Зимний Никола
«Зима — за морозы, а мужик — за праздники!», «Как ни зноби мороз, а праздничек веселый теплее печки пригреет!» — говорят на посельской-попольной Руси. Декабрьское звено праздников, связанных в народной памяти с различными поверьями, обычаями и сказаниями, начинается шестого декабря зимним Николиным днем («Зимним Николою»). Хоть, — как уже говорилось выше, — великомученица Варвара, по представлению народной Руси, «мосты домащивает», а за нею святой Савва «гвозди вострит», да «реки салит», — а все-таки, — добавляет деревня, — «Хвали зиму после Николина дня!». Но одновременно с этим можно услышать в народе и другие поговорки-приметы, вроде таких, как: «Коли на Михайлов день зима закует, то на Николу раскует!», «Коли зима до Николина дня след заметет, дороге не стоять!» и т. д.
Зимний Никола ведет с собою Никольские морозы — дожидаючись которых, говорит деревенский люд в позднозимье: «Подошел бы Никола, а уж зима на санках приедет за ним!». — «Привезли зиму на санках до Николы, и вот тебе и жданная оттепель!» — проносится молвь по народу в ранние зимы, когда чуть ли не с самого Покрова не скидает белоснежной шубы с могучих плеч своих земля-кормилица. Богат народ русский силой-мочью богатырскою, но не беднее он и кудреватой речью крылатою: что ни шаг у него, то свое цветистое словцо наособицу. И нет конца, нет смерти-забвенья этим словам: исстари веков зародятся — до скончания века живут! Не берет их, что называется, ни холодом, ни голодом, ни каким бы то ни было другим попущеньем.
Св. Николая-чудотворца зовет люд православный великим угодником Божиим и обращается к его защите и заступничеству во всякой беде-напасти, крепко веруя в необоримую силу его святой молитвы перед Господом. Но наиболее всего прибегает русский народ под покров «Николы», путешествуя на водах. «С Николой-угодником» связано имя покровителя морей и рек. На него с течением времени перенеслось стародавнее представление древнего славянина-язычника о Морском Царе. Чудеса, совершенные им, по словам жития его, на море, дали народу повод к объединению их с чудодейными свойствами древнеязыческого божества, повелевавшего морскими пучинами. По верованию, внушаемому учением Православной Церкви, молитвами св. Николая усмиряются волнения моря, по его светозарному слову — затихают грозные водяные бури.
В старинной новгородской былине о «Садке, богатом госте, и Царе Морском» упоминается об этом свойстве великого угодника Божия. Разыгрался на гуслях Садко, в подводном дворце владыки поддонного сидючи; расплясался под его игру гусельную Царь Морской, и поднялась на море буря великая — что ни час, то грознее. Но вмешался тут Никола-угодник: «Гой еси ты, Садко-купец, богатый гость!» — обращается он, явившись во сне, к гусляру подневольному:
«А рви ты свои гусли звончаты;
Расплясался у тебя Царь Морской,
А сине море всколебалося,
А и быстры реки разливалися,
Топят много бусы (лодки), корабли,
Топят души напрасныя…»
Послушался Садко, «изорвал он струны золотыя и бросает гусли звончаты, перестал Царь Морской скакать и плясать: утихло море синее, утихли реки быстрыя».
Николе-угоднику дана Миродержцем, по народному представлению, власть над всеми темными силами, скрывающимися в бездне подводной от силы веры во Христа Спасителя и святых Его. В преданиях балканских славян (сербов, болгар и др.) передается, что, по окончании мироздания, при дележе вселенной между силами небесными, Бог-Саваоф передал св. Николаю-чудотворцу — в его полную власть — «все воды и броды».
У нас, на Руси, с незапамятных пор, слывет Никола в народе «морским» и «мокрым». Последнее прозвище укрепилось за ним и не только потому, что его молитва спасает плавающих по водам, но и оттого еще, что он держит в своей властной руке и воды подземные. Влага, выступающая из-под земли и спасающая поля от засухи, поднимаясь в виде испарений и снова падая на грудь земную дождем, в некоторых местностях признается даром св. Николая чествующему его народу-землепашцу. Потому-то и оставляется во многих селах на сжатой ниве горсть колосьев «на бороду святому Николе» — обычай, в большинстве случаев связанный с почитанием Ильи-пророка.
Шестого декабря, по преданию, Никола-угодник спускается с небесных полей на оснеженную землю и шествует по лицу Земли Русской, обходя ее — обыденкой — из конца в конец. И убегают от него, еще загодя, все духи тьмы, как огня-молнии Ильи-пророка, боящиеся сурового взгляда очей св. Николая.
Существует и до сих пор еще бродит в народе, обок с каликами перехожими и памятливыми «сказителями» старых былей и небылиц, любопытный сказ о состязанье Николы-угодника с Ильею-громовником. В давние времена, — повествует перенесший этот сказ из уст народа на печатные страницы своих «Поэтических воззрений славян на природу» А. Н. Афанасьев, — жил-был мужик, Николин день завсегда почитал, а в Ильин нет-нет, да и работать станет; Николе-угоднику и молебен отслужит, и свечу поставит, а про Илью-пророка и думать забыл. Вот раз как-то идет Илья-пророк с Николою полем этого самого мужика, идут они да смотрят — на ниве зеленя стоят такие славные, что душа не нарадуется. «Вот будет урожай, так урожай!» — говорит Никола. — «А вот посмотрим!» — отвечает Илья: «Как спалю я молнией, как выбью градом все поле, так будет мужик правду знать да Ильин день почитать!» Поспорили и разошлись в разные стороны. Никола-угодник сейчас к мужику: «Продай, — говорит, — скорее ильинскому попу весь хлеб на корню; не то ничего не останется, все градом повыбьет!»… Мужик послушался. Прошло ни много, ни мало времени: собралась-понадвинулась грозная туча, страшным градом и ливнем разразилась она над нивою мужика, весь хлеб — как ножом срезала. На другой день идут мимо Илья с Николою, и говорит Илья: «Посмотри, каково разорил я мужиково поле!» А Никола-угодник в ответ ему, что хлеб-де мужиком давно на корню продан. «Постой-же, — я опять поправлю ниву, будет она вдвое лучше прежнего!» Никола опять к мужику и заставил его выкупить побитое поле. Меж тем, откуда что взялось — стала мужи-кова нива поправляться: от старых пошли новые свежие побеги. Дождевые тучи то и дело носятся над полем и поят землю: чудный уродился хлеб — высокий да густой, сорной травы совсем не видать, а колос налился полный-полный, так и гнется к земле. Пригрело солнышко, и созрела рожь — словно золотая стоит в поле. Много нажал мужик снопов, много наклал копен, уж собрался возить да в скирды складывать. На ту пору идет Илья с Николою; узнает Илья, что поле мужиком выкуплено, и говорит: «Постой же, отыму я у хлеба спорость! Сколько бы ни поклал мужик снопов, больше четверика зараз не вымолотит!» — Никола-угодник идет к мужику и советует ему, во время молотьбы, больше как по одному снопу не класть на ток. Стал мужик молотить, что ни сноп, то и четверик зерна; все закрома, все клети засыпал рожью, и все еще много остается; пришлось строить новые амбары…
Св. Николай-чудотворец представляется воображению народа то в образе «доброго деда» (Никола Милостливый), то в виде сурового старца; то облик его проходит богатырской поступью, напоминающей «походочку» Микулы Селяновича, сына Матери-Сырой-Земли. Ему приписывается не только власть над морями, не только защита хлебородных полей, но и многое другое.
«Кому на ком жениться, тот в того и родится!», — говорит старинная русская пословица. «Всякая невеста — своему жениху невестится!», — дополняет ее смысл друга, равнозначащая с целым рядом ей подобных, вроде: «Суженого конем не объедешь!», или «Сужено ряжено — не объедешь в кузове» и т. д. И вот, верующий в заступничество Николы Милостливого деревенский люд наделяет его силою «связывать судьбу суженых». Отсюда-то и проистекает соблюдающийся людьми, твердо памятующими старину, обычай служить после свадебного сговора молебствие Николаю-угоднику о благополучии брачущихся. «Смерть да жена — Богом суждена!» — по убеждению народной мудрости. «Судьба придет, по рукам свяжет». И простолюдин, решающийся на такой важный шаг жизни, прежде всего вспоминает о своем могучем заступнике.
Вместе с Ильей-пророком и Михаилом-архангелом, приписывает народ св. Николаю-чудотворцу участие в перевозе душ христианских через реки огненные, отделяющие пределы земные от мира загробного. Среди благоуханного рая, под густым навесом «племенитаго лавра», распустившего во все стороны света белого свои ветви золотые с листьями серебряными, «на святом ложе», усыпанном пестрыми цветами духовитыми, лежит-почивает «святой отец Никола». Приходит к нему, — говорит сказание, — Илья-громовый. «Вставай, Никола, пойдем в лес, построим корабли и давай перевозить души с того света на этот!» Это предание повторяется с одинаковой точностью у всех славянских народов, — что является явным доказательством нерушимой духовной связи даже у разъединенных судьбами единокровных братьев.
Уделив св. Николаю-чудотворцу обширное место в области своих чудесных сказаний, окружив его имя вереницею обычаев и поверий и рассыпав вокруг него яркую россыпь пословиц, поговорок и всяких речений, народ не забыл о нем и в своих заговорах. Вот один из последних (самый немногословный): «Завяжи, Господи, колдуну и колдунье, ведуну и ведунье уста и язык на раба Божия (имярек) зла не мыслити. Михайло-архангел, Гавриил-архангел, Никола-милостив! Снидите с небес и снесите ключи и замкните колдуну и колдунье, ведуну и ведунье и упырю накрепко и твердо. И сойдет Никола-милостив, и снесет железа и поставит от земли до небес, и запрет тремя ключами позолоченными, и те ключи бросит в окиян-море; в окиян-море лежит камень алатырь: тебе бы, камню, не отлежаться, а вам, ключам, не выплывать по мое слово!»…
«У того ли, у Николы можайского,
Те мужики новгородские сходилися,
На братчину, на Никольщину,
Начинают пить канун, пива ячныя»…
Так пелось в старинной песне, занесенной Киршею Даниловым в его «Древния русския стихотворения». «Никольщина-братчина» справляется и в настоящее время в некоторых местностях, преимущественно в северных губерниях. Это — «обетный» праздник, готовясь ко встрече которого, варят всею деревней, на общий счет, пиво, распиваемое до последней капли в один день (кроме «Николы зимнего» это блюдется и в некоторые другие праздники). В старину на Николу приносили «мужики новгородские» к обедне в церковь жареных петухов, баранину и караваи хлеба. Часть этого отдавалась причту церковному за молебен, а остальное — шло на угощение съезжавшихся и сходившихся на братчину. «На братчину ездят незваны!», «Братчина судит, ватага — рядит!» — говорят в народе. — «На Никольщину и друга зови, и ворога зови, оба друзьями будут!» — добавляет он в другом изречении, намекая на то, что за одним столом с братающимся людом сидит и Яр-Хмель, общий примиритель. «Николить» — праздновать Никольщину — является в то же самое время равнозначащим словам: пить, гулять, пьянствовать. «Наши заниколили», говорят в народной Руси, любовно относящейся к своему «веселию», но тут же следом приговаривают: «Что наковал, то и прониколил!», «Дониколился до сумы»… Крылатое слово народное рисует яркую картину деревенского веселья, связанного с зимней Никольщиною. Вся эта картина составлена из поговорок, вроде: «Веселилась Маланья на Николин день, что мирскую бражку пьет, а того Маланья не ведает, что за похмелье мужиков бьют!», «Звали бабы Никольских ребят брагу варить, а того бабы не ведали, что ребята только брагу пьют!», «На Никольщину едут мужики с поглядкой, а после Никольщины валяются под лавкой!»; «Знать мужика, что Никольщину справлял, коли на голове шапка не держится!»… В таких поговорках народ сам подсмеивается над своим обычаем; но он же все-таки не так-то уж строго порицает этот последний, если и теперь повторяет старые слова: «Никольщина красна пивом да пирогами!», «Для кума Никольщина бражку варит, для кумы пироги печет!», «Городская Никольщина на санках по улице бежит, а деревенская в избе сидит да бражку пьет!», «Горевал мужик по Никольщине, зачем она не целый век живет!»
Сохранились в памятниках народного изустного творчества и другие изречения, обнаруживающие подкладку, имеющую значение для изучения летописей быта русской деревни: «Никольщина не ходит с поклоном на барский двор!», «Позывала Никольщина барщину в гости пировать, а того Никольщина не ведала, что на барщину царем от Бога навек заказ положен!» и т. д.
Зимний Никола, однако, запечатлевается в памяти русского крестьянина не только всем приведенным выше. День, посвященный Церковью памяти святого угодника Божия, ведающего «все воды и все броды», был в старину (а местами остается и до сих пор) днем первого хлебного торга. «Цены на хлеб строит Никольской торг!», «Никольской обоз для боярской казны дороже золота!», «У доброго мужика и на Никольщину торг стоит!»… Длинная цепь подобных этим, подсказанным многовековым хозяйственным опытом, поговорок замыкается наиболее точною из них: «Никольской торг всему указ».