Бодрственна сущи казнить человѣковъ всѣхъ, особливожъ
185 Гордыхъ Царей и-Князе́й, рукой Судбинной не-зри́мо
Рѣяла Ідомене́я. Се ужъ онъ прибываетъ;
Тамъ едва воззрѣть дерзаетъ своими очами,
Какъ и видитъ себѣ представша любезнаго Сына:
Онъ воспящается, страхомъ и-у́жасомъ зѣльнымъ объятый;
190 Ищетъ, но-всу́е, другія Главы, не-толи́ко драгія,
Коя моглабъ ему послужить въ закалаему жертву.
Сынь возвергаетъ къ нему объемлющи ру́ки на-выю[1],
И дивится весьма, что-Оте́цъ соотвѣтствуетъ косно
Ласкѣ толикой своей, и-прито́мъ что онаго видитъ
195 Сле́зы точа́ща рѣкой, и-себя́ обливающа тѣми.
«О! Родитель мой,—говорилъ,—что тако печаленъ?
По долговременномъ толь отсутствіи, иль непріятно,
Видѣть паки себя прибывша въ собственно Царство,
И въ немъ къ радости быть твоему причиною Сыну?
200 Что содѣлалъ я? Отъ-меня́ отвращаешь и-о́чи!»
Но ничего въ отвѣтъ Отецъ, бывъ въ острой болѣзни.
По глубокихъ вельми воздыханіяхъ, рекъ напослѣдокъ:
«Ахъ! Посідо́нъ, Посідо́нъ, что-тебѣ́ обре́къ-я обѣтомъ?
Коль отъ-пото́па соблюлъ ты-меня́ цѣною драгою!
205 Къ бойкимъ волна́мъ возврати опять, и къ камнямъ премногимъ,
Коимъ, сокрушшимъ всего, окончить мой-живо́тъ надлежало;
А живуща оставь моегожъ любезнаго Сына́.
О жестокій Богъ! вотъ-моя́ кровь, на, воспріемли.
- ↑ Шея.
Бодрственна сущи казнить человеков всех, особливож
185 Гордых Царей и-Князе́й, рукой Судбинной не-зри́мо
Реяла Идомене́я. Се уж он прибывает;
Там едва воззреть дерзает своими очами,
Как и видит себе представша любезного Сына:
Он воспящается, страхом и-у́жасом зельным объятый;
190 Ищет, но-всу́е, другие Главы, не-толи́ко драгия,
Коя моглаб ему послужить в закалаему жертву.
Сынь возвергает к нему объемлющи ру́ки на-выю[1],
И дивится весьма, что-Оте́ц соответствует косно
Ласке толикой своей, и-прито́м что онаго видит
195 Сле́зы точа́ща рекой, и-себя́ обливающа теми.
«О! Родитель мой, — говорил, — что тако печален?
По долговременном толь отсутствии, иль неприятно,
Видеть паки себя прибывша в собственно Царство,
И в нём к радости быть твоему причиною Сыну?
200 Что соделал я? От-меня́ отвращаешь и-о́чи!»
Но ничего в ответ Отец, быв в острой болезни.
По глубоких вельми воздыханиях, рек напоследок:
«Ах! Посидо́н, Посидо́н, что-тебе́ обре́к-я обетом?
Коль от-пото́па соблюл ты-меня́ ценою драгою!
205 К бойким волна́м возврати опять, и к камням премногим,
Коим, сокрушшим всего, окончить мой-живо́т надлежало;
А живуща оставь моегож любезного Сына́.
О жестокий Бог! вот-моя́ кровь, на, восприемли.
- ↑ Шея.
