ливается, такъ какъ въ Германіи держались относительно исхода войны другаго мнѣнія, чѣмъ въ Англіи и были твердо увѣрены въ томъ, что сѣверъ выдетъ побѣдителемъ. Въ особенности, частная публика, дѣлавшая дѣла черезъ посредство франкфуртской биржи, помѣстила значительныя суммы въ облигаціяхъ союзнаго правительства и, такимъ образомъ, въ короткій срокъ были нажиты цѣлые милліоны. Когда, по окончаніи войны, начался выкупъ облигацій и курсъ послѣднихъ значительно поднялся, то публика стала по преимуществу накидываться на болѣе дешевые желѣзно-дорожные пріоритеты, пока, наконецъ, не пришла къ открытію, что американская пріоритетная акція — не то, что́ европейская, потому что акціонерный капиталъ тамъ назначается слишкомъ низко.
Мы полагаемъ, что послѣдній желѣзнодорожный кризисъ отобьетъ наконецъ охоту у нашихъ капиталистовъ пристроивать свои деньги въ американскихъ пріоритетахъ, и что, они отдадутъ предпочтеніе болѣе надежнымъ, хотя и приносящимъ меньшіе проценты германскимъ и австрійскимъ облигаціямъ. Чтобы убѣдиться въ справедливости этого взгляда съ точки зрѣнія общихъ экономическихъ принциповъ, достаточно вникнуть въ то вліяніе, которое развитіе огромной американской сѣти желѣзныхъ дорогъ оказало на Европу и, въ особенности, на Германію.
Въ Соединенныхъ Штатахъ живетъ въ настоящее время около восьми милліоновъ нѣмцевъ, изъ которыхъ, быть можетъ, половина сохраняетъ еще связь съ нѣмецкой культурой и около милліона имѣютъ еще родныхъ въ Германіи. Эти эмигранты, независимо отъ того, везло имъ или не везло на новой ихъ родинѣ, дѣйствовали въ теченіе длиннаго ряда годовъ, какъ самые ревностные эмиграціонные агенты, тѣми радужными красками, въ которыхъ они описывали порядки Новаго Свѣта. Во многихъ случаяхъ они даже высылали своимъ близкимъ, оставшимся въ Европѣ, деньги на путевыя издержки; по крайней мѣрѣ этому обстоятельству приписываютъ размѣры, которые приняла эмиграція ирландскихъ выходцевъ, — размѣры, напоминающіе переселеніе народовъ.
Въ послѣднее время къ этому присоединились и другія обстоятельства, усилившія еще болѣе эмиграціонное движеніе: политическія условія стали гнать многихъ нѣмцевъ за океанъ. До постройки желѣзныхъ дорогъ, заселеніе Америки эмигрантами происходило по тому же закону, по какому въ древности совершалась колонизація Европы и береговыхъ странъ Африки: колонисты сначала разселялись вдоль морскаго берега, а за тѣмъ поднимались вверхъ по теченію рѣкъ. Тутъ самое свойство почвы, въ особенности въ долинахъ, полагало колонизаціи извѣстные предѣлы; ее задержало также неустройство путей сообщенія, затруднявшее перевозку продуктовъ. Но, съ проведеніемъ желѣзныхъ дорогъ и съ устройствомъ правильныхъ пароходныхъ сообщеній между Европой и Америкой, не только облегчилось личное перемѣщеніе и доставка американскихъ продуктовъ на европейскіе рынки, но и самая колонизація при-
ливается, так как в Германии держались относительно исхода войны другого мнения, чем в Англии и были твердо уверены в том, что север выйдет победителем. В особенности частная публика, делавшая дела через посредство франкфуртской биржи, поместила значительные суммы в облигациях союзного правительства и таким образом в короткий срок были нажиты целые миллионы. Когда по окончании войны начался выкуп облигаций и курс последних значительно поднялся, то публика стала по преимуществу накидываться на более дешевые железнодорожные приоритеты, пока наконец не пришла к открытию, что американская приоритетная акция — не то, что европейская, потому что акционерный капитал там назначается слишком низко.
Мы полагаем, что последний железнодорожный кризис отобьет наконец охоту у наших капиталистов пристраивать свои деньги в американских приоритетах, и что они отдадут предпочтение более надежным, хотя и приносящим меньшие проценты германским и австрийским облигациям. Чтобы убедиться в справедливости этого взгляда с точки зрения общих экономических принципов, достаточно вникнуть в то влияние, которое развитие огромной американской сети железных дорог оказало на Европу и в особенности на Германию.
В Соединенных Штатах живет в настоящее время около восьми миллионов немцев, из которых, быть может, половина сохраняет еще связь с немецкой культурой и около миллиона имеют еще родных в Германии. Эти эмигранты, независимо от того, везло им или не везло на новой их родине, действовали в течение длинного ряда годов как самые ревностные эмиграционные агенты теми радужными красками, в которых они описывали порядки Нового Света. Во многих случаях они даже высылали своим близким, оставшимся в Европе, деньги на путевые издержки; по крайней мере этому обстоятельству приписывают размеры, которые приняла эмиграция ирландских выходцев, — размеры, напоминающие переселение народов.
В последнее время к этому присоединились и другие обстоятельства, усилившие еще более эмиграционное движение: политические условия стали гнать многих немцев за океан. До постройки железных дорог, заселение Америки эмигрантами происходило по тому же закону, по какому в древности совершалась колонизация Европы и береговых стран Африки: колонисты сначала расселялись вдоль морского берега, а затем поднимались вверх по течению рек. Тут само свойство почвы, в особенности в долинах, полагало колонизации известные пределы; ее задержало также неустройство путей сообщения, затруднявшее перевозку продуктов. Но с проведением железных дорог и с устройством правильных пароходных сообщений между Европой и Америкой не только облегчилось личное перемещение и доставка американских продуктов на европейские рынки, но и сама колонизация при-
