Кризисъ 1873 г. по размѣрамъ причиненныхъ имъ бѣдствій былъ обширнѣе и по общимъ послѣдствіямъ, которыми онъ отозвался пагубнѣе, чѣмъ всѣ предыдущія катастрофы. Въ началѣ это былъ чисто-биржевой кризисъ, но мало-по-малу онъ захватилъ въ раіонъ своего дѣйствія всѣ отрасли торговли и промышленности. Разразившись сначала въ Вѣнѣ, онъ вовлекъ въ свои пагубныя сцѣпленія всю Австрію и Венгрію, Германію и Италію; съ удвоенной силой перекинулся онъ въ Америку, а также распространился на англійскій и французскій, на скандинавскій и на русскій денежный рынокъ. Удары „страшнаго краха“ отзывались даже въ такихъ мѣстахъ, какъ Бѣлградъ и Бухарестъ, Одесса, Москва и Нижній-Новгородъ, Александрія и Южная Америка!
Мы видимъ нерѣдко, что кризисы настаютъ вслѣдъ за большими войнами. Главная причина этого совпаденія заключается въ необузданности спекуляцій, хватающихъ за предѣлы имѣющагося въ данный моментъ на лицо капитала, и въ вытекающемъ отсюда непомѣрномъ напряженіи кредита. Этого рода положеніе дѣлъ возникаетъ преимущественно въ такія эпохи, когда какая-нибудь крупная опасность, грозившая обществу или національной цѣлости благополучно пережита, или же когда сдѣланныя открытія и изобрѣтенія вызываютъ большой переворотъ въ торговлѣ и производительности, поощряя творческую иниціативу цѣлыхъ націй и открывая новые пути для спекуляціи.
Но во время кризиса 1873 г. къ этому присоединились еще двѣ величайшія финансовыя операціи въ исторіи; уплата Франціею пяти-милліарднаго вознагражденія Германіи, которое, со включеніемъ процентовъ и отдѣльныхъ военныхъ контрибуцій составило около 6 милліардовъ франковъ, и приготовленія ко введенію золотой монетной нормы (Goldwährung) въ Германской имперіи, — приготовленія, временно отвлекшія отъ общаго денежнаго рынка сотни милліоновъ таллеровъ; въ то же время перемѣщеніе въ Германію вышеупомянутой чудовищной суммы, которая равнымъ образомъ отвлекалась по частямъ отъ всемірнаго денежнаго рынка и которая лишь отчасти была взнесена въ данную минуту самими плательщиками контрибуціи, т. е. французами, — перемѣщеніе это, говоримъ мы, не могло не создавать затрудненій до тѣхъ поръ, пока капиталъ, стянутый такимъ образомъ пристроенъ производительно, а это, для извѣстной части полученныхъ милліардовъ, не могло случиться ранѣе довольно продолжительнаго срока. Къ этому присоединилось еще то обстоятельство, что спекуляція эсконтировала на многіе годы впередъ, и къ тому же перецѣнила то вліяніе, которое французскіе милліарды окажутъ на нѣмецкій фондовый рынокъ. Благодаря этому, особенно рѣзко выступило другое явленіе, обыкновенно предшествующее кризисамъ и играющее извѣстную роль въ ряду обусловливающихъ ихъ причинъ: — мы говоримъ о появленіи множества плановъ предпріятій, носящихъ на себѣ явный отпечатокъ недоходности и темъ не менѣе находящихъ легковѣрныхъ людей, которые соблазняются ими, потому что они новы, и потому, что такимъ эпохамъ промышленнаго возбужденія свойственно развитіе склонности къ азартной игрѣ, между тѣмъ какъ въ обыкновенное время такіе проэкты заглохли бы тотчасъ же при своемъ возникновеніи среди всеобщаго равнодушія. Наконецъ, не малую роль играла при-этомъ и завистливая алчность, заставлявшая торговый людъ кидаться на первое попавшее предпріятіе, сулившее наживу, причемъ они, естественно, не могли расчитать, не насталъ ли уже, или когда настанетъ моментъ, въ который производство переходитъ за границы, опредѣляемыя спросомъ, и примѣненіе новыхъ услугъ, или потребленіе новыхъ товаровъ не можетъ идти рука объ руку съ быстротою появленія тѣхъ и другихъ. Дѣло въ томъ, что число производительныхъ головъ, изобрѣтающихъ новое, и пролагающихъ новые пути, очень ограничено, — гораздо многочисленнѣе тѣ механическіе головы, которыя живутъ подражаніемъ и торопятся вступить въ конкурренцію со всякимъ новымъ производствомъ. Въ эпохи настоящаго разгара духа предпріимчивости, этого рода конкурренція становится эпидемической и страшно усиливаетъ то уклоненіе отъ равновѣсія между спросомъ и предложеніемъ, которое ведетъ къ кризису.
Чтобы составить себѣ ясное понятіе о сцѣпленіи причинъ, которыя вызвали кризисъ, мы должны бросить взглядъ назадъ, на весь предшествовавшій ходъ экономическаго развитія.
Экономическое развитіе за періодъ отъ 1850 г. до кризиса 1857 г. было, хотя и значительно, но далеко отстаетъ отъ того, что́ было сдѣлано въ слѣдующія за тѣмъ 15 лѣтъ.
За этотъ послѣдній періодъ вывозъ товаровъ изъ Франціи удвоился, въ Англіи онъ безъ малаго утроился, торговыя сношенія другихъ странъ тоже значительно увеличились. По изслѣдованію, сдѣланному по случаю всемірной выставки, міровая торговля въ 1871 году достигла слѣдующихъ размѣровъ: Надо замѣтить, что главными продуктами, составляющими предметъ всемірной торговли, являются хлѣбъ, желѣзо, уголь и шерсть. Посмотримъ же, какія цифры даетъ каждая изъ этихъ отраслей производительности:
Хлѣбъ. Производство его выражается въ слѣдующихъ цифрахъ: Россія — 560 милліоновъ гектолитровъ, Германская имперія — 260, Австрія — 199, Франція — 107, Великобританія со включеніемъ Ирландіи — 133, европейская Турція — 47, и т. д. Въ общей сложности Европа производитъ 1688 милліоновъ гектолитровъ. Торговля хлѣбными продуктами обстоитъ слѣдующимъ образомъ. Россія. Ввозъ — 0, вывозъ — на 652 милліона франковъ; Австро-Венгрія — 29 и 129; Дунайскія княжества: ввозъ — 0, вывозъ — 117; нѣмецкій таможенный союзъ — 360 и 480; Великобританія — 854 и 61; Франція — 220 и 78; Бельгія — 121 и 36; Швейцарія — 151 и 14; Нидерланды — 109 и 41; Соединенные Штаты — 37 и 378 и т. д. Въ общей сложности: ввозъ — 2,046 милліоновъ франковъ, вывозъ — 2,232 милліона фр. — другими словами, около 5 милліардовъ фр. оборота.
Желѣзо. Ежегодное производство, а слѣдовательно и потребленіе желѣза можно принять на всемъ земномъ шарѣ въ 24,000 мил. фунтовъ. Если мы, при-этомъ, предположимъ населеніе всей земли въ 1,200 милліоновъ, то на каждаго человѣка придется 20 ф. При распредѣленіи этого количества между отдѣльными государствами получаются слѣдующія цифры: Великобританія — 200; Бельгія и Соединенные Штаты — 100; Франція — 70; таможенный союзъ — 60; Швейцарія — 36; Швеція и Норвегія — 25; Австро-Венгрія — 20; Испанія — 15; Россія — 13; Индія — 1. Производство невыдѣланнаго желѣза въ важнѣйшихъ странахъ составляетъ 11,7 милліоновъ тоннъ, или 235 милліоновъ центнеровъ. Изъ этого числа приходится на долю.
| Великобританіи | 5,532,880 | тоннъ. |
| Соединенныхъ Штатовъ | 1,912,609 | „ |
| Франціи | 1,356,300 | „ |
| Пруссіи | 927,654 | „ |
| Бельгіи | 430,500 | „ |
| Австріи | 278,570 | „ |
| Венгріи | 104,628 | „ |
Развитіе желѣзной промышленности было въ послѣдніе годы чрезвычайно значительно, въ особенности въ Англіи, Германіи и Америкѣ. Для очистки 5½ милліоновъ тоннъ служили 6,243 пудлинговыхъ печи и при 16,3 милліонахъ тоннъ угля, которыхъ требуетъ система высокихъ печей, желѣзные заводы могли переработывать до 15,8 милліоновъ тоннъ. Въ 1871 г. было вывезено 3,2 милліона тоннъ желѣза и желѣзныхъ фабрикатовъ стоимостью на 26 милліоновъ ф. ст. Америка произвела въ 1871 г. 2 милліона тоннъ, но при-этомъ вывезла 3⅓ милліона центнеровъ невыдѣланнаго желѣза, 6,3 милліона центнеровъ рельсъ и 1,6 милліона центнеровъ полосоваго желѣза. Производство невыдѣланнаго желѣза въ Пруссіи поднялось съ 43 тысячъ тоннъ въ годъ, на которыхъ оно стояло въ 1826 г., до 987,000 тоннъ въ 1867 г.
Уголь. Добыча угля во всѣхъ копяхъ земнаго шара простирается до 213 милліоновъ тоннъ, изъ которыхъ 176 мил. тоннъ, или 3,548 мил. центнеровъ приходится на долю Европы. Изъ этого количества одна Англія, которая въ началѣ 18 столѣтія производила не болѣе 2½ мил. тоннъ, производитъ теперь 109 мил. тоннъ. Въ той же пропорціи увеличилось производство и остальныхъ странъ: Франція въ 1858 г. производила 7 мил. тоннъ, а въ 1868 — 13 мил.; Пруссія въ 1859 г. — 11 мил. тоннъ, а въ 1869 г. — 30 мил. т.; Австро-Венгрія — въ 1859 — 3 мил. т., а въ 1869 — 7 мил. т. Стоимость добываемаго количества угля выражается въ слѣдующихъ цифрахъ: Великобританія — 269 мил. гульденовъ, Пруссія — 75, Франція — 61, Бельгія — 62, Австрія — 21; въ общей сложности для всей Европы — около 503 мил., а для добыванія каменнаго угля на всемъ земномъ шарѣ — 600 мил. гульденовъ. О потребленіи каменнаго угля имѣются, что́ касается Англіи, любопытныя данныя, изъ которыхъ оказывается, что изъ 107 мил. тоннъ на долю промышленности въ общей совокупности приходится 73 мил., на долю торговли — 5 мил., на долю вывоза — 10 мил. и на долю домашняго потребленія — 18 мил.
Хлопокъ. Производство хлопка составляетъ ежегодно отъ 16 до 18 мил. центнеровъ. Изъ этого количества одни Соединенные Штаты производятъ двѣ трети; около 2 милліоновъ приходится на Остъ-Индію, 1 милліонъ — на остальныя страны Азіи и 650,000 — на Мексику и Южную Америку. Наибольшее потребленіе хлопка мы видимъ въ Англіи. Въ половинѣ прошлаго столѣтія страна эта потребляла 1 милліонъ фунтовъ, теперь же она потребляетъ болѣе 1,000 милліоновъ фунтовъ хлопка ежегодно. Количество рабочихъ, занятыхъ на хлопчато-бумажныхъ фабрикахъ Европы и Америки, простирался до 1¼ мил., а ежегодный заработокъ ихъ составляетъ 162 мил. таллеровъ. Франція въ 1865 г. потребляла 444,000 тюковъ хлопка, Германія — 300,000 тюковъ. Число веретенъ на бумагопрядильныхъ составляло въ 1870 г. 57 милліоновъ, — изъ этого числа 32 мил. приходилось на Англію, 7 мил.—на Францію и 3 мил. — на Германію.
Денежная стоимость всей промышленности Европы оцѣнивается слѣдующими приблизительными цифрами: минеральное царство — 983 мил. таллеровъ; животное царство — 4,331, растительное царство — 9,627 мил. тал. въ общей же сложности — 14,941 мил. тал. Изъ всей цифры производимыхъ промышленныхъ цѣнностей въ Англіи приходится на человѣка 212 флориновъ, во Франціи — 87 фл., въ Пруссіи — 66 фл., въ Австріи — 34 фл.
Міровая торговля является посредницей для обращенія продуктовъ міровой производительности. Въ ней то именно, въ этой міровой торговлѣ, и проявляется въ полномъ своемъ блескѣ колоссальная экономическая дѣятельность нашего времени. Въ разсматриваемую нами эпоху она выражалась въ слѣдующихъ цифрахъ.
| Ввозъ | Вывозъ | Общій итогъ | ||||
| Европа | 8,675 | мил. гул. | 7,290 | мил. гул. | 15,965 | мил. гул. |
| Америка | 2,016 | „ | 2,173 | „ | 4,188 | „ |
| Азія | 975 | „ | 1,010 | „ | 1,985 | „ |
| Австралія | 298 | „ | 297 | „ | 565 | „ |
| Океанія | 200 | „ | 238 | „ | 438 | „ |
| Итого | 12,164 | „ | 11,008 | „ | 23,171 | „ |
Итакъ, обороты міровой торговли въ одиннадцать разъ превосходятъ въ одинъ только годъ пятимилліардную французскую контрибуцію. Всего значительнѣе торговля слѣдующихъ государствъ:
| Ввозъ | Вывозъ | Общій итогъ загран. торг. | ||||
| Великобританія и Ирландія | 3,301 | м. т. | 2,215 | м. т. | 5,516 | м. т. |
| Франція (1871 г.) | 1,137 | „ | 1,346 | „ | 2,483 | „ |
| Соединенные Штаты (1870—71) | 1,121 | „ | 1,664 | „ | 2,245 | „ |
| Германская имперія (1871) | 870 | „ | 765 | „ | 1635 | „ |
| Бельгія (1870) | 699 | „ | 604 | „ | 1,303 | „ |
| Россія (1870) | 511 | „ | 570 | „ | 1,081 | „ |
| Австро-Венгрія (1872) | 585 | „ | 561 | „ | 1,146 | „ |
По другому разсчету торговля Соединенныхъ Штатовъ дала въ 1872—1873 г. слѣдующіе результаты:
Въ таможенный годъ, начавшійся 1-го іюля 1872 г. и окончившійся 30-го іюня 1873 г. Соединенные Штаты ввезли товаровъ изъ-за границы на 663,410,597 долларовъ, другими словами на 23 милліона долларовъ больше, чѣмъ въ предшествующемъ году, а вывезли своихъ продуктовъ на 649,432,563 дол., или на 100 милліоновъ болѣе противъ предшествующаго года. Изъ привозныхъ товаровъ снова было экспортировано на сумму въ 28,148,481 дол. — или на 5½ милліоновъ болѣе, чѣмъ въ предшествующемъ году. Сухимъ путемъ было привезено товаровъ на 17,000,000, моремъ же, на американскихъ судахъ, было привезено на 179½ мил. товаровъ, а на иностранныхъ судахъ — на 482 мил. дол.; изъ этихъ послѣднихъ цифръ оказывается, что американскими судами было вывезено на 3,000,000 болѣе, а иностранными — на 25,500,000 болѣе, чѣмъ въ предшествующемъ году. Что̀ касается вывоза, то американскія суда вывезли товаровъ на 2,000,000, а иностранныя — на 96,500,000 болѣе, чѣмъ въ предшествующемъ году. Такимъ образомъ, все усиленіе вывоза оказывалось почти исключительно въ пользу иностранныхъ и, преимущественно, англійскихъ судовъ. Изъ товаровъ, ввозимыхъ въ страну, большая часть, а именно, — всего на сумму въ 487,000,000 дол., подлежало оплатѣ пошлиной, остальные же, на сумму въ 166 мил. дол., были изъяты отъ пошлины. Законъ 1872 г., объявлявшій нѣкоторые предметы изъятыми отъ пошлины, имѣлъ своимъ послѣдствіемъ уменьшеніе ввоза товаровъ, обложенныхъ пошлиною, на 82 мил., и усиленіе ввоза товаровъ, не обложенныхъ пошлиной, на 105 мил., сравнительно съ предшествующимъ годомъ. Вышеупомянутый законъ освобождалъ отъ пошлины, главнымъ образомъ, чай, кофе, мѣха и т. п. — и, вслѣдствіе этого, чаю было ввезено на 24 м. дол., кофе — на 44 мил. дол. и мѣховъ — на 16 мил. дол. Изъ остальныхъ привозныхъ товаровъ заслуживаютъ упоминовенія золото и серебро, которыхъ было привезено на 22 мил. дол., бумажныя ткани — на 35,500,000, ленъ и полотно — на 21,500,000, желѣза и желѣзныя издѣлія — на 59 мил., кожи и кожаныя издѣлія — на 11,500,000, шелкъ — на 36 мил., сахаръ и патока — на 92,500,000, олово и оловяныя издѣлія — на 15 мил., табакъ и сигары — на 10 мил., лѣсъ и деревянныя издѣлія — на 11,500,000, шерсть и шерстяныя издѣлія — на 71,500,000, вина — на 9 мил., плоды — на 9,500,000, хлѣбныя вещества — на 9 мил. дол. и т. п. Главнѣйшими же предметами ввоза являются: хлопокъ — на 230 мил. дол., хлѣбъ — на 99 мил. (изъ этого числа около половины падаетъ на одну пшеницу, а именно — 40 мил. бушелей), питательныя вещества — 78 мил., благородные металлы, вычеканенные или невычеканенные — 74 мил., петроль и другія масла — на 44 мил., желѣзо и сталь — на 10,500,000, табакъ — на 25,500,000, дерево — на 14,500,000 и т. д.
Поразительное доказательство[1] той высоты, которой достигло экономическое развитіе въ Англіи, служитъ тотъ фактъ, что излишекъ государственнаго бюджета за 1873 г. оцѣнивался въ 5 милліоновъ, а иными, даже, въ 6 милліоновъ ф. ст.
Но наиболѣе поразительнымъ образчикомъ силы экономическаго развитія является вывозъ Франціи, которая, не взирая на войну, стоившую жизни 100,000 людей и поглотившую болѣе 10 милліардовъ франковъ, тотчасъ же по заключеніи мира дала цифры, свидѣтельствующія объ усиленіи торговли. Еще въ 1869 г. ввозъ стоялъ на 2,824,307,000, а вывозъ — на 2,846,495,000: въ 1872 г. первый возросъ до 3,252,314,000, а второй — понизился до 2,435,173,000; но уже въ 1873 г. мы имѣемъ ввозъ, равняющійся 3,239,859,000, и вывозъ, составляющій 3,605,402,000.
Постройка желѣзныхъ дорогъ, за этотъ періодъ, достигла какъ по ту, такъ и по сю сторону океана никогда еще небывалыхъ размѣровъ. Въ 1865 г. общая длина всѣхъ европейскихъ желѣзнодорожныхъ линій оцѣнивалась въ 42,000 англійскихъ миль, а сѣвероамериканскихъ — въ 33,860 миль. Въ 1873 году длина желѣзныхъ дорогъ въ Соединенныхъ Штатахъ считалась уже въ 60,000 миль. Равнымъ образомъ, хотя и не въ такой пропорціи, увеличились линіи желѣзныхъ дорогъ и въ Европѣ. Длина ихъ къ концу 1871 г. считалась въ 70,000 англійскихъ миль, или въ 14,000 нѣмецкихъ миль; изъ этого числа на Англію приходилось 3,254, на Германію — 2,669, на Францію — 2,307, на Россію — 1,516, на Австро-Венгрію — 1,372 мили. Азія обладала въ 1869 г. 971 милями желѣзныхъ дорогъ, Африка — 175 милями, Сѣверная Америка — 12,000, Южная Америка — 160. Австралія — 181. На всемъ земномъ шарѣ имѣлось въ 1871 г. 28,300 миль желѣзнодорожныхъ линій, — длина, которою можно бы было пять разъ обвести экваторъ. Стоимость этихъ желѣзныхъ дорогъ представляла 15 милліардовъ таллеровъ, и ими перевозилось въ годъ до 8 милліардовъ центнеровъ товаровъ, не считая пассажировъ и собственной тяжести поѣздовъ. Общая длина пути, совершаемаго поѣздами этихъ дорогъ, далеко превышаетъ по разсчетамъ, сдѣланнымъ Веберомъ въ 1866 г. длину окружности солнечной системы.
Послѣ того, какъ въ Соединенныхъ Штатахъ въ невѣроятно короткое время была сооружена дорога, соединившая Атлантическій океанъ съ Тихимъ, на ширинѣ отъ Нью-Іорка до Санъ-Франциско, и перевалившая при-этомъ черезъ Скалистыя Горы, въ настоящее время уже приступлено къ сооруженію двухъ новыхъ соединенныхъ линій, между океанами, — одной на сѣверѣ, другой на югѣ, — перерѣзывающихъ американскій материкъ какъ разъ въ самыхъ широкихъ мѣстахъ. Уже существуетъ планъ центральной азіатской желѣзной дороги, долженствующей включить всю Азію въ сѣть европейскихъ желѣзныхъ дорогъ, для чего предполагается воспользоваться русской желѣзнодорожной сѣтью и англійской, въ Остъ-Индіи. Къ этому колоссальному проэкту примыкаетъ планъ усиленія русскихъ желѣзнодорожныхъ сообщеній 14-ю милліонами, общая длина которыхъ составитъ 1,000 верстъ. Въ настоящее время ничто уже не считается невозможнымъ. Это доказываютъ проэкты соединенія Англіи съ континентомъ черезъ Па-де-Кале, и Швеціи съ Даніей черезъ Орезундъ[2] — посредствомъ туннелей.
Рядомъ съ обыкновенными желѣзными дорогами развиваются и небольшія узкоколейныя линіи, а такъ же горныя желѣзныя дороги, по которымъ движеніе производится или посредствомъ каната, или посредствомъ зубчатыхъ колесъ, или по системѣ Вотли; въ Америкѣ даже возникла мысль усилить скорость движенія на желѣзныхъ дорогахъ и довести ее до 20 нѣмецкихъ миль въ часъ посредствомъ устройства двойныхъ колей.
Одновременно съ этимъ и уличное сообщеніе совершенствуется черезъ примѣненіе конныхъ желѣзныхъ дорогъ и уличныхъ локомотивовъ. Въ Пруссіи былъ изданъ даже въ послѣднее время законъ, регулирующій употребленіе послѣднихъ на большихъ дорогахъ и въ общественныхъ мѣстахъ.
Со всѣми этими усовершенствованіями совпадаетъ по времени и окончаніе Суезскаго канала, предпріятія, въ успѣхѣ котораго такъ долго сомнѣвались и которое на многіе мѣсяцы сократило путь въ Остъ-Индію; остается только подождать сооруженія достаточнаго числа пароходовъ, и Средиземное море снова превратится въ еще болѣе оживленный центръ всемірной торговли, чѣмъ какимъ оно было въ самую цвѣтущую для него пору, въ средніе вѣка.
Рука объ руку съ усиленіемъ средствъ сухопутнаго сообщенія шло и развитіе торговаго флота, который съ каждымъ годомъ могъ похваляться новыми приращеніями. Съ 1872 по 1873 г. развитіе торговаго флота въ Европѣ и Северной Америкѣ выражается въ слѣдующихъ цифрахъ: число парусныхъ судовъ уменьшилось на 446 (съ 56,727 до 56,281), а общая цифра вмѣстимости этихъ судовъ пала на 368,032 тоннъ (съ 14,453,868 до 14,185,836); въ то же время число пароходовъ возрастаетъ на 813 (съ 4,535 до 5,148), а вмѣстимость ихъ увеличивается на 647,523 тоннъ (съ 3,680,670 до 4,328,193 тоннъ). Парусныя суда и пароходы, въ общей сложности, представляютъ увеличеніе числа судовъ на 367 (съ 61,062 до 61,429) и усиленіе вмѣстимости на 279,491 тоннъ (съ 18,254,538 до 18,514,029 тоннъ). Въ 1872 г. пароходы представляли по количеству 7% общей цифры паруснаго флота, а по вмѣстимости 20% соотвѣтствующей цифры въ парусномъ флотѣ. Въ 1873 г. это процентное отношеніе пароходовъ къ паруснымъ судамъ достигаетъ уже — по количеству — 8%, а по вмѣстимости — 23% проц.
Въ почтовомъ дѣлѣ тоже произошли преобразованія, соотвѣтствующія, по своей обширности, развитію желѣзнодорожныхъ и пароходныхъ сообщеній. Въ особенности бросаются въ глаза эти преобразованія почтовой части въ средней Европѣ, гдѣ, наконецъ, примѣръ Англіи, которая ввела у себя удешевленный почтовый тарифъ (penny-post), еще послѣ кризиса 1857 г., нашелъ себѣ подражателей въ Германіи, Австріи, Италіи и Швейцаріи, и въ числѣ прочихъ важныхъ облегченій было установлено, что за двойной тарифъ принимаются письма вѣсомъ до ½ ф. Вообще, тарифы всевозможныхъ видовъ почтоваго сообщенія были значительно понижены на всемъ пространствѣ земнаго шара, а въ настоящее время уже созывается, по иниціативѣ германскаго имперскаго почт-директора, всемірный почтовый конгрессъ для совѣщанія о новыхъ облегченіяхъ. Такимъ образомъ, почта и телеграфъ, международная организація котораго на многіе годы опередила почтовое дѣло, подаютъ другъ другу руку, являясь передъ народами олицетвореніемъ благъ солидарности, культуры и братскаго союза и стимулируя ихъ къ соревнованію на поприщѣ мирнаго прогресса. Всѣ перечисленные нами успѣхи являются сравнительно ничтожными и отступаютъ на задній планъ передъ совершившимися точно волшебнымъ развитіемъ телеграфныхъ сообщеній, этого наиболѣе похожаго на сказочныя чудеса изо всѣхъ средствъ сообщенія. Мы заимствуемъ изъ лекціи, читанной В. Губертомъ передъ географическимъ обществомъ въ Парижѣ и напечатанной въ Вѣнскомъ Fremdenblatt, слѣдующій историческій очеркъ постепеннаго разростанія телеграфной сѣти по всему земному шару, — разростанія, совершившагося въ какую-нибудь четверть столѣтія:
Во Франціи телеграфъ былъ предоставленъ въ распоряженіе публики не ранѣе 1-го марта 1851 г. До этого онъ уже нѣкоторое время употреблялся для надобностей правительства и дипломатическихъ сношеній, вытѣснивъ собою неуклюжіе и ненадежные оптическіе телеграфы. Въ настоящее время телеграфная сѣть одной только Франціи составляетъ 44,000 километровъ (5,930 нѣмецкихъ миль), причемъ длина всѣхъ проволокъ, тянущихся по этому пространству, равняется 123,000 килом. (16,577 нѣм. м.). Длина телеграфныхъ линій Европы составляетъ 270,000 километровъ (36,388 нѣм. м.) при длинѣ проволокъ 700,000 килом. (94,340 нѣм. м.) — эта послѣдняя цифра представляетъ, слѣдовательно, протяженіе, приблизительно вдвое большее, чѣмъ разстояніе земли отъ луны. Для всего земнаго шара общая длина телеграфныхъ проволокъ можетъ быть принята приблизительно въ 2 милліона километровъ (270,000 нѣм. м.) — другими словами этими проволками можно бы было 50 разъ опоясать экваторъ.
Пересчитывать здѣсь количество отдѣльныхъ сухопутныхъ телеграфныхъ линій было бы столь же невозможно, сколько и безполезно; въ густонаселенныхъ мѣстностяхъ самый ничтожный городишко имѣетъ свой телеграфъ, и при-этомъ еще не рѣдко идущій въ нѣсколькихъ направленіяхъ. Менѣе многочисленными, но за то въ высшей степени важными по космополитическому своему значенію являются тѣ линіи, которыя пересѣкаютъ океанъ и соединяютъ облегченными сношеніями старыя, даже цѣлыя части свѣта, далеко отстоящія другъ отъ друга и разлученныя моремъ; а также тѣ линіи, которыя, пролегая черезъ пространства земли, чуждыя культуры и не рѣдко, даже, географически неизслѣдованныя, создаютъ подобное же сближеніе между пунктами, которые безъ этого были бы другъ для друга недоступны. Хотя большая часть телеграфныхъ сообщеній этого рода возникла лишь за послѣднія шесть лѣтъ, въ настоящее время насчитываютъ уже до 213 дѣйствующихъ подводныхъ телеграфныхъ проволокъ, которыя, въ общей сложности, представляютъ длину въ 80 тысячъ килом. (10,880 нѣм. м.). Первая попытка устроить телеграфное сообщеніе подъ водою, — попытка, которая увѣнчалась успѣхомъ, была сдѣлана въ 1849 г., въ Калькутѣ, у устья Ганга. Не ранѣе 1850 г. нѣкто г. Бретъ[3] получилъ отъ Людовика Наполеона, въ то время еще бывшаго президентомъ французской республики, на соединеніе посредствомъ телеграфа Франціи и Англіи. Результатъ этого предпріятія извѣстенъ; первая проволока, которая была положена въ 1850 г., была поймана рыбаками, которые порвали ее; затѣмъ было избрано другое, болѣе безопасное мѣсто для опущенія проволоки, и съ 1851 г. обѣ страны состоятъ между собою въ телеграфномъ сообщеніи посредствомъ линіи, пролегающей между Сангатомъ близъ Кале и Соутъ-Форлендомъ, близъ Дувра[4].
Примѣръ этотъ быстро нашелъ подражателей, и въ Европѣ существовало уже до 12 небольшихъ подводныхъ телеграфныхъ линій, когда и въ Новомъ свѣтѣ сказалась потребность перекинуть телеграфную проволоку черезъ море. Началось въ 1857 г. съ попытки соединить канатъ посрединѣ Атлантическаго океана посредствомъ двухъ кораблей, которые одновременно вышли бы на встрѣчу другъ другу изъ Европы и Америки. Попытка не удалась въ этомъ году и два раза не удавалась въ слѣдующемъ году. Равнымъ образомъ постигла неудача новую попытку, сдѣланную въ 1865 г. съ помощью парохода Great Eastern, — величайшаго изъ всѣхъ пароходовъ въ мірѣ, вышедшаго съ этою цѣлью въ океанъ изъ Англіи. Не ранѣе 1866 г. однородная съ предыдущей попытка увѣнчалась успѣхомъ. Въ этомъ же году прошлогодній канатъ былъ поднятъ со дна морскаго, исправленъ, и, такимъ образомъ, были разомъ проложены двѣ трансатлантическія линіи. Съ той поры телеграфное сообщеніе Европы съ Америкой не прерывалось, но недавно болѣе старый кабель снова порвался въ 568 англійскихъ миляхъ отъ Валенсіи, на глубинѣ въ 3.700 метровъ. Находятся въ нерѣшимости, поднимать ли его со дна моря, или нѣтъ, такъ какъ стоимость этого предпріятія расчитывается въ 3,800,000 франковъ.
Въ 1869 г. Great Eastern снова переплылъ океанъ съ цѣлью опустить на дно его телеграфную проволоку. На этотъ разъ рѣчь шла о соединеніи съ Америкой Франціи. Точкою отправленія съ французской стороны былъ избранъ Пёти-Миту[5], близъ Бреста. Достигнувъ высотъ Сенъ-Пьеръ-МикелонаОшибка цитирования Отсутствует закрывающий тег </ref>. Другая компанія носится съ проэктомъ соединить посредствомъ телеграфа мысъ Лэндсъ-Эндъ съ Бермудскими островами, а отсюда провести двѣ развѣтвляющіяся линіи, одну въ — Нью-Іоркъ, а другую — въ Сенъ-Томасъ на Антильскихъ островахъ. Въ 1870 г. былъ составленъ проэктъ провести телеграфъ съ сѣвера Шотландіи черезъ Оркадскіе острова, черезъ Ферерскіе острова, черезъ Исландію и южную часть Гренландіи въ Лабрадоръ и Квебекъ. Но первая же часть кабеля порвалась между Шотландіей и Оркадскими островами, и съ той поры проэктъ заглохъ. Гораздо серьезнѣе задуманъ и ближе къ своему осуществленію проэктъ соединить мысъ С.-Венцентъ, представляющій юго-западную оконечность Португаліи съ Мадейрою, съ островами Зеленаго Мыса и съ мысомъ Сенъ-Рокъ въ Бразиліи. Необходимый для этого предпріятія капиталъ, простирающійся до 31¼ милліоновъ франковъ, былъ вполнѣ покрытъ еще въ 1872 г. состоявшеюся въ Лондонѣ подпиской, и къ концу 1874 г. должно было произойти открытіе этой линіи для сообщеній. Наконецъ образовалась „Китайско-Японская“ компанія съ цѣлью пересѣчь телеграфной линіей американскій континентъ отъ Квебека на Аляску, а оттуда черезъ Беринговъ проливъ довести ту же линію до Китая; если проэктъ этотъ состоится, то будетъ первая попытка установить телеграфныя сообщенія между Америкой и Азіей.
Англія, вынужденная своимъ островнымъ положеніемъ сноситься съ сосѣдними государствами исключительно посредствомъ подводныхъ телеграфовъ, упрочила за собою положеніе главнаго центра подводныхъ телеграфныхъ линій. Не менѣе шести такихъ линій пересѣкаютъ Ла-Маншъ по направленію къ сѣверному берегу Франціи; пять линій пересѣкаютъ проливъ Св. Георга и Ирландское море, соединяя Ирландію съ Америкой; шесть линій идутъ по Нѣмецкому морю, соединяя Великобританію съ Бельгіей, Голландіей и Гановеромъ. Съ Россіей Англія имѣетъ сообщеніе посредствомъ двухъ кабелей: одинъ изъ нихъ идетъ изъ Ньюбиггина (въ Нортёмберлэндѣ) на Зёндевигъ, черезъ Данію, черезъ острова Мёенъ и Борнгольмъ въ Либаву, на русскомъ берегу. Другая идетъ изъ Питергеда (въ Эбердиншейрѣ) въ Эгерзундъ въ Норвегіи, пересѣкаетъ Скандинавскій полуостровъ поперекъ, и изъ Грислегема на шведскомъ берегу перебрасывается въ Нюстадъ на русскомъ берегу[6]. Оба кабеля были проложены въ 1869 году. Въ недавнее время окончено также погруженіе кабеля, который ставитъ Лондонъ въ непосредственное сообщеніе съ сѣвероиспанскимъ городомъ Бильбао. Наконецъ, существуетъ еще короткая подводная линія, соединяющая черезъ Скагерракъ-Гиртсгальсъ въ Ютландіи и Арендаль въ Норвегіи[7]. Первыя попытки погруженія телеграфной проволоки въ Средиземномъ море были произведены въ 1853 г., но лишь въ 1870 г. удалось соединить Марсель съ Боной[8] въ Алжирѣ. Въ настоящее время существуетъ еще нѣсколько болѣе короткихъ линій: между Испаніей и Балеарскими островами, между Италіей, Корсикой и Сардиніей, между Отранто и Валоною[9] (въ Турціи), между Корфу и Аѳинами. Проэктированы также линіи между Тріестомъ, Корфу и Александріей и между Марселемъ и Алжиромъ.
Линіи Средиземнаго моря, о наиболѣе значительной изъ которыхъ мы еще не упоминали, составляютъ ближайшій переходъ къ телеграфной сѣти Азіи, сѣти, расходящейся на подобіе древесныхъ вѣтвей отъ главнаго ствола—англо-остъ-индской телеграфной линіи. Кабель этой послѣдней, начинаясь у Фальмоута[10] въ Англіи, огибаетъ западный берегъ Франціи и Пиренейскій полуостровъ, по дорогѣ захватываетъ Лиссабонъ и Гибралтаръ, затѣмъ прямою чертою идетъ на Мальту и тамъ забираетъ депеши, идущія изъ Европы черезъ Италію и изъ Африки черезъ Бону. Затѣмъ линія эта идетъ черезъ Суэцъ въ Красное море, огибаетъ мысъ Аденъ и, прямо пересѣкая Индѣйскій океанъ, заканчивается въ Бомбеѣ.
Изъ Бомбея до Мадраса телеграфъ идетъ сухимъ путемъ, затѣмъ онъ погружается въ Бенгальскій заливъ и въ Пенангѣ[11] (сѣверная оконечность Суматры) въ Сингапурѣ (южная оконечность Малакки[12]) въ Сайгонѣ и въ Гонконгѣ соприкасается съ сушей. Линія эта находится въ обладаніи семи соединившихся компаній, центральная резиденція которыхъ — въ Лондонѣ. Англо-индійская телеграфная линія была окончена въ 1870 г.; ея дальнѣйшія продолженія принадлежатъ позднѣйшему періоду. Въ настоящее время существуетъ серьезный проэктъ устроить прямое телеграфное сообщеніе между Марселемъ и Гонконгомъ, съ развѣтвленіями на Борнео и на Сингапуръ. Существуетъ еще другое, и притомъ тройственное телеграфное сообщеніе между Европой и Азіей, соединяющееся съ главной линіей въ Бомбеѣ. Начиная отъ Абушира[13] (въ Персіи) эти три линіи вмѣстѣ идутъ вдоль берега Персидскаго залива и Аравійскаго моря. Первая изъ этихъ линій начинается у Кромера[14], въ Англіи, затѣмъ идетъ черезъ Гановеръ, Берлинъ, Вѣну, Константинополь и Малую Азію; вторая линія, начинаясь въ Ньюбиггинѣ[15], направляется черезъ Данію въ Либаву, а оттуда въ Варшаву и Одессу, пересѣкаетъ Черное море по направленію къ Тифлису, а оттуда идетъ на Абуширъ; наконецъ, третья линія начинается въ Питергедѣ[16], пересѣкая Швецію, идетъ на Петербургъ, Москву, Харьковъ и Тифлисъ, гдѣ и соединяется со второй линіей.
Сухопутное телеграфное сообщеніе русской столицы съ Сибирью является уже съ 1863 г. совершившимся фактомъ. Линія эта, доведенная до Кяхты на китайской границѣ, въ 1870 г. была проведена далѣе; обогнувъ Небесную имперію, она пошла вдоль Шилька и Амура на Александровскъ, оттуда, подъ водою, — на Нангасаки въ Японіи, на Шангай и на Гонконгъ. Всего лишь нѣсколько мѣсяцевъ тому назадъ замкнулся колоссальный кругъ, описываемый электрическимъ сообщеніемъ изъ Лондона черезъ Атлантическій океанъ, черезъ Средиземное и Красное моря, черезъ Индѣйскій океанъ, оттуда черезъ Индію, Китай, Сибирь и черезъ Россію обратно на Лондонъ.
Европейско-Австралійское телеграфное сообщеніе, еще болѣе новѣйшаго происхожденія, чѣмъ европейско-азіатское, развѣтвляется отъ послѣдняго въ Сингапурѣ; отсюда идетъ кабель въ Боливію и примыкаетъ къ телеграфной линіи, пересѣкающій островъ Яву во всю его длину. Другой кабель идетъ черезъ островъ Тиморъ къ порту Дарвину на сѣверо-австралійскомъ берегу. Къ этому пункту примыкаетъ сухопутный телеграфъ, идущій на Аделинду и при-этомъ пересѣкающій Австралійскій материкъ, представлявшій еще недавно почти абсолютно неизвѣстную страну; проведеніе этой линіи является однимъ изъ замѣчательнѣйшихъ предпріятій новѣйшаго времени. Оно было окончено лишь въ послѣднихъ мѣсяцахъ 1873 г., а между тѣмъ уже приступлено къ осуществленію новыхъ проэктовъ телеграфныхъ линій черезъ западную часть Австраліи. Телеграфъ, такимъ образомъ, не только служитъ посредникомъ сношеній между цивилизованными странами, — онъ еще самъ становится піонеромъ культуры и прокладываетъ пути для географическаго изслѣдованія.
Уже съ 1859 г. Мельборнъ соединенъ телеграфомъ съ Тасманіей (Вандименова Земля[17]), а къ концу 1875 г. было установлено подобное же сообщеніе между Сиднеемъ и Новой Зеландіей, которая уже обладаетъ, кромѣ того, полною сѣтью сухопутныхъ телеграфныхъ сообщеній.
Мы, правда, еще стоимъ лицомъ къ лицу съ важнымъ, пока еще не выполненнымъ пробѣломъ, не позволяющимъ электрической искрѣ опоясать кругомъ весь земной шаръ такъ, чтобы, будучи пущена, напримѣръ, изъ Парижа, она могла вернуться въ Парижъ же; недостаетъ кабеля черезъ Тихій океанъ, недостаетъ пока и прямаго кабельнаго сообщенія между Америкой, Австраліей и Азіей. Въ проэктахъ подобнаго соединенія отнюдь недостатка нѣтъ, и осуществленіе, если не всѣхъ, то нѣкоторыхъ изъ этихъ проэктовъ, составляетъ лишь вопросъ времени, и, по всѣмъ вѣроятіямъ, весьма недалекаго отъ насъ времени. Предпріимчивый духъ американца, Сируса Фильда[18], который уже перекинулъ телеграфную проволоку черезъ Атлантическій океанъ, не останавливается и передъ Тихимъ океаномъ. Г. Фильдъ намѣревается въ ближайшемъ будущемъ провести двѣ линіи: 1) изъ Викторіи, въ Колумбіи (на западномъ берегу Сѣверной Америки) на сибирско-русскую линію, а тамъ, черезъ Алеутскіе острова въ Іокогаму, съ развѣтвленіемъ на Шангай и 2) изъ Санъ-Франциско на Сандвичевы острова, гдѣ линія вѣтвится съ одной стороны на Японію и Сибирь, а съ другой стороны — на Новую Каледонію и Южную Австралію.
Существуютъ также проэкты соединенія Америки съ Китаемъ, сѣверной линіи отъ Новоархангельска черезъ Камчатку и Петропавловскъ въ Сибирь, и линіи отъ мыса Доброй Надежды на Наталь[19], на Мадагаскаръ и на Аденъ.
Для полноты перечня намъ остается еще упомянуть о подводныхъ линіяхъ въ Антильскомъ архипелагѣ. Съ 1868 г. Гаванна соединена съ Флоридою; каждый годъ прибавляетъ новое звено къ цѣпи телеграфныхъ сообщеній, идущихъ черезъ Антильскіе острова; въ 1873 г. эта цѣпь была доведена до Демерары[20] въ англійской Гвіянѣ. Проэктировано также устройство сообщенія Гаванны съ Новымъ Орлеаномъ и Вера-Круцомъ, Ямайки — съ Колономъ[21] и Панамою; къ этой послѣдней линіи должна примкнуть береговая линія, которая пойдетъ къ Колумбіи, Перу, Боливін, Чили, и закончится въ Вальпарайзо. Съ продленіемъ подводныхъ линій на Ріо-Жанейро, Пернамбуко и Каіену[22], а оттуда обратно въ Демерарѣ замкнется большой кругъ американскихъ телеграфныхъ сообщеній, и недалеко то время, когда проволока, проводящая электричество, дотянется до Магелланова пролива.
Такъ, съ каждымъ годомъ, все плотнѣе и плотнѣе обхватываетъ земной шаръ та сѣть, которая передаетъ отъ города къ городу, отъ берега къ берегу окрыленное слово и связываетъ наши мысли съ мыслями нашихъ антиподовъ. Приблизительное понятіе о колоссальности достигнутыхъ результатовъ даетъ слѣдующій разсчетъ, приводимый М. В. Губеромъ[23] въ его лекціи: въ 1871 году 33,000 депешъ прошло по индо-европейскимъ линіямъ; принимая 45 дней за среднее время, необходимое для того, чтобы письмо, посланное изъ Индіи, Австраліи, или Китая пришло въ Европу, — депешѣ нужно самое большое, два дня, чтобы достигнуть мѣста своего назначенія, изъ чего оказывается для каждой депеши сбереженіе времени въ 43 дня, слѣдовательно, для 33,000 депешъ — періодъ въ сорокъ столѣтій. Тотъ же расчетъ, примѣненный къ 240,000 депешъ, которыя ежегодно пробѣгаютъ по проволокѣ Атлантическій океанъ, даетъ экономію времени въ 65 столѣтій. По этому же разсчету телеграфы, пересѣкающіе океанъ, въ общей сложности сберегаютъ, при настоящемъ своемъ составѣ, болѣе 10,000 лѣтъ времени. Этотъ разсчетъ не праздная потѣха; если мы только вспомнимъ поговорку: „время есть деньги“, то легко сообразить, что это сбереженіе времени, независимо даже отъ прочихъ удобствъ, которыя быстрота сообщеній доставляетъ производству (какъ, напримѣръ, возможность для европейскихъ фабрикантовъ покупать въ благопріятный моментъ хлопокъ въ Индіи) равняется усиленію производительности въ соотвѣтствующихъ размѣрахъ.
Со времени кризиса 1857 г. промышленное развитіе тоже получило съ различныхъ сторонъ толчки, усилившіе его дѣятельность. Съ этого времени швейная машина и петроль были привезены изъ Европы въ Америку, англійскія сельско-хозяйственныя машины получили на континентѣ права гражданства, въ Германіи возникло машино-строительное дѣло, умножились газовыя и водопроводныя предпріятія въ городахъ, стальное производство было доведено новыми изобрѣтеніями до небывалой еще высоты, и постройка желѣзныхъ дорогъ страшно усилилась.
Здѣсь будетъ у мѣста также упомянуть о положеніи денежнаго обращенія. Въ Европѣ и Америкѣ по вычисленіямъ Дельмора находилось въ обращеніи до 3,654 милліоновъ таллеровъ звонкой монетой. Билетное обращеніе важнѣйшихъ банковъ составляло въ 1871 г. 4,233 милліона таллеровъ. Обороты лондонскаго Clearinghouse составляли: въ 1870 г. — 3,904 милліоновъ ф. ст.; въ 1871 г. — 4,787 мил. ф. ст.; въ 1872 г. — почти 6,000 мил. ф. ст. Эти послѣднія цифры свидѣтельствуютъ о высокомъ развитіи кредитныхъ операцій въ Англіи. Наименьшая убыль монетъ отъ потребленія, какая происходитъ при такихъ колоссальныхъ оборотахъ, высчитывается въ 200 слишкомъ центнеровъ золота въ годъ.
Нижеслѣдующія данныя могутъ также дать понятіе о размѣрахъ промышленной дѣятельности въ новѣйшее время: уже въ 1860 году на англійскихъ горныхъ заводахъ работало столько машинъ, что онѣ вмѣстѣ представляли 450,000 лошадиныхъ силъ; паровыя машины мануфактуръ имѣли въ общей сложности 1,350,000 лошадиныхъ силъ, машины пароходовъ — 850,000 лошадиныхъ силъ, машины локомотивовъ — 1 милліонъ лошадиныхъ силъ; въ общей сложности это представляло 3,650,000 лошадиныхъ силъ, другими словами такую рабочую силу, для возмѣщенія которой людьми понадобилось бы 77,000,000 мил. работниковъ, т. е., такое количество людей въ порѣ полной возмужалости, которое предполагаетъ общую цифру населенія въ 250 милліоновъ! А въ настоящее время высчитываютъ, что число этихъ лошадиныхъ силъ еще удвоилось.
Усиленіе производительности выражается и въ другомъ примѣрѣ, близко касающемся нѣмецкой промышленности. Пивоварни Австріи (со включеніемъ сюда и Венгріи), производящія въ настоящее время лучшее пиво въ мірѣ, въ десятилѣтній періодъ времени, между 1862 и 1872 гг., болѣе чѣмъ удвоили свое производство. Въ 1862 г. на 21 главнѣйшихъ пивоварняхъ Австріи и Венгріи вываривалось 2,220,863 ведра пива, — въ 1872 г. производство этихъ заводовъ равнялось 5,433,904 ведрамъ, — другими словами, оно возросло на 145 процентовъ.
При-этомъ, необходимо помнить, что, рядомъ съ этимъ развитіемъ промышленности, наука и техника дѣлаютъ безпрестанно новыя открытія, что творческая сила образованныхъ работниковъ безпрестанно обогащаетъ производство новыми изобрѣтеніями — необходимо вспомнить, что, вообще, кризисы происходятъ лишь въ странахъ съ высокоразвитою промышленностью, что въ государствахъ, стоящихъ на промышленномъ уровнѣ Греціи, Испаніи и Турціи, ихъ обыкновенно не бываетъ, — и тогда для насъ станетъ понятно, какимъ образомъ освобожденіе отъ кошмара французской войны, угроза которой въ теченіе уже многихъ лѣтъ висѣла какъ Дамокловъ мечъ надъ промышленнымъ міромъ, такъ возбудило духъ предпріимчивости, что онъ поднялся высоковоздымающимися, пѣнящимися волнами и, наконецъ, перешелъ въ острую болѣзнь кризиса, со всѣми ея пагубными послѣдствіями.
Кризисъ 1866 г. не пошелъ за предѣлы Англіи, не взирая на то, что въ то время средняя Европа стояла наканунѣ объявленія войны. Послѣ 1857 г. для материковъ Европы и Америки 50-ти лѣтній періодъ мира былъ прерванъ войнами, которыя, по своимъ размѣрамъ и, отчасти, по быстротѣ своихъ результатовъ, не имѣли ничего себѣ подобнаго въ исторіи. Сначала загорѣлась война въ Испаніи, годъ спустя уже разразилась четырехлѣтняя междоусобная война въ Америкѣ, которая едва не сокрушила всю хлопчатобумажную промышленность въ Европѣ.
Мы уже упоминали, что опасность эта была пережита легче, чѣмъ можно было ожидать. Американская междоусобная война еще не успѣла кончиться, какъ настала датская война. То обстоятельство, что въ теченіе этой послѣдней обѣ великія германскія державы стояли вмѣстѣ, и поэтому Франція и Англія были вынуждены ограничиться ролью мирныхъ зрительницъ, способствовало, до извѣстной степени, успокоенію торговаго міра, встревоженнаго переворотомъ въ Италіи и преобладающею ролью Франціи. Правда, начавшее было возстановляться довѣріе снова было разрушено объявленіемъ австро-прусской войны, но кратковременность этой войны, а также то соображеніе, что вопросъ о гегемоніи между Австріей и Пруссіей не можетъ быть иначе разрѣшенъ, какъ путемъ насилія, и что безъ разрѣшенія этого вопроса миръ Европы никогда не будетъ установленъ на прочномъ основаніи, — не мало способствовали оживленію промышленности заново. Но духъ предпріимчивости послѣ 1866 г. все же не могъ развернуться вполнѣ въ виду той зависти, съ которою Франція слѣдила за усиленіемъ Германіи; обстоятельство это тяготѣло недобрымъ предчувствіемъ надъ общимъ настроеніемъ и заставляло ожидать новой борьбы изъ-за политическаго первенства въ Европѣ. Но послѣ того, какъ эта ожидаемая война разразилась съ непредвидѣнною быстротою и была такъ рѣшительно доведена до конца, — послѣ того, какъ, вслѣдъ за этимъ, въ Германіи, а отчасти и въ Австріи, насталъ періодъ законодательныхъ реформъ, имѣвшихъ непосредственнымъ своимъ результатомъ необычайное, безпримѣрное въ исторіи усиленіе промышленной дѣятельности, въ самыхъ разнообразныхъ ея проявленіяхъ, — послѣ всего этого, говоримъ мы, спекуляція неудержимо ринулась на рынокъ и понеслась какъ конь, сорвавшійся съ привязи.
Постройка новыхъ желѣзныхъ дорогъ приняла чудовищные размѣры. Спекуляціи въ желѣзнодорожныхъ предпріятіяхъ получили новый толчокъ, благодаря системѣ огульныхъ подрядовъ, первоначально введенной англичаниномъ Пето, который на ней обанкротился, затѣмъ въ Берлинѣ, Струсбергъ, нѣкоторое время наживалъ съ помощью этой системы громадные барыши, дѣлая экономію на закупкѣ матеріаловъ и сдавая работы по частямъ другимъ подрядчикамъ; но, въ концѣ концовъ, онъ прогорѣлъ, благодаря тому, что употреблялъ плохой матеріалъ и, вообще, все дѣло велъ самымъ рискованнымъ образомъ. Вмѣстѣ съ развитіемъ желѣзно-дорожныхъ спекуляцій возростали и опасности эксплуатаціи публики и ущерба общественнымъ интересамъ отъ авантюристовъ биржевыхъ игроковъ и разныхъ позорно-знаменитыхъ личностей.
Въ большихъ городахъ постройки новыхъ зданій приняли громадные размѣры, а въ округахъ, гдѣ процвѣтала горнозаводская промышленность, строились многочисленные новые заводы и разрабатывались новыя копи; одновременно съ этимъ выростали какъ грибы изъ земли и другія промышленныя предпріятія и новые банки.
Банковое дѣло успѣло еще до кризиса 1857 г. разростись до значительныхъ размѣровъ основаніемъ множества кредитныхъ учрежденій, торговыхъ, ремесленныхъ и народныхъ банковъ, ассигнаціонныхъ и гипотечныхъ банковъ. Но послѣ войны 1866 г. начинается въ этомъ направленіи движеніе совсѣмъ иного рода. Уже во время американской междоусобной войны ухудшеніе валюты и высокій лажъ на золото, въ связи съ сильнымъ участіемъ именно нѣмецкихъ капиталовъ въ займахъ Союза, оказали чрезвычайно благопріятное дѣйствіе на вывозъ американскихъ продуктовъ въ Европу. Многіе американцы являлись самолично на европейскіе рынки и спускали товары за какую угодно цѣну, лишь бы имъ заплатили звонкой монетой. Усиленіе торговыхъ сношеній между двумя континентами вызвало также потребность болѣе тѣсныхъ сношеній между денежными и фондовыми рынками по обѣ стороны Атлантическаго океана. Вслѣдствіе этого между Германіей и Америкой возникло множество пароходныхъ сообщеній и международныхъ банковъ, имѣвшихъ свои конторы въ Нью-Іоркѣ, Лондонѣ, Берлинѣ, Вѣнѣ, Франкфуртѣ, и сдѣлавшихся впослѣдствіи орудіями обширныхъ спекуляцій, въ особенности спекуляцій желѣзно-дорожными пріоритетными акціями. Италія и Турція тоже были втянуты въ эту международную банковую сѣть, которая, не ограничиваясь учетомъ векселей, производила всѣ операціи кредитныхъ учрежденій.
Чрезвычайнымъ оживленіемъ отличались предпринимательскія спекуляціи въ Австріи, такъ какъ страна эта, утративъ, повидимому, по возстановленіи единства Германіи и Италіи, поводъ къ столкновеніямъ съ послѣдними, внушала болѣе довѣрія духу предпріимчивости, нежели Франція и Германія, которымъ, въ то время, приходилось быть наготовѣ къ новой войнѣ.
Но главною ареною спекуляцій являлась Венгрія, которая, по возстановленіи національной своей самостоятельности и по заключеніи компромисса съ другой половиной имперіи, представляла задатки, обѣщавшіе богатое экономическое развитіе въ будущемъ. Вліятельными кружками Венгріи овладѣла настоящая желѣзно-дорожная манія, которая тѣмъ легче находила себѣ пищу, что въ первые годы по заключеніи договора съ Австріею, когда искусство венгровъ въ управленіи государственнымъ хозяйствомъ еще не было испробовано на дѣлѣ, европейскій денежный рынокъ съ необычайною предупредительностью предоставлялъ къ ихъ услугамъ свои денежныя средства.
Уже въ маѣ 1869 г. общая сумма предпріятій, основанныхъ въ Вѣнѣ, оцѣнилась въ 982 милліона гульденовъ, изъ которыхъ, до этого времени, 470 милліоновъ уже было взнесено на акціонерныя предпріятія.
Въ Пештѣ, въ началѣ 1868 г. числилось лишь 21 акціонерныхъ предпріятій, общій капиталъ которыхъ не превышалъ 30 милліоновъ гульденовъ; но уже двадцать мѣсяцевъ спустя, къ сентябрю 1869 г., тамъ уже дѣйствовало 99 обществъ, представлявшихъ номинальный капиталъ въ 135 милліоновъ, изъ которыхъ, по увѣренію Корези, 100 милліоновъ было уже уплачено. При этомъ, въ пештскомъ вексельномъ судѣ было регистрировано съ февраля 1868 г. по сентябрь 1869 г. 84 общества, представлявшихъ общую сумму капитала въ 326,779,600 фл.
Уже въ это время австрійскій національный банкъ былъ вынужденъ въ видахъ обузданія предпринимательской горячки прибѣгнуть въ концѣ іюля къ мѣрѣ, которую онъ рѣдко употреблялъ, именно къ повышенію дисконта съ 4½ до 5%; но мѣра эта была принята слишкомъ поздно. Уже осенью этого года наступила на рынкѣ нужда въ деньгахъ, которую до „большаго краха“ еще называли кризисомъ, но которая, однако, такъ мало образумила торговый міръ, что три съ половиною года спустя дѣло дошло до настоящаго кризиса. Духъ ажіотажа и отчаянно рискованной игры такъ обуялъ торговый міръ еще въ то время, что начинали уже появляться, какъ и во всѣ подобныя времена, предложенія прожектеровъ, клонившіяся къ устраненію недостатка въ деньгахъ выпускомъ новыхъ бумажныхъ денегъ; — и это въ такое время, когда господствовалъ принудительный курсъ и когда лажъ на серебро стоялъ на 120, — явный знакъ, что, со времени 1868 г., созданіемъ 350 милліоновъ государственныхъ кредитныхъ билетовъ, дѣйствительная потребность въ средствахъ обращенія давно была превышена.
Послѣ того, какъ оказалось, что первая предостерегающая мѣра австрійскаго національнаго банка ни къ чему не повела, банкъ приступилъ къ ограниченію наивысшаго размѣра ссудъ по ломбарднымъ операціямъ. „Но и эта мѣра, говоритъ Іозефъ Нейвиртъ [24], не помогла и правленіе банка 26 августа увидѣло себя вынужденнымъ, для огражденія своего билетнаго резерва возвысить процентъ на мѣстные векселя и на римессы на 1%“ т. е., довести его до 5 при учетѣ иногородныхъ векселей и, въ то же время, поднять его до 5½ при ломбардныхъ операціяхъ. Мѣры эти не были неожиданностью, и при данномъ положеніи дѣлъ, ни одинъ разумный человѣкъ не могъ отказать имъ въ одобреніи. Спекуляція, передъ этимъ, не взирая ни на какія предостереженія, продолжала свои оргіи; теперь она была обременена принятыми ею на себя обязательствами; при этомъ она стояла лицомъ къ лицу съ недостаткомъ въ деньгахъ, истинная причина котораго лежала не въ недостаткѣ бумажныхъ знаковъ, а, напротивъ, страшномъ наплывѣ цѣнностей, которыя не шли съ рукъ; банки, до сихъ поръ изощрявшіе [25] эксцессы спекуляціи, внезапно отказали ей въ своей поддержкѣ; поруганная собственнымъ критическимъ положеніемъ, а также тревожными извѣстіями, приходившими изъ Парижа, спекуляція нѣсколько задумалась въ виду распоряженія банка, надъ тѣмъ, куда она идетъ; но именно это-то раздумье и положило начало тому кризису, который въ сентябрѣ 1869 г. произвелъ такія опустошенія и повлекъ за собою полное истощеніе экономическихъ силъ. Наступившій кризисъ и его опустошительное дѣйствіе были, само собою разумѣется, всего чувствительнѣе тамъ, гдѣ спекуляція нагрѣшила всего болѣе и съ наименьшимъ на то оправданіемъ, а именно — въ Венгріи.
Въ это же время пала мошенническая спекуляція, затѣянная подъ маскою католической набожности однимъ бельгійскимъ искателемъ приключеній, по имени Лангранъ Дюмонсо; человѣкъ этотъ, умѣвшій раздобыться въ Римѣ графскимъ титуломъ, затѣялъ банкъ для сельскаго кредита, и многіе поселяне Бельгіи и Австро-Венгріи, подавшись на приманку высокихъ прибылей, довѣрили ему свои сбереженія и были обмануты имъ. Обманщикъ заслуженнымъ образомъ окончилъ свою карьеру передъ судомъ брюссельской исправительной полиціи, который приговорилъ его къ тремъ годамъ тюремнаго заключенія съ тяжкой работой.
Но ни это, ни другія, подобныя этому происшествія, ни обязательность концессій въ Австріи, ни отмѣна концессій въ Германіи для всѣхъ акціонерныхъ обществъ, кромѣ желѣзно-дорожныхъ и банковыхъ, ни увеличеніе числа банкротствъ [26] — ничто не могло удержать спекуляцію, или послужить ей предостереженіемъ. Она затѣвала предпріятія за предпріятіями, которыя, какъ по многочисленности, такъ и по отчаянной рискованности своей, напоминали печально знаменитыя предпріятія эпохи южно-американскихъ спекуляцій и въ которыхъ, къ сожалѣнію, еще менѣе, чѣмъ въ предшествующіе періоды, соблюдалась добросовѣстность въ выборѣ средствъ.
По оффиціальнымъ отчетамъ въ періодъ времени отъ 1869 по 1872 г. новооснованныя общества въ Австріи и въ Сѣверной Германіи даютъ слѣдующія цифры:
Въ 1869 г. на вѣнскій денежный рынокъ было выпущено и отчасти сбыто желѣзно-дорожныхъ акцій на 43,7 милл. фл.; желѣзно-дорожныхъ пріоритетовъ на 41,4 милл. фл.
Но притязанія биржи на капиталъ отнюдь не ограничивались выпускомъ желѣзно-дорожныхъ бумагъ. Ни одной недѣли не проходило безъ того, чтобы какой-нибудь новый банкъ, или какое-нибудь новое промышленное предпріятіе не выступили съ своими бумагами на биржѣ. Такимъ образомъ, въ теченіе 6—8 мѣсяцевъ, на рынокъ были выпущены акціи 38 новыхъ предпріятій, представлявшія капиталъ въ 98,750,000 гульденовъ, часть котораго была уплачена еще въ томъ же 1869 г. Кромѣ того было взнесено:
6,000,000 фл. по коммунальному займу.
2,500,000 фл. серебромъ по акціямъ англо-австрійскаго банка (дальнѣйшіе взносы по старымъ выпускамъ).
2,000,000 фл. по акціямъ того же банка (новый выпускъ).
2,250,000 фл. по акціямъ Тромуэйскаго общества.
1,000,000 фл. по акціямъ торговаго банка.
1,000,000 фл. по акціямъ общества омнибусовъ.
Но и этимъ еще не исчерпываются требованія, предъявленныя на денежный рынокъ, и было множество мелкихъ акціонерныхъ предпріятій, которыя, вслѣдствіе скромныхъ размѣровъ своихъ капиталовъ, ускользали отъ всякаго контроля.
Въ 1870 г. мы имѣемъ опять 37 новыхъ предпріятій, всего на сумму въ 193,026,000 фл.
Въ 1871 г. въ Австро-Венгріи количество выпущенныхъ бумагъ распредѣляется между различными предпріятіями слѣдующимъ образомъ.
| 2 государствен. займа | на | 33 | милл. | гульд. |
| 5 городскихъ займовъ | „ | 14 | „ | „ |
| 30 банковыхъ предпріятій | „ | 115,2 | „ | „ |
| 34 желѣзно-дорожныхъ общества | „ | 305,2 | „ | „ |
| 36 промышленныхъ предпріятій 1872 г. | „ | 77,2 | „ | „ |
| Государственные займы | 1 | на | 40 | милл. | гульд. | |
| Городскіе займы | 7 | „ | 14,8 | „ | „ | |
| Банки | 87 | „ | 420,95 | „ | „ | |
| Желѣзно-дорожныя предпріятія | 35 | „ | 251,11 | „ | „ | |
| Промышленныя предпріятія | 131 | „ | 381,14 | „ | „ | |
| Итого | 261 | предпріятіе | на | 1,108 | милл. | гульд. |
По разсчету Moniteur des inérêts industriels предпріятія, задуманныя въ европейскихъ государствахъ, въ Америкѣ и въ Тунисѣ, и выпустившія въ 1872 г. свои бумаги на европейскія биржи, даютъ слѣдующія цифры въ милліонахъ франковъ.
| Государ. и городск. займа | Кредитн. учрежденій. | Жел. дор. и промышленныя предпр. | Общій итогъ. | ||
| Въ | Германіи | 26,32 | 432,41 | 913,12 | 1371,86 |
| „ | Австро-Венгріи | 94,31 | 377,00 | 517,23 | 989,55 |
| „ | Америкѣ | 905,2 | 10,00 | 1129,70 | 2024,72 |
| „ | Бельгіи | 5,00 | 35,00 | 14,17 | 54,17 |
| „ | Испаніи | 250,00 | 2,00 | 3,60 | 255,60 |
| „ | Франціи | 3500,05 | 280,50 | 193,10 | 3973,65 |
| „ | Великобританіи | — | 229,50 | 1209,98 | 1439,48 |
| „ | Италіи | 12,84 | 405,24 | 150,00 | 573,09 |
| „ | Нидерландахъ | 1,78 | 12,11 | 43,56 | 57,45 |
| „ | Дунайскихъ княжествахъ | 4,15 | — | 27,20 | 31,35 |
| „ | Россіи | 377,00 | 117,00 | 281,34 | 775,34 |
| „ | Швейцаріи | 22,30 | 15,04 | 67,35 | 105,30 |
| „ | Тунисѣ | — | — | 5,62 | 5,62 |
| „ | Турціи | 278,15 | 40,00 | 667,32 | 985,48 |
| Итого | 5476,94 | 1955,80 | 5208,92 | 12641,67 | |
Итакъ, сумма всѣхъ выпусковъ за 1872 г. простиралась до 12,6 милліардовъ франковъ. Въ 1871 г. для подобныхъ же цѣлей потребовалось 15,6 милліардовъ, что́, въ общей сложности, за всѣ года составитъ 28,2 милліарда франковъ, или 7⅓ милліардовъ таллеровъ. При этомъ, слѣдуетъ замѣтить, что въ разсчетъ этотъ включены лишь суммы, фактически покрытыя подпиской, да и тѣ не вполнѣ, а по номинальной ихъ стоимости, при чемъ не принимались въ разсчетъ преміи отъ повышенія курсовъ на биржѣ. Такимъ образомъ, въ дѣйствительности, требованія, предъявленныя на одинъ только европейскій денежный рынокъ, о которомъ здѣсь исключительно и ведется рѣчь, долженствовала быть еще значительно выше, чѣмъ можно заключить изъ приведенныхъ нами цифръ. Но, между тѣмъ какъ въ 1871 г. суммы денегъ, употребленныхъ на государственные займы, составляютъ четыре пятыхъ всей суммы, а именно — 11,7 милліардовъ, а на долю промышленности и торговли приходится лишь 3,9 милліарда, — въ 1872 г. государственные займы отступаютъ на второй планъ. Не взирая на колоссальный французскій заемъ, они поглощаютъ менѣе половины общей суммы и лишь немногимъ болѣе того, что́ уходитъ на одни только желѣзнодорожныя и промышленныя предпріятія, какъ въ томъ можно убѣдиться изъ вышеприведенной таблицы.
Что̀ касается развитія акціонернаго дѣла въ Пруссіи, то оно характеризуется нижеслѣдующими цифрами: съ 1790 по 1867 гг. въ Пруссіи было основано 225 акціонерныхъ обществъ; съ 1867 по 1870 гг. — 54 акціонерныя общества. Послѣ изданія въ іюнѣ 1870 г. закона объ акціонерныхъ обществахъ, основалось: въ 1870 г. — 34 общества, въ 1871 г. — 259 и въ 1872 г. — 504 акц. общ. Слѣдовательно, въ періодъ отъ 1790 по 1867 гг. ежегодно основывалось по два общества, съ 1867 по 1870 — по 18 обществъ, въ 1870 г. послѣ 11 іюня возникло 34 общества, въ 1871 г. — 259, а въ 1872 г. — 504. Изъ этихъ цифръ можно видѣть, въ какой колоссальной прогрессіи возрастаетъ это движеніе.
Въ Австріи цифра основанныхъ предпріятій и выпущенныхъ бумагъ составляла въ 1871 г. — 107 предпріятій съ капиталомъ въ 545 мил. гульденовъ, а въ 1872 г. — 261 предпріятіе съ капиталомъ въ 1108 милліоновъ гульденовъ.
1873 годъ начался при тѣхъ же условіяхъ, при которыхъ закончился предыдущій годъ. По свѣдѣніямъ цитированной нами выше бельгійской промышленной газеты, сумма предпріятій, основанныхъ въ теченіе перваго семестра 1873 г., простиралась до 7,650 мил. франковъ. Изъ этой суммы на долю Германіи приходится 1,026 мил. фр., на Австро-Венгрію — 531 мил. фр., на Америку — 4,367 мил. фр., на Бельгію — 320,3 м. фр., на Испанію — 11,5 м. фр., на Францію — 44,28 м. фр., на Великобританію — 1000 м. фр., на Италію — 75,2 м. фр., на Нидерланды — 70,4 м. фр., на Дунайскія княжества — 13,4 м. фр. на Россію — 116,18 м. фр., на Швейцарію — 70,3 м. фр. и на Турцію — 2,15 милліона франковъ. При-этомъ государственные и городскіе займы поглотили 2,687 милліоновъ франковъ, кредитныя учрежденія — 1,573 м. фр., наконецъ, желѣзнодорожныя и промышленныя предпріятія — 3,388 м. фр.
По отчетамъ берлинскихъ газетъ число вновь основанныхъ предпріятій въ одной Пруссіи въ теченіе перваго семестра 1873 г. простиралось до 196 съ основнымъ капиталомъ въ 166 мил. талеровъ.
Объ эту пору кризисъ въ Вѣнѣ уже свирѣпствовалъ со страшною силою и вовлекъ въ вѣнское бѣдствіе и другія биржи Германіи; а на сѣверѣ Германіи, между тѣмъ, вплоть до октября, учредительство шло своимъ прежнимъ ходомъ, подобно судну, которое, разъ будучи пущено впередъ, не можетъ сразу остановиться, не взирая на то, что двигающая машина перестала дѣйствовать, — явный знакъ, что опасно бы было поддержать движеніе государственной помощью, послѣ того, какъ она запнулась, истощивъ свои собственныя силы.
За іюль мѣсяцъ берлинскія газеты извѣщаютъ о возникновеніи еще двѣнадцати новыхъ предпріятій [27].
За августъ берлинскія биржевыя газеты извѣщаютъ: „Истекшій мѣсяцъ снова далъ весьма почтенные итоги вновь учрежденныхъ предпріятій. Кромѣ того, необходимо упомянуть, что многія изъ преждеобразовавшихся обществъ увеличили свои капиталы и выпустили пріоритеты. Такъ Берлинско-Потдсамско-Магдебургское общество увеличило свой капиталъ на 4 милліона, Вестъ-Индское общество выпустило пріоритетовъ на 600,000 талеровъ, „Флора“—на 400,000 талеровъ. Къ числу вновь возникшихъ за послѣдніе мѣсяцы обществъ принадлежатъ: Берлинско-Кельнское страховое отъ огня общество съ 2 милліонами и строительное общество „Имперіалъ“ съ 19 милліонами талеровъ. Въ общей сложности вновь учрежденныя общества простираются на сумму 21,950,000 талеровъ, — выпускъ же бумагъ до 6 милліоновъ талеровъ. По сколько выпуски новыхъ бумагъ необходимы для расширенія или для завершенія дѣятельности старыхъ обществъ, ни одинъ здравомыслящій человѣкъ не скажетъ ни слова. Но иное дѣло вновь учреждаемыя предпріятія: едва нужно еще разъ распространяться о томъ, что они большею частью являются излишними въ такой моментъ, когда преобладающимъ стремленіемъ является стремленіе покончить тѣ дѣла, которыя уже имѣются на лицо. Между тѣмъ, количество этихъ новыхъ предпріятій, учрежденныхъ по заключеніи года, весьма и весьма значительно, и такъ какъ большинство этихъ предпріятій, какъ скоро настроеніе рынка улучшится, попытаются пріискать покупщиковъ для бумагъ своихъ чающихъ акціонеровъ обществъ, то это значительное число новыхъ предпріятій можетъ снова повергнуть денежный рынокъ въ немалую опасность. Надо помнить, что общая сумма капитала этихъ обществъ составляетъ безъ малаго 50,000,000, — а именно — 48,679,000 талеровъ!
„Даже сентябрь мѣсяцъ доставилъ новый приростъ въ 23,000,000 тал. къ немалому уже и безъ того количеству предпріятій съ невыпущенными н неудобовыпускаемыми бумагами.
„Въ торговые списки были занесены слѣдующія предпріятія: ремсдорфская фабрика минеральныхъ маслъ и парафина, бывшая Гюбнера, — съ капиталомъ въ 400,000 талеровъ; нидерлаузицкій акціонерный стекляный заводъ съ 260,000 тысячами талеровъ; гамбургская проволочная и слесарная фабрика, бывшая Нитнера, — съ 140,000 талеровъ. Слѣдуетъ надѣяться, что всѣ эти общества также мало при своемъ возникновеніи разсчитывали въ настоящемъ или въ будущемъ на возможность выпустить свои бумаги на рынокъ, какъ и возникшее, равнымъ образомъ, въ прошломъ мѣсяцѣ страховое общество „Die Union“. Здравый смыслъ (?!) биржи увѣнчалъ бы всякую подобную попытку полнѣйшимъ фіаско. Общество „Die Union“ обладаетъ капиталомъ въ 1,500,000 талеровъ. О вѣроятіи успѣха, какое представляютъ подобныя страховыя предпріятія, мы намѣрены въ скоромъ времени поговорить поподробнѣе.
„Въ нововведеніяхъ тоже не было недостатка на биржѣ за послѣднее время. Даже при такихъ обстоятельствахъ, которыя дѣлали неудачу вполнѣ несомнѣнной, вдругъ въ одно прекрасное утро, не предувѣдомивъ ни биржу, ни публику, ни печать, вводили черезъ присяжныхъ маклеровъ какое-нибудь новое горнозаводское предпріятіе и въ теченіе нѣсколькихъ дней отмѣчали чисто номинальные курсы, единственно съ тѣмъ, чтобы впослѣдствіи имѣть возможность подстроить повышеніе курсовъ. Мы рѣшительно не видимъ, какое можетъ быть разумное основаніе для того, чтобы въ моментъ кризиса вводить на берлинскую биржу бумаги, пользовавшіяся идиллическимъ благополучіемъ на кёльнской биржѣ. Другія бумаги тоже оказалось необходимымъ ввести на биржу, частью для того, чтобы удовлетворить прежде принятымъ обязательствамъ, частью же для того, чтобы доставить имъ ходъ на биржѣ, а черезъ это и доступъ въ банки для заклада. Такимъ образомъ были введены: бумаги гагенъ-грюнтальскаго желѣзнаго завода, по 110 (въ настоящее время онѣ стоятъ приблизительно на 80), бумаги Эгивейлерской рудокопни по 119—125, и бумаги общества Вильгельмине-Викторія по 190 (въ настоящее время стоятъ на 174).
Даже послѣ того, какъ кризисъ успѣлъ съ полною силою разразиться въ Америкѣ и Берлинѣ, мы читаемъ въ тѣхъ же газетахъ слѣдующій отчетъ за октябрь мѣсяцъ, отчетъ, факты котораго достойнымъ образомъ завершаютъ періодъ безумныхъ спекуляцій: „Послѣ того, какъ въ первыхъ числахъ октября возникло нѣсколько акціонерныхъ обществъ одно за другимъ, мы тогда же высказали опасеніе, что этотъ мѣсяцъ превратится въ періодъ учредительской горячки, какъ бы несообразна ни казалась подобная мысль въ данную минуту. До такой крайности, правда, дѣло не дошло, но все же октябрь мѣсяцъ подарилъ насъ 13-ю вновь учрежденными предпріятіями съ капиталомъ въ 7¾ милліоновъ. Въ такое время, когда только и рѣчи, что о ликвидаціи существующихъ предпріятій, когда всѣ усилія сосредоточены на облегченіи фондоваго рынка отъ обременяющихъ его бумагъ, цифра эта далеко превосходитъ размѣры того, что̀ можетъ быть оправдываемо обстоятельствами, и трудно понять, съ какою цѣлью задуманы всѣ эти новыя предпріятія. Положимъ, что въ ближайшемъ будущемъ никто и не думаетъ пускать акціи этихъ новыхъ обществъ на рынокъ, — но все же одно существованіе ихъ является постоянною угрозою для будущаго“.
Ни одинъ изъ предшествующихъ кризисовъ еще не сопровождался такими крайностями. Если мы припомнимъ, что какъ разъ въ это же время Америка заключила въ Европѣ колоссальный заемъ, если мы при этомъ примемъ въ соображеніе, что большія англійскія колоніи и многія другія государства не включены въ вышеприведенные перечни предпріятій, и что, вообще, данныя, собранныя частнымъ путемъ, неизбѣжно должны страдать неполнотою, — то мы придемъ къ слѣдующему результату: въ періодъ времени, обнимающій 2½ года, учредительство поглотило капиталъ, составлявшій около сорока милліардовъ франковъ. Хотя мы и не имѣемъ точныхъ статистическихъ данныхъ о количествѣ сбереженій, сдѣланныхъ за этотъ же періодъ времени, но все же не подлежитъ сомнѣнію, что вышеприведенная колоссальная сумма далеко превосходитъ излишекъ, остававшійся отъ производства, и что выступившая реакція была лишь необходимымъ экономическимъ послѣдствіемъ тѣхъ фикцій, отвѣтственность за которыя въ равной мѣрѣ распредѣляется между всѣми капиталистами Европы. Заблужденія духа предпріимчивости, который перецѣнивалъ значеніе имѣвшихся на лицо силъ, вынудили экономическую дѣятельность пріостановиться; необходимо было, чтобы праздныя фантазіи были устранены, чтобы дѣйствительному капиталу было дано время нарости и чтобы очистилось свободное мѣсто для удовлетворенія дѣйствительныхъ потребностей.
Наша ближайшая затѣмъ задача состоитъ въ томъ, чтобы изслѣдовать одну изъ важнѣйшихъ формъ, въ которой выразилась учредительская горячка.
Съ 1871 г. въ Берлинѣ и Вѣнѣ разразилась настоящая банкоманія, доходившая до того, что даже строительныя компаніи преобразовывались въ банки, а подъ конецъ даже маклерство приняло банковую организацію.
Честь этого новаго изобрѣтенія, если можно такъ выразиться, принадлежитъ Берлину. Впрочемъ, городъ этотъ, отличающійся въ другихъ отношеніяхъ такимъ демократичнымъ характеромъ, едва ли имѣетъ причины гордиться изобрѣтеніемъ маклерскихъ банковъ: изъ всѣхъ хитроумныхъ продѣлокъ, какія когда-либо пускались въ ходъ съ цѣлью эксплуатировать въ пользу финансовыхъ тузовъ публику частныхъ людей и не посвященный мелкій людъ, эта продѣлка оказалась одною изъ наиболѣе прибыльныхъ. Изъ Берлина новомодная затѣя быстро перекинулась въ Бреславль, Вѣну, Франкфуртъ, Лейпцигъ, Познань и въ другіе биржевые города Германіи и Австріи. При биржевыхъ операціяхъ чрезвычайно важно, что бы разъ принятыя на себя обязательства въ точности исполнялись; такъ какъ при этомъ крупныя фирмы бываютъ нерѣдко вынуждены прибѣгать къ услугамъ мелкихъ посредниковъ, то онѣ и подвергаются опасности, что принятыя ими на себя обязательства не будутъ исполнены. До сихъ поръ негоціантамъ приходилось самимъ нести отвѣтственность за такое неисполненіе, теперь же они захотѣли освободиться отъ этой отвѣтственности при помощи маклерскихъ банковъ, которые брали рискъ на себя, почти не повышая при этомъ куртажа.
Противъ этого нововведенія, которое, само по себѣ взятое, было шагомъ впередъ, собственно говоря, возразить бы было нечего, еслибы только акціи не сдѣлались предметомъ игры, и еслибы въ эту игру не была втянута и частная публика, всегда играющая въ этихъ случаяхъ роль козла очищенія. Само собою разумѣется, ничто не можетъ быть несправедливѣе такой комбинаціи, при которой мелкій людъ изъ средняго сословія несетъ на себѣ рискъ за крупнаго банкира. Опасность для массы публики была бы еще не такъ велика, еслибы въ большинствѣ учрежденій этого рода не была отодвинута на задній планъ первоначально предположенная цѣль, которую бреславльскій банкъ биржевыхъ маклеровъ опредѣляетъ словами: „маклерскій банкъ не долженъ заниматься ни спекуляціями, ни арбитражемъ; онъ долженъ главною своею цѣлью считать единственно посредничество въ денежныхъ дѣлахъ“[28].
Но многіе изъ этихъ банковъ пустились въ рискованныя аферы, приняли участіе въ желѣзнодорожныхъ предпріятіяхъ, которыя лишь въ дальнемъ будущемъ могли дать доходъ, въ строительныхъ компаніяхъ, которыя страдали отъ слишкомъ высокой цѣны, стоявшей на земельные участки, — и такимъ образомъ, какъ только разразился кризисъ, банки эти рухнули.
Къ маклерскимъ банкамъ, которые возникали то подъ этимъ послѣднимъ наименованіемъ, то подъ названіемъ мѣняльныхъ банковъ, биржевыхъ банковъ, арбитражныхъ банковъ и т. п., причемъ различныя наименованія давались для отличія однородныхъ учрежденій, возникавшихъ въ одномъ и томъ же мѣстѣ, — итакъ, къ этимъ банкамъ присоединялись и другія спекуляціонныя банковыя предпріятія подъ самыми разнообразными названіями, какъ-то: коммиссіонные банки, центральные банки, рентные банки, банковые союзы, соединенные земельные банки, соединенныя кассы, агентурные и кредитные банки, фондовые банки, ремесленные банки, репортные и кредитные банки, соединенные банки капиталистовъ, и т. п.
Всѣ эти учрежденія, вмѣстѣ съ репортными, арбитражными и коммиссіонными операціями, занимались, въ видахъ ажіотажа, учрежденіемъ акціонерныхъ предпріятій въ видѣ новыхъ банковъ, желѣзныхъ дорогъ, строительныхъ компаній и фабрикъ. Въ Австро-Венгріи къ этому присоединилось еще основаніе непомѣрнаго количества банковъ поземельнаго кредита; впрочемъ, Австро-Венгрію въ этомъ отношеніи Германія опередила, затѣявъ у себя подобныя учрежденія вскорѣ послѣ кризиса 1857 г., а примѣру Германіи послѣдовала въ позднѣйшее время и Пруссія. Не взирая на то, что дѣйствительная потребность въ поземельномъ кредитѣ довольно хорошо удовлетворялась гипотечнымъ отдѣленіемъ, существовавшимъ при австрійскомъ національномъ банкѣ, къ концу 1872 г. въ австро-венгерской монархіи числилось, включая сюда и національный банкъ, до 37 учрежденій, пользовавшихся правомъ выдавать ссуды подъ закладныя. Изъ этого числа на одну Австрію приходилось до 28 учрежденій этого рода, съ акціонернымъ капиталомъ (включая сюда и резервный фондъ) въ 147,385,099 фл., причемъ цифра обращающихся закладныхъ простиралась до 303,503,529 фл. На долю Венгріи приходилось 9 банковъ поземельнаго кредита, съ общею суммою капитала въ 19,418,733 и съ суммою закладныхъ въ 50,279,750. Въ этомъ общемъ итогѣ австрійскій національный банкъ участвуетъ на 58,707,780 по закладнымъ и на 90 милліоновъ акціонернаго капитала; изъ этого послѣдняго, само собою разумѣется, большую часть слѣдуетъ отнести на долю отдѣленія обыкновенныхъ банковыхъ операцій.
Одна изъ манипуляцій, пускавшаяся въ ходъ почти во всѣхъ вышеозначенныхъ банкахъ, была особенно удобна, по крайней мѣрѣ въ Австріи, для разжиганія духа спекуляціи; мы говоримъ о выпускѣ кассовыхъ свидѣтельствъ (Cassenscheine). Уже выше, при изложеніи исторіи ньюіоркскихъ банковъ, мы упоминали о томъ, какую опасность влечетъ за собою пріемъ вкладовъ, приносящихъ проценты. Опасность эта, правда, уменьшается для банковъ выпускомъ облигацій на опредѣленные сроки, но, тѣмъ не менѣе, въ теченіе послѣднихъ лѣтъ, кассовыя свидѣтельства служили для привлеченія къ нимъ всего свободнаго въ данную минуту капитала, причемъ капиталъ этотъ отвлекался отъ старыхъ, прочно установившихся предпріятій и шелъ за тѣмъ на потребу новыхъ предпріятій, которыя всегда, даже и при благопріятныхъ обстоятельствахъ, вслѣдствіе дорогой платы за ученичество, неизбѣжной при каждомъ вновь возникающемъ дѣлѣ, оказывались менѣе выгодными, чѣмъ вторыя предпріятія; а тутъ еще многія изъ этихъ новыхъ предпріятій не имѣли въ себѣ ничего серьезнаго и затѣвались единственно въ видахъ ажіотажа.
Такимъ образомъ, эти кассовыя свидѣтельства, послѣ того какъ стянутый ими капиталъ былъ завязанъ въ новыя предпріятія, а кредиторы по облигаціямъ стали предъявлять послѣднія къ уплатѣ, — должны были немало способствовать увеличенію денежныхъ затрудненій и довести не одно предпріятіе до гибели.
Особенно важную роль играли въ Вѣнѣ и Берлинѣ строительные банки, — такъ стали называть себя новыя строительныя компаніи, послѣ того какъ мода санкціонировала это наименованіе. Въ Берлинѣ возникло такое множество строительныхъ банковъ, что въ мѣстныхъ таблицахъ биржевыхъ курсовъ, даже послѣ крушенія Квисторнскаго банка, ихъ фигурировало до 40. Это послѣднее учрежденіе, акціонерное спекуляціонное предпріятіе чистѣйшей пробы, было въ нѣкоторомъ родѣ крысинымъ королемъ въ сферѣ индустріи [29]; оно образовалось изъ наростанія множества другихъ строительныхъ, транспортныхъ и промышленныхъ предпріятій, акціи которыхъ оно выпускало на берлинскую биржу и денежными дѣлами которыхъ оно завѣдывало. Общее число этихъ предпріятій, поглощенныхъ Квисторнскимъ банкомъ, было не менѣе 29, съ капиталомъ въ 22,160,000.
Въ обѣихъ нѣмецкихъ столицахъ строительныя спекуляціи поддерживались чрезвычайно быстрымъ возрастаніемъ населенія и недостаткомъ въ жилищахъ; но, при этомъ, конкурренція не вызывала уменьшенія квартирной платы, до того всѣ классы населенія втянулись въ игру à la hausse. По части рискованности строительныхъ спекуляцій Вѣна далеко еще опережала Берлинъ, не взирая на то, что въ ней постройки обыкновенно отличались бо̀льшимъ вкусомъ и бо́льшею прочностью, чѣмъ въ Берлинѣ. Хотя кризисъ въ Вѣнѣ начался съ маклерскихъ банковъ, но положеніе строительныхъ банковъ впослѣдствіи не мало способствовало ухудшенію болѣзни. Банки эти начали свои спекуляціи съ земельныхъ участковъ, покупаемыхъ для предполагавшихся построекъ. Конкурренція различныхъ обществъ между собою сдѣлала то, что участки эти пріобрѣтались по непомѣрно высокимъ цѣнамъ отъ владѣльцевъ ихъ и, въ то же время, скупались банками въ несообразно большомъ количествѣ. „Die deutsche Zeitung“ въ октябрѣ 1873 г. высказывается объ этомъ предметѣ такъ: „Участки для предполагаемыхъ построекъ были уже по большей части оплачены слишкомъ дорого, прежде, чѣмъ они попали въ руки строительныхъ банковъ. Въ сферѣ учредительства успѣла образоваться особая отрасль промышленности, состоявшая въ томъ, чтобы скупать недвижимую собственность въ видахъ спекуляціи. Каждая вновь возникающая компанія должна была брать земельные участки, которые ей по общеупотребительному выраженію, „привѣшивали“ — по той цѣнѣ, по какой продавцамъ вздумается ихъ ей уступить; а тамъ, какъ она справится съ этими землями, это было уже ея дѣло. Каждое такое вновь возникающее общество не имѣло другой цѣли, какъ обогащеніе своихъ учредителей; это была, въ сущности, его единственная задача, а то, что при-этомъ говорилось объ устраненіи недостатка въ жилищахъ, было не болѣе, какъ пустая болтовня. Недостатокъ въ жилищахъ, или вѣрнѣе, вздорожаніе квартиръ лишь усиливалось строительными компаніями, которыя, съ одной стороны, доводили цѣны на землю, а черезъ это и на квартиры, до искусственной высоты, а съ другой, — на мѣсто дешевыхъ жилищъ, которыя онѣ ломали, строили дворцы за дворцами, какъ будто большинство вѣнскаго населенія принадлежало къ счастливой кастѣ милліонеровъ“.
До 70-го года приблизительно эта строительская горячка еще соблюдала нѣкоторую мѣру. Существовало всего только два строительныхъ общества; затѣмъ, къ нимъ присоединилось третье и четвертое, что́ еще не представляло большой опасности. Но послѣ того, какъ состоялась изумительная подписка на французскій пятимилліардный заемъ, новые строительные банки стали цѣлыми дюжинами выростать, одинъ за другимъ, какъ грибы, какъ будто вся сумма французской контрибуціи долженствовала быть израсходована на постройки въ Вѣнѣ. Необузданность спекуляцій земельными участками для построекъ приняла въ Вѣнѣ и Берлинѣ неслыханные дотолѣ размѣры. Многія общества даже вмѣсто того чтобы застраивать эти участки, спекулировали просто на самыя земли; они основывали новые, соперничествующіе банки, которымъ и навязывали свою земельную собственность, а эти послѣдніе, въ свою очередь, за частую не находили ничего лучшаго, какъ основывать новые строительные банки и переуступать имъ тѣ же самыя земли, конечно, съ новой надбавкой въ цѣнѣ. Дѣло такимъ образомъ „распутывалось“ быстрѣе и прибыльнѣе, чѣмъ еслибы участки застраивались тѣми, кто ихъ первоначально пріобрѣлъ. Такъ возникли, напримѣръ, „строительное и торговое общество“ и „общество городскихъ построекъ“. Въ лабиринтѣ наименованій, принятыхъ разными строительными банками, даже многіе биржевики путались; такъ, существовали „общество недвижимыхъ имуществъ“ и „банкъ недвижимыхъ имуществъ“, „строительное общество для предмѣстій“ и „строительное общество для города и предмѣстій“, и т. д.
Послѣдствія этихъ страшныхъ излишествъ, прежде всего, сказались въ невозможности продавать пріобрѣтенные участки, цѣна которыхъ отнюдь не соотвѣтствовала существующимъ въ настоящее время цѣнамъ на земли; затѣмъ и курсы на акціи отдѣльныхъ банковъ стали падать.
Еще подробнѣе характеризуется это положеніе дѣлъ въ газетѣ „Die Schlesische Presse“ за сентябрь 1873 года: „Дѣятельность всѣхъ этихъ строительныхъ компаній сосредоточивалась преимущественно, а въ большинствѣ ихъ даже исключительно, на спекуляціяхъ земельными участками. Безъ малѣйшаго раздумья, съ лихорадочной поспѣшностью, скупалось все, что́ мало-мальски казалось подходящимъ для этого рода спекуляцій. Болѣе 11,000 десятинъ различныхъ поземельныхъ участковъ было куплено обществами въ чертѣ города и за городскою чертою по баснословнымъ цѣнамъ. Поверхности, занимаемой этими участками, было бы достаточно, чтобы настроить жилищъ для населенія, втрое большаго, чѣмъ дѣйствительное населеніе Вѣны. Между тѣмъ, разсчитывать на утроеніе населенія, очевиднымъ образомъ, невозможно ранѣе нѣсколькихъ столѣтій. Правда, въ послѣдніе годы населеніе въ этомъ городѣ возросло очень быстро, но этотъ приливъ долженъ быть признанъ за явленіе ненормальное. Сумасшедшая страсть къ учредительству, приготовленія къ всемірной выставкѣ, работы по регулированію теченія Дуная и по водоснабженію города, а также нѣсколько другихъ работъ, носившихъ исключительный, временный характеръ, — все это обусловило черезмѣрный притокъ народа и имѣло своимъ послѣдствіемъ недостатокъ въ жилищахъ; такимъ образомъ, плата за квартиры, а съ нею вмѣстѣ и цѣны на земли значительно поднялись въ гору. Эти-то условія, на постоянство которыхъ въ будущемъ невозможно было разсчитывать иначе, какъ въ припадкѣ самаго безумнаго ослѣпленія, теперь существенно измѣнились. Цѣны за квартиры, правда, еще удерживаются на той высотѣ, до которой довела ихъ спекуляція, но долго это не можетъ продолжаться, такъ какъ, естественнымъ образомъ, съ исчезновеніемъ причинъ, обусловливавшихъ усиленный наплывъ населенія, т. е., съ окончаніемъ работъ, требовавшихъ необычайного количества рабочихъ рукъ, съ закрытіемъ выставки, а также съ наступленіемъ послѣдствій „періода краховъ“, и самый наплывъ населенія прекратился, и даже перешелъ въ отливъ. Нѣтъ ни малѣйшаго сомнѣнія въ томъ, что черезъ нѣсколько мѣсяцевъ населеніе Вѣны значительно уменьшится противъ той цифры, на которой оно стояло еще въ началѣ текущаго года. Уменьшеніе числа жителей, естественно, повлечетъ за собой увеличеніе предложенія недвижимой собственности для продажи. А это предложеніе проявится тѣмъ съ большею силою и продолжительностью, чѣмъ быстрѣе шло усиленіе строительной дѣятельности за послѣдніе два года съ цѣлью удовлетворить временной потребности. Само собою разумѣется, что, вслѣдствіе этого возведеніе новыхъ зданій, должно будетъ въ ближайшемъ будущемъ ограничиться весьма скромными размѣрами, или вовсе пріостановиться, пока, съ теченіемъ времени, не наверстается вызванный предшествующими обстоятельствами отливъ жителей, и нормальный приростъ населенія не сдѣлается снова ощутителенъ. Такова перспектива, передъ которою стоятъ строительныя компаніи съ своимъ громаднымъ количествомъ закупленныхъ земель. Въ наиболѣе благопріятномъ случаѣ, предположивъ, что онѣ вполнѣ уплатили деньги за пріобрѣтенные ими участки, онѣ могли бы спокойно выждать, пока снова не появится потребность въ новыхъ постройкахъ: въ ожиданіи этого, само собою разумѣется, акціонерамъ пришлось бы отложить всякую надежду на доходъ. Но даже и въ этомъ случаѣ оказалось бы возможнымъ застраивать ежегодно изъ земель, принадлежащихъ обществамъ, никакъ не болѣе 0,002; по этому разсчету понадобилось бы около пятисотъ лѣтъ для того, чтобы доходность земель была возстановлена этимъ нормальнымъ путемъ. Но о подобной строительной спекуляціи, растянутой на цѣлыя столѣтія, нельзя бы было подумать даже и въ томъ случаѣ, еслибы предположенное нами условіе было на лицо. Но въ отношеніи и этого условія, т. е., въ отношеніи способа пріобрѣтенія земель и уплаты за купленные участки, дѣло велось большинствомъ компаній такъ, что спокойное выжиданіе для нихъ немыслимо, и катастрофа сдѣлалась неизбѣжной.
Большинство строительныхъ обществъ закупало больше земель, чѣмъ то позволяли наличныя ихъ средства. Этимъ погрѣшали какъ тѣ общества, которыя дѣйствительно имѣли въ своемъ распоряженіи акціонерный капиталъ, такъ и тѣ многочисленныя общества, капиталъ которыхъ фигурировалъ больше на бумагѣ, т. е., находился въ рукахъ банкировъ и синдикатовъ, занимающихся финансовыми спекуляціями, — а изъ этихъ рукъ его послѣ бѣдствій, обрушившихся на биржу, не такъ-то легко было его высвободить. Изъ этого затрудненія кое-какъ выпутывались, условливаясь уплачивать стоимость купленныхъ участковъ по частямъ; въ то время всѣ еще предавались обманчивой надеждѣ, что со временемъ можно будетъ снова съ выгодою сбыть эту землю. Но, послѣ того, какъ для строительныхъ спекуляцій насталъ внезапный конецъ, большинство строительныхъ обществъ очутились въ слѣдующемъ безотрадномъ положеніи: денегъ у нихъ для уплаты по частичнымъ взносамъ за купленныя земли не было, а достать деньги посредствомъ кредита оказывалось, равнымъ образомъ, невозможно. Образчикомъ того положенія дѣлъ, которое изъ этого произошло, можетъ служить тотъ фактъ, что тринадцать банковъ, которые сообща пріобрѣли участки земли по теченію Дуная, не въ состояніи были сколотить совокупными средствами взносъ въ милліонъ гульденовъ, срокъ которому наступилъ.
Наиболѣе простымъ выходомъ для обществъ, обремененныхъ скупленными участками земли, было бы избавиться отъ этихъ участковъ, удержать которые за собою имъ все равно невозможно, — продавъ ихъ, хотя бы и въ убытокъ себѣ. Но, какъ ни удобно представляется это средство съ перваго взгляда, примѣненіе его оказывается не такъ-то легко, если мы вспомнимъ, по какимъ безобразно-высокимъ цѣнамъ были куплены эти участки обществами. Фактически доказано, что средній размѣръ этихъ цѣнъ вдесятеро превосходитъ ту сумму, по которой участки предлагались всего только немного лѣтъ тому назадъ, не находя себѣ покупщиковъ. При-этомъ, замѣтимъ мимоходомъ, что эти громадныя цѣны отнюдь не доходили сполна до рукъ частныхъ лицъ, изъ которыхъ состояло большинство продавцовъ. Обыкновенно, значительная часть этихъ цѣнъ, — большею частью половина, или и того болѣе, — распредѣлялось въ видѣ магарыча между разными агентами, совѣтами правленій, директорами и другими посредниками, причемъ, приличія ради, обыкновенно употреблялись подставныя лица, изображавшія изъ себя покупщиковъ, которые перепродавали обществу скупленныя ими земли. Благодаря этому способу пріобрѣтенія земель, при которомъ всякое лицо, запустившее руку въ дѣло, — а такихъ рукъ было не мало, — думало только о своемъ собственномъ обогащеніи, земли были пріобрѣтены строительными обществами по такимъ цѣнамъ, которыя дѣлали добровольную перепродажу ихъ въ другія руки почти невозможной уже по тому, что по крайней мѣрѣ три четверти заплаченной за нихъ цѣны должны были при-этомъ пропасть. Къ тому же поземельная собственность эта еще обременена гипотеками или неуплаченными частичными взносами покупной ея цѣны. Къ тому же, остается все еще неразрѣшеннымъ вопросомъ — возможно ли будетъ найти, даже при значительно сбавленныхъ цѣнахъ, охотниковъ на эти участки, и, при томъ, въ такомъ значительномъ количествѣ, чтобы размѣры операцій по продажѣ земель доставили сколько-нибудь замѣтное облегченіе компаніямъ.
Не болѣе утѣшительнымъ является положеніе и тѣхъ старѣйшихъ строительныхъ банковъ, которые ограничивались одними спекуляціями на земельные участки, — спекуляціями, въ высшей степени пагубными, какъ мы видѣли, и для самихъ обществъ, — но застраховали пріобрѣтенные ими участки домами. Нужда въ жилищахъ, проявившаяся спорадически, но весьма сильно, повлекла за собою за послѣдніе два года слишкомъ быстрое развитіе строительной дѣятельности, а эта послѣдняя, естественнымъ образомъ, черезъ обусловленный ею спросъ, вызвала быстрое и значительное возрастаніе заработной платы и цѣнъ на матеріалы. Черезъ это, понятнымъ образомъ, стоимость построекъ поднялась гораздо выше обыкновенной нормы. Между тѣмъ, дома, выстроенные при такихъ усиленныхъ расходахъ, естественнымъ образомъ, въ настоящее время, когда заработная плата и цѣны на матеріалъ пали болѣе, чѣмъ на тридцать процентовъ, не представляютъ и той стоимости, въ которую обошлась ихъ постройка; ихъ или нельзя продавать вовсе, или же приходится продавать въ убытокъ себѣ.
Еще обширнѣе по размѣрамъ капитала, а также по размѣрамъ злоупотребленій, была спекуляція желѣзными дорогами. Въ германской имперіи концессіонированіе государствомъ акціонерныхъ обществъ, за исключеніемъ желѣзно-дорожныхъ обществъ и ассигнаціонныхъ банковъ, было отмѣнено съ 1870 г.; но именно учрежденіе новыхъ желѣзныхъ дорогъ послужило поводомъ къ самому безцеремонному надуванію публики и къ самымъ вопіющимъ злоупотребленіямъ.
Въ прусской палатѣ депутатовъ представителемъ Магдебурга, Ласкеромъ, было доказано, что одинъ изъ вожаковъ феодальной партіи, и основатель „Новой прусской газеты“, тайный совѣтникъ Вагнеръ, добылъ себѣ концессію на померанскую центральную желѣзную дорогу, впослѣдствіи обанкротившуюся, и, затѣмъ, перепродалъ эту концессію за подобающее вознагражденіе; далѣе Ласкеръ доказывалъ, что даже представители самаго знатнаго дворянства, напр., принцъ Биронъ[30], выторговывали себѣ за концессію, выхлопотанную у министра торговли, отступное въ видѣ акцій на 100,000 талеровъ, и что князь Путбусъ[31] тоже принималъ участіе въ этомъ торгѣ желѣзными дорогами. Эти разоблаченія были сдѣланы еще 7 февраля 1873 г., — и по крайней мѣрѣ частная публика могла бы воспользоваться ими, какъ предостереженіемъ, чтобы заблаговременно вынуть свою голову изъ петли и перемѣстить свои деньги въ государственные фонды; но только крупныя финансовыя фирмы и учрежденія воспользовались ими въ этомъ смыслѣ. За то разоблаченія Ласкера повлекли за собою назначеніе, по повелѣнію императора, слѣдственной комиссіи, которая и представила свой отчетъ парламенту 12 ноября 1873 г. Въ этомъ отчетѣ, обнимавшемъ исторію возникновенія 26 желѣзно-дорожныхъ обществъ, показанія Ласкера нетолько подтвердились, но и были приведены обвиненія противъ многихъ другихъ лицъ и разоблачалось множество фактовъ еще болѣе вопіющаго свойства. Такъ, было доказано, что требуемыя закономъ удостовѣренія въ томъ, что подписка состоялась и часть взносовъ по акціямъ уплачена представлялись неоднократно въ подложномъ видѣ. „По единогласному показанію свидѣтелей, говорится въ отчетѣ, значительная часть подписокъ на акціи производилась въ обмѣнъ на обратныя росписки на соотвѣтствующія суммы, или же за извѣстное вознагражденіе“. Къ донесенію приложенъ и экземпляръ подобной обратной расписки.
Когда въ 1847 г. французскій министръ Тестъ[32] былъ уличенъ въ принятіи взятки въ 100,000 франковъ за выдачу концессіи на горнозаводское предпріятіе, онъ былъ преданъ суду перовъ и приговоренъ къ тремъ годамъ тюремнаго заключенія. Вся европейская пресса была полна негодованія. Но тайный совѣтникъ Вагнеръ[33] отдѣлался гораздо дешевле. Слѣдственная комиссія не удовольствовалась однимъ раскрытіемъ зла. Она сдѣлала еще предложенія, клонившіяся къ коренной реформѣ желѣзнодорожнаго законодательства. Основываясь на этихъ предложеніяхъ, министръ торговли представилъ прусской палатѣ депутатовъ въ январѣ 1874 г. проектъ закона, который долженъ быть признанъ за значительный шагъ впередъ въ этомъ дѣлѣ; въ основаніи этого проекта лежитъ періодическое составленіе плана желѣзныхъ дорогъ, и учрежденіе желѣзнодорожнаго совѣта; въ случаѣ разногласія министра торговли съ этимъ совѣтомъ, дѣло передается на рѣшеніе совѣта министровъ.
Въ Австро-Венгріи, гдѣ желѣзнодорожныя спекуляціи производились чуть ли еще не съ большею дерзостью, торговля концессіями шла тѣмъ же чередомъ, и многіе изъ фактовъ, добытыхъ прусской комиссіей, примѣнимы и къ Австріи. Мало того, оказалось, что даже управленія существующихъ уже желѣзныхъ дорогъ заражены продажностью. Главный директоръ галиційской Карлъ-Лудвигской дороги, Офенгеймъ[34], а также его подчиненные, Цифферъ и Лисковецъ[35], были арестованы за расхищеніе денегъ, какъ на этой желѣзной дорогѣ, такъ и на Лембергъ-Черновицъ-Ясской дорогѣ; при этомъ вышло наружу, на какія деньги сооружались милліонные дворцы въ Вѣнѣ.
Объ успѣхахъ желѣзнодорожнаго дѣла въ Венгріи за 1868—1869 г. мы уже говорили. По желѣзнодорожной справочной книгѣ Игнаца-Кана[36], 1870 и 1871 гг. представляютъ эпоху сравнительнаго застоя въ развитіи желѣзнодорожнаго дѣла въ Австро-Венгріи; но съ 1872 г. снова начинается довольно оживленное движеніе въ этой сферѣ. Въ западной половинѣ имперіи было выдано концессій на пятнадцать линій, съ общимъ протяженіемъ въ 207,5 миль; въ Венгріи — на пять линій, съ протяженіемъ въ 77,78 миль. Что развитіе желѣзнодорожнаго дѣла не приняло еще бо̀льшихъ размѣровъ, это объясняется, главнымъ образомъ, условіями денежнаго рынка, которыя отвлекали духъ предпріимчивости отъ постройки желѣзныхъ дорогъ и сосредоточивали его на биржевой игрѣ. Охлажденію охоты къ желѣзнодорожнымъ предпріятіямъ способствовали также извѣстія объ убыткахъ, нанесенныхъ отдѣльными предпринимателями преимущественно въ Венгріи, вслѣдствіе ненормальныхъ условій заработной платы, а также экстренныя требованія, которыя предъявлялись концессіонерамъ различными органами государственной власти, преимущественно военнымъ вѣдомствомъ.
Желѣзно-дорожныхъ акцій и пріоритетовъ въ 1872 г. было выпущено, въ общей сложности, на номинальную стоимость въ 137.8 милліоновъ гульденовъ; изъ этого числа было помѣщено путемъ публичной подписки 39,8 мил., а остальное количество акцій было разобрано владѣльцами акцій прежнихъ выпусковъ и банками. Нельзя, однако же, отрицать, что однимъ изъ послѣдствій менѣе быстраго развитія желѣзнодорожнаго дѣла было то, что большинство новыхъ линій не обременяютъ государственное казначейство; съ другой стороны, не надо забывать, что орльбергская дорога, галиційская желѣзно-дорожная сѣть, продолженіе рудольфской дороги, далматскія желѣзныя дороги и венгерская сѣть не могли бы быть окончены безъ поддержки правительства, и что потому для Австро-Венгріи было бы желательно, чтобы духъ предпріимчивости вновь обратился на желѣзно-дорожное дѣло. Изъ локомотивныхъ желѣзныхъ дорогъ, на которыя въ 1872 г. были выданы концессіи, девять были совсѣмъ новыми предпріятіями, а одиннадцать представляли лишь продолженіе существующихъ линій. Государственной помощью, въ видѣ гарантіи процентовъ, пользуется лишь одна изъ этихъ вновь концессіонированныхъ дорогъ; двѣ изъ нихъ суть государственныя дороги, девять пользуются временнымъ освобожденіемъ отъ налоговъ, а восемь обходятся безъ всякой поддержки со стороны государства.
Въ силу договоровъ, заключенныхъ съ Пруссіею 21 мая, касательно линій рейхенбергъ-гёрлицкой, іогерндорфъ-леобшюцкой и ольберсдорфъ-нейсской[37] было рѣшено сооруженіе новыхъ соединительныхъ линій съ заграничными желѣзными дорогами, затѣмъ, 22 августа состоялась желѣзно-дорожная конвенція между Венгріей и Румыніей, въ силу которой вопросъ о румынскихъ соединительныхъ линіяхъ былъ разрѣшенъ по всѣмъ пунктамъ. Наконецъ, въ Богеміи были выданы концессіи на многія желѣзныя дороги, доходившія вплоть до границъ государства и, кромѣ того, былъ поставленъ вопросъ о нѣсколькихъ соединительныхъ линіяхъ съ прусскими, саксонскими и баварскими желѣзными дорогами.
Изъ мѣръ, клонившихся къ преобразованію желѣзнодорожнаго дѣла, слѣдуетъ упомянуть о введеніи единообразной системы сигналовъ и о принятіи новыхъ правилъ для эксплуатаціи желѣзныхъ дорогъ, правилъ, почти совершенно совпадающихъ съ существующими для желѣзныхъ дорогъ германской имперіи. Далѣе, законъ 29 мая касательно исполненія постановленій объ экспропріаціи въ желѣзно-дорожномъ дѣлѣ, законъ 19 апрѣля касательно предоставленія мѣстъ отслужившимъ свой срокъ унтеръ-офицерамъ, законъ 6 іюня касательно открытія дополнительныхъ кредитовъ для субсидій желѣзнымъ дорогамъ за 1871 г., законъ 15 мая объ устройствѣ и содержаніи подвозныхъ шоссейныхъ дорогъ къ желѣзно-дорожнымъ станціямъ въ герцогствѣ зальцбургскомъ, наконецъ, статьи X и XII-я венгерскаго закона о проведеніи нѣсколькихъ дополнительныхъ линій и постройкѣ нѣсколькихъ промышленныхъ желѣзныхъ дорогъ насчетъ государства.
Желѣзнодорожныя постройки дали въ 1872 г. результатъ, который превзошелъ на небольшую дробь даже результатъ 1871 г., не взирая на то, что этотъ послѣдній годъ въ австро-венгерскомъ желѣзно-дорожномъ дѣлѣ далъ безпримѣрные дотолѣ результаты.
Съ окончаніемъ 1871 г. въ Австріи были открыты для публичнаго пользованія до 977.195 миль, въ Венгріи — до 586.812 миль, — слѣдовательно, во всей монархіи — до 1564.007 миль; мѣстныхъ и уличныхъ дорогъ въ Австріи было на 4.964 мили, а въ Венгріи — на 7.665 миль, въ общей сложности — на 12.629 миль. Горныхъ и промышленныхъ дорогъ въ Австріи было на 40.084 мили, въ Венгріи — на 6.903 мили, въ той и другой вмѣстѣ — 46.984 миль. Слѣдовательно, всего имѣлось на 1623.62 мили дорогъ, открытыхъ для эксплуатаціи.
Въ теченіе 1872 г. было открыто: дорогъ для обыкновеннаго сообщенія — въ Австріи на 152.178 миль и въ Венгріи — 129.491 миль, въ общей же сложности — на 280.669 миль; мѣстныхъ и уличныхъ дорогъ въ Венгріи — на 0.745 миль; горныхъ и промышленныхъ дорогъ въ Австріи — на 4.447, м. въ Венгріи — на 0.199 м., въ той и другой вмѣстѣ — на 4.646 миль. Всего, слѣдовательно, было открыто въ этомъ году желѣзныхъ дорогъ на 286.060 миль. Такимъ образомъ, этого года вся сѣть желѣзныхъ дорогъ въ монархіи составляла длину въ 1895.221 миль. Къ этому надо еще присовокупить, что строилось, или предполагалось къ постройкѣ, желѣзныхъ дорогъ въ Австріи — на 390.658 миль и въ Венгріи — на 200.231 милю.
Номинальная стоимость бумагъ, выпущенныхъ для цѣлей желѣзно-дорожнаго дѣла, распредѣляется по годамъ слѣдующимъ образомъ: въ 1871 году — 305.20 милліоновъ гульденовъ, въ 1872 г. — 251.11 милліоновъ гульденовъ, въ 1873 г. (за первую четверть) 19.86 милліоновъ гульденовъ, въ общей же сложности — 576.17 милліоновъ гульденовъ.
Но эта сумма не составляла и четвертой части всѣхъ предпріятій, созданныхъ въ Австро-Венгріи учредительской горячкой; общая сумма этихъ предпріятій достигла по номинальной стоимости бумагъ съ 1-го января 1871 года по 1-е апрѣля 1873 г. 1963 милліоновъ гульденовъ. Въ тѣ 576.17 милліоновъ гульденовъ, которые приходились на долю желѣзно-дорожныхъ предпріятій, включены расходы на добыванье денегъ, а эти расходы, по разсчету „Neue Freie Presse“, поглотили отъ двадцати пяти до тридцати пяти процентовъ, такъ что дѣйствительный размѣръ вышеназванной суммы уменьшается до 400—430 милліоновъ гульденовъ. Куда уходили остальные 150 милліоновъ, объ этомъ мы можемъ судить изъ статистическихъ свѣдѣній объ учредительскихъ спекуляціяхъ въ желѣзно-дорожномъ дѣлѣ, свѣдѣній, заимствуемыхъ нами изъ „Deutsche Zeitung“. Желѣзно-дорожное учредительство, говоритъ упомянутая газета, съ 1866 г. держало отечественный денежный рынокъ всецѣло въ своихъ рукахъ. Не было ни одного финансиста, ни одного предпринимателя, которые не имѣли бы болѣе или менѣе близкаго касательства къ этому дѣлу. Нѣкоторые изъ нашихъ значительнѣйшихъ банковъ были обязаны своимъ возникновеніемъ исключительно развитію желѣзно-дорожнаго дѣла въ Австріи (австрійскія желѣзныя дороги представляли въ 1871 г. капиталъ въ 1425 милліоновъ гульденовъ). Учредительство въ желѣзнодорожномъ дѣлѣ неизмѣнно придерживалось одного и того же шаблона: учредители, владѣльцы концессій, банки, посвященные въ тайны финансоваго дѣла, и строители дорогъ — все это составляло одну клику, которая, располагая крупными капиталами, занималась только тѣмъ, что создавала на фондовой биржѣ то положеніе дѣлъ, которое было ей нужно, чтобы потомъ эксплуатировать это положеніе въ свою пользу. Маневры, связанные съ этимъ, ежегодный выпускъ по низкой цѣнѣ нѣсколькихъ сотенъ милліоновъ бумажныхъ цѣнностей, которымъ съ намѣреніемъ предсказывали значительное повышеніе въ будущемъ, — все это способствовало расширенію изъ года въ годъ биржевой спекуляціи и неизбѣжно должно было благопріятельствовать биржевой игрѣ.
Быстро наживаемые барыши, которые учредительство давало при выпускѣ желѣзнодорожныхъ акцій, — это обогащеніе, сваливавшееся счастливцамъ съ неба, оказывало соблазняющее вліяніе на всѣхъ и заражало страстью учредительства и игры цѣлые классы населенія. Вначалѣ лишь единичныя личности, какіе-нибудь прожившіеся въ пухъ и прахъ представители историческаго дворянства, отдавали свои гербы для прикрытія христіански-семитическихъ носовъ и дли приманки мелкихъ капиталовъ; но, мало по малу, и представители наиболѣе вліятельныхъ и уважаемыхъ родовъ изъ самой высшей аристократіи спустились изъ своихъ древнихъ за̀мковъ и замѣшались въ толпѣ желѣзно-дорожныхъ учредителей. Иногда это дѣлалось съ благимъ намѣреніемъ придать предпріятію своимъ участіемъ въ немъ надежную и правильную основу; но личности эти не обладали достаточной властью, чтобы парализовать развращающія вліянія грюндерства; къ тому же онѣ лишь слишкомъ часто руководились единственно желаніемъ увеличить посредствомъ рельсовыхъ путей стоимость собственныхъ земель.
Какъ и слѣдовало ожидать, эти знатные господа вносили въ „гешефтъ“ весьма неполное пониманіе дѣла, вслѣдствіе чего они почти всегда служили лишь фирмою, подъ которою деньги выманивались у публики и выхлопатывались концессіи. Желѣзно-дорожная горячка такъ усилилась въ этихъ сферахъ общества, что почти сплошь все дворянство цѣлыхъ провинцій со всѣмъ своимъ добромъ втягивалось въ учредительство и при этомъ большею частью подтверждало справедливость изреченія Ласкера: „когда дилетанты берутся за дѣло, то выходитъ обыкновенно еще хуже, чѣмъ когда имъ орудуютъ аферисты по профессіи“.
Такъ какъ при постройкѣ новѣйшихъ дорогъ концессіонеры и собственники банковъ большею частью шли рука объ руку, то и знатные господа, примкнувшіе къ желѣзно-дорожному учредительству, были, мало по малу, посвящены въ тайны биржевой игры, и по пословицѣ: „l’appetit vient en mengeant“ вскорѣ сдѣлались ревностными учредителями банковъ и биржевыми игроками. Говоря это, мы разумѣемъ не знаменитый результатъ голосованія въ палатѣ господъ по вопросу о выдачѣ ссудъ бумажными цѣнностями, а тѣ милліоны, которые были положены въ одинъ крупный банкъ цѣлымъ рядомъ благородныхъ потомковъ именитѣйшихъ фамилій.
Самъ по себѣ тотъ фактъ, что въ средѣ аристократіи, предназначенной для первенствующей политической роли, нѣкоторые носители громкихъ именъ до того забывали свое достоинство, что не стыдились принимать участіе въ негодныхъ предпріятіяхъ, — самъ по себѣ этотъ фактъ, говоримъ мы, нисколько насъ не огорчилъ бы, еслибы послѣдствія такого порядка вещей въ Австріи не были крайне опасны.
Въ различныхъ совѣтахъ правленій желѣзныхъ дорогъ, построенныхъ съ 1866 г., въ настоящее время засѣдаютъ изъ представителей стараго дворянства: 13 князей, 1 ландграфъ, 64 графа, 29 бароновъ и 41 простой дворянинъ. Параллельно съ этимъ, на креслахъ членовъ правленія банковъ, основанныхъ съ 1864 г. мы встрѣчаемъ 1 герцога, 24 графа, 12 бароновъ и 4 простыхъ дворянина, изъ которыхъ большинство — тѣ же самыя личности, которыя были включены и въ вышеприведенный перечень; при этомъ необходимо замѣтить, что банки, о которыхъ мы здѣсь говоримъ, отнюдь не посвящаютъ свою дѣятельность гипотечному кредиту, или какой-либо другой задачѣ, которая соприкасалась бы съ интересами крупнаго землевладѣнія. Въ то же время 1 князь, 16 графовъ, 6 бароновъ и два простыхъ дворянина поспѣшили занять мѣста членовъ совѣта при различныхъ промышленныхъ предпріятіяхъ, основанныхъ въ Вѣнѣ, предпріятіяхъ, которыя для этихъ господъ не могли представлять никакого естественнаго интереса и въ которыя они не могли внести ни достаточнаго пониманія дѣла, ни достаточныхъ капиталовъ.
Въ сравненіи съ этимъ поголовнымъ участіемъ австрійскаго дворянства въ учредительствѣ, — участіемъ, охватывающимъ также и провинціи — единичные факты этого рода, встрѣчающіеся въ средѣ прусскаго стараго дворянства, представляются совсѣмъ ничтожными.
Въ настоящее время, какъ слышно, австрійскій министръ торговли рѣшился положить конецъ вопіющимъ злоупотребленіямъ, оградить достоинство государства и предоставить правосудію вступить въ свои права; поэтому, слѣдуетъ надѣяться, что всѣ виновные, безъ лицепріятія будутъ привлечены къ отвѣтственности; но радость наша по поводу этого рѣшенія министра значительно умѣряется при мысли о томъ длинномъ рядѣ въ высшей степени вліятельныхъ личностей, которыя сильно компрометтировали себя, хотя бы только упущеніями, которыя были сдѣланы ими въ качествѣ членовъ, засѣдавшихъ одновременно въ трехъ, четырехъ совѣтахъ различныхъ учрежденій; личности эти, конечно, не могутъ не трепетать передъ послѣдствіями, которыми имъ грозитъ энергическій контроль государства. Разъ будетъ выяснено, въ какихъ сферахъ коренится значительная часть злоупотребленій желѣзно-дорожнаго дѣла, то добытыя при этомъ свѣдѣнія не могутъ не дѣйствовать въ высшей степени парализующимъ образомъ на тѣхъ, кто по долгу службы обязаны были бы содѣйствовать устраненію злоупотребленій въ торговлѣ.
Участіе аристократіи въ модныхъ учредительскихъ спекуляціяхъ, участіе, ведущее свое начало отъ новыхъ желѣзно-дорожныхъ предпріятій, не могло не имѣть пагубныхъ послѣдствій въ Австріи, гдѣ аристократія пользуется большимъ почетомъ; жажда богатства у народа, столь падкаго на соблазнъ наслажденій и безпечной жизни, какъ австрійцы, должна была развиваться тѣмъ сильнѣе, чѣмъ безопаснѣе было наживать состояніе на счетъ другихъ и въ придачу за это получать ордена и чины. Это обстоятельство, въ связи съ слишкомъ низкими курсами желѣзно-дорожныхъ цѣнностей, выпущенныхъ съ 1865 на 1871 г., распространило биржевыя спекуляціи, а слѣдовательно и биржевую игру, во всѣхъ слояхъ населенія.
Но такъ какъ для полученія желѣзно-дорожной концессіи нужны были не только деньги, но и личный кредитъ и вліятельность, и дѣло даже при этихъ условіяхъ было сопряжено съ значительными трудностями, то, само собою разумѣется, не всѣ алчущіе денегъ и жаждущіе предпріятій могли подвизаться на благодарномъ поприщѣ желѣзно-дорожнаго учредительства; вслѣдствіе этого многіе набрасывались на другаго рода предпріятія, а такъ какъ тутъ, къ сожалѣнію, не было такого строгаго государственнаго контроля, то спекуляціи въ этихъ сферахъ должны были развиться еще шире, хотя и при учрежденіи банковъ ядромъ всего дѣла была нажива отъ учредительства и отъ выпуска бумагъ.
Изъ этого произошелъ знаменитый „крахъ“, который, по крайней мѣрѣ, имѣлъ то хорошее послѣдствіе, что банки, вызванные учредительской горячкой, закончили свое существованіе, между тѣмъ какъ многія изъ нашихъ чахоточныхъ желѣзно-дорожныхъ предпріятій до сихъ поръ сидятъ у насъ на шеѣ.
Было еще одно важное зло, которое повлекли за собою новѣйшія желѣзно-дорожныя предпріятія, помимо бѣгло указаннаго нами выше нравственнаго разложенія, постигшаго высшіе классы общества; зло это состояло въ томъ, что учредители и главные подрядчики, послѣ того, какъ постройка была окончена, занимали мѣста и въ правленіяхъ уже открытыхъ для эксплуатаціи желѣзныхъ дорогъ. Эти господа знали очень хорошо, что созданная ими желѣзная дорога, уже съ самаго начала, благодаря страшному вздорожанію капитала, представляла собою предпріятіе вполнѣ несостоятельное; но для нихъ, при основаніи предпріятія, дѣло было не въ доходности дороги, а въ томъ, чтобы сунуть себѣ въ карманъ прибыль отъ выпуска акцій и крупные могарычи отъ подряда; теперь же они, лишь изъ политичныхъ соображеній и формы ради, сохраняли связь съ дѣломъ, въ которомъ они почти, или вовсе не были заинтересованы. Самое большее, если они въ качествѣ членовъ правленія проявляли свою дѣятельность и заботливость тѣмъ, что, въ виду скудныхъ доходовъ съ дороги, старались поурѣзать расходы эксплуатаціи всюду, гдѣ только могли, и дѣлали это не только въ ущербъ служащимъ, но и къ серьезному вреду публики.
Отъ лицъ, стоящихъ во главѣ эксплуатаціи дороги, также какъ отъ высшихъ и низшихъ членовъ служебнаго персонала не можетъ укрыться плохое положеніе предпріятія, и послѣдствіемъ этого бываетъ то, что всякая охота къ дѣлу и всякая добросовѣстность въ отношеніи къ нему пропадаютъ. Въ скоромъ времени и всѣ служащіе начинаютъ относиться къ своимъ обязанностямъ такъ же, какъ и чины правленія; все дѣло переходитъ въ комедію, которая продолжаетъ разыгрываться въ рамкахъ, указанныхъ ей инструкціей, но въ которой каждый изъ участниковъ норовитъ по возможности сократить или употребить во зло свою роль. Объ усердіи и о добросовѣстности въ исполненіи долга тутъ также мало можетъ быть рѣчи, какъ и объ уваженіи къ высшему начальству, продѣлки котораго составляютъ обычную тему разговора между подчиненными.
Эти высшіе руководители, какъ мы уже намекали выше, нерѣдко пользовались случаемъ проводить трактъ желѣзной дороги въ такомъ направленіи, которое захватывало собственныя ихъ помѣстья, иногда нарочно пріобрѣтавшіяся не задолго передъ тѣмъ съ благоразумною предусмотрительностью; при этомъ, само собою разумѣется, не принималось въ соображеніе, насколько такое направленіе удлиняетъ линію и насколько оно выгодно для самаго предпріятія, или для страны.
Тѣмъ, которымъ, въ виду возбужденнаго вопроса объ усиленіи государственнаго контроля, подобныя обвиненія кажутся преувеличенными, и которые недостаточно оцѣниваютъ вліяніе, пріобрѣтенное кликою учредителей черезъ союзъ съ значительною частью дворянства не только въ странѣ, но и въ правительственныхъ сферахъ, мы напомнимъ одинъ только фактъ: тотъ тонъ, въ которомъ около года тому назадъ клики заговорили съ министромъ торговли. То не была рѣчь единичныхъ зазнавшихся личностей,—то былъ голосъ многочисленной могущественной партіи. Такъ заканчиваетъ свою характеристику „Deutsche Zeitung“.
Въ довершеніе всего, оказалось изъ слѣдствія, произведеннаго надъ совѣтомъ правленія елизаветинской западной дороги, что правленія многихъ желѣзныхъ дорогъ, вмѣсто того, чтобы помѣщать надежнымъ образомъ кассовые запасы предпріятія, употребляютъ эти запасы для репортныхъ операцій на биржѣ, и при этомъ барышъ, получающійся сверхъ обычныхъ процентовъ, прячутъ себѣ въ карманъ, а убытки, каковые оказались послѣ того, какъ многіе изъ ихъ кредиторовъ во время кризиса обанкротились вслѣдствіе паденія курсовъ на купленныя ими бумаги, навязываютъ акціонерамъ, какъ скоро сами они не въ состояніи покрыть эти убытки.
Еще гораздо бо́льшіе размѣры, чѣмъ въ Германіи и Австріи, приняли желѣзно-дорожныя спекуляціи въ Соединенныхъ Штатахъ. Тамъ еще безсовѣстнѣе эксплуатировали легковѣріе и наивность публики, и тамъ одной этой причины было достаточно, чтобы вызвать кризисъ въ такое время, когда банки и торговля не провинились никакою спекуляціонною опрометчивостью.
Каждаго, кто заглядывалъ въ американскіе желѣзно-дорожные отчеты за послѣднія двадцать лѣтъ, не могъ не приводить въ изумленіе тотъ фактъ, что протяженіе желѣзно-дорожныхъ линій въ Соединенныхъ Штатахъ почти равнялось протяженію линій европейскихъ. Не взирая на то, что въ Европѣ дѣятельность по постройкѣ желѣзныхъ дорогъ имѣла самый напряженный характеръ, въ особенности въ Германіи, Австріи, Россіи и Швейцаріи, — въ Америкѣ предпріятія этого рода по окончаніи междоусобной войны приняли такіе необычайно-грандіозные размѣры, что Европа до сихъ поръ все еще не въ состояніи была опередить Америку въ этомъ отношеніи. Пропорціонально съ цифрою населенія, которая въ сѣверной Америкѣ достигаетъ 40 милліоновъ, а въ Европѣ — 260 милліоновъ, сѣверная Америка имѣетъ по крайней мѣрѣ впятеро болѣе миль желѣзно-дорожныхъ линій, чѣмъ Европа. По разсчету Бартера, напечатанному въ лондонской статистической газетѣ, общая длина желѣзно-дорожныхъ линій въ Европѣ составляла въ 1865 г. 42,000 англ. миль; для Сѣверной же Америки она въ 1864 г. составляла 33,860 миль. По новѣйшимъ отчетамъ, какъ уже было сказано выше, общая длина линій, оконченныхъ въ Соединенныхъ Штатахъ въ настоящее время, полагается въ 60,000 англійскихъ миль. Но допустимъ, что въ эту цифру вкралось нѣкоторое преувеличеніе и что она обнимаетъ не только оконченныя, но и недостроенныя желѣзныя дороги. Примемъ для большей вѣрности, только 50,000 миль, все же выходитъ, что желѣзно-дорожныя предпріятія въ Америкѣ поглотили, не взирая на господствующую тамъ дешевизну построекъ, колоссальный капиталъ. Стоимость проведенія желѣзныхъ дорогъ въ Соединенныхъ Штатахъ бываетъ, понятнымъ образомъ, весьма различна, такъ какъ на западѣ, насколько линіи захватываютъ государственныя земли, послѣднія уступаются компаніямъ даромъ, и при этомъ еще дарятся полосы земли по обѣ стороны полотна; частная поземельная собственность въ этихъ мѣстахъ тоже еще очень дешева, между тѣмъ какъ на востокѣ цѣны на землю равняются европейскимъ. По одному давнишнему, не совсѣмъ надежному разсчету, средняя стоимость постройки желѣзныхъ дорогъ въ Америкѣ полагалась въ 35,000 долларовъ за англійскую милю. Бартеръ полагаетъ наивысшій размѣръ этой стоимости въ 7000 ф. ст., слѣдовательно, почти наравнѣ съ вышеприведенной цифрой, а наивысшій размѣръ — въ 15.000 ф. ст. Для того, чтобы съ точностью вывести среднюю цифру, необходимо было бы знать протяженіе и стоимость каждой отдѣльной линіи, а потому мы не имѣемъ возможности сдѣлать въ этомъ отношеніи совершенно правильный разсчетъ. Во всякомъ случаѣ, если мы положимъ, что американскія желѣзныя дороги обходились въ 50,000 талеровъ съ мили, то цифра эта будетъ скорѣе ниже, чѣмъ выше дѣйствительной. Но, даже и при этой низкой оцѣнкѣ, мы получаемъ чудовищный капиталъ 2,500,000,000 талеровъ, ушедшій на постройку желѣзныхъ дорогъ. Около ⅗ этого капитала, другими словами, около 1,500,000,000 талеровъ было израсходовано въ послѣднія пятнадцать лѣтъ; изъ этой цифры 1,000,000,000 талеровъ приходится на долю желѣзно-дорожныхъ облигацій. Что эта колоссальная сумма, къ которой еще надо присоединить 2500 милліоновъ долларовъ государственнаго долга, сдѣланнаго во время междоусобной войны, не могла быть цѣликомъ собрана въ Америкѣ, — это явствуетъ само собою. Уже въ 1857 г. нѣмецкій капиталъ, пристроенный въ Америкѣ, оцѣнивался въ нѣсколько сотъ милліоновъ талеровъ. Во время междоусобной войны помѣщеніе нѣмецкихъ денегъ въ американскихъ бумагахъ еще значительно усиливается, такъ какъ въ Германіи держались относительно исхода войны другаго мнѣнія, чѣмъ въ Англіи и были твердо увѣрены въ томъ, что сѣверъ выдетъ побѣдителемъ. Въ особенности, частная публика, дѣлавшая дѣла черезъ посредство франкфуртской биржи, помѣстила значительныя суммы въ облигаціяхъ союзнаго правительства и, такимъ образомъ, въ короткій срокъ были нажиты цѣлые милліоны. Когда, по окончаніи войны, начался выкупъ облигацій и курсъ послѣднихъ значительно поднялся, то публика стала по преимуществу накидываться на болѣе дешевые желѣзно-дорожные пріоритеты, пока, наконецъ, не пришла къ открытію, что американская пріоритетная акція — не то, что́ европейская, потому что акціонерный капиталъ тамъ назначается слишкомъ низко.
Мы полагаемъ, что послѣдній желѣзнодорожный кризисъ отобьетъ наконецъ охоту у нашихъ капиталистовъ пристроивать свои деньги въ американскихъ пріоритетахъ, и что, они отдадутъ предпочтеніе болѣе надежнымъ, хотя и приносящимъ меньшіе проценты германскимъ и австрійскимъ облигаціямъ. Чтобы убѣдиться въ справедливости этого взгляда съ точки зрѣнія общихъ экономическихъ принциповъ, достаточно вникнуть въ то вліяніе, которое развитіе огромной американской сѣти желѣзныхъ дорогъ оказало на Европу и, въ особенности, на Германію.
Въ Соединенныхъ Штатахъ живетъ въ настоящее время около восьми милліоновъ нѣмцевъ, изъ которыхъ, быть можетъ, половина сохраняетъ еще связь съ нѣмецкой культурой и около милліона имѣютъ еще родныхъ въ Германіи. Эти эмигранты, независимо отъ того, везло имъ или не везло на новой ихъ родинѣ, дѣйствовали въ теченіе длиннаго ряда годовъ, какъ самые ревностные эмиграціонные агенты, тѣми радужными красками, въ которыхъ они описывали порядки Новаго Свѣта. Во многихъ случаяхъ они даже высылали своимъ близкимъ, оставшимся въ Европѣ, деньги на путевыя издержки; по крайней мѣрѣ этому обстоятельству приписываютъ размѣры, которые приняла эмиграція ирландскихъ выходцевъ, — размѣры, напоминающіе переселеніе народовъ.
Въ послѣднее время къ этому присоединились и другія обстоятельства, усилившія еще болѣе эмиграціонное движеніе: политическія условія стали гнать многихъ нѣмцевъ за океанъ. До постройки желѣзныхъ дорогъ, заселеніе Америки эмигрантами происходило по тому же закону, по какому въ древности совершалась колонизація Европы и береговыхъ странъ Африки: колонисты сначала разселялись вдоль морскаго берега, а за тѣмъ поднимались вверхъ по теченію рѣкъ. Тутъ самое свойство почвы, въ особенности въ долинахъ, полагало колонизаціи извѣстные предѣлы; ее задержало также неустройство путей сообщенія, затруднявшее перевозку продуктовъ. Но, съ проведеніемъ желѣзныхъ дорогъ и съ устройствомъ правильныхъ пароходныхъ сообщеній между Европой и Америкой, не только облегчилось личное перемѣщеніе и доставка американскихъ продуктовъ на европейскіе рынки, но и самая колонизація приняла совсѣмъ иное направленіе. Желѣзныя дороги, по мѣрѣ того, какъ онѣ проникли на западъ, становились новыми проводниками колонизаціи. Подобно тому, какъ кровь движется по артеріямъ, такъ и людская волна изъ восточныхъ штатовъ и изъ германскаго сѣвера Европы направляется по рельсовымъ путямъ, воздѣлывая земли по обѣ стороны желѣзно-дорожнаго полотна и сооружая даже города за сотни миль отъ границъ культурнаго міра.
Земля, лежащая въ сторонѣ отъ этой сѣти западныхъ желѣзныхъ дорогъ, остается пока еще безъ употребленія, но каждая усадьба, каждая деревушка, стоящая у желѣзной дороги, служитъ ядромъ, отъ котораго во всѣ стороны расходятся новыя поселенія. Это притягательная сила рельсовыхъ путей, возрастающая въ геометрической прогрессіи, увеличивается еще стараніями желѣзно-дорожныхъ компаній извлечь выгоду изъ подаренныхъ имъ земель, и дешевою цѣною, по которой компаніи до сихъ поръ еще переуступаютъ эти земли; цѣна эта все еще во многихъ случаяхъ не превышаетъ нѣсколькихъ долларовъ за десятину.
Всѣ эти побужденія къ эмиграціи, непрерывно возрастающія какъ количественно, такъ и качественно, не могутъ не отзываться все болѣе и болѣе вреднымъ образомъ на Германіи. При-этомъ, надо замѣтить, что эмиграція отнимаетъ у родины не столько простыхъ чернорабочихъ, которымъ обыкновенно не достаетъ средствъ для переселенія, сколько такихъ рабочихъ, которые обладаютъ большею или меньшею техническою подготовкою и представляютъ собою болѣе достаточный классъ населенія. Ежегодно цѣлыя тысячи отличныхъ рабочихъ и нѣсколько милліоновъ капитала уходятъ изъ Германіи; обстоятельство это не можетъ не наносить весьма ощутительнаго вреда промышленности, которую оно лишаетъ, какъ производительныхъ силъ, такъ и потребителей.
Неужели мы сами еще будемъ способствовать усиленію этого явленія и налагать на самихъ себя руки, рискуя своими капиталами для постройки желѣзныхъ дорогъ, наносящихъ намъ навѣрняка такой вредъ, между тѣмъ какъ выгода отъ ихъ облигацій остается весьма сомнительною [38]?
Взглядъ этотъ, правда, есть выводъ изъ опыта, продѣланнаго нами лишь въ послѣдніе годы. По счастью, нѣмецкая публика начала дѣлаться осторожнѣе какъ разъ въ то время, когда въ Америкѣ стали осуществляться наиболѣе рискованные проекты, которые привели къ кризису, разразившемуся въ Нью-Іоркѣ. Въ теченіе многихъ лѣтъ, уже предъ этимъ по германскимъ, англійскимъ и швейцарскимъ биржамъ рыскали американскіе агенты, предлагавшіе желѣзно-дорожныя облигаціи по самымъ дешевымъ цѣнамъ. Въ этомъ отношеніи Франкфуртъ оказалъ особенную услугу нѣмецкимъ и швейцарскимъ капиталистамъ не только тою осторожностью, съ которою онъ, вѣрный своей традиціи, относился вообще къ бумажнымъ цѣнностямъ, представляющимъ промышленныя предпріятія, но и своимъ спеціальнымъ знакомствомъ съ условіями американскаго фондоваго рынка, — знакомствомъ, которое уже въ теченіе многихъ годовъ тщательно поддерживается нѣсколькими, наиболѣе выдающимися фирмами, и уже во время американской междоусобной войны дало много полезныхъ результатовъ.
Такимъ образомъ, южногерманскій и швейцарскій денежные рынки остались почти нетронутыми новѣйшими проектами, но за то въ сѣверной Германіи весьма значительныя суммы были пристроены въ сѣверо-американскихъ желѣзно-дорожныхъ облигаціяхъ. Но должно полагать, что смыслъ послѣдняго времени сдѣлаетъ нашу публику умнѣе на слѣдующее десятилѣтіе. Въ особенности, не мѣшаетъ ей запомнить, что она отнюдь не должна довѣряться никакимъ агентамъ, хотя бы они носили нѣмецкія фамиліи, а должна обращаться къ солиднымъ фирмамъ, съ давнихъ поръ занимающимся торговлею американскими фондами.
Спекуляціи желѣзно-дорожными постройками въ Америкѣ достигли такихъ размѣровъ, которые не могли не навести на раздумье даже наименѣе осмотрительныхъ капиталистовъ. Кто не помнитъ, какъ долго никто не вѣрилъ въ скорое окончаніе желѣзной дороги къ Тихому Океану. Изъ неожиданно быстраго и благополучнаго окончанія этого предпріятія, компанія, затѣявшая его, съумѣла съ очень тонкимъ разсчетомъ извлечь себѣ выгоду: такъ, между прочими маневрами, она пригласила двухъ нѣмецкихъ писателей туристовъ проѣхаться на ея счетъ по новооткрытой дорогѣ, съ тѣмъ, чтобы они впослѣдствіи въ статьяхъ и публичныхъ лекціяхъ обратили вниманіе публики не только на самую дорогу, но и, главнымъ образомъ, на земли, лежащія по обѣ ея стороны. Дѣло въ томъ, что главнымъ условіемъ успѣха этой дороги была значительная даровая уступка земель, сдѣланная компаніи правительствомъ Соединенныхъ Штатовъ; — компанія получила, такимъ образомъ, въ свою собственность полосу земли, шириною, если не ошибаемся, въ одну англійскую милю, простиравшуюся по обѣ стороны дороги, по всему ея протяженію. Съ тѣхъ поръ было приступлено къ постройкѣ двухъ соперничествующихъ линій — южной дороги (South-Pacific), идущей къ Тихому Океану черезъ Техасъ, Новую-Мексику и Калифорнію, — и сѣверной дороги (North-Pacific), которая черезъ озера должна выйти на Орегонъ. Эта послѣдняя линія предпринята фирмой Джей, Кукъ и Ко[39].
Какъ эти два предпріятія, такъ и многія другія желѣзныя дороги новѣйшаго происхожденія, получили въ даръ отъ союзнаго правительства полосы земли, идущія по обѣ стороны желѣзно-дорожнаго полотна по всему ихъ протяженію. Такъ какъ главнѣйшее желѣзно-дорожное условіе этихъ предпріятій состоитъ въ томъ, чтобы быстро найти покупщиковъ, т. е., колонистовъ, для подаренныхъ имъ земель, то агенты уже въ теченіе многихъ лѣтъ объѣзжаютъ Германію и Швейцарію съ цѣлью заманивать поселенцевъ. Иныя компаніи придерживаются одного какого-нибудь центральнаго пункта и отсюда организуютъ цѣлую сѣть агентуръ, такъ что даже прусское правительство увидѣло себя вынужденнымъ запретить сельскимъ учителямъ брать на себя роль такихъ агентовъ. Въ Швейцаріи одинъ желѣзно-дорожный агентъ отважился, даже, предложить въ даръ союзному правительству 80,000 десятинъ земли, лежащихъ въ Флоридѣ при желѣзной дорогѣ, которая соединяетъ атлантическій океанъ съ мексиканскимъ заливомъ; единственнымъ условіемъ, которое при-этомъ ставилось швейцарскому правительству было — чтобъ оно направляло эмиграцію въ эту сторону. Но правительство не попалось на удочку.
Но, помимо этихъ махинацій, наносящихъ вредъ только тѣмъ странамъ, изъ которыхъ выманиваются эмигранты, многія изъ новѣйшихъ американскихъ предпріятій отличались такою финансовою непрочностью, что аферы нашего дѣльца Струсберга представляются въ сравненіи съ ними просто ученическими шалостями. Такъ, сообщаютъ, что та фирма, которая своимъ паденіемъ подала сигналъ къ нью-іоркскому кризису, затѣяла постройку сѣверной желѣзной дороги къ Тихому Океану,—дороги, имѣющей, по крайней мѣрѣ, пятьсотъ нѣмецкихъ миль въ протяженіи, съ основнымъ капиталомъ, не превышавшимъ 2 милліоновъ долларовъ, изъ которыхъ не болѣе 10% были на лицо. Слѣдовательно, вся постройка долженствовала быть присуждена на счетъ облигацій, которыхъ уже было выпущено на 25 милліоновъ долларовъ по 7%. Горе тѣмъ капиталистамъ, которые, не освѣдомившись о размѣрахъ акціонернаго капитала, попадали въ ловушку. Дорога эта можетъ давать доходъ не ранѣе, какъ лѣтъ черезъ 50, когда вся земля по ея протяженію будетъ распродана и воздѣлана, — до тѣхъ поръ капиталъ, всаженый въ нее, можетъ считаться пропавшимъ.
Изъ Нью-Іорка одинъ соотечественникъ увѣдомляетъ насъ, что дорога изъ Сентъ-Джозефа въ Денверъ-Сити, постройка которой, благодаря стараніямъ строителей, обошлась болѣе, чѣмъ въ 12 милліоновъ долларовъ, до сихъ поръ еще не отстроена и не открыта для движенія. Къ постройкѣ этой дороги было приступлено съ 1,400 долларами наличныхъ подписныхъ денегъ.
Главнымъ обстоятельствомъ, которымъ пользовалась спекуляція, раздувая его для своихъ цѣлей, было то, что дорога къ Тихому Океану, идущая на Санъ-Франциско, была окончена за три года до срока, назначеннаго закономъ; при этомъ называли цѣлый рядъ личностей, изъ которыхъ каждая нажила милліоны этой спекуляціей. Вслѣдствіе этого конгрессъ съ 1868 и 1869 гг. осаждался цѣлымъ полчищемъ авантюристовъ, которые надѣялись выклянчить для своихъ желѣзно-дорожныхъ проектовъ даровую уступку государственныхъ земель и заручиться подписями членовъ конгресса для своихъ акцій.
Разъ даровая уступка государственныхъ земель была выхлопотана, прожектеры обращались къ общинамъ и графствамъ, тоже выпрашивая у нихъ безплатно земли и предлагая имъ свои акціи въ обмѣнъ на доставку строительнаго матеріала и подводъ. Раздобывшись этими заручными картами и кое-какою, нерѣдко чисто-фиктивною подпискою, принимались обработывать денежный рынокъ и вели это дѣло такъ искусно, что успѣвали пристроить даже между опытными американцами, не легко попадающимися въ ловушку, достаточное число облигацій, чтобы можно было приступить къ осуществленію предпріятія. Разъ дѣло было начато, въ случаѣ оно останавливалось, потому ли, что расходы по постройкѣ были разсчитаны въ смѣтѣ слишкомъ низко, потому ли, что многіе изъ подписавшихъ не взносили подписныхъ денегъ, лица, принявшія своими капиталами участіе въ предпріятіи, считали своимъ долгомъ приплачивать недостающія суммы, хотя имъ, быть можетъ, выгоднѣе бы было махнуть рукою на первые свои взносы. Примѣры подобнаго рода бывали въ Европѣ, а именно, въ Швейцаріи, при проведеніи итальянской линіи.
Другія страны мало или вовсе не были причастны къ причинамъ, создавшимъ кризисъ, хотя послѣдствія его отозвались и на нихъ. Франція слишкомъ много пострадала отъ послѣдствій войны, чтобы въ ней могли появиться экцессы спекуляціи; въ Англіи было еще свѣжо воспоминаніе о паникѣ 1866 г., и подъ вліяніемъ этого воспоминанія торговля удерживалась на пути правильнаго развитія. Къ тому же ни въ одной изъ этихъ странъ частная публика, а и подавно провинціи не принимаютъ такого дѣятельнаго участія въ биржевыхъ аферахъ, какъ въ Германіи и Австріи. Между тѣмъ, буря, которая пронеслась надъ Европой въ 1873 г. опрокидывая сначала капиталистовъ, а потомъ и рабочихъ, была вначалѣ исключительно, а потомъ — преимущественно биржевымъ кризисомъ. Въ особенности, сильное участіе частной публики въ операціяхъ съ биржевыми разностями значительно способствовало въ Австріи заострѣнію кризиса и породило тѣ страшно гибельныя послѣдствія, которыми онъ долго еще отзывался на экономической жизни страны. Всѣ тѣ явленія, которыя замѣчались во время предшествующихъ кризисовъ, повторились и теперь, отчасти въ усиленной степени. Сообразно съ духомъ биржевой игры, какъ разъ самыя рискованныя предпріятія, такъ называемыя игровыя бумаги, пользовались наибольшею популярностью, такъ какъ онѣ представляли наиболѣе вѣроятій къ повышенію и пониженію, слѣдовательно — и къ значительнымъ разностямъ курсовъ.
Въ Вѣнѣ не мало также способствовала возбужденію игорной страсти, ежедневно происходившая ликвидація. То было какое то опьяненіе, овладѣвшее публикой, какъ во время тюльпаноманіи, или безумій улицы Кенкампуа и Ченджъ-Элли.
Въ этой общей погонѣ за биржевой наживой, банки, въ особенности новыя учрежденія этого рода, были главными руководителями и подстрекателями. Почти всѣ вѣнскіе банки, безъ исключенія, занимались биржевою игрою и черезъ это увеличивали свои дивиденды. Правленія многихъ обществъ, вмѣсто того, чтобы заботиться о безопасномъ помѣщеніи денегъ, изъ которыхъ наростали дивиденды, напримѣръ, помѣщать ихъ въ векселя, употребляли ихъ для репортныхъ операцій на биржѣ. Но неизмѣнно главную роль при этомъ играли акціи вновь основываемыхъ обществъ, такъ какъ онѣ были подвержены наибольшимъ колебаніямъ и давали, слѣдовательно, наибольшую разность. Само собою разумѣется, масса публики не имѣла понятія о томъ способѣ, которымъ возникали многія общества, и не подозрѣвали, что взносы по акціямъ иныхъ изъ этихъ обществъ были чисто фиктивные.
При такомъ настроеніи публики, легковѣріе которой шло рука объ руку съ ея постоянно возрастающею жаждою наживы, было вполнѣ естественно, что и теперь, также какъ и въ прежнія времена, самые фантастичные проэкты находили людей, готовыхъ принять участіе въ ихъ осуществленіи. Чтобы составить себѣ надлежащее понятіе о тѣхъ западняхъ, которыя грозятъ публикѣ, не говоря уже о вышеупомянутыхъ преступныхъ продѣлкахъ, необходимо имѣть въ виду обстоятельство, на важность котораго мы уже не разъ указывали. Личности, живущія въ мѣстностяхъ, гдѣ есть биржа, благодаря быстротѣ, съ которой онѣ могутъ получать извѣстія и эксплуатировать эти извѣстія въ свою пользу, имѣютъ уже этимъ однимъ преимущество передъ жителями провинцій; кромѣ того, въ такихъ мѣстностяхъ, люди, съ молоду освоившіеся съ биржевою премудростью, посвященные во всѣ ея тайны, а также финансовые тузы, имѣютъ громадное преимущество передъ новичками, передъ темными людьми и передъ мелкою сошкой; такимъ образомъ, на биржѣ тузы всегда обираютъ мелкую сошку, а публика провинцій во всѣхъ случаяхъ оказывается дойною коровою.
Какъ мы уже упоминали въ другомъ мѣстѣ, при необычайномъ паденіи курсовъ провинціальная публика неизбѣжно становится жертвою спекулянтовъ, орудующихъ въ биржевыхъ центрахъ, такъ какъ при отдаленности ея мѣстожительства, сколько бы телеграфъ ни способствовалъ уменьшенію разстояній, очень легко довести до паническаго страха. Такой же страхъ всегда эксплуатируется крупными спекулянтами, которые имѣютъ возможность первыми обозрѣть положеніе дѣлъ. Предположимъ, напримѣръ, что курсы спекулятивныхъ бумагъ къ заключенію биржи необычайно падаютъ вслѣдствіе полученнаго неблагопріятнаго извѣстія: тотчасъ же провинціальные капиталисты шлютъ своимъ уполномоченнымъ въ биржевомъ центрѣ инструкцію продать эти бумаги по послѣднему курсу. Если, на слѣдующій день, извѣстіе подтверждается, то курсы продолжаютъ падать и оказываются ниже цѣны, назначенной изъ провинціи для продажи бумагъ; уполномоченный, такимъ образомъ, не можетъ исполнить возложеннаго на него порученія. Капиталистъ, который получаетъ о томъ увѣдомленіе по телеграфу, или письменно, приходитъ въ смятеніе и шлетъ приказаніе продать бумаги по какой бы то ни было цѣнѣ. Вслѣдствіе цѣлой массы приказаній этого рода, которыя приходятъ изъ провинцій на слѣдующій день, курсы круто падаютъ и на биржѣ разражается паника, вслѣдствіе которой и мелкіе биржевые маклера и спекулянты теряютъ голову и начинаютъ сбывать свои цѣнности какъ попало. Этою-то минутою биржевые тузы пользуются чтобъ покупать; большею частью, уже на слѣдующій день, курсы снова поправляются, и мелкая сошка въ провинціи убѣждается, что попала въ просакъ. Большею частью такія паники происходятъ во время тревожнаго положенія дѣлъ въ политическомъ мірѣ, или же во время экономическихъ кризисовъ. Но это не болѣе какъ одинъ изъ множества способовъ эксплуатировать публику. Самымъ излюбленнымъ и обычнымъ способомъ остается ажіотажъ посредствомъ выпуска облигацій или акцій государственныхъ займовъ, или промышленныхъ и торговыхъ предпріятій. Какія продѣлки пускаются въ ходъ при учрежденіи послѣднихъ, — объ этомъ можно составить приблизительное понятіе по тѣмъ маневрамъ, къ которымъ прибѣгаютъ даже при заключеніи совершенно солидныхъ государственныхъ займовъ. Въ декабрѣ 1873 г. въ „Deutsche Zeitung“ было помѣщено описаніе техники, употребительной при этихъ подпискахъ; описаніе это вышло изъ-подъ пера одного изъ посвященныхъ въ таинства биржевой науки, и, хотя оно представляетъ дѣло съ тѣневой стороны, тѣмъ не менѣе, оно изобличаетъ близкое знакомство со всей процедурой, такъ что мы не можемъ отказать себѣ въ удовольствіи его привести: „существуютъ три аппарата, которые должны дружно дѣйствовать при каждой подпискѣ, происходящей по всѣмъ правиламъ искусства: банковый аппаратъ, биржевой аппаратъ и публицистическій аппаратъ. Первый состоитъ изъ пишущей и считающей армій — учрежденій, завѣдующихъ выпускомъ бумагъ, — изъ бухгалтеровъ, контролеровъ, кассировъ, и т. д. Всѣ эти лица необходимы, но особенной важности не имѣютъ, такъ какъ функція ихъ въ этой спеціальной операціи чисто механическая. Руководителемъ всего дѣла является глава банкирскаго дома. Съ нимъ сносится представитель стороны, нуждающейся въ деньгахъ, съ нимъ договариваются о размѣрахъ вознагражденія за доставленіе денегъ, о срокахъ выпусковъ, и т. п. Но вотъ, все это уже улажено и сформировано въ контрактномъ условіи. Сострадательные банки выговорили себѣ коммиссіонное вознагражденіе въ два процента, что́, при займѣ въ 150 милліоновъ, составитъ три милліона, а при займѣ въ 75 милліоновъ — полтора милліона гульденовъ. Добавочные два процента, т. е., еще три милліона въ первомъ случаѣ, и полтора милліона во второмъ — очищаются въ пользу эмитирующихъ учрежденій, отъ разности между тѣмъ курсомъ, по которому принимаются облигаціи банками, и тѣмъ курсомъ, по которому онѣ выпускаются ими. Это значитъ, что на каждые 100 гульденовъ венгерскаго, напримѣръ, займа, венгерское правительство получаетъ только 85½ гульденовъ, между тѣмъ какъ банки, выпускающіе облигаціи этого займа, требуютъ и получаютъ съ публики, подписывающейся на заемъ 87½ гульд. Слѣдовательно, при самомъ выпускѣ займа получается банками шесть милліоновъ за 150-милліонный заемъ, и три милліона за заемъ вдвое меньшій. Сумма эта составляетъ законный барышъ фирмъ, завѣдующихъ выпускомъ облигацій займа, и онѣ получаютъ эти деньги не даромъ, такъ какъ онѣ гарантируютъ успѣхъ займа своимъ собственнымъ кредитомъ, обезпечиваютъ займу, въ лицѣ своихъ обычныхъ кліентовъ, значительное число подписчиковъ и берутъ на себя рискъ въ томъ случаѣ, еслибы подписка не удалась. Во всякомъ случаѣ, рискъ этотъ не одинаковъ для всѣхъ участниковъ заемной операціи.
Когда такія финансовыя звѣзды первой величины, какъ Ротшильдъ, или Вадіанеръ[40] вступаютъ въ связь съ какимъ-нибудь банкомъ, то они обыкновенно выступаютъ всесильными властителями биржи, имъ достается львиная доля отъ барышей, между тѣмъ какъ банки несутъ на себѣ всю тягость предпріятія. И въ случаѣ подписка на заемъ не удается, то можно быть увѣреннымъ, что неразошедшіяся въ публикѣ бумаги остаются на шеѣ не у князей биржи, а у императорско-королевскихъ банковъ; такъ случилось, чтобъ не ходить далеко за примѣрами, съ пятнадцатью милліонами акцій тейсской[41] желѣзной дороги, которые четыре года обременяли собою банкъ, прежде чѣмъ послѣднему удалось сбыть ихъ съ рукъ. Нѣтъ непремѣнной надобности въ заключеніи львиныхъ договоровъ между банковыми учрежденіями и финансовыми звѣздами, хотя такіе договоры и заключаются зачастую; но и безъ этого банки всегда стоятъ въ невыгодномъ положеніи по отношенію къ финансовымъ тузамъ, вступающимъ съ ними въ связь. Послѣдніе извлекаютъ изъ операціи тройную прибыль: во-первыхъ, въ качествѣ компаньоновъ предпріятія, во-вторыхъ, въ качествѣ акціонеровъ банка, акціи котораго, вслѣдъ за распространеніемъ извѣстія, что банкъ участвуетъ въ заключеніи займа, поднимаются въ цѣнѣ, наконецъ, въ-третьихъ, въ качествѣ спекулянтовъ, такъ какъ, имѣя возможность узнать раньше публики о заключеніи сдѣлки по займу, они очень хорошо умѣютъ извлекать выгоду изъ своего знанія этой тайны, скупая заранѣе акціи банка, съ которымъ вступили въ союзъ. Такимъ образомъ, тягости и прибыли предпріятія не поровну распредѣлены между участниками предпріятія, но, тѣмъ не менѣе, всѣ они, вмѣстѣ взятые, получаютъ недурный магарычъ, изъ-за котораго сто́итъ похлопотать.
„Но въ чемъ же состоитъ процедура выпуска займа въ публику? Прежде всего, слѣдуетъ внимательно присмотрѣться къ настроенію денежнаго рынка, и, гдѣ обстоятельства того требуютъ, съ своей стороны, повліять малую толику на это настроеніе. Осторожно испытуетъ великій авгуръ повышеніе и пониженіе биржевыхъ волнъ. Это какъ разъ та пора, когда въ публику проникаютъ противорѣчивыя извѣстія о предстоящемъ выпускѣ. То проносится слухъ, что выпускъ произойдетъ въ январѣ будущаго года, то указываютъ на вторую половину декабря. Вдругъ лондонская биржа рѣшаетъ понизить процентъ банковаго дисконта. Это означаетъ, что барометръ сталъ на „ясно“; великій авгуръ рѣшаетъ, что теперь какъ разъ самое время и биржевой аппаратъ пускается въ ходъ. Прежде всего, нужно произвести повышеніе акцій союзнаго банковаго учрежденія; это необходимо, во-первыхъ, потому, что такое повышеніе подзадориваетъ къ подпискѣ, а во-вторыхъ, потому, что это выгодно для финансовыхъ тузовъ; итакъ, на первомъ планѣ стоитъ гешефтъ и на второмъ — тоже гешефтъ. Само собою разумѣется, при этомъ подстроивается соотвѣтствующее повышеніе и въ курсѣ выпускаемыхъ бумагъ, потому что хотя на мѣстѣ подписки такой маневръ и не оказываетъ дѣйствія, но онъ полезенъ тѣмъ, что о повышеніи можно телеграфировать въ другія мѣста. Для всего этого служитъ биржевой аппаратъ, который приводится въ дѣйствіе или посредствомъ такъ-называемаго „синдикатнаго участія“, или же, что́ теперь болѣе входитъ въ употребленіе, просто помощью извѣстной суммы денегъ. Наиболѣе вліятельнымъ изъ биржевиковъ выдается письменное обѣщаніе, предоставить имъ извѣстное число бумагъ, подлежащихъ выпуску, по тому курсу, по которому онѣ будутъ выпущены. И чтобы не оставить никакого сомнѣнія относительно значенія этого документа, въ него обыкновенно включается параграфъ, гарантирующій его владѣльцу извѣстный размѣръ прибыли на каждую изъ облигацій, которыя онъ получитъ. Такимъ образомъ создается на биржѣ цѣлая организація, которая гонитъ вверхъ курсъ выпускаемой бумаги, или, что́ въ сущности одно и то же, для предположеннаго эффекта кричитъ про нихъ, и тѣмъ предуготовляетъ имъ повышеніе. Къ числу задачъ биржеваго аппарата относится также вышибанье фитиля изъ рукъ враждебной партіи, ведущей контръ-мину. Дѣлается это такъ: когда враждебная партія зашла въ продажѣ бумагъ слишкомъ далеко, тогда фирмы, завѣдующія выпускомъ этихъ бумагъ, объявляютъ, что подписка превысила требующуюся сумму. Бумаги за тѣмъ остаются преспокойно лежать въ кассѣ учрежденія, производящаго выпускъ, а тѣ, которые продавали à blanc видятъ себя вынужденными, для покрытія своихъ обязательствъ, покупать во что́ бы то ни стало. Но, само собою разумѣется, такая операція можетъ быть произведена лишь по истеченіи срока, назначеннаго для подписки.
Прежде, чѣмъ откроется подписка, необходимо еще привести въ дѣйствіе публицистическій аппаратъ. Почти всѣ большіе банки имѣютъ каждый своего публицистическаго агента, второстепенные банки обходятся съ однимъ коллективнымъ агентомъ. Обязанность этого агента крайне трудная и требуетъ столько же усердія, сколько и терпѣнія; онъ, при выпускѣ бумагъ, играетъ ту же роль, какую играютъ вербовщики голосовъ при политическихъ выборахъ. Справедливость требуетъ сказать, что многотрудная задача этого писца состоитъ не въ томъ, чтобы убѣждать журналистовъ въ чрезвычайной прибыльности данной финансовой операціи, а въ томъ, чтобы уклоняться отъ навязчивости господъ, требующихъ непремѣнно доказательствъ, которыя и ихъ тоже могли бы убѣдить. Благодаря „роскошному расцвѣту экономической дѣятельности“ за послѣднее время, или вѣрнѣе, благодаря послѣдствіямъ этого „роскошнаго расцвѣта“, политико-экономическая реклама можетъ въ наши дни лишь съ большею скромностью пріемовъ обдѣлывать свои дѣлишки. Но она ихъ все-таки еще обдѣлываетъ, и мы можемъ въ нѣкоторыхъ газетахъ прочесть утѣшительное извѣстіе о томъ, что облигаціи венгерскаго займа покупаются въ Лондонѣ съ преміей въ 1½ процента. Но этимъ отнюдь не исчерпывается дѣятельность публицистическаго аппарата; онъ, даже и въ наши дни, можетъ еще похваляться болѣе блистательными подвигами. Онъ отнюдь не ограничивается мѣстною только дѣятельностью и работаетъ съ телеграфическою быстротою и во внѣшнемъ направленіи“.
Такъ, напримѣръ, успѣху венгерскаго займа заключеннаго къ концу 1873 г. на берлинской и лондонской биржахъ, не мало способствовало распространенное по телеграфу извѣстіе, будто германскій имперскій инвалидный фондъ намѣренъ принять участіе на восемь милліоновъ талеровъ въ подпискѣ на этотъ заемъ. Когда, позднѣе, извѣстіе это оказалось ложнымъ, заемъ уже состоялся.
Даже послѣ того, какъ разразился кризисъ, не было недостатка въ личностяхъ, которыя отстаивали полезность легкомысленныхъ предпріятій. Что́ касается дѣйствительно полезныхъ начинаній, встрѣчающихся между новѣйшими предпріятіями, то мы и сами не намѣрены на нихъ нападать. Но не въ нихъ дѣло. Осенью 1873 г. въ „Венгерскомъ Ллойдѣ“ одинъ корреспондентъ изъ сѣверной Германіи пытался доказать, что учредители по профессіи были несовсѣмъ безполезны для народнаго благосостоянія, такъ какъ они оберегали людей, любящихъ помѣщать свои деньги за высокіе проценты въ ненадежныя предпріятія, отъ грабительскихъ заграничныхъ посягательствъ на ихъ кошелекъ. Авторъ этой статьи рассуждаетъ слѣдующимъ образомъ: „сорокъ лѣтъ тому назадъ испанцы представляли всѣмъ желающимъ случай пристроить свой капиталъ за высокіе проценты. Послѣ того, какъ этимъ способомъ было ухлопано много нѣмецкихъ милліоновъ, настала очередь американскихъ займовъ отдѣльныхъ штатовъ; печальный конецъ этихъ займовъ извѣстенъ. Затѣмъ насталъ періодъ желѣзно-дорожныхъ спекуляцій 1873 г.; за этимъ періодомъ послѣдовалъ другой, въ теченіе котораго всевозможныя заграничныя бумаги пользовались большою популярностью; сегодня турки, завтра бразильцы, послѣзавтра египтяне или туземцы, а то, подчасъ, даже японцы и мексиканцы находили въ Германіи не мало охотниковъ брать ихъ бумаги; наконецъ, дошла очередь до румынскихъ займовъ и до американскихъ пріоритетовъ, которые сулили доходъ въ 10 процентовъ. Изъ этого можно убѣдиться, что во всѣ времена не было недостатка въ людяхъ, готовыхъ выбрасывать свои деньги въ окно изъ желанія получать за нихъ высокіе проценты. Послѣ 1870—1871 г. внезапно наступившая безопасность мира привлекла на рынокъ всѣ накопившіеся капиталы; при этомъ уплаты, произведенныя по нѣсколькимъ займамъ, освободили значительныя суммы денегъ; наконецъ, капиталъ, ищущій помѣщеній былъ еще увеличенъ притокомъ французскихъ пяти милліардовъ; при этихъ обстоятельствахъ только учредительству обязаны мы, что деньги остались въ странѣ. Еслибы вновь основываемыя предпріятія не удерживали деньги дома приманкою высокихъ барышей, мы, навѣрное, навязали бы себѣ на шею на нѣсколько милліоновъ долларовъ негодныхъ американскихъ пріоритетовъ, и люди, которые теперь потеряли часть своихъ денегъ въ такихъ предпріятіяхъ, потеряли бы ихъ сполна на американскихъ пріоритетахъ и тому подобномъ бумажномъ хламѣ; не сберегли бы они ихъ ни въ какомъ случаѣ. Между тѣмъ, всякій сознается, что если для отдѣльнаго лица и безразлично, теряетъ ли онъ свои деньги на тѣхъ, или на другихъ бумагахъ, для общаго благосостоянія націи весьма важно, что эти милліоны не ушли за границу, а остались въ странѣ. Изъ этого явствуетъ, что учредительство не совсѣмъ такое безпримѣрное зло, какимъ его считаютъ“. На эту аргументацію слѣдуетъ возразить, что именно благодаря этой учредительской горячкѣ, развившейся внутри страны, число людей, готовыхъ бросать свои деньги въ окно, въ надеждѣ на высокіе проценты, удесятерилось, и что, вслѣдствіе этого, вмѣсто сотенъ милліоновъ, на этотъ разъ были потеряны тысячи милліоновъ, и при этомъ произошло крутое перемѣщеніе капиталовъ, послѣдствія котораго были столь же пагубны, какъ еслибы потерянныя деньги ушли за границу.
Уже въ сентябрѣ 1872 г. лукъ былъ такъ сильно натянутъ, что каждую минуту грозилъ лопнуть, и наступленіе кризиса въ Вѣнѣ, которой позднѣе суждено было раньше другихъ городовъ испытать на себѣ его опустошительное дѣйствіе, задерживалось только ожиданіемъ всемірной выставки; на финансовый успѣхъ этого международнаго зрѣлища почти всѣ классы населенія береговъ Дуная, подъ вліяніемъ своего пылкаго воображенія, возлагали самыя преувеличенныя надежды, и многіе кредиторы, молчаливымъ соглашеніемъ, допускали рядъ всеобщей отсрочки платежей до этого срока. Но уже всѣ признаки, обыкновенно предшествующіе наступленію кризиса, были на лицо, а именно:
1) Страсть къ новымъ предпріятіямъ и отчаянная смѣлость въ спекуляціяхъ доходила до размѣровъ, о которыхъ можно судить по приведенному нами выше описанію учредительской горячки.
2) Заразительная жажда быстраго обогащенія выражалась въ небываломъ дотолѣ участіи не-коммерческой публики въ биржевой игрѣ; явленіе это охватило Германію, Австрію и Швейцарію. Уже въ теченіе нѣсколькихъ лѣтъ страсть къ биржевой игрѣ сбивала съ пути долга многихъ изъ служебнаго персонала банковъ. Мы удовольствуемся указаніемъ лишь на немногіе случаи: нѣкто Шерръ[42], служившій въ одной филіальной отрасли цюрихскаго федеральнаго банка, укралъ изъ этого учрежденія ⅓ внесеннаго въ него акціонернаго капитала, — сумму въ 9,000,000 франковъ; деньги эти онъ проигралъ на парижской биржѣ и затѣмъ поплатился за свое преступленіе десятилѣтнимъ тюремнымъ заключеніемъ. Казначей федеральнаго правительства въ Швейцаріи, равнымъ образомъ, провинился похищеніемъ ввѣренныхъ ему денегъ, за что былъ приговоренъ къ тремъ годамъ тюремнаго заключенія. Бывшій членъ федеральнаго совѣта и президентъ швейцарскаго союза, Фарнерахъ,[43] желая обезпечить свое будущее и считая надежду на новое избраніе въ должность дѣломъ слишкомъ шаткимъ, чтобы на нее можно было положиться въ этомъ отношеніи, промѣнялъ свой высокій постъ на предсѣдательское кресло швейцарскаго Credit Mobilier въ Женевѣ (учрежденіе это имѣло свою главную контору въ Парижѣ). Обманутый учредителями насчетъ прочности этого предпріятія, — такъ какъ людямъ этимъ было только нужно громкое имя для осуществленія ихъ мертворожденнаго проэкта, — онъ согласился прикрывать своимъ именемъ самыя противозаконныя продѣлки, на которыя и ушелъ, подъ видомъ расходовъ на управленіе, небольшой капиталъ, данный подпискою. Наконецъ, суды вмѣшались въ это дѣло и міру представилось невиданное зрѣлище: бывшій глава правительства свободнаго народа былъ осужденъ на три года тюремнаго заключенія! Но и большія монархіи не оставались изъяты отъ скандаловъ, порождаемыхъ страстью къ быстрому обогащенію посредствомъ безнравственныхъ, или противозаконныхъ средствъ; въ подтвержденіе этого достаточно указать на плутни и кражи, происходившія на прусскихъ и австрійскихъ желѣзныхъ дорогахъ, на скандальныя исторіи Вагнера и Оффенгейма.
3) Легковѣріе публики никогда еще не доходило до такихъ размѣровъ. Это явствуетъ не только изъ учрежденія множества акціонерныхъ предпріятій съ цѣлями, бросавшимися въ глаза своей коммерческою несостоятельностью, что́ не мѣшало такимъ предпріятіямъ безъ труда находить подписчиковъ, — это явствуетъ еще болѣе изъ двухъ процесовъ, разбиравшихся — одинъ въ Мюнхенѣ, а другой въ Вѣнѣ. Первый изъ этихъ процесовъ — датскихъ банковъ, — является прологомъ къ кризису, а второй — процесъ Плахта, — служитъ ему эпилогомъ. Въ Мюнхенѣ, одной авантюристкѣ, бывшей актрисѣ Шпицедеръ, удалось, подъ маскою благочестія и при содѣйствіи патеровъ и ханжей, собрать невѣроятно большой капиталъ съ сельскихъ округовъ. Привлекала она этотъ капиталъ обѣщаніемъ чрезвычайно высокихъ процентовъ, — до 20%; такимъ образомъ, ея ссудному банку было ввѣрено до трехъ милліоновъ одураченными крестьянами, которые толпами валили въ это учрежденіе. Бо́льшую часть полученныхъ вкладовъ Шпицедеръ прокутила вмѣстѣ съ своими сообщниками. Къ концу 1872 г. какъ она, такъ и наиболѣе виновные изъ ея сообщниковъ были привлечены къ суду и въ настоящее время расплачиваются за свои мошенничества многолѣтнимъ тюремнымъ заключеніемъ.
Плахтъ, отставной офицеръ, тоже съумѣлъ выманить обѣщаніемъ „наивысшей фруктификаціи“ сбереженія 1600 бѣдняковъ, въ числѣ которыхъ было много сиротъ и вдовъ. Онъ сулилъ до сорока процентовъ и выманенныя такимъ образомъ деньги употреблялъ на биржевую игру. Послѣ того, какъ разразился кризисъ, это финансовое предпріятіе лопнуло и творецъ его отсиживаетъ за него въ настоящее время свой шестилѣтній срокъ тюремнаго заключенія. Мы знаемъ два европейскихъ банкирскихъ дома, которые обязаны своимъ успѣхомъ подобному же употребленію ввѣренныхъ имъ денегъ на биржевую игру: только въ этой игрѣ имъ лучше повезло, чѣмъ Плахту [44].
Тысячамъ людей приходилось нести тяжкія послѣдствія своего легковѣрія, по истинѣ превосходившаго всякую мѣру, такъ какъ каждый человѣкъ въ здравомъ умѣ могъ бы сообразить, что 40 процентовъ на капиталъ никто безъ задней мысли не предложитъ.
4) Рискованность ажіотажа не знала предѣловъ. Основывались настоящіе учредительскіе банки съ единственной цѣлью наживаться преміями съ акцій новооснованныхъ обществъ. Аферы эти затмѣвали собою вредныя Credit Mobilier дессаускаго и дармштатскаго банка.
5) Роскошь возрастала до безпримѣрныхъ размѣровъ. Въ Вѣнѣ за одинъ билетъ на представленіе Патти[45] платилось иногда 200, 300, даже 500 гульденовъ. Можно было подумать, что масштабъ цѣнъ совсѣмъ утраченъ.
6) Страсть къ игрѣ заразила цѣлые округи, бо́льшая часть классовъ населенія въ Австріи и Сѣверной Германіи была ею заражена.
7) Цѣны на предметы роскоши вслѣдствіе усиленнаго на нихъ спроса, понятнымъ образомъ, возрастали. Усилившееся производство подняло цѣны на сырые матеріалы; цѣна мяса дошла до небывалой дотолѣ высоты, хотя, казалось бы, ввозъ мясныхъ консервовъ изъ южной Америки и Австраліи долженъ бы былъ ее умѣрить.
8) Цѣны на городскую землю подъ постройки, на дома, а также на квартиры поднялись такъ безобразно, что, въ теченіе нѣсколькихъ лѣтъ, въ особенности послѣднія составляли предметъ громкихъ жалобъ. Въ Берлинѣ, плохіе участки песчаной земли, въ самыхъ дальнихъ частяхъ города, продавались дороже виноградниковъ на Рейнѣ. Въ Вѣнѣ, по сосѣдству съ соборомъ св. Стефана, квадратныя сажени земли продавались по 700 флориновъ; одинъ садовникъ продалъ свой садъ, купленный всего нѣсколько лѣтъ тому назадъ за 10,000 гульденовъ,—за 145,000. Не взирая на непомѣрное количество строительныхъ обществъ, ни въ Вѣнѣ, ни въ Берлинѣ не было сдѣлано ничего для удовлетворенія потребности бѣднаго люда въ жилищахъ, такъ что въ послѣднемъ изъ названныхъ городовъ образовалось цѣлое предмѣстье изъ бараковъ, въ которыхъ жили бѣдняки; предмѣстье это было уничтожено лишь вмѣшательствомъ полиціи. Дѣло въ томъ, что большинство новыхъ возводившихся построекъ были роскошныя помѣщенія, не имѣвшія никакого отношенія къ разрѣшенію вопроса о жилищахъ для рабочихъ, хотя на парижской всемірной выставкѣ и была уже сдѣлана попытка въ этомъ направленіи. Правда, для большихъ нѣмецкихъ городовъ вопросъ этотъ неразрѣшимъ тѣмъ путемъ, котораго придерживаются въ Англіи: система небольшихъ отдѣльныхъ жилищъ непримѣнима къ нѣмецкимъ городамъ, гдѣ поземельная собственность не сосредоточивается, какъ въ Англіи, въ рукахъ немногихъ аристократическихъ семействъ; да и вообще нѣтъ такого шаблона, который оказывался бы пригоднымъ для всякой мѣстности безразлично. Намъ кажется, что вопросъ о жилищахъ для рабочихъ разрѣшенъ всего удачнѣе въ „рабочихъ дворцахъ“ въ Амстердамѣ. Вслѣдствіе необходимости свайнаго фундамента, устройство небольшихъ отдѣльныхъ жилищъ оказалось тамъ невозможнымъ; между тѣмъ, принятый способъ построекъ чрезвычайно удачно на нашъ взглядъ разрѣшаетъ вопросъ, такъ какъ при отдѣльныхъ жилищахъ невозможно бы было по такой дешевой цѣнѣ провести воду и газъ и не такъ легко было бы устроить при помѣщеніи ванны, прачешную, гимнастическій залъ, дѣтскій садъ и школу.
9) При массѣ работъ, которыя производились на фабрикахъ, всѣ машино-строительные заводы тоже были завалены заказами и какія бы цѣны они ни запросили, съ ними не торговались.
10) Дисконтъ въ банкахъ, вслѣдствіе усиленнаго спроса на кредитъ, предъявляемаго спекуляціей, періодически повышался.
11) Паденіе курсовъ спекулятивныхъ бумагъ началось недѣли за три до кризиса.
Итакъ, всѣ симптомы приближающагося кризиса совпали, и наступленіе послѣдняго можно было съ достовѣрностью предсказать. Правда, въ то время, когда эти симптомы успѣли уже явственно сказаться, было слишкомъ поздно, чтобы предупредить бѣду, еслибы даже и была возможность убѣдить публику въ ея приближеніи. Но все же достоинъ замѣчанія тотъ фактъ, что на этотъ разъ гораздо большее число людей предусмотрѣло близость кризиса и обезопасило себя во время, чѣмъ то было при прежнихъ торговыхъ кризисахъ. Правда и то, что такія событія, какъ крушеніе дахаускаго банка въ Мюнхенѣ и разоблаченіе Ласкеромъ желѣзно-дорожныхъ плутенъ въ Пруссіи должны были навести на раздумье всѣхъ тѣхъ, у кого есть глаза, чтобъ видѣть, и уши, чтобъ слышать. Что многіе передъ кризисомъ, не полагаясь на кажущуюся ясность горизонта, спѣшили во время отретироваться съ своимъ капиталомъ въ безопасное мѣстечко — это видно изъ курса солидныхъ государственныхъ бумагъ. Между тѣмъ какъ, во время прежнихъ кризисовъ, курсъ этотъ, послѣ того, какъ спекуляція одерживала верхъ, обыкновенно падалъ, такъ какъ много капитала, помѣщеннаго въ государственныхъ бумагахъ, извлекалось для помѣщенія въ новыхъ предпріятіяхъ, теперь государственныя бумаги не только продолжали держаться твердо, но даже еще поднялись по сравненію съ тѣми курсами, на которыхъ онѣ стояли до нѣмецко-француской войны. Курсы же международныхъ спекуляціонныхъ бумагъ и промышленныхъ фондовъ, которые, по обыкновенію, были быстро доведены до сумасшедшей высоты и достигали премій отъ 200 до 500%, пали на столько же, на сколько они поднялись, и даже еще болѣе. Изъ вышеупомянутаго движенія въ гору всѣхъ государственныхъ бумагъ, одна французская рента составляла исключеніе, что́ было естественнымъ послѣдствіемъ колоссальнаго увеличенія государственнаго долга черезъ уплату контрибуціи.
По своему происхожденію кризисъ былъ чисто биржевою болѣзнью. Торговля, промышленность и сельское хозяйство оставались сами по себѣ въ началѣ нетронутыми, и лишь по стольку страдали отъ кризиса, по скольку лица, заинтересованныя въ нихъ, были втянуты въ биржевую игру. Позднѣе, само собою разумѣется, всѣ сферы производительности должны были пострадать отъ ограниченія потребленія, которое могло усилиться лишь позднѣе, послѣ того, какъ цѣны снова постепенно понизятся до своего нормальнаго уровня, и всѣ успѣютъ оправиться отъ послѣдствій кризиса. Объ этомъ, сравнительно меньшемъ ущербѣ, нанесенномъ кризисомъ 1873 г. различнымъ отраслямъ производительности, можно судить, по крайней мѣрѣ, по тому факту, что большіе банки на этотъ разъ не подверглись такому сильному натиску публики, какъ во время прежнихъ кризисовъ, и вслѣдствіе этого дисконтъ не поднялся до такой высоты, на какой онъ стоялъ въ 1866 и 1857 годахъ; валюта, тоже, собственно въ Австріи, не испытывала большихъ колебаній; въ Соединенныхъ Штатахъ, конечно, было дѣло совсѣмъ другое. Дѣло въ томъ, что въ Австро-Венгріи національный банкъ отличался вполнѣ правильнымъ и осмотрительнымъ веденіемъ своихъ дѣлъ. Уже въ 1869 г. онъ заблаговременно предостерегъ спекуляцію и, по всѣмъ вѣроятіямъ, лишь настроеніе публики помѣшало ему поднять свой дисконтъ еще выше въ 1872 г. Во всякомъ случаѣ, дисконтъ, установившійся съ 21 марта 1872 г. на 5 процентовъ для векселей и на 6% для ломбардныхъ операцій, былъ слишкомъ низокъ.
Впрочемъ, чтобы имѣть возможность судить съ точностью о положеніи валюты, мы должны бросить взглядъ назадъ на положеніе національнаго банка и средствъ обращенія въ Австро-Венгріи.
Прежде всего, намъ необходимо упомянуть, что параграфомъ 14 банковаго закона 1862 г. обращеніе билетовъ, непокрытыхъ запасомъ металлическихъ денегъ, было ограничено 200,000,000 фл.
Вслѣдствіе измѣненій, произведенныхъ въ 1862 г. въ банковомъ законѣ и въ силу соглашенія, заключеннаго 27 декабря, 1862 г., между банкомъ и государствомъ долгъ государства банку былъ опредѣленъ въ 217,389,244 фл. Изъ этого долга 80 милліоновъ должны были остаться безсрочнымъ долгомъ, а 137,289,244 фл. подлежали уплатѣ частичными взносами въ промежутокъ времени отъ 1863 по 1866 г.; размѣръ этихъ взносовъ былъ опредѣленъ заранѣе. До 1865 г. государствомъ было уплачено 127,239,000 фл. и существовало основаніе надѣяться, что въ слѣдующемъ году весь долгъ государства банку уплатится и валюта возстановится. Министръ финансовъ, графъ Ларимъ, произнесъ тогда знаменитое изреченіе: „Возстановленіе австрійской валюты сдѣлается, по всѣмъ вѣроятіямъ, еще до наступленія 1867 г. совершившимся фактомъ. Уже въ настоящую минуту лажъ на серебро понизился до 105, и достаточно просмотрѣть отчеты банка, чтобы прійти къ убѣжденію, что австрійскій національный банкъ принадлежитъ къ числу наиболѣе благонадежныхъ и хорошо поставленныхъ кредитныхъ учрежденій Европы. Употребленіе станка, печатающаго банковые билеты, какъ средства для покрытія государственныхъ долговъ, сдѣлалось, благодаря ограниченіямъ, установленнымъ закономъ, и строгому контролю, дѣломъ невозможнымъ“.
Наступившая затѣмъ въ слѣдующемъ году война, само собою разумѣется, горько насмѣялась надъ всѣми этими ожиданіями, и ограниченія, о которыхъ говорилъ министръ, оказались вовсе не такою преградою, черезъ которую нельзя бы было перешагнуть. Чтобы обезпечить себѣ въ финансовомъ отношеніи возможность вести войну, правительство декретировало 5-го мая 1866 г. выпускъ государственныхъ кредитныхъ билетовъ; наивысшій размѣръ этого выпуска былъ опредѣленъ въ 150 милліоновъ гульденовъ, и на національный банкъ было возложено обязательство доставить государству эквивалентъ за количество билетовъ, принятыхъ на себя государствомъ, въ билетахъ высшаго достоинства.
Закономъ 7-го іюля 1866 г. министру финансовъ былъ открытъ кредитъ въ 200 милліоновъ гульденовъ, и національный банкъ, въ ожиданіи того времени, когда откроется возможность заключить заемъ, или выпустить настоящія государственныя бумажныя деньги, вынужденъ былъ ссудить министру финансовъ на 60 милліоновъ банковыхъ билетовъ, причемъ государство брало на себя расходы по фабрикаціи этихъ билетовъ. Такимъ образомъ, дѣйствіе банковаго закона было пріостановлено. 25-го августа изданъ былъ законъ, въ силу котораго остальные 140 милліоновъ вышеупомянутаго кредита покрывались частью выпускомъ пятипроцентныхъ государственныхъ долговыхъ обязательствъ по возможно выгодному курсу (этихъ обязательствъ полагалось выпустить на 50 милліоновъ), частью же, выпускомъ на 90 милліоновъ настоящихъ государственныхъ билетовъ достоинствомъ въ 1 и въ 5 гульденовъ.
Осуществленіе мѣръ, предписанныхъ этими законодательными распоряженіями, вызвало въ положеніи дѣлъ банка самую печальную перемѣну. Въ апрѣлѣ 1866 г. общая сумма билетнаго обращенія банка составляла не болѣе 337,923,886 флор. и лажъ на серебро простирался лишь до 106¾. Въ іюнѣ въ обращеніи находилось уже на 361,770,471 банковыхъ билетовъ и, кромѣ того, на 140,935,321 государственныхъ кредитныхъ билетовъ; слѣдовательно, въ общей сложности, на 502,705,792 бумажныхъ денегъ; лажъ на серебро успѣлъ подняться до 128½%.
Въ 1867 г. банкъ былъ вынужденъ занять у государства 1 милліонъ для того, чтобы быть въ состояніи выплатить своимъ акціонерамъ слѣдующій имъ дивидендъ, и при этомъ еще акціонеры получили, вмѣсто условленныхъ 7 процентовъ, только 6,33 процента. Такъ какъ венгерское правительство не подняло возраженій противъ выдачи этого милліона и, съ своей стороны, содѣйствовало этой финансовой операціи, тѣмъ самымъ косвенно признало свою долю участія въ 80-ти милліонномъ безсрочномъ долгѣ государства банку, хотя прямаго признанія этого факта со стороны венгерскаго правительства и до сихъ поръ еще не воспослѣдовало.
Поэтому большое изумленіе вызвала статья, появившаяся 28-го октября 1868 г. въ оффиціальной газетѣ венгерскаго правительства и объявлявшая, что министерство финансовъ Венгріи отказывается принять свою долю участія въ государственномъ долгѣ банку въ 86 милліоновъ и въ ссудѣ одного милліона, выданной банку.
Правда, при заключеніи соглашенія съ Венгріей распредѣленіе между двумя частями имперіи ихъ доли участія въ 80-ти милліонномъ безсрочномъ долгѣ банка было позабыто; но въ параграфѣ 5 закона 24-го декабря 1867 г. объ участіи земель венгерской короны въ несеніи тяжести общаго государственнаго долга сказано: „текущій долгъ, состоящій изъ государственныхъ кредитныхъ билетовъ и долговыхъ обязательствъ, всего въ размѣрѣ 312 милліоновъ гульденовъ, ставится подъ солидарную гарантію обѣихъ половинъ имперіи“.
При обсужденіи колебаній валюты необходимо имѣть постоянно въ виду естественный процесъ обращенія, — другими словами, то обстоятельство, что средства обращенія сообразуются съ количествомъ и свойствомъ оборотовъ, что меньшее количество орудій обращенія нужно тамъ, гдѣ число оборотовъ уменьшается, или гдѣ существуютъ такіе суррогаты, какъ лондонскій Clearing-House и другія учрежденія, для сведенія счетовъ по взаимно погашающимъ другъ друга долговымъ обязательствамъ; что обороты легко подвержены колебаніямъ, не только по стремленію къ измѣняющейся пропорціи между производствомъ и потребленіемъ, но и по отношенію къ измѣняющейся пропорціи между неподвижнымъ и обращающимся капиталомъ, между недвижимою собственностью и долговыми обязательствами и бумажными цѣнностями, — но что, въ ряду этихъ колебаній, такія, которыя опускаются ниже принудительнаго курса, бываютъ чаще и сильнѣе, чѣмъ другія, такъ какъ сюда входитъ страховая премія, о которой мы уже говорили.
Такъ, мы видимъ, что лажъ на серебро 1-го марта 1873 г., когда начался ввозъ хлѣба изъ-за границы, повысился, потому что къ этому времени понадобилось достать большее число металлическихъ денегъ, для расплаты съ заграничными торговцами; послѣ того, какъ разразился кризисъ, онъ поднимается еще выше, потому что обороты на биржѣ уменьшились и вслѣдствіе этого требовалось меньше средствъ обращенія въ видѣ государственныхъ и банковыхъ билетовъ. Когда распространился слухъ о предстоящемъ новомъ выпускѣ бумажныхъ денегъ, лажъ на серебро опять поднимается, потому что при такомъ выпускѣ находящіяся въ обращеніи бумажныя деньги потеряли бы въ цѣнѣ.
Все это служитъ новымъ доказательствомъ того, что кризисъ 1873 г. былъ вначалѣ чисто биржевымъ кризисомъ. О тѣхъ внутреннихъ процесахъ, которые на вѣнской биржѣ предшествовали кризису, мы имѣемъ слѣдующее описаніе, принадлежащее компетентному перу и напечатанное во франкфуртской газетѣ „Акціонеръ“.
„Послѣ того, какъ австрійскіе финансы были нѣсколько приведены въ порядокъ, началось разростаніе банковаго акціонернаго дѣла. Крупная ошибка (?), сдѣланная пониженіемъ дисконта, заставила капиталъ и кредитъ устремиться отъ государственныхъ фондовъ къ промышленнымъ и спекуляціоннымъ бумагамъ. За повышеніемъ курса вскорѣ послѣдовалъ ажіотажъ, ажіотажу удалось создать учредительство и внезапно расплодились разныя фантастическія зданія, висѣвшія въ воздухѣ. Національный банкъ закрылъ свои кассы, въ которыхъ выдавались ссуды подъ залогъ бумажныхъ цѣнностей, но эту мѣру съумѣли обойти посредствомъ дутыхъ векселей, такъ что, не взирая на измѣнившееся положеніе дѣлъ на товарномъ рынкѣ, вексельный портфель утолщался. Частный же капиталъ, напротивъ, пускался въ прибыльные обороты посредствомъ репортныхъ операцій на биржѣ. Переходъ изъ рукъ въ руки бумажныхъ цѣнностей долженъ былъ дать двойное и тройное вознагражденіе за застой въ сбытѣ продуктовъ и товаровъ. Какъ собственные фонды, такъ и капиталъ, добытый посредствомъ кредита, — все это тащилось на биржу и тамъ пускалось въ ростъ помощью репортовъ. Вскорѣ возникли банки со спеціальною цѣлью производить эти операціи; появилось до полуторы-дюжины маклерскихъ банковъ, тоже не имѣвшихъ другой цѣли, какъ эксплуатировать это дѣло. Репортное ростовщичество достигло роскошнаго расцвѣта. Помощью искусственныхъ средствъ добивались того, что деньги становились рѣдки, кредитъ по произволу давался, или не давался, процентъ то навинчивался искусственно до 40—50%, то понижался, для извѣстныхъ, привилегированныхъ предпріятій до возможнаго minimum’а. Всѣ новыя предпріятія заботились, прежде всего, о томъ, чтобы обезпечить себѣ на болѣе продолжительный срокъ возможность легко и дешево пристраивать свои акціи; этимъ синдикаты участниковъ ограждали себя и могли спокойно выжидать того времени, когда вогнанный въ гору курсъ акцій позволитъ имъ продать свой товаръ съ прибылью. Сегодня, напримѣръ, учреждали общества, а завтра закладывали еще не напечатанныя акціи въ какомъ-нибудь банкѣ, чтобы не допустить ихъ на рынокъ. Соблазнъ къ подпискѣ на акціи, или къ покупкѣ ихъ становился черезъ это неодолимъ, такъ какъ при этомъ вамъ не нужно было ни тратить денегъ, ни пріискивать капиталъ, ни брать на себя акціи въ дѣйствительности, — все дѣло улаживали агенты, дѣйствовавшіе по порученію учредителей и лицъ, выпускавшихъ бумаги, при помощи капитала, предназначеннаго для репортныхъ операцій. Вамъ оставалось только класть разность въ карманъ. Эти репорты съ бумагами производились систематически, вродѣ того, какъ производится учетъ векселей. Торговые дома и банки предоставляли маклерамъ цѣлые милліоны для такого употребленія, какое тѣмъ заблагоразсудится, такъ какъ при этомъ, кромѣ обезпеченія бумагъ, оцѣненныхъ на нѣсколько процентовъ ниже того курса, на которомъ онѣ стояли, имѣлась еще гарантія посредника. На заложенную бумагу, кромѣ процентовъ за ссуду, насчитывалось еще громадное провизіонное вознагражденіе, — легкая нажива все покрывала. Клика учредителей спекулировала на это облегченіе маклерскихъ операцій, и маклерскіе банки безпечно набирали милліоны бумагъ сомнительнаго происхожденія и сомнительной цѣнности, съ цѣлью наживать громадныя деньги посредствомъ репортныхъ операцій. Если иные, наиболѣе предусмотрительные, и имѣли въ виду возможность пониженія курсовъ, то при этомъ предполагалось, что они никакъ не могутъ пасть болѣе, чѣмъ на 10—20 процентовъ, а такое пониженіе курсовъ готовы были встрѣтить. Даже солидныя и осмотрительныя фирмы отказывались принимать только акціи новыхъ предпріятій и охотно брали болѣе старыя и упроченныя бумаги, хотя и держалось въ сторонѣ отъ учредительства и ограничивали спекуляцію на бумаги извѣстными предѣлами. Большинство капиталовъ, въ ожиданіи „краха“, находилось въ репортныхъ операціяхъ, и это-то и придало происхожденію и дальнѣйшему теченію кризиса такой роковой характеръ. Какъ только курсы пали, репортирующіе банки, банкиры и капиталисты потребовали немедленнаго покрытія; при первомъ же натискѣ бури, бумажныя цѣнности стали являться въ изобиліи. Но дальнѣйшее паденіе курсовъ сопровождалось невозможностью реализировать многія бумаги, которыя почти совсѣмъ утратили всякую цѣнность; такимъ образомъ, кредитъ, сокращенный вышеупомянутыми учрежденіями, не могъ быть ничѣмъ замѣненъ. Репортный кризисъ превратился въ настоящую эпидемію, и не было никакихъ средствъ противъ этой эпидеміи. Репортеры были поражены общею болѣзнію, они не могли оказать никакой поддержки своимъ кліентамъ — они сами нуждались въ помощи. Въ особенности маклерскіе банки, которые были обременены количествомъ заложенныхъ у нихъ бумагъ, вдесятеро превышавшимъ размѣры ихъ акціонернаго капитала, хотѣли нѣсколько облегчить свое положеніе посредствомъ аукціонной продажи обременявшихъ ихъ бумагъ, но предлагаемый товаръ не находилъ себѣ покупщиковъ даже по самымъ низкимъ цѣнамъ. Ростовщичество запуталось въ собственныхъ сѣтяхъ; репортеры увидѣли себя обладателями бумагъ, которыхъ они никогда не желали пріобрѣтать въ свою собственность, — и притомъ бумаги эти очутились въ ихъ рукахъ по такимъ курсамъ, которые, по крайней мѣрѣ на время, поглощали не только проценты, но и часть выданнаго въ ссуду капитала. Самые состоятельные и честные (?) агенты и маклера не были въ состояніи взять на свои плечи обязательства своихъ кліентовъ, такъ какъ нельзя было обозрѣть даже приблизительно размѣровъ требованій, имѣющихъ поступить по этимъ обязательствамъ. Объявленныя банкротства были еще не такъ важны, какъ тѣ, которыя скрывались, или которыя надо было скрыть, такъ какъ безъ этого всякое соглашеніе сдѣлалось бы невозможнымъ. Надо было во что бы то ни стало поддержать состоятельность домовъ и фирмъ, чтобы выиграть время и добыть помощь, необходимую для отраженія грозившихъ ударовъ. Корпорація репортеровъ увидѣла себя вынужденной поддержать своихъ же собственныхъ должниковъ: заложенныя бумаги были оставлены въ кассахъ репортныхъ фирмъ или на тѣхъ условіяхъ, на которыхъ онѣ были первоначально приняты, или же въ качествѣ собственности фирмъ, пріобрѣтенной посредствомъ покупки на срокъ; въ послѣднемъ случаѣ, въ цѣнѣ бумагъ производилась скидка“.
Въ самомъ разгарѣ игры на повышеніе, въ мартѣ 1872 г., австрійское правительство сдѣлало попытку обуздать учредительство и выпускъ новыхъ бумагъ; но уже въ началѣ апрѣля мы читаемъ по этому поводу въ „Акціонерѣ“: „Почти каждый номеръ „Вѣнской газеты“ приноситъ вѣсть объ одной или двухъ концессіяхъ на учрежденіе новаго банка. Министръ внутреннихъ дѣлъ не хотѣлъ было вначалѣ разрѣшать болѣе одной такой публикаціи въ день; но грюндеры осаждали его до тѣхъ поръ, пока онъ, наконецъ, согласился на двѣ публикаціи въ день“. Не далѣе, какъ въ половинѣ того же апрѣля мѣсяца, произошла реакція, заставившая кредитныя акціи опуститься съ 352 на 335, а акціи англобанка съ 372 на 299, и тотъ же корреспондентъ, котораго мы цитировали выше, выражаетъ опасеніе, какъ бы грюндеры и финансовые тузы не начали съ этого момента заботиться объ удаленіи своихъ капиталовъ въ безопасное мѣстечко. Но уже къ концу апрѣля горизонтъ опять прояснился, а въ іюнѣ милліарды французскаго займа дали новую пищу спекуляціи. Поэтому, въ августѣ мы читаемъ въ той же „многосторонней“ газетѣ статью, вышедшую уже изъ-подъ другаго пера и гласящую: „Лишь самый отчаянный пессимистъ, привыкшій во всякое время прилагать къ явленіямъ анатомическій ножъ самой безпощадной критики, можетъ отказать въ словѣ одобренія тому бодрому и дѣятельному настроенію, которое въ настоящую минуту овладѣло всѣми биржами“. Правительство снова пытается наложить узду на спекуляцію и министръ финансовъ хочетъ запретить выпускъ „молодыхъ“ акцій; но спекуляція прибѣгаетъ къ старымъ банковымъ концессіямъ и къ системѣ картельныхъ банковъ. Лишь въ сентябрѣ 1872 г. впервые появляются явственные признаки, свидѣтельствующіе, что число людей, не увлекающихся и относящихся къ развитію спекуляцій съ недовѣріемъ, растетъ. Контръ-мина начинаетъ пріобрѣтать значеніе, и съ октября австрійская государственная рента повышается въ цѣнѣ, — ясный знакъ, что капиталъ началъ ретироваться. Между тѣмъ, какъ общее спекулятивное опьяненіе публики лишь въ декабрѣ доходитъ до своего апогея, финансовые тузы начинаютъ заблаговременно свое отступленіе. Кредитное учрежденіе и другіе крупные банки начинаютъ отказывать въ пріемѣ всякихъ сомнительныхъ залоговъ и преимущественно бумагъ, предназначенныхъ для биржевыхъ спекуляцій; кредитъ должниковъ этихъ учрежденій по текущимъ счетамъ былъ ограниченъ. До апрѣля банкамъ надо было сбыть съ рукъ около 20 милліоновъ бумажныхъ цѣнностей; такъ какъ эти бумаги при этомъ приходилось пристраивать какъ нибудь иначе, то съ первыхъ чиселъ апрѣля начинается паденіе курсовъ биржевыхъ бумагъ, и 9-го мая, одновременно съ паденіемъ Тьера, курсы, рухнувъ разомъ, подаютъ сигналъ къ наступленію кризиса.
До конца апрѣля еще была возможность кое какъ искусственно поддерживать зданіе, потрясенное въ своемъ основаніи и потому уже начинавшее шататься; ожидавшееся открытіе всемірной выставки представлялось спекулянтамъ какимъ то deus ex machina, должеyствующимъ какимъ то невѣдомымъ доселѣ способомъ положить конецъ всѣмъ начавшимся затрудненіямъ, и за эту надежду они хватались, какъ утопающій за соломенку. 1 мая была открыта всемірная выставка, но при этомъ, вмѣсто ожидаемой спасительной руки, на биржѣ появилась паника. Партія, игравшая на повышеніе, потерпѣвъ нѣсколько ощутительныхъ ударовъ, начала отступать; уже начались банкротства и описи. Но никто еще не предчувствовалъ размѣровъ грозящей катастрофы. Но, мало по малу, подобно тучамъ передъ грозою, бѣда нависла надъ вѣнскою биржей. 5 и 6 мая паденіе курсовъ спекуляціонныхъ бумагъ пошло быстрѣе. 7 мая 15 банковъ сошлись на совѣщаніе съ цѣлью обсудить мѣры, которыя могли бы удержать дальнѣйшіе успѣхи процеса разложенія. 8-го мая уже показались предвѣстники бури: около ста заявленій несостоятельности было сдѣлано на биржѣ. Произошло новое совѣщаніе представителей банковъ. Потери на курсахъ простирались уже до 300 милліоновъ гульденовъ.
Теперь уже быстрота катастрофы не знала удержу; 9-го мая началось крушеніе всего спекуляціоннаго зданія — крушеніе, которое своими размѣрами и гибельностью своихъ послѣдствій превзошло все, чему мы были свидѣтелями во время прежнихъ кризисовъ. „Въ дни 8 и 9 мая, говоритъ Нейвартъ [46] въ своемъ сочиненіи объ австрійскомъ національномъ банкѣ, вѣнская биржа буквально обезумѣла отъ страха. Бурныя сцены, которыя тамъ разыгрывались, имѣли почти революціонный характеръ; никакое описаніе не можетъ дать понятія о взрывѣ бѣшенства, которому предавались пострадавшіе. Громадное большинство всѣхъ бумагъ, котированныхъ на вѣнской биржѣ, въ эти два дня быстро, неудержимо утрачивало всякую цѣнность“. Всякія биржевыя сдѣлки абсолютно прекратились. Царилъ полнѣйшій хаосъ. Отчаяніе овладѣло спекулянтами. Въ день великаго краха многіе представители биржевой кулиссы хватали тузовъ финансоваго міра за горло и съ воплемъ смертельнаго ужаса требовали назадъ свое добро, котораго они лишились по милости учредителей. Другимъ мысль о постигшемъ ихъ конечномъ разореніи до того отуманивала голову, что они налагали на себя руки [47].
Ни въ одинъ изъ прежнихъ кризисовъ не обнаружилось столько похищеній, обмановъ и кражъ, — что́ весьма понятно, такъ какъ размѣры преступленій идутъ рука объ руку съ силою возбужденія страстей.
Вечеромъ 9-го мая, въ помѣщеніи биржи, снова происходило совѣщаніе — уже не о томъ, какъ удержать кризисъ, а о томъ, какъ предупредить конечное распаденіе всѣхъ условій, необходимыхъ для торговой дѣятельности и для самаго существованія. Паника до того подавляла общее настроеніе духа, до того парализовала всякое довѣріе и всякій кредитъ, что не только спекуляціонныя бумаги дошли въ своемъ паденіи до невозможности продать ихъ по какой бы то ни было цѣнѣ, но и многимъ уже предвидѣлся въ недалекомъ будущемъ моментъ, когда человѣкъ, со шкафомъ, биткомъ набитымъ цѣнными бумагами, будетъ нуждаться въ деньгахъ, необходимыхъ для собственнаго его пропитанія.
Результатомъ этого перваго биржеваго совѣщанія были мѣры, представлявшія подражаніе мѣрамъ, принимавшимся во время прежнихъ кризисовъ. Образовался „Комитетъ вспомоществованія“, выдавшій ссуды подъ залогъ такихъ спекуляціонныхъ бумагъ, которыя не принимались національнымъ банкомъ и другими солидными кредитными учрежденіями; крупныя фирмы тотчасъ же подписались на 20,000,000 гульденовъ для доставленія этому комитету необходимаго гарантирующаго фонда. Была объявлена всеобщая отсрочка платежей по разностямъ до 15 мая; наконецъ былъ установленъ компенсаціонный курсъ для всѣхъ биржевыхъ бумагъ.
Все это были мѣры, вынуждаемыя крайностію; собственно, какъ средство излѣчить зло, ихъ нельзя было разсматривать. Не далѣе, какъ на слѣдующій день, оказалась ихъ недостаточность. 11 мая банки послали отъ себя депутацію къ австрійскому министру-президенту, князю Ауерспергу, ходатайствовать о поддержкѣ со стороны правительства. 12 мая собрались представители строительныхъ обществъ совѣщаться о средствахъ, которыми можно бы было предупредить остановку въ работахъ по начатымъ постройкамъ. Министръ финансовъ вначалѣ не безъ основанія колебался приступить къ искупленію грѣховъ спекуляціи помощью государственныхъ средствъ. Но опасность росла и схватывала даже самые высшіе слои общества, — и министръ уступилъ; онъ исходатайствовалъ у императора и у совѣта министровъ согласіе на пріостановку дѣйствія банковаго закона; согласіе венгерскаго министерства на эту мѣру было получено по телеграфу 12 мая. Распоряженіе по этому предмету было опубликовано въ оффиціальной газетѣ 13 мая и гласило слѣдующее:
Настоящимъ приказомъ, на основаніи 14 органическаго закона объ имперскомъ представительствѣ, отмѣняется 14 параграфъ устава австрійскаго національнаго банка.
Національный банкъ уполномочивается производить, согласно съ своимъ уставомъ, учетъ векселей и выдачу ссудъ подъ цѣнныя бумаги, не стѣсняясь при этомъ относительно размѣра выпускаемыхъ имъ со сказанною цѣлью билетовъ — нормою, установленною отдѣломъ 2-мъ, параграфа 14-го своего устава“.
Распоряженіе это было препровождено директоромъ національнаго банка, который самъ о немъ и не думалъ ходатайствовать, и вслѣдствіе этого, а такъ же вслѣдствіе все еще не отмѣненнаго принудительнаго курса, очутился совсѣмъ въ иномъ положеніи, чѣмъ, напр., англійскій банкъ при аналогичныхъ обстоятельствахъ. Къ оффиціальной бумагѣ была приложена записка министра финансовъ Депретиса [48], слѣдующаго содержанія:
„Вашему превосходительству, конечно, извѣстно, что правительство не оставило безъ вниманія теперешнее ненормальное положеніе денежнаго рынка и рѣшило, въ случаѣ обстоятельства дѣйствительно того потребуютъ, употребить необходимыя чрезвычайныя мѣры для того, чтобы воспрепятствовать настоящему кризису, который до сихъ поръ ограничивался исключительно биржевымъ кругомъ, распространить свое дѣйствіе далѣе, ко вреду промышленности и торговли. Для предотвращенія этой то, грозящей намъ теперь, опасности, его величество, по предложенію совѣта министровъ, сдѣланному съ согласія королевско-венгерскаго правительства, изволилъ издать настоящій приказъ, въ силу котораго банкъ уполномочивается учитывать векселя и принимать подъ залогъ бумаги сообразно съ постановленіями своего устава, не стѣсняясь, относительно размѣра выпускаемыхъ съ этою цѣлью билетовъ — нормою, установленною параграфомъ 14 закона 18 марта 1872 г. Доводя о томъ до свѣдѣнія вашего превосходительства, я долженъ напереть на то, что правительство этою чрезвычайною мѣрою, имѣющею, само собою разумѣется, оставаться въ силѣ лишь до тѣхъ поръ, пока въ ней настоитъ крайняя надобность, — что правительство, говорю я, этою мѣрою имѣетъ въ виду исключительно воспрепятствовать поколебанію довѣрія въ кругахъ состоятельныхъ и надежныхъ въ дѣлѣ кредита, и предотвратить большія бѣдствія. Я вполнѣ надѣюсь, что національный банкъ лишь на столько воспользуется предоставленнымъ ему правомъ, насколько это необходимо для предотвращенія серьёзныхъ замѣшательствъ“.
Предостереженіе, высказанное въ концѣ этого письма, было излишне, ибо, какъ мы уже замѣтили выше, національный банкъ о пріостановкѣ банковаго закона не ходатайствовалъ. Предостереженіе министра было подражаніемъ тѣхъ рѣчей, съ которыми англійское правительство обращалось къ англійскому банку въ 1847, 1857 и 1866 годахъ; но англійскій банкъ былъ совсѣмъ въ другомъ положеніи, и пріостановка закона послѣдовала по иниціативѣ его правленія.
По 14 параграфу банковаго закона 8 іюля 1862 г., „правленіе австрійскаго національнаго банка обязано заботиться о томъ, чтобы отношеніе металлическаго его запаса къ количеству выпускаемыхъ имъ билетовъ обезпечивало вполнѣ обмѣнъ этихъ послѣднихъ на звонкую монету, за исключеніемъ тѣхъ случаевъ, когда воспослѣдуетъ въ установленномъ законномъ порядкѣ распоряженіе о временной пріостановкѣ выкупа билетовъ. Во всякомъ случаѣ, тотъ излишекъ, на который сумма обращающихся билетовъ превосходитъ 200 милліоновъ, долженъ быть обезпеченъ бумажными цѣнностями, принятыми подъ залогъ ссудъ сообразно съ уставомъ, или же выкупленными просроченными купонами облигацій; для той же цѣли могутъ служить и закладныя банка, оплаченныя сообразно съ уставомъ и годныя для новой реализаціи; впрочемъ, это послѣднее обезпеченье не должно превосходить 20,000,000 гульденовъ и можетъ служить какъ обезпеченье лишь по разсчету двухъ третей своей номинальной цѣны. Вмѣсто серебра, четвертая часть металлическаго запаса можетъ состоять изъ золота, въ монетахъ или въ слиткахъ“.
Закономъ 18 марта 1872 г. этотъ 14 параграфъ устава былъ измѣненъ въ томъ смыслѣ, что послѣднее его постановленіе было отмѣнено и правленію банка было предоставлено держать металлическій запасъ по своему усмотрѣнію въ золотѣ, или въ серебрѣ. Пріостановка этого закона позволила банку удовлетворить всѣмъ серьознымъ потребностямъ торговли. Тѣмъ не менѣе, банкъ имѣлъ лишь въ весьма ограниченныхъ размѣрахъ возможность воспользоваться предоставленными ему правилами, это видно изъ того, что излишекъ билетнаго обращенія, сравнительно съ металлическимъ запасомъ 11 іюня 1872 г, составлялъ не болѣе 192,503,627 гуль., 12 ноября 1873 г.—не болѣе 222,668,071 гульд., 31 декабря 1873 г.—не болѣе 208,245,939 гульд., и 12 марта 1874 г.—не болѣе 176,563,627 гульд.
Вслѣдъ за этою мѣрою правительства биржа, повидимому, нѣсколько ободрилась. Нижнеавстрійская торговая палата собралась съ цѣлью обсудить положеніе дѣлъ. На 15 мая кончилась отсрочка платежей и тогда разразились новыя многочисленныя банкротства, вслѣдствіе которыхъ мелкій биржевой людъ былъ совершенно уничтоженъ и оба спекуляціонные банка, „Placht“ и „Fels“, которымъ по преимуществу бѣдные люди ввѣряли свои сбереженія, подпали подъ конкурсъ. 28 мая большіе банки рѣшили снова возобновить пріемъ бумагъ для репортныхъ операцій, но эта попытка не имѣла никакого успѣха.
Іюнь мѣсяцъ начался бѣгствомъ кассира кредитнаго учрежденія, Покорни, который обокралъ банкъ на 437,000 гульд. Благодаря этому событію, недовѣріе распространилось на нѣкоторое время повсюду, такъ что и акціи этого общества, дирекція котораго, однако, заблаговременно разглядѣла опасность, совершенно пали въ цѣнѣ; одновременно съ этимъ рухнулъ и большой банкирскій домъ, Веркерсгеймъ и Ко, банкротство котораго, вслѣдствіе связи этого дома съ венгерскими желѣзными дорогами, повлекло за собою осложненія въ отношеніяхъ съ венгерскимъ правительствомъ.
5 мая національный банкъ включилъ выдачу безпроцентныхъ ссудъ подъ залогъ золота и серебра, но этою формою ссудъ публика пользовалась менѣе охотно, чѣмъ ссудами подъ залогъ бумагъ и дисконтомъ векселей; относительно послѣднихъ банкъ не нашелъ нужнымъ прибѣгнуть къ повышенію дисконта, чего можно было отъ него ожидать, такъ какъ въ остальныхъ отношеніяхъ его образъ дѣйствій былъ подражаніемъ образу дѣйствій англійскаго банка. Между тѣмъ, нужда въ деньгахъ успѣла и въ Венгріи возрасти до крайней степени, такъ что министръ финансовъ счелъ нужнымъ войти съ предложеніями, клонившимися къ облегченію этой нужды; позднѣе къ этимъ предложеніямъ присоединилось еще одно, а именно: о снабженіи пештской отрасли національнаго банка болѣе значительными суммами въ придачу къ тѣмъ, которыми онъ располагалъ до сихъ поръ.
Наивысшей степени смятенія достигло положеніе дѣлъ 9 іюня, слѣдовательно, мѣсяцъ спустя послѣ наступленія кризиса, когда произошло банкротство вексельнаго банка, до того зарывшагося въ желѣзно-дорожныхъ и другихъ акціонерныхъ предпріятіяхъ, что почти весь его капиталъ погибъ, и надъ банкомъ былъ назначенъ конкурсъ, втянувшій въ катастрофу много другихъ учрежденій и отозвавшійся громадными потерями даже въ Бреславлѣ и въ Берлинѣ.
Наконецъ, 10 іюня появляется первый признакъ начинающагося болѣе здраваго пониманія средствъ устранить дѣйствительную причину кризиса, — причину, состоявшую въ несоотвѣтствіи между существующимъ запасомъ капитала и размѣрами затѣянныхъ предпріятій. Семь банковъ составили проэктъ сліянія въ одно учрежденіе, причемъ предполагалось ограничить противъ прежняго размѣры капитала.
13 числа образовался въ Вѣнѣ новый комитетъ вспомоществованія съ неограниченнымъ капиталомъ; въ подпискѣ на это учрежденіе, вызвавшее вскорѣ многочисленныя подражанія въ провинціи и въ Венгріи, принялъ участіе національный банкъ, а также первоклассныя торговыя фирмы и, такимъ образомъ, составился въ одной Вѣнѣ капиталъ въ 8 милліоновъ гульденовъ. Эти капиталы вспомоществованія, образовавшіеся въ Вѣнѣ, въ Пештѣ, въ Темесварѣ, въ Брюнѣ [49], въ Прагѣ, въ Грацѣ и другихъ мѣстахъ, оказали весьма благотворное дѣйствіе; они удовлетворили наиболѣе настоятельной нуждѣ въ деньгахъ въ такую пору, когда всеобщее недовѣріе заставляло капиталъ прятаться по разнымъ норкамъ; они также не мало способствовали къ расчисткѣ почвы отъ громадной груды заваливавшихъ ее эфемерныхъ предпріятій, опиравшихся большею частью на кредитъ. Надо признать, что министръ финансовъ де-Претисъ съ надлежащею энергіею принялся, съ своей стороны, содѣйствовать организаціи этого дѣла. Уже 24 іюня онъ разослалъ проэктъ организаціи комитетовъ вспомоществованія всѣмъ лицамъ, стоявшимъ во главѣ административныхъ мѣстныхъ учрежденій, за исключеніемъ Нижней Австріи, Тироля, Далмаціи и Фаральберга [50]. Къ проэкту былъ приложенъ слѣдующій циркуляръ:
„Вашему… безъ сомнѣнія извѣстно, что чрезмѣрныя спекуляціи биржи повлекли за собою уже нѣсколько недѣль тому назадъ неизбѣжную въ этихъ случаяхъ реакцію, дѣйствіе которой главнымъ образомъ сказалось повсемѣстнымъ потрясеніемъ денежнаго рынка. Хотя этотъ экономическій процесъ и отзывается ощутительнымъ образомъ на различныхъ общественныхъ слояхъ, тѣмъ не менѣе, императорско-королевское правительство сочло своимъ долгомъ не принимать противъ него съ своей стороны никакихъ активныхъ мѣръ, такъ какъ прежнимъ опытомъ доказано, что искусственныя средства не останавливаютъ экономическихъ кризисовъ, а, напротивъ, затягиваютъ ихъ и ухудшаютъ.
„Тѣмъ не менѣе, чтобы не дать по возможности производительной дѣятельности пострадать изъ-за затруднительнаго положенія кредита и чтобы воспрепятствовать кризису распространиться на торговлю и промышленность, національный банкъ былъ уполномоченъ императорско-королевскимъ указомъ 13 мая производить на основаніяхъ, указанныхъ его уставомъ, учетъ векселей и выдачу ссудъ подъ залогъ бумагъ, не стѣсняясь, при выпускѣ билетовъ, предназначенныхъ для этой цѣли, размѣрами, опредѣленными въ уставѣ. Этою чрезвычайною мѣрою, долженствовавшею, само собою разумѣется, оставаться въ силѣ лишь пока въ ней будетъ настоять крайняя необходимость, правительство имѣло исключительно въ виду предотвратить наиболѣе гибельныя послѣдствія, которыя могло навлечь за собою поколебавшееся довѣріе въ коммерческихъ сферахъ, сдѣлавшихся неспособными къ немедленной уплатѣ по своимъ обязательствамъ. По счастью, торговля и промышленность остались до сихъ поръ въ сторонѣ отъ непосредственнаго вліянія кризиса, и, если только насъ не обманываютъ всѣ имѣющіеся на лицо признаки, нѣтъ никакого основанія опасаться и на будущее время серьезныхъ послѣдствій, подъ тѣмъ условіемъ, однако, чтобы финансовые, коммерческіе и промышленные кружки, наиболѣе близко заинтересованные въ дѣлѣ, сами проявили надлежащую заботливость и энергію.
„Существуетъ одно только средство противодѣйствовать недовѣрію, которое, будучи вызвано отчасти дѣйствительнымъ паденіемъ цѣнностей, поддерживается между тѣмъ съ различныхъ сторонъ искусственными мѣрами и грозитъ, если ему въ ближайшемъ будущемъ не будетъ положенъ конецъ, пошатнуть кредитъ, необходимый для торговли и промышленности. Средство это—соединеніе всѣхъ здоровыхъ элементовъ промышленнаго міра, съ цѣлью взаимной поддержки и возстановленія необходимаго кредита, для котораго, какъ показываетъ внимательное разсмотрѣніе положенія дѣлъ, имѣется на лицо достаточно источниковъ.
„Съ этою цѣлью въ Вѣнѣ, какъ вашему…, конечно, извѣстно изъ газетъ, образовался, при содѣйствіи національнаго банка, комитетъ изъ представителей наиболѣе крупныхъ банковъ и частныхъ фирмъ; комитетъ этотъ, создавъ посредствомъ подписки фондъ, обезпечивающій покрытіе возможныхъ убытковъ, поставилъ своею задачею оказывать помощь, преимущественно посредствомъ ссудъ подъ надежныя бумаги и учета векселей, въ тѣхъ случаяхъ, когда представляется надобность устранить временную нужду въ деньгахъ и этимъ воспрепятствовать остановкѣ здоровой экономической дѣятельности.
„Комитетъ этотъ готовъ распространить свою дѣятельность и на другія части государства, всюду, гдѣ образуются подобные союзы для отдѣльныхъ мѣстностей или же для цѣлыхъ округовъ и, собравъ необходимый обезпечивающій капиталъ, представятъ, черезъ взаимное ручательство своихъ членовъ, гарантію въ томъ, что средства, которыми здѣшній комитетъ во всякомъ случаѣ долженъ будетъ снабдить ихъ при помощи національнаго банка или провинціальныхъ отраслей послѣдняго, будутъ употребляться на поддержаніе лишь реальныхъ и дѣйствительно нуждающихся въ поддержкѣ торговыхъ и промышленныхъ интересовъ.
„Участіе правительства и въ этомъ дѣлѣ можетъ проявляться лишь въ нравственномъ содѣйствіи. Я уполномочиваю Ваше…, въ случаѣ къ тому представится поводъ въ сношеніяхъ съ представителями заинтересованныхъ въ дѣлѣ сферъ, совѣтовать имъ возможно скорѣйшій починъ въ сказанномъ направленіи, а такъ же ознакомить ихъ съ содержаніемъ прилагаемаго присемъ проэкта, въ которомъ указаны въ главныхъ чертахъ способъ образованія комитетовъ и сфера ихъ дѣятельности“.
„Учрежденія и частныя фирмы даннаго мѣста или округа, образующаго географически одно цѣлое, составляютъ для раіона своей дѣятельности обезпечивающій фондъ. При этомъ должны быть обозначены какъ размѣры фонда, такъ и фирмы, участвующія въ его образованіи. Сумма, требующаяся для удовлетворенія потребности данной мѣстности или округа и испрашиваемая подъ гарантіею вышеназваннаго фонда, размѣрамъ котораго она должна соотвѣтствовать, тоже должна быть заранѣе обозначена. Пользованіе тѣми средствами, которыя будутъ предоставлены въ распоряженіе комитета, должно происходить слѣдующимъ образомъ: учрежденія и крупныя частныя фирмы, образовавшія ассоссіацію для даннаго мѣста или округа, подвергаютъ векселя, представляемые для учета, разсмотрѣнію контролирующей комиссіи, спеціально назначаемой съ этою цѣлью соединившимися учрежденіями и фирмами; затѣмъ, ассоссіація снабжаетъ вексель, надежность котораго признана комиссіей, своей бланковой подписью, такъ что всѣ члены ассоссіаціи сообща и въ равной мѣрѣ берутъ на себя ручательство по этому векселю. Тамъ, гдѣ по мѣстнымъ условіямъ такая форма поручительства окажется невозможной, учреждается особое бюро для выдачи подобныхъ солидарныхъ ручательствъ, и завѣдываніе этимъ бюро отъ имени всей ассоссіаціи поручается одной какой-нибудь фирмѣ. Для покрытія этихъ солидарныхъ поручательствъ и убытковъ, могущихъ при этомъ произойти, служитъ фондъ гарантій. Въ тѣхъ мѣстностяхъ, гдѣ существуютъ отрасли національнаго банка, переучетъ векселей производится непосредственно этими послѣдними. Тамъ же, гдѣ сказанныхъ отраслей не существуетъ, имѣющія образоваться ассоссіаціи обращаются къ національному банку черезъ посредство вѣнскаго комитета вспомоществованія“.
Большинство биржевыхъ спекулянтовъ было далеко не удовлетворено этой мѣрой; они продолжали призывать на помощь государство, подобно дѣтямъ, которыя, нарушивъ материнское запрещеніе, попали въ бѣду и, видя, что имъ приходится плохо, начинаютъ кликать мать на помощь. Съ другой стороны, была партія, требовавшая, чтобы болѣзнь, которую накликали себѣ паціенты, невнимавшіе никакимъ предостерегающимъ совѣтамъ, была предоставлена своему естественному теченію; партія эта доказывала, что радикальнаго средства излѣчить зло не существуетъ и что единственное спасеніе — въ ликвидаціи, которая только отсрочивается государственною помощью. Что до насъ лично касается, то мы въ то время придерживались средняго пути между этими двумя крайностями, имѣя въ виду, главнымъ образомъ, облегченіе страданій ремесленнаго и рабочаго класса, который, хотя и не принималъ непосредственнаго участія въ кризисѣ, но, тѣмъ не менѣе, рано или поздно, долженъ былъ понесть на себѣ его послѣдствія. Строгое проведеніе принциповъ, хотя бы они, сами по себѣ взятые, и были совершенно вѣрны, обыкновенно встрѣчаетъ противодѣйствіе въ обстоятельствахъ, подобно тому, какъ въ машинахъ абсолютное дѣйствіе закона тяжести видоизмѣняется треніемъ или свойствомъ матеріала. Вообще говоря, этотъ средній путь и былъ избранъ на практикѣ въ Вѣнѣ. Помощь государства ограничилась расширеніемъ полномочій національнаго банка, и главная мѣра, образованіе комитета вспомоществованія, была основана на принципѣ самопомощи.
При-этомъ комитеты вспомоществованія умѣли обойти одинъ крайне опасный подводный камень, на существованіе котораго и мы, съ своей стороны, указывали. Подводный камень этотъ — закупки бумагъ.
„Какъ бы щедро ни выдавались ссуды подъ залогъ различныхъ бумагъ, писали мы въ то время, какъ бы широко ни производился дисконтъ векселей, опасность этихъ операцій, — даже выдачи ссудъ подъ залогъ товаровъ — ничто въ сравненіи съ опасностью скупать бумаги. Мы не приверженцы гомеопатіи, и всего менѣе, въ примѣненіи къ биржевымъ дѣламъ, — поэтому, мы никакъ не можемъ рекомендовать какъ лѣкарство то самое средство, чрезмѣрнымъ употребленіемъ котораго была вызвана самая болѣзнь. Скупаніе бумагъ снимаетъ отвѣтственность со спекулянтовъ и снабжаетъ ихъ новыми средствами для продолженія игры. Этимъ причины кризиса не устраняются и ликвидація только отсрочивается для того, чтобы позднѣе настала она въ еще болѣе грозномъ видѣ. Немного погодя окажется, что это средство ровно ни къ чему не ведетъ. Между тѣмъ, выдача ссудъ подъ залогъ бумагъ хороша уже тѣмъ, что даетъ возможно ослабить, — что́ всего важнѣе въ данную минуту, — лихорадочное недовѣріе, неразрывно связанное съ кризисами, и черезъ это уменьшаетъ стремленіе наличныхъ денегъ прятаться изъ обращенія: — иначе стремленіе это доходитъ до того, что не хватаетъ денегъ для удовлетворенія необходимѣйшихъ текущихъ жизненныхъ потребностей, такъ какъ каждый, въ ожиданіи несостоятельности своихъ кредиторовъ, спѣшитъ запастись въ большей мѣрѣ, чѣмъ нужно, средствами для покрытія собственныхъ своихъ обязательствъ. Пока помощь ограничивается выдачею ссудъ подъ бумаги и учетомъ векселей, хотя сказанныя формы помощи и примѣнялись очень широко, это вынуждаетъ спекулянтовъ имѣть въ виду необходимость свести, въ концѣ концовъ, счеты по своимъ обязательствамъ; кризисъ, по крайней мѣрѣ, не обостряется новыми рискованными затѣями. Руководящіе органы вѣнской печати, въ особенности „die Neue freie Presse“ [51], вполнѣ примкнули къ этому взгляду, такъ же, какъ и къ другому изслѣдованію, напечатанному нами въ газетѣ „Schlesische Presse“ (24 іюня). Въ этой послѣдней статьѣ мы обращали вниманіе на то, что при изысканіи желательнаго средняго пути и средствъ облегчить бѣдствія, вызванныя кризисомъ, необходимо дѣлать различіе между медленнымъ процесомъ возникновенія болѣзни и тою острою формою, въ которой она внезапно прорывается наружу. Что́ касается самой болѣзни, то ея нельзя излѣчить искусственными средствами, по крайней мѣрѣ, до тѣхъ поръ, пока мы не умудрились добывать сокровища съ луны, — но кризисъ можно смягчить настолько, чтобы онъ не развился до безумной паники, въ родѣ той, напр., какую мы видѣли въ Лондонѣ. Мы пояснимъ нашу мысль нѣсколько подробнѣе.
Примѣчанія
править- ↑ Вероятно, ошибка. Должно быть «Поразительным доказательством». — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ См. Эресунн в Википедии. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Brett. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Sangate, Calais, South-Foreland, Dover. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Petit-Miteu. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Newbiggin, Northumberland, Söndewig, Möen, Bornholm, Libau, Peterhead, Aberdeenshire, Egersund, Griesleham, Nustad. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Skager Rack, Hirtshals, Jütland, Arendal. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Bona. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Otranto, Valena. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Falmouth. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Penang. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Malakka. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Abuschir. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Cromer. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Newbiggin. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Peterhead. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Van Diemens Land. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Cyrus Field. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Natal. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Demerara. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Colon. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Pernambuco, Cayenne. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ M. W. Huber. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Bankacte und Bankstreit in Oestreich-Ungarn 1862—1873. Leipzig, bei Duncker und Humblot 1873
- ↑ Вероятно должно быть «поощрявшіе». — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Статистика банкротствъ показываетъ для одной Австріи за 1872 г. не менѣе 1250 банкротствъ, изъ которыхъ 990 падаютъ на торговое и промышленное сословіе, и остальная цифра распредѣляется между частными лицами, чиновниками и мелкими ремесленниками. Изъ общей цифры банкротствъ 491 приходится на долю Венгріи. При этомъ, мы считаемъ умѣстнымъ замѣтить, что, вообще, на статистику банкротствъ слѣдовало бы обратить больше вниманія.
- ↑ Въ «National Zeitung» мы около этого времени читаемъ: «Приближающійся срокъ полученія по іюльскимъ купонамъ породилъ тѣмъ приливомъ денегъ, который онъ повлечетъ за собою, еще нѣсколько послѣдышей предпріятій. Въ то же время, большинство промышленныхъ заведеній выступаетъ съ выпускомъ новыхъ бумагъ; въ случаѣ же эта мѣра окажется слишкомъ медленно дѣйствующей и затруднительной, то будетъ пущенъ въ ходъ кредитъ по акцептамъ, который уже въ декабрскихъ сдѣлкахъ играетъ довольно видную роль. Въ торговый реестръ королевскаго городскаго суда занесено подъ фирмою «Строительнаго Банка» (Märkische Bau-Bank) новое акціонерное общество, цѣль котораго опредѣляется слѣдующимъ образомъ: пріобрѣтеніе, раздѣленіе на участки, застройка и продажа земельныхъ участковъ, а также и всякіе иные способы извлеченія доходовъ изъ сказанныхъ участковъ; возведеніе построекъ за свой собственный счетъ или за счетъ постороннихъ лицъ; пріобрѣтеніе и доставка всевозможныхъ строительныхъ матеріаловъ и перепродажа ихъ постороннимъ лицамъ; гипотечныя ссуды владѣльцамъ земельныхъ участковъ подъ условіемъ возврата этихъ ссудъ огуломъ, по частямъ, или же путемъ постепеннаго погашенія; наконецъ, всякіе другіе виды банковыхъ и коммерческихъ операцій. Основной капиталъ общества 200 мил. тал., распредѣляется на 2,000 акций, по 100 тал. каждая. Далѣе, регистрировано другое акціонерное предпріятіе подъ фирмою: фабрика резиновыхъ издѣлій и всѣхъ, связанныхъ съ этимъ производствомъ, предметовъ, въ особенности же — пріобрѣтеніе, эксплуатація и расширеніе фабрики резиновыхъ издѣлій, принадлежащей фирмѣ Фойгтъ и Винде и находящейся въ Берлинѣ, Cottbuser-Strasse, № 5. Основной капиталъ общества опредѣленъ въ 400,000 тал. и распадается на 4,000 акцій, по 100 тал. каждая. Далѣе, машиностроительное акціонерное общество подъ фирмою Гумбольдъ, бывш. Синерсъ и Ко, предлагаетъ для подписки новый выпускъ акцій на 500,000 тал., причемъ владѣльцы старыхъ акцій взносят сорокъ процентовъ подписной суммы. Затѣмъ акціонеры Бохумскаго горнаго общества рѣшили выпустить въ обращеніе лежавшія у нихъ въ портфелѣ акціи подъ литерою A на сумму 64,000 тал., съ тѣмъ, чтобы довести акціонерный капиталъ до 1 мил. тал. Наблюдательный совѣтъ общества привелъ это рѣшеніе въ исполненіе и предлагаетъ акціонерамъ получить по одной вновь выпускаемой акціи на каждыя 14 акцій подъ литерами A или B, находящіяся въ ихъ владѣніи. Желающіе воспользоваться правомъ полученія этихъ акцій должны заявить объ этомъ въ срокъ между 1 и 15 августа въ самомъ правленіи общества, или же правленію дисконтнаго общества. Нововыпускаемыя акціи съ будущаго января мѣсяца будутъ имѣть участіе въ прибыляхъ предпріятія. При-этомъ, наблюдательный совѣтъ заявилъ, что онъ намѣревается въ скоромъ времени созвать общее собраніе, которому будетъ предложено отмѣнить преимущественное право на дивидендъ, предоставленное акціямъ подъ литерою A, и что, такъ какъ тутъ рѣчь идетъ всего только о суммѣ въ 5,000 тал., которая имѣетъ быть представлена въ пользу акціонеровъ литеры B—(преимущество акцій подъ литерою A состоитъ в 2% дивиденда, количество же акцій под литерою B не болѣе 250) — то совѣтъ надѣется, что предложеніе его будетъ принято. Аннабергское акціонерное общество для льнопрядильнаго производства созываетъ на 4 августа чрезвычайное общее собраніе. Главный вопросъ, который предстоитъ обсудить этому общему собранію, состоитъ въ томъ, не слѣдуетъ ли обществу, по примѣру хемницкой акціонерной льнопрядильни, уменьшить свой капиталъ на 33⅓ процента посредствомъ соединенія трехъ акцій въ одну основную акцію и въ одну пріоритетную акцію. Кромѣ того, совѣт испрашиваетъ разрѣшеніе на заемъ посредствомъ выпуска основныхъ пріоритетныхъ акцій на сумму въ 30,000 тал. Одинъ изъ акціонеровъ общества выступаетъ отъ своего лица съ слѣдующими предложеніями: 1) Уменьшеніе акціонернаго капитала на 33⅓ процента посредствомъ соединенія трехъ акцій въ двѣ; 2) Доплата 10-ти процентовъ къ теперешней номинальной цѣнѣ акцій; 3) Заемъ посредствомъ выпуска основныхъ пріоритетныхъ акцій для увеличенія средствъ эксплуатаціи предпріятія; 4) Разрѣшеніе расходовъ, необходимыхъ на постройку жилищъ для рабочихъ на земляхъ общества; разрѣшеніе расходовъ на укомплектованіе подготовительныхъ машинъ, по сколько послѣднія будутъ сочтены полезными для дѣла.
- ↑ Новизна этого рода учрежденій дѣлает небезъинтереснымъ слѣдующее юмористическое описаніе возникновенія бреславльскаго маклерскаго банка, — описаніе, которое было доставлено автору, благодаря обязательности одного изъ мѣстныхъ негоціантовъ: «Въ одинъ пасмурный, холодный ноябрьский день 1871 года въ Бреславлѣ собралось съ дюжину крупныхъ банкировъ посовѣтоваться между собою о томъ, какъ бы имъ при своихъ биржевыхъ спекуляціяхъ оградить себя отъ убытковъ, проистекающихъ отъ банкротства контрагентовъ. Опасность этого рода становилась въ то время тѣмъ серьезнѣе, что, въ виду ожидаемаго притока французскихъ пяти милліардовъ, весь свѣтъ принималъ участіе въ биржевыхъ спекуляціяхъ, то и дѣло возникали новые банки, курсы на всемъ протяженіи таблицы биржевыхъ курсовъ шли въ гору, и всякій покупщикъ какія бы бумаги онъ ни пріобрѣталъ, могъ быть увѣренъ, что через нѣсколько дней наживетъ на нихъ барыши. Масса публики, какъ смыслящей, такъ и не смыслящей въ дѣлахъ, осаждала своими поученіями агентовъ и банкировъ, благодаря чему коммиссіонное дѣло достигло небывалой еще степени процвѣтанія. Банкиры съ довольнымъ видомъ заносили въ графу своихъ доходовъ коммиссіонныя восьмыя доли процента и прочія крохи, какія перепадали имъ отъ курсовъ. Но медаль эта имѣла и свою оборотную сторону: рѣдко удавалось этимъ большимъ господамъ имѣть дѣло непосредственно другъ съ другомъ; гораздо чаще имъ приходилось прибѣгать къ услугамъ маклера или какого-нибудь закулиснаго члена биржи — а дней до наступленія ultimo проходитъ не мало, и за это время мало ли что можетъ случиться. Поэтому ихъ обуялъ великій страхъ; тяжелымъ бременемъ лежала у нихъ на душѣ забота о томъ, — а что̀, какъ иные изъ контрагентовъ не въ состояніи будутъ исполнить къ наступленію ultimo принятыя на себя обязательства? Когда кому-нибудь изъ этихъ господъ такая забота не давала спать ночью, онъ по-утру бралъ книгу, въ которой записывались всѣ принятыя имъ на себя обязательства и пробѣгалъ содержаніе этой книги, отдѣляя козлищъ отъ овецъ, ставя противъ иныхъ именъ кресты на подобіе надгробныхъ памятниковъ, отмѣчая другія имена чертою, обозначавшею предѣлъ: доселѣ и не дальше, — и, такимъ образомъ, дни вплоть до наступленія ultimo проходили въ лихорадочномъ возбужденіи, неизвѣстности и тревогѣ. И вотъ, въ томъ, чтобы выйти изъ этого безотраднаго положенія, не отказываясь отъ пріятныхъ восьмыхъ долей процента, и состояла вся задача. И задача эта была разрѣшена самымъ блистательнымъ образомъ. Одна изобрѣтательная голова напала на средство, позволявшее не только ограждать себя отъ убытковъ, но еще и наживать кое-какіе добавочные барыши.
«Итакъ, вышеупомянутыя двѣнадцать фирмъ сошлись на совѣщаніе, въ результатѣ котораго оказался — не обезпечивающій фондъ, посредствомъ котораго возможныя потери неслись бы сообща, а бреславльскій маклерскій банкъ; другими словами, они искали акціонернаго общества съ милліономъ талеровъ капитала, изъ котораго взносилось только 40%; выбрали изъ имѣвшихся на лицо крупныхъ маклеровъ, нѣсколько болѣе надежныхъ дѣльцовъ и назначили ихъ директорами, съ опредѣленнымъ жалованіемъ и хорошимъ процентнымъ вознагражденіемъ. Уже въ ноябрѣ банкъ началъ свою дѣятельность и такъ какъ онъ пользовался особенной протекціей со стороны упомянутыхъ двѣнадцати фирмъ, имѣвшихъ не малое вліяніе, то куртажъ, выпадавшій на его долю, былъ весьма почтенныхъ размѣровъ. Это показалось публикѣ до того заманчивымъ, что она такъ и рвалась за акціями новаго банка и давала за нихъ весьма основательныя преміи. Акціи эти, введенныя на рынокъ по 110% въ тотъ же день дошли до 116; къ концу года, т. е. шесть недѣль спустя послѣ своего появленія, онѣ стояли уже на 124, въ теченіе слѣдующаго года поднялись до 180, но къ половинѣ 1873 г. пали до al pari. Предпріятіе удалось; выгода отъ него получилась двойная, или вѣрнѣе, тройная; во-первыхъ, рискъ былъ устраненъ, такъ какъ большая часть сдѣлокъ, заключавшихся при посредствѣ банка, представляли взаимную компенсацію къ наступленію ultimo, а для разности, какая могла оказаться, фондъ банка представлялъ вполнѣ достаточное обезпеченіе; во-вторыхъ, исполненіе заказовъ по покупкѣ и продажѣ акцій давало прекрасный барышъ; наконецъ, въ-третьихъ, была создана новая бумага, очень удобная для игры на собственной биржѣ. Чтобы оградить банкъ отъ конкурренціи, всѣ двѣнадцать фирмъ обязались на извѣстный срокъ не основывать новаго маклерскаго банка и не допускать основанія таковаго другими; при этомъ они исходили изъ того предположенія, что без нихъ и противъ ихъ желанія, возникновеніе втораго банка невозможно, такъ какъ онѣ дѣлали наиболѣе крупныя дѣла на биржѣ, принадлежали къ первокласснымъ фирмамъ и успѣли заручиться наилучшими силами для управленія основаннымъ ими учрежденіемъ. За это взаимное обязательство господа эти получили отъ биржевой черни прозвище «двѣнадцати апостоловъ».Но дѣла маклерскаго банка шли слишкомъ хорошо, чтобы не соблазнять къ основанію втораго такого же банка перспективою наживы путемъ быстраго и вѣрнаго повышенія курсовъ. Въ началѣ 1872 г. акціи стараго банка стояли на 126 и пользовались большой популярностью на биржѣ.
Въ виду-то этого образовалась новая компанія, состоявшая частью изъ вновь возникшихъ банкирскихъ домовъ, частью же изъ крупныхъ промышленныхъ фирмъ; компанія эта, противъ желанія «двѣнадцати апостоловъ» и не взирая на ихъ противодѣйствіе, основала новый маклерскій банкъ, который выступилъ подъ называніемъ «союзнаго бреславльскаго маклерскаго банка». Въ этомъ новомъ учрежденіи началось биржевое коммиссіонное дѣло, и тѣ личности, которыя до сихъ поръ были собственниками учрежденія, получивъ приличное вознагражденіе за передачу дѣлъ, были избраны директорами. Новый банкъ былъ открытъ въ январе 1872 г. и, не взирая на то, что «двѣнадцать апостоловъ», считая свою привиллегію нарушенной, не хотѣли имѣть съ нимъ никакихъ сношеній, дѣла его процвѣтали. Именно закулисная биржевая публика преимущественно спекулировала съ акціями союзнаго маклерскаго банка; введенныя 24-го января по курсу 114, онѣ въ тотъ же день поднялись до 124 и вскорѣ стали одной изъ любимѣйшихъ спекуляціонныхъ бумагъ. Курсовое движеніе ихъ шло слѣдующимъ образомъ: введенныя, какъ уже было сказано, по 114, онѣ въ тотъ же день поднялись до 124, затѣм продолжали почти безпрерывно повышаться, пока не дошли къ началу марта до 126; послѣ этого онѣ пали до 116, а къ ноябрю достигли наивысшаго своего курса — 149. Тутъ разнесся слухъ о большихъ потеряхъ, понесенныхъ банкомъ, акціи котораго почти совершенно потеряли свое обаяніе. Публика толпами повалила продавать ихъ, и только благодаря тому обстоятельству, что учредители приняли большую часть этихъ бумагъ на себя, акціи были удержаны отъ болѣе глубокаго паденія и остановились на 108.
Между тѣмъ, акціи стараго банка тоже прошли черезъ свой фазисъ повышенія. Нѣкоторое время онѣ считались самою солидною и выгодною бумагою, въ какую только можно пристроить свой капиталъ. Въ началѣ 1872 г. ихъ курсъ стоялъ 126, слѣдовательно, лишь немногимъ выше, чѣмъ курсъ акцій юнѣйшаго, родственнаго имъ учрежденія; но въ теченіе года онѣ значительно обогнали послѣднія, достигли maximum’а въ 180, но къ концу года тоже были вынуждены посбавить претензій и помириться на курсѣ въ 148.
«А за тѣмъ, послѣ этого небольшаго отступленія, возвращаемся къ главному нашему предмету — къ исторіи бреславльскаго маклерскаго банка.
«Выдержать на болѣе продолжительное время остракизмъ, наложенный на союзный маклерскій банкъ, было невозможно, и мало по малу «двѣнадцать апостоловъ» рѣшились имѣть дѣла и съ этимъ юнѣйшимъ учрежденіемъ, сожалѣя въ душѣ, что не могли участвовать въ завидныхъ прибыляхъ, имъ зарабатываемыхъ. Въ ноябрѣ 1872 г. дѣла на биржѣ процвѣтали, всѣ бумаги достигли высокихъ курсовъ, особенно выдавались въ этомъ отношеніи акціи обоихъ маклерскихъ банковъ: старыя стояли на 180, а новыя — на 149. Но тутъ пронеслись слухи объ основаніи третьяго маклерскаго банка, учредителями котораго называли тѣхъ самыхъ личностей, которыми былъ основанъ второй банкъ. Это показалось двѣнадцати піонерамъ уже слишкомъ; снова имъ предстояло видѣть, какъ у нихъ изъ подъ носа ускользнетъ благодать наживы на повышеніе курсовъ, — и это только благодаря тому, что они слишкомъ поторопились связать себя обязательствомъ не основывать въ Бреславлѣ соперничествующаго банка. Обязательство это было основано на предположеніи, что безъ поддержки этой банкирской дюжины никакой банкъ не можетъ основаться въ Бреславлѣ, — предположеніи, которое было опровергнуто фактами, — тѣмъ не менѣе, обязательство существовало и большинство изъ двѣнадцати остались ему вѣрны. Но нѣкоторые изъ этихъ господъ не утерпѣли: голосъ сирены, напѣвавшей имъ о прелестяхъ наживы на преміяхъ, звучалъ слишкомъ заманчиво; они вытащили стѣснительный контрактъ, перечитали его съ начала до конца и съ конца до начала, отыскивая какую-нибудь лазейку; а такія лазейки, какъ извѣстно, всегда можно найти въ любомъ контрактѣ. Одна догадливая голова отыскала таковую и въ этомъ контрактѣ. Обязательство говорило о томъ, чтобы не основывать соперничествующаго банка въ Бреславлѣ, слѣдовательно, ничто не мѣшало основать его в Лейпцигѣ, или въ другомъ какомъ-нибудь мѣстѣ, и если, затѣмъ, въ Бреславлѣ будетъ открыто отдѣленіе такого банка, то это уже дѣло лейпцигскаго учрежденія, которое, съ своей стороны, не связано никакими обязательствами. Такъ и было сдѣлано. Въ Лейпцигѣ былъ основанъ провинціальный маклерскій банкъ и, въ то же время, въ Бреславлѣ были назначены два директора, и дѣло началось. Почти одновременно съ этимъ было открыто четвертое учрежденіе этого рода, биржеваго маклерскаго банка. Акціи обоихъ этихъ учрежденій попали на биржу въ ноябрѣ; пустить ихъ съ ожидаемой прибылью въ публикѣ никакъ не удалось, потому что знаменитая бамбергерская ночь начинала уже набрасывать свою тѣнь.
«Съ тѣхъ поръ въ Бреславлѣ существуютъ четыре маклерскіе банка; всѣ они, когда дѣла идутъ бойко, небезвыгодно производятъ свои операціи, когда же наступаетъ болѣе вялое настроеніе, ограничиваются весьма незначительными размѣрами дѣятельности.
«Мы уже упоминали вначалѣ, что маклерскіе банки возникли изъ потребности создать гарантіи для исполненія заключенныхъ сдѣлокъ, слѣдовательно, они могутъ быть включены въ одну категорію съ страховыми обществами. Между послѣдними существуютъ как акціонерныя, такъ и основанныя на принципѣ взаимнаго страхованія. Стоило бы разсмотрѣть поближе вопросъ о томъ, не лучше ли основывать маклерскіе банки на принципѣ взаимности, такъ, чтобы мысль о наживѣ путемъ ажіотажа была устранена. Существованіе маклерскихъ банковъ имѣетъ нѣкоторое оправданіе; при настоящемъ положеніи дѣлъ, въ нихъ ощущается даже положительная потребность и они могутъ процвѣтать, подъ условіемъ, чтобы они ограничились своей спеціальною сферою дѣятельности и воздерживались отъ спекуляцій за свой собственный счетъ. Въ этомъ отношеніи нѣкоторые изъ нихъ явили себя небезупречными; слѣдуетъ, однако, надѣяться, что они воспользуются полученнымъ урокомъ и на будущее время не бросятся очертя голову въ опасность. Остается только доподлинно удостовѣриться какъ велико понесенное поврежденіе. Если поврежденіе это не изъ тяжкихъ, то довѣріе финансистовъ къ маклерскимъ банкамъ снова возстановится и будетъ пользоваться ими какъ надежными учрежденіями. Что̀ же касается частной публики, то она должна держаться отъ нихъ въ сторонѣ. Въ спекуляціонную бумагу для закулисныхъ биржевыхъ дѣятелей они тоже, въ интересахъ дѣла, отнюдь не должны обращаться.
- ↑ Крысинымъ королемъ Rattenkönig — называютъ группу крысъ, срастающихся между собою такъ, что онѣ образуютъ какъ бы одно недѣлимое. Примѣч. перев.
- ↑ Biron. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Puttbus. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Teste. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Wagner. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Ofenheim. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Ziffer, Liskowetz. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Ignaz Kohn. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Reichenberg-Görlitz, Jägerndorf-Leobschütz, Olbersdorf-Neisse. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Оригинальный «штандпунктъ», съ котораго авторъ негодуетъ на участіе нѣмецкихъ спекуляторовъ въ американскихъ желѣзно-дорожныхъ спекуляціяхъ, есть лишь отголосокъ того страха, съ которымъ и въ Англіи и въ Германіи стали въ послѣдніе годы взирать на усиливающееся эмиграціонное движеніе. Дѣло въ томъ, что эмиграція, въ которой еще недавно видѣли панацею отъ всѣхъ соціальныхъ неурядицъ и которую сами экономисты любезно предлагали всѣмъ обдѣленнымъ на жизненномъ пиру, какъ наилучшее средство разрѣшить соціальный вопросъ по всѣмъ правиламъ экономической науки, слишкомъ хорошо сдержала, по теперешнему мнѣнію примѣрныхъ экономистовъ и ихъ кліентовъ, тѣ обѣщанія, которыя они не скупились давать отъ ея имени, когда рѣчь шла лишь о томъ, чтобы отстоять непреложность и неизмѣнность великихъ, самодѣйствующих и благотворныхъ политико-экономическихъ законовъ. Экономисты и ихъ кліенты побиты собственнымъ же ихъ оружіемъ; въ эквилибристикѣ спроса и предложенія, эмиграція производитъ такое перемѣщеніе центра тяжести, при которомъ спросъ на рабочія руки въ Старомъ Свѣте не можетъ уже быть удовлетворяемъ по прежнимъ дешевымъ цѣнамъ. Всюду начинаютъ задумываться о томъ, какъ бы задержать это движеніе, грозящее лишить производительность необходимыхъ для нея рабочихъ силъ, или, по крайней мѣрѣ, значительно поднять заработную плату. Эмиграцію винятъ въ томъ, что она отнимаетъ рабочія руки не только у промышленности, но и у земледѣлія (нѣсколько лѣтъ тому назадъ въ Германіи была назначена правительственная комиссія съ цѣлью изслѣдовать вопросъ объ эмиграціи именно съ этой послѣдней точки зрѣнія). Но, вмѣсто того, чтобы злобствовать на американскія желѣзныя дороги за то, что онѣ облегчаютъ европейскимъ искателямъ «гдѣ лучше» достиженіе цѣли ихъ поисковъ и, вмѣсто того, чтобы патетически предостерегать нѣмецкихъ спекулянтовъ на американскія желѣзно-дорожныя облигаціи отъ совершаемаго ими подвига самоубійства, авторъ лучше бы сдѣлалъ, еслибы поискалъ, не способствуютъ ли его кліенты еще инымъ какимъ способомъ у себя дома усиленно столь пагубному для нихъ эмиграціонному движенію? Отъ добра добра не ищутъ, и сколько бы ни настроили желѣзныхъ дорогъ американскіе спекулянты на деньги нѣмецкихъ спекулянтовъ, одно это не заставило бы рабочую силу отхлынуть изъ Стараго Свѣта въ Новый, еслибы не было другихъ условій, которыя гонятъ съ родины и манятъ на чужбину. Но въ этомъ отношеніи нашъ авторъ отдѣлывается только бѣглымъ намекомъ на какія то «политическія причины», способствовавшія «въ последніе годы» усиленію эмиграціи. Въ выноскѣ не мѣсто восполнять такой крупный пробѣлъ, допущенный, или намѣренно оставленный авторомъ. А потому мы ограничимся лишь тѣмъ, что вкратцѣ пояснимъ затемненный намекъ автора: причины эти, которыя онъ не совсѣмъ вѣрно называетъ политическими, заключаются въ неудовлетворительности экономическихъ условій быта, общихъ всѣмъ рабочимъ классамъ Европы; къ этому собственно въ Германіи примѣшивается тягость военной повинности, заставляющая многихъ переселяться за океанъ.
Прим. перев.
- ↑ См. Jay Cook & Company в англоязычной Википедии. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Wodianer. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Theiß. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Schärr. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ В издании 1890 года — «Fornerod» (Форнерод). — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ По отзывамъ вѣнскихъ газетъ послѣдствія банкротства Плахта были особенно печальны, такъ какъ число лицъ, лишившихся значительной части, или всего своего имущества, было очень велико. Потрясающее зрѣлище представляла вся эта толпа разореныхъ людей, когда, вслѣдъ за оффиціальнымъ констатированіемъ банкротства, она сошлась въ конторѣ управляющаго конкурсомъ и дала волю своему отчаянію. Одни заливались слезами, другіе были близки къ обмороку. Между пострадавшими всѣхъ сословій особенно многочисленно было женщинами. Рядомъ съ кухарками пришли и графини, чтобы предъявить свои права на удовлетвореніе. Общая сумма обязательствъ простиралась до 3-хъ милліоновъ гульденовъ, между тѣмъ, для покрытія этихъ обязательствъ, не имѣлось ни одной стоющей цѣнности; все было поглощено игрою, широкою жизнью, газетными публикаціями и биржевою игрою! Фельдмаршалъ-лейтенантъ Б. потерялъ въ этомъ банкротствѣ 36,000 гульденовъ; одинъ офицеръ, искалѣченный въ войнѣ 1866 г. и тщетно искавшій въ теченіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ мѣста въ какой-нибудь канцеляріи, потерялъ всѣ свои сбереженія, составлявшія 1300 гульденовъ; одинъ семидесятилетній почтальонъ потерялъ 600 гульденовъ; одинъ крестьянинъ изъ окрестностей Вѣны продалъ передъ этимъ свой участокъ земли и вырученныя деньги, — 10,000 гульденовъ ввѣрилъ Плахту. Теперь онъ всего лишился, даже пятисотъ флориновъ, составлявшихъ достояніе его сиротъ-внуковъ. Вдовы лишились своихъ послѣднихъ грошей, невѣсты — своего приданаго. Подобныя же сцены происходили при открытіи конкурса надъ ремесленнымъ банкомъ под фирмою «Скала».
- ↑ «Adeline Patti». — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ В издании 1890 года — «Neuwirth» (Нойвирт). — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Ни въ одинъ изъ прежнихъ кризисовъ не произошло такого громаднаго числа самоубійствъ; никогда еще проявленія отчаянія не представляли такого эпидемическаго характера; самоубійства не ограничились одними биржевиками: эпидемія распространилась и на ремесленниковъ, и на рабочихъ, и жертвою ея палъ даже одинъ знаменитый полководецъ (фонъ Габленецъ, въ Франкфуртѣ на Майнѣ). Впрочемъ, не всѣ относились къ постигшей ихъ участи такъ трагически. Нѣкоторые биржевые плуты разыгрывали комедію самоубійства, оставляя свои старыя платья на перилахъ какого нибудь моста, и удирали, переодѣвшись въ новое платье, заграницу. Одинъ старый разсыльный, нажившій себѣ состояніе на биржѣ и разъѣзжавшій въ собственномъ экипажѣ, послѣ того, какъ кризисъ лишилъ его всего, преспокойно вернулся на прежнее свое мѣсто на углу улицы. Въ одинъ морозный день слѣдующей затѣмъ зимы я встрѣтилъ на улицѣ одного недавняго милліонера, въ тоненькомъ лѣтнемъ сюртукѣ; чтобы предохранить руки отъ холода, онъ куталъ ихъ въ пестрый бумажный носовой платокъ.
- ↑ В издании 1890 года — «von Pretis» (фон Претис). — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ Немецкое и старое русское название города Брно, Чехия. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ В издании «Die Geschichte der Handelkrise» 1890 года — «Forarlberg» (Форарльберг). — Примѣчаніе редактора Викитеки.
- ↑ В немецком издании 1890 года — «Neue freie Presse». — Примѣчаніе редактора Викитеки.