чертанной Зороастромъ Оромазовымъ[1]: это наука о богопочитаніи, разсуждающая и о дѣлахъ царскихъ. Самый справедливый располагаетъ его слѣдовать во всю жизнь истинѣ. Самый разсудительный наставляетъ его не подчиняться ни одной страсти, чтобы получить навыкъ быть человѣкомъ свободнымъ — дѣйствительно царемъ, не рабствуя, но прежде всего господствуя надъ собою. Самый мужественный развиваетъ въ немъ чувство безбоязненности и неустрашимости, и доказываетъ, что, предаваясь трусости, онъ уже — рабъ. Напротивъ B. тебѣ, Алкивіадъ, Периклъ далъ въ пѣстуны одного изъ домашнихъ слугъ, Зопира[2] Ѳракіянина, по причинѣ старости, человѣка самаго безполезнаго. Я раскрылъ бы предъ тобою и другія черты воспитанія и образованія твоихъ противниковъ, еслибы это дѣло могло быть непродолжительно, и еслибы изъ сказаннаго доселѣ не вытекало все, что за этимъ слѣдуетъ. Что же касается до рожденія, воспитанія и образованія тебя, Алкивіадъ, или всякаго другаго Аѳинянина; то это, смѣю сказать, ни для кого незанимательно, исключая тѣхъ людей, которые тебя любятъ. Взглянешь ли опять на богатство, на пышность, на одежды, C. на шлейфы плащей, на разліяніе благовоній, на много-
- ↑ Древнѣйшимъ философамъ Грековъ Зороастръ былъ вовсе неизвѣстенъ. Свѣденія о немъ и его ученіи распространились въ Греціи уже во время персидскихъ войнъ и, какъ новыя, были крайне перетолковываемы и обезображиваемы. Вслѣдствіе сего и Платонъ называетъ Зороастра сыномъ Оромазовымъ т. е. Ормуздовымъ, и такимъ образомъ человѣка соединяетъ съ Богомъ узами рожденія.
- ↑ Объ этомъ изъ современниковъ упоминаетъ одинъ Платонъ. Только на свидѣтельствѣ Платона основывается тотъ же фактъ и у Плутарха (Alc. c. 1).
(p. 111, E), δουλοπρέπεια (p. 135 C), основываясь опять на томъ, что они будто бы не встрѣчаются въ другихъ діалогахъ Платона. См. Crit. p. 49 D. Его приводитъ въ недоумѣніе и то, что μαγεία въ Алкивіадѣ называется θεῶν θεραπεία. Но зачѣмъ магію халдейскую, занимавшуюся волхвованіемъ, таинственнымъ исцѣленіемъ болѣзней и другими видами предразсудковъ, сливать въ одно съ магіею Зороастровою, о которой, кромѣ Аристотеля (ap. Diog. L. Proëm. § 8) говоритъ Порфирій (de abstin. IV, p. 165): παρά γε μην τοῖς Πέρσαις οἱ περὶ τὸ θεῖον σοφοὶ καὶ τούτου θεράποντες μάγοι προςαγορεύονται. То же находимъ у Исихія: Μάγον τὸν θεοσεβῆ καὶ θεόλογον καὶ εερέα οἱ Πέρσαι οὕτω καλοῦσι. Но лучше всѣхъ изслѣдываетъ это Beckius въ Anleitung zur genauern Kenntniss der allgemeinen Weltgeschichte. T. I, P. 1, p. 646, ed. 2.
чертанной Зороастром Оромазовым[1]: это наука о богопочитании, рассуждающая и о делах царских. Самый справедливый располагает его следовать во всю жизнь истине. Самый рассудительный наставляет его не подчиняться ни одной страсти, чтобы получить навык быть человеком свободным — действительно царем, не рабствуя, но прежде всего господствуя над собою. Самый мужественный развивает в нём чувство безбоязненности и неустрашимости, и доказывает, что, предаваясь трусости, он уже — раб. Напротив B. тебе, Алкивиад, Перикл дал в пестуны одного из домашних слуг, Зопира[2] Фракиянина, по причине старости, человека самого бесполезного. Я раскрыл бы пред тобою и другие черты воспитания и образования твоих противников, если бы это дело могло быть непродолжительно, и если бы из сказанного доселе не вытекало всё, что за этим следует. Что же касается до рождения, воспитания и образования тебя, Алкивиад, или всякого другого Афинянина; то это, смею сказать, ни для кого незанимательно, исключая тех людей, которые тебя любят. Взглянешь ли опять на богатство, на пышность, на одежды, C. на шлейфы плащей, на разлияние благовоний, на много-
————————————
- ↑ Древнейшим философам Греков Зороастр был вовсе неизвестен. Сведения о нём и его учении распространились в Греции уже во время персидских войн и, как новые, были крайне перетолковываемы и обезображиваемы. Вследствие сего и Платон называет Зороастра сыном Оромазовым т. е. Ормуздовым, и таким образом человека соединяет с Богом узами рождения.
- ↑ Об этом из современников упоминает один Платон. Только на свидетельстве Платона основывается тот же факт и у Плутарха (Alc. c. 1).
(p. 111, E), δουλοπρέπεια (p. 135 C), основываясь опять на том, что они будто бы не встречаются в других диалогах Платона. См. Crit. p. 49 D. Его приводит в недоумение и то, что μαγεία в Алкивиаде называется θεῶν θεραπεία. Но зачем магию халдейскую, занимавшуюся волхвованием, таинственным исцелением болезней и другими видами предрассудков, сливать в одно с магиею Зороастровою, о которой, кроме Аристотеля (ap. Diog. L. Proëm. § 8) говорит Порфирий (de abstin. IV, p. 165): παρά γε μην τοῖς Πέρσαις οἱ περὶ τὸ θεῖον σοφοὶ καὶ τούτου θεράποντες μάγοι προςαγορεύονται. То же находим у Исихия: Μάγον τὸν θεοσεβῆ καὶ θεόλογον καὶ εερέα οἱ Πέρσαι οὕτω καλοῦσι. Но лучше всех исследывает это Beckius в Anleitung zur genauern Kenntniss der allgemeinen Weltgeschichte. T. I, P. 1, p. 646, ed. 2.
