новъ за 150-милліонный заемъ, и три милліона за заемъ вдвое меньшій. Сумма эта составляетъ законный барышъ фирмъ, завѣдующихъ выпускомъ облигацій займа, и онѣ получаютъ эти деньги не даромъ, такъ какъ онѣ гарантируютъ успѣхъ займа своимъ собственнымъ кредитомъ, обезпечиваютъ займу, въ лицѣ своихъ обычныхъ кліентовъ, значительное число подписчиковъ и берутъ на себя рискъ въ томъ случаѣ, еслибы подписка не удалась. Во всякомъ случаѣ, рискъ этотъ не одинаковъ для всѣхъ участниковъ заемной операціи.
Когда такія финансовыя звѣзды первой величины, какъ Ротшильдъ, или Вадіанеръ[1] вступаютъ въ связь съ какимъ-нибуь банкомъ, то они обыкновенно выступаютъ всесильными властителями биржи, имъ достается львиная доля отъ барышей, между тѣмъ какъ банки несутъ на себѣ всю тягость предпріятія. И въ случаѣ подписка на заемъ не удается, то можно быть увѣреннымъ, что неразошедшіяся въ публикѣ бумаги остаются на шеѣ не у князей биржи, а у императорско-королевскихъ банковъ; такъ случилось, чтобъ не ходить далеко за примѣрами, съ пятнадцатью милліонами акцій тейсской[2] желѣзной дороги, которые четыре года обременяли собою банкъ, прежде чѣмъ послѣднему удалось сбыть ихъ съ рукъ. Нѣтъ непремѣнной надобности въ заключеніи львиныхъ договоровъ между банковыми учрежденіями и финансовыми звѣздами, хотя такіе договоры и заключаются зачастую; но и безъ этого банки всегда стоятъ въ невыгодномъ положеніи по отношенію къ финансовымъ тузамъ, вступающимъ съ ними въ связь. Послѣдніе извлекаютъ изъ операціи тройную прибыль: во-первыхъ, въ качествѣ компаньоновъ предпріятія, во-вторыхъ, въ качествѣ акціонеровъ банка, акціи котораго, вслѣдъ за распространеніемъ извѣстія, что банкъ участвуетъ въ заключеніи займа, поднимаются въ цѣнѣ, наконецъ, въ-третьихъ, въ качествѣ спекулянтовъ, такъ какъ, имѣя возможность узнать раньше публики о заключеніи сдѣлки по займу, они очень хорошо умѣютъ извлекать выгоду изъ своего знанія этой тайны, скупая заранѣе акціи банка, съ которымъ вступили въ союзъ. Такимъ образомъ, тягости и прибыли предпріятія не поровну распредѣлены между участниками предпріятія, но, тѣмъ не менѣе, всѣ они, вмѣстѣ взятые, получаютъ недурный магарычъ, изъ-за котораго сто́итъ похлопотать.
„Но въ чемъ же состоитъ процедура выпуска займа въ публику? Прежде всего, слѣдуетъ внимательно присмотрѣться къ настроенію денежнаго рынка, и, гдѣ обстоятельства того требуютъ, съ своей стороны, повліять малую толику на это настроеніе. Осторожно испытуетъ великій авгуръ повышеніе и пониженіе биржевыхъ волнъ. Это какъ разъ та пора, когда въ публику проникаютъ противорѣчивыя извѣстія о предстоящемъ выпускѣ. То проносится слухъ, что выпускъ произойдетъ въ январѣ будущаго года, то указываютъ на вторую половину декабря. Вдругъ лондонская биржа рѣшаетъ понизить процентъ банковаго дисконта. Это означаетъ, что барометръ сталъ на „ясно“; великій авгуръ
нов за 150-миллионный заем, и три миллиона за заем вдвое меньший. Сумма эта составляет законный барыш фирм, заведующих выпуском облигаций займа, и они получают эти деньги недаром, так как они гарантируют успех займа своим собственным кредитом, обеспечивают займу, в лице своих обычных клиентов, значительное число подписчиков и берут на себя риск в том случае, если бы подписка не удалась. Во всяком случае риск этот не одинаков для всех участников заемной операции.
Когда такие финансовые звезды первой величины, как Ротшильд, или Вадианер[1] вступают в связь с каким-нибудь банком, то они обыкновенно выступают всесильными властителями биржи, им достается львиная доля от барышей, между тем как банки несут на себе всю тягость предприятия. И в случае подписка на заем не удается, то можно быть уверенным, что не разошедшиеся в публике бумаги остаются на шее не у князей биржи, а у императорско-королевских банков; так случилось, чтоб не ходить далеко за примерами, с пятнадцатью миллионами акций тейсской[2] железной дороги, которые четыре года обременяли собою банк, прежде чем последнему удалось сбыть их с рук. Нет непременной надобности в заключении львиных договоров между банковыми учреждениями и финансовыми звездами, хотя такие договоры и заключаются зачастую, но и без этого банки всегда стоят в невыгодном положении по отношению к финансовым тузам, вступающим с ними в связь. Последние извлекают из операции тройную прибыль: во-первых, в качестве компаньонов предприятия, во-вторых, в качестве акционеров банка, акции которого, вслед за распространением известия, что банк участвует в заключении займа, поднимаются в цене, наконец, в-третьих, в качестве спекулянтов, так как, имея возможность узнать раньше публики о заключении сделки по займу, они очень хорошо умеют извлекать выгоду из своего знания этой тайны, скупая заранее акции банка, с которым вступили в союз. Таким образом, тягости и прибыли предприятия не поровну распределены между участниками предприятия, но тем не менее все они вместе взятые получают недурной магарыч, из-за которого стоит похлопотать.
Но в чем же состоит процедура выпуска займа в публику? Прежде всего следует внимательно присмотреться к настроению денежного рынка и, где обстоятельства того требуют, с своей стороны, повлиять малую толику на это настроение. Осторожно испытует великий авгур повышение и понижение биржевых волн. Это как раз та пора, когда в публику проникают противоречивые известия о предстоящем выпуске. То проносится слух, что выпуск произойдет в январе будущего года, то указывают на вторую половину декабря. Вдруг лондонская биржа решает понизить процент банкового дисконта. Это означает, что барометр стал на „ясно“; великий авгур
