Ѳедт. Нисколько.
Стр. А вся та часть искусства противорѣчить, которая C. заключается въ препирательствѣ по поводу обыденныхъ дѣлъ, и которая поступаетъ въ этомъ просто и безыскусственно, хотя и должна считаться отдѣльнымъ видомъ, такъ какъ наше разсужденіе признало ее за особый видъ, однако, она не получила (особаго) названія отъ тѣхъ, которые были прежде насъ, да и отъ насъ теперь недостойна получить его.
Ѳедт. Это правда. Вѣдь она распадается на малыя и крайне разнообразныя части.
Стр. А ту, которая производится помощью искусства и заключается въ препирательствѣ о справедливомъ и несправедливомъ іі обо всемъ вообще остальномъ, не привыкли ли мы, въ свою очередь, называть искусствомъ спорить?
Ѳедт. Какъ же нѣтъ?
D. Стр. Но одна часть искусства спорить истребляетъ деньги, а другая — наживаетъ ихъ.
Ѳедт. Совершенно вѣрно.
Стр. Такъ попытаемся же сказать имя, какимъ должно назвать каждую.
Ѳедт. Да, это нужно.
Стр. Я полагаю, что та часть (искусства спорить), которая изъ-за удовольствія проводить время въ такихъ занятіяхъ заставляетъ (людей) пренебрегать собственными дѣлами, и въ которой вслѣдствіе способа выраженія высказываемое выслушивается большинствомъ слушателей съ неудовольствіемъ, называется, по моему мнѣнію, не иначе, какъ болтовней.
Ѳедт. Конечно, называется какъ-нибудь такъ.
E. Стр. А противоположную этой часть, наживающую деньги отъ частныхъ споровъ, въ свою очередь, ты попытайся теперь назвать.
Ѳедт. Да что же другое и на этотъ разъ можно сказать, не дѣлая ошибки, кромѣ того, что теперь опять, въ четвертый разъ, является тотъ же самый удивительный прослѣдуемый нами софистъ?
226. Стр. Такъ стало быть, какъ показало изслѣдованіе, и на этотъ разъ софистъ, видно, есть не что иное, какъ родъ искусствъ спорить, противорѣчить, препираться, сражаться, бороться, пріобрѣтать, (родъ), помощью котораго добываются деньги.
Федт. Нисколько.
Стр. А вся та часть искусства противоречить, которая C. заключается в препирательстве по поводу обыденных дел, и которая поступает в этом просто и безыскусственно, хотя и должна считаться отдельным видом, так как наше рассуждение признало ее за особый вид, однако, она не получила (особого) названия от тех, которые были прежде нас, да и от нас теперь недостойна получить его.
Федт. Это правда. Ведь она распадается на малые и крайне разнообразные части.
Стр. А ту, которая производится помощью искусства и заключается в препирательстве о справедливом и несправедливом іі обо всём вообще остальном, не привыкли ли мы, в свою очередь, называть искусством спорить?
Федт. Как же нет?
D. Стр. Но одна часть искусства спорить истребляет деньги, а другая — наживает их.
Федт. Совершенно верно.
Стр. Так попытаемся же сказать имя, каким должно назвать каждую.
Федт. Да, это нужно.
Стр. Я полагаю, что та часть (искусства спорить), которая из-за удовольствия проводить время в таких занятиях заставляет (людей) пренебрегать собственными делами, и в которой вследствие способа выражения высказываемое выслушивается большинством слушателей с неудовольствием, называется, по моему мнению, не иначе, как болтовней.
Федт. Конечно, называется как-нибудь так.
E. Стр. А противоположную этой часть, наживающую деньги от частных споров, в свою очередь, ты попытайся теперь назвать.
Федт. Да что же другое и на этот раз можно сказать, не делая ошибки, кроме того, что теперь опять, в четвертый раз, является тот же самый удивительный проследуемый нами софист?
226. Стр. Так стало быть, как показало исследование, и на этот раз софист, видно, есть не что иное, как род искусств спорить, противоречить, препираться, сражаться, бороться, приобретать, (род), помощью которого добываются деньги.
