что принуждают учащихся организовывать ячейки Союза безбожников, особенно в дни религиозных праздников? (Смех среди присутствующих.)
Ответ. Видите ли, товарищи, этот вопрос вызывает у нас очень веселое настроение, потому что мы никого не принуждаем насильно становиться в ряды безбожников. К этому надо прибавить, что среди старых профессоров встречаются иногда религиозные люди. Но само собой разумеется, что в Академии наук есть товарищи, которые очень охотно ведут антирелигиозную пропаганду, например проф. Тан-Богораз и др. У нас есть такое общество — ВАРНИТСО, которое занимается пропагандой новых технических методов советского социалистического строительства. В этом обществе состоит очень много ученых людей, которые занимаются антирелигиозной пропагандой. Но все это проводится в порядке полной добровольности.
Вопрос об учащихся основан на том, что товарищи не знают устава нашего Союза. Союз безбожников является добровольной организацией. Ни одного ребенка нельзя принудить войти в этот Союз. И было бы вредно, если бы мы заставляли насильно входить в наш Союз юных безбожников. Эта организация основана также на добровольческих началах. Если юные безбожники проявляют иногда воинствующий пыл и начинают стыдить товарищей за то, что они не входят в Союз безбожников, то мы не можем им поставить это в упрек.
Вопрос. Правда ли, что в Москве во время религиозных праздников церкви переполнены?
Ответ. Вы знаете, что о старой Москве говорили, что в ней «сорок сороков», т. е. 1 600, церквей. На самом деле до революции их было вдвое меньше —около 800 церквей, в том числе и церкви при школах, больницах, военных казармах и других правительственных учреждениях. Церкви имелись в крупных школах, и даже многие купцы имели свои домовые церкви. Так как дома были после революции муниципализированы, то домовые церкви перестали существовать на другой день после революции. Во всех госучреждениях после проведения закона об отделении церкви от государства перестали функционировать церкви: при военных казармах, госпиталях, школах, на вокзалах и т. д. Но в Москве осталось
