже не имеем ни одного снаряда, ни одного патрона.
Что это такое? Это одно из двух. Либо это действительно искреннее непонимание эпохи, в которую мы живем, обстановки, которая нас окружает, непонимание того, что нельзя отвратить прекрасными разговорами беспощадные классовые бои, или же это сознательная помощь нашим классовым врагам. "Но разве нам легче от того, сознательно или бессознательно помогают толстовцы нашим врагам? Вот почему мы должны разоблачать такие пацифистские разговорчики. Вот почему мы поставили в военных тезисах такие вопросы, как вопрос о военной забастовке, о всеобщей стачке, о восстании. Мы должны были обсудить все эти средства. Может быть, нам придется в ряде стран и бойкотировать империалистические армии в начале войны. Но если бы мы стали проповедывать лозунг — «долой оружие», не надо брать оружие, мы сделались бы действительно толстовцами, мы отдали бы оружие своему классовому врагу, а пролетариат остался бы без оружия.
Мы должны очень внимательно отнестись и дать решительный отпор всем таким лозунгам, которые могут обессилить пролетариат.
О борьбе с чадрой и затворничеством трудящейся женщины
На вопрос о том, как я представляю себе декрет об уничтожении затворничества, отвечаю, что я предложил бы примерно такой проект:
«Считая затворничество и ношение паранджи (чадры, чачвана и т. п.) одним из наиболее тягостных проявлений закрепощения женщины-труженицы Востока, препятствующим ее полному экономическому и политическому освобождению на деле, препятствующим поднятию экономического благосостояния трудового населения Востока; считая, что это есть один из пережитков феодализма и рабства, полностью противоречащего законодательству Советского государства и на деле лишающего женщину Востока возможности осуществлять свое право на всестороннее участие в общественной жизни и социалистическом переустройстве, —
ЦИК (Съезд советов N... ССР) постановляет:
1) Никто не имеет права мешать гражданкам N... ССР ходить с открытым лицом. Никто не имеет права принуждать гражданок N... ССР ни в общественных местах, ни в домашнем быту носить «мешок рабства» — чадру.
2) Всякий, кто будет принуждать гражданку N... ССР к ношению чадры, подвергается штрафу от ... до ... или аресту от .... до ...
Само собою разумеется, что это лишь общие принципы, как я их представляю, подобного проекта.
Считая затворничество и ношение паранджи (чадры, чачвана и т. п.) одной из наиболее тягостных форм проявлений закрепощения женщины-труженицы Востока, препятствующим ее полному экономическому и политическому освобождению на деле, препятствующим поднятию экономического благосостояния трудового населения Востока; считая, что это есть один из пережитков феодализма и рабства, полностью противоречащего законодательству Советского государства и на деле лишающего женщину Востока осуществлять свое право на всестороннее участие в общественной жизни и социалистическом переустройстве, — Всесоюзное совещание приветствует деятельность закавказских организаций партии (Азербайджанского ЦК компартии, правительства Аз. ССР), направленную к законодательному запрещению и полному фактическому уничтожению затворничества.
Вместе с тем Всесоюзное совещание считает, что в деле борьбы с затворничеством в Средней Азии партия достигла значительных успехов. Совещание одобряет твердую линию Среднеазиатского бюро ЦК ВКП(б) в деле решительной борьбы с случаями поддержки затворничества со стороны членов партии и комсомола и очищения партии от таких элементов, на словах проповедующих учение Ленина, а на деле поддерживающих самые позорные, отвратительные формы рабства по отношению к женщине.
Всемерно поддерживая начавшееся весною 1927 г. систематическое «наступление» («уджум») на всякие, формы закрепощения женщины Востока в Средней Азии, особенно борясь с затворничеством мерами агитации, пропаганды, всесторонним развитием мероприятий культурного характера (перечислить) и экономической помощью (перечислить), совещание считает преждевременным издание в настоящее время специального всесоюзного закона о запрещении затворничества.
для Всесоюзного совещания при ЦК
ВКП(б) по работе среди националок.Не пора ли проверить монастыри
Сначала два факта из монастырской «хроники» последних дней. 1) Из Казани 3 июля сообщили:
«В Мензелинском монастыре в келье игуменьи Ли- хачевой и в монастырских подвалах обнаружено до 10 тонн (около 600 пудов) спрятанного хлеба, часть которого сгнила. Обнаружены также английские бомбы, яд, порох, огромный запас медикаментов, 330 сундуков с мануфактурой, множество персидских ковров и 75 швейных машин. В подвал вел потайной ход из кельи игуменьи.
Монастырь был превращен в вертеп, в котором 28 кулацких и купеческих жен занимались развратом. Монастырь играл крупную контрреволюционную роль при наступлении чехов, затем был закрыт, но негласно продолжал существовать. Проделки игуменьи Лихачевой и ее группы вскрыты при содействии местных крестьян» («Комс. Правда», 4 июля 1929 г.).
2) В «Правде» т. Сем. Найден сообщает:
«Вблизи села Лебедин Шевченковского округа сохранился женский монастырь. Разыгрывая из себя нищих, монашки с котомками за плечами ходили по избам и собирали сухие караваи. Но вот по селу разнеслась молва о том, что в монастыре есть много хлеба, который монашки продают по спекулятивным ценам. В монастырь прибыл уполномоченный по хлебозаготовкам, который поставил перед обитательницами монастыря возрос о сдаче хлебных излишков. Крестясь и призывая в свидетели бога, монашки стали уверять, что хлеба у них нет ни крошки. Крестьяне настояли на проверке, и в гробах, приготовленных монашками для отхода в «лучший мир», было найдено около 30 тонн хлеба. Помимо этого на колокольне обнаружено около 3 тонн пшеницы, полтонны муки и т. д.» («Правда», 26 июля 1929 г.).
Заметьте: в обоих случаях сами крестьяне обратили внимание на то, что монастыри продолжают играть эксплоататорскую роль. Теперь, когда кулак прячет хлеб, чтобы не отдать его по государственным ценам на питание рабочих и красноармейцев, монастырь укрывает кулацкий хлеб. В прошлом, в период гражданской войны, монастырь помогал наступлению чехов. В период мануфактурного голода он «накопил» 330 сундуков мануфактуры. Он пользуется в каждый данный момент таким контрреволюционным оружием, какое всего удобнее.
Мензелинским «монахиням» для спасения душ, оказывается, нужны не только десятки тонн гниющего хлеба, в то время как в городе стоят хвосты у продовольственных лавок, — им нужны также на случай «второго пришествия», если не господа, то господ, английские ручные бомбы, яд, порох. Вероятно эти невинные «святые» вещи предназначены заменить при случае кадило и ладан, чтобы задымить во славу капитала. Лебединским монахиням, верящим в жизнь вечную, где «несть ни печали, ни воздыхания», также понадобилось в гробах запрятать несколько десятков тонн хлеба.
Как это возможно через 12 лет после Октября? Почему до сих пор многие монастыри продолжают играть роль контрреволюционных церковных центров?
Как это ни странно, но точных данных, как использованы монастыри, не существует в центральных учреждениях. А ведь это не пустяк: у нас до революции было около 1000 монастырей и в них около 100 000 монахов и монахинь. Использованы ли рационально монастырские помещения и монастырские земли? В том-то и дело, что далеко не везде и не полностью. В том-то и дело, что еще существуют мензелинские, лебединские и другие контрреволюционные монастырские гнезда, которые пора серьезно проверить, проветрить и превратить их в полезные учреждения Советского государства.
Мы располагаем неполными данными о 292 монастырях и 11 монастырских подворьях. Из них закрыты за время революции 211 монастырей и 9 подворий, остались в качестве монастырей 81, т. е. около 30 проц.
Как использованы закрытые монастыри? Под всевозможные сельскохозяйственные объединения — колхозы, совхозы, коммуны, артели — приспособлена земля 64 монастырей. Для культурно-просветительных целей — клубы, техникумы — 33 закрытых монастыря. Под жилище — 22; отдано в непосредственное распоряжение виков, сельсоветов 27 монастырей и 2 — под черепичный и стекольный заводы. Как это ни странно, даже НКВД не имеет точных данных о монастырях.
Мы считаем, что существованию монастырей надо положить конец. Монастырям нет места в Советском государстве. При нашей бедности и нужде в жилищах все монастырские помещения должны быть рационально использованы. Надо тщательно проверить, что собой представляют те «трудовые коммуны», которые образовались в бывших монастырях из их прежних обитателей: не «спасаются» ли там игуменьи Лихачевы, имеющие в запасе для Советской власти артиллерийские огнеприпасы «на всякий случай»? Но если НКВД до сих пор не имеет точных данных об этом, то ясно, что это дело надо организовать на местах. К делу проверки надо привлечь рабочих и крестьян. В двух вышеприведенных случаях крестьяне разоблачили монахинь. Пусть разоблачат тайны всех монастырей. Конечно в это дело должны вмешаться и безбожники. Но еще лучше, если сами массы рабочих и крестьян сделают соответствующие безбожные выводы из такой проверки. Они должны будут убедиться, что монастыри были и остаются орудиями чуждого рабочему классу буржуазного влияния, что монастыри — опора враждебных социалистическому строительству элементов.
Собрания мензелинских граждан единогласно одобрили закрытие монастыря и постановили использовать его под электростанцию и культурные учреждения, а руководителей немедленно привлечь к ответственности. Но разве с этим надо дожидаться в других местах до тех пор, пока и в других монастырях не обнаружится чего-либо вроде английских бомб? Разве недостаточно ясно, что пора положить конец всякому влиянию и даже самому существованию монастырей?
Контрреволюция под флагом церкви
Зарубежная печать полна бешеными воплями о «гонениях» на религию и церковь в СССР. Банкиры и фальшивомонетчики, епископы и белогвардейские генералы, эсеры и меньшевики, Керенский и Милюков — все объединились в защите одного из устоев эксплоататорского общества, в защите «обижаемой большевиками церкви». Цель у них у всех одна: использовать все еще значительное влияние церковных организаций для того, чтобы запугать призраком «грядущего варварства» отсталые слои пролетариата и мелкой буржуазии. Церковники всех мастей видят, как одновременно с ростом революционного классового сознания масс в капиталистических странах растет безбожие этих масс, разоблачается смысл трогательного единения церкви и капитала, смысл конкордата социал-демократов и католической церкви в Германии, смысл союза фашистов и папы, смысл всех этих антибольшевистских митингов, где помещики и капиталисты — виновники все растущей нужды и безработицы масс — вместе с раввинами и попами изливают свою бессильную злобу против страны Советов, строящей социализм.
Однако все эти господа умалчивают о том, что церковь в СССР (как в других странах) является лишь оружием эксплоататоров, их служанкой. Они умалчивают о том, что в царской России церковь помогала душить революцию, благословляла самые гнусные убийства рабочих, благословляла грабительские войны. Они умалчивают о том, что при Советской власти церковь за все эти годы была слугою белогвардейщины, ее союзницей, ее помощницей. Они молчат об «Иисусовых» и «богородичных» полках в армиях Колчака, Деникина и других белогвардейских генералов, о том, как попы колокольным звоном встречали возвращавшегося в районах оккупации к власти пана- помещика. Они молчат о том, что целые церковные объединения в СССР в обстановке обостренной классовой борьбы являлись и являются центрами контрреволюции, ее штабами, ее вдохновителями.
Один из таких штабов окончательно разоблачен на Украине. Это — украинская автокефальная церковь.
Эта организация, возглавлявшаяся бывшим петлюровским министром Чеховским, была одной из важнейших составных частей контрреволюционного «Союза вызволения Украины», который должен предстать перед пролетарским судом. Актив этой церкви набирался из бывших белобандитов — атаманов, петлюровских офицеров, бывших меньшевиков и эсеров. Все эти «социалисты» прикрывались рясой, эксплоатируя религиозное чувство масс, обманывая эти массы, питая шовинистические чувства своих приверженцев, незаметно ведя антисоветскую пропаганду, сплачивая кадры, которые могли бы, когда надо, сменить крест на штык, на обрез, на винтовку, кадило на пулеметы и пушки, чтобы потопить в крови рабочих и селян Украины, чтобы вернуть к власти куркуля-кулака, пана-помещика, пана-генерала.
Теперь деятельность этой организации настолько разоблачена, что сами служители этой церкви, собравшись на чрезвычайный собор украинской автокефальной православной церкви, признали, как они заявляют в публикуемой украинской печатью резолюции, что: «Украинская автокефальная православная церковь, как это сейчас окончательно выяснилось, на протяжении своего десятилетнего существования была ясно выявленной антисоветской контрреволюционной организацией. Церковная масса, сама не зная того, жила и действовала под руководством и указаниями тех лиц, для которых УАПЦ была не целью, а средством для осуществления своих контрреволюционных намерении. Слабые попытки значительной части членов церкви освободить ее от нецерковных целей и влияний не имели положительных результатов».
Так заявляет чрезвычайный церковный собор автокефалистов в единогласно принятой собором резолюции. Со- бор признает, что деятельность этой церкви проникнута была
«своеобразным националистическо-шовинистическим политиканством»;
что во главе этой церкви
«стали те люди, которые потерпели поражение на открытом политическом фронте и, вступивши в церковь, имели намерение использовать ее и действительно использовали как орудие дальнейшей борьбы против Соввласти»...
Далее из этой резолюции саморазоблачающихся церковников мы узнаем, что «руководящие органы УАПЦ, начиная от Всеукраинского православного церковного совета и до приходских советов, проявляли себя как в целом, так и отдельные члены их явно не церковными, а националистическо-политическими, антисоветского, контрреволюционного характера. То же самое можно сказать и о священнослужителях всех степеней, начиная от митрополита Липковского...
Все это приводило к тому, что УАПЦ стала синонимом контрреволюции на Украине, так как для значительной части руководителей церкви она была только внешней формой, прикрывающей националистическо-политическое содержание»...
Мы здесь не останавливаемся на том, насколько контрреволюционность руководителей автокефальной церкви противоречит и противоречит ли она целям церковников вообще. Наоборот, для широких масс трудящихся с каждым днем будет выясняться все большее несоответствие между религиозным учением и тем сознанием, какое все более овладевает массами по мере роста социализма в нашей стране, по мере переделки основ нашего хозяйства, по мере переделки всего быта, всей жизни рабочего и крестьянина. Широкие массы трудящихся будут убеждаться с каждым днем, что все и всякие религиозные организации, как церковные, так и другие, мешают трудящимся перестраивать жизнь на новых основах. Но признание чрезвычайного собора украинской автокефальной православной церкви, подписанное членами президиума этого съезда — митрополитом Борецким, архиепископом Малюшкевичем, епископами Карабиневичем и Даховником, — поможет и теперь раскрыть глаза не одной сотне тысяч украинских селян, которые не видели, какие лютые, матерые волки, какие чистокровные панские наймиты скрывались под рясой митрополита Липковского, епископа Ярещенко, Орлика, Жевченко, Пивоварова, Кротевича всеукраинского «благовестника» Чеховского и др., которые, по признанию церковного собора, «стояли на пути националистических контрреволюционных действий через церковь», что эта церковь была составной частью «контрреволюционной организации СВУ (Союза вызволения Украины).
По постановлению собора распущены все руководящие объединения этой организации, «а епископы УАПЦ прекращают свое духовное руководство окружными церквами и остаются приходскими церковнослужителями наряду со священниками, служащими в зарегистрированных приходах, которые (приходы) остаются не объединенными в какую-либо церковную организацию»...
Трудящиеся не только Украины, но и всего нашего Союза должны извлечь из этого дела политический урок. Этот политический урок заключается в том, что классовый враг рабочих и трудящихся крестьян готов использовать всякое легальное прикрытие, а особенно такое, как церковь, для своей разрушительной, подрывной, контрреволюционной работы на пользу помещиков и капиталистов, кулаков и бандитов. Необходимо поэтому тщательно присмотреться к подобным религиозным организациям, тщательно следить за тем, чтобы церковь не выходила за рамки религиозного культа, религиозных обрядов. Трудящиеся массы не позволят, чтобы под флагом церкви укрывались враги Советского Союза, агенты международной контрреволюции, наймиты панов-помещиков, мечтающих о возврате своей власти.
А враждебной нам зарубежной печати мы очень рекомендуем перепечатать этот документ — постановление чрезвычайного собора УАПЦ.
6 февраля 1930 г. «Безбожник» №' 9 (367),
11 февраля 1930 г.Дадим отпор антисоветским планам церковников
Товарищи, я хочу остановиться на вопросе, который когда-то затрагивался в связи с первыми антиленинскими выступлениями Хеглунда, — вопросе об антирелигиозной пропаганде в компартиях. Сейчас этот вопрос приобретает особенно большое политическое значение в связи с известными вам выступлениями римского папы, архиепископа кентерберийского, Керенского, епископа Евлогия, румынского митрополита Гурия, лорда Кешендена, Детердинга, всяких судовладельцев, пивоваров, фабрикантов, фальшивомонетчиков и пр. и пр. Что эти выступления имеют характер подготовки к войне, характер подготовки широких масс к войне и использования все еще сильного влияния на эти массы религиозных организаций для этих целей — это всякому ясно. Но достаточно ли партии Коминтерна реагируют на эту подготовку? Мы должны признать, что лишь очень небольшое место занимает этот вопрос во всей повседневной коммунистической печати. Во всяком случае этому вопросу мы уделяем гораздо меньше внимания и придаем ему меньше значения, чем ему уделяют внимания наши классовые враги. А между тем нам представляется очень благоприятный случай для того, чтобы как-раз эту кампанию, которая ведется против коммунистов и против Советского Союза, превратить в кампанию против церкви, против религиозных организаций, которые являются не чем иным как агентурой империалистов. Роль католической церкви в подготовке прошлой империалистической войны теперь более ясна, ее нужно сделать совершенно ясной для масс, показав, что та кампания за «крестовый поход» против СССР, которая сейчас ведется, есть откровенная кампания подготовки антисоветской войны, что церковь и религия — только орудия подготовки к этой войне. Этого впрочем и не скрывают более откровенные наши противники. Эти люди, которые носят звание христианских епископов, прямо заявляют, что не надо останавливаться перед кровавыми конфликтами, как это заявил один из епископов Североамериканских соединенных штатов, штата Айова.
Необходимо развернуть на этой почве систематическую активную разоблачительную кампанию, организовать ряд собраний, привлечь внимание масс к этим вопросам. Надо одновременно повести и более глубокую атеистическую пропаганду. Тогда в результате этого «крестового похода» церковников и нашего систематического отпора этому походу мы могли бы привлечь на нашу сторону новые слои пролетариата, которые до сих пор находятся еще под влиянием религии.
Это тем легче теперь, что в нашем распоряжении тысячи фактов, на основании которых очень легко вскрыть перед массами контрреволюционную роль религиозных организаций, значение всего этого «крестового похода», который ведется сейчас против нас. Надо показать, что это есть «крестовый поход» против революции, что это есть «крестовый поход» против всего рабочего класса. Эти господа сами не понимают, как далеко могут зайти отрицательные для них же результаты той постановки вопроса о религии и церкви, на которую они ставят ставку, как далеко может пойти борьба масс против тех, кто, играя на религиозных чувствах масс, провоцирует их против СССР.
Мы должны признать, товарищи, что сейчас еще слабы повсюду атеистические пролетарские организации. Именно на почве этой кампании можно создать более крепкие атеистические организации. Мы, Союз безбожников СССР, входим в Интернационал пролетарских свободомыслящих, т. е. в такую организацию, в которой большинство в руководстве принадлежит социал-демократам. Эта организация, как теперь совершенно ясно, служит для социал-демократов больше прикрытием для того, чтобы не вести никакой серьезной антирелигиозной пропаганды, чтобы не вести никакой серьезной борьбы с влиянием церкви, чем для того, чтобы вести такую пропаганду. Каждый раз, когда вопрос ставится острее, принципиальнее, социал-демократы всеми мерами стараются выжить нас из Интернационала. Чехо-словацкая секция исключена из этого союза. Да и как могут социал-демократы действовать иначе, если они связали себя в Германии конкордатом с папой, в Австрии — с «христианскими социалистами» и т. п. ?
В ряде организаций нет серьезной атеистической работы. Возьмите «Юманите». Там почти нет статей, направленных к разоблачению зксплотаторской роли религиозных организаций. А между тем серьезно, систематически поставленная антирелигиозная пропаганда имела бы чрезвычайно важное значение именно во Франции, где влияние католической церкви так громадно, где католическая церковь так тесно связана с государственными, буржуазными, фашистскими и монархическими организациями. Именно там наиболее необходимо противопоставление этому огромному влиянию католической церкви решительной, интенсивной антирелигиозной пропаганды. Материалов для этой антирелигиозной пропаганды сколько угодно. Конечно мы должны всегда помнить при этом положение Ленина, что наша антирелигиозная пропаганда должна быть строго подчинена задачам классовой борьбы.
Вы знаете, что на Украине мы недавно раскрыли контрреволюционную организацию, так называемый «Союз вызволения Украины». Одним из отделений этой контрреволюционной организации, одной из составных частей ее была так называемая «Украинская автокефальная православная церковь», во главе которой стояли бывшие меньшевики и эсеры, бывшие белогвардейские офицеры и бандиты. Они превратились в епископов, они надели на себя рясы и под покровом этой самой церковной организации строили контрреволюционные заговоры против Советского государства. Это лишь одна из многих иллюстраций той роли, какую играет церковь и религия.
Вот почему необходимо на этом вопросе заострить наше внимание. Это не какая-нибудь мелочь, это не какая-то частность, деталь нашей борьбы. Вы знаете сами, какую громадную роль играют религиозные организации на Западе, какое громадное значение имеют религиозные организации, скажем в Англии, в Америке, в Италии, в Германии. Громадные средства, которыми они располагают, связи, которые они имеют, многовековый опыт борьбы и одурачивания масс, который они накопили, — все это делает их могущественной силой. Мы должны сейчас, ставя все вопросы более остро, более глубоко, использовать и это оружие для организации масс, показав массам, что пропаганда за «крестовый поход» против Советского Союза есть подготовка к интервенции. На эту кампанию, на эту демонстрацию трудящиеся должны ответить контрдемонстрациями, открытым разрывом с церковью! На эту кампанию коммунисты всюду должны ответить усилением антирелигиозной деятельности. Тогда разоблачение этого «похода» поможет нам освободить oт влияния капиталистов сотни тысяч, миллионы новых людей, которые пойдут в наши ряды, — может быть сначала и не как коммунисты, они придут к нам сначала как отошедшие от церкви. Мы должны вести кампанию за выход из церкви, из религиозных организаций миллионов рабочих. Они, сделав первый шаг, неизбежна сделают и второй шаг и придут к нам в процессе все обостряющейся классовой борьбы полностью, встанут вместе с нами в ряды компартии.
Как мы должны ответить на «крестовый поход»
Товарищи, прежде чем сказать о нашей работе, позвольте объясниться с его преосвященством, папой Пием XI, папой римским. В своем послании он не забыл в своих заботах и нас, грешных, и нас, Союз воинствующих безбожников. В этом послании папой Пием XI Союзу безбожников уделяется очень даже большое внимание. В нем прямо говорится: «организаторы атеистической кампании «антирелигиозного фронта» желают больше всего развратить юношество, злоупотребить его наивностью и неведением и вместо преподавания ему воспитания, науки и культуры (которые впрочем, как честь, справедливость и благосостояние, сами не могут процветать и благоденствовать без религии) организуют Союз воинствующих безбожников, таящий в себе упадок моральный, культурный, а также экономический, с агитацией столь же бесплодной, сколь и бесчеловечной, при которой дети подстрекаются доносить на родителей, разрушать и осквернять религиозные здания» и т. д.
Затем дальше он перечисляет факты нашей антирелигиозной деятельности и указывает на то, что Союз воинствующих безбожников даже стал «в противовес с текстом революционной конституции, и без того достаточно антирелигиозной».
Позвольте объясниться с папой Пием XI. Я думаю, что все трудящиеся, рабочие и крестьяне, в нашей стране бу- дут теперь с особенно большим вниманием изучать историю папства. Эта история папства представляет собой самую позорную страницу человеческой истории, историю самой жестокой инквизиции, бесчеловечных пыток. Миллионы людей были сожжены во имя бога, во имя религии на кострах, под благословением пап. Нет тех гнусностей и преступлений, которых бы не совершали папы. Всякий, кто попытается изучить эту историю, узнает о таких преступлениях, которые не может подсказать самое разнузданное воображение. Я уже не говорю о всем известном факте, что на папском престоле сидела женщина, которая родила на улице тогда, когда она шла в качестве папы отправлять мессу. Все думали, что это мужчина, а это была женщина, одетая в платье папы, и папа оказался мамой.
Все знают историю самых невиданных, самых ужасных убийств, кровосмесительств и т. п., которые совершались при папском дворе. Все знают, что папы подстрекали самые кровопролитные войны, все знают, что папа подстрекал и последнюю империалистическую войну. Все знают, что папа является сторонником самого нетерпимого отношения к инаковерующим, объявив их «еретиками», Католическая церковь не раз вызывала возмущение народов, изгонявших католических священников в ряде стран, в особенности так называемых иезуитов. Но везде и до сих пор католическая церковь придерживается иезуитского правила: цель оправдывает средство. Но цели, которые ставят себе папы, которые ставит себе духовенство, — совсем не «небесные», — эти цели заключаются в том, чтобы увековечить господство эксплоататоров, сытно пожить, чтобы награбить побольше денег, невероятной роскошью окружить папский двор и т. п.
Папский двор имеет свою армию, свою тюрьму даже. Кто не знает историю так называемых индульгенций, когда направо и налево всякий прощелыга, всякий пропойца, всякий негодяй, всякий развратник мог получить от папы «отпущение грехов» не только прошлых, но и будущих. И вот эти монсиньеры — люди, которые представляют самую отвратительную организацию лжи, лицемерия ханжеств, разврата, которая только может быть на земле, — эти люди пытаются нас поучить морали и т. п.
Товарищи, вы знаете, что у нас в Союзе безбожников нет других средств привлечения в наши ряды сторонников кроме агитации и пропаганды. Мы это сказали ясно с самого начала нашей деятельности, мы это подчеркнули в нашем воззвании на втором съезде Союза безбожников. Мы никого насильно не привлекали в наши ряды, мы не хотим, чтобы в наши ряды шли люди, которые не убеждены в нашей правоте. Наша мораль не затуманивает мыслей трудящихся, она помогает строить социализм.
Каждая церковь пытается объединить палача со своей жертвой, затемняя классовое сознание. Наша мораль — мораль пролетарская. Какой бы «веры» ни был человек, какой бы ни был его цвет кожи, какие бы ни были его волосы, но если он нам брат по классу, если он трудящийся, если он не эксплоатирует чужого труда — это наш брат. Мы с ним объединимся для того, чтобы бороться за уничтожение неравенства на земле, для того, чтобы не было классов, для того, чтобы не было поводов к кровопролитным войнам. Такова наша мораль. Вы видите, она исходит из совершенно других побуждений, чем религиозная.
Приведу всем вам известный пример.
Мы знаем, какая ужасная драма разыгралась на Северном полюсе. Погиб самолет, в котором было несколько итальянских фашистов, вместе с одним очень видным шведским путешественником-исследователем. Фашисты хотели водрузить там, на Северном полюсе, крест. Но, несмотря на то, что папа вероятно очень молился и, может быть, Керенский и Милюков, которые теперь совместно с ним молятся, может быть, и они молились всем святым, — однако этот самолет разбился, вместе с крестом и вместе с Мадонной ди-Лоретто, которые были на этом самолете. Католики, летевшие на самолете, не оказали помощи погибшему Мальмгрену.
А что же сделали коммунисты, большевики — вот эти самые безбожники, о которых папа говорит, что «они лишены чести, морали, культуры и пр.»? Они, рискуя собст- венной жизнью, собственной драгоценной жизнью пролетариев-революционеров, поехали туда, на Северный полюс, отыскали погибающих там, во льдах, и спасли.
Вот наша мораль! Вот наша честь, наша культура. Эта мораль выше всякой поповской морали. Это мораль, которая привлекает и будет все больше и больше привлекать с каждым днем все большие и большие массы людей. Вот именно эта мораль и пугает папу и других попов, потому что она завоевывает человечество. Да, она завоевывает человечество. Они чувствуют, что человечество уходит от религии, и вот откуда их страх, вот откуда их злостная ненависть к нам.
Мы будем продолжать наше дело. Что же нам нужно сейчас сделать? Конечно у нас сейчас работы больше, чем было, хотя массы и сдвинулись в огромной степени и все больше и больше отходят от религии и приходят к коммунизму под влиянием громаднейших успехов социалистического переустройства общества на одной шестой части земного шара. А на остальных пяти шестых частях земного шара люди, измученные бесконечными войнами, измученные неслыханными страданиями, которым их подвергает капиталистический строй, мечтают о том, что и они на этих пяти шестых частях земного шара, начнут строить другое общество, коммунистическое, безрелигиозное общество, безбожное общество. И этому мы должны помочь.
Вот здесь именно нам нужно избегать того, что может от нас оторвать, оттолкнуть людей, которые еще не пришли к нам полностью, которые еще только начинают приходить к нам. Возьмите хотя бы такой вопрос, как, скажем, снятие колоколов.
Вот ставится вопрос где-нибудь об организации колхоза. Правильно ли ставится первым вопросом вопрос о закрытии церкви и снятии колоколов? Я думаю, что это было бы неправильно. Если на этом вопросе мы расколем деревню, если на этом вопросе от нас отойдут женщины, которые находятся еще под большим влиянием религии, находится часть крестьянства, которая не порвала с религией, правильно ли это будет? Я думаю, что будет неправильно.
Что говорил т. Ленин о нашей антирелигиозной пропаганде? Он подчеркивал, что наша антирелигиозная пропаганда должна быть подчинена задачам классовой борьбы. Главная задача классовой борьбы у нас сейчас — возможно широкое развитие коллективизации деревни, возможно большее привлечение на сторону социалистического строительства бедняков, батраков и середняков. И само собой разумеется, что если вопрос о снятии колоколов, вопрос о немедленном закрытии церкви раскалывает деревню, то не лучше ли еще подождать, не лучше ли еще провести более глубокую, более серьезную пропаганду? Может быть, церковь закроется так, что все женщины, которые еще сегодня молятся, будут за это закрытие, вот тогда это будет настоящая победа.
Вот почему я думаю, что нам теперь, когда безбожники имеют громадный успех, когда новые миллионы приходят к нам, — нам надо быть еще более терпеливыми, чем раньше. Не надо таких разговоров — давайте разом покончим с религией. Это неглубокий, поверхностный взгляд, будто мы уже кончаем с религией. Не думайте, что все те люди, которые сегодня согласны снять колокола и закрыть церковь, что эти люди совершенно уже освободились от религии.
Не в этом только дело; надо выработать глубокое материалистическое понимание всех явлений и всех отношений между людьми у них. Вот в чем дело. А это идет бок-о-бок со всей революцией в производстве, со всей социалистической переделкой мелкого и мельчайшего крестьянского хозяйства, с усилением ведущей роли пролетариата.
Само собой разумеется, что непосредственная борьба с религиозными организациями, непосредственная борьба с поповством входит в эту задачу борьбы за материалистическое мировоззрение.
Сейчас нам надо знать поглубже историю тех организаций, которые против нас выступают, и так ударить по ним, чтобы неповадно было соваться в наши дела.
В ответ на такого рода призыв, как призыв бороться против Советского Союза под флагом религии, мы усилим нашу антирелигиозную пропаганду. Нас не испугают выступления не только папы римского, но и «мамы римской», если бы такая нашлась.
Но нас такие выступления должны заставить еще энергичнее и глубже поставить вопросы антирелигиозной пропаганды, чем мы их иногда ставим, чтобы самых отсталых привлечь, чтобы колеблющихся заставить перестать колебаться в этих вопросах.
Время сейчас такое, когда все вопросы ставятся на острие. Нужно сделать так, чтобы вокруг нас все поняли, куда итти: вместе ли с нами, строящими социализм, или вместе с теми, кто воздвигал эшафоты, кто заставлял гореть на кострах десятки тысяч невинных людей, кто в потоках крови религиозных волн утопил миллионы невинных людей и кто сейчас является подстрекателем новых войн.
Союз воинствующих безбожников о выступлении церковников против СССР за границей
Ко мне как председателю Союза воинствующих безбожников обратился через ВОКС гражданин Лайонс с рядом вопросов, относящихся к положению религиозных организаций в СССР.
Отвечая на эти вопросы, я считаю необходимым прежде всего заявить решительный протест против клеветнических заявлений в иностранной печати о деятельности возглавляемой мною атеистической организации. Эта деятельность происходит совершенно открыто, мы не ведем никакой тайной деятельности, так что каждый может судить о наших действиях по нашей широко и открыто распространяемой печати.
Союз воинствующих безбожников является добровольным обществом, существующим на основе утвержденного правительством устава, действующим, как и другие добровольные общества, на основе конституции СССР. Средства нашего воздействия — агитация и пропаганда. Мы неоднократно выступали в печати против попыток замены этого метода воздействия на массы иными методами. Чтобы не быть голословным, сошлюсь на широко распространенную брошюру, изданную Союзом безбожников — «Коммунисты и религия». Вот что мы писали в этой брошюре:
«Наша партия убеждена в том, что только тогда, когда вся жизнь общества, в том числе и хозяйственная, будет проводиться по сознательно продуманному плану, — религия потеряет власть над крестьянством и над рабочим классом. Поэтому партия наша старается, во-первых, помешать тому, чтобы капиталисты всех стран могли через религиозные организации одурачивать крестьянские и рабочие массы, как это они делают теперь. Она разоблачает классовые корни религии, т. е. показывает, кто заинтересован в том, чтобы религию поддерживать и распространять. Во-вторых, наша партия ведет борьбу против религиозных предрассудков, религиозных верований посредством науки» просвещения, посредством книг, газет, лекций, картин, бесед, направленных против религии и религиозного обмана. Наша программа предупреждает всех коммунистов и марксистов, что они должны, ведя работу, действовать так, чтобы не оскорблять чувства верующих, потому что такое оскорбление чувства верующих ведет не к ослаблению, а к усилению религиозных верований».
1. Вы спрашиваете, гражданин Лайонс, есть ли в СССР свобода религии, и если она есть, то как совместить свободу религии с лишением служителей всех культов избирательных прав и вытекающими из этого лишения политических прав последствиями.
Свобода религии в СССР обеспечивается декретом об отделении церкви от государства от 13 января 1918 г., в котором сказано:
«§ 2. В пределах Республики запрещается издавать какие-либо местные законы или постановления, которые бы стесняли или ограничивали свободу совести или устанавливали какие бы то ни было преимущества или привиле- гии (выгоды) на основании вероисповедной принадлежности граждан.
§ 3. Каждый гражданин может исповедывать любую религию или не исповедывать никакой; всякие праволишения, связанные с исповедованием какой бы то ни было веры или не исповедованием никакой веры, отменяются.
Примечание: Из всех официальных актов всякое указание на религиозную принадлежность и непринадлежность граждан устраняется.
§ 4. Действия государственных или иных публично- правовых общественных установлений не сопровождаются никакими религиозными обрядами или церемониями».
Этот закон остается в силе и сегодня. Не было ни одного случая, когда бы та или иная религиозная организация подвергалась преследованию за тот или иной догмат своей религии. У нас в СССР совершенно немыслимо преследование за проповедь таких диких, с нашей точки зрения, догматов, как проповедь близкого конца мира или защита тезисов о сотворении женщины из ребра Адама, или о существовании загробной жизни в раю и аду; но вместе с тем у нас невозможно и преследование за антирелигиозную пропаганду, тогда как такое преследование фактически имеет место во всех капиталистических странах, формально провозгласивших свободу совести, а на деле преследующих, как это было недавно в САСШ в деле Скопса, за проповедь научной теории Дарвина.
У нас невозможны поэтому законы о богохульстве и наказание за богохульство, что, как известно, имеет место в ряде стран буржуазной демократии.
Что касается лишения избирательных прав служителей всех религиозных культов, то по Советской конституции лишаются избирательных прав лица, живущие на нетрудовые доходы. Рабочий класс не может признать полезным трудом чтение и пение молитв, размахивание кадилом и т. п. религиозные обряды. Однако всем известно, что материальное положение служителей культов отнюдь не является плохим, большинство служителей культов обеспечены в избытке всем необходимым для жизни.
Закрытие церквей и снятие колоколов происходит на основании точно установленных законов. Опять-таки сошлюсь на указания, данные нами в брошюре «Коммунисты и религия»:
«Мы должны рассчитывать борьбу со всякой религиозной организацией и религиозной идеологией, в том числе и сектантской, на продолжительное время; вести ее не принуждением, насилием, не административными распоряжениями, не запрещением службы, а упорным, постоянным изо дня в день разъяснением, просвещением, особенно молодежи, вскрытием, разоблачением эксплоататорской роли сектантской организации, связи между всякой религией, в том числе и религией сектанта, и организацией эксплоататоров».
И в другом месте:
«Надо избегать того, чтобы закрывались церкви против воли подавляющего большинства верующего населения, если конечно места молитвы не превращаются, как это бывало, в места контрреволюционных заговоров, склады оружия и тому подобное».
Если закрытие церкви происходит вопреки закону, то верующие обжалуют такое постановление во ВЦИК, который очень часто удовлетворяет просьбы верующих. Сошлюсь на факт, что в течение нескольких лет еврейские рабочие и ремесленники не могут добиться у ВЦИКа разрешения использовать хоральную синагогу в Москве под клуб для рабочих и ремесленников, несмотря на то, что тысячи трудящихся подписались под петицией о закрытии синагоги и в еврейской печати ведется неустанная агитация за это закрытие. Точно так же правительство СССР относится внимательно и к вопросу о закрытии храмов других религиозных организаций.
Правительство никогда не издавало запрещения печатать религиозную литературу или перевозить почту для служителей культа. Надо отличать агитацию безбожников как членов добровольного общества от действий правительственных органов.
Закон не запрещает религиозным родителям воспитывать своих детей дома в религиозном духе. Но именно потому, что школа в СССР отделена от церкви и преподавание в школе поставлено на твердую почву науки, преподавание религии, противоречащей науке, наша конституция считает вредным. Пусть взрослый человек, достигший 18-летнего возраста, решает, нужна ему религия или нет. Впрочем законы СССР не запрещают детям посещать церкви и слушать там проповеди священников.
Исключение из профсоюзов или со службы в государственных учреждениях только за активную религиозную деятельность не имеет и не может иметь места. Лишь тогда, когда член профсоюза принимал участие в антисоветской деятельности он исключается из него. Огромное же число советских служащих является религиозными людьми. 2. По вопросу о том, какие по нашему мнению будут результаты объявляемого церковниками за границей «крестового похода» в отношении деятельности Союза воинствующих безбожников, я считаю необходимым сказать что вся эта кампания значительно оживила атеистическую пропаганду, придала ей политическую активность, дала и дает ежедневно повод безбожникам для разъяснения трудящимся реакционности и опасности для трудящихся этого похода. Политические цели этого «похода» настолько ясны, что это дает нам возможность разоблачать религиозные организации за границей как целиком состоящие на службе капиталистов.
Конечно это заставляет трудящихся еще более подозрительно относиться ко всякой религии, ко всякой религиозной организации. В результате этого «мирового протеста» во всем мире усилится антирелигиозное движение. В результате церковь всюду потеряет миллионы членов, а атеисты приобретут их.
3. Лойяльную позицию митрополита Сергия и представителей других религиозных организаций СССР, отозвавшихся на выступление папы Пия XI и других глав церквей за границей, Союз воинствующих безбожников объясняет тем, что всякое враждебное выступление духовенства против правительства СССР оттолкнуло бы миллионы трудящихся верующих от церкви, от религии. Ведь миллионы рабочих и крестьян, не порвавших еще с религией и церковью, в то же время являются пламенными защитниками социалистического строя. Если бы митрополит Сергий поступил иначе, трудящиеся массы расценили бы это как измену по отношению к Советскому Союзу.
В капиталистических странах церковь материально поддерживается капиталистами и государством. В СССР такая возможность поддержки капиталистами становится все уже, церковь должна приспособляться и приспособляется к массам.
Союз воинствующих безбожников поэтому объясняет лойяльную позицию митрополита Сергия и других именно тем, что духовенство СССР прекрасно сознает, что никакого другого строя в нашей стране не будет, что никому не удастся навязать нашему народу другой кроме советского строй и поэтому надо лойяльно относиться к этому строю, который обеспечивает свободу совести более последовательно, чем всякий другой строй.
4. Союз воинствующих безбожников не ведет какой-либо особой кампании в связи с готовящимся днем «международного молитвенного протеста». Мы думаем, что эта затея церковников уже провалилась, что наполовину эта затея разоблачена уже и с каждым днем для всех более ясной будет подоплека этой церковной буффонады, за которой скрываются определенные капиталистические организации — нефтяные и др. Мы в печати и на собраниях выясняем лишь истинный смысл этого шутовского «похода». Самое сильное наше оружие — наука и сатира. И для того, и для другого оружия затеянная церковниками кампания предоставляет широкое и благодарное поле борьбы.
Председатель Союза воинствующих безбожников СССР Ем. Ярославский.
Не допускать перегибов в борьбе с религией
Я хотел бы ответить на некоторые вопросы, которые заострены в записках и прениях. Эти вопросы сводятся к следующему: нельзя ли после того, как раскулачили, человека оставить в колхозе? Как вы думаете — как будет такой человек относиться к колхозу после того, как у него имущество отобрали? Вчера он еще мог нанять себе любого в батраки, вчера он командовал батраками, издевался над ними, вчера он был богат, — а теперь его всего этого лишили. И такого человека предлагают оставить работать в качестве «специалиста»! Некоторые говорят, что можно его использовать как садовода и т. д. Но ведь он все-равно будет смогреть волком и будет вредить.
Тут нельзя быть такими мягкосердечными. Лев Николаевич Толстой смеялся над либералами; он говорил, что они хотели отрубить собаке голову так, чтобы она этого не заметила. Если вы действительно лишаете целый слой собственников не только политической власти, но и экономического господства, возможности эксплоатировать людей, то надо этим людям в другом месте дать возможность начать новую жизнь по-другому, по-трудовому. Пусть попробуют в другом месте без эксплоатации, без наемного труда, горбом, так же как все, поработать. Это совершенно другая постановка вопроса. И мне думается, что в этом вопросе решеция партии совершенно правиль- ны. В связи с этим поднимается также вопрос о том, как быть с попами, ведь они тоже лишенцы; раз идет раскулачивание данного района, то как же быть с попами, которые также лишены избирательных прав и нередко пользуются наемным трудом? Несомненно, что теперь деревня будет освобождаться от влияния религии быстрее, чем это было до сих пор. Отсталые элементы, особенно женщины, будут еще цепляться за колокольный звон, за обряды, но отход масс от религии будет с каждым годом принимать все большие размеры.
Нам придется вероятно высылать из отдельных районов священников за антисоветскую деятельность, но ведь и до сих пор по требованию населения такие случаи имели место. Я знаю, например, село В.-Тулучеево быв. Воронежской губернии, где крестьяне поголовно отказались посещать церковь и принимать попа. Архиерей хотел к ним поехать, но крестьяне его не пустили. Если массовое безбожие будет захватывать более широкие районы, тогда постановления о высылке попов будут выносить сами массы. Ошибкой было бы, если вопрос об изъятии церквей или запрещении колокольного звона ставили совет, партийная организация или комсомол. Надо привести всех трудящихся района, села к сознанию того, что это необходимо сделать. Надо развить большую агитационную работу, разоблачить контрреволюционную сущность поповства, всю контрреволюционную и антиобщественную суть религии. Вот вы сегодня можете найти в «Правде» материал о том, как целая церковная организация в течение нескольких лет была штабом контрреволюционной организации «Союза вызволения Украины. Речь идет об автокефальной церкви Украины. Оказалось, что эта церковь — попросту штаб белогвардейщины.
И вот, когда движение против религии станет еще более массовым, население само будет ставить вопрос о выселении попов, о лишении их земельного надела.
Наша политика в этом вопросе такая: быть как можно осторожнее в применении такого рода мероприятий. Сейчас верующее население видит, что государственная власть сама не применяет таких мер, что она применяет их постольку, поскольку этого требуют сами трудящиеся. Правда, есть случаи, когда местные организации продолжают действовать старыми шаблонами. Там, где закрытия церквей требуют комсомольские организации или партийцы, а беспартийные были против, там проводить это закрытие было бы вредно, но вот, когда, в результате хорошо проведенной массовой работы, закрытия требуют массы, тогда вредно противодействовать этому движению.
Слушателям антирелигиозного университета Бауманского района
Уважаемые товарищи! Открытие антирелигиозного университета в момент подготовки «крестового похода» папы и других руководителей мирового мракобесия является тем лучшим ответом на этот «крестовый поход» всем врагам СССР, что вы постановили одновременно усилить ударную производственную работу у себя на предприятиях и в учебе.
Пусть беснуется старый мир, пусть мечется в смертельном страхе и злобе перед неизбежным концом своим. Мы идем вперед своей самостоятельной дорогой. Мы изучаем упорно крепости нашего врага, его силу и средства воздействия на массы, мы каждую траншею врага изучаем, чтобы нанести ему решительные удары. Мы готовим тысячи и десятки тысяч, а завтра их потребуется сотни тысяч — последовательных атеистов, способных вести антирелигиозную пропаганду так, как этого требуют интересы революции. Мы будем работать над тем, чтобы вся многомиллионная масса трудящихся шла за нами, воинствующими атеистами.
Ночные совы, пугающие робких, смолкнут при ярком наступающем свете грядущих дней. Будущий день за нами, за трудовыми массами, идущими под ленинским знаменем.
С атеистическим приветом
Ем. Ярославский
Человек «с гнильцой»
гнить; лейх фауленде штоффе — скоропортящиеся вещества. (Словарь Павловского) (I. Pavlovsky's, Deutsch-Russiches Wörterbuch, Dritte Auf- lage, Leipzig, (1902). Баварский священник отец Кинцельм н заявил в своей проповеди 1872 г.: „Мы, священики стоим так высоко над императорами, королями и принцам , как небо над землей... Ангелы и архангелы стоят под нами, ибо мы можем прощать грехи во имя бога. Мы занимаем положение выше матери господней, которая лишь один раз родила Христа, в то время как мы его рождаем каждый день. В известном смысле мы даже стоим над богом, который должен нас постоянно и везде обслуживать и при посвящении должен спускаться с небес к массам". („История церкви Курца“. 1898 г., т. 3, стр. 248)
Кардинал Фаульгабер — по-русски «человек с гнильцой», — мюнхенский архиепископ, воспользовался годовщиной коронования папы и произнес речь, направленную к разжиганию «крестового похода» против СССР. Папский орган «Оссерваторе Романо» в номере от 18 февраля (1930 г.) напечатал эту речь под заглавием «Против московского мрака — римский ответ». Кардинал Фаульгабер — не безответственный провинциальный попик, а фигура, достаточно известная в Баварии[1]. В 1903 г. он был профессором старозаветной экзегетики в Страсбурге. С 1910 г. — епископ в Шпейере, с 1921 г. — кардиналом. Это он явился инициатором конкордата между Баварией и папским престолом. И наконец это он — близкий участник фашистских махинаций, уличенный в 1927 г. в том, что он в мюнхенском соборе святого Михаила прятал боевые снаряды для предполагавшегося фашистского выступления. Он попался с поличным и был уличен в том, что готовил вместе с фашистами кровавую баню для трудящихся Баварии. Но разве впервые в истории католические храмы являются прикрытием самых кровавых преступлений против трудящихся? Мы могли бы сослаться на людей, слишком далеких от безбожия, которые достаточно единодушно свидетельствуют против той организации, глашатаем которой является человек «с гнильцой», господин Фаульгабер. Еще старик Чарльз Диккенс писал о католичестве: «Самое ужасное средство для политической и социальной деградации, оставшееся в мире». В «Сентинель» («Часовой») от 28 марта 1928 г. мы читаем мысли известных людей о римском католицизме. Среди них мы находим такие например отзывы Джона Рескина: «Самая унижающая и принижающая из всех религий»; Адама Смита: «Самая ужасная комбинация, созданная когда-либо против свободы, разума и счастья человечества»; лорд Эктон, профессор истории в Кембриджском университете, отзывается о папах так: «Они были не только массовыми убийцами, но они сделали принцип убийства законом христианской церкви и условием спасения».
В то время, когда социал-демократы вели еще борьбу против церкви, старик Август Бебель в переписке со священником Гогофом[2] писал о том, как «при римском дворе господствовала жизнь, которая превосходила все возможное в распутстве, разврате и богохульстве. Когда из благочестивой Германии приходили большие денежные пожертвования, папа (Юлий II) говорил одному из своих кардиналов достопамятную фразу: «Смотри-ка, брат, а ведь басня-то об Иисусе христе — штука доходная».
Как далеко ушли социал-демократы от этого времени! Теперь они сами заключили союз с папой, подписали конкордат. А тогда Август Бебель писал:
«Если какое-нибудь государство и должно было бы явить собою пример образцового христианского государства, то это конечно Рим, который находится под непосредственным управлением папы и высшего духовенства. А между тем какую картину представляло это церковное государство до последнего дня своего существования? Самую печальную, какую только можно было отыскать в Европе. Позорно заброшенное и погрязшее в суеверии и невежестве население. Труд унижен и угнетен, вследствие чего господствуют бесстыдное попрошайничество и ужасная повальная нищета. Количество преступлений больше, чем в каком бы то ни было государстве на свете. Полная необеспеченность вошла даже в поговорку. А заповедь христианской любви к ближнему, которая прежде всего должна бы выразиться в терпимости к иноверцам, попрана ногами — и это образец христианского государства».
И вот один из слуг этого идеального христианского государства, человек «с гнильцой» — господин Фаульгабер позволяет себе выступить в роли спасителя русского народа от морального разложения. Он возмущен тем, что «морально-религиозное положение в этой безбожной стране являет ужасную картину. Народ без воскресенья, дети без рождества, взрослые без какой бы то ни было моральной сдержки, брак и семья опустились до уровня какого-нибудь дикого племени, люди умирают без пастыря и без утешения религии».
Папская газета озаглавила это место особо кричащим подзаголовком — «Потрясающие явления». Но зачем же кардиналу Фаульгаберу искать эти потрясающие явления так далеко — в СССР? «Чем кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя оборотиться?» А если бы кардинал Фаульгабер попытался по-честному рассказать то, что происходит во всей Германии, он мог бы найти гораздо более потрясающие явления, чем те, которые он описывает и выдумывает. Кардинал Фаульгабер считает, что «высшие проблемы человечества», над которыми следует задуматься Германии, следующие: «Как бороться с упадком народа в результате уменьшения рождаемости и как удержать наш народ от большевизма». В самом деле, об этом стоит задуматься буржуазии. В Германии за последние годы наблюдаются катастрофическое падение рождаемости, довольно высокий рост смертности и еще более катастрофическое падение прироста населения. С 1901 г. по 1927 г. рождаемость (на 1 000 жителей) упала с 35,7 до 18,3, а прирост населения с 15,1 до 6,4. Прус- ский министр здравоохранения Гирдсифер заявил, что рождаемость в Германии понижается, а смертность растет и что в истекшем 1929 г. в 20 промышленных городах Пруссии смертность превысила рождаемость[3]. На почве безработицы в Германии — нищета, голод, в ужасающей степени увеличились случаи смерти от голода. Разве не говорят об этом даже буржуазные органы печати Германии? На заседании берлинского муниципалитета 10 марта даже социал-демократ Лемперт должен был заявить, что нужда безработных дошла до крайних пределов. Он жалко лепетал, обращаясь к капиталистам: «Не вынуждайте безработных к насилиям, от которых мы уже действительно их не сможем удержать». На каждые 100 вакантных мест насчитывалось в январе 1930 г. ищущих работы: мужчин — 1 200, женщин — свыше 500. Не видал ли кардинал Фаульгабер, как сотни рабочих и работниц Берлина (и других городов Германии) ночуют на мостовых, в холоде и под дождем, как бездомные собаки? Не видит ли кардинал Фаульгабер ужасающего роста проституции во всей Германии и в том самом благословенном Мюнхене, откуда он произносит свои благочестивые проповеди? Или, быть может, пивные бочки заслонили от него эту ужасающую нужду миллионов людей? Или он за звоном застольных стаканов не слышал, как справляли рождество голодные Берлина и других городов, вынужденные устроить в ночь под рождество голодный поход с криками «голод, голод!» Или он не знает, что число детей в возрасте от 4 до 11 лет, занятых особенно в домашней промышленности в Австрии, за последнее время значительно выросло? Выросло и число самоубийств детей в «красной» Вене. А разве католическим кардиналам неизвестно, что например в 1928 г. в Австрии родилось 30 735 внебрачных детей, т. е. 25,6 % общего числа родившихся? Разве не интересно им узнать, что в Швеции в 1928 г. вне брака родилось 14 975 детей, т. е. около 15,2 % всех родившихся, а в городе даже около 20 %? Разве кардиналу Фаульгаберу неизвестно, что в Тироле каждый четвертый ребенок рождается вне брака[4]. А кардинал Фаульгабер рассказывает нам сказки о детях «без рождества» и о взрослых «без какой бы то ни было моральной сдержки» в СССР.
В нашей стране за годы революции побывали тысячи германских рабочих. Сплошь и рядом приезжали к нам не наши единомышленники, а политические противники — социал-демократы и даже католики-социалисты. Их головы были забиты той самой ложью, которую распространяют люди «с гнильцой», вроде кардинала Фаульгабера, Но стоило им пробыть 2—3 недели у нас, подышать воздухом Страны Советов, видеть то, что мы построили вопреки всем Фаульгаберам, — видетть наши фабрики и заводы, наши школы, наши детские учреждения, детские дома, ясли, ознакомиться с нашим законодательством о детях, о матерях, побывать в наших домах отдыха для рабочих и работниц, увидеть, как мы охраняем детство и материнство, как Советское государство борется с беззаботностью по отношению к ребенку, чтобы отбросить все сказки г-д Фаульгаберов о Советской стране. Стоило им ознакомиться с тем, как воспитывается наша молодежь, увидеть, какое здоровое поколение растет в лице пионеров, какое прекрасное комсомольское племя растет в нашей стране, чтобы с презрением отвергнуть ложь наших классовых врагов. Да, наши дети, вступая в пионерский отряд, дают обещание: «Твердо стоять за дело рабочего класса в его борьбе за освобождение рабочих и крестьян всего мира, честно и неуклонно выполнять заветы Ильича, законы юных пионеров».
Это торжественное обещание страшит всех на свете кардиналов именно потому, что они знают: здесь растет новое племя, свободное от религиозного обмана, готовое жизнь свою отдать за освобождение рабочих и крестьян всего мира, за заветы Ленина, за создание такого строя, в котором нет места людям «с гнильцой», кардиналам Фаульгаберам, нет места кровопролитным войнам, нет места нищете одних и богатству и ненасытной жадности других, нет места классовому угнетению, нет места эксплоатации человека человеком. А этого-то и боятся г-да Фаульгаберы, люди «с гнильцой». Что могут они ответить германскому народу на вопрос о том, почему уменьшается рождаемость, когда они знают, что рождаемость германского народа уменьшается оттого, что буржуазия беспощадно эксплоатирует массы, что завтрашний день каждого рабочего и работницы в капиталистической Германии — это день, наполняющий его тревогой о том, не очутится ли он завтра среди миллионов безработных, не будет ли он ночевать на мостовой, не станет ли его дочь проституткой, не будет ли умирать с голода его ребенок под благословенной сенью конкордата. На это тем более трудно ответить кардиналам Фаульгаберам, что трудящиеся массы и в Германии и в других странах под влиянием все растущей нужды, все растущей эксплоатации, все обостряющейся классовой борьбы приходят к сознанию, что для них выход там же, где нашли его русские рабочие и крестьяне, — в создании Советского государства. Этот голос масс все чаще и чаще звучит. Он звучит даже с трибуны буржуазных парламентов. В чехо-словацком парламенте коммунистический депутат Копецкий объяснял основную причину готовящегося «крестового похода» против первого в мире пролетарского государства. Он говорил:
«В то время когда в капиталистическом мире царит экономический кризис, трудящиеся массы СССР на основе пятилетки с энтузиазмом успешно создают новый, социалистический строй... Капитализм идет к упадку, а СССР идет вперед к новым и новым задачам. В капиталистических странах заводы и фабрики закрываются, а в СССР строятся гигантские предприятия с ежегодным выпуском сотен тысяч машин, тракторов и т. п. В капиталистических странах десятки миллионов рабочих выбрасываются на улицу, а в СССР на новых заводах получают работу новые сотни тысяч трудящихся. Умирающий капитализм ставит рабочих в положение фабричных рабов, доводит их до одичания, а в СССР с каждым днем культурные, социальные и политические нужды трудящихся находят все большее удовлетворение, зарплата повышается, рабочий день сокращается».
Напрасно Фаульгаберы думают, что им удастся удержать народ от большевизма. Мы знаем, какие средства воздействия на рабочий класс имеют современные государства. О, классовая юстиция работает без перебоев! Если кардинал Фаульгабер печалится о том, что в СССР «люди умирают без пастыря и без утешения религии», то зато за пять лет, с 1925 по 1929 г., в капиталистических, колониальных и полуколониальных странах было убито, замучено и арестовано при схватках с полицией и жандармерией 328 639 чел. Должно быть, все они умирали при помощи «пастыря» и напутствуемые религиозными проповедями. В одной только крохотной Никарагуа за два года — 1927 — 1928 гг. — расстреляно 1 390 чел. В Голландской Индии в 1926/27 гг. убито и замучено 514 чел. В Британской Индии, по неполным данным даже буржуазной прессы, в течение только трех лет, с 1926 по 1929 г., убито при арестах и демонстрациях 7 413 чел. Почти полмиллиона (499 892) революционеров было арестовано за эти годы в разных странах. Из них 38 000 было приговорено к смертной казни, 384 000 к пожизненному заключению, а 67 000 чел. осуждены к тюремному заключению, общей сложностью на 893 000 лет. Вот как «работают» благословенные церковью суды в капиталистических и колониальных странах. Но напрасно думают люди «с гнильцой», что это может остановить могучее движение, направленное к раскрепощению масс от гнета капитала и от гнета религии во всех странах.
Немудрено, что Фаульгаберам и ему подобным заживо гниющим людям всюду мерещится большевизм. Для Фаульгаберов светская школа — эго русская школа, движение так называемых «друзей ребенка» — русская идея. «Предложение об огосударствлении всех наших школ по всей вероятности идет из Москвы». Ну, что ж, тогда массы будут знать, что если они хотят освободиться от влияния поповщины в школе, от засорения детских мозгов поповщиной, то это—большевизм. Если они хотят организовать «Общество друзей ребенка» и заботиться об этом ребенке трудящихся, то это — большевизм. Мы, большевики, можем быть только благодарны за такого рода пропаганду большевизма. Разве не знает кардинал Фаульгабер, что недавнее обследование берлинских школьников установило, что 7 895 детей школьного возраста работают в предприятиях с нарушением всех буржуазных законов в отношении детского труда, от 4 и более 6 часов, что 1 347 детей после медицинского обследования оказались больными вследствие этой нещадной эксплоатации детей, что в некоторых предприятиях дети работают до 18 часов в день. А сколько таких несчастных детей по всей Германии? Они исчисляются десятками тысяч, если не больше. Известно ли кардиналу Фаульгаберу то, что сообщает «Вельт ам Абенд» от 21 февраля с. г., — что в одной из школ Нейкельна 130 до 30 проц. обследованных детей оказались зараженными гонореей? Известно ли кардиналу Фаульгаберу, что каждый седьмой самоубийца в Германии принадлежит к юношескому возрасту? Известно ли кардиналу Фаульгаберу, что в 1924—1925 гг. в Германии 69 000 юношей и девушек в возрасте от 14 до 18 лет были осуждены за разного рода уголовные преступления[5]. «Гамбургер Фольксцейтунг» 131 от 23 ноября 1928 г. приводит выдержки из «Статистического государственного ежегодника» 1926 г.: за один только этот год покончило самоубийством в Германии прямо ужасающее число людей — 16 480, и погибло вследствие «несчастных случаев» на работе 23 384 чел., причем большее число самоубийств падало на возраст от 15 до 25 лет, и среди них 84 ребенка в возрасте от 5 до 15 лет покончили самоубийством. Жалким лицемерием, бесстыдным обманом, который мы обязаны разоблачить перед массами, являются поэтому проповеди гг. Фаульгаберов, проливающих лицемерные, продажные слезы по поводу «несчастных детей» в нашей стране. Мы горды сказать, что в нашей стране такие явления, если бы они имели место, они вызвали бы действительно содрогание во всем рабочем классе, заставили бы все органы государства, партии, комсомола и других общественных организаций немедленно все силы направить на то, чтобы таким позорным фактам не было места в нашей стране. Да, у нас еще есть беспризорность, у нас есть безработные, у нас есть еще нужда и бедность, но у нас вся государственная организация направлена на то, чтобы помочь прежде всего бедняку, чтобы государственную помощь оказать прежде всего рабочему, женщине, ребенку. И наша пятилетка даст нам возможность изжить безработицу, покончить с беспризорностью, с нищетой масс.
Мы не хотим тратить время на доказательство того, что в основе того «крестового похода», к которому призывают гг. Фаульгаберы, лежат хищнические интересы капиталистов и борьба крупнейших церковных объединений за право неограниченного одурачивания масс, за право сытого и привольного существования за счет этих масс, за физическое и духовное закрепощение этих масс, — эта роль церкви разоблачена. Конечно этот «крестовый поход» ничего общего не имеет с попытками защищать нравственность». Мы привели ужасающие факты из жизни Германии. Но, если Фаульгаберам этого мало, пусть поинтересуются такого рода фактами из жизни САСШ.
«Согласно официальному ежегоднику американских тюрем, среди 82526 заключенных в тюрьмах — не верующих в бога всего лишь 150 человек! Затем в 28 351 анкеты, заполненных в течение не- скольких лет в тюрьмах Нью-Йорка, лишь 57 человек объявили себя атеистами.
То же подтверждает и чикагский тюремный священник Горелий. Из 2000 опрошенных им проституток 1909 оказались верующими христианками, и только 91 были атеистками. Далее, профессор Кларковского университета Карл Мерчисон, в своей книге «Исследование преступности» говорит, что 50 % всех заключенных в тюрьмах являются членами католической и методистской церквей; что же касается преступлений против половой нравственности, то на долю последователей этих же церквей приходится уже 85 % всех преступников»[6].
Мы думаем, что этих фактов довольно. Что же касается так называемых «гонений» на религию, то почему в самом деле, когда вы, гг. Фаульгаберы, кричите о гонениях на православную церковь в СССР, почему вы молчали и молчите до сих пор о том, что сотни православных церквей в католической Польше закрыты, на- сильственно отобраны у православных и переданы католикам? Почему вы молчали и молчите о том, что один из лучших соборов православной церкви — варшавский — был взорван по прямому требованию католической церкви и польских националистов? Депутат Копецкий говорил недавно в чехо-словацком парламенте: «У всех у нас еще в памяти, что делали буржуазия и католическая церковь во время мировой империалистической войны. Никто из них не кричал об «оскорблении религиозного чувства», когда храмы, ценные сооружения и пр. превращались в груды развалин либо отводились под пороховые погреба, военные штабы, помещения для военнопленных и пр.». Давно ли Реймсский собор ш бомбар- дировали пушки с благословения тех же Фаульгаберов? Давно ли Крупп и Тиссен одновременно доставляли снаряды германской армии Вильгельма для разрушения католических храмов во Франции и Бельгии, православных — в Галиции и России, — и эти же Круппы и Тиссены, по уверениям берлинских буржуазных газет, по более дешевой цене доставляли через «нейтральные» страны французскому военному ведомству эти же снаряды для разрушения католических и протестантских церквей в Германии?
Или что сказать о том, что в районе Лунчжоу в Китае, откуда были высланы французские миссионеры, четыре французских аэроплана сбросили 400 бомб? Или французской республике, объявившей свободу совести, полагается с благословения папы утверждать сию свободу совести бомбами с аэропланов в качестве «моральных» аргументов?
А, может быть, кардинал Фаульгабер читал воззвание, опубликованное канадскими духоборами, так называемыми свободниками, выпущенное в марте 1929 г. ко всему миру, о преследовании духоборов канадскими властями? В этом воззвании рассказывалось о самых нечеловеческих мучительствах, издевательствах, побоях, которые производились днем и ночью над духоборами, как к ним «применяли стальные иглы, железные прутья и розги, топтали ногами, морили голодом и закручивали руки назад, ставили головой в бочку, наполненную холодной водой, держали до потери сознания, а после этого бросали их на пол мертвыми» (приводим дословно по присланному из Канады русскому тексту). В том же воззвании рассказывается, как 28 января 1928 г. на религиозное собрание напали агенты канадского правительства:
«Шайкой в 30 чел., употребляя слезный газ и дубинки, зверски избивали мужчин и женщин, 12 чел. арестовали и приговорили к тюремному заключению. Тюремная полиция раздела наших сестер донага и брала их двое за ноги и двое за руки, а одна полисменка садилась к ним на грудь, и их таскали по цементному полу и стерли их кожу до мяса, потом их стащили по ступенькам в холодный погреб в бессознательном состоянии. Затем призвали докторов, которые, не давая сестрам притти в сознание, освидетельствовали их и дали заведомо ложное показание об их умственной ненормальности. На основании этого показания сестер отправили в смирительный дом».
Известно ли всем епископам кентерберийским и прочим Фаульгаберам, людям «с гнильцой», что даже буржуазные организации Америки обратились в октябре 1929 г. к премьеру Великобритании Макдональду с просьбой прекратить эти издевательства? О, конечно им все это известно. Но обо всем этом им сегодня выгодно молчать. Завтра, — когда они подерутся между собой из-за нового дележа мира, когда они под тем или иным предлогом будут терзать тело земли снарядами, отравлять ее газами, сносить огнем и мечом города и села; убивать миллионы неповинных людей, — они, может быть, сами вытащат эти зверства, совершаемые под покровительством попов, для того, чтобы объявить их достаточным поводам для той или иной грабительской войны.
Сегодня им невыгодно эбо всем этом говорить, сегодня они интересуются больше всего тем, что делается в СССР, выдумывают, клевещут. Завтра они готовы удушливыми газами убить миллионы людей на поле сражения. Сегодня, когда еще молчат пушки, роль удушливых газов играют проповеди Фаульгаберов. Фаульгаберы, как это видно из новых выступлений этого кардинала, сговариваются с фашистами, со «Стальным шлемом», как разделить между собою роли на сегодня. Фульгаберы — словом, фашисты — мечом. А завтра и те и другие готовы «кровью, огнем и железом» уничтожить Страну советов и рабочий класс своей собственной страны. Они знают, что доживают последние годы. Недавно соборный проповедник Энгельгардт в своей книге «Новый путь уловления душ (Seelsorge) в окрестностях большого го- рода» плакался: «Наши церковники недостаточно еще подготовлены к тому, что им делать, когда из их паствы 99 овец убегут и лишь одна овца останется в овчарне». Да, в этом все дело, что люди не хотят быть больше овцами и уходят из «овчарни» Фаульгаберов.
Мы должны сделать все, и мы все сделаем для того, чтобы трудящиеся массы знали истинную цену проповедей Фаульгаберов, чтобы они почувствовала всю гниль, которой отравляют сознание человечества Фаульгаберы во всех странах; мы сделаем все для того, чтобы массы поняли, что союз Фаульгаберов со «Стальным шлемом» означает союз людей, которые в течение сотен лет упражнялись в подавлении всякого освободительного народного движения, с людьми, которые в наши дни держат наготове оружие против рабочего класса.
Крест и пулемет устраивают заговор сегодня не только против СССР. Заговор Фаульгаберов и «Стального шлема» — это заговор против всего рабочего класса, против жен и детей рабочего класса, против свободы рабочего класса, против попыток рабочего класса освободиться от ужасающего гнета и эксплоатации капитализма.
15 марта 1930 г.,
«Безбожник» № 16 (374), 20 марта 1930 г.
Издано отдельной брошюрой.[7]Единый фронт труда и науки против мракобесов
Товарищи, мое положение на сегодняшнем собрании несколько особенное, потому что я являюсь председателем Союза воинствующих безбожников, т. е. организации, самой ненавистной для всего мира церковников, выступающего «крестовым походом» против нас. В обращении папы Пия XI к кардиналу Помпилио немало достается нашей организации, Союзу воинствующих безбожников. Поэтому я выступаю с сознанием огромной ответственности, которая лежит на мне в этом деле.
Наша организация безбожников в СССР начала работать всего 5 лет тому назад. В первые годы революции нам некогда было организовывать такое общество, которое проводило бы систематическую антирелигиозную пропаганду, да и сил у нас не было.
Чем было наше общество 5 лет тому назад? Это была небольшая группа товарищей, которые не имели никакого опыта в антирелигиозной пропаганде и не имели даже серьезного знакомства с нашим противником, недостаточно знали своего врага. Не было ни литературы, ни помещения, ни газеты, ни достаточного кадра квалифицированных и подготовленных антирелигиозных пропагандистов. И тем не менее мы сегодня стоим перед фактом, что в нашей организации, куда входит добро- вольно только тот, кто желает вести антирелигиозную пропаганду, насчитывается около 2 с половиной миллионов членов. Мы не считаем это большим успехом для страны, где совершилась величайшая в мире революция. Но этот успех значителен, если мы вспомним, что мы получили в наследство. А мы получили в наследство страну, в которой было больше 50 тысяч религиозных организаций, храмов, приходов, вокруг них — религиозный актив и огромная армия служителей, — около 200000 человек. Мы получили в наследство несколько тысяч монастырей, где люди годами и веками приучались тунеядствовать, паразитически существовать на теле народа, высасывать соки из народа, обманывать народ. Мы получили в наследство организации, которые имели колоссальный опыт в деле обмана народа, одурачивания его, оглупления его самыми утонченными способами, начиная от высококвалифицированной музыки, пения, хоров и кончая лучшей живописью, лучшей скульптурой, лучшей архитектурой. Вы, присутствующие здесь живописцы, скульпторы, архитекторы, знаете, что в Москве было «сорок сороков» церквей, но ни одного не было создано здания для народных собраний. В этом помещении, где мы сегодня собрались, не народ собирался, — здесь было «Благородное дворянское собрание», где эксплоататоры-помещики собирались для того, чтобы обсуждать, как им лучше удерживать господство над миллионами крестьян. Мы получили организации, которые целиком и полностью держались на угнетении, где годами изучали, как угнетать и обманывать народ, где убитых нищетой и бесправием людей, страдающих веками, утешали тем, что где-то там, в царстве небесном, когда тела их сгниют, они получат награду за те страдания, которые им здесь приготовил господствующий класс.
Это была хитро сплетенная, тонкая организация, с которой нам нужно было бороться, и это было не так легко. Среди этого духовенства были люди квалифицированные, получившие высшее образование, некоторые из них кончили 2—3 факультета, всякие духовные академии. Они имели колоссальный опыт — мировой опыт обмана, одурачивания масс. А что мы, безбожники, представляли собой? Люди без опыта, люди, проникнутые только одним желанием сорвать эти путы, которые мешали народу двигаться вперед, прояснить сознание народа, чтобы он действительно мог видеть величие дела, которое перед ним раскрылось, чтобы он почувствовал, сколько сил у него есть. Ведь религия учила, что человеческий ум ограничен, что он не может все знать. Вы, ученые, знаете, как религия доказывала, что наука бессильна в познании мира. Нам нужно было эти путы, которые сковывали человеческую мысль, разорвать.
Нам ученые не помогали. Я вам не в обиду это говорю, не упреки бросаю, но это — правда, которую нужно сказать. Люди науки смотрели со стороны — а что выйдет из этого? У них тоже были свои навыки, свои связи; им нередко казалось неправильным, что мы «святотатственно» подымаем руку на то, что создано многовековой культурой рабства, крепостного строя, капиталистического рабства. А мы должны были это сделать, ибо мы не были бы пролетарскими революционерами, если бы мы остановились перед порогом храма, перед теми загородками, которые нагородили для народа в течение веков наши враги.
Мы знаем, чем была и является наша революция. Наша революция — повивальная бабка нового, социалистического общества. В муках рождается это новое общество, в величайших муках. И то, что сейчас происходит, это — продолжение этих мук рождения социалистического общества в других странах. Пока только на одной шестой части земного шара общество это может развиваться, еще связанное с нищетой и отсталостью, полученными нами в наследство, в жестокой борьбе с остатками капиталистических классов, а на пяти шестых земного шара еще господствует капитал, господствуют помещики, господствует мракобесие, господствует церковь. Всякая попытка народа выбиться из этого положения встречает вооруженный отпор, с одной стороны, а, с другой стороны, огромные организации, созданные мировыми эксплоататорами — церковные организации — во всем мире поддерживают этот рабовладельческий в одних странах, в других — капиталистический строй. Вот какие трудности стоят перед нами, какие громадные задачи стоят перед нами.
Мы знаем, чем была и чем осталась религиозная организация в этом огромном движении. Все религиозные организации освящали всегда самый гнусный строй, который мог только существовать. Когда нужно было доказать, что помещичий и капиталистический строй — самый лучший, вытаскивались и библия, и коран, и евангелие и другие так называемые священные книги, и доказывалось, что этот строй «угоден богу»: «рабы да повинуются господам своим», «бога бойтесь, царя чтите», целый ряд таких изречений каждая религия может выудить из «священных» книг, чтобы опутать этими так называемыми «истинами» народные массы, чтобы оправдать эксплоатацию этих масс, чтобы объявить всякий гнусным строй «божественной» волей, освятить этот строй именем бога.
В Якутске, когда свершилась Февральская революция, в 1917 г., на одном народном собрании, я помню, старый якут спрашивал присутствующего на собрании священника: отчего так случилось, что вы идете позади революции? И один старый якутский учитель ответил на это: разве вы когда-нибудь видели, чтобы духовенство шло впереди живых — оно идет только впереди мертвых (аплодисменты). И вот этот поход, который сейчас во всей Европе, во всем мире разворачивается, разве это не есть поход церкви впереди умирающего капиталистического мира (аплодисменты), разве это не есть начало торжественных похорон по первому разряду этого капиталистического строя?
Я отвечу на вопрос — существовала ли у нас до революции свобода совести? Было бы бесчестным сказать, что у нас существовала свобода совести при Победоносцеве, при так называемом «святейшем синоде», где сидели жандармы в рясах, давившие вся- кую живую мысль. 21 год тому назад в 3-й Государственной думе обсуждался вопрос о церкви и религии, и вот епископ Евлогий, наш общий знакомый, организатор погромов, а теперь белогвардейский батько, уполномоченный при Деникине в период гражданской войны, этот епископ Евлогий выступал с запросом в 3-й Государственной думе в 1909 г. В статье Владимира Ильича «Классы и партии в их отношении к религии и церкви» вы прочтете изложение прений, которые были тогда в Государственной думе по вопросу о церкви.
«13 мая епископ Евлогий прочел в думе «постановление думского духовенства»: «Православное думское духовенство в подавляющем большинстве находит»... что во имя «первенствующего и господствующего положения православной церкви» недопустимы ни свобода проповеди для старообрядцев, ни явочный порядок открытия старообрядческих общин, ни наименование старообрядческих духовных лиц священнослужителями» (Ленин, Собр. соч. т. XIV, стр. 78).
Вот какая существовала «свобода совести» — даже нельзя было допустить свободы проповеди для старообрядцев, нельзя было позволить называть их священников священниками. А теперь епископ Евлогий, этот профессионал-погромщик, вместе с раввинами выступает в защиту будто бы религии, а не тех хозяев, которые за его спиной.
А разве после Октября 1917 г. был хоть один момент, чтобы мы какой-нибудь религиозной организации запрещали религиозную проповедь, исповедывание религии, отправление культа, были ли такие случаи в отношении к каким бы то ни было организациям? Наоборот, в январе 1918 г. издается декрет об отделении церкви от государства и церкви от школы. Этот декрет есть величайший акт свободы совести, не превзойденный ни одной страной, и отличие его от всех других декретов подобного рода заключается в том, что буржуазия, так называемая «свободомыслящая» буржуазия, не раз провозглашала свободу совести, но она никогда не доводила ее до конца, не осуществляла на деле.
«Свобода» совести существует в Америке, но в Америке возможны обезьяньи процессы, когда учителя Скопса[8] за то, что он доказывает, что библия не священная книга и что человек эволюционным путем произошел от обезьяны, сажают на скамью подсудимых и судят.
В целом ряде штатов САСШ запрещают преподавание эволюционной теории Дарвина. И это называется «свободой» совести! Если негр-христианин войдет в христианскую церковь для белых, его оттуда выгонят, потому что для негра, даже христианина, существует особая церковь, для негров существует особое отделение в автобусе, для негров и особые вагоны, и особые кварталы. Это — в стране «свободы» совести! Недавно в английском парламенте обсуждался закон о богохульстве, и члены парламента «демократической» Англии доказывали, что надо наказывать судом человека, если он высказался неодобрительно о каком-нибудь боге или святом, или каких-нибудь других подобных «священных» вещах.
В «демократической» Германии, где социал-демократы стоят у власти, недавно судили художника Георга Гросса за то, что он с непередаваемой правдивостью изобразил роль церкви в империалистическую войну, когда священник лицемерно поднимает, крестясь, глаза к небу, а изо рта его сыплются снаряды и пушки.
Мы знаем, что закон о веротерпимости существует в целом ряде стран, но нигде действительная веротерпимость, действительная свобода религиозного вероисповедания не доводится до конца. Вот теперь, когда церковники и между собой начинают немножко драться, мы узнаем из уст врага, как обстоит с этой свободой религиозной проповеди. На днях в польском сейме было выступление сенатора Богдановича, православного, который привел ужасающие факты гонения в Польше на православную церковь как таковую, на православную религию как таковую. В Швеции католические попы жалуются на шведское духовенство, что там католическая вера преследуется, и т. п.
Я повторяю, что мы после революции 1917 г. дали доказательство того, что мы предоставили каждому веровать, в какого бога он хочет, или не верить ни в какого. Но само собой разумеется, что нельзя ребенка с детских лет, в школе учить, что существуют несуществующие боги, святые, черти, ангелы и пр.; нельзя его учить одновременно эволюционной теории, научной теории мироздания и доказывать в то же время, что женщина создана из ребра Адама. Нельзя ему одновременно давать научные познания и говорить, что бог создал мир в 6 дней и вытряхивал и звезды, и животных, и растения, и горы, и моря из рукава, как фокусник на сцене.
Надо серьезно к этому относиться, ибо мы не хотим обманывать народ и не хотим человека уродовать с детства, чтобы после того, как ум его напичкан самыми отвратительными антинаучными теориями, после этого предоставить выбросить из своей головы эту шелуху.
Разве мы с вами с огромным трудом не оторвались от религиозного сознания уже в более зрелые годы, иные в 18—19—20 лет? И сейчас некоторым людям на старости лет приходится пересматривать свое мировоззрение, потому что годами, десятилетиями это мировоззрение в них вколачивалось всевозможными книгами, всем окружавшим их религиозным бытом, церковью — чем угодно.
Вот поэтому мы и создали наш союз: для того, чтобы более систематически вести эту борьбу с религией после гражданской войны, когда реакционная роль религиозных организаций выявилась полностью.
Но было бы неправильно думать, что религия качнулась только после 1917 г.
Я вам напомню, что в той же 3-й Государственной думе «левый» октябрист Капустин жаловался на отход трудовых масс от религии.
Он говорил:
«Если мы обратимся к народной жизни, к жизни сельского населения, то сейчас, теперь мы видим печальное явление — колеблется религиозная жизнь, колеблется величайшая, единственная основа нравственного строя населения... Чем заменить понятие греха, чем заменить... указание совести? Ведь не может же быть, чтобы это было заменено понятием классовой борьбы и прав того или другого класса. Это печальное понятие, которое вошло в жизнь нашего обихода» (Ленин, Собр. соч., т. XIV, стр. 81).
Вот когда уже колебалась религия в массах — больше 20 лет тому назад: когда массы увидали, как в 1905 г. царское правительство расстреливало народные толпы, несмотря на то, что во главе шел священник Гапон (который впоследствии оказался провокатором и слугой охранного отделения), несмотря на то, что эти люди пели «Спаси, господи, люди твоя» и несли хоругви и церковные знамена, когда крестьяне и рабочие в первую революцию увидали, что самые справедливые их требования попираются, а с амвонов несется проповедь оправдания всех этих гнусных преступлений, — доверие к церкви и религии заколебалась, массы правильно стали заменять поповские сказки о «совести» палачей понятиями классовой борьбы.
А что произошло потом? Совершилась величайшая революция. Конечно мы не ожидали, что впереди этой революции пойдут священники. Это верно, что они идут только впереди мертвых. Церковники выступили решительно против революции.
Разве мы не знаем об Иисусовых и богородичных полках, которые создавались в армиях генералов Колчака, Дутова и др., когда священники и монахи брались за оружие и винтовки и шли против рабочих и крестьян Советского Союза? Разве мы не знаем, как благословляли и приветствовали интервенцию священники, когда приходила белая армия, как их встречали хлебом и солью и колокольным звоном, как избавителей?
Именно эта роль церкви как тормоза социалистической революции, роль церкви как тормоза науки, роль ее как враждебной силы в нашей классовой борьбе — вот что заставило нас создать общество безбожников для серьезно поставленной научной антирелигиозной пропаганды.
Папа ругает нас за то, что мы будто бы развращаем юношество и детей, отнимаем у них всякие нравственные устои. Но надо ли доказывать, что религия ни от чего не спасает, что религиозные люди могут совершать и совершают самые величайшие преступления, которые только знает мир, что именно религия развращает?
История полна такого рода фактами. Так называемая «нравственность» в религиозном обществе, — в чем она выражается? Разве в том, что общество разделилось на классы, в том, что класс эксплоататоров считает в порядке вещей, когда рабочий получает нищенскую зарплату, когда он ночует на улице, на мостовой, как это имеет место в целом ряде капиталистических стран, когда его жизнь не обеспечена ни в старости, ни в случае болезни? Разве в этом «нравственность» капиталистического религиозного общества, разве она в том, что сотни тысяч женщин вынуждены торговать своим телом, чтобы существовать? В том ли она выражается, что дети должны работать в капиталистических странах кое-где с 4 лет — с 4 лет эксплоатитируется детский труд — и что до сих пор в таких странах, как Германия и Австрия, дети работают до 14-18 часов в целом ряде предприятий? Против такого положения детей и женщин мы, безбожники, боремся и будем бороться до конца.
Да, наша мораль иная. Мы детей-пионеров учим с детства, и они клянутся в этом, — свою жизнь отдать за дело рабочего класса, помочь рабочим и крестьянам всего мира в деле освобождения от гнета капитализма. Да, это великая клятва, и, если мы укрепим ее в сознании каждого ребенка, каждого юноши, каждой девушки, мы будем непобедимы, мы гигантски ускорим муки рэдов нового общества, ибо вырастим в нашей стране и во всех странах в ближайшие годы новое поколение, целое новое племя детей, которое по коммунистическому будет относиться к миру людей, к миру вещей, для которых на первом плане будет общее дело — дело трудящихся, на первом плане будет стоять социалистическое переустройство общества, на первом плане — свержение капиталистического строя.
Вот эти господа лицемерно заботятся о том, что у нас брак не освящается церковью. Мы не запрещаем церковных браков. Но нигде не доказано, что браки, освященные церковью, являются более счастливыми браками, чем браки, не освященные церковью. Нигде это не доказано. Наоборот, в тех же самых капиталистических странах мы знаем, что сейчас уже каждый 4-й, каждый 3-й ребенок рождается вне брака. Всякий, кто имеет средства в капиталистическом обществе, может иметь одну «законную» жену, а 10 «незаконных», одного ребенка «законного», а 10 «незаконнорожденных». Маркс был абсолютно прав, когда говорил еще в «Коммунистическом манифесте», что эти разговоры о многоженстве коммунистов — пустые разговоры. Фактически многоженство существует в капиталическом обществе. И мы прекрасно знаем, что когда сейчас обращаются к святой Терезе, чтобы она помогла изменить нравы в нашей стране, или к Кириллу и Мефодию и еще к какому-нибудь «святому», то это сплошное лицемерие попов. Ведь они прекрасно знают, что никакой св. Терезы нет; что от Кирилла и Мефодия пыли и праха не осталось, если они когда-нибудь существовали. Все сознают теперь, что это лишь использование невежества масс, «психологическая» подготовка для того, чтобы опрокинуть на нас самые ужасные обвинения, чтобы поджигать войну против СССР. Мы с презрением отбрасываем эти обвинения, потому что мы строим такой мир, который действительно наносит величайший удар этому ханжескому, лицемерному, эксплоататорскому миру, сгнившему и прогнившему насквозь.
Надо ли останавливаться на том, какую гнусную роль играла религиозная организация в прошлой мировой бойне? Я попрошу вас вспомнить — какая религиозная организация протестовала тогда против разрушения храмов? Я помню, был очень большой шум в прессе «союзников» по поводу того, что немцы бомбардировали Реймсский собор, но это была только готтентотская мораль: если ты, французский солдат, по приказу генерала Фоша будешь разрушать собор где-нибудь в Нюренберге, то это хорошо, а если ты, немецкий «бош», немецкий солдат, по приказу ген. Гофмана или Кюльмана разрушаешь Реймсский собор, то это плохо. Фактически пушки громили и православные храмы в Галиции, и православные храмы в Польше, и католические костелы, и еврейские синагоги — всякое высокое здание, которое попадалось на пути. Все эти люди сговорились сегодня между собою, ибо они — слуги капитала. Ибо что такое сейчас религиозная организация в капиталистических странах? Мы, товарищи, иногда недооцениваем знания этой огромнейшей организации. Она существует на началах трестов и синдикатов. Какой-нибудь Морган имеет свою церковную организацию, которая прославляет его в проповедях, его, Моргана. Другой капиталист имеет свою церковь, которая прославляет его фабрики и заводы, его мыло, его консервы, его шоколад, одним словом то, что он производит, чем он владеет. Самые утонченные способы привлечения на свою сторону, миллиардные затраты идут на это дело. Когда старый мир увидел, что дело подходит к концу, то даже такие прожженные политиканы, как социал-демократические вожди, подумали: а нельзя ли еще опереться на церковь? И вот в Германии социал-демократы заключают конкордат с папой. Эти люди забыли, как Август Бебель и К. Либкнехт — старые социал-демократы — боролись с церковью, сегодня они выступают в роли союзников церкви, как и фашисты. Муссолини восстановил власть папского государства — Ватикана, и недавно состоялась довольно трогательная сцена. Папа надел тяжелый крест на шею Муссолини, а Муссолини подарил ему 20 пулеметов. Это был очень трогательный обмен орудиями производства. Когда понадобится, то пулеметы и крест будут действовать заодно, да они и сейчас действуют заодно. А для обмана народа они пока действуют «раздельно». Попы производят психологическую подготовку, «моральную» мобилизацию, а там, в тиши военных кабинетов, военных штабов, идет по-настоящему военная подготовка к интервенции.
Они прекрасно понимают, что рано или поздно во всех странах трудящиеся массы поставят вопрос: кто — кого?
Кто участники этого похода? Церковная организация — только один из передовых отрядов, который идет впереди умирающего и сопротивляющегося зверски, отчаянно старого мира. За ними банкиры, фабриканты, трестовики, которые сейчас с тревогой думают: ну, что же, а если в самом деле эти большевики на одной шестой части земного шара осуществят все-таки эту свою программу, ведь это же будет разительнейшее доказательство того, что даже сравнительно отсталый в промышленном отношении народ может не только свергнуть власть капитала, но и построить новое общество, построить промышленность с гораздо более высокой техникой, догнать и перегнать «самые передовые капиталистические страны в техническом отношении. Они же видят, что история оставляет все меньше и меньше времени для раздумывания. Этот старый мир создал массу людей, которые просто являются мусором истории. Этот мусор прекрасно знает, что завтра, если будет пролетарская революция, он, как мусор, будет выброшен из жизни. Все эти кокотки, все эти биржевые аферисты, весь этот паразитический слой — эта пена, которая так густо покрывает все это общество, — вся эта золотая молодежь, которая живет эксплоатацией, барствует, тунеядствует, они же чувствуют, что завтрашний день поставит перед ними вопрос: быть или не быть?
Вот почему такое бешенство, неприкрытое, звериное бешенство по отношению к Советскому Союзу. Все эти разговоры о преследовании религии и пр. и пр. — разговоры «для бедных».
Начатый с такой торжественностью поход церковников позорно проваливается, ибо народные массы уже в значительной степени раскусили этот обман. Но нужно еще подогреть этот обман, и для этого вытаскиваются так называемые «реликвии». Римская газета «Трибуна» от 17 марта указывает, что после молебствия 19 марта молящимся в Риме будет показан «крест, на котором был распят христос, и полотенце, которым он вытирал лицо, идя на Голгофу, и наконечник копья, которым было пробито его тело».
Мы предупреждаем верующих: остерегайтесь подделок. Я считаю себя обязанным не только как председатель Союза воинствующих безбожников сделать такое предупреждение трудящимся. Я меньше всего хотел бы, чтобы эта речь моя была понята как насмешка над верующими; но все-таки есть такие факты в действиях духовенства, в действиях церковников, которые сами по себе являются самой величайшей насмешкой над верующими, какой не придумает ни один безбожник. Ибо теперь, в 1930 г., показывать такие вещи, разве это не есть величайшая, подлая насмешка над верующими? Передо мной книжка известного ученого Мальвера «Наука и религия». В ней вы прочтете, как один из историков церкви Людовик Лаллан составил список разных реликвий в католическом мире. Довольно любопытные вещи в этом списке. Я прочту вам из этого списка некоторые данные. Он приводит слова известного аббата Маролля, который воскликнул, прикладываясь к голове Иоанна-крестителя в Амьенском соборе: «Слава богу, это уже четвертая или пятая голова Иоанна-крестителя к которой я прикладываюсь в своей жизни». И вот этот Лаллан перечисляет реликвии, хранившиеся в разных церквах и монастырях католической церкви:
У св. Андрея 5 туловищ, 6 голов и 17 рук и ног; у св. Анны 2 туловища, 8 голов и 6 рук; у св. Антония 4 туловища и 1 голова; у св. Варвары 3 туловища и 2 го- ловы; у св. Василия 4 туловища и 5 голов; у св. Власа 1 туловище и 5 голов; у св. Климента 3 туловища и 5 голов; у св. Алигия 2 туловища и 3 головы; у св. Стефана 4 туловища и 8 голов; у св. Георгия 30 туловищ; у св. Елены 4 туловища и 5 голов; у св. Илария 8 туловищ; у Иоанна- крестителя 10 голов; у св. Юлиании 20 туловищ и 26 голов; у св. Леодегара 5 туловищ, 10 голов и 12 рук; у св. Панкратия 30 туловищ; у св. Луки 8 туловищ и 9 голов; у св. Филиппа 3 туловища, 18 голов и 12 рук; у св. Севастьяна 4 туловища, 5 голов и 13 рук и т. д.
Как бы неправдоподобно ни казалось на первый взгляд странное перечисление, его достоверность и точность подтверждаются инвентарем некоторых церквей.
Аббат Дореньякур в своей «Истории клира прихода Аррас» сообщает, что во Флинском аббатстве находились среди реликвий: частицы креста господня, волосы пресвятой богородицы, значительные куски погребальных пелен, части одежды Иисуса, куски св. губки, св. копья, один терний из венца Иисуса христа, капля драгоценной крови, посуда Магдалины, часть головы св. Климента, ребро св. Николая и один палец св. Губерта.
Коллекция часовни Марше в Сен-Омере, еще более интересная, содержала, судя по старинному списку, изданному Балле де-Мирайлем, кусок животворящего креста и копья; кусочки манны, упавшей с неба; часть гроба господня и кусок платья св. Маргариты; кусок камня, на котором Иаков переплыл море; каплю пота Иисуса христа; кусок жезла Аарона и алтаря, на котором служил Петр; волосы св. девы; кусок платья св. девы; часть цветка, который св. дева дала своему сыну; кусок окна, через которое архангел Гавриил явился, чтобы приветствовать деву Марию.
Еще более замечательна реликвия одного иерусалимского монастыря — палец св. духа! (Дрэпер).
Но, может быть, еще более замечательная реликвия находилась в Эбрахском монастыре во Франконии: частица регул блаженной девы Марии.
Что же касается так называемого копья, которое папа собирается показывать молящимся, то я должен предупредить, что, согласно тому же ученому Лаллану, не «копье», а копья находились в Нюренберге, в аббатстве Мондье, в аббатстве Тенай, в Сентоиже, в Сельве, в церкви Сент-Шапель в Париже, в Москве, в Праге, в Кракове, в Риме, в Антиохии.
Я думаю, вы согласитесь, что тут не обойдется без подделки у святейшего папы. Поэтому мы вправе отсюда предупредить верующих и в Риме и всюду: «остерегайтесь подделок».
Товарищи! как нам ответить на этот гнусный поход черных ряс, сутан, бритых макушек? Мне кажется, что мы все немножко виноваты в том, что еще верят этим попам. Если бы все вы более активно с самого начала проявили свои гражданские обязанности по отношению к нашему Союзу, то несколько другой отклик это имело бы и в Европе и в других странах. Даже те немногие выступления, которые имели место у нас в стране, заявления отдельных священников, раввинов и т. д. — они уже нашли определенный отклик в массах Западной Европы. Их конечно старались всячески дезавуировать, свести на-нет, но все-таки они имели свое значение. Тем большее значение могут иметь заявления ученых, профессоров, людей науки и техники, которые годами работают в нашей стране при Советской власти. Этих заявлений до сих пор почти не было. Мы должны сейчас открыто заявить всему миру, что мы решительным образом протестуем против этого похода, что мы знаем его истинную цель и что мы не дадим ввести народ в заблуждение, что мы все сделаем для того, чтобы раскрыть широким массам значение и смысл «крестового похода», в который собрался современный Мальбрук. Мы должны в самых широких массах, с которыми мы соприкасаемся разъяснить значение этого похода. И мы не должны ограничиться только сегодняшним днем, как не ограничивается сегодняшним днем и вся эта кампания. Мы должны показать, что собой представляют эти организации, эти люди, которые выступают против нас, чего они хотят и добиваются и что ждет народную массу в случае, если бы осуществилась мечта этих людей и если бы воцарилось их царство.
Они, не скрывая, говорят сейчас о том, что речь идет о борьбе двух культур — социалистической и капиталистической. Но что значит — уничтожить нашу молодую социалистическую культуру? Это значит физически истребить несколько миллионов коммунистов, комсомольцев и пионеров и несколько миллионов их близких. Это значит выбросить рабочих из тех квартир, в которых они сейчас живут на улицу, на мостовую. Это значит вернуть к власти озверевших от жажды мести капиталистов и помещиков. Это значит физически уничтожить и потопить в море крови миллионы рабочих и крестьян, которые связали свою судьбу с судьбой этого социалистического переворота. Это значит выкорчевать без остатка все то, что создано нами за эти 13 лет уничтожить все организации, не только профсоюзные, но и культурно просветительные; уничтожить культуру, которую впервые создали рабочий класс и крестьянство в нашей стране; уничтожить всю ту науку, к которой сейчас впервые приобщается рабочая масса и которая становится достоянием массы. Это значит уничтожить клубы, детские дома, детские ясли, детские площадки, дома отдыха, санатории. Это значит фактически истребить все то, что создано за эти 13 лет. Это значит на десятки лет затормозить освобождение рабочего класса во всем мире. Это значит — самая мрачная реакция на долгие годы, которая когда-либо существовала во всем мире. Это значит похоронить мечту об освобождении сотен миллионов угнетенных в колониальных и полуколониальных странах. Мы должны ясно представить себе, что эго значит, и должны энергично не только протестовать, но и бороться.
Нас никто не может и не должен застать врасплох в этой борьбе. Мы должны довести до сознания самого от- сталого человека, что это значит. Мы это сделаем, и мы уверены в том, что вся та борьба, которая поднята против нас, послужит еще большему расширению нашего социалистического фронта и его укреплению.
Пусть раввины в Варшаве объявляют пост в качестве антисоветской демонстрации, на словах — как протест против «религиозных гонений» в СССР, а на самом деле по случаю того, что их хозяева — польские капиталисты — требуют от них, служителей церкви, неустанной антисоветской травли. Они знают, что наша страна была страной самых жестоких еврейских погромов; но могут ли они теперь назвать что-либо подобное за 12 лет существования СССР? Конечно нет! Они призывают к посту в Польше, где ужасающая безработица, где в Лодзи и других городах десятки тысяч еврейских рабочих, ремесленников голодают и постятся в каждую неделю семь дней. Своим постом в защиту капиталистов они раскроют глаза рабочим массам, и масса скажет: вот они — продажные люди, которые продались нашим хозяевам, угнетателям, которые хотят вернуть фабрики всяким Жиро в Хамовниках и в других местах СССР. Вот кому они служат. Разве вся кампания против нас не раскроет глаза массам?
Мы сегодня получили сведения о том, что в Чехо-словакии рабочие массы дали отпор этой поповской провокационной кампании, что 45000 рабочих вышли из церкви. Мы уверены, что во всех странах будет так.
Я останавливаюсь на маленьком факте: священник в Англии, который называет себя социалистом, в тот день, когда устраивалось молебствие, выступил с особой молитвой, в которой призывал благословение на Советскую власть, стремящуюся поставить на место эксплоататоров власть рабочего класса. Откуда взялся этот священник? Я думаю, что это — первая крыса, бегущая с тонущего корабля. Как видите, даже у этих людей начинает пробиваться сознание того, что дело все-таки идет к победе социализма, что, пожалуй, если в одной шестой части земного шара победила Советская власть, которая существует 13-й год, строится, крепнет, если на сторону Советской власти с каждым годом переходят новые миллионные массы во всех странах, то дело дойдет до того, что и в Англии будет в ближайшие годы Советская власть — тогда у каких же масс будет служить этот священник? Не лучше ли ему сейчас же связать свою судьбу с рабочими и крестьянами? Я этого священника не знаю, и его выступление одиноко, но оно, мне кажется, симптоматично.
Товарищи, если все мы, преданные делу Советского Союза и социалистической революции, будем единодушно действовать в нашей стране, опираясь на поддержку миллионных масс как в нашей, так и в других странах, стоящих на нашей стороне, опираясь на поддержку целого ряда обществ, которые действуют вместе с нами и за нас, то мы нанесем сокрушающий удар этому «крестовому походу». Вся эта армия попов, банкиров, фабрикантов, заводчиков, помещиков, белогвардейских генералов разлетится в прах от этого единодушного отпора. Она будет поставлена лицом к лицу с могучим фронтом, который поднимается снизу и который означает соединение социалистического труда с истинной наукой. Сейчас эти люди науки, которые до сих пор еще колебались и не знали, на которую сторону стать, все больше и больше будут сознавать, что их место — на стороне пролетарской революции.
Я думаю, товарищи, что здесь собрались люди, которых мне не в чем убеждать, — достаточно убежденные люди. Может быть, здесь есть и верующие люди. Но я думаю, что здесь не будет ни одного человека, который руку поднимет за наследников самых жестоких и подлых инквизиторов прошлого, — за инквизиторов будущего, если только царству их мы не положим конца, если мы не дадим им решительного отпора.
21 марта 1930 г.
Издано отдельной брошюрой[9]Черное воронье не успокаивается
В ряде капиталистических стран происходят моления в церквах по призыву папы Пия XI и других руководителей церковных организаций, за спиной которых стоят хищники-империалисты, готовящие народам новую мировую бойню. Эти моления, как теперь должно быть уже ясно и самому отсталому, являются не чем иным как предварительной подготовкой к вмешательству во внутренние дела СССР, как своего рода «духовной», «моральной» мобилизацией, как ее называют сами организаторы молебствий. Это есть действительно проба: кто клюнет на призыв империалистов и их «божественных» слуг? 16 марта была проделана такая проба в Польше, Великобритании и частично в Америке. Мы имеем все данные для того, чтобы утверждать, что эта первая проба провалилась. О том, что эта антисоветская религиозная кампания окончилась полней неудачей, сообщают из Великобритании, где господин Макдональд разрешил участвовать войскам в антисоветских богослужениях. Даже реакционная «Морнинг Пост» признает провал этого молебствия. Многие верующие бойкотировали молебствие, которое было направлено против Советского Союза. Церковная служба в Айлингтоне, Баттерси прерывалась протестами присутствующих против клеветнических проповедей церковников. В Ланкашире, в Томертонской церкви, во время антисоветского молебствия поднялся рабочий и, обращаясь к священнику, заявил: «Я протестую против той лжи, которую вы сейчас распространяете. Это политическая ложь, направленная против наших товарищей в СССР. Я здесь для того, чтобы защитить их, если они будут затронуты». Нашелся даже священник в Текстеде — Конрад Ноэль, который молился, «призывая божье благословение на Советское правительство в его усилиях построить царство, где нищие будут стоять во главе, а эксплоататоры будут повергнуты в прах». И этот священник имел мужество обвинить инициаторов антисоветской кампании в разжигании воинственных настроений против СССР.
Те же сведения о неудаче молебствий идут и из Польши. Примерно такие же сведения идут и из Америки. Да, произошло не то, чего ждали устроители этого первого тура молебствий. А ведь власть в капиталистических странах находится в руках капиталистов и попов. Печать, десятки, сотни тысяч храмов, радиотеатры, кино — все средства воздействия на массы в руках классовых врагов пролетариата. И однако этот первый тур «моральной» подготовки к интервенции не застал врасплох пролетариат. Во всех странах коммунистические партии и «Общество друзей СССР», и ряд других организаций устраивают антицерковные митинги, распространяют листки, в которых разоблачается вся эта гнуснейшая и опаснейшая кампания против Советского Союза. Эти митинги проходят более активно, собирают больше участников, чем молебствия церковников и фашистов.
И вот на 19 марта назначается второй тур молебствий в целом ряде стран. По видимому, на этот раз враги Советского Союза, враги трудящихся учтут ошибки и недочеты этого первого, пробного тура. Но и массы учтут, должны учесть эту первую попытку. Массы должны знать, что иезуиты из Ватикана, наследники кровавых инквизиторов, продолжают бесчестное ремесло своих предшественников. Ведь тот самый Пий XI, который организует «духовно» всю эту кампанию, подстрекал в 1919 г. к войне с Советским государством. В то время он был папским; нунцием в Варшаве и через посылаемых к нам ксендзов выполнял работу заговорщика, шпиона и поджигателя. Теперь он, будучи папой, эту поджигательскую работу хочет развернуть в более широком масштабе, мировом. Средства? О, господа капиталисты дадут средства на такое «богоугодное» дело. «Вельт ам Абенд» сообщает о том, что так называемый «Герренклуб им Ринг Берлин», состоящий из деятелей правых германских партий, финансирует эту кампанию, что на тайном заседании участников этого клуба представитель католических кругов указал «на абсолютную необходимость лобовой атаки против Советов со всеми вытекающими последствиями». Он заявил, что церковь уже предприняла «все подготовительные шаги». Однако мало найдется теперь простаков, которые поверили бы, что эти «подготовительные шаги» заключаются в молитвах святой Терезе. В Ватикане имеется достаточно вполне образованных людей, которые могут доставить справку папе и всем его кардиналам, что этой мифической девы, как и вообще тех святых, к которым обращаются формально в молитвах, не существовало и не существует в природе ни в какой части вселенной. Для трудящихся должно быть ясно, что и папа, и раввины, принимающие участие в этой гнусной кампании, и другие организаторы этого дела предпринимают иные, более реальные подготовительные шаги. Когда какой-нибудь кардинал Фаульгабер произносит свои подстрекающие проповеди, когда его соратник в Вене кардинал Пиффль уверяет свою паству, будто в СССР господствует «Люцифер, вождь павших ангелов», когда палестинские и варшавские раввины призывают верующих евреев поститься, — все они выполняют один и тот же заказ тех самых господ, которые являются держателями акций еще времен царского правительства, подделывателей векселей, белогвардейских приживальщиков, биржевых аферистов, безработных генералов, соскучившихся по кровавой работе, палачей, готовящих кровавую баню трудящимся.
В результате этой кампании политическое воспитание широких кругов пойдет дальше и глубже. В самом деле, кардинал Пиффль например вынужден признать, что в венских школах уже сейчас больше 7 000 школьников-католиков не хотят причащаться, что молодежь против религии. Кардинал Пиффль вынужден признаться, что в католической Вене фабричные сирены заглушают в религиозные праздники церковные колокола. Он выбалтывает свои опасения, что через несколько лет в его царстве храмы будут обращены в кино и концертные залы, а церковные колокола навеки умолкнут. Неужели думают кардиналы, что такие признания их могут усилить религиозность? Варшавские и палестинские раввины призывают евреев поститься по случаю того, что господа фабриканты, Шайблеры и Познанские, хотят поднажиться на военных заказах. Лодзинские рабочие и работницы, которые постятся по нескольку дней в неделю, ибо они умирают с голоду, ибо у них нет работы, очень скоро поймут, что у них есть одно только средство перестать вообще поститься, — это поступить по примеру рабочих СССР. Вся эта кампания должна активизировать рабочий класс и уже активизирует его во всех странах. Антирелигиозное движение усиливается в капиталистических странах — это признают все наши враги. Мы можем их уверить в том, что результатом этой кампании будет гигантское ускорение антирелигиозного движения. Трудовые массы во всех странах поймут за эти дни, что вся эта шумиха есть подготовка к тому, чтобы бросить их под жерла пушек. Трудовые массы должны внимательно прислушаться к этим голосам, различать врага и его приемы, его подход.
В эти дни они еще глубже познают предательскую роль социал-фашистов, в Великобритании разрешающих военным участвовать в антисоветских молебствиях, в Германии оспаривающих первенство в этом гнусном походе у папы. Когда-то, в 1902 г., Карл Каутский в «Нейе Цайт» писал о католической церкви, что католическое духовенство для поднимающегося, борющегося, угнетенного класса держит наготове всяческие средства подавления, так как стремление уничтожить эксплоатацию и классовое различие глубоко ненавистно ему. А теперь Карл Каутский успокоился в лоне той самой германской социал-демократии, которая в «Форвертсе» (14 марта 1930 г.) в статье известного русского меньшевика Гарви «Поединок Москва – Рим» заявляет, что им, социал-демократам, а не католической церкви должна принадлежать инициатива этого антисоветского выступления. Что ж, рабочий класс с презрением отвернется от этих жалких прихвостней капиталистов, от этих лакеев империализма, оспаривающих первенство в самом преступном, гнуснейшем походе против революции, какой знал мир.
Трудящимся Советского Союза не до папы, не до Герренклуба и не до меньшевика Гарви. Они заняты своим делом. Они готовятся к величайшему походу — тракторных колонн, машино-тракторных и машинно конных станций. Они готовятся освоить в этом году миллионы новых гектаров земли. Вся земля принадлежит трудящимся, им же принадлежат все средства и орудия производства нашей страны. Этот мирный трудовой поход пытаются сорвать империалисты, выпускающие в качестве дымовой завесы поповскую армию. Но трудящиеся Советского Союза начеку, — можете быть в этом уверены. Грудящиеся Советского Союза не дадут застигнуть себя врасплох. Их судьба — это судьба рабочего класса, судьба трудящихся во всем мире. И никому не удастся разорвать или даже ослабить глубочайшую связь интересов Советского Союза и интересов трудящихся во всем мире.
Меньшевики, эсеры, троцкисты и попы[10]
...Известный меньшевик Д. Далин рассказывает, что «за границей в эмиграции отражаются, хотя и в кривом виде, некоторые процессы идейной эволюции России (какой России ? — Ем. Я.), растет религиозность очень отчетливо... В эсеровской партии, партии беспощадных героев, атеистов, цареубийц и бунтарей, православная и иудейская религиозность быстро завоевывает сердца и превращает бывших террористов в смиренных чад церкви — явление не индивидуальное, а групповое» («Соц. Вестник» от 15 марта 1930 г., ст. «Борьба с религией»).
Но эсеры сделаны разве чуть-чуть из другого теста, чем те троцкисты, которые солидарны с Троцким. Мы не сомневаемся в том, что эти троцкисты, которые оторвались окончательно от партии, охвачены влиянием самых реакционных течений, что они являются сплошь и рядом выразителями этих реакционных течений; ибо, оторвавшись от пролетариата и его партии, — какие бы революционные фразы они ни говорили, — они выражали и выражают настроения, интересы и взгляды враждебных пролетариату социальных слоев. В самом деле, в момент, когда в СССР развертывается невиданное в мире социалистическое строительство, когда в стране господствует невиданный энтузиазм рабочих масс, троцкисты ничего не находят лучшего, как петь отходную революции...
Церковь в стране кулацкой утопии[11]
В царстве кулацкой демократии классы не уничтожены. Частная промышленность не уничтожена. Крупная промышленность как-раз находится в частных руках (у «организаторских гениев»). Крестьяне по прежнему бьются на полосах в 3—4 десятины, сгрудивши свои домики один к одному, только каторжным трудом имея возможность увеличить урожайность своих полей. Крупные города уничтожены. Фабрики и заводы разбросаны так по стране, чтобы пролетариат не был объединен, чтобы легче было подавлять «варварские выступления» непокорных пролетариев. В случае необходимости прекрасно работают пулеметы. Однако есть же и иные средства воздействия. Оказывается, что даже церковь в этом царстве кулацкой утопии действует в помощь Чаяновым, и конечно соответственно этому создавалась и культурная надстройка.
«Нас неотступно преследовала мысль, — повествует Чаянов, — возможны ли высшие формы культуры при распыленном, сельском поселении человечества». Но само собой разумеется, что Чаянов такую культуру создает. «Оставалось только, — рассказывает он, — найти достаточно мощные технические средства к этому». Для этого пускается в ход все «вплоть до церкви» и как добавление ко всему еще союз Чаяновых с церковью (стр. 49 труда указанного автора). И это не случайная обмолвка. «Культура» страны кулацкой утопии Чаянова насквозь проникнута византийщиной, реакционной поповщиной. Вот о каких «развлечениях» через 60 лет мечтает Чаянов:
«Плотные толпы народа заливали coбой площади и парки, сады, расположенные на берегу Москвы-реки... Общество имени Александра Смагина, празднуя окончание жатвы, приглашает крестьян Московской обл. послушать следующую программу, исполняемую на кремлевских колоколах в сотрудничестве с колоколами других московских церквей. Программа: 1) звоны Ростовские XVI в., 2) «Литургия» Рахманинова, 3) звон Акимовский (1731 г.), 4) куранты Борисяка, 5) перезвон Егорьевский с перебором, 6) «Прометей» Скрябина, 7) звоны московские. Через минуту густой удар Полиелейного колокола загудел и пронесся над Москвой. Ему в октаву отозвались Кадаши, Никола Большой Крест Зачатьевского монастыря, и Ростовский перезвон охватил всю Москву. Медные звуки, падавшие с высоты на головы стихшей толпы, были подобны взмахам крыла какой-то неведомой птицы. Стихии ростовских звонов, окончив свой круг, постепенно вознеслись куда-то к облакам, а кремлевские колокола начали строгие гаммы рахманиновской литургии».
Вы подавлены, читатель, величием этой «культурной» программы. Воистину: за что боролись!!..
Реконструктивный период и борьба с религией
— Товарищи, прежде чем перейти непосредственно к вопросу о том, какие задачи стоят у нас в области антирелигиозной пропаганды, необходимо охарактеризовать, в какой обстановке проходит вся наша работа, потому что именно эта обстановка, обстановка последних и ближайших лет, в значительной степени отличается от того, что мы имели до сих пор. Прежде всего, внутри страны после 10 лет пролетарской диктатуры мы смогли, закончив в основном восстановительный период, перейти к социалистическому переустройству всего народного хозяйства на новой основе. Третий год, как мы вступили в реконструктивный период, в период такого переустройства, которое основано на громадных, уже достигнутых на пути нэпа успехах, на укреплении диктатуры пролетариата, на упрочении союза рабочего класса и основных масс крестьянства, на основе значительных успехов индустриализации, на развертывании плана электрификации.
Мы смогли на этой основе приступить к построению и выполнению пятилетнего плана социалистического строительства, мы смогли перейти к плановому переустройству всего народного хозяйства. А это обстоятельство, именно то, что мы перешли к плановому переустройству всего народного хозяйства, имеет решающее значение и для нашей антирелигиозной пропаганды, потому что если мы достигли такого положения, когда трудящиеся нашей страны, когда миллионы, организованные в рабочем государстве, могут по определенному плану, под руководством пролетариата и его партии, перестраивать всю жизнь, все свое хозяйство по плану, заранее ими намеченному, — то это означает, что они взяли свою судьбу в свои руки, что они уже не связывают свою судьбу свое положение с какими-то силами, которые извне, как многим из них раньше казалось, определяют всю их работу.
Это означает крушение прежнего начала, которым руководились миллионы трудящихся, что «без бога ни до порога», что бог определяет все, что «если бог не захочет, то и чирий не вскочит». Широкие народные массы теперь осознали и с каждым годом все больше и больше осознают, что они сами определяют свое положение, сами намечают свой путь, и не только на сегодня, а на целые 5 и больше лет вперед. Мы можем предвидеть за несколько лет вперед, рассчитать, уметь извлечь из окружающей обстановки все, что нужно для социалистического переустройства общества, направить все эти гигантские силы по своему усмотрению. Это возвышает миллионы трудящихся над тем положением, в котором они находились еще не так давно, придавленные гнетом эксплоататоров и выросшим на основе этого гнета в определенных слоях трудящихся сознанием своего бессилия как перед эксплоататорами, так и перед «судьбою», перед богом.
Пятилетка означает прежде всего, что мы производим в течение этих лет коренное переустройство всех наших фабрик и заводов, старых фабрик и заводов. Мне незачем вам рассказывать об этом. Вы, работницы и рабочие Пролетарского района, знаете это сами на собственном опыте. Вы видите это переустройство каждый день своими глазами, вы сами участвуете в этом переустройстве, в этой переделке, вы видите, как все наши старые заводы фактически перестраиваются в новые заводы. Если взять, скажем, завод АМО, то мне пришлось слышать такие расчеты, что к старому заводу АМО, который стоил примерно 8 млн. руб., пристегивается «хвостик» примерно в 50 млн. рублей. Такое коренное переустройство на основе новой техники, введения новых машин, новых улучшенных способов производства меняет лицо всех наших старых заводов.
Наряду с этим мы строим новые заводы, и таких заводов только в одном 1931 г. вступит в строй около 500. Только в одной Московской области вступит в строй больше 50 заводов в 1931 г. А за все эти 5 лет вступит в строй несколько тысяч новых заводов, причем это такие заводы, среди которых есть гиганты, равных которым нет в мире. Мы уже сейчас имеем такие гигантские заводы. Мы перегоняем в этом отношении, в отношении некоторых крупных заводов имеющиеся мировые гиганты. Так, в области сельскохозяйственного машиностроения мы имеем сейчас заводы, которым нет равных в мире.
Затем мы всю эту реконструкцию производим на основе электрификации. И опять-таки электрификация в нашей стране имеет совершенно другое значение, чем в любой капиталистической стране. У нас вся электрификация находится в руках одного хозяина, в руках рабочего государства. У нас нет такого положения, что каждая электростанция находится в распоряжении какой-нибудь отдельной фирмы. Мы можем соединить все наши строящиеся станции в одну громадную сеть. Мы в ближайшие годы развернем огромную новую сеть электростанций. Еще недавно мы считали огромной станцией Волховстрой: сейчас уже такие станции являются маленькими. Волховстрой — это такая станция, которая отстает от новых строящихся в Ленинграде, даже в Н.-Новогороде, гигантских станций на торфе, на водяной энергии, на угле. В будущем году мы пускаем в ход Днепрострой и намечаем в ближайшем будущем, — быть может, нам удастся это сделать в следующей пятилетке, — такие станции, как Волгострой, Ангарострой, которые дадут в несколько раз больше энергии. Ангарострой может дать в 12 раз больше энергии, чем Днепрострой. Эти гигантские станции, эта огромная сеть электроэнергии, имеющие громадное значение не только для города, но и для наших сел, в буквальном смысле слова произведут революцию во всем мировоззрении трудящихся. Все прежние понятия крестьянина были основаны на ограниченном кругозоре, когда вся жизнь замыкалась в данной деревне, в данном маленьком районе; все эти рамки сейчас падают, вся жизнь расширяется до очень широких горизонтов. Возьмите, например, радиофикацию. Не только где-нибудь в окрестностях Москвы вы видите радиошесты над деревенскими избами. Многие товарищи, которые ездили в очень отдаленные уголки, скажем, Сибири, видели в самых глухих уголках радиоприемники. Сейчас уже десятки тысяч радиоприемников разбросаны по всей стране. Мы будем их иметь в ближайшее время сотни тысяч и миллионы. Но что означает радиофикация для нашей громадной страны? Это означает, что узкая жизнь деревни уже отходит далеко. Сейчас крестьянин, который уже может слушать радио, приобщается ко всей мировой жизни. Он может в самых глухих уголка быть связанным с этой жизнью, чувствовать это биение мировой жизни.
Надо иметь в виду, что внедрение новых гигантских машин происходит не только в промышленности. В промышленности мы вводим такие машины, которых мы до сих пор не имели. Мы сами строим эти новые машины. У нас развертывается гигантское машиностроение, как турбиностроение, дизелестроение, строение огромных новых станков, блюмингов, обжимных станков и других, которых мы раньше или совсем не строили, или строили в очень маленьких размерах. На основе успехов индустриализации мы имеем возможность в широких размерах внедрять новую технику и в сельское хозяйство. Конечно, когда появляются громадные тракторные колонны, громадные колонны новых с.-х. машин там, где до сих пор ковыряли землю, раздробленную на маленькие и мельчайшие участки, сохой, где до сих пор были самые дедовские методы обработки земли, то это производит переворот в сознании масс. Человек видит, что урожай зависит от него самого, плодородность почвы зависит от него самого. То, что раньше он приписывал воле бога, святым, Илье-пророку или другим «угодникам», которым он молился, то он теперь видит, что все это пустяки, что он своими собственными силами, организованным, коллективным, планомерным трудом, внедрением новой техники, новых агрономических и агротехнических мероприятий достигает нужных результатов, а не молитвами и мольбами к несуществующим богам.
Конечно громадное значение в этом, и притом решающее значение, имеет коллективизация, которая опять-таки вносит отсутствовавшую до сих пор планомерность во все сельскохозяйственное производство. То, что у нас в городах пролетариат легче освобождается от оков религии, это результат того, что в городах пролетариат на фабрике и на заводе знает, что успех его работы зависит не от каких-либо молитв, а зависит от планомерной и хорошо поставленной организации. Деревне в этом было труднее убедиться. Там в одиночку крестьянин до сих пор не умел бороться с природой. Там он был до последнего времени в гораздо большей степени в плену у кулацких элементов: с одной стороны, классовое давление, классовая эксплоатация этих кулацких элементов, а с другой стороны, беспомощность перед стихийными силами природы укрепляли его религиозное сознание и делали его в гораздо большей степени религиозным, чем рабочих в городах. И вот теперь — коллективизация внедряет в деревне новые способы работы, новую технику. Коллективизация связана с тем, что мы выкорчевываем кулачество как класс, уничтожаем классовые силы, которым прислуживала религия — это орудие одурачивания масс, уничтожаем и те общественные условия, которые порождают веру в богов и в чертей. Вся эта революция, связанная с коллективизацией, освобождает в громадной степени массы трудящихся от оков религии. В деревне мы видим не только внедрение новой техники, мы видим, как строится совершенно новый мир. В области промышленности мы также развиваем много новых отраслей. Сюда относится, например, авто- и авиастроение. В ближайшее время мы начнем строить дирижабли. Новые отрасли химии, когда мы из недр земли, из гор, где-нибудь на Мурмане, в Хибинских месторождениях, из калийных шахт Соликамска, на строящихся заводах азотных удобрений будем извлекать громадное количество удобрений, произведут переворот в нашем земледелии, в урожайности наших полей. Мы развиваем например такое производство, как изготовление искусственного шелка — из древесных опилок, из древесной массы, или например искусственный каучук. Мы строим в этом году большие заводы, которые будут производить резину из спирта, а затем из нефти. Мы освобождаемся совершенно от той зависимости, которая была до сих пор, от иностранной, капиталистической промышленности.
Все это в громадной степени расширяет кругозор, укрепляет уверенность в своих собственных силах как рабочих, так и колхозников. Этого трудящиеся не могут достигнуть при капитализме — при господстве капиталистов и помещиков, — всего этого они достигают при Советской власти, при диктатуре пролетариата, при уничтожении союза, который существовал между государством и церковью, между школой и церковью, освобождаясь от влияния религии, приобретая материалистическое мировоззрение. Конечно это дается не сразу, но с каждым годом это сознание дается все новым и новым миллионам.
Революция в технике есть не только техническая революция. Она является предпосылкой того, что в сознании масс происходят глубочайшие идеологические изменения. Вы должны иметь в виду, что мы этот технический переворот производим после того, как мы свергли власть капиталистов и помещиков, тех эксплоататорских классов, которые наиболее заинтересованы в том, чтобы поддерживать орудие эксплоатации — религию. Еще имеются остатки эксплоататорских классов, осталось кулачество, городской спекулянт, остался тот чиновник, который при царском правительстве, при капиталистическом строе имел больше власти, пользовался большим почетом, чем в Советском государстве, и он, этот чиновник, связанный больше с прошлым, чем с сегодняшним днем, ненавидящий сегодняшний день, также цепляется за религию, как за нее цепляется тот же кулак, тот же торговец и другие осколки раньше господствовавших классов. Мы сейчас на базе сплошной коллективизации ликвидируем кулачество как класс. Это мероприятие имеет гигантское значение для выкорчевывания корней религии. Если вы присмотритесь к любой деревне, то вы увидите, что именно остатки капиталистических классов, именно они являются оплотом церкви, оплотом религии.
В результате успешного социалистического строительства происходит громадное изменение, громадные сдвиги в самих массах трудящихся. Если взять колхозника, то колхозник-середняк и бедняк является уже не тем, чем является середняк и бедняк-единоличник, потому что колхозник уже перешел к действительно планомерно регулируемому хозяйству, он повернул к социализму, он встал на социалистический путь. При этом он чувствует, что ему враждебна религия. Почти в каждом колхозе сам собой возникает вопрос, как же быть с церковью. Этот вопрос часто поднимается даже и там, где мы, где общественные организации его не ставят. Его не следует ставить таким образом: раз ты идешь в колхоз, то сейчас же закрывай церковь. Так ставить вопрос нельзя. Всей нашей работой нужно добиться того, что раз середняк и бедняк пошли в колхоз, то они должны устранить со своего пути все, что мешает им действительно построить социалистическое хозяйство, в том числе необходимо устранить религию и церковь. Но для этого нужно, чтобы они осознали, что религия мешает строить социализм, н чтобы разрыве религией (и также закрытие церкви) вытекал из этого сознания вредности религии, но нельзя механически ставить вопрос так: если организуется колхоз, давай сейчас же наряду с этим немедленно закрывать церковь.
Благодаря внедрению новой техники в сельское хозяйство огромные слои квалифицированных рабочих возникают в самом сельском хозяйстве. Вы знаете, что мы взяли несколько десятков тысяч квалифицированных рабочих из промышленности и передали их в машино-тракторные станции, в колхозы и совхозы для того, чтобы они там организовали руководство этими станциями, руководство работой по социалистической перестройке сельского хозяйства. К концу пятилетки мы будем исчислять на наших полях сотнями тысяч крупные с.-х. машины, а каждая крупная машина — трактор или комбайн — требует квалифицированного рабочего для управления ею, для того, чтобы он мог с ней обращаться, держать в порядке и т. д. Это не просто прежний мужик, который мог только ладить соху и борону, эти нехитрые орудия производства. Здесь нужны уже известные знания техники и известная квалификация. А это означает, что мы внедряем в крестьянскую массу громадные слои пролетарски мыслящих людей, людей, которые освободились от религиозного влияния. Это имеет громадное значение для развития безбожия в деревне.
Надо иметь в виду то, что громадное развитие индустриализации в городах, громадный рост новых фабрик и заводов требует в свою очередь притока из деревни новой рабочей силы. Вы знаете, как растет наша промышленная армия в городах, на новых стройках, на новых заводах. На некоторых наших заводах работает уже больше 30000 человек. Например на «Красном путиловце» в Ленинграде работает сейчас больше 31 000 человек.
На некоторых стройках работает до 40000 человек. Новые гиганты требуют громадного притока людей из деревни. С одной стороны, здесь происходит то, что из деревни люди приходят и привносят свои индивидуалистические настроения—мелкособственнические, религиозные но, с другой стороны, они тут перевоспитываются, вовлекаются в нашу пролетарскую общественность. Здесь, под воздействием всей нашей громадной культурно-просветительной работы, под влиянием соприкосновений с передовыми рабочими, с рабочими организациями, они воспринимают пролетарское мировоззрение. Мы должны заострить наше внимание на борьбе против мелкобуржуазных настроений, на борьбе против религиозных настроений, которые приносят с собой новые рабочие, идущие главным образом из деревни, на новые пролетарские заводы, мы, как безбожники, должны в свою очередь активизировать нашу работу среди этих новых слоев, чтобы сделать их нашими союзниками и по безбожию.
В связи с громадными изменениями, которые произошли и происходят в экономике и в расстановке классовых сил в стране, совершенно по-новому ставится и вопрос о бытовых отношениях. Если взять такое мероприятие, как проведение пятидневки, то оно ведь ломает в значительной степени все прежние религиозные праздники. Тут, как бы человек ни старался соблюдать свой «престольный» или другой религиозный праздник, он все-таки, в большинстве случаев, вынужден итти по той дорожке, по которой идет подавляющее большинство рабочих, большинство вообще трудящихся. Поэтому такое мероприятие, как пятидневка, вносит громадные изменения в быт. Оно ломает в значительной степени старый быт.
Затем в огромной степени вырастает руководящая роль пролетариата. В самом деле, посмотрите, любой крупный завод имеет сейчас колоссальнейшее влияние на весь район. Что собой представляет завод? Прежде всего он представляет собою втуз — там учится подрастающее поколение производственным навыкам. Затем завод представляет собою громадную политическую единицу, которую организует наша Советская власть. Он представляет собой громадный центр культурного воздействия. У него клуб, у него школы в районе, у него целый ряд социально-бытовых учреждении: больницы, клиники, диспансеры, детские ясли, детские площадки, стадионы и пр. У него жилищное строительство, у него столовые, кооператив. Таким образом завод постепенно становится центром, средоточием жизни громадного района, но не только данного района, он простирает свое влияние за пределы его. Он связан с подшефным селом, с подшефным колхозом, с подшефной красноармейской частью. Он шефствует над каким-нибудь государственным учреждением. Таким образом влияние этого завода гигантское.
Но не этим только оно ограничивается. Своей работой, продуктами своего производства он затрагивает и оказывает гигантское влияние на самые широкие массы населения. Поэтому, товарищи, когда какой-нибудь, скажем, цех, завод или мастерская объявляют себя безбожными, то это обязывает к очень многому. Скажем, если завод «Динамо», который делает автокары, объявляет себя безбожным, а потом эти автокары никуда не будут годиться, тогда могут сказать: ну, и безбожники, наделали автокар, которые никуда не годятся. Или, скажем, если мастерские «Красного путиловца», автосборочная или другая, объявляют себя безбожными, а потом крыть будут этих безбожников за плохую продукцию, ими выпущенную. Поэтому звание безбожника, объявление, скажем, какого-нибудь завода или предприятия безбожным, — это к очень многому обязывает.
Но, товарищи, надо иметь в виду, что в ближайшие годы влияние крупных предприятий и заводов еще больше вырастет, именно благодаря тому, что мы гигантски развиваем нашу промышленность. Наши заводы будут давать десятки и сотни тысяч машин. Соответственно этому вырастет в еще большей степени влияние рабочего класса. Вот эта гигантская техника, которая сейчас внедряется в сельское хозяйство, она вспахивает не только поля, — и это надо иметь в виду, — она выкорчевывает не только пни на тех местах, где должны возникать новые поля и города, она вспахивает глубоко сознание миллионных масс, и наша антирелигиозная работа падает уже на хорошо вспаханную почву, на взрыхленную почву.
Мы должны позаботиться, чтобы наша идеологическая работа была высокого качества, чтобы она не была халтурой, и когда мы даем что-нибудь, то необходимо, чтобы это действительно было ценным, чтобы оно действительно служило воспитанию нового человека, нового мировоззрения. Мы должны добиться того, чтобы трудящиеся отбросили весь старый хлам, освободились от вековых предрассудков, от религиозных верований, должны дать им действительно стройное мировоззрение. Поэтому вы очень хорошо делаете, когда вы организуете антирелигиозный университет, когда вы к этому делу подходите серьезно, когда вы понимаете, что к антирелигиозной пропаганде нельзя подходить так, что взял, прочитал какую-нибудь листовку и брошюру и этого достаточно. Нет, к этому надо тоже серьезно подготовиться, как ко всякому серьезному делу, а это дело очень серьезное, потому что ответы на тысячи вопросов, которые раньше привык искать рабочий и крестьянин (в особенности последний) у религии, мы должны теперь давать ему эти ответы от научной теории, на основе практики классовой борьбы, на основе ленинизма. Он привык раньше искать ответа у религии. Правда, этот ответ по сути дела не был ответом, он был замазыванием вопросов, но не мало трудящихся ведь удовлетворялось до поры до времени этим религиозным мировоззрением. Сейчас они им удовлетвориться не могут; их ум стал пытливее, запросы стали шире, и мы должны так подковаться, чтобы на все эти запросы уметь правильно ответить.
Отход от религии, который мы сейчас имеем, эго безбожное движение недавно еще не носило такого массового характера. У нас были кружки безбожников. Мы назывались Обществом друзей газеты «Безбожник». Люди читали газету и считались друзьями газеты, а Союза безбожников тогда по-настоящему еще не было. За последние годы мы создали Союз воинствующих безбожников. Мы сейчас имеем в Союзе больше 3 млн. членов. Это движение приняло такой широкий размах только за последние годы, но именно потому, что мы сейчас ведем работу в более широком размере, более основательно, мы будем иметь в ближайшие годы вероятно десятки миллионов в наших рядах. Это громадное движение будет расти неудержимо, и, чем лучше оно подготовляется, тем оно будет сильнее.
Нельзя себе представлять дело так, что это движение будет итти гладко, планомерно, «без сучка, без задоринки», без классовой борьбы. Некоторые думают так, что антирелигиозную пропаганду можно вести без обостренной классовой борьбы. Это неверно. Борьба против религии есть один из видов классовой борьбы. Антирелигиозная пропаганда есть борьба за социализм. Мы не просто боремся за то, чтобы человек не верил в бога. Нет, мы боремся со всяким религиозным мировоззрением именно потому, что за религию цепляется классовый враг, потому, что религия есть оружие классового врага. Мы это оружие уничтожаем. Вот почему нельзя представлять себе дело так, что развертывание антирелигиозной пропаганды не будет сопровождаться обострением классовой борьбы. А тот, кто думает, что антирелигиозная пропаганда может вестись без обостренной классовой борьбы, неизбежно попадает в положение правого оппортуниста: он все боится, как бы чего не вышло из этой антирелигиозной пропаганды, нельзя ли обойтись совсем без антирелигиозной пропаганды. Проявляется примиренческое отношение — чем мне религия мешает, какое мне дело до религии и т. д. Вот этакое правооппортунистическое отношение необычайно вредно. Такого рода отношением пользуется кулак, поп, вредитель, и хочет ли этого или не хочет, а тот, кто проповедует такие взгляды на религию и борьбу с ней, становится кулацким подпевалой.
С другой стороны, у нас в практике бывают ошибки другого рода — факты проявления крайнего нетерпения, неумелого подхода к верующим из трудящихся, увлечения не пропагандой, а администрированием. Это тоже оппортунизм, оппортунизм слева, когда человек думает — зачем так долго возиться с религией, зачем основательная антирелигиозная пропаганда, закрывай все церкви, и больше ничего. Из этого тоже ничего не выйдет, потому что сторонниками религии являются не только кулаки, — кулаки являются руководящей верхушкой религиозных организаций, — сторонниками религии являются до сих пор также и миллионы крестьян-единоличников и колхозников и даже рабочих. Нужно терпеливое разъяснение, нужна упорная и настойчивая массовая воспитательная работа, а не административный наскок. Из наскока ничего не выйдет. Из этого получаются иногда обратные результаты, когда человек ожесточается, когда религиозность приобретает характер фанатизма, когда мы, так сказать, зря делаем в глазах сторонника религии того или иного человека «мучеником» и даем возможность нашим врагам, использовать наши ошибки для антисоветской работы.
Такого рода проявление оппортунизма слева, левые заскоки и перегибы, как и правый оппортунизм, наруку нашему классовому врагу. Он использует это и скажет: «Вот видите, до чего дело дошло. У них есть декрет, что каждый человек может верить или не верить, а вместе с тем меня преследуют за религию». Все действия, которые в какой бы то ни было мере напоминают преследования за религию, мы осуждаем. Когда против нас велась бешеная кампания церковников, во главе с папой, которые говорили, что у нас религия «преследуется», мы им отвечали, что это неправда, что мы не религию преследуем, что мы с нею боремся методами агитации и пропаганды мы выкорчевываем ее, но мы не преследуем верующих за их религиозные убеждение, а мы преследуем только тех, кто пользуется религией для антисоветской пропаганды, для контрреволюционной деятельности. Подобно тому как некоторыми ставился вопрос, давайте в 2 месяца коллективизируем на 100 % все сельское хозяйство, у нас есть такие ура-безбожники, которые объявляют: в течение такого-то срока, скажем, в течение 3 месяцев, на 100 % сделать всех безбожниками в таком-то районе. Конечно все это у них больше на бумаге получается, потому что так нельзя решать подобных вопросов. Это значит, что люди не понимают необходимости упорной, серьезной и планомерной работы.
Товарищи, к тому, что я говорил, надо прибавить и то, что происходит в международной обстановке. Прежде всего имеет место углубление мирового кризиса. Целый ряд данных, которые публикуются в наших газетах, показывает, что этот кризис не достиг еще своей высшей точки, что неизбежно еще большее углубление его, неизбежно еще большее падение производства, еще более глубокий аграрный (сельскохозяйственный) кризис, еще большая безработица. Если сейчас в капиталистических странах имеется до 40 млн. безработных, если в одном только главном городе Австрии, в Вене, в течение 1930 г. 3½ тыс. чел. покончило самоубийством, главным образом на почве тяжелых условий существования, если сейчас в целом ряде стран мы имеем такое положение, когда на бирже труда безработным отвечают: «ну, что мы можем вам дать, мы можем вам дать только веревку, на которой вы можете повеситься»,—то это означает, что капиталистический мир вступил в такую полосу развала, из которой он уже не выйдет. Там идет огромное обнищание масс. 40 млн. безработных (среди них несколько миллионов являются безработными уже по нескольку лет), при отсутствии в целом ряде стран какого бы то ни было социального страхования, обречено на голод, на страдания. В Америке, в Северо-американских соединенных штатах, нет никакого социального страхования, там безработные не получают от государства никакого пособия, нет никаких законов, ограждающих право на жилье: у тебя работы нет, тебе нечем платить за квартиру,—ступай на улицу.
Вот при таком положении конечно десятки миллионов, а в ближайшие годы сотни миллионов, перестанут верить в то, что этот мир, который поддерживается и с помощью религии, надо поддерживать. Все глубже и глубже проникает в сознание масс мысль о том, что необходимо капиталистический мир разрушить, что необходимо сломать эту машину, которая давит такой тяжестью и будет давить с каждым годом все больше на плечи трудящихся. Дальнейшее обострение кризиса ложится неописуемыми страданиями на плечи миллионов трудящихся. Когда в Америке цены на хлеб начинают падать, то капиталисты предпочитают сжигать этот хлеб, чем пустить его на рынок. Они предпочитают топить в море миллионы пудов сахара, чтобы искусственно поднять цены на сахар. Для нас это совершенно непонятно, для нас это дико — как можно гигантские склады продуктов уничтожить только для того, чтобы не дать ценам упасть. А там, так как все в руках капиталистов, так как они заинтересованы в получении грабительских прибылей, они готовы итти на все, лишь бы удержать высокие цены на товары, дающие им возможность сохранить высокую прибыль, высокую ренту и пр. Результатом кризиса и связанного с ним громадного обнищания масс является сильное полевение масс, рост революционного движения. Массы начинают освобождаться от тех умственных пут, которые не дают им возможности видеть, где выход из этого положения. Гигантски растет революционное движение в целом ряде колониальных и полуколониальных стран (Китай, Индия). Шатаются самые основы капиталистического мира, приходят в движение миллионы. Маркс учил, что капиталистический строй создает всего могильщика. Этот могильщик — современный пролетариат крупных капиталистических фабрик. Этот могильщик — разоряемый капитализмом во всех странах мелкий крестьянин, батрак. Этот могильщик — вчерашний раб колониальных и полуколониальных стран, сбрасывающий свое рабство и поднимающийся на борьбу с строем рабства.
Удивительно ли, что растущая в массах ненависть к капитализму направлена и против церкви и религии, являющейся одной из основ капиталистического господства? Удивительно ли, что во всех странах безбожие начинает распространяться все больше и больше? Массы освобождаются от религии. Недавно, когда обсуждался в английском парламенте вопрос о так называемом «советском демпинге» и о так называемом «принудительном труде» в Советском Союзе, там выступал с антисоветскими призывами епископ Дергемский. Он между прочим заявил, что его очень «любят шахтеры». Надо вам сказать, что его действительно любят, но только не шахтеры, а шахтовладельцы, от которых епископ Дергемский и подвластные ему священники получают несколько миллионов рублей каждый год. Когда этот епископ в прошлом году отправился в горнорабочий район и захотел там выступить на рабочем собрании, то это дело кончилось для него очень печально. Он должен был отправиться с трибуны прямо к реке, и если бы вовремя ему не подали лодки, то он должен был бы по способу святых апостолов шествовать прямо по воде. Этот самый епископ, разжиревший на хлебах шахтовладельцев, на одном банкете, организованном частным консервативным издательством 18 июня 1930 г., произнес речь, в которой сказал следующее: «Из числа безработных, — говорил он, — громадное количество людей я причисляю к нетрудолюбивым, не имеющим никакой ценности и отрицательно влияющим на общество. Не будет неверным и несправедливым назвать безработных известным итальянским словом «лаццарони» (лаццарони — это нищий, собственно говоря, босяк. — Ем. Я.). В словаре вы найдете перевод этого слова, означающий — представитель самого низшего общественного класса, бродяжничающий на улицах, зарабатывающий на кусок хлеба случайной работой или милостыней». Таково отношение этого епископа, который стоит во главе церковной организации очень большого горняцкого района и который хвастается тем, что его «любят» рабочие, таково его отношение к безработным. Это отношение разжиревшей свиньи.
Вот вам пример, как относятся попы там, в капиталистическом мире (надо вам сказать, что они находятся на службе у капиталистов и нередко прямо на содержании той или другой компании), как они относятся к бедствиям, на которые обречены рабочие капиталом. В 1930 г. в Майбахе (Саарская область) произошел взрыв шахты, где погибло 98 чел. По этому поводу религиозные газеты писали, что причиной катастрофы является «неисповедимая воля господня», что бог наказал шахтеров за безбожие и распутство и убил 98 человек.
«Надо ждать, — писали они, — новых испытаний, ибо бог хочет показать неверующим свою мощь, и можно только сожалеть, что вместе с виновными гибнут невинные, но это неизбежно: так было и тогда, когда гибли Содом и Гоморра». Но так как с подобным «объяснением» катастрофы в шахте рабочие не мирились, то один из вождей христианских профсоюзов (там есть католические, христианские профсоюзы) на собрании говорил: «Судьба шахтера не будет так безотрадна, если он будет всегда помнить, что там наверху, т. е. на небе, есть жизнь более счастливая, чем на земле. Оставим же борьбу, пусть нашим примером будут те, которых мы похороним». Видите, как попы оправдывают и благословляют все те ужасы, на которые капитал обрек трудящихся. Для всего этого у них всегда находятся оправдания — шахтеры погибли, так им и надо, это самая лучшая участь, зато на небе им будет лучше.
Попы стараются из бедствий рабочего класса извлечь для себя непосредственную выгоду, и капиталисты с помощью религии стараются бороться с революционным движением. Недавно в Шотландии — одной из очень тяжело пораженных безработицей части Англии — обнаружилась «святая». В 1925 г. там умерла некая Маргарита Синклер. Шотландское духовенство обратилось к папе с просьбой, чтобы эта Маргарита Синклер была объявлена святой. Попы распространили слух, будто эта новая «святая» помогает от безработицы. Шотландские попы призывают безработных молиться этой «святой»: если усердно будете молиться, эта святая поможет вам от безработицы.
Сейчас, когда миллионы рабочих не имеют работы, попы договариваются до того, что безработица есть благодеяние для рабочего. Когда рабочий работает, рассуждают попы, он не имеет времени молиться, когда же он безработный, у него масса времени для этого, таким образом он может спасаться, как спасались святые: святые совсем не работали, они молились. Теперь у вас есть возможность подражать этим святым, так что дело не так страшно, — с таким цинизмом церковь «разрешает» вопрос о безработице. Если следовать ее совету, то можно иметь сейчас в Европе и Америке несколько десятков миллионов «святых». Рабочим попы советуют вместо борьбы против того строя, который обрекает десятки миллионов людей на безработицу,—советуют молиться до истощения сил, до превращения в «святых».
Вот вам и «выход» из безработицы. Но сами себя там попы не обижают. Вот например маленький список жалованья, которое они там получают. Архиепископ кельнский в год получает 194 000 марок (марка — 50 коп.), бреславльский —191 000 марок, трирский — 140 000 марок, аахенский — 115000 марок и т. д. 10 епископов и архиепископов в Германии получают в год около 700 000 руб. золота. Если взять наибольшее пособие по безработице, которое выдается в Германии, то 10 шахтерских семейств получают 9 500 руб. в год. Не трудно высчитать, что один епископ получает столько, сколько 70 шахтерских семейств.
Понятно, что, когда священнослужители материально находятся в полной зависимости от капиталистов, на полном их содержании, когда они прямо куплены этими капиталистами, они составляют часть этого капиталистического аппарата угнетения трудящихся, они служат ему. Их интересы заключаются в том, чтобы капитализм господствовал, потому что, если кончится власть капиталистов, попы прекрасно знают, кончится и их господство. Все это объясняет нам в свою очередь, почему нет такой страны, где бы капиталисты вместе с попами не обрушились бы со всей ненавистью против Советского Союза. Сейчас успешное выполнение пятилетки вызывает бешенство эксплоататоров во всех капиталистических странах. Капиталисты вопят о «принудительном труде», о «демпинге» с целью натравить массы против СССР, в целях разжигания антисоветской войны. Эти люди прекрасно знают, что они лгут. Они прекрасно знают, что дело не в принудительном труде, не в демпинге, что все это выдумки: они всего больше боятся, как бы эта «зараза», социалистическая, коммунистическая «зараза», не проникла в массы. Они прекрасно знают, какое революционизирующее влияние на трудящихся всех стран оказывает пример успешного социалистического строительства в СССР. Они знают, какая опасность грозит им от того, что массы рабочих, крестьян, колониальных рабов в их странах и колониях организуются под коммунистическими знаменами для борьбы с капиталистическим строем. Вот почему нью-йоркский пастор Фосдик в своей проповеди заявляет, что «коммунизм превращается в чудовищную силу». Да, коммунизм растет, коммунизм превращается в гигантскую силу, которая сметет капиталистический строй.
Мы должны видеть, что в этой борьбе все силы старого общества сплачиваются и будут сплачиваться вокруг религиозного знамени. Капиталисты и короли, помещики и спекулянты всевозможного рода, эксплоататоры всех мастей, белогвардейцы и фашисты — все они сплотились вокруг религиозного знамени.
Надо также видеть не только эти силы. Еще не так давно мы могли считать, что врагами религии являются социалистические партии, потому что все социалистические партии в прежние годы выступали как партии, которые боролись с влиянием религии, с влиянием религиозных организаций. А теперь, когда социалистические партии, партии II Интернационала стали орудием капиталистов, опорой господства буржуазии, мы видим, как так называемые социалисты из II Интернационала заигрывают с попами и заключают с ними иногда прямой союз. В Германии социал-демократы (сидящие в прусском правительстве) заключили конкордат с папой, т. е. договор, по которому предоставляют ряд привилегий попам, дают им на содержание громадные государственные средства, предоставляют влияние в школе, в общественной жизни. Существуют религиозные группы верующих «социалистов» в германской социал-демократии. Существует газета «Красный католик», которая издается социал-демократами, партией, имевшей в своих рядах когда-то таких людей, как Вильгельм Либкнехт или Август Бебель, — людей, которые вели борьбу против поповщины. А теперь социал-демократы становятся помощниками попов. Вы были на этих днях свидетелями процесса меньшевиков, с которыми мы когда-то были в одной партии и которые до последнего времени позволяли себе называться представителями «рабочей партии». Они уже несколько лет как перешли на платформу сначала вредительства, а потом, когда увидели, что вредительство не приносит тех плодов, каких они ожидали, они стали на точку зрения необходимости интервенции, стали помогать интервенции, готовить эту интервенцию. Не удивительно, что социал-демократы во всех странах поддерживают и религиозное, поповское влияние на пролетариат. Оно им также нужно, потому что давным-давно социал-демократы утратили ту социальную базу, которая у них была. Они не опираются на рабочий класс, хотя имеют еще в своих рядах не мало рабочих. Они опираются все больше и больше в целом ряде стран на мелкобуржуазные слои.
А у нас, в нашей стране, меньшевики на процессе признались: мы убедились, говорят они, в том, что мы можем опираться только на мелкобуржуазные слои, только на недовольных, на кулаков, на вычищенных из советских учреждений и т. д. Что удивительного, если они поддерживают и попов, что удивительного, если меньшевики сидят в автокефальной украинской церкви в качестве епископов. Мы имеем против себя не только папу, не только попов, не только помещиков, капиталистов, белогвардейских генералов, фашистов, но и II Интернационал. Надо уметь разоблачать человека, который приходит под социалистическим флагом с речами о свободе и пр., а на самом деле является врагом свободы рабочего класса, он хочет свободы для капиталистов.
Внутри СССР кто не мирится с существующим положением? Прежде всего кулак, затем спекулянт, вредитель, чиновник, лишенец, вычищенный, поп — их очень много. В борьбе против социалистического наступления наши классовые враги широко прибегают к помощи религии, подобно тому как там, за рубежом, капиталисты широко используют церковь и религию для борьбы с революционным рабочим движением.
Мы получили недавно в Союзе безбожников небольшую брошюрку. Она напечатана довольно неплохим шрифтом где-нибудь в домашней типографии. Называется она так: «Приближается утро, будьте бдительны и тверды». И вот мы там находим такие призывы: «Вы еще не до крови сражаетесь, подвизаясь против греха». Значит, надо сражаться до крови «против греха», а под «грехом» кулак, поп и проповедник понимают колхозы, понимают всю ту великую борьбу за социализм, которая в нашей стране ведется. Или вот другой лозунг: «Убивающий будет думать, что он может служить богу». Это уже совсем хорошо. Это не что иное как замаскированный религией призыв к убийству наших работников. Вы здесь можете найти и страничку, как будто бы направленную даже против церкви. Вот например тут есть такая страничка: «О папстве, о католицизме, о православии и прочих цитаделях антихристианства», где говорится: «Казенная церковь, вопиющая о любви к ближнему, пресмыкающаяся перед богатыми и убивающая живую веру языческими обрядами, — очаг зла... Казенная церковь, преисполненная внутри всякой мерзостью, — главный соблазн для ищущих света» и т. д. Читая это, можно подумать, что это направлено против попов, но на самом деле это написано тоже попом, только более ловким, приспособляющимся попом, который выступает против официальной церкви, против пышности, против обрядов, ибо он за религию, за приспособление ее к новым условиям, за более тонкие формы обмана. Новые сдвиги произошли в миллионных массах. Миллионные массы отходят от всякой религии. Попы вынуждены приспособляться, чтобы сохранить остатки своего влияния, они дают новые лозунги.
Я приведу ряд примеров, которые показывают, что попы сейчас нащупывают, так сказать, основные наши мероприятия, чтобы бить по этим основным социалистическим мероприятиям.
Прежде всего ими ведется широкая агитация против колхозов. Приведу несколько примеров из груды фактов, имеющихся у нас. В деревне Косулине (Центрально-черноземной области) ведется такого рода пропаганда: «Если пойдете в колхоз, вас не пустят в церковь, церковь закроют» и т. д. На некоторых это еще имеет влияние. По деревням Ульяновского района Средней Волги бродит под видом «христослава» какой-то проходимец. Он рассказывает, что один божий посланник из Киева приказал ему: «Странствуй еще 2 года и будешь спасен от грехов. Возвещай людям, что скоро конец света, и уговаривай их не итти в колхоз — это антихристово дело». В селе Иноковке Кирсановского района ЦЧО появилась некая «святая мать» Елена. Она, как уверяют кумушки и кулаки, «творила чудеса», «лечила» больных и т. д. При этом она требовала: «Выпишись из колхоза, тогда вылечу». У нее произвели обыск и обнаружили подземный ход к церкви. Этим и объясняется то, что она появлялась непонятным для верующих образом в церкви. В этом проходе найдено было 4 склада с керосином, с сухарями, разнообразными продуктами, золотыми вещами и пр. Понадобилось 7 подвод, чтобы сложить это добро. Вот какая была эта «святая». Из села Мураева (Милославского района Московской области) сообщалось, что здесь ходил «странничек» и рассказывал: «Я из колхоза, нас обобрали, всех по миру пустили, Было нас 100 семейств. Так вот вы прогневаете бога, если запишетесь в колхоз». Его арестовали, стали расследовать,— оказалось, что это дьячок одной из соседних церквей, которая закрыта, а колхозником он никогда и не был.
В селе Пырме Кочкуровского района Мордовской автономной области распространяется слушок, будто монашке явился Серафим Саровский и сказал: «Кто пойдет в колхоз, того огненный дождь польет». Даже на такое дело пошли, что распространяют «письма с неба» от господа бога, от Иисуса христа, от богородицы. Такая корреспонденция идет оттуда оживленно. Несмотря на то, что у нас Нар-компочтель плохо работает и письма доходят неаккуратно, там, оказывается, эта связь с небом довольно хорошо налажена.
Получаются «оттуда» письма, в которых пишут: «Если пойдет в колхоз (там «на небе» — против колхоза.--Ем. Я.) то мы поразим вас огненным дождем и всяческими наказаниями».
Позвольте мне рассказать вам нечто вроде анекдота, прочитанного недавно в одной из иностранных газет. Один крестьянин должен был заплатить 6 000 марок недоимок за что-то. Он долго думал, как быть, и так как он был верующий, то он решил написать письмо господу богу и опустил это письмо в почтовый ящик. Письмо долго ходило, затем попало к чиновникам. Те долго думали, как отправить к богу, и решили вскрыть письмо. Там прочитали просьбу этого крестьянина, где он пишет богу, что на него наложили такую-то сумму, что ему нечем заплатить и он просит прислать ему денег. Чиновники умилились и решили помочь, чтобы поддержать его. Но так как 6 000 они не могли собрать, а собрали только 3 000, то и послали ему эти 3 000 марок. Получивши эти 3 000 марок, крестьянин решил, что чиновники обманули его, что бог прислал все 6000, а ему только 3000 передали, и он решил написать второе письмо по тому же адресу, примерно такого содержания: «Я получил только 3000 марок, наверное меня обманули и 3000 украли. Поэтому прошу сделать так, чтобы я получил остальные». Этот рассказ, вычитанный из иностранных газет, я привожу для того, чтобы показать, что есть еще такие крестьяне, которые верят подобным вещам, верят, что письмо дошло до господа бога и он послал ему 3 000 марок. А у нас кулаки и церковники распространяют довольно широко подобные «письма» от господа бога, от богородицы, причем каждое такое письмо заканчивают угрозой: если ты в 10 экз. перепишешь это письмо, тебе будет такая-то награда, если не перепишешь, не послушаешь, за это тебя накажут. И наиболее темный человек, которому подобное письмо попадет, начнет думать, что стоит переписать 10 раз эту бумажку, может быть, из этого будет что-нибудь, а не перепишешь, как бы чего плохого не случилось. Вот он и пишет. Нам приходится относиться к этому не как к анекдоту, а как к серьезным вещам, против которых надо бороться.
Религиозные предрассудки не выкорчевываются сразу же по вступлении крестьянина в колхоз. Нужна серьезная, большая работа, чтобы добиться этого. Мы знаем ряд фактов, когда религия дает себя знать и в колхозе. Вот например в селе Вязовке Чапаевского района правление колхоза организованным порядком доставляло «святую воду» в колхоз покропить общественный скот.
В колхозе «Ясное облачко» в ЦЧО счетоводом и фактическим руководителем колхоза является поп Лавров. В целом ряде других колхозов имеются примерно такие же «руководители». В коммуну, которая называется «Фундамент социализма», принят баптистский пресвитер. Такое терпимое отношение к религии, когда кое-где принимают попов в качестве колхозников, конечно совершенно недопустимо.
Как попы, так и сектантские проповедники выступают во многих местах против хлебозаготовок, как и против всех вообще мероприятий Советской власти. В одном месте например (Сорочинский район, Средне-Волжский край) баптистские руководители заявили: «Хлеба у нас нет, верьте нам, ибо мы говорим устами христа». Решили проверить, не врет ли «христос». Когда проверили, то нашли 8 ям, в которых были зарыты 4 тонны (240 пуд.) хлеба. Такого рода использование религии против социализма происходит по самым разнообразным поводам и в самых широких масштабах. Доходит до того, что церковники местами запугивают детей, чтобы они не ходили в школу, а взрослых, чтоб они не участвовали во всеобуче, пугая их тем, что когда будет война, то школьников и вообще всех грамотных погонят в первую очередь.
Надо вам сказать, товарищи, что у нас иногда настолько плохо поставлена антирелигиозная работа в школах, что мы видим например в Перми в одном из учебных заведений 15 студентов, которые числятся в разных религиозных сектах. Есть у нас и такие «научные работники», которые активно участвуют в работе религиозных организаций.
В связи с перевыборной кампанией в советы мы имели всякого рода попытки кулачества сорвать с помощью церкви эту перевыборную кампанию. По примеру прошлых лет в дни перевыборных собраний ими одновременно устраивались церковные собрания, молебствия или велась например такая агитация: кто пойдет на перевыборное собрание, того заставят голосовать за закрытие церкви, поэтому не ходите, кому дорог божий храм.
Вместе с тем мы зачастую видим примиренческое отношение отдельных органов Советской власти на местах к религии. Мы имели такие случаи, как например в деревне Нижняя Середа Татарской республики, где внесены были в наказ новому совету требования: выделить средства на содержание одного муэдзина, мечеть и муллу снабжать дровами. Думаю, что приведенных примеров достаточно.
Каким образом мы боремся с подобного рода влиянием религии? Конечно там, где имеем дело с вредителями, контрреволюционерами, контрреволюционными заговорами, с кулацким выступлением, с попами, которые совершают преступления против Советской власти, — тут карающая рука ГПУ одергивает вредителей, тут мы вправе применять и концентрационный лагерь и тюремное заключение. Тут мы преследуем людей за контрреволюционную деятельность. Но, товарищи, нужно иметь в виду, что имеем дело не только с этой классово-враждебной пролетариату церковной верхушкой. Мы имеем дело в нашей борьбе с религией с широкой массой верующих. Теперь, в реконструктивный период, все внимание нужно направить на то, чтобы перестроить хозяйство на социалистических началах. Поэтому и вся наша антирелигиозная работа должна быть самым тесным образом увязана с задачами социалистического строительства, должна быть подчинена этому строительству. Что мы должны противопоставить всей этой борьбе наших врагов против коллективизации, против пятидневки, против всей советской культуры, что должны мы противопоставить всякого рода реакционной проповеди, запугиванию, инсценировке «чудес», сеянию слухов и т. п.? Как мы должны на это ответить? Мы должны на это ответить усилением нашей работы по коллективизации сельского хозяйства. Программа партии и вся наша установка заключается, в том, что религия будет отмирать по мере того, как мы будем изменять всю социально экономическую обстановку. А мы изменяем ее, мы не просто ждем, когда все это изменится, а мы сами переделываем мир. Самым верным средством выкорчевывания корней религии является энергичное участие в коллективизации, в выкорчевывании кулачества, того класса, который является носителем религиозной идеологии, который является главной опорой церковной организации. Мы должны уметь связывать антирелигиозную пропаганду с работой по коллективизации, У нас есть хорошие колхозы «Безбожник», хорошие безбожные села, безбожные колхозы и совхозы. У нас есть безбожные фабрики, цеха. Есть много сотен безбожных ударных бригад на предприятиях, в колхозах и школах. Мы должны расширить практику организации ударных бригад из безбожников, привлекая в эти бригады и не-безбожников. Если безбожники будут обособляться и в свою среду не будут допускать других, то это будет неправильно. Надо привлечь в свою среду и не-безбожников. Организация такого рода бригад, коллективов, которые называют себя «безбожными», имеет тот смысл, что мы своим коллективом показываем пример, как по-настоящему надо бороться за переделку мира. Такой же смысл имеют наши ударные бригады, безбожные цеха, безбожные мастерские и проч.
Нам надо в нашей работе уделить внимание и тому, что мы называем мелочами. Возьмите так называемые религиозные праздники. До сих пор еще громадная масса средств, энергии, труда уходит на эти религиозные праздники. Я вам приведу несколько примеров. Есть такой «Севастьянов день»; в этот день, как нам сообщают, в Свердловско-Суховском участке леспромхоза ушла с работы ⅓ лесорубов. Из одного только Шоренгского участка ушло с работы больше 200 лесорубов. Прекратились из-за этого рубка и вывоз леса. В Плесецком районе на «николу» с работы ушло 100 лесорубов. В Ленинградском округе в день «крещения» лесозаготовки сократились до минимума. По ряду участков лесорубы не работали. Особые прогулы и явное симулирование были у сектантов и старообрядцев. В 4 селениях Загорского района Московской области 380 хозяйств пропали и прогуляли за 3 дня праздника «николы» 13700 руб. А между тем на эти деньги можно было бы поставить машино-тракторную станцию в 9 тракторов. 3 дня празднования «николы» в двух деревнях, Балахонихе и Белозерах (Нижегородского края), обошлись в 6 тыс. рублей — вдвое больше того, что было собрано по страхованию и самообложению. В престольный праздник «Савватия» в Шадринском районе было пропито и израсходовано на водку 3400 руб. Таких примеров к сожалению очень много. Десятки и сотни тысяч рублей пропиваются в дни праздников. С этим мы должны вести систематическую борьбу, потому что сейчас поддержка трудовой дисциплины, правильная организация труда имеют для нас решающее значение. Конечно это должно быть связано с углубленной антирелигиозной пропагандой.
Надо нашу антирелигиозную работу широко проводить через школу. Большое значение имеет постановка интернационального воспитания. Мы имеем международный Союз безбожников. Надо всемерно его крепить. Надо теснее быть связанными с безбожниками других стран. За советским рубежом религиозными организациями ведется колоссальная работа. Мне прислали недавно из Германии листовку, которая называется «Грядущие события». Эта листовка отпечатана в 770000 экземплярах. Начинается она с того, что назначается 10000 франков награды тому читателю, который выполнит предложенные в листовке условия и требования. Там намечается целый ряд задач, излагается, какие новые события произошли за последнее время. Там перечисляются новая война, революция, большевизм, фашизм и т. д. Все это, говорят издатели и авторы этой листовки, только предшественники «страшного суда» божьего над грешниками, над отпавшими от бога людьми. Дальше говорится, что наступают последние дни, что скоро будет «страшный суд» и проч. Здесь ведется определенный поход против коммунистов. Главный враг, говорится в листовке, — коммунизм, главный враг — организация безбожников. Там, за границей, такого рода антикоммунистическая и антибезбожная пропаганда церкви и буржуазии носит широко организованный характер. Широкие возможности антирелигиозной пропаганды, которые мы имеем в нашей стране, нами еще далеко не использованы. Мы часто в повседневном быту, когда встречаемся с некоторыми религиозными настроениями, не даем им должного отпора. Нам надо улучшить нашу работу, надо хорошо поставить издание массовой литературы, массовую подготовку актива безбожников, лучше использовать наши театры, кино. Надо лучше привлечь к этой работе врачей, техников и педагогов. Очень хорошо сделал ГУС, что проработал целую серию антирелигиозных лекций для рабочей аудитории. Надо это приветствовать.
Надо в антирелигиозной пропаганде бороться с теми перегибами, о которых я говорил. Нет сомнения, что еще не раз религия будет использована против нас, как онд была использована в «крестовом походе», как используется сейчас в анти-«демпинговой» кампании, в кампании по поводу «принудительного труда». Но в то же время мы должны знать, что религия все больше и больше теряет почву. Она будет отмирать тем скорее, чем успешнее и скорее мы изменим все условия жизни широких трудящихся масс, чем скорее изменим культурно-бытовые условия жизни трудящихся, чем основательнее и глубже мы выкорчуем остатки капиталистического класса. Она будет отмирать тем скорее и тем успешнее, чем организованнее будет наша армия безбожников; чем она будет больше просвещена, подкована классовым сознанием, материалистическим марксистско-ленинским мировоззрением, тем лучше мы сможем повести поход против векового оплота угнетения, всякой эксплоатации, мракобесия, против религии и религиозных организаций. Надо помнить, что, под каким бы знаменем ни шла религия — крест ли, полумесяц, иегова, будда или религия шамана, или самая утонченная религия, все равно мы должны продолжать борьбу против всякой попытки маскироваться в религиозную оболочку до тех пор, пока все человечество не освободится от этого зла.
Товарищи, мы недавно еще были маленькой группой, которая серьезного влияния в стране не имела. Недавно мне дали статистику, которая характеризует отказ священников от сана. Эта статистика необычайно любопытна. Она показывает, что в некоторых районах примерно три четверти священников отказывается уже заниматься этим делом, которое перестает быть выгодным. Мы должны добиться того, чтобы это дело было совершенно бездоходным. Мы должны вырвать всякую материальную базу у церкви, мы должны отвоевать у нее до единого тех трудящихся, которые еще находятся под влиянием религии.
Мы будем все больше и больше достигать этого путем ликвидации той классовой опоры, которая имеется у церкви, ликвидации кулачества. Мы будем добиваться этого тем, что мы в колхозах поведем борьбу против остатков религиозного влияния, религиозного мировоззрения. Но этого мы также должны добиться громадной политпросветительной работой, громадной культурной работой.
Вся же наша работа должна быть подчинена основной задаче — выкорчевыванию тех классов, на которые опирается религия. Но не надо думать, что достаточно ликвидировать кулачество как класс и религия сама по себе механически отомрет. В том-то и дело, что идеология, как это часто бывает, очень цепко держится, или, как в таких случаях говорят, «мертвый хватает живого».
Пережитки религиозной идеологии мешают нам строить социализм и еще долго будут мешать трудящимся массам по-настоящему видеть мир, таким, какой он есть. Наша задача заключается в том, чтобы мы не ограничивались тем, чем ограничивалась прежняя наука, которая учила только, как понимать этот мир. Нам надо помнить указание, которое давали нам основоположники коммунизма. Задача наша заключается не только в том, чтобы объяснить мир, она заключается в том, чтобы этот мир изменить. Это изменение мира рабочий класс и миллионные массы колхозников совершают под руководством коммунистической партии. В основу изменения этого мира мы кладем наши классовые мероприятия, классовую борьбу, ликвидацию тех классов общества, на которых покоится религия. В основу этого мы кладем социалистическое переустройство всего народного хозяйства, и в то же самое время мы не забываем того, о чем говорили основоположники коммунизма : идея, когда она овладевает массами и, становится огромной материальной силой. Идея безбожия, атеизма становится огромной силой, освобождающей человечество, так как она становится достоянием не отдельных только кружков безбожников, а достоянием многомиллионных рабочих и крестьянских масс.
Строительство социализма и борьба с религией
Товарищи! Мы только-что закончили первую четверть года, первый квартал третьего, решающего года пятилетки, и закончили его не плохо, а если сравнивать с прежним годом, то даже хорошо закончили. Что даст нам этот год? Этот год мы называем «решающим» потому, что в течение этого года мы в основном по очень многим предприятиям и по очень многим отраслям промышленности заканчиваем выполнение пятилетки.
Если почитать газеты капиталистов Западной Европы, то они пишут так: большевистская пятилетка провалилась.
А на самом деле что мы имеем? На самом деле мы по некоторым отраслям промышленности выполнили пятилетку в 2½ года, например по нефти. Если взять коллективизацию нашей страны, то мы план, намеченный вначале на 5 лет, не только выполнили, но в значительной степени уже перевыполнили.
В этом году пускается в ход 518 новых заводов и фабрик, 518 предприятий, из которых многие являются такими, каких нет в Европе. Некоторые наши машиностроительные заводы с.-х. машин являются первыми по величине в Европе. Автомобильный Нижегородский завод, который сейчас строится, будет одним из самых больших заводов в мире. Заводы комбайнов, которые мы строим, будут мировыми гигантами. Такой завод, как например Магнитогорский металлургический завод, который в конце этого года должен быть уже частично пущен в ход, является первым по величине в Европе. А если иметь в виду, что Магнитогорский завод — это только часть громадного комбината, который охватит Урал и Кузбасс, то мы будем иметь предприятие, равного которому нет в мире. Мы можем строить такие гиганты благодаря тому, что у нас нет капиталистов, а все находится в одних руках — в руках пролетарского государства.
Эта наша работа по социалистическому строительству связана с очень большими трудностями; всякое расширение в одном каком-нибудь месте вызывает необходимость и потребность расширять наше хозяйство в другом месте. Возьмите например постройку какого-нибудь крупного завода, хотя бы Магнитогорского, который один должен будет выпускать столько металла, сколько выпускают в настоящее время 26 уральских заводов. Нам нужно к нему подвести железные дороги, надо создать для него специальный транспорт, чтобы подвозить руду, уголь, кокс в громадных количествах и разного рода другие материалы. Нам приходится в нашей работе преодолевать бешеное сопротивление кулачества, старающегося сорвать социалистическое наступление.
Мы строим новые предприятия, новые отрасли производства, которых у нас раньше не было. Взять хотя бы тот завод, на котором вы работаете. Вы сами видите, какой перестраивается, как он осваивает новые отрасли. Ведь недавно машины, которые тут производят, мы покупали, главным образом в Англии. Если взять наши иваново-вознесенские и другие ткацкие фабрики, — здесь еще недавно большинство машин были ввозные английские и американские. А теперь большинство этих машин строится у вас на заводе. Мы освобождаемся от иностранной зависимости. Мы делаем такие машины, которые раньше мы не умели делать.
Нам приходится все это впервые строить. Удивительно ли, что при этом у нас бывают ошибки, просчеты и т. д. Этих ошибок у нас еще много, но мы на работе учимся и научимся делать все лучше и лучше. Приведу один пример. Мы открыли довольно большие залежи калийных солей на Урале, около Соликамска. И вот уже 3-й год там строятся 2 большие шахты, причем одну шахту строят русские рабочие, русские техники и инженеры, а рядом другую шахту строят немецкие рабочие, немецкие техники и инженеры. Мы учимся у них этому делу. За эту учебу нам приходится платить золотом.
Но, несмотря на трудности, несмотря на то, что у нас нет еще в стране достаточного количества кадров—технических и инженерных, а часть старых инженерных кадров нам изменила, перешла на сторону врагов, вредила, портила, старалась делать наперекор интересам рабочего класса, несмотря на то, что у нас не хватало и не хватает и навыков и соответствующей техники, мы благодаря правильному руководству коммунистической партии сделали такие шаги вперед, такие громадные успехи, каких не знает капиталистический мир.
Нам приходится развертывать, как я уже говорил, новые отрасли промышленности. Мы в техническом отношении сильно отстали по сравнению с промышленными странами Европы и САСШ. В особенности мы отстали в таких отраслях промышленности, как химическая. Производство искусственного шелка из дерева, из древесных опилок, у нас только-только начинает налаживаться. Но мы уже имеем свой искусственный шелк. Мы недавно рассматривали в Центральной контрольной комиссии искусственную подошву.
Нам приходится новые отрасли промышленности развертывать в громадных размерах. Мы еще только приступаем к разработке тех богатств, которые мы имеем и которые лежали нетронутыми до того, как революция дала нам возможность заглянуть как следует в недра земли. Мы строим предприятия в таких районах, в которых раньше никакой промышленности не было. В царской России было всего несколько центров, где была развита промышленность — Москва, Ленинград, Харьков, Ростов-на-Дону, Николаев, Днепропетровск (старый Екатеринослав), Мариуполь, Донбасс и Урал и еще текстильный район — Иваново-вознесенск. А теперь? Теперь мы строим огромную промышленность в Сибири, в Закавказье, в Средней Азии. Мы проложили громадные рельсовые пути и проводим все новые и новые. Мы прокладываем огромный путь — канал от Ленинграда к Белому морю, который будет иметь для нас громадное значение. Мы создали на крайнем севере, в устье Енисея, громадные заводы — деревообделочные, консервные и т. д. Но ведь это только часть нашей работы, ведь это только выполнение третьего, решающего года пятилетки. А сейчас мы уже готовимся к разработке новой пятилетки, которая даст нам возможность не только удовлетворить полностью потребности трудящихся нашей страны, но и даст возможность выступить на мировом рынке достаточно широко.
Взять наше сельское хозяйство. Несколько лет тому назад мне пришлось побывать в Калужской губ. Там около Калуги, недалеко от бывшей Тихоновой пустыни (был такой монастырь, который вероятно многие москвичи знают), образовалась коммуна. Коммуна эта была слабенькая, но все-таки, так как коммунары обрабатывали землю сообща и лучше, так как у них были лучшие семена и лучшие машины, то у них и урожай получался выше. Крестьяне тогда говорили: «Коммунисты кресты поснимали, им чорт помогает». В действительности дело все заключалось в том, что коллективное хозяйство коммуны давало громадные преимущества по сравнению с хозяйством единоличников. Но крестьяне, которые в течение столетий работали каждый на своем клочке земли и спорили из-за этого клочка с соседями, крестьяне, которые лаптем мерили каждый вершок этой земли, которые межами разделили всю эту землю, эти крестьяне в тот период еще недоверчиво относились к этому. Они еще ждали — а что из этого выйдет? Надо было, чтобы мы накопили средства, чтобы мы могли развернуть нашу промышленность, чтобы мы начали сами делать трактора, надо было пу гить эти трактора на пашни и показать преимущество крупного, обобществленного, механизированного сельского хозяйства, чтобы широкие массы бедняков и середняков пошли в колхозы. Теперь у нас крепких коммун и колхозов много по всей стране. Вы знаете из общей печати, что в ряде мест в области коллективизации были допущены перегибы, партия заставила ошибки исправить. И теперь мы имеем к нынешней большевистской весне уже около 45% коллективизированных крестьянских хозяйств; больше 10 млн. крестьянских хозяйств — бедняцких и середняцких — вошли в колхозы. Почему они вошли? Потому что они убедились на опыте соседних колхозов, что кооперативное хозяйство является более выгодным, что оно даег возможность трудящимся массам крестьянства выйти на новую дорогу. Семья, которая получала 200, 300 и 400 руб. в год дохода, сейчас в колхозе получает до 1 000 и больше. Самый отсталый крестьянин видит преимущества этого хозяйства. И, когда это движение захватило миллионы, когда мы можем дать на поля не какую-нибудь сотню тракторов, а тысячи и десятки тысяч (мы в этом году бросаем на поля трактора в количестве до 1 млн. лошадиных сил), — тогда это дело получает совершенно другие размеры, имеет другие успехи.
Мы в этом году строим новых 1 040 машино-тракторных станций. Мы получили возможность создать невиданные до сих пор по размерам хозяйства.
У нас было очень трудно до сих пор с животноводством. И сейчас еще не преодолены трудности с мясом, с молоком, с жирами. Какой же выход из этого положения? Можно ли думать, что выход был бы найден, если бы у нас по прежнему преобладало мелкое индивидуальное хозяйство? Нет, на этом пути животноводческой проблемы не разрешить. Мы и здесь перешли к совершенно новым способам ведения хозяйства. У нас строится громадное количество свиноводческих хозяйств, молочных ферм. Есть например под Можайском громадное молочное хозяйство на 5 000 коров, которое дает молоко для Москвы. Мы эту работу развернем таким образом, чтобы в ближайшие годы все города были обеспечены не тем молоком, которое привозят в бидонах и около лавочек, пополам размешанное с водой, отдают за хлеб, мы построим дело так, чтобы каждая семья снабжалась в достаточном количестве молоком. Мы поставим снабжение молоком непосредственно на квартиры и уничтожим всякие очереди за продуктами. Конечно все это делается не сразу. Вы сами видите, как трудно это дается. Но так как нам удалось уже выполнить гораздо более трудные задачи, мы сумеем выполнить и эту. Для этого нужен ряд условий. Для этого нужно, чтобы рабочий класс так руководил массой крестьянства, чтобы не получалось отхода крестьянства от рабочего класса, чтобы не нарушен был этот крепкий союз. То, что мы имеем 45% коллективизированных хозяйств, показывает, что этот союз окреп на новой основе. Второе условие, нужное нам — чтобы наша партия, которая является руководящей, которая отвечает за все строительство в стране, чтобы она была единой, чтобы она давала крепкий отпор тем, кто попытается нарушить это единство. Вы знаете, что в нашей партии мы соблюдаем такую дисциплину, которая дает нам возможность выполнять самые трудные задачи. В нашей партии сейчас уже более 1½ млн. рабочих. Мы имеем в комсомоле и в партии цвет рабочего класса и лучшую часть крестьянства, все лучшее, все наиболее революционное, что есть в нашей стране. Третье условие, нужное для успеха нашего дела, — это, чтобы война не помешала нам в нашей работе. Все, что можно сделать для того, чтобы избегнуть войны, мы делаем. Нас не мало провоцируют, но мы стараемся не поддаваться провокации империалистов. Но надо понять, что не всегда это зависит от нас.
Буржуазия выдвигает для целей подготовки антисоветской войны в числе других сил силу, которая всегда служила эксплоататорским классам, выдвигает религиозные организации — церковь. Папа римский (а католическая церковь имеет еще громадное влияние) призывает к «крестовому походу» против СССР. Но что из этого «крестового похода» получилось? Получилось то, что массы рабочих в Германии, в Англии, во Франции и во многих других странах в ответ на антисоветскую кампанию папы заявили о своем выходе из церкви, о своем разрыве с религией.
Сейчас в капиталистических странах безработица охватила до 40 млн. человек. Церковь тоже повернулась «лицом к безработным». Вот что пишет немецкий католический священник Розенбах в католической газете. «Кто не работает, тот должен молиться. Тот же, кто не хочет молиться, тот да не ест, ибо он не выполняет больше данной ему творцом жизненной задачи». И дальше он поясняет: «Существуют двоякого рода несчастные. Одни смотрят всегда на тех, которые живут лучше их, а другие глядят на тех, которым приходится еще хуже, чем им. У тебя, может быть, нет работы, но ты ведь еще здоров. У тебя, может быть, нет хлеба насущного, но ведь в мире достаточно людей, которые голодают уже давно. У тебя еще есть солнце, весна, лес, милая жена, добрые дети, чистая совесть» — и т. д. Вот какого рода «утешения» преподносятся безработным. Раз ты не работаешь, ты должен молиться, а раз ты не молишься, тебе и есть не надо. Такова «помощь» религиозных организаций.
Английские буржуазные газеты в новый год писали примерно так: «Что значат страдания людей? Миллионы страдают, голодают — это не беда, ведь это не надолго: они скоро умрут, а там у них будет вечная жизнь». Но рабочие массы и в Западной Европе довольствоваться этими сказками уже не хотят. Они хотят на земле построить настоящую жизнь, и не через сотни лет, а вот теперь. Раньше, когда наше хозяйство было разрушено в результате империалистической и гражданской войн, буржуазия, попы, социал-демократы им говорили: «Если вы хотите революции, то у нас будет так же, как в Советском государстве». Теперь рабочие заявляют: «Пусть будет у нас так, как в Советском государстве, пусть будет, как в этом единственном в мире государстве, где нет безработицы». Когда у нас и была безработица, Советское государство заботилось о безработных. А ведь в целом ряде буржуазных стран, как например Северо-американских соединенных штатах, никакого государственного социального страхования нет: если ты без работы, иди на улицу и помирай с голоду. Вот в этом положении миллионные массы начинают смотреть по-иному на Советский Союз.
Я хотел бы обратить ваше внимание на ту особую роль, какую играют в нашей стране религиозные организации.
Вы вправе спросить у меня, почему мы ведем борьбу с религией. Я зачитаю несколько воззваний, которые распространяются среди крестьян — распространяются кулачеством и духовенством. Эти воззвания называются «письмами от бога». Вот какие письма распространяются.
«Я господь бог ваш и говорю вам. Настал момент, когда дьявол запутывает народ в сети свои — в колхозы. Тот, кто не соблазнится колхозом, спасется. Всех же колхозников уничтожу в ближайшие дни, а также уничтожу всех, кто не будет носить креста на груди своей». Это письмо распространялось в с. Астахове Ровенецкого р-на в Донбассе.
Вот другое письмо. «Дорогие товарищи-колхозники (вы видите, господь бог переписывается теперь с колхозниками, — не так, как раньше — только с именитыми людьми. — Ем. Я.), посылаю я вам с небесного царства письмо, в котором прошу вас выйти из колхоза и принять на себя ударную работу по развалу своего колхоза. А кто не подчинится моему заданию, тот пойдет в ад вечный, а кто подчинится, будет принят мною в святые угодники и в царство небесное». Это письмо распространялось в Россошанском р-не ЦЧО.
Я мог бы вам привести очень много таких документов. Все эти документы говорят о том, что наши классовые враги всячески стараются вредить нашему делу. Они идут к верующим людям и говорят: имейте в виду, бог против колхозов, вот он пишет даже письма об этом. Тем, которые не выйдут из колхозов, он угрожает карами, тем же, которые выйдут из колхозов, обещает взять к себе на небо. Эта пропаганда на более отсталую часть трудящихся, особенно на женщин, еще действует. Мы должны против этого бороться. Мы должны объяснять, что религия приносит величайший вред трудящимся. Религия разъединяет трудящихся. Вот этот человек молится одним перстом, другой двумя перстами, третий — тремя, четвертый — всей пятерней. Один молится в шапке и должен надевать на себя всякие такие штуки, как это у евреев принято, другие молятся по-другому, и каждого его церковь уверяет, что его бог самый лучший. Эхсплоататорам выгодно деление людей по религиям и разжигание между ними религиозной и национальной вражды. А мы говорим: люди разделяются только по тому, к какому они классу принадлежат. Если они трудящиеся, то, какой бы национальности или религии они бы ни были, все они принадлежат одному классу трудящихся. Мы воспитываем наших детей интернационалистами. Они должны воспитываться в таком сознании, чтобы положить конец всякой религиозной и национальной вражде между трудящимися.
Религия является одним из серьезных тормозов в деле интернационального воспитания трудящихся. Вы знаете, какая вражда на этой почве происходила в течение веков. Люди сжигали друг друга на кострах «во имя бога», вырезалось население целых государств «во имя бога», лилась кровь «во имя бога». Теперь на кострах «во имя бога» никого не жгут, но во время империалистической войны церковь и ее служители в интересах капитала призывали «во имя божие» к убийствам, к вражде, ненависти. То же было и в гражданскую войну у нас, когда духовенство «во имя бога» призывало громить рабочих и крестьян.
Наша социалистическая стройка встречает бешеное сопротивление ликвидируемого на основе сплошной коллективизации кулачества и его агентуры — поповства всех и всяких религиозных организаций. Нас учили, — меня тоже. В детстве этому учили, — что «все от бога». У нас в Сибири даже такая пословица есть: «бог не захочет, и чирей не вскочит». А на самом деле? Вот рабочие и крестьяне взяли власть в 1917 г. и перестраивают все по-своему, строят социалистическое хозяйство. Чья же здесь воля действует? Здесь действует воля трудящихся, воля организованного рабочего класса, под руководством коммунистической партии перестраивающего мир. Наша пятилетка есть прямой вызов тому порядку, который был освящен религией. Если церковь учит, что человек не может предугадывать, предвидеть, так как все в руках бога, то практикой нашего строительства мы доказали, что мы можем предусматривать и планировать на 5 и больше лет вперед.
Мы строили нашу пятилетку в расчете на свои собственные силы, на силы организованного рабочего класса. Религия — это враждебная социализму классовая сила. Она служит классовому врагу, она помогает классовому врагу. Церковь является противником нашего социалистического строительства — противником потому, что религиозные организации всегда и повсюду были связаны с эксплоататорскими классами, потому, кроме того, что вместе с ростом классового сознания рабочих, вместе с укреплением и победой коллективизации, вместе с тем, как трудящиеся планомерно строят и ведут хозяйство, отмирает и религия.
Недавно мы провели обследование религиозности рабочих некоторых московских фабрик и заводов. Оказалось, что на некоторых фабриках и заводах есть 90 и выше процентов неверующих в бога. Но в деревнях процент верующих еще велик. Однако у нас уже есть безбожные села, сплошь состоящие из безбожников. У нас есть безбожные колхозы. У нас засевается сейчас во многих колхозах «гектар безбожника». Это движение против религии распространяется все шире и шире. Наш Союз безбожников насчитывает З½ млн. членов. Он растет с каждым днем все больше и больше. Он охватывает все новые и новые массы. Миллионы рабочих и крестьян приучаются сознавать, что никаких сверхъестественных сил не существует. Они учатся познавать мир таким, каким он есть, для того чтобы переделать его так, как это нужно рабочему классу. Нет такой преграды, через которую не перешагнул бы организованный рабочий класс.
У нас еще сейчас, на 13-м году пролетарской диктатуры, есть много неизжитых трудностей. Мы живем еще сплошь и рядом в тесноте, у нас недостаточно предметов питания, предметов одежды. Но за короткий период мы уже сделали очень много. И мы эго сделали вопреки всем силам старого мира. За эти 13 лет против нас боролись помещики. Против нас боролись капиталисты. Против нас боролось духовенство. Против нас боролось кулачество. Против нас боролась часть старой служилой интеллигенции, ее худшая часть, которая мечтала о том, чтобы вернуть старый порядок. Все эти обломки старого мира борются и сейчас против нас, имея на своей стороне международный капитал, затем попов всех религий, фашистов и социал-фашистов. Мы же, еще недавно не имевшие никаких знаний, вышедшие из недр рабочего класса, бесправного раньше рабочего класса, мы смогли за 13 лет создать могучее рабочее государство, успешно строящее новый мир, государство, которое рады бы загрызть зубами империалисты, но они чувствуют, что не так это дело просто.
Мы только еще в третьем, решающем году пятилетки. У нас не все заводы еще хорошо работают. Вы сами пережили тяжелый период. Но вы выправились, вы выправляетесь, я уверен, что вы сумеете стать в одну шеренгу, в передовые ряды лучших заводов нашей страны, вы сумеете рука об руку с лучшими рабочими, с лучшими колхозниками нашей страны работать над выполнением нашего пятилетнего плана, чтобы выполнить еще более грандиозные задачи, для того, чтобы завершить дело Ленина. К этому я вас и призываю.
Октябрьская революция и рост безбожия
Без бога с человеком
Раньше так было: церковь ли, дворец ли строили, кабак ли, тюрьму или публичный дом, где девками торговали, —на месте постройки первым делом на шесте крест ставили, да на закладке постройки поп молитвы свои пел. Без этого не строили.
Без попов, без молитв без крестов на гнилом болоте мы построили целый чудесный город в одну весну — нашу промышленную и сельскохозяйственную выставку. Днем и ночью шла работа. Не просили бога: дай, боженька, солнечный свет для ночной работы: без бога, силой воли, труда и разума человека, зажгли свои электрические солнца, сравняли землю, осушили гнилое болото, цветами расцветили — вопреки дождевому лету.
И теперь тысячи крестьян со всех концов нашей земли видели, что может сделать человек. Глядя на бег трамваев, на полет стальной птицы — аэроплана — над рекой Москвой, на ползущий по полю трактор, на электрические солнца и звезды, на неисчерпаемую силу движения, света, тепла, на все то, что дает работа человека, крестьяне, побывавшие на выставке, поняли — не на бога, а на человека надо надеяться.
Рабочий строил. Крестьянин видел эту работу. Он понял: рабочий поможет ему создать этот свет, эту красоту, это богатство на всем пространстве земли. Он даст машину-трактор, жнейку, косилку, молотилку. Он облегчит труд, повысит урожай, поборет засуху, осушит болота. Надо крепить этот союз рабочего и крестьянина» А поп говорит от имени бога: «не надейся на этот союз, надейся на бога». Да, как же: этот бог благословляет войны, голод, проституцию, страдания человеческие безысходные, бесконечные, тысячелетние.
И крестьянин говорит: обойдусь и без бога, но зато укреплю великий союз серпа и молота.
Сегодня он над нашей страной, над одной частью земного шара. Завтра он засверкает над рабоче-крестьянской Германией. Пусть там другого языка люди. Наша мысль, наше чувство —с ними, за них!
5 августа 1923 г.
Почему падает религия у еврейской трудовой массы
Огромное число верующих воспитывается на библии. Преподавание вероучения и у христиан и у евреев основано на библейских рассказах. По этим рассказам выходит так, будто из всех народов, которые размножились на земном шаре, еврейский бог Иегова, или Элоим, выбрал небольшое пастушеское племя за то, что родоначальники этого племени приносили этому богу жертвы. Библейский герой Авраам готов был зарезать своего собственного сына и зажарить его, а один из этих еврейских «праотцев», Иаков, даже боролся с богом целую ночь и не выпускал его до тех пор, покуда бог не пообещал ему всякой благодати. Этот еврейский бог не раз давал честное слово, что он размножит евреев, как звезды небесные и песок морской. Так рассказывает библия.
Верующие евреи и до сих пор еще поют в своих молитвах в высокоторжественные и другие праздники о том, что бог избрал их из всех народов: «Ато бехартону микол гоамим», что означает по-русски: «ты избрал нас из всех народов».
Конечно всякий, кто знает историю еврейского народа, поймет, что библейские сказки об «избранном народе», который размножится, как песок морской, и пр. и пр. — одни сказки. Евреи составляют около 1/150 всего населения земного шара, т, е. на 150 человек разных народностей приходится только 1 еврей. Но изучение той же истории объясняет нам, почему сравнительно сильно сохранилась в еврейской массе религиозность: общего государства давно у евреев нет. Они рассеяны по всему земному шару (главные массы их — в бывшей России, Польше, Румынии, бывшей Австрии, Германии, Англии и Америке). Общего языка тоже фактически нет. Наиболее прочно сохранилась религия как своеобразная национальная скрепа, как орудие еврейской буржуазии в ее борьбе за господство над еврейскими трудящимися.
Гонения, которым подвергались евреи на протяжении истории, консервировали среди них национальные чувства, а иудейская религия давала этому национальному чувству обоснование. Как богатый христианин охотно проповедует, что бедняки получат награду за свои земные страдания в царстве небесном, так еврейские богачи-банкиры с помощью еврейских раввинов поддерживали в массах веру в приход спасителя-мессии, который выведет евреев из всесветного плена («голуса») и приведет их снова в Палестину, в Иерусалим.
Со стороны богачей еврейских, еврейской буржуазии, еврейского духовенства — это одно жульничество. Еврейские капиталисты предпочитают жить не в Иерусалиме, а работать на биржах Лондона, Нью-Йорка и других столиц и городов и совместно с капиталистами других наций выжимать пот из трудовых масс всех народов, в том числе и еврейской бедноты.
Если еврейские капиталисты, подобно всяким другим капиталистам, и могут тешить себя мыслью, что они — «избранные», то еврейские рабочие и ремесленники, — а за последнее время и нарождающийся у нас слой еврейских земледельцев, — знают, что их интересы — такие же, как интересы пролетариев всех наций, всех стран. Вот почему еврейские капиталисты — на стороне контрреволюции во всех странах, а еврейские рабочие — на стороне пролетарской революции. Вот почему еврейские капиталисты, подобно всяким другим капиталистам, тратят деньги на поддержку религии, а среди еврейских трудовых масс, так же как и среди рабочих других наций, распространяется безбожие.
Среди еврейских трудовых масс в нашей стране также ведется антирелигиозная пропаганда.
Надо отметить, что успех этой пропаганды находится в прямой связи с ломкой мелкобуржуазного уклада еврейских масс в СССР. Гибель мелкой торговли в городах бывшей черты оседлости заставляет еврейскую массу искать выхода в производительном труде. Этот выход может быть по двум направлениям: промышленность и земледелие. Мы видим, как мелкие ремесленники-одиночки все больше и больше переходят на фабрики и заводы. Мы видим, еврейские земледельческие колонии начинают крепнуть. Уничтожение всякого национального гнета в СССР сразу ослабило все связи, посредством которых еврейская буржуазия через раввинов, через еврейскую синагогу, а главное — посредством капитала своего, держала в своих руках эту еврейскую трудящуюся массу.
Еврейский ремесленник, рабочий, земледелец чувствует теперь в СССР, что у него гораздо больше близкого и общего, родного с крестьянином и рабочим — русским, украинцем например, чем с еврейским капиталистом. Вот почему разрушаются и религиозные скрепы, связывавшие евреев, вот почему открывается широкое поле для антирелигиозной пропаганды среди трудящихся евреев.
Какой же лучший путь для этой пропаганды?
Все большее сближение еврейских трудящихся в производственной жизни с остальными трудовыми массами СССР; все более активное втягивание еврейских трудовых масс в общесоветское хозяйственное и культурное строительство СССР; более глубокое и тесное общение в культурной жизни; борьба со всякого рода проявлениями антисемитизма (т. е. ненависти к человеку только за то, что он — еврей по происхождению) и национализма; более глубокое развитие пролетарского классового сознания еврейских трудовых масс; систематическое разоблачение реакционного характера международного капитала, в том числе и еврейского.
Еврейские товарищи хорошо делают, что избирают ударным моментом для своей антирелигиозной пропаганды еврейские осенние праздники, когда буржуазия, основываясь на тысячелетних преданиях, с помощью религии вновь и вновь пытается разрушить интернациональные связи еврейских трудовых масс и бросить их в объятия угасающего национализма. Наша задача — всемерно помочь в этой работе товарищам, ведущим работу в еврейских массах.
Единым фронтом против безбожников
Нам прислано из Орла чрезвычайно интересное письмо, которое мы приводим почти полностью. Письмо написано епископом орловским Александром и адресовано одному из священников-«тихоновцев». Как видите, в этом письме речь идет о создании единого фронта против безбожников. Вот это письмо:
Копия.
«АЛЕКСАНДР ЕПИСКОП ОРЛОВСКИЙ 1924—XII—(2) Г. ОРЕЛ ПОКРОВСКАЯ, № 10.
Уважаемый о. Василий Парфениевич...
...Перейду к делу. Вы вероятно слышали и читали, что в Орле организуются антирелигиозные курсы, о которых теперь иного говорят. Знаете конечно, что в селах и даже местами в городах христиане почти беззащитны против смелых нападок атеизма и духовенство, будучи совершенно неподготовленным, взывает о помощи. Вот почему Священный Синод предписывает немедленно приступить к организации при орловском епархиальном управлении миссионерского отдела. Вот почему и я обращаюсь к вам с этим письмом. Положим, ваша духовная связь с орловским епархиальным управлением стала тонка, как ниточка, допустим, что она порвалась совсем, хотя и склонен думать, что вы просто по некоторым соображениям замаскировались в тихоновщину. И все же я обращаюсь к вам за содействием. В такой тяжелый момент, когда решается вопрос — быть или не быть православию, христианству, даже теизму (т. е. вере в бога) вообще, нельзя разделяться, нельзя, подобно страусу, прятать голову в песок. Надо объединяться, препоясываться мечом духовным и итти на брань.
Давайте же объединяться и вместе работать.
Пусть это будет не миссионерский отдел Св. Синода, а епархиальная миссия. Пусть местом наших собраний и заседаний будет не помещение орловского епархиального управления, а какое-нибудь нейтральное место. Только давайте работать вместе. Вы будете весьма полезны в миссии, как человек богословски образованный. Надеюсь, не откажетесь от сотрудничества в таком великом деле. Приходите как-нибудь на-днях ко мне вечерком для беседы по этому делу. Желательно — поскорее. Совместно обдумаем, кого привлечь еще.
Жду вашего ответа и вас самих. Пребываю в надежде и любви о Христе.
Смиренный Александр, епископ Орловский».
Получивши это письмо, тихоновский батюшка заподозрил: нет ли тут подвоха со стороны обновленцев, и поспешил заявить, что они, тихоновцы, ничего не имеют против всяких антирелигиозных курсов, антирелигиозной пропаганды и т. п., да кстати и письмо переслал.
Но так ли это на самом деле? Дело ведь действительно идет о том, быть или не быть вере в бога вообще. А в этих случаях мы не раз наблюдали, как например еврейский раввин выступает на защиту русского попа или магометанского муллы и обратно. Свой своему — поневоле брат. Как бы ни спорили между собою тихоновцы и обновленцы, в большинстве случаев они выступают единым фронтом против безбожников, конечно не забывая подсиживать друг друга в глазах своей «паствы», своих «овец», которых они не только пасут, но и стригут.
Во всяком случае безбожники могут с удовлетворением отметить признание епископа Александра, что попы «почти беззащитны против смелых нападок атеизма».
Восемь лет советской власти
Восемь лет тому назад, когда в Москве заседал Всероссийский церковный собор, на котором помещики, вельможи в сюртуках, мундирах и рясах анафемствовали революцию и большевиков, большевики подняли знамя восстания, — рабочий класс и крестьянство сбросили с трона эксплоататоров, которые рассчитывали после Николая Романова надолго еще воцариться над миллионами, населяющими тогдашнюю Россию — ныне СССР.
Против нас тогда, против красного знамени, против власти рабочих и крестьян ополчилось все темное, что угнетало жизнь народа веками, — короли, епископы, раввины, помещики, капиталисты, жадное кулачье, лавочники, попы всех стран, эксплоататоры всего мира. Крестом и мечом пошли они против красного знамени, заливали страну кровью, истребляли рабочих и крестьян, посмевших поднять свою голову от земли, посмевших сбросить с себя ярмо вековых угнетателей. Мы не забыли и не можем забыть никогда той гнусной роли, какую играло духовенство в этой борьбе, когда оно натравливало все враждебные революции силы, благословляло их на «подвиг ратный» против рабочих и крестьян, против Советской власти. И не было той гадины, которую попы не приветствовали тогда во главе с бывшим патриархом Тихоном (Василием Белавиным) колокольным звоном и крестными ходами. Они готовы были лизать подошвы ног любого поработителя — Леопольда Баварского, английских лордов, французских банкиров, японских захватчиков, лишь бы скинуть, уничтожить власть Советов.
Все выдержал, все вынес рабочий класс — и тяжесть гражданской войны, и тиф, и голод, и холод, и ужасную голодовку 1921—1922 гг., и величайшую разруху. Погибло много миллионов людей за годы империалистической и гражданской войн. Сквозь величайшие страдания, перед которыми все поповские сказки о подвигах их «мучеников» просто жалкая, мертвая пыль, прошли эти живые создатели новой жизни, которую они строят миллионами рук, миллионами голов.
Эти новые строители, рабочие и крестьяне, не могли они остаться в поповских тенетах. Да, конечно еще миллионы опутанных религиозными тенетами людей не замечают даже этих тенет, так тонко сплетены поповские сети, так хитро опутана вся жизнь крестьян религией.
Но передовые отряды уже разорвали эти цепи и строят жизнь, которая не нуждается в поповских молитвах, не знает богов и богинь, вот почему мы видим смятение и разброд среди церковников, среди попев разных вер, среди разных религиозных групп, обществ и сект. Мечется взбудораженная мысль крестьянина. Как взметнулась, сдвинулась с места вся его жизнь, так сдвинулись с места и мысли крестьянские и рабочие.
Уже не удовлетворяются миллионы прежних рабов капитала, прежних помещичьих и поповских рабов долей раба, они хотят по-иному строить свою жизнь. Кое-кто из них ищет такой религии, которая соответствовала бы этому сдвигу, и попы прилаживаются к этому сдвигу. Уже нельзя, как прежде, выступать против Советской власти, — ни Леопольд Баварский, ни Врангель, ни Деникин, ни князь Кирилл, ни князь Николай — никто не придет на выручку. Советская власть прочна и крепка, ее поддерживают десятки миллионов рабочих и крестьян, ее поддерживают миллионы трудящихся во геем мире. Если нельзя со старой религией приладиться к Советской власти, если старая церковь не имела успеха в борьбе с Советской властью, то нельзя ли по-иному приспособиться к новым условиям? И церковники пробуют разного рода обновленные и прочие мощи приладить. Тот крестьянин, который не сразу порывает с религией, переходит из православия в сектантство, из одной секты в другую. Одни секты отмирают, вянут, другие, прилаживаясь к новым требованиям, к новым понятиям, более ловкие, временно оживают, растут. А из недр народа, из пробужденных соков земли, от огромных электрических станций, от оживающих фабрик и заводов пробиваются новые ростки жизни, брызжут яркие снопы электрического света, тракторы бороздят крестьянские поля там, где раньше веками стонал крестьянин, надрываясь над Сохой Андреевной. Школы и клубы, избы-читальни, коммунистическая партия, комсомол, профсоюзы несут знания в массы и освобождение от дурмана религии.
Восемь лет мы боремся на этом фронте, и пусть каждый, оглянувшись на эти восемь лет, признает: да, мы прошли на этом фронте много тяжелого, пожалуй, за последние 10 — 12 лет мы пережили столько, сколько прежде не переживали за полстолетия, — а сдвиг во всей жизни произошел исключительно большой. Освобождение народных масс от всякого вида темноты и обмана достигнуто такое, что и столетие мирной жизни не дало бы его.
Еще крепка однако власть религии, особенно в крестьянских массах. Мы, безбожники, подсчитывая свои силы в восьмую годовщину Октябрьской революции, мы не складываем оружия. Мы не можем считать борьбу с религией делом уже законченным. С новыми силами, учтя прежний опыт, еще больше считаясь с отсталостью крестьянских масс, еще больше чувствуя всю необходимость внимательного отношения к этим отсталым крестьянским массам, под руководством большевистской партии двинем вперед дело безбожия, будем шаг за шагом разрушать расставленные попами всех вер тенета и ловушки. Наступает девятый год нашей открытой борьбы с религией. В этот год мы должны больше всего уделить внимания организации неверующих, организации Союза безбожников.
Да здравствует Союз безбожников, освобождающий крестьянские и рабочие массы от векового гнета религии!
Да здравствует Советская власть, которая раскрепостила силу, волю и сознание рабочих и крестьянских масс!
Да здравствует Коммунистическая партия, которая руководит строительством новой жизни!
8 ноября 1925 г.
Восьмилетие борьбы с религией
Революция 1917 г. была натиском на весь старый мир. Все, что поддерживало власть помещиков, капиталистов, надо было расшатать, если нельзя было уничтожить сразу. Одним из таких устоев власти помещиков над крестьянами и капиталистов над рабочими была религия, церковные организации. Одним ударом надо было уничтожить власть помещика, эксплоататора, капиталиста, одним ударом уничтожить власть царских генералов, уничтожить возможность возвращения буржуазии к власти и тем же ударом разрушить многовековую организацию церковников и религиозных обществ и власть религии. Конечно это было не легко: глубоко в народную массу вросла эта опора прежних господ жизни, отростками и тончайшими разветвлениями охватила мысль крестьянскую и даже рабочую.
Декрет об отделении церкви от государства, словно обухом по голове, ударил сотни тысяч паразитов в рясах, ермолках, чалмах и цилиндрах. Революция посмела поднять руку на то, с чем заигрывало Временное правительство, на что оно еще пыталось опереться, созывая Всероссийский церковный собор, на котором зубры-помещики призывали к спасению своего господства. Даже партия эсеров, которая беспомощно барахталась вместе с меньшевиками в цепких объятиях капиталистов и помещиков, пыталась найти опору у духовенства. Руднев, Авксентьев и другие эсеры заигрывали с духовенством, которое анафемствовало большевиков и проклинало лицемерно гражданскую войну. Те самые рясоносцы, которые прославляли войну до победного конца, заговорили другим языком, вспоминая о заповеди «не убий», когда дело коснулось голов генеральских и помещичьих. Они не жалели миллионы голов, когда миллионы людей гибли на полях сражений в угоду капиталистам и помещикам.
Духовенство, религиозные организации были одной из деятельных сил против нашей революции.
Вот почему в гражданской войне, когда кругом стояли враждебные армии, когда мы были в огневом кольце, когда нас душила разруха и голод, — революция не могла оставить в покое церковные контрреволюционные организации. Она провозгласила в декрете отделение церкви от государства, свободу совести, т. е. свободу веровать или не веровать, свободу быть религиозным и свободу быть безбожником. Она должна была повести и повела борьбу с религией. Первой ласточкой на этом фронте была «Революция и церковь», которую издавал Наркомюст.
До революции в России почти не было специальной антирелигиозной литературы, — при Временном правительстве об этом некому и некогда было думать. После Октябрьской революции начинается работа по созданию антирелигиозной литературы.
Правда, если просмотреть все, что издано за это время, то можно пожалеть о том, что добрая половина этих брошюр и книг появились на свет, так как многие из них совершенно неудачны.
Однако за последнее время издание антирелигиозной литературы стало на более прочную почву. Создано специальное издательство «Безбожник», которое поставило своей задачей дать не только серьезно подобранную и систематизированную библиотеку, но и сделать книгу дешевой и двинуть ее в крестьянские массы. Направление этой работе дал Владимир Ильич в известной своей статье в журнале «Под знаменем марксизма». В направлении тех указаний, которые он дал, работает в настоящее время издательство «Безбожник», а также «Общество воинствующих материалистов», которое сейчас уже издает целый ряд ценнейших работ, относящихся ко времени Великой французской революции и других периодов пробуждения общественной мысли в других странах. Мы имеем уже изданными такие работы, как Жана Мелье — «Завещание», Гольбаха — «Здравый смысл» и «Разоблаченное христианство», и целый ряд других работ того же рода.
И другие издательства, в первую очередь ГИЗ (Государственное издательство), дают с каждым днем все более и более выдержанную антирелигиозную литературу, которая все более и более проникает в крестьянские массы, что особенно важно. На более серьезной массовой литературе за это время воспитались тысячи передовых рабочих и крестьян у станка, за сохой, в избах-читальнях, в школе, и из них подготовляются кадры тех пропагандистов-безбожников, которым предстоит колоссальная работа перевоспитания десятков миллионов людей в идеях безбожия.
Мы не мало сделали для разрушения религиозных верований и массовой открытой пропагандой, живым словом. Нет того уголка, где не происходили бы антирелигиозные диспуты, которые привлекали к себе массы народа. Правда, постановка этих антирелигиозных диспутов не везде была удачна, очень часто они шли без серьезной подготовки, и это обстоятельство заставляет нас относиться несколько сдержанно к этой форме антирелигиозной пропаганды. Но нет никакого сомнения в том, что влияние их было огромно, что они расшатывали религиозную мысль не одного миллиона трудящихся. Вековой застой сменился живым движением мысли. Миллионы рабочих и крестьян стали думать по-новому, освободились от религиозных верований. В этом смысле революция 1917 г. заставила прозреть миллионы людей, сознание которых веками было отуманено.
Начался распад еще недавно господствовавших церквей и других религиозных организаций. Правда, кое-где этот распад идет рядом с ростом сектантства. Некоторые секты за это время, вырвавшись из тисков царского самодержавия, получив свободу открыто исповедывать свои религиозные убеждения, сумели вовлечь в свою организацию массу колеблющихся верующих, оттолкнутых явно эксплоататорской официальной церковью. Эти люди еще не разглядели, что в сектантских организациях они имеют того же опасного врага, только более ловко прикрашенного, более тонко закрытого и замаскированного.
Для безбожников этот факт перехода в сектантство, роста и распада отдельных сектантских групп и организаций означает необходимость серьезного изучения происходящих здесь изменений классового и социального состава тех, кто входит в те или иные религиозные организации, причин, толкающих массу в объятия этих организаций, способов влияния, посредством которых овладевают массами те или иные секты и религиозные организации.
Мы за эти годы сделали опыт перенесения нашей пропаганды в массы посредством демонстраций, посредством карнавалов. Однако мы должны признать, что в этой области мы оказались недостаточно подготовленными.
Нет никакого сомнения в том, что для передовой части рабочих и крестьян эти массовые выступления имели положительное значение, они помогли им еще яснее увидеть глупость и ложь увлечения какой бы то ни было религией. Однако для более отсталого населения эти карнавалы, как «комсомольское рождество» и «комсомольская пасха» на улицах, да к тому же совершенно неправильно организованные, были слишком еще острыми, они оттолкнули его, отпугнули его. Вот почему мы должны были на время от них отказаться и перенести нашу работу в другую область — рассчитать работу на более продолжительный срок, сделать нашу пропаганду более углубленной, более связанной со всей борьбой рабочего класса за новый мир, связанной с условиями быта, с условиями хозяйства крестьянских масс.
Вот почему на первый план была выдвинута антирелигиозная пропаганда, связанная с улучшением материального положения, с улучшением способов хозяйства, с перестройкой быта, с распространением естественно-научных знаний, борьбой с знахарством, борьбой с отсталыми формами сельского хозяйства, борьбой с антисанитарными, негигиеничными условиями жизни, борьбой за электрификацию, за более высокую технику, за науку.
Это не значило, что мы отказываемся в какой бы то ни было мере от разоблачения классового характера всякой религии. Нет, на фактах жизни настоящего и прошлого мы должны суметь показать связь религиозных верований с эксплоататорскими классами во всех странах, с фактами угнетения народных масс во всем мире.
Господствующие классы капиталистического мира готовы сейчас подвергнуть гонениям даже те научные истины, которые эти классы отстаивали в те времена, когда эти научные истины были им выгодны. Взять хотя бы пример с преследованием в Северной Америке тех, кто отрицает божественность библии, кто в школах преподает учение Дарвина о происхождении видов животных, растений и человека. Недавний так называемый «обезьяний процесс» в штате Тенесси (в Северной Америке) показал, что буржуазия готова уничтожить всякую научную мысль, если она в какой-нибудь степени подрывает ее господство.
Мы создали в эти годы то, чего нет ни в одной стране. Мы имеем в виду газету «Безбожник». Каждую неделю около 200 000 экземпляров этой газеты расходится по городам, а главным образом — по деревням. Ее читают миллионы рабочих и крестьян изо дня в день. Мы в этой газете ведем борьбу со всякого рода религиозным обманом, разоблачаем всякую религию, помогаем народным массам воспитывать новое поколение, создать новое общество, которое не нуждалось бы в религии, в вере в какую бы то ни было сверхъестественную силу, которое полагалось бы только на свой коллективный, общественный разум, на свою общественную волю и силу.
Мы создали по всей стране ячейки, кружки Союза безбожников, и с каждым днем этот Союз охватывает все большие и большие массы. Первый съезд Союза безбожников подвел итоги громадной работы — организационной и пропагандистской, учел опыт этой работы, ее недостатки и создал организацию, которая могла бы всю борьбу с религией вести по определенному плану.
Конечно мы мало еще сделали в этом отношении, мы еще достигли очень немногого, но и то, что мы сделали, превосходит все, что знает в этом отношении какая бы то ни была другая страна.
Безбожие приобрело несомненно огромное влияние на рабочие массы: можно наверняка сказать, что половина рабочего класса освободилась от обмана религии. Вот чем объясняется то, что во многих местах рабочие требуют закрытия церквей, синагог, мечетей, где их веками обманывали.
Но и в крестьянстве мы имеем такой поворот в этом отношении, какого не могла бы добиться веками работа в других условиях.
Один такой факт, как безбожное село Верхне-Тулучеево Воронежской губернии, говорит за себя ярче и громче, чем сотни статей и речей по этому вопросу. Что крестьяне в 1925 г. уже не те, что крестьяне 1917 г., в отношении к религии,— это видит всякий.
Даже среди таких фанатически верующих, как мусульмане, — и там происходят эти сдвиги.
В особенности же велико влияние безбожия на молодежь. И здесь его надо еще более усилить. Здесь мы должны добиться полного охвата безбожием всего подрастающего поколения — юношей, девушек, детей. В пионерских отрядах и комсомоле растет новое поколение, которое не будет знать религиозного обмана.
Конечно духовенство пытается приспособиться. От открытого сопротивления Советской власти, от враждебных Советской власти крестных ходов, колокольных звонов, от анафемствовапия, от богородичных и иисусовых полков против нас в рядах колчаковцев, и деникинцев, от тайных заговоров, от открытого сопротивления Советской власти три изъятии церковных ценностей в голодные годы — духовенство переходит к более тонким способам борьбы. Ныне образуются живые, обновленные и другие церковные организации.
Это значит, что часть духовенства пытается приспособиться к тем переменам, которые произошли в соотношении классов, в соотношении общественных сил. Часть духовенства готова петь многие лета Советской власти.
Задача наша заключается вовсе не в том, чтобы укрепить в массах такие организации; нет, задача наша заключается в том, чтобы и по отношению к этим организациям показать их сущность, ибо, как бы ни прикрашивалось то или иное духовенство, — русское, еврейское, татарское, какое угодно, — оно остается паразитическим элементом, который живет за счет одурачивания, за счет обмана народных масс. Всех таких перекрашивающихся надо политически разоблачать.
Мало однако подвести итоги нашим успехам. Успехи эти несомненны. В значительной степени религиозные организации расшатаны, если не разрушены; миллионы рабочих и крестьян освободились и освобождаются от религии, у десятков миллионов крестьян мы разбудили критическое отношение к религии и к духовенству; мы дали толчок свободной мысли детей и подростков, которых уже невозможно будет воспитать «в страхе божием», как они воспитывались веками. Не только пролетариат, но и крестьянские массы освобождаются постепенно от религии. Мы имеем антирелигиозную печать, мы проникли, — правда, еще слабо, — с этой печатью в деревенскую хату, в избу-читальню, в клуб, в школу. Имеем Союз безбожников.
Но мы должны отметить и серьезные недостатки, которые нам надо исправить, а именно:
1) У нас очень мало хорошо подготовленных активных пропагандистов; поэтому всякого рода кружки, семинарии, подготовляющие хороших пропагандистов-антирелигиозников, — это дело весьма важное и насущное. Конечно не надо отрывать антирелигиозную пропаганду от всей нашей остальной работы, от пропаганды коммунизма, — она должна быть со всем этим тесно увязана и связана. Но необходимо тем, кто работает в массах, иметь в виду эту серьезную отрасль работы и к ней специально готовиться.
2) Чрезвычайно слабо до сих пор еще разработаны способы, как работать — методика работы; а это особенно важно для деревни, для учителей. Тут надо хорошенько переработать, разработать программы, указания всякого рода.
3) Надо преодолеть невнимание некоторых организаций к этой работе. Далеко не везде организации — партийные, комсомольские и другие — придают достаточно серьезное значение этой работе, далеко не везде они этой работой руководят.
4) Надо бороться с извращением, с искажением линии антирелигиозной пропаганды. До сих пор еще многие наши молодые организации прибегают к таким приемам борьбы с религией и духовенством, которые не привлекают к ним массы, а отталкивают их, и к чему мы не можем иначе относиться, как к своего рода озорству и хулиганству, если не сознательному преступлению.
5) Слишком слабо мы знаем современнее сектантство, размеры и способы его влияния на массы. На изучение этого надо направить внимание.
6) Мы недостаточно приблизили антирелигиозную книгу к деревне. Надо сделать книжку еще более дешевой, создать антирелигиозные листовки, доброкачественные по содержанию и доступные по цене.
7) Плохо поставлена подписка на газету «Безбожник». Если бы каждый антирелигиозник, каждый член Союза безбожников хоть немножко об этом подумал, хоть немножко постарался, мы могли бы легко удвоить, если не утроить, число подписчиков «Безбожника». 8) Надо более четко поставить на местах организацию Союза безбожников, собирать возможно больше фактов из окружающей жизни, которые дают понятие о происходящих в низах изменениях. Надо проверить свою работу, просмотреть, правильно ли она ведется, что делается, все ли товарищи привлечены к работе.
Мы празднуем 8-ю годовщину Октябрьской революции. Октябрьская революция была революцией во всех общественных отношениях. Она должна была разрушить и разрушает религию —это фантастическое отражение в головах людей тех отношений, которые существуют в действительности. Покуда в головах людей есть это фантастическое, т. е. неверное, искаженное, отражение того, что есть в жизни, мы не можем правильно строить эту жизнь. Вот почему так важна наша антирелигиозная работа, вот почему мы должны с удвоенной энергией приступить к этой работе в новом году нашей эры, на 9-м году Советской власти, чтобы это фантастическое, искаженное, извращенное понятие об общественных отношениях заменить в сознании людей правильным, научным пониманием жизни.
Приезд германской делегации безбожников
Центральный совет СБ поручил мне приветствовать гостей, представителей организаций свободомыслящих, ведущих в условиях капиталистического Запада антирелигиозную пропаганду. Нам, безбожникам СССР, несмотря на то, что у нас церковь отделена от государства, приходится вести антирелигиозную пропаганду в чрезвычайно сложных условиях. До революции церковь была крупнейшей организацией в нашей стране. Она вместе с жандармами составляла крепкое орудие капиталистического порядка. Со скрежетом зубовным церковь встретила революцию, так как знала, что с гибелью капиталистического строя наступит ее гибель. В лице религиозных организаций Октябрьская революция встретила своего злейшего врага. Эти организации, заменив кресты винтовками, организовали иисусовы полки из попов. Но это не помогло нашим врагам, как не помогли им молитвы, интервенция, клевета буржуазной печати.
Нам пришлось вести борьбу в условиях, когда наша страна была окружена врагами.
Едущие к нам рабочие делегации желают убедиться воочию — правду ли писали о нас наши враги, что мы не умеем строить социалистическое хозяйство. Наши гости убедятся в том, как лжет и клевещет буржуазия на Советскую Россию. Несмотря на наши достижения, трудности у нас велики. Мы имеем еще десятки миллионов крестьян-верующих, мы имеем элементы различных общественно-экономических укладов, питающие религиозные настроения верующих. Мы имеем утонченные религиозные теории буржуазной интеллигенции и рядом с этим — религии, свойственные отсталым экономическим структурам — шаманизм, буддизм. Мы имеем фанатическое мусульманское население, имеем несколько миллионов евреев, ряд сектантских организаций. Такой пестрой обстановки не имеют наши заграничные товарищи.
Но у нас, в СССР, есть больше миллиона коммунистов, которые в отличие от членов социал-демократических партий Запада не считают религию «частным делом»: каждый член партии считает своим долгом вести антирелигиозную пропаганду. Наш комсомол имеет 2 000 000 членов и быстро растет: за последние полгода он принял полмиллиона новых членов. Он безбожен. Мы имеем свыше 2 000 000 пионеров — это наши безбожники.
Мы имеем кроме того миллионы беспартийных товарищей, не входящих в наши организации, но порвавших с религией. Глубокие изменения в религиозном сознании масс мы производим не столько нашей пропагандой, сколько тем, что в Советском государстве рабочий класс строит социалистическое общество.
Мы восстановили разрушенное и начинаем строить новое. При 20 000 000 мелких крестьянских хозяйств наша работа чрезвычайно трудна, но мы уже имем успехи в деле преобразования крестьянских хозяйств в направлении к социализму. А это дает мощный толчок к разрушению религии. Будущее принадлежит научному материалистическому мировоззрению.
Пребывание у нас делегации свободомыслящих поможет нам установить тесную смычку, послужит делу установления единого безбожного фронта. Различие политических убеждений не мешает нам протянуть руку для совместной борьбы с общим врагом пролетариата — религией.
Краткое содержание напечатано в «Известиях ЦИК СССР» № 218, 2 сентября 1926 г
Заключительная речь (газетный отчет) Три поколения революционеров — партийцы, комсомольцы и пионеры— у нас стремятся к одной цели —преодолеть остатки капитализма в нашей стране, построить социализм и помочь рабочему классу других стран совершить социальную революцию. В рабочем классе и крестьянстве нашей страны западно-европейские трудящиеся имеют преданных борцов за освобождение всего угнетенного мира.
Да здравствует единый фронт, приближающий день победы, когда красное знамя социализма будет поднято во всем мире!
Десять лет на антирелигиозном фронте
Великий Октябрь 1917 г. не мог не затронуть одной из основ того государства, в котором буржуазии удалось после Февральской революции сохранить за собою собственность на средства и орудия производства, помещикам — право на землю. Именно потому, что Февральско-мартовская революция была не последовательным, не до конца доведенным буржуазно-демократическим переворотом, она оставила в своем распоряжении церковь как орудие влияния на массы. Фактически церковь не была отделена от государства Временным правительством. Временное правительство всячески заигрывало с церковью, и не только Временное правительство, но даже «социалистические» партии меньшевиков и эсеров заигрывали с духовенством. Можно насчитать не мало статей в эсеровской и меньшевистской литературе, прямо поражающих своей реакционностью именно в этом вопросе. Мы не говорим уже о либералах-кадетах. И хотя церковь вообще была против революции, но, когда дело шло о выборе между двумя революциями, конечно она охотнее становилась за Временное правительство. Большевики дня нее были антихристы, ибо церковники прекрасно знали, что пролетарская революция несет разрушение не только помещичьих, но также и монастырских и церковных гнезд. Они знали, что Советская власть посягнет не только на собственность помещичью и капиталистическую, но что она посягнет так же смело и на церковную собственность и на монастырскую.
Нет надобности здесь приводить цифры огромных поместий, принадлежавших церкви и монастырям до революции. Именно неустойчивость этой материальной базы духовенства и церкви во время революции тревожила больше всего «совесть» духовенства, когда церковь в лице заседавшего тогда церковного собора ополчилась против большевиков и анафемствовала их. Не без горечи один из крупных помещиков, граф Олсуфьев, упрекал тогда церковников, что они молчали до тех пор, пока революция не коснулась их собственных имений.
В первые дни Октябрьской революции как-то еще не до церкви было. Только в январе 1918 г. появляется декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви, и этот декрет устанавливает полную ясность отношений между революцией и церковью. Церковь становится во враждебные отношения к революции, она становится одним из очагов, одним из центров контрреволюции. Всюду, где разгорается гражданская война и борьба против Советской власти, на стороне белых генералов, на стороне контрреволюции — церковь и духовенство.
Андрей Ухтомский (епископ уфимский) у Колчака, «иисусовы» и «богородичные» полки в царстве Колчака и Дутова, церковные малиновые звоны при «освобождении» от большевиков того или иного района, ликование по поводу казней над большевиками, прямая, активная поддержка церковью контрреволюции — вот чем характеризуется отношение церкви к революции в этот период гражданской войны.
Как 1905 год дал возможность значительней массе рабочих и крестьян распознать роль различных классов в революции на опыте борьбы, так и гражданская война дала возможность рабочему классу и в особенности крестьянству оценить отношение церкви к революции как реакционное, как враждебное.
Когда ужасный голод постиг огромные районы и голодные доходили до людоедства, Советская власть решилась на секвестрирование, на изъятие церковных ценностей. Это «посягательство» на серебро и золото, на драгоценные камни, скопленные в церквах, награбленные в свое время «богомольными» купцами, помещиками и кулаками или выжатые из голодных крестьян и рабочих поповскими проповедями и хитростями, имело целью получить средства на покупку хлеба для голодных и поднятие крестьянского хозяйства.
С этим никак не могли примириться князья церкви, и «смиренный патриарх» Тихон (Василий Белавин) обратился с воззванием, в котором указывал, что такое изъятие является незаконным. В ряде случаев мы имели вооруженное сопротивление церковников и их сторонников изъятию церковных ценностей, но железной рукой революции мы подавили это сопротивление.
Революция решила духовенство его былых привилегий, она привлекла духовенство к отбыванию трудовой повинности, к службе в тыловом ополчении, на тыловых работах. Многие монастыри были превращены в общежития для инвалидов империалистической и гражданской войн, в детские дома, в колонии для беспризорных. Земли в большинстве были отданы крестьянам.
В ряде воззваний епископы громят революцию. Епископ Арсений называет «поклонников и приверженцев Ленина, разных матросов, латышей, красноармейцев, рабочих и других» «отбросами русского народа». Андрей уфимский иначе не называет Красную армию как «международной сволочью». Контрреволюционер патриарх Тихон (Василий Белавин) становится центром надежд контрреволюции. «Если бы святитель Тихон, — пишет газета черносотенцев «Новое время»,— был на патриаршем престоле, а не в тюрьме, он бы правил христианским миром совместно с папой».
Но вог в гражданской войне победили международную и внутреннюю контрреволюцию. Интервенция, блокада сломлены. Начинается полоса «признания» империалистическими государствами Советского правительства. Начинается полоса сменовеховства среди русской зарубежной и отечественной интеллигенции. Церковь видит, что открытое сопротивление поведет к ее дальнейшей, еще большей дискредитации в глазах масс, что она потеряет остатки верующих. Церковь делает попытки приспособиться.
Церковный собор 1923 г. в обращении к ВЦИКу пишет: «Великий Октябрьский переворот проводит в жизнь великие начала равенства и труда, имеющиеся в христианском учении. Во всем мире сильные давят слабых, и только в Советской России началась борьба против этой социальной неправды. Собор полагает, что каждый честный христианин должен всемерно проводить в жизнь великие начала Октябрьской революции». Если бы не знать, что творилось в церковном мире за этой «революционной» ширмой, за этой почти революционной декларацией, то можно было бы подумать, что это пишут и говорят не вчерашние контрреволюционеры, не профессионалы — оглупители народных масс, а подлинные сторонники Октябрьской революции.
Но, само собой разумеется, для Советской власти вовсе не все равно было, призывает ли церковный собор к открытой борьбе с Советской властью, к контрреволюции или он призывает «каждого честного христианина» «всемерно проводить в жизнь великие начала Октябрьской революции».
Это приспособление церкви к новому, Советскому государству отнюдь не означало, что Советская власть делает какие-то шаги навстречу духовенству, что Советская власть изменяет принципиально свое отношение к церкви, к духовенству. Ничего подобного. Советская власть не издала ни одного декрета, ни одного закона, ни одного распоряжения, которые бы ослабляли значение декрета об отделении церкви от государства, школы от церкви. Эти годы гражданской войны были годами резкой борьбы и с духовенством. Чрезвычайно своеобразно преломлялась эта борьба в крестьянстве. Пишущему эти строки известен например случай, когда к алтайским крестьянам, красным партизанам, в плен попался «иисусов полк», в котором много было монахов и священников, с оружием в руках боровшихся за Колчака, против Советской власти, против партизан-крестьян. Партизаны-крестьяне по видимому все же в значительной степени были люди верующие; но перед ними был политический враг, которого надо было уничтожить. Они выбрали из этого «иисусова отряда» дьяконов и протодьяконов поголосистее, которых оставили петь в церквах, а остальных казнили, или, выражаясь на языке партизан, «сняли челпаны».
И еще эпизод из гражданской войны, характеризующий двойственное отношение крестьян к духовенству в этот период. Когда Колчак был разбит и красные войска вступили в Алтайскую губернию, в городе Камне была организована встреча Красной армии партизанами-крестьянами. Эта торжественная встреча началась с божественной литургии в местном соборе города Камня, в которой должно было принять участие все духовенство, а на другой день все духовенство вместе со школьниками и населением должно было встречать Красную армию.
Несмотря однако на эту двойственность, гражданская война помогла крестьянским массам распознать политическую роль церкви, политическую роль духовенства.
Так как застрельщиком в этой контрреволюционной борьбе против Советской власти выступала главным образом прежде господствовавшая православная церковь, то роль этой церкви была разоблачена прежде всего. Это не значит, что католическая или другие церкви были за революцию: так же, как православное духовенство, контрреволюционно были настроены и раввины, и муллы, и пасторы, и другие батюшки. Отсюда вместе с распадом православной церкви, вместе с ее дроблением на живую, или обновленную, старую, или мертвую, церковь, вместе с возникновением полуанархических групп, прикрывающих свою пустоту революционными фразами, наряду с кликушествующим монахом Илиодором, заигрывающим с Советской властью, начинается отпадение от православной церкви и рост сектантства.
Если мы останавливались до сих пор больше всего на православной церкви, то именно потому, что она была господствующей в течение долгих лет, именно потому, что другие церковные организации — мусульманская, еврейская и др., — будучи по своей принципиальной сущности такими же реакционными, находились в положении иногда даже гонимых церквей. Это их так же, как и сектантов различных оттенков, сближало до некоторой степени политически с бесправными и полубесправными народностями и группами, которые исповедывали эти религии. Вот почему распад на первых порах меньше коснулся например мусульманской церкви или еврейской, или ламаистов-буддистов, или католиков, а к сектантским организациям, которые преследовались при царизме, начался даже прилив верующих, рост этих сектантских групп. Таким образом рост этот шел прежде всего потому, что эти сектантские организации лучше были приспособлены к той критической полосе, в которой находилась масса крестьян, которые порывали с обрядностью православной церкви и находили «новое слово» у различных сектантских групп. Для тех антисоветских элементов крестьянства, которые видели в революции «конец мира», пришествие антихриста, и которые старались в этом духе повлиять на отсталую крестьянскую массу, чрезвычайно удобны были теории всякого рода сектантов — «адвентистов седьмого дня» и других подобных групп, — которые проповедывали пришествие конца мира. Те, кто рвал с религиозными обрядами, искал утешения у баптистов, у евангелистов, — там этой обрядности было меньше.
Сектантские организации по-своему приспособлялись в эти годы к происшедшим в крестьянстве сдвигам. Так, например в период продразверстки, во многих богатых селах Сибири и других местах богатые баптисты прикрывали нежелание отдавать излишки «волей божьей», тем, что «христос не велел» и т. д. Сектантство быстро почуяло, что можно кое-какой капитал нажить и на антимилитаристских выступлениях.
Почти все сектанты, которые при царизме участвовали в империалистической войне, которые приветствовали «брата во христе» Ллойд-Джорджа и других «братьев во христе» — Рокфеллеров, Морганов, Фордов и других миллиардеров, содержащих на свои награбленные миллиарды целые церковные организации, церковные общества в Америке и других странах, — вдруг при Советской власти сделались ярыми антимилитаристами и призывали к отказу от службы в Красной армии.
И здесь период борьбы закончился некоторым приспособлением почти всех этих религиозных сектантских групп к тему отношению к Красной армии масс крестьян и рабочих, которое определилось как положительное отношение. Это вовсе не значит, что наступил период, когда реакционные силы духовенства прекратили свою деятельность. Нет, духовенство использовало и в этот новый период каждый удобный момент для того, чтобы укрепить реакционное влияние на массы. Так, в это время прошла полоса «чудес», открытия целебных криниц, колодцев, «обновления» икон, вырастали целые десятины крестов на крестьянских полях, начались паломничества к новоявленным шарлатанам, обманщикам, святителям. У какого-нибудь братца-трезвенника образовывались очереди ждущих исцеления от масла или от прикосновения, которым он шарлатански «исцелял» болящих, и т. п.
Следует отметить, что, по мере роста безбожия в крестьянстве и рабочем классе, проявлялась совершенно определенная реакция в интеллигенции. Если церкви, если паломничества у монастырей не опустели, то главную массу верующих, молящихся в этот период в городах составляет именно реакционно буржуазная интеллигенция, обломки прежней буржуазии, которая в религиозной мистике, в религиозной реакции ищет утешение после крушения надежд. Ибо ее идеалы были в прошлом, свергнутом революцией. Эта реакционная интеллигенция выдвигает своих митрополитов-златоустов, как например Александра Введенского, которые пытаются приспособить христа и христианство к революции.
Развитие нэпа, наряду с дальнейшим ростом безбожия в массах, дает с другой стороны, новый толчок к укреплению положения церковников. Церковные советы становятся оплотом, центром собирания реакционных сил. Сухаревские лавочники, нэпманы, деревенские кулаки, все бывшие люди составляют главный оплот этих церковных советов. Нередко можно встретить бывшего эсера, меньшевика в качестве руководителя церкви, в качестве священника, даже епископа, например одного из епископов автокефальной церкви на Украине, или руководителей сектантских общин. В городах и селах начинается ремонт давным-давно не ремонтировавшихся церквей, храмов. Попы делают всяческие попытки не только обновить внешне свои агитпропы, но и влить кое-какое новое содержание. В церквах поют оперные певцы; создаются братства украшающих храмы; церковь делает попытку использовать легальность для развития самых разнообразных форм влияния на массы. Особенно же духовенство обращает внимание на всякого рода экономические формы влияния.
В этом отношении выделяется попытка различных сект: меннонитов, баптистов и других, организовать свои кооперативы по религиозному признаку, создать свои ясли, дома для стариков; кое-где делаются попытки создать крестьянские союзы молодежи, где молодежь принимается начиная от 12 до 25 лет. Не даром эсеры из-за рубежа дают указания своим сторонникам поддерживать такие общества. Рыбак рыбака, реакционер реакционера видит издалека. Кое-где муллы например действуют на население путем раздачи сепараторов, путем организации мелкого кредита.
Неправильно поэтому думают некоторые наши зарубежные товарищи, что политическая роль церкви окончилась вместе с Октябрьской революцией, вместе с отделением церкви от государства. Нет, на этом политическая роль церкви не кончается. Церковь ищет и будет искать всяческих путей для укрепления своего влияния, своего политического влияния. Церковь, где может, вмешивается и в избирательную борьбу. Время от времени духовенство пытается через избирателей поднять вопрос о возвращении духовенству политических прав, избирательных прав. Как известно, наша Советская конституция лишает избирательных прав служителей культа.
Как же шла идейная борьба с церковниками, идейная борьба с религией?
Следует отметить, что систематическая антирелигиозная пропаганда началась значительно позже, чем началась политическая борьба с церковью как с определенной реакционной организацией. Тут можно вполне сказать: вначале было дело, а слово — пропаганда и агитация — последовало после того, как экономическая роль церкви была подорвана, разрушена, как политическая роль ее была в значительной степени ослаблена, после того, как ей были нанесены главные удары.
Правда, вскоре после издания декрета об отделении церкви от государства возникает журнал «Церковь и революция», но он скорее является органом церковной политики, чем органом антирелигиозной пропаганды. Стенная газета «Революция и церковь» расклеивалась, как и многие газеты первых годов революции, на улицах и содержала антирелигиозный, агитационно-пропагандистский материал.
То сопротивление, которое революция встретила в церкви, ее реакционная роль вызвали конечно определенную ответную реакцию со стороны участников гражданской войны. Мы приводили уже пример, как расправлялись партизаны с захваченными в плен священниками в Сибири, где например такой «герой», как атаман Анненков, перепоровший и замучивший целые селения, тысячи людей, стариков и детей, выступал со знаменем с девизом: «С нами бог».
Можно сказать, что конец гражданской войны совпадает со своего рода периодом «бури и натиска» на церковные организации. Поднимается волна антирелигиозной пропаганды, выступают вначале очень часто крайне неопытные антирелигиозники-пропагандисты, но вопрос жгуче захватывает массы. Прокатывается волна антирелигиозных диспутов, которые собирают тысячи людей, жадно слушающих новое, антирелигиозное слово. Слышится смелая критика религии.
Следует отметить, что этот первый период антирелигиозных диспутов имел большое положительнее значение, несмотря на промахи и ошибки антирелигиозников. Одновременно прокатывается волна массового закрытия храмов по постановлениям граждан. Эти храмы далеко не всегда правильно использовываются для культурно-просветительных нужд; однако значительное число храмов превращается в клубы и в другие культурно-просветительные учреждения. Используются для культурно-просветительных нужд не только православные церкви, но и мечети, костелы, синагоги и другие храмы. Делается наконец попытка открытой массовой агитации массовым устройством антирелигиозных карнавалов, открытого «комсомольского рождества», «комсомольской пасхи».
В возникшей к этому времени массовой антирелигиозной литературе — «Безбожник», «Безбожник у станка» — можно видеть некоторые перегибы этого периода, когда часть товарищей считала, что, чем крепче, чем хлеще ударишь по черепу, тем лучше. Так, во втором номере «Безбожника у станка» на обложке имелась надпись: «Пора нам рассеять туман, который буржуазия на нас напустила. Долой эту сволочь, эту религию».
За этим периодом, периодом агитационным, следует второй период, который можно бы назвать периодом пропаганды и началом серьезной организации. Образуются кружки «Безбожник», «Атеист», ячейки Союза безбожников и Общество друзей газеты «Безбожник» (август 1924г.)
Еженедельная газета «Безбожник» становится массовой газетой, она привлекает громадное число корреспондентов из деревни, которые освещают чрезвычайно интересные процессы освобождения от религиозного дурмана деревенской массы, процессы борьбы старого с новым, процессы приспособления различных религиозных групп к тем сдвигам, которые происходят в массах, и к тем экономическим изменениям, которые имеют место в современной деревне.
В апреле 1925 г. созывается первый Всероссийский съезд корреспондентов газеты «Безбожник» и Общества друзей газеты «Безбожник». Можно считать, что это был первый антирелигиозный съезд, который положил начало Союзу безбожников и выработал положение о более систематической литературной работе, более серьезной устной пропагандистской работе и более серьезной организационной работе по собиранию антирелигиозных сил.
Целый ряд принципиальных вопросов возникает перед работниками на антирелигиозном поприще: как вести антирелигиозную пропаганду — вопрос о методах антирелигиозной пропаганды, и вопрос о содержании антирелигиозной пропаганды. Можно сказать, что к этому времени наметились две точки зрения, которые мы формулировали как марксизм и анархизм в антирелигиозной пропаганде (смотри статью Полидорова «Антиклерикалы и безбожники» — «Спутник коммуниста» №№ 2 и 3, 1924 г., орган МК ВКП(б), и статью «Марксизм и анархизм в антирелигиозной пропаганде» Ем. Ярославского — «Спутник коммуниста» №№ 4 и 5, июль — август 1924 г.).
Одна из этих точек зрения сводилась к противопоставлению антиклерикализма антирелигиозной пропаганде, между тем как в Советском государстве эти две стороны работы были совершенно неотделимы. Наряду с этим часть товарищей проповедывала необычайное упрощенство, которое сводилось к тому, что всю антирелигиозную пропаганду надо поставить только как разоблачение социальных корней религии, как препятствие на пути социалистического строительства. Эта точка зрения противопоставлялась якобы точке зрения голого просветительства, которая приписывалась Обществу друзей газеты «Безбожник» и редакции этой газеты. К этому примешивался ряд других вопросов — и о социальных корнях и причинах роста сектантства, и о методах антирелигиозной пропаганды. Эти споры были разрешены целиком в пользу Центрального совета СБ и редакции «Безбожника» на антирелигиозном совещании при ЦК ВКП(б) в апреле 1926 г., на котором в основном были приняты тезисы, разработанные Центральным советом СБ и редакциями жури. «Антирелигиозник» и газеты «Безбожник»: о задачах и методах антирелигиозной пропаганды; о сектантстве и антирелигиозной пропаганде; об антирелигиозной пропаганде среди национальных меньшинств (смотри «Антирелигиозник» № 8, август 926 г.). Эти тезисы, разработанные на основе всего опыта антирелигиозной пропаганды, имевшегося в СССР, и на основе принятых партией решений, и легли в основу всей дальнейшей антирелигиозной работы. _______________________________________________________
С этого момента работа становится систематичнее. Союз безбожников оформляется как добровольное общество. 1926 год и значительная часть 1927 уходят на преодоление тех ликвидаторских настроений в антирелигиозной пропаганде, которые несомненно были во многих организациях и которые явились результатом реакции на некоторые преувеличения, перегибы в антирелигиозной пропаганде, имевшие место в первый период и давшие отрицательные результаты. Это ликвидаторское настроение выразилось в том, что во многих губерниях и районах союзы безбожников не были организованы, и например на Украине шел даже в течение довольно долгого времени спор о том, нужно ли вообще организовывать антирелигиозные общества, нельзя ли все дело свести к сельскохозяйственным кружкам или кружкам краеведческим, одним словом — свести все к чистой культурно-просветительной работе.
В результате дискуссии и в результате решений, принятых на партийном антирелигиозном совещании 1926 г., эти ликвидаторские настроения были в значительной степени сломлены. (Это не значит, что окончательно сломлены. Кое-где они существуют и сейчас, и именно против этих ликвидаторских настроений в антирелигиозной пропаганде выступил недавно в интервью с американской делегацией т. Сталин).
Исполбюро Центрального совета Союза безбожников приступает в 1926 г. к изданию «Антирелигиозника». Первый номер вышел в январе 1926 г. «Антирелигиозник» собирает вокруг себя все серьезные антирелигиозные силы и в настоящее время является вполне признанным руководящим органом антирелигиозной пропаганды в СССР, значение которого укрепляется с каждым днем. Наряду с «Антирелигиозником» на Украине выходит журнал «Безвірник»; для нужд антирелигиозной пропаганды в мусульманских районах издается журнал «Фен-Эм-Дин» («Наука и религия»). Издательство «Безбожник» развивает постепенно свою деятельность на основе разработки заданий, полученных еще на антирелигиозном совещании 1926 г. Исполбюро Союза безбожников разрабатывает программы для рабочих кружков, крестьянских кружков, для антирелигиозных кружков среди различных национальностей. Работа кружков получает благодаря этому более систематический, планомерный характер. Разрабатываются программы для школ переподготовки учителей, дошкольников, партийцев, работниц женотделов; организуются в вузах и совпартшколах семинарии по антирелигиозной пропаганде; организуются разъездные группы лекторов для обслуживания курсов по подготовке антирелигиозников. Оживляется антирелигиозная пропаганда и в общей партийной и советской печати.
Чтобы судить о размерах издательской деятельности одного только Союза безбожников (кроме «Безбожника у станка», кроме «Безвірника», «Фен-Эм-Дин» и ряда других антирелигиозных издательских групп), мы приведем лишь несколько цифр.
Газета «Безбожник» с января 1923 г. распространена в количестве 20 миллионов экземпляров; журнал «Безбожник» с января 1925 г. — в количестве 1 миллиона 300 000; журнал «Антирелигиозник» с января 1926 г. — в количестве 84 тысяч. Непериодических изданий распространено Союзом безбожников 1½ миллиона экземпляров книг, брошюр, листовок.
Следует отметить, что в антирелигиозной работе мы проводили целый ряд политических кампаний. Так, в 1923 г. наряду с сезонными кампаниями — «комсомольское рождество», «комсомольская пасха», троицын день и т. п. — мы проводили кампании в связи с делом католических церковников (цепляковщина), в связи с судом над Тихоном, в связи с церковным собором (второй всероссийский поместный собор). Мы провели кампанию вызова верующим на темы: вера или безверие, наука или религия; кампанию организации уголков безбожника, борьбы с религиозным культом путем распространения элементарных сведений из гигиены (зараза при исполнении обрядов культа: целование крестов, причастие и пр. и пр.).
В 1924 г. наряду с сезонными кампаниями мы проводили кампанию за новый быт — октябрины, красные свадьбы и пр.; кампания борьбы с пожарами; отказы священников от сана (таких отказов было много, и наша задача была в том, чтобы осветить их значение); борьба с засухой, организация Общества друзей газеты «Безбожник» (ОДГБ); подготовка съезда безбожников; конкурс на богомольного учителя (бичевание богомольного учителя), конкурс на учителя-безбожника; борьба с вредителями. 1925 год: новая деревня; «Безбожник» и его корреспонденты; первый Всесоюзный съезд безбожников; Союз безбожников; «отпускник, иди в ряды безбожников» (призыв к бывшим красноармейцам); всемирный христианский конгресс в Стокгольме; за урожай; женщина и религия; социально-революционная роль сектантства; вера и суеверие.
1926 год: помощник ли бог в крестьянском хозяйстве; бог и погода; антихристианское движение в Китае; религии Востока; кооперация — столбовая дорога к социализму; церковь и революция; бог и земля; есть ли польза скотине от колдунов и знахарства; бог и социал-предатели; наука, школа и религия; социалистическое строительство и религия; за режим экономии — религия ненужный расход в пашем хозяйстве.
1927 год: фашистско-поповский переворот в Литве; перевыборы советов; Всесоюзный съезд баптистов; 9 лет Красной армии; собор ламаитского духовенства; события в Китае; классовая сущность сектантства; религия и национальная рознь; день печати и наша газета; о кремации; о религиозных коммунах; посевная кампания; о лесоистреблении; антисемитизм и религия; о кооперации; наш ответ Чемберлену (неделя обороны); война и церковь; самолет «Безбожник»; казнь Сакко и Ванцетти и др.
Одно перечисление этих тем показывает, что Союз безбожников не замыкается в узкой сфере только вопросов борьбы с религией, с церковью, меньше всего занимается только историей религии или «голым просветительством». Антирелигиозная пропаганда наша связана с наиболее важными конкретными вопросами общественной кизни, она приковывает внимание крестьянина и рабочего ко всякому выдающемуся общественному и бытовому явлению с точки зрения его связи с религией и разоблачает вредную роль религии в жизни трудящихся.
1926 и 1927 годы вообще можно считать годами поворотными в смысле усиления внимания к антирелигиозной пропаганде и в смысле более углубленного использования различных методов антирелигиозной про паганды. Более систематически ставится антирелигиозная пропаганда в Красной армии. После первого Всесоюзного учительского съезда к делу антирелигиозной пропаганды привлекается несколько тысяч учителей, которые в этом отношении проделывают огромную работу. Элементы антирелигиозной пропаганды вкрапливаются в школьные программы. Профсоюзы (ВЦСПС) дают указания всем профсоюзным организациям — наряду с общей культурно-просветительной работой усилить и антирелигиозную пропаганду, оказывать содействие кружкам Союза безбожников, уголкам безбожника. К десятилетию Октябрьской революции организуется антирелигиозный музей. Такие антирелигиозные музеи, или «кабинеты безбожника», или «кабинеты антирелигиозной пропаганды», организуются в нескольких городах. Организуется антирелигиозная передвижная выставка, которая будет показана не только в СССР, но и за границей. Громадное значение имеет антирелигиозная пропаганда в общей печати. Она усиливается, в 1926 — 1927 гг. издаются во многих организациях безбожные стенные газеты. В кино, в театре, в избе-читальне, в радиопередаче — всюду элементы антирелигиозной пропаганды вкрапливаются все более и более ярко. С большим успехом проходила, например, постановка пьесы Бергстеда «Праздник св. Иоргена».
Что нужно отметить особо как исключительно ценное достижение антирелигиозной пропаганды в деревне,—это выделение безбожных сел. Таких безбожных сел к десятилетию Октябрьской революции мы имеем более десятка. Стоит назвать такие села, как село Верхне-Тулучево Воронежской губ., где крестьяне выдержали огромную борьбу с окружающим религиозным населением и с натиском попов различных вер и сект и одержали здесь победу, поднявшись культурно над окружающими религиозными селами и становясь все больше и больше живым агитационным примером для массы верующего крестьянского населения.
Конечно не одинаково влияние антирелигиозной пропаганды, влияние Союза безбожников в городе и деревне. В городе в пролетарской части населения мы имеем исключительно большие успехи. Рабочие клубы, например накануне пасхи, когда верующие находятся в храмах, бывают переполнены рабочими, участвующими в безбожных собраниях. Рабочие приходят туда с женами, с семьями. Постепенно в рабочих семьях создается безрелигиозный быт.
Однако было бы самообольщением думать, что пролетариат уже стал целиком безбожным, что в пролетариате религия, церковь не имеют совершенно опоры. Мы знаем случаи, когда в таких центрах, как Москва, например в Бухаринском трамвайном парке, одно время очень укрепилась организация баптистов. Стоит пройти по квартирам рабочих, в особенности по общежитиям рабочих и работниц, чтобы видеть, сколько еще горит лампадок перед иконами, какие еще иконостасы развешаны. Правда, рядом со святителями можно видеть и переход от религии к социализму — в одном уголке развешаны святые угодники, а на противоположной стороне — портреты Маркса и Ленина. Иногда в рабочих семьях разделяются — на женской половине еще царит религия, иконы висят, а в комнате мужа или у столика мужа, или в уголке, где муж занимается, — антирелигиозные плакаты и портреты вождей революции.
Большое значение в смысле создания безрелигиозного быта имеет и в городе и в деревне комсомольская и пионерская организации. Здесь легче выкорчевывать всякого рода религиозные предрассудки и легче выработать антирелигиозное мировоззрение. Однако еще по крайней мере десятилетие понадобится для того, чтобы выкорчевать влияние религии среди городского пролетариата. Не следует самообольщаться, что эта задача легка, что с нею легко справиться. Надо здесь приложить еще очень много усилий, потому что религиозная идеология засоряет мозги трудящихся не только как «система морали», это — политическая система. Рядом с религиозной пропагандой процветает всякая реакционная пропаганда антисемитизма и других; видов национализма, мещанского, эксплоататорского отношения к женщине, патриархального отношения к детям и т. п.
Еще больше трудностей встречает антирелигиозная пропаганда в деревне с ее еще в значительной степени отсталыми формами хозяйства, с «властью земли», с властью стихии над индивидуальным крестьянским хозяйством. Здесь громадное значение имеет развитие коллективных форм хозяйства, рост кооперации, рост различного рода культурных учреждений: радио, избы-читальни, народные дома, школы крестьянской молодежи, пионерские отряды, медицинские пункты, электрификация, трактор, борьба с вредителями с помощью Осоавиахима, влияние хорошо организованных шефских обществ и т. п.
Как мы уже выше указали, в деревне это антирелигиозное влияние и сейчас уже распространяется по крайней мере на несколько миллионов крестьян. В «Безбожнике» еженедельно печатаются десятки корреспонденций из самых разнообразных уголков, самых глухих уголков деревни, где идет борьба с религией, где медленно переделывается крестьянская психология, где на место влияния религии становится влияние техники, влияние науки, влияние общественной, социалистической организации.
Еще бо́льшие трудности в антирелигиозной пропаганде нам приходится испытывать в работе среди различных национальностей, при царизме угнетенных, где еще господствуют иногда родовые формы хозяйства, или среди кочевых или полукочевых племен, или среди бродячих охотников. Здесь дело антирелигиозной пропаганды необычайно трудно. Однако и здесь сдвиги произошли за 10 ле очень большие. Не узнать сейчас отношения бурятского или калмыцкого населения к своим ламам, жрецам. Там, где ламаитское, буддийское духовенство составляло значительный процент населения и высасывало огромную массу средств (значительно больше, чем сельхозналог), там это влияние с каждым годом падает. Религиозная организация суживается, само духовенство вынуждено было провести целый ряд реформ, которые помогли бы ему несколько приспособиться к изменившемуся отношению населения к религиозной организации. То же самое мы видим среди мусульманского населения. Правда, влияние мулл еще громадно, однако все больше и больше падает власть шариата (власть мусульманского вероучения на разрешение мирских дел), власть адата (обычного права, в значительной степени связанного с религиозными обычаями и обрядами). Мусульманское духовенство вынуждено тоже вводить реформы, приспособляться, изыскивать новые формы влияния на массы (нельзя отказать ему в изобретательности). Как ни трудно среди мусульманского населения создать группы пропагандистов, агитаторов-антирелигиозников, как ни трудно было преодолевать религиозный фанатизм мусульманского населения — сдвиг произошел громадный. Такие факты, как борьба с затворничеством, как снятие десятками тысяч женщин паранджи на Востоке, в Средней Азии, такие факты, как снятие муллами священнического сана (такие случаи учащаются, как и среди духовенства других религий),— все эти факты показывают, что и здесь мы имеем несомненные успехи. Однако это только начало. Не следует забывать, что даже среди коммунистов-мусульман, например в Дагестане, мы имеем значительное число членов, нарушающих программу и постановления партии в области религии, выполняющих религиозные обряды, связанные с религиозным культом. Именно потому, что мы делали разницу между бывшей великодержавной, господствовавшей нацией и бывшими угнетенными нациями, мы делали в первые годы Советской власти некоторые уступки этим национальностям, недостаточно полно проводили в жизнь декрет об отделении церкви от государства. Десятилетие Октябрьской революции позволяет и в этих областях провести более последовательно декрет об отделении церкви от государства, позволяет поставить антирелигиозную пропаганду смелее и определеннее, чем это делалось до сих пор.
Союз безбожников в течение первых лет работал совершенно изолированно от других антирелигиозных организаций в других странах. В 1925 г. устанавливаются его связи с иностранными безбожниками, прежде всего с Интернационалом пролетарских свободомыслящих (IPF). В 1926 г. Союз безбожников вступает в этот Интернационал пролетарских свободомыслящих, участвует в его съездах. В 1926 г. в СССР приезжает делегация иностранных безбожников Германии. Иностранный отдел исполбюро Союза безбожников связывается с организациями свободомыслящих и другими антирелигиозными организациями во всех странах. Устанавливается обмен изданиями, корреспонденциями, взаимным участием в органах печати («Атеист» в Вене — центральный орган IPF; «Фрей-денкер», «Свободомыслящий» и др.). К десятилетию Октябрьской революции по приглашению Союза безбожников 17 представителей иностранных безбожников принимают участие в Октябрьских торжествах. Организуется специальный отдел СССР на интернациональной антирелигиозной выставке в Кельне в 1928 г.
Эти международные связи Союза безбожников с Интернационалом пролетарских свободомыслящих имеют огромное значение не только в деле антирелигиозной пропаганды. Интернационал пролетарских свободомыслящих все более и более втягивается в общеполитическую борьбу. Он научается не отделять дело антирелигиозной пропаганды от дела борьбы рабочего класса за социализм.
Он принимает участие в политических кампаниях, помогает бороться против лживых измышлений о СССР, он укрепляет наши международные связи. Интернационал пролетарских свободомыслящих при правильном нашем отношении к нему может и должен стать одним из проводников идейного влияния СССР на трудящиеся массы, на пролетариев других стран.
Таким образом к десятилетию пролетарской диктатуры, за 10 лет работы Союз безбожников стал оформленной общественной организацией, имеющей ячейки всюду — в городе и деревне, в школе, в пионеротряде, в комсомоле, в профсоюзе. Он работает не только на основе устава, у него есть определенная программная линия. Эта линия целиком совпадает с линией партии. Союз безбожников работает под руководством ленинской партии. Союз безбожников участвует во всех общественных начинаниях Советского Союза, проводит ряд политических кампаний под углом зрения антирелигиозной пропаганды. Союз безбожников становится огромной культурно-просветительной силой, которая, будучи укреплена, будучи правильно направляема, поможет миллионам трудящихся в деле раскрепощения от реакционной религиозной идеологии. Союз безбожников борется за новый безрелигиозный быт, он борется со всяким видом закрепощения в семье, оправдываемым часто в быту трудящихся религиозными догматами. Союз безбожников расчищает дорогу для материалистического миропонимания, он пропагандирует диалектический материализм Маркса — Ленина. Он вырабатывает это материалистическое миропонимание в массах рабочих и крестьян.
Перед Союзом безбожников стоят огромные задачи в наступающем новом десятилетии: 1) Союз должен стать прежде всего массовой организацией, он еще является недостаточно массовой организацией. В самом деле: несколько сот тысяч членов — ничтожное число для такой страны, как СССР. Иностранцы часто удивляются, почему у нас такое ничтожное число членов Союза безбожников, когда, на самом деле, мы имеем больше миллиона членов коммунистической партии-безбожников, около двух миллионов комсомольцев-безбожников, больше двух миллионов пионеров-безбожников, массу беспартийных рабочих, организованных в профсоюзы, из них по крайней мере больше миллиона безбожников. Почему же у нас при всем этом членов Союза безбожников всего-навсего несколько сот тысяч? Мы должны добиться того, чтоб Союз безбожников стал массовой организацией, охватывающей миллионы. В этом должна состоять наша задача в ближайшие годы, наряду с углублением содержания антирелигиозной пропаганды.
2) Не десяток безбожных деревень, а сотни и тысячи таких безбожных деревень должны мы создать в ближайшие годы. Конечно это требует усиленной, кропотливой, терпеливой работы, агитации и пропаганды; проведения на деле ряда таких мероприятий, которые улучшили бы жизнь крестьянина и одновременно разрушали бы его веру во вмешательство сверхъестественных сил.
3) Союз должен углубить свою работу. Методы антирелигиозной работы должны быть разработаны самым тщательным образом. То, что мы имеем, — лишь слабые намеки, в нашей работе должно быть большее оформление, усиление: радио, кино, театр, школа, всякая общественная организация должна стать проводником антирелигиозной пропаганды в широких массах трудящихся.
4) Союз должен создать и выработать кадр лекторов-пропагандистов, создать серьезную антирелигиозную литературу, систематически подобранную, создать выдержанную антирелигиозную библиотеку, свести на-нет всякие халтурные издания, пересмотреть все существующие с точки зрения соответствия тем задачам, которые стоят перед нами в деле антирелигиозной пропаганды. 5) Союз должен еще больше укрепить международны есвяз и. Не следует забывать, что Интернационал пролетарских свободомыслящих объединяет и часть социал-демократов и значительную часть беспартийных рабочих. Таким образом наше идейное влияние через этот Союз может быть значительно упрочено, расширено с разных сторон. Социал-демократические и беспартийные рабочие Западной Европы и других стран должны убедиться в том, что СССР и его общественные организации являются орудием освобождения трудящихся, что они помогают в борьбе рабочего класса.
Считаем ли мы большими успехи антирелигиозной пропаганды за первые 10 лет?
— Нет, мы их не считаем большими, эти успехи недостаточны. Работа должна быть усилена, уточнена. Но 10 лет дали нам громадный опыт, они дали нам познать прежде всего самих себя. И наши слабости, и наши ошибки в деле антирелигиозной пропаганды помогают, должны помочь Союзу безбожников и всем антирелигиозникам стать на путь и более массовой и более углубленной антирелигиозной работы.
Лето от Октябрьской революции одиннадцатое
Мы имеем все основания думать, что Октябрьская революция 1917 г. станет началом нового летосчисления для трудящегося человечества, когда оно покончит с царством буржуазии, феодалов, князей, королей, банкиров, попов, когда оно освободится от дурмана религии, опьяняющего массы человечества в течение тысячелетий. С каждым новым прожитым годом борьбы за существование нашего Советского Союза становится для всех трудящихся все более очевидным, что мир разделился на два лагеря: лагерь эксплоататоров и противостоящий ему лагерь труда, рабочих, трудящихся крестьян, лагерь угнетаемых в рабстве сотен миллионов людей всех народов, рас во всех странах мира. Этот лагерь объединяется вокруг защиты Советского Союза. В Советском Союзе с 1917 г. строится социалистическое отечество для всех трудящихся, для рабочего класса всех стран.
В Советском Союзе, среди неслыханных трудностей, в нужде, при отчаянном сопротивлении все еще многочисленных сторонников старого мира, рабского, эксплоататор-ского мира, — строится социализм. Как бы ни умаляли наши успехи враги наши, как бы ни были велики наши собственные ошибки, просчеты, промахи, какие бы трудности ни пришлось преодолеть, — строительство социализма идет вперед, идет гораздо быстрее, чем многие из нас думали, мечтали. А ошибки, просчеты, промахи, недостатки у нас действительно громадны. Мы их и не думаем скрывать: на безбоязненном вскрытии этих промахов, просчетов, ошибок, на беспощадной критике их, на твердом стремлении исправить их мы закаляемся, учимся, крепнем. Наши враги подхватывают только наши ошибки. Слепцы! За деревьями этих ошибок они не видят великолепной молодой, крепкой поросли нового, социалистического, чего никакими белогвардейскими заговорами, никакими кулацкими махинациями, никакими буржуазными планами не выкорчуешь, не искоренишь!
Перестраивается вся наша промышленность. Растут новые гиганты-заводы, построенные и оборудованные по новейшему слову техники. Электростанции по плану Ильича протягивают свои нити над городами и селами, неся свет в город и деревню. 35000 тракторов бороздят по-новому землю. Десятки тысяч сельскохозяйственных коллективов выросли там, где еще недавно самой высшею мудростью было поповское — «всяк за себя, а бог за всех»; там теперь все глубже проникает в сознание трудовая мораль, социалистическая мораль, которая ставит во главу угла общественный, коллективный, общегосударственный интерес. Огромные зерновые фабрики вырастают на землях, которых еще не касался плуг. Десятки тысяч новых школ, миллионы газет, изб-читален, клубов, домов отдыха, яслей, детских садов — все это побеги того молодого, что мы построили за 11 лет существования Соввласти: нет, даже не за 11, а за 6 лет, потому что до 1922 г. еще длилась гражданская война, еще господствовала послевоенная разруха.
А в мире капитала? Там идет жесточайшая классовая война. Капиталисты с помощью фашистов душат рабочее движение и движение народов, стремящихся к освобождению от невыносимого ига капитала. Все ухудшается там положение многомиллионных масс трудящихся при улучшении благосостояния небольшой верхушки населения, при подкупе этой верхушки. Гнуснейшие преступления, убийства невинных электрическим током в Америке, убийства десятков и сотен тысяч китайцев, индонезцев, индусов, сирийцев, марокканцев, риффов, кабил, болгар, итальянцев и т. п., линчевание негров —все это цветы буржуазной «культуры»; без этого буржуазия не может жить, все более и более прибегая к помощи фашистов, к помощи голого насилия. Лицо буржуазной демократии все более обнажается как лицо хищного зверя, который для сохранения своего существования истребляет бесчисленное множество жизней. Самые жестокие, кровавые войны подготовляются в недрах этого общества. Лихорадочно вооружаются вперегонки капиталистические государства, чтобы обрушить на головы трудящихся громы войны.
И все яснее становится миллионным массам трудящихся, что покончить с этим строем можно только посредством социалистической революции. Все ярче разгорается борьба, все больше объединяются массы трудящихся вокруг знамени Коммунистического интернационала.„Никто не даст нам избавленья —
Ни бог, ни царь и ни герой,
Добьемся мы освобожденья
Своею собственной рукой“.
Так поют миллионы, ставшие под это знамя. Они не надеются на богов, на «святых», они отвергают их, они знают, что это — обман, что все это — орудие буржуазии. Во всем мире буржуазия тратит огромные средства на поддержку религии и религиозных организаций, на проповедь религии. Достаточно подумать об этом, чтобы понять: буржуазия не стала бы тратить миллиарды на религию, если бы не была заинтересована кровно в ее существовании, в ее распространении.
Те силы, которые в Советском Союзе противятся коммунизму, также ждут себе союзников и находят их в лице церкви, в лице религии. Не следует забывать, что в Советском Союзе существуют еще классы и что борьба за социализм протекает и не может не протекать в ожесточенной классовой борьбе. В этой борьбе, как всегда, религия на стороне нэпмана, кулака, собственника, эксплоататора. Мулла, поп, раввин, сектантский проповедник — эти слуги разгромленных революцией классов — все они заинтересованы в том, чтобы мешать социалистическому строительству и сохранить свое прибыльное ремесло одурачивания народных масс: ведь их сотни тысяч, а с семьями — миллионы. Им есть, что терять.
Вот этого не надо упускать из вида трудящимся нашего Союза: одним из серьезных тормозов на пути строительства социализма является религия, но и этот тормоз можно и надо сломить. В деревне и в городе, в селе и на фабрике, в школе и дома всюду надо разоблачать вред религии, ее реакционную роль. Надо разрушать сказку о том, что 1928 лет тому назад родился какой-то спаситель мира, который никого не спас и которым прикрываются все лицемеры, ханжи, святоши, обманщики, эксплоататоры: и Чемберлен, и Муссолини, и Вильгельм, и Пилсудский, и Чжан Цзо-лин, и Чан Кай-ши и т. п.
Надо еще упорнее налечь на строительство социализма, на объединение трудящихся вокруг задач этого строительства. Надо бороться с религией. И мы уверены, что настанет день победы трудящихся во всем мире.
Какой дорогой
Дорогие товарищи!
Вы начали борьбу за то, чтобы на месте одной из церквей, так называемого «красного собора», в Егорьевске, создать клуб для детей, где бы они воспитывались тек, как учил Ленин, и за то, чтобы монастырскую церковь обратить в музей для показа развития текстильной промышленности и сельского хозяйства края. И несколько тысяч из вас откликнулось уже на это дело и готово его поддержать.
Но не дремлют и попы. Они знают, что сдать в этом деле — значит потерять одну из крепостей, в которых засели они — сеятели тьмы, невежества, мракобесия. Не дремлют и члены церковных советов, кому ненавистен путь Ленина.
Вот вам в этом вопросе надо решить, какой дорогой итти:
Дорогой Ленина, которая ведет вперед, к науке, к свету, к росту силы рабочего класса и трудового крестьянства, к поднятию их культурного и материального благополучия, к социализму, к уничтожению войн, к установлению истинного братства трудящихся всего мира, всех народов?
Или вы пойдете дорогой, на которую зовут попы?
Эта дорога ведет назад, когда хозяин Бардыгин в свои карманы складывал барыш и, когда помещики и капиталисты вместе с попами и монахами поддерживали народную темноту, бесправие народное, особенно бесправие рабочих и крестьян. Это путь, который разделял и разделяет народы. Это путь, который подготовлял и подготовляет кровавые войны. Это путь, который задержал надолго освобождение трудящихся.
Передовые рабочие поняли эта и стали на путь Ленина. Знаете ли вы, что Ленин говорил о религии?
В 1905 г. Владимир Ильич писал: «Религия есть один из видов духовного гнета, лежащего везде и повсюду на народных массах, задавленных вечной работой на других, нуждою и одиночеством. Бессилие эксплоатируемых классов в борьбе с эксплоататорами так же неизбежно порождает веру в лучшую загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, в чудеса и т. п. Того, кто всю жизнь работает и нуждается, религия учит смирению и терпению в земной жизни, утешая надеждой на небесную награду. А тех, кто живет чужим трудом, религия учит благотворительности в земной жизни, предлагая им очень дешевое оправдание для всего их эксплоататорского существования и продавая по сходной цене билеты на небесное благополучие. Религия есть опиум народа. Религия — род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную человека жизнь» (Ленин, Собр. соч., т. VIII, стр. 419, статья «Социализм и религия»).
Так писал Ленин в 1905 г.
Но, может быть, Ленин стал придерживаться другого мнения на религию после Октябрьской революции?
Ленин незадолго до смерти в журнале «Под знаменем марксизма» писал, что надо повести более углубленно борьбу с религией. Он писал тогда: «Было бы величайшей ошибкой и худшей ошибкой, которую может сделать марксист, думать, что многомиллионные народные (особенно крестьянские и ремесленные-) массы, осужденные всем современным обществом на темноту, невежество и предрассудки, могут выбраться из этой темноты только по прямой линии чисто марксистского просвещения. Этим массам необходимо дать самый разнообразный материал по атеистической (т. е. безбожной. — Ем. Я.) пропаганде, знакомить их с фактами из самых различных областей жизни, подойти к ним и так и этак для того, чтобы их заинтересовать, пробудить от религиозного сна, встряхнуть их с самых различных сторон, самыми различными способами и т. п.» (Ленин, Собр. соч.. т. XXVII, стр. 184).
Вы видите, что и в 1922 г. Ленин стоял за то, чтобы мы поставили как следует борьбу с религией.
Передовые рабочие и работницы стали на путь Ленина. Они не хотят одурманиваться религией и одурманивать поповскими сказками детей. Они хотят детей воспитывать свободными от тех тенет, которыми опутывают сознание человека служители всех религий. Они хотят часть егорьевских церковных помещений, выстроенных на трудовые деньги всех рабочих, превратить в учреждения, которые будут помогать рабочему классу выращивать истинных ленинцев. Они хотят, чтобы там, где бездельничавшие монахи и монахини одурачивали народ, чтобы там люди могли учиться, как лучше строить, полезнее и выгоднее работать, легче и разумнее жить. Передовые рабочие не только имеют на это право, но и обязаны заботиться об этом.
То, что происходит сейчас в Егорьевске, это борьба между сторонниками ленинского пути —пути, ведущего к социализму, и пути религии, пути поповщины, который ведет назад. Неужели же егорьевские рабочие и работницы дадут себя увлечь на путь, ведущий назад? Неужели опозорят себя этим?
Надо крепко сплотиться на этом деле передовым рабочим и работницам, коммунисткам и коммунистам, комсомолу и пионерам, и беспартийным передовым людям такого промышленного центра, как Егорьевск. Надо вместе, дружно убеждать, терпеливо, настойчиво соседа по работе и по жилью. Надо довести до конца начатое дело. Ибо это есть дело Ленина, дело социализма. Надо избегать при этом резких наскоков, когда вы сталкиваетесь с малосознательными рабочими и работницами. Докажите им, что они неправы, помогите им найти верную дорогу, убедите их в своей правоте.
С коммунистическим приветом Ем. Ярославский.
Рабочим, работницам н служащим Рыковского района
Дорогие товарищи!
По газетам я следил с огромным вниманием за борьбою, которую вы вели на антирелигиозном фронте. На собранные с народа деньги при царизме строились тюрьмы, церкви и другие учреждения, которые должны были приучить трудящихся к повиновению «господам своим»: «Раб да повинуется господину своему» — таков был лозунг не только помещиков, фабрикантов, но и попов, их слуг.
Так глубоко пустило поповство свою отраву в сознание трудящихся масс, что 12 лет пролетарской диктатуры еще не освободили эти массы целиком от религиозного дурмана.
Именно поэтому то, что вы сделали с двумя очагами поповщины, — превращение их в очаги культуры, является делом полезным и нужным не только для г. Рыкова, но и для всего рабочего класса, для всех трудящихся.
Выкорчевывайте смело и уверенно корни отсталости, некультурности, приобщайте все новые массы к строительству социализма.
Помните при этом, что вы обязаны убедить в своей правоте самые отсталые массы, тех трудящихся, кто противится закрытию церквей, тех, кто шёл за попами. Только тогда одержанная вами победа будет полной и прочной.
С коммунистическим приветом.
Ем. Ярославский.
27 июля 1929 г.Тринадцатый год
Людям, для которых весь мир населен «нечистой силой», тринадцатый год существования пролетарской диктатуры даст повод погадать на кофейной гуще, поговорить о «чортовой дюжине», пророчествовать об исполнении всех «святых глаголов», предсказывать близкое «пришествие антихриста» и гибель «антихристовой» большевистской власти и т. п. Для нас, безбожников-коммунистов, 13-й год пролетарской диктатуры, в который мы вступаем, является лучшим подтверждением жизненности и правильности того пути, на который вступают все новые и новые миллионы рабочих и крестьян.
Только слепой, только ослепленный классовой злобой и человеконенавистничеством может отрицать огромный шаг вперед, сделанный трудящимися СССР за эти 12 лет и в особенности на 12 поду пролетарской диктатуры. Эти успехи имеются во всех решительно областях. Пятилетний план социалистического строительства СССР является для многих наших врагов загадкой, «чудом». Как может страна, недавно еще самая отсталая, почти неграмотная, разоренная войной империалистической и гражданской, взяться за выполнение такого грандиозного плана переустройства, какого еще не знал мир? Да, для них, наших врагов, живущих на закате, этот план — «сатанинское дерзание». Всем их пророчествам, что вот-вот провалится Советская власть, провалятся большевики, давным-давно все сроки прошли. Грандиозный план социалистического переустройства облекается плотью и кровью. Миллионы трудящихся участвуют в разных видах и формах социалистического соревнования. Город идет впереди, но деревня не хочет отставать, и деревня хочет жить по-новому. Не на святых и богов рассчитывает она, а на социалистическое переустройство. Веками работавшие на отдельных клочках земли, разделенные друг от друга межами и изгородями миллионы трудящихся-крестьян при помощи машин, изготовляемых рабочими Советского Союза, ломают эти вековые межи, разрушают изгороди, которые их разделяли, и соединяют свою волю и энергию для создания общественного хозяйства.
Это — новое, это — еще невиданное, и это новое, это невиданное идет и должно итти рядом с разрушением вековых религиозных понятий. Веками освященные религиозные праздники уступают место дням индустриализации, дням урожая и коллективизации. Церкви, синагоги, мечети превращаются в школы, народные дома, клубы, в очаги культуры, новой, социалистической культуры. Миллионы людей, которые вчера еще все свои надежды возлагали на бога, сегодня, как бы прозревши, новыми глазами смотрят на мир и видя г новые дали, до сих пор для них скрытые пеленой религиозного обмана. Боги гибнут и уже не воскреснут.
На долю Союза воинствующих безбожников в этой стройке выпадает трудная, но благодарная задача: помочь миллионам рабочих и крестьян разорвать паутину религиозной лжи, опутывающую сознание масс, освободить эти массы от страха перед несуществующими богами, освободить их от власти поповщины всех видов и мастей, помочь трудящимся выработать ясное понимание мира, научное отношение к вещам, к явлениям природы и к событиям общественной жизни, помочь массам освободиться от того разделения, которое создается принадлежностью к религиозному культу, помочь трудящимся соединиться в один мощный трудовой коллектив, строящий социализм А это значит — помочь трудящимся массам победить капитализм, выкорчевать корни капитализма.
Мы мало еще для этого сделали. Наш Союз — еще молодой, всего только второй раз он мог собраться в 1929 г. на съезд. Он подсчитывал второй раз свои силы. Он имел в своих рядах к середине 1929 г. около 1 000 000 актива. Он поставил перед собой задачу добиться во что бы то ни стало в ближайшие же годы того, чтобы в его рядах было не менее 5000000 актива. Прошло несколько месяцев, имеющиеся данные говорят о развертывании работы, о притоке новых и новых сил в Союз воинствующих безбожников, о разложении и распаде среди религиозных организаций. Но в то же самое время они говорят о том, что усиливается активность церковных и сектантских организаций. Им не хочется уступать веками насиженных гнезд, они с ужасом смотрят на гибель очагов, в которых они веками молитвенным бормотаньем и колдовскими приемами — пеньем, музыкой, колокольным звоном, обещанием наград в раю и угрозами муками ада, держали в подчинении массы трудящихся.
Мы должны с новой энергией приступить к нашей работе. Переход на непрерывную работу облегчает нам эту возможность.
Несите слово науки и знания в широкие массы города и деревни, в семью, в школу, на фабрику, на завод, в цех, народный дом, в избу-читальню, в театр!
Разоблачайте лицо классового врага, скрывающегося под маской религии! Рвите остатки религиозных пут, которыми еще опутаны трудящиеся! Боритесь со всяким Примиренческим отношением к поповщине, с равнодушием к антирелигиозной пропаганде, с трусостью людей, боящихся затронуть гнилое болото чертовщины, которое еще до сих пор отравляет массы трудящихся!
Развернутым фронтом идите в наступление против врагов, окопавшихся под религиозным флагом! Выбивайте их из всех их позиций!
Воинствующий атеизм становится движением масс
Величайший перелом, происходящий во всем народном хозяйстве СССР, не может не сопровождаться ломкой идеологии широких народных масс. Почва, на которой вырастали различного рода идеологические надстройки широких трудовых масс в нашей стране, глубоко перепахивается в настоящее время тракторами, взрывается динамитом колхозов и совхозов; идет широкий посев чистосортных, отборных семян ленинского учения на огромной территории одной шестой части земного шара. Эта почва рядом лет упорной, настойчивой работы подготовлялась к принятию этого посева. Росли, воспитывались, подготовлялись сеятели, а сегодня мы видим богатейшие всходы в виде массового антирелигиозного движения, которые являются одним из следствий тех гигантских социально-экономических изменений, которые происходят в нашей стране. Программа нашей партии говорит о том, что партия «руководствуется убеждением, что лишь осуществление планомерности и сознательности во всей общественно-хозяйственной деятельности масс повлечет за собой полное отмирание религиозных предрассудков. Партия стремится к полному разрушению связи между эксплоататорскими классами и организацией религиозной пропаганды, содействуя фактическому освобождению трудящихся масс от религиозных предрассудков и организуя самую широкую научно-просветительную и антирелигиозную пропаганду».
Таким образом на первый план в деле разрушения религиозных верований выдвигается не антирелигиозная пропаганда, а «осуществление планомерности и сознательности во всей общественно-хозяйственной деятельности масс». Это не значит, что партия может игнорировать или игнорирует антирелигиозную пропаганду, которая помогает оформить новое атеистическое сознание широким массам трудящихся. Но в основе движения все же лежит то, что рабочий класс побеждает в своей борьбе с капиталистическими формами хозяйства, что рабочий класс перестраивает на социалистический лад всю страну, что рабочий —этот наиболее последовательный носитель атеизма, этот гегемон социалистической революции — на месте старой России строит новую, строит созхозы-гиганты, грандиозные Днепрострой и Тракторстрои, побеждает вопреки эксплоататорам всех стран. Пятилетний план строительства и означает то самое «осуществление планомерности и сознательности во всей общественно-хозяйственной деятельности масс», о котором говорит программа партии как о главнейшей силе, которая «повлечет за собой полное отмирание религиозных предрассудков».
Под руководством пролетариата, под его влиянием крестьянин переходит к новым формам хозяйства, обобществленного хозяйства, — все большему и большему применению новой техники, освобождаясь от влияния стихийных сил природы, побеждая эти стихийные силы. И вот эта победа над природой, над стихией имеет громадное значение в деле освобождения широких крестьянских масс от дурмана религии. Через несколько лет, когда организованный в коллективы крестьянин, используя мощную технику пролетарского государства, используя минеральные удобрения, будет работать на новых полях, он сможет быстрее освободиться о г остатков того влияния религии, которое эксплоататоры укрепляли веками. Следует отметить, что в этом несомненно большую роль сыграла та культурная революция, которой сопровождаются глубочайшие изменения во всем народном хозяйстве нашей страны. Вот например в дни «рождества» — 25, 26, 27 декабря — в селе Бородине Александровского округа Ивановской области проводился массовый праздник социалистической культуры. Со всего района собралось около 2000 бедняков и середняков, которые единодушно закрыли из 3 церквей, имевшихся в этом селе, 2 и в одной из них оборудовали и пустили в ход механическую колхозную мельницу, а в другой открыли дом социалистической культуры с залами, с библиотекой, комнатами для кружковой работы, кино и радио. Но этот факт стал возможен главным образом потому, что крестьянские массы пришли в величайшее движение под влиянием сплошной коллективизации, проводившейся в этом районе. В этом селе почти ликвидирована неграмотность, две трети взрослого населения регулярно посещают избу-читальню.
Изба-читальня организовала без единой копейки затрат со стороны государства школу-семилетку, школу кройки и шитья, живую газету, пионерский отряд, детские летние ясли, библиотеку. Из каждых трех домов два выписывают газету, на каждый дом приходится по два читателя библиотеки [12]. Это — новая страна, новая деревня. В ней идет быстрое, стремительное выкорчевывание всего старого. Наряду и в связи с работой по переделке хозяйства идет большая работа по переделке сознания масс. В этом залог того успеха безбожья, какой мы наблюдаем, в этом объяснение того, что воинствующий атеизм становится движением не только городских, но и крестьянских масс.
В этом движении громадное значение имеет то, что-вся наша работа по проведению пятилетки, по индустриализации страны, по коллективизации сельского хозяйства, как и вся наша культурная революция, является сокрушительным ударом по эксплоататорам, подрывает их влияние на трудовые массы крестьянства. Вот почему партии легче теперь, чем когда бы то ни было, добиться, как говорится в программе, «полного разрушения связи между эксплоататорскими классами и организацией религиозной пропаганды». Колхоз не пойдет к попу звать его служить молебен, чтобы умилостивить Илью-пророка или другого святого, — колхоз будет искать помощи у пролетариата в деле улучшения условий своего хозяйства, в деле борьбы с засухами и другими стихийными явлениями природы, которые подрывают благосостояние народных масс. В колхозах идет гигантское движение против религиозных организаций, за выход из религиозных общин, за закрытие храмов и обращение их на культурные нужды, за снятие колоколов. Еще несколько месяцев назад это движение носило совершенно другой характер, другие размеры, другие темпы. Поистине количество переходит в качество на наших глазах. Нет никакого сомнения,что-эти две стороны нашей работы — работа по разрушению материальных корней религии и работа по атеистической пропаганде — являются различными сторонами той деятельности пролетариата, которая заключается в том, чтобы не только объяснить мир, но и переделать его. Ленин еще в 1909 г. указывал в статье «Об отношении рабочей партии к религии», что «отделять абсолютной, непереходимой гранью теоретическую пропаганду атеизма, т. е. разрушение религиозных верований у известных слоев пролетариата, и успех, ход, условия классовой борьбы этих слоев —значит рассуждать недиалектически, превращать в абсолютную грань то, что есть подвижная, относительная грань, значит насильственно разрывать то, что неразрывно связано в живой действительности»[13]. Если в 1909 г. это можно было сказать о передовых слоях пролетариата, то сегодня положение изменилось в том отношении, что это надо говорить о широких массах трудящихся, втянутых в движение атеизма. Но сегодня надо с особенной силой подчеркивать слова Ленина, что мы не должны «впадать ни в абстрактный, словесный, на деле пустой «революционаризм» анархиста, ни в обывательщину и оппортунизм мелкого буржуа или либерального интеллигента, который трусит борьбы с религией, забывает об этой своей задаче, мирится с верой в бога, руководится не интересами классовой борьбы, а мелким, мизерным расчетцем: не обидеть, не оттолкнуть, не испугать — премудрым правилом: «живи и жить давай другим», и т. д. и т. п.»[14].
Остановимся на наиболее интересных фактах этого массового атеистического движения рабочих и крестьян последнего времени. День индустриализации, который проводился вместо религиозного праздника «преображения», показал, насколько сознательно относятся широкие массы не только рабочих, но и крестьян к задачам индустриализации. Этот день имел громадный успех. Даже наиболее религиозно, казалось бы, настроенные массы переходят за последнее время на антирелигиозную точку зрения. И среди евреев, и среди мусульман, и других мы видим это движение. В такие религиозные праздники у евреев, как так называемый судный день (иом-кипур) и новый год, проведены были среди еврейских рабочих, ремесленников, служащих и крестьян специальные субботники, средства от которых пошли в фонд индустриализации. Эти субботники всюду имели колоссальный успех. Евреи, которые годами эти дни проводили в синагогах, пошли на фабрики, в мастерские, на сбор железного лома, на очистку фабрично-заводских дворов, «а поле. А после этого первого дня индустриализации была развернута колоссальная антирелигиозная работа.
Нет никакого сомнения в том, что решения II съезда воинствующих безбожников, которые во главу угла поставили превращение Союза воинствующих безбожников в массовую атеистическую организацию, имели большое значение для того сдвига, который произошел за последнее время. Число членов Союза воинствующих безбожников за полгода больше чем удвоилось. Например в Кронштадте до антирождественской кампании было 6000 членов, после кампании — 10000. Газета «Безбожник» увеличила свой тираж до 350000. В значительной степени разбужена была инициатива целого ряда организаций, которые до сих пор относились прохладно к делу антирелигиозной пропаганды. И подготовка ко второму дню индустриализации — к «рождественским» дням — прошла в этом году как серьезная политическая кампания, связанная с развертыванием пятилетки, с выполнением больших хозяйственных планов. Все сведения говорят о том, что и «старое» и «новое рождество» прошло при активнейшем участии рабочих в производстве и крестьян в проведении мер по коллективизации страны. Все сведения с заводов и фабрик говорят о том, что заводы работали, как обычно. На многих заводах неявка по неуважительным причинам была даже меньше, чем обычно. Так, в Москве на фабрике «Освобожденный труд» 6-го и 7-го не явилось два человека из 1500, на Электрозаводе — 22 чел. из 6000 (обычно не являлось больше 80 чел.), на фабрике им. Маркова не явилось 2 чел. из 2000, на заводе «Серп и Молот» из 6300—39, на кабельном заводе имени Баскакова из 900—3, на «Динамо» из 2500—9. Ту же картину мы наблюдаем в Твери, в Ленинграде, в Туле, в Брянске, Ростове-на-Дону, Одессе, на Урале, во всех крупнейших промышленных центрах. Рождественские карнавалы, устроенные в этом году во многих местах, привлекли громадные массы и прошли с небывалым оживлением. Надо отдать справедливость комсомольцам, что они в этом году подготовились лучше, чем когда бы то ни было, усвоив огромное значение массовой антирелигиозной пропаганды.
То, что было невозможно еще несколько месяцев назад,—массовое снятие колоколов,— прокатилось волной по всему Союзу в течение этих нескольких дней.
К этому вопросу о снятии колоколов Союз воинствующих безбожников подходил с большой осторожностью, считая, что необходимо в этом деле пробудить инициативу масс. Длительная работа в этом направлении дала результаты, превзошедшие всякие наши ожидания. Целый ряд городов и сел постановил и провел в жизнь это постановление — снять колокола со всех церквей. Такие города, как Самара, Херсон, Красноярск, Харьков, Калуга, Архангельск, Брянск, Артемовск, Ульяновск, Тверь и пр., постановили снять все колокола и обратить их в фонд индустриализации. Но такие же постановления выносят и села. Вот например крестьяне сел Васильевки и Ермаковки Ульяновского округа, села Армиева Кузнецкого окр. сняли со всех церквей колокола и передали их заводам. Полученные за металл деньги внесены в качестве задатка за тракторы. 500 бедняков и середняков села Донского Ставропольского окр. решили снять колокола с церкви, изъять все церковные ценности и сдать их государству в виде задатка на тракторы. Крестьяне села Краснова Ухтомского района постановили закрыть местную церковь, снять с нее колокола и передать 50% их на коллективизацию села, 25% в фонд бедноты и 25% на коллективизацию Ухтомского района. Президиум тверского горсовета вынес решение прекратить подачу электроэнергии в церкви и молитвенные дома. Крестьяне-татары 12 сел Октябрьского района Арзамасского окр. в течение последних 2 месяцев закрыли 16 мечетей, передав их под культурные учреждения. В одном только номере «Бедноты» от 25 декабря находим сообщения о закрытии в связи с массовым колхозным движением по постановлению крестьянских сходов в Белгородском округе ЦЧО 49 церквей и 4 молитвенных домов баптистов и о занятии 27 церквей под хлебохранилища. Села Кленовка Россошанского окр., Гвоздево и Кузево, перейдя на сплошную коллективизацию, закрыли местные церкви, предоставив их под ссыпные пункты, с тем чтобы потом организовать в них клубы. Те же самые решения вынесли крестьяне деревни Бодогово Московской области. Особенно большое движение за закрытие церквей и снятие колоколов мы наблюдаем в последнее время на Украине и в Донбассе. В Горловке, в Артемовске, в Первомайском районе, на Одессщине — всюду идет массовое движение за снятие церковных ко-колов на нужды индустриализации. На Перзомайщине села отказались от колоколов за короткое время. В селе Маркове сход постановил объявить село безбожным, закрыть церковь, попа и дьякона выслать из села; в Добровеличковском районе селяне решили снять колокола со всех церквей района и передать просветительным учреждениям помещения 5 церквей и 2 синагог. «Пусть вместо колоколов в нашем селе гудят тракторы», — говорят в своей резолюции селяне Лысой горы. На одной Одессщине образовалось около сотни безбожницких сел.
Можно бы продолжить значительно приведенные примеры. Дело не только в том, что колокола могут дать примерно больше 300 000 тонн ценных цветных металлов, так недостающих нашей индустриализации, — политическое значение этого движения гигантское, ибо это есть движение самих масс, которое, это надо прямо признать, перехлестнуло все плановые расчеты не только антирелигиозных организаций, но и всех организаций СССР вообще.
Следует иметь в виду, что религиозные организации несколько захвачены врасплох этим движением. Они были гораздо более уверены в своей крепости, они вели и ведут упорную контрреволюционную работу. Целый ряд процессов последнего времени — федоровцев, имяславцев, «Союза вызволения Украины» — показал, насколько активно церковники принимают участие в контрреволюционной работе. Одновременно мы наблюдаем в целом ряде мест отказ священников от сана. В Воронеже при вторичном вскрытии «мощей» Митрофания воронежского, когда вновь и вновь обнаружился грубый поповский обман, священник публично заявил о том, что он отказывается от дальнейшего обмана народа и снимает свой сан. В ряде газет читаем подобного рода заявления: «Я, священник Скорбященской Яковлевской церкви, служил 17 лет, теперь я убедился и вижу, что религия мешает построению социализма, одурманивает жизнь крестьянского населения и рабочего класса. Поэтому я не хочу больше обманывать и дурманить голову рабочим и крестьянам и снимаю сан священника и призываю остальных последовать моему примеру. Зверев» («Наша Правда», Подольск, 18 декабря 1929 г.).
А кое-где мы видим прямой выход из религиозных общин. Этот выход из религиозных общин начинает принимать массовый характер. Церковники и сектанты хватаются за самые дикие средства, чтобы только» удержать свою паству. Адвентисты например распространяют листовку, написанную некиим бывшим полковником Бейнингеном под заглавием: «Бодрствуйте, се гряду скоро. Второе пришествие спасителя». Сей бывший полковник вычислил, что второе пришествие спасителя и страшный суд его должны произойти как раз в конце советской пятилетки — в 1932/33 г. Bo-всю стараются развернуть работу сектанты таких районов, как Рассказово. На Юго-Камском заводе сектантская группа под названием «Степанидка» под руководством некоей Серафимы Поповой призывает работниц не подписываться на заем индустриализации, так как эти деньги, мол, идут «в лапы антихристу». Таких фактов можно насчитать довольно много. И надо сказать, что они возможны еще и потому, что кое-где наблюдается несомненно еще довольно примиренческое отношение к деятельности такого рода церковников. Так, владивостокский комхоз отказывает союзу металлистов в предоставлении помещения под красный уголок, предоставив это помещение баптистам, потому что баптисты дороже платят. Тульское пчеловодное товарищество продает церковные свечи и одновременно поповские листовки с разрешительными молитвами на разные случаи, а правление товарищества гордится тем, что «у частника таких листовок не достанешь». Кубанский окр-профсовет «подмахнул», не читая повидимому, обращение сектантов, разослав за подписью завкультотдела это воззвание по всем низовым организациям в виде циркуляра («Антирелигиозник», 1929 г. декабрь, № 12).
Какие же выводы должны мы сделать из фактов этого массового движения? Значит ли, что мы можем теперь предоставить дело стихии и ослабить организованную антирелигиозную пропаганду? Ни в коем случае! Наоборот, надо усилить антирелигиозную пропаганду, углубить ее. Атеистическое движение становится движением масс, надо это движение закрепить. Именно потому, что мы имеем налицо массовое атеистическое движение, мы должны внимательнейшим образом следить за тем, чтобы не заменяли это движение снизу административными мерами, административными решениями, чтобы не допускали принуждения там, где надо лишь расширить и придать большую организованность и сознательность массовому движению. Необходимо иметь в виду, что классовый враг может наши ошибки в этом движении использовать в своих целях: он даже может форсировать это движение, придать ему особенную остроту, чтобы потом все ошибки движения, все промахи опрокинуть на голову Советской власти и партии.
Мы должны самым решительным образом бороться с административными перегибами.
Нельзя представлять себе дело так, что мы покончили уже с религией, с религиозными организациями. Мы до-сих пор были заняты громадной работой, на которую указывал Ленин в 1913 г. в статье «Три источника и три составных части марксизма».
Он писал тогда, что «сторонники реформы и улучшений всегда будут одурачиваемы защитниками старого, пока не поймут, что всякое старое учреждение, как дико и гнило оно ни казалось, держится силами тех или иных господствующих классов. А, чтобы сломать сопротивление этих классов, есть только одно средство: найти в самом окружающем нас обществе, просветить и организовать для борьбы такие силы, которые могут — и по своему общественному положению должны — составить силу, способную снести старое и создать новое» (Ленин, Собр. соч., т. XVI, стр. 353).
Эти силы мы нашли: эти силы — пролетариат и все более и более идущие под его руководством трудовые массы крестьянства. Это и есть те силы, которые «способны снести старое и создать новое». Но эти крестьянские массы, которые признают руководство пролетариата, требуют огромной работы над собой. В речи на III комсомольском съезде 4 октября 1920 г. Ленин указывал на эту задачу: «Надо, чтобы пролетариат перевоспитал, переучил часть крестьян, перетянул тех, которые являются крестьянами-трудящимися, чтобы уничтожить сопротивление тех крестьян, которые являются богачами и наживаются насчет нужды остальных» (Ленин, Собр. соч., т. XXV, стр. 392). Вот эта-то задача перевоспитания крестьян (а отчасти и перевоспитания самого рабочего класса) и стоит сейчас перед нами: «Воспитание в союзе с пролетариями против эгоистов и мелких собственников, против той психологии и тех привычек, которые говорят: я добиваюсь своей прибыли, а до> остального мне нет никакого дела» (там же). Неправильно при этом было бы ставить вопрос так, как ставит например в дискуссионной статье в «Революции и Культуре» т. Ю. Преображенский, что до сих пор, дескать, «в борьбе с религиозной идеологией применялась преимущественно «легкая артиллерия», а теперь, в условиях нашей современности, должна быть пущена в ход «тяжелая артиллерия» — Маркс, Энгельс, Ленин»... Программа нашей партии в области антирелигиозной борьбы и все наши решения проникнуты были как-раз духом этой «тяжелой артиллерии» — Маркса, Энгельса и Ленина. Дело заключается только в том, что объектом нашего воздействия до сих пор были гораздо более узкие круги, чем теперь, когда в движение втянуты массы, когда пробуждаются массы. Надо упорно работать над выработкой стройного материалистического мировоззрения этих масс. И Ленин не однажды подчеркивал, что «было бы величайшей ошибкой и худшей ошибкой, которую может сделать марксист, думать, что многомиллионные народные (особенно крестьянские и ремесленные) массы, осужденные всем современным обществом на темноту, невежество и предрассудки, могут выбраться из этой темноты только по прямой линии чисто марксистского просвещения (подчеркнуто мной. — Ем. Я.). Этим массам необходимо дать самый разнообразный материал по атеистической пропаганде, знакомить их с фактами из самых различных областей жизни, подойти к ним и так и этак для того, чтобы их заинтересовать, пробудить их от религиозного сна, встряхнуть их с самых различных сторон, самыми различными способами и т. п.» («Под знаменем марксизма», 1922 г., № 3 — «О значении воинствующего материализма»)[15]. Не надо успокаиваться на достигнутых успехах. Надо упорно работать над расширением антирелигиозной пропаганды, над ее качественным улучшением. Надо связать все наши мероприятия в области хозяйства, в области коллективизации с борьбой против реакционной поповщины, мешающей социалистическому строительству.
Атеистическое движение становится движением масс не только в нашей стране. Целый ряд фактов говорит о том, что это движение приобретает гораздо более широкий размах и в других странах. В частности то антирелигиозное движение, которое мы наблюдаем среди широких трудовых еврейских масс, мы видим и в Польше, и в Латвии, в Литве, Бельгии, Англии, Америке, Германии и других странах. В Варшаве например в еврейский новый год состоялось 5 массовых демонстраций, разогнанных полицией. Демонстрации состоялись в г. Радзимине, в Седлеце и других местах. Такие же демонстрации состоялись в Латвии, в Нью-Йорке и др. Попы жалуются на сокращение доходов, несмотря на то, что религиозные организации получают поддержку не только со стороны откровенно буржуазных и фашистских организаций, но и социал-демократических организаций. Нет никакого сомнения в том, что вышеуказанные факты антирелигиозного движения усилят враждебную нашей стране кампанию лжи и клеветы против Советского Союза, которая ведется поповщиной и буржуазией во всех странах мира. Эксплоататоры всех стран прекрасно знают, что успех социалистического строительства на обширных пространствах СССР, в городах и на полях, имеет колоссальное значение для трудящихся всех стран. Пятилетка хозяйственного строительства сопровождается пятилеткой выкорчевывания корней религии. Миллионы эксплоататоров, церковников всех религий во всех странах чувствуют приближение тех дней, когда почва задрожит и под ними. Вот почему это массовое безбожное движение ставит задачу перед всеми коммунистическими партиями усилить антирелигиозную борьбу. Пусть социал-демократы одновременно организуют и союзы свободомыслящих и союзы верующих: коммунистические партии должны проникнуть во все антирелигиозные организации, в которых принимают участие массы, овладеть движением этих масс, связать это движение с классовой борьбой пролетариата, подчинить задачу антирелигиозной борьбы задачам этого классового движения. Рабочие и крестьяне нашей страны становятся центром движения и в этой области. Необходимо усилить значение этого центра в деле антирелигиозной пропаганды. Мы имеем кое-какие учреждения вроде например Антирелигиозного музея, которые являются первыми в этой области. Даже теперь, при всем своем несовершенстве, этот музей привлекает внимание всех, кто интересуется антирелигиозным движением. Необходимо создать такой антирелигиозный центр, который помог бы коммунистическим партиям всех стран руководить и этой стороной все нарастающего движения против религии, против поповщины, ибо эта борьба есть классовая борьба, она не только неизбежный, но и необходимый спутник борьбы против капиталистического мира, борьбы за коммунизм.
«Правда» № 15, 15 января 1930 г.
На пороге четырнадцатого года
Все силы старого мира ополчились 13 лет тому назад против первой попытки свергнуть власть капиталистов и помещиков. Октябрьская революция явилась в грозе и буре. В пламени своем сжигала она всю рухлядь старого мира, поколебала все троны царей и плутократов. Почва под ногами эксплоататоров всего мира закачалась. Никакие картины апокалипсисов не страшны капиталистам, ибо они знают, что эти апокалипсисы сочинены попами для запугивания масс. Но страшная и грозная действительность пролетарского Октября страшнее для буржуазии всех апокалипсисов: призрак коммунизма, о котором Маркс и Энгельс говорили в «Коммунистическом манифесте» в 1847 г., перестал быть призраком. Он облекся плотью революции, он полон жизненных соков, он потрясает основы эксплоатации, он грозит развеять в прах власть «князей мира», разрушить до основания обман религии.
Мы раздуем пожар мировой, церкви и тюрьмы сравняем с землей, — эта песня проносится из края в край. Рабы, измученные работою, эксплоатируемые, обездоленные эксплоатацией, миллионы рабов капитала подымают голову. Октябрьская революция показала им путь: «Раб, сознавший свое рабство, перестает быть рабом», говорил Ленин. Миллионы рабов, которых религия учила покорности, перестают быть рабами. 13 лет пролетарской диктатуры были годами тяжелой борьбы. В этой борьбе у нас были поражения, временные отступления, маневры. Но под руководством ленинской партии мы шли вперед, подымались с каждым годом все выше, овладевая стихией, подчиняя всю общественную, хозяйственную жизнь плановому руководству, освобождая массы от веры в рок, в судьбу, предопределение, во вмешательство «сверхъестественных сил» в жизнь человеческого общества.
Массы осознали, что они творцы собственной судьбы, что они делают историю, что они изменяют, преобразуют мир, что они создают новую жизнь. Они понимают все больше, что религия с ее культами, с ее обманом, иллюзиями, с ее обречением людей на волю рока, судьбы, бога и т. п., с ее мракобесием, ее эксплоататорской ролью, ее защитой капиталистического общества — тенета, мешающие свободно двигаться, опиум, усыпляющий, одурманивающий сознание, убивающий волю.
За 13 лет пролетарской диктатуры наше атеистическое движение, ставшее движением масс, превратилось в огромную силу по выкорчевыванию религиозных предрассудков, по переделке сознания. Это движение — одно из необходимейших звеньев классовой борьбы за социализм, одна из необходимых составных частей величайшей культурной революции, одно из мощных средств социалистического преобразования общества.
Папа и короли, помещики и капиталисты, фашисты и белогвардейцы всех стран в союзе с социал-демократами вели все эти годы борьбу против нас, воинствующих атеистов. Мы раскрывали и будем раскрывать глаза массам на истинный смысл этой борьбы. Мы усилим нашу антирелигиозную работу, подтачивающую основы старого мира. Мы организуем под знаменем Союза воинствующих безбожников миллионы рабочих и крестьян.
Они идут под развернутыми знаменами Ленина во всех странах на последний штурм старого мира. Мы вооружим их необходимыми для этого знаниями.
И пусть знают служители бога всех религий: никакие боги, богини, никакие святые, никакие заклинания и молитвы не спасут капиталистического мира от гибели.
В самом себе несет этот мир зародыши своей смерти, своего распада. Это начало распада старого мира началось давно. 13 лет тому назад мы нанесли этому миру эксплоататоров решительный удар. 13 лет пролетарской диктатуры показали пролетариям всего мира, трудящимся всех стран путь борьбы.
Накануне 14-го года пролетарской диктатуры мы поднимаемся, полные уверенности в победу нашего дела, на новую ступень. Мы знаем, какие трудности нас ждут, каких жертв требует от нас борьба.
Радостно приветствуем мы наш Октябрь —день восстания миллионов рабов, осознавших свое рабство, свергнувших его для того, чтобы построить новый мир — мир труда.
Вам, новым миллионам, поднимающим во всех странах знамя борьбы, шлем мы наш братский коммунистический привет воинствующих безбожников.
Идите смело на штурм старого мира! Свергайте власть эксплоататоров! Объединяйтесь с нами в одном братском союзе народов —великом мировом союзе советски х социалистических республик!
Победа социализма наносит сокрушительней удар по религии
Товарищи, наша конференция имеет несомненно громадное значение.
Вчера на одном очень большом рабочем собрании, на известной вам Трехгорной мануфактуре, которая сыграла такую громадную роль 25 лет тому назад — во время декабрьского вооруженного восстания, мне пришлось говорить с рабочими и работницами, главным образом стариками, и они мне сказали, почему им так трудно вести общественную работу, почему они от нее отстали, почему только теперь они вступают в партию. Потому что им мешает их неграмотность. Конечно каждый может спросить, почему же за 13 лет существования Советской власти нельзя было полностью ликвидировать неграмотность, почему только на 13-м году Советской власти мы принимаемся за это дело вплотную, более решительно. Та Россия, которая нами была разрушена, старая, царская, помещичья, барская, капиталистическая Россия не заботилась о том, чтобы рабочему и крестьянину дать возможность получить образование, стать грамотным. Многие даже считали, что это баловство для народа, если он весь будет грамотным. Пусть, дескать, будет побольше неграмотных, тогда легче будет управлять государством, меньше-де люди будут думать о государственных делах, побольше подчиняться, слушать начальствующих лиц и попов, которые были поставлены для того, чтобы руководить всей «духовной жизнью» населения, — так рассуждали власть имущие в царской России. И вот среди огромного, главным образом крестьянского, населения выработался целый ряд таких положений, таких взглядов, которые свидетельствовали о беспомощности, привитой ему господствующими классами и религией. Возьмите русские пословицы: «Без бога ни до порога», «Голенький — ох, а за голеньким — бог», — «бог о голеньком позаботится обязательно, если не сейчас, то на том свете ему приготовлено тепленькое местечко»; или: «Бог правду видит, да не скоро скажет». Слишком много было несправедливостей кругом. Духовенство учило, что так «справедливый» бог хочет. Но каждый спрашивал, где же божья правда. Духовенство говорило: «тогда, когда ты помрешь, накажут тех, кто тебя преследовал, они будут находиться в геенне огненной, а ты на лоне авраамовом». Этими детскими сказками убаюкивали народные массы. Правда, в целом ряде пословиц вы найдете и недоверие к этим сказкам, например:«На бога надейся, а сам не плошай», «Бог-то бог, да не будь сам плох». Одна старая нигилистка в 60-х годах затепляла лампадку перед иконой. Когда ее спросили: «Почему ты это делаешь, ты ведь не веришь в бога», она ответила: «Я конечно не верю, но ведь деревянное масло стоит недорого, это небольшой расход, а если бог есть, то, может быть, мне там лучше будет»...
Такое полуверие-полусомнение было широко распространено в массах. А надо было добиться, чтобы трудящиеся перестали верить поповским сказкам, что было не так легко.
Неграмотность народных масс вытекала из всего прежде существовавшего в России строя, и, когда мы после империалистической войны взяли власть в свои руки, могли ли мы с первых лет покончить с этой неграмотностью?
Нельзя сказать, что мы ничего не делали для того, чтобы ликвидировать неграмотность. Мы очень много сделали, но нам пришлось иметь дело со всеми силами старого мира. Я помню, как в 1918 г. были крестные ходы в Москве, которые собирали громадные массы народа. Я помню, как осенью 1917 г. Тихоновский крестный ход остановился против Моссовета и нам, большевикам, грозил анафемой. Мы прекратили такую публичную религиозную пропаганду мракобесия. Но мы не могли с корнем вырвать это наследие — религию — в течение 12—13 лет, да и нельзя думать, что в 2—3 ближайшие года мы вырвем с корнем все наследие этой старины, патриархальщины, поповщины и мракобесия, которые насаждались веками и пустили достаточно глубокие корни.
Неграмотные рабочие и работницы в 1905 г. были бессильны сломить царское самодержавие, но в 1917 г. они взяли власть в свои руки, эти работницы и рабочие, которые в своем подавляющем большинстве были неграмотными. Крестьянство, которое тоже в этом принимало участие, также было неграмотно, оно вместе с рабочим классом и под его руководством помогло вырвать власть из рук буржуазии. Вы видите, какие громадные успехи мы сделали теперь. В 1905 г. мы говорили, что мы делаем шаг на пути к социализму, а в 1917 г. мы, взяв власть в свои руки и установив пролетарскую диктатуру, завоевали основные условия для построения социалистического общества. Теперь мы уверены, что в 1931 г. нам удастся закончить в основном построение фундамента социализма. Меньшевики говорили нам: «А выйдет ли у вас? народ неграмотен, и в такой отсталой стране вы хотите построить социализм». Ленин отвечал на это, что сначала нужно завоевать такие условия, при которых можно было бы двинуть культурность масс гораздо более широкими и быстрыми темпами. Эти условия мы завоевали в 1917 г., эти условия мы создали в течение последних лет, ибо без этих условий мы не сможем двинуться широким фронтом по пути к социализму. Теперь, осуществляя линию партии на индустриализацию СССР, теперь, когда мы создали техническую базу и технический фундамент на основе электрификации, на основе крупного машиностроения, мы смогли перейти к коллективному хозяйству в земледелии. На основе успехов социалистического строительства мы можем теперь двинуться широким фронтом, лавиной, рабоче-крестьянской массой в наступление на культурном фронте, и теперь это движение нельзя уже остановить. Вот почему вам не надо бояться того, что трудно двигаться по намеченному пути, что с трудом мы выкорчевываем корни религии и всякого рода предрассудков, что с трудом продвигаются всякие завоевания нового быта. Если мы не укрепим социалистической основы — социалистического хозяйства, — то одной грамотностью здесь многого не сделаешь. Наша антирелигиозная пропаганда будет бессильной, если мы одновременно не будем выкорчевывать корни этой религии, социальные корни ее. Ликвидация кулачества как класса решает вопрос о религии, о религиозности народных масс более основательно, чем антирелигиозная пропаганда. Но это ни в коем случае не значит, как некоторые это думают, что антирелигиозная пропаганда не нужна. Наша антирелигиозная пропаганда помогает этому быстрому изживанию религиозных предрассудков и тем служит социалистическому строительству. Она раскрывает массам глаза на классовую роль религии, но все же основа отмирания религии лежит в тех изменениях и в тех процессах, которые у нас происходят в области хозяйственного строительства и на этой почве в классовых отношениях. Исключительное значение имеет ликвидация самого класса кулачества, этого последнего оплота капитализма в нашей стране. Во всей этой громадной работе надо иметь в виду то, что мы сейчас находимся в начале процесса коренной ломки, коренной реконструкции всего хозяйства не только в городе, но и в деревне.
Товарищи, мы ведь только начали. Мы отметили только первое десятилетие, первый круг электрификации. Мы начинаем теперь второй круг, более сильный, чем первый. Первый круг мы начинали в обстановке гражданской войны, голода, разорения и невероятной разрухи, и все-таки мы этот план вывезли, выполнили. Сейчас мы работаем с иными силами, на иной основе и делаем гораздо более грандиозный круг. Все дело заключается не только в этих миллионах или миллиардах киловаттчасов, которые сейчас мы даем от наших электростанций. Задача всех нас, и вас в том числе, заключается в том, чтобы суметь эту громадную революционную энергию, которая таится в каждом рабочем и в каждом крестьянине, которая является энергией, накопленной за века угнетения и бесправия, эту энергию развязать и помочь коммунистической партии и под ее руководством направить эту энергию разумно, организуя ее для нанесения сокрушительного удара старому миру, для построения бесклассового1 общества.
Здесь мы имеем сотни миллиардов самой сильной, самой могучей революционной энергии, преобразующей мир. Вот какая громадная задача стоит перед нами. Вы, может быть, сами не осознаете громадности той работы, которую вы делаете. Будущее поколение оценит ее и будет удивляться тому, как люди, только-что сбросившие с себя шелуху старого мира, деревенской заскорузлости, ограниченности городского мещанства, взяли на себя величайшую в мире задачу и довели дело целого ряда поколений, боровшихся за социализм, до конца.
Совещание по антирелигиозной работе среди евреев
Дорогие товарищи!
Совещание безбожников, работающих среди еврейского трудового населения, несомненно является фактом значительным. В течение многих веков еврейская религия служила средством закрепления в трудовых массах самых реакционных понятий и представлений обо всем мире; религия поддерживала господство богатых над беднотой, капиталистов над рабочими и ремесленниками, бесправнее положение женщины, реакционнейшее воспитание детей, раболепие перед царями. После Октябрьской революции раввинат стал оплотом всех антисоветских элементов, религия стала величайшим тормозом на пути переделки мелкобуржуазных, мелкособственнических настроений и понятий, национальной ограниченности, фанатично обособленной идеологии еврейских масс. Поэтому наша работа имеет величайшее политическое и культурное значение.
В нашей стране идет величайшая социалистическая революция. Она переделывает отношения между людьми. Она переделывает самих людей. Она изменяет весь мир. И вот на этом пути религия является одним из тех исторически нагроможденных барьеров, которые во что бы то ни стало надо сломать. Религия мешает трудящемуся переступить порог индивидуализма, религия тянет назад к прошлому. Нельзя вступить на путь социализма, не оставив за порогом все эти «цицес» и «мезузес», «цадиков» и «хасидов», «ребе», и «ребецен», мечты о рае — «ган-эйдене», страх перед иеговой, трепет перед безбожником — «апикойресом». Надо помочь массам это все преодолеть.
Сотни тысяч трудящихся евреев СССР переходят к земледельческому коллективному труду, к труду на фабриках и заводах. Старое, гнилое местечко с рахитичными детьми, с бесперспективной молодежью, с синагогами и «миквами», с ее раввинами и магидами, с придавленностью, приниженностью и бесправием — умирает. Строится, крепнет новая жизнь, жизнь здорового населения, свободного от страха и преклонения перед богачами, капиталистами, свободного от страха перед религией, знающего, что ему принадлежит будущее, что это будущее строится самими трудящимися. Пока еще ростки этой новой жизни не везде окрепли. Мертвая идеология, мертвый быт, мертвая религия цепляется еще, борется за существование.
Ломайте эти преграды, выкорчевывайте крепко и основательно корни и корешки затхлого, отжившего старого мира. Свяжите свою работу с всесторонним просвещением еврейских масс. Дайте этим массам материалистическое, марксистско-ленинское миропонимание. Выкорчевывайте вместе с религиозностью национализм. Покажите, что наша борьба за социализм есть часть борьбы трудящихся всего мира. Покажите, к чему привела массы буржуазная Америка с ее богатыми еврейскими дядюшками, чтобы каждый понял, что никакой дядюшка не поможет массам, что никакие «шифскарты» не спасут трудящиеся массы. Разоблачите воинствующий сионизм, — покажите его служебную роль - помощника империализма.
Передайте привет всей армии безбожников, работающих среди еврейских масс, от Центрального совета Союза воинствующих безбожников и уверенность нашу в неизбежности полной нашей победы. Сейчас религия переживает сумерки. Наступает для нее вечная ночь.
Автостроевцам
Позвольте мне как председателю Союза воинствующих безбожников сказать несколько слов о том, как мы понимаем нашу задачу борьбы с религией. Для нас борьба с религией есть часть борьбы за социализм. Мы боремся с религией потому, что религия обезоруживает рабочих, обезоруживает трудящихся в их борьбе против классового врага. Она воспитывает у верующих сознание, что для бога (которого нет) все люди равны. Конечно это — лицемерная проповедь.
На самом деле попы всегда поддерживали такой строй, в котором неравенство было основой, строй классовый, строй эксплоататорский, где на самой верхней ступени сидели царь, князья, графы и прочие трутни и тунеядцы. Этот слой давил на всех. Под этим слоем был другой слой — помещики, капиталисты, затем еще надстройка в лице полиции, суда, жандармерии, войска и т. п. Все это было направлено не против тунеядцев, не против трутней, а против трудящихся, все это сидело над трудящимися, над рабочими и крестьянами и давило и угнетало их. А где же был поп? Поп расположился на всех ступенях сбоку, благословляя этот строй, расхваливая его как самый справедливый и разумный, установленный богом, и получая за это богатую оплату от господ эксплоататоров. Этот строй церковь и попы благословляют до сих пор во всех странах.
А мы, коммунисты, добились того, что сверху донизу перекувырнули эту машину, уничтожаем разделение людей на классы, выкорчевываем остатки эксплоататорских классов — помещика, капиталиста, ликвидируем кулачество как класс и добьемся того, что все в стране будут равными в труде, что не будет у нас классов и не будет разделения между рабочим, крестьянином. Попу это невыгодно, потому что поп—сам эксплоататор, он сам живет народной темнотой, народным невежеством, он — первый друг богачей, он тоскует о былом своем богатстве, он поддерживает кулачество, потому что это его последний оплот.
Мы против религии, потому что религия мешает социалистическому строительству. Поп, мулла, раввин и сектантский проповедник — против колхоза, против совхоза. Они знают, что в колхозе и совхозе крестьянин и рабочий становятся сознательнее, лучше понимают пружины классовой борьбы и видят, каким винтиком в кулацкой, капиталистической машине является поп, является религия. В колхозе и совхозе —как и на фабрике в городе, на заводе рабочий — колхозник и трудящиеся сбрасывают с своих глаз пелену, надетую на них эксплоатато-рами и попами. Вот почему мы боремся против религии. Мы хотим, чтобы все видели, что нет никаких богов, никаких святых, никаких дьяволов, которые могли бы помешать или помочь нам построить жизнь так, как это нужно трудящимся. Мы против всякой религии, потому что всякая религия мешает нам строить новую жизнь, строить социализм.
Но этого мало. Мы, безбожники, должны показать, что мы работаем лучше, энергичнее, сознательнее, старательнее, чем те, кто полагаются на бога. Мы на бога не полагаемся, а только на себя, на свою голову, на свои руки, на свой коллективный разум, на свою коллективную силу.
Вот почему мы добиваемся того, чтобы помочь строительству Автостроя, этого гиганта, который должен нам помочь перейти с загнанной крестьянской клячи на машины, на грузовики, на автомобиль. Не выдуманный попами Илья-пророк будет кататься по небу и пугать одураченных людей своими громами. Миллионы крестьян-тружеников, которые жилы свои вытягивали из-за нищенского существования, смогут с помощью машин облегчить свой труд, поднять производительность полей в 3—4 раза и жить счастливо там, где веками страдали их деды и отцы. Не словом, а делом —участием в субботниках, отработкой выходных дней, борьбой за трудовую дисциплину, за ударничество, против прогулов — мы, безбожники, должны показать, как мы помогаем делу социалистического строительства. Каждый безбожник должен быть ударником, каждый безбожник должен участвовать в социалистическом соревновании, каждый безбожник должен быть передовым членом пролетарской семьи. К этому мы всех членов нашего Союза призываем и уверены, что вы, автостроевцы, как говорится, не ударите лицом в грязь и высоко будете держать ленинское знамя Союза воинствующих безбожников.
XV, решающий год
В 1918 г. газета немецких меньшевиков «Форвертс». подпевая хору враждебных нам голосов, пророчила, что Советская власть продержится всего 5 минут. Таких лжепророков было немало за эти годы.
Сколько же длятся эти 5 минут? Уже 14 лет. Неплохие 5 минут. Если бы еще таких «5 минут» дали нам спокойно работать, нам больше и не надо, мы сделали бы то, что нужно для окончательной победы социализма.
Эти 14 лет («5 минут», отведенные н .м нашими врагами) мы работали, не покладая рук, над социалистическим переустройством, переделкой нашей страны, над подъемом материального и культурного уровня трудящихся масс, рабочих и крестьян.
Только озлобленный классовый враг, только ослепший от ненависти к новому строю трудящихся может отрицать эти успехи. Впрочем даже враги теперь признают эти успехи, но говорят о них с тревогой, так как речь ведь идет о борьбе двух миров — мира труда и мира капитала. Час полного торжества труда есть час полного паденья капитала, час гибели эксплоататоров, час отмирания классового государства, час победы коммунизма.
Мы не раз задавали себе вопрос: разве возможны были бы такие успехи революции без решительной, систематической борьбы с религией? — Конечно нет. Религиозная организация и сегодня не может примириться с тем, что массы освобождаются от ее влияния, что массы освобождаются от религии, выздоравливают от религии, от этой язвы на теле народном. Религиозная организация на всем протяжении борьбы рабо е о класса стремилась удержать трудящихся в сетях старого мира, боролась против революции, учила рабочих и крестьян терпеть угнетение царей, князей, графов, капиталистов, помещиков, кулаков. Ныне религия и религиозная организация служат серьезнейшей помехой социалистическому строительству. Сейчас, когда миллионные массы крестьян решительно повернули к социализму, к коллективизации, кулачество пользуется религиозными верованиями крестьян и вместе с попами сочиняет «письма с неба» против коллективизации. Бывшие монахи и монашенки, лишенные революцией возможности тунеядствовать, ведут гнуснейшую пропаганду против коллективизации, против Советской власти.
Для нас поэтому борьба с религией всегда была прежде всего и главным образом классовой борьбой, борьбой за социализм.
Такой она остается и впредь. Еще около 40% крестьянских хозяйств не вошли в колхозы. Еще большие массы колхозников не расстались с религиозными верованиями. В нашу социалистическую стройку в городах вливаются ежегодно миллионы новых работников из деревень. Над воспитанием этих масс надо еще много и много работать. Мы стали во много раз сильнее, но мы только еще вступили в период социализма.
Когда говорят о наших недостатках, то разные люди говорят о них по-разному. Я говорю о наших недостатках не личных, а о недостатках нашего общественного устройства,— их у нас еще много. Еще бы не было в таком новом, огромном деле. Но только озлобленный враг может не видеть за этими недостатками — за убираемыми обломками нашего прошлого, нашего вчерашнего дня, нашей былой неумелости, некультурности — расцвета новой, социалистической культуры.
Да, новой, социалистической культуры. Ей жизни пока — всего несколько исторических «минут», — 14 лет. Но и за эти 14 лет она показала всему миру трудящихся свои преимущества. СССР стала страной надежды для миллионов трудящихся во всем мире. Мир капитализма стал для них (трудящихся), по выражению Бернарда Шоу, — страной отчаяния.
Каковы же преимущества этой социалистической культуры?
Уничтожается деление общества на классы, на эксплоататоров и эксплоатируемых, хозяев и работников, господ и рабов.
Все становятся (еще не стали) равноправными работниками социалистического общества.
Труд становится (еще не стал для всех) делом чести, доблести и геройства, а не проклятием, как это имеет место в капиталистическом мире.
Уничтожаются навсегда такие социальные противоречия, как безработица, проституция, беспризорность.
Победа социализма во всем мире означает исчезновение опасности войн между народами. Огромные средства, материалы и силы затрачиваются не на войну и подготовку к ней, а на поднятие материального и культурного благосостояния всех.
Организуется плановое хозяйство — мировое хозяйство на основе сотрудничества, союза народов всего мира. Более передовые народы помогают более отсталым быстрее пройти путь, на который они встали.
Ради этого стоит жить, бороться, переносить временные лишения.
Это не рай, обещанный попами, когда мы перестанем жить.
Это то, чем мы живем, что мы строим своими руками.
Это то, чему мешает религия, против чего борется религиозная организация.
Это то, что не дается без борьбы, упорной, систематической, со всеми силами старого мира.
За «5 минут» — за 14 лет — мы добились того, что 60% крестьянских хозяйств перешли на путь социализма, хотя силы старого мира и тянут их назад.
Сделаны большие успехи в создании крупного социалистического сельского хозяйства.
Социалистическая промышленность гигантски растет.
Машины освобождают труд человека, помогают ему победить природу.
Машины сделали труд производительнее.
Выросла грамотность, поднялась культурность.
Улучшилось материальное положение десятков миллионов трудящихся. Конечно это не по вкусу тем, кто до сих пор жил за счет миллионов.
Начинает стираться разница между городом и деревней, трудящимися города и деревни.
А мы — только в начале периода социализма. Но солнце социализма уже взошло. Под его лучами расцветает новая жизнь. Начинается 15-й год нового летоисчисления. 15-й год существования социалистического государства.
Мы должны превратить его в год завершения первой пятилетки. Он должен стать порогом, с которого мы вступим в еще более развернутую социалистическую стройку. Мы, воинствующие безбожники, должны превратить его в год массового отхода от церкви миллионов колхозников, единоличников — в деревне, рабочих и работниц — в городе. Мы должны превратить 15-й год революции в год решающих побед социализма.
Ответы иностранным безбожникам
Товарищи, прежде всего позвольте вас горячо приветствовать от имени Центрального совета Союза воинствующих безбожников. Мы принимаем, уже 4-ю делегацию безбожников, главным образом рабочих, приезжающих к нам из капиталистических стран.
Эта 4-я делегация является самой многочисленной делегацией из тех, которые посылались к нам до сих пор. Она состоит из товарищей, которые ведут антирелигиозную пропаганду или глубоко в ней заинтересованы. Я говорю так потому, что знаю, что здесь есть и такие товарищи, которые не стали еще на путь антирелигиозной пропаганды.
Союз воинствующих безбожников СССР является самой многочисленной секцией в Интернационале пролетарских свободомыслящих. Официально в нашем Союзе около 5 000 000 членов. Но конечно это совершенно не определяет цифры безбожников в нашей стране. Людей, порвавших с религией и не имеющих никакого отношения к церкви, в нашей стране в настоящее время значительно больше.
С каждым годом безбожное движение крепнет, и это происходит не только в городах, среди промышленного пролетариата, но, что очень важно, это движение захватывает сейчас миллионные массы крестьян.
Как вы знаете, крестьяне гораздо более религиозны. Вся обстановка их жизни гораздо больше держит их в плену у религии, чем рабочих. Но наша революция не только выкорчевывала эксплоататорские классы помещиков и капиталистов, которые были заинтересованы в существовании религии, в ее поддержке, революция изменила всю материальную, экономическую, хозяйственную культурную обстановку народных масс, самых широких народных масс. Эта революция не оставляет камня на камне от религиозного мировоззрения даже у значительной массы крестьянства. У нас имеется сейчас значительное количество безбожных сел, где в течение уже нескольких лет все крестьяне порвали с религией. Так например село Безбожное (бывшее Верхнее-Тулучеево) бывш. Воронежской губернии — большое село, где теперь создана сельскохозяйственная коммуна, и там имеется всего одна верующая женщина. Все остальные крестьяне и крестьянки не только не выполняют никаких религиозных обрядов, но ничего общего не имеют с религией и церковью. Церковь давным-давно превращена в клуб. Все хозяйства коллективизированы. Благосостояние этих хозяйств очень значительно выросло, вплоть до того, что в этом году они намечают устроить большую электростанцию у себя и по новому плану перестроить всю деревню. Этот пример — не единичный.
Безбожное движение становится все более массовым. Оно идет по разным каналам. Оно идет через школу, где у нас поставлено воспитание детей таким образом, что не только устранены всякие возможности непосредственного влияния церкви на школы, но мы в программах наших школ проводим элементы антирелигиозного воспитания. Это не всегда идет хорошо, потому что далеко не все наши школьные учителя являются хорошими антирелигиозниками. Некоторые из них сами еще не вполне порвали с религиозным мировоззрением, и поэтому им очень трудно проводить последовательно линию антирелигиозного воспитания. Тем не менее советские школы являются серьезными проводниками антирелигиозного воспитания. А через детей школа влияет и на родителей, иногда это влияние очень серьезно.
Другой канал, по которому идет антирелигиозное воспитание, это наша печать. Мы находимся в более выгодном положении, чем любая антирелигиозная организация в любой другой стране. В нашей советской печати невозможна религиозная пропаганда. Может быть, это очень неприятно звучит для западноевропейских демократов, которые думают, что большое благодеяние заключается в том, что в интересах господствующих классов печать распространяет враждебные для рабочего класса мысли. Так дело обстоит в капиталистических странах. Там самая вредная для рабочего класса мысль — мысль, развращающая рабочий класс, затемняющая классовое сознание, — всячески поддерживается всем аппаратом государства. У нас пролетарская диктатура поставила дело иначе. Продажа ядов запрещается в нашей стране. Мы запрещаем отравлять народные массы и через печать или с трибуны тем или иным идейным ядом, который губителен для дела революции, который приносит вред рабочему классу, — а таким ядом мы считаем религию. «Религия — опиум народа» — это положение Маркса является для нас руководством к действию, как и другой наш лозунг: «Борьба против религии — борьба за социализм».
Важнейшим каналом, по которому идет антирелигиозное влияние на трудящихся, является работа нашей партии и комсомола. Каждый член нашей партии обязан вести антирелигиозную пропаганду. У нас около 3 млн. членов партии (вместе с кандидатами) и больше 5 млн. членов комсомола, которые также ведут антирелигиозную пропаганду. Таким образом независимо от того, входят ли они в Союз безбожников или нет, — у нас не обязательно, чтобы каждый коммунист или каждый комсомолец входил в Союз безбожников, — независимо от этого у нас антирелигиозную пропаганду ведут 8 млн. членов партии и комсомола. Это громадная сила. В нашей партии, ВКП(б), как и в комсомоле, не может быть религиозных людей. Мы являемся добровольным союзом единомышленников; и, если пролетарий, честный пролетарий, предан революции, но вместе с тем остается верующим, мы не заставляем его выходить из церкви, мы насильно не заставляем его порывать с религией, как насильно не вовлекаем его в нашу партию. Мы ему говорим: членом нашей партии ты не можешь быть, потому что ты еще не порвал с религией, потому что для члена нашей партии обязательна антирелигиозная пропаганда. Я пользуюсь случаем для того, чтобы ответить здесь на один из вопросов, поставленных делегацией, — на вопрос о профсоюзах. Это тоже один из серьезных каналов, по которым идет наша антирелигиозная пропаганда. Уставы наших профсоюзов не запрещают верующим быть членами профсоюзов, и у нас есть также и верующие в профсоюзах. У нас запрещается исключать из профсоюзов людей за то, что они являются верующими. Если же вас интересует поставленный кем-то из вас вопрос, может ли например художник, будучи членом профсоюза, участвовать в каком-нибудь религиозном празднестве, торжестве, петь в церкви, украшать церковь, то мы отвечаем, что как член профсоюза он не может быть исключен из союза за это. Но у нас имеются среди профессионального союза художников такие объединения художников, как например Ассоциация пролетарских художников. Эта ассоциация считает, что для ассоциации революционных, пролетарских художников недопустимо помогать церкви. Либо ты действительно революционер в пролетарском смысле слова, тогда ты не можешь, не должен помогать врагу пролетариата, каким мы считаем церковь. Либо ему помогаешь, — и тогда ты не должен оставаться в нашей пролетарской ассоциации. Такой человек может оставаться членом профсоюза, но он не может оставаться членом пролетарского революционного объединения. Он может войти в другое объединение художников. Через профессиональные союзы, через культотделы профессиональных союзов мы ведем большую антирелигиозную пропаганду. В своей постоянной культурно-просветительной работе они также выдвигают, как одну из своих задач, антирелигиозную пропаганду.
У нас антирелигиозная пропаганда идет также через зрелищные предприятия — через кино, через театры. Театр, как вы знаете, может очень сильно действовать на чувства массы, и поэтому театр имеет большое воспитательное значение. Правда, у нас в ряде театров наряду с новыми операми, пьесами, драмами идут еще старые вещи, проникнутые религиозной мистикой. Например вы можете в Большом театре прослушать оперу «Фауст», где имеется очень много всякой религиозной мистики, вы можете услышать такие вещи, как «Борис Годунов», «Аида», «Лоэнгрин», «Хованщина» и др., где также есть достаточно религиозной мистики, но которые мы даем только потому, что это крупнейшие музыкальные произведения. Мы вовсе не смотрим на дело так, что мы должны поставить пролетариат под стеклянный колпак, не допустить его слушать и смотреть в театре произведения, представляющие собою крупнейшую художественную ценность, хотя в известной степени и насыщенные враждебной пролетариату идеологией. Наш пролетариат под руководством коммунистической партии настолько вырос в идеологическом отношении, и наша общая система культурно-просветительной работы настолько крепка, что мы уверены, что рабочий зритель сумеет дать марксистско-ленинскую оценку буржуазному творчеству. Мы помогаем ему в этом. Но вместе с тем вполне серьезно театрами, кино, клубами взят решительный курс на новые, революционные постановки. Мы имеем уже целый ряд антирелигиозных произведений в наших театрах. Антирелигиозный момент в наших театральных постановках вообще играет очень большую роль. То же мы проводим в кино. У нас есть очень много антирелигиозных фильм, и даже в такой фильм, как например «Броненосец Потемкин», нами вкраплен момент антирелигиозного воспитания, а именно показана контрреволюционная роль попа и религии в революции. Нужно иметь в виду, товарищи, что у нас театры имеются не только в городе. Сейчас почти в каждой большой деревне, в каждом большом колхозе есть клубы, народные дома, театры. Там свои кружки, свои артисты из среды самих крестьян, и мы им даем такой материал, который в популярной форме проводит антирелигиозное воспитание.
Мы имеем большое антирелигиозное издательство. Вы можете познакомиться с цифрами более подробно. Спрос на антирелигиозную литературу — колоссальный, но мы его не можем удовлетворить полностью, так как в связи с гигантским ростом социалистического строительства увеличивается спрос на все виды печати, а у нас просто не хватает резервов бумаги в данный момент, чтобы удовлетворить полностью растущие потребности масс. Это звучит вероятно очень странно для вас, для иностранных рабочих. Если бы у вас какая-нибудь газета имела возможность издать лишние 100—200 тыс. экземпляров, то она это сделала бы очень охотно, а мы вынуждены сжимать тиражи наших газет из за недостатка бумаги. Центральный орган нашей партии издается в 2 млн. экземпляров ежедневно. Это самый распространенный сейчас ежедневный орган. Но если бы мы имели достаточное количество бумаги, мы очень легко могли бы довести этот тираж до 3½ миллионов в этом еще году. Такова огромнейшая потребность в литературе.
Газету «Безбожник» мы издаем в зависимости от того, сколько нам отпускают бумаги, — от 400 до 500 тыс. экз. Если бы нам дали бумаги в достаточном количестве, мы могли бы очень быстро довести тираж нашей газеты по крайней мере до 1—2 млн.
Кроме того мы имеем журналы «Безбожник», «Антирелигиозник» и другие, издаем массу брошюр, научно-исследовательских антирелигиозных книг, массово-политических, учебных, художественных и т. д., и я думаю, что сейчас антирелигиозная библиотека нашего Союза является довольно обширной.
Вот главные каналы, по которым идет наша антирелигиозная пропаганда. Пролетарское государство нам обеспечивает большую поддержку. Мы имеем возможность в самых больших помещениях делать доклады, читать лекции, устраивать собрания, использовать радио. Мы имеем ряд антирелигиозных отделений в высших учебных заведениях. Мы имеем около сотни рабочих антирелигиозных университетов. В Институте истории и философии, в Академии коммунистического воспитания, в Институте красной профессуры (философии) и т. д. мы подготовляем наших пропагандистов. Мы имеем на всех предприятиях уголки и кружки безбожников, имеем клубы безбожников, имеем в школах группы юных безбожников. Антирелигиозная пропаганда поэтому у нас с каждым годом становится все более успешной и захватывает все более широкие массы. Конечно, товарищи, у нас очень много недостатков в антирелигиозной пропаганде. Иногда благодаря тому, что антирелигиозная пропаганда ведется недостаточно подготовленными товарищами, ведется слишком примитивно и неглубоко, она отрывается от задач классовой борьбы и социалистического строительства, а мы считаем, что вся наша антирелигиозная пропаганда есть только часть нашей классовой борьбы, есть один из путей нашей классовой борьбы. Главной нашей задачей является показать классовую сущность религии, показать религию как орудие классового господства, орудие защиты классовых интересов эксплоататоров. Среди свободомыслящих разных оттенков есть много таких, которые думают, что можно соединить классовую борьбу за коммунизм в рядах пролетариата с религиозными верованиями. Опыт борьбы должен показать этим людям, что, оставаясь на почве религии, они не могут успешно бороться за интересы пролетариата. Каждый день их религиозное мировоззрение будет приходить все больше в противоречие с требованиями классовой борьбы, они должны будут рано или поздно сделать решительный выбор между религиозными воззрениями и классовой борьбой пролетариата. Ибо время, когда Мюнцер руководил крестьянским религиозным движением, опираясь на евангельские тексты, прошло: евангельские тексты могут служить и служат исключительно для одурачивания пролетарских и крестьянских масс.
Товарищи, мы очень ценим ваш приезд, мы рассматриваем ваш приезд как укрепление интернациональных связей, в которых мы все заинтересованы, потому что мы считаем, что наше дело — не только дело трудящихся СССР, мы его считаем делом международной классовой борьбы.
Раскол, который произошел на последнем съезде пролетарских свободомыслящих в Боденбахе— Течине, положил начало объединению революционных пролетарских свободомыслящих, которые стоят на точке зрения решительной классовой борьбы в деле антирелигиозной пропаганды. Это объединение сделало за последнее время большие успехи. Во время конгресса, когда мы порывали с Гартвигами и Сиверсами и др., мы конечно могли по-разному думать относительно дальнейшей судьбы Интернационала. Теперь для всех ясно, что этот шаг был правилен. Ленин несколько раз подчеркивал, что для того, чтобы правильно объединиться, для того, чтобы собрать вокруг себя людей, которые способны бороться за пролетарское дело, — надо твердо разграничить линии, надо размежеваться с теми, кто мешает понять задачи революционной борьбы. А наше размежевание с людьми, которые способны были вести борьбу «на два фронта», т. е. людей, которые подпевают на деле буржуазии, и делают вид, что «хотят» помочь пролетариату, — это размежевание было необходимо для того, чтобы наш Интернационал безбожников рос как пролетарский Интернационал, и он действительно таким растет, правда медленнее, чем мы бы хотели. До сих пор в Германии союз Сиверса примерно в два-три раза больше, чем секция нашего ИПС. Но это не должно нас смущать. Мы, большевики, были когда-то в нашей стране маленькой партией, а теперь мы руководим одной шестой частью земного шара, потому что мы размежевались со всеми теми, кто обманывал пролетариат и затемнял его сознание, потому что линия наша, линия революционного марксизма-ленинизма, была единственно правильной.
У нас с вами очень большие задачи. Вы должны в капиталистических странах провести еще большую работу, и мы очень хотели бы вам посильно помочь в этом деле.
Вот например вы спрашиваете, есть ли у нас такое бюро, где мы собирали бы всякие клеветнические сведения, появляющиеся в буржуазной печати, и которые бы мы быстро опровергали. У нас к сожалению такого бюро нет. Но мы более или менее внимательно следим за иностранной прессой. Мы отвечаем на наиболее крупные выпады против нас, но мы хотели бы, чтобы в этом отношении у нас так была поставлена работа, чтобы мы постоянно, систематически помогали друг другу.
Возьмем например вопрос о Центральном музее. Здесь, в Москве, у нас имеется Центральный антирелигиозный музей. Я думаю, что это сейчас единственное учреждение во всем мире. Но это пока еще очень слабый музей, хотя он и кладет начало такой организации, которая может служить нашему международному антирелигиозному движению. Мне кажется, что дело всех секций ИПС — помочь создать здесь, в Москве, центральный антирелигиозный музей мирового значения, в котором можно было бы собрать все, что касается антирелигиозной пропаганды и работы церковных организаций во всем мире. Там же должна быть создана мировая библиотека, где была бы собрана литература всего мира по этим вопросам. Там должен быть антирелигиозный университет, там должны быть аудитории для лекций и собраний, там должно быть небольшое общежитие для делегаций, которые приезжают к нам из всех стран. Мы могли бы это дело поднять и в течение 2—3 лет создать такое учреждение, чтобы, опираясь на него, наше мировое движение пролетарских безбожников могло развернуть свою работу более широко. Я прошу вас обсудить у себя этот вопрос. Надо издавать литературу гораздо более широко, чем мы это делаем, на иностранных языках.
Мы — Союз безбожников - свободная, добровольная организация, мы не являемся правительственной организацией, и мы могли бы взять на себя такую задачу. Мы хотели бы, чтобы товарищи, работающие в капиталистических странах, находились с нами в более тесном общении, чтобы каждая страна имела несколько корреспондентов в нашей печати. Мы со своей стороны могли бы также организовать дело освещения всей нашей работы в вашей печати. Мы должны это сделать в интересах расширения и развития интернационального пролетарского движения. Мы должны подчеркнуть, что у нас есть общие интернациональные задачи, потому что, как ни различно положение в разных странах, значение религии везде по существу одинаково. Вы не назовете нигде ни одной страны, где бы какая-нибудь религиозная организация была организацией, направленной против господства капиталистов. Фразеология того или иного попа или проповедника может быть по внешней форме направлена против капитализма, но по существу дела всякая религиозная организация, — я не говорю о верующих рабочих или о людях, примыкающих к рабочему движению, — направлена к тому, чтобы поддерживать существующий капиталистический строй.
Вот возьмем например последнее воззвание папы по поводу кризиса, по поводу безработицы. О чем там идет речь, к чему призывает папа? Ведь мы знаем, что у католической церкви имеются крупные фабрики, заводы, латифундии, что католическая церковь — крупнейшая и богатейшая организация. Папа вовсе не призывает к тому, чтобы отдать все накопленные средства безработным, чтобы в это тяжелое время не допустить народные массы голодать. Он призывает к благотворительности и милосердию, которое на языке католической церкви называется «мизерикордиа». Но я напомню вам, что во время империалистической войны «мизерикордиа» назывался короткий кинжал, на котором была эта надпись и которым члены «благочестивых» воинствующих организаций прикалывали на поле брани раненых. Вот это и есть «мизерикордиа», к которой призывает нынче католическая церковь, она очень напоминает тот кинжал, которым приканчивали раненых.
Сейчас, когда капиталистический строй переживает очень глубокий кризис, несомненно будут попытки среди церковников приспособиться к новым условиям борьбы, найти такую ноту, взять такой тон, чтобы и овцы были целы и волки были сыты, чтобы не затронуть самого существования церкви. Я думаю, что нам всем надо очень внимательно следить за такого рода явлениями и разоблачать смысл этого приспособленчества церкви, истинный смысл всякого рода подделок под настроения трудящихся, каких вы можете видеть хотя бы в том же последнем послании папы.
Я бы хотел, товарищи, чтобы наша сегодняшняя беседа послужила целям еще более крепких международных связей нашего антирелигиозного движения.
Завтра мы будем праздновать на Красной площади и на всех площадях нашей великой страны начало 15-й годовщины Октябрьской революции. Я думаю, недалеко то время, когда не только мы в нашей стране будем считать этот год 15-м годом новой эры и будем вести летоисчисление с начала Октябрьской революции, но что наступят дни —и они с каждым числом приближаются, — когда во всем мире мы будем вести летоисчисление не со дня рождения мифического христа, а со дня доподлинно великой зари нового человечества, со дня Октябрьской революции 1917 г. (Бурные аплодисменты).
Теперь позвольте мне ответить на вопросы, которые мне были заданы в письменной форме.
Значительная часть вопросов, которые вас интересуют, освещена в брошюре на немецком языке «Союз воинствующих безбожников и его работа». Вы все имеете эту брошюру и сможете найти в ней ответ на целый ряд вопросов.
Относительно статистики и других сведений, нужных вам, я постараюсь, насколько можно, исчерпывающе ответить.
Вопрос: Сколько церковных организаций имеется в русской православной церкви, и кто является руководителем этих различных течений?
Ответ. Мы не ведем статистики церковных организаций. Этим делом заняты правительственные учреждения. Поэтому точных сведений мы вам сообщить сейчас не можем. Руководителей всех церковных течений я назвать затрудняюсь в данный момент, тем более что верующие часто их меняют. Если вам очень нужны эти сведения, то мы постараемся их достать.
Вопрос. Правда ли, что митрополит Сергий объединяет высшее руководство православной церкви?
Ответ. Православная церковь не представляет чего-нибудь целого. Церковь делится на «мертвую» и «живую», на старую, ортодоксальную и обновленческую, митрополит Сергин возглавляет старую церковь. Между церквами идет борьба за влияние. Предположим, сегодня та или иная церковная организация находится в помещении храма, и эта организация — староцерковная, а завтра приходит большая часть верующих граждан, которые являются представителями обновленческой церкви. Государство в это дело не вмешивается. Союз безбожников, разумеется, также этим делом не интересуется очень близко. Здесь уместно привести выражение Гейне по поводу диспута попа и раввина. Когда одну прекрасную даму спросили, кто из спорящих лучше, она ответила: «оба одинаково дурно пахнут». Мы. считаем, что существенной разницы между живой и мертвой церковью нет, и мы не заинтересованы в том, чтобы поддержать в происходящей борьбе того или иного попа.
Вопрос. Имеется ли сильное движение евангельских христиан, как сообщает церковная печать в Германии?
Ответ. Такой момент был, когда начался распад православной церкви и за счет ее стали расти некоторые другие религиозные организации, а в особенности сектантские общины. Сейчас этого нельзя сказать. Нельзя сказать, чтобы евангельское движение распространялось.
Теперь относительно участия кулаков в религиозных организациях. У кулаков и других контрреволюционных элементов есть стремление облечь свою борьбу против коммунистов, против Советской власти в форму религиозную ссылками на евангельские тексты. Кулаки например говорят, что если колхоз — дело правильное, то почему христос не входил в колхоз, и т. п.
Вопрос. Существует ли при Центральном совете СВБ центральное справочное бюро, которое собирает все ложные, клеветнические сведения, распространяемые за границей о положении в Советской России, с тем чтобы дать соответствующую отповедь на них?
Ответ. Я уже ответил, что такого бюро нет, но эту работу нам надо с вашей помощью поставить. Мы надеемся, что сегодняшнее совещание поможет нам поставить этот вопрос на более конкретную почву.
Вопрос. Ведется ли статистика того, как духовенство пытается сорвать пятилетку и по каким мотивам оно так поступает?
Ответ. У нас такой специальной статистики не ведется, но ЦС издает информационные сводки, которые мы систематически рассылаем всем организациям нашего Союза безбожников. Эти сводки составляются на основании газетных сообщений и на основании корреспонденций, которые мы отовсюду получаем. А духовенство действительно пытается сорвать пятилетку. Церковники например используют такой способ борьбы с пятилеткой, как «письма с неба». Крестьянин получает по почте письмо, которое будто бы ему отправлено с неба, в котором написано, что колхозы — это противобожественное явление, противное религии, что нужно выйти из колхоза, иначе бог покарает колхозников. Иногда даже говорится, что в такой-то день все колхозники будут наказаны — умрут страшной смертью или будут убиты громом, или будут казнены лютой казнью.
Такого рода пропаганда ведется широко, главным образом церковниками и сектантскими проповедниками.
Вопрос. Правда ли, что учителя до поступления на место должны заполнить анкету, в которой имеется рубрика о том, верующий он или безбожник? Разве верующие учителя не получают работы в школах?
Ответ. В школе у нас проводится антирелигиозное воспитание, но особых анкет о религиозности учителя у нас нет. Конечно не исключена возможность того, что где-нибудь, в каком-нибудь отдельном районе или в какой-нибудь отдельной школе, такой вопрос предлагался учителю. Это возможно конечно, потому что мы считаем, что в этом отношении, когда дело идет об антирелигиозном воспитании, люди должны быть идеологически выдержанными. Здесь речь идет об идеологии, об идеологическом воспитании. Как мы требуем от члена партии, чтобы он был идеологически выдержан, точно так же мы требуем от человека, которому мы поручаем воспитание детей, чтобы он не вел работы, противной нашей линии.
Вопрос. Правда ли, что профессора Академии наук назначаются в обязательном порядке для прочтения докладов на пасху против религии, и соответствует ли действительности, что принуждают учащихся организовывать ячейки Союза безбожников, особенно в дни религиозных праздников? (Смех среди присутствующих.)
Ответ. Видите ли, товарищи, этот вопрос вызывает у нас очень веселое настроение, потому что мы никого не принуждаем насильно становиться в ряды безбожников. К этому надо прибавить, что среди старых профессоров встречаются иногда религиозные люди. Но само собой разумеется, что в Академии наук есть товарищи, которые очень охотно ведут антирелигиозную пропаганду, например проф. Тан-Богораз и др. У нас есть такое общество — ВАРНИТСО, которое занимается пропагандой новых технических методов советского социалистического строительства. В этом обществе состоит очень много ученых людей, которые занимаются антирелигиозной пропагандой. Но все это проводится в порядке полной добровольности.
Вопрос об учащихся основан на том, что товарищи не знают устава нашего Союза. Союз безбожников является добровольной организацией. Ни одного ребенка нельзя принудить войти в этот Союз. И было бы вредно, если бы мы заставляли насильно входить в наш Союз юных безбожников. Эта организация основана также на добровольческих началах. Если юные безбожники проявляют иногда воинствующий пыл и начинают стыдить товарищей за то, что они не входят в Союз безбожников, то мы не можем им поставить это в упрек.
Вопрос. Правда ли, что в Москве во время религиозных праздников церкви переполнены?
Ответ. Вы знаете, что о старой Москве говорили, что в ней «сорок сороков», т. е. 1 600, церквей. На самом деле до революции их было вдвое меньше —около 800 церквей, в том числе и церкви при школах, больницах, военных казармах и других правительственных учреждениях. Церкви имелись в крупных школах, и даже многие купцы имели свои домовые церкви. Так как дома были после революции муниципализированы, то домовые церкви перестали существовать на другой день после революции. Во всех госучреждениях после проведения закона об отделении церкви от государства перестали функционировать церкви: при военных казармах, госпиталях, школах, на вокзалах и т. д. Но в Москве осталось и после этого довольно много церквей, так что разговоры о том, что мы закрыли в Москве все церкви или что они будут закрыты в последний год пятилетки, т. е. в 1932 г., — эти разговоры относятся к области фантазии и белогвардейских выдумок, рассчитанных на то, чтобы возбудить ненависть западноевропейской и мировой мелкой буржуазии, находящейся еще в плену у церкви, у религии.
Надо отметить, что когда происходят выборы в совет рабочих и крестьянских депутатов, то почти каждое предприятие, каждый завод требуют закрытия церквей, находящихся в их районах. Если бы мы выполняли точно наказы, которые принимаются во время выборов советов по этому вопросу, мы должны были бы закрыть все церкви, потому что громадная часть московского населения — неверующие, и оно считало бы более полезным, чтобы в этих церквах были клубы, детские учреждения или какие-нибудь другие полезные для народа учреждения. Надо также иметь в виду, что церкви не просто закрываются. Нет, они превращаются либо в школы, либо в техникумы, в клубы или какие-нибудь другие учреждения, а иногда в хлебные склады. Эти меры не только не вызывают какого-либо недовольства со стороны населения, но, наоборот, встречают сочувствие и поддержку. Для верующих же — поскольку у нас еще есть верующие — оставлены несколько десятков церквей в одной только Москве, и все еще имеются десятки тысяч храмов различных вероисповеданий по СССР. Но так как эти верующие размещаются в гораздо меньшем количестве церквей, то конечно в религиозные праздники в церквах бывает много народу. Это правда, что особенно много народу бывает в церквах на пасху. Но тут надо сказать, что в России была такая традиция, которая до сих пор еще не изжита, что церковная служба в пасхальную ночь представляет собой некоторое театральное зрелище и многие ходят в церковь не потому, что они являются верующими, а чтобы посмотреть на это зрелище, а молодые люди ходят просто на свидания. Таким образом сказать, сколько там верующих и сколько неверующих, очень трудно.
Я не думаю, чтобы все те молодые люди, которые приходят парочками в церковь под пасху, были религиозноверующими. По крайней мере если прислушаться к их разговорам, то они очень далеки от той божественной службы, которая служится в пасхальную ночь, и совсем не напоминают евангельских текстов и библии.
Вот все, что я могу сказать об этом. Верно одно, — у нас конечно идет очень быстрое уменьшение количества церквей. В некоторых районах это заметно сильно, в других не так заметно. У нас есть такие старые города, как Арзамас, Муром, Кашин, Переяславль, Кострома, Ярославль, в которых церквей было очень много. Если их теперь закрывают или сносят, то потому, что они очень часто мешают движению и никому уже не нужны. Вы можете видеть на Арбатской площади такую картину. Если в прошлом году все движение загораживала церковь, то теперь, когда ее сняли, стало очень просторно для движения, и нет тех увечий и смертельных катастроф, которые там часто бывали из-за тесноты движения. И население относится к этому очень хорошо. Кое-кто конечно — десятки отживающих старушек, десятка два-три профессиональных нищих, которые кормились около этой церкви, — вероятно возмущается. Но проходит полгода или год, церковь срыта, на месте церкви разбит сквер или устроено какое-либо полезное учреждение, и население не только не высказывает какого-либо неудовольствия, а, наоборот, очень довольно, что сняли такое бесполезное и даже вредное учреждение, как церковь, и создали полезное для народа культурное учреждение.
Вопрос. Находится ли ввоз библии из-за границы под запретом?
Ответ. Товарищи, у нас вообще свободного ввоза из-за границы каких бы то ни было товаров нет. Как вы знаете, у нас есть монополия внешней торговли, и всякий ввоз из-за границы без специального разрешения конечно у нас невозможен.
Это относится и к библии. А библия вовсе не такой хороший товар, чтобы мы могли делать для него исключение. Во всяком случае, я знаю, что неоднократно разрешался ввоз библии, и в довольно больших количествах, по нескольку десятков тысяч. У нас разрешалось несколько раз печатание библии в стране. Особое издание библии разрешалось и сектантским организациям, но конечно такого распространения библий, как это делалось раньше библейскими обществами, у нас теперь нет. Я помню, когда я был на каторге, к нам пришел миссионер, говорил он по-английски, и переводчик нам разъяснил, что вот этот миссионер — это была кстати женщина — представитель библейского общества и желает нам помочь в нашей тяжелой жизни на каторге и поэтому раздает нам библию.
Мы эту библию взяли у нее, но употребление из этой библии сделали разное, какое — я сейчас стесняюсь сказать,— вы можете об этом сами догадаться. Лишь немногие читали в тюрьме розданную миссионером библию. Нельзя сказать, чтобы библия оказала нам какую-нибудь помощь, потому что те же люди, которые нас держали в тюрьме при царском правительстве, — они все были верующие, — и эти же люди считали, что нас надо третировать, как скотов, что нас можно пороть и унижать, но это не мешало им помогать распространению библии.
Сейчас, когда дело обстоит таким образом, что решение вопроса о том, распространять или не распространять широко библию, находится в наших руках, мы не желаем оказывать помощь распространению библии. Но и запрета на библию у нас нет. Тем более что у нас существует почтовая конвенция, которая разрешает присылку книг в страну. Вот тут товарищ сообщает, что рабочие той типографии, куда была сдана для печатания религиозная литература, отказались набирать и печатать эти издания. Но это уже другое дело: не нам брать на себя задачу уговаривать рабочих, чтобы они печатали библию и другие религиозные издания. Мы в этом ни в малейшей мере не заинтересованы.
Вопрос. Имеются ли сектантские коммуны, работающие на пользу соцстроительства, а также сектантские коллективы, находящиеся под социалистическим руководством?
Ответ. Товарищи, этот вопрос стоял у нас на съезде безбожников как вопрос об отношении к сектантским коммунам. Мы стоим на той точке зрения, что специальных коммун, объединяющих людей по религиозному признаку, мы не должны организовывать. Мы должны бороться против создания коммун из одних православных, одних католических, еврейских или мусульманских колхозников, куда был бы закрыт доступ неправославному или еврею, или неверующему, или тюрку по национальности, который не является мусульманином. Мы считаем, что никакая хозяйственная массовая организация не может закрыть доступ в свою среду людям, разделяющим те или иные религиозные взгляды или не имеющим совсем религиозных взглядов, не должна делить трудящихся по религиозному признаку. Конечно другое дело, если религиозная оболочка служит для прикрытия прямо контрреволюционной организации, как это имело место в сектах «федоровцев», «имяславцев» и других контрреволюционных организациях, представших не так давно перед судом. Или например не так давно была разоблачена «секта» некоего Дмитрия Шульца, члены которой занимались гомосексуализмом, в секте практиковались садистские истязания, где велась прямая контрреволюционная пропаганда. Такие «религиозные» организации мы не имеем права рассматривать иначе как контрреволюционные.
Вместе с тем мы знаем, что у нас есть целые районы, где та или иная секта имеет очень много сторонников. Например, если в таком-то районе много меннонитов, то могут ли эти меннониты организовать коммуны-колхозы? Мы считаем, что запрещать им этого нельзя, но мы должны им запретить организовать такую коммуну, куда не имели бы права вступить не-меннониты. У нас для всех колхозов примерный устав артели, коммуны. Государство не допустит такого устава коммуны, согласно которому в коммуну был бы запрещен доступ людям по религиозному признаку или неверующим людям. Словом, построение колхозов и коммун по религиозному принципу мы считаем неправильным, вредным. У нас есть много колхозов, в которых много еще верующих. Это колхозы строят нередко очень неплохо свое социалистическое хозяйство, но там, где имеют очень большое влияние руководители сектантских и других религиозных организаций, там они стремятся работу этих колхозов повести таким образом, чтобы вести борьбу против наших социалистических планов. В ряде таких сектантских организаций, действующих под видом коммуны или артели, на самом деле идет бешеная эксплоатация. Мы например закрыли коммуну так называемую «бич». Эта коммуна была около Ленинграда. Бич означает по-русски — кнут, но это название было сокращенное «Братец Иван Чуриков». Чуриков был сектантом, главой одной сектантской группы, который эксплоатировал самым бессовестным, самым наглым образом чувства верующих, их труд и их средства. Никакой коммуны на самом деле там не было — это было прикрытие именем коммуны самой бесстыдной эксплоатации, самого бесчестного обмана масс.
Но мы делаем всегда различие: с одной стороны — масса крестьян, трудящихся, которые могут быть религиозными, которые могут принадлежать к той или иной секте, которые еще не отделались от религии; и, с другой стороны, верхушка сектантской или другой религиозной организации, ставящая себе совершенно другие задачи и цели — определенные политические задачи и цели. Мы, делая это различие, боремся не против тех крестьян, которые еще не расстались с религиозными верованиями и идут в коммуну: борясь против их религиозных воззрений, мы против них самих не боремся, не относимся к ним враждебно, потому что наша задача заключается в том, чтобы переделать их мировоззрение, помочь им стать на новый путь. Но мы боремся против антисоветской, антисоциалистической политики сектантских и других религиозных организаций, ибо эти организации ведут такую политику, которая в значительной степени препятствует последовательному развитию нашего социалистического строительства, сплошь и рядом открыто ему враждебна. Это не исключает того, что во главе многих коммун и колхозов, где большинство все еще является сектантами или вообще верующими, стоят в качестве руководителей иногда даже члены нашей партии: мы обязаны работать в таких организациях, чтобы помочь этим людям освободиться от влияния религии.
Так как вероятно вам, товарищи, придется именно по этому вопросу давать объяснения, то я советовал бы следующее: вам будет розданы материалы по вопросам колхозного движения, там имеется и примерный устав колхоза, вы с ним ознакомьтесь и увидите, на каких основаниях организуются колхозы и коммуны.
Вопрос. Правда ли, что на пасху 1930 г. в Харькове находилось в тюрьме 70 священников? Если да, то по какой причине?
Ответ. Я за тюрьмами не наблюдаю. Может быть, в Харькове в тюрьме и в самом деле находился на пасху священник, и, может быть, даже не один. Но у нас как-раз на Украине, как вы знаете, примерно около этого времени проходил процесс автокефальной церкви и контрреволюционной организации Союза освобождения (вызволения) Украины (СВУ), причем обе эти организации были между собой связаны, и в обеих организациях участвовали попы. Эта контрреволюционная организация поставила себе целью сбросить Соввласть, восстановить буржуазный порядок и привлечь для этого дела даже иностранную помощь. Я думаю, что когда вы возьмете власть в свои руки и какая-нибудь группа священников организуется для того, чтобы сбросить пролетарскую власть в Германии, то вы сделаете очень большую ошибку, если вы эту группу священников не запрячете в тюрьму. Сейчас идет борьба в Испании. Там духовенство играет большую роль. И если бы рабочий класс был у власти, то он вероятно более решительно поступил бы с контрреволюционными заговорщиками из рядов поповщины, чем это делает буржуазное правительство Испании.
Вопрос. Имеются ли священники, дискуссирующие с безбожниками об основных вопросах мировоззрения и философии вполне открыто и на одинаковых условиях?
Ответ. Наше антирелигиозное движение пережило период очень широких дискуссий с попами и вообще верующими, и я сам в течение нескольких лет принимал участие в таких дискуссиях с попами. Мы устраивали в прежние годы наши диспуты таким образом, что специально приглашали представителей церковных организаций. Это было в первый период работы, когда антирелигиозной организации нужно было более прочно встать на ноги. Теперь мы считаем, что как форма антирелигиозной пропаганды эти диспуты потеряли свое прежнее значение. Поэтому мы очень редко теперь устраиваем такие диспуты, но и до сих пор целый ряд наших товарищей выступает в открытых диспутах со священниками.
Вы можете например достать вероятно десятки афиш, где написано, что выступает митрополит Введенский и другие священники в диспутах с нашими товарищами. Конечно, когда они выступают, им также дается слово для доклада или содоклада, они имеют возможность участвовать в прениях, в прениях же участвуют и верующие. Но повторяю: таких диспутов у нас стало гораздо меньше, чем в первые годы. Мы при этом исходим только из тех соображений — насколько это полезно для целей антирелигиозной пропаганды. Раньше, тогда верующих было очень много, на диспут приходило иногда больше верующих, чем неверующих, а сейчас, когда поп придет на такое собрание, а кругом почти одни неверующие, то он находится в очень невыгодных условиях, и он предпочитает не ходить на такие собрания.
Вопрос. Допускаются ли дети священников в высшую школу?
Ответ. У нас в низшей школе нет никакого деления, у нас даже дети так называемых «лишенцев», т. е. лишенных избирательных прав, учатся в низшей школе. Даже там, где очень много лишенцев, например в районах, где живут раскулаченные лишенцы, нами строятся новые школы, в которых дети лишенцев имеют возможность обучаться так же, как обучаются все дети. Но в высшей школе, т. е. там, где мы готовим наши кадры руководителей, мы стремимся соблюдать известный классовый принцип. Прежде всего туда принимаются дети рабочих, дети наших специалистов, работающих в промышленных предприятиях, в колхозах и других учреждениях. Как вы знаете, у нас есть постановление правительства, по которому дети специалистов — агрономов, инженеров, врачей и т. д. — приравниваются к детям рабочих. Рядом с ними идут дети колхозников; а там, где остаются вакантные места, принимаются так называемые «прочие», т. е. могут поступить и дети священников. Но мы считаем, что наши основные кадры мы должны готовить конечно не из детей священников. У нас ведь сейчас такое положение: священники сплошь и рядом отказываются от своей священнической деятельности и ставят вопрос о том, что вот мы отказались от священнической деятельности, дайте теперь нам все права, какими пользуется любой рабочий. Мы считаем, что для этого нужно известное время, нужно, чтобы вчерашний священник доказал, что он может честным трудом зарабатывать свой хлеб, а не тем «трудом», которым он зарабатывал до этого, т. е. обманом трудящихся. Для священника есть путь, если он отказывается от этого «промысла», сделаться честным тружеником и встать в ряды трудящихся, а тем более для его детей. У нас сплошь и рядом дети порывают со своей семьей — с кулацкой семьей, с торгашеской, с семьей священника — и становятся на самостоятельный путь, становятся комсомольцами, входят в ряды партии, идут на фабрики, на заводы и совершенно порывают с той социальной средой, которая воспитывала целую породу тунеядцев, целую породу отравителей народного сознания, становятся в ряды строителей социалистического общества.
Вопрос. Какова сила движения безбожников, имеются ли статистические данные и пр.?
Ответ. На этот вопрос отвечено в розданной вам брошюре. СВБ в настоящее время (ноябрь 1931 г.) насчитывает свыше 5 миллионов членов, объединяемых в 60 с лишним тысяч ячеек. Этой численности СВБ достиг в чрезвычайно короткий срок: в первом году своего существования (1926 г.) наш Союз имел всего 87 000 членов, в 1929 г.— 465 000 членов, а уже 1930 г. вырос до З½ миллионов.
Рост нашей антирелигиозной пропаганды можно видеть хотя бы по издательской деятельности. Мы издали в 1927 г. книг и брошюр общим объемом в 700 000 печатных листов-оттисков, а в 1930 г. свыше 50 млн. листов-оттисков. Тираж газеты «Безбожник» в 1927 г. был 62 514 экз. каждого номера в среднем, а теперь он достиг полумиллиона экземпляров, равным образом тираж журнала «Безбожник» вырос с 19 387 экз. до 200 000 экземпляров.
Вопрос. Правда ли, что крестьяне только потому вступают в Союз воинствующих безбожников, что это их освобождает от раскулачивания?
Ответ. Тот, кто задает этот вопрос, не знает нашего крестьянина и не знает наших решений о коллективизации. Крестьянин-кулак — это вовсе не такой дурачок, который может думать, что его освободят от раскулачивания, если он вступит в Союз воинствующих безбожников. Во-первых, Союз воинствующих безбожников кулаков не принимает; поэтому кулак этого никак не может «думать», а если бы и нашелся такой чудак, то из этого ничего бы не получилось — поддержки Союза безбожников он бы не получил. Вам может рассказать безбожная коммуна Верхне-Тулучеево, о которой я говорил выше, что там одним из организаторов безбожного движения был человек, которого потом раскулачили, когда организовали там коммуну, так что его попытка укрыться в Союзе безбожников ни в какой степени ему не помогла.
Вопрос. Что делает СВБ для ликвидации беспризорности? Устраивает ли он наряду с государственными коммунами свои коммуны, в которых члены и руководители организации СВБ участвуют и в работе по воспитанию полезных членов общества из этих детей и подростков?
Ответ. Этот вопрос исходит из того, что религиозные организации на Западе занимаются благотворительностью, а некоторые — борьбой с беспризорностью. Это в капиталистических странах носит характер главным образом благотворительности. Некоторые западно-европейские товарищи думают, что и наша антирелигиозная организация должна заниматься чем-то вроде этого. Нет, мы из этого не исходим. 3адача борьбы с беспризорностью есть обязанность пролетарского государства. Конечно у нас есть добровольные общества, например «Друг детей» — специальное общество. Эго общество помогает государству, и государство помогает обществу. Мы участвуем в этой работе не как Союз воинствующих безбожников — в этом нет надобности, чтобы мы как Союз воинствующих безбожников принимали в этом участие, чтобы мы подчеркивали какой-нибудь особый характер этой работы. Так что специально выделять особую задачу ликвидации беспризорности нам не приходится. Мы ее так перед собой не ставим.
Вместе с тем для нас вовсе не безразлично, какие дети вырастут в детдомах, коммунах, трудовых домах, которые имеются у нас. Я не знаю, все ли товарищи были в трудкоммунах из бывших беспризорников. Мы среди них ведем антирелигиозную работу. Я думаю, что среди беспризорных капиталистических стран работа должна быть поставлена более широко, чем у нас, потому что беспризорность там является результатом классовых отношений, классового господства, результатом того положения, в котором очутился рабочий класс, в связи с кризисом капитализма в особенности. Той проповеди, которую ведут попы, слащавой проповеди благотворительности, ханжеского «милосердия», надо противопоставить другую установку — именно, что только тогда, когда в корне будут уничтожены социальные противоречия, которые вызывают беспризорность, только тогда, когда будет уничтожено господство буржуазии, может быть по-настоящему поставлена и борьба с остатками беспризорности. У нас беспризорность есть результат того, что мы не покончили с остатками капиталистических элементов, что все еще сказываются результаты гражданской войны первых годов революции. Но беспризорность у нас все больше и больше исчезает, тогда как во всех странах она растет все более быстро.
Вопрос. О средствах. Получает ли СВБ регулярно государственные субсидии? Есть еще вопрос относительно членских взносов. В конце есть записка, где просят указать количество членов СВБ, платятся ли членские взносы и в каком размере, а если таковых нет, то из каких средств финансируется работа СВБ.
Ответ. Главные средства, которые мы имеем, это наши членские взносы, а затем доход от литературного издательства — от газет, от журналов, от брошюр и т. д. Точных цифр я вам привести сейчас не могу, вы можете их получить в Центральном совете СВБ. Вот товарищ сообщает, что издательство наше ежемесячно отчисляет 30 000 руб. на ведение нашей работы. У нас ведь такой порядок, что часть прибыли от издательства идет в госказну на индустриализацию, на нужды государства, а 30 000 рублей выделяется ежемесячно на антирелигиозную работу. Членские взносы у нас поступают: 60 коп. в год от каждого члена в городе и 24 коп. — в деревне. Примерно: марка и полмарки в год. Учащиеся и красноармейцы у нас не платят членских взносов. Какие еще материальные источники мы имеем для существования? Мы заключаем договоры с профсоюзами на ведение антирелигиозной работы в системе культработы профсоюза и получаем оттуда некоторые средства на ведение этой работы.
Вопрос. Правда ли, что руководители советов СВБ зарабатывают 500 руб. в месяц?
Ответ. У нас такого жалованья нет. У нас руководители советов большей частью партийцы, а для партийца самое высшее жалование, которое он может получить, — это 300 руб. в месяц для Москвы, а для других районов меньше. Руководитель совета может заработать и больше, так как он может еще подработать литературным трудом, может иногда получить за лекционную работу, так что не исключена возможность для отдельных руководителей организаций, что они могут заработать до 500 руб. и даже несколько больше. Но сейчас вы можете найти у нас в стране и квалифицированных рабочих, которые зарабатывают примерно такую сумму и даже значительно больше. Вы можете найти очень много квалифицированных рабочих-инструментальщиков, даже забойщиков в шахтах, — которые зарабатывают 500 руб. и больше.
Вопрос. Устраивает ли СВБ регулярные пролетарские праздники, на которых указывается на цели и задачи социалистического строительства?
Ответ. Мы специально антирелигиозных праздников не устраиваем, но участвуем во всех революционных праздниках. У нас например устраивается в селах праздник урожая. Мы участвуем в проведении этого праздника, выступаем и указываем каждый раз, какая разница между этим праздником и теми праздниками, которые были раньше. Мы участвуем в первомайских праздниках и в октябрьских торжествах и везде это подчеркиваем. В каждый наш революционный праздник мы вносим антирелигиозную струю. Мы выступаем на всякого рода торжественных вечерах, которые устраиваются рабочими и крестьянами, с нашими постановками, с нашим театром, кино, лекциями, докладами, антирелигиозными песнями. У нас есть много своих антирелигиозных песен, так называемых частушек, и на демонстрации вы сможете услышать очень много таких песен, которые попам очень не нравятся.
Вопрос. Имеется ли изданный безбожниками учебник о пролетарской дисциплине и нравственности — учебник об основных вопросах мировоззрения?
Ответ. Нет. Мы такого учебника не собираемся издавать. Буржуазным сказкам о том, что у нас нет морали, действительность дала уже сокрушающий ответ. Что такое буржуазная мораль и мораль нового общества? На это мы имеем достаточно серьезный ответ в фактах. Составлять особый кодекс нашей морали, собрание предписаний, правил — это не нужно. Я являюсь секретарем Центральной контрольной комиссии нашей партии, которая в частности заботится о том, чтобы члены нашей партии, коммунисты, не совершали каких-либо поступков, порочащих достоинство коммунистов. Нам нередко приходится осуждать членов партии за те или иные поступки. Но мы исходим при этом не из правил отвлеченной морали, а из интересов классовой борьбы. Если тот или иной поступок товарища, — касается ли он его отношения к жене, к женщине, к детям, к товарищам, касается ли он отношения его к обязанностям, которые он выполняет, — носит такой характер, что это вредит делу пролетарской революции, что это отталкивает от нашего дела трудящихся, стало быть, это вредно, и мы должны такой посту под судить, — и мы нередко исключаем из нашей партии таких людей. В нашей партии не может быть антисемитов, не может быть вообще людей, которые нарушают интересы пролетариата; не может быть в нашей партии человека, который бьет свою жену или относится не по-товарищески к женщине; не может быть в нашей партии человека, который по-господски относится к детям. Мы исходим всегда из интересов классовой борьбы, а не из отвлеченной морали, и было бы неправильно создавать такой учебник, такой кодекс морали, о котором вы спрашиваете.
Но это не значит, что у нас никаких норм вообще нет и что у нас нечем руководствоваться. Но если бы мы попытались создать такой писанный кодекс, то, я думаю, он был бы мертвым. Потому что всякое такое правило вырабатывается в соответствии с той обстановкой, в которой нам приходится работать. Одни условия борьбы и работы — где-нибудь в Средней Азии, Туркменистане, Узбекистане, и другие условия — здесь, в промышленной области, в Москве. И мы должны были бы тогда писать такой кодекс морали, что вот здесь, в Москве, это можно, а в Туркменистане — нельзя. Абсолютных истин морали применимых на все времена во всяком обществе, мы не знаем.
Мы знаем только одно: что всюду наша мораль, все наше поведение должно быть подчинено интересам классовой борьбы за пролетарскую революцию, за социализм, и в каждом отдельном случае нужно решать вопрос именно так — правильно ли то, что я делаю, с точки зрения того общего дела, которое я защищаю, с точки зрения того общества, к которому я принадлежу, с точки зрения пролетарской революции, социализма.
Вопрос. Проводятся ли так называемые «красные крестины» — Октябрины, на которых ребенок окутывается в красное знамя и ему навешивается значок Союза молодежи? Проводятся ли «красные похороны» в сопровождении «красных апостолов» в особом облачении? Соблюдается ли особый церемониал во время таких похорон? (Смех.)
Ответ. Я хотел бы, чтобы товарищи побывали в крематории, хотя это и не очень веселое учреждение, но они могли бы тогда видеть, как производятся похороны и есть ли у нас какая-нибудь обрядность.
У нас, правда, когда умирают люди, которые играли какую-нибудь выдающуюся политическую роль, мы устраиваем почетный караул около гроба. Мы ставим его тело в зал, куда приходят товарищи последний раз проститься и стоят с оружием или без оружия около гроба товарища, прежде чем его похоронить. Это последняя почесть, которая оказывается уже умершему товарищу, чтобы подчеркнуть роль, которую он играл при жизни. Но само собой разумеется, что никаких «красных апостолов» и «облачений» нет. Мы думаем, что черный катафалк, который пытается изобразить смерть в особо мрачном свете, пытается наводить людей на мрачные, «загробные» мысли, — не соответствует нашим похоронам, когда мы и в момент смерти человека стараемся подчеркнуть революционную сторону жизни умершего и не собираемся оплакивать его. Для того, чтобы оплакивать, нужен траур, черное, белое и т. д., но мы об этом не заботимся. Красный катафалк и красное знамя провожают товарища в могилу, ибо он боролся под этим знаменем при жизни.
Теперь насчет октябрин. У нас таких октябрин не устраивается, не навешивают на шею младенца комсомольский значок, когда еще неизвестно, что из него выйдет, будет ли он комсомольцем. Этого мы не делаем конечно. Но кое-где, особенно в провинции, устраиваются красные октябрины, когда ребенка приносят на какое-нибудь торжественное собрание, когда отец говорит, что он хочет этому ребенку присвоить имя такого-то завода или имя такого-то вождя, чтобы завод принял заботу о нем, если отец умрет, и т. д., — некоторые такие сентиментальности вносятся кое-где в это дело. Но мы никогда этого не проповедывали и, со своей стороны, никогда не поддерживали этой обрядности.
Вопрос. Каково отношение безбожников к религиозной музыке, например к произведениям Баха?
Ответ. Я хочу воспользоваться этим вопросом, чтобы ответить на вопрос, каково наше отношение вообще к религиозному искусству.
Сейчас в Западной Европе русские белогвардейцы поднимают большой шум по поводу того, что мы разрушаем храм «христа-спасителя» в Москве. Мы действительно разрушили не один храм, и некоторые из них очень дороги сердцу мировой буржуазии и русских белогвардейцев. Но если вы хорошо видели храм «христа-спасителя», то вы должны будете признать, что более безвкусный памятник искусства вряд ли можно найти где-либо в Европе и во всем мире. Но вопрос совершенно не в этом. Все то, что там было действительно ценного с художественной точки зрения — живопись, скульптура, — все это будет у нас сохранено в музеях. Вы можете видеть у нас специальный музей иконописи, где собраны произведения религиозных мастеров. Я уж вам говорил, что мы ставим например в театре оперу «Лоэнгрин», которая в значительной степени является религиозной музыкой. Затем ставим целый ряд других вещей, в которых очень много религиозных моментов. Наше отношение к религиозному искусству такое: мы ценим там известное мастерство, мы ценим эти произведения как исторические памятники, как определенные произведения искусства, характеризующие идеологию того или иного классового общества. Конечно это сказки буржуазии, что мы являемся варварами, разрушающими памятники искусства. То, что имеет действительную ценность как памятник искусства, — относится ли это к музыке, относится ли это к живописи, к скульптуре, к архитектуре, литературе, — мы это сохраняем очень бережно. Мы тратим на это средства, и если нас можно в чем упрекнуть, то только в слишком большой осторожности, с какой мы подходим к вопросу о разрушении того или иного памятника старины. Вы можете видеть на Красной площади, на углу, маленькую церковку, правда без креста, с колонками. Она портит весь вид Красной площади, но так как она имеет какую-то историческую ценность, то она пока еще сохраняется. Или например возьмем церковь Василия-блаженного. Она сейчас конечно не гармонирует со всей площадью, которая полна революционных традиций. Но это — памятник искусства одного из итальянских мастеров, которому по преданию, царь Иоанн Грозный приказал выколоть после постройки храма глаза, чтобы он не мог построить потом кому-либо такой же храм. И мы такие памятники старины сохраняем. Было бы неправильно, если бы мы например запретили музыку Баха только потому, что она религиозная музыка. Я думаю, что в нашем пролетариате она не вызывает религиозных чувств, а она вызывает в нем другие чувства и настроения. И то, что художник в свое время творил по заказу, может быть даже какой-нибудь религиозной организации, — я не знаю истории Баховских произведений, во всяком случае очень много произведений искусства создалось по определенному заказу феодалов, церковников и т.д., — сейчас может быть показано перед другой аудиторией, которая по-своему воспримет это произведение.
Это не может мешать нам сохранять их как памятники той эпохи и искусства и эти памятники показывать в музеях (скульптуру и живопись) пролетариату. Это не исключает того, что мы учимся у этих мастеров технике и компановке. Мы считаем, вместе с нашими основоположниками коммунизма, что научный социализм является высшей наукой, синтезом громадного цикла культур, всего ценного, что осталось от этих культур и что перерабатывается сейчас для нужд социалистического общества. А для нужд этого общества мы можем взять из старого мира кое-что, нужное для этого нового мира. Старый мир выработал определенные приемы работы, техники. Мы ведь не говорим, что на другой день после революции надо отбросить все то, что создано буржуазной и феодальной культурой, и не пользоваться этим. Нет, мы берем все полезное для нас в этой культуре, перерабатываем синтетически и даем пролетариату в такой форме, в какой эго нужно для того, чтобы оно воздействовало в направлении, нужном для социалистического творчества.
Наряду с этим мы создаем новое искусство, которое по содержанию и по форме является новым, социалистическим, пролетарским искусством.
Вопрос. Сколько денег дают Советское правительство и СВБ на антирелигиозную пропаганду за границей, и сколько денег получают от СССР секции ИПФ?
Ответ. Я должен категорически заявить, что Советское правительство не дает никаких денег на антирелигиозную пропаганду за границей, ни одной копейки. СВБ входит в интернациональное объединение ИПФ, он обязан платить членские взносы. К сожалению мы даже не выполняем наших обязательств как следует в этом отношении, не выплачиваем членских взносов из-за затруднений в валюте. Как вы знаете, господа Сиверсы даже попытались это использовать для того, чтобы поставить вопрос чуть ли не о нашем исключении из Интернационала. Они требовали, чтобы мы выплачивал и все деньги. Если бы дело обстояло так, что мы даем специальные средства на антирелигиозную пропаганду за границей, то зачем же было бы так часто напоминать нам о том, что мы не выплачиваем даже членских взносов? Вот как обстоит дело. Тем более отдельные секции ИПФ не могут получать от нас никакой материальной помощи.
Преследует ли наша революция веру?[16]
Во всех церквах с амвонов и папертей читаются послания Церковного собора и «смиренного Тихона, Милостию Божией Патриарха всея России», множатся и распространяются в печатном виде воззвания, листки, говорятся проповеди и устраиваются крестные ходы. Никогда еще духовенство наше так не волновалось, никогда оно не вмешивалось так деятельно в «мирские» дела, как сейчас. Попы, монахи и монахини говорят о том, будто бы наша рабоче-крестьянская революция посягает на веру, будто бы Совет народных комиссаров преследует самую церковь, самую веру. Все враги трудящихся в своих газетах также уверяют народ, будто преследуется христианская вера. А народ, привыкший верить попам и монахам, привыкший верить печатному слову, во многих местах и в самом деле думает, что все это правда.
Но во всем этом нет и самой малой доли правды. Не религию, не веру преследует революция; она не может этого делать, потому что наше требование — полная свобода веры и полная свобода совести. Рабоче-крестьянская социалистическая революция борется лишь за то, чтобы церковь, религия, духовенство перестали быть орудием государственной власти, порабощения и эксплоатации неимущих, бедняков имущими классами, богачами, эксплоататорами. Наша революция борется против тунеядства, безделия сотен тысяч людей, сидящих на шее народной; она борется против того, чтобы несколько миллионов десятин земли, огромные, имения, леса, рыбные ловли и другие угодья, нужные народу, находились во владении церквей и монастырей. Уничтожая право собственности помещиков и других эксплоататоров на землю, уничтожая всякую собственность на землю, революция не может и не должна оставлять несколько миллионов десятин земли в руках помещиков в рясах. Вот за что борется революция.
За что борется духовенство? За равенство трудящихся? За счастье трудящихся? Борется ли духовенство против насилий над трудящимися? Борется ли оно против пролития крови рабочих и крестьян? Борется ли оно с преступлениями против народа?
Нет, оно не за то борется. Само погрязшее в пороках, в преступлениях, связанное с только-что разрушенным революцией строем, духовенство не может бороться за все это.
Монастыри у нас давно уже стали гнездами, откуда исходило угнетение народа. Еще при удельных князьях монастыри и игумены монастырей имели сотни и тысячи подвластных себе рабов — холопов и крестьян.
Монастыри держали народ в нищете и в рабстве. Не раз бывали возмущения крестьян против монастырской кабалы. В 1764 г. Екатерина II издала приказ о секуляризации, т. е. об отобрании в собственность государства, монастырских земель и крепостных крестьян. В это время у монастырей было во владении около 1 миллиона душ крепостных и несколько миллионов десятин земли. Это не считая Малороссии, где то же самое произведено было двадцать лет спустя. Екатерина не боялась протеста попов и монахов. Гвардейцы без всякой оценки, без всякого выкупа отбирали все это.
Один единственный архиерей, Арсений Мацеевич, запротестовал; тогда царица приказала архиереям расстричь его, и его расстригли и посадили в крепость, где он и томился под именем «Арсения Враля».
Но монастыри и церкви нашли лазейки. Закон разрешил им с позволения царского приобретать земли, а цари не отказывали духовенству. Это была торговая сделка. Попы и монахи говорили народу: «Несть власти аще не от бога», «Повинуйтесь властям предержащим», «Бога бойтесь, царя чтите», «Рабы да повинуются господам своим». Этим всем они освящали крепостное право, розги, каторгу, ограбление народа. А им за это давались разрешения приобретать земли, крепостных, дарили им за это рабов. Екатерина оставила церквам право иметь 33 десятины надела, а в 1889 г. Синод сумел устроить так, что утроил этот надел. Так, по сведениям Синода, у церквей накопилось 1 372 000 десятины земли. 245 церквей имели от 250 до 500 дес. каждая, 50 церквей — от 500 до 1000 дес., 14 церквей — от 1000 до 1500, а 15 церквей имели больше 1 500 дес. каждая.
Монастыри также имели громадные количества земли. Так, 161 монастырь имел от 55 до 500 десятин каждый. 153 монастыря от 500 до 3000 дес., 19 монастырей — от 3 000 до 10000 дес. каждый, Троицко-зеленецкий монастырь имел 19272 дес., Григорьево-бирюковский —25963 дес., Успенско-могилевская пустынь — 19 872 дес., Саровская пустынь — 26 239 дес., и Соловецкий монастырь — 66 тыс. десятин.
В 1905 г. монастыри в Европейской России (без Кавказа и Сибири) имели в 50 губерниях 739 777 десятин земли. На каждого монаха и монахиню приходилось около 40 десятин. За что же это? Когда кругом крестьяне наши задыхались от тесноты земельной, бились в безвыходной нужде на своих несчастных полосках, мучились от земельного голода, за что же эти тунеядцы должны были иметь по 40 десятин на душу, сами палец о палец не ударяя? Ведь им все готовое: квартира, одежда, пища. Этого им было мало. Даже работу для себя они не могут сделать. Посмотрите, сколько на них наемного люда работает. В 1888 г. синод собирал сведения от архиереев о хозяйстве монастырей. Архиереи показали, что к 1 января 1889 г. при 476 монастырях с 18 128 монашествующими, считая в том числе и послушников, было рабочих платных и бесплатных — 12 401 мужчина и 13 541 женщина, а всего 25 941 рабочий, — значит, на 2 монахов и послушников было 3 рабочих и работниц.
Мы боремся против всего этого. Мы хотим уничтожить это тунеядство, это паразитическое существование десятков тысяч людей. В настоящее время их накопилось около 100 тысяч. Мы уничтожаем всякое тунеядство; мы не можем его оставить, за монастырскими стенами, куда укрываются лентяи и дармоеды. Мы хотим уничтожить земельную кабалу, земельную тесноту; мы не можем ее оставить только потому, что земля эта заграблена монахами и попами. Эти сребролюбцы веками проповедывали народу: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют, и где воры не подкапывают и не крадут» (еванг. от Матфея, гл. 6, ст. 19—20). Для себя же «небо попы устроили на земле: их небо — казначейство, книжка сберегательной кассы, акции, облигации, купоны; их небо — бриллиантовые звезды, ордена; их небо — шелковые, бархатные и парчевые одежды, богатые дома, кареты, тысячные оклады жалованья. Не про них ли, не из-за их ли качеств народ сложил пословицу: «Поповские глаза завидущие, поповские руки загребущие». Не про них ли в их же «священных книгах»—евангелии—сказано: «Ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». А сокровище, за которое они сейчас заступились, — это их доходы, имения, земли и деньги.
Здесь все их помыслы, здесь их сердце, здесь бог их.
«За вольнодумство»
Полтава, 1 мая. Педагогический совет Зеньковской мужской гимназии исключил полностью шестой и седьмой классы за вольнодумство. (Из полтавских газет).
Казалось бы, вот где революция должна была произвести наиболее глубокую перемену — в области школы. Уродливость порядков дореволюционной школы признавалась большим общественным злом, все школьные съезды отмечали, какой тяжелый гнет лежит на школе.
Февральская революция, всколыхнувшая особенно сильно низы, заставившая широкие массы народа двинуться быстрее вперед, мало затронула однако школы, особенно средние и высшие. Отмена буквы ять, декретирование нового правописания, но декретирование условное, не настойчивое, — вот почти все, что дала Февральская революция. Даже не все знаменитые циркуляры Кассо были отменены, а во многих местах они продолжали ревниво оберегаться, ибо все прежние «деятели» школы и душители ее остались на местах.
Глубоко затронула школу Октябрьская революция. Декрет об отделении школы от церкви был конечно неслыханным «вольнодумством». Все эти либеральные профессора, которые раньше сами так красноречиво писали и читали даже в своих лекциях о том, как необходима такая реформа, — они ополчились против декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви. Реформа на местах в этой области тормозилась не только агитацией и противодействием кровно заинтересованного духовенства, не только темной реакционной частью населения, но в значительной степени и частью педагогов. Бесчисленные «человеки в футлярах» прямо испугались перемен в школьных порядках. Тем не менее в Советской России с каждым днем растут кадры учителей и учительниц, работников в культурно-просветительных учреждениях, которые проведут в жизнь реформу школы, создадут условия для того, чтобы знание стало уделом не единиц, а народных масс, сумеют избавить школу от гнойных наростов прошлого.
У меня лежит несколько писем, присланных из разных концов России учащимися и учащими. Они жалуются на то, что педагоги сами стараются сохранить все старое, борются против новшеств. Когда например один из учеников спросил директора гимназии, почему нет социалистических книг в ученической библиотеке, директор ответил, что им там не место. Эти мракобесы и сегодня еще полагают, что можно скрывать учение социализма от учащихся. Конечно наша задача добиться как-раз обратного, чтобы изучение социализма стало одним из предметов преподавания в школе.
В области, куда пришел сейчас захватчик-немец, под его защитою сразу почувствовали себя хорошо всевозможные «человеки в футлярах», до сих пор уродовавшие школу. Давно уже их рука не могла карать учеников «за вольнодумство», свободомыслие стало основой жизни всего населения. Но школа всегда была одним из орудий воздействия государства. Изменился в настоящее время социально-экономический уклад всего государства на Украине, меняются и все формы, выросшие на этой почве. Возвратился к власти помещик, возвратился городовой, возвратился и мракобес-педагог. Возвратились и педагогические советы, калечившие новую душу.
А! Вольнодумцы! Исключить! И Зеньковский педагогический совет исключает два старших класса за вольнодумство.
Там, на Украине господствует сейчас «самая культурная, самая просвещенная партия» русской буржуазии — кадеты — и октябрясты. Пусть все, кому дороги интересы культуры всего народа, а не верхушек его,— пусть они задумаются над тем, что несет за собою возврат этих «культурных» гасителей свободной мысли, борющихся с «вольнодумством» юношества поголовным исключением целых классов.
Примечания править
- ↑ Биографические данные из Meyer, Lexikon Leipzig, 1926, Band, 4.
- ↑ Август Бебель — „Христианство и социализм", кооперативное из-во „Жизнь и знание", М. 1922 г.
- ↑ Данные взяты из „Германского статистического ежегодника
- ↑ См. „Die neue Generation“. 24 Jahrg., Heft 12.
- ↑ „Социал-демократ", Прага, 4 октября 1926 г.
- ↑ Газета .,Новый мир", 1 марта 1930 г., Нью-Йорк.
- ↑ Ярославский, Емельян Михайлович. Человек "с гнильцой": [О выступлении кардинала Фаульгабера] / Ем. Ярославский ; Центр. совет Союза воинствующих безбожников СССР. - Москва : Безбожник, 1930 (9-я тип. "Мосполиграф"). - 20 с.; 15х10 см.
- ↑ Скоупс, Джон Томас (1900—1970)
- ↑ Ярославский, Емельян Михайлович. Единый фронт труда и науки против мракобесов: (Доклад на митинге науч.-техн. работников Москвы 19 марта 1930 г.) / Ем. Ярославский ; Центр. совет Союза воинствующих безбожников СССР. - Москва : Безбожник, 1930 (9-я тип. "Мосполиграф"). - 28 с., [3] с. объявл.; 15х11 см.
- ↑ Из статьи „Слева — направо' („Об эволюции троцкистов").
- ↑ Из статьи „Мечты Чаяновых и советская действительность”
- ↑ См. «Правду», № 12 от 12 января 1930 г.—„Праздник социалистической культуры“.
- ↑ Ленин, Собр. соч., т. XIV, стр. 72.
- ↑ Там же.
- ↑ Ленин, Собр. соч., т. XXVII, стр. 184
- ↑ Настоящая и последующая статьи поступили в редакцию, когда первая часть тома была уже сверстана. Поэтому они помещаются в коеце тома.— Ред.