придет на такое собрание, а кругом почти одни неверующие, то он находится в очень невыгодных условиях, и он предпочитает не ходить на такие собрания.
Вопрос. Допускаются ли дети священников в высшую школу?
Ответ. У нас в низшей школе нет никакого деления, у нас даже дети так называемых «лишенцев», т. е. лишенных избирательных прав, учатся в низшей школе. Даже там, где очень много лишенцев, например в районах, где живут раскулаченные лишенцы, нами строятся новые школы, в которых дети лишенцев имеют возможность обучаться так же, как обучаются все дети. Но в высшей школе, т. е. там, где мы готовим наши кадры руководителей, мы стремимся соблюдать известный классовый принцип. Прежде всего туда принимаются дети рабочих, дети наших специалистов, работающих в промышленных предприятиях, в колхозах и других учреждениях. Как вы знаете, у нас есть постановление правительства, по которому дети специалистов — агрономов, инженеров, врачей и т. д. — приравниваются к детям рабочих. Рядом с ними идут дети колхозников; а там, где остаются вакантные места, принимаются так называемые «прочие», т. е. могут поступить и дети священников. Но мы считаем, что наши основные кадры мы должны готовить конечно не из детей священников. У нас ведь сейчас такое положение: священники сплошь и рядом отказываются от своей священнической деятельности и ставят вопрос о том, что вот мы отказались от священнической деятельности, дайте теперь нам все права, какими пользуется любой рабочий. Мы считаем, что для этого нужно известное время, нужно, чтобы вчерашний священник доказал, что он может честным трудом зарабатывать свой хлеб, а не тем «трудом», которым он зарабатывал до этого, т. е. обманом трудящихся. Для священника есть путь, если он отказывается от этого «промысла», сделаться честным тружеником и встать в ряды трудящихся, а тем более для его детей. У нас сплошь и рядом дети порывают со своей семьей — с кулацкой семьей, с торгашеской, с семьей священника — и становятся на самостоятельный путь, становятся комсомольцами, входят в ряды партии, идут на фабрики, на заводы и совершенно порывают с той социальной средой, которая воспитывала целую породу тунеядцев, целую породу отравителей народного сознания,
