Телемахида (Фенелон; Тредиаковский)/Книга девятая
| ← Книга восьмая | Тилемахида, или Странствование Тилемаха, сына Одиссеева, описанное в составе ироическия пиимы Василием Тредиаковским, надворным советником, членом Санкт-Петербургския императорския Академии наук с французския нестихословныя речи, сочиненныя Франциском де-Салиньяком де-ла-Мотом Фенелоном, архиепископом-дюком Камбрейским, принцом Священныя империи — Книга девятая | Книга десятая → |
| Оригинал: фр. «Les Aventures de Télémaque» («Приключения Телемака»). — См. Содержание. Источник: Сочинения Тредьяковского. — СПб.: Издание А. Смирдина, 1849. — Т. 2, отделение I. |
ТИЛЕМАХИДЫ
КНИГА ДЕВЯТАЯ
ПЕРЕЧЕНЬ
Как Тилемах, Адоа́м-с-ним, беседу сию продолжали,
Сон позабывши свой, и-прито́м же не ощущая,
Что уж нощь была в половине мрачного Бега,
И по-всему́ земноводному Шару Животны ослаблши,
5 Птиц и-Звере́й, и-Ското́в, покоились спанием тихим;
Некое тут Божество враждебно, лестно, коварно,
Инуды их Корабль удаляло тогда от-Ифа́ки,
Коея Кормчий на-не́м Афама́нт искал бесполезно.
Сам Посидо́н, хотя Финикианам был и-прия́знен,
10 Долей терпеть не мог, Тилемах что спасся от-бу́ри,
Коя метнула его на Камни Калипсина бре́га.
Больше досады еще имела и Афродита,
Юношу видя сего, что был торжествуя преславно,
Бога Любви победив, и-его́ все сладости льстивны.
15 В горести крайней своей оставила спешно Кифи́ру,
Па́фон купно свой, Идалию, и-вся́кие че́сти
Ей приносимы сущи от-все́х на острове Кипре.
Болей во-все́х-сих места́х пребывать уж не возмогала,
Где Тилема́х пренебрег презором её Предержавность.
20 Се на светлый Олимп восходит: там-со́браны были
Боги все, к осиянну заря́ми Зевса Престолу.
С ме́ста сего созерцают они огнелучны Светила,
Кои текут, в округ катясь, под оных ногами.
Видят они весь шар Земли́, как блатную грудку;
25 Всеж преобширны Моря́ им кажутся во́дными капли,
Коими грязная Ко́чечка та по-места́м окропле́на.
Са́мые Царства большие в оча́х их неки Песчи́нки,
Сущие на поверьхности онаго Блата земна́го.
Род Людей неисчетный и-Во́инства премноголю́дны,
30 Ра́вно как-Мра́вии тут, препираютса кои с собою
Рвясь о-Были́нке одной, растущей на-Ку́чке-той Грязи.
Все Бессмертны смеются делам и прева́жно великим,
Смертных которые реют толь слабосильных повсюду;
Да и-являю́тся тем как-Дете́й игрушки пустые:
35 Что у-Люде́й есть Слава, Могутство, Величие, Мудрость;
То почитают Прегорни за-Бе́дность, Слабость, и-Бу́йство.
В сем то месте, которо Земли́ толико превышше
Зевс утвердив поставил свой Престол неподвижный.
Очи его проникают и-в-са́мые бездны глубо́ки,
40 И в удаленную се́рдца са́маго внутренность входят.
Взоры его приятны толь и ясны толико,
Льют тишину в Мир весь, и радость веселия сла́дка.
Но напроти́в, когда свои отряса́ет-он Ко́смы[1];
Небо и-Зе́млю колеблет тогда и зыблет прегрозно.
45 Сами и-Бо́ги все, не-терпя́-зреть блистания Славы,
Окрест его, к Нему в себе приступают со-стра́хом.
Сущу́ при-Не́м в той час Превыспренних оных Собору,
Вспех отверзается Дом всепремо́щна Бого́в на-Олимпе;
В сей и-предста́ла к ним Афродита с приятностьми всеми,
50 Кои раждаются в ней Само́й и-ея́ украшают.
До́лга одежда её имела сияния больше,
Нежели цветы все распещря́ющи Ириду[2] нежну,
В са́мой средине темных туч и о́блаков мрачных,
Как обещает конец уж бурь ужасшимся Смертным,
55 Ясностей же возврат им всем возвещает приятно.
Ризу её опоясывал Пояс оный всеславный,
Был на-кото́ром всех Благолепностей Лик проявленный.
Связаны в тыле власы у-Боги́ни Снуром златистым.
Боги все её Красоте тольми́ почудились,
60 Что как будто её никогда они не-вида́ли:
Очи так-ра́вно их от-сия́ний тоя помрачились,
Меркнет как-Сме́ртных взор, когда́-Фив[3], по-но́щи должа́йшей,
Встекши на-Ко́нех своих освещает зрение оных.
Друг на Дру́га взирали они в изумлении многом,
65 А воззрение их возвращалось всегда к Афродите.
Но усмотрили, что-та́ Богиня в слезах находилась,
И что го́рька болезнь на-лице́ её изъявлялась.
Так приступала она́ к Престолу Диеву плавно,
Легко паре́ние как бывает Птицы в возду́хе.
70 Зевс на-неё́ воззрел в благосклонной приязни щедротно,
Ласково сам осклабну́лся[4], восстав же обнял руками.
«Дщерь Любезна, — ей говорил! — почто́ так-горю́ешь?
Видеть слез твоих не-могу́ без жалости в сердце;
Сердце твое открыть мне, ты ни мало не-бо́йся:
75 Знаешь гарячесть мою́ к тебе и всю сердолюбность.»
Та отвещала ему хотя и сладостным гласом,
Но прерываемым тем вздыханьми глубокими часто:
«О Бого́в Отец! Отец о всех Человеков!
Зрящему всё возможноль моей не ведать печали?
80 Есть не-дово́льна Паллада тем, что-с-земле́ю сравнила
Тро́ю град велелепный, по-до́лгу мной защищаем,
И что-Парису отмстила мою́ Красоту предпочетшу:
Водит еще по-Земля́м и-Моря́м-всем Одиссова сына,
Сына, люту тому Разруши́телю града Троянска.
85 Ею восследуем есть Тилемах само́ю повсюду:
Та и-причи́на, что-зде Соседя́щей-нет с прочими Боги,
Юношу дерзского в остров Кипр привела та-Палла́да,
А привела его на-еди́нственну та́м-мне досаду.
Презрил мое Могущество он почитаемо всеми;
90 Не удостоил не-то́кмо жертвенник мой Фимиама,
Но и-взмерзи́лся еще служением празнственным всяким,
Кое там совершается мне во-вседо́лжную по́честь:
Сердце свое заключил притом от всех услаждений.
Тщетно в казнь тому Посидон, по прозбе моей же,
95 Сильныи ветры воздвиг[5] на-него́ и-кипя́щие во́лны.
Брошеный сей Тилемах, потоплением зельно ужасным,
К бре́гу Калипсина о́строва, а восприятый на-о́ный,
Преодоле́л и Сына там моего торжествуя,
Коего я прислала туда к Калипсе нарочно,
100 Да распалит во-младо́м любовию Гра́ии[6] сердце.
Но ни Юность, ниже́ Красота Калипсина ра́вно,
Также ни-о́ные Нимф, наконец и-ни-пла́менны Стре́лы
Бога Любви, не-могли́ одолеть ухищрений в Палладе:
С о́строва та свлекла его. Се я посрамленна:
105 Малый Детина яве уже́ над мной ликовствует.»
Дий, Афродиту теша, сказал ей: «пра́вда-то суща,
Дщи моя́, что-Палла́да сердце, в юном Пела́сге[7],
Презащища́ет от-Стре́л твоего любопального Сына,
И что-гото́вит славу тому превосходну пред-все́ми.
110 Жа́ль-мне, что-и́м Олтари твои суть пренебреже́ны;
Но не-могу́ твоему его подвергнуть Могутству.
Я позволяю, любя тебя, да-скита́яйся будет
Он еще по Мо́рю и по-Земле́ многотрудно;
Да живет отдален от-Оте́чества ми́ла и До́му,
115 Всякое Зло терпя, и-во-все́х обращаясь напастех:
Но Судбы не-даю́т, ни-поги́бнуть ему, и-ни-та́кже
Пасть Добродетели в нём, во все Сладострастия оны,
Коими ты Человеков всегда улещаешь приятно.
Так посему, Кифирийя[8], утешся, и-бу́ди довольна
120 Тем, что-послу́шны тебе Ирои толь-мно́ги другии,
И что-прежно́жествож и Бессмертных тебя почитает.»
Сии вещая слова́ Афродите, сам усмехнулся,
Полн Благолепия и Величества в зраке веселом.
Светлости луч, подобный проразистым молниям точно,
125 Возоблиста́л исходя из-оче́й его пламенистых.
Дал как Дщери в уста лобзание пресердолю́бно,
Благоуха́ние он Амвросийные Сладости ра́злил,
Весь которым Олимп тогда услажден несказанно
Быть нечувствительна не возмогла Богиня прекрасна
130 К Ласкам сим, от-пребо́льшего Бога Бого́в со-небесных.
Сквозь Слез, и Печали её усмотряема Радость
По всему была Лицу, разлившася нежно.
Свой опустила Покров, утаи́ть бы румянность в Ланитах[9],
И затруднение всё, в котором она́ обреталась.
135 Весь Собор восплескал Бого́в на Зевсовы речи.
А меж тем, ни мале́йша часа Афродита не-тра́тя,
Но сослагая в сердце враждебные рвения тако:
Горьних когда склонить не-могу́ Ахеро́нта[10] подвигну.
Се во-мгнове́ние и понеслась, однак к Посидону,
140 Да изобрящет с сим, отмстить бы чем Тилемаху.
Всё рассказала ему, что сам ей Зевс изглаголал
«Зна́л-я, — на-то́ Посидон, — Судеб предел непреложный.
Но когда потопить не можем мы Тилемаха
В безднах морски́х; то,-по-кра́йней мере́, должны потщаться
145 Всячески, чтоб его соделать уже́ пребесчастна,
И емуб замедлить возврат в вожделенну Ифаку.
Я не-могу́ отнюд погубить Корабля Финикийска,
В коем он плывет: я-люблю́ вельми Финикиан:
Те мой-Наро́д; другий мне всякий столько не-слу́жит.
150 Море чрез-ни́х сообщением есть всем Людям во-Свете.
Чтут они меня непрестанно многими жертвы:
Праведны, Му́дры они, Трудолюбны Купечества в деле;
Всюду приносят всем изобилие купно выго́ду.
Нет; не-хощу́, Богиня, да-Су́дно разо́бьется оных.
155 Но учиню, что Кормчий их свой путь потеряет,
И удалится весьма от-Ифа́ки, к которой он-пра́вит.»
Бывши довольна весьма обещанием сим Афродита,
Злостно смеялась, и-вспя́ть, в паря́щей своей Колеснице;
На цветоносны Луга́ Идалийски тогда возвратилась;
160 Где Благолепности, Смех, Игры, в знак радости должны,
Что увидели паки её, ликовствуя плясали
Окрест еяж по-цвета́м, развевающим дух благовонный.
То́тчас послал Посидон Божество подобно снам-Но́щи
В лжи и-обма́не, кроме что Сны обольща́ют-всех Спящих;
165 А Божество сие во Бдящих[11] чувства чару́ет[12].
Сей злорадный Бог, окруженный бесчисленным Сонмом
Лжей стокрилатых, в округ его летающих по́рхом,
Излил претонкий чаро́вный сок Афама́нту на-о́чи,
Внятельно кой смотрил на-Луны́ там полную светлость,
170 И наблюдал течение звезд, и бре́ги Ифакски,
Коих уже́ ощущал поблизу Яры крутыи.
В са́мый сей-ча́с, глаза́ в том Кормчии больше не-ста́ли
Оному тут ничего являть, что истинно было:
Ложное Небо, притворна Земля, показуются виду.
175 Зве́зды мелькают так, как будто свой-бе́г пременили,
И как будто они течением вспять возвратились.
Двиг Олимпа всего каза́лся-течь новым законом:
Да и-сама́ Земля измене́на являлась по-ме́сту.
Кормчию ло́жна Ифака всегда себя представляла,
180 Чтоб проманить его, а в даль убегала прямая.
Коль он более плыл к сему обманному виду
Бре́га, как-о́наго о́строва суще; толь-бо́льше вид-о́ный
Проч от-него́ уходил: а он не знал что-уж-мы́слить.
Мнил иногда, что слышит уже́-шум в Пристанище са́мом.
185 Вот и-хоте́л уж он, себе по данну приказу,
Тайно там пристать к островку́ в близи́ от-больша́го,
От Женихо́в бы укрыть Пинелопы, согласшихся обще
На Тилемаха, сего возвращение в Отчество здраво.
Страх ему иногда́-был от-ка́мней, на-бре́ге-том всюду;
190 И мнил слышать волнений стон и рев преужасный,
К камням катившихся тем, о кои все рассекались.
Вдруг он зрил пото́м, что-земля́ удале́на-есть паки.
Го́ры в дальности той, казались ему облачка́ми,
Кои весь иногда Оризонт собой затмевают,
195 Солнце когда еще из-зака́та на-о́ный не-вышло.
Так Афама́нт изумле́н-был; влияниеж Бо́жича льстивна,
Кой глаза́ его омрачал, приводило в такой всторг,
Он какового еще себе не чувствовал в жизни.
Мнить покушался уже́, что он не бодрствовал бдящий,
200 И что-в-прельще́нии был от-пары́ сновидения ло́жна.
Тем между Посидон повелел Встоковейнону Евру,
Сильно метнуть Корабль к Кряжа́м и-Брега́м Есперии[13].
Ветр повинулся ему, и стал дуть нагло толико,
Что прикатил тотча́с Корабль к Италийскому бре́гу,
205 Кой Посидон тому свои́м указом назначил.
Се уж-Заря́ возвещала день багряными персты,
Зве́зды уже́, Лучей стыдящися Солнечных зельно,
Тем и-зави́дящи, слабый свой-о́гнь в Океан сокрывали,
Кормчий как возопил: «наконец не-могу́ сомневаться;
210 Мы почитай теперь огорстили остров Ифаку.
В радости будь, Тилемах: чрез час Пинелопу увидишь;
Не́глиж притом и-Одисса на-Фро́н[14] восшедша обрящешь.»
Воплем сим Тилемах, быв-у-Сна́ в объятиях мягких,
Враз убуждается, и востает, и-к-Корми́лу[15] приходит,
215 Кормчия он лобызает, и-чу́ть отверзстыми очи
Блиский весь-Бре́г озирая в концы вперенно[16] смотрит:
Но воздыхает притом, не видя природного ме́ста.
«Гдеж, ах горе! мы, — сказал? — не-Ифа́ка-то зрится;
Ты, Афама́нт, обманулся, мню, иль мало ты-зна́ешь
220 Сей от нашея Кряж Земли́ удаленный толико.»
«Нет, — отвещал Афама́нт, — не-могу́ обмануться конечно,
Острова видя сего и Че́рни и са́мыи Бре́ги.
В жизни моей коль крат я-к-Приста́нищу вашему плавал?
Ведаю я из Камней всех тут са́мый мале́йший:
225 В памяти не крепчай у-меня́ брег Тирский вдруже́н есть.
Гору сию изво́ль призна́ть, выставляется коя;
Виждь и Камень сей вознося́щийся будто как-ба́шня;
Слы́шишь ли во́лну разящуся о другии-те Камни,
Мо́рю которы грозить свои́м падением мнятся?
230 Но не зри́шь-ли Палладин Храм, в облака́х что-Главо́ю?
За́мок вот и Дом твоего Отца Одиссе́я.»
«Всё не так, о мой Афама́нт, — ему Тилемах рек:
Зрю, напроти́в, возвышенный брег, но токмо сеи-гла́дкий;
Вижду и-Гра́д, который отнюд собой не-Ифа́ка.
235 О Превыспренни! Иль посмеваетесь так Человекам?»
В сих речах, Афама́нту глаза́ изменились внезапу.
Ча́ры исчезли: узрел он брег, как в истине был тот;
И признал тотча́с свое заблуждение точно.
«Правда, о Тилемах! — возопил; — Бог некий враждебный
240 Очарова́л мой зрак: я думал видеть Ифаку,
И её мне о́браз и-ви́д представлялся всецело;
Но теперь она́ как Сон от-меня́ исчезает.
Вижу я-Гра́д другий, Салант есть сей несомненно,
Идомене́й что-созда́л-вновь, из-Кри́та ушед, в Есперии[17].
245 Я ощущаю взносящися Сте́ны еще не-сверше́ны;
Зрю и-Приста́нище не совсем укрепле́но внеуду.»
Ментор, который знал и мщение от Посидона,
И ухищренны пронырства от-лю́тые все Афродиты,
То́лько-что о заблуждении Кормчия том усмехнулся.
250 Но как в близость к тому они уж приплыли бре́гу;
Ментор вещал тогда Тилемаху Речи такие:
«Сам Зевс хощет тебя искусить, без-поги́бели токмо;
А искушает за-те́м, да-врата́ ко Славе отверзет,
По́мни труды Ираклиевы, по́мни бедства велики;
255 Да и-всегда́ имей пред-оча́ми напасти Отцовски.
Кто не-уме́ет терпеть, Веледушие тот не-име́ет.
Да утрудишь твоим терпением, бодростью также,
Люту Тюхию, которая гнать тебя изволяет.
Меньше боюсь тебе с Посидонова гнева напастей,
260 Нежель я опасался лестных Ласк от-Боги́ни,
Коя тебя задержать на-свое́м том Острове тщилась.
Медлим почто́ж? Да-в-сие́ вплываем Пристанище прямо:
Се дружебный Народ; мы-к-Ахе́ям[18] теперь прибываем.
Идомене́й, быв гони́м от-Тихии, Несчастливых призрит.»
265 То́тчас входят они в Пристанище то при-Сала́нте,
Пу́щен куда без трудности был Корабль Финикийский:
Тиряне в Мире по-То́ргу со-все́ми во-Све́те Народы.
Зрил Тилемах в себе с удивлением Град[19] тот Новый!
Ра́вно как-Сте́бль младый, орошенный влагою нощи,
270 Чувствует утром от-Со́лнца Лучи его осиявши;
И растет; и По́чечки нежны свои развивает;
И простирает притом своиж зеленисты Листочки;
И проявляет Цветки́ благовонны с мастьми́ неисчетны;
Да и-в-мгнове́ние каждо блистание свеже в нём-зри́тся:
275 Так процветал Град новый Идомене́ев на-бре́ге.
В каждый день, в час каждый, он возрастал велелепно,
И казал издале́ка на-Мо́ре всем Чужестранным
Нову Зданий Красу́, вознося́щихся даже до-о́блак.
Брег тот весь гремел всегда Художников шумом,
280 Также Мла́тов, и-про́чих Орудий стуком различным.
Там Ковачи́, с крехте́нием, Мышцы взводят и-сво́дят
В лад чередо́й, и-вертя́т Щипца́ми огнисто Железо;
Камней виси́т на во́здухе тма, Оцепа́ми подъятых.
Главныи все ободряют Народ к труда́м и-к-рабо́там,
285 Чу́ть-лиш Заря́ появится пред-Со́лнечным светом идуща;
А Царь Идомене́й, отдающий всюду приказы,
Производи́л Созидание то непонятным поспе́хом.
Вшел едва Корабль в Пристанище то Финикийский,
Критяне как Тилемаху, и-Ме́нтору также, явили
290 Искрення и чистосердна Дружества всякии знаки.
То́тчас дали они и-Царю́ знать Идомене́ю,
Что к ним прибыл в го́сти Сын теперь Одиссе́ев.
«Сын Одиссе́ев, — Царь-вскли́кнул; — того любезного Дру́га,
Му́дра Ироя того, кем Тро́ю мы опровергли!
295 Пусть же придет сюда, да-ему́ покажу́-я сердечно,
Коль мне был люби́м его тот са́мый Родитель.»
То́тчас предстал пред-него́ Тилемах, просяй достолепно
Гостоприи́мства себе, преж имя свое объявивши.
Идомене́й отвещал, в благосклонном и-ра́достном виде:
300 «Мне хотяб о-тебе́ и-никто́ не сказывал прежде;
То́кмож-бы верил я, что ты мне знаем не-ло́жно:
Се я вижу в тебе, точ в точ, самого Одиссе́я;
Се и очи его в тебеж, исполнены жара;
Се и взор егож постоянный, острый, и-тве́рдый;
305 Се весь вид того, сначала холодный и-скро́мный,
Кой укрывал толь многую живность и благолепность.
Я узнаваю еще и-Улыбку збойливу ону;
Ону поступку обратности, будто всю нерадиву;
Ону сладкую речь, просту́ю, в сердце входящу,
310 Коя скланяет уж-пре́жде, нежели то́й бы поверить.
Ей! ты-Одиссов Сын, и мне Сын такожде будешь.
О мой-дража́йший Сын! кой-тебя́ к нам случай приводит?
Не длятого́ль, да-любе́зна тебе Родителя снищешь?
Горе! отнюд о нём никоего Слуха имею.
315 Гнала нас обоих нестерпимо злая Тихия:
Он не-возмо́г ни как в свою́ достигнуть Отчизну;
Я хоть-привле́кся в мою́, но-наше́л-ту исполнену гнева,
Гнева исполнену ту от-Бого́в на-меня́ пребесчастно.»
Идомене́й говоря́-так, смотрил на Ментора много,
320 Как на-тако́ва, Лице чье-ему́ не-незна́емо было,
Но не мог Человеку имени то́чна припомнить.
Тем между Тилемах отвещал ему со-слеза́ми:
«О Царь! благоволи́ отпустить не сносную Горесть,
Коея не могу от-тебя́ сокрыть-я внутрь-се́рдца
325 В час таковый, в который весьма проявля́ть бы я-до́лжен
Радость, и Благодарность тебе за-толи́кую Благость.
Ты как-тепе́рь сожалеешь толь о-поги́бшем Одиссе,
Сам мое злоключение чувствовать тем побуждаешь,
Что не-могу́ найти моего Родителя в веки.
330 Многое время уже́ его ищу́-я повсюду!
Боги, толь раздраженныи, не даю́т-мне посредства.
Ни увидеть того, ни знать что он не-уто́п ли,
Ни самому́ притом возвратиться паки в Ифаку,
Где Пинелопа крушится, отбыть от-Наси́льных хотящи,
335 Тонкие Виссы тча, многозу́бчатым движа и-Бе́рдом.
Мнил, что-тебя́ узрю́ я радостна в острове Крите:
Быв там, я твою познал всю горькую участь;
И не мыслил отнюд, чтоб-когда́ мне быть в Есперии,
В коей изволил сие основать ты Новое Царство.
340 Но Тихия, котора играет над Человеки,
И меня в премногих Странах заблуждающа де́ржит,
Бросила к сим уже́ твоим бре́гам напоследок.
Зол мне-её́ из всех сие сношу всеохотней:
Ибо, хотя меня удалила так от-Отчи́зны,
345 Токмож дала́-мне познать тебя Царя из-Царе́й всех
И благому́дрейша, и Веледушнейша в Свете всецелом.»
Идомене́й в сих-слова́х Тилемаха объемлет сердечно,
И ведя в Чертоги свои его вопрошает:
«Что́-то за-ста́р-Муж разумный сей, который с Тобою?
350 Кажется, что мне прежде случалось онаго видеть.»
«Ментор то, — отвещал Тилемах, — друг Ментор Одиссов,
Вверил которому сей мое Младенчество нежно.
Кто изъявит Тебе, одолжен ему́-я колико?»
Руку Идомене́й простирает Ментору то́тчас.
355 «Мы знако́мы, — сказал, — уже́ давно́ меж-собо́ю:
По́мнишь ли в остров Крит твое Путешествие ныне,
И советы благии там мне данны тобою?
Но тогда жар юности и преклонность к утехам,
Ах! к утехам пусты́м и вредным, мною владели.
360 Надобно стало меня научать злоключениям многим;
Да позна́ю, чему не-хоте́л я верить ни-ма́ло.
Благоб, тебе когдаб, о мудрый Муж, я-пове́рил!
Но с удивлением я смотрю на-твою́ Престарелость,
Коя ничем не-изме́нна есть года́х по-толи́ких:
365 Краска таж в Лице, Стан тот же прям и-не-сля́чен[20],
Крепость са́мая таж; Голова́ поседе́ла-лишь только.»
«Царь Державный! — ему отвещал с почтением Ментор,
Ежелиб бы́л-я с природы моей Ласкатель Придворный;
Тоб равномернож сказал, что-соблю́л-ты-цвет-Юности тот же,
370 Кой сиял на-Лице́ твоем пред-Троя́нской Осадой:
Но я лучшеб тебя прогневил, неж Правдуб нару́шил.
Яж и зрю по-твои́м Разговорам благоразсу́дным,
Что не-изво́лишь ты любить Ласкательств бесстыдных,
И что-не-стра́шно есть говорить с тобой чистосердно.
375 Ты пременился весьма, и-тебя́б без-труда́ не-узна́л я;
Светло вину[21] зрю-сему́: Тобой претерпенные бедства.
Но терпя, приобре́л-ты себе прибыток великий:
Смиреному́дрие ты получил ни с чем несравненно.
Можно легко́ сносить на-Лице морщины премноги,
380 Сердце когда к Добродетелям движется, в них укрепляясь.
Впрочем изво́ль-знать, Цари других всех болей ветшают.
Состарева́ют их в злоключении, времени прежде,
Мыслей трудности, и труды претяжкии те́ла.
Но в благоденствии, сладости жизни мягки и-не́жны
385 Больше еще изнуряют их, неж подвиги Ратны.
Нет не здравого толь, коль мер не-иму́щие сла́сти.
Та вина[22], что-Цари́, и в Мире когда и-во-Бра́ни,
Труд имеют всегда и-уте́хи снедающи Крепость,
Кои приводят Старость им, дней их в половину.
390 Тре́зва жизнь, воздержна, спокойна, ра́вна, бесстра́стна,
И трудолюбна притом Человека смиреному́дра,
В членах всех и-соста́вах Юность соде́ржит живую,
Коя, без-си́х предохранностей, есть повсечасно готова
Вмах отлететь на-крила́х быстропа́рнаго времени во́вся.»
395 Идомене́й, усладившись от-Ме́нтора сими речами,
Слу́шал бы долей еще его, когда́б-он не-по́зван
К жертве, котору принесть был должен Зевсу велику.
Следовал с ним Тилемах, и Ментор, при-со́нме премногом
Их окружавша Народа, который смотрил Любопытно,
400 И теснясь меж-собо́й, на них как-на-но́вых Пришельцев,
Тут Салантинцы друг-к-дру́гу так говорили взаимно:
«Разны весьма в себе суть оба те Человека.
В Юном не-зна́ю-что острое и любезное зрится;
Все благозрачности как Красоты так-и-Мла́дости вкупе,
405 Осиява́ют Лице всё-его́, и-всё-те́ло осанкой.
Но Лепота́ сия не-име́ет мягкости женски:
В цвете таком является крепок, силен, работен.
Се́й-же другий, хотя и в летах уже́ престарелых,
Не потерял еще своей Ядрености прежни
410 Спе́рва взор его не толь является велий,
Также ни-зра́к ни-Лице́ показуются толь миловидны;
Но впере́ннее как на-него́ воззришь, то-нахо́дишь
В онаго всей простоте премногии Мудрости Знаки,
И Добродетели, и благородства чудного ясно.
415 Боги сами, когда снисходили к Смертным на-зе́млю;
Восприима́ли они, беспреречно, о́бразы сии
Как Пришельцев таких, так-Ходя́щих и по-доро́гам.»
Тем между приходят в Божницу Зевсову ону,
Кою Идомене́й украси́л велелепно всю-Зла́том,
420 Храм окруже́н в два-ряда́ из Мармора стру́йна Столпами,
Ма́ковиц вещь у-кото́рых сребра от чи́ста белелась.
Сте́ны укладены Каменьми все в Лицевидны узоры[23],
Кои казали Зевса того в Тельца́ превращенна;
Как и-восхи́тил Европу, и-плыл в Крит с нею по-Мо́рю;
425 Во́лны которого зрились чтущи говейно[24] как-Бо́га,
Коль ни был в чужевидном везущий о́бразе Деву.
Зримы пото́м, Рождество и Младость Мино́ева купно;
В век же свой состарелый зрим-был законы дающий
Острову Криту всему, да-во-ве́ки сей процветает.
430 Тут Тилемах усмотрил приключения главнейши также
На осаде Троянской, где-Идомене́й воспрославлен
Воев великим Приводцем, и-ку́пно до́блейшим Мужем.
В сих представлениях битв искал Родителя он же:
Коего тут и-призна́л хватающа Ри́совы[25] Кони,
435 Как уже́ того́ Диоми́д умертвил поразивый;
Прящася об Ахилла оружии с Айясом[26] также,
Пред Полководцами Воев Ахейских в собрании сущих;
И наконец из-Коня́ смертоносна излазяща тихо,
Да пролиет премногих внезапу кровь Илионян.
440 Скоро его Тилемах признал по славным делам сим,
О кото́рых слыхал сказу́ему По́весть-он часто,
И о-кото́рых ему поминал сам множицей Ментор.
Сле́зы из-гла́з его потекли обильно струями;
Он изменился в лице, и-смуще́н стал быть показался:
445 Идомене́й ощутил, хоть-к-стране́ Тилемах отвратился.
«В стыд не бу́ди-то, — Идомене́й ему говорил так, —
Нам предъявить, поражен ты внутренне зрящий колико
Отчею славою, и егож злоключением многим.»
Тем между стекался Народ неисчетными Сонмы
450 Под преобширны Присенки в Столпа́х те́х порядка двойного,
Коими оный Храм огражде́н был вкруг благокрасно.
Было два-Ли́ка[27] млады́х Отроков и Юноток ра́вно
Кои в хвалу Стихи воспевали оному Богу,
Де́ржит который в деснице своей огнеметны Перуны.
455 Дети и́збраны все из красных Прекрасныи были,
С долгими по рамена́м[28] ниспуще́нными стройно власами.
Их главы увязе́ны Шипко́в[29] благовонных Венками.
Все облече́ны они в одежду белу нарядно.
Жертву Идомене́й принес Сто-теле́чную[30] Зевсу,
460 Да милосердуя он его покроет на-Бра́ни,
Кою Царь предприял на-свои́х Соседей окрестных.
Кровь из-закла́нных Животных дымящася всюду лиется:
Та клокотала в глубо́ки златые и-сре́бряны чаши.
Стар Муж там Феофан, друг-Бога́м, и Храма Священник,
465 Жертвы всея в принос главу имел покровенну
Краем едины́м Полы́, от Ризы багряные верьхни.
По́сле Утробы смотрил, которы еще трепетались.
Вше́д же на-Сто́л Триножный Священий, — о-Бо́ги! — воскликнул:
«Что за-Прише́льцы те-два́, которых Небо прислало?
470 Брань предприята без-о́ных нам была́ Смертоносна;
И Сала́нт бы, прегромко пад, с землею сравнился,
Пре́жде-неж он от-свои́х оснований вознесся свершенный.
Мла́да Ироя зрю от-Прему́дрости руководи́ма!
Смертным устам не-позво́лено болей нечто глаголать.»
475 В сих словах, взор весь у-него́ освирепел дичаво,
И загоревшись глаза́ сверкали быстрыми искры.
Зрился он-ви́дяй иное, не-что́ пред ним пребывало:
Всё краснелось Лице, был-смуще́н, и-себя́-вне в восторге;
Он цепенел, и-власы́ подняли́сь, и-уста́-уж немели;
480 Мышцы[31] возде́янны выспрь стояли окреплши недвижно;
Толще некак стенал, человеческим нежели гласом;
Весь запыхался; не-мо́г содержать в себе заключенна
Божеска духа, который его возмущал преужасно.
«О блажен ты Идомене́й! — возопи́л-он еще так. —
485 Что зрю! Коль несчастья многи суть отвращенны!
Коль мир сладостен внутрь! Коль-сраже́ния вне кроволитны!
Коль и-пресла́вна Победа! О Тилемах! Превосходишь
Подвиги Сам твоими труды Родителя Сла́вна;
Стенет на-пра́хе враг го́рдый твои́м же Мечем прободенный;
490 Падают медны врата пред-тобо́й, и крепки Забра́ла[32].
Велия о Богиня! Да-о́н Родителя… О Юн!
Узришь ты наконец…» Изре́к-то, и-ста́л бессловесен,
Ра́вно как-ну́димый кем в молчании быть[33] глубоком.
Ви́дя-то, оледене́л весь-Наро́д от хладного страха.
495 Идомене́й трепеща не-сме́ет просить, да-сконча́ет.
Сам Тилемах изумлен стои́т, и-едва́ он-пое́млет
Слышанно, верит едва что те прорицания слышал.
Ментор един, дух Божеский коего тот не-позыбнул,
«Слышал-ты, — Идомене́ю вещал, — что-поста́вили Боги?
500 С кем ни-срази́шся, Победа тебе подастся не-ло́жно;
Бу́дешь же ты одолжен успехом оружия, Мла́ду
Чаду сему, твоего Клеврета[34], купно и-Дру́га.
Не позавидь ему; да токмо в собственну пользу
Употреби́, чрез-него́ тебе от-Бого́в подаемо.»
505 Идомене́й, в себя еще не-прише́д изумленный,
Тщетно Речей искал: язы́к-был его неподвижен.
Резвее быв Тилемах, сказал так Ментору словом:
«Слава толика меня не льстит; но-слова́-те последни,
«Узришь ты наконец», означают что совершенно?
510 Узрю Отца моего, иль у́зрю токмо Ифаку?
Горе! За-че́м он слов не мог окончать провещая!
Он оставил меня теперь в сомнении бо́льшем.
О Родитель! Тебяль самого я паки увижду?
Истиналь то? Ах льщусь! О злое Пророчество са́мо!
515 Ты восхотело играть над-бесча́стным мной Человеком.
Толькоб еще одно Словцо, и-я-был бы в Блаженстве.»
Ментор ему говорил: «чти-гове́йно что-Бо́ги являют,
А позна́ть не-труди́сь, они чего не-даю́т знать.
Должно всегда Любопытству дерзостну быть постыжденну.
520 По благосердой Мудрости, Боги скрывают оть-Сме́ртных
В не проницаему тьму Судбину сих непреложну.
Есть полезно предвидеть, что-на́м долг делать изрядно;
Но не меньшеж полезно не-зна́ть, что-от-на́с не-зави́сит,
И что-хотя́т о нас поставить Боги Благии.»
525 Сими речьми Тилемах воздержался с трудом превеликим.
Идомене́й, пришедый в себя, прославля́ть же тут-на́чал
Дия велика, приславша к нему толь преблагосе́рдо
Юна как Тилемаха, так и Ментора му́дра,
Да Победитель будет он над-свои́ми Врагами.
530 На велелепном Пире, по же́ртве той учрежденном,
Так вещал он тем обоим Пришельцам приятным.
«Я признаю́, что не-зна́л еще как Царствовать должно,
В Крит когда возвративыйся был по-оса́де Троянской.
Знаете, Други, сами мои злоключения люты,
535 Кои Ца́рства меня лишили в том-о́строве славном,
Ибо сказа́ли-вы мне, что-прису́тственны по́сле-там были.
Сча́стлив же тем превесьма, что-уда́ры Тихии жестоки
Мне послужили, да-я́ научусь быть мерней отселе.
Плыл по-серди́тым Пучинам я Беглец ненавистный,
540 Коего месть, от-Бого́в, и от Человеков, гонила.
Вся Великость моя́ служила прошедшая токмо,
Чтоб бесчестней Падению быть моемуж и-несно́сней.
Кро́ясь я убежал, с моими Домашними Боги,
На сей брег пустый, на-кото́ром Зе́мли-все были
545 Тернием и покрыты Волчце́м, и также Леса́ми,
Явну за-ста́рость само́й Земле современными теми;
Ди́чию Де́брей еще Зверя́м в жилище свирепым.
Всем же тем почитай неприступным, не-то́-что прохо́дным.
Рад я был занять, с немногими Ратники вкупе,
550 И с Клевреты, которы со-мно́й же Злосчастнейшим были,
Дикия сии места́, и-себе́ соделать Отчизну,
Как не-име́вший уже́ отнюд надежды ни-ма́лы,
Ви́деть бы мне когда опять тот остров блаженный,
Боги на-ко́ем дали мне родиться для-Ца́рства.
555 Ах! говори́л-я в себе, что то за странна премена!
Коль внезапу всё-тве́рдое ру́шившись в Дол обвалилось!
Что за страшный пример я всем Царям на Престо́лах!
Всем бы зрить надлежало меня Имеющим Скиптры,
Да образцем они моим научиться возмогут.
560 Мнят, не-иметь себе никакие к боязни причины,
Ради своей высоты сверьх прочих всех Человеков:
Да Вознесение то и-вели́т от-всего́ опасаться.
Страшен я-был Врагам, а-мои́м Подчиненным любезен:
Повинова́лся мне сильный Народ, и сей бранноносный.
565 Слава Имя мое разгласила в землях далечайших.
Царствовал в острове я плодородном и превеселом:
Сто Градо́в ежегодно мне-да́нь пребогату платили.
По́дданны все признавали меня от Зевсовы крови,
Зевса, родившася в собственной им Земле и-приро́дной.
570 Все любили меня как Внука Мино́ю премудру,
Чьи Уставы их содевают толь-Си́льных и-Сча́стных.
Кой же был недостаток в моем толиком Блаженстве,
Разве что-си́м бы уметь наслаждаться воздержно и-ме́рно?
Но и Гордость моя́, и Ласкательство слушано мною,
575 Вдруг ниспровергли в верьх-дно́м Престол мой там невозвратно.
Толь скорости́жна падения страхом ве́сь-я содрогся;
И все-узре́вшии то, внутрь от-у́жаса вострепета́ли.
Так падут и все Цари, которыи ходят
При́хотям по свои́м, и-Ласка́телей тех по-сове́там!
580 Тща́лся-я, радостно днем являть Лице и-наде́ждно,
Да подкреплю тем бодрость в Пришедших купно со-мно́ю.
Ну, говорил я им, построим себе́-мы-Град новый,
Ко́й бы утешил нас о всём, чего мы лишились.
Нас окружают Народы к сему́-нам подавшии о́браз:
585 Ви́дим-мы Град Тарант от нас вознося́щийся блиско;
С Лакедемо́нцами то Фала́нтом осно́вано Царство.
Имя дал Филокти́т Петилией Граду Велику,
Он который созда́л на сем же бреге прекрасно.
И Метапо́нт еще есть-подо́бная также Усадьба.
590 Меньшель потщимся мы скитавшихся все́х-сих Пришельцев?
К нам Тихия не-бо́льшеж находится не милосерда.
Сими словами моих услаждая всю-го́ресть Клевретов,
Сам нестерпиму болезнь сокрывал в глубокости се́рдца.
Радостно я желал, да-дневный меня свет-оста́вит,
595 И да-покро́ет нощь свои́м Сумраком густейшим,
Мне в свободеб мою́ оплакивать люту Судбину.
Горьки потоки слез из-мои́х очей истекали;
Сладкагож Сна не-име́л-я всегда и-прия́тна Покоя.
Паки в наставший день начина́л-я-труд с новой Охотой.
600 От сего то, Ментор, меня состаре́вшася видишь!»
Идомене́й, окончив сказанием собственну горесть,
Требовать у Тилемаха стал и-у-Ме́нтора купно
По́мощи в бра́ни той, которую выдержать должен.
«Я отвезу, — говорил, — вас-в-Ифа́ку, как-Бра́нь совершится;
605 Да и-пошлю́ Суда ко всем брега́м отдаленным,
Чтоб получить там точную ведомость об Одиссее.
Бу́ря, иль-Гне́в Божества кудаб его ни-метну́ли;
Всячески онаго я извлещи возмогу и-отту́ду.
Боги да-да́руют то, чтоб токмо здравствовал цело!
610 Вас же я отпущу в Кораблях построенных лучше,
Нежели были когда подобныи в острове Крите:
Все́-те из-сру́бленных древ на-горе́ всеистинной Иде,
Велий на-ко́ей и-Си́льный сам Зевс был порожденный.
Оны священны древа́ на-волна́х погибнуть не-мо́гут:
615 Ветры и-ка́мни боятся их, и их почитают.
Сам Посидон, в своем жесто́ко вре́ющем[35] гневе,
Грозную бу́рю на-ни́х отнюд воздвигнуть не-де́рзнет.
Будьтеж уверены вы посему, что благопоспе́шный
Ваш возврат в Ифаку имеет быть, и-бестру́дный:
620 Да и-ниже́ ктому враждебна Божественность нека
Зделать посмеет, чтоб ва́м скитаться по-мно́гим Пучинам.
Но и-Прее́зд отсюду есть не-вели́к и-спосо́бен.
Вы Финикийский Корабль, вас-приве́зший сюда, отпусти́те:
Тщитесь токмо себе приобре́сть изрядную Славу,
625 В преутвержде́нии нового Идомене́ева Царства,
Да за-несча́стия все он-себе́ полу́чит Награду.
Сим, о Чадо Одиссово! будешь Отца ты-досто́ин.
Хо́ть бы уже́ его Судбы низвели непреклонны,
В мрачное и подзе́мное Царство угрюмого Дита[36];
630 Но услажденна Еллада в тебе зрить онаго будет.»
В сих словах Тилемах пресек речь Идомене́ю.
«Ин уже́, — сказал, — отпустим Корабль Финикийский.
Медлим долго почто́ж, и ору́жия мы не-прие́млем,
Да нападем на-твои́х Супостатов так ополченны:
635 Стали также и-на́м они Врагами пора́вну.
Ежели мы одержали Победу, биясь в Сикелии,
В пользу Троянцу Аке́стию, и Ахе́ям враждебну;
То не-охо́тней ли будем здесь, и-не-бо́льшель приимем
По́мощи мы себе от-Бого́в, Покровителей наших,
640 Станем биться когда за-еди́на Елладских Ироев,
Кои неправедный град Приамов с землею сравнили?
Слышанный Глас Проречения по вдохновению свыше,
Не попускает нам о том сомневаться ни-ма́ло.»
Примечания править
- ↑ Власы, Кудри.
- ↑ Радуга.
- ↑ Феб или Солнце.
- ↑ Улыбнулся.
- ↑ Поднял.
- ↑ Греке.
- ↑ Греке.
- ↑ Венера.
- ↑ Ще́ки.
- ↑ Ахеронт река адская: здесь за Плутона особно, а вообще за весь Ад.
- ↑ В Неспящих.
- ↑ Завора́живает.
- ↑ Италия.
- ↑ Престол.
- ↑ Руль.
- ↑ Трохейский.
- ↑ Италия.
- ↑ Греки.
- ↑ Трохейский.
- ↑ Згорблен.
- ↑ Причина.
- ↑ Причина.
- ↑ Мусиею или Мозаиком.
- ↑ Со страхом.
- ↑ Рез.
- ↑ Аякс.
- ↑ Хор.
- ↑ Пле́ча.
- ↑ Розы.
- ↑ Екато́мва.
- ↑ Ру́ки.
- ↑ Заграждения, Заборы.
- ↑ Трохейский.
- ↑ Таварищ.
- ↑ Кипящем.
- ↑ Плутон.