Телемахида (Фенелон; Тредиаковский)/Книга пятая

Тилемахида, или Странствование Тилемаха, сына Одиссеева, описанное в составе ироическия пиимы Василием Тредиаковским, надворным советником, членом Санкт-Петербургския императорския Академии наук с французския нестихословныя речи, сочиненныя Франциском де-Салиньяком де-ла-Мотом Фенелоном, архиепископом-дюком Камбрейским, принцом Священныя империи — Книга пятая
автор Франсуа Фенелон (1651—1715), пер. Василий Кириллович Тредиаковский (1704—1769)
Оригинал: фр. «Les Aventures de Télémaque» («Приключения Телемака»). — См. Содержание. Источник: Сочинения Тредьяковского. — СПб.: Издание А. Смирдина, 1849. — Т. 2, отделение I.

[128]

ТИЛЕМАХИДЫ

КНИГА ПЯТАЯ.

ПЕРЕЧЕНЬ.

Тилемах рассказывает, что, по прибытии в Крит, уведомился он об Идоменее Царе сего о́строва, принесшем в жертву сына своего единородного, на исполнение не размысленного своего обречения: что Критяне, в отмщение, за пролитие крови сыновни, согнали Отца с о́строва долой: и что, по долговременном сомнительстве, собраны они были действительно, на избрание нового Царя. Присовокупляет, что он допущен в то Собрание; что одержал По́чести за разныи По́двиги; и что истолковал Задачи, оставленные Миноем в Книге Законов его. Напоследок, что Старейшины, Судии на острове, и весь Народ, хотели поставить его в Царя за Мудрость.

 
По́сле как-зрелищу мы сему престали дивиться;
Начали усмотрева́ть уже́ там Критские го́ры,
Кои с трудом еще от облак и-во́лн отличали.
Вскореж тогда горы́ холм Иды увидели прямо,
Вышше всех-про́чих гор чело возносящий под-не́бо:
Как в лесу́ Лань стару несущу ветви́стыи роги,
Свыше голов молодых Еленя́ток, бегущих за-не́ю.
Мало помалу ясняй берега́ мы о́строва видим,
Нашим очам представляемы те Полукружием неким:
10 Видим и-зе́мли, пути к ним-и мо́ря, и-не́бо над-ни́ми.
Сколькож Киприйска земля невозделанна виделась нами;
Критские столько поля́ казались нам бы́ть плодоносны,

[129]

И учрежденны во-вся́ком роде Критян трудами.
Всюду приметили мы Деревни устроены чинно.
15 Се́ла, которы собой с городами точно равнялись;
И узорочны весьма велелепием грады премноги.
Не́было по́ля там одного, где б-руке́ Земледельца
Не впечатленной быть трудолюбием премногопо́тным:
Рало везде бразды́ глубо́ки на-ни́х проложило;
20 Терние и волчец, бесполезны, неведомы в Крите.
Зрили с веселием мы на ниски юдоли между гор,
Где мичат Волы при тучной пажити злаков,
Хо́дя вдоль при-ручья́х и чистых, и-све́жих, и-во́дных,
Также и на-Ове́ц пасущихся по косогорам;
25 На преобширны поля́ покрытые желтыми класы,
Кои богатыи да́ры суть богини Гими́тры[1];
И на все зеленистые Па́горки там Виноградом,
Коего в кустиях гро́зды висели уже́ забуре́лы,
Предобещающи сладкий сок человекам Иа́кхов[2],
30 На утоление всем им в жизни горьких печалей.
Ментор нам сказал, что-он-бы́л уж некогда в Крите,
Да и всё изъяснил, что мог об острове по́мнить.
«Остров сей, — говорил, — расхваляемый всеми Пришельцы,
По́-сту града́м свои́м, по-сему́ и множеству славный,
35 Жителей всех без-труда́ себе питает довольством,
Не взирая на-то́, что-число́ их есть неисчетно.
Тем что Земля́ никогда устать чредима не-мо́жет,

[130]

Благ раздаянием, те́х же премногих, Чредящим прилежно.
Недра её всегда бывают не истощимы;
40 Больше ль в стране Людей, когда те все трудолюбны?
Более польз огорсчают они от-оби́лия многа:
Нужды себе отнюд не-име́ют друг-дру́гу завидеть.
Но Земля, как добрая Мать, свои уможает
Да́ры все по-числу́ Детей, и коли́честву оных,
45 Кои достойны плодов её трудами своими.
Алчность Власти, Стяжаний жадность во-все́х человеках,
Токмо источники суть несчастий и-бе́дностей всем им.
Всё хотят иметь, и-быва́ют тем злополучны,
Что желают себе во всём Излишнего много:
50 Если б хотели они провождать жизнь просто и-ме́рно,
Истинны нужды свои довольствуя токмо едины;
То б везде и-всегда́ Изобильность в них пребывала,
И меж ними б Союзство, Мир, с Тишиною и-Ра́дость.
Проразуме́л сие Мино́й из-Царе́й всех-мудре́йший,
55 Да и о́н же из-все́х Царей Царь до́брейший точно:
Всё что-на-се́м вы острове у́зрите дивного делом,
Есть то плод Уставов его и-Зако́нов премудрых.
Детям всем от-него́ Воспитание, здесь повеленно,
Делает их тела́ и-здоро́вы, и-кре́пки, и-пло́тны:
60 С са́маго пе́рва дают привыкать расту́щим-им к жизни

[131]

Точно просто́й, и-прито́м воздержной, и люботрудной;
Мнят быть слабящей всякой неге тело и-ра́зум:
Нет никогда други́х-им Потех, как токмо да-бу́дут
Мужеством тверды, и-те́м приобретши великую Славу.
65 Бодрость у-ни́х не токмо в едином презрении смерти,
Бедствия и настоят когда кроволитны напасти;
Но и-еще́ всего в попрании многа богатства,
И Страстолюбий тех бесче́стных же и любодейных.
Здесь наказу́ют всегда за-тричи́сленны си́и пороки,
70 Кои у-все́х других племен пребывают без-ка́зни:
Неблагода́рен кто, Лицемер, Лихоимен, тот-Зо́л есть.
Им за Пышность, за Щегольство прещения тщетны:
Си́и Негодности суть никому не ведомы в Кри́те;
Всяк рабо́тает здесь, а-никто́ богатиться не-мыслит:
75 Каждый довольно за-тру́д свой мнит себя награжденна
Тихим в себе житием, и-поря́дочным, и благостройным,
В коем спокойно он наслаждается всем изобильно,
Что потребно есть и нужно истинно жизни.
Здесь не-терпи́мы суть, ни-Убо́ры все драгоценны,

[132]

80 Ни велелепных Одежд Руб[3] — златы́й, истка́н испещреньми,
Ни пирования сладки, ни же́ позлащенны Палаты.
Платье у-ни́х у всех шерстяно́е, хорошего цвета;
Но всё гладкое то, без выкладок и без-расши́вок.
Благоизбы́точен Стол при-вине́ тут мало пиемом:
85 Добрый Хлеб есть Кушаний главная часть с Овощами,
Кои Древа́ подают как-наро́чно ветвь прикланяя;
И притом Млеко от Тельчих Стад издоенно.
Кушают же и-Мяса́, но-без-всех приправь разносольных;
Токмож лучших Волов щадят и не убивают,
90 Да процветает всегда Оратайством их земледельство.
Домы чисты, покойны, ве́селы; но без-укра́сы
Красное Зо́дчество[4] ведомо здесь, но-оста́влено токмо
Божеским Хра́мам оно; а Смертныи стро́ить не-де́рзски
Дом подобный себе изяществом Дому Бессмертных.
95 Благо большое сие у Критян: Здравие, Сила,
Мужество, Мир, Тишина; и-сродства́ Согласие обще;
Вольность всех Граждан, Изобилие нужного жизни,
Ли́шних же всяких вещей, и-всего́ Преизбытка презорство;
На́вык к труду, от-гульни́ отврат, и-от-пра́здности вредны;
100 К Доброму, и к Добродетели в них гарячая Ревность,

[133]

Ско́ра Послушность Законам, Бого́в страх Праведных в сердце».
Я спросил у-него́, — состоит в чём Царска Державность?
Он отвещал: «Царь властен есть во всём над-Наро́дом;
Но Законы над-ни́м во всём же властны конечно.
105 Мощь его Самодержна, единственно Доброе делать;
Связаны ру́ки имеет он на всякое Злое.
Их Законы во-вла́сть ему Народ поверяют,
Как предрагий Залог из всех во Свете Залогов;
Так чтоб-он бы́л Отец Подчиненным всем и-Подру́чным.
110 Хощеть Закон, да-оди́н человек, за Мудрость и-Ме́рность,
Служит многих толь Людей Благоденствию паче,
Нежели многии Люди толь, за Бедность и-Ра́бство,
Подло Гордость и-Не́гу льстят одного человека.
Царь не должен иметь ничего сверьх в Обществе прочих,
115 Разве что-ну́жно его облегчить от-труда́ многодельна,
И впечатлеть во всех Почтение благогове́йно,
Как к Блюстителю всех положе́нных му́дро Законов.
Впрочем, Царю быть должно тре́звейшу, мнее роскошну,
Более чу́жду Пышности, нежели просту Людину.
120 Больше Богатства ему и-Весе́лий иметь не-досто́ит,
Но Премудрости, Славы, ктомуж Добродетели больше,

[134]

Нежели стяжут коль сих прочии все человеки.
Вне Он должен быть Защищник Отечеству милу,
Воинствам всем Предводитель, и-си́м верьховный Начальник;
125 Внутрь Судия, чтоб-Подсу́дным быть До́брым, Разумным, Счастли́вым.
Боги Царем его не-ему́ соделали в пользу;
Он есть Царь, чтоб был Человек всем Людям взаимно:
Людям свое отдавать он должен целое время,
Все свои попечения, всё и-усе́рдие Людям;
130 Он потолику достоин Царить, поколику не-тщи́тся
Памятен быть о-себе́, да-преда́стся Добру́ всенародну.
Царь Мино́й утвердил, по нём чтоб-не-ца́рствовать Детям,
Если они не-по-си́м же Пра́вилам Царствовать будут.
Вышше любил он свой Народ своего ж Домочадства!
135 Мудрость сия то средством была, что-он-ве́сь-Крит соделал
Силен толь, и-просла́влен толь, и толь Благосчастен.
Мерность его сия помрачила громкую Славу
Всех Победителей тех, которы стремятся да-ро́ды
Служат Величию собственну их, Пустоте разумею.
140 Правдою он, наконец, заслужил быть в Царствии Мертвых,
В Тартаре мрачном том Председателем и Судиею».

[135]

Ментору так сию продолжавшу мудру Беседу,
Острова к бре́гу мы Кораблем легкоплывным пристали.
Взвидели там Лавиринф искусного Де́дала дело,
145 Зделанный весь с образца́ больша́го того Лавиринфа,
Мы которого уж насмотрились довольно в Египте.
В са́мое время то, как-смотрили-мы Здание оно,
Толь весьма по-себе́ достойное всех любопытства,
Се узрели Народ, покрывавший землю пространну,
150 И прибегавший во-многих Сонмах на-не́кое место,
Блиское очень к тому песчаному бре́гу морско́му.
Мы вопросили сего стечения тут о-причи́не;
Во́т же, из-Кри́тян один Навсикра́т, что нам и-пове́дал.
«Идомене́й сын Девкалио́нов, а-вну́к, — рек, — Мино́ев
155 Был, как-и-про́чи Дана́йски[5] Цари, на-Троя́нской осаде.
Града по-взя́тии поплыл он в Елладу возвратно:
Но восстала толь-наглая Бу́ря, что-са́м Корабельщик,
Также и-все́ искусныи тут в Мореплавани мнили,
Не миновать отнюд потопления в бездне глубинной.
160 Каждый имел уж грозную смерть пред-оча́ми своими;
Про́пасти видел отверсты всяк к поглощению алчну;
Каждый скорбел и-рыда́л о-несча́стии в бедстве толиком,

[136]

Быв безнадежден себе получить и-споко́йствие Теней,
Стиг[6] в Ладии́ преплывающих, как погребутся обрядом.
165 Идомене́й возводя и очи и-ру́ки на-не́бо;
Так Посидо́на[7] взывал: «о Бог, — вопия, — премогущий!
О укрощаяй Трезубцем державным Море и-Во́лны!
Сам услыши теперь единого из Злополучных:
Ежели да́руешь мне возвратиться в Крит-о́стров безвредну
170 Вод от ярости сих, возмущенных бурными ветры;
То пожру[8] я-тебе́ главу мне перву представшу».
Временем тем Сын-его́, да-с-Роди́телем свидится прежде,
Тщился к нему побежать усретая того и-объе́мля;
Бедный! не-зна́л, что-свою́ погибель он ускоряет.
175 Но Отец уже́, от-тоя́ избавлшийся бу́ри,
Здрав к вожделенну себе приближался Пристанищу Критску:
Благодари́л Посидо́ну, молитву его что-услы́шал;
Толькож почувствовал вскоре, обет коль был смертоносен.
Внутрь предчувствие горестна бедства его приводило
180 В зельну раскаянность, о своем Обречении дерзском:
Он боялся к Свои́м прибыть и свидеться с теми,
Кои были ему дражайшее са́мое в Свете.
Но Немесия[9] зла, Богиня не милосерда,

[137]

Бодрственна сущи казнить человеков всех, особливож
185 Гордых Царей и-Князе́й, рукой Судбинной не-зри́мо
Реяла Идомене́я. Се уж он прибывает;
Там едва воззреть дерзает своими очами,
Как и видит себе представша любезного Сына:
Он воспящается, страхом и-у́жасом зельным объятый;
190 Ищет, но-всу́е, другие Главы, не-толи́ко драгия,
Коя моглаб ему послужить в закалаему жертву.
Сынь возвергает к нему объемлющи ру́ки на-выю[10],
И дивится весьма, что-Оте́ц соответствует косно
Ласке толикой своей, и-прито́м что онаго видит
195 Сле́зы точа́ща рекой, и-себя́ обливающа теми.
«О! Родитель мой, — говорил, — что тако печален?
По долговременном толь отсутствии, иль неприятно,
Видеть паки себя прибывша в собственно Царство,
И в нём к радости быть твоему причиною Сыну?
200 Что соделал я? От-меня́ отвращаешь и-о́чи!»
Но ничего в ответ Отец, быв в острой болезни.
По глубоких вельми воздыханиях, рек напоследок:
«Ах! Посидо́н, Посидо́н, что-тебе́ обре́к-я обетом?
Коль от-пото́па соблюл ты-меня́ ценою драгою!
205 К бойким волна́м возврати опять, и к камням премногим,
Коим, сокрушшим всего, окончить мой-живо́т надлежало;
А живуща оставь моегож любезного Сына́.
О жестокий Бог! вот-моя́ кровь, на, восприемли.

[138]

Онагож Ты пощади, да-не-бу́дет она́ пролиянна».
210 Так говоря, иссу́нул свой-ме́ч, да-себя́ прободет тем:
Но при нём все бывшии руку его удержали.
Ста́р-муж притом Софроним, толкователь божески воли,
Удостове́рил его, что может во-всё́м Посидо́ну
До́вле[11] он сотворить, без смерти невинные Сыну.
215 «Твой обет, — утверждал речь так, — был всяко несмыслен:
Боги отнюд не-хотя́т быть лютостьми благодари́мы:
Бойся еще приложить к твоему Оброку порочну,
Грех, исполнением сим, Естества противный Законам;
В жертву сию заколи сто-Воло́в беле́йших и-сне́га;
220 Кровь их при Олтаре излей увенчанном цвета́ми,
И воскури Фимиам[12] ухания в честь Посидо́ну».
Идомене́й сию речь слушал очи поту́пив,
И ничего Софрониму на-ту́ отвещая словами.
Ярость уже́ в оча́х его пламенея горела
225 В Смысле неистовство, а боль в сердце кипел пресвирепо;
Бледно и-то́ще Лице по-мгнове́ниям цвет изменяло;
Речь без-ума́ стал-гласи́ть, и-стопа́ми шествуяй мнился:
Видимы были все-чле́ны его от-смуще́ний дрожжащи.
В том говорил Сын-ему́: «вот я, вот я, мой-Роди́тель!

[139]

230 Сы́н-твой готов умереть к утолению Бога Морска́го;
Гнева его не-изво́ль привлекать на-себя́ опинаясь:
Рад умираю, моя́-что тебя смерть-изб́авит от-сме́рти.
Ну изволь, поражай, мой-Роди́тель, и-не́ опасайся
Видеть Сына во-мне́ недостойна и боязлива».
235 В сей час Идомене́й вне-себя́, и-терза́емый будто
Внутренне всеми тремя Евме́ниды[13] адскими люто,
«Что́, — рек, — стремишся на-сме́рть, и-дерза́ешь твои́х-си́л-пребольше!»
А исплошив наблюдавших его и стрегших прилежно,
Ме́ч-свой в утробу отрока Чада Отец[14] вонзает;
240 Тот извлекает парны́й, тот кровью весь обагре́нный,
Вдруг обращает к себе концем торопясь всепоспешно,
Да прободет и сам свою́ утробуж пора́вну.
Но и-еще́ он-уде́ржан его Окружавшими тамо.
Падает с кровию Сын, померкают тению очи;
245 Их отверзает на-све́т, но-стерпе́ть уж Света не-мо́жет.
Так как-прекра́сный Крин[15], среди оре́мые Нивы,
В корени Ралом подсе́чен быв, прегибается долу:
Сей не-лиши́лся еще белизны, веселящие очи;
Но не-пита́ет земный-сок его погасшие жизни.
250 Идомене́ев подобнож сын, как-млады́й-цвет и-не́жный,
Люто пожне́н во-сво́ем наченшися Юности веке.

[140]

Сталь Отец от-боле́зни уже́ презельны бесчувствен:
Он не знает где-е́сть, что делать, куда обратиться;
Идет шатаясь сам на-нога́х ко Граду не пря́мо,
255 То на лево, на-пра́во; и-Сына к себе призывает.
Весь Народ, пришед в сожаление крайно по-Сыне,
А в омерзение к бесчелове́чну действу Отцову,
Вдруг возопил, что-он-пре́дан Евме́нидам[16] Правыми боги;
Ярость оружие им подает какое случилось:
260 Палки и-Ка́мни берут, а-Егида[17], невидима сущи,
Спешно сердца́ смертоносной своей разжигает отравой.
Критяне, мудрыи Критяне те, забывают всю-му́дрость,
Кою толико они любили и почитали;
Внука Мино́ева уж нектому к себе восприемлют.
265 Дру́ги ему ина́го спасения в ча́с-тот не-ви́дят,
То́кмо-что вспять его увесть к Кораблям с ним-приплы́вшим:
С ни́м же на-те́ садятся, и-про́ч по-Вода́м убегают.
Идомене́й, в себя пришед, благодарность им-ка́жет,
Что отторгли его от-земли́, котору Сыновней
270 Кровью он обагри́л, и жить в ней болей не-мо́жет.
Ветры приносять их к Есперии[18] прямо от-Кри́та;
Новое Царство заводят где в Салантинских Пределах.

[141]

Критяне, уж не-име́я Царя себе Предержавна,
Все утвердились избрать единого и такового,
275 Ко́й бы соблюл во всей чистоте положе́нны Законы.
Во́т же на-то́ Избрание ими приятые меры:
Вкупе все собрались из-Градо́в ста Первыи мужи.
Начато прежде, жертв приношением, важное дело;
Со́званы Мудрыи Люди все из-окре́стных Селений,
280 Му́дрость бы им рассмотреть в почитаемых Скиптра достойных;
Учреждены́ Потехи Избранникам, гдеб подвизаться:
Ибо хотят дать Царство во-мзду́ Победившему прочих
Силою Разума как, так ра́вно и-силою Те́ла.
Все желают Царя по внешности кре́пка и-хра́бра,
285 Разума по́лна, и все́х Добродетелей внутренних купно.
Все сюда призываемы суть благосклонно Пришельцы.»
По́сле как-чу́дную повесть сию Навсикра́т нам-пове́дал,
Так говорил он на́м же: «о-вы́, Чужестранцы, спеши́теж,
Скоро спеши́те пойти и вы в Собрание наше;
290 Будете также вы-та́м препираться Бореньми явленно.
Ежели Боги из-ва́с одного учинят Победивша;
То в сем острове он всеконечно царствовать станет».
Шли мы-за-ни́м туда без-жела́ния всяка Победы;
Но любопытством одним влекомы, да-види́м и-са́ми

[142]

295 Толь чрезвычайну вещь, и-обря́д торжествен толико.
Мы пришли на некую там преобширну Полянку,
Ле́са густа́го ту окруже́нну Древа́ми отвсюду:
В ней на-среди́не была Площадка Борителям к делу;
Амфифеа́троном[19] вскрай опуше́нну из-све́жего де́рна,
300 Где на всём помеще́н сидел Народ неисчетный.
Мы пришедшии в Круг восприяты учтиво и-че́стно:
Ибо Критяне Люди такии в Подсолнечной целой,
Чтоб им всех благородней являться в Гостоприи́мстве.
Нас посадили там, и-проси́ли на-По́двиг Сражений.
305 Ментор отрекся свои́м от-того́ состаре́вшимся Веком;
А от-того́ж Азаи́л отказался за-Здра́вия слабость.
Юность и-Кре́пость мне извиниться не попускали;
Толькож возвел я-тогда́ молчащий на-Ме́нтора око,
Мы́сль бы его позна́ть, и-узре́л, что мне-би́ться желает.
310 Так поднялся́-я на-то́; совлекся то́тчас одежды;
Чисто и-све́тло взлиянно Масло мои на-все-Чле́ны;
И примешался уже́-я ко-все́м хотящим сражаться.
Речи от-все́х гласят сторон: сей есть сын-Одиссов;
Прибыл он сюда получить Награждения по́честь.
315 Многии Критян, которыи были в нашей Іфаке,
Как еще пребыва́л-я в младенстве, меня́-тут признали.

[143]

Начат бой, других всех По́двигов прежде, Борьбою.
Родянин некто, сей-о́коло быв тритцати и-пяти́ лет,
Прочих всех одолел с ним тут дерзнувших схватиться:
320 Лет молодых еще́-он имел всю Крепость и-Си́лу;
Мышцы плотны его и тельны весьма находились;
Видны егож все Мышицы были при-дви́ге мале́йшем;
В равенстве бы́л-он уда́л, могу́ч, проворен, и-ги́бок.
Я не-яви́лся ему отнюд побежде́н-быть достоин;
325 Зря́-же на-детство мое с презором, хотел отлучиться:
Но я сам противу его вызывающий вышел.
Съя́лись мы-о́ба тогда друг с другом руками взаимно,
Да и сти́снулись так, что-дыха́ния чуть не-лиши́лись.
Было Плечо Плечу, и-Нога́ Ногеж сопротивна;
330 Жилы у-на́с напряглись, и-сплели́ мы ру́ки по-змийски:
Каждый хотел пошибить своего Соперника сильно.
То подхватить меня на-Носо́к он правый пытался;
Силился то положить и-на-ле́ву сторону боком.
Трясшего так зацепи́л-я с бедры́ толь на́искось ловко,
335 Что в Пояснице прегнувшийся он вдруг-уда́рился о́земь,
И за-собо́й меня совлек верьх-над-ни́м одержавша.

[144]

Всуе меняж преметнуть на низ он-вздыма́лся лежащий:
Я его держал в руках не-дая́ шевельнуться.
Весь Народ возгласил: Победа Одиссова Сына!
340 Ро́дянца с долу тогда́-то уже́ я на́ноги поднял.
Бой Кистене́м для-меня́ трудняе был несравненно.
Сын богата отца, и-того́ Гражданина в Само́не,
Славу себе приобрел велику битвою сею.
Прочии все уступили ему, я вызвался токмо.
345 В голову спе́рва, пото́м в грудь-разы́ мне-толи́ки отвесил,
Что я кровью харкнул, а-све́т в глаза́х помрачился.
Я шатался, тот напирал, мне дух захватило.
Но ободре́н я был закричавшим Ментором в голос:
Сын Одиссеев! Иль побежден ты хочешь остаться?
350 Гнев прежестокий мне-то́ услышавшу но́вы-дал Силы.
Я увернулся от-мно́гих разов выбивающих ду́шу.
Как же скоро Самиец тот не-наро́чный даст-про́мах;
И как-рука́ его простре́тся ко-мне́ по-пусто́му;
То́тчас онаго я уловлял в том-прице́ле наклонном:
355 Се он-уже́ воспящался, когда мой-Кисте́нь поднимал Я,
Онаго чтоб поразить уве́систей гдеб ни-попа́ло.
На́чал он от-уда́ров моих уклоняться почасту;
А потеряв перевес в Ноге и в махе Рукою,
Дал мне способ себя опрокинуть ши́бом на-зе́млю.

[145]

360 Так растянувшуся тамь не медленно по́дал-я Руку:
Он восстал и-в-пыли́, и-в-крови́, и-растре́паный гнусно,
Также хоть-в-кра́йнем стыде; однак не-дерзну́л уж сразиться.
То́тчас посем в Колесницах ристание начато Коньми;
Каждому те показаны жребием распредели́вшим:
365 Ме́ньша, для-ле́гости мне и-для-пры́тости Коней досталась.
Мы побежали; в верьх-пы́ль подняла́сь, и небо закрыла.
Спе́рва я-все́м попустил себя туть вы́предить прочим.
Некто младый человек Спартанец, по-и́мени Кра́нтор,
Всех других назади́ у-себя́ оставил бегущих.
370 Кри́тец, а-се́й Поликли́т, за нимь последовал блиско
Воть Иппома́х, кой в ближнем сродстве есть Идомене́ю,
Тщится весьма обогнать Поликли́та и-Кра́нтора купно;
Нудить вождя́ми весьма, понуждает и-мызгом-он Ко́ней:
А и коле́са его Колесницы толь-ре́зво катились,
375 Что казались недвижимы быть по-свои́м-тем обратам,
Ра́вно как-кри́ла Орла быстропа́рна зрятся пловущи.
Кони мои, подстрекнувшись, бежать уж начали борзо:
Я позади себя почитай всех оных оставил,

[146]

Кои толь горячо и прытко скакать попустились.
380 Вдруг Иппома́х, понуждая прекрепких Коней излишно,
Выброшен вонь, и-свои́м несчастным падением оным,
Идомене́я лишил надежды Царствовать в Крите.
И Поликли́т, наклоняясь к свои́м преизбыточно Ко́нямь,
Не удержался чрез-то́ на-Скочке́, был вышибен разом,
385 Во́жди из ру́к опустил, и-наше́лся сча́стлив безмерно,
Что возмог избежать притом очевидные смерти.
Кра́нтор, видя глазами исполнь огорчения зе́льна,
Что я-его́ наганял, усугубил Ревность и-Рья́ность:
То Бого́в призывал, и-дара́ми им обрекался;
390 Ко́ней то возбуждал словами и-о́криком также.
Он опасался, чтоб-я́ не стал меж ним и-грани́цей:
Ко́ней его мои опредить могли не-уста́лы.
Не́было средства другого ему, как-пресе́чь-мне доро́гу.
Так сокрушить захотел Колесницу о-сто́лб рубеже́вый,
395 Да и впрямь изломил одно колесо о-Преде́л тот.
Кони пужаются тем, и-наза́д отскочившии ре́зво,
Из Хомуто́в выбиваются, во́жди прервавши на-дво́е:
Удила у́зд-там лежат, там-отде́рнута Ось от Огло́бель,
Спицы валяются тут из Ступиц, а-Ободы инде,
400 Да и-повсю́ду обломки разме́таны в мах Колесничны.

[147]

Я потщался круго́м обежать коль можно скоряе,
Чтоб не-сцепи́ться мне-с-ни́м; и быть за ним пред-Меже́ю.
Он и-уви́дел меня совершивша По́прище[20] прежде.
Все возгласили еще: Победа Одиссова Сына!
405 Боги конечно хотят, да он воцарится над-на́ми.
По́сле Вельможи и-все благому́дрейши Мужи из-Кри́тян,
Нас повели в преветху Дубраву, и-ту́ Священну[21],
Вдаль от-пога́наго взора Людей, да не оскверняют;
Там Престарелыи, коих Мино́й Судиями поставил,
410 Также уставам свои́м и-в-Блюсти́телей, собрали нас всех.
Были мы-те́ж, подвизались которы на-бывших Потехах:
Всяк другий до-того́ всеконечно не́был допу́щен.
Те Мудрецы разогнули пред-на́ми Книги большие,
В коих Законы Мино́евы все написаны были.
415 Я почувствовал стыд и-почте́ние благогове́йно,
Как подступил уже́ тут в близость к тем Престарелым,
Кои толь по летам свои́м досточтимы являлись,
И в Маститстве том претве́рда Ума не-лише́ны:
В стройном порядке сидели они на-места́х неподвижны;
420 Се́ды-их были Власы́, а многии в них и-безвла́сны.
Мудрость сияла на-и́х-же Лице и ва́жна и-кро́тка:
Не торопились они уста отверзать да-веща́ют:
И вещали токмо рещи́ что-наме́рены были.

[148]

Мнения их когда разногласны о-че́м находились;
425 То содержали с обеих сторон толь-умеренно оны,
Что утвердил бы всяк их мнить Согласное точно.
Долгий Иску́с[22] прошедших вещей, к трудолюбиюж На́вык,
Им подавали на-всё́ дальновидность прозрений велику.
В бо́льшее разум их Совершенство всегда приводила
430 Тихость покойна Сердец, от-страсте́й младобуйных свобождшись:
Смиреному́дрие токмо одно в них действовать зрилось,
А долговременны был Добродетели плод, Благонравность
Толь покоренна, что-ра́зуму те без-труда́ подвергались.
Им удивляясь, желал чтоб-моя́-жизнь, скратиться возмогши,
435 Вдруг приспела к Старости сей толико любезной:
Юность тем находи́л-я несчастну весьма и-пребедну,
Что стремительна толь, и толь она́ удале́нна
От Добродетели, так благосмысленны, так и-смире́нны.
Первый из-си́х Муже́й раскрыл Законную книгу.
440 Книга больша́я сия, обычайно тамо держима
Во Влага́лище, се́м-же злато́м с арома́тов уханьми.

[149]

Все из них её пред-разгну́тием облобыза́ли:
Ибо они утверждают, что, -по́сле Бого́в величайших,
От которых нам приходят Законы благии,
445 Нет ничего ина́го Священнейша всем Человекам,
Разве Законов, чтоб Лю́дям быть-До́брым, Разумным, Блаженным.
Кто имеет в руках Законы, да-пра́вит Народом,
Должен всегда и сам поступать по-Зако́нам же верно:
Ибо Закон, а не Человек, в нас царствовать должен.
450 Те премудрыи Мужи слова́ таковы-то вещали!
А пото́м Председатель нам предложил три-Зада́чи,
Кои решить по Мино́евым пра́вилам все надлежало.
Первая сих: кто Во́льнейший есть из всех Человеков?
Тот отвещал, что Царь верьховну Державу имущий,
455 И победитель есть всегда над-свои́ми врагами.
Но другий, что то Человек пребезмерно богатый,
Кой довольствовать все свои пожелания может.
Сии мнили, что-то́т, который есть не-жена́тый,
И путешествует жизнь всю-свою́ в чужестранные зе́мли,
460 Не подчинен отнюд никако́ва Народа Законам.
Те содержали, что-Ва́рвар то в Лесу́ пребываяй,
И звериным питаяйся Ловом, отнюдь не-зави́сящ
От повелений Градски́х, и-от-вся́кия нужды другие.
Были и-Мня́щии, что Человек Уво́льненый ново,
465 Как исходяй от-Рабо́т жестоких всегдашни Неволи,

[150]

Болей чувствует всех других он сладость Свободы.
А наконец ины́и, что-то́ Человек, кой-при-Сме́рти,
Тем что онаго Рок от-всего́ свобождает конечно,
И Человеки все над ним не-име́ют-уж вла́сти.
470 Я, в мою́ чреду́, отвещал не-опну́вшись ни-ма́ло,
Как не-забывший, что-Ме́нтор о-то́м-мне говаривал часто:
Во́льнейший всех, я-сказа́л, кто волен в са́мой Неволе.
Гдеб и-како́в кто-ни бы́л, пресвободен тот пребывает,
Если боится Бого́в, и то́кмо-что оных боится:
475 Словом, поистинне Волен тот, кто, всякого страха
Чужд, и всех Прихоте́й, Богам и Разуму служит.
Старшии Мужи воззрели на-Дру́га друг осклабляясь,
И удивились они, что-Отве́т мой точно Мино́ев.
Предложена́ пото́м другая Задача в словах сих:
480 Кто Несчастнейший есть из всех Человеков во-Све́те?
Каждый сказывал так, как-свои́м он Разумом мыслил.
Тот говорил, что кто Небогат, Нездоров, и-Нече́стен.
Сей содержал, что нет у-кого́ ниединого Дру́га.
Ин изрек, что-Оте́ц, у-кото́раго Дети такии,
485 Кои не благодарны ему, и-его́ недостойны.
Был Мудрец тут с о́строва Ле́свона так провещавший:
Самый Несчастный есть, кто-себя́ почитает Несчастна,

[151]

Ибо Несчастия нет в вещах изнуряющих столько,
Сколько того в Нетерпении приумножа́ющем о́но.
490 Слыша сие, Собрание всё воскликнуло громко:
Все восплескали ему руками, и-ка́ждый так-ду́мал
Что сей-Мудре́ц за-сию́ Задачу По́честь одержит.
Но вопроше́н-был и-я́, в ответ им скоро сказавший,
Следуя Пра́вйлам тем, научился от-Ме́нтора коим,
495 Что во всех Человеках есть то Царь пребесчастен,
Мнится пресча́стлив кой-быть, что в бедность прочих ввергает:
Он, по-свое́й слепоте, еще сугубо несча́стлив,
Как не-могу́щий знать своегож несчастья то́чна,
И не может притом от-него́ никогда устраниться,
500 Тем что-бои́тся в себе его позна́ть совершенно:
Истина, Льстящих к нему сквозь-Толпу́ не может продраться.
Мучим он-лю́то есть всегда своими Страстями;
Он из Должностей всех отнюд ниедины не-зна́етъ;
Сладости он никогда не вкуси́л Добра́ в сотворени,
505 И никогдаж не-вида́л Красоты в Добродетели чистой:
Он Злополучен во-всё́м, и-досто́ин быть Злополучен;
Каждый день ему несчастий еще прибавляет;
К гибели он своей бежит, и-гото́вятся Боги
Онаго препостыди́ть вельми Наказанием вечным.
510 Весь Собор признал побежде́на мною Лесвийца;
А Престарелыи Мужи те и всем объявили,

[152]

Что улучил я То́лком в истинный Разум Мино́ев.
В третией ту́т-же Задаче сие вопрошение было:
Кой из двух Царей предпочтения лучше достоин?
515 Ца́рь ли, кой-е́сть Победитель и-не́ одолеем на-бра́ни;
Иль не Вои́тель Царь, но Миролюби́в в Предержавстве?
Многих отве́т-был, что-Ца́рь Ратоборец есть предпочтенней.
Ибо на-что́, говорили, иметь Царя Миролюбца,
Ежели править умея, он не-уме́ет защи́тить
520 Царства, когда на-него́ Война пресильная будет?
Тем, Враги победить его удобно возмогут;
По́дданных же они приведут в неволю и Рабство.
Многии, на сопротив, содержали Царя Любоми́рна
Лучшего быть затем, что Бра́ней бы он опасался,
525 И от те́х бы свои́м убегал Промышлением мудрым.
Много нашлось и-Други́х, которыи так утверждали,
Что Бранноносный Царь трудилсяб о-славе Подсудных
Ревностно также, как-и́ о-свое́м прославлении громком,
И Господи́ном бы сделал Народ над-чужи́ми Народы.
530 Но Царь, любящий Мир, тот ври́нул бы в Робчество подло.
Мысль и-мою́ восхотели знать, Я-отве́тствовал тако:
Царь искусный державствовать токмо в Мире иль-в-бра́ни;

[153]

И руководствовать свой Народ единственно в сих двух,
Есть не Полный Царь, да-Царя́ половина едина.
535 Будеж сличить Царя Войнолюбна с му́дрым Державцем,
Кой, не-уме́я сам, Полководцами бра́нь совершает;
То сей есть, по мне, Предпочтеннейший всяко Другому.
Царь, преклонный к Войне, всегда весть брани восхощет,
Распространи́ть бы Державу свою́, и собственну Славу;
540 Чем неминуемо он разорит себе Подзаконных.
Кая Польза сим, что Ца́рь-их Других покаряет,
Буде в Царство его бесчастны они пребывают?
Сверьх же, долгая брань всегда бесчиние вводит;
Портятся и Победители сами в то-сму́тное время.
545 Зрите, в колико стало Троян победившей Елладе:
Десять, и-бо́льше, лет без-Царе́й сия пребывала.
Бра́ни пожар когда разливается пламенем всюду;
То Земледельство, Художества вянут, молчат и-Зако́ны.
Лучшии все из-Царе́й, как брань им выдержать должно,
550 Принуждены сносить величайшее Зол, Своевольность,
И удостоивать в Службу себе Людей пренедобрых.
Сколько Злотворцев в Мир под смертную казнь подпада́ют,
Кои себе получают в брань Награждения По́честь?
Не́был Царь никогда Победитель ни-в-ко́ем Народе,

[154]

555 От Властолюбия гдеб его не-страда́ли премного.
Царь Победитель, уже́ упоенный Славой Деяний,
Столькож почти Народ победительный свой разоряет,
Сколько все Племена от-него́ побежденны другие.
Царь, не-име́яй к Миру в себе Дарований потребных,
560 Сладких не-мо́жет пода́ть Плодов окончанные бра́ни:
Он-есть, как-кто́ свою́ защищает от-бли́жнего Ниву,
Ниву его себе отняв без всякого Права,
Толькож не-в-си́лах её взорать, засеять, и-пло́д снять.
Кажется сей Человек рожден разрушать что-ни-ви́дит,
565 Опустоша́ть громя, и-всеце́лый Мир испровергнуть,
А не-соделать сча́стлив Народ Правительством мудрым.
Сеж миролюбный Царь. То правда, что-о́н не-способен
К Завоева́ниям, тоесть, к общу людей Неспокойству,
Коих ему отнюд Справедливость не подчинила:
570 Но когда в нём есть способность к правлению в Мире;
То он может привесть свой-Наро́д от-враго́в в безопасность.
Ка́к-же-то? Он правдив, умерен, скло́нен к соседям;
Он ничего на их Спокойствие не предприемлет;

[155]

И хранит свои обязательства точно и-ве́рно.
575 Он люби́м-есть своими Союзники всеми сердечно,
Тем что-им-стра́ха нет, а-Наде́жда на-Онаго цела.
Ежели некий есть Сосед беспокойный и-го́рдый;
То окрестныи все Цари, сего опасаясь,
А к любомирну тому не-име́я зависти в сердце,
580 Соединя́ются с Добрым, да-о́н утесне́н-быть не-мо́жет.
Скромность его, егож бескорыстие, добрая Верность,
Делают, что Судия он есть окрестным Державам.
Царь предприимчивый, всем другим Царям ненавистен,
И подвержен их-ча́стым Ско́пам, и-и́х Заговорам;
585 Ми́рна Царя, как-Отца́, иль Опекуна́ величают
Все Скиптродержцы себе, за-его́ подобные сво́йства.
Сии-то суть отвне ему преимущества многи:
Коимиж внутрь наслаждается он, те тве́рдейши внешних.
Те́м-что способен весьма к правлению тихому в Мире;
590 То полагаю, что-пра́вит всё по-прему́дрым Законам.
В Царстве его нет Пышности, Неги, и-о́ных Художеств,
Служат которые только к сему, да хо́лят Пороки:
В нём цветут у-него́ Рукоделия с Промыслы те́ми,
Кои полезны прямым потребам и-жи́зненным нуждам;
595 Болееж из Подчиненных ему прилежат к земледельству:

[156]

Сим изобильно у-ни́х всего, в чём Необходи́мость.
Сей трудолюбный Народ, в своих прост нравах всеобще,
Малое кой иждивать обыкший и-те́м содержаться,
Ралом себе препитание всякож промыслить умеяй,
600 Множится пренеисче́тным числом в напольном Селянстве,
Во́т же премногий Народ; но-Наро́д здоровый и-кре́пкий,
Кой неизнежен превредными Роскошей мягких сластями,
Кой упражнен в подвижностях всех Добродетели трезвы,
Кой ни мало не пригвожден к веселиям жизни,
605 Кой презирает смерть, и-умре́ть пожела́л бы охотней,
Нежели Вольность свою́ потерять при-Царе́ благомудром,
Царствовать токмо хотящем, да-ца́рствует правейший разум.
Царь Бранноносец блиский пускай на-Наро́д-сей восстанет;
Не́гли[23] его не-уви́дит умеюща в Стан разверстаться,
610 И ополчиться притом устроением к битве нарядной,
Иль прикатить стенобитны Орудия Град осадить бы.
Но увидит того по Множеству не побе́дима,
Не победима по-Му́жеству, по Терпению равно,

[157]

По снесению всяких трудов и бедностей са́мых,
615 В битве по-Крепости, и по-тако́й Добродетели твердой,
Кою сломить никакий худый успех не-возмо́жет.
Будеж сей-Ца́рь не-име́ет в себе довольна Искусства,
Сам в приведении Войск, и-в-нача́льстве над-ни́ми как-до́лжно;
То приставит к тем Полководцев са́мых способных,
620 Употреби́т же сих, не-лиша́ясь собственны вла́сти.
Он меж тем получи́т от-свои́х Союзников по́мощь.
По́дданны все, природно его, умру́т наипаче,
Нежель они подчинятся тому Скиптродержцу Другому,
Бывшему наглу толь, и-непра́ведну, и лихоимну:
625 Сами Боги сражаться в Бою́ за онаго станут.
Зритеж, какое пособие в бедствах своих возымеет!
Тем заключаю, что-Ми́рный Царь воевать не-уме́яй,
Царь есть не совершен, и не соверше́н же помногу,
Ибо из-Зва́ний своих не может исполнить больша́го,
630 Тоесть, дабы ему побеждать Супостатов конечно:
Но говорю, что-превышше он Царя Браннолюбца,
В коем потребных к Миру нет-Сво́иств толь не обходимых.
Я ощутил в Собрании том находившихся многих,
Мнения сии мои не-могли́ быть любы которым,

[158]

635 Часть понеже больша́я Людей, прельщенна блистаньми,
Тех и славных Побед, и-вели́ких Завоева́ний,
Предпочита́ет тому́-их, что-Про́сто, Тихо, и-Тве́рдо,
Как то Миру, и-вну́трь Расправе всегда Благостройной.
Но Престарелыи Мужи те в слух всем объявили,
640 Что мои Слова́ Мино́евым точно согласны.
Первый оных Мужей Престарелых рек возглашая:
«Ныне исполненный вижду се Ответ Аполлонов,
Ведомый обще на-всё́м зде нашем Острове Крите.
Некогда сам Мино́й вопрошал Бого́в, да-позна́ет,
645 Время колико Род его пребудет на-Ца́рстве,
По учрежденным всем от-него́ преизящным Законам.
Бог отвещал: Твои уже́ Царями не-бу́дут,
Придет на-о́стров сюда когда Человек Чужестранный,
Да воцарит на нём положе́нны Законы Тобою.
650 Мы боялись, что-не́кто Пришлец завоюет сей-Остров:
Но злоключение Идомене́ю у-на́с, и-толи́ка
Мудрость Одиссова сына, в знании сущем Законов,
Что подобен никто ему из всех Земнородных,
Разум того объявляют нам Аполлонска ответа.
655 Что ж мы медлим сего увенчать на-Престо́л посаждая,
Коего нам в Царя подают Судьбы непреложны?»

КОНЕЦ ПЯТОЙ КНИГИ.

Примечания

править
  1. Церера.
  2. Бакхусов.
  3. Парча.
  4. Архитектура.
  5. Греческии.
  6. Озеро адское.
  7. Нептун.
  8. В жертву принесу.
  9. Месть.
  10. Шея.
  11. Удовольствовать.
  12. Ладан.
  13. Фурии.
  14. Трохейский.
  15. Лилея.
  16. Фурии.
  17. Богиня раздора.
  18. Италия.
  19. Театр полукружный.
  20. Стадия.
  21. Трохейский.
  22. Опыт.
  23. Может статься что.