Софист (Платон; Ананьин)/ДО

Софист — II. Перевод
авторъ Платон, пер. Степан Андреевич Ананьин

Оригинал: др.-греч. Σοφιστής. — Перевод опубл.: середина IV века до н.э.; Перевод: 1907.

II. ПЕРЕВОДЪ.

Лица, участвующія въ діалогѣ: Ѳеодоръ, Сократъ, странникъ изъ Элеи,

Ѳеэтетъ.

bt. I ·

L Ѳеодоръ. Согласно съ вчерашнимъ договоромъ, Сократъ, мы ир.2іб. сами пришли какъ и слѣдовало, да вотъ и нѣкоего странника, изъ Элеи родомъ, съ собою ведемъ, одного изъ сторонниковъ школы Парменида и Зенона, человѣка весьма любомудра го.

Сократъ. Ужъ не ведешь ліг ты, Ѳеодоръ, самъ того не зная, не странника, но нѣкотораго бога, говоря словами Гомера, который разсказываетъ, что боги, а особенно богъ-покровитель чуже- В. странцевъ, бываютъ вожатыми у тѣхъ, кто имѣетъ правую совѣсть, чтобы надзирать за своеволіемъ и законными дѣйствіями людей?

Такъ вотъ, можетъ быть, это и за тобою слѣдуетъ кто-то изъ всемогущихъ боговъ, какой-либо Богъ обличитель, чтобы наблюдать и обличать насъ, людей неискусныхъ въ рѣчахъ.

Ѳеод. Не таковъ нравомъ, Сократъ, этотъ странникъ, онъ скромнѣе тѣхъ, которые занимаются спорами и самъ представляется мнѣ отнюдь не Богомъ, но все же человѣкомъ дѣйствительно боже- С. ственнымъ: вѣдь я всѣхъ философовъ называю такими.

Сокр. Прекрасно, мой другъ. На самомъ дѣлѣ, кажется, что различать этотъ родъ немногимъ легче, если можно такъ выразиться, чѣмъ и родъ Боговъ, такъ какъ люди эти обходятъ города, представляясь по невѣжеству остальныхъ (людей)¹) весьма различными; не мнимые, но истинные философы, смотрящіе съ высока

Э Словъ и выраженій, взятыхъ въ скобки, въ греческомъ текстѣ нѣтъ. Тѣ и другія помѣщены ради ясности русскаго текста. D. на низменную жизнь, огш однимъ кажутся нестоящими ничего, другимъ же достойными всего; при этомъ ихъ воображаютъ то политиками, то софистами, а есть и такіе, j которыхъ они, пожалуй, возбудятъ предположеніе ужъ не настоящіе ли они сумасшедшіе?

217. Поэтому я охотно поразспросилъ бы у нашего странника, если это для него пріятно, чѣмъ считали и какъ называли все это обитатели тѣхъ мѣстъ.

Ѳеод. Что же именно?

Сокр. Софиста, политика, философа.

Ѳеод. Что же главнымъ образомъ и каково то, о чемъ ты недоумѣваешь и о чемъ замыслилъ разспросить?

Сокр. Вотъ что: считали ли тѣ все это за одно или за два, или же, различая согласно тремъ названіямъ и три рода, они каждому изъ этихъ названій усвояли и отдѣльный родъ?

Ѳеод. По моему мнѣнію онъ не откажетъ разсмотрѣть это или же какъ скажемъ мы, чужеземецъ?

β Странникъ. А такъ, что вамъ, Ѳеодоръ, нѣтъ отказа, да и ска-зать-то не трудно, что они признаютъ три рода; однако, дать относительно каждаго ясное опредѣленіе, что именно онъ такое, дѣло немалое и нелегкое.

Ѳеод. Конечно, ты воистину по счастливой случайности, Сократъ, затронулъ вопросы близкіе тѣмъ, по поводу которыхъ мы какъ разъ разспрашивали его, прежде чѣмъ сюда придти. А онъ и тогда еще приводилъ намъ совершенно то же, что и теперь въ отвѣтъ на твой вопросъ: онъ говоритъ именно, что объ этихъ вещахъ наслушался, во всякомъ случаѣ, достаточно и твердо ихъ помнитъ.

С. II. Сокр. Такъ, чужеземецъ, не откажи намъ въ первомъ одолженіи, о которомъ мы тебя просимъ. Скажи-ка намъ вотъ что: привыкъ ли ты болѣе самъ по себѣ, въ длинной (непрерывной) рѣчи изслѣдовать то, что .желаешь кому-нибудь показать или путемъ вопросовъ, какъ это, напримѣръ, дѣлалъ Парменидъ въ необыкновенно хорошихъ изслѣдованіяхъ, чему я самъ былъ свидѣтель, когда былъ молодымъ, а тотъ уже преклоннымъ старцемъ?

Р Стран. Съ тѣмъ, Сократъ, кто разговариваетъ, мирно, не оскорбляясь, легче такъ, т. е. (въ разговорѣ) другъ съ другомъ, въ противномъ же случаѣ (лучше) самому но себѣ. Сокр. Такъ тебѣ можно выбрать (въ собесѣдники) изъ присутствующихъ, кого пожелаешь: всѣ будутъ внимать тебѣ спокойно. Но если ты послушаешься моего совѣта, то ты (тогда) выберешь кого-либо изъ молодыхъ, вотъ этого Ѳеэтета (напримѣръ), или же изъ остальныхъ, если кто-нибудь (изъ нихъ) тебѣ по душѣ.

Стран. Стыдъ беретъ меня, Сократъ, находясь теперь съ вами въ первый разъ, вести бесѣду не помалу, слово за словомъ, но произнося длинную, распространенную, непрерывную рѣчь самому (по) себѣ, или же обращаясь къ другому, словно на показъ дѣлая это. Е. Вѣдь въ дѣйствительности то, о чемъ зашла теперь рѣчь, не такъ ужъ незначительно, какъ, можетъ быть, кто - либо понадѣется, судя но вопросу, но нуждается въ длинномъ изложеніи. Съ другой стороны, не дѣлать тебѣ и вотъ этимъ угодное, въ особенности же послѣ тѣхъ словъ, которыя ты сказалъ, кажется мнѣ неучтивымъ и грубымъ. Я вполнѣ одобряю, чтобы собесѣдникомъ моимъ былъ именно Ѳеэтетъ, какъ потому, что и самъ я съ нимъ уже раньше велъ разговоръ, такъ и оттого, что ты меня теперь къ этому побуждаешь.

Ѳеэтетъ. Однако, чужеземецъ, сдѣлаешь ли ты, въ такомъ случаѣ, угодное всѣмъ, какъ сказалъ Сократъ?

Стран. Относительно этого, кажется, не приходится ничего больше говорить. Теперь послѣ всего моя рѣчь, повидимому, должна быть обращена къ тебѣ. Если же для тебя почему-либо изъ-за обширности изслѣдованія, будетъ обременительно, то не меня вини въ томъ, но вотъ этихъ твоихъ друзей. в.

Ѳеэпг. Я съ своей стороны думаю, что теперь, при такомъ положеніи, я не сдамся, а случись что-либо подобное, то мы возьмемъ въ помощники вотъ этого Сократа, Сократова тёску, а моего сверстника и сотоварища по гимнастикѣ, которому вообще со мной вмѣстѣ трудиться далеко не непривычно.

III. Стран. Прекрасно говоришь, но объ этомъ ужъ ты самъ съ собой поразмыслишь во время изслѣдованія, вмѣстѣ же со мною, тебѣ теперь надо начать изслѣдованіе, прежде всего, какъ мнѣ кажется, съ софиста, разсматривая и поясняя опредѣленіемъ, что онъ q такое. Вѣдь въ данное время ты и я относительно его согласны только въ имени, а то что мы называемъ этимъ именемъ, быть можетъ, каждый изъ насъ про себя понимаетъ по своему, между тѣмъ какъ всегда во всемъ должно скорѣе при помощи опредѣленія соглашаться относительно самой вещи, нѣмъ объ одномъ только имени ея безъ опредѣленія (самаго предмета). Однако, постигнуть, что есть то, о чемъ мы намѣрены изслѣдовать, именно (что есть) софистъ, не очень-то легкое дѣло. Съ другой стороны, если что ни-будь изъ области важнаго должно разрабатывать, какъ слѣдуетъ, то относительно этого всѣ въ древности были того мнѣнія, что сначала надо упражняться на менѣе важномъ и болѣе легкомъ, а не па

D. самомъ важномъ. Отсюда, Ѳеэтегь, я совѣтую вотъ такъ и намъ (поступить), разъ мы признали, что родъ софиста трудно и тяжело изловить: поупражняться сначала въ цѣляхъ (правильнаго) изслѣдованія его на другомъ чемъ-либо, болѣе легкомъ, — если только ты не можешь указать откуда-нибудь иной, болѣе удобный путь.

Ѳеэт. Нѣтъ, я не могу.

Стран. Итакъ, не желаешь ли ты, чтобы мы, обращаясь къ чему-либо незначительному, попытались бы сдѣлать его примѣромъ для болѣе важнаго?

E. Ѳеэт. Да.

Спгран. Такъ что же предложить бы намъ хорошо извѣстное, а вмѣстѣ съ тѣмъ и маловажное, но что допускало бы разъясненіе, ничуть не меньшее, какъ и что-либо важное? Напримѣръ, рыбакъ, удящій рыбу? Не есть ли онъ нѣчто всѣмъ извѣстное и заслуживающее не очень-то большого вниманія?

Ѳеэт. Правда.

219. Стран. Однако, я надѣюсь, что онъ укажетъ намъ на путь изслѣдованія и на объясненіе, не безполезное для того, чего мы желаемъ.

Ѳеэт. Это было бы хорошо.

IV. Стран Давай же начнемъ съ него слѣдующимъ образомъ. Скажи мнѣ: предположимъ ли мы, что онъ занимается какимъ-нибудь искусствомъ или же (скажемъ), что искусствомъ онъ не занимается, но обладаетъ другой способностью?

Ѳеэт. Ужъ конечно меньше всего его можно признать незанимающимся никакимъ искусствомъ.

Стран. Но вѣдь всѣ искусства распадаются на два вида?

Ѳеэт. Какъ такъ?

Стран. Земледѣліе и всяческій уходъ за всякимъ смертнымъ тѣломъ, далѣе все то, что относится къ составленію и образованію того. что мы называемъ утварыо, а затѣмъ, подражающія искусства — все это съ полнымъ правомъ можно бы назвать однимъ именемъ.

Ѳеэт. Какъ и какимъ?

Стр. Относительно всего, чего прежде не существовало, но что кѣмъ-либо потомъ вызывается къ существованію, мы говоримъ вѣдь о томъ, кто вызываетъ къ существованію, что онъ производитъ (творитъ), а о томъ, что вызывается, говоримъ — оно производится (творится).

Ѳеэт. Вѣрно.

Стр. Но вѣдь то, что мы сейчасъ разсмотрѣли относится по своей природѣ именно сюда.

Ѳеэт. Конечно.

Стр. Итакъ, будемъ называть это все, выражаясь вкратцѣ, производящимъ искусствомъ.

Ѳеэт. Пусть будетъ такъ. 0.

Стр. Съ другой стороны, цѣлый рядъ наукъ и знаній, а равно искусства: пріобрѣтать деньги, бороться и охотиться, такъ какъ всѣ онѣ ничего не производятъ, но занимаются тѣмъ, что отчасти подчиняютъ своей власти посредствомъ словъ и дѣйствій то, что есть и что было, отчасти не позволяютъ подобнаго дѣлать другимъ, желающимъ подчинить, было бы всего болѣе подходящимъ назвать всѣ эти части въ совокупности нѣкоторымъ искусствомъ пріобрѣтенія.

Ѳеэт. Да, конечно, это было бы подходящимъ.

5. Стр. Когда, такимъ образомъ, всѣ искусства распадаются на D. пріобрѣтающія и производящія, то къ какимъ мы, Ѳеэтетъ, причислимъ искусство удить рыбу?

Ѳеэт. Разумѣется къ — пріобрѣтающимъ.

Стр. Но развѣ не два вида пріобрѣтающаго искусства? Одинъ изъ нихъ — относящійся къ обмѣну по обоюдному соглашенію посредствомъ даровъ, найма и продажи, а другой — покоряющій себѣ все посредствомъ дѣла или слова, не будетъ ли этотъ видъ искусствомъ покорять?

Ѳеэт. Такъ, по крайней мѣрѣ, явствуетъ изъ сказаннаго.

Стр. Что-же? Искусство покорять, не раздѣлить ли на двѣ части?

Ѳеэт. Какъ?

Стр. Причисливъ все явное въ немъ къ искусству борьбы, а Е. все тайное-- къ искусству охоты¹).

^х) Т. е. ту область его, въ которой все дѣлается открыто — причислить къ искусству борьбы, а ту, гдѣ — тайно, къ искусству охоты. Ѳеэт. Да.

Стр. По, конечно, было бы неразумнымъ не дѣлить искусства охоты на двѣ части.

Ѳеэт. Скажи какъ?

Стр. Различая въ немъ, съ одной стороны, охоту за одушевленными (предметами), а съ другой, охоту за неодушевленными.

Ѳеэт. Какъ же иначе? Если только существуютъ и тѣ и другіе.

220. Стр. Да какъ же не существуютъ? Охоту за неодушевленными (предметами), за исключеніемъ нѣкоторыхъ отдѣловъ водолазнаго искусства и немногихъ другихъ отдѣловъ подобнаго же рода, не имѣющую названія, мы должны оставить въ сторонѣ, а охоту за одушевленными существами — назвать охотою за животными.

Ѳеэт. Пусть будетъ такъ.

Стр. Но не справедливо ли указать два вида охоты за животными: одинъ — за животными на сушѣ, распадающійся на много видовъ и названій — наименовать охотою за обитающими на сушѣ, а всѣ другіе виды охоты за плавающими животными — охотою за живущими во влагѣ.

Ѳеэт. Конечно.

Стр. Но вѣдь мы видимъ, что одинъ разрядъ плавающихъ

B. имѣетъ крылья, а другой — живетъ въ водѣ?

Ѳеэт. Какъ же не видѣть?

Стр. Вся охота за родомъ крылатыхъ у насъ называется птицеловствомъ.

Ѳеэт. Конечно называется.

Стр. А охота за живущими въ водѣ вся въ цѣломъ называется рыболовствомъ.

Ѳеэт. Да.

Стр. Что же? Эту охоту, въ свою очередь, не раздѣлить ли мнѣ на двѣ главныя части?

Ѳеэт. На какія?

Стр. На такія, что одна производитъ ловлю на одномъ и томъ же мѣстѣ посредствомъ загородокъ, а другая — посредствомъ удара.

Ѳеэт. Какъ называешь ты ихъ и въ чемъ различаешь одну отъ другой?

Стр. Одну.., такъ какъ все то, что имѣетъ цѣль задержать

C. что-либо, заграждаетъ выходъ этому, окружая его, подходяще назвать загражденіемъ... Ѳеэт. Конечно.

Стр. А садки, сѣти, невода, тенета и т. и. можно ли назвать иначе, какъ не загражденіями?

Ѳеэт. Никакъ.

Стр. Стало быть, эту часть ловли назовемъ охотой посредствомъ сѣтей или какъ-либо въ этомъ родѣ.

Ѳеэт. Да.

Стр. А тотъ видъ лова, который производится посредствомъ удара крюками и гарпунами, отличный отъ перваго, должно назвать однимъ общимъ именемъ — охоты посредствомъ удара. Или d какъ, Ѳеэтетъ, намъ назвать лучше?

Ѳеэт. Не станемъ заботиться о названіи. Вѣдь и это вполнѣ удовлетворяетъ.

Стр. Но та часть охоты посредствомъ удара, которая производится ночью при свѣтѣ огня, отъ самихъ охотниковъ получила, думаю я, названіе охоты при огнѣ.

Ѳеэт. Совершенно вѣрно.

Стр. Вся же та часть охоты, которая производится днемъ, называется, — такъ какъ и гарпуны (остроги) имѣютъ на концѣ крюки, — охотой посредствомъ крюковъ.

Ѳеэт. Да, называется. Е.

6. Стр. Одна часть этой охоты помощью крючьевъ, производимая (ударомъ) сверху внизъ, вслѣдствіе того, что при ней преимущественно употребляются въ дѣло гарпуны, носитъ, думаю я, названіе охоты съ гарпунами.

Ѳеэт. Такъ, по крайней мѣрѣ, называютъ ее нѣкоторые.

Стр. Но остается еще одинъ, такъ сказать, единственный видъ.

Ѳеэт. Какой?

Стр. Охота, производимая крюкомъ посредствомъ удара, про-тивуположнаго (по направленію) первому, и (удара) не во всякое 22 мѣсто рыбы, куда случайно кто попадетъ, какъ (это) бываетъ при охотѣ съ гарпунами, но каждый разъ въ голову и ротъ пойманной рыбы, съ извлеченіемъ затѣмъ ее въ обратномъ направленіи: снизу вверхъ прутьями и тростникомъ. Какимъ именемъ, Ѳеэтетъ, скажемъ мы, должно называться ей?

Ѳеэт. Я полагаю, что теперь найдено именно то, что мы недавно поставили своей задачей изслѣдовать. 7. Стр. Такимъ образомъ, теперь по поводу искусства удить

B. рыбу, мы съ тобой согласились не только о его названіи, но п получили достаточное разъясненіе (сущности) самаго дѣла. Оказалось, что половину всѣхъ вообще искусствъ составляетъ искусство пріобрѣтающее; половину пріобрѣтающаго — искусство покорять; половину искусства покорять — охота; половину охоты — охота за животными; половину охоты — охота за живущими во влагѣ; нижнее отдѣленіе охоты за живущими во влагѣ — все вообще рыболовство; половину рыболовства — ловъ посредствомъ удара; половину этого — ловъ посредствомъ крюковъ. Половина послѣдняго — ловъ, при которомъ добыча извлекается ударомъ снизу вверхъ, есть искомое нами уженье, получившее сходное имя отъ самого дѣйствія. C.

Ѳеэт. Во всякомъ случаѣ, это достаточно выяснено.

8. Стр. Ну такъ не попытаться ли намъ по данному примѣру найти и то, что такое софистъ?

Ѳеэт. Конечно.

Стр. Но вѣдь первымъ предметомъ изслѣдованія былъ вопросъ: должно ли считать удильщика-рыболова человѣкомъ простымъ, или же занимающимся нѣкоторымъ искусствомъ?

Ѳеэт. Да.

Ь. Стр. А теперь, Ѳеэтетъ, этого (софиста) сочтемъ ли мы за человѣка простого или же въ полномъ смыслѣ слова за истиннаго мудреца?

Ѳеэт. Ни въ какомъ случаѣ не за простого. Я вѣдь понимаю твои слова, что, во всякомъ случаѣ, кто носитъ это названіе (софиста), тотъ долженъ быть такимъ (софистомъ, т. е. мудрецомъ).

Стр. Такъ выходитъ, что намъ слѣдуетъ признать его за человѣка, занимающагося нѣкоторымъ искусствомъ.

Ѳеэт. Какимъ бы это?

Стр. Или, ради боговъ, мы не знаемъ, что одинъ изъ этихъ мужей сродни другому?

Ѳеэт. Кто кому?

Стр. Рыболовъ удильщикъ — софисту.

Ѳеэт. Какъ?

Стр. Оба они, мнѣ кажется, нѣкотораго рода охотники.

Е. Ѳеэт. Какой охотой занимается другой? Про одного вѣдь мы говорили. Стр. Мы только что раздѣлили на двое всю охоту, выдѣливъ часть ея — охоту за плавающими отъ другой, отъ охоты за живущими на сушѣ.

Ѳеэт. Да.

Стр. И мы разсмотрѣли всю ту часть ея, которая касается плавающихъ въ водѣ, а ту, которая имѣетъ дѣло съ животными, живущими на сушѣ, мы оставили безъ раздѣленія, сказавъ, что въ ней много видовъ.

Ѳеэт. Совершенно вѣрно. 222.

Стр. Такимъ образомъ, до сихъ поръ софистъ и удильщикъ-рыболовъ идутъ вмѣстѣ отъ пріобрѣтающаго искусства.

Ѳеэт. Такъ, по крайней мѣрѣ, кажется.

Стр. Но они расходятся, начиная съ охоты за живыми существами; одинъ идетъ къ морю, рѣкамъ и озерамъ, чтобы охотиться за обитающими въ нихъ животными.

Ѳеэт. Какъ же иначе?

Стр. А другой — къ землѣ и нѣкоторымъ инымъ потокамъ, какъ бы къ изобильнымъ лугамъ богатства и юности, покорять себѣ обитающія ихъ существа.

Ѳеэт. Что ты имѣешь въ виду? В.

Стр. Въ охотѣ за живущими на сушѣ бываетъ два главныхъ вида.

Ѳеэт. Каковъ каждый изъ нихъ?

Стр. Одинъ — охота за ручными, другой — за дикими животными.

9. Ѳеэт. Развѣ есть какая-либо охота за ручными животными?

Стр. Если только человѣкъ ручное животное. Считай, впрочемъ, какъ тебѣ угодно, — полагая ли, что не существуетъ никакого ручного животнаго, или что есть другое какое-нибудь животное ручное, а человѣкъ дикое, или же (можетъ быть) скажешь, что человѣкъ — ручное животное, но не признаешь никакой охоты за людьми, что изъ всего этого, тебѣ будетъ угодно сказать, то и выскажи опредѣленно намъ.

Ѳеэт. Я, съ своей стороны, чужеземецъ, считаю насъ руч- С. нымн животными и утверждаю, что существуетъ охота за людьми.

Стр. Такъ назовемъ-ка двоякою и охоту за ручными животными.

Ѳеэт. Въ какомъ отношеніи мы станемъ утверждать это?

Стр. Да объявивъ разбой, уводъ въ рабство, тираннію и военное искусство, все въ цѣломъ, за одно: за охоту при помощи насилія. къ мнимому воспитанію, охота, производимая за богатыми и славными юношами, должна быть названа, какъ видно изъ настоящаго нашего объясненія, софистикою.

Ѳеэт. Совершенно вѣрно.

Стр. Посмотримъ еще и съ этой вотъ стороны — вѣдь то, что мы теперь изслѣдуемъ принадлежитъ не маловажному искусству, С. но къ искусству весьма разностороннему, такъ что оно и при прежнихъ утвержденіяхъ казалось не тѣмъ родомъ, за который мы его теперь признаемъ, но нѣкоторымъ другимъ.

Ѳеэт. Какимъ образомъ?

Стр. Пріобрѣтающее искусство у насъ было двоякаго вида: одна часть — заключала въ себѣ охоту, другая — обмѣнъ.

Ѳеэт. Да, было такъ.

Стр. Назовемъ же далѣе два вида обмѣна: одинъ, — дѣлающій подарки, другой, — производящій торговлю.

Ѳеэт. Пусть будетъ названо.

Стр. Но мы скажемъ также, что и торговля раздѣляется на два вида.

Ѳеэт. Какъ? D.

Стр. Различая съ одной стороны, торговлю, производимую тѣми, кто продаетъ собственныя издѣлія, а съ другой — мѣновую торговлю, въ которой обмѣниваются чужія издѣлія.

Ѳеэт. Ну конечно.

Стр. Что же? Та часть мѣновой торговли, которая производится въ (одномъ какомъ-нибудь) городѣ, и которая составляетъ почти половину мѣновой торговли, не называется ли мелочною торговлею?

Ѳеэт. Да.

Стр. А тотъ обмѣнъ, который производится изъ одного города въ другой посредствомъ купли и продажи, не есть ли ввозная торговля?

Ѳеэт. Почему же нѣтъ?

Стр. Но развѣ мы не обратили вниманія, что одна часть крупной торговли продаетъ и обмѣниваетъ на деньги то, чѣмъ питается и въ чемъ имѣетъ нужду тѣло, а другая — то, чѣмъ питается и въ Е. чемъ имѣетъ нужду душа?

Ѳеэт. Почему ты это говоришь?

Стр. Того вида торговли, который касается души, мы, быть можетъ, не знаемъ, но о другомъ-то имѣемъ понятіе. Ѳеэт. Да.

224. Стр. Мы скажемъ затѣмъ, что, какъ все музыкальное искусство, которое постоянно изъ города въ городъ, здѣсь покупается, въ другомъ мѣстѣ ввозится и продается, такъ и живопись, фокусничество и многія другія нужныя для души вещи, ввозимыя и продаваемыя частью для забавы, а частью для дѣльныхъ занятій, за тѣмъ кто ввозитъ ихъ и торгуютъ ими могутъ не меньше, чѣмъ торговля пищей и питьемъ, вполнѣ оправдать названіе купца.

Ѳеэт. Ты говоришь совершенно вѣрно.

В· Стр. Такъ не назовешь ли ты этимъ же именемъ и того., кто скупаетъ знанія и, (переѣзжая) изъ одного города въ другой, обмѣниваетъ ихъ на деньги?

Ѳеэт. Несомнѣнно такъ.

11. Стр. А въ этой торговлѣ духовными товарами не должно ли по всей справедливости назвать одну часть ея — выставкой на показъ, другую, правда, не менѣе забавную, чѣмъ первая, но которая, однако, занимается торговлей знаніями, не слѣдуетъ ли назвать какимъ-нибудь именемъ, сроднымъ съ самимъ ея занятіемъ?

Ѳеэт. Совершенно вѣрно.

Стр. Такъ ту часть этой торговли знаніями, которая имѣетъ дѣло съ областью познанія всѣхъ другихъ искусствъ, должно C. Haзвать инымъ именемъ, а ту, которая имѣетъ дѣло съ добродѣтелью — инымъ.

Ѳеэт. Какъ же иначе?

Стр. Названіе: "торговли искусствами¹¹, конечно, подошло бы къ той, которая имѣетъ дѣло со всѣмъ остальнымъ, а для другой, имѣющей дѣло съ добродѣтелью, ты самъ потрудись сказать имя.

Ѳеэт. Да какое же другое имя можно назвать, не дѣлая ошибки, помимо того, что изслѣдоваемое нами теперь есть именно софистическій родъ?

Стр. Никакое другое. Давай же возьмемъ въ совокупности все это и скажемъ, что софистика оказалась, во вторыхъ, видомъ искусствъ: пріобрѣтать, мѣнять, продавать, торговать, торговать D. духовными товарами и именно: изслѣдованіями и знаніями, касающимися добродѣтели.

Ѳеэт. Именно такъ.

Стр. Въ третьихъ, я думаю, что ты, если кто-нибудь поселится въ городѣ и станетъ отчасти покупать, а отчасти самъ изготовлять и продавать знанія объ этихъ самихъ вещахъ и поставитъ для себя цѣлью добывать себѣ этимъ средства къ жизни, не назовешь его какимъ-либо инымъ именемъ помимо того, о которомъ только тго было сказано.

Ѳеэт. Понему же не такъ?

Стр. Стало быть, и тотъ родъ пріобрѣтающаго искусства, который занимается мѣной и продажей чужихъ или собственныхъ И издѣлій — и въ томъ, и въ другомъ случаѣ, какъ скоро онъ занимается продажей познаній о такихъ вещахъ, ты, очевидно, всегда будешь называть софистическимъ.

Ѳеэт. Необходимо; вѣдь надо быть послѣдовательнымъ въ разсужденіи.

12. Стр. Посмотримъ еще, не походитъ ли изслѣдуемый нами теперь родъ на что-нибудь подобное слѣдующему. 225.

Ѳеэт. Чему именно?

Стр. Частью пріобрѣтающаго искусства у насъ была борьба.

Ѳеэт. Конечно была.

Стр. Такъ не будетъ лишнимъ раздѣлить ее на двѣ части.

Ѳеэт. Скажи на какія?

Стр. Считая одною изъ нихъ состязаніе, а другою — сраженіе.

Ѳеэт. Такъ.

Стр. И предполагая для той части сраженія, которая производится тѣломъ противъ тѣла, довольно умѣстнымъ и подходящимъ дать какое-нибудь такое названіе, какъ, напримѣръ, насиліе.

Ѳеэт. Да.

Стр. А той, которая производится словами противъ словъ, какое другое, Ѳеэтетъ, имя можно дать, какъ не препирательство?

Ѳеэт. Никакое.

Стр. Но ту часть (борьбы), которая имѣетъ дѣло съ препира- В. тельствами, надо считать двоякой.

Ѳеэт. Какъ?

Стр. Поскольку она производится всенародно длинными рѣчами противъ длинныхъ рѣчей и при томъ но вопросамъ о справедливости и несправедливости, она есть судебное преніе.

Ѳеэт. Да.

Стр. Напротивъ, ту, которая происходитъ въ частныхъ бесѣдахъ и распадается на вопросы и отвѣты, имѣемъ ли мы обыкновеніе называть иначе, какъ не противорѣчіемъ? Ѳедт. Нисколько.

Стр. А вся та часть искусства противорѣчить, которая C. заключается въ препирательствѣ по поводу обыденныхъ дѣлъ, и которая поступаетъ въ этомъ просто и безыскусственно, хотя и должна считаться отдѣльнымъ видомъ, такъ какъ наше разсужденіе признало ее за особый видъ, однако, она не получила (особаго) названія отъ тѣхъ, которые были прежде насъ, да и отъ насъ теперь недостойна получить его.

Ѳедт. Это правда. Вѣдь она распадается на малыя и крайне разнообразныя части.

Стр. А ту, которая производится помощью искусства и заключается въ препирательствѣ о справедливомъ и несправедливомъ іі обо всемъ вообще остальномъ, не привыкли ли мы, въ свою очередь, называть искусствомъ спорить?

Ѳедт. Какъ же нѣтъ?

D. Стр. Но одна часть искусства спорить истребляетъ деньги, а другая — наживаетъ ихъ.

Ѳедт. Совершенно вѣрно.

Стр. Такъ попытаемся же сказать имя, какимъ должно назвать каждую.

Ѳедт. Да, это нужно.

Стр. Я полагаю, что та часть (искусства спорить), которая изъ-за удовольствія проводить время въ такихъ занятіяхъ заставляетъ (людей) пренебрегать собственными дѣлами, и въ которой вслѣдствіе способа выраженія высказываемое выслушивается большинствомъ слушателей съ неудовольствіемъ, называется, по моему мнѣнію, не иначе, какъ болтовней.

Ѳедт. Конечно, называется какъ-нибудь такъ.

E. Стр. А противоположную этой часть, наживающую деньги отъ частныхъ споровъ, въ свою очередь, ты попытайся теперь назвать.

Ѳедт. Да что же другое и на этотъ разъ можно сказать, не дѣлая ошибки, кромѣ того, что теперь опять, въ четвертый разъ, является тотъ же самый удивительный прослѣдуемый нами софистъ?

226. Стр. Такъ стало быть, какъ показало изслѣдованіе, и на этотъ разъ софистъ, видно, есть не что иное, какъ родъ искусствъ спорить, противорѣчить, препираться, сражаться, бороться, пріобрѣтать, (родъ), помощью котораго добываются деньги. Ѳеэт. Совершенно вѣрно.

13. Стр. Такъ видишь, какъ справедливо говорятъ, что этотъ звѣрь пестръ, и что, по пословицѣ, его нельзя поймать одной рукой.

Ѳеэт. Значитъ надо обѣими.

Стр. Конечно надо, и по возможности слѣдуетъ дѣлать такъ, чтобы преслѣдованіе его велось по стопамъ, вотъ подобнымъ образомъ. Скажи мнѣ: произносимъ ли мы какія-нибудь названія, слу- В. жащія для обозначенія занятій рабовъ.

Ѳеэт. Даже многія. Но о какихъ именно изъ этихъ названій спрашиваешь ты?

Стр. О такихъ, какъ напримѣръ, мы говоримъ, "процѣживать⁴·, "просѣивать⁴¹, "провѣивать⁴⁴, "отдѣлять⁴⁴.

Ѳеэт. Какъ же иначе?

Стр. И сверхъ того еще "чесать⁴⁴, "прясть⁴⁴, "ткать⁴⁴ и множество другого подобнаго, что какъ мы знаемъ, существуетъ, среди искусствъ. Не правда ли?

Ѳеэт. Что ты желаешь по поводу ихъ разъяснить, спрашивая о нихъ и приводя въ примѣръ вотъ эти? С.

Стр. Всѣ искусства вообще, о которыхъ было сказано, думаю я, названы "разнимающими⁴⁴.

Ѳеэт. Да.

Стр. По моему мнѣнію, такъ какъ въ этомъ во всемъ (заключается) одно искусство,, то надо бы удостоить его однимъ именемъ.

Ѳеэт. Какое сказать намъ?

Стр. Искусство отдѣлять.

Ѳеэт. Пусть будетъ такъ.

Стр. ІІосмотри-ка: не могли ли бы мы какимъ-нибудь образомъ, въ свою очередь, усмотрѣть два вида его.

Ѳеэт. Слишкомъ же скораго для меня ты требуешь соображенія.

Стр. Но вѣдь въ упомянутыхъ искусствахъ "отдѣленія⁴⁴ можно D· отдѣлять то худшее отъ лучшаго, то подобное отъ подобнаго же.

Ѳеэт. Почти такимъ теперь кажется сказанное.

Стр. Для одного "отдѣленія⁴⁴ я не знаю ходячаго имени, а для другого того, которое лучшее оставляетъ, а худшее устраняетъ, знаю.

Ѳеэт. Скажи какое? Стр. Всякое подобное "отдѣленіе¹¹, какъ я думаю, всѣми называется нѣкотораго рода очищеніемъ.

Ѳеэт. Да, конечно, называется такъ.

Стр. Но не замѣтитъ ли всякій, что видъ искусства очищенія,

Е. въ свою очередь, двоякій?

Ѳеэт. Да, на досугѣ, быть можетъ (и замѣтитъ). Я же, съ своей стороны, теперь не вижу.

14. Стр. И однако же, многіе виды очищеній, касающіеся тѣлъ, слѣдуетъ обозначить однимъ именемъ.

Ѳеэт. Какіе и какимъ?

Стр. Прежде всего очищенія у живыхъ существъ — всего того, 227. что внутри тѣлъ, правильно выдѣляясь, очищается гимнастикой и врачеваніемъ и всего того, относящагося ко внѣшности, говорить о чемъ не ловко, что доставляется искусствомъ омывать, а затѣмъ — очищенія неодушевленныхъ тѣлъ, о которыхъ въ мелочахъ заботится валяльное и все вообще искусство "наряжать¹¹, получившее много кажущихся смѣшными именъ.

Ѳеэт. Даже очень.

Стр. Безъ сомнѣнія такъ, Ѳеэтетъ. Однако, методу нашего изслѣдованія искусство омывать губкой подлежитъ не меньше и не больше, чѣмъ и искусство приготовлять лѣкарства, хотя бы одно изъ нихъ приносило намъ очищеніемъ малую пользу, а

В. другое — великую. Вѣдь онъ (методъ), пытаясь съ цѣлью пріобрѣтенія знанія уразумѣть сродное и несродное во всѣхъ искусствахъ, цѣнитъ ради этого всѣ ихъ одинаково п не считаетъ но сколько они схожи одни — смѣшнѣе другихъ; онъ вовсе не находитъ, что тотъ, кто объясняетъ охоту на примѣрѣ предводительства войсками, почтеннѣе того, кто поясняетъ ее ловлей вшей, но лишь въ большинствѣ случаевъ (перваго считаетъ) напыщеннѣе. Да вотъ и теперь но поводу того, что ты спросилъ: какимъ именемъ намъ назвать всѣ тѣ способности, которыя получили въ удѣлъ очищать какъ бездушное, такъ и одушевленное тѣло, для него (метода) eo-с. вершенно безразлично, какое выраженіе покажется самымъ благопристойнымъ, лишь бы это выраженіе, оставивъ въ сторонѣ очищенія души, объединило собою то, что очищаетъ все остальное. Вѣдь теперь онъ пытается отдѣлить очищеніе мысли отъ остальныхъ (очищеній), если только мы понимаемъ, чего онъ желаетъ. Ѳеэт. Я понялъ и соглашаюсь, что существуетъ два вида очищенія, изъ которыхъ одинъ видъ касается души, будучи отличнымъ отъ того, который касается тѣла.

Стр. Весьма хорошо. Выслушай отъ меня и слѣдующее: сдѣ- D. лай попытку опять раздѣлить сказанное на двое.

Ѳеэт. Я попытаюсь вмѣстѣ съ тобой дѣлить, въ какомъ отношеніи ты не указалъ бы мнѣ.

15. Стр. Не считаемъ ли мы порокъ за нѣчто изъ области души, отличное отъ добродѣтели?

Ѳеэт. Какъ же нѣтъ?

Стр. Но вѣдь очищеніе состояло въ томъ, чтобы оставлять одно и отстранять все, что казалось бы дурнымъ.

Ѳеэт. Да, конечно.

Стр. Такъ стало быть, если мы найдемъ по отношеніи къ душѣ какой-либо способъ устраненія зла, то назвавъ его очищеніемъ, мы скажемъ это кстати.

Ѳеэт. Даже очень.

Стр. Должно, однако, назвать два вида зла, относящагося къ душѣ.

Ѳеэт. Какіе? 228.

Стр. Одинъ, появляющійся какъ болѣзнь въ тѣлѣ, другой — какъ безобразіе.

Ѳеэт. Не понялъ.

Стр. Быть можетъ ты не считаешь болѣзнь и разладъ за одно и то же?

Ѳеэт. И на это опять я не знаю, что мнѣ надо отвѣчать.

Стр. Признаешь ли ты разладъ за что-нибудь иное, а не за раздоръ между тѣмъ, что сродно по своей природѣ, (раздоръ) явившійся слѣдствіемъ какой-либо порчи?

Ѳеэт. Нѣтъ.

Стр. А безобразіе за что-нибудь другое, какъ не за неприглядный со всѣхъ сторонъ родъ несоразмѣрности?

Ѳеэт. Не за что другое. В.

Стр. Что же? fle замѣчаемъ ли мы, что въ душѣ дурныхъ людей находятся въ раздорѣ мнѣнія съ влеченіями, желанія съ удовольствіями, умъ со страданіями и всѣ они между собой?

Ѳеэт. И очень.

Стр. Но вѣдь все это по необходимости родственно другъ другу. Ѳеэт. Какъ же нѣтъ?

Стр. Стало быть, называя разладъ и болѣзнь души порокомъ, мы выразимся правильно.

0. Ѳеэпг. Конечно вполнѣ правильно.

Стр. Что же? Про всѣ тѣ вещи, которыя, находясь въ движеніи, и полагая себѣ какую-нибудь цѣль, къ достиженію каковой онѣ и стремятся, при каждомъ порывѣ проходятъ мимо нея и ошибаются, скажемъ ли мы, что это случается съ ними вслѣдствіе соразмѣрности одного съ другимъ (вещи и цѣли) или, наоборотъ, вслѣдствіе несоразмѣрности?

Ѳеэпг. Ясно, что вслѣдствіе несоразмѣрности.

Стр. Но вѣдь мы знаемъ, что всякая душа заблуждается во всемъ не по доброй волѣ.

Ѳеэпг. Даже очень.

Стр. Заблужденіе же есть не что иное, какъ уклоненіе мысли,

D. когда душа стремится къ истинѣ, но идетъ мимо разумѣнія.

Ѳеэпг. Конечно.

Стр. Стало быть, заблуждающуюся душу должно считать безобразною и несоразмѣрною.

Ѳеэпг'. Кажется.

Стр. Итакъ, въ ней есть, повидимому, эти два рода зла. Одинъ родъ, называемый многими порокомъ, очевидно ея иолѣзнь.

Ѳеэпг. Да.

Стр. А другой — называютъ заблужденіемъ, но, соглашаться съ тѣмъ, что оно есть зло, бывающее только въ душѣ, не желаютъ.

E. Ѳеэт. Конечно, должно согласиться въ томъ, въ чемъ я, когда ты недавно сказалъ, усумнился, именно, что есть два рода зла въ душѣ, и что трусость, распущенность и несправедливость всѣ вмѣстѣ надобно считать за болѣзнь въ насъ, а состоянія частаго и разнообразнаго заблужденія слѣдуетъ признавать за безобразіе.

16. Стр. Не существуетъ ли по крайней мѣрѣ для тѣла противъ этихъ двухъ состояній нѣкоторыхъ двухъ искусствъ?

Ѳеэт. Какія это?

229. Стр. Противъ безобразія — гимнастики, противъ болѣзни — врачеванія?

Ѳеэт. Явно. Стр. Такъ не существуетъ ли и противъ высокомѣрія, несправедливости и трусости изъ всѣхъ искусствъ по своей природѣ самое подходящее искусство карательное — правосудіе?

Ѳеэт. Вѣроятно, по крайней мѣрѣ, если говорить согласно съ людскимъ мнѣніемъ.

Стр. Что-же? А противъ всякаго вообще заблужденія, можно ли правильнѣе назвать другое какое-либо искусство, какъ не искусство обучать?

Ѳеэт. Никакого.

Стр. Ну хорошо. Должно ли, однако, утверждать, что въ искусствѣ обучать существуетъ одинъ родъ или (надо говорить,, что ихъ) В. больше, и что въ этомъ случаѣ самые важные въ немъ — -два ка-кихъ-то рода? Разслѣдуй.

Ѳеэт. Разслѣдываю.

Стр. И кажется мнѣ, что мы скорѣе всего могли бы найти ихъ какъ-нибудь слѣдующимъ образомъ.

Ѳеэт. Какъ?

Стр. А разсмотрѣвъ, не допускаетъ ли какъ-либо заблужденіе у себя посрединѣ какого-нибудь разрѣза. Вѣдь будучи двоякимъ, оно, очевидно, принуждаетъ и искусство обучать имѣть двѣ части, по одной для каждаго изъ своихъ родовъ.

Ѳеэт. Что же? Ясно ли тебѣ то, что мы теперь изслѣдуемъ?

Стр. Мнѣ во всякомъ случаѣ кажется, что я вижу’ обособленнымъ С. нѣкоторый великій и трудный (для изслѣдованія) видъ заблужденія, равный (по своей важности) всѣмъ остальнымъ частямъ заблужденія.

Ѳеэт, Какой именно?

Стр. Тотъ, когда, не зная чего-нибудь, люди считаютъ себя въ этомъ знающими. Отсюда, повидимому, у всѣхъ возникаетъ все то, что составляетъ наши ошибки въ мышленіи.

Ѳеэт. Правда.

Стр. Такъ этому именно одному виду заблужденія и усвои-вается, по моему мнѣнію, названіе невѣдѣнія.

Ѳеэт. Ужъ конечно.

Стр. Какое же, стало-быть, надо дать имя той части искусства обучать, которая освобождаетъ отъ него (невѣдѣнія). D.

Ѳеэт. Я такъ думаю, чужеземецъ, что все другое называется ремесленнымъ обученіемъ, а эта часть, здѣсь у насъ, по крайней мѣрѣ, названа воспитаніемъ. Стр. Да и у всѣхъ почти эллиновъ, Ѳеэтетъ, (названа такъ). Но намъ надо еще разсмотрѣть и то, не есть ли она уже недѣлимое цѣлое, или же допускаетъ какое-либо достойное названія подраздѣленіе?

Ѳеэт. Конечно, надо разсмотрѣть.

17. Стр. Такъ мнѣ представляется, что и эта (часть)¹) нѣкоторымъ образомъ расчленяется.

Ѳеэт. Въ какомъ отношеніи?

Е. Стр. Въ искусствѣ обучать рѣчами, одинъ путь кажется жестче (болѣе шероховатымъ), другой — мягче (болѣе гладкимъ).

Ѳеэт. Что же сказать намъ о каждомъ изъ нихъ?

Стр. Одинъ путь стародавній, путь нашихъ отцовъ, которымъ главнымъ образомъ пользовались (въ старину), да еще и теперь многіе пользуются, для сыновей, когда они въ чемъ-нибудь провинятся, 230. при чемъ послѣднихъ то бранятъ, то болѣе кротко уговариваютъ. Такъ эту всю часть правильнѣе всего можно назвать вразумленіемъ.

Ѳеэт. Это такъ.

Стр. А что же касается другой, то здѣсь нѣкоторые, повидп-мому по размышленіи, пришли къ выводу, что всякое невѣдѣніе бываетъ невольнымъ, и что, кто считаетъ себя мудрымъ, тотъ никогда не пожелаетъ обучаться чему-либо изъ того, въ чемъ считаетъ себя сильнымъ, способъ же воспитывать путемъ вразумленія при большомъ трудѣ достигаетъ малаго (результата).

Ѳеэт. Они правильно полагаютъ.

В. Стр. Поэтому-то за устраненіе такого самомнѣнія они берутся другимъ способомъ.

Ѳеэт. Какимъ же именно?

Стр. Они распрашиваютъ кого-либо о томъ, относительно чего тотъ мнитъ, будто говоритъ дѣльно, хотя (въ дѣйствительности дѣльнаго) ничего не говоритъ. Затѣмъ, такъ какъ такіе люди блзчк-даютъ изъ стороны въ сторону, то они легко разслѣдуютъ ихъ мнѣнія и, сводя послѣднія въ своихъ изслѣдованіяхъ во-едино, сопоставляютъ ихъ между собой, сопоставляя же показываютъ, что эти мнѣнія находятся между собой въ противорѣчіи, (хотя они и высказывались) въ одно и то же время, о тѣхъ же самихъ вещахъ, въ томъ же самомъ отношеніи и тѣмъ же самымъ образомъ. А тѣ, (испытуемые) видя это, сами на себя негодуютъ, а къ другимъ становятся кротче,

Т. е. воспитаніе. и такимъ именно способомъ освобождаются отъ высокихъ и упор- с. ныхъ мнѣній о себѣ, изъ всѣхъ освобожденій объ этомъ освобожденіи и слушать всего пріятнѣе, да и для того, кто его испытываетъ, оно бываетъ самымъ надежнымъ. Вѣдь тѣ, которые очищаютъ, дитя мое, полагая подобно тому какъ признали врачи, что тѣло можетъ наслаждаться предлагаемой ему пищей не раньше, чѣмъ будетъ изъ него устранено все то, что служитъ помѣхой, тоже самое думаютъ и относительно души. Они считаютъ, что душа получитъ пользу отъ предлагаемыхъ знаній не раньше, какъ обличитель, заставивъ обличаемаго устыдиться и устранивъ мѣ- D. шающія знаніямъ мнѣнія, сдѣлаетъ обличаемаго чистымъ и такимъ, что онъ будетъ считать себя знающимъ лишь то, что знаетъ, а не больше.

Ѳеэт. Во всякомъ случаѣ это состояніе — -самое лучшее и самое разумнѣйшее.

Стр. Такъ вслѣдствіе всего этого, Ѳеэтетъ, объ испытующемъ обличеніи мы должны говорить какъ о величайшемъ и главнѣйшемъ изъ очищеній, и съ другой стороны человѣка, неиспытаннаго обличеніемъ, если бы даже онъ былъ великимъ царемъ, то, такъ какъ онъ не очищенъ въ самомъ главномъ, должны считать Е. невоспитаннымъ и безобразнымъ въ томъ отношеніи, въ чемъ слѣдовало бы быть самымъ чистымъ и прекраснымъ тому, кто желаетъ стать по истинѣ счастливымъ.

Ѳеэт. Конечно, такъ.

18. Стр. Что же? Тѣхъ, кто занимается этимъ искусствомъ (очищенія), какъ намъ назвать? Я вѣдь боюсь назвать ихъ софистами. 231.

Ѳеэт. Почему же?

Стр. Какъ бы не оказать имъ слишкомъ большой чести.

Ѳеэт. Но вѣдь то, что теперь сказано, походитъ на нѣчто подобное.

Стр. Да вѣдь и волкъ походитъ на собаку, самое дикое — на самое кроткое. Но для человѣка осмотрительнаго надо больше всего соблюдать осторожность по отношенію къ сходству, такъ какъ это самая скользкая область. Впрочемъ, пусть будутъ они такими; я вѣдь полагаю, что споръ не возникаетъ изъ-за малыхъ границъ въ томъ случаѣ, если они будутъ оберегать ихъ какъ слѣдуетъ. В.

Ѳеэт. Нѣтъ, не изъ-за малыхъ, какъ по крайней мѣрѣ вѣроятно. Стр. Такъ пусть же частью искусства отдѣлять будетъ искусство очищать, отъ искусства очищать пусть будетъ отдѣлена часть, касающаяся души, отъ этой части — искусство обучать, отъ искусства обучать — искусство воспитывать, а производимое частью искусства воспитывать испытующее обличеніе пустого суемудрія пусть называется у насъ въ теперешнемъ изслѣдованіи не иначе, какъ благородною но своему происхожденію софистикою.

Ѳеэт. Пусть называется. Однако, я, съ своей стороны, такъ какъ (относительно софистики) обнаружилось столь многое, C.недоумѣваю: чѣмъ же, наконецъ, если говорить правильно и съ увѣренностью, слѣдуетъ признать на самомъ дѣлѣ софиста.

Стр. И недоумѣваешь справедливо. Но и тотъ (софистъ), надо думать, теперь ужъ сильно недоумѣваетъ, куда ему, наконецъ, ускользнуть отъ изслѣдованія. Вѣдь справедлива пословица, что не легко отъ всего увернуться. Теперь то, поэтому, должно особенно сильно налечь на наго.

Ѳеэт. Ты говоришь прекрасно.

19. Стр. Давай-ка сначала, остановившись, какъ бы переведемъ духъ, и отдыхая поразмыслимъ сами съ собою: сколь D.различнымъ оказался у насъ софистъ. Мнѣ кажется, что прежде всего мы нашли его охотникомъ ради платы за молодыми и богатыми людьми.

Ѳеэт. Да.

Стр. Во вторыхъ, крупнымъ торговцемъ знаніями, относящимися къ душѣ.

Ѳеэт. Конечно.

Стр. Въ третьихъ, не явился ли онъ мелочнымъ торговцемъ тѣмъ же самымъ товаромъ?

Ѳеэт. Да; и въ четвертыхъ, онъ былъ у насъ торговцемъ собственныхъ своихъ произведеній, касающихся знаній.

Стр. Ты правильно припомнилъ. Пятое же попытаюсь E.вспомнить я. Взявъ себѣ искусство спорить, онъ сталъ искусникомъ въ состязаніи на словахъ.

Ѳеэт. Такъ и было.

Стр. Шестое подвержено сомнѣнію; при всемъ томъ мы, уступивъ ему (софисту), приняли, что онъ очищаетъ отъ мнѣній, которыя лежатъ на пути знаніямъ, относящимся къ душѣ.

Ѳеэт. Совершенно такъ.

232.Стр. Замѣчаешь ли ты, что, когда кто-либо является свѣдущимъ во многомъ, а называется по имени одного лишь искусства, то это представленіе о немъ не есть правильное; ясно вѣдь, что тотъ, въ комъ оно образуется по отношенію къ какому-либо одному искусству, тотъ не можетъ видѣть ту сторону послѣдняго, куда относятся всѣ знанія, необходимыя для этого искусства, вслѣдствіе чего онъ и называетъ обладателя ими (знаніями) вмѣсто одного имени многими именами.

Ѳеэт. Кажется, это большею частью происходитъ приблизительно такъ.

20. Стр. Да не испытаемъ же и мы при изслѣдованіи подоб- в. наго изъ-за лѣности, но примемъ прежде всего одно изъ сказаннаго о софистѣ; это одно кажется мнѣ болѣе всего обнаруживающимъ его природу.

Ѳеэт. Каково же оно?

Стр. Мы гдѣ-то признали его (софиста) искусникомъ въ спорахъ.

Ѳеэт. Да.

Стр. Что же? Не такъ ли (признали), что онъ учитъ этому-то самому и другихъ?

Ѳеэт. Почему же нѣтъ?

Стр. ГІосмотримъ-ка относительно чего же обѣщаютъ подобные люди сдѣлать другихъ спорщиками? Пусть наше изслѣдованіе идетъ сначала приблизительно въ такомъ родѣ. Ну-ка дѣлаютъ ли с. они другихъ людей способными спорить о божественныхъ дѣлахъ, скрытыхъ отъ большинства?

Ѳеэт. О нихъ дѣйствительно говорятъ это.

Стр. А что же относительно видимаго на землѣ, небѣ и тому подобнаго?

Ѳеэт. А какъ же?

Стр. И конечно, мы знаемъ, что когда въ частныхъ бесѣдахъ, зайдетъ какая-нибудь рѣчь о бываніи и сущности, они и сами оказываются искусными на возраженія и другихъ дѣлаютъ такими же способными въ томъ, какими являются сами?

Ѳеэт. Конечно.

Стр. А что же — касательно законовъ и всего, относящагося D къ государству, берутся ли они сдѣлать другихъ искусными спорщиками объ этомъ?

Ѳеэт. Да вѣдь никто съ ними, такъ сказать, и не сталъ бы бесѣдовать, если бы они не брались. Сшр. Однако, все то, что по поводу всѣхъ искусствъ, а также и каждаго изъ нихъ въ отдѣльности, слѣдуетъ возражать самому мастеру, появилось для желающаго научиться тому въ качествѣ общественнаго достоянія, въ написанномъ видѣ.

Е. Ѳеэш. Ты, кажется, имѣешь въ виду ІІротагоровы сочиненія о борьбѣ и иныхъ искусствахъ.

Стр. И многія другія (сочиненія), мой другъ. Однако, не представляется ли искусство противорѣчить какою-то способностью, годною для препирательствъ обо всемъ?

Ѳеэш. Кажется, почти уже ничего не осталось (сказать).

Стр. Но, ради Бога, ты, мой сынъ, признаешь ли все это возможнымъ? Вѣдь вы, молодежь, пожалуй, смотрите въ этомъ отношеніи болѣе проницательно, мы же болѣе слабо.

233. Ѳеэш. О чемъ это и къ чему преимущественно, говоришь ты? Я вѣдь не понимаю теперешняго твоего вопроса.

Стр. А о томъ, что будто бы возможно, чтобы кто-нибудь изъ людей зналъ обо всемъ.

Ѳеэш. По истинѣ счастливымъ былъ бы, чужеземецъ, нашъ родъ.

Сшр. Какимъ же образомъ кто-либо, не зная самъ, могъ бы возражать знающему, высказывая что-нибудь здравое?

Ѳеэш. Никакъ.

Сшр. Ну такъ въ чемъ же состояло бы чудо силы софистики?

Ѳеэш. Относительно чего?

В Сшр. Какимъ это способомъ они (софисты) были въ состояніи добиться отъ молодыхъ людей убѣжденія, будто они во всемъ мудрѣйшіе изъ всѣхъ? Очевидно вѣдь, что если бы они не возражали здраво и не показывались бы тѣмъ такими, или если бы они и представлялись умными, но не въ силу своихъ возраженій то, говоря твоими же словами, едва ли кто-нибудь, платя имъ деньги, пожелалъ бы стать ихъ ученикомъ.

Ѳеэш. Разумѣется едва ли.

Сшр. Теперь же желаютъ?

Ѳеэш. И очень.

С. Сшр. Я думаю, они кажутся свѣдущими въ томъ, противъ чего возражаютъ.

Ѳеэш. Какъ же нѣтъ? Стр. Но, утверждаемъ мы, вѣдь они дѣлаютъ это по отношеніи ко всему? )

Ѳеэт. Да.

Стр. Поэтому-то они кажутся ученикамъ мудрыми во всемъ.

Ѳеэт. Какъ же нѣтъ?

Стр. Не будучи, однако, таковыми. Вѣдь это оказалось невозможнымъ.

Ѳеэт Какимъ же образомъ не невозможнымъ?

21. Стр. Значитъ, софистъ представился намъ обладателемъ какимъ-то мнимымъ знаніемъ обо всемъ, а не истиннымъ.

Ѳеэт. Конечно такъ, и сказанное теперь, кажется, выражено о В. нихъ (софистахъ) вполнѣ правильно.

Стр. Возмемъ-ка затѣмъ какой-либо болѣе ясный примѣръ этому.

Ѳеэт. Какой же?

Стр. Слѣдующій, ты же постарайся отвѣтить мнѣ, получше подумавъ.

Ѳеэт. Какой?

Стр. Если бы (примѣрно) кто-нибудь сталъ утверждать, что онъ не умѣетъ говорить и противорѣчить обо всемъ, а помощью одного искусства умѣетъ всѣ вещи творить и дѣлать.

Ѳеэт. Какимъ образомъ ты говоришь "всѣ?“ Е.

Стр. Ты сейчасъ уже не понимаешь начала сказаннаго. Для тебя, кажется, непонятно это "всѣ“.

Ѳеэт. Конечно нѣтъ.

Стр. Я считаю, однако, что и я. и ты принадлежимъ къ этому "в-сему“, помимо же насъ всѣ остальныя животныя и деревья.

Ѳеэт. Какъ считаешь?

Стр. Если бы кто-нибудь сталъ утверждать, что сотворитъ и меня, и тебя, и всѣ растенія.

Ѳеэт. О какомъ творчествѣ ты, однако, упоминаешь? Вѣдь не о земледѣльцѣ же ты будешь говорить, такъ какъ того человѣка 234. называешь творцомъ животныхъ.

Стр. Да, и сверхъ того и земли, и неба, и боговъ, и всего прочаго вмѣстѣ взятаго; быстро создавая, онъ каждое изъ всего этого продаетъ за крайне малыя деньги.

^ι) Т. е. возражаютъ противъ всего. Ѳеэт. Ты говоришь о какой-то шуткѣ.

Стр. Какъ же? Да развѣ не за шутку надо считать искусство того, кто говоритъ, будто все знаетъ и будто могъ бы за недорогую плату въ короткій срокъ и другого научитъ этому?

Ѳеэт. Безусловно (за штуку).

B. Стр. Знаешь ли ты какой-либо болѣе искусный или болѣе пріятный видъ шутки, чѣмъ подражаніе?

Ѳеэт. Нисколько. Ты назвалъ многообъемлющій и весьма разнообразный видъ, соединивъ все въ одно.

22. Стр. Такимъ образомъ, о томъ, кто выдаетъ себя за способнаго творить все помощью одного лишь искусства, мы знаемъ, что онъ, создавая посредствомъ живописи подражанія и соименные съ существующими вещами предметы, сможетъ обмануть неразумныхъ молодыхъ людей, показывая имъ издали нарисованное, будто бы онъ вполнѣ способенъ на дѣлѣ исполнить все, что ни пожелаетъ свершить.

C. Ѳеэт. Какъ же нѣтъ?

Стр. Что же теперь? Не считать ли намъ, что и по отношенію къ рѣчамъ существуетъ какое-то иное подобное искусство? Или невозможно очаровывать молодыхъ людей и тѣхъ, кто стоитъ вдали отъ истинной сущности вещей, рѣчами, дѣйствующими на уши, представляя на словахъ призраки всего, чѣмъ и достигается то, что тѣ принимаютъ, будто говорится истина и будто говорящій во всемъ мудрѣйшій изъ всѣхъ.

D. Ѳеэт. Да почему и не быть какому-либо подобному искусству?

Стр. Не является ли, дорогой Ѳеэтетъ, необходимостью для многихъ изъ слушателей, когда по прошествіи достаточнаго времени и достиженіи зрѣлаго возраста они приходятъ въ столкновеніе съ дѣйствительностью и становятся вынужденными подъ ея воздѣйствіемъ ясно постигнуть существующее, не является ли необходимостью измѣнять пріобрѣтенныя раньше мнѣнія, такъ что

E. малое окажется великимъ, легкое труднымъ и всѣ представленія, образованныя помощью рѣчей, всячески переворачиваются (самими) фактами, имѣвшими мѣсто въ ихъ дѣятельности?

Ѳеэт. Конечно, насколько я, въ своемъ іономъ возрастѣ, могу судить. Но думаю, что и я еще изъ числа стоящихъ поотдаль (истины). Стр. Поэтому-то мы всѣ, кто здѣсь, постараемся, да и теперь стараемся привести тебя, какъ можно поближе (къ ней) ^]), помимо воздѣйствія (дѣйствительности). О софистѣ же ты скажи мнѣ слѣдующее: ясно ли уже, что онъ, будучи подражателемъ дѣйствительности, является какимъ-то чародѣемъ или мы еще пребываемъ въ 235. сомнѣніи, ужъ не обладаетъ ли онъ и въ самомъ дѣлѣ знаніемъ о всемъ томъ, препираться о чемъ онъ представляется способнымъ?

Ѳеэш. Да какимъ же образомъ, чужеземецъ? Вѣдь изъ сказаннаго уже теперь почти ясно, что онъ (софистъ) кто-то изъ занимающихся шуткою.

Стр. Оттого-то его и надо считать какимъ-либо чародѣемъ и подражателемъ.

Ѳеэш. Какъ не считать?

23. Стр. Ну, теперь наша задача — не выпустить звѣря, мы его почти уже захватили въ нѣкотораго рода сѣть, принадлежащую В. къ орудіямъ, состоящимъ въ подобныхъ (какъ наше) изслѣдованіяхъ, такъ что онъ больше не убѣжитъ вотъ и отъ слѣдующаго.

Ѳеэт. Чего?

Стр. А что онъ одинъ изъ рода чудодѣевъ.

Ѳеэт. Это также и мое мнѣніе о немъ.

Стр. Нами рѣшено уже какъ можно скорѣе разложить на части искусство творить образы и (рѣшено), если софистъ, когда мы придемъ въ область этого искусства, останется съ нами лицомъ къ лицу, схватить его по приказанію царскаго слова и, передавая С. его царю, объявить о добычѣ. Если же софистъ, какъ-либо скроется въ отдѣльныхъ частяхъ искусства подражанія, то (нами рѣшено) преслѣдовать его, безпрестанно раздѣляя принявшую его часть (искусства) до тѣхъ поръ, пока онъ не будетъ пойманъ. Вообще, ни этому роду, ни другому какому не придется хвалиться когда-либо, что могъ убѣжать отъ преслѣдованія тѣхъ, кто умѣетъ преслѣдовать какъ въ частяхъ, такъ и въ цѣломъ.

Ѳеэт. Ты хорошо говоришь, это такъ и должно дѣлать.

Стр. Согласно съ прежнимъ характеромъ дѣленія, я представляю себѣ, что вижу два вида искусства подражанія. Однако, мнѣ χχ кажется, что я еще не въ состояніи узнать, въ какомъ же изъ нихъ двухъ находится у насъ искомый видъ.

О Въ истинной сущности вещей. Ѳеэт. Но ты сначала скажи и поясни о какихъ двухъ (видахъ) ты говоришь.

Стр· Въ одномъ видѣ я усматриваю искусство производить образы; оно состоитъ преимущественно въ томъ, когда кто-либо, соразмѣрно съ длиною, шириною и глубиною образца, придавая Е. затѣмъ еще всему подходящую окраску, создаетъ произведеніе подражанія.

Ѳеэт. Какъ же? Не всѣ ли подражатели берутся дѣлать это?

Стр. Во всякомъ случаѣ не тѣ, кто вылѣпливаетъ или рисуетъ что-либо изъ большихъ предметовъ. Если бы они желали передать дѣйствительную соразмѣрность частей прекрасныхъ вещей то, ты знаешь, что верхнее являлось бы меньшихъ размѣровъ, чѣмъ должно, нижнее же большихъ, такъ какъ первое ви-236. димо нами издали, второе вблизи. Не воплощаютъ ли поэтому художники въ своихъ произведеніяхъ, оставляя въ сторонѣ истинное, не дѣйствительныя соотношенія частей, но лишь тѣ, которыя имъ кажутся прекрасными?

Ѳеэт. Конечно.

Стр. Не будетъ ли справедливымъ одно (изъ этого), какъ изображающее что-либо, назвать изображеніемъ?

Ѳеэт. Да.

B. Стр. И относящуюся сюда часть искусства подражанія, не должно ли, какъ мы уже сказали раньше, назвать искусствомъ производить образы?

Ѳеэт. Пусть называется.

Стр. Что же? А какъ же мы назовемъ то, что хотя съ подходящей точки зрѣнія и является подобнымъ прекрасному, но о чемъ, если бы имѣть возможность разсмотрѣть въ достаточной степени, можно сказать, что оно даже не сходно съ тѣмъ, съ чѣмъ считали сходнымъ? Не есть ли то, что только кажется подобнымъ, а на самомъ дѣлѣ не таково, не есть ли оно кажущееся подобіе?

Ѳеэт. Отчего же нѣтъ?

Стр. Не является ли эта часть и въ живописи, и во всемъ

C. вмѣстѣ взятомъ искусствѣ подражанія весьма обширной?

Ѳеэт. Какъ же нѣтъ?

Стр. Не можемъ ли мы вполнѣ справедливо назвать искусствомъ творить призрачныя подобія то искусство, которое создаетъ не изображенія, а кажущіяся подобія? Ѳеэт. Конечно.

Стр. Такимъ образомъ, я назвалъ слѣдующіе два вида искусства творить образы: искусство создавать изображенія и искусство создавать призрачныя подобія ^λ).

Ѳеэт. Правильно.

Стр. Того же однако, о чемъ я и прежде недоумѣвалъ, именно: къ какому изъ обоихъ искусствъ должно отнести софиста, я и теперь еще не могу ясно видѣть; человѣкъ этотъ по истинѣ уди- D. вителенъ и его весьма затруднительно наблюдать; онъ и въ настоящее время очень ловко и хитро укрылся въ трудный для изслѣдованія видъ (искусства).

Ѳеэт. Кажется.

Стр. Но ты сознательно ли соглашаешься съ этимъ, или же тебя, по обыкновенію, увлекла къ поспѣшному соглашенію нѣкоторая сила рѣчи?

Ѳеэт. Отчего и къ чему ты это сказалъ?

24. Стр. Въ дѣйствительности, мой другъ, мы находимся въ области безусловно труднаго вопроса. Вѣдь "являться“ и "казаться⁴* Е. и вмѣстѣ съ тѣмъ не быть, а также говорить что-либо, что не было бы истиной, все это и въ прежнее время вызвало много недоумѣній, и теперь тоже. Въ самомъ дѣлѣ, какимъ образомъ утверждающій, что вполнѣ возможно говорить или думать ложное, высказавъ это, не впадаетъ въ противорѣчіе,-постигнуть, дорогой Ѳе-отетъ, во всѣхъ отношеніяхъ трудно.

Ѳеэт. Какъ такъ? 237.

Стр. Такое утвержденіе имѣло бы смѣлость предположить существованіе небытія; вѣдь, въ противномъ случаѣ, и самая ложь была бы не возможна. Великій Парменидъ, впервые, когда мы еще были дѣтьми высказалъ это и не переставалъ и далѣе, до конца, свидѣтельствовать о томъ же, говоря прозою или стихами постоянно: "Никогда не болтай^), говоритъ онъ, что есть несущее, но отъ такого пути изслѣдованія, держи подальше мысль⁴⁴. Итакъ, в. Парменидъ свидѣтельствуетъ объ этомъ, да и — что важнѣе всего —

^х) Т., которое создаетъ лишь призрачныя подобія, а не истинныя, соотвѣтствующія дѣйствительности подобія, называемыя изображеніями.

²) См. объясненія. само (упомянутое выше) утвержденіе при большемъ изслѣдованіи его раскрыло бы то же. Разсмотримъ, слѣдовательно, именно этотъ вопросъ, если для тебя безразлично.

Ѳеэт. Что касается меня, то полагай, какъ желаешь, относительно же изслѣдованія, сообрази, какъ его наилучше вести, а затѣмъ и самъ иди этимъ путемъ, и меня веди имъ.

25. Стр. Да, такъ, именно, и нужно поступать. И вотъ, теперь отвѣть мнѣ: отважимся ли мы произнести "вовсе не существующее? “

Ѳеэт. Отчего же нѣтъ?

Стр. Если бы, такимъ образомъ, кто-либо изъ слушателей не

C. для спора и шутки, но серьезно обдумавъ, долженъ бы былъ отвѣтить, къ чему слѣдуетъ относить это выраженіе: "не существующее", то, что подумали бы мы, относительно чего и въ какихъ случаяхъ говорящій и самъ воспользовался бы этимъ выраженіемъ, и указалъ бы на него спрашивающему лицу?

Ѳеэт. Ты ставишь трудный и, можно сказать, для меня именно, въ моемъ положеніи, почти совершенно неразрѣшимый вопросъ.

Стр. Но по крайней мѣрѣ, хотя то ясно, что несущее не должно быть отнесено къ чему-либо изъ существующаго.

Ѳеэт. А то какъ же?

Стр. А если, стало быть не должно — къ существующему, то никто не будетъ правъ, относя несущее къ чему-либо (вообще).

Ѳеэт. Какъ такъ?

D. Стр. Вѣдь это же для насъ, повидимому, ясно, что самое выраженіе: "что-либо" мы относимъ постоянно къ существующему. Вѣдь брать его одно само но себѣ, какъ бы отрѣшеннымъ отъ сущаго, не облеченнымъ въ него, невозможно. Не такъ ли?

Ѳеэт. Невозможно.

Стр. Разсматривая съ этой стороны, соглашаешься ли ты, что кто говоритъ о "чемъ-либо", тотъ необходимо долженъ говорить объ этомъ, именно какъ объ одномъ (количественно)?

Ѳеэт. Да.

Стр. Вѣдь "что-либо", ты скажешь, обозначаетъ по крайней мѣрѣ одно, "оба" — чего-либо два и, наконецъ, "нѣсколько" обозначаетъ множество чего бы то ни было.

Ѳеэт. Отчего же нѣтъ? Стр. Слѣдовательно^ говорящій не "о чемъ-либо “ поневолѣ, е. какъ видно, и вовсе-то ничего не говоритъ.

Ѳеэт. Вполнѣ необходимо такъ.

Стр. Не должно ли, поэтому, допустить и то, что такой человѣкъ, хотя и ведетъ рѣчь, но въ сущности ничего не высказываетъ и даже болѣе, кто пытался бы говорить о несущемъ, того и называть говорящимъ нельзя?

Ѳеэт. Въ такомъ случаѣ наше изслѣдованіе достигло бы конца затрудненія.

26. Стр. Не говори такъ рѣшительно. Имѣется еще, дорогой 238. мой, затрудненіе, весьма сильное и существенное. И оно касается самаго основанія вопроса.

Ѳеэт. Какъ ты говоришь (такъ)? Разсказывай, не мѣшкай.

Стр. Удобосоединимо ли съ существующимъ что-либо другое, существующее же?

Ѳеэт. Отчего же нѣтъ?

Стр. А сочтемъ ли мы возможнымъ, чтобы къ несуществующему когда-либо присоединилось что-нибудь изъ существующаго?

Ѳеэт. Какъ это?

Стр. Число-то, все цѣликомъ мы относимъ къ области существующаго?

Ѳеэт. Если только вообще что-нибудь слѣдуетъ признать за В. существующее.

Стр. Такъ намъ, поэтому, не должно и пытаться прилагать къ несущему (числовыхъ отношеній) множества или единства.

Ѳеэт. Разумѣется, согласно со смысломъ рѣчи, наша попытка была бы неправильна.

Стр. Какъ же кто-либо смогъ бы произнести устами или вообще охватить мыслею несуществующіе (предметы) или несуществующее помимо (какого-бы то ни было) числа?

Ѳеэт. Ну скажи какъ?

Стр. Когда мы говоримъ: "несуществующіе предметы", то не С. пытаемся ли мы прилагать здѣсь множественное число?

Ѳеэт. Какъ же иначе?

Стр. Если же "несуществующее", то напротивъ, не единственное ли число?

Ѳеэт. Весьма ясно. Стр. Однако же, мы признаемъ несправедливою и неправильною попытку прилагать сущее къ несущему.

Ѳеэт. Ты говоришь весьма вѣрно.

Стр. Понимаешь ли ты теперь, что несуществующаго самого по себѣ ни произнести правильно не возможно, ни выразить его, ни мыслить, и что оно непонятно, необъяснимо, невыразимо и противно здравому смыслу.

Ѳеэт. Конечно.

D. Стр. Такъ не ошибся ли я, когда утверждалъ недавно, что укажу на величайшее затрудненіе относительно него?

Ѳеэт. А развѣ мы можемъ указать на какое-либо другое еще большее?

Стр. Какъ же чудакъ? Или ты не замѣчаешь изъ сказаннаго, что несуществующее и того, кто возражаетъ противъ него, приводитъ въ такое затрудненіе, что кто лишь примется опровергать его, бываетъ вынужденъ самому себѣ въ томъ противорѣчить?

Ѳеэт, Какъ ты говоришь? Скажи яснѣе.

Стр. А по мнѣ вовсе не стоитъ это яснѣе изслѣдовать. Вѣдь принявъ, что несущее не должно общаться ни съ единымъ, ни со

E. многимъ, я вотъ недавно и теперь также назвалъ его "единымъ", такъ какъ говорю: "несущее". Понимаешь ли?

Ѳеэт. Да.

Стр. Далѣе, нѣсколько раньше я утверждалъ также, что оно невыразимо, необъяснимо и противно здравому смыслу. Ты слѣдишь за мною?

Ѳеэт. Да кое-какъ слѣжу.

39 Стр. Но, пытаясь связать несущее съ сущимъ, не высказалъ ли я противнаго прежнему?

Ѳеэт. Кажется.

Стр. Но какъ? Не говорилъ ли я такъ, какъ будто несущее соединялъ съ единомъ?

Ѳеэт. Да.

Стр. Однако же, называя несущее противнымъ здравому смыслу, необъяснимымъ и невыразимымъ, я относилъ (все это), какъ бы къ (чему-то) единому.

Ѳеэт. Почему не такъ?

Стр. А мы утверждаемъ, что кто пожелалъ бы правильно выразиться, тотъ не долженъ опредѣлять несущее ни какъ единое, пи какъ многое, ни вообще именовать (какъ-либо) его. Вѣдь, и черезъ наименованіе оно (несущее) было бы обозначено какъ родъ единаго.

Ѳеэт. Безъ сомнѣнія.

27. Стр. Такъ какая же можетъ быть рѣчь обо мнѣ? Вѣдь, в. меня пожалуй можно найти и прежде и теперь разбитымъ въ моихъ обличеніяхъ несущаго. Поэтому, какъ я уже сказалъ, у меня то въ рѣчахъ не будемъ искать правды о немъ (несущемъ), но давай обратимся къ твоимъ.

Ѳеэт. Что ты говоришь?

Стр. Ну, постарайся напречь, насколько только можешь основательно и крѣпко, ты вѣдь еще юноша, свои силы и попытайся, не пріобщая къ несущему, ни бытія ни единства, ни множества высказать что-либо о немъ правильно.

Ѳеэт. По истинѣ великое же и странное стремленіе къ подобной попыткѣ овладѣло бы мною, если бы я, видя твою такую не- с., удачу, принялся бы самъ за дѣло.

Стр. Но если тебѣ угодно, то оставимъ въ сторонѣ и тебя, и меня. А пока мы не нападемъ на человѣка, способнаго сдѣлать это, до тѣхъ поръ будемъ говорить, что софистъ, какъ нельзя болѣе хитро, скрылся въ неприступное мѣсто.

Ѳеэт. Это, конечно, очевидно.

Стр. Поэтому, если мы будемъ говорить, что онъ занимается искусствомъ, творящимъ лишь призраки, то, придравшись къ намъ D. изъ-за этого употребленія слова ¹), онъ легко обернетъ наши слова въ противоположную сторону, спросивъ насъ: а что же мы именно подразумѣваемъ подъ призракомъ вообще, когда называемъ его творцомъ ихъ? Отсюда, Ѳеэтетъ, надо смотрѣть, что скажетъ кто юношѣ въ отвѣтъ на его вопросъ.

Ѳеэт. Ясно, что мы укажемъ на изображенія въ водѣ и зеркалѣ, затѣмъ еще на картины и статуи и на все остальное, подобнаго же рода.

28. Стр. Очевидно, Ѳеэтетъ, ты, софиста еще не видалъ-το. Е.

Ѳеэт. Какъ такъ?

Стр. Тебѣ покажется, что онъ или жмурится, или совсѣмъ не имѣетъ глазъ.

О Т. е. придравшись къ такому выраженію. — но —

Ѳеэт. Почему?

Стр. Когда ты дашь ему вотъ такой отвѣтъ, указывая на изображенія въ зеркалахъ и изваяніяхъ, онъ посмѣется надъ твоими словами, такъ какъ ты станешь бесѣдовать съ нимъ, какъ со зря-240. чимъ, а онъ притворится, будто не знаетъ ни зеркалъ, ни воды, ни даже вообще зрѣнія и спроситъ тебя только о томъ, что слѣдуетъ изъ опредѣленій.

Ѳеэт. О чемъ же?

Стр. О томъ, что обще всѣмъ этимъ (предметамъ), которыхъ ты назвавъ много, считаешь достойнымъ обозначить однимъ названіемъ, именуя всѣхъ ихъ "призракомъ", будто они нѣчто одно. Итакъ, говори и защищайся, ни въ чемъ не уступая мужу.

Ѳеэт. Такъ что же, чужеземецъ, мы можемъ сказать о призракѣ, какъ не то, что призракъ есть дѣйствительному уподлен-ное, иное (нѣчто) такого же рода.

Стр. Считаешь ли ты (это) второе подобное истиннымъ, или

B. для чего говоришь: "оно такое же?"

Ѳеэт. Никакимъ образомъ не истиннымъ, но лишь схожимъ съ нимъ.

Стр. Не правда ли, ты истиннымъ называешь истинно — сущее?

Ѳеэт. Такъ.

Стр. Что же? Неистинное — не противоположно ли истинному?

Ѳэет. Какъ же иначе?

Стр. Слѣдовательно ты "подобное" не считаешь истинно — сущимъ, если только называешь его неистиннымъ.

Ѳэет. Но вѣдь оно вообще существуетъ же.

Стр. Однако, (существуетъ) не истинно, говоришь ты.

Ѳеэт. Конечно нѣтъ, оно есть только изображеніе существующаго.

Стр. Слѣдовательно, не существуя истинно, все же въ дѣйствительности есть то, что мы называемъ изображеніемъ истинно-существующагѳ?

C. Ѳеэт. Кажется, небытіе съ бытіемъ образовали нѣкоторое подобнаго рода сплетеніе и при томъ весьма странное.

Стр. А какъ же не странное? Ты видишь, что вслѣдствіе этого сплетенія многоголовый софистъ принудилъ насъ противъ воли согласиться, что несуществующее какимъ-то образомъ существуетъ. Ѳеэш. Вижу и очень даже.

Стр. Что же теперь? Какое опредѣленіе давъ его искусству, мы будемъ въ состояніи согласиться сами съ собою.

Ѳеэт. Почему и чего боясь, ты такъ говоришь?

Стр. Когда мы утверждаемъ, что онъ (софистъ) обманываетъ D. насъ призракомъ, и что его искусство какое-то обманывающее, то не будемъ ли мы этимъ утверждать, что наша душа изъ-за его искусства мнитъ ложное, или что скажемъ?

Ѳеэт. Это; что же другое сказать-то намъ?

Стр. Далѣе ложнымъ же мнѣніемъ будетъ то, которое придерживается противнаго существующему или какъ?

Ѳеэт. Противнаго.

Стр. Ты говоришь, слѣдовательно, что ложное мнѣніе представляетъ себѣ несуществующее?

Ѳеэт. Необходимо.

Стр. Представляетъ ли оно себѣ, что несуществующаго нѣтъ, Е. или что вовсе несуществующее все же какъ-то есть?

Ѳеэт. Несуществующее должно, однако, какимъ-то образомъ быть, если только когда-нибудь кто-либо хотя въ маломъ чемъ солжетъ.

Стр. Что же? Не будетъ ли оно (ложное мнѣніе) представлять также, что безусловно существующее совершенно не существуетъ?

Ѳеэт. Да.

Стр. И это тоже ложь?

Ѳеэт. И это.

Стр. Слѣдовательно, положеніе высказывающее, что существующаго нѣтъ, или что несуществующее есть, по моему мнѣнію, 211. будетъ считаться точно также ложнымъ.

Ѳеэт. Да какъ же иначе оно могло бы стать такимъ?

Стр. Вѣроятно никакъ. Но этого софистъ не признаетъ. Или есть какой-либо способъ подвинуть здравомыслящаго человѣка на такую уступку, разъ вполнѣ признано, что то, въ чемъ мы передъ этимъ согласились (т. е. небытіе), невыразимо, необъяснимо, противно. здравому смыслу и непонятно? Разумѣемъ ли мы, Ѳеэтетъ, что онъ говоритъ?

Ѳеэт. Отчего же не разумѣть того, что онъ скажетъ, будто мы, В. дерзнувъ заявить, что есть ложь и въ представленіяхъ, и въ словахъ, иротиворѣчимъ недавно высказанному нами же. Вѣдь мычасто вынуждены приводить въ связь существующее съ несуществующимъ, недавно вполнѣ установивши, что это (было бы) менѣе всего возможно.

29. Стр. Ты правильно вспомнилъ. Но нора уже принять рѣшеніе, что же надо дѣлать съ софистомъ? Ты видишь сколь многочисленны и какъ легко возникаютъ возраженія и затрудненія, если мы станемъ розыски ватъ его (софиста) въ области искусства плутовъ и обманщиковъ.

Ѳеэт. И очень (вижу).

Стр. Мы, разобрали лишь незначительную часть ихъ,, между

C. тѣмъ какъ они, такъ сказать, безконечны.

Ѳеэт. Какъ видно, схватить софиста, пожалуй, невозможно, если все это такъ.

Стр. Что же? Откажемся теперь изъ трусости?

Ѳеэт. Я полагаю, что не слѣдуетъ, если мы мало-мальски въ силахъ, какъ-либо схватиться за мужа.

Стр. Но ты будешь снисходителенъ, и сообразно съ только что сказаннымъ тобою, удовольствуешься, если мы какъ-либо пома-ленько станемъ вывертываться изъ столь труднаго изслѣдованія?

Ѳеэт. Отчего же мнѣ и не быть-то снисходительнымъ?

D. Стр. Затѣмъ еще больше прошу тебя о слѣдующемъ.

Ѳеэт. О чемъ?

Стр. Чтобы ты не думалъ, будто я становлюсь въ нѣкоторомъ родѣ отцеубійцей.

Ѳеэт. Какъ такъ?

Стр. Защищаясь, намъ необходимо будетъ разсмотрѣть ученіе нашего отца Парменида и всѣми силами доказывать, что несуществующее въ какомъ-либо отношеніи есть, а существующее, напротивъ, какъ-то не существуетъ.

Ѳеэт. Очевидно, подобное и придется отстаивать въ изслѣдованіи.

Стр. Какъ же не очевидно, по словамъ пословицы, и самому

E. слѣпому? Вѣдь, пока это не отвергнуто нами или не принято, едва ли кто окажется въ состояніи говорить о лживыхъ словахъ и мнѣніяхъ, будетъ ли дѣло идти о самихъ призракахъ, изображеніяхъ, подражаніяхъ и кажущихся подобіяхъ или же объ всѣхъ искусствахъ

(вообще), занимающихся этимъ, не дѣлаясь смѣшнымъ въ своей необходимости противорѣчить самому же себѣ.

Ѳеэт. Весьма справедливо. Стр. Ради этого-то и придется посягнуть на отцовское ученіе 242. или же совсѣмъ оставить (упомянутыя предположенія), если какая-либо боязнь мѣшаетъ намъ сдѣлать первое.

Ѳеэт. Ничто насъ вовсе не должно удерживать отъ этого.

Стр. Теперь я буду просить тебя еще и, въ третьихъ, объ одной малости.

Ѳеэт. Ты только скажи.

Стр. Я недавно гдѣ-то говорилъ, что всегда какъ-то теряю надежду на опроверженіе всего этого, вотъ и теперь тоже случилось.

Ѳеэт. Говорилъ.

Стр. Боюсь я, въ силу сказаннаго, чтобы не показаться тебѣ безумнымъ, когда перевернусь кверху ногами. Однако, ради В. тебя, мы все-же возьмемся опровергать ученіе Парменида, если только сможемъ его опровергать.

Ѳеэт. Такъ какъ въ моихъ глазахъ ты ничего дурного не сдѣлаешь, если приступишь къ опроверженію и доказательству, то приступай, поэтому, смѣло.

30. Стр. Ну ладно! Съ чего же прежде всего начать столь дерзновенную рѣчь? Кажется мнѣ, дитя, что намъ необходимо направиться но слѣдующему пути.

Ѳеэт. По какому же?

Стр. Прежде всего разсмотрѣть то, что представляется намъ теперь очевиднымъ, чтобы не придти легко къ соглашенію другъ съ другомъ, будто для насъ ясно то, что (на самомъ дѣлѣ) для С. насъ смутно.

Ѳеэт. Говори точнѣе, на что ты намекаешь.

Стр. Мнѣ кажется, что Парменидъ, да и всякій другой, кто только когда-либо предпринималъ рѣшеніе: опредѣлить каково сущее количественно и качественно, говорили съ нами, не придавая значенія своимъ словамъ.

Ѳеэт. Какимъ образомъ?

Стр. Каждый изъ нихъ, представляется мнѣ, разсказываетъ намъ какую-то сказку, будто дѣтямъ: одинъ, что существующее трояко, и то иной разъ одно враждуетъ въ немъ какъ-то съ другимъ, то становится дружнымъ, вступаетъ въ браки, рождаетъ D. дѣтей и даетъ кормъ потомкамъ; другой, называя двоякое сущее: влажное и сухое или теплое и холодное, заставляетъ жить все (это) вмѣстѣ и сочетаетъ бракомъ. Группа элейцевъ у насъ, начиная съ Ксенофана, а то и раньше, разсказываетъ сказку такъ: будто то, что называется "всѣмъ“---едино. Позднѣе нѣкоторыя іонійскія и сицилійскія музы сообразили, что всего безопаснѣе соединить и то, и другое другъ съ другомъ и заявить, что сущее и множественно,

Е. и едино, и что оно держится враждою и дружбою. "Расходящееся всегда сходится⁰, говорятъ болѣе строгія изъ музъ; болѣе же уступчивыя всегда допускали, что "все“ бываетъ поочередно, то единымъ и любимымъ Афродитою, то многимъ и враждебнымъ съ са-24В. мимъ собою вслѣдствіе какого-то раздора. Правильно-ли кто изъ нихъ обо всемъ этомъ говоритъ или нѣтъ, — рѣшить трудно, да и дурно было бы укорять столь весьма славныхъ и древнихъ мужей. Но вотъ что представляется безобиднымъ для нихъ.

Ѳеэм. Что же?

Стр. А то, что они, слишкомъ свысока взглянувъ на насъ, людей изъ толпы, оказывали (намъ) недостаточно вниманія. Нисколько не заботясь, слѣдимъ ли мы за ходомъ ихъ рѣчи или.

B. отстаемъ, они продолжаютъ излагать каждый свое, до конца.

Ѳеэт. Почему ты говоришь (такъ)?

Стр. Когда кто-либо изъ нихъ заявляетъ положеніе, что многое, или единое, или двоякое есть, или возникло, или возникаетъ и что, далѣе, теплое смѣшивается съ холоднымъ, при чемъ въ иныхъ мѣстахъ предполагаются нѣкоторымъ образомъ раздѣленіе и смѣшеніе, то, Ѳеэтетъ, ради Бога, понимаешь ли ты всякій разъ, что они говорятъ? Я когда былъ помоложе, думалъ, что понимаю ясно, когда кто-либо говорилъ о томъ, что въ настоящее время насъ приводитъ въ недоумѣніе, именно: о несущемъ. Теперь же ты

C. видишь, въ какомъ находимся мы затрудненіи по отношенію къ нему.

Ѳеэт. Вижу.

Стр. Пожалуй, мы испытываемъ такое же самое состояніе души не въ меньшей степени и по отношенію къ сущему, утверждая, что понимаемъ и ясно разумѣемъ, когда кто-либо говоритъ о немъ, а что по отношенію къ иному (т. е. несущему) — нѣтъ (не понимаемъ), хотя мы въ одинаковомъ положеніи и передъ тѣмъ, и передъ другимъ.

Ѳеэт. Пожалуй.

Стр. И обо всемъ прочемъ изъ вышесказаннаго намъ надо было бы выразиться точно такъ же. Ѳеэт. Конечно.

31. Стр. О многомъ, однако, мы, если угодно, поговоримъ и послѣ этого, величайшее же и первоначальное должно быть раз- D. смотрѣно первымъ.

Ѳеэт. О чемъ, однако, ты говоришь? Развѣ не ясно, что ты полагаешь, будто нужно сначала точно изслѣдовать сущее: за что именно принимаютъ его тѣ, кто берется разсуждать о немъ?

Стр. Ты, Ѳеэтетъ, слѣдуешь за мыслью прямо по пятамъ. Я говорю, что методъ изслѣдованія намъ надо принять такой: будто бы тѣ находятся здѣсь и мы должны разспросить ихъ слѣдующимъ образомъ: нуте-ка Вы всѣ, кто только утверждаетъ, что теплое или холодное или что-то двоякое подобнаго рода есть Е. "все“, что же Вы высказываете о двоякомъ (т. е. о двухъ началахъ сущаго), когда утверждаете, будто существуютъ оба начала вмѣстѣ и каждое въ отдѣльности? Какъ намъ понимать это Ваше существующее. Должны ли мы принимать по Вашему нѣчто третье -рядомъ съ тѣми двумя и "все“ считать троякимъ, но уже болѣе не двоякимъ? Вѣдь Вы не можете же сказать, если называете одно изъ двухъ началъ сущимъ, что (тогда) оба — одинаково существуютъ, такъ какъ и въ томъ, и въ другомъ случаѣ было бы единое начало, а не двоякое.

Ѳеэт. Ты говоришь вѣрно.

Стр. Или Вы хотите оба начала назвать сущимъ?

Ѳеэт. Можетъ быть.

Стр. Но, друзья, скажемъ мы, Вы бы такъ-то весьма ясно назвали двоякое единымъ.

Ѳеэт. Ты совершенно правъ. 244.

Стр. Такъ какъ мы теперь очутились въ затрудненіи, то поясните намъ удовлетворительно, что Вы желаете обозначить, когда произносите "сущее". Ясно вѣдь, что Вы это уже давно знаете, мы же надѣялись, что знаемъ, а теперь попали въ затруднительное положеніе. Научите насъ сначала этому самому, чтобы мы не мнили, будто постигаемъ разсказываемое Вами, тогда какъ дѣло В. обстоитъ совершенно наоборотъ. Говоря вотъ такъ и добиваясь этого отъ тѣхъ и другихъ, кто утверждаетъ, что "все“ болѣе, чѣмъ едино, неужели мы, мой сынъ, сдѣлаемъ какую-либо ошибку?

Ѳеэт. Наименѣе всего. 32. Стр. Какъ же? Не должно ли у тѣхъ, кто считаетъ "все“ единымъ, вывѣдать, по возможности, что называютъ они сущимъ?

Ѳвэт. Отчего же нѣтъ?

Стр. Пусть они отвѣтятъ (на) слѣдующее: Вы утверждаете, что только единое существуетъ? "Конечно утверждаемъ", скажутъ. Не такъ ли?

Ѳеэт. Да.

Стр. Какъ же? Называете ли Вы что-либо сущимъ?

Ѳеэт. Да.

C. Стр. То-ли, что Вы называете и единымъ, пользуясь для одного и того же двумя выраженіями? Или какъ?

Ѳеэт. Что же они отвѣтятъ послѣ этого, чужеземецъ?

Стр. Ясно, Ѳеэтетъ, что для того, кто выставляетъ такое предположеніе, не очень то легко отвѣтить и на настоящій, и на какой бы то ни было другой вопросъ.

Ѳеэт. Какъ такъ?

Стр. Допускать два наименованія, когда принято, что существуетъ лишь "единое", разумѣется, смѣшно.

Ѳеэт. Какъ не такъ?

D. Стр. Да и вообще согласиться съ утверждающимъ, что существуетъ какое-либо наименованіе, не имѣло бы смысла.

Ѳеэт. Отчего?

Стр. Кто полагаетъ имя, отличное отъ вещи, тотъ говоритъ, конечно, о двоякомъ.

Ѳеэт. Да.

Стр. И, дѣйствительно, если онъ принимаетъ названіе (вещи) за одно и то же, что и она сама, то или будетъ вынужденъ высказать ничье имя (назвать ничто именемъ), или если онъ назоветъ имя, какъ имя чье-либо, то получится имя, только какъ наименованіе имени, а не какъ названіе чего-либо другого.

Ѳеэт. Такъ.

Стр. И сущее, будучи именемъ единаго, и оно явится лишь названіемъ имени.

Ѳеэт. Необходимо.

Стр. Какъ же далѣе? Будутъ ли они признавать цѣлое за отличное отъ единаго сущаго или за тожественное съ нимъ?

E. Ѳеэт. Какъ не будетъ признавать, они и теперь признаютъ? Стр. Если, такимъ -образомъ, цѣлое, какъ и Парменидъ гово ритъ, "подобно массѣ со всѣхъ сторонъ округленной сферы, одинаково отстоящей повсюду отъ своего центра: оно вѣдь не должно быть какъ-либо большимъ или меньшимъ ни тамъ, ни здѣсь“, если сущее именно таково, то оно имѣетъ и середину, и концы (т. е. и центръ, и периферіи), а обладая этимъ, оно со всею необходимостью имѣетъ пасти. Или какъ?

Ѳеэт. Такъ.

Стр. Питго однако, не препятствуетъ, чтобы раздѣленное на 245. части имѣло во всѣхъ своихъ частяхъ свойство,,единагои чтобы оно поэтому, будучи "всѣмъ“ и "цѣлымъ⁴', было такимъ же образомъ "единымъ⁴⁴.

Ѳеэт. Отчего же нѣтъ?

Стр. Но возможно ли, чтобы обладающее этимъ свойствомъ было само единое?

Ѳеэт. Почему?

Стр. Истинно единое безъ сомнѣнія должно считаться по здравымъ понятіямъ совершенно нераздѣлимымъ.

Ѳеэт, Должно, конечно.

Стр. Будучи вотъ такого свойства: состоящимъ изъ многихъ В. частей, оно не будетъ соотвѣтствовать имъ (здравымъ понятіямъ).

Ѳеэт. Понимаю.

Стр. Будетъ ли теперь сущее, имѣющее, такимъ образомъ, свойство единаго, "единымъ⁴⁴ и "цѣлымъ⁴⁴ или намъ вовсе не слѣдуетъ считать сущее за цѣлое?

Ѳеэт. Ты предложилъ выборъ, причиняющій затрудненія.

Стр. Ты говоришь дѣйствительно настоящую правду. Вѣдь, если сущее обладаетъ свойствомъ быть нѣкоторымъ образомъ единымъ, то уже оно не является тожественнымъ съ единымъ и "все⁴⁴ слѣдовательно, будетъ больше, чѣмъ единое.

Ѳеэт. Да.

Стр. Если, далѣе, сущее есть цѣлое не потому, что оно по- с. лучило такое состояніе отъ того ("единаго⁴⁴), но есть "цѣлое⁴⁴ само по себѣ, то оказалось бы, что сущему недостаетъ самого себя.

Ѳеэт. Совершенно такъ.

Стр. Согласно этому разъясненію сущее, лишаясь самого себя, будетъ уже несзчцимъ.

Ѳеэт. Такъ. Стр. И "все" снова становится больше "единаго", когда сущее и цѣлое получили отдѣльно другъ отъ друга собственную природу (особое бытіе).

Ѳеэт. Да.

Стр. Если же "цѣлое", вообще, не существуетъ, то это же

D. самое произойдетъ и съ сущимъ и ему предстоитъ не быть и никогда не стать сущимъ.

Ѳеэт. Отчего же?

Стр. Возникшее всегда цѣлое, такъ что ни о бытіи, ни о возникновеніи, нельзя говорить какъ о чемъ-либо существующемъ, если въ сущемъ не признавать цѣлаго.

Ѳеэт. Несомнѣнно, это выходитъ, кажется, такъ.

Стр. И дѣйствительно, никакая величина не должна быть нецѣлымъ, такъ какъ, сколь велико (количественно) что-либо ни было, сколь велико оно, столь великимъ цѣлымъ оно необходимо (и) должно быть.

Ѳеэт. Совершенно вѣрно.

Стр. И тысяча другихъ безконечныхъ затрудненій будетъ

E. являть каждое (утвержденіе) тому, кто говоритъ о сущемъ, будто оно или какое-то двоякое, или только единое.

Ѳеэт. Это обнаруживаетъ то, что почти уже и теперь очевидно. Вѣдь одно съ другимъ связывается, неся болѣе значительную и труднѣе разрѣшимую путаницу относительно всего прежде сказаннаго.

33. Стр. Тѣхъ, однако, кто съ возможною точностью изслѣдуетъ сущее и несущее, мы всѣхъ не разсмотрѣли, тѣмъ не менѣе и этого достаточно. Далѣе должно обратить вниманіе на тѣхъ, кто 246. высказывается инымъ образомъ, дабы мы видѣли на всѣхъ, что ничуть не легче объяснить, что же, однако, есть сущее, чѣмъ — что есть несущее.

Ѳеэт. Значитъ, надо идти и противъ этихъ.

Стр. У нихъ, кажется, дѣйствительно происходитъ родъ борьбы великановъ изъ-за спора другъ съ другомъ о сущности.

Ѳеэт. Какъ такъ?

Стр. Одни все влекутъ съ неба и невидимаго на землю, обнимая руками просто скалы и дубы. Держась за все подобное, они утверждаютъ, будто существуетъ только то, что допускаетъ возможность прикосновенія къ себѣ и ощупыванія и признаютъ тѣла и сущность за одно н то же, всѣхъ же тѣхъ, кто говоритъ, будто в. существуетъ что-либо безтѣлесное, они презираютъ окончательно, не желая ничего другого и слышать.

Ѳеэт. Ты назвалъ ужасныхъ людей; вѣдь со многими изъ нихъ случалось встрѣчаться и мнѣ.

Стр. ГІозтому-то, вступающіе съ иими въ споръ защищаются весьма предусмотрительно (доводами) сверху, откуда-то изъ невидимаго (міра), рѣшительно настаивая на томъ, что истинная сущность это какія-то умопостигаемыя и безтѣлесныя идеи; тѣла же тѣхъ и то, что тѣ признаютъ за истину, они, разлагая въ своихъ изслѣдованіяхъ на С. мелкія части, называютъ не сущностью, а какимъ-то пребывающимъ въ движеніи бываніехмъ. Между обѣими сторонами всегда, любезный Ѳеэтетъ, относительно этого происходитъ какая-то грозная борьба.

Ѳеэт. Правильно.

Стр. Намъ надо, далѣе, потребовать отъ обѣихъ сторонъ порознь объясненія относительно того, что онѣ считаютъ сущностью.

Ѳеэт. Какъ же мы его будемъ требовать?

Стр. Отъ тѣхъ, кто полагаетъ сущность въ идеяхъ- легче (это сдѣлать), такъ какъ они болѣе кротки, отъ тѣхъ же, кто все насильно влечетъ къ тѣлу — труднѣе, да быть можетъ, почти и не- D. возможно. Однако, мнѣ кажется, съ ними слѣдуетъ поступать такъ.

Ѳеэт. Какъ?

Стр. Всего лучше, исправить бы ихъ дѣломъ, если только это было бы какъ-либо возможно, если же подобное невозможно, то мы это сдѣлаемъ при посредствѣ своей бесѣды, предположивъ у нихъ желаніе отвѣчать намъ болѣе правильно, чѣмъ доселѣ. То, что признано лучшими, сильнѣе того, что признано худшими. Впрочемъ, мы заботимся не объ нихъ, но ищемъ лишь истину.

Ѳеэт. Весьма справедливо. Е.

34. Стр. Предложи же сдѣлавшимся лучшими отвѣчать тебѣ и сказанное ими передавай (мнѣ).

Ѳеэт. Пусть будетъ это.

Стр. Итакъ, они могутъ сказать: полагаютъ ли они, что существуетъ вообще какая-либо смертная тварь.

Ѳеэт. Отчего же нѣтъ?

Стр. Не признаютъ ли они ее одушевленнымъ тѣломъ?

Ѳеэт. Безъ сомнѣнія. Стр. Считая душу за нѣчто существующее?

247. Ѳеэт. Да.

Стр. Какъ же? Не говорятъ ли они про душу, что одна душа справедливая, другая несправедливая, та разумная, а та неразумная?

Ѳеэт. А какъ же иначе?

Стр. И не такъ ли, что вслѣдствіе обладанія справедливостью и вслѣдствіе ея присутствія, каждая душа становится таковой-то, а вслѣдствіе и обладанія противоположнымъ — обратнаго качества?

Ѳеэт. Да и это они подтверждаютъ.

Стр. Они. далѣе, скажутъ, что то, что можетъ присутствовать при чемъ-либо и отсутствовать, непремѣнно должно быть чѣмъ-нибудь.

Ѳеэт. Они говорятъ такъ.

B. Стр. Когда же справедливость, разсудительность и всякая другая добродѣтель и ихъ противоположности существуютъ, а также существуетъ и душа, въ которой все это проявляется, то признаютъ ли они что-либо изъ того видимымъ и осязаемымъ или же все — невидимымъ?

Ѳеэт. Изъ этого всего почти ничего нѣтъ видимаго.

Стр. Какъ же? Неужели они утверждаютъ, что нѣчто подобнаго рода имѣетъ тѣло?

Ѳеэт. Здѣсь они уже не рѣшаютъ все одинаковымъ образомъ, но имъ кажется, что наша душа обладаетъ тѣломъ, по отношенію же къ разсудительности и каждаго изъ того, о чемъ ты спрашивалъ.

C. они боятся дерзнуть, какъ согласиться, что ничего изъ всего того не существуетъ, такъ и признать, что все есть тѣла.

Стр. Намъ ясно, Ѳеэтетъ, что мужи стали лучшими. Вѣдь "посѣянные⁴⁴ и "произведенные⁴⁴ землею между ними не выказали бы ни въ чемъ робости, но всячески настаивали бы на томъ, что то, чего они не могутъ сдавить руками, то безусловно есть ничто.

Ѳеэт. Они почти такихъ взглядовъ, какъ ты говоришь.

Стр. Спросимъ, однако, снова ихъ; если они пожелаютъ что-либо, хотя лишь самое малое изъ существующаго, признать безтѣлеснымъ, то этого достаточно. Вѣдь они должны будутъ признать

D. то, что обще по своей природѣ какъ съ этимъ (безтѣлеснымъ), такъ и съ тѣмъ, что имѣетъ тѣло, глядя на что, они говорятъ о существованіи и того, и другого (т. е. и безтѣлеснаго, и тѣлеснаго). Быть можетъ, они очутятся въ затрудненіи. Если, однако, что-либо подобное случится, то смотри: будутъ ли они готовы признать и согласиться, когда мы выставимъ взглядъ, что сущее таково.

Ѳеэт. Каково именно? Говори и мы скоро увидимъ.

Стр. Я утверждаю теперь, что все, что бы то ни было, обладающее способностью или дѣйствовать въ силу своей природы на Е. другое-что, или претерпѣвать самое малое измѣненіе отъ дѣйствія чего-либо весьма незначительнаго, если подобное измѣненіе случилось хотя бы только одинъ разъ, все то дѣйствительно суще-ствуетъ. Я даю, опредѣляя существующее, такое опредѣленіе его: существующее есть ничто иное какъ сила.

Ѳеэт. Въ виду того, что они въ настоящее время не въ состояніи высказать болѣе лучшаго, чѣмъ это, то они и принимаютъ его.

Стр. Прекрасно. Позже, быть можетъ, и для насъ, и для тѣхъ явится иное. Пусть, такимъ образомъ, оно остается здѣсь по отно- 248. шенію къ нимъ, какъ вполнѣ признанное.

Ѳеэт. Остается.

35. Стр. Теперь давай-ка обратимся къ другимъ, къ друзьямъ идей; ты же передавай намъ и этихъ слова.

Ѳеэт. Оно и будетъ такъ.

Стр. Вы говорите о бываніи и сущности, различая ихъ какъ-то одно отъ другого. Не такъ ли?

Ѳеэт. Да.

Стр. И (говорите Вы), что съ бываніемъ мы общаемся тѣломъ чрезъ посредство ощущенія, душою же чрезъ посредство мышленія общаемся съ истинно-сущностыо, о которой Вы утверждаете, что она всегда есть въ томъ же самомъ отношеніи и одного и того же образа (т. е. равна и тождественна съ собою), бываніе же одинъ разъ такъ, другой разъ — иначе.

Ѳеэт. Дѣйствительно мы говоримъ такъ. В.

Стр. Что, однако, должны мы сказать, о найлучшіе изъ всѣхъ, Вы называете въ обоихъ случаяхъ общеніемъ? Не то ли, о чемъ мы упомянули раньше?

Ѳеэт. Что же?

Стр. Страданіе или дѣйствіе, возникающее вслѣдствіе нѣкоторой силы отъ взаимно встрѣтившихся (вещей) (т. е. отъ пришедшихъ въ обоюдное соприкосновеніе вещей). Быть можетъ, теперь, Ѳеэтетъ, ты не слышишь ихъ отвѣта на ото, я же, пожалуй, благодаря тѣсному знакомству съ ними, слышу.

Ѳеэт. Какой же, однако, они приводятъ намъ отвѣтъ?

С. Стр. Они не сходятся съ нами въ томъ, что было сказано недавно "сынамъ земли" относительно сущности.

Ѳеэт. Въ чемъ же именно?

Стр. Мы выставили какъ достаточное опредѣленіе существующаго, если нѣчто обладаетъ способностью претерпѣвать или дѣйствовать, хотя бы даже по отношенію къ весьма малому.

Ѳеэт. Да.

Стр. На это, однако, они говорятъ, что быванію принадлежитъ способность претерпѣвать или дѣйствовать, но съ сущностью, они утверждаютъ, не связывается способность ни того, ни другого.

Ѳеэт. Не говорятъ ли они этимъ что-либо (значительное)?

Стр. На это мы должны отвѣтить, что вынуждены узнать D яснѣе отъ нихъ: признаютъ ли они, что душа познаетъ, а сущность познается?

Ѳеэт. Это они дѣйствительно говорятъ.

Стр. Какъ же? Считаете ли Вы "познавать" или "быть познаваемымъ⁴⁶ за дѣйствіе или страданіе, или за то и другое вмѣстѣ? или одно есть страданіе, а другое (состояніе) противоположное ему? или вообще ни то, ни другое не причастно ни одному изъ двухъ (состояній)?

Ѳеэт, Ясно, что ничто изъ двухъ ни тому, ни другому (не причастно), — иначе они высказали бы противное прежнему (утвержденію).

Стр. Понимаю. Если познавать значитъ дѣйствовать, то быть

Е. предметомъ познанія, напротивъ того, необходимо, значитъ, страдать и, такимъ образомъ, сущность, вслѣдствіе этого положенія, познаваемая знаніемъ, насколько она познается, настолько находится въ движеніи въ силу своего страдательнаго состоянія, которое согласно нашему утвержденію не могло бы возникнуть у пребывающаго въ покоѣ.

Ѳеэт. Справедливо.

Стр. Но что же ради Зевса? Дадимъ ли мы себя легко убѣ-249. дить въ томъ, что движеніе, жизнь, душа и разумъ не причастны всесовершенному бытію, и что бытіе и не живетъ, и не мыслитъ, но возвышенное и святое, не имѣя разума, стоитъ неподвижно въ покоѣ? Ѳеэт. Мы допустили бы, дорогой чужеземецъ, по истинѣ ужасное предположеніе.

Стр. Но должны ли мы, однако, утверждать, что оно обладаетъ разумомъ, а жизнью же нѣтъ?

Ѳеэм. Какимъ образомъ?

Стр. Мы, хотя говоримъ, что и то, и другое пребываетъ въ немъ, однако, утверждать не будемъ, что оно содержитъ ихъ въ душѣ?

Ѳеэт. А какимъ же инымъ образомъ оно имѣло бы ихъ?

Стр. Но станемъ ли мы утверждать, что при разумѣ, жизни и душѣ бытіе остается неподвижнымъ, хотя вполнѣ одушевленнымъ? В.

Ѳеэт. Все это мнѣ, по крайней мѣрѣ, кажется нелѣпымъ.

Стр. И, поэтому-то, надо допустить и то, что движется и то, что движетъ, существующими.

Ѳеэт. Какъ же нѣтъ?

Стр. Выходитъ, слѣдовательно, дорогой Ѳеэтетъ, что если существуетъ только неподвижное, то никто ни о чемъ и нигдѣ не могъ бы имѣть познанія.

Ѳеэт. Конечно такъ.

Стр. И однако же, если мы, съ другой стороны, признаемъ все носящимся и движущимся, то мы этимъ утвержденіемъ исключаемъ "то же самое“ (тожество) изъ области существующаго.

Ѳеэт. Какъ такъ?

Стр. Думаешь ли ты, что безъ покоя могло бы имѣть мѣсто слѣдующее: "въ томъ же самомъ отношеніи", "однимъ и тѣмъ же В. образомъ", "относительно одного и того же"?

Ѳеэт. Никогда.

Стр. Что же далѣе? понимаешь ли ты, какъ безъ всего этого познаніе могло бы существовать или гдѣ бы то ни было возникнуть?

Ѳеэт. Менѣе всего.

Стр. И дѣйствительно, всѣми доводами надо бороться съ тѣмъ, кто, устранивъ знаніе, мышленіе или разумъ, (въ то же время) какимъ бы то ни было образомъ настойчиво утверждаетъ о чемъ-либо.

Ѳеэт. Несомнѣнно такъ.

Стр. Философу, такимъ образомъ, все это цѣнящему въ наибольшей степени, кажется, необходимо вслѣдствіе этого съ тѣми, кто признаетъ одну или много идей, не соглашаться, будто все преП. бываетъ въ покоѣ, и совершенно не слушать тѣхъ, кто, напротивъ, приписываетъ сущему всестороннее движеніе, но подражая желанію дѣтей, чтобы все неподвижное было въ движеніи, ему надо пригнать сущее и"все“тѣмъ и другимъ вмѣстѣ (и движущимся, и покоящемся).

Ѳеэт. Весьма справедливо.

36. Стр. Какъ же однако? Не достаточно ли теперь, кажется намъ, мы въ своей бесѣдѣ охватили мыслей сущее?

Ѳеэт. Конечно

Стр. Вотъ тебѣ на, Ѳеэтетъ! А я бы сказалъ, что, невидимому, теперь-то именно мы и постигнемъ всю трудность изслѣдованія о сущемъ.

Е. Ѳеэт. Почему и что это ты сказалъ?

Стр. Не замѣчаешь ли ты, дрзчн> мой, что мы въ настоящее время очутились въ совершенномъ невѣдѣніи относительно сущаго, а (между тѣмъ) намъ самимъ кажется, будто мы говоримъ о немь что-то, (имѣющее значеніе).

Ѳеэт. Мнѣ, по крайней мѣрѣ, да. Я самъ, однако, положительно не понимаю, какъ мы незамѣтно очутились въ такомъ положеній.

Стр. Но разсмотри точнѣе: если мы теперь согласимся съ 250. этимъ, какъ бы намъ по праву не предложили тѣхъ же вопросовъ, съ которыми мы сами обращались къ тому, кто признавалъ, будто все есть теплое и холодное.

Ѳеэт. Какихъ именно? Напомни мнѣ.

Стр. Охотно. И я попытаюсь это сдѣлать, разспрашивая тебя, какъ тогда тѣхъ, чтобы намъ вмѣстѣ двинуться нѣсколько впередъ.

Ѳеэт. Справедливо.

Стр. Ну хорошо! Не считаешь ли ты движеніе и покой вполнѣ противоположными другъ другу?

Ѳеэт. Какъ же нѣтъ?

Стр. И несомнѣнно ты полагаешь, что оба они и каждое изъ нихъ въ отдѣльности одинаково существуютъ?

В. Ѳеэт. Конечно, я говорю такъ.

Стр. Не думаешь ли ты, что оба и каждое изъ нихъ движутся, если ты признаешь, что они существуютъ?

Ѳеэт. Никакимъ образомъ.

Стр. Но говоря, что они оба существуютъ, ты показываешь (этимъ), будто они пребываютъ въ покоѣ?

Ѳеэт. Какимъ же образомъ? Стр. Принимая въ душѣ, рядомъ съ тѣми двумя, какъ нѣчто третье, сущее, которымъ какъ бы обнимаются и движеніе, и покой, не считаешь ли ты, охватывая ихъ вмѣстѣ и окидывая взоромъ ихъ общеніе съ сущностью, что они оба (движеніе и покой) существуютъ?

Ѳеэт. Кажется, мы дѣйствительно предугадываемъ что-то третье: С. сущее, разъ утверждаемъ, что движеніе и покой существуютъ.

Стр. Такимъ образомъ, не движеніе и покой вмѣстѣ взятые есть сущее, но оно (есть) нѣчто отличное отъ нихъ.

Ѳеэт. Кажется.

Стр. Слѣдовательно, сущее ио своей природѣ и не стоитъ, и не движете я.

Ѳеэт. Почти такъ.

Стр. Куда же еще должно направить мысль тому, кто хочетъ обезпечить себѣ что-либо ясное объ этомъ самомъ?

Ѳеэт. Куда же?

Стр. Я думаю, что никуда не легко: вѣдь если что-либо не D. движется, какъ оно можетъ не пребывать въ покоѣ? и (напротивъ), какъ можетъ не двигаться то, что вовсе не находится въ покоѣ? Сущее же у насъ теперь явилось внѣ того и другого; развѣ это возможно?

Ѳеэт. Наименѣе всего возможно.

Стр. При этомъ по справедливости надо вспомнить о слѣдующемъ.

Ѳеэт. О чемъ?

Стр. А о томъ, что мы, когда насъ спросили, къ чему должно относить выраженіе "несущее⁴⁴, очутились въ полномъ недоумѣніи; ты помнишь?

Ѳеэт. Какъ же нѣтъ?

Стр. Неужели мы по отношенію къ сущему находимся теперь въ какомъ-либо меньшемъ затрудненіи?

Ѳеэт. Мнѣ, по крайней мѣрѣ, чужеземецъ, если можно ска- Е. зать, мы представляемся въ еще большемъ (затрудненіи).

Стр. Пусть это, однако, здѣсь остается подъ сомнѣніемъ. Такъ какъ и сущее, и несущее одинаково причастны нашему недоумѣнію, то теперь можно надѣяться, что, смотря по тому, насколько одно изъ двухъ станетъ показываться менѣе ясно или болѣе ясно, и другое явится въ такомъ же видѣ. И если мы не въ силахъ 251. познать ни одного изъ нихъ, то будемъ по крайней мѣрѣ продолжать наше изслѣдованіе самымъ надлежащимъ образомъ такъ, какъ только мы сможемъ, объ обоихъ вмѣстѣ.

Ѳеэт. Прекрасно.

Стр. Скажемъ, однако, какимъ образомъ мы въ каждомъ случаѣ одно и то же называемъ многими именами?

Ѳеэт. Что же? Приведи примѣръ.

37. Стр. Говоря объ одномъ человѣкѣ, мы придаемъ ему много различныхъ наименованій, приписываемъ ему и цвѣтъ, и форму, и величину, и пороки, и добродѣтели и этимъ всѣмъ, а также и

B. тысячей другихъ, высказываемъ, что онъ не только человѣкъ, но и добрый, и такъ до безконечности; такимъ же образомъ мы поступаемъ и съ остальными предметами по данному образцу, полагая каждый изъ нихъ единымъ, мы считаемъ его многимъ и называемъ различными именами.

Ѳеэт. Ты говоришь правду.

Стр. Этимъ-то, думаю я, мы приготовили и юношамъ, и поздно начавшимъ учиться изъ среды стариковъ, пиршество: вѣдь у всякаго прямо въ рукахъ лежитъ возраженіе о невозможности, чтобы многое было единымъ, а единое многимъ и имъ всѣмъ, повиди-мому, дѣйствительно доставляетъ удовольствіе, не допускать называть человѣка добрымъ, но признавать добрымъ только добро, а

C. человѣкомъ лишь человѣка. Тебѣ, Ѳеэтетъ, я думаю, часто приходится сталкиваться съ людьми, иногда даже уже и болѣе пожилыми, ревностно занимавшимися подобнымъ, дивящимися вслѣд-ствіи скудомыслія всему таком,у и считающими, будто они въ этомъ открыли нѣчто сверхмудрое.

Ѳеэт. Конечно.

Стр. Чтобы, такимъ образомъ, наша рѣчь относилась ко всѣмъ, кто когда-либо хотя малѣйше разсуждалъ о сущности, пусть и

D. этимъ, и всѣмъ остальнымъ, съ кѣмъ мы раньше бесѣдовали, будетъ предложено въ формѣ вопросовъ то, что теперь должно быть выяснено.

Ѳеэт. Что же однако?

Стр. Мы не поставляемъ въ связь ни сущность съ движеніемъ и покоемъ, ни иное что съ чѣмъ-либо другимъ, но, какъ они не смѣшиваемы и неспособны вступать въ соединеніе другъ съ другомъ, такъ мы ихъ и принимаемъ въ своихъ изслѣдованіяхъ? Или мы все, какъ могущее вступать во взаимное общеніе, сведемъ къ одному и тому же? Или же одно сведемъ, а другое нѣтъ? Что, к. дорогой Ѳеэтетъ, скажемъ мы, они, изъ всего этого предпочтутъ?

Ѳеэт. На это я ничего не могу возразить за нихъ. Отчего бы тебѣ, отвѣчая въ отдѣльности (на вопросы), не разсмотрѣть все, что слѣдуетъ изъ каждаго вопроса.

Стр. Ты говоришь дѣло. Положимъ, во-первыхъ, если хочешь, что они говорятъ, будто ничто не обладаетъ способностью общенія съ чѣмъ-нибудь и для чего-либо. Стало-быть, движеніе и покой никакъ не соучаствуютъ въ сущности?

Ѳеэт. Конечно нѣтъ?

Стр. Какъ же? Будетъ ли, не входя въ общеніе съ сущностью, 252. что-либо изъ нихъ существовать?

Ѳеэт. Не будетъ.

Стр. Быстро, однако, кажется, все рушилось вслѣдствіе этого признанія и у тѣхъ, кто "все⁴⁴ приводитъ въ движеніе и у тѣхъ, кто "все“ какъ единое заставляетъ покоиться и у того также, кто признаетъ сущее за идеи, считаетъ его находящемся всегда въ томъ же сямомъ отношеніи и тѣмъ же самымъ образомъ. Вѣдь всѣ они присоединяютъ сюда бытіе, говоря, что все дѣйствительно движется, другіе же, что все есть дѣйствительно недвижимое.

Ѳеэт. Вполнѣ такъ.

Стр. И въ самомъ дѣлѣ, и тѣ, кто то соединяетъ все, то раз- в. лагаетъ, безразлично: соединяя ли въ одно и разлагая это единое на конечное или же безконечное число началъ и изъ нихъ уже (затѣмъ) слагая его, все равно полагая ли, что это бываетъ попере-мѣнно или всегда, всѣ они этимъ ничего не скажутъ, если не существуетъ никакого смѣшенія.

Ѳеэт. Вѣрно.

Стр. Далѣе, въ самомъ смѣшномъ видѣ изъ всѣхъ явились бы при участіи въ изслѣдованіи тѣ_г кто вовсе не допускаетъ, чтобы что-либо, пріобщаясь къ свойствамъ другого, называлось "другимъ⁴⁴.

Ѳеэт. Какъ? С.

Стр. Принужденные во всемъ употреблять выраженіе: "быть⁴⁴, "особо⁴⁴, "иное⁴⁴, "само по себѣ⁴⁴ и тысяча другихъ, воздержаться отъ которыхъ и не соединять ихъ въ своихъ рѣчахъ безсильны, они не нуждаются въ другихъ обличителяхъ, но постоянно бродятъ вокругъ, нося съ собою, какъ принято говорить, домашняго врага и будущаго противника, подающаго подобно странному Еври-клею изнутри голосъ.

В· Ѳэет. Ты приводишь вполнѣ подходящее и вѣрное сравненіе.

Стр. А что если мы во всемъ признаемъ способность ко взаимному общенію?

Ѳэет. Это и я въ состояніи опровергнуть.

Стр. Какимъ же образомъ?

Ѳеэт. А такъ, что само движеніе совершенно остановилось бы и самъ покой, съ другой стороны, задвигался бы, если бы они пришли въ соприкосновеніе другъ съ другомъ.

Стр. Однако, это по неприложнымъ основаніямъ невозможно, чтобы движеніе покоилось, а покой двигался.

Ѳеэт. Какъ не такъ?

Стр. Слѣдовательно, остается только третье.

Ѳеэт. Да.

Е· 38. Стр. И дѣйствительно изъ этого необходимо что-либо одно: либо чтобы все, либо ничто, либо одно склонно было къ соединенію, а другое нѣтъ.

Ѳеэт. А какъ же иначе?

Стр. Тѣ два предположенія найдены невозможными.

Ѳеэт. Да.

Стр. Слѣдовательно, каждый, кто только желаетъ вѣрно отвѣтить, приметъ оставшееся изъ трехъ.

Ѳеэт. Вполнѣ такъ.

Стр. Когда же одно склонно это дѣлать (вступать въ общеніе), 253. а другое нѣтъ, то должно произойти то же самое, что и съ бук-вахми: однѣ изъ нихъ не сочетаются другъ съ другомъ, другія же сочетаются.

Ѳеэт. Какъ же нѣтъ?

Стр. Гласныя преимущественно передъ другими проходятъ чрезъ всѣ, словно связывающая нить, такъ что безъ какой-либо изъ нихъ невозможно сочетать остальныя буквы одну съ другой.

Ѳеэт. Конечно.

Стр. Всякому ли извѣстно, какія (буквы) съ какими способны входить въ связь, или есть нужда въ искусствѣ у того, кто намѣренъ это дѣлать удовлетворительно?

Ѳеэт. Есть нужда въ искусствѣ.

Стр. Въ какомъ? Ѳеэт. Въ грамматикѣ.

Стр. Какъ же? Не такъ ли обстоитъ дѣло съ высокими и низ- В. кими звуками? Не есть ли владѣющій искусствомъ знать, какіе (звуки) сочетаются и какіе нѣтъ, музыкантъ, а не свѣдущій въ этомъ — немузыкантъ?

Ѳеэт. Такъ.

Стр. И по отношенію къ другимъ искусствамъ и незнанію мы найдемъ подобное же.

Ѳ^еэт. Какъ нѣтъ?

Стр. Что же? Такъ какъ мы согласны въ томъ, что и роды (вещей) находятся другъ съ другомъ въ подобномъ сочетаніи, то не съ помощью ли нѣкотораго знанія долженъ отыскивать путь въ своихъ изслѣдованіяхъ тотъ, кто намѣренъ правильно указывать: какіе роды съ какими сочетаются и какіе взаимно не допускаютъ этого? И затѣмъ, во всѣхъ ли случаяхъ есть связь между с. ними, такъ чтобы они были способны соединяться и обратно, при раздѣленіи: повсюду ли существуютъ другія причины раздѣленія?

Ѳеэт. Какъ не нужно науки и, быть можетъ, даже самой важной?

39. Стр. Чѣмъ же, дорогой Ѳеэтетъ, назовемъ теперь эту (науку)? Или, ради Зевса, не навалили мы, незамѣтно для насъ на науку людей свободныхъ и не кажется ли, что мы, ища софиста, отыскали раньше философа?

Ѳеэт. А какъ ты думаешь?

Стр. Раздѣлять по родамъ, не принимать того же самаго вида D. за иной и другого за тотъ же самый, неужели мы не скажемъ, что это есть предметъ науки діалектики?

Ѳеэт. Да, скажемъ.

Стр. Кто, такимъ образомъ, въ состояніи выполнить это, тотъ съумѣетъ въ достаточной степени различить одну идею, повсюду проходящую черезъ многое, въ которомъ каждое отдѣльное разъобщено съ другимъ, далѣе, различить какъ многія отличныя другъ отъ друга идеи обнимаются извнѣ одною, и какъ, обратно, одна (идея) связана въ одномъ мѣстѣ многими, и какъ, наконецъ, многія совершенно отдѣлены другъ отъ друга. Это все называется умѣть раз- е. личать по родамъ, насколько каждое можетъ вступать въ общеніе и насколько нѣтъ.

Ѳеэт. Совершенно такъ. Стр. Ты, думаю я, конечно, діалектику никому другому не припишешь какъ только искренно и истинно философствующему?

Ѳеэт. Какъ же можетъ кто-либо приписать ее иному кому?

Стр. Философа мы, безъ сомнѣнія, найдемъ и теперь, и позже

254. _въ подобной области, если поищемъ; однако, и его трудно ясно распознать; только трудность по отношенію къ софисту иного рода, чѣмъ относительно философа.

Ѳеэт. Почему?

Стр. Одинъ, убѣгающій во тьму несущаго, куда онъ направляется по привычкѣ, трудно узнаваемъ благодаря темнотѣ мѣста. Не такъ ли?

Ѳеэт. Кажется.

Стр. Философъ же, который постоянно обращается мыслями къ идеи сущаго, напротивъ, нелегко виденъ благодаря

B. ослѣпительному блеску своей области, такъ какъ духовныя очи толпы не въ силахъ выдержать созерцаніе божественнаго.

Ѳеэт. И естественно, что одно имѣетъ мѣсто не менѣе, чѣмъ другое.

Стр. Такимъ образомъ, что касается этого (философа), то мы его вскорѣ разсмотримъ яснѣе, если будемъ чувствовать къ тому охоту, но отношенію же къ софисту несомнѣнно очевидно, что не должно оставлять его, не разсмотрѣвъ въ достаточной степени.

Ѳеэт. Ты прекрасно сказалъ.

40. Стр. Когда, такимъ образомъ, хМЫ согласились, что одни роды (существующаго) склонны вступать во взаимное общеніе,

C. другіе же нѣтъ, и что нѣкоторые лишь съ немногими, а другіе со многими, а, наконецъ, нѣкоторые во всѣхъ случаяхъ безпрепятственно общаются со всѣми, то будемъ идти дальше въ нашей бесѣдѣ такъ, чтобы намъ коснуться не всѣхъ видовъ (существующаго), дабы изъ-за множества ихъ не придти въ смущеніе, но, избрать лишь тѣ, которые считаются главнѣйшими (обширнѣйшими) и разсмотрѣть: во-первыхъ, каковъ каждый изъ нихъ и затѣмъ, какъ обстоитъ съ ихъ способностью общенія другъ съ другомъ. Вслѣдствіе этого, если мы не можемъ со всею ясностью постичь сущее и несущее, то, по крайней мѣрѣ, насколько это допускаетъ способъ теперешняго изслѣдованія, не явимся бѣдными на D. разъясненіе ихъ, въ случаѣ намъ какъ-либо удастся удалиться отсюда безъ вреда при нашихъ утвержденіяхъ о несущемъ, будто есть дѣйствительно несущее.

Ѳеэт. Конечно, надо.

Стр. Наиболѣе обширные роды, которые мы теперь обслѣды-ваемъ, это — само сущее, покой и движеніе.

Ѳеэт. Достаточно.

Стр. И мы о двухъ изъ нихъ говоримъ, что они несоединимы другъ съ другомъ.

Ѳеэт. Несомнѣнно.

Стр. Напротивъ, сущее соединимо съ тѣмъ и съ другимъ. Вѣдь оба они, конечно, существуютъ.

Ѳеэт. Какъ не такъ?

Стр. Слѣдовательно, ихъ всѣхъ становится три.

Ѳеэт. Безспорно.

Стр. Каждый изъ нихъ есть "другое¹¹ по отношенію къ остальнымъ двумъ и "то же самое“ — для самаго себя').

Ѳеэт. Такъ. Е.

Стр. Чѣмъ же, однако, мы теперь считаемъ "то же самое" и "другое"? Есть ли они какіе-либо два рода, отличные отъ тѣхъ трехъ, по необходимости всегда вступающіе съ послѣдними въ соединеніе, въ какомъ случаѣ изслѣдованіе должно вестись относительно пяти существующихъ родовъ, а не трехъ, или, не замѣчая, мы сами обзываемъ этимъ: "то же самое" и "другое" нѣчто одно изъ тѣхъ? 255.

Ѳеэт. Можетъ быть.

Стр. Но движеніе и покой не есть, вѣрно, ни другое, ни то же самое?

Ѳеэт. Какъ?

Стр. То, что мы высказали бы вмѣстѣ о движеніи и покоѣ, это не можетъ быть ни однимъ изъ нихъ.

Ѳеэт. Почему же?

Стр. Движеніе остановится, а покой, напротивъ, будетъ двигаться; вѣдь одно изъ этихъ двухъ, какое бы ни было, входя въ область обоихъ, заставитъ снова другое превратиться въ противоположное своей собственной природѣ, такъ какъ оно участвуетъ В. въ противоположномъ.

Выраженіе: "другое" и .то же самое" можно повсюду замѣнить выраженіями: различное и тожественное. Ѳеэт. Совершенно такъ.

Стр. Оба они причастны и "тому же самому⁴⁴, и "другому⁴⁴.

Ѳеэт, Да.

Стр. Поэтому, мы не должны говорить ни о движеніи, что оно "то же самое⁴⁴ или "другое⁴⁴, ни о покоѣ.

Ѳеэт. Конечно, нѣтъ.

Стр. Но не слѣдуетъ ли намъ мыслить сущее и "то же самое⁴⁴, какъ нѣчто одно?

Ѳеэт. Возможно.

Стр. Но, если сущее и "то же самое⁴⁴ не означаютъ ничего различнаго, то мы, говоря снова о движеніи и покоѣ, что они оба

C. существуютъ, сочтемъ, такимъ образомъ, и то, и другое, какъ существующіе, за "то же самое⁴⁴.

Ѳеэт. Но это вполнѣ невозможно.

Стр. Дѣйствительно невозможно, чтобы сущее и "то же самое⁴⁴ были одно.

Ѳеэт. Почти такъ.

Стр. Въ такомъ случаѣ не примемъ ли мы рядамъ съ тремя видами четвертый: "то же самое⁴⁴?

Ѳеэт. Да, конечно.

Стр. Какъ же дальше? Не слѣдуетъ ли намъ, однако, считать "другое⁴⁴ пятымъ (видомъ)? Или должно его и сущее мыслить, какъ два названія для одного рода?

Ѳеэт. Пожалуй.

Стр. Я, впрочемъ, думаю, что ты согласишься въ томъ, что изъ существующаго одно считается (существующимъ) само по себѣ, другое же лишь относительно другъ друга.

Ѳеэт. Отчего же нѣтъ?

D. Стр. "Другое⁴⁴ всегда (существуетъ только лишь) по отношенію къ "другому⁴⁴. Не такъ ли?

Ѳеэт. Такъ.

Стр. Не совсѣмъ, если и сущее, и "другое⁴⁴ не различились въ высшей степени. Еслибы, однако, "другое⁴⁴ участвовало въ обоихъ видахъ, какъ сущее, то изъ другого одно было бы "другимъ⁴⁴ совсѣмъ не относительно другого. Теперь же у насъ прямо вышло, что то, что можетъ быть инымъ, это и явилось относительно другого, по необходимости, тѣмъ, чѣмъ оно есть.

Ѳеэт. Ты говоришь, какъ оно и есть. Стр. Слѣдовательно, пятымъ среди тѣхъ видовъ, которые мы выбрали, должно считать природу "другого". Е.

Ѳеэт. Да.

Стр. И мы скажемъ, что она (природа) проникаетъ всѣ остальные (роды), такъ какъ каждое отдѣльное есть "другое" не въ силу своей собственной природы, но вслѣдствіе участія въ идеи "другого".

Ѳеэт. Совершенно такъ.

41. Стр. Объ этихъ пяти (родахъ), перебирая ихъ по одиночкѣ, мы выразились бы такъ.

Ѳеэт. Именно какъ?

Стр. Во-первыхъ, движеніе есть совершенно другое, чѣмъ покой. Или какъ надо сказать?

Ѳеэт. Вотъ такъ.

Стр. Оно, такимъ образомъ, не есть покой?

Ѳеэт. Никакимъ образомъ.

Стр. Существуетъ же оно вслѣдствіе участія въ сущемъ? 256.

Ѳеэт. Существуетъ.

Стр. И съ другой стороны, движеніе есть опять таки "другое" для "того же самаго

Ѳеэт. Да.

Стр. Поэтому оно не. есть "то же самое".

Ѳеэт. Конечно, нѣтъ.

Стр. Но, однако, оно было "тѣмъ же самымъ" вслѣдствіе того, что все причастно ему ("тому же самому").

Ѳеэт. Непремѣнно.

Стр. Что движеніе дѣйствительно есть и "то же самое", и "не то же самое" съ этимъ должно согласиться и не огорчаться. Вѣдь, когда мы называли его "тѣмъ же самымъ“ и "не тѣмъ же самымъ", мы выразились не одинаково; коль скоро мы называемъ его в. "тѣмъ же самымъ", мы говоримъ о немъ такъ изъ-за его участія въ "томъ же самомъ" по отношенію къ нему самому¹); если же мы напротивъ, называемъ его "не тѣмъ же самымъ", то это вслѣдствіе его общенія съ "другимъ", благодаря чему, отдѣлившись отъ "того же самаго", движеніе сдѣлалось не этимъ, но "другимъ", такъ что снова справедливо считается не "тѣмъ же самымъ".

Т. е. имѣя въ виду, что движеніе причастно роду "того же самаго¹· вслѣдствіе того, что оно по отношенію къ себѣ есть "то же самое". Ѳеэт. Совершенно такъ.

Стр. Поэтому, если бы какимъ-либо образомъ само движеніе пріобщилось къ покою, не было бы ничего страннаго назвать его недвижно-стоящимъ.

Ѳеэт. Вполнѣ справедливо, если мы согласимся, что одни роды (существующаго) склонны взаимно соединяться, другіе же нѣтъ.

С. Стр. И дѣйствительно, къ доказательству въ пользу этого положенія мы пришли еще раньше теперешнихъ (доказательствъ), когда утверждали, что такъ оно по природѣ и есть.

Ѳеэт. Какимъ же образомъ нѣтъ?

Стр. Скажемъ, однако, снова: движеніе отлично отъ "другого", равно какъ оно есть "другое" для "того же самаго" и покоя?

Ѳеэт. Непремѣнно.

Стр. Стало быть, оно по настоящему объясненію есть какъ-то и "другое", и не "другое".

Ѳеэт. Правда.

Стр. А что же слѣдующее? Будемъ ли мы утверждать, что оно (движеніе) "другое" для трехъ (родовъ), а относительно же четвертаго не скажемъ этого, признавъ въ то же время, что всѣхъ

В. родовъ, о которыхъ и въ предѣлахъ которыхъ мы желаемъ вести изслѣдованіе, — пять?

Ѳеэт. Какъ же? Вѣдь невозможно согласиться на число меньше, чѣмъ какое вышло теперь.

Стр. Смѣло, такимъ образомъ, мы должны защищать положеніе, что движеніе есть "другое" для сущаго?

Ѳ?эм. Весьма смѣло.

Стр. Не ясно ли, однако, что движеніе есть на самомъ дѣлѣ и несущее, и сущее, такъ какъ принимаетъ участіе въ сущемъ?

Ѳеэт. Крайне ясно.

Стр. Несущее, такимъ образомъ, необходимо имѣется, какъ въ движеніи, такъ и во всѣхъ родахъ. Вѣдь распространяющаяся на все существующее природа "другого", придавая каждому видъ

Е. "другого", дѣлаетъ это (каждое) несущимъ и согласно тому самому мы все вообще по праву, слѣдовательно, назовемъ несущимъ и снова, такъ какъ оно (это,,все“) имѣетъ часть въ сущемъ, (назовемъ) — сущимъ.

Ѳеэт. Можетъ быть. Стр. Въ каждомъ видѣ, поэтому, есть много сущаго и безконечно по числу несущаго.

Ѳеэт. Кажется. 257.

Стр. Такимъ образомъ, должно сказать, что и само сущее есть "другое" для прочихъ (родовъ).

Ѳеэт. Необходимо.

Стр. И сущаго, слѣдовательно, во всѣхъ тѣхъ случаяхъ не будетъ у насъ, въ какихъ есть "другое". Разъ оно не есть то (другое), оно (сущее) будетъ само единымъ; тѣмъ же "другимъ", безконечнымъ по числу, оно, напротивъ, не будетъ.

Ѳеэт. Почти что такъ.

Стр. Не слѣдуетъ огорчаться этимъ, когда роды по природѣ имѣютъ взаимное общеніе. Если же кто на это не согласенъ, пусть тотъ опровергнетъ сначала наши предыдущія объясненія, а затѣмъ также и послѣдующее.

Ѳеэт. Ты выразился весьма справедливо.

Стр. Посмотримъ-ка на вотъ что. В.

Ѳеэт. На что именно?

Стр. Когда мы говоримъ о несущемъ, мы разумѣемъ, кажется, не нѣчто противуположное сущему, но лишь "другое", (чѣмъ сущее).

Ѳеэт. Какъ?

Стр. Вѣдь, если мы, напримѣръ, что-либо называемъ невеликимъ, кажется ли тебѣ, что этимъ выраженіемъ мы больше обозначаемъ малое, чѣмъ равное?

Ѳеэт. Какимъ образомъ?

Стр. Слѣдовательно, если бы утверждалось, что отрицаніе означаетъ противоположное, мы не будемъ соглашаться съ этимъ, но (согласились бы) только настолько, чтобы "не" и "нѣтъ" означали нѣчто "другое" по отношенію къ рядомъ стоящимъ словамъ, или, еще лучше, вещамъ, до которыхъ относятся высказанныя с. вслѣдъ за отрицаніемъ слова.

Ѳеэт. Совершенно такъ.

42. Стр. ГІодумаемъ-ка, если и тебѣ угодно, о слѣдующемъ.

Ѳеэт. О чемъ же?

Стр. Существо "другого" мнѣ показывается раздробленнымъ на части надобно знанію.

Ѳеэт. Какимъ образомъ? Стр. И оно (знаніе) едино, но всякая отдѣльная часть его,

D. относящаяся къ чему-либо, имѣетъ какое-нибудь присущее ей имя. Черезъ это-то и говорится о многихъ искусствахъ и знаніяхъ.

Ѳеэт. Конечно такъ.

Стр. Поэтому, и части существа "другого", которое есть только едино, испытываютъ это же.

Ѳеэт. Можетъ быть. Но скажемъ какимъ, именно, образомъ?

Стр. Не противоположна ли какая-либо часть "другого" красивому?

Ѳеэт. Да.

Стр. Со ятемъ ли мы ее безымянной или имѣющей нѣкоторое имя?

Ѳеэт. Имѣющей; вѣдь то, что мы каждьій разъ называемъ некрасивымъ, является "другимъ" не для чего-либо иного, а лишь для существа прекраснаго.

Стр. Ну хорошо, скажи мнѣ теперь слѣдующее.

E. Ѳеэт. Что же?

Стр. Не выходитъ ли такъ, что некрасивое есть нѣчто, отдѣленное отъ какого-либо рода существующаго и снова иротивупо-ставленное чему-либо изъ существующаго?

Ѳеэт. Такъ.

Стр. Оказывается, слѣдовательно, что некрасивое, повидимому, есть противоположеніе существующаго существующему же.

Ѳеэт. Весьма справедливо.

Стр. Что же? Не принадлежитъ ли у насъ по этимъ словамъ красивое въ большей степени къ существующему, некрасивое же въ меньшей.

Ѳеэт. Никакимъ образомъ.

258. Стр. Слѣдовательно, надо признать, что и невеликое, и само великое одинаково существуютъ.

Ѳеэт. Одинаково.

Стр. Не должно ли и несправедливое полагать равнымъ со справедливымъ въ томъ отношеніи, что одно изъ нихъ существуетъ нисколько не меньше другого.

Ѳеэт. Отчего же нѣтъ?

Стр. Такимъ же образомъ будемъ говорить и о прочемъ, какъ скоро существо "другого" оказалось принадлежащимъ къ существующему. Когда же оно ("другое") существуетъ, то нужно полагать и его части существующими не въ меньшей степени. Ѳеэт. Какъ же не такъ?

Стр. Поэтому, кажется, противопоставленіе природы части В. "другого" сущему, противополагаемыхъ другъ другу, есть нисколько не меньшая, если позволено выразиться, сущность, чѣмъ и само сущее, причемъ она обозначаетъ не (нѣчто) противуполож-ное сущему, но указываетъ лишь насколько одно является "другимъ" для того.

Ѳеэт. Совершенно ясно.

Стр. Какъ же намъ назвать ее?

Ѳеэт. Очевидно, она есть то самое несущее, которое мы изслѣдовали изъ-за софиста.

Стр. Можетъ быть, какъ ты сказалъ, у него несущаго такъ же мало, какъ и у кого другого, недостаетъ сущности и, (можетъ быть), должно смѣло теперь говорить, что несущее навѣрно имѣетъ свою собственную природу, и подобно тому, какъ великое было великимъ, красивое — красивымъ и невеликое — невеликимъ, некрасивое — не- С. красивымъ, то и несущее, будучи однимъ среди многихъ существующихъ видовъ, не такимъ ли образомъ было и есть тоже несущее? Или по отношенію къ иему мы, дорогой Ѳеэтетъ, питаемъ еще какое-либо сомнѣніе?

Ѳеэт. Никакого.

43. Стр. Ты знаешь ли, мы далеко не послушались Парменида, что касалось его запрещенія.

Ѳеэт. Какъ такъ?

Стр. Стремясь въ изслѣдованіи все впередъ, мы доказали ему болѣе того, что тотъ запретилъ изслѣдовать.

Ѳеэт. Какимъ образомъ?

Стр. А такъ, что онъ гдѣ-то сказалъ: никогда не болтай, что D. есть несущее; но отъ такого рода пути изслѣдованія держи подальше мысль.

Ѳеэт. Конечно, онъ сказалъ такъ.

Стр. А мы не только доказали, что есть несуществующее, но выяснили и видъ, къ которому относится оно. Вѣдь указывая, что есть существо "другого¹¹, и что оно распредѣлено по всему существующему, находящемуся во взаимномъ отношеніи, мы отважились высказать, что каждая часть его ("другого"), противопоставленная существующему, и есть дѣйствительно то самое: — несущее. е. Ѳеэш. И кажется, дорогой чужеземецъ, сказали совершенно правильно.

Стр. Пусть никто не говоритъ о насъ, будто мы, представляя несущее противоположнымъ сущему, осмѣливаемся утверждать, что оно существуетъ. Вѣдь о томъ, что противоположно сущему, мы давно уже оставили мысль рѣшить: существуетъ ли оно, или нѣтъ, 259. обладаетъ ли разумомъ, или вполнѣ неразумно. Относительно же того, о чемъ мы теперь говорили: будто несущее есть, то, или пусть насъ кто-либо разубѣдитъ въ этомъ, доказавъ, что мы говоримъ не дѣло, или пока онъ не въ состояніи опровергнуть это, онъ долженъ говорить тоже, что высказываемъ и мы, именно, что роды взаимно соединяются, и что, въ то время какъ сущее и "другое⁴⁴ проникаютъ все (всѣ вещи) и другъ друга, само "другое", какъ имѣющее часть въ сущемъ, черезъ это участіе есть, хотя уесть) не то, въ чемъ оно участвуетъ, а "другое⁴⁴; вслѣдствіе же того, что оно есть "другое⁴⁴, чѣмъ сущее, вполнѣ ясно, что оно необходимо

B. должно быть несущимъ. Сущее же, съ другой стороны, какъ имѣющее часть въ "другомъ⁴⁴, будетъ "другимъ⁴⁴ для остальныхъ родовъ, а будучи другимъ для всѣхъ ихъ, оно не будетъ ни каждымъ изъ нихъ (въ отдѣльности), ни всѣми ими вмѣстѣ взятыми помимо его самого, такъ что снова въ неисчислимыхъ и безчисленныхъ случаяхъ безспорно не будетъ сущаго; также и остальные роды, каждый въ отдѣльности и всѣ въ совокупности, во многихъ случаяхъ существуютъ, во многихъ нѣтъ.

Ѳеэт. Правда.

Стр. Если, однако, кто-либо не вѣритъ этимъ противорѣчіямъ, то такому надо произвести изслѣдованіе (самому ) и привести нѣчто

C. болѣе лучшее, чѣмъ сказанное теперь; если же онъ, будто измысливши что-либо трудное, находитъ удовольствіе тянуть нашу рѣчь то туда, то сюда, то такой, стало быть, занялся бы дѣломъ, не стою-щимъ большого прилежанія, какъ подтверждаетъ наше настоящее изслѣдованіе. Вѣдь найти (вотъ все) это и не хитро, и не трудно, а то и трудно, и въ такой же мѣрѣ прекрасно.

Ѳеэт. Что же однако?

Стр. А вотъ что: допустивши возможнымъ все то, о чемъ уже было изложено раньше, оказаться въ состояніи слѣдовать при возраженіи на каждое положеніе именно сказанному въ томъ случаѣ, если кто-либо сталъ бы утверждать, что "другое⁴⁴ какъ-то есть "то же самое“ или "то же самое" есть "другое" въ томъ отношеніи и въ D. такомъ видѣ, въ какихъ, онъ утверждаетъ, каждому изъ нихъ это подобаетъ. Но объявлять "то же самое“ какимъ-либо образомъ "другимъ⁴⁴, а "другое⁴⁴ "тѣмъ же самымъ⁴⁴, большое малымъ, подобное неподобнымъ и находить удовольствіе въ томъ, что въ рѣчахъ приходится постоянно высказывать противорѣчія, это не есть истинное опроверженіе, но здѣсь обнаруживается новичекъ, еще только впервые принимающійся за изслѣдованіе существующаго.

Ѳеэт. Конечно такъ.

44. Стр. И въ самомъ дѣлѣ, дорогой мой, пытаться отдѣлять все отъ всего — вообще непристойно и есть вполнѣ дѣло (человѣка) е. необразованнаго и нефилософа.

Ѳеэт. Почему же?

Стр. Разъединять каждое со всѣмъ остальнымъ — это означаетъ полнѣйшее уничтоженіе всѣхъ рѣчей, такъ какъ лишь вслѣдствіе взаимнаго сплетенія видовъ образуется у насъ рѣчь.

Ѳеэт, Правда.

Сшр. Обрати же, поэтому, вниманіе, какъ была полезна для 260. насъ теперь борьба съ такими людьми и какъ полезно, что мы заставили ихъ допустить связь "другого⁴⁴ съ "другимъ⁴⁴.

Ѳеэм. Въ какомъ отношеніи?

Стр. А въ томъ, — что рѣчь для насъ есть одинъ какой-то изъ существующихъ родовъ; лишившись ее, мы, что особенно важно, лишались бы философіи. Намъ, теперь же надо согласиться въ томъ, что такое рѣчь; если бы она была у насъ отнята и ее совершенно не существовало, мы не могли бы ничего высказать. А она была бы отнята у насъ, если бы мы признали, ч4о нѣтъ ника- в. кой связи между чѣмъ бы то ни было.

Ѳеэм. Это справедливо. Но я не понимаю, для чего надо согласиться относительно рѣчи.

Стр. Быть можетъ, ты скорѣе бы понялъ, слѣдуя вотъ этимъ путемъ.

Ѳеэт. Какимъ?

Стр. Несущее явилось у насъ какъ одинъ изъ прочихъ родовъ, разсѣянный по всему существующему.

Ѳеэт. Такъ. Стр. Поэтому надо разсмотрѣть слѣдующее: соединяется ли оно (несущее) съ сужденіемъ ^]) и рѣчью.

Ѳеэт. Какъ такъ?

0. Стр. Когда оно не соединимо съ ними, все необходимо должно быть истиннымъ. Когда же оно соединяется съ тѣми, то сужденіе становится ложнымъ и рѣчь тоже, такъ какъ мыслить или высказывать несуществующее — это есть заблужденіе, возникающее въ мышленіи и рѣчахъ.

Ѳеэт. Такъ.

Стр. А если есть заблужденіе, то существуетъ и обманъ.

Ѳеэт. Да.

Стр. Но если существуетъ обманъ,, тогда все необходимо должно быть полно образовъ, подобій и призраковъ.

Ѳеэт. Какъ не такъ?

Стр. О софистѣ мы сказали, что онъ, хотя и скрылся въ этой

D. области, но самъ то, однако, совершенно отрицалъ существованіе лжи; вѣдь о несущемъ никто и не мыслитъ, и не говоритъ и оно никакимъ образомъ не участвуетъ въ сущности.

Ѳеэт. Такъ и было.

Стр. Теперь оно (несущее) явилось участвующимъ въ сущемъ, такъ что онъ (софистъ), пожалуй, въ этомъ отношеніи не станетъ спорить. Но онъ легко можетъ сказать, что одни изъ видовъ имѣютъ часть въ несущемъ, другія же нѣтъ, и что рѣчь и сужденіе именно являются не принимающими участія. Поэтому, софистъ снова можетъ защищать (тотъ взглядъ), что нѣтъ вовсе искусства, творящаго образы и призраки, въ которомъ, утверждаемъ мы, онъ пребываетъ,

E. разъ сужденіе и рѣчь не входятъ въ общеніе съ несущимъ. Обманъ совершенно не существуетъ, когда не существуетъ общенія. Отсюда, прежде всего, надлежитъ точно изслѣдовать, что такое рѣчь, сужденіе и представленіе, дабы, когда онѣ для насъ

261. станутъ ясными, намъ можно было бы видѣть общеніе ихъ съ несущимъ, а видя послѣднее, доказать, что ложь существуетъ; доказавши же это, мы свяжемъ (захваченнаго) въ ней софиста, если, конечно, онъ тамъ или, оставивъ его на свободѣ, начнемъ искать въ иной области.

) См. объясненія. Ѳеэт. Вполнѣ справедливо, дорогой чужеземецъ, сказано было вначалѣ о софистѣ, что этотъ родъ (людей) трудно уловимъ. Онъ представляется изобилующимъ средствами защиты, изъ которыхъ одно онъ пустилъ въ ходъ; необходимо раньше, чѣмъ удасться достигнуть самого его (софиста) одолѣть это. Едва мы теперь одолѣли одно (средство защиты) именно: что несущаго нѣтъ, какъ уже другое пущено въ ходъ и теперь надо доказать, что существуетъ ложь и въ рѣчахъ, и въ сужденіяхъ, а вслѣдъ за этимъ, быть можетъ, в. еще одно, а послѣ того и еще другое и, какъ кажется, никогда не явится конца имъ.

Стр. Надо не терять мужества, дорогой Ѳеэтетъ, тому, кто можетъ, хотя бы только понемножко пробираться впередъ. Кто падаетъ духомъ въ этихъ случаяхъ, что тотъ будетъ дѣлать въ другихъ, гдѣ онъ или ничего не преуспѣетъ, или снова будетъ оттолкнутъ назадъ? Такой, по словамъ пословицы, едва ли когда овла- с. дѣетъ городомъ. Теперь, мой дорогой, когда съ тѣмъ, о чемъ ты говоришь, покончено, нами должна быть взята самая большая стѣна, прочее уже легче и менѣе значительно.

Ѳеэт. Ты прекрасно выразился.

45. Стр. Прежде всего, какъ уже сказано, возьмемъ-ка рѣчь и сужденіе, дабы дать себѣ ясный отчетъ: соприкасается ли съ ними несущее или и то, и другое безусловно истинны и ни одно изъ нихъ никогда не бываетъ ложью.

Ѳеэт. Правильно.

Стр. Давай, какъ мы говорили о видахъ и буквахъ, разсмо- о. тримъ снова такимъ же образомъ и слова, такъ какъ, примѣрно, этимъ путемъ открывается теперешнее искомое.

Ѳеэт. На что же въ словахъ надо обратить вниманіе?

Стр. А на то: всѣ ли Они сочетаются другъ съ другомъ или ни одно? или нѣкоторыя склонны къ этому, другія же нѣтъ?

Ѳеэт. Ясное дѣло, что одни склонны, а другія нѣтъ.

Стр. Ты, быть можетъ, думаешь слѣдующее: что тѣ, которыя выговариваются по порядку и выражаютъ что-либо, тѣ е. сочетаются, а тѣ, которыя въ своей послѣдовательности ничего не обозначаютъ, не сочетаются.

Ѳеэт. Какимъ образомъ и что это ты говоришь? Стр. Принявши то, о чемъ я думалъ, ты черезъ это и соглашаешься со мною. У насъ вѣдь есть двоякій родъ обозначенія рѣчью сущности.

Ѳеэт. Какъ?

262. Стр. Одинъ называемый существительнымъ, другой — глаголомъ.

Ѳеэт. Разскажи о каждомъ изъ нихъ.

Стр. Обозначеніе дѣйствій мы называемъ глаголомъ.

Ѳеэт. Да.

Стр. Обозначеніе посредствомъ голоса, приложенное къ тому самому, что производитъ дѣйствіе — (мы называемъ) существительнымъ.

Ѳеэт. Вполнѣ такъ.

Стр. Такимъ образомъ, изъ однихъ существительныхъ, послѣдовательно произнесенныхъ, никогда не образовывается рѣчь, также обратно и изъ глаголовъ, произнесенныхъ безъ существительныхъ.

Ѳеэт. Этого я не понялъ.

В Стр. Очевидно, что ты, недавно согласился со мною, обративъ вниманіе на что-либо другое; вѣдь я хотѣлъ сказать именно то, что эти вотъ такъ высказанныя въ послѣдовательности слова не есть рѣчь.

Ѳеэт. Какъ?

Стр. А, напримѣръ, "идетъ бѣжитъ спитъ“ и всѣ прочія выраженія, какія обозначаютъ дѣйствія; когда кто-либо пересказалъ бы ихъ по порядку, то онъ ни о чемъ не составилъ бы рѣчи.

Ѳеэт. Какъ же (составилъ бы)?

Стр. Такимъ же образомъ опять, если произносится: "левъ олень лошадь⁴⁴ и всѣ выраженія, которыми, съ другой стороны, обозначено все, что производитъ дѣйствіе, то и изъ ихъ чередова-q нія не возникаетъ рѣчь. Высказанное не сообщаетъ ни такъ, ни иначе, ни о дѣйствіи, или не дѣйствіи, ни о сущности существующаго или несуществующаго, пока кто-либо не соединитъ глаголовъ съ именами существительными. Тогда все наложено и первое сочетаніе (существительныхъ съ глаголами) становится тотчасъ же рѣчью, нѣкоторымъ образомъ первою и самою маленькою изъ рѣчей.

Ѳеэт. Какъ ты это такъ говоришь? Стр. Когда кого-либо произноситъ: "человѣкъ учится⁴⁴, то не скажешь ли ты, что это есть самая маленькая и первая рѣчь?

Ѳеэт. Да. D.

Стр. Вѣдь въ этомъ случаѣ онъ сообщаетъ о существующемъ или происходящемъ, или происшедшемъ, или будущемъ и не только произноситъ наименованія (одни слова), но и выполняетъ (этимъ) что-либо, сплетая глаголы съ именами существительными. ІІоэтому-то мы выражаемся (о немъ), что онъ говоритъ что-либо, а не произноситъ названія, и такому сочетанію дали имя рѣчи.

Ѳеэт. Вѣрно.

46. Стр. Подобно тому, какъ нѣкоторыя вещи совмѣщаются одна съ другой, другія же нѣтъ, такимъ же образомъ и обозначенія (вещей и дѣйствій) помощью голоса: одни не соединяются, е. другія же, взаимно сочетаясь, образуютъ рѣчь.

Ѳеэт. Совершенно такъ.

Стр. Теперь еще слѣдующая малость.

Ѳеэт. Какая же?

Стр. Рѣчь, когда она есть на лицо, должна необходимо быть рѣчью о чемъ-либо; вѣдь рѣчь ни о чемъ невозмояша.

Ѳеэт. Такъ.

Стр. Не должно ли ей быть и какого-либо свойства?

Ѳеэт. Какъ не должно?

Стр. Обратимъ-ка теперь вниманіе на насъ самихъ.

Ѳеэт. Дѣйствительно слѣдуетъ.

Стр. Я тебѣ скажу рѣчь, соединивъ предметъ съ дѣйствіемъ, черезъ посредство имени существительнаго и глагола; ты же скажи мнѣ, о чемъ будетъ рѣчь.

Ѳэет. Это и сбудется, но мѣрѣ возможности.

Стр. "Ѳеэтетъ сидитъ⁴⁴. Эта рѣчь, конечно, не длинна? 263.

Ѳеэт. Нѣтъ, напротивъ умѣренна.

Стр. Твое дѣло теперь сказать: о комъ она и къ кому относится.

Ѳеэт. Очевидно, что обо мнѣ и ко мнѣ.

Стр. А какъ, напротивъ, слѣдующая?

Ѳеэт. Какая?

Стр "Ѳеэтетъ, съ которымъ я теперь бесѣдую, летитъ⁴⁴.

Ѳеэт. И относительно этой рѣчи, едва ли кто скажетъ иначе, какъ не то, что она обо мнѣ и меня касается. Стр. Мы утверждаемъ, что всякая рѣчь необходимо должна быть какого-либо свойства.

В. Ѳеэт. Да.

Стр. Какого же свойства должно теперь считать каждую изъ этихъ двухъ?

Ѳеэт. Одну истинной, другую ложной.

Стр. Изъ нихъ — истинная высказываетъ о тебѣ существующее, какъ оно есть.

Ѳеэт. А какъ же?

Стр. Ложная — нѣчто другое, чѣмъ существующее.

Ѳэет. Да.

Стр. Она говоритъ, поэтому, о несуществующемъ, какъ о существующемъ.

Ѳеэт. Почти такъ.

Стр. Но крайней мѣрѣ, о чемъ-либо другомъ существующемъ, чѣмъ то, что въ дѣйствительности по отношенію къ тебѣ есть. Вѣдь мы утверждали, что относительно каждаго многое существуетъ, а многаго и нѣтъ.

Ѳеэт. Совершенно такъ.

C. Стр. Та же рѣчь, которую я позже сказалъ о тебѣ, прежде всего, въ силу нашего опредѣленія: что есть рѣчь, необходимо должна быть одною изъ самихъ короткихъ.

Ѳеэт. Мы вѣдь недавно въ этомъ согласились.

Стр. Затѣмъ, (рѣчью) о чемъ-либо.

Ѳеэт. Такъ.

Стр. Если она не о тебѣ (рѣчь), то ни о чемъ другомъ.

Ѳеэт. Какъ это?

Стр. Вѣдь ни къ чему не относясь, она не была бы и вообще рѣчью. Мы доказали, какъ невозможное, чтобы рѣчью была ни· къ чему не относящаяся рѣчь.

D. Ѳеэт. Вполнѣ справедливо.

Стр. Если, такимъ образомъ, о тебѣ говорится "другое", какъ "то же самое“, несуществующее, какъ сущестувющее, то видно, подобное соединеніе, возникающее изъ глаголовъ и именъ существительныхъ, становится дѣйствительно и справедливо ложною рѣчью.

Ѳеэт. Весьма вѣрно. 47. Стр. Какъ же теиерь? Не ясно ли уже, что мышленіе, сужденіе, представленіе, словомъ, эти роды истинные и ложные всѣ возникаютъ въ нашей душѣ?

Ѳеэт. Какимъ образомъ?

Стр. Ты это легче увидишь, если сначала узнаешь, что такое е. они сами по себѣ и чѣмъ разнятся другъ отъ друга.

Ѳеэт. Давай только.

Стр. Не есть ли мысль и рѣчь одно и то же за исключеніемъ лишь того, что происходящая внутри души безъ (сопровожденія) звуковъ бесѣда ея самое съ собою же, это самое и названо нами мышленіемъ?

Ѳеэт. Вполнѣ такъ.

Стр. Потокъ же въ звукахъ, идущій отъ той (души) черезъ уста, названъ рѣчью.

Ѳеэт. Правда.

Стр И мы знаемъ, что въ рѣчахъ происходитъ слѣдующее —

Ѳеэт. Что же?

Стр. Утвержденіе и отрицаніе.

Ѳеэт. Внаемъ.

Стр. Если это происходитъ въ душѣ при размышленіи молчаливо, то имѣешь-ли ты еще какія-либо названіе для этого, помимо сужденія?

Ѳеэт. Да какимъ же образомъ?

Стр. Что же, когда подобное состояніе возникаетъ у кого-либо 264. не силою самой души, но благодаря ощущенію, то можно-ли правильно назвать его другимъ чѣмъ-либо, какъ не представленіемъ?

Ѳеэт. Никакъ.

Стр. Такимъ образомъ, если рѣчь бываетъ истинной и ложной и если среди этого мышленіе явилось намъ, какъ бесѣда души самое съ собою, сужденія же, какъ завершеніе мышленія и то, что мы выражаемъ словомъ "кажется", какъ соединеніе ощущенія и сужденія, то необходимо, чтобы и изъ этихъ родовъ, какъ родствен- в. ныхъ рѣчи, нѣкоторые бывали иногда ложными.

Ѳеэт. Какъ же нѣтъ?

Стр. Замѣчаешь ли ты теперь, что ложное сужденіе и рѣчь найдены нами раньше, чѣмъ то слѣдовало согласно нашему предположенію, возбудившему было у насъ опасеніе, какъ бы изслѣдуя все это, не приняться за дѣло совершенно невыполнимое?

Ю Ѳеэт. Замѣчаю.

48. Стр. Не будемъ же, однако, падать духомъ и по отношенію 0. ко всему остальному. Въ виду того, что все это теперь стало для насъ яснымъ, вспомнимъ-ка о прежнихъ дѣленіяхъ по родамъ.

Ѳеэт. О какихъ?

Стр. Мы различали два вида искусства, творящаго образы: одинъ — производящій подобія, другой — призраки.

Ѳеэт. Да.

Стр. И мы сказали, что недоумѣваемъ, къ какому изъ нихъ двухъ отнести софиста,

Ѳеэт. Это было.

Стр. И когда мы въ этомъ затруднялись, распространился еще большій мракъ, какъ скоро явилось положеніе, приводящее все къ сомнѣнію, будто нѣтъ ни изображеній, ни образовъ, ни призраковъ, D. черезъ что вообще никакъ, никогда и нигдѣ не возникаетъ лжи.

Ѳеэт. Ты говоришь вѣрно.

Стр. Теперь, когда стало очевиднымъ существованіе ложной рѣчи и ложнаго сужденія, возможно, что бываютъ и подражанія существующему, а вслѣдствіе этого обстоятельства возникаетъ искусство обмана.

Ѳеэт. Возможно.

Стр. И дѣйствительно, что софистъ принадлежитъ къ одному изъ обоихъ родовъ, мы это окончательно признали раньше.

Ѳеэт. Да.

Е Стр. Попробуемъ-ка, затѣмъ, снова раздѣляя на двое находящійся передъ нами родъ, все время держаться въ пути правой стороны отдѣленной части, имѣя въ виду то, что относится къ софисту, пока мы, обойдя все общее между нимъ и другими и оставивъ ему его собственную сущность, не выставимъ ее на показъ прежде всего намъ самимъ, а потомъ и тѣмъ, кто отъ природы въ силу 2g5 происхожденія весьма близко стоитъ къ подобнаго рода изслѣдованію.

Ѳеэт. Правильно.

Стр. Не съ того ли мы начали, что различили искусство производящее и пріобрѣтающее?

Ѳеэт. Да.

Стр. И среди пріобрѣтающаго — не явился ли онъ (софистъ) намъ въ области охоты, состязанія, торговли и нѣкоторыхъ другихъ видовъ искусства? Ѳеэт. Конечно такъ.

Стр. Теперь же, когда подражательное искусство захватило его, ясно что сперва надо расчленить на двое это искусство. Вѣдь подражаніе, возможно, есть какое-то творчество; мы однако, гово- В. римъ объ образахъ, а не о самихъ отдѣльныхъ предметахъ. Не такъ ли?

Ѳеэш. Совершенно такъ.

Стр. Пусть, слѣдовательно, будетъ прежде всего двѣ части производящаго искусства.

Ѳеэт. Какія?

Стр. Одна Божеская, а другой человѣческая.

Ѳеэт. Не понялъ я еще.

49. Стр. Творческое искусство, говорили мы, если помнимъ сказанное вначалѣ, есть всякая сила, которая является причиною, что то, чего раньше не было, позже возникаетъ.

Ѳеэт. Помнимъ.

Стр. Будемъ ли мы утверждать обо всемъ смертномъ и жи- с. вомъ, что только произростаетъ на землѣ изъ сѣмянъ и корней и что образуется въ землѣ въ видѣ неодушевленныхъ плавящихся и неплавящихся тѣлъ, будвхмъ ли мы утверждать, что все это, раньше не существовавшее, возникаетъ затѣмъ въ силу творческой дѣятельности кого-либо другого, какъ не Бога? или будемъ говорить, руководясь мнѣніемъ и словами толпы...

Ѳеэт. Какимъ?

Стр. А что вся природа выводится изъ какой-то случайности, неразумной причины или-же, наконецъ, признаемъ, что она возникаетъ изъ причины, одаренной Божественнымъ вѣдѣніемъ, исходящей отъ Бога?

Ѳеэт. Я, быть можетъ, вслѣдствіе юности часто перемѣняю jy одно воззрѣніе на другое, теперь однако, смотря на тебя и предполагая, что ты считаешь будто то все произошло отъ Бога, я и самъ такъ дз^маю.

Стр. Прекрасно, Ѳеэтетъ! И если бы мы полагали о тебѣ, что ты въ послѣдующее время будешь изъ числа мыслящихъ какъ-либо иначе, то теперь постарались бы рѣчью при помощи покоряющей убѣдительности довести тебя до согласія съ нами. Но такъ какъ я твою природу знаю, что она и безъ нашихъ словъ сама собою направится къ тому, къ чему, утверждаешь ты, ее теперь влечетъ, то я Е. оставлю это. Вѣдь только прошло бы безполезно время. Я же предположу, что то, что называется происходящимъ отъ природы, то производится божескимъ искусствомъ; все же изъ этого, создаваемое людями, — человѣческимъ, и что въ силу такого предположенія существуетъ два рода творчества: одинъ человѣческій, другой божескій.

Ѳеэт. Вѣрно.

Стр. Расчлени-ка, однако, каждый изъ нихъ двухъ снова на двое.

Ѳеэт. Какъ?

5б Стр. Подобнаго тому, какъ ты все вообще творческое искусство дѣлилъ въ ширину, раздѣли теперь его, напротивъ, въ длинну.

Ѳеэт. Пусть раздѣлено.

Стр. Такимъ образомъ, (въ цѣломъ) возникаютъ четыре части: двѣ съ нашей сторопы:--человѣческія, и двѣ со стороны Боговъ: — божескія.

Ѳеэт. Да.

Стр. Теперь онѣ снова раздѣлены уже иначе: одна часть въ каждомъ отдѣлѣ является самопроизводящей, обѣ же остальныя могутъ быть лучше всего названы творящими образы. И черезъ это, слѣдовательно, творческое искусство снова дѣлится на двѣ части.

B. Ѳеэт. Скажи, какъ образуется опять каждая изъ нихъ?

50. Стр. Мы знаемъ, что мы и другія живыя существа, и то, изъ чего все прбизошло: огонь, вода и родственное послѣднимъ, суть произведенія Бога и каждое сотворено само. Или какъ?

Ѳеэт. Такъ.

Стр. Каждое изъ нихъ сопровождаютъ изображенія, отнюдь не самыя вещи, тоже произведенныя божескимъ искусствомъ.

Ѳеэт. Какія?

Стр. А образы во снѣ и всѣ тѣ образы, которые днемъ Называются

C. естественными призраками: тѣни, когда при огнѣ появляется мракъ, затѣмъ, двойныя изображенія, когда свой собственный свѣтъ (предмета) и чужой, сливаясь въ одно на блестящихъ й гладкихъ предметахъ, порождаютъ изображеніе, которое производитъ ощущеніе, противорѣчащее прежнему привычному образу.

Ѳеэт. Слѣдовательно, здѣсь два произведенія божескаго творчества: сама вещь и образъ, ее сопровождающій. Стр. Но, что же съ нашимъ искусствомъ? Не будемъ ли мы утверждать, что оно помощью архитектуры воздвигаетъ домъ, помощью же живописи нѣкоторый другой, созданный подобно человѣческому сну для бодрствующаго.

Ѳеэт. Конечно такъ. D.

Стр. То же и съ остальнымъ обстоитъ въ томъ же духѣ: произведенія нашей творческой дѣятельности снова удвоены; мы говоритъ самъ предметъ — это произведеніе искусства творческаго, а изображеніе его — произведеніе искусства изобразительнаго.

Ѳеэт. Теперь я понялъ значительно лучше и принимаю два, расчлененныхъ каждый на два вида, творческихъ вообще искусства: — согласно одному дѣленію: человѣческое и божеское искусства, по другому же — произведенія каждаго изъ нихъ состоятъ изъ самихъ предметовъ и, съ другой стороны, изъ нѣкоторыхъ подобій послѣднихъ.

51. Стр. Вспомнимъ-ка теперь, что одинъ видъ (искусства) долженъ быть производящимъ образы, другой — призраки, если ложь есть дѣйствительно ложь и нѣчто, принадлежащее но своей Е. природѣ къ существующему.

Ѳеэт. Такъ, конечно, было.

Стр. Не явилась ли она именно таковой, и, поэтому, не причислимъ ли мы теперь къ ней безъ противорѣчій и тѣ два вида?

Ѳеэт. Да.

Стр. Раздѣлимъ-ка искусство, творящее призраки, снова на 267.

двое.

Ѳеэт. Какъ?

Стр. Одно это то, которое выполняется посредствомъ орудій, другое (получается), когда тотъ, кто творитъ призраки, самъ дѣлаетъ себя орудіемъ для этой цѣли.

Ѳечт. Какъ ты говоришь?

Стр. Когда, думаю я, кто-либо своимъ тѣломъ старается явить сходство съ твоей внѣшностью или своимъ голосомъ сходство съ твоимъ, то этотъ родъ искусства производить призраки называется преимущественно подражаніемъ.

Ѳеэт. Да.

Стр. Называя этотъ родъ подражающимъ, выдѣлимъ его.

Все остальное оставимъ безъ вниманія, вслѣдствіе наступленія B. усталости и предоставимъ другому свести воедино и дать тому какое-либо подобающее названіе.

Ѳеэпг. Пусть то будетъ выдѣлено, а это передано.

Стр. Однако, дорогой Ѳеэтетъ, и первое также слѣдуетъ считать за двоякое. Рѣши, почему?

Ѳеэт. Говори ты.

Стр. Изъ лицъ подражающихъ, одни дѣлаютъ это зная, чему они подражаютъ, другія же не зная. Какое теперь различіе признаемъ мы болѣе значительнымъ, какъ (не различіе) между знаніемъ и незнаніемъ.

Ѳеэт. Никакое.

Стр. Подражаніе, недавно указанное, было, такимъ образомъ, подражаніемъ знающихъ. Вѣдь только тотъ, кто знаетъ твою внѣшность и тебя, тотъ лишь могъ бы подражать всему этОхму.

C. Ѳеэт. Какъ же иначе?

Стр. А что же съ обликомъ справедливости и вообще всей вмѣстѣ взятой добродѣтели? Не примутся ли многіе, не зная ее, но какъ-либо представляя, ревностно стараться, дабы то, что они считаютъ за добродѣтель, какъ живущее въ нихъ, проявилось бы, когда они станутъ насколько только можно на дѣлѣ и на словахъ подражать тому.

Ѳеэт. И чрезвычайно многіе (примутся).

Стр. Но достигнутъ ли всѣ цѣли казаться справедливыми, не будучи вовсе таковыми? или слѣдуетъ совершенно противупо-ложное?

Ѳеэт. Совершенно (ітротивуположное).

D. Стр. Такого подражателя, я думаю, надо считать отличающимся отъ того, (его надо признать) незнающимъ, — отличнымъ отъ знающаго.

Ѳеэт. Да.

52. Стр. Откуда же, однако, возьметъ кто-либо подобающее названіе для каждаго изъ нихъ? Вѣдь очевидно, что это трудно, такъ какъ прежніе философы, кажется, всегда готовы были пускать въ ходъ давнишній, неосновательный укоръ раздѣленію родовъ но видамъ, черезъ что никто никогда и не брался раздѣлять. Вслѣдствіе этого, но необходимости, не существуетъ особеннаго достатка въ названіяхъ. E. При всемъ томъ, если выразиться болѣе смѣло, мы ради различія подражаніе, соединенное съ мнѣніемъ, назовемъ подражаніемъ, основаннымъ на мнѣніи, подражаніе, (соединенное) со знаніемъ, — нѣкоторымъ научнымъ.

Ѳеэт. Пусть будетъ (такъ).

Стр. Теперь надо воспользоваться однимъ изъ этихъ двухъ выраженій. Вѣдь софистъ принадлежитъ не къ знающимъ, но къ подражающимъ.

Ѳеэт. И весьма.

Стр. Разсмотримъ-ка подражателя, основывающагося на мнѣніи, какъ разсматриваютъ желѣзо, прочно ли оно или содержитъ въ себѣ какую-либо трещину.

Ѳеэт. Разсмотримъ.

Стр. А онъ (софистъ) теперь имѣетъ ее (трещину) и очень даже значительную. Одинъ изъ нихъ (подражателей) является про- 268. стоватымъ, думая, что знаетъ то, о чемъ судитъ, поведеніе же другого благодаря вихлянію его въ рѣчахъ возбуждаетъ подозрѣніе и опасеніе, что онъ не знаетъ того, относительно чего принимаетъ передъ другимъ видъ знающаго.

Ѳеэт. Конечно, онъ принадлежитъ къ обоимъ родамъ, о которыхъ ты упомянулъ.

Стр. Поэтому, не примемъ ли мы одного за простого, другого за лицемѣрнаго подражателя?

Ѳеэт. Это подходитъ.

Стр. Сочтемъ ли мы снова родъ послѣдняго единымъ или двоякимъ?

Ѳеэт. Смотри ты (самъ).

Стр. Смотрю и мнѣ представляется какихъ-то два рода ихъ в. (подражателей): одинъ, я вижу, способенъ лицемѣрить всенародно и въ длинныхъ рѣчахъ передъ толпою, другой же передъ немногими (въ частной бесѣдѣ) и въ короткихъ рѣчахъ заставляетъ собесѣдника противорѣчить самому себѣ.

Ѳеэт. Ты говоришь весьма правильно.

Стр. За кого же мы сочли бы словообильнаго (подражателя)?

За государственнаго ли мужа, или же за народнаго оратора?

Ѳеэт. За народнаго оратора.

Стр. Какъ же мы назовемъ другого? Мудрымъ философомъ пли подражателемъ мудрому (софистомъ)?

Ѳеэт. Мудрымъ, однако, невозможно (назвать); вѣдь мы при- с. знали его незнающимъ. Будучи подражателемъ мудрому, онъ, ясно, получитъ отъ послѣдняго какое-либо прозвище и я почти уже понялъ, что его дѣйствительно должно назвать тѣмъ подлинно во всѣхъ отношеніяхъ истиннымъ софистомъ.

Стр. Не свяжемъ ли мы, однако, какъ и раньше, его названіе въ одно цѣлое, сплетая все вмѣстѣ отъ конца къ началу?

Ѳеэт. Конечно такъ.

Стр. Мы, стало быть, имѣемъ занимающійся подражаніемъ, чародѣйственный на словахъ видъ относящейся къ притворству части искусства, полнаго противорѣчій, основаннаго на (простомъ) мнѣніи,

D. искусства, принадлежащаго къ роду, производящему призраки, который выдѣленъ отъ этого же рода, творящаго призраки, въ качествѣ не божескаго, но человѣческаго произведенія, и кто сочтетъ истиннаго софиста (подражателя мудрому) происходящимъ вотъ изъ этого-то рода и крови, тотъ, кажется, выразится вполнѣ справедливо.

Ѳеэт. Совершенно такъ.