Телемахида (Фенелон; Тредиаковский)/Книга пятая
| ← Книга четвёртая | Тилемахида, или Странствование Тилемаха, сына Одиссеева, описанное в составе ироическия пиимы Василием Тредиаковским, надворным советником, членом Санкт-Петербургския императорския Академии наук с французския нестихословныя речи, сочиненныя Франциском де-Салиньяком де-ла-Мотом Фенелоном, архиепископом-дюком Камбрейским, принцом Священныя империи — Книга пятая | Книга шестая → |
| Оригинал: фр. «Les Aventures de Télémaque» («Приключения Телемака»). — См. Содержание. Источник: Сочинения Тредьяковского. — СПб.: Издание А. Смирдина, 1849. — Т. 2, отделение I. |
ТИЛЕМАХИДЫ
КНИГА ПЯТАЯ.
ПЕРЕЧЕНЬ.
По́сле как-зрелищу мы сему престали дивиться;
Начали усмотрева́ть уже́ там Критские го́ры,
Кои с трудом еще от облак и-во́лн отличали.
Вскореж тогда горы́ холм Иды увидели прямо,
5 Вышше всех-про́чих гор чело возносящий под-не́бо:
Как в лесу́ Лань стару несущу ветви́стыи роги,
Свыше голов молодых Еленя́ток, бегущих за-не́ю.
Мало помалу ясняй берега́ мы о́строва видим,
Нашим очам представляемы те Полукружием неким:
10 Видим и-зе́мли, пути к ним-и мо́ря, и-не́бо над-ни́ми.
Сколькож Киприйска земля невозделанна виделась нами;
Критские столько поля́ казались нам бы́ть плодоносны,
И учрежденны во-вся́ком роде Критян трудами.
Всюду приметили мы Деревни устроены чинно.
15 Се́ла, которы собой с городами точно равнялись;
И узорочны весьма велелепием грады премноги.
Не́было по́ля там одного, где б-руке́ Земледельца
Не впечатленной быть трудолюбием премногопо́тным:
Рало везде бразды́ глубо́ки на-ни́х проложило;
20 Терние и волчец, бесполезны, неведомы в Крите.
Зрили с веселием мы на ниски юдоли между гор,
Где мичат Волы при тучной пажити злаков,
Хо́дя вдоль при-ручья́х и чистых, и-све́жих, и-во́дных,
Также и на-Ове́ц пасущихся по косогорам;
25 На преобширны поля́ покрытые желтыми класы,
Кои богатыи да́ры суть богини Гими́тры[1];
И на все зеленистые Па́горки там Виноградом,
Коего в кустиях гро́зды висели уже́ забуре́лы,
Предобещающи сладкий сок человекам Иа́кхов[2],
30 На утоление всем им в жизни горьких печалей.
Ментор нам сказал, что-он-бы́л уж некогда в Крите,
Да и всё изъяснил, что мог об острове по́мнить.
«Остров сей, — говорил, — расхваляемый всеми Пришельцы,
По́-сту града́м свои́м, по-сему́ и множеству славный,
35 Жителей всех без-труда́ себе питает довольством,
Не взирая на-то́, что-число́ их есть неисчетно.
Тем что Земля́ никогда устать чредима не-мо́жет,
Благ раздаянием, те́х же премногих, Чредящим прилежно.
Недра её всегда бывают не истощимы;
40 Больше ль в стране Людей, когда те все трудолюбны?
Более польз огорсчают они от-оби́лия многа:
Нужды себе отнюд не-име́ют друг-дру́гу завидеть.
Но Земля, как добрая Мать, свои уможает
Да́ры все по-числу́ Детей, и коли́честву оных,
45 Кои достойны плодов её трудами своими.
Алчность Власти, Стяжаний жадность во-все́х человеках,
Токмо источники суть несчастий и-бе́дностей всем им.
Всё хотят иметь, и-быва́ют тем злополучны,
Что желают себе во всём Излишнего много:
50 Если б хотели они провождать жизнь просто и-ме́рно,
Истинны нужды свои довольствуя токмо едины;
То б везде и-всегда́ Изобильность в них пребывала,
И меж ними б Союзство, Мир, с Тишиною и-Ра́дость.
Проразуме́л сие Мино́й из-Царе́й всех-мудре́йший,
55 Да и о́н же из-все́х Царей Царь до́брейший точно:
Всё что-на-се́м вы острове у́зрите дивного делом,
Есть то плод Уставов его и-Зако́нов премудрых.
Детям всем от-него́ Воспитание, здесь повеленно,
Делает их тела́ и-здоро́вы, и-кре́пки, и-пло́тны:
60 С са́маго пе́рва дают привыкать расту́щим-им к жизни
Точно просто́й, и-прито́м воздержной, и люботрудной;
Мнят быть слабящей всякой неге тело и-ра́зум:
Нет никогда други́х-им Потех, как токмо да-бу́дут
Мужеством тверды, и-те́м приобретши великую Славу.
65 Бодрость у-ни́х не токмо в едином презрении смерти,
Бедствия и настоят когда кроволитны напасти;
Но и-еще́ всего в попрании многа богатства,
И Страстолюбий тех бесче́стных же и любодейных.
Здесь наказу́ют всегда за-тричи́сленны си́и пороки,
70 Кои у-все́х других племен пребывают без-ка́зни:
Неблагода́рен кто, Лицемер, Лихоимен, тот-Зо́л есть.
Им за Пышность, за Щегольство прещения тщетны:
Си́и Негодности суть никому не ведомы в Кри́те;
Всяк рабо́тает здесь, а-никто́ богатиться не-мыслит:
75 Каждый довольно за-тру́д свой мнит себя награжденна
Тихим в себе житием, и-поря́дочным, и благостройным,
В коем спокойно он наслаждается всем изобильно,
Что потребно есть и нужно истинно жизни.
Здесь не-терпи́мы суть, ни-Убо́ры все драгоценны,
80 Ни велелепных Одежд Руб[3] — златы́й, истка́н испещреньми,
Ни пирования сладки, ни же́ позлащенны Палаты.
Платье у-ни́х у всех шерстяно́е, хорошего цвета;
Но всё гладкое то, без выкладок и без-расши́вок.
Благоизбы́точен Стол при-вине́ тут мало пиемом:
85 Добрый Хлеб есть Кушаний главная часть с Овощами,
Кои Древа́ подают как-наро́чно ветвь прикланяя;
И притом Млеко от Тельчих Стад издоенно.
Кушают же и-Мяса́, но-без-всех приправь разносольных;
Токмож лучших Волов щадят и не убивают,
90 Да процветает всегда Оратайством их земледельство.
Домы чисты, покойны, ве́селы; но без-укра́сы
Красное Зо́дчество[4] ведомо здесь, но-оста́влено токмо
Божеским Хра́мам оно; а Смертныи стро́ить не-де́рзски
Дом подобный себе изяществом Дому Бессмертных.
95 Благо большое сие у Критян: Здравие, Сила,
Мужество, Мир, Тишина; и-сродства́ Согласие обще;
Вольность всех Граждан, Изобилие нужного жизни,
Ли́шних же всяких вещей, и-всего́ Преизбытка презорство;
На́вык к труду, от-гульни́ отврат, и-от-пра́здности вредны;
100 К Доброму, и к Добродетели в них гарячая Ревность,
Ско́ра Послушность Законам, Бого́в страх Праведных в сердце».
Я спросил у-него́, — состоит в чём Царска Державность?
Он отвещал: «Царь властен есть во всём над-Наро́дом;
Но Законы над-ни́м во всём же властны конечно.
105 Мощь его Самодержна, единственно Доброе делать;
Связаны ру́ки имеет он на всякое Злое.
Их Законы во-вла́сть ему Народ поверяют,
Как предрагий Залог из всех во Свете Залогов;
Так чтоб-он бы́л Отец Подчиненным всем и-Подру́чным.
110 Хощеть Закон, да-оди́н человек, за Мудрость и-Ме́рность,
Служит многих толь Людей Благоденствию паче,
Нежели многии Люди толь, за Бедность и-Ра́бство,
Подло Гордость и-Не́гу льстят одного человека.
Царь не должен иметь ничего сверьх в Обществе прочих,
115 Разве что-ну́жно его облегчить от-труда́ многодельна,
И впечатлеть во всех Почтение благогове́йно,
Как к Блюстителю всех положе́нных му́дро Законов.
Впрочем, Царю быть должно тре́звейшу, мнее роскошну,
Более чу́жду Пышности, нежели просту Людину.
120 Больше Богатства ему и-Весе́лий иметь не-досто́ит,
Но Премудрости, Славы, ктомуж Добродетели больше,
Нежели стяжут коль сих прочии все человеки.
Вне Он должен быть Защищник Отечеству милу,
Воинствам всем Предводитель, и-си́м верьховный Начальник;
125 Внутрь Судия, чтоб-Подсу́дным быть До́брым, Разумным, Счастли́вым.
Боги Царем его не-ему́ соделали в пользу;
Он есть Царь, чтоб был Человек всем Людям взаимно:
Людям свое отдавать он должен целое время,
Все свои попечения, всё и-усе́рдие Людям;
130 Он потолику достоин Царить, поколику не-тщи́тся
Памятен быть о-себе́, да-преда́стся Добру́ всенародну.
Царь Мино́й утвердил, по нём чтоб-не-ца́рствовать Детям,
Если они не-по-си́м же Пра́вилам Царствовать будут.
Вышше любил он свой Народ своего ж Домочадства!
135 Мудрость сия то средством была, что-он-ве́сь-Крит соделал
Силен толь, и-просла́влен толь, и толь Благосчастен.
Мерность его сия помрачила громкую Славу
Всех Победителей тех, которы стремятся да-ро́ды
Служат Величию собственну их, Пустоте разумею.
140 Правдою он, наконец, заслужил быть в Царствии Мертвых,
В Тартаре мрачном том Председателем и Судиею».
Ментору так сию продолжавшу мудру Беседу,
Острова к бре́гу мы Кораблем легкоплывным пристали.
Взвидели там Лавиринф искусного Де́дала дело,
145 Зделанный весь с образца́ больша́го того Лавиринфа,
Мы которого уж насмотрились довольно в Египте.
В са́мое время то, как-смотрили-мы Здание оно,
Толь весьма по-себе́ достойное всех любопытства,
Се узрели Народ, покрывавший землю пространну,
150 И прибегавший во-многих Сонмах на-не́кое место,
Блиское очень к тому песчаному бре́гу морско́му.
Мы вопросили сего стечения тут о-причи́не;
Во́т же, из-Кри́тян один Навсикра́т, что нам и-пове́дал.
«Идомене́й сын Девкалио́нов, а-вну́к, — рек, — Мино́ев
155 Был, как-и-про́чи Дана́йски[5] Цари, на-Троя́нской осаде.
Града по-взя́тии поплыл он в Елладу возвратно:
Но восстала толь-наглая Бу́ря, что-са́м Корабельщик,
Также и-все́ искусныи тут в Мореплавани мнили,
Не миновать отнюд потопления в бездне глубинной.
160 Каждый имел уж грозную смерть пред-оча́ми своими;
Про́пасти видел отверсты всяк к поглощению алчну;
Каждый скорбел и-рыда́л о-несча́стии в бедстве толиком,
Быв безнадежден себе получить и-споко́йствие Теней,
Стиг[6] в Ладии́ преплывающих, как погребутся обрядом.
165 Идомене́й возводя и очи и-ру́ки на-не́бо;
Так Посидо́на[7] взывал: «о Бог, — вопия, — премогущий!
О укрощаяй Трезубцем державным Море и-Во́лны!
Сам услыши теперь единого из Злополучных:
Ежели да́руешь мне возвратиться в Крит-о́стров безвредну
170 Вод от ярости сих, возмущенных бурными ветры;
То пожру[8] я-тебе́ главу мне перву представшу».
Временем тем Сын-его́, да-с-Роди́телем свидится прежде,
Тщился к нему побежать усретая того и-объе́мля;
Бедный! не-зна́л, что-свою́ погибель он ускоряет.
175 Но Отец уже́, от-тоя́ избавлшийся бу́ри,
Здрав к вожделенну себе приближался Пристанищу Критску:
Благодари́л Посидо́ну, молитву его что-услы́шал;
Толькож почувствовал вскоре, обет коль был смертоносен.
Внутрь предчувствие горестна бедства его приводило
180 В зельну раскаянность, о своем Обречении дерзском:
Он боялся к Свои́м прибыть и свидеться с теми,
Кои были ему дражайшее са́мое в Свете.
Но Немесия[9] зла, Богиня не милосерда,
Бодрственна сущи казнить человеков всех, особливож
185 Гордых Царей и-Князе́й, рукой Судбинной не-зри́мо
Реяла Идомене́я. Се уж он прибывает;
Там едва воззреть дерзает своими очами,
Как и видит себе представша любезного Сына:
Он воспящается, страхом и-у́жасом зельным объятый;
190 Ищет, но-всу́е, другие Главы, не-толи́ко драгия,
Коя моглаб ему послужить в закалаему жертву.
Сынь возвергает к нему объемлющи ру́ки на-выю[10],
И дивится весьма, что-Оте́ц соответствует косно
Ласке толикой своей, и-прито́м что онаго видит
195 Сле́зы точа́ща рекой, и-себя́ обливающа теми.
«О! Родитель мой, — говорил, — что тако печален?
По долговременном толь отсутствии, иль неприятно,
Видеть паки себя прибывша в собственно Царство,
И в нём к радости быть твоему причиною Сыну?
200 Что соделал я? От-меня́ отвращаешь и-о́чи!»
Но ничего в ответ Отец, быв в острой болезни.
По глубоких вельми воздыханиях, рек напоследок:
«Ах! Посидо́н, Посидо́н, что-тебе́ обре́к-я обетом?
Коль от-пото́па соблюл ты-меня́ ценою драгою!
205 К бойким волна́м возврати опять, и к камням премногим,
Коим, сокрушшим всего, окончить мой-живо́т надлежало;
А живуща оставь моегож любезного Сына́.
О жестокий Бог! вот-моя́ кровь, на, восприемли.
Онагож Ты пощади, да-не-бу́дет она́ пролиянна».
210 Так говоря, иссу́нул свой-ме́ч, да-себя́ прободет тем:
Но при нём все бывшии руку его удержали.
Ста́р-муж притом Софроним, толкователь божески воли,
Удостове́рил его, что может во-всё́м Посидо́ну
До́вле[11] он сотворить, без смерти невинные Сыну.
215 «Твой обет, — утверждал речь так, — был всяко несмыслен:
Боги отнюд не-хотя́т быть лютостьми благодари́мы:
Бойся еще приложить к твоему Оброку порочну,
Грех, исполнением сим, Естества противный Законам;
В жертву сию заколи сто-Воло́в беле́йших и-сне́га;
220 Кровь их при Олтаре излей увенчанном цвета́ми,
И воскури Фимиам[12] ухания в честь Посидо́ну».
Идомене́й сию речь слушал очи поту́пив,
И ничего Софрониму на-ту́ отвещая словами.
Ярость уже́ в оча́х его пламенея горела
225 В Смысле неистовство, а боль в сердце кипел пресвирепо;
Бледно и-то́ще Лице по-мгнове́ниям цвет изменяло;
Речь без-ума́ стал-гласи́ть, и-стопа́ми шествуяй мнился:
Видимы были все-чле́ны его от-смуще́ний дрожжащи.
В том говорил Сын-ему́: «вот я, вот я, мой-Роди́тель!
230 Сы́н-твой готов умереть к утолению Бога Морска́го;
Гнева его не-изво́ль привлекать на-себя́ опинаясь:
Рад умираю, моя́-что тебя смерть-изб́авит от-сме́рти.
Ну изволь, поражай, мой-Роди́тель, и-не́ опасайся
Видеть Сына во-мне́ недостойна и боязлива».
235 В сей час Идомене́й вне-себя́, и-терза́емый будто
Внутренне всеми тремя Евме́ниды[13] адскими люто,
«Что́, — рек, — стремишся на-сме́рть, и-дерза́ешь твои́х-си́л-пребольше!»
А исплошив наблюдавших его и стрегших прилежно,
Ме́ч-свой в утробу отрока Чада Отец[14] вонзает;
240 Тот извлекает парны́й, тот кровью весь обагре́нный,
Вдруг обращает к себе концем торопясь всепоспешно,
Да прободет и сам свою́ утробуж пора́вну.
Но и-еще́ он-уде́ржан его Окружавшими тамо.
Падает с кровию Сын, померкают тению очи;
245 Их отверзает на-све́т, но-стерпе́ть уж Света не-мо́жет.
Так как-прекра́сный Крин[15], среди оре́мые Нивы,
В корени Ралом подсе́чен быв, прегибается долу:
Сей не-лиши́лся еще белизны, веселящие очи;
Но не-пита́ет земный-сок его погасшие жизни.
250 Идомене́ев подобнож сын, как-млады́й-цвет и-не́жный,
Люто пожне́н во-сво́ем наченшися Юности веке.
Сталь Отец от-боле́зни уже́ презельны бесчувствен:
Он не знает где-е́сть, что делать, куда обратиться;
Идет шатаясь сам на-нога́х ко Граду не пря́мо,
255 То на лево, на-пра́во; и-Сына к себе призывает.
Весь Народ, пришед в сожаление крайно по-Сыне,
А в омерзение к бесчелове́чну действу Отцову,
Вдруг возопил, что-он-пре́дан Евме́нидам[16] Правыми боги;
Ярость оружие им подает какое случилось:
260 Палки и-Ка́мни берут, а-Егида[17], невидима сущи,
Спешно сердца́ смертоносной своей разжигает отравой.
Критяне, мудрыи Критяне те, забывают всю-му́дрость,
Кою толико они любили и почитали;
Внука Мино́ева уж нектому к себе восприемлют.
265 Дру́ги ему ина́го спасения в ча́с-тот не-ви́дят,
То́кмо-что вспять его увесть к Кораблям с ним-приплы́вшим:
С ни́м же на-те́ садятся, и-про́ч по-Вода́м убегают.
Идомене́й, в себя пришед, благодарность им-ка́жет,
Что отторгли его от-земли́, котору Сыновней
270 Кровью он обагри́л, и жить в ней болей не-мо́жет.
Ветры приносять их к Есперии[18] прямо от-Кри́та;
Новое Царство заводят где в Салантинских Пределах.
Критяне, уж не-име́я Царя себе Предержавна,
Все утвердились избрать единого и такового,
275 Ко́й бы соблюл во всей чистоте положе́нны Законы.
Во́т же на-то́ Избрание ими приятые меры:
Вкупе все собрались из-Градо́в ста Первыи мужи.
Начато прежде, жертв приношением, важное дело;
Со́званы Мудрыи Люди все из-окре́стных Селений,
280 Му́дрость бы им рассмотреть в почитаемых Скиптра достойных;
Учреждены́ Потехи Избранникам, гдеб подвизаться:
Ибо хотят дать Царство во-мзду́ Победившему прочих
Силою Разума как, так ра́вно и-силою Те́ла.
Все желают Царя по внешности кре́пка и-хра́бра,
285 Разума по́лна, и все́х Добродетелей внутренних купно.
Все сюда призываемы суть благосклонно Пришельцы.»
По́сле как-чу́дную повесть сию Навсикра́т нам-пове́дал,
Так говорил он на́м же: «о-вы́, Чужестранцы, спеши́теж,
Скоро спеши́те пойти и вы в Собрание наше;
290 Будете также вы-та́м препираться Бореньми явленно.
Ежели Боги из-ва́с одного учинят Победивша;
То в сем острове он всеконечно царствовать станет».
Шли мы-за-ни́м туда без-жела́ния всяка Победы;
Но любопытством одним влекомы, да-види́м и-са́ми
295 Толь чрезвычайну вещь, и-обря́д торжествен толико.
Мы пришли на некую там преобширну Полянку,
Ле́са густа́го ту окруже́нну Древа́ми отвсюду:
В ней на-среди́не была Площадка Борителям к делу;
Амфифеа́троном[19] вскрай опуше́нну из-све́жего де́рна,
300 Где на всём помеще́н сидел Народ неисчетный.
Мы пришедшии в Круг восприяты учтиво и-че́стно:
Ибо Критяне Люди такии в Подсолнечной целой,
Чтоб им всех благородней являться в Гостоприи́мстве.
Нас посадили там, и-проси́ли на-По́двиг Сражений.
305 Ментор отрекся свои́м от-того́ состаре́вшимся Веком;
А от-того́ж Азаи́л отказался за-Здра́вия слабость.
Юность и-Кре́пость мне извиниться не попускали;
Толькож возвел я-тогда́ молчащий на-Ме́нтора око,
Мы́сль бы его позна́ть, и-узре́л, что мне-би́ться желает.
310 Так поднялся́-я на-то́; совлекся то́тчас одежды;
Чисто и-све́тло взлиянно Масло мои на-все-Чле́ны;
И примешался уже́-я ко-все́м хотящим сражаться.
Речи от-все́х гласят сторон: сей есть сын-Одиссов;
Прибыл он сюда получить Награждения по́честь.
315 Многии Критян, которыи были в нашей Іфаке,
Как еще пребыва́л-я в младенстве, меня́-тут признали.
Начат бой, других всех По́двигов прежде, Борьбою.
Родянин некто, сей-о́коло быв тритцати и-пяти́ лет,
Прочих всех одолел с ним тут дерзнувших схватиться:
320 Лет молодых еще́-он имел всю Крепость и-Си́лу;
Мышцы плотны его и тельны весьма находились;
Видны егож все Мышицы были при-дви́ге мале́йшем;
В равенстве бы́л-он уда́л, могу́ч, проворен, и-ги́бок.
Я не-яви́лся ему отнюд побежде́н-быть достоин;
325 Зря́-же на-детство мое с презором, хотел отлучиться:
Но я сам противу его вызывающий вышел.
Съя́лись мы-о́ба тогда друг с другом руками взаимно,
Да и сти́снулись так, что-дыха́ния чуть не-лиши́лись.
Было Плечо Плечу, и-Нога́ Ногеж сопротивна;
330 Жилы у-на́с напряглись, и-сплели́ мы ру́ки по-змийски:
Каждый хотел пошибить своего Соперника сильно.
То подхватить меня на-Носо́к он правый пытался;
Силился то положить и-на-ле́ву сторону боком.
Трясшего так зацепи́л-я с бедры́ толь на́искось ловко,
335 Что в Пояснице прегнувшийся он вдруг-уда́рился о́земь,
И за-собо́й меня совлек верьх-над-ни́м одержавша.
Всуе меняж преметнуть на низ он-вздыма́лся лежащий:
Я его держал в руках не-дая́ шевельнуться.
Весь Народ возгласил: Победа Одиссова Сына!
340 Ро́дянца с долу тогда́-то уже́ я на́ноги поднял.
Бой Кистене́м для-меня́ трудняе был несравненно.
Сын богата отца, и-того́ Гражданина в Само́не,
Славу себе приобрел велику битвою сею.
Прочии все уступили ему, я вызвался токмо.
345 В голову спе́рва, пото́м в грудь-разы́ мне-толи́ки отвесил,
Что я кровью харкнул, а-све́т в глаза́х помрачился.
Я шатался, тот напирал, мне дух захватило.
Но ободре́н я был закричавшим Ментором в голос:
Сын Одиссеев! Иль побежден ты хочешь остаться?
350 Гнев прежестокий мне-то́ услышавшу но́вы-дал Силы.
Я увернулся от-мно́гих разов выбивающих ду́шу.
Как же скоро Самиец тот не-наро́чный даст-про́мах;
И как-рука́ его простре́тся ко-мне́ по-пусто́му;
То́тчас онаго я уловлял в том-прице́ле наклонном:
355 Се он-уже́ воспящался, когда мой-Кисте́нь поднимал Я,
Онаго чтоб поразить уве́систей гдеб ни-попа́ло.
На́чал он от-уда́ров моих уклоняться почасту;
А потеряв перевес в Ноге и в махе Рукою,
Дал мне способ себя опрокинуть ши́бом на-зе́млю.
360 Так растянувшуся тамь не медленно по́дал-я Руку:
Он восстал и-в-пыли́, и-в-крови́, и-растре́паный гнусно,
Также хоть-в-кра́йнем стыде; однак не-дерзну́л уж сразиться.
То́тчас посем в Колесницах ристание начато Коньми;
Каждому те показаны жребием распредели́вшим:
365 Ме́ньша, для-ле́гости мне и-для-пры́тости Коней досталась.
Мы побежали; в верьх-пы́ль подняла́сь, и небо закрыла.
Спе́рва я-все́м попустил себя туть вы́предить прочим.
Некто младый человек Спартанец, по-и́мени Кра́нтор,
Всех других назади́ у-себя́ оставил бегущих.
370 Кри́тец, а-се́й Поликли́т, за нимь последовал блиско
Воть Иппома́х, кой в ближнем сродстве есть Идомене́ю,
Тщится весьма обогнать Поликли́та и-Кра́нтора купно;
Нудить вождя́ми весьма, понуждает и-мызгом-он Ко́ней:
А и коле́са его Колесницы толь-ре́зво катились,
375 Что казались недвижимы быть по-свои́м-тем обратам,
Ра́вно как-кри́ла Орла быстропа́рна зрятся пловущи.
Кони мои, подстрекнувшись, бежать уж начали борзо:
Я позади себя почитай всех оных оставил,
Кои толь горячо и прытко скакать попустились.
380 Вдруг Иппома́х, понуждая прекрепких Коней излишно,
Выброшен вонь, и-свои́м несчастным падением оным,
Идомене́я лишил надежды Царствовать в Крите.
И Поликли́т, наклоняясь к свои́м преизбыточно Ко́нямь,
Не удержался чрез-то́ на-Скочке́, был вышибен разом,
385 Во́жди из ру́к опустил, и-наше́лся сча́стлив безмерно,
Что возмог избежать притом очевидные смерти.
Кра́нтор, видя глазами исполнь огорчения зе́льна,
Что я-его́ наганял, усугубил Ревность и-Рья́ность:
То Бого́в призывал, и-дара́ми им обрекался;
390 Ко́ней то возбуждал словами и-о́криком также.
Он опасался, чтоб-я́ не стал меж ним и-грани́цей:
Ко́ней его мои опредить могли не-уста́лы.
Не́было средства другого ему, как-пресе́чь-мне доро́гу.
Так сокрушить захотел Колесницу о-сто́лб рубеже́вый,
395 Да и впрямь изломил одно колесо о-Преде́л тот.
Кони пужаются тем, и-наза́д отскочившии ре́зво,
Из Хомуто́в выбиваются, во́жди прервавши на-дво́е:
Удила у́зд-там лежат, там-отде́рнута Ось от Огло́бель,
Спицы валяются тут из Ступиц, а-Ободы инде,
400 Да и-повсю́ду обломки разме́таны в мах Колесничны.
Я потщался круго́м обежать коль можно скоряе,
Чтоб не-сцепи́ться мне-с-ни́м; и быть за ним пред-Меже́ю.
Он и-уви́дел меня совершивша По́прище[20] прежде.
Все возгласили еще: Победа Одиссова Сына!
405 Боги конечно хотят, да он воцарится над-на́ми.
По́сле Вельможи и-все благому́дрейши Мужи из-Кри́тян,
Нас повели в преветху Дубраву, и-ту́ Священну[21],
Вдаль от-пога́наго взора Людей, да не оскверняют;
Там Престарелыи, коих Мино́й Судиями поставил,
410 Также уставам свои́м и-в-Блюсти́телей, собрали нас всех.
Были мы-те́ж, подвизались которы на-бывших Потехах:
Всяк другий до-того́ всеконечно не́был допу́щен.
Те Мудрецы разогнули пред-на́ми Книги большие,
В коих Законы Мино́евы все написаны были.
415 Я почувствовал стыд и-почте́ние благогове́йно,
Как подступил уже́ тут в близость к тем Престарелым,
Кои толь по летам свои́м досточтимы являлись,
И в Маститстве том претве́рда Ума не-лише́ны:
В стройном порядке сидели они на-места́х неподвижны;
420 Се́ды-их были Власы́, а многии в них и-безвла́сны.
Мудрость сияла на-и́х-же Лице и ва́жна и-кро́тка:
Не торопились они уста отверзать да-веща́ют:
И вещали токмо рещи́ что-наме́рены были.
Мнения их когда разногласны о-че́м находились;
425 То содержали с обеих сторон толь-умеренно оны,
Что утвердил бы всяк их мнить Согласное точно.
Долгий Иску́с[22] прошедших вещей, к трудолюбиюж На́вык,
Им подавали на-всё́ дальновидность прозрений велику.
В бо́льшее разум их Совершенство всегда приводила
430 Тихость покойна Сердец, от-страсте́й младобуйных свобождшись:
Смиреному́дрие токмо одно в них действовать зрилось,
А долговременны был Добродетели плод, Благонравность
Толь покоренна, что-ра́зуму те без-труда́ подвергались.
Им удивляясь, желал чтоб-моя́-жизнь, скратиться возмогши,
435 Вдруг приспела к Старости сей толико любезной:
Юность тем находи́л-я несчастну весьма и-пребедну,
Что стремительна толь, и толь она́ удале́нна
От Добродетели, так благосмысленны, так и-смире́нны.
Первый из-си́х Муже́й раскрыл Законную книгу.
440 Книга больша́я сия, обычайно тамо держима
Во Влага́лище, се́м-же злато́м с арома́тов уханьми.
Все из них её пред-разгну́тием облобыза́ли:
Ибо они утверждают, что, -по́сле Бого́в величайших,
От которых нам приходят Законы благии,
445 Нет ничего ина́го Священнейша всем Человекам,
Разве Законов, чтоб Лю́дям быть-До́брым, Разумным, Блаженным.
Кто имеет в руках Законы, да-пра́вит Народом,
Должен всегда и сам поступать по-Зако́нам же верно:
Ибо Закон, а не Человек, в нас царствовать должен.
450 Те премудрыи Мужи слова́ таковы-то вещали!
А пото́м Председатель нам предложил три-Зада́чи,
Кои решить по Мино́евым пра́вилам все надлежало.
Первая сих: кто Во́льнейший есть из всех Человеков?
Тот отвещал, что Царь верьховну Державу имущий,
455 И победитель есть всегда над-свои́ми врагами.
Но другий, что то Человек пребезмерно богатый,
Кой довольствовать все свои пожелания может.
Сии мнили, что-то́т, который есть не-жена́тый,
И путешествует жизнь всю-свою́ в чужестранные зе́мли,
460 Не подчинен отнюд никако́ва Народа Законам.
Те содержали, что-Ва́рвар то в Лесу́ пребываяй,
И звериным питаяйся Ловом, отнюдь не-зави́сящ
От повелений Градски́х, и-от-вся́кия нужды другие.
Были и-Мня́щии, что Человек Уво́льненый ново,
465 Как исходяй от-Рабо́т жестоких всегдашни Неволи,
Болей чувствует всех других он сладость Свободы.
А наконец ины́и, что-то́ Человек, кой-при-Сме́рти,
Тем что онаго Рок от-всего́ свобождает конечно,
И Человеки все над ним не-име́ют-уж вла́сти.
470 Я, в мою́ чреду́, отвещал не-опну́вшись ни-ма́ло,
Как не-забывший, что-Ме́нтор о-то́м-мне говаривал часто:
Во́льнейший всех, я-сказа́л, кто волен в са́мой Неволе.
Гдеб и-како́в кто-ни бы́л, пресвободен тот пребывает,
Если боится Бого́в, и то́кмо-что оных боится:
475 Словом, поистинне Волен тот, кто, всякого страха
Чужд, и всех Прихоте́й, Богам и Разуму служит.
Старшии Мужи воззрели на-Дру́га друг осклабляясь,
И удивились они, что-Отве́т мой точно Мино́ев.
Предложена́ пото́м другая Задача в словах сих:
480 Кто Несчастнейший есть из всех Человеков во-Све́те?
Каждый сказывал так, как-свои́м он Разумом мыслил.
Тот говорил, что кто Небогат, Нездоров, и-Нече́стен.
Сей содержал, что нет у-кого́ ниединого Дру́га.
Ин изрек, что-Оте́ц, у-кото́раго Дети такии,
485 Кои не благодарны ему, и-его́ недостойны.
Был Мудрец тут с о́строва Ле́свона так провещавший:
Самый Несчастный есть, кто-себя́ почитает Несчастна,
Ибо Несчастия нет в вещах изнуряющих столько,
Сколько того в Нетерпении приумножа́ющем о́но.
490 Слыша сие, Собрание всё воскликнуло громко:
Все восплескали ему руками, и-ка́ждый так-ду́мал
Что сей-Мудре́ц за-сию́ Задачу По́честь одержит.
Но вопроше́н-был и-я́, в ответ им скоро сказавший,
Следуя Пра́вйлам тем, научился от-Ме́нтора коим,
495 Что во всех Человеках есть то Царь пребесчастен,
Мнится пресча́стлив кой-быть, что в бедность прочих ввергает:
Он, по-свое́й слепоте, еще сугубо несча́стлив,
Как не-могу́щий знать своегож несчастья то́чна,
И не может притом от-него́ никогда устраниться,
500 Тем что-бои́тся в себе его позна́ть совершенно:
Истина, Льстящих к нему сквозь-Толпу́ не может продраться.
Мучим он-лю́то есть всегда своими Страстями;
Он из Должностей всех отнюд ниедины не-зна́етъ;
Сладости он никогда не вкуси́л Добра́ в сотворени,
505 И никогдаж не-вида́л Красоты в Добродетели чистой:
Он Злополучен во-всё́м, и-досто́ин быть Злополучен;
Каждый день ему несчастий еще прибавляет;
К гибели он своей бежит, и-гото́вятся Боги
Онаго препостыди́ть вельми Наказанием вечным.
510 Весь Собор признал побежде́на мною Лесвийца;
А Престарелыи Мужи те и всем объявили,
Что улучил я То́лком в истинный Разум Мино́ев.
В третией ту́т-же Задаче сие вопрошение было:
Кой из двух Царей предпочтения лучше достоин?
515 Ца́рь ли, кой-е́сть Победитель и-не́ одолеем на-бра́ни;
Иль не Вои́тель Царь, но Миролюби́в в Предержавстве?
Многих отве́т-был, что-Ца́рь Ратоборец есть предпочтенней.
Ибо на-что́, говорили, иметь Царя Миролюбца,
Ежели править умея, он не-уме́ет защи́тить
520 Царства, когда на-него́ Война пресильная будет?
Тем, Враги победить его удобно возмогут;
По́дданных же они приведут в неволю и Рабство.
Многии, на сопротив, содержали Царя Любоми́рна
Лучшего быть затем, что Бра́ней бы он опасался,
525 И от те́х бы свои́м убегал Промышлением мудрым.
Много нашлось и-Други́х, которыи так утверждали,
Что Бранноносный Царь трудилсяб о-славе Подсудных
Ревностно также, как-и́ о-свое́м прославлении громком,
И Господи́ном бы сделал Народ над-чужи́ми Народы.
530 Но Царь, любящий Мир, тот ври́нул бы в Робчество подло.
Мысль и-мою́ восхотели знать, Я-отве́тствовал тако:
Царь искусный державствовать токмо в Мире иль-в-бра́ни;
И руководствовать свой Народ единственно в сих двух,
Есть не Полный Царь, да-Царя́ половина едина.
535 Будеж сличить Царя Войнолюбна с му́дрым Державцем,
Кой, не-уме́я сам, Полководцами бра́нь совершает;
То сей есть, по мне, Предпочтеннейший всяко Другому.
Царь, преклонный к Войне, всегда весть брани восхощет,
Распространи́ть бы Державу свою́, и собственну Славу;
540 Чем неминуемо он разорит себе Подзаконных.
Кая Польза сим, что Ца́рь-их Других покаряет,
Буде в Царство его бесчастны они пребывают?
Сверьх же, долгая брань всегда бесчиние вводит;
Портятся и Победители сами в то-сму́тное время.
545 Зрите, в колико стало Троян победившей Елладе:
Десять, и-бо́льше, лет без-Царе́й сия пребывала.
Бра́ни пожар когда разливается пламенем всюду;
То Земледельство, Художества вянут, молчат и-Зако́ны.
Лучшии все из-Царе́й, как брань им выдержать должно,
550 Принуждены сносить величайшее Зол, Своевольность,
И удостоивать в Службу себе Людей пренедобрых.
Сколько Злотворцев в Мир под смертную казнь подпада́ют,
Кои себе получают в брань Награждения По́честь?
Не́был Царь никогда Победитель ни-в-ко́ем Народе,
555 От Властолюбия гдеб его не-страда́ли премного.
Царь Победитель, уже́ упоенный Славой Деяний,
Столькож почти Народ победительный свой разоряет,
Сколько все Племена от-него́ побежденны другие.
Царь, не-име́яй к Миру в себе Дарований потребных,
560 Сладких не-мо́жет пода́ть Плодов окончанные бра́ни:
Он-есть, как-кто́ свою́ защищает от-бли́жнего Ниву,
Ниву его себе отняв без всякого Права,
Толькож не-в-си́лах её взорать, засеять, и-пло́д снять.
Кажется сей Человек рожден разрушать что-ни-ви́дит,
565 Опустоша́ть громя, и-всеце́лый Мир испровергнуть,
А не-соделать сча́стлив Народ Правительством мудрым.
Сеж миролюбный Царь. То правда, что-о́н не-способен
К Завоева́ниям, тоесть, к общу людей Неспокойству,
Коих ему отнюд Справедливость не подчинила:
570 Но когда в нём есть способность к правлению в Мире;
То он может привесть свой-Наро́д от-враго́в в безопасность.
Ка́к-же-то? Он правдив, умерен, скло́нен к соседям;
Он ничего на их Спокойствие не предприемлет;
И хранит свои обязательства точно и-ве́рно.
575 Он люби́м-есть своими Союзники всеми сердечно,
Тем что-им-стра́ха нет, а-Наде́жда на-Онаго цела.
Ежели некий есть Сосед беспокойный и-го́рдый;
То окрестныи все Цари, сего опасаясь,
А к любомирну тому не-име́я зависти в сердце,
580 Соединя́ются с Добрым, да-о́н утесне́н-быть не-мо́жет.
Скромность его, егож бескорыстие, добрая Верность,
Делают, что Судия он есть окрестным Державам.
Царь предприимчивый, всем другим Царям ненавистен,
И подвержен их-ча́стым Ско́пам, и-и́х Заговорам;
585 Ми́рна Царя, как-Отца́, иль Опекуна́ величают
Все Скиптродержцы себе, за-его́ подобные сво́йства.
Сии-то суть отвне ему преимущества многи:
Коимиж внутрь наслаждается он, те тве́рдейши внешних.
Те́м-что способен весьма к правлению тихому в Мире;
590 То полагаю, что-пра́вит всё по-прему́дрым Законам.
В Царстве его нет Пышности, Неги, и-о́ных Художеств,
Служат которые только к сему, да хо́лят Пороки:
В нём цветут у-него́ Рукоделия с Промыслы те́ми,
Кои полезны прямым потребам и-жи́зненным нуждам;
595 Болееж из Подчиненных ему прилежат к земледельству:
Сим изобильно у-ни́х всего, в чём Необходи́мость.
Сей трудолюбный Народ, в своих прост нравах всеобще,
Малое кой иждивать обыкший и-те́м содержаться,
Ралом себе препитание всякож промыслить умеяй,
600 Множится пренеисче́тным числом в напольном Селянстве,
Во́т же премногий Народ; но-Наро́д здоровый и-кре́пкий,
Кой неизнежен превредными Роскошей мягких сластями,
Кой упражнен в подвижностях всех Добродетели трезвы,
Кой ни мало не пригвожден к веселиям жизни,
605 Кой презирает смерть, и-умре́ть пожела́л бы охотней,
Нежели Вольность свою́ потерять при-Царе́ благомудром,
Царствовать токмо хотящем, да-ца́рствует правейший разум.
Царь Бранноносец блиский пускай на-Наро́д-сей восстанет;
Не́гли[23] его не-уви́дит умеюща в Стан разверстаться,
610 И ополчиться притом устроением к битве нарядной,
Иль прикатить стенобитны Орудия Град осадить бы.
Но увидит того по Множеству не побе́дима,
Не победима по-Му́жеству, по Терпению равно,
По снесению всяких трудов и бедностей са́мых,
615 В битве по-Крепости, и по-тако́й Добродетели твердой,
Кою сломить никакий худый успех не-возмо́жет.
Будеж сей-Ца́рь не-име́ет в себе довольна Искусства,
Сам в приведении Войск, и-в-нача́льстве над-ни́ми как-до́лжно;
То приставит к тем Полководцев са́мых способных,
620 Употреби́т же сих, не-лиша́ясь собственны вла́сти.
Он меж тем получи́т от-свои́х Союзников по́мощь.
По́дданны все, природно его, умру́т наипаче,
Нежель они подчинятся тому Скиптродержцу Другому,
Бывшему наглу толь, и-непра́ведну, и лихоимну:
625 Сами Боги сражаться в Бою́ за онаго станут.
Зритеж, какое пособие в бедствах своих возымеет!
Тем заключаю, что-Ми́рный Царь воевать не-уме́яй,
Царь есть не совершен, и не соверше́н же помногу,
Ибо из-Зва́ний своих не может исполнить больша́го,
630 Тоесть, дабы ему побеждать Супостатов конечно:
Но говорю, что-превышше он Царя Браннолюбца,
В коем потребных к Миру нет-Сво́иств толь не обходимых.
Я ощутил в Собрании том находившихся многих,
Мнения сии мои не-могли́ быть любы которым,
635 Часть понеже больша́я Людей, прельщенна блистаньми,
Тех и славных Побед, и-вели́ких Завоева́ний,
Предпочита́ет тому́-их, что-Про́сто, Тихо, и-Тве́рдо,
Как то Миру, и-вну́трь Расправе всегда Благостройной.
Но Престарелыи Мужи те в слух всем объявили,
640 Что мои Слова́ Мино́евым точно согласны.
Первый оных Мужей Престарелых рек возглашая:
«Ныне исполненный вижду се Ответ Аполлонов,
Ведомый обще на-всё́м зде нашем Острове Крите.
Некогда сам Мино́й вопрошал Бого́в, да-позна́ет,
645 Время колико Род его пребудет на-Ца́рстве,
По учрежденным всем от-него́ преизящным Законам.
Бог отвещал: Твои уже́ Царями не-бу́дут,
Придет на-о́стров сюда когда Человек Чужестранный,
Да воцарит на нём положе́нны Законы Тобою.
650 Мы боялись, что-не́кто Пришлец завоюет сей-Остров:
Но злоключение Идомене́ю у-на́с, и-толи́ка
Мудрость Одиссова сына, в знании сущем Законов,
Что подобен никто ему из всех Земнородных,
Разум того объявляют нам Аполлонска ответа.
655 Что ж мы медлим сего увенчать на-Престо́л посаждая,
Коего нам в Царя подают Судьбы непреложны?»