21. По объявлении должника несостоятельным, право его искать и отвечать на суде переходит к конкурсному управлению, за исключением лишь тех дел, в коих управление это выдаст должнику свидетельство, что оно отказывается от их ведения. В сем случае судебные издержки не падают на конкурсную массу.
(29). По объявлении должника несостоятельным, право его искать и отвечать на суде относительно имущества, подлежащего обращению в конкурсную массу, переходит к конкурсному управлению, за исключением.... (далее, как и по действующему уставу).
22 (30). Правило, установленное в предшедшей [21 (29)] статье, применяется, до пересмотра законов о торговой несостоятельности, и к администрациям, учреждаемым на основании статьи 488 Устава Судопроизводства Торгового (изд. 1887 г.).
23 (31). До учреждения конкурса над несостоятельным должником, каждому из его кредиторов предоставляется на свой счет вступать в производящееся уже дело об имуществе несостоятельного и приносить жалобы на решение судебных установлений. Но от конкурсного управления зависит продолжать такое ходатайство на свой счет или оставить оное, со всеми прежними издержками производства, на ответственности того кредитора, который оное на себя принял.
Причины недееспособности несостоятельных должников.I. Приступая к рассмотрению правил, коими закон устанавливает представительство на суде за лиц, впадших в неоплатность, мы прежде всего должны остановиться на выяснении причин, порождающих недееспособность названных лиц. Это необходимо для разрешения следующего затем вопроса, имеющего особую для нас важность, о пределах означенной недееспособности.
Причины эти весьма отличны от причин, порождающих недееспособность лишенных всех прав состояния, несовершеннолетних, страдающих душевными или физическими недугами и расточителей. Причины, порождающие недееспособность всех этих последних лиц, имеют характер чисто субъективный: они вытекают из субъективных свойств данного лица и настолько связаны с личностью последнего, что отделить их от этой личности невозможно. Они существуют доколе существует самая личность или доколе не изменится то физическое или юридическое состояние ее, которое является источником этих причин. Коль скоро это состояние изменилось, или само лицо перестало существовать, — все эти причины падают сами собою и навсегда прекращают необходимость законного представительства. Так, опека, учрежденная над личностью несовершеннолетнего, душевнобольного и над имуществом расточителя, прекращается сама собою со смертью подопечного; она прекращается по воспоследовании прощения лишенному всех прав состояния, по достижении несовершеннолетним совершенного возраста, по нравственном исправлении расточителя.
Причины, вызывающие недееспособность лица, впадшего в неоплатность, имеют характер чисто объективный и во многих случаях не имеют ничего общего с личностью недееспособного; он может перестать существовать, но этим не уничтожается необходимость в продолжении законного представительства и таковое будет продолжаться до тех пор, пока все имущественные дела его не будут окончены, пока за него не будет сделано того, что он сам должен был сделать. Несостоятельным должником может быть объявлено и такое лицо, личные качества коего не имели никакого отношения к состоянию его дел, поставившего его в положение неоплатности; последняя может быть следствием простого случая, непредвиденного несчастья, стечения неблагоприятных обстоятельств и пр. Таковым может быть и лицо юридическое, не имеющее никаких личных свойств, из которых можно было вывести необходимость признания недееспособности, причинами которой могут быть и такие же неблагоприятные условия и личные качества многих лиц. Посему, чтобы не было причиною неоплатности, раз последняя обнаружилась и вызвала необходимость назначения представительства, такое должно существовать независимо от существования лица. Если лицо физическое, то оно может умереть, но представительство за него будет продолжаться еще столько времени, сколько потребуется. В отношении лиц юридических рассматриваемое различие выступает еще больше: объявление юридического лица несостоятельным должником немедленно прекращает существование этого лица, — оно заменяется учреждением нового юридического лица, долженствующего представлять его собою.
Такое различие видов недееспособности с одной стороны лиц, впадших в неоплатность, а с другой всех прочих лиц, причины недееспособности коих кроются в самой личности их, в их личных свойствах, нисколько не зависящих от состояния их дел, имеет в своем основании главнее всего то, что эти последние лица закон объявляет недееспособными в видах необходимости ограждения их собственных интересов, тогда как признание недееспособным лица, впадшего в неоплатность, вызывается необходимостью оградить интересы тех посторонних лиц, которые имеют какое-либо право на имущество неоплатного должника. Интересы же этих посторонних лиц, кредиторов неоплатного должника, заключаются единственно в том, чтобы то имущество, на которое по закону они имеют какое-либо право, не было отчуждено или передано кому-либо другому, и тем не были бы уничтожены их собственные права. Далее этого интересы кредиторов не идут; посему, для ограждения этих интересов вполне достаточно, чтобы все имущество неоплатного было отобрано от него с устранением его самого от заведования, управления и распоряжения этим имуществом, которое фактически перестало быть его имуществом, хотя юридически и продолжает почитаться принадлежащим ему. Устраняя таким образом собственника от заведования и распоряжения его имуществом, закон вынужден устранить его и от защиты на суде всех прав, связанных с этим имуществом, ибо коль скоро возникло предположение, что собственник должен перестать быть таковым, возникает предположение и о том, что все права, связанные с правом собственности, также не принадлежат ему и должны перейти к тем, кому должно перейти и самое имущество; другими словами, — эти права стали как бы чужими для него; защищать же можно только свое право, но никак не чужое.
Пределы недееспособности несостоятельного.II. Из сказанного легко выводятся и те пределы, коими должна ограничиваться дееспособность лица, объявленного несостоятельным должником. Его имущество не должно принадлежать ему более, ибо должно быть обращено на покрытие его долгов, почему оно и отбирается от него, а вместе с ним и все права, связанные с этим имуществом; посему этих прав он и не может защищать на суде. Но именно только этих прав, а не каких-либо других он лишается по причине своей несостоятельности; вследствие сего только прав на принадлежащее ему имущество он не может защищать на суде.
Но и это правило не безусловно. Кредиторам несостоятельного должника принадлежит право на его имущество, но далеко не на все его имущественные права. Некоторые из этих последних прав закон настолько тесно связывает с личностью владельца их, что отделить их от личности владельца и распорядиться ими может только сам владелец, а никто другой. Таково, например, авторское право: картины, статуи и другие произведения изящных искусств подлежат отчуждению и от их автора; но право художественной на них собственности, право воспроизводить их вновь, делать с них снимки, копии, не может быть отчуждено без согласия автора, как и право на сочинения и переводы, даже напечатанные, но не обращенные еще в продажу, не подлежит отчуждению от автора без его на то согласия (ст. 1040 и 1041 уст. гр. суд.). По проекту нового устава, неотъемлемо без согласия собственника и право привилегий на изобретения и усовершенствования, на фабричные рисунки и модели, а также на предметы, в коих осуществляется право на привилегию или на рисунок и медаль (ст. 1325). Между тем все это имущественные права, как и права на жалованье и пенсии, на которые дозволяется обращать взыскание, но только в известной определенной части, выше которой они не могут служить объектом удовлетворения кредиторов (ст. 1084—1090), и потому могут являться предметом спора и вызывать необходимость судебной защиты их, право на каковую не может не принадлежать тому, кому принадлежит самое право, и от него оно не может быть отобрано.
Далее, несостоятельному должнику сам закон дозволяет защищать на суде и те его имущественные права, на которые кредиторы имеют несомненное право, но от какового они отказываются, в чем и выдают несостоятельному удостоверение [ст. 21 (29)].
Таким образом, право несостоятельного должника защищать на суде свои имущественные права ограничивается лишь в отношении того имущества, которое, по закону, может быть обращено на удовлетворение его кредиторов, как это по проекту предполагается точно выразить в законе словами: «право объявленного несостоятельным должником искать и отвечать на суде переходит к конкурсному управлению лишь относительно имущества, подлежащего обращению в конкурсную массу». Следовательно, как право на всякое другое имущество, не подлежащее обращению в конкурсную массу, сохраняется за несостоятельным должником и таковое никому, кроме его, не может принадлежать, то и право защиты прав по этому имуществу сохраняется за ним, принадлежит ему одному и только им одним, и никем другим — ни конкурсом, ни кредиторами, — не может быть защищаемо на суде.
Что касается личных прав, то один факт объявления кого-либо несостоятельным должником не имеет на них никакого влияния, ничем не поражает их и ни в чем не умаляет. Они по-прежнему остаются неотъемлемою принадлежностью несостоятельного, который, поэтому, при всяком посягательстве на них с чьей бы то ни было стороны, при всяком нарушении или незаконном ограничении их, всегда вправе защищать их способами, законом дозволенными. Вследствие сего, как объявление кого-либо должником несостоятельным не может не быть рассматриваемо как ограничение личных прав, ибо влечет за собою не только понудительное отчуждение принадлежащего ему имущества, но и лишение его права защищать это имущество, то объявленному несостоятельному не может не принадлежать право оспаривать правильность самого объявления его несостоятельности (80 № 154). Равным образом, возбуждением уголовного преследования против несостоятельного должника за нарушение данной им подписки о невыезде (80 № 279), определение свойства несостоятельности (іd), распоряжение о личном его задержании и т. п., также не могут не быть рассматриваемы как действия, коими нарушаются или ограничиваются личные права несостоятельного, который, поэтому, не может быть лишен права оспаривать правильность всех этих действий и требовать отмены их и восстановления его права.
Но такого рода нарушения личных прав несостоятельного должника, как исходящие от предустановленной власти, действующей в пределах, установленных для сего законом, могут быть оспариваемы несостоятельным тоже не иначе, как установленным порядком. Порядок этот заключается в том, что как все постановления конкурсного управления и судебных мест подлежат обжалованию со стороны всех тех, чьи какие бы то ни было права нарушены ими, то и несостоятельный может требовать восстановления неправильно нарушенных личных прав его не иначе, как путем обжалования этих постановлений во все высшие инстанции в установленной постепенности: в этом права его ничем ни ограничены. Требовать же восстановления нарушенных таким образом личных прав несостоятельного путем предъявления иска к установлению нарушившими эти права, конечно, невозможно. Иск и о личных правах возможен там, когда права эти нарушаются без всякого к тому законного основания.
Но в каком бы порядке несостоятельному ни приходилось защищать свое право, в защите которого он ничем не ограничен, он может делать это как лично, так и чрез законно уполномоченного им поверенного (80 №№ 154 и 279); которого он всегда вправе избрать и всегда вправе выдать ему доверенность. Доверенность, выданная до объявления несостоятельности с предоставлением поверенному права ведения всех дел доверителя, теряет по силе 5 п. 2320 ст. т. X ч. 1 свою силу в отношении лишь тех дел, на ведение коих, силою разбираемой 21 (29) ст. уст., теряет право сам несостоятельный; в отношении же всех прочих дел она сохраняет свою силу и суд не вправе не допустить поверенного, действующего по такой доверенности, к представительству за несостоятельного единственно потому, что доверенность выдана до объявления несостоятельности (80 № 154).
Начальный момент недееспособности несостоятельного.III. С какого момента начинается недееспособность несостоятельного должника? — Этот вопрос вытекает из следующего:
Объявление чьей бы то ни было несостоятельности делается посредством постановления особого о том судебного определения (ст. 409 уст. суд. торг. и 25—27 п. III прил. к 1400 ст. уст. гр. суд.), о чем публикуется установленным порядком во всеобщее сведение (ст. 413 уст. суд. торг. и 8 п. III прил. к 1400 ст. уст.). Со дня последней публикации, все имеющие какую-либо претензию к несостоятельному, должны заявить об этом конкурсному управлению (ст. 416 уст. суд. торг. и 8 п. III прилож. к 1400 ст. уст.), и уже никакие иски непосредственно к несостоятельному предъявляемы быть не могут; по правилу 223 ст. уст. гр. суд. они должны быть предъявляемы к конкурсному по делам его управления и в том суде, в ведомстве коего производится дело о несостоятельности. Таким образом, объявление кого-либо несостоятельным должником, кроме всех других последствий, установленных законом, влечет за собою изменение подсудности исков к несостоятельному, во всех тех случаях, когда местожительство должника не совладает с местом учреждения конкурсного управления, ибо, на основ. 223 ст. уст. никакой иск в лицу несостоятельного уже не может быть предъявлен не в том суде, ведомству коего подчинен конкурс. Но само собою разумеется, что несоблюдение этого правила в точности может быть вменено в вину истца лишь тогда, когда последнему известно, что таким-то судом ответчик объявлен несостоятельным должником и не может являться ответчиком по всем делам, касающимся того имущества, которое подлежит обращению в конкурсную массу.
Между же тем возможно, что истцу неизвестно это обстоятельство, а он должен немедленно предъявлять иск и если он предъявит его несогласно с правилом 223 ст., то значит предъявит его к лицу недееспособному, которое не вправе уже явиться ответчиком по такому иску, так как в рассматриваемых статьях прямо сказано — право несостоятельного искать и отвечать на суде переходит к конкурсному управлению по объявлении несостоятельности, — что же делать с таким иском, а равно и со всеми теми, которые возникли прежде объявления несостоятельности, но не решены окончательно? Во всех этих исках могут возникать вопросы: или о судьбе начатых прежде, т. е. о том — надлежит ли продолжать производство их, или следует прекращать; или же о подсудности вновь начинаемых, а также и о том, — следует ли допускать несостоятельного продолжать ведение дела, и если не следует, то в каком порядке он должен быть устраняем от участия в деле и как заменить его законными представителями?
а) в отношении исков, начатых до объявления несостоятельности;IV. Вопрос о судьбе исков, начатых вообще до объявления несостоятельности, восходил на рассмотрение правительствующего сената и рассмотрен им весьма подробно. Им принято во внимание, как то, что нигде в законе не установлено такого правила, в силу которого суд имел бы право прекратить дело, возникшее до объявления несостоятельности, т. е. до постановления судом определения о таком объявлении, или же приостановить его производство; — так и то, что такое прекращение или приостановление дела не вызывается сущностью несостоятельности и не оправдывается общим духом законов. Хотя, по закону (ст. 416 уст. суд. торг.), по объявлении должника несостоятельным, «все, имеющие на нем какие-либо иски по имуществу, так как и те, кои состоят ему чем-либо должными, все заимодавцы его и должники, по какому бы то праву ни было, и невзирая на то, что сроки обязательств еще не наступили, обязаны в тот суд, где открылась несостоятельность, предъявить права свои и обязанности в сроки установленные законом», но это предъявление прав и обязанностей имеет значение лишь заявления, необходимого для определения истинного положения всех дел несостоятельного, но никак не значение предъявления нового иска. Заявления, делаемые на основании приведенного закона, подлежат рассмотрению не суда, а конкурсного управления, которое, хотя и составляет низшую степень суда коммерческого, но ведомство его ограничивается признанием заявленных претензий бесспорными или спорными и направлением последних к общему порядку судопроизводства, и, затем, распределением бесспорных требований на роды и разряды в отношении способа и порядка их удовлетворения; разрешение же дел спорных, каковыми являются иски о правах вещных и другие, ему не предоставлено законом; эти иски могут возникать и впоследствии, при существовании конкурса, и быть предъявляемы как этим последним, так и к нему, как представителю несостоятельного; причем, судебное решение, состоявшееся по делу лица, объявленного несостоятельным, признается обязательным и для конкурса, по его делам учрежденного. Таким образом, ни на основании прямого закона, ни на основании общего его разума не может быть построено то положение, что иски, предъявленные до объявления несостоятельности, подлежат прекращению или приостановлению (74 № 873), а следовательно, общим правилом должно быть признано, что все дела, возникшие до объявления несостоятельности, без всякого отношения к тому, кем они возбуждены, т. е. — несостоятельным ли, предъявившим иск к кому-либо, или наоборот — кем-либо, предъявившим иск к лицу, впоследствии объявленному несостоятельным, — не подлежат ни прекращению, ни приостановлению; производство их продолжается и по объявлении несостоятельности по-прежнему в тех судах, в коих они возникли по правилам родовой и местной подсудности.
б) в отношении исков, начатых по объявлении несостоятельности, но до публикации о том:V. Судьба исков, начинаемых в промежуток времени между постановлением определения об объявлении несостоятельности и пропечатанием публикации о том, не одна и та же для всех исков. Прежде всего судьба их должна быть поставлена в зависимость от того, кем они возбуждаются, — объявленным ли несостоятельным должником или кем-либо другим, а потом от того, знало ли лицо, предъявляющее иск, что привлекаемый им ответчик признан несостоятельным.
аа) предъявляемых должником;Вопрос о праве лица, объявленного несостоятельным, предъявлять иск от своего имени по делам, касающимся имущества, подлежащего обращению в конкурсную опеку, правительствующий сенат разрешает в отрицательном смысле: «правоспособность каждого лица, впавшего в несостоятельность, говорит он, защищать и отыскивать свои права на суде безусловно прекращается с момента объявления несостоятельности и переходит к конкурсному управлению; до учреждения же конкурса всеми делами несостоятельного, а в том числе и тяжебными, заведывает присяжный попечитель»; следовательно, должник, несостоятельность коего объявлена установленным порядком, не вправе предъявлять исков от своего имени (74 № 869).
В общем это положение не может быть не признано правильным: раз истец признан недееспособным, он не вправе начинать тяжебные дела, относящиеся до такого его имущества, которое подлежит обращению в конкурс, и суд вправе не принять такого иска к своему рассмотрению (п. 3 ст. 584 уст.). Те соображения, по которым другие лица могут предъявлять иски непосредственно к несостоятельному, пока не пропечатаны публикации об открытии несостоятельности (см. ниже, — VI объясн. к этим ст.), к рассматриваемым искам не применимы, так как здесь нет тех оснований, силою которых можно было бы оправдать предъявление иска и самим несостоятельным: он не может не знать того, что он объявлен несостоятельным, вследствие чего дееспособность его к гражданской деятельности сделалась ограниченной. Но есть другие соображения, столь же, если не более веские, которые трудно не принимать в соображение при разрешении этого вопроса. Действительно:
Все имущество отбирается от несостоятельного и поступает в распоряжение конкурса, до учреждения которого всеми делами несостоятельного заведует присяжный попечитель. Но выбор и назначение присяжного попечителя не всегда делается одновременно с объявлением несостоятельности. В коммерческих судах это возможно, так как у них имеются списки лиц, из которых избираются попечители (ст. 25—27 уст. с. т.); общие судебные места таких списков не имеют; если же несостоятельность не торговая, то назначение попечителя может последовать не ранее, как по изъявлении на это согласия избираемого лица, которое сторонами иногда и не указывается, что вынуждает окружной суд обращаться ко всем присяжным поверенным своего округа с предложением, — не пожелает ли кто-либо из них принять на себя обязанности попечителя (п. 10 пр. к 1400 ст. уст.). Но на все это требуется время, нередко весьма продолжительное, в течение которого признанный несостоятельным не лишен представителя. Между же тем возможно, что ему необходимо немедленно предъявить иск, иначе право на предъявление его будет потеряно истечением давности. Последнее весьма возможно в исках по векселям, право на взыскание по коим, по правилам нового вексельного устава, погашается сравнительно краткой давностью. Хотя же с объявлением несостоятельности имущество должно поступить на удовлетворение его кредиторов, но это настолько, насколько необходимо для покрытия всех кредиторских претензий; все же, что окажется сверх сего, возвращается несостоятельному, который, поэтому, не может быть не заинтересован в том, чтобы какая-либо часть его имущества не была утрачена без всякой в том нужды. Как же, спрашивается, поступать в этих случаях? — собственник объявляется лицом недееспособным, но представлять его личность на суде еще никто не может, никто не может защищать его прав, требующих немедленной защиты. Допустить подобное бесправие — невозможно, и невозможно найти иного выхода, как признание несостоятельного имеющим право, пока ему не дан законный представитель, самому защищать свои права и предъявлять иски от своего имени, по крайней мере в тех случаях, когда немедленное предъявление их вызывается настоятельною необходимостью, обусловливаемою страхом безвозвратной потери принадлежащего ему права, ибо объявление кого-либо несостоятельным вообще не имеет никакого влияния на течение давности и не приостанавливает ее (см. 92 № 81).
Такое исключение, по нашему мнению, вполне справедливо: если оно в известных случаях (см. следующ. объясн.) допускается в пользу кредиторов несостоятельного, то в подобных исключительных случаях должно быть допускаемо и в пользу должника.
бб) предъявляемых к должнику.VI. Иски, предъявляемые к несостоятельному должнику, по объявлении несостоятельности, если они предъявляются в том суде, в котором производится дело о несостоятельности, т. е. в суде, коему, по правилу 223 ст. уст. гр. суд., подсудны все иски к лицу несостоятельного, не возбуждают особых сомнений даже и в том случае, когда ответчиком указан сам несостоятельный, а не присяжный попечитель или конкурсное управление, так как одно неуказание представителя ответчика не может служить поводом к отказу истцу в рассмотрении его иска, если последний по роду своему подлежит рассмотрению суда. Иначе представляется вопрос в отношении исков, предъявляемых не в том суде, коему они подведомы по 223 ст. уст„ а в другом, как это бывает, когда иск предъявляется в суде по месту жительства должника, находящемуся в округе другого суда, или в мировых установлениях, коим иск подведом по роду. Если такие иски предъявляются после публикаций об открытии несостоятельности, то о принятии их к рассмотрению всяким другим судом, кроме суда, ведущего дело о несостоятельности, не может быть речи, коль скоро суду будет заявлен отвод о неподсудности такого дела, — оно должно быть немедленно прекращено. Но когда иск предъявлен до воспоследования публикации, то разрешение вопроса о том, подлежит ли дело дальнейшему производству, как всякое дело, начатое против несостоятельного, но до объявления несостоятельности судом (IV объясн. к этой статье), или же подлежит прекращению по неподсудности его данному суду, должно быть поставлено в зависимость от того, — было ли известно истцу состоявшееся определение суда о признании должника несостоятельным, или не было. Допустим, что такая известность истцу ничем не устанавливается. В этом случае, как совершенно правильно разъясняет сенат, дело подлежит рассмотрению, как будто оно начато было до объявления несостоятельности: «на основании 1888 (416 изд. 1903 г.) и 9 ст. врем. пр. производства дел о несостоятельности, силою объявлений о ней, все имеющие на должнике какие-либо иски по имуществу, так и те, кои состоят ему чем-либо должными, все заимодавцы его и должники, по какому бы праву ни было, и невзирая на то, что сроки обязательств еще не наступили, обязаны в тот суд, где открылась несостоятельность, предъявить права свои и обязанности в 4-месячный срок со дня припечатания последней публикации в сенатских объявлениях». Выраженному в приведенных статьях закона правилу о публикации, как о моменте, с коего начинается действие особой подсудности для актов, относящихся до несостоятельного, не противоречит 21 ст. уст. гр. суд., в силу которой, по объявлении должника несостоятельным, право его искать и отвечать на суде переходит к конкурсному управлению, ибо ввиду содержащихся в названных статьях точного указания срока для предъявления исков к должнику в особливом порядке конкурсного производства следует признать, что 21 ст. уст. гр. с. устанавливает лишь общее начало для подсудности исков, относящихся до несостоятельного, не касаясь порядка применения этого начала к производству тех дел и не распространяя действия правила о представительстве конкурсного управления за несостоятельного на промежуток времени между объявлением несостоятельности и днем припечатания в сенатских объявлениях последней публикации об объявлении должника несостоятельным. Изъясненный вывод о моменте, определяющем упомянутую особую подсудность, подтверждается также соображениями, вытекающими из содержания других законоположений о несостоятельности. Как по временным правилам производства дел о несостоятельности, подсудность дел о несостоятельности определяется не только местом постоянного жительства должника (ст. 2), но и местом временного пребывания (ст. 3). При предъявлении иска в порядке искового производства, истец не обязан собирать повсеместно сведения о том, не объявлен ли ответчик его в каком-либо суде несостоятельным должником: законным источником, из которого надлежит почерпать такие сведения, являются публикации, печатаемые в сенатских объявлениях, которые одни и служат обязательным для всех указателем, в какой именно суд в порядке конкурсного производства должны быть предъявляемы требования на должника, впавшего в несостоятельность. Невозможно допустить то положение, чтобы обязанность истцов сообразоваться при предъявлении исков с особливою подсудностью для несостоятельного возникала с момента самого объявления несостоятельности, прежде публикации об оной, и чтобы право истца, присвоенное каждому юридическому отношению с целью охранения его от нарушений, было подчинено в порядке осуществления его невыполнимым условием вроде повсеместного собирания справок по судам, ибо установление подобных преград к осуществлению права иска было бы в иных случаях равносильно лишению самого права иска, чего, конечно, закон не имеет в виду. Все эти соображения приводят правительствующий сенат к несомненному убеждению, что, по точному смыслу существующих узаконений, особливая подсудность для исков к несостоятельному должнику воспринимает обязательную силу со дня припечатания последней публикации в сенатских объявлениях об объявлении должника несостоятельным, а не со дня самого объявления несостоятельности (79 № 366).
Из этого видно, что важнейшим основанием для допущения исков, предъявляемых к несостоятельному в промежуток времени между днем объявления несостоятельности судом и днем припечатания в сенатских объявлениях последней публикации об этом служит то, что лица, имеющие какие-либо претензии к несостоятельному, могут не знать, где и когда ответчик их объявлен несостоятельным. Следовательно, если это обязательство было известно истцу, то иск его не может быть признан предъявленным правильно. Допустить противное — значит допустить и то, что то же самое лицо, по требованию которого должник объявлен несостоятельным, имеет право предъявить к нему иск по какому-либо другому основанию не в том суде, коему этот иск подсуден по правилу 223 ст., и таким путем обойти закон, обязывающий всех кредиторов несостоятельного заявлять о своих претензиях в конкурсное управление. Но подобное не может быть допущено.
Вопрос же о том, каким порядком может быть установлено, что истцу известна уже несостоятельность должника, подлежит разрешению суда по тем данным и доказательствам, которые будут представлены лицом, возбудившим спор о неподсудности.
в) в отношении прав должника.VII. Из изложенного выше вытекают следующие положения: 1) все иски, начатые до объявления несостоятельности как самим должником, так и против него, продолжаются производством в тех судах, в коих они были предъявлены; 2) после объявления несостоятельности, но до пропечатания о том последней публикации в сенатских объявлениях, кредиторы должника, не знавшие об объявлении несостоятельности, могут предъявлять иски по общим правилам о подсудности; и такие иски должны продолжаться в тех судах, в коих возникли; 3) по напечатании последней публикации никакой иск не может быть предъявлен не в том суде, которому подведомо дело о несостоятельности, и 4) объявленный несостоятельным должником, вправе предъявлять иски к своим должникам лишь до назначения присяжного попечителя, но и то в исключительных случаях, т. е. когда непринятием от него иска он должен быть лишен своего права навсегда и бесповоротно.
Все эти положения не разрешают, однако, вопроса о том, сохраняются ли за несостоятельным какие-либо процессуальные права во всех тех делах, которые, быв начаты до объявления несостоятельности, или хотя и по объявлении, но до пропечатания последней публикации, должны продолжаться по-прежнему, или же с момента объявления несостоятельности должник совершенно устраняется от всякого участия в деле?
Разрешение в утвердительном смысле лишь в последней части этого вопроса, т. е. в смысле полного и немедленного устранения должника от защиты его прав, как будто вытекает из буквы самого закона: «по объявлении должника несостоятельным, право его искать и отвечать на суде переходит к конкурсному управлению», сказано в рассматриваемой 21 статье. Но конкурсное управление образуется не одновременно с объявлением несостоятельности, а гораздо позже; следовательно, о немедленной замене должника конкурсным управлением не может быть и речи. Само же конкурсное управление, до его учреждения, заменяется присяжным попечителем, значит — представителем несостоятельного может и должен являться присяжный попечитель. Но, во-1-х, присяжный попечитель, даже по делам торговой несостоятельности, хотя и может быть назначен немедленно, делается представителем массы не вдруг, а по исполнении известных обязанностей и формальностей (ст. 429 уст. суд. торг.), а во-2-х — в делах несостоятельности неторговой, он далеко не всегда назначается одновременно с объявлением несостоятельности, а по истечении известного времени, иногда весьма продолжительного. Таким образом, во всякой несостоятельности бывает такой промежуток времени, в течение коего должник не имеет законного представителя, который имел бы право заменить его на суде, — в каком же положении должны быть те дела, которые, вследствие отсутствия закона, дающего право на прекращение или приостановление, должны продолжаться производством (74 № 873)? — Едва ли возможно какое-либо разрешение этого вопроса в ином смысле, как не в смысле признания объявленного несостоятельным должником, имеющим право лично продолжать защищать себя на суде; невозможно допустить, чтобы в это время суд мог бы не допустить несостоятельного к совершению какого-либо процессуального действия, направленного к защите прав несостоятельного, иначе выходило бы или то, что ему преграждается путь к правосудию, или то, что производство должно быть приостановлено до появления его законного представителя; ни того, ни другого, однако, допустить невозможно. То обстоятельство, что несостоятельный может действовать и во вред себе, а следовательно и во вред своих кредиторов, здесь едва ли может иметь какое-либо значение, так как закон достаточно гарантирует права кредиторов несостоятельного, дозволяя каждому из них, до учреждения конкурса, вступать в производящееся уже дело об имуществе несостоятельного и приносить жалобы на решения судебных установлений (ст. 23). Таким образом, права кредиторов достаточно гарантируются самим законом и от каждого из них зависит принять надлежащие меры к ограждению своих прав.
Замена несостоятельного присяжным попечителем.VIII. До учреждения конкурсного управления заведование всеми имущественными делами несостоятельного должника, вверяется присяжному попечителю вместе с наличными заимодавцами; «и вследствие сего они принимают все присылаемые на имя несостоятельного письма, деньги и товары, платят пошлины, и, словом, поступают во всем как доброму хозяину свойственно» (ст. 428 уст. суд. торг.). Таким образом, до учреждения конкурса, все обязанности последнего по управлению имуществом несостоятельного возлагаются на присяжного попечителя и наличных кредиторов, которые, вследствие сего, и являются представителями интересов как несостоятельного должника, так и всех его заимодавцев; посему, они не только вправе, но и обязаны охранять эти интересы в такой же мере, как и конкурсное управление.
Отсюда следует, что коль скоро суд уполномочил присяжного попечителя быть, вместе с наличными заимодавцами, хозяином массы; коль скоро, значит, установлено законное представительство за несостоятельного должника, — те причины, наличность коих вызывала необходимость допущения самого несостоятельного к защите его прав, падают сами собою, и дальнейшее допущение несостоятельного к личному участию в производящихся делах о его имуществе уже не может иметь никакого оправдания, почему он должен быть устраняем от такого участия, и притом по инициативе самого суда (3 п. 584 ст. уст. гр. суд.).
Но суду может быть известно об образовании учреждения, долженствующего представлять несостоятельного, может быть и неизвестно. Ему, конечно, не может быть неизвестно это обстоятельство, если по его же определению объявлена несостоятельность и дело о последней подведомо ему. Посему, продолжая прежде начатые дела, он должен вызывать в свои заседания уже не должника, а его представителей, причем вовсе нет надобности, сообщать повестки о вызове к суду каждому из кредиторов, суду известных, а достаточно уведомить одного попечителя, на обязанность уже которого должно быть возложено уведомление заимодавцев, созыв их для обсуждения вопроса о том, какие меры должны быть приняты по данному случаю, и приведение этих мер в исполнение.
В тех случаях, когда дело о несостоятельности производится в другом суде, суду, разрешению коего подлежит то или другое дело, касающееся несостоятельного, может быть и неизвестно о наступлении обстоятельства, лишающего одну из сторон права самостоятельной судебной защиты; и раз на это обстоятельство ни одна из сторон не указывает, он должен продолжать производство, последствием чего должно быть то, о чем мы говорили выше (VI объясн.). Коль же скоро которая-либо из сторон заявит ему о назначении присяжного попечителя, он должен устранить несостоятельного, как лицо, являющееся уже лишенным дееспособности, и уведомить его представителей указанным выше порядком.
Не подлежит сомнению, что и присяжный попечитель, а равно и каждый из наличных кредиторов не лишены права заявить суду о том, что тяжущийся не может самостоятельно защищать своих прав на суде и что для защиты таковых имеются уже представители; такое заявление, конечно, не может быть игнорируемо судом, и он должен поступить так же, как и тогда, когда о назначении присяжного попечителя ему известно непосредственно или от одной из спорящих сторон.
Теперь, — так как по правилу 428 ст. уст. суд. торг., лицо несостоятельного должника по имуществу, подлежащему обращению в конкурсную кассу, представляет не один присяжный попечитель, а совместно со всеми наличными кредиторами, то сам присяжный попечитель, без ведома и согласия наличных заимодавцев, не вправе выступить на защиту прав несостоятельного и принадлежащего ему имущества; он не вправе ни начать новое дело, ни продолжать прежде начатое, ни подавать от своего имени какие-либо жалобы на определения и решения судебных мест (76 № 271). Он должен иметь законное о том уполномочие от кредиторов, без какового уполномочия суд не может допустить его к принятию участия в деле. В каком же виде или в какой форме может быть выдано ему такое полномочие?
На этот вопрос закон не дает ответа, из чего следует заключить, как это делает правительствующий сенат (89 № 3), что никакой особой формы для такого уполномочия не требуется, и что присяжный попечитель вправе вступить в дело вместо несостоятельного, если только нет сомнения в том, что наличные кредиторы поручили ему это. Такое же поручение может быть выражено не только доверенностью, установленным порядком совершенною, от имени всех кредиторов, но и постановлением последних о том, что они, до учреждения конкурса, поручают ведение всех дел, касающихся имущественной массы, присяжному попечителю (id). Следовательно, копия такого постановления, а равно доверенности, выданные попечителю отдельно от каждого кредитора, должны служить доказательством права присяжного попечителя на замену собою должника.
Приняв во внимание все изложенное, необходимо прийти к тому заключению, что если кредиторы вперед не уполномочили присяжного попечителя на ведение всех дел от имени массы, то на попечителе лежит обязанность, — каждый раз, когда он будет извещен от суда о производящемся деле, — созвать всех кредиторов и объявить им о необходимости послать в суд защитника, и уже от них будет зависеть решить этот вопрос так или иначе. По разъяснению судебного департамента (прежде IV) — разрешение этих вопросов должно быть делаемо по большинству голосов, если прежде не было постановлено разрешать их единогласно (см. Носенко, стр. 71).
Само собою разумеется, что кредиторы вправе разрешить этот вопрос в том смысле, чтобы представителем на суде был и не присяжный попечитель, а один из них или уполномоченный ими особый поверенный, имеющий право хождения по чужим судебным делам.
Интересен затем вопрос о том, какие последствия должны наступать, когда наличные заимодавцы не придут ни к какому решению и на суд никто не явится, — дает ли эта неявка несостоятельному право самому защищать свое дело?
Мы думаем, что ответ должен быть дан утвердительный. Право объявленного несостоятельным должником искать и отвечать на суде по его имущественным делам переходит к конкурсному управлению. Если же судебная практика допускает возможность замены конкурсного управления присяжным попечителем и наличными кредиторами, то из этого не следует тот вывод, что присяжный попечитель и наличные кредиторы обязаны вступать в права конкурсного управления во всяком случае и принимать на себя ответственность пред всем конкурсом по защите имущества, подлежащего обращению в конкурсную массу. Это право их, но не обязанность. Посему, коль скоро наличные кредиторы не приходят к соглашению о необходимости заменить собою вместе с присяжным попечителем несостоятельного должника и явиться на суде представителем как конкурса, так и самого должника, последний, как не имеющий еще законного представителя, который обязан заменять его собою, должен быть признан имеющим право продолжать начатое и уже производящееся дело, в которое, по правилу 23 ст. уст. гр. суд., каждый из кредиторов имеет право вступить и принять в нем участие, буде находит это полезным для себя. Посему, если присяжный попечитель не вступит в дело, от имени наличных кредиторов или вместе с ними, суд должен продолжать производство и не может устранить из него должника на том основании, что с признанием его несостоятельным право его искать и отвечать на суде переходит к конкурсному по его делам управлению. Устранение его из дела по приведенному основанию возможно лишь по учреждении конкурса или хотя и до учреждения его, но когда наличные кредиторы заявят, что они желают заменить собою это управление и принимают на себя ответственность пред всеми прочими кредиторами.
Процессуальные права присяжного попечителя.IX. Допустим теперь, что, как это бывает в огромном большинстве случаев, присяжный попечитель уполномочивается на ведение дела и принимает в нем участие, — какие процессуальные права принадлежат ему? — Для разрешения этого вопроса необходимо иметь в виду, что как конкурсное управление, так равно и присяжный попечитель вместе с наличными кредиторами, приняв в свое ведение и управление все имущество несостоятельного должника, которое подлежит обращению на удовлетворение всех кредиторов несостоятельного, являются представителями с одной стороны должника, а с другой — и всех его кредиторов. В качестве представителя должника, конкурс и присяжный попечитель, действующий до учреждения конкурсного управления, являются правопреемниками несостоятельного, а потому, как таковые, они могут пользоваться лишь теми правами, которые принадлежат должнику, и более этого никаких других прав они иметь не могут. Посему, все, что до вступления в дело присяжного попечителя, который вполне заменяет собою должника, учинено последним, должно оставаться в своей силе и не может быть оспариваемо попечителем. Но присяжный попечитель и наличные кредиторы, как и само конкурсное управление, вступают в дело об имуществе должника не только в качестве представителя последнего, но и на защиту своих собственных прав, то посему им должны принадлежать те права, которые предоставляются всякому соучастнику в процессе, в силу чего, все действия несостоятельного, учиненные им во вред кредиторов, всегда могут быть оспариваемы ими или их представителем, присяжным попечителем (см. объясн. к (21)—(22) ст.).
Так это разъясняется и сенатом, который признал неправильным, во-1-х то, что палата признала присяжного попечителя, вступившего в дело по иску, предъявленному к несостоятельному, лишь правопреемником последнего, и во 2-х то, что она не приняла от него предъявленных им против иска самостоятельных возражений (900 № 111). Отсюда следует: 1) присяжный попечитель, вступающий в производящееся уже дело об имуществе несостоятельного, должен быть рассматриваем как представитель должника и как представитель третьих лиц, его кредиторов; 2) эти, представляемые им третьи лица, должны быть рассматриваемы не как наследники несостоятельного, но как лица, имеющие самостоятельное право на спорное имущество, хотя об этом праве их, ввиду особого постановления закона, они не обязываются предъявлять самостоятельного иска в порядке установленном 665 ст. уст. гр. суд., и 3) все действия несостоятельного, учиненные им до вступления в дело присяжного попечителя во вред только самому себе, не могут быть оспариваемы попечителем; учиненные же и во вред кредиторов — безусловно могут.
Но тут рождается вопрос о том, как распознать, какое действие совершено несостоятельным только во вред самого себя, и какое, вместе с тем, и во вред его кредиторов, или другими словами, — чем должен руководствоваться суд, чтобы решить вопрос, — чьи интересы — несостоятельного или его кредиторов — защищает присяжный попечитель, оспаривая то или другое действие, учиненное несостоятельным в предшествующих стадиях процесса? Затруднительность в разрешении этого вопроса проистекает из того, что, в огромном большинстве случаев, те действия, которые несостоятельный учиняет во вред себе, учиняет и во вред кредиторам, но с другой стороны, почти всегда имеется и выход из этого затруднения. Нельзя отрицать действительность факта совершения известного действия; но силу и значение этого действия, так сказать валютность его, всегда можно оспаривать указанием на отсутствие права у несостоятельного на совершение данного действия, на наличность неправоспособности его во время совершения такового. Так: иск, предъявленный до объявления ответчика несостоятельным должником, был основан на документе, выданном ответчиком во время его несовершеннолетия; в первой инстанции дело рассматривалось по объявлению ответчика несостоятельным должником, которым долг этот был признан и подтвержден на суде, вследствие чего состоялось решение против несостоятельного. По переходе дела во вторую инстанцию по жалобе присяжного попечителя, в палате был возбужден спор не против того, что ответчик признал себя обязанным уплатить этот долг, а против того, что это признание, как учиненное лицом неправоспособным, не должно иметь никакой силы для его кредиторов. Палата так и решила это дело. Она не отвергла сделанного ответчиком признания, т. е. самого факта, но нашла это признание недействительным, как учиненное неправоспособным лицом; при устранении же этого признания, т. е. именно того обстоятельства, которое одно могло быть основанием к присуждению иска по недействительному акту, право истца пало само собою и ему было отказано в иске.
В силу этого, присяжному попечителю принадлежит право, во всякое время производства дела, вплоть до постановления окончательного решения, возбуждать такие споры, которых несостоятельный не возбудил, и таким образом давал суду возможность признавать известные факты бесспорными, хотя бы эти споры и не были направляемы к опровержению тех фактов, как таковых, но имели бы целью доказать их ничтожность и необязательность для кредиторов.
Вступление в дела несостоятельного его кредиторов.X. До учреждения конкурсного управления закон предоставляет право каждому из кредиторов вступать в производящееся уже дело об имуществе несостоятельного (23 (31) ст.). Это вмешательство кредиторов в дело несостоятельного не имеет ничего общего ни с вступлением всех их вместе в лице присяжного попечителя, ни тем более с вступлением конкурсного управления. Все наличные кредиторы вместе с попечителем, как и конкурсное управление, являются хозяевами массы и значит ее представителями, как массы, так и самого несостоятельного. Отдельные же кредиторы не являются представителями ни той, ни другого. Им разрешается вступление в видах предоставления им возможности защищать те свои собственные права, которые каждый из них имеет на имущество несостоятельного. Следовательно, они должны быть рассматриваемы, как третьи лица, интерес которых зависит от разрешения дела в ту или другую сторону. Но если это так, а иначе и быть не может, то для чего закон нашел необходимым говорить о рассматриваемом праве кредиторов отдельно? Ведь если за каждым кредитором не может не быть признан известный интерес от вступления в дело в качестве третьего лица, то права свое на вступление каждый из них всегда имеет возможность осуществить на основании общих законов об интервенции, и потому говорить об этом праве особо, как о каком-то исключительном праве, казалось бы, не предстояло надобности. Неизбежно, однако, то предположение, что право каждого кредитора на вступление в производящееся уже дело об имуществе несостоятельного должника закон рассматривает действительно как особое право, освобождающее вступщика от некоторых из тех формальностей, исполнение которых обязательно во всех других случаях добровольного вступления в чужое дело. Заметим наперед, что ни по цели закона, дозволяющего подобное вступление, ни по существу последнего, невозможно признать, что здесь говорится о главном вступлении, по правилу 665 ст. уст., ст. самостоятельными правами; вступление с самостоятельным иском, т. е. главное вступление, обусловливается тем, что вступщик присваивает в свою исключительную собственность то право, которое составляет предмет спора между истцом и ответчиком. Кредитору же несостоятельного должника дозволяется вступление не потому, что за ним признается исключительное право на имущество должника, ибо такого права у него, как кредитора, нет; если же он имеет его как собственник имущества, подвергшегося спору, то в разрешении ему предъявить свой самостоятельный иск об этом имуществе он не нуждается. Право на предъявление такого иска принадлежит каждому собственнику в силу общего правила, изображенного в 691 ст. т. X ч. 1. Вследствие сего, если сравнивать вступление кредитора с вступлением всякого третьего лица, то таковое может быть признано лишь дополнительным, имеющим целью добиться того, чтобы спорное имущество было признано собственностью несостоятельного должника в тех видах, дабы вступщик мог обратить на него и свою претензию в соразмерной с претензиями других кредиторов доле. Таким образом, вступление кредитора может быть рассматриваемо только как вступление дополнительное, аксессуарное.
Рассматривая же его как таковое, нельзя не признать, что оно отличается от обыкновенного добровольного вступления дополнительного. При этом последнем вступщик прежде всего должен доказать, что от разрешения дела в ту или другую сторону зависит его собственный интерес; раз этого он не докажет, суд вправе не допустить его к участию (ст. 664). В случаях же рассматриваемого вступления нет надобности доказывать этого. Если закон дозволяет кредитору принять участие в деле, то значит, он сам признает за ним такой интерес, и это признание само по себе открывает кредитору доступ в дело, воспрепятствовать каковому суд не имеет права. Далее, при обыкновенном вступлении вступщик должен положительно указать в качестве пособника которой из тяжущихся сторон он желает участвовать в деле; без этого указания вступление не может быть разрешено (ст. 663 уст.). При вступлении же кредитора, как такового, и в этом нет надобности. Кредитор, как таковой, никогда не может принять участия в деле совокупно с противником несостоятельного, ибо, — раз его интерес связан с интересом противной стороны, он уже противен интересу несостоятельного и интересу массы; посему защищать такой интерес он, конечно, может, но не в качестве кредитора несостоятельного, а в качестве каждого третьего лица, заинтересованного в деле.
В этом последнем случае он должен соблюсти все предписанные законом условия, соблюдение коих требуется при каждом добровольном вступлении, без чего последнее допущено быть не может. Но на кредитора-вступщика нельзя смотреть как на пособника несостоятельного, так как цель вступления кредитора заключается не столько в том, чтобы отстоять права несостоятельного, сколько в том, чтобы защитить свои собственные права посредством убеждения суда в том, что спорное имущество должно быть признано достоянием массы, т. е. всех кредиторов.
Таким образом, необходимо прийти к тому заключению, что, предоставляя каждому кредитору несостоятельного вступить в производящееся уже дело об имуществе несостоятельного, закон имеет в виду облегчить кредиторам возможность вступления, поставив их в положение несколько более выгодное, чем то, в которое ставятся все другие вступщики. Действительно:
Время и порядок вступления.XI. Закон (23 (31) ст.) дозволяет каждому кредитору вступать в производящиеся дела и приносить жалобы на решение судебных установлений. Следовательно, право такого вступления не ограничено никаким сроком, доколе не последовало окончательное по делу решение (о праве кредиторов просить об отмене решений, вступивших в законную силу, будет сказано ниже; — XVIII объясн.).
Следует, однако, заметить, что кредитор имеет право как на вступление в дело, так и на обжалование состоявшегося по оному решения лишь тогда, когда несостоятельность уже объявлена. Вследствие этого, жалоба, поданная до объявления несостоятельности, подлежит оставлению без рассмотрения, как поданная лицом, не имеющим на то права во время ее подачи (76 № 264).
Что касается порядка вступления, то и он, по нашему мнению, должен отличаться от порядка, установленного для обыкновенного вступления в дело третьих лиц. На подачу жалобы кредитор не обязывается испрашивать разрешения ни той инстанции, которой подается жалоба, ни той, решение которой обжалуется, — это право предоставляется ему самим законом. При вступлении в дело в одной из первых двух инстанций, кредитор должен быть освобожден от соблюдения тех некоторых формальностей, соблюдение которых требуется при всяком другом вступлении, а именно: он не обязывается доказывать по правилу 663 и 664 ст. уст., что интерес его зависит от решения дела в ту или другую сторону; наличность такого интереса у него само собою предполагается, раз он представляет доказательство тому, что он состоит кредитором тяжущегося, объявленного несостоятельным; посему, ни суд не вправе отказать ему в просьбе о допущении к участию в деле, ни стороны не могут возражать против такой просьбы, разве бы они представило доказательства, опровергающие его кредиторские права Далее, ему не должно быть отказано в его просьбе, если он не укажет в своем прошении, совокупно с которою из сторон он желает принимать участие в деле. Раз проситель вступает в дело в качестве кредитора, то этим самым он заявляет, что вступает в дело не столько с целью поддержать права несостоятельного, сколько с тем, чтобы защитить свои права, приобретенные им на имущество должника силою объявления последнего несостоятельным, хотя, как сказано выше, он не обязывается предъявлять самостоятельный иск. Конечно, это в тех случаях, когда он вступает в дело именно как кредитор.
Из изложенного следует то заключение, что для вступления в дело в качестве кредитора несостоятельного тяжущегося проситель должен подать прошение о признании за ним права на вступление в качестве кредитора, предоставив при этом доказательство своих кредиторских прав. Копии этого прошения и приложений к нему, конечно, должны быть вручены обеим сторонам, и, буде от последних не последует опровержения этих кредиторских прав, суд должен постановить определение о допущении.
Но здесь является еще один вопрос: обязан ли кредитор-вступщик уплачивать судебную пошлину на основании 848 ст. уст., по силе которой такою пошлиною оплачиваются прошения третьих лиц о вступлении в дело? Едва ли ответ может быть в ином смысле, как в смысле утвердительном. Это вытекает из следующего: 1) хотя по закону кредитору дозволяется принять участие в деле, но этим дозволением он не ставится в положение не третьего лица-вступщика. Не имея права представлять собою лицо несостоятельного и не являясь его правопреемником и продолжателем его юридической личности, он должен являться не чем иным, как третьим лицом; 2) порядок же вступления третьих лиц в дело — один; и нигде не указано, чтобы рассматриваемое вступление, кроме тех отличий, которые вытекают из самой природы его, можно было бы оправдать и другие отличия; 3) закон, обязывающий всякого вступщика оплачивать свое прошение о вступлении судебною пошлиною, не делает и в этом отношении никакого исключения в пользу тех третьих лиц, которым по силе рассматриваемой статьи устава предоставляется особое право интервенции: такого исключения нет и в главе устава «об изъятии из общих правил о судебных издержках», и 4) если признать, что кредитор вступщик освобождается от платежа судебной пошлины при подаче им прошения о вступлении в дело, то следовало бы признать, что он освобождается от этой пошлины вообще, а следовательно и тогда, когда он вступает в дело посредством подачи отзыва на заочное решение или апелляционной жалобы; но о таком освобождении его не может быть и речи, так как на это нет ни малейшего указания в законе.
Остается еще один вопрос: какие доказательства должны быть представлены в подтверждение кредиторских прав просящего о дозволении вступить в дело или приносящего жалобу на состоявшееся решение? Для разрешения этого вопроса прежде всего необходимо заметить, что рассматриваемое правило имеет в виду лишь тех личных кредиторов несостоятельного, которые, имея право на получение удовлетворения своих претензий из всякого имущества несостоятельного, имеют право на участие в конкурсе. Такого права не имеют те кредиторы, кои имеют верное обеспечение своих претензий на имуществе должника; таковыми являются залогодержатели и закладодержатели (95 № 97). Эти последние кредиторы, конечно, не лишены права вступления в дело несостоятельного, но лишь тогда, когда предметом спора является заложенное им имущество, и, как мы думаем, не на основании рассматриваемого правила, а на основании общих законов, определяющих порядок вступления третьих лиц в дело. Далее — не все и личные кредиторы могут пользоваться этим правом, а лишь те из них, которые, так или иначе, обратили свое взыскание на то же имущество должника, которое составляет предмет спора, или вообще на всякое его имущество по правилу 416 ст. уст. суд. торг. Это на том основании, что кредиторы, не заявившие своих претензий в означенном порядке, хотя и не лишаются права на получение удовлетворения в будущем, из того имущества, которое должник приобретет по закрытии конкурса (прим. к 528 ст. уст. суд. торг.), но никакого участия в конкурсе принимать не могут и никаких прав на имущество, поступившее и долженствующее поступить в конкурсную массу, не имеют, а следовательно не имеют и права защищать это имущество. Из этого следует, что право на рассматриваемое вступление должно принадлежать лишь тем кредиторам, которые так или иначе заявили о своем желании принять участие в конкурсе. Таким заявлением, по разъяснениям сената, должно быть признаваемо не только заявление, сделанное в суд или присяжному попечителю по правилу 416 ст. уст. суд. торг., но: 1) требование кредитора о признании должника несостоятельным (81 № 86); 2) иски, предъявленные до объявления несостоятельности и к тому времени не решенные и не прекращенные производством (Носенко, 59; Гребнер, I, 249, 300); 3) иски, предъявленные хотя и после объявления несостоятельности, но до напечатания публикаций (79 № 386; 83 № 12); 4) претензии, переданные в суд или конкурс из тех или других присутственных мест, коими производились взыскания по ним (Носенко, 59; Гребнер, I, 301) и претензии, бывшие в виду администрации, обращенной впоследствии в конкурс (Гребн. I, 300). Ввиду последнего разъяснения следует признать, что и претензии, бывшие в виду ликвидационной комиссии, обратившейся потом в конкурс, должны также почитаться своевременно заявленными в конкурс и дающими право кредитору на вступление в дело. Таким образом, кредитор, ходатайствующий о допущении его к участию в производящееся дело, должен представить надлежащее удостоверение в том, что имеет право на участие в конкурсе, а следовательно и на вмешательство в дело об имуществе несостоятельного, и коль скоро такое удостоверение представлено, — он должен быть допущен. Вопрос о том, подлежит ли его претензия принятию в конкурс, здесь не может быть возбуждаем, так как разрешение его предоставлено лишь конкурсу, почему до рассмотрения его последним приходилось бы предрешать его и притом учреждением, коему предоставлено право разрешения таких вопросов лишь в порядке ревизии.
Права кредиторов на возбуждение новых дел об имуществе несостоятельного.XII. В рассматриваемой 23 (31) статье сказано так: «до учреждения конкурса над несостоятельным должником каждому из его кредиторов предоставляется на свой счет вступать в производящееся уже дело об имуществе несостоятельного». Буквальный смысл этого закона не оставляет сомнения в том, что каждый кредитор несостоятельного имеет неотъемлемое право до учреждения конкурсного управления вступить во всякое дело, уже начатое и производящееся в суде, следовательно, как в те дела, которые возникли до объявления несостоятельности, так и те, которые начаты после этого, и притом без всякого отношения к тому, кем они начаты, — самим ли должником, кем-либо посторонним, или присяжным попечителем совместно с наличными кредиторами. Но ни в этой, ни в какой-либо другой статье закона не содержится правила, в силу которого каждый кредитор имел бы право сам от себя возбудить дело о таком имуществе должника, которое, по его мнению, должно поступить в конкурсную массу, но почему-либо не может быть обращено в оную. Так, например, — кредитору известно, что должник пред самым объявлением его несостоятельности подложно переукрепил кому-либо свое имущество, вследствие чего оно не может поступить в конкурс. Спрашивается: имеет ли право каждый кредитор сам от себя начать дело о признании недействительной сделки о пероукреплении того имущества и об обращении последнего в конкурсную массу? — Правительствующий сенат дает утвердительный ответ, мотивируя его тем, что, «ввиду общего правила, выраженного в 17 ст. уст. гр. суд., необходимо толковать статью 23 в смысле распространительном, а не ограничительном, и признать, что в законе этом не содержится воспрещения каждому отдельному кредитору несостоятельного, до учреждения конкурса, заводить дела и предъявлять иски, касающиеся имущества» (78 № 5). Мотив этот несколько слаб и недостаточно подкрепляет правильность окончательного вывода сената; смысл 17 статьи вовсе не тот, который придается ей сенатом в этом решении (см. объясн. к ней); то же обстоятельство, что в 23 ст. не содержится воспрещении каждому отдельному кредитору заводить дела и предъявлять иски об имуществе несостоятельного, не дает никакого основания к тому, чтобы правило этой статьи, во всяком случае исключительное (в нем говорится о праве кредиторов вступать в дела, уже производящиеся), могло бы быть толкуемо распространительно. Тем не менее, разрешение занимающего нас вопроса в смысле, высказанном сенатом, должно быть признано правильным. Рассматриваемое право кредиторов правильнее всего выводить из того общего правила, в силу которого закон предоставляет каждому защищать всякое свое право, раз оно нарушается тем или иным способом. Несомненно, что каждому кредитору несостоятельного должника принадлежит, известное право на всякое имущество последнего, что признается и правительствующим сенатом, которым в многочисленных решениях разъяснено, что так как личные кредиторы могут обратить свое взыскание на всякое имущество должника, то они вправе требовать уничтожения тех сделок, посредством которых должник, подложно переукрепил свое имущество с целью избежать платежа долгов, если только докажут, что должник во время заключения договора был несостоятельным или сделался таковым вследствие заключения оспариваемого договора и что, кроме переданного по договору, у должника нет другого имущества (73 №№ 702, 800; 75 №№ 479, 542; 76 №№ 121, 441; 77 № 264; 78 № 11; 79 № 348; 80 №№ 34, 105, 113; 81 № 24; 82 № 150; 83 № 21; 86 № 64; 92 № 28). В разбираемых случаях главная часть этих условий налицо. Кредитор несостоятельного имеет право на его имущество. Неимение должником другого имущества на удовлетворение претензии кредитора установлено судом. Наличность этих условий несомненно дает право кредитору на возбуждение иска, и он должен доказать только то, что сделка совершена во время несостоятельности должника или что несостоятельность его явилась следствием этой сделки, и что последняя безденежна или учинена подложно. Коль же скоро существует это право в силу самого закона, о правиле 23 ст., коей устанавливаются другие права кредиторов, говорить здесь неуместно.
Однако, против приведенного вывода сената можно сделать следующее возражение: раз должник объявлен несостоятельным, — дело конкурса, а до учреждения его, присяжного попечителя, вместе с наличными кредиторами, разыскивать имущество несостоятельного и предъявлять о нем иски; поэтому — права каждого отдельного кредитора достаточно гарантированы; если же кроме этой гарантии признать еще и за каждым кредитором право разыскивать имущество должника и предъявлять о нем иски, то последних может быть предъявлено столько, сколько кредиторов и, что самое главное, возможно то, что эти иски будут разрешены не одинаково.
Возражение о достаточности гарантии в том, что право на предъявление исков об имуществе несостоятельного, до учреждения конкурса, принадлежит всем наличным кредиторам и присяжному попечителю, которые всегда могут осуществить это право, если пожелают, — неосновательно. Осуществление этого права зависит от согласия большинства кредиторов, а раз таковое последует, то, конечно, каждому отдельному кредитору, участвовавшему в этом соглашении, уже не представляется надобности в предъявлении отдельного иска, иначе это было бы двойное предъявление одного и того же иска от имени одного и того же лица. Но ведь большинство может решить вопрос и в противоположную сторону, каковому решению меньшинство должно подчиниться лишь в том смысле, что оно не может требовать возбуждения дела от имени всех. Право же каждого из них таким несогласием не уничтожается окончательно, ибо окончательное разрешение вопроса в отрицательном смысле закон предоставляет лишь конкурсному управлению, а не некоторым только кредиторам. Затем возможны и такие случаи, когда первые кредиторы единогласно признали излишним предъявление иска, а вновь явившийся находить это необходимым, — какое основание отнимать у него то право, которое закон предоставляет ему?
Не более существенно и указание на то, что один и тот же иск может быть предъявлен несколькими кредиторами каждым в отдельности. Если каждому из них принадлежит рассматриваемое право, то никто из них не может быть лишен принадлежащего ему права только потому, что такое же право осуществлено другим кредитором.
Наконец и последнее указание на возможность различных решений не имеет особого значения. Опасение такого различия во многих случаях может быть устранено требованием и соединением всех дел в одно по правилу 2 п. 571 ст. уст. гр. суд. (см. объясн. к этой статье). Если же почему-либо и этого нельзя будет достигнуть, то вопрос о последствии различия в решениях может иметь место только при обращении присужденного по одному иску имущества в состав конкурсной массы, когда между проигравшим и выигравшим свои иски возникнет спор о праве проигравшего получить удовлетворение из того имущества. Здесь нельзя не заметить, что возможность проигрыша одним из истцов иска о таком праве, которое принадлежит не одному ему, вообще не лишает других совладельцев того же права требовать защиты их прав. Так бывает в исках, которые предъявляются отдельными совладельцами общего имения об одном и том же имуществе: проигрыш дела одним из них не препятствует другому выиграть его (см. XIX объясн. к 589 ст.).
Итак, каждый кредитор несостоятельного должника в случае отказа всех прочих от возбуждения дела, может, до учреждения конкурсного управления, предъявить от своего имени иск о всяком таком имуществе, которое подлежит обращению в конкурсную массу.
Допустимо ли предъявление отдельных исков по учреждении конкурса.XIII. Теперь обратимся к разрешению вопроса о таком же праве отдельных кредиторов на предъявление исков от своего имени по учреждении конкурса.
В рассматриваемой 23 (31) ст. сказано, что по учреждении конкурсного управления, от последнего зависит продолжать ли ходатайство, начатое одним из кредиторов, на свой счет или оставить оное, со всеми прежними издержками производства, на ответственность того кредитора, который оное на себя принял. Далее, в статье 21 (29) сказано, что конкурсное управление вправе отказаться от ведения того или другого дела об имуществе несостоятельного, предоставив последнему ведение этого дела, чем освобождается от платежа судебных издержек. О том же, чтобы по учреждению конкурса каждый кредитор имел право возбудить от своего имени и на свой счет такое дело, от ведения которого конкурсное управление отказалось, опять нигде ничего не сказано. Как понимать это молчание закона? Следует ли выводить из него то положение, что коль скоро учреждено конкурсное управление, то помимо его ни один кредитор не вправе уже предпринимать никаких мер к получению возможно полного удовлетворения своей претензии и обязывается довольствоваться тем, что причтется на его долю по ликвидации лишь того имущества должника, которое конкурсное управление найдет нужным обратить в конкурсную массу? Ответить на этот вопрос утвердительно—не представляется никаких оснований. Учреждением конкурсного управления все кредиторы несостоятельного, заявившие свои претензии установленным порядком, устраняются от самостоятельного розыска имущества должника и право на разыскание такового сосредоточивается в конкурсе. Но это постановлено не с целью лишения прав каждого отдельного кредитора заботиться о своих интересах, а единственно с тою целью, дабы все, что касается ликвидации дел должника и удовлетворения его кредиторов по соразмерности было сосредоточено в одних руках; право же кредиторов на получение возможно полного удовлетворения остается неотъемлемым от них правом. Если же им не дозволяется осуществлять это право помимо конкурсного управления, то только в том предположении, что последним будет сделано все от него зависящее, дабы оградить интересы каждого кредитора. Но вместе с тем на конкурсное управление не возлагается безусловная обязанность обращать в массу и такое имущество должника, которое находится во владении третьих лиц, коим оно было передано должником по законно совершенным актам, хотя и неправильно. Разрешение вопроса о том, выгодно или невыгодно для массы возбуждать дело о таком имуществе предоставлено его усмотрению, и раз оно находит, что возбуждение того или другого дела не представляется выгодным для интересов всех кредиторов, понудить его начать такое дело никто не может. Но чрез это ни сам должник не лишается права на возвращение себе того имущества, которое, по его мнению, находится в незаконном обладании постороннего лица, ни отдельные его кредиторы на обращение своего взыскания на такое имущество, которое по их мнению, должно принадлежать должнику и может быть изъято из незаконного владения. Все дело сводится к вопросу о том, — представляется ли целесообразным и выгодным для массы начать дело о таком имуществе, или отказаться от него. Если конкурсное управление признает полезным начать дело, то помимо его никто другой — ни сам должник, ни его отдельные кредиторы — не имеют права на предъявление иска, Но раз оно положительно отказывается от этого своего права, раз оно может предоставить таковое должнику, то нет основания к утверждению того, что такое право не может быть предоставлено и кредитору, который принимает на себя и труд и расходы по этому делу.
Отсюда следует, что если конкурсное управление положительно отказывается возбудить дело о каком либо имуществе должника, то право на возбуждение этого дела переходит и к должнику и к каждому отдельному кредитору. Так именно этот вопрос разрешается и правительствующим сенатом (75 № 843; 80 № 83).
Таким образом, и по учреждении конкурсного управления отдельные кредиторы могут от своего имени возбуждать такие дела об имуществе несостоятельного, от ведения которых конкурсное управление отказалось.
Удостоверение об отказе конкурса от возбуждения новых дел.XIV. Закон предоставляет несостоятельному должнику лично искать и отвечать на суде по тем делам о его имуществе, от ведения которых конкурс отказался, в чем и выдает ему свидетельство [ст. 21 (29)]. То же самое, в силу 9 ст. уст. гр. суд., должно быть и в отношении кредиторов, принимающих на себя ведение дел, от коих конкурсное управление отказывается. Кредитор должен получить от конкурсного управления свидетельство, без какового он, как и сам должник, не может предъявить иска. В каком же порядке должны быть выдаваемы эти свидетельства?
Понятное дело, что для получения его, желающий принять на себя ведение того или другого дела должен сообщить об этом конкурсному управлению с представлением всех тех данных, которые приводят его к убеждению в целесообразности возбуждения дела, дабы управление имело возможность всесторонне обсудить вопрос о том, не должно ли оно само начать это дело и вести от имени конкурса. При разрешении в утвердительном смысле этого вопроса в последней его части, оно, в силу предоставленного ему права разыскивать имущество должника, имеет право предъявить иск, не испрашивая на то согласия общего собрании кредиторов. Но отрицательное разрешение этой последней части вопроса зависит уже не от конкурсного управления, а от общего собрания кредиторов. Это на том основании, что конкурсное управление является лишь представителем конкурсной массы, хозяином которой состоит конкурс, т. е. все кредиторы несостоятельного, которому одному, в лице общего собрания, предоставлено право полного распоряжения имуществом должника, а следовательно, ему одному принадлежит и право отречения от, прав на известное имущество должника (ст. 75 № 843 и 80 № 83). Посему, для действительности свидетельства, выдаваемого конкурсным управлением должнику или кредитору на самостоятельное ведение дел, необходимо, чтобы оно было основано на постановлении общего собрания кредиторов, без чего оно не может иметь силы.
Необходимо ли свидетельство на продолжение дел, прежде начатых.XV. Теперь следует вопрос такого содержания: по правилу первой из рассматриваемых статей, «по объявлении должника несостоятельным, право его искать и отвечать на суде переходит к конкурсному управлению, за исключением тех дел, в коих управление это выдаст должнику свидетельство, что оно отказывается от их ведения», а по правилу последней, — «до учреждения конкурса над несостоятельным должником каждому из его кредиторов предоставляется на свой счет вступать в производящиеся уже дела, но от конкурсного управления зависит продолжить такое ходатайство на свой счет или оставить оное со всеми прежними издержками производства, на ответственности того кредитора, который оное на себя принял». Берем такой случай: в суде производится дело об имуществе несостоятельного, который является стороною в этом деле; по объявлении же его несостоятельности в дело вступает тот или другой кредитор, после чего учреждается конкурсное управление. Спрашивается, — какое влияние на продолжение участия в деле; как самого несостоятельного должника, так и принявшего в производстве участие кредитора должен иметь один факт учреждения конкурсного управления? — устраняются ли они одним этим фактом от дальнейшего участия в деле, если не представят свидетельства об отказе конкурсного управления принять на себя ведение того дела, или же непредставление такого свидетельства должно служить доказательством, что конкурсное управление не принимает на себя продолжение этого дела?
В разрешение этого вопроса в отношении такого кредитора, которым, вместе с присяжным попечителем, был предъявлен, до учреждения конкурсного управления, иск об имуществе несостоятельного, сенат дает такое разъяснение: закон предоставляет право каждому кредитору вступить в производящееся уже дело об имуществе несостоятельного, а конкурсному управлению по учреждении его, — продолжать самому ведение этого дела, или оставить оное на ответственности того кредитора, но этим «закон не устанавливает, чтобы при учреждении конкурсного управления право иска кредиторов, ведущих дела об имуществе несостоятельного или об имуществе ему следующем, переходило безусловно к конкурсному управлению, а напротив, ст. 23 уст. гр. суд. ставит такой переход к конкурсному управлению права кредиторов искать и отвечать на суде в зависимость от постановления конкурса о принятии дальнейшего ходатайства по делу на свой счет или об отказе от этого. Таким образом, отдельные кредиторы несостоятельного, начавшие до учреждения конкурсного управления иск в пользу конкурсной массы, после учреждения конкурсного управления не лишаются права продолжать судебное ходатайство по делу, хотя бы они и не имели особого на то разрешения конкурсного управления, до тех пор пока не состоится постановления конкурсного управления о принятии ходатайства сего на его счет; кредиторы несостоятельного теряют, по 20 ст. уст. гр. суд., право продолжать начатое ими в суде ходатайство по делу об имуществе несостоятельного лишь при наличности такого постановления конкурса[1] (900 № 43).
Это разъяснение может быть признано правильным на те случаи, когда кредитор участвует в деле в качестве прямой стороны, интересы которой вполне солидарны с интересами всех прочих кредиторов, т. е. всего конкурса, ибо, раз кредитор явился истцом или ответчиком по делу, касающемуся имущества несостоятельного, он не может быть устранен от участия в деле, пока не будет установлено, что заместить его желает общий представитель всех кредиторов, а следовательно и его самого, т. е. конкурсное управление. Но можно ли признать применимым это разъяснение и к тем случаям, когда кредитор вступил, на основ. 23 ст., в такое дело, которое начато было не им, а самим несостоятельным, или кем либо против несостоятельного? — Этот вопрос, по нашему мнению, должен быть разрешен в отрицательном смысле. По закону право несостоятельного должника искать и отвечать на суде, по учреждению конкурса, переходит к последнему. В силу этого закона, самим фактом учреждения конкурса, несостоятельный должник лишается права самостоятельно вести на суде свои дела, на ведение коих ему не будет выдано установленное свидетельство от конкурса. В отношении должника нельзя признать справедливым то предположение, что один факт невыдачи ему свидетельства должен служить удостоверением отказа конкурса от своего права, ибо в отношении должника, это не только право конкурса, но и обязанность: он обязан заменить собою несостоятельного, или положительно отказаться от права на то имущество, которое составляет предмет, спора между должником и его противником в производящемся деле. Посему, коль скоро нет такого отказа; несостоятельный не представляет свидетельства, дающего ему право на продолжение дела, он не имеет этого права, и суд обязан не допускать его к дальнейшему участию в деле, признав, что его должен заменить собою законный представитель, т. е. конкурсное управление, которое, посему, и должно почитаться стороною в процессе без всякого отношения к тому, является ли оно для защиты вверенных ему интересов, или не является; единственным последствием такой неявки — конечно, при условии правильно сделанного конкурсному управлению вызова — должно быть то, которое установлено в 718 ст. на случай неявки той или другой стороны.
Если же таким образом, конкурсное управление, не отказавшееся положительно от ведение дела, начатого несостоятельным или против него, должно почитаться стороною в деле, то ввиду того, что оно является представителем не только должника, но и всех кредиторов, дальнейшее участие кредитора, добровольно вступившего в дело, уже не находить себе оправдания: он вступил в дело с целью защитить интересы массы в то время, когда последняя не имела законного представителя, в настоящее время у нее есть такой представитель и притом такой, который должен представлять и вступщика.
Таким образом, если в деле, начатом до учреждения конкурсного управления, кредитор несостоятельного является истцом или ответчиком, он продолжает быть стороною до тех пор, пока конкурсное управление не объявит, что оно принимает на себя ведение этого дела; если же кредитор вступил в дело, начатое без его участия несостоятельным или кем-либо другим против несостоятельного, он может продолжать это участие лишь тогда, когда конкурсное управление прямо выскажет, что оно от ведения этого дела отказывается и предоставляет его самому несостоятельному; только в этом случае может быть оправдано допущение кредитора к продолжению участия в деле, т. к. только в этом случае он не заменяется общим для всех кредиторов представителем.
В каких случаях конкурс не может отказываться от ведения дел несостоятельного.XVI. В практике представляется не лишенным серьезного значения вопрос о праве конкурсного управления отказываться от ведения дел, касающихся имущества несостоятельного, а именно вопрос о том, — безгранично ли это право в том смысле, что конкурсное управление всегда может отказаться от защиты имущественных прав несостоятельного, или же оно ограничено известными пределами? Для разрешения этого вопроса необходимо все такие дела разделить на две категории, относя к первой те, которые начинаются по инициативе самого несостоятельного, а ко второй те, которые начинаются посторонними лицами против несостоятельного.
Конкурсному управлению принадлежит безусловное право отказываться от любого из тех дел, которые начаты были должником до объявления несостоятельности, а равно и от тех которые, по его мнению, следует начать и после объявления несостоятельности. Предметом всех этих дел является такое имущество несостоятельного, которое, если будет присуждено ему, должно принадлежать обращению в конкурсную массу. Но судить о том, целесообразно ли и соответствует ли интересам массы возбуждение подобного дела, предоставлено усмотрению конкурса, всецело от которого и зависит разрешение этого вопроса.
Что же касается до дел, возбуждаемых против несостоятельного, то и их следует разделить на две части. По объявлении несостоятельности или, как сказано выше, по воспоследовании последней об этом публикации, никакой иск не может быть предъявлен непосредственно к несостоятельному; он должен быть предъявлен хотя и к нему, но в лице конкурсного управления даже и тогда, когда нарушителем права является он, а не управление по его делам. Следовательно, по таким искам конкурсное управление ставится в положение прямого ответчика по делу и в качестве такового обязано выступить в суде. Отказаться от ведения такого дела и предоставить ведение его несостоятельному оно ни в каком случае не может, т. к. иначе за ним следовало бы признать право выставлять за себя ответчиком, против воли истца, другое лицо, какового права не имеет ни один ответчик.
Тем более не может быть и речи о допустимости подобного отказа в тех исках, предмет коих есть обвинение самого конкурсного управления в нарушении прав истца.
Остаются дела, начатые против несостоятельного до объявления несостоятельности. Предметом этих дел может быть или такое имущество, которое не поступило еще в конкурсную массу, или такое, которое в нее поступило. В отношении первых из этих последних двух категорий дел невозможно не признавать за конкурсным управлением права предоставления ведения их самому несостоятельному. Возьмем для примера такой случай: лицу, признанному впоследствии несостоятельным должником, присуждена известная сумма денег; взыскание ее он обращает на имущество своего должника, а третье лицо, на основ. 1092 или 1197 ст. уст. гр. суд. предъявляет иск и к должнику и к взыскателю, т. е. к будущему несостоятельному. Прежде, чем это дело решено, по делам взыскателя учреждается конкурс. Возможно ли не признать за последним права отказываться от ведения этого дела, предоставив продолжение такового самому несостоятельному? Очевидно, нет. Его дело судить о том, насколько правильны и безответственны действия несостоятельного и насколько выгодно для массы поддерживать их. Ему, поэтому, и должно быть предоставлено разрешение и этого вопроса.
Но предметом иска может быть и такое имущество, которое уже обращено в массу. Но поводу этого имущества могут быть возбуждаемы различные споры: одни из них могут иметь своим предметом требования о признании имущества принадлежащим истцу и об изъятии его; другие — о передаче спорного имущества в пользование истца и вообще о понуждении несостоятельного к исполнению заключенного им договора по тому имуществу. Что касается исков о виндикации, то относительно их не может быть сомнения в том, что, несмотря на обращение этого имущества в конкурсную массу, конкурсное управление не лишено права отказаться от него и возвратить по принадлежности, коль скоро оно будет отсуждено от представляемого им должника, а потому вправе отказаться и от защиты его, предоставив таковую несостоятельному.
Более затруднительным представляется вопрос относительно исков о понуждении должника к исполнению договоров по имуществу, вошедшему в состав массы. По правилу 477 ст. уст. суд. торг., договоры, с несостоятельным учиненные, но с той или другой стороны еще не исполненные, принадлежат к составу имущества несостоятельного, и конкурсному управлению предоставлено право или приводить такие договоры в исполнение, или предоставить сторонам, в них участвующим, искать на массе наравне с другими кредиторами. Если теперь допустить, что конкурсное управление вправе отказаться от ведения дела, имеющего своим предметом понуждение несостоятельного к исполнению такого договора, то ведь обвинение ответчика в подобном иске нисколько не умаляет прав управления, предоставленных ему приведенным законом: пусть должник будет присужден к передаче имущества в арендное, напр., пользование истца, но раз конкурсное управление не пожелает этого, — оно вправе не подчиниться состоявшемуся против должника решению, — для чего же предоставлять ему право выжидать разрешения вопроса судом? Это выжидание может иметь весьма существенное для конкурса значение. Для него может быть чрезвычайно важным признание договора подлежащим или неподлежащим исполнению. Раз он будет признан неподлежащим исполнению, конкурс совершенно освобождается от всякой ответственности пред контрагентом: если же договор будет признан подлежащим исполнению и, несмотря на это, конкурсное управление откажется от его исполнения, то воспоследовавшее решение может служить основанием для определения размера ответственности пред истцом в порядке конкурсного производства, когда в этом порядке истец предъявит свое требование на основании последней части приведенной 477 ст. уст. суд. торг.
Таким образом, конкурсное управление не может отказываться от ведения дел лишь по тем искам, предъявляемым после объявления несостоятельности, по которым оно само привлекается к ответу, хотя бы и в качестве представителя несостоятельного. По всем же тем искам, которые были предъявлены до объявления несостоятельности непосредственно к несостоятельному, ему принадлежит безусловное право как вступить в дело, заменив собою должника, так и отказаться от него, предоставив его ведение самому несостоятельному.
Вправе ли конкурс вступать в дело, от которого он отказался, в качестве третьего лица.XVII. Засим следует вопрос, — вправе ли конкурсное управление, отказавшись от ведения дела об имуществе должника и выдав последнему удостоверение в этом, вступить в процесс в качестве третьего лица пособником несостоятельного? Одна судебная палата разрешила этот вопрос в утвердительном смысле по следующим двум основаниям: во-1-х, конкурсное управление является представителем не только должника, но и его кредиторов. Отказываясь от ведения известного дела, оно действует лишь в качестве представителя должника, но не в качестве представителя кредиторов; посему, в качестве последнего, оно не лишено права явиться третьим лицом в виду того, что если имущество будет присуждено должнику, то оно должно поступить в конкурс, который, поэтому, не может быть не заинтересован в деле. Мы считаем такое соображение неправильным: если конкурсное управление отказывается от ведения дела, то именно от лица кредиторов, но не от лица должника, иначе и последний не имел бы права на продолжение или возбуждение дела от своего имени, ибо все то, что сделано представителем в пределах его полномочия, обязательно для представляемого. Следовательно, если конкурсное управление заявляет отказ от имени несостоятельного, значит сам несостоятельный отказался. Если же закон предоставляет конкурсу отказываться от спора о том или другом имуществе несостоятельного должника, то именно потому, что всякое имущество последнего, со времени объявления несостоятельности, делается достоянием конкурса, т. е. кредиторов несостоятельного. Коль же скоро эти последние, в лице конкурсного управления, отказываются от права на то или другое имущество должника, этим самым они признают, что не имеют интереса в деле. Лица же, не имеющие в деле интереса, не могут быть допускаемы к принятию участия в нем (ст. 663 уст. гр. суд.). То обстоятельство, что в случае присуждения спорного имущества должнику, таковое должно поступить в конкурс, не изменяет дела, — ибо это будущий интерес, а не наличный, который один дает право постороннему лицу вмешиваться в чужой процесс. Если же конкурсное управление находит, что, вследствие изменившихся обстоятельств, начатое несостоятельным дело представляет для него в настоящем такой интерес, которого прежде оно не усматривало, то ему ничто не мешает вступить в дело по правилу 21 ст. уст., став на место несостоятельного и вполне заменив его собою, на что оно всегда имеет право.
Это тем более справедливо, что предоставление конкурсному управлению права вступать пособником несостоятельного должника в тех делах, от возбуждения коих оно само отказалось, может являться покровительством известного рода злоупотреблению. Отрекаясь от предъявления иска и потом, когда таковой будет предъявлен несостоятельным, как обыкновенно это бывает в таких случаях, по праву бедности, вступая пособником должника, конкурс в сущности является тем же истцом, но ничем не рискующим: если дело будет выиграно, он приобретает право на все присужденное несостоятельному; в случае же проигрыша, последствия падают на должника, с которого нечего взять, а конкурс, как третье лицо в деле, как пособник тяжущегося, — ничего не платит.
Все эти соображения приводят нас к тому заключению, что в рассматриваемых случаях конкурсное управление не должно быть допускаемо к участию в деле в качестве пособника несостоятельного, но заменить его собою, приняв на себя обязанность всей защиты, — оно может.
Процессуальные права кредиторов.XVIII. Обратимся к выяснению пределов процессуальных прав кредиторов, участвующих, на осн. 23 (31) ст. уст. гр. суд., в деле об имуществе несостоятельного. Такое участие, как видно из прежде сказанного, кредитор может принимать или в качестве прямой стороны, т. е. истца или ответчика, или же в качестве третьего лица. Если он участвует в качестве истца или ответчика, то нет сомнения, что ему принадлежат все те права, которые принадлежат каждому истцу или каждому ответчику. Это и тогда, когда кредитор предъявляет иск об имуществе несостоятельного вместе с присяжным попечителем (ср. 900 № 43). Если же он вступил в дело в качестве третьего лица, то процессуальные права его зависят от того, как и когда он вступил в дело. Он может вступить в дело до объявления несостоятельности по общим правилам об интервенции, но не иначе, как пособником той или другой стороны, если, конечно, не в качестве самостоятельного истца по 665 ст. уст. гр. суд. Став таким образом, пособником того или другого из тяжущихся, он уже должен оставаться таковым во все продолжение процесса, т. е. и по объявлении несостоятельности одной из сторон, и потому может пользоваться лишь теми правами, которые принадлежат тяжущемуся, к коему он присоединился. На этом основании сенат признал, что третье лицо, вступившее в дело в качестве пособника ответчика, объявленного впоследствии несостоятельным должником, не приобретает чрез это объявление никаких особых прав, а потому, вне случаев, указанных в 481 ст. уст. гр. суд., не может опровергать признание, сделанное ответчиком (900 № 111).
Что касается процессуальных прав такого кредитора, который вступает по 23 (31) ст. в дело, начатое до объявления несостоятельности, то таковые права его должны быть поставляемы в зависимость уже от того, объявил ли он себя пособником несостоятельного или нет, вследствие чего он должен быть рассматриваем как третье лицо, защищающее свои особые права (ст. XI объясн.). Несомненно, что если кредитор сам выразил желание вступить в дело в качестве пособника тяжущегося, то ему не могут принадлежать какие-либо иные права, как и всякому другому пособнику той или другой стороны. Но если он не объявил себя пособником и потому должен быть рассматриваем как сторона, защищающая свои особые права, независимая от права истца или ответчика, то ему должны принадлежать и все права, принадлежащие лицу, защищающему свои собственные права, т. е. все те права, о которых мы говорили при рассмотрении (21) и (22) ст.
а) право принесения жалоб.XIX. Правилом разбираемой 23 (31) ст., кредиторам предоставлено право не только вступления в производящееся дело об имуществе несостоятельного должника, но и право приносить жалобы на решения судебных установлений. Здесь, конечно, идет речь о праве кредиторов на обжалование решений, постановленных по таким делам об имуществе несостоятельного, в которых жалобщик не принимал участия, ибо каждый участвующий в деле, хотя бы и добровольно вступивший в него в качестве пособника одной из сторон, всегда может обжаловать состоявшееся решение, конечно, в срок и порядком, какие установлены в законе (69 №№ 13, 15; 70 № 331; 72 №№ 232, 650; 76 №№ 83, 264, 401, 442; 77 № 361; 80 № 108). Но жалоба допускается только на решения, не вступившие в силу закона: по вступлении же решения в законную силу, допускаются лишь просьбы об отмене этих решений (ст. 792), поэтому, если по разъяснению сената, третье лицо, не участвовавшее в деле при производстве его в первой инстанции, вправе подать апелляционную жалобу на состоявшееся решение и таким путем вступить в дело во второй инстанции (ср. XVIII объясн. к ст. 663), то тем более это право должно быть признано за кредитором, которому сам закон дозволяет приносить жалобы на решения судебных мест. Но этим не разрешается вопрос о праве таких кредиторов просить об отмене решений вступивших в законную силу, о чем в законе ничего не сказано, вследствие чего и возникает вопрос о том, вправе ли кредиторы приносить такие просьбы?
Что касается просьб о кассации решений, то таковые вообще не допускаются от третьих лиц, в деле не участвовавших (70 № 817; 76 № 264; 77 № 103); им не дозволяется даже и присоединяться к таким просьбам, подаваемым участвующими в деле (70 № 330), и едва ли есть какое-либо основание допускать из этого какое-либо исключение в пользу кредиторов несостоятельного. Но право просить об отмене решения в качестве третьего лица, не участвовавшего в деле, за ним не может быть не признаваемо. Хотя, говорит сенат, просить об отмене решения, вступившего в законную силу, могут только те лица, права которых нарушаются этим решением, о нарушении же прав кредиторов таким решением, которое постановлено против несостоятельного должника о его имуществе, не может быть речи, ибо им могут нарушаться лишь их интересы, что не дает права на подачу просьбы об отмене, но тем не менее просьбы кредиторов несостоятельного должны быть допускаемы на том основании, что претензии их обеспечиваются всем имуществом должника, что несостоятельный должник не имеет права распорядиться своим имуществом, которое в действительности принадлежит уже не ему, а его кредиторам (76 № 264; 80 № 26). На этом основании сенат всегда допускает такие просьбы (68 № 781; 69 № 26; 75 №№ 220, 491, 724, 725, 1029 и др.). Однако, допустимость и этих просьб должна обусловливаться наличностью прав кредитора на данное имущество. На всякое имущество должника кредитор его имеет право лишь тогда, когда в момент распоряжения своим имуществом должник был уже в состоянии неоплатности или, по крайней мере, именно чрез это впал в неоплатность. Раз этого нет в наличности, у кредитора нет права на то имущество должника, в праве распоряжения которым он ничем не был ограничен; следовательно, нет и права просить об отмене решения, касающегося такого имущества должника.
В силу этого за кредиторами признается право просить об отмене решений об имуществе должника не только тех, которые постановлены по объявлении несостоятельности, но и тех, кои последовали ранее этого события, однако при том условии, что проситель должен доказать фактическую несостоятельность должника в момент переукрепления того имущества или вообще распоряжения им во вред кредиторов (76 № 264; 80 №№ 26, 34), хотя и не обязывается доказывать, что несостоятельность его в то время достигала уже тех размеров, которые, по уст. суд. торг., составляют признак несомненной неоплатности (80 № 191).
Засим, так как установление того, находился ли несостоятельный в известное время в состоянии неоплатности, должно предшествовать уважению или отклонению просьбы третьего лица об отмене решения подлежит тому учреждению, которому в силу действующих постановлений закона предоставлено в таких случаях право отмены решений, вошедших в законную силу, — в рассматриваемых случаях правительствующему сенату, — то кредитор, ходатайствующий об отмене решения, должен представить в правительствующий сенат все те данные, коими он находит возможным доказать наличность означенных условий (80 № 26).
Замена должника конкурсным управлением.XX. Совершенным, так сказать, представителем несостоятельного должника является конкурсное управление. Но конкурсное управление есть учреждение коллегиальное, и притом такое, которому присваивается значение присутственного места; это — «низшая степень коммерческого суда». Однако, ведению его вверяются дела и имущество частного лица, каковая двойственность его порождает такой вопрос: — как оно должно быть рассматриваемо на суде, — как частное юридическое лицо, имеющее право защищать на суде вверенные ему интересы не иначе, как в лице особого поверенного, или же как такое правительственное учреждение, которому, как и всякому правительственному учреждению, вынужденному защищать вверенные ему интересы, присвоены особые права, как, напр., — право беспошлинного ведения всех дел, право поручать ведение их лицу, находящемуся у него на службе, право на особый порядок объявления ему о состоявшемся решении и т. п.?
Для разрешения этого вопроса необходимо принять во внимание ту тройственную деятельность, которая возлагается законом на конкурсное управление ввиду особенности самой природы его. Оно, действительно, почитается присутственным местом, — низшею степенью коммерческого суда, — но такая его функция ограничивается исключительно тем, что ему предоставлено право рассмотрения и разрешения подведомственных ему дел; его решения и постановления способны, воспринимать силу закона; почитаются обязательными для лиц, интересов коих они касаются, и могут быть отменяемы и изменяемы не иначе, как в установленном для того порядке.
По этим делам оно вправе представлять суду свои объяснения именно как присутственное место, в видах предотвращения принятия судом той или другой меры, которую сей последний, в силу предоставленной ему по закону блюстительной над конкурсными управлениями власти (445 и 446 ст. уст. суд. торг.; 16 п. прилож. III и 1400 ст. уст. гр. суд.), мог бы принять по отношению к управлению или отдельным ее членам (97 № 14). Далее этого, в качестве присутственного места, оно идти не может, потому что во всем прочем никакими особыми правами оно не пользуется.
Затем, конкурсное управление, заведуя и управляя имуществом несостоятельного, является не более не менее, как хозяйственной единицей, обязанной охранять и защищать вверенное ей имущество; в качестве такого управителя частным имуществом, оно, само собою разумеется, не может иметь более тех прав, которые предоставлены ему законом, и в этом отношении оно не может пользоваться правами, предоставленными каждому казенному управлению, как представителю имущественных интересов государства. Наконец, оно является законным представителем имущественных же интересов несостоятельного должника, т. е. представителем частного лица, каковое представительство также не дает ему тех прав, которые предоставлены казенным управлениям, как представителям казны.
Из изложенного следует, что когда конкурсное управление обращается к суду в качестве низшей его инстанции, оно должно пользоваться правами всякого присутственного места; адресуемые им на имя суда бумаги должны быть рассматриваемы как бумаги официального сношения присутственных мест, почему бумаги эти, в порядке их составления и представления в высшие инстанции, а также ответы на них со стороны последних должны подчиняться общему порядку, установленному в законе на предмет сношения между собою двух присутственных мест.
Но как только конкурсное управление обращается к суду в качестве представителя вверенного его управлению имущества или несостоятельного должника, оно является частным лицом и никаких других прав, кроме точно указанных в законе, иметь не может.
Обращаясь к выяснению этих прав, прежде всего остановимся на вопросе, применимы ли к конкурсному управлению, как учреждению коллегиальному, те законоположения, по силе которых никакое юридическое лицо не вправе искать и отвечать на суде иначе, как в лице особого уполномоченного? Вопрос этот в отношении правила 1285 ст. уст. гр. суд., разрешается отрицательно ввиду следующих соображений: правило этой статьи, по силе которой казенные управления ищут и отвечают на суде не иначе, как в лице особого уполномоченного, не может иметь применения к конкурсным управлениям потому, что, как выше сказано, последние не имеют значения казенных управлений; законоположения же, содержащиеся в ст. 1282—1299 уст. гр. суд. определяют процессуальные права лишь казенных управлений.
Что касается правила 27 ст. того же уст., то сенат, как видно из одного его решения, признает и ее неприменимой. Правда в этом решении (77 № 285), вопрос об этом не обсуждался прямо: конкурсное управление непосредственно принесло кассационную жалобу; противная сторона указывала на неправильность подачи жалобы коллегиальным учреждением не чрез особого уполномоченного, но в этой неправильности усматривала нарушение лишь 1285 ст.; сенат правильно признал, что эта последняя статья не применима к конкурсным управлениям по объяснениям, изложенным выше; вопроса же о недопустимости такой жалобы по правилу 27 ст. не возбуждал, хотя имел полное к тому основание в виду правила 4 п. 584 ст., и жалобу принял к своему рассмотрению. Таким образом он косвенно признал, что и эта статья не применима к конкурсным управлениям. Насколько это правильно и согласно с изложенным в ней правилом, мы рассмотрим при объяснении этой статьи.
Правильнее представляется решение (93 № 5), в котором разъяснено, что лицо, которое уполномочено по закрытии конкурса на завершение неоконченных дел его (ст. 433 уст. суд торг.), вправе лично искать и отвечать на суде по всем вверенным ему делам, ибо оно не может быть не рассматриваемо как правомочный управляющий этими делами и потому принадлежащий к лицам, указанным в 389 ст. учр. суд. уст.
Законный состав конкурсного управления.XXI. Но что же следует признавать конкурсным управлением, дабы оно в своем составе могло быть признаваемо законным представителем вверенного ему имущества или личности несостоятельного? В 438 ст. уст. суд. торг. сказано: «конкурсное управление есть присутственное место, имеющее свою печать и необходимое число письмоводителей». Но этим законом вовсе не определяется состав присутствия конкурсного управления, а дозволяется лишь иметь необходимое число письмоводителей, которым никаких прав и обязанностей членов присутствия нигде не присваивается. По силе же 432 ст. того же устава конкурсное управление составляется из двух или более кураторов и одного председателя; вот эти лица одни и составляют присутствие управления, т. е. учреждение, которое ведает все дела, а следовательно и тяжебные по вверенному ему имуществу несостоятельного. Посему, всякое постановление конкурсного управления, составленное председателем и всеми кураторами, должно признаваться законным, хотя бы подписи его и не были скреплены подписью какого-либо из письмоводителей. Равным образом, для законности всякой исходящей от конкурсного управления бумаги не требуется подписи письмоводителя (77 № 285).
Исходя из сего же, необходимо признать, что каждый из членов управления, вправе представлять таковое на суде, буде он уполномочен на это постановлением всего присутствия и снабжен им узаконенной доверенностью (ср. XXIV объясн.). Это подтверждается и тем, что каждый из членов управления может быть рассматриваем как управляющий имуществом и делами как несостоятельного, так и всех кредиторов, почему, в силу 389 ст. учр., должен, иметь право на ведение дел, касающихся этого имущества, хотя бы и не принадлежал к числу привилегированных поверенных. Но, само собою разумеется, что это право каждому члену правления может принадлежать лишь тогда, когда в той или другой форме он уполномочен всем присутствием, ибо конкурсное управление есть учреждение коллегиальное и может действовать не иначе, как во всей совокупности; действия же каждого в отдельности не могут признаваться законными, ибо они могли бы являться противными прочим членам, ответственным за все действия всего управления, о праве управления уполномочивать своего председателя на ведение дел конкурса и кураторов (ср. 70 № 1721; 81 № 32; 90 № 30).
О праве конкурсного управления уполномочивать других лиц на ведение дела конкурса.XXII. Вопрос о том, вправе ли конкурсное управление уполномочивать от себя посторонних лиц на ведение дел конкурса разрешается утвердительно силою 16 ст. гр. суд., по которой все действия по производству дела, о коих упоминается в сем уставе, могут быть совершаемы не только тяжущимися, но и их поверенными за исключением лишь случаев, положительно законом от сего изъятых. Хотя же конкурсное управление есть только представитель несостоятельного и его кредиторов, но всякий законный представитель рассматривается как сам тяжущийся, лицо которого он представляет. О том же, чтобы законный представитель тяжущегося обязывался вести дела представляемого не иначе как лично, и чтобы он не мог уполномочивать от себя других лиц, об этом нигде в законе не сказано. Не сказано и по отношению конкурсного управления, которое поэтому всегда вправе поручить ведение вверенных ему дел другому лицу.
Кому может быть даваемо такое поручение.XXIII. Но это другое лицо может быть признаваемо законно уполномоченным на хождение по делам конкурсного управления лишь тогда, когда оно не только не лишено прав быть вообще поверенным по чужим делам, но когда имеет право на такое хождение. Следовательно, конкурсное управление беспрепятственно может избрать своим поверенным такое лицо, которое имеет право хождения по чужим делам, каковыми лицами являются присяжные поверенные и те их помощники, за которыми признаны права частных поверенных (ст. 40617 учр. суд. уст.), а равно и эти последние.
Затем, лица, хотя и состоящие на службе конкурсного управления, но не членами управления, и не имеющие права хождения по чужим делам, не могут быть уполномочиваемы на ведение дел от имени управления, т. к. с одной стороны, эти лица не состоят членами конкурсного управления, поэтому к ним не может иметь применения правило 389 ст. учр., а с другой стороны — к ним не может быть применяемо и правило 1285 ст. уст. гр. суд., по которой казенные управления могут уполномочивать на ведение своих дел лиц, принадлежащих к их ведомствам, т. к. по сказанному (XIX объясн.), правило 1285 ст. уст. гр. суд. к конкурсным управлениям вообще не применимо.
В практике возникает еще такой вопрос: по правилу 389 ст. учр. суд. уст. лица, имеющие общую тяжбу, могут принимать от других сотяжущихся лиц доверенности на ведение их общих дел. Дело конкурсного управления, представляющего собою и несостоятельного должника и всех его кредиторов, не является ли делом общим и для того и для других, дающим право как самому несостоятельному, так и каждому отдельному кредитору, не состоящему в числе членов конкурсного управления, на ведение дела от имени конкурсного управления?
Относительно несостоятельного должника вопрос этот разрешается без всякого затруднения силою самого закона: по 5 п. 246 ст. уст. гр. суд., признанные несостоятельными вообще не имеют права быть поверенными, и нет никакого основания исключать из этого правила те случаи, когда несостоятельный является поверенным от имени конкурса. Дело, касающееся последнего, конечно, касается и его самого; но во 1-х, это дело касается и его кредиторов, следовательно с этой стороны для него чужое, и во 2-х, — ведь он признается безусловно недееспособным для защиты и тех своих собственных дел, от ведения которых конкурсное управление не отказывается.
Что касается кредиторов несостоятельного, то относительно тех из них, которые состоят и кураторами в конкурсном управлении, сенат разрешает этот вопрос утвердительно (81 № 32), с чем нельзя не согласиться. Но едва ли возможно признать допустимым ходатайство по делам конкурсного управления такого кредитора, не имеющего вообще права быть поверенным по чужим делам, который не состоит членом конкурсного управления. По разуму 389 ст. учр. поверенным может быть каждый из сотяжущихся, если по силе 246 ст. уст. он не принадлежит к лицам, не имеющим права хождения по чужим делам; но для этого он должен быть именно сотяжущимся, т. е. он должен самостоятельно, от своего имени участвовать в деле в качестве стороны, чего не может быть с кредитором несостоятельного, так как все эти кредиторы представляются конкурсным управлением, которое одно может вести дело об имуществе несостоятельного.
Форма уполномочия.XXIV. Далее нам следует выяснить, в какой форме должно быть выдаваемо конкурсным управлением полномочие на ведение дел от его имени. По правилу 1286 ст. уст. гр. суд., казенное управление может уполномочить должностное лицо своего ведомства простым предписанием ему защищать дело этого управления. Но и эта статья закона не может иметь применения к конкурсным управлениям по тем же основаниям, как и статья 1285 (ст. XIX объясн.). Следовательно, конкурсное управление, даже в тех случаях, когда поручает ведение своего дела одному из своих членов (председателю или куратору), обязуется выдать доверенность по правилам, изложенным в 247 и 248 ст. уст. (ср. 77 № 153; 80 № 67; 83 № 58; 90 № 30). Такая доверенность, по совершенно справедливому разъяснению сената, признается действительной не только тогда, когда она подписана всем составом управления, но и тогда, когда она выдана и подписана одним председателем или одним из кураторов, если они действуют на основании состоявшегося о том постановления всего управления, ибо — в законе не содержится такого правила, на основании которого все исходящие из конкурсного управления бумаги должны быть подписываемы всеми членами управления, — доверенность же не может быть не рассматриваема как одна из исходящих бумаг (79 № 120; 80 № 34). На этом основании, доверенность должна быть признана законно совершенною, если она выдана одним или несколькими кураторами, которым по постановлению конкурсного управления, поручено избрать поверенного по своему усмотрению и выдать ему доверенность. Равным образом, она должна быть признаваема действительной и тогда, когда подписана одним из членов управления, коим постановлено поручить ведение дела такому-то лицу и выдать ему установленную доверенность.
Правительствующий сенат признает действительною и такую доверенность, которая выдана поверенному на основании постановления не конкурсного управления, а общего собрания кредиторов, ибо, в сущности, хозяином массы и ее полным распорядителем является конкурс, т. е. общее собрание всех кредиторов, а не конкурсное управление, которое есть не что иное, как законный представитель конкурса (79 № 373).
Права, защищаемые конкурсом:XXV. При рассмотрении 4 (6) ст. уст., мы воздержались, в видах избежания повторения, говорить о тех правах, защита коих предоставляется конкурсу. Поэтому, прежде чем перейти к выяснению процессуальных прав конкурсного управления, нам необходимо остановиться на выяснении тех прав, которые это управление вправе защищать, являясь на суде истцом или ответчиком. Для этого необходимо заметить, что в отношении имущественных прав должника задача конкурса распадается на три вполне самостоятельные части; во 1-х, на его обязанность возлагается сохранение того имущества, которое ему передано уже; во 2-х в разыскании всякого другого имущества, принадлежащего должнику, и в 3-х в ликвидации всего этого имущества и соразмерном удовлетворении кредиторов из собранных сумм. При выполнении каждой из этих трех задач права конкурса могут приходить в столкновение с правами других лиц, не только самого несостоятельного и его кредиторов, но и лиц совершенно посторонних, что и вызывает необходимость защиты прав, подвергшихся спору. Но особенность природы конкурсного управления делает то, что порядок защиты прав, подвергшихся спору, не один и тот же, вследствие чего наше объяснение мы должны разделить на следующие части:
а) при столкновении прав конкурса с правами несостоятельного.XXVI. Прежде всего мы рассмотрим случаи столкновения прав конкурса с правами несостоятельного должника. Известно, что по объявлении несостоятельности имущество должника поступает в ведение и управление конкурсного управления. Эта передача делается понудительным способом, а потому, конкурсное управление, находя, что имущество должника передано ему не все и часть его остается в обладании должника, имеет право сделать надлежащее распоряжение об отобрании у него этого имущества тем же понудительным способом, но предъявлять к нему иски об этом оно не имеет права. Равным образом и должник, если находит, что какое-либо имущество, не подлежащее, по закону, обращению в конкурсную массу (ср. II объясн.), неправильно отобрано от него, не вправе путем иска требовать восстановления его прав, и может домогаться этого лишь путем жалобы. На подачу таких жалоб он всегда имеет право, ибо объявлением несостоятельности его он ограничивается лишь в праве защищать то свое имущество, которое подлежит обращению в массу; исков же он не может предъявлять потому, что в деле понудительного отобрания от него имущества, конкурсное управление действует в силу предоставленной ему законом власти, нарушение пределов которой может быть устраняемо не иначе, как путем обжалования незаконных его действий.
Далее, конкурсное управление, приняв в свое ведение и распоряжение имущество должника, должно управлять им «как доброму хозяину свойственно» (ст. 459 уст. суд. торг.). В правильности такого хозяйственного управления должник не может быть признаваем незаинтересованным, ибо, хотя все это имущество предполагается не принадлежащим уже ему, но настолько, насколько необходимо для удовлетворения предъявленных к нему претензий; раз таковые будут удовлетворены полностью, излишек возвращается ему. Следовательно, для него вовсе небезразлично, правильно или неправильно ведется это управление; правильно или неправильно конкурс распоряжается им. Всякая неправильность в этом отношении, конечно, не может не почитаться нарушением его прав. В каком же порядке он может восстановить эти свои права? Исков о возмещении ему убытков, причиненных такою неправильностью, он опять не может предъявлять, так как, во все время существования конкурса, он совершенно устраняется от права защищать свое имущество путем предъявления каких-либо исков. Остается один путь, — обжалование действий конкурсного управления подлежащему суду, которому закон представляет высшую блюстительную над конкурсом власть (ст. 445 и 446 уст. суд. торг.); в силу этой власти суд вправе принимать надлежащие меры к восстановлению порядка и даже привлекать виновных членов к дисциплинарной и уголовной ответственности. Признанные виновными в причинении несостоятельному убытков, естественно, обязаны возместить эти убытки; но сам несостоятельный, доколе дело о несостоятельности не окончено, не вправе возбуждать и этих исков; такое право принадлежит лишь конкурсу, т. е. общему собранию кредиторов, по распоряжению коего может быть образовано новое конкурсное управление, которое и будет иметь возможность осуществить это право.
Но вправе ли должник по закрытии конкурса требовать отчета или доказывать неправильные действия по управлению его имуществом? Относительно того имущества, которое, быв ликвидировано конкурсом, обращено на удовлетворение кредиторов несостоятельного, вопрос этот должен быть разрешен отрицательно во внимание того, что действия, совершенные конкурсом во время его существования и своевременно необжалованные, должны почитаться законными и не подлежащими оспариванию в исковом порядке.
Иначе представляется этот вопрос в отношении того имущества, которое остается от полного удовлетворения всех кредиторов и, в силу 4 п. 525 ст. уст. суд. торг., подлежит возвращению должнику. Относительно этого имущества должнику должно принадлежать несомненное право требовать передачи ему его в том виде, в каком оно было принято от него, а равно и возмещения всех убытков, причиненных этому имуществу неправильными или небрежными действиями конкурсного управления. Такое право должника имеет в своем основании те юридические отношения, которые устанавливаются между представляемым и представителем. Во все время производства дела о несостоятельности, конкурс был представителем должника и обязан был пещись и заботиться о его интересах; отсутствие же таких попечений и заботы, последствием коих имуществу представляемого причинен вред, дает собственнику этого имущества право требовать возмещения причиненных ему убытков.
В силу этого, право на такой иск принадлежит не только самому должнику, но и его наследникам. Причем, как разъясняет сенат, наследники несостоятельного, как лица, не состоявшие ни в каких юридических отношениях к конкурсу и, следовательно, совершенно посторонние ему, не обязаны выжидать момента закрытия конкурса, коль скоро докажут, что из имущества должника образовался остаток, подлежащий возвращению должнику, а за его смертью им, его наследникам (903 № 22).
К кому же подобные иски должны быть предъявляемы несостоятельным или его наследниками, — к конкурсному ли управлению, или к конкурсу, т. е. ко всем кредиторам должника? — В только что названном решении сенат разрешает этот вопрос в смысле ответственности всей конкурсной массы, так как конкурсное управление является лишь представителем последней; по силе же 687 ст. т. X ч. 1 в сопоставлении ее с правилом ст. 2235 того же тома и части, за действия слуг и поверенных ответствуют господа и верители; и т. к. конкурсное управление действует под надзором общего собрания кредиторов, каждому из коих предоставлено право наблюдать за действиями конкурсного управления и требовать устранения всяких замеченных неправильностей, то ответственность за таковые не может быть возложена ни на кого иного, как на конкурс, разве бы последний доказал, что конкурсное управление действовало несогласно с данными ему поручениями и этих действий конкурс не мог ни предусмотреть, ни предотвратить.
Вполне правильное разъяснение сената, изложенное в названном его решении, все же не дает ответа на вопрос, — к кому должны быть предъявляемы подобные иски? — Нет сомнения, что в тех случаях, когда конкурс еще не закрыт и конкурсное управление существует, иск этот должен быть предъявлен к конкурсу в лице конкурсного управления, как и все иски, предъявляемые к конкурсу. Но по закрытии конкурса, когда управление его уже не существует, последнее, очевидно, не может быть привлечено к ответу, и потому, остается одно, — предъявить иски к участвовавшим в конкурсе кредиторам.
б) при столкновении с правами кредиторов.XXVII. По закону (ст. 416 уст. суд. торг.), все имеющие на должнике какие-либо иски, по какому бы то праву ни было, и невзирая на то, что сроки обязательств еще не наступили, обязаны в том суде, где открылась несостоятельность, предъявить свои права и требования в установленные для того сроки. Силою этого закона, ни один кредитор несостоятельного, начиная с момента напечатания в сенатских объявлениях последней публикации об открытии несостоятельности, не вправе предъявлять иски ни непосредственно к должнику, ни к его представителю, конкурсному управлению (79 № 63): кредиторы, исполнившие требование приведенного закона, могут получить удовлетворение только из конкурсного управления, обязанного удовлетворять их по установленным для сего правилам; кредиторы же, не исполнившие означенного требования закона, лишаются всякого права на то имущество должника, которое подлежит обращению в конкурс; они могут искать удовлетворения лишь по закрытии конкурса (пр. к 523 ст. уст. суд. торг., по продолж).
Таким образом, об удовлетворении претензии к несостоятельному, никакой иск не может быть предъявлен во все время существования конкурса. Но права кредиторов, заявивших свои претензии, хотя и гарантируются тем, что последние будут удовлетворены в конкурсном порядке, тем не менее могут быть нарушаемы неправильными действиями конкурсного управления, — в каком же порядке эти права кредиторов, нарушенные неправильными действиями конкурсного управления, могут быть восстановляемы? — Тоже тем самым, в котором восстановляются нарушенные права несостоятельного должника, т. е. путем обжалования действий конкурсного управления.
Однако, из этого общего правила о недопустимости исков к конкурсному управлению, допускаются два изъятия. Первое касается тех личных кредиторов, претензии коих конкурсное управление отнесет к второму роду долгов, т. е. к долгам спорным. Такое распоряжение конкурсного управления, если кредитор признает его неправильным, может быть также обжаловано установленным порядком; но если такая жалоба и не будет уважена судом, кредитору предоставляется право предъявить к конкурсному управлению в трехмесячный срок иск о признании его претензии принадлежащей к числу бесспорных для приобретения права удовлетворения наряду с другими кредиторами (ст. 509 уст. суд. торг.).
Второе изъятие касается тех кредиторов, претензии которых обеспечены залогом недвижимого или закладом движимого имущества должника. По силе 479—482 ст. уст. суд. торг., к составу имуществ несостоятельного принадлежат также по средством выкупа все имущества, несостоятельным заложенные, если они еще не проданы; эти имущества конкурсное управление всегда вправе выкупить, заплатив долг несостоятельного, даже и тогда, когда срок закладной еще не истек; если же и по наступлении этого срока оно не выкупит, то имущество поступает в продажу установленным для залогов порядком. Этот установленный порядок заключается не в чем ином, как в присуждении залого- или закладодержателю следующего ему долга, в обращении присужденного таким образом взыскания на заложенное имущество и в продаже последнего с публичного торга. Таким образом, кредитор-залогодержатель имеет право иска, основанного на закладной, каковой иск должен быть предъявлен к несостоятельному должнику в лице конкурсного по его делам управления на общем основании.
Вот те случаи, когда кредиторы несостоятельного вправе предъявлять свои иски к конкурсному управлению и последнее должно являться ответственным по таким искам на общем основании. Вне же этих двух случаев ни кредиторы к конкурсу, ни конкурс к кредиторам должника не могут предъявлять никаких исков; все возможные между ними споры подлежать разрешению в конкурсном порядке.
б) при столкновении с правами третьих лиц:XXVIII. Третьи лица не состоят ни в каких отношениях к конкурсному управлению, а потому все возможные между ними споры подлежат разрешению общим порядком, установленным для разрешения всех вообще споров о праве гражданском.
Споры эти могут вытекать как из деятельности конкурсного управления по охранению имущества должника, так и из деятельности его по разысканию другого имущества.
аа) по спорам, вытекающим из управления имуществом несостоятельного;Управляя имуществом несостоятельного должника на правах полного хозяина, как конкурсное управление может нарушать права каждого третьего лица, так и каждое третье лицо может нарушать права конкурсного управления. В обоих случаях такого нарушения восстановление нарушенного права возможно не иначе, как путем иска, который может быть предъявлен каждою из сторон, считающею свое право нарушенным действием другой стороны. Иски, предъявляемые на этом основании конкурсным управлением, ничем не отличаются от всех других исков, имеющих своим предметом спор между частными лицами. Они подчиняются общим правилам о производстве гражданских дел, а в том числе — и общим правилам о подсудности: конкурсное управление не вправе предъявить свой иск не в том суде, кому он подведом по законам о родовой и местной подсудности.
Правила о подсудности гражданских дел по роду имеют применение и к искам, предъявляемым третьими лицами к конкурсному управлению о восстановлении прав нарушенных последним в качестве хозяина конкурсной массы, т. к. исключительная подсудность, о которой говорится в 223 ст. уст. гр. суд., установлена исключительно для тех исков к лицу несостоятельного, которые подлежать рассмотрению в конкурсном порядке; для всех же прочих исков, которые могут быть предъявляемы третьими лицами к конкурсным управлениям, приведенная 223 ст. (см. объясн. к ней) имеет лишь значение указания того суда, которому каждое конкурсное управление подведомо по месту своего нахождения.
Но в исках к конкурсному управлению, вытекающих из действий его по управлению имуществом несостоятельного, должно быть наблюдаемо следующее, по нашему мнению чрезвычайно важное, различие: иск третьего лица может иметь своим основанием неправильные действия или несостоятельного должника, или же обвинение в таких же действиях самого конкурсного управления. В исках, имеющих своим предметом действия должника, конкурсное управление является лишь представителем несостоятельного; в исках, вытекающих из его собственных действий, оно должно являться непосредственным ответчиком. На первый взгляд в этом различии между теми и другими исками нет существенного значения: они одинаково предъявляются к конкурсному управлению и, в случае присуждения их, истцы удовлетворяются из конкурсной массы и не из чего более. Но разница в том, что претензия, присужденная по иску, вытекающему из действий несостоятельного, может быть удовлетворена не иначе, как в порядке конкурсного управления и, следовательно, если присуждена денежная сумма, то истец получит удовлетворение по соразмерности с другими кредиторами несостоятельного, ибо закон не делает никакой разницы между кредиторами последнего, какое бы ни было основание их претензий; сумма же, присужденная с конкурсного управления, как учреждения, обязанного непосредственно ответствовать за свои действия, взыскивается полностью со всеми издержками производства и не в конкурсном порядке, а в общем, установленном для приведения решений в исполнение. Так, например:
а) предметом иска является требование о возврате неправильно захваченной должником земли истца и о взыскании убытков за провладение; оба эти требования удовлетворяются: захваченная должником земля, поступившая вместе с другим его имуществом в распоряжение конкурса, возвращается в натуре; сумма же присужденных убытков уплачивается в конкурсном порядке и по соразмерности с другими кредиторами;
б) истец обвиняет конкурсное управление в том, что оно заведуя имением должника, захватило у истца кусок земли и собрало с него урожай; иск удовлетворяется и неправильно захваченная земля возвращается в натуре, а присужденная сумма убытков взыскивается полностью с имущества массы.
Это различие всегда должно быть в виду как истца, так и ответчика конкурсного управления, дабы своевременно было установлено в каком порядке должно последовать удовлетворение, иначе, при исполнении решения, неизбежно возникнет спор, подлежащий новому рассмотрению суда.
бб) по спорам, вытекающим из разыскания имущества должника:XXIX. Действия конкурсного управления по разысканию имущества должника очень нередко вызывают многочисленные споры с третьими лицами.
Под выражением «разыскание имущества» подразумевается: 1) взыскание долгов, следующих несостоятельному с третьих лиц; 2) изъятие из владения посторонних лиц принадлежащего ему имущества; 3) освобождение имущества от разных обременений и договоров: 4) реализация принадлежащих должнику частей в компаниях и товариществах и а) вступление в наследственные и другие права несостоятельного. По каждому из этих видов деятельности конкурсного управления могут возникать споры, вызывающие необходимость предъявления исков как со стороны управления к третьим лицам, так и со стороны третьих лиц к управлению, причем некоторые из этих споров отличаются своею особенностью, свойственною только им.
1) иски, возбужденные конкурсным управлениемXXX. Конкурсному управлению, как законному предъявителю несостоятельного должника, принадлежат все те права, которые принадлежали самому должнику. Поэтому, все те иски, право на предъявление коих принадлежит должнику, как, напр., иски о взыскании долгов, об изъятии имущества из незаконного владения, о взыскании доходов, арендных платежей и пр. и пр. и пр., — конкурсное управление всегда вправе предъявить от своего имени, как предъявителя истца, по общим правилам о подсудности. Эти иски не имеют никаких особенностей.
Но кроме этих исков, конкурсному управлению принадлежит право и на такие, которых сам должник не мог бы предъявить, а именно: конкурсному управлению принадлежит право требовать возвращения имущества должника не только несомненно ему принадлежащего и находящегося в незаконном обладании кого-либо, но и такого, которое принадлежало ему прежде и им самим отчуждено по законным актам, и даже такого, о котором можно иметь лишь предположение, что оно должно принадлежать должнику. Но это право его не одинаково на все возможные здесь случаи. Объем его зависит, во 1-х, от рода несостоятельности — торговой или неторговой, — и во 2-х, от тех отношений, в которых ответчик состоит к несостоятельному.
Иски об уничтожении всякого рода сделок, коими несостоятельный переукрепил свое имущество, когда они предъявляются к постороннему для должника лицу (т. е. не находящемуся с ним в известных степенях родства), должны иметь в своем основании: 1) при несостоятельности торговой — обвинение должника в безденежном отчуждении своего имущества в последние десять лет до открытия несостоятельности и при таком имущественном его состоянии, когда сумма его долгов превышала уже стоимость имения в половину, т. е. была в полтора раза более этой стоимости, и с того времени положение его дел уже не поправлялось (ст. 460 уст. суд. торг.; ст. р. 76 № 581; 81 № 37). Только при наличности этих условий, каковую наличность обязано доказать конкурсное управление, оно имеет право на предъявление подобных исков. 2) При несостоятельности не торговой — рассматриваемые иски должны иметь своим основанием обвинение должника в подложном переукреплении имения с целью избежания платежа долгов (78 № 5; 80 № 105; 99 № 117) и его контрагента в том, что он вступил в оспариваемую сделку недобросовестно и сознательно с целью помочь должнику уклониться от платежа своих долгов (88 № 3) или вообще совершить фиктивную сделку (81 № 24), и притом в такое время, когда должник был уже несостоятельным или стал таковым вследствие сделанной им переуступки своих прав (72 № 1209; 76 № 441; 80 № 105; 81 № 24; 82 № 150 и мн. др.). При отсутствии данных, подкрепляющих наличность этих условий, конкурсное управление не имеет права на подобные иски.
При несостоятельности торговой конкурсному управлению предоставляется еще одно широкое право, именно право объявить, что имущество, переуступленное в течение тех же десяти лет и при наличности такой же неоплатности, детям или родственникам несостоятельного переведено на них безденежно, и требовать уничтожения актов переукрепления и отобрания имущества, если только ответчик не докажет, что имущество то приобретено им не безденежно (ст. 461 уст. суд. торг.). Таким образом, право на эти иски конкурсное управление имеет при доказанности лишь того, что в момент совершения оспариваемой сделки должник уже был несостоятельным или чрез нее впал в несостоятельность.
Но все иски подобного рода конкурсное управление вправе предъявлять лишь к непосредственным контрагентам несостоятельного должника; раз же этими последними имущество передано в третьи руки, на возвращение его конкурс не имеет уже права.
Конкурсному управлению принадлежит право на предъявление таких исков и в том случае, когда они были предъявлены самим несостоятельным и им прекращены навсегда отречением ли от своего права или мировой сделкой в такое время, когда по состоянию своего имущества он находился уже в несостоятельности или чрез это впал в таковую. Но если этого обстоятельства не было в наличности при прекращении дела, т. е. когда несостоятельность явилась впоследствии, конкурс не имеет права на возобновление этих исков (69 № 1331; 80 № 34).
Наконец, конкурсному управлению принадлежит право на получение того наследства, которое может достаться несостоятельному. Это право оно может осуществить в частном порядке, если никто другой не посягнет на него; в противном случае должен быть предъявлен иск установленным порядком. Но, как разъясняет правительствующий сенат, конкурс имеет право лишь на ту часть наследственного имущества, которая останется от удовлетворения кредиторов наследодателя, т. к. здесь правило 1529 ст. не может иметь применения (ср. 84 № 50, а также 86 № 62 и 92 № 83).
2) иски, предъявляемые третьими лицами.XXXI. Иски, предъявляемые к конкурсному управлению третьими лицами, бывают двух родов: основанием исков первого рода служат действия самого конкурсного управления, учиненные им самим уже после объявления должника несостоятельным (78 № 293), как хозяина и управителя переданного ему имущества несостоятельного должника; основанием исков второго рода являются действия, совершенные должником до объявления несостоятельности. Хотя и те и другие иски должны предъявляться к конкурсному управлению, но первые — непосредственно к сему управлению, вторые же — к нему, как представителю несостоятельного, т. е. к этому последнему в лице конкурсного управления. Разница в том и другом, нередко игнорируемая в практике, весьма значительна по своим последствиям. Действительно:
Иски, поводом для предъявления коих служат действия конкурса, не пользуются никакими преимуществами пред исками, предъявляемыми к каждому частному физическому или юридическому лицу: к ним применяются общие правила о родовой и местной подсудности, и удовлетворение по ним производится не в конкурсном порядке, т. е. по соразмерности, а в общем порядке исполнения судебных решений и полным рублем (78 № 293), т. к. истцами в них являются не кредиторы несостоятельного, претензии коих могут подлежать удовлетворению не иначе как в конкурсном порядке, а лица, совершенно посторонние и несостоятельному и конкурсу, нарушившему их права своими действиями.
Иски, вытекающие из действий несостоятельного, если они не имеют в своем оснований претензий, подлежащих предъявлению в конкурс, не могут быть предъявляемы ни в каком ином суде, как в том, которому подведомо дело о несостоятельности (ст. 223 уст. гр. суд.), и удовлетворение по ним может последовать только в порядке конкурсного производства.
Отсюда следует, что при предъявлении иска к конкурсному управлению должно быть точно установлено, — кто должен быть привлечен к делу в качестве ответчика, — само ли конкурсное управление, как прямой ответчик, или же, хотя и оно во всяком случае, но только, как представитель недееспособного ответчика, иначе может получиться результат, вовсе нежелательный для истца.
Но какие же иски могут быть предъявляемы в суде к лицу несостоятельного должника, если, по закону, все претензии к несостоятельному, по объявлении несостоятельности, должны быть заявляемы в конкурсном порядке? Для разрешения этого вопроса следует иметь в виду, что при разыскании долгов несостоятельного, конкурсное управление рассматривает лишь те документы для определения их силы и значения, которые удостоверяют существование долга несостоятельного в точно определенной сумме; устанавливать же правильность или неправильность таких действий должника, коими, по уверению третьего лица нарушено его право, и таковое нарушение еще не констатировано подлежащею властью, конкурсному управлению не предоставлено; это дело суда. Таким образом, предметом иска третьего лица, к лицу несостоятельного может быть: 1) требование о виндикации имущества, коим должник неправильно завладел, и оно вместе с его собственным имуществом перешло в конкурс; 2) о признании должника не имеющим того права, которое он присвоил себе во вред третьего лица, как, напр., — должник неправильно утвердился в правах наследства, которое все или частью принадлежит третьему лицу; 3) о признании должника обязанным возместить истцу убытки, причиненные тем или другим его действием, и т. п. К этим искам сенат относит и иски о взыскании с несостоятельного долга, обеспеченного залогом, а следовательно и закладом недвижимого или движимого имущества. Это потому, что залого- или закладоприниматель имеет право лишь на заложенное ему имущество, а не на всю конкурсную массу (86 № 57), вследствие чего не признается кредитором, имеющим право участвовать в конкурсе наравне с другими, личными кредиторами должника (95 № 97).
Если исключить все эти иски и им подобные, то все прочие должны быть предъявляемы уже непосредственно к конкурсному управлению, хотя бы они вытекали из таких действий последнего, которые он вправе совершать в силу самого закона. К этим последним относятся действия, направленные к розыску имущества несостоятельного должника, когда конкурсное управление, в силу предоставленного ему права, обращает в конкурс и такое имущество, явно принадлежащее третьему лицу, о котором существует одно предположение, что оно должно принадлежать должнику. Так по силе 463 ст. уст. суд. торг., в которой перечислены те имущества, которые признаются собственностью жены и детей должника, конкурс может забрать все эти имущества, если при описи имущества должника не будет представлено несомненных доказательств принадлежности их не должнику, а его жене или детям. Тогда освободить такое имущество возможно не иначе как путем иска к конкурсу. Не допускается однако иска жены и детей о возврате им капиталов отданных ими в распоряжение мужа и поступивших в массу: по этим претензиям они сравниваются с личными кредиторами несостоятельного и могут получить удовлетворение лишь в конкурсном порядке (ст. 464). Требование о выделе половины имущества, о котором говорится в ст. 465 того же устава, жена должника не лишается права предъявить в исковом порядке, но может заявить таковое и непосредственно в конкурсное управление, распоряжение которого, буде оно несогласно с ее требованием, может обжаловать в суд и таким путем добиться выдела следующей ей части (см. Гребнер, I, 335; Носенко, 116).
Процессуальные права конкурсного управления.XXXII. Во всех исках, как предъявляемых кем-либо к конкурсному управлению, так и предъявляемых к кому-либо конкурсным управлением, последнее, является стороною в процессе; посему, ему как и всякому тяжущемуся, принадлежат все те права, которые закон предоставляет стороне в процессе. Но кроме сего, в некоторых случаях, ему принадлежат некоторые права, не предоставляемые другим тяжущимся, а именно, — по некоторым спорам закон устанавливает известные законные предположения в пользу конкурса, вследствие чего некоторые утверждаемые им положения он не обязывается доказывать, а уже противная сторона обязана представлять доказательства в подтверждение тех ее возражений, которые она делает против этих положений. Но эти законные предположения существуют далеко не по всем тем искам, в коих конкурсное управление может являться в качестве стороны, а именно только по некоторым, точно указанным в законе, ибо делаемое законом расширение прав конкурсного управления по этому предмету есть во всяком случае исключение, не подлежащее распространительному толкованию. Вот эти исключения: 1) недвижимое имение, переведенное должником в продолжение последних десяти лет до открытия несостоятельности и тогда, как долги, по коим несостоятельность оказалась, превышали уже в половину имение несостоятельного, и после того дела его уже не поправлялись, на имя своих детей или родственников, почитается безденежно отчужденным и, буде оно первым от должника приобретателем не переуступлено в третьи руки, подлежит, по требованию конкурса, отобранию от приобретателя и обращению в массу (ст. 460 и 461 уст. суд. торг.). То обстоятельство, что по закону такое переукрепление почитается безденежным отчуждением, дает конкурсному управлению право, предъявив иск, представить доказательства лишь тому, что имение переведено на имя детей или родственников несостоятельного и при наличности указанных выше условий; то же обстоятельство, что имущество то переукреплено безденежно, конкурсное управление ужо не обязано доказывать, — противное сему, т. е. то, что оно приобретено не безденежно, что должник получил эквивалент, обязан доказать владелец имения. Но, во 1-х, это исключение установлено в пользу кредиторов должника, объявленного несостоятельным по торговле; в делах несостоятельности неторговой оно не имеет применения (п. 30 пр. III к 1400 ст. уст. гр. суд.); тут конкурс может предъявить иск об уничтожении актов переукреплении и о повороте мнения, но лишь по правилу 2 п. 1529 ст. т. X ч. 1, т. е. обязан доказать и безденежность переукрепления; во 2-х, оно не может быть применяемо к лицам, в названной статье не поименованным, т. е. к кому бы то ни было кроме детей или родственников несостоятельного, как напр. к его свойственникам (76 № 581), и в 3-х, оно не имеет применении к имуществам движимым, безденежное отчуждение которых, и при торговой несостоятельности, может быть доказываемо лишь на основании той же 1529 ст. п. 2 зак. гр.
2) Имущество, приобретенное от несостоятельного должника в последние десять лет до открытия несостоятельности супругом должника посредством купли, также почитается безденежно переукрепленным, и потому, при несостоятельности не торговой, оно описывается с имуществом должника, хотя и не поступает в конкурсную массу пока не будет выяснена невозможность полного удовлетворения всех кредиторов; по выяснении же этого, оно может подвергнуться продаже; при несостоятельности торговой такое же имущество, т. е. купленное у несостоятельного его супругом в течение тех же десяти лет, не описывается и не подвергается ни аресту, ни запрещению, но может быть изъято из владения супруга, если не будет доказано, что оно приобретено на капиталы, не от несостоятельного дошедшие к купившему его супругу (ст. 415 и 410 пол. о вз. гр.; 30 п. прилож. III к 1400 ст. уст. гр. суд. и 461 ст. уст. суд. торг.). В обоих этих случаях освобождение такого имущества оп. возможной продажи его на удовлетворение кредиторов может быть достигнуто не иначе, как путем иска который супруг-собственник должен предъявить к конкурсу и доказать, что оно приобретено им на капиталы, не от несостоятельного полученные; сам же конкурс не вправе предъявлять иск, требуя об обязании собственника представить доказательства означенной валютности приобретения (95 № 67).
В заключение комментирования правил (21) (29) и 23 (31) ст., следует заметить, что означенные правила должны иметь применение во всех делах несостоятельности как не торговой, так и торговой, если дело о последней производится в общих судебных местах (74 № 510).
Значение правила ст. 22 (30).XXXIII. По буквальному смыслу второй из рассматриваемых статей, т. е. статьи 22 (30), «правило статьи 21 (29) применяется и к администрациям, учреждаемым на основании 395 ст. уст. суд. торг.». А так как в этой последней статье сказано так: «по объявлении должника несостоятельным право его искать и отвечать на суде относительно имущества, подлежащего обращению в конкурсную массу, переходит к конкурсному управлению за исключением лишь тех дел, в коих управление это выдаст должнику свидетельство, что оно отказывается от их ведения», то выходит: 1) лицо, по делам коего учреждена администрация в порядке 395 и след. ст. уст. суд. торг., теряет право лично вести дела относительно того имущества, которое переходят в ведение администрации, и личность его на суде вполне заменяется администрацией, и 2) по тем делам, от ведения коих откажется администрация, должник вправе защищать на суде сам свои интересы. Таким образом, правило это не только аналогично, но и вполне тождественно с правилом, касающимся ограничения дееспособности лиц, объявляемых несостоятельными должниками, а потому, все, что сказано относительно конкурсных управлений, должно относиться и к администрациям, но само собою разумеется только в пределах процессуального права, а никак не права материального: это последнее для администраций далеко не одно и то же, которое имеют конкурсы по делам должников, уже объявленных несостоятельными. Различие это заключается в следующем:
Различие между правами конкурса и администрации.XXXIV. Администрацией называется учреждаемое с ведома и согласия общественной власти хозяйственное управление обширным торговым или промышленным предприятием такого должника, дела которого расстроились, но не пришли в упадок настолько, чтобы не могли быть восстановлены при более правильном ведении их. Цель учреждения администрации заключается, во-1-х, в том, чтобы поддержать предприятие и не допустить до окончательного падения, а во-2-х, — в изыскании средств к удовлетворению всех кредиторов полным рублем без ликвидации для этого дел предприятия. Отсюда следует, что администрация, заменяя собою имущественную личность хозяина предприятия, является полным представителем его по всем его имущественным делам, и только его одного, а не его и вместе с тем и его кредиторов подобно конкурсу (78 № 264). Посему, все те права, как по розыску имущества должника, так и по удовлетворению кредиторов, которые предоставлены конкурсному управлению, администрации не предоставляются. Она не вправе, подобно конкурсу, заявлять свои особые права помимо тех, которые имеет сам должник, на какое бы то ни было его имущество, находящееся во владении третьих лиц, и в пользу ее не существует тех законных предположений, которые установлены в пользу конкурса. Поэтому, в спорах с третьими лицами об имуществе должника она может предъявлять лишь такие требования и возражения, которые мог бы предъявить сам должник, если бы он не состоял под администрацией. Вследствие сего она не вправе предъявлять никаких исков об имуществе должника кроме тех, которые последний мог бы предъявить сам. Ей не предоставлено права, подобно конкурсу, отказываться от исполнения договоров, заключенных должником; она обязана исполнять их в точности до истечения назначенных в них сроков (см. Носенко, 27).
В деле удовлетворения кредиторов, ей принадлежит одно только право, которого должник не имеет, право постепенно, по мере приобретения к тому средств, выплачивать долги должника пока все претензии к нему не будут погашены полностью. Вследствие сего, она не вправе сортировать долги на ряды и разряды (Носенко, 31; Гребнер I, 230) и отвергать какую-либо претензию кредитора на том единственно основании, что она заявлена несвоевременно и не в установленном порядке. Недействительность той или другой претензии она может доказывать только судом.
Но с другой стороны, ей принадлежит право вступать во всякого рода договоры, которые она признает нужными и полезными в видах достижения тех целей, ради которых она учреждена; она вправе отчуждать всякое имущество должника, движимое и недвижимое, даже и тогда, когда должник малолетний, не испрашивая на то разрешения сената (93 № 56).
Этими пределами прав администрации легко очерчиваются и пределы тех исков, которые она вправе предъявлять к кому-либо, или кто-либо вправе предъявлять к ней, а именно:
Какие иски может предъявлять администрация.XXXV. Сделавшись полным представителем хозяина предприятия по всем его имущественным делам, она имеет право на предъявление к третьим лицам всех исков о виндикации имущества, незаконно изъятого из владения должника, а равно и всякого такого, которое перешло от должника во владение третьего лица хотя и законным путем, но незаконно удерживаемого им, как, напр., в случаях неосновательного удержания поклажепринимателем имущества, сданного ему должником на хранение, или данного им в ссуду; потом всех исков об исполнении или уничтожении заключенных должником договоров, когда они не исполняются, неправильно исполняются или нарушаются его контрагентами, а равно и о всякого рода последствиях такого неисполнения или нарушения, каковы убытки, неустойка и пр.; всех исков о взыскании следующих должнику долгов, добровольно не уплачиваемых в свое время, и наконец — всех исков о возмещении убытков, причиненных имуществу должника недозволенными действиями со стороны третьих лиц.
Управляя делами предприятия на правах полного хозяина, администрация обязана охранять вверенное ей имущество от всякого постороннего посягательства на него, вследствие чего ей принадлежит и право судебной защиты этого имущества, значит и право предъявления всякого рода исков, обусловливаемых этой защитой. Распоряжаясь тем же имуществом, администрация вправе вступать во всякого рода сделки и договоры и вправе требовать исполнения их, равно как и установления известных последствий неисполнения или нарушения этих договоров.
К кредиторам должника администрация может предъявлять лишь такие иски, какие она может предъявить ко всякому третьему лицу, т. е. такие, которые не имеют своим предметом спора о кредиторских правах ответчика. Это потому, что в предъявлении последних исков администрация никогда не встретит надобности. Раз она не признает этих прав того или другого кредитора, этим она может нарушать только права последнего и тем давать ему повод на предъявление иска к ней. Доколе же такого иска не будет, права ее, а следовательно и права представляемого ею должника, не могут почитаться нарушенными тем, что кто-либо присваивает себе кредиторские права, самовольное осуществление которых невозможно.
Что касается вопроса о том, — возможно ли предъявление исков со стороны администрации к должнику, то, как ни странно самое предположение о том, чтобы представитель, действуя в интересах представляемого, мог вступать с ним в тяжбу, имеющую предметом спор о его же имуществе, тем не менее можно указать один случай, когда предъявление такого иска имеет свое оправдание. Дело в том, что по учреждении администрации она вступает во все права должника и должна принять в свое ведение все его имущество, а равно книги и документы, относящиеся к его делам. Но должник может воспротивиться такой передаче; может часть имущества удержать у себя; принять против него такие понудительные меры, которые конкурс всегда может принять против должника, уже объявленного несостоятельным, администрация не вправе, ибо она не облечена той властью, которая законом предоставляется конкурсу: она является не чем иным, как простым управителем делами частного лица и никакими правами учреждения, облеченного известною властью, не пользуется. Если же допустить, что она должна ограничиваться заведованием лишь тем имуществом, которое должник передает ей, то ее задача не будет выполнена, и цель, в видах достижения коей она учреждена, не будет достигнута. Отсюда, при том взгляде IV департамента на администрацию, что она является представителем не только должника, но и его кредиторов (Носенко, 26), и выводится то, что в подобных случаях администрация вправе предъявить иск к должнику с тою целью, чтобы получить исполнительный лист и чрез это содействие общественной власти к принятию понудительных против должника мер (см. Носенко, 28).
Кто и какие иски может предъявлять к администрации.XXXVI. Обратный вопрос: кто и какого рода иски может предъявлять к администрации? — Прежде всего каждое постороннее лицо, считающее, что его право нарушено должником ли, личность которого по имущественным делам его представляет администрация и обязана защищать все его интересы по этим делам, или же действиями самой администрации, как учреждения, имеющего частный хозяйственный интерес. Право третьих лиц на предъявление таких исков ничем не ограничено и, следовательно, в чем бы ни состояло нарушение прав третьего лица, последнее всегда вправе предъявить свой иск к администрации.
Что касается кредиторов должника, то и их право на предъявление исков к администрации ничем не ограничено. А так как в законе не установлено особого порядка на заявление кредиторами своих претензий к лицу, по делам коего учреждена администрация, а с другой стороны эта последняя не имеет значения присутственного места, действия коего могли бы быть обжалуемы в постепенности инстанций, то — во-1-х, каждый кредитор может заявить свою претензию или непосредственно в администрацию, или же предъявить в лице ее к несостоятельному иск о присуждении следующего ему по его претензии (см. Носенко, 26, 31; Гребнер I, 229), и во 2-х — если претензия заявлена в администрацию и ею признана почему-либо не подлежащею удовлетворению, сомнительною или спорною, кредитору ничего не остается как предъявить иск, но не о признании претензии бесспорною и не об обязании администрации к принятию ее, а именно о присуждении того, на что кредитор претендует.
Вопрос о праве должника предъявлять какие бы то ни было иски к представляемой его личность администрации подлежит разрешению отрицательно. С учреждением администрации собственник предприятия совершенно устраняется от ведения своих дел и ставится в положение лица недееспособного; его отношения к администрации ничем не отличаются от отношений опекаемого к своим опекунам; пока существует опека, опекаемый не вправе путем иска оспаривать действия опекунов; по прекращении же опеки он вправе предъявить иск как о представлении ему отчетности, так и возмещении убытков, причиненных ему неправильными действиями опекунов. То же самое и с лицом, по делам коего учреждена администрация: пока она существует, должник не вправе предъявлять к ней требований, ни о представлении отчетности, ни о возмещении убытков. Но он не лишен права, усматривая в действиях администраторов признаки преступного деяния, домогаться установленным порядком возбуждения против них уголовного преследования.
Начальный момент представительства администрации.XXXVII. Обращаясь к выяснению тех процессуальных правил, которые надлежит исполнять при применении правила рассматриваемой статьи, мы прежде всего должны остановиться на выяснении момента, с которого администрация вступает в права должника. Порядок учреждения администрации не имеет ничего общего с порядком учреждения конкурса. Инициатива учреждения ее принадлежит должнику. Он должен составить баланс состоянию его дел в данный момент и список всех своих кредиторов, оповестив коих установленным порядком, представить дело на их усмотрение. Кредиторы вправе согласиться и не согласиться на учреждение администрации, но согласившись, они вправе удовлетворить просьбу должника лишь по установлении наличности тех условий, при наличности только которых допускается администрация (ст. 396 и 397 уст. суд. торг.). По изъявлении согласия, они обязаны подать просьбу в биржевой комитет, который немедленно избирает из почетнейших торгующих при бирже купцов шесть человек и представляет им, под председательством председателя комитета, решить по совести, следует ли учредить администрацию или на общем основании объявить должника несостоятельным (ст. 397 и 398). О воспоследовавшем решении доносится комитету, а этот последний сообщает суду, от которого зависит сказать свое уже последнее слово (ст. 399). Суд, по рассмотрении представленных ему данных, постановляет свое определение о допущении или недопущении администрации; в первом, случае он производит установленные публикации и предоставляет наличным кредиторам избрать администраторов и составить администрационный акт или акт уполномочия администраторов, который и представляется суду для сведения, как сказано в законе (ст. 400) и для поверки правильности его составления, говорит сенат (Гребнер, I, 225). Только по признании акта законно совершенным, администрация почитается учрежденною и вступает в свои права. Следовательно, только с этого момента к ней переходить право искать и отвечать на суде по всем имущественным делам должника, и только с этого момента должник окончательно устраняется от ведения своих дел. Значит, пока не наступит этот момент, должник ничем не ограничен в праве защищать на суде свои интересы и предъявлять новые иски.
Применимо ли к администрации правило 23 (31) ст.XXXVIII. Спрашивается теперь, — применимо ли здесь правило 23 (31) ст. уст. гр. суд., т. е. — вправе ли кредиторы в течение промежутка времени между моментом признания со стороны кредиторов, или со стороны биржевого комитета и даже суда допустимости администрации и моментом признания со стороны суда администрационного акта законно составленным, — вступать в производящиеся уже дела об имуществе их должника с теми же правами, которые закон представляет кредиторам должника по объявлении его несостоятельности и до учреждения конкурса?
Вопрос этот разрешается безусловно в отрицательном смысле. Правило 23 (31) ст. есть правило исключительное и уже поэтому не может быть применяемо к случаям, в ней не предусмотренным. Оно говорит о кредиторах несостоятельного, а не вообще о кредиторах всякого другого должника, следовательно, и не о кредиторах должника, по делам коего учреждена администрация. Независимо от сего, преимущество, предоставляемое им кредиторам лица, объявленного несостоятельным должником, имеет оправдание в том, что эти кредиторы, со дня объявления несостоятельности, приобретают известное право на имущество должника, которым, по учреждении конкурса, могут распоряжаться по своему усмотрению, как настоящие собственники его. При учреждении администрации ничего подобного нет: кредиторы не приобретают никаких прав на имущество должника, которое отдается в управление администраторов с целью не ликвидировать, а поправить пошатнувшиеся дела должника.
Право должника на ведение своих дел при существовании администрации.XXXIX. Затем следует вопрос о том, учреждение администрации исключает ли всякую возможность для должника принимать какое либо участие в процессе, касающемся его имущественных дел? Для разрешения сего вопроса предварительно должны разрешить другой: какое имущество должника переходит в управление администрации, — то ли, которое принадлежит к составу его расстроенного предприятия, или же все вообще то имущество его, которое, по объявлении несостоятельности, должно перейти в заведование конкурса? Этот последний вопрос подлежит разрешению в утвердительном смысле лишь в последней его части. Учреждение администрации свидетельствует уже об известной степени неоплатности, которая, если не влечет за собою немедленного объявления несостоятельности, то вовсе не потому, что в наличности нет еще признаков несостоятельности, — эти признаки — превышение пассива над активом, т. е. очевидная невозможность произвести удовлетворения всех кредиторов полным рублем, — налицо, а потому, что полная ликвидация обширного торгового или промышленного предприятия может с большею или меньшею невыгодою отразиться на интересах весьма многих, иногда целого края; пренебрегать такими интересами часто бывает не в интересах и самих кредиторов. Поэтому, хотя главная цель учреждения администрации и заключается в том, чтобы поддержать предприятие посредством установления правильного управления его делами и таким путем не допустить его до окончательного падения, но вместе с тем тут преследуется и другая цель — дать всем кредиторам должника полное удовлетворение. В видах достижения обеих этих целей, в ведение администрации передается не одно предприятие, но все то имущество должника, которое, при учреждении конкурса вместо администрации, должно было бы стать достоянием кредиторов; вместе с тем, должник устраняется от управления не только предприятием, но всем своим имуществом, и все имущественные его дела переходят к администрации.
Отсюда следует, — лицо, по делам которого учреждена администрация, вправе самостоятельно защищать лишь те свои имущественные права, которые ни в каком случае не могут быть достоянием его кредиторов, хотя бы оно и было объявлено несостоятельным должником (ср. II объясн.); защита же всех прочих его имущественных прав принадлежит администрации.
Вправе ли администрация, подобно конкурсному управлению, отказаться от ведения известного дела и предоставить ведение его должнику? Если исходить из того, что о праве конкурсных управлений отказываться от ведения известных дел с предоставлением такового самому несостоятельному должнику говорится в 21 (29) ст. устава, а в следующей 22 (30) буквально сказано так: «правило, установленное в предшедшей статье, применяется и к администрациям», то нельзя не прийти к тому заключению, что администрации принадлежит точно такое же право, которое силою предшедшей статьи предоставлено конкурсным управлением; заключение, противное сему, вело бы к тому предположению, что к администрациям может быть применяемо не правило 21 (29) статьи, а лишь первая часть этого правила.
Но само собою разумеется, что рассматриваемое право и администраций также не безусловно, как не безусловно право конкурсных управлений. Администрация может отказываться от ведения тех только дел, от ведения коих может отказываться конкурс, о чем подробно сказано выше (XVI объясн.).
Подсудность исков по делам администрации.XL. Администрация, как сказано, есть учреждение частное; она не пользуется никакими особыми правами, в том числе и правом особой подсудности, подобно тому, как это установлено 223 ст. уст. гр. суд. для конкурсных управлений. Поэтому, все иски, предъявляемые к администрации, должны быть предъявляемы с соблюдением общих правил о подсудности как родовой, так и местной. За соблюдением этих общих правил о родовой подсудности должен наблюдать сам суд, в котором предъявлен иск, руководствуясь правилом 584 ст. уст.; нарушение правил местной подсудности может влечь за собою установленные в законе последствия лишь по отводам на общем основании.
Допустимо ли предъявление исков к должнику помимо администрации.XLI. По вопросу о том, может ли быть предъявлен иск непосредственно к лицу, по делам коего уже учреждена и существует администрация, последовали два сенатские разъяснения, диаметрально противоположные одно другому. В первом по времени этот вопрос разрешен утвердительно по таким соображениям: «по точному смыслу 22 ст. уст. гр. суд. и по ссылке в ней на предыдущую 21 статью, должник, по делам которого учреждена администрация, не имеет права искать и отвечать на суде, и это право его переходит на администрацию. В силу этого должник не вправе ни предъявить к кому-либо иск, ни отвечать на суде по предъявленному к нему иску. Но из сего вовсе не следует, чтобы иск не мог быть предъявлен лично к должнику, а должен был быть предъявлен непременно к администрации. Иск может быть предъявлен как к администрации, так и к должнику, но лишь сей последний не вправе отвечать на суде по обращенному к нему иску, ибо право его в сем отношении перешло к администрации» (75 № 591). Отрицательный ответ на тот же вопрос во втором сенатском решении мотивирован так: «из точного смысла 21 и 22 ст. уст. гр. суд. следует заключить, что, после учреждения администрации, иски должны быть предъявляемы к администрации, а не к должнику, не имеющему право отвечать на суде» (902 № 101). Которое же из этих решений более правильно?
По нашему мнению — последнее, но только в окончательном его выводе. Иски должны быть предъявляемы к администрации, но не потому, что сам должник не имеет права искать и отвечать на суде. Он лишается этого права вследствие признания его временно недееспособным; но последствие признания кого-либо недееспособным влечет за собою установление законного представительства, которое, хотя и заменяет собою представляемого, но действует не от своего имени, а от имени представляемого. Посему, иски к недееспособным, каковы все, состоящие под опекою, предъявляются не к опекунам, а к состоящим под опекою и только в лице их опекунов. Несколько иное представляется там, где лицо объявляется недееспособным вследствие учреждения по его делам администрации. Последняя является не простым представителем должника, обязанным только управлять его имущественными делами, а полноправным хозяином, — не только управляющим переданным ему имуществом, но и свободно распоряжающимся им; она вправе от своего имени вступать во всякого рода договоры и обязательства и отчуждать имущества должника, если признает это нужным, ни у кого не испрашивая на то разрешения даже и тогда, когда должник малолетний (93 № 56). Таким образом, администрация не только представляет собою должника, а вполне заменяет его собою, совершенно аннулируя его личность. В силу этого, администрация всегда вправе требовать, чтобы иски были предъявляемы к ней, а не к должнику; иначе если бы ее права и обязанности заключались только в том, что по каждому предъявленному к должнику иску она должна представлять его на суде, она должна бы была являться в тот суд, которому подведом должник по своему местожительству, а не она по своему местонахождению.
Последствия предъявления иска к должнику непосредственно.XLII. Последствия предъявления иска непосредственно к должнику не одинаковы на все возможные здесь случаи. Они зависят от того, вступает ли в дело администрация, как представительница должника, или не вступает. В последнем случае суд должен отказать истцу в принятии дела к своему рассмотрению согласно 3 п. 584 ст. уст. гр. суд., следовательно и тогда, когда со стороны должника не последует отвода, и тем более, когда таковой будет заявлен иск (902 № 101).
Если же администрация вступит в дело, то таковое может быть прекращено лишь по отводу ее о неподсудности, т. е. в том случае, когда иск предъявлен не по месту нахождения ее, а по месту жительства или временного пребывания должника, не совпадающему с местом нахождения администрации. Коль же скоро такого отвода она не может заявить вследствие того, что иск предъявлен в том же суде, коему подсудна и она, возражение ее о неправильности предъявления иска не должно быть, по нашему мнению, принято в уважение. Это мы основываем на том, что одно указание ответчиком должника, которого она должна представлять на суде, и для сего сама явилась в суд, не может почитаться таким нарушением ее прав, которое могло бы влечь за собою ничем не оправдываемое прекращение дела. Подтверждение такому заключению мы находим и в тех двух разноречивых разъяснениях сената, о которых было сказано в предыдущем объяснении. В дело, по которому последовало первое из этих разъяснений (75 № 591), вступила администрация, которой, по просьбе должника, было сообщено о предъявленном иске. Сделанное ее поверенным указание на неправильность предъявления иска палатою принято в уважение; но сенат отменил определение палаты о прекращении производства, высказав те, в общем, неправильные соображения, которые приведены выше. Постановляя второе (902 № 101) решение, правительствующий сенат оправдывает окончательный вывод первого своего разъяснения именно тем, что в первое дело вступила администрация, и разрешает вопрос в противоположном смысле именно потому, что в этом втором деле администрация не участвовала и мировой съезд не уважил отвода, заявленного самим должником.
Процессуальные права администрации.XIII. Обращаясь к выяснению процессуальных прав администрации, прежде всего остановимся на вопросе о том, обязательно ли для администрации правило 27 ст. уст. гр. суд. Хотя в этой статье сказано: «все другие разного рода общества, товарищества и монополии не иначе могут искать и отвечать на суде, как в лице особого поверенного», из чего можно заключить, что правило это не может относиться к администрациям, которые не составляют ни общества, ни товарищества, ни компании, а особое учреждение и притом частное, так что к ним не может быть применено и аналогичное правило 1285 ст. уст.; однако внутренний разум 27 ст. указывает на то, что всякие юридические лица вообще могут являться на суд не иначе, как в лице особых поверенных (см. объясн. к 27 ст.), поэтому и администрация может действовать не иначе, как в лице особого поверенного. Таким поверенным может быть и каждый из администраторов, если уполномочен на то прочими администраторами, хотя бы он и не принадлежал к числу присяжных или частных поверенных, ибо администраторы, как правомочные управители вверенными им делами, могут и должны быть рассматриваемы как те управители, о коих говорится в 389 ст. уст. гр. суд.
Сенат находит, что поверенным от администрации может быть и сам должник, хотя и не объясняет, почему он находить это возможным (68 № 589). Нельзя не признать, что это не противно закону. Хотя по силе 2294 ст. т. X ч. 1, принимать доверенности или быть поверенными могут все те, коим по закону не воспрещено вступать в договоры, но по 2297 ст. — правила о доверенностях по делам, производящимся в судебных установлениях, образованных на основании судебных уставов, содержатся в этих уставах. В уставе же гражд. суд. имеются две статьи — 44 и 246, в коих указаны лица, кои не имеют права хождения в судебных местах по чужим делам, и в числе этих лиц нет указания на лиц, состоящих под администрацией. Правила 4 п. первой из этих статей и 5 п. второй относятся до лиц, признанных несостоятельными, и как правила исключительные, не могут быть толкуемы распространительно, ибо учреждение администрации хотя и вызывается обнаруженною уже неоплатностью, но не является следствием признания несостоятельности, под каковыми следует понимать официальное объявление несостоятельности.
Вполне заменяя собою должника, администрация все-таки не более, как его законный представитель. В силу этого ей и в процессуальном отношении принадлежат лишь те права, которые принадлежат самому должнику. Посему, если она вступает в дело об имуществе должника, уже производящееся в суде, она становится на его место и вправе только продолжать начатый процесс, не имея права требовать таких изменений, коих не мог бы требовать и сам должник. Другими словами, — все что сделано должником, обязательно для администрации, как обязательно для должника, и никакому оспариванию с ее стороны подлежать не может. Так, сделанное должником признание во вред самому себе, администрация может оспаривать лишь в случае, предусмотренном 481 ст. уст. гр. суд.
И наоборот, — все, что будет сделано администрацией, пока она законно существует, обязательно для должника по прекращении администрации, если только такое прекращение не выразилось в форме объявления должника несостоятельным и учреждения конкурса. Для последнего, как представителя не только должника, но и всех его кредиторов, никакие действия администрации не обязательны, и конкурс всегда может оспаривать их, но, конечно, лишь по тем основаниям, по которым он может оспаривать действия самого должника, учиненные им до объявления несостоятельности.
Ликвидационные комиссии.XLIV. В уставе гражд. суд. не содержится правила, устанавливающего процессуальные права тех ликвидационных комиссий, которые учреждаются по правилам X раздела уст. кред. по делам закрываемых кредитных установлений. Этот пробел объясняется тем, что правила о ликвидационных комиссиях изданы гораздо позже устава гражданского судопроизводства, а именно: 23 мая 1884 г. (см. собр. узак. 1884 г. 554). Посему в этих случаях необходимо, руководствуясь 9 ст. уст. гр. суд., обратиться к общему разуму законов.
Известно, что ликвидационные комиссии бывают двух видов: одни из них учреждаются для ликвидации дел кредитных установлений без объявления их несостоятельности (ст. 76—96 уст. кр. разд. X), другие для той же цели вследствие объявления закрытого установления несостоятельным (ст. 97—133). Последние являются ничем иным, как конкурсными управлениями с особыми правами: первые же имея сходство с администрациями в том отношении, что задача таких ликвидационных комиссий удовлетворить кредиторов полным рублем, существенно отличаются от такой же задачи администраций тем, что задача их — удовлетворить кредиторов полностью, окончательно ликвидируя дела закрытого установления, а не поддержать и восстановить его, какова задача каждой администрации. Но это различие не может иметь никакого значения в деле защиты интересов ликвидируемого учреждения: в этом от ношении ликвидаторы вполне сравнены с администраторами: действительно, по правилам рассматриваемых статей устава, администраторы представляют на суде личность должника точно так же, как и конкурсное управление; должник же совершенно устраняется от ведения своих дел; точно также и по правилу 90 ст. уст. кред. разд. X, — «ликвидаторы, оканчивая текущие дела кредитного установления, ищут и отвечают по делам оного на суде, производят и получают следующие кредитному установлению платежи и продают принадлежащее ему имущество». Других, более широких прав, т. е. прав, которые предоставлены конкурсу, ликвидационная комиссия не имеет. Ей, как и администрации, не предоставлено права ни сортировать долги по родам и разрядам, ни производить удовлетворение по соразмерности, ни отвергать претензии вследствие несвоевременности заявления их, ни розыскивать имущества представляемого ею установления в порядке, предоставленном конкурсу. Ей не предоставлено права предъявлять иски к членам общества или товарищества о взносе ими платежей, необходимых на пополнение оказавшегося дефицита, так как это право предоставлено только конкурсу, который, при оказавшемся дефиците, обязательно должен быть учрежден (ст. 96, прим.).
Она не вправе, как и администрация, отказываться от исполнения договоров, заключенных кредитным установлением. Словом, — ей принадлежат лишь те права, которые принадлежали и которыми могло пользоваться само установление. Наконец, все, совершенные ею действия по управлению вверенными ей делами и по защите их, обязательны только для установления, но не для кредиторов последнего. Посему, решение, постановленное по иску, предъявленному ликвидационной комиссией к третьему лицу, или третьим лицом к ней, не имеет обязательной силы для конкурсного управления или ликвидационной комиссии второго вида, буде та или другая заменит ее по объявлении кредитного установления несостоятельным должником (ст. 109 и 120), и сторона, участвовавшая в процессе по такому иску, не вправе защищаться возражением о решенном деле, если со стороны учрежденных конкурсного управления или ликвидационной комиссии второго вида, действующих уже в качестве представителя всех кредиторов установления, будет предъявлен иск о том же предмете (902 № 88).