партии человека, который по-господски относится к детям. Мы исходим всегда из интересов классовой борьбы, а не из отвлеченной морали, и было бы неправильно создавать такой учебник, такой кодекс морали, о котором вы спрашиваете.
Но это не значит, что у нас никаких норм вообще нет и что у нас нечем руководствоваться. Но если бы мы попытались создать такой писанный кодекс, то, я думаю, он был бы мертвым. Потому что всякое такое правило вырабатывается в соответствии с той обстановкой, в которой нам приходится работать. Одни условия борьбы и работы — где-нибудь в Средней Азии, Туркменистане, Узбекистане, и другие условия — здесь, в промышленной области, в Москве. И мы должны были бы тогда писать такой кодекс морали, что вот здесь, в Москве, это можно, а в Туркменистане — нельзя. Абсолютных истин морали применимых на все времена во всяком обществе, мы не знаем.
Мы знаем только одно: что всюду наша мораль, все наше поведение должно быть подчинено интересам классовой борьбы за пролетарскую революцию, за социализм, и в каждом отдельном случае нужно решать вопрос именно так — правильно ли то, что я делаю, с точки зрения того общего дела, которое я защищаю, с точки зрения того общества, к которому я принадлежу, с точки зрения пролетарской революции, социализма.
Вопрос. Проводятся ли так называемые «красные крестины» — Октябрины, на которых ребенок окутывается в красное знамя и ему навешивается значок Союза молодежи? Проводятся ли «красные похороны» в сопровождении «красных апостолов» в особом облачении? Соблюдается ли особый церемониал во время таких похорон? (Смех.)
Ответ. Я хотел бы, чтобы товарищи побывали в крематории, хотя это и не очень веселое учреждение, но они могли бы тогда видеть, как производятся похороны и есть ли у нас какая-нибудь обрядность.
У нас, правда, когда умирают люди, которые играли какую-нибудь выдающуюся политическую роль, мы устраиваем почетный караул около гроба. Мы ставим его тело в зал, куда приходят товарищи последний раз проститься и стоят с оружием или без оружия около гроба товарища, прежде чем его похоронить. Это последняя почесть, которая оказывается уже умершему товарищу, чтобы подчеркнуть
