Алкивиад Первый (Платон; Карпов)/ДО

 См. также одноимённые страницы.

Алкивиад Первый
авторъ Платонъ, пер. Василій Николаевичъ Карповъ

Оригинал: древнегреческій. — Изъ сборника «Сочиненія Платона». Источникъ: Алкивиад Первый // Сочинения Платона : в 6 т. / пер. В. Н. Карпова — СПб.: типографія духовн. журнала «Странникъ», 1863. — Т. 2. — С. 385—450. • Помѣтки на поляхъ, въ видѣ цифръ и буквъ B, C, D, E, означаютъ ссылки на изданіе Стефана 1578 года.

ЛИЦА РАЗГОВАРИВАЮЩІЯ:

СОКРАТЪ И АЛКИВІАДЪ.

---

Сокр. Ты удивляешься, думаю, сынъ Клиніаса, что, 103. полюбивъ тебя прежде всѣхъ, я одинъ теперь не отстаю отъ тебя, когда прочіе уже отстали, и что между тѣмъ какъ другіе надоѣдали^[1] тебѣ своими бесѣдами, я, въ продолженіе столь многихъ лѣтъ^[2], не сказалъ съ тобою ни одного слова. Причина этому была не человѣческая, а божественная, которой силу ты узнаешь впослѣдствіи^[3]. Теперь она уже B. не препятствуетъ, и вотъ я пришелъ, надѣясь, что и впредь препятствовать не будетъ. Почти во все это время я внимательно наблюдалъ, какъ ты держишь себя въ отношеніи къ лицамъ, тебя любящимъ. Много было ихъ, и они отличались высокоуміемъ; но не осталось ни одного, который не 104. убѣжалъ бы, побѣжденный твоею разсудительностію. Я раскрою причину^[4] твоего презрѣнія къ нимъ. Тебѣ, говоришь, ни въ комъ изъ людей и ни для чего нѣтъ надобности; потому что богатство твое велико: всего довольно, начиная съ тѣла до души. Во-первыхъ, ты считаешь себя красивымъ и знатнымъ^[5], и всякій ясно видитъ, что не обманываешься. Во-вторыхъ, ты происходишь изъ семейства самаго храбраго^[6] въ своемъ городѣ, величайшемъ между городами Эллиновъ; а потому со стороны отца у тебя очень B. много знаменитыхъ друзей и родственниковъ, которые, еслибы понадобилось, готовы служить тебѣ. Не менѣе ихъ и не хуже они также со стороны твоей матери. Но, по твоему мнѣнію, болѣе всѣхъ упомянутыхъ мною лицъ доставляетъ тебѣ силы Периклъ, сынъ Ксантиппа, котораго твой отецъ назначилъ тебѣ и твоему брату въ опекуны, и который нетолько въ своемъ отечествѣ, но и въ цѣлой Элладѣ, даже во многихъ и извѣстнѣйшихъ поколѣніяхъ варваровъ^[7], можетъ дѣлать все, что хочетъ. Я прибавилъ бы еще, что ты — одинъ изъ людей богатѣйшихъ; но въ этомъ C. отношеніи у тебя мало самомнѣнія. Гордясь такими преимуществами, ты овладѣлъ всѣми своими любителями, и они, какъ слабѣйшіе, подчинились твоей власти. Это тебѣ извѣстно; а потому, знаю, ты и удивляешься, что̀ за мысль у меня — не бросать своей любви, въ какой надеждѣ я остаюсь вѣренъ ей, не смотря на бѣгство прочихъ.

Алк. Но, можетъ быть, тебѣ неизвѣстно, Сократъ, что ты чуть-чуть предупредилъ меня. Вѣдь я первый думалъ придти къ тебѣ и спросить тебя именно объ этомъ, то-есть, D. чего ты хочешь и съ какою цѣлію надоѣдаешь мнѣ, заботливо являясь вездѣ, гдѣ бы я ни бывалъ. Да, для меня въ самомъ дѣлѣ удивительно, какое бы могло быть твое намѣреніе, и я охотно желалъ бы знать объ этомъ.

Сокр. Такъ видно ты будешь слушать меня со вниманіемъ, если, какъ говоришь, желалъ бы знать, что̀ у меня на умѣ. Пожалуй слушай и имѣй терпѣніе, — все скажу.

Алк. Безъ сомнѣнія, буду слушать, — только говори.

E.Сокр. Смотри же; вѣдь нѣтъ ничего удивительнаго, что какъ трудно мнѣ начать, такъ трудно будетъ и кончить.

Алк. Говори, добрякъ; а я ужъ буду слушать.

Сокр. Приходится говорить^[8]. Хотя тому, кто любитъ, и не легко относиться къ человѣку, который не ниже людей его любящихъ, однакожъ я осмѣлюсь высказать свою мысль. Еслибы я видѣлъ, Алкивіадъ, что ты доволенъ всѣмъ тѣмъ, о чемъ сейчасъ упомянуто мною, и намѣренъ былъ съ этимъ провесть свою жизнь, то давно бы, сколько знаю себя, 105. отказался отъ своей любви. Но теперь я хочу раскрыть предъ самимъ тобою другіе твои помыслы, изъ чего ты уразумѣешь, что я непрестанно наблюдалъ за тобою. Еслибы, кажется, какой-нибудь богъ сказалъ тебѣ: Алкивіадъ! хочешь ли жить, наслаждаясь тѣмъ, что имѣешь, или тотчасъ умереть, если нельзя тебѣ будетъ получить что-нибудь болѣе? — то ты, думаю, избралъ бы смерть^[9]. И я скажу, какая теперь надежда твоей жизни. Ты думаешь, что какъ скоро явишься въ B. собраніе аѳинскаго народа, — а это будетъ чрезъ нѣсколько дней, — то докажешь Аѳинянамъ, что сто̀ишь такихъ почестей, какими не пользовался ни Периклъ, никто другой изъ мужей, когда-либо существовавшихъ, и, доказавъ это, пріобрѣтешь въ городѣ величайшую силу; пріобрѣтши же силу здѣсь, будешь могущественъ и у прочихъ Эллиновъ, да не только у Эллиновъ, даже у варваровъ, обитающихъ на одномъ съ нами материкѣ^[10]. Потомъ еслибы тотъ же богъ снова сказалъ тебѣ, что твоя власть должна ограничиваться только Европою, а въ Азію перейти тебѣ будетъ C. нельзя и къ тамошнимъ дѣламъ рука твоя не прострется: то ты, кажется, не захотѣлъ бы довольствоваться и этимъ, жить безъ надежды — наполнить своимъ именемъ и силою цѣлое, можно сказать, человѣчество. Кромѣ Кира и Ксеркса, для тебя, думаю, нѣтъ человѣка, стоющаго вниманія. Что именно такою воодушевляешься ты надеждою, это я знаю, а не догадываюсь. Но сознаваясь, что я говорю правду, ты, можетъ быть, спросишь: какъ же это, Сократъ, относится къ D. причинѣ твоей безотвязности, которую ты спѣшилъ-было открыть мнѣ, и по которой не оставляешь меня? Скажу и это, любезный сынъ Клиніаса и Димонахи. Цѣли всѣхъ этихъ помысловъ безъ меня достигнуть ты не можешь: столь велико, думаю, мое вліяніе на тебя и на твои обстоятельства! Потому-то Богъ, давно уже полагаю я, и не позволялъ мнѣ разговаривать съ тобою, а я все ждалъ, пока позволитъ. Вѣдь какъ ты надѣешься^[11] имѣть великую силу въ E. городѣ, доказавъ ему предпочтительное свое достоинство, и что для тебя нѣтъ ничего невозможнаго: такъ и я надѣюсь имѣть величайшее вліяніе на тебя, доказавъ, что въ отношеніи къ тебѣ значу болѣе всѣхъ, что ни опекунъ, ни родственникъ, никто, кромѣ меня, лишь бы только Богъ помогъ, не въ состояніи сообщить тебѣ ту силу, которой ты жаждешь. Когда ты былъ моложе и еще не питалъ этой надежды, Богъ не позволялъ мнѣ бесѣдовать съ тобою, — кажется потому, что наша бесѣда тогда могла бы быть напрасна: 106. а теперь онъ велитъ, теперь ты можешь слушать меня.

Алк. Я нахожу, Сократъ, что начавъ говорить, ты сдѣлался гораздо страннѣе, чѣмъ былъ прежде, когда слѣдовалъ за мною молча, хотя и въ то время казался очень страннымъ. Питаю ли я такія мысли, или нѣтъ, — у тебя, какъ видно, уже рѣшено: и еслибы я сталъ отказываться, это нисколько не помогло бы мнѣ убѣдить тебя. Пусть такъ. Однакожъ, еслибы я и совершенно проникнутъ былъ подобными мыслями, — какимъ же образомъ осуществятся онѣ чрезъ тебя, а безъ тебя ничего не выдетъ? Можешь ли сказать это?

B.Сокр. Ты такъ спрашиваешь, какъ будто я долженъ произнести тебѣ длинную рѣчь, къ какимъ столь привычно твое ухо^[12]. Нѣтъ, мое дѣло не таково. Я, кажется, только въ состояніи доказать тебѣ, что это въ самомъ дѣлѣ такъ, если ты хоть немного поможешь мнѣ только въ одномъ.

Алк. Лишь бы тутъ не требовалось какой-нибудь трудной помощи, я готовъ.

Сокр. А трудно-ли, по твоему мнѣнію, отвѣчать на вопросы^[13]?

Алк. Не трудно.

Сокр. Отвѣчай же.

Алк. Спрашивай.

Сокр. Но вѣдь я буду спрашивать тебя, какъ человѣка, проникнутаго именно тѣми мыслями, которыя тебѣ приписаны мною.

Алк. Пожалуй, если хочешь, только бы знать, о чемъ C. будешь спрашивать-то^[14].

Сокр. Хорошо. Итакъ ты думаешь, говорю я, чрезъ нѣсколько времени сдѣлаться совѣтникомъ Аѳинянъ. Но еслибы, въ минуту твоего вступленія на каѳедру, я взялъ да и спросилъ: Алкивіадъ! ты встаешь съ своимъ совѣтомъ, когда Аѳиняне вознамѣрились открыть о чемъ-то совѣщаніе: скажи, потому ли рѣшаешься на это, что разумѣешь дѣло лучше ихъ? — Что отвѣчалъ бы ты?

Алк. Конечно, отвѣчалъ бы, что разумѣю дѣло лучше ихъ.

Сокр. Слѣдовательно ты — хорошій совѣтникъ въ томъ D. самомъ, что случилось тебѣ уразумѣть?

Алк. Какъ же иначе?

Сокр. А разумѣешь ты только то, что узналъ отъ другихъ, или открылъ самъ?

Алк. Что же болѣе?

Сокр. Но можно ли изучить, или открыть что-нибудь не желая ни учиться отъ другихъ, ни самому искать^[15]?

Алк. Нельзя.

Сокр. Что жъ? видно, думая что-нибудь узнать, ты захотѣлъ найти или изучить это?

Алк. Совсѣмъ нѣтъ.

E.Сокр. А было ли время, когда того, что теперь знаешь, ты, по собственному своему убѣжденію, не зналъ?

Алк. Необходимо.

Сокр. Но вѣдь и мнѣ почти извѣстно, чему ты учился; а что неизвѣстно, скажи. На моей памяти, ты учился грамотѣ, играть на цитрѣ и фехтовать; флейтою же заниматься не хотѣлъ^[16]. Вотъ что ты знаешь, если только не учился еще какому-нибудь искуству, которое ускользнуло отъ моего вниманія. Впрочемъ, выходя изъ дома, ты, думаю, не скрылся бы отъ меня ни днемъ ни ночью.

Алк. Да я и не ходилъ ни къ какимъ другимъ учителямъ, кромѣ этихъ.

Сокр. Итакъ, еслибы Аѳиняне совѣщались о грамотѣ, 107. какимъ бы образомъ правильно писать, — всталъ ли бы ты съ своимъ совѣтомъ?

Алк. Нѣтъ, клянусь Зевсомъ.

Сокр. Ну, а когда бы разсуждали объ игрѣ на лирѣ?

Алк. Никакъ не всталъ бы.

Сокр. А о фехтованьѣ-то, видишь, не имѣютъ они обыкновенія разсуждать въ собраніяхъ.

Алк. Конечно.

Сокр. Такъ о чемъ же бы Аѳинянамъ совѣщаться? ужъ не о домостроительствѣ ли?

Алк. И то нѣтъ.

Сокр. Вѣдь объ этомъ-то домостроитель будетъ разсуждать лучше тебя.

Алк. Да.

Сокр. Ты не захочешь также участвовать, когда B. Аѳиняне вздумаютъ совѣщаться и о прорицаніи?

Алк. Не захочу.

Сокр. Потому что прорицатель въ этомъ отношеніи опять лучше тебя.

Алк. Да.

Сокр. Даже не смотря на то, малоизвѣстенъ онъ или знатенъ, красивъ или безобразенъ, благороденъ или неблагороденъ^[17].

Алк. Какъ же иначе?

Сокр., Потому что совѣтъ-то о каждомъ предметѣ бываетъ, думаю, со стороны знающаго, а не богатаго.

Алк. Какъ же иначе?

Сокр. То-есть, когда Аѳиняне держатъ совѣтъ, какимъ бы образомъ сохранить здоровье гражданъ, — для нихъ все равно, бѣденъ совѣтникъ или богатъ; они только ищутъ совѣтника во врачѣ.C.

Алк. И справедливо.

Сокр. Такъ о чемъ же должны они разсуждать, чтобы, вставъ въ качествѣ совѣтника, ты всталъ кстати?

Алк. О своихъ дѣлахъ, Сократъ.

Сокр. Напримѣръ, о дѣлахъ, относящихся къ кораблестроенію, то-есть, какіе должны они строить корабли?

Алк. Но тутъ я не всталъ бы, Сократъ.

Сокр. Потому что строить корабли ты, думаю, не умѣешь. Эта причина, или другая?

Алк. Именно эта.

Сокр. О какихъ же своихъ дѣлахъ, говоришь ты, D. должны они разсуждать?

Алк. О войнѣ, о мирѣ и о другихъ дѣлахъ общественныхъ, Сократъ.

Сокр. Не то ли разумѣешь ты, что они должны совѣщаться, — съ кѣмъ заключить миръ, съ кѣмъ вести войну и какимъ образомъ?

Алк. Да.

Сокр. А это — не съ тѣми ли, съ кѣмъ лучше?

Алк. Да.

E.Сокр. И не тогда ли, когда лучше?

Алк. Конечно.

Сокр. И столько времени, сколько выгоднѣе?

Алк. Да.

Сокр. Но еслибы Аѳиняне совѣщались, съ кѣмъ надобно схватываться, а съ кѣмъ препираться^[18] и какимъ образомъ; то ты ли лучше бы посовѣтовалъ, или гимнастикъ?

Алк. Конечно гимнастикъ.

Сокр. И ты можешь сказать, на что смотря, гимнастикъ посовѣтовалъ бы, съ кѣмъ схватываться, съ кѣмъ нѣтъ, когда схватываться и какимъ образомъ? Говорю такъ: съ тѣмъ ли надобно схватываться, съ кѣмъ лучше, или нѣтъ?

Алк. Съ тѣмъ.

108.Сокр. И столько, сколько выгоднѣе?

Алк. Столько.

Сокр. И тогда, когда выгоднѣе?

Алк. Конечно.

Сокр. А кто и поетъ, тотъ долженъ ли иногда сопровождать пѣніе цитрою и мѣрнымъ движеніемъ?

Алк. Конечно, долженъ.

Сокр. И не тогда ли, когда лучше?

Алк. Да.

Сокр. И не столько ли, сколько лучше?

Алк. Полагаю.

Сокр. Что жъ? Признавъ лучшее въ томъ и въ другомъ, то-есть, и въ сопровожденіи пѣсни цитрою, и въ B. борьбѣ, что именно назовешь ты лучшимъ въ игрѣ на цитрѣ? Вотъ въ борьбѣ лучшее, говорю я, есть то, что бываетъ гимнастически; а тамъ что будетъ оно, по твоему мнѣнію?

Алк. Не понимаю^[19].

Сокр. Но попытайся подражать мнѣ. Я уже, кажется, отвѣчалъ, что то состоитъ въ совершенной правильности; а правильность, безъ сомнѣнія, есть сообразность съ искуствомъ. Не такъ ли?

Алк. Такъ.

Сокр. Искуство же тутъ не гимнастика ли?

Алк. Чему же быть иному?

Сокр. Такъ вотъ я и сказалъ, что въ борьбѣ лучшее — C. гимнастика.

Алк. Да, сказалъ.

Сокр. И вѣдь хорошо?

Алк. Кажется.

Сокр. Ну, теперь скажи и ты, — вѣдь и тебѣ нужно говорить хорошо, — скажи сперва, къ какому искуству относится игра на цитрѣ, пѣніе и мѣрное движеніе. Какъ вообще называется это искуство? Неужели еще не можешь отвѣчать?

Алк. Да, не могу.

Сокр. Но попытайся такъ: кто тѣ богини, чье это искуство?

Алк. Ты разумѣешь Музъ, Сократъ?

D.Сокр. Конечно. Смотри же, какъ, по ихъ имени, называется это искуство?

Алк. Мнѣ кажется, ты говоришь о музыкѣ?

Сокр. Точно такъ. Что же въ отношеніи къ ней бываетъ правильно? Тамъ, въ отношеніи къ искуству гимнастическому я уже назвалъ тебѣ правильное: а здѣсь что назовешь ты такимъ? здѣсь какъ бываетъ?

Алк. Мнѣ кажется, музыкально.

Сокр. Ты хорошо говоришь. Теперь возьми лучшее въ войнѣ и въ сохраненіи мира: какъ ты назовешь это лучшее? Тамъ, говоря о каждомъ дѣлѣ, ты призналъ лучшимъ — E. въ одномъ музыкальность, въ другомъ гимнастичность: постарайся и здѣсь указать на лучшее^[20].

Алк. Но не такъ-то могу.

Сокр. А вѣдь стыдно. Еслибы кто-нибудь, слушая твои разсужденія и совѣты касательно пищи, что, то-есть, въ настоящее время и въ такомъ-то количествѣ одна пища лучше другой, наконецъ спросилъ: что называешь ты лучшимъ, Алкивіадъ? — Ты, даже и не выдавая себя за врача, конечно отвѣчалъ бы, что лучшее здѣсь — болѣе здоровое: какъ же бы не умѣть тебѣ, кажется, отвѣчать на 109. вопросъ о томъ, въ чемъ ты выдаешь себя за знатока и касательно чего сталъ бы давать совѣты, будто человѣкъ знающій? вѣдь это стыдно. — Или думаешь, нѣтъ?

Алк. Конечно стыдно.

Сокр. Вникни же и постарайся сказать, къ чему клонится лучшее какъ въ сохраненіи мира, такъ и въ войнѣ, съ кѣмъ должно?

Алк. Вникаю, но не могу придумать.

Сокр. И ты не знаешь, въ чемъ во время войны мы обвиняемъ другъ друга, что почитаемъ причиною начатія военныхъ дѣйствій и какъ называемъ эту причину?

Алк. Знаю. Мы находимъ, что насъ обманываютъ, B. притѣсняютъ, или лишаютъ чего-нибудь.

Сокр. Постой же; что мы терпимъ въ каждомъ изъ этихъ случаевъ? Постарайся сказать, что̀ бываетъ особеннаго тутъ или тамъ?

Алк. Говоря объ особенномъ тутъ или тамъ, не разумѣешь-ли ты, Сократъ, справедливости, или несправедливости^[21]?

Сокр. То-то и есть.

Алк. Да этимъ-то отличается все вообще.

Сокр. Что жъ? противъ кого идти войной посовѣтуешь ты Аѳинянамъ? противъ справедливыхъ, или несправедливыхъ.

Алк. Труденъ вопросъ! Пусть бы кто и подумалъ, что C. надобно воевать съ справедливыми, все-таки не признался бы въ этомъ.

Сокр. Видно потому, что это незаконно.

Алк. Конечно; да кажется, и нехорошо.

Сокр. Слѣдовательно и твои рѣчи будутъ въ пользу этого — справедливости?

Алк. Необходимо.

Сокр. Такъ не справедливое ли будетъ то лучшее, о которомъ я тебя спрашивалъ, — надобно ли то-есть воевать или нѣтъ, съ кѣмъ воевать и съ кѣмъ нѣтъ, когда воевать и когда нѣтъ?

Алк. Да, кажется.

D.Сокр. Какъ же такъ, любезный Алкивіадъ? развѣ ты забылъ, что этого не знаешь? Или можетъ быть я и не замѣтилъ, когда ты учился этому и ходилъ къ наставнику, который научилъ тебя различать справедливое отъ несправедливаго? Да кто онъ? скажи и мнѣ, порекомендуй ему въ ученики и меня.

Алк. Ты шутишь, Сократъ.

Сокр. Заклинаю тебя именемъ моего и твоего бога дружбы^[22], которымъ я никогда не клянусь по-пусту: если у тебя есть такой учитель, скажи мнѣ, кто онъ.

E.Алк. Но что, если его нѣтъ? Нельзя ли тебѣ предположить, что справедливое и несправедливое я узналъ какъ-нибудь иначе?

Сокр. Можно, если ты самъ открылъ.

Алк. А что не открылъ, не представишь?

Сокр. И очень, если искалъ.

Алк. А что искалъ, не подумаешь?

Сокр. Пожалуй, еслибы думалъ, что не знаешь.

Алк. Да развѣ не было времени, когда я не зналъ.

Сокр. Ты хорошо говоришь; но можешь ли указать на то время, въ которое не почиталъ себя знающимъ справедливое 110. и несправедливое? Напримѣръ, въ прошедшемъ году испытывалъ ли ты себя и думалъ ли, что не знаешь, или не думалъ? Да отвѣчай вѣрно, чтобы нашъ разговоръ шелъ не по-пусту.

Алк. Думалъ, что знаю.

Сокр. Не такъ же ли въ третьемъ, четвертомъ и пятомъ году назадъ?

Алк. Такъ же.

Сокр. А прежде этого времени ты былъ еще мальчикомъ? не правда ли?

Алк. Да.

Сокр. Тогда-то, разумѣется, ты думалъ, что знаешь.

Алк. Откуда же это разумѣется?

Сокр. Я часто слыхалъ, что во время своего дѣтства, B. играя въ кости, или въ какую-нибудь иную игру, въ школѣ и въ другихъ мѣстахъ, ты не сомнѣвался въ справедливомъ и несправедливомъ, но громко и смѣло говорилъ, что такой-то мальчикъ золъ и несправедливъ, что онъ обижаетъ^[23] тебя. Не правду ли я говорю?

Алк. Да что жъ мнѣ было дѣлать, Сократъ, когда меня обижали?

Сокр. А спрашивалъ ли бы ты, что тебѣ дѣлать, еслибы не зналъ, обижаютъ тебя, или нѣтъ^[24]?

Алк. Но клянусь Зевсомъ, — я не то что зналъ, а ясно C. сознавалъ, что меня обижаютъ.

Сокр. Поэтому, бывъ еще мальчикомъ, ты уже думалъ, какъ видно, что разумѣешь справедливое и несправедливое.

Алк. Конечно, да и въ самомъ дѣлѣ разумѣлъ.

Сокр. Когда, же ты это открылъ? Ужъ вѣрно не тогда, когда думалъ, что знаешь?

Алк. Безъ сомнѣнія.

Сокр. Такъ въ какое время ты думалъ, что не знаешь? Смотри, вѣдь такого времени не найдешь.

Алк. Да, клянусь Зевсомъ, Сократъ, я не могу указать на него.

D.Сокр. Стало быть, ты узналъ это не чрезъ открытіе.

Алк. Очевидно нѣтъ.

Сокр. А сейчасъ сказалъ, что и не учился знать. Если же и не открылъ и не учился, то какъ и откуда знаешь?

Алк. Но можетъ быть я и неправильно отвѣчалъ тебѣ, что упомянутое знаніе самъ открылъ. Это случилось, вѣроятно, такъ: должно быть и я научился этому, какъ другіе.

Сокр. Значитъ, мы возвращаемся къ прежнему вопросу. Скажи мнѣ, отъ кого научился.

E.Алк. Отъ народа.

Сокр. Не къ отличнымъ же учителямъ прибѣгаешь ты, когда ссылаешься на народъ.

Алк. А что? развѣ онъ не въ состояніи научить?

Сокр. Даже и тому, что̀ шашечная игра, и что̀ нѣтъ; хотя это, думаю, гораздо ниже справедливаго. Что? развѣ ты думаешь иначе?

Алк. Да.

Сокр. Значитъ, не имѣя возможности научить худшему, онъ въ состояніи преподать лучшее?

Алк. Я думаю. Да и дѣйствительно, народъ въ состояніи научить многому, что будетъ получше шашечной игры.

111.Сокр. Чему жъ это?

Алк. У него, напримѣръ, научился я говорить по-гречески, и въ этомъ отношеніи не могу назвать тебѣ другаго учителя, но чувствую себя обязаннымъ тому самому учителю, котораго ты не считаешь отличнымъ.

Сокр. Да, почтеннѣйшій, въ этомъ-то народъ — хорошій учитель, и науку его по справедливости можно хвалить^[25].

Алк. Почему же?

Сокр. Потому что онъ обладаетъ именно тѣмъ, чѣмъ должны обладать хорошіе наставники.

Алк. Что ты разумѣешь?

Сокр. Развѣ не извѣстно тебѣ, что люди, намѣревающіеся учить чему-нибудь, должны напередъ сами знать это? Или нѣтъ?

Алк. Какъ же нѣтъ?B.

Сокр. Но не правда ли, что знающіе должны быть согласны другъ съ другомъ, а не разногласить?

Алк. Да.

Сокр. А скажешь ли, что въ чемъ они разногласятъ, то знаютъ?

Алк. Ну нѣтъ.

Сокр. Такъ какимъ же образомъ быть имъ учителями въ томъ предметѣ?

Алк. Никакъ нельзя.

Сокр. Что жъ? разногласитъ ли, думаешь, народъ, что̀ камень, что̀ дерево? Когда ты спрашиваешь объ этомъ у кого-нибудь, — всѣ не то же ли самое разумѣютъ, не къ тому же ли самому бѣгутъ, съ намѣреніемъ взять камень или C. дерево? Не такъ ли и прочее въ этомъ родѣ? Эту-то почти мысль я соединяю съ твоими словами о знаніи греческаго языка. Или не такъ?

Алк. Такъ.

Сокр. Не въ томъ же ли, какъ сказано, согласны между собою и города, взятые порознь и вмѣстѣ? Тутъ они не спорятъ другъ съ другомъ и не говорятъ — одинъ одно, другой другое.

Алк. Конечно, нѣтъ.

Сокр. Слѣдовательно тутъ-то они по справедливости и хорошіе учители?

Алк. Да.

D.Сокр. Итакъ, еслибы мы вздумали сообщить кому-нибудь подобное знаніе, то правильно поступили бы, пославъ его въ науку къ народу?

Алк. Конечно.

Сокр. Напротивъ, что̀ еслибы намъ захотѣлось знать не только то, что̀ люди и что̀ лошади, но и то, которые изъ нихъ быстры и которые нѣтъ? Могъ ли бы народъ научить этому?

Алк. Не очень.

Сокр. Такъ не убѣдительное ли для тебя доказательство, E. что этого онъ не знаетъ, что въ этомъ онъ — плохой учитель, когда тутъ несогласенъ самъ съ собою?

Алк. Я думаю.

Сокр. Равнымъ образомъ, еслибы намъ захотѣлось знать, нетолько то, что̀ люди, но и то, которые изъ нихъ здоровы и которые больны: былъ ли бы народъ достаточнымъ для насъ учителемъ?

Алк. Конечно нѣтъ.

Сокр. И не заключилъ ли бы ты, что въ этомъ отношеніи онъ — худой учитель, когда бы замѣтилъ его разногласіе съ самимъ собою?

Алк. Я думаю.

Сокр. Что жъ теперь? кажется ли тебѣ, что въ отношеніи къ справедливымъ и несправедливымъ людямъ и поступкамъ, 112. народъ согласенъ и въ цѣломъ своемъ составѣ, и другъ съ другомъ^[26]?

Алк. Всего менѣе, Сократъ, клянусь Зевсомъ.

Сокр. Что? тутъ онъ особенно разногласитъ?

Алк. Да и непрестанно.

Сокр. Ты, думаю, никогда не видывалъ и не слыхивалъ, чтобы разногласіе людей касательно здоровыхъ и нездоровыхъ доходило наконецъ до сраженія и взаимнаго убійства.

Алк. Конечно нѣтъ.

Сокр. Напротивъ, касательно справедливаго и несправедливаго, если не видѣлъ, то, знаю, слышалъ — и отъ Омира, B. и отъ многихъ другихъ. Вѣдь объ Одиссеѣ и Иліадѣ слыхалъ?

Алк. Безъ сомнѣнія, Сократъ.

Сокр. А эти поэмы — не о разногласіи ли касательно справедливаго и несправедливаго?

Алк. Да.

Сокр. Тутъ вѣдь Ахейцы и Трояне, женихи Пенелопы, и Одиссей вступали въ сраженія-то и подвергались смерти именно за это разногласіе.

Алк. Твоя правда.C.

Сокр. Думаю, что и въ Танагрѣ^[27] причиною смертей и сраженій между Аѳинянами, Лакедемонянами и Віотянами, а потомъ въ Херонеѣ, гдѣ палъ и отецъ твой Клиніасъ, было не какое другое разногласіе, какъ вразсужденіи справедливаго и несправедливаго. Не такъ ли?

Алк. Правда.

Сокр. Итакъ эти ли, скажешь, знаютъ то, касательно чего разногласіе доводитъ ихъ самихъ до крайнихъ бѣдствій?D.

Алк. Нѣтъ, не думаю.

Сокр. И не такимъ ли учителямъ приписываешь ты свое знаніе, которые, по твоимъ же словамъ, сами не имѣютъ его?

Алк. Походитъ.

Сокр. Такъ вѣроятно ли, что ты знаешь справедливое и несправедливое, когда касательно его находишься въ такомъ заблужденіи, и когда, какъ видно, ты ни у кого не учился этому, и самъ не открылъ?

Алк. Да, судя по твоимъ словамъ, невѣроятно.

E.Сокр. А видишь ли, Алкивіадъ, что и это опять ты не хорошо сказалъ^[28]?

Алк. Что такое?

Сокр. Что говоришь, судя по моимъ словамъ.

Алк. Отчего же? развѣ не твои слова, что я ничего не знаю о справедливомъ и несправедливомъ?

Сокр. Конечно нѣтъ.

Алк. А мои?

Сокр. Да.

Алк. Какъ же это?

Сокр. Узнаешь вотъ изъ чего. Если я тебя спрошу, что больше, — единица, или два; то не скажешь ли ты, что два?

Алк. Скажу.

Сокр. Чѣмъ больше?

Алк. Единицею.

Сокр. Кто же изъ насъ говоритъ, что два больше одною единицею?

Алк. Я.

Сокр. Не правда ли, что я спрашивалъ, а ты отвѣчалъ?

Алк. Правда.

113.Сокр. Такъ я ли говорю объ этомъ, поколику спрашиваю, или ты, поколику отвѣчаешь?

Алк. Я.

Сокр. Положимъ еще, что я спросилъ бы тебя, какія буквы въ словѣ Сократъ, и ты отвѣчалъ бы мнѣ: кто тогда говорилъ бы?

Алк. Я.

Сокр. Ну такъ скажи мнѣ однимъ словомъ: если предлагается вопросъ и отвѣтъ, то кто говоритъ, — вопрошающій, или отвѣчающій?

Алк. Мнѣ кажется, Сократъ, что отвѣчающій.

Сокр. А не я ли сейчасъ непрерывно спрашивалъ тебя?B.

Алк. Да.

Сокр. И не ты ли отвѣчалъ?

Алк. Конечно.

Сокр. Что жъ? кто изъ насъ сказалъ, что было сказано?

Алк. Изъ допущеннаго видно, Сократъ, что я.

Сокр. И не то ли было сказано, что прекрасный сынъ Клиніаса, Алкивіадъ, не знаетъ о справедливомъ и несправедливомъ, а думаетъ, что знаетъ, и готовится идти въ собраніе Аѳинянъ съ намѣреніемъ подавать имъ совѣты въ томъ, чего вовсе не знаетъ. Не такъ ли было?

Алк. Оказывается такъ.

Сокр. Стало быть, надъ нами, Алкивіадъ, сбылась C. Еврипидова поговорка. Ты, видно, слышалъ это отъ себя, а не отъ меня^[29]; не я говорилъ, а ты: меня же напрасно обвиняешь. Впрочемъ, и хорошо сказано: вѣдь у тебя въ умѣ, добрякъ, въ самомъ дѣлѣ отчаянное предпріятіе^[30], — учить тому, чего не знаешь и чему не думалъ учиться.

Алк. Но я полагаю, Сократъ, что Аѳиняне и прочіе Эллины рѣдко совѣщаются о томъ, что справедливо, или D. несправедливо, ибо признаютъ это очевиднымъ для всякаго, Оставляя подобныя совѣщанія, они изслѣдываютъ, что полезнѣе имъ въ дѣлахъ; потому что справедливое и полезное, по моему мнѣнію, — не одно и то же. Многимъ и величайшія несправедливости доставляли пользу, а инымъ и справедливые поступки, думаю, ни къ чему не послужили.

Сокр. Что жъ? если вовсе иное дѣло — справедливость, и E. иное — польза, то опять не приписываешь ли ты себѣ знанія, что̀ полезно людямъ, и почему?

Алк. А что же мѣшаетъ, Сократъ, если ты снова не спросишь меня, у кого я научился этому, или какимъ образомъ открылъ самъ?

Сокр. Что ты это дѣлаешь^[31]? Если слова твои несправедливы, и несправедливость ихъ можно доказать тѣмъ же способомъ, какъ доказаны прежнія; то надобно, думаешь, слышать что-нибудь новое, какія-нибудь иныя причины, какъ будто высшія походятъ уже на изношенное рубище^[32], котораго надѣвать ты болѣе не хочешь, пока не принесутъ 114. тебѣ доказательствъ чистыхъ, безъ пятенъ. Но, оставляя въ покоѣ предостерегательную твою оговорку^[33], я все-таки спросилъ бы тебя, гдѣ учился ты узнавать полезное, и кто твой учитель; я соединилъ бы всѣ прежніе вопросы въ одинъ: и ты, очевидно, пришелъ бы къ тому же, ты не былъ бы въ состояніи доказать ни того, что самъ открылъ полезное, ни того, что научился узнавать его. Но какъ это тебѣ уже пріѣлось и ты не съ удовольствіемъ принялъ бы ту же самую рѣчь; то я, пожалуй, оставлю вопросъ: знаешь ты, или не знаешь, что полезно Аѳинянамъ? Скажи только, сдѣлай милость, справедливое и полезное — точно B. ли одно и то же, или не одно^[34]. Если угодно, спрашивай меня, какъ я спрашивалъ тебя; а не то, раскрой дѣло самъ по себѣ.

Алк. Не знаю, Сократъ, могъ ли бы я раскрыть это самъ по себѣ.

Сокр. Да вообрази, добрякъ, что я — собраніе, народъ. Тамъ вѣдь понадобится же тебѣ убѣждать каждаго. Не правда ли?

Алк. Да.

Сокр. Такъ не все ли равно — убѣждать людей по-одиночкѣ, или вдругъ многихъ въ этомъ предметѣ, который C. знаешь, подобно грамматисту, учащему грамотѣ и одного и нѣсколькихъ?

Алк. Все равно.

Сокр. Такимъ же образомъ, и преподающій науку чиселъ не учитъ ли какъ одного, такъ и многихъ?

Алк. Да.

Сокр. И кто знаетъ это, тотъ ариѳметистъ?

Алк. Конечно.

Сокр. Ну а ты, въ чемъ можешь убѣждать многихъ, можешь ли убѣдить и одного?

Алк. Вѣроятно.

Сокр. И ужъ очевидно въ томъ, что знаешь?

Алк. Да.

Сокр. И человѣкъ, вступающій въ подобную бесѣду, D. отличается отъ народнаго оратора только тѣмъ, что послѣдній убѣждаетъ толпу, а первый — одного?

Алк. Должно быть.

Сокр., Ну такъ теперь, если все равно убѣждать многихъ и одного, потрудись надъ однимъ мною^[35] и рѣшись доказать, что справедливое иногда бываетъ неполезно.

Алк. Ты досадителенъ, Сократъ.

Сокр. Но, начиная досадительностію, я намѣренъ увѣрить тебя въ противномъ, въ чемъ ты увѣрить меня не хочешь.

Алк. Хорошо, говори.

Сокр. Только отвѣчай на вопросы.

E.Алк. Нѣтъ, говори самъ по себѣ.

Сокр., Какъ? развѣ тебѣ не хочется быть убѣжденнымъ?

Алк. Очень хочется.

Сокр. А не тогда ли ты бываешь убѣжденъ, когда говоришь, что это такъ?

Алк. Кажется.

Сокр. Отвѣчай же; а если не дослушаешь самого себя, что справедливое — полезно, другому-то не повѣришь.

Алк. Конечно нѣтъ, — надобно отвѣчать; вреда, думаю, не будетъ.

115.Сокр. Ты настоящій прорицатель^[36]! Говори же, изъ дѣлъ справедливости, одни, по твоему мнѣнію, полезны, другія — нѣтъ?

Алк. Да.

Сокр. Равнымъ образомъ, иныя прекрасны, иныя — нѣтъ?

Алк. Какъ это?

Сокр. Казалось ли тебѣ, что кто-нибудь, совершаетъ хотя и постыдное дѣло, однакожъ справедливое?

Алк. Не казалось.

Сокр. Напротивъ, все справедливое казалось прекраснымъ?

Алк. Да.

Сокр. А что прекрасно опять, то всегда ли добро? или иногда добро, иногда нѣтъ?

Алк. Я думаю, Сократъ, что иное прекрасное есть зло.

Сокр. Напротивъ, постыдное — добро?

Алк. Да.B.

Сокр. Не то ли разумѣешь ты, что напримѣръ на войнѣ многіе, помогая другу или родственнику, получаютъ раны и умираютъ, а тѣ, которые не помогаютъ, хоть и обязаны, остаются здоровыми?

Алк. Конечно.

Сокр. Такую помощь ты называешь прекрасною, смотря на намѣреніе спасти, кого надлежало; а это есть мужество. Не такъ ли?

Алк. Такъ.

Сокр. Напротивъ злою-то ты назовешь ее, смотря на смерть и раны. Не правда ли?

Алк. Правда.C.

Сокр. Но мужество не иное ли дѣло, чѣмъ смерть^[37]?

Алк. Конечно.

Сокр. Слѣдовательно помогать друзьямъ есть дѣло прекрасное и злое не по одной и той же причинѣ?

Алк. Явно, что не по одной.

Сокр. Смотри же, напротивъ, прекрасное и доброе, какъ здѣсь, не по той же ли бываетъ причинѣ? Ты соглашаешься, что помощь есть дѣло прекрасное по причинѣ мужества: такъ мужество само по себѣ и имѣй въ виду, — добро оно, или зло. Изслѣдывай такъ: что избралъ бы ты себѣ, — добро, или зло?

Алк. Добро.

Сокр. И не то ли преимущественно, которое больше?

D.Алк. Да.

Сокр. И лишиться его хотѣлъ бы всего менѣе?

Алк. Почему не такъ!

Сокр. Но какъ ты думаешь о мужествѣ? За какую цѣну согласился бы ты лишиться его?

Алк. Да лучше не жить согласился бы я, чѣмъ быть трусомъ.

Сокр. Слѣдовательно трусость кажется тебѣ крайнимъ зломъ.

Алк. По мнѣ, — такъ.

Сокр. Которое, повидимому, тожественно съ смертію.

Алк. Полагаю.

Сокр. Но смерти и трусости не противоположны ли жизнь и мужество?

Алк. Да.

E.Сокр. И послѣдняго ты желалъ бы себѣ всего болѣе, а перваго — всего менѣе?

Алк. Да.

Сокр. Не потому ли, что это почитаешь состояніемъ самымъ хорошимъ, а то — самымъ худымъ?

Алк. Конечно.

Сокр. Но содѣйствіе друзьямъ на войнѣ, какъ дѣло прекрасное, не за то ли назвалъ ты прекраснымъ, что оно производитъ добро, по причинѣ мужества?

Алк. Разумѣется.

Сокр. И не за то ли — дѣломъ злымъ, что отъ него происходитъ зло, по причинѣ смерти?

Алк. Да.

Сокр. Такъ не въ-правѣ ли мы теперь дать имя каждому дѣйствію? Извѣстнаго дѣйствія не назовешь ли ты злымъ, если оно производитъ зло? и не должно ли назвать его добрымъ, когда оно раждаетъ добро?116.

Алк. Мнѣ кажется.

Сокр. А поколику добро, оно похвально, поколику зло — постыдно?

Алк. Да.

Сокр. Слѣдовательно, сказавъ, что содѣйствіе друзьямъ на войнѣ есть дѣло хоть и прекрасное, однакожъ злое, ты сказалъ не болѣе того, что оно хоть и добро, однакожъ зло.

Алк. Твои слова, Сократъ, кажется, справедливы.

Сокр. Стало быть, нѣтъ ничего прекраснаго, что, какъ прекрасное, было бы зломъ; и нѣтъ ничего постыднаго, что, какъ постыдное, было бы добромъ.B.

Алк. Видно нѣтъ.

Сокр. Изслѣдуй еще и такъ: кто живетъ прекрасно, тотъ не хорошо ли живетъ?

Алк. Хорошо.

Сокр. А живущіе хорошо не счастливы ли?

Алк. Какъ не счастливы?

Сокр. И счастливы они не чрезъ пріобрѣтеніе ли благъ?

Алк. Преимущественно.

Сокр. Блага же пріобрѣтаются не посредствомъ ли доброй и прекрасной дѣятельности?

Алк. Да.

Сокр. Значитъ, хорошо жить есть дѣло доброе.

Алк. Какъ же.

Сокр. А доброе дѣло прекрасно?

Алк. Да.C.

Сокр. Слѣдовательно прекрасное и доброе опять у насъ — одно и то же?

Алк. Видимо.

Сокр. Стало быть, что находимъ мы прекраснымъ, то найдемъ и добрымъ?

Алк. Необходимо.

Сокр. Что жъ? дѣла добрыя полезны, или нѣтъ^[38]?

Алк. Полезны.

Сокр. А касательно справедливаго, помнишь ли, въ чемъ мы согласились?

Алк. Кажется, въ томъ, что поступающіе справедливо, по необходимости, поступаютъ прекрасно.

Сокр. А поступающіе прекрасно совершаютъ дѣла добрыя?

Алк. Да.

D.Сокр. А дѣла добрыя полезны?

Алк. Да.

Сокр. Слѣдовательно дѣла справедливыя, Алкивіадъ, суть также и дѣла полезныя?

Алк. Вѣроятно.

Сокр. Что жъ? вѣдь это говоришь ты, а я спрашиваю?

Алк. Мнѣ кажется, очевидно.

Сокр. Такъ вотъ, еслибы кто сталъ совѣтовать — Аѳинянамъ ли то, или Пепаритянамъ^[39], съ увѣренностію, что онъ знаетъ справедливое и несправедливое, и началъ, бы утверждать, что справедливость иногда бываетъ дѣломъ злымъ; то не посмѣялся ли бы ты надъ нимъ, когда держишься той мысли, что справедливое и полезное — одно и то же?

E.Алк. Но, клянусь богами, Сократъ, — я и самъ не знаю, что говорю. Я просто похожу на помѣшаннаго. По поводу твоихъ вопросовъ, мнѣ представляется то то, то̀ другое.

Сокр. Значитъ, такъ и будетъ: кто чего не знаетъ, того душа въ томъ и заблуждается.

Алк. Какъ же иначе?

Сокр. А ты не знаешь, другъ мой, что это за состояніе^[40]?

Алк. Конечно не знаю.

Сокр. Но представь, что тебя спрашиваютъ: два у тебя глаза или три, двѣ руки или четыре, и объ иномъ тому подобномъ? Что будешь ты отвѣчать? иногда то, иногда другое, или всегда — одно и то же?

Алк. Хоть я уже и боюсь за себя, однакожъ буду 117. отвѣчать, кажется, одно и то же.

Сокр. Не потому ли, что знаешь? Это ли причина?

Алк. Я думаю.

Сокр. Стало быть, на что ты не-хотя даешь отвѣты противорѣчущіе, того не знаешь?

Алк. Вѣроятно.

Сокр. Но не самъ ли ты говоришь, что заблуждаешься, когда даешь отвѣты о справедливомъ и несправедливомъ, о прекрасномъ и постыдномъ, о худомъ и добромъ, о полезномъ и неполезномъ? Не очевидно ли слѣдовательно, что ты заблуждаешься по причинѣ незнанія этихъ предметовъ?

Алк. Мнѣ кажется.B.

Сокр. Но что? знаешь ли ты, какимъ образомъ взойдешь на небо?

Алк. Клянусь Зевсомъ, не знаю.

Сокр. Да не ошибочно ли твое мнѣніе объ этомъ?

Алк. Нисколько.

Сокр. А знаешь ли причину, или сказать тебѣ?

Алк. Скажи.

Сокр. Причина — та, другъ мой, что, не зная этого, ты и не почитаешь себя знающимъ.

C.Алк. Это что опять?

Сокр. Смотри вмѣстѣ со мною. Чего ты не знаешь, и знаешь, что не знаешь, въ томъ заблуждаешься ли? Напримѣръ, ты вѣроятно знаешь, что не знаешь, какъ приготовить кушанье?

Алк. Конечно.

Сокр. Такъ самъ ли думаешь, какъ приготовить его, и заблуждаешься, или поручаешь знающему?

Алк. Поручаю знающему.

Сокр. Ну, а плывя на кораблѣ, думаешь ли, какъ держать руль — вправо или влѣво — и заблуждаешься, поколику не знаешь D. этого, или поручаешь кормчему, а самъ остаешься въ покоѣ?

Алк. Поручаю кормчему.

Сокр. Значитъ, ты не заблуждаешься въ томъ, чего не знаешь, если знаешь, что не знаешь?

Алк. Кажется, нѣтъ.

Сокр. Такъ понимаешь ли, что заблужденія въ дѣлахъ происходятъ отъ такого незнанія, которое бываетъ у человѣка, поколику онъ приписываетъ себѣ знаніе того, чего не знаетъ?

Алк. Какъ это опять?

Сокр. Вѣдь мы тогда рѣшаемся дѣлать, когда приписываемъ себѣ знаніе того, что дѣлаемъ?

E.Алк. Да.

Сокр. А кто уже увѣренъ, что не знаетъ, тотъ поручаетъ дѣла другимъ?

Алк. Какъ же иначе?

Сокр. Поручая же ихъ другимъ, онъ, въ отношеніи къ дѣламъ себѣ неизвѣстнымъ, живетъ безъ ошибокъ?

Алк. Да.

Сокр. Итакъ, кто ошибается? — ужъ, конечно, не тѣ, которые знаютъ?

Алк. Разумѣется.

Сокр. Если же и не тѣ, которые знаютъ, и не тѣ, которые знаютъ, что не знаютъ, чего не знаютъ; то остаются ли еще другіе, кромѣ тѣхъ, которые, не зная, приписываютъ себѣ знаніе?

Алк. Нѣтъ, только эти.118.

Сокр. Значитъ, это-то незнаніе, это низкое невѣжество и есть причина золъ.

Алк. Да.

Сокр. И не правда ли, что оно особенно тогда гибельно и постыдно, когда имѣетъ отношеніе къ дѣламъ величайшей важности?

Алк. И очень.

Сокр. Но что? можешь ли ты наименовать предметы важнѣе справедливаго, прекраснаго, добраго и полезнаго?

Алк. Не могу.

Сокр. А не въ этомъ ли признаешь ты себя заблуждающимся?

Алк. Въ этомъ.

Сокр. Если же заблуждаешься, то изъ сказаннаго прежде не явно ли, что этихъ важнѣйшихъ предметовъ ты нетолько не знаешь, но еще, не зная ихъ, думаешь, будто знаешь?

Алк. Должно быть.B.

Сокр. Бѣдный Алкивіадъ! какъ жалко твое состояніе! Я не рѣшился бы и назвать его, но такъ какъ мы — одни, скажу. Вѣдь ты находишься въ самомъ постыдномъ невѣжествѣ, мой добрый другъ: въ этомъ обличаетъ тебя и твоя рѣчь, и ты самъ. Потому-то, стало быть, не выучившись, и скачешь^[41] къ дѣламъ общественнымъ. Впрочемъ, ты не одинъ страдаешь такою болѣзнію; между людьми, несущими гражданскія обязанности, есть много подобныхъ тебѣ: исключить должно развѣ нѣкоторыхъ и, можетъ быть, твоего опекуна Перикла.

Алк. Говорятъ однакожъ, Сократъ, что онъ не самъ собою C. сдѣлался мудрымъ, а обращался со многими мудрецами, — Питокломъ и Анаксагоромъ; да и теперь еще, находясь въ такой старости, для той же цѣли бесѣдуетъ съ Дамономъ^[42].

Сокр. Что жъ? развѣ ты видывалъ мудреца, который не могъ бы сдѣлать мудрецомъ и другаго въ томъ, въ чемъ самъ онъ таковъ? Напримѣръ, кто научилъ тебя грамотѣ, тотъ и самъ былъ въ этомъ мудрецъ, и тебя сдѣлалъ мудрецомъ, да могъ бы сдѣлать такимъ и кого угодно. Не правда ли?

Алк. Да.

Сокр. Вѣдь и ты, наученный имъ, былъ бы въ состояніи D. научитъ другаго?

Алк. Да.

Сокр. Такимъ же образомъ — и цитристъ и гимнастикъ?

Алк. Конечно.

Сокр. Хорошо, безъ сомнѣнія, доказательство, что люди, знающіе что-нибудь, дѣйствительно знаютъ это, когда они умѣютъ сдѣлать знающимъ и другаго.

Алк. Мнѣ кажется.

Сокр. Что жъ? можешь ли сказать, что Периклъ кого-нибудь, E. начиная съ своихъ сыновей, сдѣлалъ мудрецомъ?

Алк. Но что дѣлать, Сократъ, когда сыновья Перикла были глупы^[43]?

Сокр. А твоего брата, Клиніаса?

Алк. О Клиніасѣ, этомъ бѣшеномъ человѣкѣ, зачѣмъ и упоминать.

Сокр. Ну, пусть ужъ Клиніасъ — человѣкъ бѣшеный, а сыновья Перикла были глупы: тебя-то по какой причинѣ оставляетъ онъ въ такомъ состояніи?

Алк. Думаю, я самъ виноватъ; не слушаюсь.

Сокр. Но укажи мнѣ хоть на раба, хоть на свободнаго — 119. Аѳинянина или иностранца, который имѣлъ бы причину сказать, что, обращаясь съ Перикломъ, онъ сталъ мудрѣе: вотъ какъ я, напримѣръ, укажу тебѣ на Пиѳодора Исолохова и Калліаса Калліадова, изъ которыхъ каждый, заплативъ Зенону сто минъ, сдѣлался и мудрымъ и знаменитымъ^[44].

Алк. Клянусь Зевсомъ, что не могу.

Сокр. Пусть такъ. Что же думаешь ты о себѣ^[45]? Хочешь ли остаться въ теперешнемъ состояніи, или приложить нѣсколько старанія?

Алк. Посудимъ вмѣстѣ, Сократъ. Впрочемъ, я понимаю B. твое замѣчаніе и согласенъ съ нимъ. Вѣдь правители города, исключая немногихъ, кажутся и мнѣ людьми необразованными.

Сокр. Такъ что же?

Алк. Такъ еслибы они были образованы, то намѣревающійся вступить въ состязаніе съ ними, конечно, долженъ бы учиться и упражняться, какъ бы готовясь противъ бойцовъ; а теперь это — люди неученые, и однакожъ принимаютъ участіе въ дѣлахъ гражданскихъ: для чего же упражняться и озабочивать себя наукою? Вѣдь я увѣренъ, что способностями далеко превзойду ихъ^[46].

C.Сокр. Ахъ, что ты сказалъ, почтеннѣйшій! Это вовсе не достойно ни твоего лица, ни другихъ твоихъ качествъ.

Алк. Что же тутъ особеннаго и на что мѣтишь ты, Сократъ?

Сокр. Досадно мнѣ и за тебя, и за мою любовь.

Алк. Отчего?

Сокр. Пусть бы ты предполагалъ борьбу съ домашними.

Алк. А то съ кѣмъ же?

Сокр. И объ этомъ-то можетъ спрашивать человѣкъ, думающій о себѣ такъ высоко?

D.Алк. Что ты говоришь? развѣ не съ ними будетъ у меня борьба?

Сокр. Да представь, что ты управляешь хоть гребнымъ судномъ, имѣющимъ вступить въ сраженіе: довольно ли для тебя быть въ управленіи лучше всѣхъ корабельныхъ твоихъ соратниковъ? Или можетъ быть ты призналъ бы дѣломъ болѣе нужнымъ смотрѣть на истинныхъ своихъ враговъ, чѣмъ, какъ теперь, на сподвижниковъ въ боѣ? Надобно то-есть до такой степени превосходить ихъ, чтобы они и не думали E. состязаться съ тобою, но презираемые, стали бы въ твои ряды для одолѣнія общаго непріятеля, если ужъ ты въ самомъ дѣлѣ намѣренъ совершить подвигъ прекрасный, достойный тебя и города.

Алк. Да, я и намѣренъ-таки.

Сокр. Такъ куда хорошо — любоваться своимъ превосходствомъ надъ воинами^[47], а не смотрѣть на непріятельскихъ полководцевъ, чтобы, смотря на нихъ и состязаясь съ ними, превзойти ихъ!

Алк. Которыхъ же полководцевъ разумѣешь ты, 120. Сократъ?

Сокр. Развѣ не знаешь, что нашъ городъ всякій разъ воюетъ съ Лакедемонянами и съ великимъ царемъ?

Алк. Твоя правда.

Сокр. Итакъ, если думаешь быть полководцемъ своего города; то думая, что тебѣ надобно бороться съ царями лакедемонскимъ и персидскимъ, не правильно ли бы думалъ ты?

Алк. Ты, должно быть, говоришь правду.

Сокр. Такъ нѣтъ, добрякъ, ты вмѣняешь себѣ въ обязанность смотрѣть на воспитывателя перепеловъ Мидіаса^[48], и B. на другихъ подобныхъ ему, которые принимаютъ участіе въ дѣлахъ гражданскихъ, сохраняя на душѣ, сказали бы женщины, рабскіе волосы, и по необразованности, не снимаютъ^[49] ихъ, но съ варварскимъ своимъ нарѣчіемъ выходятъ — не скажу управлять городомъ, а льстить ему. Смотря на этихъ-то описываемыхъ мною людей, предаешься ты нерадѣнію о самомъ себѣ, чтобы, приступая къ столь важному подвигу, и не учиться тому, что пріобрѣтается ученіемъ, и не упражняться въ томъ, что требуетъ упражненія, тогда какъ слѣдовало бы приготовиться всякаго рода приготовленіемъ^[50], C. чтобы вступить на поприще гражданской службы.

Алк. Твои слова, Сократъ, кажутся мнѣ хотя и справедливыми, однакожъ я думаю, что лакедемонскіе полководцы и персидскій царь — не превосходнѣе другихъ.

Сокр. Но разсмотри, почтеннѣйшій, это свое мнѣніе.

Алк. Въ какомъ отношеніи?

Сокр. Во-первыхъ, тогда ли, думаешь, увеличится твоя забота о себѣ, когда будешь почитать ихъ страшными, или не тогда?

D.Алк. Явно, что когда буду почитать ихъ страшными.

Сокр. А заботясь о себѣ, чаешь ли получить какой-нибудь вредъ?

Алк. Нисколько; напротивъ, великую пользу.

Сокр. Такъ вотъ въ твоемъ мнѣніи и есть уже одно важное зло.

Алк. Правда.

Сокр. Во-вторыхъ, оно и ложно. Смотри на вѣроятность.

Алк. Какъ это?

Сокр. Благородныя ли поколѣнія, по всему вѣроятію, даютъ бытіе лучшимъ природамъ, или неблагородныя?

Алк. Явно, что благородныя.E.

Сокр. А благородныхъ, если они притомъ и хорошо воспитаны, нельзя ли почитать совершенно способными для добродѣтели?

Алк. Необходимо.

Сокр. Разсмотримъ же сравнительно ихъ и наше происхожденіе. Хуже ли, думаешь, поколѣнія лакедемонскихъ и персидскихъ царей? Развѣ мы не знаемъ, что первые изъ нихъ суть потомки Иракла^[51], а послѣдніе — Ахемена^[52], и что родъ Иракла и Ахемена возводятъ къ Персею, сыну Зевсову?

Алк. Но вѣдь и нашъ идетъ отъ Эврисака^[53], Сократъ, а 121. Эврисаковъ — отъ Зевса.

Сокр. Да и мой — отъ Дедала^[54], благородный Алкивіадъ, а Дедаловъ — отъ Ифеста, сына Зевсова. Однакожъ ихъ-то роды, начинаясь ими, восходятъ до самаго Зевса линіею царей, изъ которыхъ одни всегда управляли Аргосомъ и Лакедемономъ, другіе — Персіею, а нерѣдко, какъ и теперь, Азіею: напротивъ мы и сами-то люди частные, и отцы B. наши. Еслибы ты счелъ нужнымъ указать Артаксерксу, сыну Ксеркса, на своихъ предковъ и на Саламинъ, отечество Эврисака, либо на Эгину, родину Эака^[55] жившаго еще прежде; то какой, думаешь, поднялся бы смѣхъ! Между тѣмъ смотри: мы малы нетолько по отношенію къ важности рода тѣхъ мужей, но и по отношенію къ ихъ воспитанію. Развѣ не знаешь, сколь важнымъ преимуществомъ пользуются лакедемонскіе цари? Ихъ жены, по закону, охраняются эфорами, чтобы царь не былъ зачатъ какъ C. нибудь тайно — отъ другаго, кромѣ ираклидовъ. А въ Персіи онъ такъ высокъ, что никто и не подозрѣваетъ, будто царственное дитя можетъ родиться отъ другаго рода, кромѣ царскаго. Поэтому жена персидскаго царя охраняется однимъ страхомъ. Когда же раждается старшій сынъ, наслѣдникъ власти, — сперва тутъ же празднуютъ всѣ въ предѣлахъ его царства; потомъ этотъ день и въ послѣдующія времена, въ память царскаго рожденія^[56], становится днемъ жертвоприношеній и празднованія для всей Азіи: напротивъ, когда раждаемся мы, Алкивіадъ, тогда, по комической пословицѣ, и D. сосѣди что-то не очень чуютъ^[57]. Послѣ того дитя воспитывается не какою-нибудь ничтожною женщиною-кормилицею, а евнухами, знатнѣйшими особами, окружающими царя. На нихъ возлагается какъ всякое попеченіе о новорожденномъ, такъ въ особенности заботливость о его красотѣ, чтобы то-есть они развивали и выправляли его члены. Такое занятіе доставляетъ имъ высокія почести. Достигнувъ семилѣтняго E. возраста, дѣти знакомятся съ лошадьми, ходятъ къ учителямъ въ верховой ѣздѣ и начинаютъ охотиться за звѣрями. А когда минетъ дитяти четырнадцать лѣтъ, — берутъ его къ себѣ такъ называемые царскіе пѣстуны. Они избираются изъ Персовъ и составляютъ отличнѣйшую четверицу своего времени: это — самый мудрый, самый справедливый, самый разсудительный и 122. самый мужественный. Самый мудрый учитъ его магіи^[58], начертанной Зороастромъ Оромазовымъ^[59]: это наука о богопочитаніи, разсуждающая и о дѣлахъ царскихъ. Самый справедливый располагаетъ его слѣдовать во всю жизнь истинѣ. Самый разсудительный наставляетъ его не подчиняться ни одной страсти, чтобы получить навыкъ быть человѣкомъ свободнымъ — дѣйствительно царемъ, не рабствуя, но прежде всего господствуя надъ собою. Самый мужественный развиваетъ въ немъ чувство безбоязненности и неустрашимости, и доказываетъ, что, предаваясь трусости, онъ уже — рабъ. Напротивъ B. тебѣ, Алкивіадъ, Периклъ далъ въ пѣстуны одного изъ домашнихъ слугъ, Зопира^[60] Ѳракіянина, по причинѣ старости, человѣка самаго безполезнаго. Я раскрылъ бы предъ тобою и другія черты воспитанія и образованія твоихъ противниковъ, еслибы это дѣло могло быть непродолжительно, и еслибы изъ сказаннаго доселѣ не вытекало все, что за этимъ слѣдуетъ. Что же касается до рожденія, воспитанія и образованія тебя, Алкивіадъ, или всякаго другаго Аѳинянина; то это, смѣю сказать, ни для кого незанимательно, исключая тѣхъ людей, которые тебя любятъ. Взглянешь ли опять на богатство, на пышность, на одежды, C. на шлейфы плащей, на разліяніе благовоній, на многочисленныя свиты прислужниковъ, и на другое довольство Персовъ, — тебѣ будетъ стыдно за самого себя, ты увидишь, какъ далеко отсталъ отъ нихъ. Потомъ, если захочешь обратить вниманіе на разсудительность, благонравіе, ловкость, ласковость, великодушіе, добропорядочность, мужество, терпѣливость, трудолюбіе, стремленіе къ добродѣтели и честолюбіе Лакедемонянъ; то во всемъ этомъ признаешь себя дитятею. А когда еще остановишься на богатствѣ, и по богатству будешь придавать себѣ нѣкоторое D. значеніе; то и тутъ мы можемъ сказать, въ какомъ ты найдешь себя состояніи. Пожелай только обозрѣть лакедемонскія богатства, и узнаешь, что здѣшнее далеко отстало отъ тамошняго. Никто не будетъ сомнѣваться какъ въ обширности, такъ и въ добротѣ земли, которою они владѣютъ и у себя, и въ Мессинѣ; всѣмъ извѣстно, какое множество у нихъ рабовъ, особенно илотовъ, также лошадей и другаго скота на пастбищахъ мессинскихъ^[61]. Но я оставляю все это, говорю только, что золота и серебра нѣтъ столько въ цѣлой Элладѣ, сколько находится его въ одномъ Лакедемонѣ^[62]. Въ продолженіе многихъ поколѣній оно стекается туда отъ всѣхъ Эллиновъ, а нерѣдко и отъ варваровъ, выхода же ему никуда нѣтъ. Это точно какъ въ Езоповой баснѣ лисица говоритъ льву: слѣды денегъ, втекающихъ въ 123. Лакедемонъ, видны, а вытекающихъ изъ него никто и нигдѣ не видитъ. Отсюда легко понять, что тамошніе жители золотомъ и серебромъ богаче всѣхъ Эллиновъ, особенно же царь ихъ; потому что важнѣйшіе и бо̀льшіе изъ такихъ доходовъ назначены царямъ. Сверхъ того, не мала и подать, которую Лакедемоняне платятъ своимъ государямъ. Впрочемъ, B. какъ ни велики богатства Лакедемонянъ, въ сравненіи съ эллинскими, но въ отношеніи къ богатству Персовъ и ихъ царя, они ничего не значатъ. Когда-то я слышалъ отъ человѣка достовѣрнаго^[63], — отъ одного изъ тѣхъ, которые сами ѣздили къ царю: онъ разсказывалъ, что проѣзжалъ чрезъ обширную и прекрасную область, простирающуюся почти на цѣлый день пути, и что эту область туземцы называютъ поясомъ царицы. Есть будто бы и другая, называемая C. опять головнымъ покрываломъ. Есть и нѣсколько столь же обширныхъ и прекрасныхъ мѣстъ, назначенныхъ для украшенія царской жены, и каждое изъ нихъ носитъ названіе особаго ея наряда. Итакъ я думаю, еслибы кто матери царя и женѣ Ксеркса, Аместрисѣ^[64], сказалъ, что съ ея сыномъ затѣваетъ состязаться сынъ Димонахи, которой нарядъ стоитъ, можетъ быть, много какъ минъ пятьдесятъ, а у самого сына земли въ Эрхіи не будетъ и трехъ-сотъ плетровъ: то она удивилась бы, на какія же средства полагается этотъ Алкивіадъ, D. затѣвая вступить въ борьбу съ Артаксерксомъ, и кажется, замѣтила бы что у него быть не можетъ никакихъ другихъ способовъ, кромѣ старанія и мудрости; потому что у Грековъ только это имѣетъ цѣну. А когда донесли бы ей, что тотъ же самый Алкивіадъ рѣшается на такое предпріятіе, во-первыхъ, не имѣя отъ роду и полныхъ двадцати лѣтъ, во-вторыхъ нисколько не приготовившись къ тому ученіемъ, да сверхъ того, если любящій его человѣкъ совѣтуетъ ему напередъ учиться, упражняться, трудиться и потомъ-то уже состязаться съ царемъ, — онъ не хочетъ и E. утверждаетъ, будто довольно ему быть и такимъ, каковъ есть; тогда она, думаю, изумилась бы и спросила: что же бы такое могло быть, на что этотъ мальчикъ надѣется? и какъ скоро мы сказали бы ей, что на красоту, знаменитость, происхожденіе, богатство и способности души; то, видя у своихъ все такое, она почла бы насъ, Алкивіадъ, сумасшедшими. Да хоть взять Лампиду, дочь Леонтихида, 124. жену Архидама^[65] и мать Агиса (всѣ эти мужи, извѣстно, были царями): вѣдь и она, видя, какъ велики способы ея родныхъ, удивилась бы, кажется, еслибы узнала, что ты, столь худо приготовленный, намѣреваешься состязаться съ ея сыномъ. А не стыдно ли, думаешь, что непріятельскія женщины лучше судятъ о насъ, какими намъ должно быть, возставая противъ ихъ гражданъ, нежели мы — о самихъ себѣ? Такъ повѣрь, почтеннѣйшій, и мнѣ и дельфійской надписи: «познай самого себя» — что это-то наши противники, а B. не тѣ, которыхъ ты представляешь, и что изъ нихъ ни одного не пересилимъ мы иначе, какъ стараніемъ и искуствомъ. Если въ этомъ будетъ у тебя недостатокъ, то не сдѣлаться тебѣ славнымъ между Эллинами и варварами, къ чему ты, кажется, стремишься, какъ никто ни къ чему не стремился.

Алк. Въ чемъ же должно состоять мое стараніе, Сократъ? Можешь ли сказать это? Вѣдь твои слова болѣе всего походятъ на правду.

Сокр. Пожалуй; однакожъ поразсудимъ вмѣстѣ, какимъ бы образомъ сдѣлаться намъ лучшими. Вѣдь я не говорю, что тебѣ надобно учиться, а мнѣ нѣтъ; потому что между C. мною и тобою нѣтъ другаго различія, кромѣ одного.

Алк. Какого?

Сокр. Того, что мой опекунъ лучше и мудрѣе твоего — Перикла.

Алк. Кто же онъ, Сократъ?

Сокр. Богъ, который до настоящаго дня не позволялъ мнѣ говорить съ тобою, Алкивіадъ. Вѣря ему, я утверждаю, что ты ни чрезъ кого другаго не достигнешь знаменитости^[66], кромѣ какъ чрезъ меня.

Алк. Шутишь, Сократъ.

D.Сокр. Можетъ быть; однакожъ то справедливо, что намъ нужно стараніе. Нужно оно, лучше сказать, и всѣмъ людямъ, но намъ-то особенно.

Алк. Что нужно мнѣ, такъ это неложно.

Сокр. Да неложно, что и мнѣ.

Алк. Что же мы будемъ дѣлать?

Сокр. Не терять духа и не ослабѣвать, другъ мой.

Алк. Ужъ конечно не годится, Сократъ.

Сокр. Да, не годится; но должно изслѣдывать общими силами. И вотъ скажи мнѣ: вѣдь мы объявляемъ, что хотимъ сдѣлаться наилучшими? Не такъ ли?

E.Алк. Да.

Сокр. Въ какой добродѣтели?

Алк. Очевидно — въ той, по которой люди бываютъ добрыми.

Сокр. Въ чемъ же они бываютъ добрыми?

Алк. Явно, что въ совершеніи дѣлъ.

Сокр. Какихъ? тѣхъ ли, которыя касаются лошадей?

Алк. Нѣтъ.

Сокр. Иначе мы пошли бы къ конюхамъ?

Алк. Да.

Сокр. Такъ скажешь, корабельныхъ?

Алк. Нѣтъ.

Сокр. Потому что тогда мы пошли бы къ корабельщикамъ?

Алк. Да.

Сокр. Какихъ же дѣлъ? какія дѣла совершаютъ они?

Алк. Тѣ, которыя свойственны честнымъ и добрымъ Аѳинянамъ.

Сокр. Но честными и добрыми ты называешь умныхъ, 125. или неумныхъ?

Алк. Умныхъ.

Сокр. Слѣдовательно всякій умный — добръ?

Алк. Да.

Сокр. А кто неуменъ, тотъ золъ?

Алк. Какъ же иначе?

Сокр. Ну вотъ сапожникъ уменъ ли въ шитьѣ обуви?

Алк. Конечно.

Сокр. Стало быть, въ этомъ онъ добръ?

Алк. Добръ.

Сокр. Что жъ? а въ шитьѣ одежды сапожникъ не уменъ?

Алк. Да.

Сокр. Значитъ, въ этомъ онъ золъ?

Алк. Да.B.

Сокр. Такъ изъ нашихъ словъ вытекаетъ, что одинъ и тотъ же — и золъ и добръ.

Алк. Явно.

Сокр. Но неужели ты допустишь, что люди добрые суть также и люди злые?

Алк. Нѣтъ.

Сокр. Кого же ты назовешь добрыми?

Алк. Тѣхъ, которые въ состояніи начальствовать въ городѣ.

Сокр. Вѣрно ужъ не надъ лошадьми?

Алк. Конечно нѣтъ.

Сокр. А надъ людьми?

Алк. Да.

Сокр. Больными?

Алк. Не думаю.

Сокр. Плавающими?

Алк. Нѣтъ.

Сокр. Собирающими жатву?

Алк. Нѣтъ.

Сокр. Такъ они ничего не дѣлаютъ? или что-нибудь дѣлаютъ?

C.Алк. Говорю, дѣлаютъ.

Сокр. Что же такое? потрудись открыть мнѣ.

Алк. Они находятся во взаимныхъ сношеніяхъ и пользуются одинъ другимъ, такъ какъ мы живемъ въ городахъ.

Сокр. Значитъ, ты говоришь о начальствованіи надъ тѣми людьми, которые пользуются одинъ другимъ?

Алк. Да.

Сокр. То-есть о начальствованіи надъ вахтенными, которые пользуются матросами?

Алк. Не то.

Сокр. Потому что это — дѣло кормчаго?

Алк. Да.

Сокр. Но, можетъ быть, ты говоришь о начальствованіи надъ флейщиками, которые управляютъ людьми въ пѣніи и пользуются ими въ пляскѣ?

D.Алк. Нѣтъ.

Сокр. Потому что это опять есть дѣло хороводителя?

Алк. Конечно.

Сокр. Въ чемъ же бы, по твоему, люди пользуются людьми, когда можно бываетъ начальствовать надъ ними?

Алк. Я разумѣю людей, имѣющихъ участіе въ управленіи и сносящихся другъ съ другомъ; надъ ними-то начальствовать въ городѣ.

Сокр. Какое же это искуство? Еслибы я и теперь опять спросилъ тебя: какое искуство доставляетъ умѣнье начальствовать надъ людьми, участвующими въ мореплаваніи?

Алк. Искуство кормчаго.

Сокр. Потомъ, надъ людьми, участвующими въ пѣніи, E. какъ сейчасъ говорили, какое знаніе дѣлаетъ начальникомъ?

Алк. То, о которомъ ты недавно упомянулъ, то-есть хороводительство.

Сокр. Что жъ? а надъ людьми, участвующими въ управленіи, какое поставляешь ты знаніе?

Алк. Благосовѣтливость, Сократъ.

Сокр. Какъ? да знаніе кормчихъ развѣ представляется тебѣ злосовѣтливостію?

Алк. Нисколько.

Сокр. Напротивъ, благосовѣтливостію?

Алк. Мнѣ кажется, — по крайней мѣрѣ въ отношеніи къ 126. спасенію мореплавателей.

Сокр. Ты хорошо говоришь. Что жъ? а эта твоя благосовѣтливость, въ какомъ отношеніи — благосовѣтливость?

Алк. Въ отношеніи къ управленію городомъ и храненію его.

Сокр. Но что въ немъ бываетъ и чего не бываетъ, когда онъ подчиняется лучшему распорядку и храненію? Еслибы, напримѣръ, ты спросилъ меня: что есть и чего нѣтъ въ тѣлѣ, когда оно подчиняется лучшему распорядку и храненію? Я отвѣчалъ бы, что въ немъ есть здоровье и нѣтъ болѣзни. Не такъ ли и ты думаешь?

Алк. Такъ.B.

Сокр. А еслибы ты опять спросилъ меня: когда глаза лучше? Я тотчасъ отвѣчалъ бы: когда бываетъ въ нихъ зрѣніе и не бываетъ слѣпоты. Тоже и уши бываютъ лучше и служатъ вѣрнѣе, когда въ нихъ нѣтъ глухоты и есть слухъ.

Алк. Правильно.

Сокр. Ну, а городъ? что въ немъ есть и чего нѣтъ, когда онъ бываетъ лучше и вѣрнѣе подчиняется управленію и распоряженіямъ?

Алк. Мнѣ кажется, Сократъ, что въ немъ есть C. взаимная любовь гражданъ и нѣтъ ненависти и раздоровъ.

Сокр. Но любовью ты называешь единомысліе, или разномысліе?

Алк. Единомысліе.

Сокр. Какимъ искуствомъ общества сохраняютъ единомысліе касательно чиселъ?

Алк. Ариѳметикою.

Сокр. Что жъ не имъ ли — и частные люди?

Алк. Да.

Сокр. И каждый съ самимъ собою?

Алк. Да.

Сокр. А чрезъ какое искуство каждый находится въ единомысліи съ самимъ собою касательно того, что̀ болѣе, — пядень, или локоть? не чрезъ искуство ли измѣрять?

D.Алк. Ну что жъ?

Сокр. И частные люди — другъ съ другомъ, и города?

Алк. Да.

Сокр. А что о вѣсѣ? не то же ли?

Алк. Полагаю.

Сокр. Но то-то упомянутое тобою единомысліе — что такое, и въ отношеніи къ чему оно? Какимъ оно устрояется искуствомъ? Одинаково ли оно и въ частномъ человѣкѣ — съ самимъ собою и съ другимъ, — и въ городѣ?

Алк. Вѣроятно, одинаково.

Сокр. Такъ что же оно? Не полѣнись отвѣчать, скажи скорѣе.

E.Алк. Я думаю, что любовію и единомысліемъ называется то, когда отецъ въ своей любви къ сыну согласенъ съ матерью, братъ — съ братомъ, жена — съ мужемъ.

Сокр. Но думаешь ли ты, Алкивіадъ, что мужъ можетъ быть въ единомысліи съ женою касательно обработыванія шерсти, если онъ не знаетъ этого дѣла, а жена знаетъ?

Алк. Не думаю.

Сокр. Да и нельзя-таки; потому что это вѣдь ремесло женское.

Алк. Да.

Сокр. Что еще? жена можетъ ли одно мыслить съ мужемъ касательно вооруженія, когда она не знаетъ этого?

Алк. Безъ сомнѣнія, нѣтъ.127.

Сокр. Потому, вѣроятно, скажешь ты опять, что это-то вѣдь дѣло мужчины.

Алк. Конечно.

Сокр. Итакъ, по твоимъ словамъ, есть ремесла женскія и мужскія.

Алк. Какъ не быть?

Сокр. И ужъ по крайней мѣрѣ въ отношеніи къ нимъ, нѣтъ единомыслія между женами и мужьями.

Алк. Нѣтъ.

Сокр. Слѣдовательно нѣтъ и любви, если только любовь есть единомысліе.

Алк. Кажется.

Сокр. Стало быть, жены, пока дѣлаютъ свое, не бываютъ любимы мужьями.

Алк. Повидимому, не бываютъ.

Сокр. Стало быть, и мужей, пока они дѣлаютъ свое, жены B. не любятъ.

Алк. Нѣтъ.

Сокр. Поэтому нехорошо живутъ города, когда въ нихъ всѣ дѣлаютъ свое?

Алк. Я думаю, Сократъ.

Сокр. Что ты говоришь? безъ любви, съ которою города, утверждали мы, живутъ хорошо, а не иначе?

Алк. Но мнѣ кажется, что въ нихъ потому-то и есть любовь, что тамъ тотъ и другой дѣлаетъ свое.

Сокр. Однакожъ недавно казалось не то. Какъ! теперь ты уже говоришь, что гдѣ нѣтъ единомыслія, тамъ бываетъ C. любовь? Развѣ можно имѣть единомысліе касательно того, что̀ одни знаютъ, другіе не знаютъ?

Алк. Нельзя.

Сокр. А справедливо или несправедливо дѣлаютъ, когда всѣ дѣлаютъ свое?

Алк. Справедливо; какъ же иначе?

Сокр. Но если граждане въ городѣ дѣлаютъ справедливо, то любви между ними не бываетъ?

Алк. Мнѣ опять кажется, Сократъ, что она необходимо должна быть.

Сокр. Такъ что же избираешь ты — любовь, или единомысліе? въ первой, или въ послѣднемъ должны мы быть мудры D. и благосовѣтливы, чтобы сдѣлаться людьми добрыми? Я никакъ не могу понять, что̀ и въ комъ надобно предполагать. По твоимъ словамъ, это находится то въ однихъ и тѣхъ же, то не въ однихъ и тѣхъ же.

Алк. Но клянусь богами, Сократъ, что я и самъ не знаю, что говорю. Должно быть, я давно уже, безъ всякаго сознанія, запутался въ нелѣпости.

Сокр. Однакожъ не унывай. Вѣдь еслибы ты началъ замѣчать за собою, имѣя отъ роду лѣтъ пятьдесятъ, то E. съ трудомъ могъ бы заботиться о себѣ; а теперь у тебя тотъ самый возрастъ, въ которомъ надобно замѣчать за собою.

Алк. Что же, Сократъ, долженъ дѣлать человѣкъ, замѣчающій за собою?

Сокр. Отвѣчать на вопросы, Алкивіадъ. И если сколько-нибудь надобно вѣрить даже моему предсказанію, то, исполняя это, мы оба — ты и я, волею Божіею, сдѣлаемся лучшими.

Алк. Сдѣлаемся, если только дѣло-то зависитъ отъ моихъ отвѣтовъ.

128.Сокр. Хорошо; что же значитъ заботиться о себѣ? какъ бы намъ, по незаботливости о себѣ, иногда забывшись, не подумать, что заботимся? Когда дѣлаетъ это человѣкъ? тогда ли онъ заботится о себѣ, когда старается о своемъ?

Алк. Мнѣ кажется.

Сокр. Напримѣръ, когда человѣкъ заботится о ногахъ? тогда ли, когда заботится о вещахъ, относящихся къ ногамъ?

Алк. Не понимаю.

Сокр. Но ты называешь что-нибудь относящимся къ рукѣ? Напримѣръ, перстень къ чему бы болѣе могъ относиться въ человѣкѣ, какъ не къ пальцу?

Алк. Ни къ чему конечно.

Сокр. Такимъ же образомъ и обувь — къ ногѣ?

Алк. Да.B.

Сокр. Такъ не заботимся ли мы о ногахъ, когда заботимся объ обуви?

Алк. Несовсѣмъ понимаю, Сократъ.

Сокр. Что же тутъ, Алкивіадъ? ты называешь что-нибудь правильною заботливостію объ извѣстной вещи?

Алк. Называю.

Сокр. И не тогда ли, говоришь, бываетъ правильная заботливость, когда кто дѣлаетъ что-нибудь лучше?

Алк. Да.

Сокр. Но какое искуство лучше дѣлаетъ обувь?

Алк. Сапожническое.

Сокр. Слѣдовательно объ обуви мы заботимся посредствомъ искуства сапожническаго?

Алк. Да.C.

Сокр. Посредствомъ его ли и о ногѣ? имъ ли и ноги дѣлаемъ лучшими?

Алк. Имъ.

Сокр. Однакожъ ноги мы дѣлаемъ лучшими не тѣмъ же ли, чѣмъ и прочее тѣло?

Алк. Мнѣ кажется.

Сокр. И не гимнастика ли это?

Алк. Наиболѣе.

Сокр. Итакъ посредствомъ гимнастики мы заботимся о ногѣ, а посредствомъ сапожническаго мастерства — о томъ, что относится къ ногѣ?

Алк. Конечно.D.

Сокр. Равнымъ образомъ, посредствомъ гимнастики — о рукахъ, а посредствомъ искуства дѣлать рѣзьбу на перстняхъ — о томъ, что относится къ рукѣ?

Алк. Да.

Сокр. То же, посредствомъ гимнастики — о тѣлѣ, а посредствомъ ткацкаго и другихъ ремеслъ — о томъ, что относится къ тѣлу?

Алк. Безъ всякаго сомнѣнія.

Сокр. Слѣдовательно съ помощію одного искуства мы заботимся объ извѣстномъ предметѣ, а съ помощію другаго — о томъ, что относится къ этому предмету.

Алк. Явно.

Сокр. Итакъ, заботясь о своемъ, ты заботишься не о себѣ.

Алк. Вовсе не о себѣ.

Сокр. Потому что не одно и то же искуство, какъ видно, требуется для попеченія о себѣ и о своемъ.

Алк. Очевидно, не одно.

Сокр. Скажи же теперь: посредствомъ какого искуства можно бы намъ позаботиться о самихъ себѣ?

Алк. Не умѣю сказать.

E.Сокр. Но въ томъ-то по крайней мѣрѣ мы согласились, что оно должно клониться къ улучшенію не вещей, принадлежащихъ намъ, а насъ самихъ?

Алк. Ты говоришь справедливо.

Сокр. Такъ знали ли бы мы когда-нибудь, какое искуство дѣлаетъ лучшую обувь, не зная обуви?

Алк. Невозможно.

Сокр. Равно какъ и то, какое искуство дѣлаетъ лучшіе перстни, не зная перстня?

Алк. Справедливо.

Сокр. Что жъ? можемъ ли мы узнать, какое искуство дѣлаетъ лучшими насъ, не зная, что такое мы?

129.Алк. Не можемъ.

Сокр. А легкое ли дѣло — узнать себя, и глупъ ли былъ тотъ, кто надписалъ это на пиѳійскомъ храмѣ? или оно трудно и не всякому по силамъ?

Алк. Эта надпись казалась мнѣ, Сократъ, иногда легкою для всякаго, а иногда — очень трудною.

Сокр. Легка она, или нѣтъ, Алкивіадъ; но у насъ положено, что, зная предметъ самъ по себѣ, мы тотчасъ узнали бы, какъ позаботится о насъ самихъ: а не зная перваго, нельзя знать и послѣдняго.

Алк. Правда.

Сокр. Что жъ? какимъ бы образомъ открыть это само по B. себѣ^[67]? Тогда, вѣроятно, открылось бы вѣдь и то, что такое мы сами по себѣ. Напротивъ теперь, когда мы находимся въ незнаніи касательно того, намъ не открыть и этого.

Алк. Ты говоришь правильно.

Сокр. Вникни же, ради Зевса, съ кѣмъ ты теперь бесѣдуешь? не со мною ли?

Алк. Да.

Сокр. А я — съ тобою?

Алк. Да.

Сокр. Слѣдовательно лице бесѣдующее есть Сократъ?

Алк. Конечно.

Сокр. А слушающее — Алкивіадъ?

Алк. Да.

Сокр. И Сократъ бесѣдуетъ не посредствомъ ли слова?

Алк. Какъ же иначе?

C.Сокр. Но бесѣдовать и пользоваться словомъ ты, вѣроятно, считаешь за одно и то же?

Алк. Конечно.

Сокр. Напротивъ, лице пользующееся и то, чѣмъ оно пользуется, не суть ли предметы различные?

Алк. Какъ это?

Сокр. Напримѣръ, сапожникъ рѣжетъ рѣзцомъ, ножемъ и другими орудіями.

Алк. Да.

Сокр. Такъ не правда ли, что иное — тотъ, кто рѣжетъ и пользуется, и иное — то, чѣмъ пользуется тотъ, кто рѣжетъ?

Алк. Какъ не иное?

Сокр. Не такимъ же ли образомъ различаются — самъ цитристъ и то, чѣмъ онъ играетъ на цитрѣ?

Алк. Да.

D.Сокр. Вотъ объ этомъ-то я и спрашивалъ тебя сейчасъ; то-есть, кажется ли тебѣ, что лице пользующееся и то, чѣмъ оно пользуется, суть предметы всегда различные?

Алк. Кажется.

Сокр. Но что мы скажемъ о сапожникѣ: орудіями ли только рѣжетъ онъ, или и руками?

Алк. И руками.

Сокр. Слѣдовательно и руками пользуется онъ?

Алк. Да.

Сокр. А не употребляетъ ли за работою и своихъ глазъ?

Алк. Да.

Сокр. Но мы согласились, что лице пользующееся и то, чѣмъ оно пользуется, суть предметы различные?

Алк. Да.

Сокр. Стало быть, сапожникъ и цитристъ — не то, что руки и глаза, которыми они работаютъ?

E.Алк. Явно.

Сокр. Не пользуется ли человѣкъ и всѣмъ своимъ тѣломъ?

Алк. Конечно.

Сокр. А лице пользующееся, сказали мы, отлично отъ того, чѣмъ оно пользуется?

Алк. Да.

Сокр. Слѣдовательно человѣкъ отличенъ отъ своего тѣла?

Алк. Вѣроятно.

Сокр. Что же такое человѣкъ?

Алк. Не могу сказать.

Сокр. Но вѣдь можешь сказать, что онъ есть нѣчто пользующееся тѣломъ?

Алк. Да.

Сокр. Что же иное пользуется имъ, кромѣ души?130.

Алк. Не иное что.

Сокр. Поколику душа управляетъ имъ?

Алк. Да.

Сокр. И я думаю, что этого-то уже никто иначе не понимаетъ.

Алк. Чего то-есть?

Сокр. Того, что человѣкъ есть по крайней мѣрѣ нѣчто одно изъ трехъ.

Алк. Изъ чего именно?

Сокр. Что это цѣлое есть или душа, или тѣло, или то и другое.

Алк. Что же болѣе?

Сокр. А между тѣмъ мы согласились, что управляющее-то тѣломъ есть человѣкъ?

Алк. Согласились.B.

Сокр. Такъ неужели тѣло управляетъ самимъ собою?

Алк. Никакъ.

Сокр. Вѣдь мы сказали, что оно управляется?

Алк. Да.

Сокр. Слѣдовательно искомое-то уже не оно?

Алк. Вѣроятно, не оно.

Сокр. Но, можетъ быть, тѣломъ управляетъ то и другое вмѣстѣ, и это-то есть человѣкъ?

Алк. Да, можетъ быть.

Сокр. Ужъ всего менѣе; потому что если изъ двухъ одно не управляетъ, то управлять обоимъ вмѣстѣ невозможно никакимъ образомъ.

Алк. Правда.

C.Сокр. Если же человѣкъ не есть ни тѣло, ни то и другое вмѣстѣ; то остается, думаю, заключить, что или вовсе нѣтъ ничего такого, или, когда есть, то человѣку всего приличнѣе быть душею.

Алк. Безъ всякаго сомнѣнія.

Сокр. Такъ нужно ли еще яснѣе доказывать тебѣ, что человѣкъ есть душа?

Алк. Нѣтъ, для меня и этого, клянусь Зевсомъ, кажется достаточно.

Сокр. Да пусть доказательство и не точно, а только посредственно, все-таки мы можемъ быть довольны; потому что разсматриваемый предметъ съ точностію узнаемъ не прежде, какъ открывъ то, что теперь, для избѣжанія долговременнаго изслѣдованія, пропустили.

D.Алк. Что же такое пропустили мы?

Сокр. Пропустили недавно высказанную мысль, что напередъ нужно бы изслѣдовать «само по себѣ». Вѣдь вмѣсто «самого по себѣ» мы теперь изслѣдываемъ «само по себѣ отдѣльное, что такое оно», и этого, вѣроятно, будетъ достаточно; потому что въ насъ владычественнѣе-то души, вѣроятно скажемъ, нѣтъ ничего.

Алк. Конечно нѣтъ.

Сокр. Значитъ, намъ хорошо будетъ думать, что я и ты, бесѣдуя другъ съ другомъ посредствомъ словъ, бесѣдуемъ душа съ душею?

Алк. Безъ сомнѣнія.

E.Сокр. Вотъ это-то самое мы недавно и сказали, что, то-есть, Сократъ, при посредствѣ слова, бесѣдуя съ Алкивіадомъ, бесѣдуетъ, видно, не съ лицемъ его, а именно съ Алкивіадомъ, поколику онъ есть душа.

Алк. Мнѣ кажется.

Сокр. Слѣдовательно предписывающій познать самого себя велитъ намъ познать душу?

Алк. Вѣроятно.131.

Сокр. Стало быть, кто знаетъ что-нибудь принадлежащее тѣлу, тотъ узналъ свое, а не себя.

Алк. Такъ.

Сокр. Поэтому ни одинъ врачь не знаетъ себя, какъ врачь, ни одинъ гимнастикъ, — какъ гимнастикъ.

Алк. Вѣроятно.

Сокр. А земледѣльцы и другіе ремесленники, значитъ, ужъ очень далеки отъ самопознанія; потому что эти-то занимаются, какъ видно, и не своимъ, но такими дѣлами, которыя, по ремеслу, еще далѣе, чѣмъ свое. Они знаютъ вещи, относящіяся только къ служенію тѣлу.

Алк. Ты правду говоришь.B.

Сокр. Итакъ если самопознаніе состоитъ въ разсудительности, то изъ этихъ людей никто не разсудителенъ по ремеслу.

Алк. Мнѣ кажется, нѣтъ.

Сокр. Оттого-то эти ремесла и представляются низкими, несвойственными человѣку порядочному.

Алк. Безъ сомнѣнія.

Сокр. Такъ еще однажды: кто заботится о тѣлѣ, тотъ заботится о своемъ, а не о себѣ?

Алк. Должно быть.

Сокр. А кто — о деньгахъ, тотъ — и не о себѣ, и не оC. своемъ, но о вещи еще болѣе далекой, чѣмъ свое?

Алк. Мнѣ кажется.

Сокр. Значитъ, ростовщикъ заботится даже и не о своемъ.

Алк. Правильно.

Сокр. Стало быть, кто полюбилъ Алкивіадово тѣло, тотъ полюбилъ не Алкивіада, а нѣчто принадлежащее Алкивіаду.

Алк. Ты правду говоришь.

Сокр. Напротивъ, кто любитъ твою душу, тотъ — тебя?

Алк. Изъ сказаннаго необходимо слѣдуетъ.

Сокр. И кто любитъ твое тѣло, тотъ, когда оно перестаетъ цвѣсть, тотчасъ удаляется?

Алк. Очевидно.

D.Сокр. Напротивъ, любящій душу-то не удалится, пока ты не устремишься къ лучшему?

Алк. Очень вѣроятно.

Сокр. Вотъ я не удаляюсь, а остаюсь; между тѣмъ какъ другіе, видя, что твое тѣло отцвѣло, удалились.

Алк. Да и хорошо дѣлаешь, Сократъ; и не удаляйся.

Сокр. Старайся же быть, сколько можно, прекраснѣе.

Алк. Непремѣнно буду стараться.

Сокр. Такъ дѣло-то твое вотъ каково: выходитъ, что E. у Алкивіада, сына Клиніасова, не было, какъ видно, и нѣтъ любителей, кромѣ одного, за то ужъ милаго^[68], то-есть кромѣ Сократа, сына Софрониска и Фенареты.

Алк. Правда.

Сокр. А не говорилъ ли ты, что я чуть упредилъ тебя своимъ приходомъ, что ты самъ хотѣлъ придти ко мнѣ и узнать, почему я не отстаю отъ тебя?

Алк. Да, говорилъ.

Сокр. Такъ вотъ и причина: я одинъ любилъ тебя, а всѣ другіе — твое. Но твое отцвѣтаетъ; напротивъ, ты начинаешь 132. расцвѣтать. Поэтому теперь я уже не оставлю тебя, чтобы, подъ вліяніемъ аѳинскаго народа, ты не испортился и не сдѣлался хуже. А я очень боюсь, какъ бы, полюбивъ народъ, ты не испортился; потому что такому несчастію подвергались уже многіе и отличные Аѳиняне. Вѣдь народъ великодушнаго Эрехтея^[69] носитъ прекрасную маску, а видѣть его надобно во всей наготѣ. Смотри же, сохрани осторожность, о которой я говорю.

Алк. Какую?

Сокр. Сначала займись, мой другъ, и узнай все, что B. нужно знать для вступленія на поприще гражданскихъ дѣлъ; а прежде того — никакъ, чтобы тебѣ вступить съ запасомъ противоядія и не подвергнуться бѣдѣ.

Алк. Ты, Сократъ, кажется, хорошо говоришь; но потрудись объяснить, какимъ бы образомъ намъ позаботиться о себѣ.

Сокр. Да это и прежде уже было много разъ опредѣлено. Мы вполнѣ согласились, что̀ такое мы, и только опасались, какъ бы не ошибиться въ этомъ и, мимо сознанія, не направить своего попеченія къ чему другому вмѣсто насъ.

Алк. Такъ.

Сокр. Послѣ этого намъ остается заботиться о душѣ и C. ее имѣть въ виду.

Алк. Явно.

Сокр. А попеченіе о тѣлѣ и имѣніи предоставить другимъ.

Алк. Почему не такъ.

Сокр. Какъ же бы намъ уразумѣть это со всею ясностію? Вѣдь узнавъ это, мы, какъ видно, узнаемъ и самихъ себя. Скажи, ради боговъ, не понятно ли для насъ, сколь хорошо говоритъ дельфійская надпись, о которой мы только что упоминали?

Алк. Къ чему клонится вопросъ твой, Сократъ?

Сокр. Я скажу тебѣ, какой смыслъ и совѣтъ угадываю въ этой надписи. Подобій тутъ должно быть не много; сужу D. только по зрѣнію.

Алк. Что хочешь ты сказать?

Сокр. Размысли самъ. Еслибы она совѣтовала глазу, какъ теперь совѣтуетъ человѣку, и сказала: гляди на самого себя; то какъ поняли бы мы ея убѣжденіе? Не на то ли смотрѣть убѣждала бы она его, на что смотря, онъ видѣлъ бы себя?

Алк. Явно.

Сокр. Вникнемъ же, на что въ ряду существъ должны мы глядѣть, чтобы видѣть и это существо, и самихъ себя?

E.Алк. Явно, Сократъ, что на зеркало, или на что другое въ томъ же родѣ.

Сокр. Ты говоришь правильно. Но нѣтъ ли чего-нибудь такого и въ глазѣ, которымъ мы смотримъ?

Алк. Конечно есть.

Сокр. Значитъ, ты замѣтилъ, что кто смотритъ на глазъ, 133. того лице въ противуположномъ ему зрѣніи отражается, какъ въ зеркалѣ, которое мы называемъ зрачкомъ, какбы то-есть куколкою лица смотрящаго?

Алк. Твоя правда.

Сокр. Слѣдовательно глазъ можетъ видѣть себя тогда, когда смотритъ на глазъ и видитъ въ немъ самое лучшее, именно — то, чѣмъ онъ смотритъ?

Алк. Ясно.

Сокр. Если же онъ глядитъ на что другое въ человѣкѣ, или на какую-нибудь другую вещь, а не на то, что ему подобно, то не видитъ себя.

Алк. Правда.

B.Сокр. Итакъ, желая видѣть себя, глазъ долженъ смотрѣть на глазъ, а въ глазѣ — на то мѣсто, въ которомъ заключается сила глаза, что, вѣроятно, есть зрѣніе.

Алк. Такъ.

Сокр. Подобно тому и душа, любезный Алкивіадъ, если хочетъ знать себя, не должна ли смотрѣть на душу, особенно же на то мѣсто въ душѣ, въ которомъ заключается ея сила (мудрость), и на другое тому подобное?

Алк. Мнѣ кажется, Сократъ.

C.Сокр. Но можемъ ли мы найти въ душѣ что-нибудь божественнѣе того, чѣмъ познаемъ и мудрствуемъ?

Алк. Не можемъ.

Сокр. Слѣдственно эта часть ея походитъ на божественную; и кто, смотря на нее, познаетъ все божественное (Бога и разумъ), тотъ-то особенно познаетъ и себя.

Алк. Видимо^[70].

Сокр. А познавать себя, сказали мы, есть дѣло разсудительности.

Алк. Конечно.

Сокр. Такъ не зная самихъ себя и не будучи разсудительны, можемъ ли мы знать свое — зло и добро?

Алк. Да какъ же это могло бы быть, Сократъ?

Сокр. Тебѣ, конечно, представляется невозможнымъ — D. не зная Алкивіада, знать Алкивіадово, то-есть, что оно принадлежитъ Алкивіаду.

Алк. Это, клянусь Зевсомъ, невозможно.

Сокр. Слѣдовательно — и наше, что оно наше, не зная насъ самихъ?

Алк. Да какъ же?

Сокр. А если нельзя знать нашего, то нельзя знать и того, что относится къ нашему?

Алк. Очевидно нельзя.

Сокр. Стало быть, мы были не совсѣмъ правы, недавно согласившись, что иные хоть себя-то и не знаютъ, такъ E. знаютъ свое. Напротивъ, они не знаютъ даже и того, что относится къ своему; потому что знать все это, то-есть, знать себя, свое и относящееся къ своему, есть дѣло, кажется, одного и того же искуства.

Алк. Должно быть.

Сокр. Но кто не знаетъ своего, тотъ, по тѣмъ же причинамъ, не можетъ знать и чужаго.

Алк. Какъ звать?

Сокр. А незнающій чужаго будетъ ли знать и то, что относится къ городамъ?

Алк. Это необходимо.

Сокр. Слѣдовательно такой человѣкъ не сдѣлается политикомъ.

Алк. Конечно не сдѣлается.

Сокр. Даже и экономистомъ.

134.Алк. Конечно нѣтъ.

Сокр. Да онъ и не будетъ знать, что̀ дѣлаетъ.

Алк. Безъ сомнѣнія, не будетъ знать.

Сокр. Не зная же этого, не станетъ ли погрѣшать?

Алк. Конечно станетъ.

Сокр. А кто погрѣшаетъ, тотъ не станетъ ли дѣлать зло дома и въ обществѣ?

Алк. Какъ не дѣлать?

Сокр. Дѣлающій же зло не жалокъ ли?

Алк. И очень.

Сокр. А что̀ тѣ, кому онъ это дѣлаетъ?

Алк. И тѣ также.

Сокр. Слѣдовательно, въ комъ нѣтъ разсудительности и доброты, тотъ не можетъ быть счастливымъ.

Алк. Конечно не можетъ.

Сокр. А потому люди злые суть люди жалкіе.B.

Алк. И очень.

Сокр. Стало быть, избавляется отъ несчастія не разбогатѣвшій, а сдѣлавшійся разсудительнымъ.

Алк. Явно.

Сокр. Поэтому, Алкивіадъ, города, желающіе сдѣлаться счастливыми, не имѣютъ надобности ни въ стѣнахъ, ни въ корабляхъ, ни въ гаваняхъ, ни въ большомъ количествѣ и величіи народа, чуждаго добродѣтели.

Алк. Конечно не имѣютъ.

Сокр. Итакъ, если ты намѣренъ устроить дѣла города правильно и хорошо, то гражданамъ его долженъ передать добродѣтель.

Алк. Что же иное?C.

Сокр. Но можно ли передать то, чего не имѣешь?

Алк. Какъ можно?

Сокр. Стало быть, добродѣтель долженъ ты напередъ пріобрѣсти самъ, или вообще — тотъ, кто намѣренъ принять на себя власть и попеченіе не только частно — о себѣ и о своемъ, но еще и о городѣ и о городскомъ.

Алк. Твоя правда.

Сокр. Слѣдовательно не къ владычеству и начальствованію долженъ ты стремиться, чтобы дѣлать, что захочешь, для себя и для города, а къ справедливости и разсудительности.

Алк. Явно.

Сокр. Потому что, дѣйствуя справедливо и D. разсудительно, какъ ты, такъ и городъ, вы будете дѣйствовать богоугодно.

Алк. Очень вѣроятно.

Сокр. И, какъ мы прежде сказали, будете дѣйствовать, взирая на божественное и свѣтлое.

Алк. Очевидно.

Сокр. А взирая на это, увидите и узнаете какъ себя самихъ, такъ и свои блага.

Алк. Да.

Сокр. Тогда ваши дѣла не будутъ ли правильны и добры?

Алк. Да.

E.Сокр. Если же такъ, то я готовъ ручаться, что вы будете счастливы.

Алк. Порука весьма надежная.

Сокр. Напротивъ, дѣйствуя несправедливо, вы будете взирать на безбожное и мрачное^[71], а въ такомъ случаѣ, какъ и должно быть, не зная себя, станете совершать подобныя тому дѣла.

Алк. Вѣроятно.

Сокр. Вѣдь кто, любезный Алкивіадъ, имѣетъ власть дѣлать, что хочетъ, а ума не имѣетъ, тотъ — частное ли это лице, или городъ — до чего долженъ дойти? До чего дойдетъ больной, 135. которому дана власть дѣлать, что угодно, а способность врачеванія не дана, — больной, который такъ тиранствуетъ, что никто не можетъ и укорить его? Не разрушится ли, какъ и слѣдуетъ, его тѣло?

Алк. Ты говоришь правду.

Сокр. А что бываетъ на кораблѣ, когда власть дѣлать, что покажется, ввѣрена тому, въ комъ нѣтъ ни ума, ни добродѣтели кормчаго? Знаешь ли, что̀ случилось бы и съ нимъ и съ его спутниками?

Алк. Разумѣется, всѣ погибли бы.

Сокр. Не такое же ли бѣдствіе постигаетъ и города, и всѣ начальства и власти, чуждыя добродѣтели?

B.Алк. Необходимо.

Сокр. Итакъ, почтеннѣйшій Алкивіадъ, не тираннію надобно приготовлять себѣ и городу, а добродѣтель, если хотите счастія.

Алк. Ты говоришь справедливо.

Сокр. Но пока добродѣтель еще не пріобрѣтена, гораздо лучше управляться кѣмъ-нибудь добрымъ, нежели управлять — и мужу, нетолько что мальчику.

Алк. Явно.

Сокр. А что лучше-то, то и прекраснѣе?

Алк. Да.

Сокр. А что прекраснѣе, то и приличнѣе?

Алк. Какъ же иначе?

Сокр. Значитъ, злу приличнѣе быть въ рабствѣ; C. потому что для него это лучше.

Алк. Да.

Сокр. Слѣдовательно, зло есть нѣчто, свойственное рабству.

Алк. Явно.

Сокр. Напротивъ, добродѣтель — нѣчто, носящее характеръ свободы.

Алк. Да.

Сокр. Но того, что свойственно рабству, другъ мой, не должно ли избѣгать?

Алк. Всего болѣе, Сократъ.

Сокр. А чувствуешь ли, въ какомъ ты теперь состояніи? въ томъ ли, которое свойственно свободѣ, или нѣтъ?

Алк. Кажется, чувствую, — и очень живо.

Сокр. И знаешь, какъ избѣжать настоящаго своего состоянія? — не хочу назвать его изъ уваженія къ почтенному человѣку.

Алк. Знаю.D.

Сокр. Какъ?

Алк. Если ты захочешь^[72], Сократъ.

Сокр. Нехорошо говоришь, Алкивіадъ.

Алк. Да какъ же надлежало сказать?

Сокр. Если захочетъ Богъ.

Алк. Такъ и говорю, — и прибавляю еще, что мы, должно быть, обмѣнимся ролями, Сократъ: я возьму твою, а ты — мою. Съ этого дня я не могу не ходить за тобою: ты будешь моимъ руководителемъ.

E.Сокр. О, благородный человѣкъ! Такъ моя любовь ничѣмъ не будетъ отличаться отъ аистовой, если, воспитавъ въ тебѣ любовь пернатую, она сама станетъ пользоваться ею.

Алк. Точно такъ. Съ этого времени я начну стараться о справедливости.

Сокр. Желаю тебѣ и кончить тѣмъ же; но, не довѣряя твоей натурѣ и видя могущество города, боюсь, какъ бы онъ не пересилилъ и меня и тебя.

---

Примѣчанія

1. Надоѣдали тебѣ; — δι᾽ ὄχλου γενέσθαί τινι — греческій идіотизмъ, встрѣчающійся у многихъ древнихъ писателей, значитъ: причинять досаду. Thucyd. 1. 73. Εἰ καὶ δι᾽ ὄχλου μᾶλλον ἔσται ἀεὶ προβαλλομένοις ἀνάγκη λέγειν. Dionys. Hal. T. V. p. 471 ed. Reisk. δἰ ὄχλου γὰρ ἤδη τοῦτο γε. etc.
2. Въ продолженіе столь многихъ лѣтъ. Зифернъ въ своемъ разсужденіи объ Аристофановыхъ «Облакахъ» недоумѣваетъ, какимъ образомъ слова Платона, — что когда Алкивіаду было около двадцати лѣтъ отъ роду, Сократъ не бесѣдовалъ съ нимъ многіе годы, — согласить съ словами Олимпіодора (p. 89. 1), что они находились между собою въ дружескихъ отношеніяхъ при отступленіи Аѳинянъ отъ Деліи, а это происходило, когда живъ еще былъ Периклъ, слѣдовательно пятью годами прежде того времени, въ которое Алкивіадъ вступилъ въ права гражданина. Но, обращая вниманіе на выраженіе въ этомъ діалогѣ (p. 103 B), надобно предположить, что разговоръ Сократа съ Алкивіадомъ происходилъ еще при жизни Перикла. А какъ до этого разговора Сократъ не бесѣдовалъ съ сыномъ Клиніасовымъ, то настоящую бесѣду его надобно относить къ третьему или второму году до сраженія при Потидеѣ; ибо и въ Симпосіонѣ Платоновомъ говорится (219 E sqq.), что въ это именно время завязалась тѣсная дружба между Сократомъ и Алкивіадомъ. Къ тому же времени подходило и совершеннолѣтіе Алкивіада, т. е. осмнадцатилѣтній возрастъ его жизни, въ которомъ, по аѳинскимъ законамъ, юношѣ позволялось уже имѣть голосъ въ народныхъ собраніяхъ (Menex. 234 A). Слѣдовательно Алкивіадъ участвовалъ въ потидейскомъ сраженіи, имѣя отъ роду около двадцати лѣтъ. Впрочемъ, ранѣе этого онъ и не могъ быть ни въ какомъ заграничномъ походѣ; потому-что юноши, достигшіе совершеннолѣтія, у Аѳинянъ чрезъ два года исполняли должность τῶν περιπόλων (о чемъ см. Petit. Legg. Attic. p. 653 sq. et Platner. Symbol, ad. Attic. p. 172 sq.). Съ этимъ согласно и то, что Алкивіада, нѣсколько далѣе (p. 123 D). Сократъ называетъ юношею ἔτη οὐδέπω γεγονὸν σφόδρα εἴκοσιν. Итакъ сынъ Софрониска удалялся отъ бесѣды съ Алкивіадомъ, пока онъ не достигъ еще совершеннолѣтія, и только наблюдалъ за нимъ издали: когда же увидѣлъ, что пришло ему время вступить въ народное собраніе, и что онъ, при извѣстномъ руководствѣ, можетъ оказать Аѳинянамъ важную пользу, рѣшился сблизиться съ нимъ и началъ разговоръ. Объ этомъ свидѣтельствуютъ Ксенофонтъ (Mem. 1. 2. 16), и Плутархъ (Alcib. 1, p. 34).
3. Узнаешь впослѣдствіи — указываетъ на дальнѣйшее свое доказательство. p. 103. D. E. Шлейермахеръ замѣчаетъ, что подобныя указанія у Платона не въ обычаѣ; но это значило бы — Платонову рѣчь подвергать слишкомъ строгимъ ограниченіямъ.
4. Я раскрою причину — τὸν δὲ λόγον — ἐθέλω διελθεῖν. Въ сочиненіяхъ Платона это выраженіе обыкновенно значитъ: хочу разсмотрѣть, прослѣдитъ, объяснить; а въ этомъ мѣстѣ оно имѣетъ значеніе открыть причину. Посему Шлейермахеръ настоящее употребленіе его почитаетъ не платоновскимъ. Однакожъ надобно замѣтить, что оно — чисто греческое; слѣдовательно Платонъ въ другую эпоху своей жизни легко могъ употребить его для означенія другаго оттѣнка мысли.
5. Красивымъ и знатнымъ — κάλλιστός τε καὶ μέγιστος. Такое соединеніе эпитетъ, прилагаемыхъ къ лицу Алкивіада, нисколько не странно. Оно повторяется во многихъ мѣстахъ Платоновыхъ сочиненій. Menex. p. 235 A. ἡγούμενος ἐν τῷ παραχρῆμα μείζων καὶ γενναιότερος καὶ καλλίων γεγονέναι.
6. Изъ семейства самаго храбраго — νεανικοτάτου γένους. Этимъ выраженіемъ означается какбы наслѣдственное, фамильное мужество: de Rep. VI p. 503. E. νεανικοί τε καὶ μεγαλοπρεπεῖς τὰς διανοίας. lb. p. 512. E. νεανικὴ φύσις. Plaut. Trinumm. V. 2. 9. Eum sororem despondisse suam in tam fortem familiam. Отецъ Алкивіада былъ Клиніасъ, а дѣдъ — Алкивіадъ первый, въ Платоновомъ Эвтидемѣ (p. 275. A) называемый ὁ παλαιός. У него было два сына: Аксіохъ и Клиніасъ, изъ которыхъ послѣдній, по свидѣтельству Геродота (VIII, 17) и Плутарха (Alcib.), съ отличною похвалою сражался ἰδιοστόλῳ τριήρει при Артемизіи, а сражаясь при Херонеѣ во 2. 83 олимп. вмѣстѣ съ полководцемъ Толмидою былъ убитъ. Мать Алкивіада была Диномаха, дочь Мегелы. Происхожденіемъ своимъ по матери онъ гордился повидимому столько же, какъ и по отцу. Palmerii exercitt. p. 632 sq.
7. Во многихъ и извѣстнѣйшихъ поколѣніяхъ варваровъ. Къ поколѣніямъ варварскимъ относимы были тогда нетолько жители средней и восточной Азіи, но и Европейцы, какъ-то: Македоняне, Ѳракійцы и другіе народы негреческаго происхожденія.
8. Приходится говорить — λεκτέον ἃν ἐίη. Такая же форма выраженія употреблена Theaet. p. 181 B. Σκεπτέον ἃν εἴη, σοῦ γε οὔτω προθυμουμένου. Euthyphr. p. 273 D. Καλόν ἄν που τὸ ἔργον ὑμῶν εἴη. Еслибы эти выраженія Шлейермахеръ имѣлъ въ виду, то не сказалъ бы (p. 514): und wie schlecht steht auch das λεκτέέον ἃν εἴη, da!
9. Ты, думаю, избралъ бы смерть. Подобнымъ образомъ говоритъ Ксенофонтъ (Mem. 1, 2, 16) о Критіасѣ и Алкивіадѣ: ἐγὼ γάρ ἡγοῦμαι, θεοῦ διδόντος αὐτοῖν ἢ ζῆν ὅλον τὸν βίον ὣςπερ ζῶντα Σωκράτην ἐώρων, ἢ τεθνάναι, ἐλέσθαι ἂν αὐτὼ μᾶλλον τεθνάναι. Шлейермахеру и это не нравится. Онъ почитаетъ невозможнымъ, чтобы юноша, только-что вступающій въ права гражданина, могъ такъ далеко простирать мечты честолюбія. Но должно представить себѣ и свойства, и обстоятельства, и воспитаніе Алкивіада. Юноша богатый, съ обширными связями, съ пылкими способностями, воспитанный въ домѣ Перикла и хорошо понимавшій достоинства современныхъ правителей, о чемъ не могъ возмечтать съ самыхъ первыхъ дней вступленія въ народное собраніе!
10. На одномъ съ нами материкѣ, т. е. въ Европѣ. Подъ именемъ варваровъ разумѣются здѣсь Македоняне, Ѳракійцы и другіе народы.
11. Вѣдь какъ ты надѣешься.... ὥςπερ γάρ σὺ ἐλπίδας ἔχεις ἐν τῇ πόλει...... Греческій текстъ этого періода рѣчи очевидно перепутанъ и испорченъ: вмѣсто ἐνδείξασθαι ὅτι.... кажется, надобно читать: ἐνδειξάμενος ὅτι αὐτός παντὸς ἄξιος εἶ, καὶ οὐδὲν ὅτι οὐ παραυτίκα δυνήσῃ: οὔτω κἀγὼ παρὰ σοὶ ἑλπίζω μέγιστον δυνήσεσθαι.... Это послѣднее μέγιστον δυνήσεσθαι надобно поставить въ зависимость отъ управляющихъ глаголовъ той и другой части періода, т. е. и отъ выраженія: σὺ ἐλπίδας ἔχεις, и отъ глагола ἐγὼ ἐλπίζω. Бутманъ, Шлейермахеръ и Штальбомъ, основываясь на трехъ кодексахъ Алкивіада, находятъ нужнымъ изгнать изъ текста всѣ слова, начиная съ ἐνδείξασθαι до δυνήσεσθαι, но я думаю, что чрезъ это потерялась бы мысль, соотвѣтствующая мысли, слѣдующей далѣе — ἐνδειξάμενος, ὅτι παντὸς ἄξιός ἐιμ — σοὶ καὶ.
12. Къ какимъ столь привычно твое ухо. Сократъ разумѣетъ μακρολογίαν σοφιστικήν — то длиннословіе, надъ которымъ онъ шутитъ въ Горгіасѣ, Теэтетѣ, Политикѣ, Протагорѣ. Что Алкивіадъ учился у нихъ этому искуству, свидѣтельствуетъ Ксенофонтъ (Mem. 1, 2, 30. 40).
13. А трудно ли, по твоему мнѣнію, отвѣчать — εἴ χαλεπὸν δοκεῖ τὸ ἀποκρίνεσθαι. Условная частица εἴ здѣсь вовсе неумѣстна. Поэтому, согласно съ поправкою Бутмана и съ переводомъ Фицина, я читаю: ἧ χαλεπὸν δοχεῖ....
14. Только-бы знать, о чемъ будешь спрашивать-то — ἴνα καὶ εἰδῶ, ὁ тί καὶ ἐρεῖς. Замѣчательное употребленіе καὶ послѣ ἴνα и предъ глаголомъ для сообщенія ему особенной выразительности. Этотъ союзъ въ подобныхъ случаяхъ употребляется весьма часто. De Rep. IV p. 445. C. δεῦρο νῦν, ἴδῃς, ὅσα καὶ εὶδη ἔχει ἡ κακία. Такихъ примѣровъ собрано много у Штальбома ad h. l. По-русски въ конструкціи сего рода καὶ надобно переводить частицами, усиливающими значеніе глагола, предъ которымъ этотъ союзъ поставленъ.
15. Не желая ни учиться отъ другихъ, ни самому искать, — μήτε μανθάνειν ἐθείζων, μήτε αὐτὸς ζητεῖν. Критика привязчивая и мелочная, усиливаясь что-нибудь доказать, иногда доходитъ до смѣшнаго. Шлейермахеръ рѣшился, во что бы то ни стало, доказать, что Алкивіадъ подложенъ, и въ угожденіе своей рѣшимости говоритъ, что приведенныя слова Платонъ написалъ бы такъ: μήτε ζητεῖν ἐθέλων μήτε μανθάνειν. Но юношѣ Алкивіаду надлежало пріобрѣтать познанія сперва посредствомъ ученія, а потомъ, въ возрастѣ зрѣломъ, чрезъ собственное изслѣдованіе. Это, кажется, согласнѣе съ логикою, а потому и съ тактомъ Платоновой рѣчи.
16. Что касается до игры на флейтѣ, то, и по свидѣтельству Плутарха (Vit. Alcib. C. 2), Алкивіадъ къ этому искуству имѣлъ великое нерасположеніе. Дальнѣйшія слова: ты не укрылся бы отъ меня ни днемъ, ни ночью, очевидно, сказаны ὑπερβολικῶς. Потомъ слово ходить — φυτᾶν указываетъ на учениковъ, ходящихъ, для слушанія уроковъ, въ домъ учителя; отъ этого ученики сего рода у Грековъ назывались φυτηταί. Polluc. Onom. IV. 43.
17. Не смотря на то, малоизвѣстенъ онъ, или знатенъ... — намекъ на тѣ преимущества Алкивіада, которыми онъ особенно гордился.
18. Съ кѣмъ надобно схватываться, а съ кѣмъ препираться, — τίσι χρή, προςπαλαίειν, καὶ τίσιν ἀκροχειρίζεσθαι. Значеніе этихъ глаголовъ объясняется правилами греческой гимнастики. Timaeus Gloss. p. 19. — ἀκροχειρίζεσθαι πυκτεύειν ἢ παγκρατιάζειν πρὸς ἔτερον ἄνευ συμπλοκῆς, ἢ ὅλως ταῖς ἀκραῖς μετ᾽ ἄλλου γυμωάζεσθαι, т. е., бороться, схвативши другъ друга только за руки. Принимаемому въ этомъ смыслѣ глаголу ἀκροχειρίζεσθαι хорошо противуполагается глаголъ προςπαλαίειν, выражающій такую борьбу, въ которой борцы обхватывали другъ друга по поясу. Имѣя въ виду это несомнѣнное значеніе упомянутыхъ глаголовъ, странными кажутся слѣдующія слова Шлейермахера: Das ακροχειρίζεσθαι, was sonst bei Platon nicht vorkommt, ist auch ein ganz unnutzes Auskramen gimnastischer Gelehrsamkeit; ein populäres Beispiel hätte weit besser dasselbe ausgerichtet. Но почему это выраженіе кажется Шлейермахеру не популярнымъ?
19. Не понимаю — οὑκ ἐννοῶ. Критикамъ особенно странною кажется такая непонятливость даровитаго Алкивіада. Конечно, ходъ Платоновой діалектики въ этомъ мѣстѣ недовольно ловокъ; но кто долго наблюдалъ, какъ иногда и способныя головы, не привыкши въ мышленію, мѣшаются и оказываются непонятливыми на самой первой степени отвлеченія представленій; тотъ не будетъ удивляться и непонятливости Алкивіада. Всякій понимаетъ, что̀ въ музыкѣ бываетъ лучшее и худшее; но въ какомъ родовомъ объемѣ надобно мыслить лучшее? какъ назвать его вообще? На это непривычный къ строгому логическому мышленію не вдругъ можетъ отвѣчать.
20. Постарайся и здѣсь указать на лучшее. Общее понятіе, о которомъ здѣсь спрашивается, въ умѣ Сократа есть δικαιότερον, а не πολιτικότερον, что предполагаетъ Шлейермахеръ; ибо справедливость, по разуму древнихъ философовъ и особенно Платона, составляетъ сущность науки о гражданскомъ обществѣ.
21. Не разумѣешь ли ты, Сократъ, справедливости и несправедливости? Этотъ вопросъ, выражающій сомнѣніе Алкивіада, весьма естественно могъ быть предложенъ юношею, который наслушался софистовъ; потому что софисты никакого понятія не извращали столько, сколько понятіе о справедливости, какъ это дѣлаетъ Тразимахъ въ первой книгѣ Государства. Итакъ недоумѣніе Шлейермахера и здѣсь неумѣстно.
22. Именемъ моего и твоего бога дружбы, которымъ я никогда не клянусь. Объ этой клятвѣ см. Евтифр. p. 6 B. Форма рѣчи: которымъ я никогда не клянусь, часто повторяема была по подражанію Омиру. Iliad. Θ. 39. σὺ θ᾽ ἱερή κεφαλὴ καὶ νωίτερον λέχος αὐτῶν κουρίδιον, τὸ μεν οὐκ ἂν ἐγώ ποτε μὰψ ὁμόσαιμι.
23. Что онъ обижаетъ тебя, — καὶ ὡς αδικεῖ. Если среди игръ одно дитя какъ-нибудь обманывало другое, то обманутое обыкновенно говорило: ἀδικεῖς. Это было поговоркою Аѳинянъ въ подобныхъ случаяхъ. Весьма ясный примѣръ читаемъ у Аристофана (Nub. 25): Φίλων, ἀδικεῖς! Faber. de ludo talorum V. ad. Remp. 1. p. 333 A.
24. Т. е., быть не можетъ, чтобы кто-нибудь сталъ спрашивать, что̀ ему дѣлать, когда его обижаютъ, не узнавши напередъ, что̀ такое — справедливость и несправедливость.
25. И науку его по справедливости можно хвалить — καὶ δικαίως ἐπαινοῖντ᾽ἂν αὐτῶν εἰς διδασκαλίαν. Мѣстоименіе αὐτῶν въ соединеніи съ словами εἰς διδασκαλίαν наводитъ подозрѣніе на неповрежденность этого текста. Проклъ (p. 260) пишетъ его такъ: καὶ δικαίως ἐπαινοῖτ’ ἂν ἡ διδασκαλία. Въ этой конструкціи умѣстно будетъ и αὐτῶν. Если же отдадимъ преимущество спискамъ, въ которыхъ стоитъ εἰς διδασκαλίαν, то αὐτῶν надобно тогда признать вовсе ненужною вставкою какого-нибудь глоссатора.
26. И въ цѣломъ своемъ составѣ, и другъ съ другомъ — αὐτοὶ ἑαυτοῖς ἢ ἀλλήλοις. Различаются — общее мнѣніе народа и мнѣнія частныхъ гражданъ о справедливомъ и несправедливомъ. Поэтому тѣ неправильно понимаютъ мысль, которые ἀλλήλοις измѣняютъ на ἄλλοις, и переводятъ: ни съ самимъ собою, ни съ другими.
27. Разумѣется сраженіе при Танагрѣ, бывшее 4,89 Олимп. См. Thucyd. 1,185 sqq. Diodor. XI, 81. Далѣе упоминается о сраженіи при Херонеѣ, случившемся 2,83 Олимп.
28. А видишь ли Алкивіадъ, что и это опять ты нехорошо сказалъ, то-есть, судя по твоимъ словамъ, невѣроятно, какъ будто эти слова сказаны мною, а не тобою: — оборотъ весьма искусный и прямо сократическій. Но Шлейермахеру онъ почему-то не нравится. Въ словѣ «видишь ли»? замѣтенъ пріятный тонъ нѣсколько насмѣшливой шутки, какимъ оно отзывается въ Symp. p. 202 D. Gorg. 475 E. и у Аристофана Rann. v. 1136 etc.
29. Еврипидова поговорка: σοῦ τὰ δὲ κινδυνέυεις, άλλ´ οὐκ ἐμοῦ. О ней см. Muret. Varr. lectt. V. 20 et Valken. ad Hippolyt. 352. σοῦ τάδ᾽, οὐκ ἐμοῦ κλύεις.
30. Отчаянное предпріятіе — μανικὸν γὰρ ὲν νῷ ἔχεις. Значеніе слова μανικὸς въ этомъ мѣстѣ можетъ быть опредѣлено словами Ксенофонта (Mem. 111, 9, 6): μανίαν γέ μὴν ἐναντίον ἔφη εἶναι σοφίᾳ, οὐ μέντοι γε τὴν ἀνεπιστημοσύνην μανίαν ἐνόμιζεν, τὸ δὲ ἀγνοεῖν ἐαυτὸν καὶ μὴ ἃ εἷδε δοξάζειν τε καὶ οἴεσθαι γινώσκειν ἐγγυτάτω μανίας ἐλογίζετο εἶναι. То-есть, μανία есть не незнаніе, а увѣренность въ знаніи того, чего не знаешь.
31. Что ты это дѣлаешь — οἶον τοῦτο ποιεῖς: формула удивленія, встрѣчающаяся также Charm. p. 166 C. Сократъ удивляется тому, что Алкивіадъ, опровергнутый вышеизложеннымъ доказательствомъ, проситъ не подводить подъ то же доказательство новаго его положенія.
32. Какъ будто высшія походятъ уже на изношенныя рубища — ὡς τῶν προτέρων οἶον σκευαρίων κατατετριμμένων... Подъ словами τὰ σκεύη и τὰ σκευάρια разумѣется рухлядь всякаго рода, слѣдовательно и платье. Такъ у Аристофана Ran. 172 σκευάρια суть постельныя принадлежности; а у Персія соотвѣтствующимъ ему словомъ supellex означаются и нравственныя свойства души (Tecum habita, et noris quam sit tibi curta supellex). Здѣсь σκευάριον есть прежнее доказательство, которое Алкивіадъ хотѣлъ бы теперь устранить, какъ старую, наскучившую ему мебель.
33. Предостерегательную твою оговорку — τᾶς σάς προδρομὰς. Προδρομὴ — передовая стража, авангардъ, выдвигаемый впередъ, чтобы безопаснѣе вести войну. Алкивіадъ въ родѣ передовой стражи представилъ оговорку, чтобы Сократъ противъ новаго его положенія не употребилъ прежняго доказательства.
34. Точно ли одно и то же, или не одно. Когда оказалось, что Алкивіадъ не знаетъ, что надобно называть справедливымъ, — Сократъ положилъ доказать, что справедливое и полезное нераздѣльны, и что слѣдовательно, если Алкивіаду неизвѣстно справедливое, то неизвѣстно и полезное. Шлейермахеру не нравится ходъ этого доказательства и даже самое мнѣніе Сократа о нераздѣльности справедливаго и полезнаго. Но это не ученое, а личное его убѣжденіе.
35. Потрудись надъ однимъ мною — ἐν ἐμοὶ ἐμμελέτησον. Это греческое чтеніе, по вѣроятному замѣчанію Бутмана, St. § 147 ann. 11, 12, испорчено. Въ спискахъ кларковомъ, ватиканскомъ и венеціанскомъ стоитъ: ἓν μελέτησον. Поэтому приведенное выраженіе, думаю, надобно читать такъ: ἐν ἐμοὶ μόνῳ μελέτησον. Такое чтеніе будетъ соотвѣтствовать высшему выраженію: πολλοὺς τε καὶ ἕνα πείθειν.
36. Μαντικός γὰρ εἶ, т. е. ты говоришь справедливо, хотя, подобно провѣщателямъ, и самъ не знаешь, что провѣщаваешь. Шлейермахеръ совсѣмъ иначе и невѣрно понялъ эту эпифонему Сократа.
37. Но мужество — не иное ли дѣло, чѣмъ смерть? Доказательство идетъ такъ: мужество, разсматриваемое само по себѣ, всегда хорошо и прекрасно. Поэтому преданный добродѣтели не будетъ обращать вниманія ни на какое, соединенное съ нею зло. А отсюда вытекаетъ, что истинно полезное не отдѣлимо отъ прекраснаго.
38. Что же? дѣла добрыя полезны или нѣтъ? Доказательство имѣетъ форму слѣдующаго силлогизма: что хорошо, то полезно; а справедливое хорошо; слѣдовательно справедливое полезно.
39. Аѳинянамъ ли то, или Пепаритянамъ. Пепаритъ — одинъ изъ цикладскихъ острововъ, изобиловавшій виномъ и оливками. См. Shol. ad. h. l. Stephan. Byzant. p. 635. Ovid. Met. VII, 470. Здѣсь онъ противуполагается Аѳинамъ по своей малозначительности.
40. А ты не знаешь, что это за состояніе? Съ этимъ вопросомъ поставляя въ связи отвѣтъ Алкивіада, что онъ дѣйствительно не знаетъ, Шлейермахеръ находитъ разговоръ здѣсь крайне нелѣпымъ. Могъ ли то-есть Алкивіадъ не знать, что настоящее его состояніе есть состояніе незнанія, когда передъ этимъ онъ сказалъ, что походитъ на помѣшаннаго? Но должно замѣтить, что сынъ Клиніаса прежде почиталъ себя знающимъ и могъ придти къ сознанію своего незнанія только тогда, когда увидѣлъ, что его самоувѣренность находится въ противорѣчіи съ его же отвѣтами; да и тутъ не хотѣлъ бы еще думать, что несообразность его отвѣтовъ происходитъ отъ незнанія разсматриваемаго предмета. Посему ходъ бесѣды въ этомъ мѣстѣ, мнѣ кажется, весьма естественъ. Мало ли и нынѣ такихъ занятыхъ собою людей, которые, говоря нелѣпости, отнюдь не полагаютъ, что говорятъ ихъ по незнанію дѣла, и чтобы не сознаться въ незнаніи, начинаютъ спорить, т. е. къ нелѣпостямъ прибавлять новыя нелѣпости.
41. Потому-то стало быть и скачешь — διὸ καὶ ἄττεις ἄρα. Глаголъ ἄττεις употребленъ здѣсь весьма кстати и выражаетъ легкомысліе Алкивіада, съ которымъ онъ стремится къ дѣламъ общественнымъ, не бременѣя запасомъ знанія. Объ употребленіи этого глагола см. Valckenar. ad. Euripid. Phoeniss, p. 497. Boissonad. ad. Philostr. Heroic. p. 732.
42. Питоклъ, по схоліасту къ этому мѣсту, былъ музыкантъ, τῆς σεμνῆς μουσικῆς διδάσκαλος, Пиѳагореецъ, у котораго учились Агаѳоклъ, Лампроклъ и Дамонъ. О немъ упоминается также въ Протагорѣ, гдѣ онъ называется ὁ Κεῖος. Что Периклъ пользовался уроками Анаксагора, говорятъ Plut. vit. Per. init. Cicer. Brut. c. 11 Plat. Phaedr. p. 270 A.
43. Сыновей Перикла: Ксантиппа и Паралоса, по схоліасту, называли βλιττομάμμας: βλίτται γὰρ καὶ βλίττωνες οἱ εὐήθεις, μάμματα δὲ τὰ βρώματα, καὶ τὸ ἐσθίειν Αργεῖοι μαμμιᾶν ἔλεγον. ἐκ τούτων οὗν σύνθετον ὁ βλιττομάμμας, ὁ ἐσθίων εὐήθως, ὡς καὶ συκομάμμας ὁ συκοφάγος.
44. О Пиѳодорѣ въ Парменидѣ (p. 126 B) упоминается, какъ о другѣ Зенона; а Калліасъ былъ аѳинскій полководецъ — Ἀθηναίων στρατηγός, по словамъ схоліаста, ἔνδοξός τε ναὶ πολιτικὸς αὐτός. См. Thucyd. III, 61 sqq. Groen van Prinsterer (Prosopogr. Plat. p. 74) говоритъ: Pythodorum fuisse mediocriter σοφὸν καὶ ἐλλόγιμον; quia neque a caeteris scriptoribus multum celebratur neque a Platone, nisi quod in Parmenide dicitur τὶς Ζήνωνος ἐταῖρος. Но и въ этомъ разговорѣ Платона онъ замѣтенъ только по софистическимъ своимъ тонкостямъ и по наклонности выводить изъ нихъ необыкновенныя заключенія. Поэтому свидѣтельство о Пиѳодорѣ и Калліасѣ надобно понимать здѣсь въ смыслѣ ироническомъ, и силу Сократовой рѣчи сосредоточивать особенно на томъ, что эти мудрецы были знамениты только потому, что брали большія деньги за свои уроки.
45. Пусть такъ, что же думаешь ты о себѣ? Это εἶεν — пусть такъ, означаетъ, что Сократъ, показавъ Алкивіаду, какъ мало Периклъ заботился о его воспитаніи, вдругъ прерываетъ нить своей рѣчи и переходитъ къ другому предмету. У грамматиковъ такой оборотъ называется συγκατάθεσις μὲν τῶν είρημένων, συναφὴ δὲ πρὸς τὰ μέλλοντα.
46. Вѣдь я увѣренъ, что способностями далеко превзойду ихъ. Это самомнѣніе, опирающееся на естественныхъ способностяхъ и принимающее ихъ вмѣсто познаній, можно почитать существенною и самою замѣтною чертою Алкивіадова характера. Дарованіе его сильное, но юное и, по юности, почти всегда живое, нерѣдко презирало опытность, требующую копотливости, усидчивости, долговременныхъ трудовъ, и только тогда начинало оцѣнивать ее, когда убѣждалось, что отъ легкихъ скачковъ молодаго коня не происходитъ ничего, кромѣ пыли. Такіе Алкивіады были гибельны и для самихъ себя и для другихъ, если не чувствовали надъ собою не только равныхъ имъ дарованій, но и пріобрѣтаемой трудомъ опытности, и почитали себя въ правѣ говорить: «Правители города, исключая немногихъ, мнѣ кажутся людьми необразованными.»
47. Куда какъ хорошо — любоваться своимъ превосходствомъ надъ воинами! πάνυ σοὶ ἄρα ἄξιον ἀγαπᾶν, εἰ τῶν σρατιωτῶν βιλτίων εἷ. Очевидно, что это выраженіе Сократа имѣетъ значеніе ироническое: но Шлейермахеръ, почему-то считая иронію здѣсь неумѣстною, вмѣсто ἄξίον, совѣтуетъ читать ἀνάξιον. Какимъ же образомъ съ прямымъ смысломъ этой рѣчи будутъ вязаться слѣдующія далѣе слова: ἀλλ᾽οὐ πρὺς τοὺς...?
48. Ты вмѣняешь себѣ въ обязанность смотрѣть на воспитателя перепеловъ Мидіаса. Самая колкая насмѣшка надъ личными качествами тогдашнихъ аѳинскихъ правителей. Въ Аѳины въ то время стекались отвсюду искатели счастія и богатства. Случались между ними люди нетолько необразованные и незнавшіе хорошо греческаго языка, но и такіе, которые въ своемъ отечествѣ принадлежали къ сословію мастеровыхъ и рабовъ. Всѣ подобные пришельцы, получая въ Аѳинахъ право гражданства, наравнѣ съ благородными Аѳинянами, втѣснялись въ ряды правителей и, чтобы тверже держаться на своихъ мѣстахъ, старались льстить народу. Такимъ-то необразованнымъ искателемъ счастія, вѣроятно, былъ и упоминаемый здѣсь Мидіасъ. Можетъ быть, онъ же служилъ предметомъ шутки и Аристофану подъ именемъ ὄρτυξ. См. Aristoph. Avv. 1297. Снес. Athen. XI p. 506 D., гдѣ объясняется это самое мѣсто Платонова Алкивіада, и Мидіасъ называется ὀρτυγοκόπος, т. е. птичникъ, учившій перепеловъ — точно такъ же драться между собою, какъ нынѣ въ Англіи учатъ драться пѣтуховъ. См. Schol. ad. Olymp. p. 158. То же говорятъ Pollux IX 7. p. 1095. Svid. Meurs. De ludis Graecorum. Можетъ быть, примѣромъ Мидіаса Сократъ шутливо намекаетъ и на Алкивіада; ибо, по свидѣтельству Плутарха (T. I, p. 195 E), и Алкивіадъ тоже любилъ заниматься воспитаніемъ перепеловъ.
49. Сохраняя рабскіе волосы,.... и не снимаютъ ихъ. Схоліастъ ad Aristoph. Avv. 911: ἦν δὲ τῶν ἐλευθέρων τὸ κομᾶν, т. е. рабы стригли себѣ волосы до самой кожи; а юноши благородные отпускали ихъ и только слегка подстригали съ восемнадцатаго года жизни. См. Junius de coma. p. 499 sqq. ed. Hag. Но вольноотпущенники, по замѣчанію Бутмана, не вдругъ могли пользоваться этимъ правомъ. Tim. Glossar, s. v. ἀνδραποδῶδη τρίχα ρ. 35 Svid. T. I, p. 188 Eustath. ad. Iliad. I, p. 79.
50. Приготовиться всякаго рода противленіемъ — πᾶσαν παρασκευὴν παρασκευασμένον. Штальбомъ говоритъ, что подъ именемъ πορασκευη здѣсь разумѣются всѣ внѣшнія условія ораторскаго искуства, служащія къ тому, чтобы понравиться народу, хотя бы приготовившійся такимъ образомъ и ничего не зналъ. Но, по моему мнѣнію, Платонъ говоритъ о приготовленіи истинномъ, только связь этого положенія съ предъидущими потеряна.
51. Спартанцы производили свое племя отъ Эвристена и Прокла, которые своимъ родоначальникомъ признавали Иракла. См. Manso Sparta 1, 2 p. p. 60 sqq.
52. Схоліастъ, объясняя это мѣсто Алкивіада, родоначальникомъ Персовъ почитаетъ Ахемена, и потому персидскихъ царей называли, говоритъ, ахеменидами. Но древніе писатели — Геродотъ (VII, 11—150), и Аполлодоръ (II, 4—5) утверждаютъ, что родоначальникомъ ихъ былъ Персъ, сынъ Персея и Андромахи, и что отъ нихъ уже произошли ахемениды. Wesseling. ad. Herodot (1, 25).
53. То же говоритъ и Плутархъ. См. vit. Alcib. 1.
54. Да и мой — отъ Дедала. Шлейермахеръ сильно порицаетъ писателя Алкивіада между прочимъ и за то, что онъ заставляетъ Сократа производить свой родъ отъ Дедала. Вопросъ, говоритъ онъ, настоитъ о происхожденіи естественномъ, а Сократъ впутываетъ сюда происхожденіе по художеству его отца. Но генеалогія древнихъ греческихъ фамилій — дѣло запутанное и доселѣ нерѣшенное. Извѣстно, что сословіе аѳинскихъ врачей признаваемо было за потомство Эскулапа: но Асклепіады у Аѳинянъ только ли по искуству были потомки этого корифея медицины, или и по естественному происхожденію? Тотъ же самый вопросъ возможенъ и въ отношеніи къ фамиліи Сократа. Ничто не мѣшаетъ допустить, что въ Аѳинахъ было поколѣніе статуйщиковъ, возводившее свой родъ къ Дедалу, первому изобрѣтателю ваятельнаго искуства. Это даже весьма правдоподобно — потому, что въ аѳинской республикѣ въ числѣ демъ (δήμος) одна называлась Дедалидою (Steph. Byzant). Правда, Сократова фамилія происходила изъ демы алопекской, а не Дедаловой: но это могло случиться отъ того, что демы впослѣдствіи были раздѣлены на фратріи и, чрезъ это подраздѣленіе, перемѣшались. Что же касается до Дедала, то онъ, по схоліасту, былъ потомокъ Эрехтея, сына Вулканова или Ифестова. Впрочемъ, не входя въ генеалогическія соображенія, можно сказать просто, что Сократъ, называя себя потомкомъ Дедаловымъ, могъ разумѣть это въ смыслѣ ироническомъ (Men. 97 E), чтобы тщеславію Алкивіада противупоставить пріятную шутку.
55. Эврисакъ, говорятъ былъ сынъ Эака. Mülleri Aeginetica, p. 21 eqq.
56. Въ память царскаго рожденія — βασιλέως γενέθλια. Аммоній хорошо различаетъ γενέθλια и γενέσια. γενέθλια учреждается ради живущихъ: это — тотъ день, въ который кто родился, и называется днемъ рожденія. Напротивъ γενέσια учреждается ради умершихъ: это — день, въ который кто скончался. По свидѣтельству Геродота (I, 135) и Атенея (IV, 143), день рожденія у Персовъ празднуемъ былъ неопустительно.
57. И сосѣди что-то не очень чуютъ — οὐδ᾽ οἱ γείτονες σφόδρα τι αἰσθἁνονται: пословица, происхожденіе которой Олимпіодоръ (p. 157) и Схоліастъ относятъ къ Платону-комику. Платонъ-философъ имѣлъ ее въ виду также de Rep. VII, p. 531. A. Lucian. Charont. § 16. ἣν καὶ πέσῃ, ἀφορητὶ κείσεται μόγις καὶ τοῖς γειτόσιν ἐξακουσθέντος τοῦ πτώματος. Cicer. Orat. Cat. 11, 10, 21. Corruant, sed ita, ut non modo civitas, sed ne vicini quidem proximi sentiant. Кромѣ того Муретъ (varr. lectt. VIII, 12) сравниваетъ съ этимъ мѣсто изъ Плутарха (Phoc. 30). Ἐμοῦ μεν, ὦ παῖ, τὴν σὴν μητέρα γαμοῦντος οὐδ᾽ ὁ γείτων ἤσθετο, τοῖς δέ σοῖς γάμοις καὶ βασιλεῖς καὶ δυνασταὶ συγχορηγοῦσιν.
58. Самый мудрый учитъ его магіи. Астъ (de vita et script. Plat p. 639), замѣтивъ, что слово μαγεία ни въ какомъ другомъ мѣстѣ Платоновыхъ сочиненій не употребляется, заключаетъ, что весь этотъ разговоръ написанъ не Платономъ: заключеніе удивительное! О магахъ еще задолго до Платона говорилъ Геродотъ и другіе: слѣдовательно не могло не быть въ употребленіи тогда же и слово μαγεία. А если это справедливо, то почему, говоря о магахъ, нельзя было бы Платону употребить его? Такія доказательства подложности сочиненія не заслуживаютъ никакого вниманія. Къ числу словъ неплатоническихъ, Астъ относитъ также κοινῇ βουλῇ, (p. 119 B. 124 B), κρήγυος (p. 111, E), δουλοπρέπεια (p. 135 C), основываясь опять на томъ, что они будто бы не встрѣчаются въ другихъ діалогахъ Платона. См. Crit. p. 49 D. Его приводитъ въ недоумѣніе и то, что μαγεία въ Алкивіадѣ называется θεῶν θεραπεία. Но зачѣмъ магію халдейскую, занимавшуюся волхвованіемъ, таинственнымъ исцѣленіемъ болѣзней и другими видами предразсудковъ, сливать въ одно съ магіею Зороастровою, о которой, кромѣ Аристотеля (ap. Diog. L. Proëm. § 8) говоритъ Порфирій (de abstin. IV, p. 165): παρά γε μην τοῖς Πέρσαις οἱ περὶ τὸ θεῖον σοφοὶ καὶ τούτου θεράποντες μάγοι προςαγορεύονται. То же находимъ у Исихія: Μάγον τὸν θεοσεβῆ καὶ θεόλογον καὶ εερέα οἱ Πέρσαι οὕτω καλοῦσι. Но лучше всѣхъ изслѣдываетъ это Beckius въ Anleitung zur genauern Kenntniss der allgemeinen Weltgeschichte. T. I, P. 1, p. 646, ed. 2.
59. Древнѣйшимъ философамъ Грековъ Зороастръ былъ вовсе неизвѣстенъ. Свѣденія о немъ и его ученіи распространились въ Греціи уже во время персидскихъ войнъ и, какъ новыя, были крайне перетолковываемы и обезображиваемы. Вслѣдствіе сего и Платонъ называетъ Зороастра сыномъ Оромазовымъ т. е. Ормуздовымъ, и такимъ образомъ человѣка соединяетъ съ Богомъ узами рожденія.
60. Объ этомъ изъ современниковъ упоминаетъ одинъ Платонъ. Только на свидѣтельствѣ Платона основывается тотъ же фактъ и у Плутарха (Alc. c. 1).
61. Олимпіодоръ (p. 162) и Схоліастъ при этомъ приводятъ стихъ Тиртея: Μεσσήνην ἀγαθὸν μὲν ἀροῦν, ἀγαθὸν δέ φυτέυειν.
62. О богатствѣ Лакедемона Платонъ упоминаетъ также въ Иппіасѣ большемъ (p. 283 D). Что Лакедемонъ во времена Платона былъ дѣйствительно такъ богатъ и сказаніе Платоново въ этомъ отношеніи не преувеличено, явствуетъ изъ изслѣдованій Бекка (Oecon. Athen. T. I, 32. T. II, p. 138 sq.)
63. Я слышалъ отъ человѣка достовѣрнаго. Олимпіодоръ (p. 167) полагаетъ, что Сократъ разумѣетъ здѣсь Ксенофонта, который совершилъ походъ въ Персію, чтобы подать помощь Киру младшему противъ брата его Артаксеркса, и могъ узнать о подробностяхъ въ жизни персидскихъ царей. Этого же мнѣнія держатся и другіе писатели, какъ-то Геродотъ (II, 98), Цицеронъ (Verr. III, 33) и проч. Но еслибы Платонъ слышалъ это отъ Ксенофонта, то написаніе Алкивіада надлежало бы отнесть ко времени, послѣдовавшему за смертію Сократа, что невѣроятно.
64. Матери царя и женѣ Ксеркса, Аместрисѣ. Эта Аместриса, жена Ксеркса, не была ли царица Эсѳирь, — ученымъ образомъ изслѣдовалъ Весселингъ. (Observ. II. 24. p. 25). Шестьдесятъ минъ у Грековъ составляли талантъ (τάλαντον), а талантъ на наши деньги равнялся 250 руб. сер.; слѣдовательно нарядъ Димонахи (въ 50 минъ) стоилъ около 208 руб. Плетръ (πλέθρον) у древнихъ Грековъ обнималъ пространство земли 240 футовъ въ длину и 120 въ ширину, т. е. заключалъ въ себѣ 28,800 квадратныхъ футовъ. Ἐρχία было селеніе въ демѣ эгейской, о которомъ см. Diodor. у Гарпократіона и Исихій.
65. Здѣсь говорится о спартанскомъ царѣ Архидамѣ III, товарищѣ Клеомена II. При концѣ его царствованія возгорѣлась пелопонезская война, которая, по его имени, называется также архидамскою. Herman. Lex.
66. Не достигнешь знаменитости — ἡ ἐπιφάνεια — σοὶ ἔσται. — Люди въ обществѣ замѣтные или знаменитые у Платона называются ἐπιφανεῖς. Нѣтъ ничего удивительнаго, что въ этомъ же смыслѣ онъ могъ употребить и ἐπιφάνεια, какъ употребляютъ его — Isaeus p. 167 τὸ μέγεθος τῶν δικῶν ἐπιφάνειάν τινα ἐποίησεν Diodor. XIX. 1. διὸ καὶ τῶν πόλεων ἔνιαι τοὺς ἰσχύοντας μάλιστα τῶν πολιτευομένων ὑποπτεύουσαι καθαιροῦσιν αὐτῶν τὰς επιφανείας. Поэтому Шлейермахеръ и Астъ не имѣли никакой причины почитать это слово не платоническимъ.
67. Какимъ образомъ открыть это само по себѣ — τίν᾽ ἂν τρόπον εὐρεθείη αὐτὸ τὸ αὐτό. Изъ дальнѣйшаго изслѣдованія видно, что подъ этими словами надо разумѣть идею человѣческой природы, замѣчаемую не въ недѣлимомъ, а въ цѣломъ родѣ человѣчества. Это подтверждается слѣдующими ниже словами Сократа (130 D): ὅ ἄρτι οὕτω πῶς ἐῤῥήθη, ὅτι πρῶτον σκεπτέον ἐίη αὐτὸ τὸ αὐτό, νῦν δὲ ἀντὶ τοῦ αύτοῦ αὐτὸ ἕκαστον ἐσκέμμεθα, ὃ τί ἐστι, καὶ ἴσως ἐξαρκέσει. οὐ γὰρ ποῦ κυριώτερόν γε οὐδὲν ἂν ἡμῶν αὐτῶν φήσαιμεν ἤ τὴν ψυχήν. Здѣсь ἡμῶν αὐτῶν очевидно означаетъ насъ, какъ недѣлимыхъ; а подъ именемъ «само по себѣ» Сократъ разумѣетъ душу саму по себѣ, или душу въ абстрактѣ, и это само по себѣ почитаетъ идеею человѣческой природы. Подобнымъ образомъ къ идеѣ человѣка восходитъ и Василій Великій. T. II, p. 18. C. ἄλλο ἐσμὲν ἡμεῖς αὐτοί, καὶ ἄλλο τὰ περὶ ἡμᾶς. Ἡμεῖς μὲν οὖν ἐσμὲν ἡ ψυχη καὶ ὁ νοῦς, ἡμέτερον δὲ τὸ σῶμα καὶ αἱ δι᾽ αὐτοῦ αἰσθήσεις. Тоже Макробій (Saturn. 1. 13): Ergo qui videtur, non ipse verus homo est; sed verus ille est, a quo regitur quod videtur. И Цицеронъ (Somn. Scip. c. 8): Nec enim tu es quem forma ista declarat; sed mens cujusque, is est quisque; non ea figura, quae digito demonstrari potest. И Аристотель (Eth. IX, 4. 3): τὸ νοοῦν ἕκαστος εἶναι δοκεῖ.
68. Кромѣ одного, за то уже милаго. Сократъ весьма кстати пользуется здѣсь выраженіемъ Омира о Телемакѣ (Iliad. β, 365): μοῦνος ἐὼν ἀγαπητός. Снес. Demosth. Mid. 43.
69. Народъ великодушнаго Эрехтея. Эрехтея Аѳиняне почитали четвертымъ своимъ царемъ и полагали, что онъ былъ сынъ Земли, а по другимъ, — сынъ Минервы и Вулкана. Bouillet Diction. de l’antiquité. Сократъ говоритъ здѣсь словами Омира (Iliad. β. 547) Δήμος Ἐρεχθῆος μεγαλήτορος, ὅν ποτ᾽ Ἀθήνη θρέψεν.
70. Видимо — φαίνεται. Послѣ этого Алкивіадова отвѣта Евсевій (Praep. Evang. p. 551) вноситъ въ текстъ Платона взятыя изъ Стобея (1. p. 408) слова, влагая ихъ въ уста Сократа:

    Socr. Ἀρα ὥςπερ κάτοπτρα σαφέστερα ἐστι τοῦ ἐν τῷ ὀφθαλμῷ ἐνόπτρου καὶ καθαρώτερά τε καὶ λαμπρότερα. οὔτω καἰ ὁ θεὸς τοῦ ἐν τῇ ἡμετέρα ψυχῇ βελτίστου καθαρώτερόν τε καὶ λαμπρότερον τυγχάνει ὄν. Alc. Ἔοίκε γε, ὦ Σώκρατες. Socr. Εἰς τὸν θεὸν ἄρα βλέποντες ἐκείνῳ καλλίστῳ ἐνόπτρῳ χρῴμεθ᾽ ἄν, καὶ τῶν ἀνθρωπίνων εἰς την ψυχῆς ἀρετὴν, καὶ οὕτως ἂν μάλλιστα ὁρῶμεν καὶ γιγνώσκωμεν ἡμᾶς αὐτούς. Alc. Ναί.

    Сокр. Слѣдовательно какъ отражающееся въ глазахъ яснѣе, чище и свѣтлѣе, чѣмъ глазное зеркало: такъ и Богъ въ нашей душѣ есть нѣчто чистѣйшее и свѣтлѣйшее передъ самымъ наилучшимъ въ ней. — Алк. Да и вѣроятно, Сократъ. — Сокр. Итакъ, смотря на Бога, могли бы мы пользоваться тѣмъ прекраснымъ зеркаломъ и въ отношеніи къ добродѣтели души въ дѣлахъ человѣческихъ, и такимъ образомъ особенно видѣли бы и познавали себя самихъ. — Алк. Да.

    О подлинности этихъ словъ было много споровъ между учеными изслѣдователями Платонова текста въ Алкивіадѣ. Послѣдній, опровергавшій ихъ подлинность, былъ Штальбомъ. Но его доказательства представляются не довольно сильными. Не утверждая рѣшительно, что этотъ отрывокъ написанъ самимъ Платономъ, я нахожу однакожъ, что въ текстѣ онъ былъ бы весьма умѣстенъ, ибо не заключаетъ въ себѣ мыслей, Платону чуждыхъ, и не разрываетъ логическаго хода рѣчи.

71. Будете взирать на безбожное и мрачное. Какъ заботящійся о самопознаніи созерцаетъ въ себѣ божественное и свѣтлое — θεῖον καὶ λαμπρὸν; такъ и незнающій себя не видитъ ни Бога, ни свѣта, и называется ἄθεος καὶ σκοτεινός. Эти послѣднія слова, повидимому, стоятъ въ ближайшей связи съ мыслями вышеприведеннаго Стобеева отрывка и, кажется, достаточно подтверждаютъ его подлинность. Штальбомъ отвергаетъ его, опасаясь навязать Платону мистическое представленіе: но это — обыкновенный недугъ германскихъ взглядовъ.
72. Если, т. е., ты захочешь вывесть меня изъ настоящаго моего состоянія.