I. Обращение в христианство и история до реформации. История христианства в Англии до реформации имеет три вполне определенных периода, — британский, саксонский и норманнский. Летописи британского периода скудны и неудовлетворительны. Свидетельство предания об основании Христовой церкви среди бриттов Иосифом Аримафейским, ап. Павлом и другими апостолами, равно как и история обращения короля Луция, принятая Ушером, не выдерживают исторической критики. Первое достоверное известие мы находим у Тертуллиана, который в начале III в. писал, что христианство проникло в страны Британии, недоступные для римлян. История британской церкви, поэтому, есть история древнего христианства вообще. Она имела свои жертвы во время гонений, из которых Альбан (в 303 г.) считается первомучеником британской церкви. Своих представителей она посылала на соборы, как, напр., на собор арелатский (в 314 г.), на котором присутствовали три её епископа, — Эборий, Реституд и Адельфий. Были в ней и ереси. Пелагий был британец; и хотя он отправился на Восток с Целестием ирландским, однако семя своих заблуждений оставил и после себя. Англосаксонский период идет от прибытия, в 597 г., монаха Августина, отправленного в Англию Григорием I. Англо-саксоны были еще язычники, когда он высадился на острове Танете. Августин немедленно отправился ко двору Этельберта кентского, королева которого, Бергта, дочь франкского короля Шариберта, была христианка. Он сделан был епископом английской церкви, и впоследствии митрополитом. Августин пришел в столкновение с епископами старой британской церкви, но римский тип христианства одержал верх над кельтским и искоренил его. Христианство быстро распространилось по Южной Англии и было введено в Нортумбрии Павлином, и, благодаря трудам св. Айдана ирландского, сделалось постоянной религией страны. При Феодоре тарсийском (посвященном в архиепископа кентерберийского в 668 г.) английский епископат был уже вполне организован, и диоцезы группировались около Кентербери, как центральной и верховной кафедры. В течение этого периода основано было несколько монастырей, и по местам на темном фоне истории выдаются уже одинокие светлые личности, как Цедмон, монах видбийский; Беда, отец английской учености, или ученый Алкуин, приглашенный ко двору Карла Великого. Нашествия датчан, в VIII и IX веках, были причиной многих смут и бедствий, так как датчане опустошали церкви и монастыри. Но мудрый и просвещенный Дунстан (959—988), первый из многих английских церковных сановников, восстановил церкви и монастыри из разрушения, причем ввел и более строгую дисциплину, и более стройную организацию духовенства. Нормандский период начинается с битвы при Гастинксе, в 1166 г. Главная особенность его, это — полное подчинение английской церкви папской кафедре, унизительное подчинение государства церковной власти, и возрастающая испорченность духовенства. Но государство, в свою очередь, старалось освободиться от церковной зависимости посредством законодательства, а народ — избавиться от негодного духовенства посредством преобразований в жизни и учении церкви. Вильгельм Завоеватель весьма круто обходился с саксонскими епископами и аббатами, из которых многие принуждены были уступить место иноземным прелатам; и в действительности он всех церковных сановников избирал самолично. Но при его преемниках даровитые церковные сановники вновь возвратили себе независимость церкви. Ланфранк, архиепископ кентерберийский (1070—89) добился учреждения специальных церковных судов, в которых разбирались все духовные дела. Его преемник, ученый Ансельм (1093—1109), вынудил корону отказаться от древнего обычая пожалования нового епископа перстнем и посохом, и защищал опасный прецедент, что с апелляциями следует обращаться к Риму. Другой знаменитый архиепископ, Фома Беккет (1162—70), вел борьбу с Генрихом II, который старался, посредством преобразования, искоренить злоупотребления, возраставшие вследствие освобождения духовенства от гражданской юрисдикции. Церковный сановник был умерщвлен, но победа не осталась на стороне короля. Государство всё еще оставалось в подчинении у церковной власти Рима. Высшего своего господства римская власть достигла при самом негодном, но вместе с тем и способнейшем из английских королей, именно Иоанне. За смелое противодействие желаниям папского престола, царство его подверглось интердикту со стороны Иннокентия III (в 1208 г.). Иоанн, наконец, подчинился (каковое подчинение было не менее позорно, чем и вся его политика), и в качестве примата Англии принял назначенного папой Стефана Ланктона (1207—28).
После этого церковь перешла в состояние летаргии, и духовенство, превратившись в казенное сословие, сделалось беспечным и распущенным. Суровая проповедь доминиканских (1221 г.) и францисканских (1224) монахов на время пробудила мирян, но когда и сами эти монахи, забыв обет нищенства, обогатились, то также потеряли свое влияние на народ. По временам, какой-нибудь епископ, вроде Гросстета линкольнского (1235—53), смело возвышал голос против испорченности духовенства, осмеливался противодействовать папскому самовластию в деле назначения священнослужителей в пределах диоцеза, и настаивал на усилении проповедания слова Божия. Государство не было еще вполне парализовано, и старалось искоренять церковные злоупотребления посредством законодательства. Так, против этих злоупотреблений издано было два важных акта. Статутом Mortmayn (1279 г.) запрещалось отчуждение земель в пользу религиозных корпораций настолько, чтобы они освобождались от налогов. Статутом Praemuniri (при Ричарде II) требовалось королевское соизволение для того, чтобы папские назначения и буллы могли иметь значение в пределах королевства. Ни один из этих актов, впрочем, не имел особенно большого значения в свое время, хотя впоследствии ими и воспользовался успешно Генрих VIII. Наконец, начали подниматься протесты и со стороны народа, и самого духовенства. Джон Виклиф (1428—84) перевел Св. Писание на народный язык, и отстаивал свободу совести. Вильям Лонгленд едко и общедоступно в стихах осмеивал монахов. Чрезвычайно размножились лолларды, так что, по свидетельству летописца Найтона, на каждых двух путешественников по дороге непременно приходился один лоллард. Началось общее преобразовательное брожение; и хотя прах Виклефа был вырыт и рассеян по ветру, а церковь более чем на столетие опять впала в дремоту, однако, наконец, наступило великое движение, из которого христианство в Англии вновь пробудилось к новой жизнедеятельности и получило новую форму — собственно церкви англиканской.
II. Англиканская церковь. Реформированная, установленная законом англиканская церковь, в качестве особого христианского вероисповедания, ведет свое начало с эпохи религиозной реформации XVI в. Как отделившаяся от Рима и усваившая основные начала протестантизма, она признается обыкновенно протестантскою, но по сравнению с другими реформированными церквами запада имеет свои отличительные особенности как в вероучении, так и в богослужении и в церковном устройстве. Наиболее характерную особенность англиканской церкви, резко выделяющую ее из ряда всех других протестантских церквей, составляет сохранение в ней церковной иерархии, вследствие чего церковь эта и называется еще епископальною.
Реформация в Англии обусловливалась и подготовлялась совокупностью тех же причин, какие вызвали это явление и в других странах западной Европы. Еще за несколько веков до реформации началась уже и постепенно развивалась в Англии оппозиция церковному владычеству Рима, исходившая прежде всего из стремлений национально-политических. Англия возмущалась против чрезмерных притязаний папской власти, признавая постоянное вмешательство этого чужеземного авторитета в свою внутреннюю жизнь и громадные, получаемые им из Англии, доходы тяжким и незаконным гнетом, вредным для страны с точки зрения её национальных и экономических интересов. Англия возмущалась и против своего, преданного папству, духовенства, находя вредным для государства чрезмерно привилегированное положение этого сословия, его зависимость от чужеземной власти папы, его иноплеменный состав, его необычайное богатство, его нерадение к исполнению пастырских обязанностей и его нравственную распущенность. Недовольство папскою властью многократно выражалось в разного рода жалобах и петициях, в насилиях над папскими легатами, в правительственных мероприятиях и, наконец, в актах парламента, прямо направленных к ограничению папских притязаний. Наиболее замечательными из этих актов были статуты «of provisors» и «of praemunire» (25 Edward III; 27 Edw. III и Richard II), относящиеся к 1352, 1354 и 1393 гг. и полагавшие предел папскому полновластию в назначении на церковные должности и в деле церковного суда. Недовольство духовенством выражалось в многочисленных попытках светской власти к ограничению привилегий этого сословия и к секуляризации церковных имуществ, а его нерадение и распущенность сделали клирика и монаха самым излюбленным предметом народной сатиры, что можно видеть напр.: в «Видении пахаря Пирса», в «Кентерберийских рассказах» Чосера, в интерлюдиях Гейвуда и др. (XIV—XVI в.). Наряду с политико-экономической оппозицией Риму издавна развивалась в Англии и оппозиция религиозная, исходившая из того сознания, что римско-католическая церковь уклонилась с истинно-христианского пути и допустила много искажений и злоупотреблений, как в вероучении, так и в церковной жизни своей. Выразителями такой религиозной оппозиции были Р. Гросстэт (XIII в.), В. Оккам, Р. Фиц-Ральф и Т. Брадвардина (XIV в.), а в особенности Д. Виклеф (конец XIV в.), последователи которого, под именем лоллардов, отпали от церкви и положили начало ереси, получившей широкое распространение и ставшей в начале XV в. предметом сурового гонения (См. Виклеф и лолларды). В том же направлении действовали на Англию влияние религиозной реформации, провозглашенной в начале XVI в. в Германии, и гуманистическое движение, наиболее видными представителями которого были здесь Т. Мор и Д. Колет. — Совокупное действие оппозиции политической, экономической и религиозной подготовило в Англии реформацию XVI в. точно так же, как это было и на континенте, но результат получился здесь совершенно своеобразный и англиканская церковь сложилась в такой форме, которая сильно отличает ее от всех других, порожденных теми же условиями, протестантских церквей. Она отделилась от Рима, но не вполне пристала и к протестантизму, представляя собою церковь на половину римско-католическую и на половину протестантскую. Причина такого своеобразного характера англиканской церкви заключалась в исторических обстоятельствах её установления. Решительный церковный переворот совершен был в Англии тогда, когда подготовлявшая его религиозная оппозиция далеко еще не произвела в надлежащей степени своего действия на народную массу, которая была таким образом лишь на половину подготовлена к восприятию реформы. Переворот явился не естественным результатом вполне назревшей народной потребности, уже воспитанной в духе протестантизма, а несколько преждевременным и случайным делом правительства.
Поводом к отпадению Англии от союза с Римом послужило дело о разводе короля Генриха VIII с женою его, Катариной Аррагонской. Своенравный и деспотический король, не добившись согласия на развод от папы, думал вынудить его к уступчивости враждебными мерами, направленными против прав и привилегий в Англии папского престола. Ступив на этот путь и встретив энергичную поддержку со стороны парламента и народа, давно уже враждебно настроенных против чужеземного папского гнета, Генрих шел всё далее и далее в своем столкновении с Римом, дойдя, наконец, до полного с ним разрыва. Рядом парламентских статутов запрещены были разные формы вмешательства папской власти в замещение церковных должностей, как напр.: диспенсации и лиценции (Stat. 21 Henr. VIII, ch. 13); уничтожены апелляции к римскому престолу по каким бы то ни было делам (St. 24 Henr. VIII, ch. 12; St. 25 Henr. VIII, ch. 19); устранено всякое влияние папы на замещение архиепископских и епископских кафедр, которое отныне должно было совершаться без всяких папских булл и паллиумов (St. 25 Henr. VIII, ch. 20); отменена была уплата аннатов римскому престолу (Stat. 23 Henr. VIII, ch. 20), уничтожен так называемый динарий св. Петра и прекращены всякие вообще налоги, взыскания и платежи в Рим (Stat. 25 Henr. VIII, ch. 21). Статутом 28-го года Генрихова царствования папская власть в Англии была, наконец, уничтожена совсем, при чём духовным и светским чиновникам предписывалась в этом смысле особая присяга, а всякий защитник папы объявлялся виновным в государственной измене (Stat. 28 Henr. VIII, ch. 10). На место низверженного папы главою английской церкви поставлен был король. Признание короля главою церкви сперва вынуждено было у конвокации духовенства угрозою обвинения его в государственной измене, а затем утверждено было и статутом парламента, который предписывал, чтобы король Англии признавался единственным верховным на земле главою английской церкви (Anglicana Ecclesia) и пользовался всеми титулами, почестями, достоинствами, привилегиями, юрисдикцией и доходами, свойственными и принадлежащими достоинству верховного главы церкви (Stat. 26 Henr. VIII, ch. 1). Права и доходы, принадлежавшие прежде папе, теперь были предоставлены королю: он поставлен был верховною правительственною и апелляционною инстанцией по всем церковным делам (Stat. 25 Henr. VIII, ch. 19, 21); ему предоставлено замещение высших церковных должностей (ib, ch. 20); ему должны были вноситься аннаты и десятины церковных доходов (Stat. 26 Henr. VIII, ch. 3). С уничтожением папской власти и с установлением главенства короны над церковию, духовенство Англии поставлено было в полную зависимость от короля. В конвокации 1532 г., оно вынуждено было обещать, что на будущее время никогда не станет собираться в конвокацию и постановлять какие-либо каноны без приказания или дозволения короля, а все существующие церковные законы должны подвергнуться пересмотру. Этот акт подчинения (Act of submission) утвержден был статутом парламента (Stat. 25 Henr.VIII, ch. 19), после чего король стал полным господином в делах церковных, для управления которыми назначил своего особого уполномоченного, Томаса Кромвелля, с титулом генерал-викария и вице-герента. В сентябре 1535 г. все епископы Англии подверглись временному запрещению и затем каждый из них в отдельности должен был просить короля о восстановлении своих прав. Всем им даны были желаемые разрешения, но применение этой меры послужило окончательным подтверждением той мысли, что король есть источник духовной власти, а епископы в церкви суть лишь его уполномоченные. — Могущественнейшим средством для упрочения произведенного переворота послужило уничтожение монастырей, совершившееся в 1535—1539 гг. и закрепленное статутом парламента (Stat. 31 Henr. VIII, ch. 13). Правда, громадные имущества этих церковных учреждений, конфискованные в пользу короны, не пошли ей на пользу, так как были безрассудно растрачены и розданы представителям дворянства; но монастыри были главною опорой римского католицизма и папской власти, а потому с этой стороны их уничтожение имело весьма существенное значение. — Относительно вероучения в царствование Генриха издано было несколько исповеданий, которые были выработаны особыми комиссиями епископов и богословов, а затем получили утверждение конвокаций или парламента, это были: десять членов веры (1536 г.), «наставление» (1537 г.), статут шести членов (1539 г.) и «необходимое учение» (1543 г.). Характеризуя на основании этих документов англиканскую церковь Генрихова царствования, должны признать, что в своем вероучении она осталась почти такою же, какою была и в союзе с Римом. Отрицание папства и провозглашение самостоятельности национальных церквей с главенством короля; слабое, почти неуловимое для взора, влияние протестантских идей в учении об оправдании и добрых делах, не смелая попытка отвергнуть чистилище с отрицанием папских индульгенций и других, происходящих отсюда злоупотреблений; устранение крайностей в почитании святых и икон и стремление ограничить количество источников христианского познания Священным Писанием и авторитетами первых веков — вот всё, что сделано было пока англиканскою церковию в смысле реформы. Что касается богослужения и обрядов, то в этой области сделано было еще менее. Всё ограничилось лишь уменьшением количества праздников, устранением нескольких, весьма немногих, богослужебных подробностей и введением некоторых английских молитв, причем богослужение совершалось по тем же книгам, какие были в употреблении до разрыва с Римом. Единственным крупным делом Генрихова царствования в религиозном отношении нужно признать полный перевод Свящ. Писания на народный язык и распространение его в народе. Под покровительством и при содействии правительства сделано было несколько изданий английской библии, экземпляры которой положены были в церквах для всеобщего употребления. — Переворот, произведенный при Генрихе, нельзя назвать религиозной реформой; он имел скорее характер раскола, так как существовавшая дотоле в Англии система догматических учений, помимо лишь вопроса о папской власти, оставалась почти без всяких изменений. Как такой, этот переворот не удовлетворял, конечно, ни ревностных протестантов, ни папистов, которые иногда резко и открыто выражали свой протест; но король твердо стоял за установленный порядок, возводя первых на костер, как еретиков, а вторых — на эшафот, как государственных изменников. На его стороне было громадное большинство его народа, который давно вооружался против папского гнета, но верен был католическим учениям. Будущее должно было решить, куда станет более склоняться сочувствие этого народа: сохранит ли он свои древние верования, или пойдет далее в сторону протестантизма.
После смерти Генриха (1547) на престол вступил девятилетний сын его Эдуард VI, причем для управления государством учреждена была должность протектора, которую преемственно занимали герцоги Соммерсэт и Нортумберлэнд. Так как юный король, правители государства и Крамэр, архиепископ Кантербурийский, были искренними сторонниками религиозной реформы, находились в дружественных сношениях с континентальными реформаторами, из коих некоторые, как напр.: Буцер, Мартир, Фагиус, Аляско, и др., даже переселились в Англию и заняли здесь церковные бенефиции или университетские кафедры, то царствование Эдуарда ознаменовалось ревностным продолжением и развитием того дела, которому начало положено было Генрихом. Подтверждая и дополняя всё то, что было дотоле сделано против папства и в пользу главенства короны над церковию, новое правительство пошло гораздо далее и поставило своею главною задачей реформу богослужения и вероучения. Кроме отдельных мероприятий в духе протестантизма, как напр.: отмена безбрачия духовенства (Stat. 2—3 Edward. VI, ch. 21), запрещение почитания и употребления икон в церквах и предписание приобщения под двумя видами (St. 1 Edw. VI, ch. 1), предпринято было составить новую форму богослужения для англиканской церкви и выработать символ её вероучения. Для осуществления первой из этих задач составлен был из обоих архиепископов, 16-ти епископов и 6-ти богословов комитет, плодом трудов которого явилась «книга общих молитв» (The Book of common prayer), утвержденная и предписанная к обязательному употреблению так называемым «актом единообразия» в парламенте 1549 г. (Stat. 2—3 Edward. VI, ch. 1). Год спустя предпринят был пересмотр этой книги и после нескольких изменений, она снова получила парламентское утверждение (Stat. 5—6 Edw. VI, ch. 1), при чём в её состав включен был и чин поставления диаконов, пресвитеров и епископов, уже ранее того составленный и утвержденный парламентом (Stat. 3—4 Edw. VI, ch. 12). Это и была та самая богослужебная книга, которая лишь с весьма немногими и незначительными изменениями доселе употребляется англиканскою церковию. — Составить изложение веры поручено было архиеп. Крамэру. Выработанные им «члены», после нескольких поправок по совету епископов и богословов, утверждены были особо уполномоченным от конвокации собранием (в 1552 г.) и королевским приказом предписаны для подписи всем членам англиканского клира. Из этих сорока двух членов, подвергшихся впоследствии лишь весьма незначительному изменению, составилось то вероизложение англиканской церкви, которое сохраняется в ней и доселе под именем 39-ти членов веры. — В царствование Эдуарда англиканская церковь приобрела таким образом ясно определенную форму, не ограничиваясь лишь утверждением своего самостоятельного, независимого от папы, устройства, но выработав и свое, на народном языке изложенное, богослужение и свою систему догматических учений. Если потому царствование Генриха можно назвать по преимуществу оппозиционным, то царствованию его преемника всего более приличествует наименование реформационного. Религиозная реформа Эдуарда как в вероучении, так и в богослужении, представляла собою весьма существенное уклонение от римско-католической системы; но вожди этой реформы не сочли нужным вполне подчиняться какому-либо из тех образцов, которые уже выработаны были протестантизмом континента. Руководствуясь этими образцами, они выбирали и заимствовали из них только то, что им представлялось лучшим, но в то же время и к римско-католической системе не относились с безусловным отрицанием, оставляя многое неприкосновенным и в старых формах религиозной жизни своего народа. Однако, чтобы утвердить хотя и такую реформу в массе, большинство которой еще твердо держалось своих старых верований, требовалось не мало усилий и времени. Между тем, юный Эдуард сошел в могилу и его место на престоле заняла сестра его Мария, ревностная католичка и поклонница папы (1553 г.).
Пятилетнее царствование Марии было временем крайней католической реакции. Властью королевы и парламента всё, сделанное при Генрихе и Эдуарде в духе реформы, было уничтожено; папская власть торжественно восстановлена, а вожди и сторонники реформы подверглись такому жестокому гонению, что в памяти народа за королевой Марией навсегда осталось имя «кровавой» (bloody). Для англиканской реформированной церкви, хотя и уничтоженной при Марии, это царствование имело благоприятные последствия. Брак Марии с Филиппом, привлекший ее к участию в фанатически-католической политике Испании, которая сопровождалась бедственными для Англии последствиями, а с другой стороны пытки и костры, сопутствующие восстановлению католицизма и папской власти, еще более оттолкнули от старой религии сердца английского народа и еще сильнее укрепили в нём убеждение в её несоответствии национальным интересам.
Выразительницею такого народного настроения явилась преемница Марии, сестра её Елизавета, занимавшая престол Англии в продолжении сорока пяти лет (1558—1603). В первый же год своего царствования новая королева, при содействии парламента, снова ниспровергла папскую власть в своей стране и восстановила церковное главенство короны. Правда, королевская власть провозглашена была теперь не «главою церкви», а «верховным правителем» её (supreme governour); но перемена названия нисколько не изменяла сущности дела. (Stat. 1 Eliz. Ch. 1; St. 5 Eliz. ch. 1). Вместе с восстановлением королевского главенства снова пересмотрена была «книга общих молитв» и «актом единообразия» предписана ко всеобщему обязательному употреблению (Stat. 1 Eliz. ch. 2). Вскоре затем конвокация 1562 года составила новое издание Эдуардовых членов веры, которые, в количестве 39-ти получили потом парламентское утверждение (Stat. 13 Eliz. ch. 12). Церковная реформа, произведенная таким образом Елизаветою, представляла собою лишь восстановление и утверждение того, что было установлено при Генрихе и Эдуарде. Ни малейшего движения вперед в духе протестантизма допущено не было. Если же и сделаны были в богослужебной книге некоторые, весьма незначительные изменения; то эти изменения (напр. в чине приобщения) клонились, напротив в сторону возвращения к древним верованиям и обрядам. Установленная законом англиканская церковь удержала таким образом свой срединный характер, во многом приближаясь к протестантизму; но во многом же сохраняя верность и католическим преданиям.
Такой срединный характер англиканства не удовлетворял тех, которые хотели быть более последовательными, а потому издавна находились в Англии люди, которые стремились или сделать свою церковь совсем протестантскою, или как можно более приблизить ее к католицизму. Столкновение этих двух направлений, начавшееся вместе с самым установлением англиканской церкви (см. Пуританство), иногда, благодаря политическим осложнениям, принимало такие размеры, что угрожало самому её существованию. То установленная церковь подвергалась уничтожению и преследованию со стороны крайних приверженцев протестантизма, как это было при торжестве индепендентов Кромвелля (1653—1658), то, напротив, составлялись замыслы уничтожить ее для того, чтобы восстановить в Англии господство католицизма, как это было при Карле II-м и особенно при Иакове II-м. При всех таких испытаниях установленная церковь однако не погибла. По существу своих учений, своего богослужения и устройства, она не потерпела даже почти никаких изменений. Тридцать девять членов веры в том виде, как они были установлены при Елизавете, подтверждались и впоследствии королевскою властью при Карле I-м (1628 г.) и статутом парламента при Карле II-м (Stat. 13—14 Charles II, ch. 4). Неприкосновенным остался и богослужебный строй англиканской церкви, так как «книга общих молитв», еще раз подвергнутая пересмотру в конвокации 1661 г., лишь с весьма незначительными прибавками снова подтверждена была парламентским статутом (St. 13—14 Char. II, ch. 4). Королевское главенство над церковию и её епископальное устройство не только остались в полной силе; но даже получили еще большее развитие и подтверждение в последующих определениях конвокации (каноны 1640 г.) и парламента (Stat. 13 Char. II, ch. 1; 13—14 Char. II, ch. 4). В общем можно признать, что англиканская церковь и до настоящего времени сохранила ту форму, в какой была установлена при Елизавете.
Не изменяясь по своему существу, установленная церковь долго сохраняла и свое государственное, господствующее в стране положение. Законами было определено, что политическая полноправность должна принадлежать лишь членам англиканской церкви. Помимо многих статутов, отнимавших свободу вероисповедания у католиков и протестантских сектантов, эта мысль преимущественно выражалась в том, что необходимым условием для допущения к церковным и многим государственным должностям поставлялось принятие супрематической присяги, т. е. признание королевского главенства над церковию. St. 28 Henr. VIII, ch. 10; 1 Eliz. ch. 1; 13 Charles II, ch. 1), a так называемым испытательным актом (Test-act) было определено, что вступить в государственную службу и в парламент может только тот, кто не только отвергает папу и признает церковное главенство короля; но и отрицает догмат пресуществления и причащается по англиканскому чину (Stat. 25 Charl. II, ch. 2). В виду подобных законоположений представители крайних религиозных направлений не являлись полноправными гражданами своей страны. Только с конца XVII в., со времени революции 1688 г. и низвержения династии Стюартов, английское законодательство вступает на путь веротерпимости и исключительное господство англиканской церкви начинает подвергаться постепенным ограничениям. Сперва отменена была супрематическая присяга в смысле обязательного признания церковного главенства короля (Stat. 1 Will. and Mary, ch. 6). Уничтожена была обязательность подписи 39-ти членов веры (Stat. 19 George III, ch. 49); католикам, а затем и протестантским диссентерам, дозволено их богослужение (St. 31 George III, ch. 22); последовала отмена испыт. акта (Stat.9 George IV, ch. 17; 10 George IV, ch. 7), после чего и католикам и протестантским диссентерам открыт был свободный доступ к государственной службе и в парламент. Наконец, непринадлежащие к государственной церкви освобождены были от обязательной прежде уплаты налогов в её пользу (St. 31—32 Vict. ch. 109) и положен был предел её исключительному господству в университетах. (St. 34—35 Vict, ch. 26). — После всего этого, крайние религиозные направления стали наряду с англиканскою церковию в качестве совершенно особых и независимых общин; но и во внутренней жизни самой этой церкви никогда не прекращалось некоторое их влияние.
Благодаря срединному характеру англиканской церкви и в её недрах совмещались люди неодинаковых религиозных направлений; это возможно и удобно было в особенности потому, что самые символические книги этой церкви (книга общих молитв и члены веры) не отличались строгою определенностью. Составленные в эпоху борьбы двух противоположных воззрений, когда ни одно из них в Англии не одержало решительной победы и не потерпело полного поражения, когда народная масса, хотя и отделившись от Рима, сохраняла верность своим древним верованиям, символические книги англиканства как будто намеренно многое оставляли недосказанным, а о многом говорили в таких общих и неопределенных чертах, что оставляли возможность различных толкований. Такие толкования действительно и предлагаются образовавшимися в англиканской церкви партиями, которые носят названия «высокой церкви», «низкой церкви» и «широкой церкви» (highchurch, lowchurch, broadchurch). Основная идея высокоцерковной партии состоит в том, чтобы, противодействуя крайностям реформации, отстоять в англиканской церкви всё то, что она сохранила от древности, даже возвратить ей, по возможности, в этом отношении и то, что было ею утрачено, и вообще как можно более приблизить ее к преданиям и практике неразделенной вселенской церкви. Низко-церковная партия одушевлена совершенно-противоположными стремлениями; она является представительницею крайних идей протестантизма, стараясь учение и практику англиканской церкви понимать и направлять именно в этом, возможно-более протестантском смысле. Между этими двумя партиями стоит церковь широкая, представляющая собою, собственно не партию, a то довольно-равнодушное к религиозно-церковным вопросам большинство, которое вполне удовлетворяется неопределенными формулами официального англиканства. Постоянная борьба двух крайних направлений, высокоцерковного и низко-церковного, составляет главное содержание внутренней истории англиканской церкви за последние века. Одним из важнейших моментов этой борьбы было так называемое «оксфордское движение», начало которого относится к тридцатым годам настоящего столетия, а главными представителями были Пьюзи и Ньюмэн (см. «Оксфордское движение»). Основная идея этого движения состояла в том, чтобы очистить англиканскую церковь от разных позднейших нововведений и восстановить в ней учение и дисциплину древней вселенской церкви, а замечательным памятником его деятельности остались «трактаты» (Tracts for the Times), в которых важнейшие религиозно-церковные вопросы обсуждаются и разрешаются в духе основных задач движения. — Характерным проявлением той же борьбы служит и современный так называемый «кризис», доселе еще не получивший своего разрешения. Столкновение разыгралось теперь из-за введения в практику англиканской церкви некоторых обрядов и обычаев древней церкви, как напр., каждения и возжигания свеч; но современные деятели высокоцерковного направления идут гораздо далее, восставая главным образом против компетентности «судебного комитета тайного совета» (Judicial Committee of the Privy Council) в решении вопросов вероучения и богослужения и таким образом отстаивая в этой области независимость церкви от светской государственной власти и стараясь ограничить церковное главенство короны, получившее в последнее время особенно печальный для церкви характер, благодаря свободному доступу в парламент не только лиц, не принадлежащих к англиканской церкви, но даже и иноверцев, которые, следовательно, являются законодательствующими даже в вопросах веры и богослужения.
Из той же борьбы и именно из среды высокоцерковного направления исходят попытки к сближению и единению англиканской церкви с православною. Поставив себе задачей возвращение англиканства к образцу древне-вселенской церкви и занявшись серьезно её изучением, высокоцерковники скоро поняли, что живым представителем этого образца служит именно православная церковь востока. Отсюда целый ряд сношений англикан с православными восточными церквами, открывшийся еще в начале XVIII в. и в настоящее время уже имеющий свою историю (см. «Сношения англиканской церкви с православною»). Приведут ли и скоро ли приведут эти сношения к желанному результату, — это, конечно, вопрос будущего; но несомненно, что единение церквей будет тем возможнее и тем ближе к своему осуществлению, чем более будет развиваться и усиливаться в англиканстве его высокоцерковная партия. В настоящее время эта партия обнаруживает большую энергию и с каждым годом приобретает себе всё большую и большую силу, но до полного торжества ей еще очень далеко. —
Вероучение англиканской церкви излагается в её «39-ти членах веры», дополнением и разъяснением которых служит «книга общих молитв», насколько она, при своем богослужебном характере и назначении, может выражать и выражает догматические учения. Члены веры составлены были под влиянием и при участии континентальных протестантских богословов, а главным пособием при их составлении служило «Аугсбургское исповедание», из которого англиканские члены делают иногда значительные буквальные заимствования. В учении членов можно различать: 1) такие догматы, которые имеют общехристианский характер и в которых потому англиканская церковь вполне согласна с православною. Сюда нужно отнести учение о Боге Едином в трех лицах, Творце и Промыслителе мира (чл. 1); о Сыне Божием, Его воплощении, соединении в нём двух естеств, Его страдании, смерти и погребении (чл. 2); Его сошествии во ад (чл. 3); воскресении, вознесении и втором пришествии (чл. 4); о канонических книгах Нового и Ветхого завета и о древних символах (чл. 6, 7 и 8); о значении талантов и о сущности таинства крещения (чл. 25 и 27) и т. д. 2) Такие учения, которые провозглашаются в противодействие и в отрицание учениям Рима и в которых также англиканская церковь согласна с православною. Сюда нужно отнести отрицание так называемых. сверхдолжных дел (чл. 14); отрицание чистилища и индульгенций (чл. 22); предписание проповеди и богослужения на народном языке (чл. 24); приобщение мирян под двумя видами (чл. 30); отмена обязательного безбрачия духовенства (чл. 23) и отрицание папской власти (чл. 37). — 3) Такие учения, в которых англиканская церковь явно уклоняется от истины православия и которые представляют собою заблуждения, унаследованные ею от Рима, или от реформации. Сюда относятся: общий всему христианскому западу догмат об исхождении Св. Духа от Отца и Сына (чл. 5); мысль о том, что Свящ. Писание содержит всё необходимое для спасения (чл. 6); лютеранское учение о первородном грехе (чл. 9) и состоянии человека по падении (чл. 10); об оправдании одною верою и о значении добрых дел (чл. 11, 12 и 13); о погрешимости вселенских соборов (чл. 21) и о том, что восточные церкви впали в заблуждение (чл. 19); отрицание почитания икон и мощей (чл. 22), призывания святых (ib.), пресуществления (чл. 28) и жертвенного значения таинства евхаристии (чл. 31). — 4) Такие учения,которые изложены недостаточно полно и определенно, а потому могут быть понимаемы и понимаются неодинаково, смотря по различию религиозного направления толкователей. Сюда можно отнести учение семнадцатого члена о предопределении, которое одни понимают в строго-кальвинистическом смысле, а другие, сопоставляя с выражениями членов 2-го, 15-го и 31-го, признают условным. Учение 25-го члена о числе таинств, дающее возможность по способу своего выражения, особенно при сопоставлении с книгою общих молитв и книгою гомилий, сомневаться в том, придерживается ли англиканская церковь строго протестантского взгляда, что таинств только два, или же признает и остальные пять таинств, приписывая им лишь менее важное значение. Член 28-й, где об евхаристии говорится в таких неопределенных выражениях, что при сопоставлении их с чином приобщения в книге общих молитв, есть полная возможность различно понимать учение англиканской церкви по вопросу о присутствии в этом таинстве истинного тела и истинной крови Христа Спасителя. — Наконец, члены 23-й и 36-й, которые изложены так, что сравнивая их с «чином посвящения» в «книге общих молитв», трудно с несомненностью установить точное учение англиканской церкви об иерархии и можно изъяснять это учение как в в православном, так и в протестантском духе. — 5). В системе учения англиканской церкви есть еще пункт, составляющий её исключительную, характеристическую особенность — это церковное главенство короны. Правда, в 37 члене королевское главенство изображается в таких чертах, которые не придают ему характера и размеров цезаропапизма. Здесь прямо говорится, что королю не представляется права проповедовать Слово Божие или совершать таинства, но парламентские статуты и практика последующего времени так расширили влияние королевской власти на церковь, что эта власть практически стала действительно главенствовать в церкви и присвоила себе решающий голос даже в вопросах веры и богослужения.
Богослужение англиканской церкви изложено в «книге общих молитв». Составители этой книги положили в основу своего труда тот римско-католический богослужебный чин, который употреблялся в Англии до реформации, переложив лишь его на английский язык и сделав в нём изменения, соответствовавшие духу и задачам реформы. Благодаря такому происхождению, англиканская богослужебная книга имеет во многом близкое сходство с латинскими миссалами и ритуалами, выражающееся напр.: в одинаковом распределении богослужебного года, в назначении тех же апостольских и евангельских чтений, воскресных и праздничных, какие были употребляемы ранее, при римско-католическом богослужении, в заимствовании оттуда многих молитв, лишь несколько переделанных, а иногда даже буквально переведенных с латинского. Богослужебная реформа состояла главным образом в весьма значительном сокращении прежнего чина, напр.: в уничтожении множества особых служб на памяти святых, а также служб заупокойных; в устранении многих обрядов и церемоний и в перемене молитв соответственно новым догматическим учениям. — Англиканская богослужебная книга заключает в себе, после нескольких предисловий и таблиц, определяющих порядок годичных и праздничных чтений Свящ. Писания, богослужение утреннее, богослужение вечернее, символ св. Афанасия, молитвы и благодарения на разные особые случаи, коллекты (особенного рода молитвы), апостольские и евангельские чтения на все воскресные и праздничные дни года, литургию, чин публичного и домашнего крещения младенцев, чин крещения возрастных, катихизис, чин конфирмации, чин совершения брака, чин посещения больных, чин погребения, чин воцерковления родильницы, особое чинопоследование угрозы (commination), или объявления гнева и суда Божия на грешников, псалтырь, особые формы молитв для употребления на море, чин посвящения диаконов, пресвитеров и епископов, молитвы на некоторые особенные случаи и 39 членов веры. — Составители книги общих молитв одною из главных задач своих поставляли как можно более дать места в англиканском богослужении Священному Писанию, что действительно и было ими исполнено. Ветхий Завет распределяется на столько частей, чтобы большая его часть прочитывалась ежегодно однажды. Новый завет, за исключением Апокалипсиса, из которого избраны только некоторые части, разделен так, чтобы в продолжение года он прочитывался три раза, при чём воскресные и праздничные чтения Апостола и Евангелия в счет не принимаются. Книга псалмов полностью прочитывается в продолжении каждого месяца.
По общему характеру своему англиканский богослужебный строй более приближается к протестантскому, чем к православному или римско-католическому; но вместе с тем в нём сохранилось значительное количество таких молитв, символических действий и обрядов, которые в протестантизме не допускаются. Сюда нужно отнести, напр., употребление при богослужении священных облачений, коленопреклонение при приобщении, отрицание сатаны и освящение воды при крещении, осенение крещаемого крестным знамением, отпущение грехов кающегося при чине посещения больного, соединение рук брачущихся и употребление кольца при совершении брака, и т. д. — В последнее время, под влиянием развивающегося стремления воскресит в англиканской церкви древне-вселенские предания и практику, и в её богослужебном строе постепенно вводятся некоторые улучшения. Многие англиканские храмы стали украшаться священными изображениями, при богослужении нередко употребляется каждение и вожигаются светильники и т. д. Такой «ритуализм» вызывает недовольство со стороны протестантски-настроенных низкоцерковников, результатом которого были неоднократные судебные процессы, поднимавшиеся против ритуалистов-священников, а затем те враждебные манифестации, ожесточенная печатная полемика и разбирательства пред архиепископским трибуналом, какими ознаменовался в настоящее время так называемый «кризис».
По своему устройству англиканская церковь — епископальная. Члены её разделяются на пастырей и пасомых, причем первые представляют собою иерархию, состоящую из трех священных степеней, епископов, пресвитеров и диаконов, которые все возводятся в свой сан по особому чину посвящения чрез епископское рукоположение с молитвенным призыванием Святого Духа. — Группирующиеся подле своего храма верующие составляют из себя церковную общину или приход, который на своих приходских собраниях (Vestry) определяет налог в пользу церкви и избирает из своей среды попечителя или старосту (churchwarden) для заведования делами прихода. На обязанности старосты лежит вся экономическая часть храма и богослужения, т. е. управление церковным имуществом, забота о благолепии храма и о снабжении его всем потребным для богослужения. Во главе приходской общины стоит её священник (rector, vicar, incumbent), назначение которого на должность находится в зависимости от местного патрона. Происхождение патроната находится в связи с секуляризацией монастырских имений при введении в Англии реформы. С переходом этих имений и принадлежавших к ним церквей в частное владение, новым владельцам предоставлено было и право заботиться об этих церквах и снабжать их священниками. Правом патроната пользуются в настоящее время и корона, и епископы, и университеты, и разного рода корпорации и всего более частные лица, причем это право, как всякая частная собственность, может переходить из рук в руки путем дарения, наследования, или продажи. Когда освобождается вакансия приходского священника, патрон представляет епархиальному епископу своего кандидата, который и определяется, если епископ признает его достойным и пригодным. — Пастырская деятельность священников подчинена надзору и руководству так называемых архидиаконов, которые назначаются епископом из лиц пресвитерского сана, большею частью служащих при соборе, и являются его ближайшими помощниками по епархиальному управлению. Для наблюдения за ходом церковной жизни в приходах архидиаконы совершают регулярные визитации, или объезды подведомственных им округов, причем и служат постоянными посредниками между епархией и её епископом. — Во главе епархии в качестве её верховного пастыря, судьи и правителя, стоит епископ. Ему одному принадлежит право совершать конфирмацию и рукополагать священнослужителей в свою епархию. Он предпринимает епархиальные визитации и ему предоставлен высший надзор над духовенством и над всеми подчиненными ему церковными учреждениями. Он творит и суд в своем епископском суде чрез особых, назначенных для того, чиновников. Ему, наконец, предоставлено право созывать епархиальные соборы своего духовенства, обсуждать и решать на них какие-либо вопросы, касающиеся дел епархии. По своему сану он занимает положение лорда и состоит потому членом верхней палаты парламента, хотя по постановлениям недавнего времени не все епископы обязательно призываются на каждую сессию парламента, но в этом отношении число их ограничено (St. 10—11 Vict. ch. 108). — В материальном отношении англиканские иерархи пользуются вполне достаточным обеспечением. Архиепископ Кентерберийский получает ежегодного жалованья 15,000 фунтов, т. е. около 150,000 руб.; архиеп. Йоркский и еп. Лондонский по 10,000 ф.; еп. Дургэмский — 8,000 ф., еп. Уйнчестерский — 7,000 ф., остальные все — от 4 до 5,000 ф. и только один еп. Содор-Мэнский (ок. 24 т. руб.)
По церковному управлению Англия разделяется на две провинции: Кентерберийскую и Йоркскую, во главе которых стоят архиепископы, причем архиепископ Кентерберийский пользуется первенством чести и именуется примасом всей Англии. В обеих провинциях в настоящее время насчитывается 32 епископа, из которых только 6 в Йоркской провинции, а все остальные в Кентерберийской. Англиканская церковь далеко, впрочем, не ограничивается пределами Англии. Отдельные ветви её, иногда громадных размеров, существуют напр. в Шотландии, Ирландии, Америке и многочисленных английских колониях во всех частях света; но в административном отношении эти ветви вполне самостоятельны и в них учреждены особые провинции с своими митрополитами, каковы напр.: архиепископы и епископы: Армагский, Дублинский, Сиднейский, Кэптаунский и др. Всеми этими самостоятельными церквами лишь преимущество чести предоставляется архиепископу Кентерберийскому.
Духовенство каждой из церковных провинций Англии составляет из себя собор, именуемый конвокацией, в которую собираются все епископы провинции и выборные представители низшего духовенства, под председательством местного архиепископа. По первоначальной задаче своей, конвокация должна иметь высокий церковный авторитет, так как ей предоставлялось право постановлять каноны, имеющие для всей англиканской церкви обязательное значение, обсуждать и решать вопросы веры по поводу возникающих ересей или расколов, а также произносить приговоры по апелляциям от низших церковных судов. Однако со времени реформации и утверждения королевского главенства над церковию провинциальная конвокация совершенно утратила свое значение. Возведено было в закон, что право созывать конвокацию принадлежит только королю и никаких канонов она не может постановлять без королевского утверждения (Stat. 25 Henr. VIII, ch. 19; Stat. 1 Eliz. ch. 1). Королевская же власть стала и высшею апелляционной инстанцией по церковным делам. С той поры собрания конвокаций превратились в пустую формальность. В продолжении многих лет они или совсем не созываются, или созываются только для того, чтобы тотчас же быть отсроченными.
Церковное главенство в Англии принадлежит короне. Существеннейшими обнаружениями его служат: 1) Право королевской власти назначать епископов на вакантные кафедры. По форме, это назначение совершается при помощи канонического избрания, так как кандидата на епископскую кафедру обыкновенно избирает соборный капитул (т. е. коллегия духовенства кафедрального собора), по получении разрешения на то от королевской власти (сonge d’elire); но в существе дела избрание здесь представляет собою только формальность, ибо вместе с разрешением производства выбора обычно присылается от короны и особая грамата (letter missivi), в которой определенно указывается лице, долженствующее быть избранным. 2) Исключительное право короны созывать конвокацию и утверждать, или не утверждать её постановления. 3) Право королевской власти постановлять приговоры в качестве высшей апелляционной инстанции по церковным делам. Это последнее право на практике приобретает особенно существенное значение благодаря тому обстоятельству, что и обрядовая и догматическая сторона англиканской церкви не имеют достаточной определенности и устойчивости. При таком положении дела, как показал в особенности недавний опыт, могут возникать разные споры по вопросам вероучения и обрядов и эти споры получают форму судебных процессов, которые и восходят апелляционным порядком на решение короны. Высшая апелляционная инстанция в данном случае очевидно выступает, хотя не прямо, но тем не менее весьма существенным образом, в качестве решающего авторитета даже по вопросам веры и богослужения. — Так как постепенное развитие английской конституции привело к тому, что в настоящее время вся верховная власть сосредоточивается в руках парламента и правительства, составляющегося из представителей того же парламентского большинства, то королевское церковное главенство превратилось теперь в главенство над церковию парламента. Назначения на епископские кафедры зависят в существе дела от премьера министерства. Церковные законы могут иметь силу только с согласия парламента, а представляемые короне апелляции по церковным делам рассматриваются и решаются особо учрежденным судебным комитетом тайного совета (Stat. 3—4 Will. IV, ch. 41), который составляется исключительно из светских сановников, причем епископы могут быть привлекаемы в его собрания только в качестве сведущих людей. В виду того, что в настоящее время членами парламента и таким образом законодателями государства могут быть лица всяких религиозных убеждений, зависимость англиканской церкви от такого бесконфессионального правительства имеет для неё весьма тяжелый характер и вызывает серьезное недовольство, проявлением которого и служит, между прочим, современный «кризис». — Стремление англиканской церкви оживит свою внутреннюю жизнь и придать ей возможно-большую самостоятельность породило «церковные конгрессы», которые ежегодно собираются теперь в каком-либо из заранее предназначенных к тому городов Англии; а с 1867 года чрез каждые десять лет в Ламбэтском дворце архиепископа Кэнтерберийского собирается еще все-англиканский собор или конференция, на которой присутствуют епископы, съезжающиеся со всех концов мира. На этих конгрессах и конференциях обсуждаются и решаются вопросы относительно вероучения, нравственности, церковного устройства и практики и т. д.; но эти собрания, представляющие собою вполне достоверное свидетельство о современных воззрениях англиканской церкви, не обладают никакими полномочиями с точки зрения государственной власти, а потому их постановления не имеют законодательной силы.
На все-англиканском соборе, между прочим, нашло себе выражение и стремление англиканской церкви к сближению с православным востоком. Ламбэтская конференция 1888 г. напр. поставила этот вопрос предметом специального обсуждения при помощи предварительной разработки его особо-назначенной комиссией. Кроме догматических разностей между православием и англиканством, которые стоят на пути к их возможному церковному единению, серьезное значение придается в этом случае еще вопросу об англиканской иерархии. — Сохранение иерархического устройства составляет одну из характеристических особенностей англиканства по сравнению со всеми другими отраслями протестантизма, но эта то особенность и стала, еще со времен Елизаветы, предметом спора. Англикане утверждают, что их реформированная церковь составляет истинную ветвь церкви вселенской, она от древности сохранила непрерывное апостольское преемство и её духовенство обладает всеми благодатными дарами истинной иерархии. Враги же англиканства доказывают, что с отделением от Рима в Англии пресеклось благодатное апостольское преемство и потому духовенство англиканской церкви столько же имеет право называться иерархией, как и пасторы лютеранства или реформатства. То или другое решение этого вопроса, без сомнения, в значительной степени может затруднит или облегчить дело единения англиканской церкви с теми христианскими церквами, которые благодатную иерархию признают существенным условием истинной церкви. Римско-католическая церковь в продолжении почти трех с половиною веков не высказывалась по этому вопросу с полною решительностью; но в сентябре 1896 г. буллою Льва XIII «Apostolicae curae», она произнесла, наконец, свой ясный и бесповоротный приговор, в силу которого англиканские рукоположения объявлены «совершенно недействительными и вполне ничтожными». Что касается церкви православной, то её воззрение доселе еще не выражено, а потому для православных людей вопрос об иерархии англиканской церкви остается пока открытым. — При таком положении дела, вырабатывая общий взгляд на англиканскую церковь необходимо иметь в виду и те существенные данные, которые могут служить к разъяснению вопроса об её иерархии. — Начало современной реформированной англиканской иерархии положено было при Елизавете, когда, с уничтожением папской власти и окончательным установлением национальной англиканской церкви, епископы прежнего католического царствования Марии были низложены и их кафедры стали замещаться сторонниками реформы. Во главе последних был М. Паркэр, архиепископ Кэнтерберийский, прежде всех других новых епископов возведенный на кафедру, а потому его рукоположение и служит исходным пунктом, на который направляются возражения противников англиканской иерархии. — Прежде всего, отвергали самый факт рукоположения Паркэра. С начала XVII в. иезуитами пущена была в ход легенда о том, будто бы Паркэр и его сподвижники поставили друг друга не священным рукоположением в храме, а кощунственной церемонией, совершенной в гостинице «лошадиной головы». Эта легенда долго пользовалась кредитом; но в настоящее время всеми признана её полная несостоятельность, а вследствие тщательного исследования всех, относящихся к вопросу документов и свидетельств, факт рукоположения Паркэра теперь признается неподлежащим сомнению даже и со стороны римско-католических представителей науки. — Нельзя также признать основательными возражения, направляющиеся против тех, которые были рукополагателями Паркэра, и старающиеся доказать, что главный из этих рукополагателей, еписк. Барлоу, сам никогда не получал епископского рукоположения, а остальные трое, как низложенные ранее с своих кафедр или совсем не занимавшие самостоятельной кафедры, не были компетентными для совершения рукоположения. Ближайшее исследование данных, имеющихся относительно этих лиц, приводит к убеждению, что совершенное ими рукоположение было действительным и законным. — Гораздо более заслуживают серьезного внимания те возражения против англиканской иерархии, которые касаются вопроса со стороны догматической. На этой точке зрения стоит и булла Льва XIII, осудившая англиканские рукоположения потому, что «чин посвящения», по которому они преподаются, признан римскою церковию недостаточным для того, чтобы чрез него можно было сообщит рукополагаемому иерархические дары Божественной благодати. Однако нам думается, что, прилагая к англиканским рукоположениям те требования, которые установлены в учении церкви православной, следует придти не к тому выводу, к какому пришла теперь церковь римская. Видимая сторона англиканских рукоположений имеет совершенно православный характер, так как по принятому «чину посвящения», они совершаются так же как и православные, чрез возложение рук с молитвенным призыванием на посвящаемого даров Божественной благодати. Что касается невидимой стороны англиканских рукоположений, то, хотя эта церковь всегда неизменно сохраняла и выражала учение о божественном установлении и благодатном значении иерархии, учение её о священстве, как таинстве, может возбуждать и возбуждает не малые сомнения. В её символических книгах учение о таинствах выражено так неопределенно, что допускает различные толкования. Можно придавать этому учению решительно протестантский смысл, утверждая, что англиканская церковь признает только два таинства и, следовательно, священство таинством не считает; но можно понимать её учение и так, что она принимает все сем таинств, различая между ними лишь два важнейших, евангельских и пять второстепенных. Так как рукоположения могут иметь силу только в том случае, если священство признается таинством, то, очевидно, и вопрос о действительности англиканской иерархии может быть разрешен лишь тогда, когда англиканская церковь вполне выяснит свое учение о таинствах. — Наконец, по учению православной церкви действительность рукоположения находится в зависимости от правой веры его совершителя. В этом отношении церковные законы и практика свидетельствуют, что безусловно-недействительными признавались всегда рукоположения, совершенные лишь у тех еретиков, которые отвергают основной христианский догмат о Едином Боге в трех лицах и извращают таинство крещения. Рукоположения же всех других еретиков, изъявлявших желание вступать в общение с церковию под условием, конечно, полного единения в догматах веры, православная церковь находила возможным принимать или отвергать по своему собственному усмотрению, которое определялось таким образом уже не существом еретического учения, а соображениями о благе церкви и спасении заблуждающихся. Прилагая эту точку зрения к англиканским рукоположениям и принимая во внимание заблуждения англиканского вероучения, нужно придти к тому заключению, что, при условии полного единения в догматах веры, эти рукоположения могут быть, по усмотрению православной церкви, признаны действительными. Итак, по вопросу о действительности иерархии англиканской епископальной церкви единственным сомнительным и требующим выяснения пунктом следует, по нашему мнению, признать её учение о таинствах. —
Источники и литература. The Book of common prayer and administration of the sacraments; The statutes of the Realm; Wilkins, Concilia Magnae Britanniae et Hiberniae; Cardwell, Documentary annals of the reformed church of England; Rymer, Foedera, conventiones, literae, et cujuscunque generis actrespublida… Foxe, The acts and monuments of the church; Harrison’s, Description of England in Shakspere's youth; Holinshed, Cronicles of England, Scotland, and Ireland; Stow, Annales or a generall chronicle of England; Camdenus, Annales rerum anglicarum et hibernicarum regnante Elizabetha; Strype, Annals of the reformation and establishment of religion…; Strype, Ecclesiastical Memorials relating chiefly to religion and the reformation…; Strype, The life and acts of Archbishop Cranmer; Strype, The life and acts of Matthew Parker; Fuller, The church history of Britain…; Burnet, The history of the reformation of the church of England; Collier, An ecclesiastical history of Great Britain, Dodd’s Church history of England; Lingard, The history of England; Hallam, The constitutional history of England; Froude, History of England from the fall of Wolsey to the defeat of the spanish armada; Ranke, Englische Geschichte vornehmlich im sechszehnten und siebzehnten Iahrhundert; Weber, Geschichte der Kirchenreformation in Grossbritannien; Neal, History of the puritans; Marsden, The history of the early puritans; Hopkins, The puritans; Hardwick, A history of the articles of religion; Lamb, An historical account of the 39 Articles; Browne, An exposition of the thirty-nine articles; Forbes, An explanation of the thirty-nine articles; An introduction to the history of the successive revisions of the Book of Common Prayer. Ed. Farker; Erlirst Prayer-Book of Edward VI, compared with the successive revisions of the Book of Common Prayer; Procter, A history of the Book of Common Prayer; Lathbury, A history of the convocation of the church of England; Makower, Verfassung der Kirche von England; The Lambeth Conferences ed. Davidson; Uhden, Die Zustände der anglicanischen Kirche; Denny et Lacey, De hierarchia angilcana dissertatio apologetica; Masonus, Vindiciae ecclesiae anglicanae, sive de legitimo ejusdem ministerio; Stubbs, Registrum sacrum anglicanum; Fuller, Les ordinations anglicanes et le sacrifice de la messe; Gasparri, De la valeur des ordinations anglicanes; Herzog, Realencyklopädie Art. Anglikanische Kirche. Ha русском языке B. Соколов, Реформация ьъ Англии; В. Соколов, Иерархия англиканской епископальной церкви, Еп. Иоанн, Из истории религиозных сект в Америке, (Вып. 4-й епископальная церковь); Потехин, Очерки из истории борьбы англиканства с пуританством при Тюдорах; Михайловский, Англиканская церковь и её отношение к православию.
III. Сношения англиканской церкви с православною. Начало сношениям с православною церковью положено было в XVIII в. англиканскими епископами, принадлежавшими к партии non-jurors (неприсягающих). Эта партия образовалась в 1690 г., когда архиепископ кентерберийский Санкрофт, семь епископов и около 400 других духовных лиц отказались принять присягу на верность королю Вильгельму III и Марии и, будучи лишены своих мест, отделились от установленной церкви и составили особое общество, существовавшее до начала XIX в. Желая найти для себя опору в соединении с православною церковью, епископы—non-jurors (Кампбелль, Колльер и Спинкес) воспользовались прибытием в Англию для сбора пожертвований митрополита фиваидского Арсения и в 1716 г. отправили чрез него восточным патриархам проект «соглашения между православным и кафолическим останком британских церквей (как они называли свое общество) и апостольскою восточною церковью». Они утверждали здесь, что приняли первоначально христианство от матери всех церквей — церкви иерусалимской и с тех пор всегда сохраняли и теперь содержат ту же самую веру, что и восточная церковь, и потому должны быть признаваемы такою же, как она, частью кафолической церкви. Отличие их от восточной церкви заключается только в пяти пунктах, именно они не согласны 1) признавать определения вселенских соборов обязательными наравне с Св. Писанием, 2) покланяться Пресвятой Деве Марии, 3) призывать ангелов и святых, 4) верить в пресуществление св. даров в евхаристии и воздавать им Божеское поклонение и 5) почитать иконы. В случае соглашения предполагали между прочим восстановить у себя древнюю британскую литургию, ввести за богослужением чтение бесед Златоуста и других греческих отцов, установить общение в молитвах с признанием патриарха иерусалимского первым в числе прочих, построить в Лондоне церковь Согласия (Concordia), где бы под ведением патриарха александрийского отправлялись службы для британских кафоликов, а греческому епископу позволить служить по греческим обрядам в соборе св. Павла. Патриархи в ответ на такое предложение писали (1718 г.), что истинная вера Христова во всей чистоте сохраняется только в восточной православной церкви, которая не принимает латинского прибавления к символу и учения о чистилище и вопреки протестантам признает семь таинств, и подробно излагали православное учение относительно указанных пунктов различия. Англикане в новом послании (1722 г.) настаивали на своих возражениях и уверяли, что, если восточные патриархи открыто и авторитетно объявят, что не станут требовать от них призывания святых и ангелов, почитания икон и поклонения св. дарам, то все препятствия будут устранены и между ними и восточною церковью водворится мир и полное согласие. Послание это они отправили патриархам чрез русский св. синод (м. Арсений был в это время в России), при чём просили Синод и императора Петра I принять участие в их стараниях и оказать им свое покровительство и содействие. Св. синод с радостью узнал о желании англикан иметь единение и мир с восточною церковью и обещал (1723) прилагать всякое попечение к столь святому делу. Он сообщал, что ознакомил с этим делом государя, который «принял известие лицом весьма веселым» и, как можно думать, «в число отрад по счастливом, но и трудном походе почитал». «Его мнение, писал синод, то, дабы вы двоих из вашего согласия сюды прислали кроткого ради во имя Христово и в дусе Его разговора. В таком разговоре обоих сторон мнения, доказательства и твердоверия истиннее явятся и яснее уразумеются, и удобнее познано будет, что едина сторона другой попустить и позволить и что вопреки не уступить может и должна есть совести ради». В то же время св. Синод просил патриархов сообщить их мнение по этому делу. В 1723 г. патриархи константинопольский Иеремия, антиохийский Афанасий и иерусалимский Хрисанф послали свой ответ на второе послание англикан также чрез св. Синод. Они признавали ревность и благочестие англикан и готовность их к единению, но отказывались входить в дальнейшие рассуждения по спорным вопросам. «Наши догматы и учение нашей церкви, писали они, еще древле исследованы правильно и благочестиво определены и утверждены святыми и вселенскими соборами; прибавлять к ним или отнимать от них что-либо непозволительно; посему желающие согласоваться с нами в божественных догматах православной веры должны с простотою, послушанием, без всякого исследования и любопытства последовать и покориться всему, что определено и постановлено древним преданием отцов и утверждено святыми и вселенскими соборами». При этом прилагалось и изложение православной веры, составленное на вифлеемском соборе 1672 г. и известное под именем «Послания восточных патриархов». Св. Синод патриархи убеждали написать и с своей стороны англиканам, что его образ мыслей тот же самый, какой изъяснен в упомянутом изложении, так как только этим, а не иным путем может быть достигнуто единение. Пересылая грамоту патриархов, св. Синод сообщал англиканам (1724 г.), что царь держится прежнего мнения, и снова просил прислать своих представителей. Англикане с благодарностью приняли предложение императора и обещали прислать двух лиц весной 1725 года. Но в январе 1725 г. император Петр I умер и предприятия англикан лишились своего покровителя. Канцлер Головкин уведомил их, что дело по обстоятельствам должно быть отложено. В тоже время архиепископ кэнтерб. Уэк в письме к патриарху иерусал. Хрисанфу разъяснил схизматическое положение non jurors в английской церкви и незаконность присвояемых ими себе в переписке с восточными патриархами епископских титулов. Переговоры после этого прекратились.
Сношения возобновляются в второй половине XIX в. Они были вызваны обстоятельствами церковной жизни в Англии. Оксфордское движение утвердило в сознании значительной части англикан мысль, что англиканская церковь есть такая же ветвь единой кафолической церкви, как и церковь римская и восточная. А неблагоприятное положение англиканской церкви — неопределенность и шаткость вероучения, содержащего элементы и католические и протестантские, разделение на партии, зависимость от светской власти даже в вопросах веры, слабость авторитета епископов — побуждало многих её членов искать опоры в общении с двумя остальными ветвями кафолической церкви. Если одни стояли за сближение с Римом, с которым связывала Англию прошлая история и настоящая совместная жизнь на культурном западе, и который привлекал единством и твердостью своей церковной организации, то другие не могли согласиться на подчинение папе и принятие новых римских учений и обратили свои взоры на другую ветвь кафолической церкви, церковь восточную, которой учение казалось им близким к их собственному. Постепенно стали возрастать среди англикан интерес и симпатии к православной церкви; о ней стали отзываться, как о «святой, кафолической, достопочтенной» церкви. Наконец, в 60-х годах началось открытое движение к соединению с ней. Поводом к официальному обсуждению этого предмета послужило внешнее соприкосновение обеих церквей на с.-западном побережье американского материка. В 1862 г. на генеральной конвенции северо-американской епископальной церкви был учрежден «греко-русский комитет» для дружественных сношений с греко-русскою церковью по вопросу о взаимных отношениях между членами епископальной и православной церкви в С.-Америке. В 1863 г. в Англии при кэнтерберийской конвокации также назначен был комитет по вопросу о сближении с восточною церковью. Оба комитета вошли в сношения между собою и стали совместно работать над вопросом о соединении церквей. В одном направлении с ними действовала «Ассоциация восточной церкви» (Eastern Church Association), основанная в 1863 г. с целью содействовать взаимному знакомству между англиканскою церковью и древними церквами востока, в особенности православными, и помогать православным епископам в их заботах о благосостоянии и воспитании своих паств. Ближайшая задача комитетов, как и Ассоциации, состояла в приобретении путем сношений с представителями восточной церкви — точных сведений о ней и в ознакомлении восточной церкви с твердым притязанием церкви англиканской на признание её частью единой кафолической церкви. С этою целью между прочим секретарь американского комитета пастор Юнг с рекомендательными письмами от американских епископов предпринял в 1864 г. путешествие на восток и в Россию. Он был принят в Москве м. Филаретом, а в Петербурге м. Исидором представлен св. Синоду и всюду встречал полное сочувствие делу единения церквей. М. Филарет предложил ему следующие пять пунктов, разъяснение которых необходимо для православных: «1) Как можно достигнуть того, чтобы известные 39 членов не были препятствием к соединению церквей? 2) Как может быт соглашено учение американской епископальной церкви об исхождении св. Духа с учением восточной церкви? 3) Вполне ли доказана непрерывность апостольского иерархического рукоположения в американской церкви? 4) Достоверное церковное предание признает ли американская церковь вспомогательным руководительным началом для изъяснения Св. Писания и для церковных чиноположений и дисциплины? 5) Какое воззрение американской церкви на учение церкви восточной о седмеричном числе таинств?» Несколько членов Ассоциации взяли на себя рассмотрение этих вопросов. Ближайшим посредником в деле ознакомления англикан с православною церковью был в это время настоятель русской церкви в Лондоне прот. Е. И. Попов. В 1864 по приглашению англиканских богословов приезжал в Англию для собеседования о соединении церквей настоятель русской церкви в Париже прот. И. В. Васильев. В 1865 г. вопрос о соединении двух церквей обсуждался в Лондоне на митинге (15 ноября), в котором участвовали между прочим три англиканских епископа, русский посланник в Брюсселе кн. Орлов и прот. Е. И. Попов. В 1866 г. путешествовал на восток англичанин Вилльямс, виделся с патриархами константинопольским, антиохийским и иерусалимским и нашел, что мысль о соединении церквей всюду встречает сердечное одобрение. Для распространения среди англикан сведений о восточной церкви «греко-русский комитет» и Ассоциация издали ряд трудов, относящихся к учению, богослужению и жизни этой церкви. Но конечною целью комитетов было установление между англиканскою и православною церквами такого взаимообщения (intercommunion), которое бы давало возможность мирянам и духовенству одной церкви участвовать в таинствах и обрядах другой, не порывая общения с собственною церковью. В 1868 г. на кэнтерберийской конвокации было постановлено просить архиепископа и епископов немедленно начать сношения с православными патриархами и митрополитами об установлении такого взаимообщения. Подобное решение принято в том же году на генеральной конвенции с.-американской церкви. В 1869 г. комитет представил кэнтерберийской конвокации практические соображения по этому предмету. Он предлагал искать, а) чтобы обряд христианского погребения членов англиканской церкви, живущих на востоке в местах отдаленных от жительства англиканских священников, а также моряков, совершался местным православным духовенством; б) чтобы дети английских родителей, рождающиеся на востоке, где нет английских священников, могли получать таинство крещения от православных служителей церкви, без изменения их отношения к церкви; точно также в случае совершения брака; в) чтобы св. причастие умирающим или находящимся в страхе смертном, также путешествующим, находящимся в дальнем расстоянии от английской церкви, преподавалось православными священниками. Англиканская церковь могла бы в соответствующих случаях служить на тех же условиях членам церкви восточной. Осуществляя некоторую часть этих предположений, архиепископ кэнтерберийский Кампбелль в том же году обратился к патриарху константиноп. Григорию VI с просьбою разрешить погребать умирающих на востоке членов англиканской церкви на православных кладбищах, причем для ознакомления с учением и началами англиканской церкви послал ему англиканский молитвенник и окружное послание ламбэтской конференции (общего собора англиканских епископов) 1867 года. Патриарх отвечал, что охотно разрешает хоронить английских пришельцев на православных кладбищах, так как хорошо знает, что везде под солнцем Господня земля и исполнение её; что же касается присланных книг, то наряду с истинными членами веры он находил в них и нововведения, именно то, что в 39 членах утверждается относительно вечного бытия Св. Духа, евхаристии, числа таинств, апостольского и церковного предания, авторитета вселенских соборов, отношения церкви земной и небесной, почитания святых, а также относительно церквей иерусалимской, александрийской и антиохийской, и недоумевал, что должно сказать о правиле англиканского православия. В окружном послании подведомым ему иерархам патриарх предложил хоронить умерших англиканского исповедания, где нет протестантских кладбищ, на православных, причем, если нет англиканских священников, православные священники могут, по просьбе родственников умершего, сопровождать тело с пением трисвятого и 118 псалма из чинопоследования погребения и с чтением апостола и евангелия. Тоже сделал и свящ. синод греческой церкви. Распоряжения эти с благодарностью были встречены англо-американскою церковью и послужили поводом к обмену дружественными посланиями между американскими епископами и восточными патриархами. Между тем, когда в силу постановления генеральной конвенции 1868 г. американский комитет обратился по вопросу о взаимообщении к русскому Св. Синоду, то в ответ на это Св. Синод высказал, что православная церковь прежде взаимообщения в таинствах считает необходимым согласие в вере (18 ноября 1870 г.). В 1874 г. «греко-русский комитет» был закрыт. Стремления англикан к единению церковному обратились в это время в сторону старокатоликов и обнаружились в участии многочисленных представителей епископальной церкви на боннских конференциях 1874 и 1875 гг. Официальные сношения с православною церковью о соединении прекратились, не приведя к намеченной цели. Обе стороны смотрели на сущность единения неодинаково: англикане желали единения практического в смысле взаимообщения и недостаточно заботились о соглашении разностей в вере; православные не допускали единения без согласия в догматах. Но желания и надежды на соединение не были оставлены. Открылась необходимость основательно изучать разности в учении обеих церквей и здесь искать соглашения. Лучшим средством, содействующим успеху этого дела в будущем, англикане считали поддержание и развитие дружественных отношений, установившихся между обеими церквами. Эти отношения выражались в братском сердечном приеме представителей одной церкви, посещающих другую, и во взаимном участии в важнейших событиях жизни каждой церкви. Почин и здесь принадлежал и принадлежит англиканам. Так в 1867 г. ламбетская конференция постановила просить архиепископа выразить русской церкви соболезнование англиканской общины по случаю смерти митрополита московского Филарета. В 1868 г. епископ гибралтарский, прибыв в Константинополь для освящения англиканской церкви, просил прежде на то позволения патриарха, который послал на торжество своего протосинкела и двух диаконов. В 1870 г. архиепископ кэнтерберийский послал своих представителей на освящение греческой церкви в Ливерпуле. Прибывший для совершения его в Англию архиепископ Сиры и Теноса Ликург имел беседу с епископом элийским о разностях в учении англиканской и православной церквей, из которой вынес убеждение, что англиканская церковь есть здравая кафолическая церковь, очень похожая на православную, и уверенность, что путем дружелюбного обсуждения можно достигнуть единения с нею. Патриархи константинопольский и иерусалимский и свящ. синод греческой церкви выразили архиепископу кэнтерб. благодарность за оказанный Ликургу почетный прием, в котором выразилось уважение к восточной церкви. По случаю торжества 900-летия крещения Руси в 1888 г. архиеп. кэнтерб. Бенсон прислал митрополиту киевскому Платону приветственное послание, в коем выражал ему, а чрез него епископам, духовенству и мирянам русской церкви свои поздравительные благопожелания. Он указывал, что русская и англиканская церковь имеют одного общего врага, от которого должны защищать свою независимость и чистоту своей веры, преданной св. апостолами и древними отцами кафолической церкви. Митрополит вместе с благодарностью за приветствие, которого не сделал никто другой из представителей западных церквей, выражал желание более полного духовного союза между русскою и англиканскою церковию, необходимого для совместной борьбы с общими врагами. Ламбетская конференция 1888 г., радуясь дружественным сношениям между англиканскими и православными иерархами, выражала надежду, что преграды к более полному общению с восточною церковью, так как они не столь велики, как в римской церкви учения о непогрешимости папы и непорочном зачатии, с течением времени будут устранены путем дальнейших сношений и распространения просвещения. По мнению комитета, назначенного конференцией для исследования отношений англикан к восточным церквам, такими препятствиями служат: для православных прибавление у англикан к символу и их способ крещения, а для англикан опущение православными при миропомазании возложения руки епископа, совершение этого таинства над младенцами, употребление икон, призывание святых и почитание Пресвятой Девы. Конференция высказалась также против отторжения в англиканство отдельных членов восточной церкви; она рекомендовала своим собратьям по исповеданию направлять свои намерения и усилия на поощрение внутренней реформации восточной церкви, так чтобы члены этой церкви, неудовлетворяющиеся её учением, обрядами и духовною жизнью, не покидали её, но, оставаясь в ней, становились центрами просвещения для прочих. — В 1889 г. любезный и почетный прием оказан был в Оксфорде архиепископу кипрскому Софронию, в 1895 г. в Петербурге викарному епископу лондонского диоцеза Вилькинсону, в 1897 г. архиепископу йоркскому Маклагану. В 1896 г. на торжестве св. коронования Государя Императора Николая II в Москве присутствовал с согласия английской королевы официальный представитель англиканской церкви епископ питербороский Крейтон (ныне епископ лондонский). В письме к м. Палладию архиепископ кэнтерб. по этому поводу писал, что англиканская церковь желала чрез это засвидетельствовать глубокое и сочувственное почтение, какое она имеет к русскому престолу, к особе Его Величества и к русской православной церкви. В 1897 г. на торжество 60-летнего юбилея царствования королевы Виктории послан был в Лондон, с соизволения Государя Императора, представителем русского народа и русской православной церкви архиепископ финляндский Антоний (ныне митрополит с.-петербургский). Признание папою Львом XIII в 1896 г. (булла Apostolicae Curae) англиканской иерархии недействительною еще более расположило англикан искать сближения с восточною церковью, от которой они надеялись получить признание своей иерархии, основываясь на дружеском тоне и на титулах («брат во Христе» πανιερώτατος архиепископ), употребляемых в обращении православных иерархов к англиканским. На ламбетской конференции 1897 г. снова выражено желание более близких отношений между англиканскою и восточною церквами. В 1899 г. архиепископ кэнтерб. Темпль изложил в письме к константиноп. патриарху Константину V свои соображения о способах установить такие отношения. Он предлагал в видах поддержания взаимного интереса и усиления дружественного общения и единомыслия а) воздерживаться взаимно от всякого прозелитизма; б) установить порядок, чтобы в торжественные дни православное духовенство в Лондоне являлось свидетельствовать свое почтение к архиепископу кэнтерберийскому, а англиканское духовенство в Константинополе к патриарху константинопольскому; и b) извещать взаимно о всех важных переменах во внутреннем управлении каждой из двух церквей. Патриарх одобрил и принял эти предложения и особенно высказался против прозелитизма, как дела бесплодного, которого восточная церковь никогда ни против какой церкви не допускала.
Литература. П. Образцов, О попытках к соединению английской епископальной церкви с православною, «Прав. Обозрение» 1866, т. XIX; А. П. Лопухин, Сношения американской епископальной церкви с православным востоком по вопросу о соединении церквей, «Христ. Чтение» 1882, №№ 7—8, 11—12; 1883, №№ 7—8, 8—9; Материалы по вопросу об англиканской церкви, «Хр. Чтение» 1897, № 7, 8; К вопросу о взаимообщении англик. церкви с вост. прав. церквами, «Хр. Чтение» 1869, №№ 9, 10; А. (Булгаков, Стремления англикан к восстановлению древне-вселенской церковности в Англии, «Труды Киевск. Дух. Акад.» 1893, № 11 ; Hore, A. H., Eighteen centuries of the orthodox Greek Church, 1899, chap. XVI. XVIII.
