БЕЗПОПОВЩИНА, отрасль раскола старообрядства, точнѣе — одна изъ двухъ его отраслей. Расколъ старообрядства раздѣляется собственно на двѣ главнѣйшія отрасли, на поповщину и безпоповщину. То и другое названіе происходитъ отъ слова «попъ» и въ частности названіе «безпоповщина» указываетъ на то, что эта половина раскола не имѣетъ священства. Почему расколъ раздѣлился на поповщину и безпоповщину, на это были особыя причины. Отдѣлившись отъ церкви греко-россійской, расколъ оказался совсѣмъ внѣ церкви. А между тѣмъ причину своего отдѣленія отъ греко-россійской церкви онъ и поставлялъ именно въ томъ, чтобы идти подъ знаменемъ защиты церкви, т. е. церкви вселенской. Отсюда главнѣйшая задача раскола заключалась въ томъ, чтобы дать своей общинѣ видъ и устройство этой послѣдней. Такой видъ и такое устройство раскольническая община получила бы лишь въ томъ случаѣ, если бы она имѣла, между прочимъ, полноту церковной іерархіи. Но расколъ не имѣлъ этой полноты, потому что въ немъ не было перваго чина церковной іерархіи — епископа. Выходя изъ этого факта — съ одной стороны, и изъ убѣжденія, что въ мірѣ царствуетъ антихристъ — съ другой, расколъ пришелъ къ мысли объ истребленіи священства антихристомъ. Отсутствіе въ расколѣ епископскаго чина служило видимымъ признакомъ этого истребленія. А такъ какъ проповѣдь о воцареніи въ мірѣ антихриста была современна появленію самаго раскола, то и мысль о безсвященнословномъ состояніи бродила въ расколѣ съ самаго его начала. Однако эту мысль приняла только одна часть раскола, другая же отвергла ее, на томъ простомъ основаніи, что она, т. е. мысль о прекращеніи священства во времена антихриста, есть ложная мысль, да и убѣжденіе въ наступленіи царства антихриста раздѣляли далеко не всѣ послѣдователи раскола. Христово священство пребудетъ вѣчно, такъ что и антихристъ не возможетъ истребить его. Признавая это и видя, что въ расколѣ преемственность хиротоніи пресѣклась по отсутствію епископа, расколъ рѣшился принимать поповъ такъ называемаго новаго ставленія, т. е. отъ греко-россійской церкви. Правда, странно называть истинною ту церковь, которая вынуждена окормляться бѣгствующимъ отъ еретической церкви священствомъ, и безпоповцы могли указать на это съ особенною побѣдоносностію, но противники ихъ хранили убѣжденіе, что истинные епископы, расколу единомысленные, есть гдѣ-нибудь въ мірѣ, существуютъ, хотя и невѣдомо гдѣ, потому что должны существовать, и что ими-то и возглавляется община поповцевъ, точнѣе — бѣглопоповцевъ. Такимъ образомъ, въ то время, какъ одни изъ раскольниковъ пришли къ рѣшенію, что можно создавать свое спасеніе и помимо лицъ іерархическихъ, другіе остановились на мысли о бѣгствующемъ отъ церкви священствѣ. Первые положили обязательнымъ перекрещивать приходящихъ отъ церкви въ расколъ, вторые, наоборотъ‚ были вынуждены признать такое ученіе неправильнымъ. Вѣдь если пріята хиротонія, то, по правиламъ, пріято и крещеніе, и наоборотъ, если отвергнуть крещеніе, то необходимо отвергнуть и хиротонію. Все это произошло еще въ XVII вѣкѣ. Различіе въ вышеуказанномъ смыслѣ мы видимъ во всѣхъ тогдашнихъ центрахъ раскола, — въ Москвѣ, въ Поморьѣ, въ Новгородѣ, въ Стародубьѣ, на Дону, на Керженцѣ и въ Сибири. Правда, мѣстныя колебанія тогда еще продолжались, такъ что поповщина еще перекрещивала и не хотѣла принимать поповъ новаго ставленія, равно и безпоповщина еще имѣла иногда поповъ, но конецъ этихъ колебаній былъ уже близокъ и дальше начала XVIII вѣка, дѣйствительно, не пошелъ. Съ этого времени и внѣшняя исторія поповщины и безпоповщины идетъ уже вполнѣ обособленно. Обратимся сначала къ безпоповщинѣ и сдѣлаемъ общую ея характеристику и историческій очеркъ отдѣльныхъ ея толковъ.
Безпоповщинское отрицаніе іерархіи требуетъ особаго замѣчанія. Выражаясь принятыми терминами, безпоповцы отрицаютъ церковную іерархію не въ принципѣ, а лишь по факту. Священство‚ какъ учрежденіе божественное, есть существенный признакъ церкви и должно быть въ ней, но его нынѣ нѣтъ. «Аще и опасаемся архіереовъ, аще и удаляемся рукотворенныхъ церквей, обаче не гордости ради и киченія, ниже за преобидѣніе каковое, но ради нововнесенныхъ преданій, ради новинъ, отъ Никона положенныхъ, ради новыхъ ученій», — такъ еще въ двадцатыхъ годахъ XVIII вѣка безпоповцы оправдывались въ своемъ удаленіи оть пастырей греко-россійской церкви, такъ оправдываются они и теперь. Очевидно, значеніе церковной іерархіи безпоповцами ни мало въ принципѣ не умаляется, и этимъ они строго отличаются отъ западныхъ протестантовъ, которые смотрятъ на іерархическія степени въ церкви, какъ на учрежденіе человѣческое, а не божественное. Правда‚ отыскивая отвѣтъ на вопросъ о томъ, чѣмъ могутъ оправдаться въ неимѣніи священства, безпоповцы иногда обращаются и къ протестантскому доводу, что всякій христіанинъ есть священникъ и что если священству обѣщана непреложность до скончанія вѣка, то вѣчно пребудетъ это духовное священство, а не таинственное; тѣмъ не менѣе и здѣсь безпоповецъ далеко отстоитъ отъ протестанта, потому что эта мысль у него не на протестантской основѣ покоится, а является вынужденною безысходностію положенія; да и оправдываются безпоповцы охотнѣе не этою ссылкою, потому что она крайне произвольна, — а вышеупомянутою ссылкою на антихриста, будто бы долженствующаго окончательно истребить священство и дѣйствительно будто бы уже истребившаго послѣднее. Вообще безпоповщинская доктрина есть вполнѣ своеобразная доктрина и покоится она, какъ уже было сказано, на ученіи объ антихристѣ. Въ этомъ ученіи безпоповщина находитъ основаніе для своего взгляда на православную церковь [1], въ немъ же коренятся и всѣ вообще начала самой безпоповщины. Такъ какъ въ безпоповщинѣ нѣтъ священства, то нѣтъ у безпоповцевъ и таинствъ. Безпоповцы раздѣляютъ таинства, по ихъ важности для спасенія, на «нужно-потребныя» и просто «потребныя»; къ числу первыхъ относятъ крещеніе, покаяніе и причащеніе; остальныя четыре, по мнѣнію безпоповцевъ, въ церкви, по нуждѣ, могутъ и не быть. Крещеніе и исповѣдь безпоповцы предоставляютъ совершать мірянину, но въ отношеніи таинства евхаристіи сдѣлать этого не рѣшаются. Они учатъ о духовномъ причащеніи. «У насъ причастія св. таинъ, говорятъ безпоповцы: и нѣтъ и есть, — нѣтъ видимаго, но есть невидимое, именно желаніе причастія св. таинъ». Очевидно, въ обществѣ безпоповцевъ нѣтъ полноты таинствъ, — не только нѣтъ таинствъ священства, мѵропомазанія, елеосвященія, брака, въ чемъ безпоповцы и сами сознаются, но нѣтъ также — ни таинства покаянія, потому что ихъ «старчая» исповѣдь, совершаемая по примѣру исповѣди скитской, имѣющей значеніе нравственное, смыслъ совѣта на подвиги духовной жизни, не имѣетъ значенія таинственнаго, не даетъ разрѣшенія грѣховъ, — ни таинства причащенія, потому что невозможно и представить, чтобы тѣла и крови Христовыхъ, предметовъ вещественныхъ, можно причащаться какъ-то духовно, невидимо, однимъ только «огнепальнымъ желаніемъ». Безпоповщина существуетъ лишь при одной тайнѣ — крещенія, и то незаконно совершаемой, потому что, хотя по нуждѣ и можно совершать крещеніе мірянину, но исключеніе нельзя возводить въ законъ, какъ это сдѣлали безпоповцы. Отправленіе «службъ» церковныхъ и разныхъ «требъ» въ безпоповщинѣ принадлежитъ тѣмъ же лицамъ, коимъ ввѣрено тамъ совершеніе крещенія и исповѣди. Оно имѣетъ тотъ своеобразный характеръ, что число службъ и способъ совершенія ихъ ограничены условіемъ отсутствія священника и діакона. Оказывается, что охранители «старыхъ», до-никоновской печати, книгъ должны были закрыть послѣднія. Еще въ Выговской пустыни и очень рано былъ написанъ подробный «уставъ поморской службы церковной и келейной». Впослѣдствіи въ безпоповщинѣ не мало появилось новосочиненныхъ «чиновъ». Таковы «чинъ нехиротонисанныхъ для отправленія крещенія и покаянія, — чинъ очищенія жены родившей отроча, — чинъ благословенія въ недѣлю ваій, — чинъ всѣмъ богослуженіямъ непосвященныхъ мужей и женъ», и нѣсколько другихъ «чиновъ». Извѣстенъ также: «чинъ для поставленія пастырей словесныхъ овецъ». Значеніе этого чина опредѣляется тѣмъ, что хотя безпоповцы имѣютъ наставниками и распорядителями въ собраніяхъ при богослуженіи мірянъ, однако право на управленіе и отправленіе службъ имѣетъ не каждый, а лишь тотъ, кто получилъ на то благословеніе отъ наставника. Благословеніе это совершается на собраніи, при большомъ стеченіи народа, или, по случаю нужды и потребности, при нѣсколькихъ лицахъ, чрезъ положеніе семипоклоннаго начала, съ чтеніемъ краткихъ молитвъ и славословій, и имѣетъ значеніе поставленія на священную степень. Получившій благословеніе называется уже «благословеннымъ отцемъ», а не просто «отцемъ». Рядъ «благословенныхъ отцевъ», по мнѣнію безпоповцевъ, имѣетъ преемственность, такъ какъ будто бы еще Павелъ епископъ коломенскій «нерукоположеннымъ далъ благословеніе на строеніе душеспасительныхъ таинъ», хотя Павелъ коломенскій скончался въ то время, когда въ средѣ противниковъ патріарха Никона еще не могло быть и рѣчи объ іерархіи.
Изъ ученія объ антихристѣ вытекаютъ отношенія безпоповцевъ къ церкви и государству. Ихъ отношенія къ православной церкви, требуя полнаго разрыва съ нею, являются вообще очень строгими. Всѣхъ, приходящихъ къ нимъ отъ «греко-россійской» церкви, большая часть безпоповцевъ принимаетъ не иначе, какъ чрезъ повтореніе крещенія. Перекрещиваніе бываетъ и въ томъ случаѣ, если присоединяется къ безпоповщинѣ кто-либо изъ поповцевъ и безпоповцевъ-неперекрещенцевъ, на томъ основаніи, что тѣ и другіе принимаютъ въ свои согласія сыновъ православной церкви вторымъ или третьимъ чиномъ. Отчужденность религіозная ведетъ безпоповцевъ къ обособленности въ гражданскомъ отношеніи. Безпоповцы въ принципѣ признаютъ необходимость царской власти, монархическаго начала, и чужды демократическихъ стремленій, но на дѣлѣ къ власти существующей они относятся враждебно и повинуются ей не «за совѣсть», а только «за страхъ», уступая силѣ. Причиной этого служитъ именно то, что власть не только «послѣдуетъ», но и покровительствуетъ «господствующей» церкви, той церкви, гдѣ по мнѣнію безпоповцевъ, царствуетъ антихристъ. Вслѣдствіе этого безпоповцы, за выдѣленіемъ нѣкоторыхъ согласій, исключаютъ богомоленіе за царя изъ общей службы, изъ тропарей и кондаковъ. Въ тропарѣ кресту они читаютъ: «побѣды православнымъ христіанамъ», то есть, имъ, безпоповцамъ, «на сопротивныя даруй», сирѣчь «на никоніаны». И такъ вездѣ, гдѣ въ книгахъ богослужебныхъ положено молиться о царѣ и побѣдѣ его на врага. Вопросъ о гражданскомъ благоустройствѣ затрогивается безпоповщиною и инымъ образомъ. Дѣло въ томъ, что въ безпоповщинѣ некому совершить таинство брака. Въ принципѣ всѣ безпоповцы не отрицаютъ необходимости брака, какъ таинства, но на дѣлѣ, за не имѣніемъ законныхъ совершителей сей тайны, ея не имѣютъ; кромѣ пріемлющихъ такъ называемый безсвященнословный бракъ, безпоповцы обязываютъ проводить жизнь безбрачную, дѣвственную; если нѣкоторые изъ нихъ и вступаютъ, вопреки требованіямъ толка, въ супружескіе союзы, то лишь на сроки, съ намѣреніемъ прекратить ихъ, какъ грѣховные. Вслѣдствіе этого въ общинахъ бракоборныхъ безпоповцевъ семьи нѣтъ и нерѣдко царитъ развратъ. Въ общественномъ отношеніи это весьма важно, ибо безъ семьи, какъ безъ корня, не можетъ произростать и гражданское благоустройство.
Безпоповщина раздѣляется на нѣсколько отдѣльныхъ толковъ. Главнѣйшіе слѣдующіе: поморский, ѳедосѣевскій, филипповскій, странниковъ, приемлющихъ браки, нѣтовцевъ.
1. Поморскій толкъ получилъ свое названіе по мѣсту происхожденія — въ Поморьѣ. Первые послѣдователи его жили въ Выговской пустыни. Она находилась на рѣкѣ Выгъ при впаденіи въ нее рѣчки Сосновки, и была основана въ 1694 г. Въ 1706 году была устроена на рѣкѣ Лексѣ, верстахъ въ двадцати отъ Выговскаго мужскаго общежитія, женская обитель. Своей организаціей поморская община главнымъ образомъ была обязана братьямъ Денисовымъ: Андрею и Семену, которые имѣли весьма большое значеніе и для раскола вообще. Природа надѣлила ихъ довольно представительной наружностью и рѣдкими душевными дарованіями: Андрей особенно могъ похвалиться ораторскимъ искусствомъ, а Семенъ — памятью, въ остротѣ же смысла они не уступали другъ другу. Они владѣли начитанностію въ богослужебныхъ книгахъ, святоотеческихъ твореніяхъ, раэныхъ сборникахъ, были знакомы съ «грамматикою, риторикою, піитикою», благодаря частымъ поѣздкамъ по Россіи пріобрѣли много житейской опытности, хитрости, изворотливости, — и все это обратили на пользу раскола, стараясь всячески отстоять его существованіе.
Жизнь поморскихъ раскольниковъ сложилась на монастырскихъ началахъ. Въ составъ общежительства входили два монастыря: выговскій Богоявленскій, въ которомъ жили иноки и бѣльцы, и лексинскій Крестный, въ которомъ жили замужнія и дѣвы. Оба монастыря со внѣ и внутри были хорошо обстроены. Въ каждомъ изъ нихъ была часовня съ колокольней, десятки келій, причемъ иная представляла изъ себя цѣлый корпусъ, больница для престарѣлыхъ и убогихъ, гостинница для пріѣзжающихъ, скотный дворъ, литейная, чеботная, прачечная. Оба общежительства состояли въ подчиненіи «церковному собору». Въ составъ этого собора входили старцы-духовники, эклисіархъ, келарь, казначей и староста съ выборными отъ скитовъ. Собраніе происходило въ особой «соборной келіи» подъ предсѣдательствомъ настоятелей или, за ихъ отсутствіемъ, эклисіарха. Спорныя дѣла здѣсь рѣшались по большинству голосовъ; при равенствѣ голосовъ слѣдовали той сторонѣ, къ которой относились «старѣйшіе». Всѣ важныя дѣла общежитій и скитовъ — строительныя, экономическія, торговыя, административныя, религіозныя и нравственныя — подлежали вѣдѣнію этого собора. Власть его была очень широка, онъ могъ дѣлать постановленія относительно членовъ собора и рѣшать дѣла, касавшіяся самихъ настоятелей. Когда оказывалось, что какое-нибудь чиноположеніе не соблюдается, соборъ требовалъ отъ пустынножителей собственноручной подписки къ выполненію его. По отношенію къ частнымъ лицамъ соборъ дѣйствовалъ строже: виновнаго требовали на соборъ чрезъ десятскаго, иногда приводили подъ карауломъ, присуждали къ временному отлученію отъ общества, публичному покаянію, заключенію въ смирительную келію‚ къ сидѣнію на цѣпи, къ тѣлесному наказанію. Уголовныхъ преступниковъ навсегда отлучали изъ общины и выгоняли изъ скитовъ. Большая часть дѣлъ, подлежавшихъ суду, рѣшалась, разумѣется, по волѣ и указаніямъ Андрея. Уставъ Выгорѣцкаго общежительства предъявлялъ насельникамъ строгія правила — богомоленіе, которое было соборное и келейное, постъ, дѣвственное житіе, трудодѣланіе, такъ что никто не долженъ былъ оставаться безъ дѣла, нестяжаніе, въ силу котораго всякій, поступающій въ общежительство, долженъ былъ отдать свое имѣніе въ общую пользу, равно и все то, что будетъ пріобрѣтено имъ потомъ, и послушаніе старшимъ. Иной вопросъ — какъ выполнялись эти требованія. То, что можно было выставить на-показъ, выполнялось болѣе аккуратно. Такъ, каждый день здѣсь служили вечерню, утреню, часы, молебенъ, въ праздники всенощное бдѣніе, большую повечерницу, а въ праздники двунадесятые, кромѣ того, чинъ возвышенія панагіи, причемъ въ виду присутствія постороннихъ, моленіе продолжалось семь и восемь часовъ. Съ ударомъ колокола, по два въ рядъ шли въ часовню и становились на своихъ мѣстахъ: «юные, иже отъ міра приходили», бѣльцы съ надзирателями за каждымъ пяткомъ, «старцы и схимники», одѣтые въ старинное монашеское платье, съ лѣстовками и костылями въ рукахъ. Во время моленій всѣ должны были стоять чинно, не смѣясь, не разговаривая, не оглядываясь по сторонамъ, извѣстнымъ образомъ держать руки, ноги, глаза, въ опредѣленное время класть поклоны: малые, великіе, средніе. Гораздо слабѣе было съ тѣмъ, что не подлежало наблюденію постороннихъ глазъ, такъ что вообще дисциплина Выголексинскаго «монастыря», порядокъ и строгая жизнь, заводимые здѣсь настоятелями, не могли имѣть той прочности и твердости, какъ въ монастыряхъ, имѣющихъ законное происхожденіе, и примѣры нарушенія коренныхъ правилъ общежитія подавали сами настеятели.
Внѣшнее положеніе Выговской пустыни при Денисовыхъ достигло цвѣтущаго состоянія. Скотоводство и землепашество на Выгѣ, Лексѣ и особенно на Чаженгѣ; лѣтозимніе морскіе промыслы на Грумантѣ на Новой землѣ и въ другихъ мѣстахъ; заводы кирпичный, кожевенный, лѣсопильный, пристань на Пигматкѣ, куда пріѣзжали старыя и новоманерныя суда; торговля предметами мѣстной промышленности — льномъ, звѣриными шкурами, масломъ, рыбою, торговля, которая велась съ Петербургомъ, Москвою, Нижнимъ, Рыбинскомъ, Казанью, Архангельскомъ и другими значительными внутренними городами Россіи; далѣе — сборы съ разныхъ «христолюбцевъ» и особенно купцовъ, сборы, за которыми ѣздили съ письменными воззваніями въ рукахъ, и отъ которыхъ не была свободна даже отдаленная Сибирь, доставлявшая не только мѣдь и желѣзо, но и золото «слитками»; громадные вклады на поминъ души за чтеніе «неумолкаемой»; подаянія богомольцевъ, массами стекавшихся сюда въ храмовые праздники, а также на праздникъ «ивановскій», что бывалъ на Лексѣ 24 іюня‚ когда совершалось перекрещиваніе взрослыхъ и крещеніе младенцевъ; наконецъ, выручка отъ продажи мнимо-евхаристическихъ даровъ, будто бы принесенныхъ сюда однимъ соловецкимъ выходцемъ — вотъ тѣ источники, изъ которыхъ почерпались средства на содержаніе и обезпеченіе пустыни. Располагая такимъ матеріальнымъ богатствомъ, состоя подъ управленіемъ такихъ лицъ, какъ Денисовы, пользуясь, наконецъ, нѣкоторое время особыми привилегіями, предоставленными ей со стороны высшей гражданской власти, Выгорѣцкая киновія была не только центромъ тогдашней безпоповщины, но и опорою всего раскола. Въ этомъ отношеніи она сдѣлала очень и очень многое. Отсюда, съ Выга, разъѣзжали, подъ видомъ купцовъ и промышленниковъ, особые миссіонеры, сюда, на Выгъ, было собрано изъ разныхъ библіотекъ и ризницъ, частію за деньги, частію обманомъ и кражею, множество старинныхъ книгъ, нерѣдко драгоцѣнныхъ, скрѣпленныхъ подписью древнихъ благочестивыхъ князей и архипастырей, такъ что образовалась богатая библіотека, множество старинныхъ евангелій, крестовъ, иконъ, также древнихъ, что, впрочемъ, не мѣшало выговцамъ варварски истреблять въ этихъ памятникахъ то, что не служило на пользу раскола, здѣсь, на Выгѣ, составлялись раскольничьи синодики, сочинялись службы умершимъ защитникамъ раскола, а также разсказы о чудесахъ отъ мнимыхъ выгорѣцкихъ мощей, были написаны для утвержденія и прославленія раскола такія сочиненія, какихъ прежде онъ не имѣлъ — полемическія, историческія, нравоучительныя и др., — тутъ же, въ Выговской пустыни, были заведены школы: а) грамоты, въ которой, впрочемъ, давались уроки и риторическіе, и изъ которой выходили витіеватые писатели, б) писцовъ для списыванія раскольническихъ книгъ, в) пѣвцовъ для снабженія ими раскольническихъ часовенъ, г) иконописцевъ для приготовленія иконъ въ раскольническомъ духѣ.
Получивъ такую организацію при Денисовыхъ, Выголексинское общежитіе и послѣ нихъ процветало очень долго — въ теченіи всей второй половины XVIII столѣтія и первой четверти прошедшаго, будучи поддерживаемо особенно тѣми связями, какія существовали у выговцевъ съ Петербургомъ, — когда раскольниковъ даже по смерти и погребеніи въ Петербургѣ свободно перевозили для новаго погребенія на Выгъ или Лексу, когда раскольники свободно являлись во дворецъ на поклонъ, когда губернаторы, заѣзжая на Лексу, чинно выстаивали вечерни, часы и молебны, когда на Выгѣ и Лексѣ воздвигались все новыя и новыя зданія, строились новыя часовни и колокольни, вѣшались большіе колокола, когда общежительство продолжало располагать такими громадными средствами, что еще въ 1835 году доходъ его простирался до 200,000 рублей, а число насельниковъ — до 3,000 душъ обоего пола. Только уже со второй трети царствованія Николая I положеніе Выгорѣціи стало измѣняться, а въ пятидесятыхъ годахъ XIX столѣтія послѣдовало закрытіе монастырей; Даниловъ и Лекса были обращены въ селенія государственныхъ крестьянъ, съ открытіемъ въ каждомъ православнаго прихода, часовни и моленныя частію были закрыты, частію переданы въ вѣдѣніе епархіальнаго начальства. Сила, значеніе и богатство Выголексинскихъ общежитій обратились въ преданіе.
Историческія обстоятельства Выговской пустыни видимо отразились и на самомъ ученіи поморцевъ. Нѣкоторые пункты безпоповщинскаго ученія пришлось поморцамъ измѣнить, — и прежде всего ученіе о немоленіи за царей. Въ 1738 году колодникъ Круглый, долгое время жившій въ Выговской пустыни, донесъ на выговцевъ, что они не молятся за предержащую власть. Обвиненіе было очень важное. Составлена была чрезвычайная коммиссія, въ которую отъ Сената былъ назначенъ асессоръ Квашнинъ-Самаринъ, а отъ Синода Кирилловскій архимандритъ Вавила. Тайная канцелярія отъ себя вручила имъ секретную инструкцію, а для караула и разсылокъ при производствѣ слѣдствій откомандированъ былъ отрядъ солдатъ. Выговцы перепугались. Созвали соборъ. Приходилось выбирать одно изъ двухъ — или принять моленіе за царей, или пожертвовать существованіемъ выговскихъ общежитій и скитовъ. Избрали первое: опредѣлили — въ тропаряхъ и кондакахъ и въ стихахъ, какъ гдѣ напечатано въ книгахъ, императорское величество поминать вездѣ, и, написавъ тропарь «Спаси Господи», положили въ часовняхъ. Въ этомъ сказалось вліяніе «лучшихъ» выговцевъ, особенно Семена Денисова. Впослѣдствіи въ защиту моленія за царя на Выгѣ писались пространныя сочиненія. Однако большинство усматривало въ такихъ совѣтахъ больше практической сообразительности, чѣмъ непреложной истины. Были даже случаи, когда (1836 г.) снова приходилось «принуждать» выговцевъ къ моленію за царя. Въ настоящее время поморцевъ‚ пріемлющихъ моленіе за царя, и особенно тѣхъ изъ нихъ, которые отвергаютъ бракъ, прочіе старообрядцы называютъ «тропарщиками». Тропарщики, кромѣ Поморья, живутъ въ Саратовской губерніи и въ самомъ Саратовѣ. Примѣръ подобнаго же практическаго разрѣшенія вопроса представленъ поморцами еще въ ученіи о бракѣ. На первыхъ порахъ, послѣ основанія Выговскаго монастыря, обитатели выговскихъ пустынь, по возможности, хранили цѣломудріе и даже другихъ безпоповцевъ убѣждали къ безбрачной жизни. Но съ теченіемъ времени нецѣломудренная жизнь стала почти обычнымъ явленіемъ въ скитахъ и общежитіяхъ поморскихъ. Развратъ, такъ сказать, билъ въ глаза и потому приходилось съ нимъ считаться. Понимая, что положить этому конецъ можно только допущеніемъ брака, шестидесятилѣтній поморецъ Вышатинъ отправился въ Палестину искать православной хиротоніи, но, послѣ долгаго странствованія тамъ, въ 1732 году скончался, не достигнувъ цѣли. Между тѣмъ явился другой обличитель мнимаго безбрачія безпоповцевъ — молодой стародубскій безпоповецъ Иванъ Алексѣевъ, который сталъ учить, что раскольники могутъ вѣнчаться въ церкви великороссійской. Свои мысли онъ проводилъ сначала устно, а потомъ изложилъ въ обширномъ сочиненіи «О тайнѣ брака» (1762 г.). Слѣдствіемъ этого было появленіе въ безпоповщинѣ такъ называемыхъ новоженовъ — послѣдователей Алексѣева, вступившихъ въ браки съ благословенія православной церкви, но по обрядамъ до-никоновской церковной практики. И вотъ, поморскіе наставники, не признавая новоженство законнымъ, тѣмъ не менѣе, въ виду нравственныхъ цѣлей, довольно терпѣливо относились къ новоженамъ: налагая на нихъ эпитиміи, они однако не отлучали ихъ отъ своего общества, приглашали на общую трапезу, хотя и сажали при этомъ за особый столъ, оставляли ихъ жить единодомовно, смотря на плоды этого сквозь пальцы, а у новоженовъ внѣ-монастырскихъ свободно даже крестили дѣтей. Мало этого, поморцы нашли возможнымъ снисходительно относиться къ другаго рода новоженамъ — вступившимъ въ брачное сожительство безъ церковнаго благословенія и вѣнчанія, по одному взаимному согласію жениха и невѣсты, — опять, очевидно, изъ практическихъ расчетовъ, ибо и послѣ этого поморцы оставались при убѣжденіи, что истиннымъ бракомъ можно признавать только благословенный священникомъ. Въ настоящее время существуютъ такъ называемые «полубрачные даниловцы» [2]. Мысль о необходимости безбрачія они думаютъ осуществить тѣмъ, что всѣмъ даютъ совѣтъ проводить безбрачное житіе; если же кто женится безъ священническаго вѣнчанія, тотъ самъ за себя будетъ отвѣчать и... только предъ Богомъ, общество же къ такому лицу относится снисходительно. Полубрачные живутъ въ губерніяхъ: Архангельской, Олонецкой, Ярославской, Костромской, а также въ Петербургѣ.
2. — Въ концѣ XVII вѣка одинъ изъ новогородскихъ безпоповцевъ, по имени Ѳеодосій Васильевъ, бывшій дьячекъ Крестецкаго-Яма, ушелъ съ семействомъ своимъ за польскій рубежъ, въ Невельскій уѣздъ, чтобы основать здѣсь раскольническое общество. Хотя появленіе отдѣльной общины само по себѣ не вело къ образованію особаго толка, тѣмъ не менѣе кончилось оно ничѣмъ инымъ, какъ именно раздѣленіемъ безпоповщины. Первоначальная исторія ѳедосѣевщины не богата фактами. Чрезъ нѣсколько лѣтъ Ѳеодосій перешелъ въ Великолуцкій уѣздъ и скоро умеръ († 1711 г.). Послѣ этого, на пространствѣ первой половины XVIII вѣка, исторія встрѣчаетъ ѳедосѣевцевъ проживающими въ разныхъ мѣстахъ — по лѣсамъ, мызамъ, городамъ, въ томъ числѣ и въ самой древней столицѣ — Москвѣ, которой, съ возникновеніемъ тамъ Преображенскаго кладбища, суждено было сдѣлаться сосредоточіемъ всего ѳедосѣевскаго раскола.
Московское Преображенское кладбище основано въ 1771 году по случаю свирѣпствовавшей тогда въ Москвѣ страшной чумы. Жители древней столицы, пораженные общимъ бѣдствіемъ, кидали свои дома, имущества, и толпами бѣжали въ сосѣдніе города и села. Хорошо было устроить карантины, ибо бѣжавшіе легко могли разнести чуму по окрестностямъ. Этимъ обстоятельствомъ воспользовались ѳедосѣевцы, точнѣе: купецъ Ковылинъ. Вызвавшись устроить карантинъ на собственное иждивеніе, они выпросили у правительства для этого землю близь Преображенской заставы. Поставили заставу, построили наскоро нѣсколько шалашей и стали задерживать всѣхъ, кто выходилъ изъ Москвы. Всѣ ѳедосѣевцы, жившіе въ Москвѣ, были собраны сюда для служенія больнымъ. Послѣднимъ доставляли хорошую пищу и уходъ; умирающихъ напутствовали исповѣдью; мертвыхъ отпѣвали и хоронили на кладбищѣ съ честію. Народъ, умиравшій отъ голода и язвы и видѣвшій, какъ фурманы въ дегтярныхъ рубашкахъ, пьяные и буйные, ѣздили по улицамъ, желѣзными крюками собирали мертвыхъ, на отвратительныхъ телѣгахъ свозили ихъ на кладбища и зарывали ихъ въ общихъ могилахъ безъ всякихъ церковныхъ обрядовъ, прославлялъ попеченіе «благодѣтелей» и толпами стекался къ нимъ. Ковылинъ встрѣчалъ каждаго и каждому внушалъ, что бѣдствія посланы въ наказаніе за «никоніанскую» вѣру. Чаны, нарочно для того приготовленные, безпрестанно наполнялись водой для перекрещиванія желающихъ и нежелающихъ. Въ Москвѣ осталось много опустѣлыхъ домовъ, въ томъ числѣ и принадлежавшіе перекрещеннымъ въ ѳедосѣевство. Сто лошадей Ковылина употреблены были на перевозку выморочнаго имущества. Иконы, бархатъ, парчи, наличныя деньги — все свозилось въ кладовыя Ковылина. Изъ церкви св. Анастасіи, что на Неглинной, обманомъ былъ взятъ цѣлый древній иконостасъ. Касса кладбища оказалась настолько богатою, что на постройку новыхъ зданій свободно можно было употребить до 200,000 рубл. Были воздвигнуты два отдѣленія: одно для мужчинъ, другое для женщинъ. То и другое обнесены каменною стѣною съ башнями по угламъ. Въ первомъ семь корпусовъ, одинъ каменный съ трапезными отдѣленіями и шесть деревянныхъ, а по срединѣ площади — молельня. Во второмъ пять корпусовъ каменныхъ, съ назначеніемъ одного для малолѣтнихъ, и при каждомъ отдѣльная молельня. Кладовыя, амбары, погреба, кухни — завершали благоустройство.
Заботясь объ устройствѣ помѣщенія для своихъ послѣдователей, Ковылинъ далъ общинѣ и внутреннюю организацію. Назвавъ общежитіе монастыремъ, онъ назначилъ всѣмъ живущимъ въ пріютахъ кладбища особую одежду: мужчинамъ кафтаны, отороченные чернымъ снуркомъ, съ тремя складками на лифѣ, застегивавшіеся восемью пуговицами, и сапоги, непремѣнно на каблукахъ; женщинамъ — черныя плисовыя повязки, того же цвѣта платки и китайчатые сарафаны. Въ опредѣленное время, по сигналу, всѣ собирались въ часовню, гдѣ отправлялись вечерня, утреня, часы, а также панихиды, и затѣмъ всѣ въ порядкѣ и съ пѣніемъ шли въ трапезу въ предшествіи очереднаго, который несъ икону; тамъ, по прочтеніи наставникомъ молитвы Господней, всѣ дѣлали обычное число земныхъ поклоновъ и садились за столъ; во время обѣда слышался голосъ читавшаго «житіе»; прислужники разносили пищу всегда постную. Въ качествѣ устава были введены «правила», привезенныя съ Вѣтки. Роль главнаго настоятеля, съ общаго желанія, исполнялъ Ковылинъ.
Въ 1808 году Ковылинъ, желая упрочить существованіе Преображенскаго кладбища и на будущее время, составилъ «правила», которыя отъ лица «московскихъ старообрядцевъ» повергъ на Высочайшее утвержденіе. По поводу сего, 15 мая 1809 года, состоялся Именной Высочайшій указъ императора Александра I московскому военному генералъ-губернатору, гдѣ «заведенію» ѳедосѣевцевъ присвоено названіе «Преображенскаго богадѣльнаго дома»‚ съ предоставленіемъ ему всѣхъ тѣхъ правъ, коими пользуются подобныя частныя благотворительныя заведенія, подъ зависимостію законовъ и мѣстнаго начальства, въ имперіи. Узнавъ о такихъ привилегіяхъ, выхлопотанныхъ Ковылинымъ, выборные отъ иногороднихъ ѳедосѣевскихъ общинъ поспѣшили явиться въ Москву благодарить его за такіе подвиги «по христіанству». Ковылинъ воспользовался этимъ: онъ взялъ съ нихъ обѣщаніе, чтобы наставники во всѣхъ ѳедосѣевскихъ общинахъ въ Россіи были поставляемы не иначе, какъ съ утвержденія настоятеля и попечителей Преображенскаго кладбища, отъ которыхъ и должны получать граматы на это званіе. Такимъ образомъ въ зависимость отъ кладбища стали ѳедосѣевскія общины въ губерніяхъ: Ярославской, Тверской, Новогородской, Лифляндской‚ Нижегородской, Саратовской, Казанской, Симбирской, а также на Дону и Кубани. На самомъ Преображенскомъ число насельниковъ возросло изъ 500 до 1,500, а число прихожанъ — изъ 3,000 до 10,000.
Въ 1877 году министерствомъ внутреннихъ дѣлъ былъ составленъ и утвержденъ особый уставъ для Преображенскаго кладбища, по которому завѣдываніе имъ ввѣрено попечительному совѣту заведеній общественнаго призрѣнія, а ближайшее управленіе — особому комитету изъ шести членовъ и попечителя, предсѣдательствующаго въ немъ, избираемыхъ прихожанами кладбища изъ своей среды. За передачею мужскаго двора «богадѣльнаго дома» единовѣрцамъ (1866 г.)‚ въ распоряженіи ѳедосѣевцевъ остался бывшій женскій дворъ. Здѣсь въ настоящее время въ шести каменныхъ двухъ-этажныхъ зданіяхъ, занимаемыхъ призрѣваемыми изъ безпоповцевъ, имѣется и шесть молелень, а среди двора — каменная «соборная», устроенная на подобіе православнаго храма, съ главами и колоколами; для совершенія службъ имѣется до 180 пѣвцовъ и пѣвицъ, живущихъ внѣ стѣнъ кладбища на готовыхъ квартирахъ и пользующихся доходами; для заболѣвающихъ изъ числа призрѣваемыхъ есть двѣ больницы, въ которыхъ, сверхъ того, и приходящимъ больнымъ изъ окрестныхъ жителей оказывается медицинская помощь совѣтами и лѣкарствомъ. Основной капиталъ «богадѣльнаго дома» простирается до 120‚000 рублей, а годовой бюджетъ — до 40‚000 рублей. Въ Москвѣ есть еще скиты, числомъ до 10. Они являются какъ бы отдѣленіями главнаго ѳедосѣевскаго «учрежденія». Въ нихъ совершается перекрещиваніе православныхъ, неудобное въ стѣнахъ кладбища. «Отцы», имѣющіеся при каждомъ скитѣ, ежедневно отправляютъ службы, экономы вѣдаютъ хозяйственными дѣлами. Въ скитахъ есть свои прихожане изъ богатыхъ купцовъ, живутъ же по преимуществу дѣвицы и больше молодыя. Оффиціально скиты значатся или фабриками, или ремесленными заведеніями, или частными домами, а потому и живущія въ нихъ прописываются — то какъ ремесленницы, то — какъ фабричныя‚ то — просто жильцами.
Среди другихъ безпоповщинскихъ согласій ѳедосѣевщина выдѣляется особенно въ пунктѣ безпоповщинскаго ученія о всеобщемъ безбрачіи. Извѣстно, что еще собраніе новгородскихъ безпоповцевъ 1694 года, при участіи Ѳеодосія Васильева, опредѣливъ для всѣхъ безбрачіе, не признало законнымъ ни староженство, ни новоженство. Затѣмъ на «соборѣ» 1751 года, происходившемъ въ Польшѣ, постановивъ за чадородіе отлучать на извѣстные сроки староженовъ, ѳедосѣевцы о новоженахъ разсудили: не жить съ новоженами въ одной храминѣ, не сообщаться въ яденіи, не мыться въ банѣ, не славить въ ихъ домахъ Христа, не принимать ихъ, безъ развода, на покаяніе, хотя бы при опасной болѣзни, не крестить ихъ дѣтей — «здравыхъ» совсѣмъ, а больныхъ — безъ обѣщанія родителей разойтись. Наконецъ, московскій Ѳедосѣевскій соборъ 1883 года, подтвердивъ прежнія ѳедосѣевскія правила объ обязательномъ для всѣхъ безбрачіи и назвавъ принимающихъ безсвященнословные браки «еретиками» (ст. 16), даже тѣхъ «новоженившихся», которые «признаютъ свое сожитіе незаконнымъ», призналъ подлежащими отлученію отъ своего общества, оставивъ имъ одну надежду на спасеніе — предсмертную исповѣдь (ст. 13). Не нужно добавлять, что ѳедосѣевское ученіе о всеобщемъ безбрачіи въ нравственномъ отношеніи весьма вредно. Послѣдствіемъ его является развратъ въ самыхъ разнообразныхъ видахъ. Онъ далъ знать о себѣ очень рано и съ теченіемъ времени усиливался. При Ковылинѣ гнусныя явленія разврата были возведены въ нравственно извинительный поступокъ. Ковылинъ такъ разсуждалъ: «мы въ крайней нуждѣ находимся, нужда же всѣхъ средствъ, какія ведутъ къ точному исполненію всего въ законѣ, исполнять не обязана». Поэтому, наказывая лицъ, публично опозорившихся, Ковылинъ утѣшалъ тѣхъ, которые умѣли прятать концы. «Безъ грѣха нѣтъ покаянія, — говорилъ онъ, — безъ покаянія нѣтъ спасенія. Въ раю много будетъ грѣшниковъ, но ни одного еретика. Нынѣ брака нѣтъ и брачущіеся въ никоніанскихъ храмахъ — прелюбодѣи, еретики. Живя какъ бы по закону, они не чувствуютъ угрызеній совѣсти за свой грѣхъ и не каются, тогда какъ падшій по немощи естества необходимо сознаетъ свою вину и приноситъ въ ней раскаяніе. Поэтому не возбраняется утолять похоть. Тайно содѣянное тайно и судится». Этимъ «діавольскимъ» разсужденіемъ нравственная обязательность тѣлесной чистоты была замѣнена ученіемъ о возможности нравственной распущенности. И вотъ на Преображенскомъ происходили мерзости, о которыхъ срамно и глаголати. Въ пріютахъ кладбища явилось и выросло цѣлое поколѣніе «воспитанниковъ Ильи Алексѣевича». Ученики Ковылина просто хвастались своимъ «сквернодѣяніемъ»: при цѣлыхъ собраніяхъ, съ поразительною беззастѣнчивостію, они говорили: «лучше нынѣ сто блудницъ имѣть, нежели брачитися». Точно также разсуждаютъ ѳедосѣевскіе наставники и въ настоящее время — и о женатыхъ, и о развратѣ. Поэтому и жизнь современныхъ ѳедосѣевцевъ «не только крайне развратна, но даже скотоподобна». Мало этого, гдѣ блудъ, тамъ дѣтоубійство. Дѣтоубійство въ ѳедосѣевствѣ — фактъ, давно извѣстный правительству. Хотя оно совершается не систематически, но въ виду ученія о безбрачіи легко оправдывается такимъ разсужденіемъ. «Пусть родятъ, да въ царство небесное пускаютъ»! — «А какъ это въ царство небесное пустить»? — «Пусть крестятъ, да утопятъ: младенецъ и будетъ мученикъ».
Въ заключеніе о согласіяхъ, отдѣлившихся отъ ѳедосѣевства:
а) Титловщина. По ученію Ѳеодосія Васильева‚ надпись на крестѣ должна состоять изъ словъ: І. Н. Ц. І. Между тѣмъ поморцы признавали титлу: Ц. С. І. Х. С. Б. Споромъ объ этомъ и началась вражда между ними и Ѳеодосіемъ. Однако, по смерти Ѳеодосія, послѣдователи его стали склоняться на сторону поморцевъ и въ 1791 году, на соборѣ, происходившемъ на Преображенскомъ, настояли на опредѣленіи: «титлу І. Н. Ц. І.»‚ какъ «недревнюю», оставить, несогласныхъ же на таковую перемѣну — «отлучить». Оставшіеся вѣрными ученію основателя ѳедосѣевства получили названіе «титловцевъ». Титловщина существуетъ въ губерніяхъ: Новгородской и Петербургской.
б) Аристовщина. Въ началѣ XIX-го столѣтія многіе изъ петербургскихъ ѳедосѣевцевъ настолько уклонились отъ требованій безбрачія, что какъ сами вели брачную жизнь — то по одному согласію, то съ вѣнчаніемъ въ православномъ храмѣ, такъ и дѣтей своихъ убѣждали вступать въ бракъ, хотя бы даже съ православною половиною, а наставники такимъ потворствовали — тѣмъ, что крестили у нихъ новорожденныхъ. Созванный по этому поводу въ Петербургѣ въ 1809 году соборъ ѳедосѣевцевъ не имѣлъ возможности строго отнестись къ такимъ лицамъ, чтобы не лишить согласіе многихъ его членовъ, и позволилъ крестить дѣтей новоженовъ, безъ развода супруговъ‚ если послѣдніе не «мірщатъ». Часть петербургскихъ ѳедосѣевцевъ, во главѣ съ купцомъ Аристовымъ, не согласилась на такія послабленія и образовала особое «аристово согласіе», которое до сороковыхъ годовъ имѣло молельню на углу Казачьяго переулка и Гороховой. Теперь оно немногочисленно, но послѣдователи его продолжаютъ жить замкнуто.
в) Рижскіе. Рига издавна занимала первое, послѣ Москвы и Петербурга, мѣсто въ ряду остальныхъ городовъ имперіи по благоустройству находившейся въ ней ѳедосѣевской общины. Издавна также рижскіе ѳедосѣевцы были жаркими проповѣдниками всеобщаго безбрачія и въ то же время вели жизнь крайне развратную. Своихъ мнимыхъ женъ, которыхъ нерѣдко брали даже изъ лицъ, принадлежавшихъ къ православію, католичеству, лютеранству, мѣняли очень часто, даже съ прижитыми дѣтьми, и брошенныя матери «таскались по улицамъ», предавались разврату, увлекая къ тому своихъ дочерей, дѣти же мужскаго пола поступали въ число «карманщиковъ». Вслѣдствіе этого въ тридцатыхъ годахъ прошедшаго столѣтія Высочайшими повелѣніями о рижскихъ раскольникахъ указано употреблять противъ раскольниковъ, «кои ведутъ развратную жизнь», «полицейскія мѣры», а ихъ незаконнорожденныхъ дѣтей «крестить въ православной вѣрѣ» и, затѣмъ, по достиженіи возраста, дѣтей мужескаго пола «зачислять въ военные кантонисты, а женскаго — пристраивать по распоряженію приказа общественнаго призрѣнія». Чтобы избѣжать такой «бѣды», хитрые ѳедосѣевцы, примѣняясь къ дѣйствующимъ распоряженіямъ власти, постарались придать своимъ сожитіямъ видъ законности. И вотъ явился обычай сводить браки въ молельнѣ, при посредствѣ своихъ наставниковъ, — съ пѣніемъ избранныхъ изъ чина вѣнчанія псалмовъ, чтеніемъ апостола и евангелія. Наставникъ благословляетъ брачныхъ, говоря: «Богъ благословитъ», а по окончаніи церемоніи читаетъ изъ Требника поученіе, гдѣ сказано: «оженился, не согрѣшилъ еси».
г) Польскіе. Ѳедосѣевцевъ, живущихъ въ губерніяхъ: Ковенской, Сувалкской и Виленской, московскіе ѳедосѣевцы пріемлютъ въ общеніе чрезъ исполненіе шестинедѣльнаго поста — за то, что тѣ пріемлютъ новоженовъ на исповѣдь, да и до общенія съ собою въ моленіи и пищи не допускаютъ лишь до тѣхъ поръ, пока у новоженовъ родятся дѣти. Такой же чинопріемъ московскіе ѳедосѣевцы допускаютъ и по отношенію къ ѳедосѣевцамъ рижскимъ и петербургскимъ.
3. Новое раздѣленіе съ поморцами, послѣ Ѳеодосія учинилъ нѣкто Филиппъ. Въ мірѣ онъ назывался Фотіемъ и служилъ въ стрѣлецкомъ полку, откуда, во время сраженія подъ Нарвою, бѣжалъ. Найдя пріютъ въ Выговской пустыни, онъ нѣкоторое время стоялъ въ числѣ рядовой «братіи», а затѣмъ на него были возложены обязанности «духовнаго отца». По смерти Викулина, между Филиппомъ и Семеномъ Денисовымъ произошла распря — изъ-за того, что Филиппъ желалъ, чтобы Семенъ раздѣлялъ съ нимъ власть настоятеля. И хотя «соборъ», рѣшивъ дѣло въ пользу Семена (1737 г.), заставилъ спорившихъ примириться, однако въ душѣ они остались врагами. И вотъ когда вслѣдствіе доноса Круглаго выговцы, по настоянію Семена, вынуждены были «написать тропарь», Филиппъ протестовалъ противъ этого. Какъ только запѣли тропарь, Филиппъ бросилъ кадило на полъ и, съ крикомъ: «пала вѣра христіанская», выбѣжалъ изъ часовни. Оставивъ «монастырь», Филиппъ перешелъ въ надеждинъ скитъ и съ годъ жилъ въ овинѣ, а затѣмъ, видя, что ему есть единомышленные, облюбовалъ мѣсто «за мхами», на рѣкѣ Умбѣ, и построилъ тамъ келью. Посланные его ходили по волостямъ и суземку и обличали «ересь» выговцевъ; народъ прибывалъ на Умбу и число келій здѣсь быстро умножалось. Видя такой успѣхъ, выговцы рѣшились оказать противодѣйствіе. И ласками и угрозами они пытались возвратить Филиппа въ общежитіе: самъ настоятель не только писалъ увѣщанія къ Филиппу, но и лично навѣщалъ его, — и все напрасно. Тогда выговцы навели воинскую команду на скитъ Филиппа. Послѣдняго предупредили. — «Давно готовы», отвѣтилъ Филиппъ вѣстнику и, собравъ братію въ часовню, сталъ готовить всѣхъ къ смерти. И какъ только послышался стукъ солдатъ въ запертыя двери, филипповцы, учинивъ наскоро прощальный плачъ, «подпустили огня» и всѣ, числомъ до 70, сгорѣли (1743 г.). Выговцы разграбили кельи филипповцевъ, но не могли извести всѣхъ своихъ противниковъ. Во главѣ филипповцевъ сталъ «самострига» Терентій. На него выговляне навели солдатъ и заставили сжечься (1747 г.), — съ 98 лицами обоего пола. Новый вожакъ, старикъ Матѳей, успѣлъ еще собрать около себя десятки послѣдователей, и въ 1750 году также добровольно погибъ съ ними въ пламени. Съ тѣхъ поръ самоубійство, въ разныхъ видахъ, считается у филипповцевъ средствомъ цѣло соблюсти вѣру, примѣнительно ко взгляду болѣе раннихъ учителей раскола, и случаевъ повторенія его извѣстно весьма много, особенно изъ прежней исторіи этого толка. Въ другихъ главнѣйшихъ пунктахъ своего ученія филипповцы держатся строгихъ въ духѣ ѳедосѣевства опредѣленій, но исполнять ихъ стараются строже, равно и къ «внѣшнимъ» относятся фанатичнѣе. Отъ раскольниковъ другихъ толковъ они получили за это названіе «крѣпкихъ христіанъ». Впрочемъ въ послѣднее время и «крѣпость» филипповцевъ подъ давленіемъ жизненныхъ условій стала ослабѣвать: нѣкоторые изъ нихъ перестали чуждаться модной одежды, староженовъ за чадородіе стали наказывать только эпитиміей; извѣстны случаи, хотя пока единичные, даже новоженства филипповцевъ. Въ настоящее время филипповство держится, кромѣ архангельской и олонецкой губерніи, въ селѣ Кимрѣ, тверской губерніи, нѣкогда вліятельномъ центрѣ, — Угличѣ, въ двадцатыхъ годахъ служившемъ мѣстомъ для филипповскихъ соборовъ, — Москвѣ, гдѣ еще около 1790 года была построена моленная и при ней помѣщеніе для призрѣваемыхъ, — и въ Петербургѣ.
4. Въ смыслѣ отрицанія нѣкоторыхъ гражданскихъ требованій и житейскихъ обычаевъ филипповцы не довели выводовъ до конца. Они не разрываютъ всѣхъ связей съ обществомъ: живутъ въ его средѣ, несутъ общественныя обязанности, платятъ подушное. Въ свое время они записывались иногда въ двойной окладъ; если же и избѣгали записи, то лицемѣрно выдавали себя за православныхъ. Такая неопредѣленность и непослѣдовательность, естественно, должна была вызвать протестъ. Во второй половинѣ XVIII вѣка недовольные этого рода сгруппировались около пустынника Василія Степанова, по мірскому занятію пастуха. Они не мало нашли винъ за раскольниками разныхъ согласій и особенно возмущались записью ихъ въ раскольническіе списки. Подобнаго же рода протестъ во второй половинѣ XVIII вѣка былъ высказанъ и другими личностями, и даже повелъ къ образованію доселѣ существующихъ «согласій»: аароновщины и странниковъ.
Аароновщина существуетъ въ архангельской губерніи. Названіе свое она получила по прозванію одного мѣщанина Андрея Жукова († 1798 г.), который прозывался Аароновымъ. Онъ безусловно отвергалъ записи въ раскольническіе списки, называя ихъ отреченіемъ отъ имени христіанина, признаніемъ себя нечестивымъ, и въ противовѣсъ «нечестивымъ» основалъ «согласіе благочестивыхъ», но отреченія отъ жизни въ обществѣ и онъ не требовалъ. Зато гораздо рѣзче, и притомъ съ широкимъ приложеніемъ къ жизни, ученіе странниковъ или бѣгуновъ.
Основателемъ бѣгунства былъ нѣкто Евѳимій, родомъ изъ Переяславля, жившій нѣкоторое время въ Москвѣ въ средѣ филипповцевъ и, потомъ, военный дезертиръ. Живя въ древней столицѣ, онъ могъ ознакомиться, что даже «крѣпкіе христіане» не заслуживали такого наименованія, по крайней мѣрѣ за ихъ двоедушіе по отношенію къ православію и православному правительству, вслѣдствіе чего пришелъ къ мысли о необходимости бороться съ такимъ, съ точки зрѣнія истаго безпоповца, зломъ. И вотъ, для начала, Евѳимій послалъ «московскимъ старцамъ» — филипповцамъ 39 вопросовъ, прося филипповцевъ дать ему на нихъ отвѣты. Отвѣта, разумѣется, не было дано, и это побудило дерзкаго вопрошателя тѣмъ настойчивѣе стремиться къ исполненію задуманнаго плана. Факты безпоповщинскаго лицемѣрія возникали на каждомъ шагу. Кто-либо изъ православныхъ скажетъ раскольнику: «ты раскольникъ, въ церковь не ходишь, таинъ не принимаешь», — и тотъ, не желая навлечь на себя непріятности, не только отрицается отъ этого на словахъ, но и дѣйствительно идетъ въ церковь и причащается. Если ѳедосѣевецъ или филипповецъ опасно заболѣвалъ, то призывали къ нему православнаго духовника, и хотя вслѣдъ за послѣднимъ обыкновенно являлся къ больному «старовѣрческій креститель», но онъ дѣлалъ свое дѣло тайно, чтобы «исправленнаго» считали за сына великороссійской церкви. Въ случаѣ праздника раскольники должны были принимать приходскихъ священниковъ у себя на дому, съ поклономъ одѣляя ихъ хлѣбомъ, пирогами, житомъ, деньгами. Когда раскольнику требовалось куда-либо поѣхать, приходилось обращаться къ священнику за свидѣтельствомъ о бытіи на исповѣди, чтобы получить паспортъ, — когда раскольникъ умиралъ, его погребали въ могилѣ, вырытой съ «благословенія» того же священника. Все это и подобное вынуждены были дѣлать незаписные раскольники. Раскольники же записные — тѣ прямо отвергались Христа, ибо открыто состоятъ подъ властію антихриста, по мнѣнію Евѳимія. Исходной точкой такого взгляда на раскольниковъ всѣхъ толковъ, которымъ они приравнивались къ «никоніанамъ», для Евѳимія служило безпоповщинское ученіе о воцареніи антихриста. Только онъ своеобразно вытолковывалъ антихриста. Онъ повторилъ старую раскольническую мысль о императорѣ Петрѣ I, какъ антихристѣ, подыскавъ къ ней какъ можно болѣе мнимыхъ доказательствъ, и указалъ чувственнаго антихриста въ лицѣ царствующихъ особъ, какъ преемниковъ Петра и исполнителей воли его. «Апокалипсичный звѣрь, писалъ Евѳимій, есть царская власть, икона его — власть гражданская, тѣло его — власть духовная». Въ практическомъ выводѣ это означало, что остался одинъ для «вѣрующихъ» путь ко спасенію — «не пространный, еже о домѣ, о женѣ, о чадахъ, о торгахъ, о стяжаніяхъ попеченіе имѣти», а «тѣсный и прискорбный, еже не имѣти ни града, ни села, ни дома». Нужно вступить въ брань съ антихристомъ. Но какъ же вести ее? Такъ какъ открыто бороться нельзя, то «достоитъ таитися и бѣгати», по выраженію Евѳимія, чтобы чрезъ это порвать всѣ связи съ обществомъ, чтобы уклониться отъ всѣхъ гражданскихъ повинностей — видимыхъ знаковъ власти антихристовой: записи въ ревизіи, платежа податей, военной службы, паспортовъ, присяги. И всякій, желающій вступить на сей путь брани съ антихристомъ, путь странствованія не только по городамъ и весямъ, но и по лѣсамъ и пустынямъ, кто бы онъ ни былъ, православный или раскольникъ, непремѣнно долженъ принять новое крещеніе.
Рѣшеніе Евѳиміемъ вопроса въ указанномъ смыслѣ состоялось, вѣроятно, не безъ вліянія со стороны нѣкоего «странника» Іоанна. Кто былъ Іоаннъ и откуда, неизвѣстно, но извѣстно то, что «случайный знакомецъ» Евѳимія былъ для него вліятельнымъ «совѣтникомъ». Между прочимъ онъ далъ и тотъ совѣтъ Евѳимію, чтобы онъ самъ себя крестилъ, что Евѳимій и исполнилъ въ 1772 году. Въ пошехонскихъ лѣсахъ, въ одномъ изъ раскольническихъ скитовъ, Евѳимій обрѣлъ себѣ перваго послѣдователя въ лицѣ нѣкоего Павла Васильева, а въ деревнѣ Малышевой, ярославскаго уѣзда — страннопріимца Петра Ѳедорова, да еще человѣкъ шесть учениковъ и ученицъ изъ разныхъ мѣстъ. Первые успѣхи однако оказались вмѣстѣ и послѣдними. Число перекрещенныхъ Евѳиміемъ пока тѣмъ и ограничилось. Скрываясь сначала въ лѣсахъ галичскихъ, потомъ въ окрестностяхъ Ярославля, Евѳимій занимался иконописаніемъ, перепискою книгъ, а также сочинительствомъ. Онъ былъ вообще большой любитель книгъ. Умеръ Евѳимій въ 1792 году. По смерти Евѳимія въ роли наставницы выступила его спутница Ирина Ѳедорова, крестьянка изъ тверской губерніи. Конечно, она не могла замѣнить Евѳимія, какъ и никто другой, однако ученіе Евѳимія продолжало распространяться, и именно благодаря сочиненіямъ основателя бѣгунства, изъ которыхъ наибольшее уваженіе въ средѣ странниковъ получилъ такъ называемый «Цвѣтникъ десятословный», содержащій обличеніе «винъ» и «пороковъ» старообрядцевъ. Ирина перешла въ село Сопѣлки, что на правомъ берегу Волги, въ 15 верстахъ отъ Ярославля, при ручьѣ Великорѣчкѣ, село, которое съ тѣхъ поръ стало играть роль столицы бѣгунства и по имени котораго самый толкъ иначе называется «сопѣлковскимъ». Послѣдователями Ирины въ Сопѣлкахъ явились крестьяне: Петръ Крайневъ и Яковъ Яковлевъ. Между ними завязался первый въ исторіи толка споръ о томъ‚ при какихъ условіяхъ можетъ быть совершенъ пріемъ въ согласіе? Яковлевъ, разсуждая строго въ духѣ ученія основателя странничества, сначала утверждалъ, что только тотъ можетъ считаться членомъ бѣгунскаго общества, кто дѣйствительно будетъ скрываться, Крайневъ же, поддерживаемый Ириною, находилъ возможнымъ принимать въ общество и тѣхъ, кто даетъ обѣтъ выйти въ странство, хотя и будетъ оставаться дома. На это чрезъ нѣсколько лѣтъ согласился и Яковлевъ. Съ тѣхъ поръ въ согласіе бѣгуновъ стало входить много лицъ «жиловыхъ».
Въ первой четверти настоящаго столѣтія въ средѣ бѣгуновъ возникъ новый споръ — по вопросу о деньгахъ: можно ли ихъ брать страннику? — Нѣкій Иванъ Петровъ, изъ костромской губерніи, рѣшилъ вопросъ въ отрицательномъ смыслѣ, на томъ основаніи, что на деньгахъ находится государственный гербъ, и, чтобы отдѣлиться отъ несогласныхъ съ нимъ, крестилъ самъ себя. Шла молва о воздержной жизни новаго проповѣдника, и это склонило многихъ на его сторону. Сначала Иванъ скитался въ окрестностяхъ Ярославля, затѣмъ жилъ въ пошехонскихъ лѣсахъ, наконецъ, перешелъ къ Вологдѣ. Послѣдователи Евѳимія, не согласившіеся съ Петровымъ, дѣлали попытки къ умиротворенію возникшаго «раскола», но Петровъ до конца своей жизни († 1860 г.) остался при своемъ мнѣніи. Толкъ «безденежниковъ» въ настоящее время незначителенъ.
Въ шестидесятыхъ годахъ истекшаго столѣтія произошло новое раздѣленіе въ бѣгунствѣ, именно по милости наставника Никиты Семенова († 1893 г.). Сочинитель «Малаго образа ересей» — личность знаменитая, и какъ вліятельнѣйшій авторитетъ въ средѣ послѣдователей основателя бѣгунства, и какъ ярый пропагандистъ его ученія, ѣздившій съ своею проповѣдью не только по лѣсамъ пошехонскимъ и вологодскимъ, но и по многимъ городамъ, не исключая и древней столицы — Москвы. Въ концѣ 1854 года Никита былъ взятъ полиціею, сосланъ въ Соловки, но успѣлъ оттуда бѣжать и болѣе 30 лѣтъ послѣ того былъ самымъ виднымъ бѣгунскимъ наставникомъ. Для своей общины Никита написалъ уставъ (въ 84 «статьяхъ»), но многіе не приняли «статей» Никиты и произошло раздѣленіе. Строгихъ приверженцевъ Семенова называютъ «статейниками» или «іерархитами», противниковъ его — противостатейниками.
Въ то-же время возникъ между странниками вопросъ о бракѣ. Первыми проповѣдниками брачной въ странствѣ жизни были Миронъ Васильевъ изъ пошехонскаго уѣзда и Николай Касаткинъ — изъ череповецкаго. Въ семидесятыхъ годахъ ихъ мысль нашла себѣ усерднаго защитника въ лицѣ крестьянина новгородской губерніи Михаила Кондратьева. Брачить стали подъ условіемъ взаимнаго обѣта и при пѣніи молебна.
Лжеученіе странниковъ нашло себѣ любезный пріютъ во многихъ мѣстахъ, не исключая и сѣверной нашей столицы. Предѣльными пунктами невѣдомаго царства бѣгуновъ называютъ Каргополь и Вологду — на сѣверѣ, и Томскъ — на востокѣ; срединными‚ болѣе извѣстными мѣстами бѣгунства служатъ губерніи ярославская, костромская, частію тверская, новгородская и владимірская, около г. Шуи, нижегородская — въ семеновскомъ уѣздѣ; далѣе на востокъ Казань, съ уѣздами казанскимъ и царевококшайскимъ, и частію Самара; еще далѣе: сарапульскій и яранскій уѣзды вятской губерніи, предѣлы Перми, Оханска, Тагила и Тюмени. Въ шуйскомъ, яранскомъ и оханскомъ уѣздахъ живутъ преимущественно противостатейники, въ каргопольскомъ — брачные, въ томскихъ лѣсахъ скрываются и безденежники. Столицею статейниковъ служитъ Ярославль, столицею противостатейниковъ — Томскъ.
По наибольшей распространенности и особенной вліятельности наставниковъ первое мѣсто‚ въ ряду вышеназванныхъ четырехъ бѣгунскихъ общинъ‚ занимаетъ община статейниковъ. Въ самое послѣднее время, благодаря присоединенію къ православію одной послѣдовательницы этой общины, бывшей тамъ уставщицей и миссіонершею, въ литературѣ сообщены новыя свѣдѣнія о внутреннемъ устройствѣ толка статейниковъ и бытовой его сторонѣ. По «статьямъ» Никиты Семенова, управленіе въ его общинѣ представляется въ такомъ видѣ: во главѣ стоитъ управляющій, какъ бы нѣкій патріархъ, для областей или большихъ городовъ существуютъ старшіе, въ родѣ епископовъ, въ небольшихъ общинахъ управляютъ настоятели, въ родѣ пресвитера. Власть главнаго наставника можетъ подлежать контролю только общаго собора; онъ имѣетъ при себѣ двухъ совѣтниковъ; пишетъ онъ очень рѣдко, изъ опасенія быть выслѣженнымъ полиціей, а также и выѣзжаетъ только по особо важнымъ дѣламъ, напр., для суда; встрѣчаютъ его въ высшей степени торжественно, съ пѣніемъ, со свѣчами въ рукахъ и пр. Около областнаго наставника имѣются тоже два совѣтника; изъ этихъ трехъ правителей области первый есть собственно правитель и распорядитель, второй — креститель, третій — духовникъ; духовникъ, по нуждѣ, можетъ быть и крестителемъ, но креститель ни въ какомъ случаѣ духовникомъ быть не можетъ; въ случаѣ нужды, исповѣдуютъ старшіе въ кельѣ, въ томъ числѣ и женщины, и не только женщинъ, но и мужчинъ. Каждая область должна имѣть не менѣе ста бѣгуновъ безъ всякаго вида; всѣхъ областей теперь насчитывается восемь; надъ областными наставниками поставленъ благочинный, подчиненный непосредственно только главному управляющему. Кромѣ того въ каждой области имѣется экономъ съ двумя помощниками, на которомъ лежатъ дѣла хозяйственныя, — игумены и игуменьи, которыхъ обыкновенно зовутъ «крестными» и изъ которыхъ одинъ или одна, такъ называемые «старшіе», на соборныхъ моленіяхъ исполняютъ обязанности уставщика или уставщицы, — и, наконецъ, иконописцы, непремѣнно изъ перекрещенныхъ, никогда изъ отступниковъ; жизнь ихъ должна отличаться особою строгостію, почему къ нимъ приставляютъ отдѣльнаго дядьку-старика, или старуху; должны также часто исповѣдываться. Таковы администрація у статейниковъ и ихъ должностныя лица. Что касается рядовыхъ бѣгуновъ, то ихъ вообще можно раздѣлить на перекрещенныхъ, и неперекрещенныхъ, иначе — жиловыхъ и крыющихся. Жиловые, пока они не перекрещены, имѣютъ узаконенные виды на жительство и потому живутъ открыто; перекрещенные же, по условію, непремѣнно суть безпаспортные и потому вынуждены жить подъ укрывательствомъ жиловыхъ. Въ свою очередь, жиловые составляютъ нѣсколько степеней, такъ что есть испытуемые, затѣмъ есть испытуемые второй степени, и наконецъ сюда же относятся такъ называемые «отступники». Всякій, заявившій желаніе присоединиться къ бѣгунству, оставляется на испытаніи въ теченіе трехъ лѣтъ; онъ допускается на соборныя и частныя моленія, но стоитъ не молясь; онъ знаетъ всѣхъ трехъ наставниковъ общины и получаетъ отъ нихъ наставленія, но не знаетъ, гдѣ они живутъ; онъ — благотворитель, но куда идутъ его пожертвованія, ему не говорятъ. Если, затѣмъ, въ указанный срокъ испытуемый заслужитъ довѣріе, то его знакомятъ съ устройствомъ общества, съ мѣстомъ, гдѣ живутъ бѣгуны и ихъ наставники, и поручаютъ ему какое-нибудь дѣло, напр. устроеніе пристанодержательствъ, содержаніе адресовъ и передачу писемъ, распредѣленіе странниковъ по кельямъ. Третій видъ «жиловыхъ», т. е. въ мірѣ живущихъ бѣгуновъ, составляютъ отступники; отступникомъ считается только уже крещенный, и отступничество бываетъ вольное и невольное, т. е. вынужденное полиціей; вина отступника заключается въ томъ, что онъ объявляетъ свое имя и званіе. Кромѣ того по паспортамъ, хотя большею частію уже просроченнымъ, живутъ еще «оглашаемые», т. е. готовящіеся къ крещенію; они проживаютъ въ «кельяхъ» и несутъ извѣстное послушаніе; это — уже прошедшіе испытаніе и принимающіе крещеніе при обыкновенныхъ условіяхъ, т. е. не экстренно.
Вотъ въ чемъ состоитъ приготовленіе къ крещенію и какъ совершается самое крещеніе: «оглашаемый» въ теченіе сорока дней постится, не ходитъ въ баню и кладетъ ежедневно тысячу поклоновъ; это такъ называемый «пригласъ» и когда онъ кончится — новоприсоединенный, если онъ не малолѣтній, приводится на «соборъ» для избранія крестнаго или крестной; самое крещеніе совершается въ проточной водѣ, чаще же въ кадкѣ, на дворѣ или въ сараѣ; предварительно погруженія крещаемаго перевязываютъ по таліи полотенцемъ, чтобы креститель могъ держать концы послѣдняго въ лѣвой рукѣ, когда правую будетъ возлагать на голову крещаемаго; въ теченіе семи дней новокрещенный остается въ особой келіи, или въ моленной, а на восьмой день, послѣ молебна дневному святому, имя котораго дано новокрещенному, крестный, или крестная переодѣваютъ послѣдняго изъ крещальнаго бѣлаго одѣянія въ черное, какъ бы выражая тѣмъ идею постриженія въ монашество; настоятель говоритъ при этомъ рѣчи новокрещенному и его воспріемникамъ. Послѣ этого бѣгунъ становится «истиннымъ христіаниномъ». Обыкновенно требуется, чтобы всякій жиловой, по обращеніи въ секту, прожилъ безъ крещенія не менѣе шести лѣтъ, но конечно — за исключеніемъ случаевъ опасной болѣзни, когда крещеніе совершается уже и безъ всякихъ приготовленій. Умершихъ, всѣхъ безъ исключенія, бѣгуны хоронятъ секретно, въ мѣстахъ для другихъ неизвѣстныхъ, иногда въ огородахъ, вблизи овиновъ, даже на пашняхъ, но большею частью въ лѣсу; покойника завертываютъ въ рогожу, гроба же не полагается; зарываютъ въ землю не глубоко, чтобы антихристова земля не слишкомъ давила покойника, и притомъ голову нѣсколько выше, чѣмъ ноги, чтобы легче было подняться, когда настанетъ день страшнаго суда; дѣлается это дѣло ночью.
Членамъ своего толка бѣгуны ведутъ счисленіе; перекрещенныхъ наставники счисляютъ при посредствѣ свидѣтельствъ о крещеніи, а не принявшихъ крещенія — при посредствѣ особыхъ записей; эти документы отсылаются въ Ярославль и имѣютъ печать съ изображеніемъ голубя, у бѣгуновъ служащаго гербомъ. Счетъ и извѣстность ведется и самымъ кельямъ, въ которыхъ живутъ бѣгуны. Кельями называются не отдѣльныя комнаты, а нѣсколько комнатъ въ одномъ домѣ, или два-три домика на одномъ дворѣ. Въ ближайшихъ комнатахъ обыкновенно помѣщается самъ домохозяинъ съ семьей, какъ «жиловой», т. е. имѣющій законный видъ на жительство; въ болѣе отдаленныхъ помѣщеніяхъ проживаютъ приготовляемые къ крещенію, а еще далѣе и поближе къ «тайникамъ» скрываются уже перекрещенные. «Тайники» — это особыя помѣщенія для «крыющихся», на случай полицейскихъ осмотровъ. Тайники бываютъ въ видѣ ямъ подъ лѣстницами, чуланами, иногда за стѣной, или подъ двойной крышей; въ тайники ведутъ замаскированныя дверки — то за посудницей, помѣщенной противъ русской печки, то подъ «голбцомъ», т. е. подъ особой пристройкой для взлѣзанія на эту печь, то подъ кроватью, приставленной къ стѣнѣ; бываютъ приспособленія въ стойлахъ для домашняго скота, съ выходами на крышу, а у людей богатыхъ устраивается пружинное кресло, которое, если кто сядетъ на него, опускается внизъ, въ подполье, но можетъ и не опускаться, благодаря особому крючку; тайникъ одного дома соединяется съ тайникомъ другаго, третьяго, и такъ далѣе, а тайникъ послѣдняго дома выходитъ куда-нибудь въ садъ, перелѣсокъ, на большую дорогу. Каждая келья имѣетъ свое внутреннее устройство, свое хозяйство, свой домашній обиходъ. Кромѣ игумена или игуменьи здѣсь есть причетникъ или причетница, клирошане и клирошанки, послушники и послушницы, привратники и привратницы, иногда особый пекарь. Каждый день въ кельѣ совершается обычная дневная служба въ особой комнатѣ; на большіе праздники сходятся изъ всѣхъ келій на «соборныя» моленія; молятся отдѣльно мужчины и отдѣльно женщины. «Истиннымъ христіанамъ» пищу готовятъ по монастырскому уставу — молочное, рыбное и овощи, оглашаемымъ — холодное и только по субботамъ и праздникамъ горячую похлебку, остальные могутъ ѣсть и мясное. Жизнь въ кельѣ идетъ однообразно и скучно; посѣщаютъ келью только свои духовныя лица — духовникъ и креститель, для духовныхъ бесѣдъ; родные и знакомые допускаются въ женскую келью только на глазахъ «крестной»; выходъ изъ келій разрѣшается только съ провожатой; въ мужскихъ кельяхъ молодые парни достигаютъ иногда 18—20 лѣтняго возраста, ни разу не увидѣвши ни одной женщины. При такой закрытой жизни у насельниковъ келій естественно зарождается скука, желаніе другой обстановки и стремленіе посмотрѣть міръ, а это и есть побужденіе къ тому, чтобы побольше странствовать и почаще переѣзжать съ одного мѣста на другое. Дѣти появляются въ кельяхъ не раньше 5-лѣтняго возраста, воспитываются на сторонѣ въ подходящихъ семьяхъ. Характерною чертою бѣгунскаго келейнаго воспитанія служитъ то, чтобы съ малыхъ лѣтъ пріучить ребенка къ презрѣнію всего внѣшняго, мірскаго, и расположить его сердце къ любезной пустынѣ; это достигается соотвѣтственными ужасающими или умилительными разсказами, особенно изъ прологовъ; затѣмъ, дѣтей пріучаютъ къ неуклонному исполненію уставовъ и безусловному послушанію; такимъ образомъ дѣти по цѣлымъ ночамъ выстаиваютъ богослуженія, иногда по-долго постятся, за проступокъ берутъ въ руки лѣстовку и кладутъ указанное число поклоновъ. Дѣтей не бранятъ, но и ласки они не видятъ; сверстниковъ по возрасту не полагается и въ этомъ смыслѣ дитя остается одно, какъ скитникъ или скитница; вслѣдствіе этого у дѣтей развивается замкнутость. Кромѣ обученія славянскому чтенію и полууставному письму дѣтей знакомятъ съ порядками богослуженія, съ крюковымъ пѣніемъ, съ монастырскимъ уставомъ, а далѣе, болѣе способныхъ, съ исторіей общей и русской — до патріарха Никона, хотя и не полностію, а въ отрывкахъ. Высшею же наукою у бѣгуновъ служитъ такъ называемое «бесѣдословіе», т. е. искусство бесѣдовать и пропагандировать бѣгунское ученіе. Учитель «бесѣдословія» поставляется главою статейниковъ и живетъ гдѣ-то въ предѣлахъ Ярославля. Областные наставники посылаютъ къ нему на выучку ежегодно по одному мальчику и по одной дѣвочкѣ, изъ наиболѣе способныхъ. Учатъ годъ, или два, а послѣ того отправляютъ еще къ разнымъ «миссіонерамъ» для практики. Обученіе состоитъ въ томъ, что прежде всего читаются и запоминаются извѣстныя мѣста изъ Пролога; затѣмъ коротко останавливаются на чтеніи и изъясненіи Евангелія и гораздо дольше — Апокалипсиса, Ипполитова слова и слова Ефрема Сирина, причемъ изъясняютъ все, конечно, примѣнительно къ своему бѣгунскому положенію; наконецъ, ставятся вопросы, или возраженія противъ ученія православной церкви, учитель показываетъ, какъ рѣшить вопросъ или поддержать возраженіе, а ученики все это записываютъ и заучиваютъ на память. Какъ бесѣдовать съ простымъ православнымъ народомъ, какъ — съ послѣдователями другихъ раскольническихъ толковъ, какъ держать себя на публичныхъ бесѣдахъ съ православными миссіонерами, — на все это бѣгунская миссіонерская наука и практика даетъ свои отвѣты и наставленія. Дѣти «жиловыхъ» бѣгуновъ, посылаемые для обученія, содержатся на средства своихъ родителей, всѣ же прочіе живущіе въ кельяхъ — на средства общества. Эти средства получаются частію отъ кружечныхъ подаяній при соборныхъ моленіяхъ, частію отъ пожертвованій новообращающихся въ секту и по духовному завѣщанію; часть этихъ доходовъ поступаетъ въ главную кассу, изъ которой, въ свою очередь, дѣлаются выдачи, если извѣстная областная община въ какомъ-либо случаѣ не обойдется на свои средства.
Бѣгунство есть послѣдній, крайній выводъ изъ началъ безпоповщины по отношенію къ общественному и государственному строю‚ — крайній въ логически послѣдовательномъ порядкѣ. И посколько всѣ прочіе безпоповщинскіе толки являются нарушителями этой послѣдовательности, доктринально ли, или практически, въ жизни, — бѣгунство своимъ существованіемъ убиваетъ всю остальную безпоповщину. Но и само оно оказывается совершенно неприложимымъ къ жизни и тѣмъ самымъ подрываетъ основы и своего существованія. Прежде всего допущеніе въ бѣгунство такъ называемыхъ «жиловыхъ» есть коренное нарушеніе доктрины основателя бѣгунства. Вдругъ‚ повидимому безъ всякой причины, возникаетъ въ средѣ послѣдователей Евѳимія вопросъ, который послѣднимъ рѣшенъ со всею ясностію и даже положенъ былъ имъ въ основу всего протеста, и не только возникаетъ, но и рѣшается въ положительномъ смыслѣ, прямо вопреки основному требованію основателя бѣгунства. Но дѣло въ томъ, что такъ рѣшить этотъ вопросъ побуждали практическія соображенія. Постоянное бродяжничество, разрывая связь между членами толка, грозило его существованію, а также, привлекая людей бѣдныхъ, бездомныхъ, преступниковъ, отнимало возможность привлеченія въ согласіе людей богатыхъ, привыкшихъ къ осѣдлости, которые могли бы матеріальнымъ образомъ поддерживать его существованіе. И вотъ явились «жиловые христіане», чтобы составить для бѣгунства твердый оплотъ, крѣпкія подпорки, образовать собою цѣпь звѣньевъ, которыя бы связывали бѣгуновъ въ одно цѣлое. Состоя членами общества подъ условіемъ обѣта странства, они устраиваютъ при своихъ домахъ или въ наемныхъ квартирахъ «пристанодержательства», чтобы укрывать дѣйствительныхъ странниковъ; здѣсь же, въ ихъ домахъ, существуютъ моленныя и собираются соборы; чрезъ руки жиловыхъ идетъ бѣгунская переписка. Правда, съ точки зрѣнія Евѳимія, это тѣ же «за попами укрывающіеся» лицемѣры, изъ-за которыхъ онъ разгромилъ всю безпоповщину; но вѣдь только благодаря этимъ лицемѣрамъ могутъ существовать всѣ бѣгунскія учрежденія; даже и восполненіе бѣгунскаго царства членами происходитъ отсюда, такъ какъ своего потомства бѣгуны, какъ иноки, имѣть не могутъ. Подобнымъ образомъ, примѣнительно къ основному бѣгунскому принципу, нельзя бѣгунамъ брать денегъ, какъ дѣйствительно и утверждаютъ безденежники; но такъ какъ безъ денегъ жить нельзя, то большинство бѣгуновъ стоитъ не на сторонѣ безденежниковъ; кромѣ того, и сами безденежники, хотя денегъ въ руки не берутъ, однако пользуются ими, прося своихъ страннопріимцевъ принимать денежную милостыню; такимъ образомъ выходитъ, что одни не видятъ, точнѣе — не хотятъ видѣтъ печать антихриста тамъ и въ томъ, гдѣ и въ чемъ она должна быть и есть, по ихъ же вѣрѣ; другіе эту печать ясно видятъ, но не страшатся принимать ее, потому что желаютъ послужить «спасенію» своихъ ближнихъ; третьи, т. е. эти послѣдніе страшатся этой печати и бѣгаютъ отъ нея, какъ и подобаетъ христіанину страшиться и бѣгать, но безъ страха смотрятъ на то, что другіе, ради ихъ, запечатлѣваются антихристовою печатью, видя въ этомъ дѣло даже богоугодное. Далѣе, существеннымъ признакомъ бѣгуна должно быть, по идеѣ странничества, его безпаспортность; бѣгунъ есть невѣдомый міру «рабъ Христовъ», мірское его имя и званіе должно быть никому неизвѣстно; по вторичномъ, «истинномъ» крещеніи онъ отрекается отъ него, какъ и отъ мѣста своей родины. Отсюда у бѣгуновъ есть паспорты особаго рода, въ которыхъ значится, что они, бѣгуны, «изъ града Вышняго, изъ стану Пустыннаго, изъ деревни Нечкина, а отпустилъ ихъ странствовать Великій Господинъ — Богъ, а прописанъ паспортъ въ полиціи Полной, имѣть разумъ духовный», или, по новѣйшей редакціи, «данъ паспортъ изъ града Бога Вышняго, изъ Сіонской полиціи, изъ Голгоѳскаго квартала, данъ на одинъ вѣкъ, а явленъ въ части святыхъ и въ книгу животну подъ номеромъ будущаго вѣка записанъ». Но жизнь показала, что съ такими паспортами не всегда уйдешь далеко и пространствуешь долго; и вотъ бѣгуны предъ уходомъ въ странство, нѣкоторые даже послѣ крещенія, стали запасаться дѣйствительными паспортами, выправляя ихъ, конечно, на свое дѣйствительное имя, хоть и всѣмъ извѣстное, но, по мнѣнію бѣгуна, ему, какъ принявшему при крещеніи другое имя, чужое. Наконецъ, не нужно добавлять, что въ системѣ бѣгунскаго ученія совсѣмъ не могъ имѣть мѣста и вопросъ о бракѣ, разрѣшенный здѣсь нѣкоторыми, однако же, въ положительномъ смыслѣ. Если къ сказанному мы прибавимъ, во-первыхъ, то, что «жиловые» бѣгуны, состоящіе членами общества подъ условіемъ обѣта странства, часто выполняютъ этотъ обѣтъ лишь предъ самою смертію и притомъ только тѣмъ что выходятъ въ «тайникъ» нерѣдко даже въ томъ же домѣ, гдѣ и дотолѣ жили, — и во-вторыхъ, что вышедшіе въ странство замѣняютъ послѣднее жизнью въ сокрытіи отъ «внѣшнихъ» по кельямъ, только время отъ времени переходя съ одного мѣста на другое, да и не всегда переходя пѣшкомъ, а большею частію быстро переѣзжая на пароходахъ и по желѣзнымъ дорогамъ, въ антихристовомъ царствѣ существующимъ‚ — то ясно увидимъ, какъ мало осталось въ бѣгунствѣ отъ того, что возвѣстила изначальная странническая доктрина.
Тѣмъ не менѣе въ отношеніи вреда для государства и общества, не говоря уже о церкви, бѣгунство не измѣнилось сравнительно съ тѣмъ, какимъ было сто и болѣе лѣтъ тому назадъ, да повидимому стало и еще вреднѣе. Бродяжничество, укрывательство, уклоненіе отъ государственныхъ повинностей, уходъ въ лѣса на вольную смерть, отчужденіе дѣтей отъ родителей, погребеніе умершихъ едва не на поверхности земли и притомъ вблизи жилищъ, не исключая даже дворовъ: вотъ болѣе вредныя дѣянія бѣгуновъ, вызываемыя ихъ отчужденіемъ отъ русскаго государства и общества. Кромѣ того бѣгунская лѣтопись переполнена самыми возмутительными и грязными фактами разврата, соединеннаго съ кровосмѣшеніемъ, грубыми изнасилованіями и звѣрскими истязаніями, хотя всѣ странники, по идеѣ, суть иноки и ихъ строгіе уставы особенно тяжело караютъ, очевидно — только на бумагѣ, за грѣхи противъ седьмой заповѣди. Въ народѣ держится еще молва о существованіи у бѣгуновъ такъ называемой «красной смерти», состоящей въ томъ, что бѣгуна, заболѣвшаго къ смерти, убиваютъ посредствомъ удушенія красною подушкою, съ которою убійца, въ красной рубахѣ, выходитъ изъ подполья; нѣкоторые изслѣдователи правдоподобность такой молвы выводятъ изъ того, что хотятъ видѣть въ «красной смерти» искупительную жертву, конечно — примѣнительно къ воззрѣнію бѣгуна, къ которой послѣдній прибѣгаетъ съ тою цѣлью, чтобы загладить свой пожизненный грѣхъ уклоненій отъ требованій своей вѣры; другіе видятъ въ «красной смерти» смерть радостную, вожделѣнную, происходящую невѣдомо отъ антихристова міра; но объясненія эти получатъ силу, разумѣется, лишь въ томъ случаѣ, если судебными слѣдствіями по подобнаго рода дѣламъ будетъ установленъ самый фактъ «красной смерти», т. е., что душительство у бѣгуновъ дѣйствительно практикуется, а это пока еще не установлено и не доказано, такъ что данный вопросъ остается открытымъ.
5. Согласіе пріемлющихъ браки возникло въ Москвѣ. Въ семидесятыхъ годахъ XVIII столѣтія тамъ проживалъ мѣщанинъ Василій Емельяновъ, принадлежащій къ поморскому согласію. Это былъ человѣкъ умный и практическій, пользовавшійся большимъ уваженіемъ среди безпоповцевъ. Онъ одинаково не мирился ни съ ѳедосѣевскимъ развратомъ, ни съ тѣмъ, что нѣкоторые раскольники вѣнчались въ православной церкви. Подъ вліяніемъ этихъ обстоятельствъ онъ пришелъ къ мысли рѣшить вопросъ о бракѣ въ иномъ направленіи. Онъ сталъ проповѣдывать, что «бракъ честенъ», и что, за неимѣніемъ лицъ іерархическихъ, въ безпоповщинѣ возможенъ бракъ «безсвященнословный». Затѣмъ, осуществляя свое ученіе на дѣлѣ, самъ сталъ брачить желающихъ. Что же такое безсвященнословный бракъ? Бракъ, заключаемый міряниномъ, по представленію Емельянова, совсѣмъ не тоже, что бракъ «гражданскій». Хотя Емельяновъ и утверждалъ, что пресвитерское вѣнчаніе есть только «благолѣпное украшеніе, случайно устроенное», однако призналъ необходимымъ замѣнить его и дѣйствительно замѣнилъ пѣніемъ молебна Спасителю и Богоматери. «Мы пріемлемъ бракъ за таинство, самимъ Богомъ установленное на вѣчныя времена къ созиданію быта семейнаго и строя государственнаго», — говорятъ позднѣйшіе послѣдователи Емельянова. Только въ немъ пресвитерское вѣнчаніе замѣнено, по необходимости, вѣнчаніемъ мірянина. Въ этомъ и заключалась вся новость ученія Емельянова, новость, какъ очевидно было для самихъ раскольниковъ, настолько большая, что Выгорѣція потребовала Емельянова на судъ. Тамъ его заставили дать подписку (1792 г.), что впредь не будетъ защищать безсвященнословныхъ браковъ. И однакожъ, возвратившись въ Москву, Емельяновъ по прежнему сталъ вѣнчать всѣхъ, кто обращался къ нему за этимъ. Впрочемъ, споръ съ выговцами не доходилъ до запальчивой вражды между противниками. Иное дѣло — борьба съ ѳедосѣевцами. Она не прекратилась до послѣднихъ дней, въ первое же время, когда во главѣ ѳедосѣевцевъ стоялъ упрямый Ковылинъ, а на сторонѣ брачниковъ находились такіе хорошо владѣвшіе перомъ лица, какъ Скачковъ и Заяцевскій, отличалась и наибольшею горячностью, и обиліемъ содержанія, и была замѣчательна по своимъ послѣдствіямъ. Тутъ спорившія стороны договорились до такихъ истинъ, которыя убиваютъ всю безпоповщину; каждая изъ сторонъ сильно обличала другую, но не могла защитить самое себя: ѳедосѣевцы не могли опровергнуть той истины, что бракъ будетъ существовать до скончанія вѣка, въ свою очередь защитники безсвященнословнаго брака не могли указать примѣра того, чтобы когда-нибудь въ христіанской церкви таинство брака совершалъ мірянинъ. Впрочемъ, преимущество осталось все-таки на сторонѣ брачниковъ, ученіе которыхъ съ тѣхъ поръ и утвердилось.
Москва, въ которой было положено начало согласію брачниковъ, долгое время оставалась главнымъ его центромъ. Василій Емельяновъ основалъ здѣсь Покровскую часовню, которая называлась также Мониной, по фамиліи купца Монина. Въ ней-то и совершались безсвященнословные браки, — сначала Емельяновымъ, потомъ Скачковымъ. Послѣдній составилъ особый «канонъ на обрядъ бракосовершенія» и завелъ при молельнѣ такъ называемую «брачную книгу», въ которую вносились имена вступившихъ въ бракъ московскихъ и иногороднихъ старообрядцевъ. Наиболѣе благопріятнымъ періодомъ въ исторіи Покровской часовни нужно считать царствованіе Александра I, если выкинуть несчастный 1812 годъ; въ 1826 году число прихожанъ часовни простиралось до 6,000, а призрѣваемыхъ при ней — до 200 человѣкъ. 31 декабря 1836 года послѣдовало Высочайшее повелѣніе — домъ‚ въ которомъ помѣщалась часовня, и землю, на которой стоялъ домъ, отдать, по уничтоженіи молельни, наслѣдникамъ Монина, что въ слѣдующемъ году и было исполнено. Въ сѣверной столицѣ — Петербургѣ заключеніе безсвященнословныхъ браковъ въ царствованіе Александра I и Николая I происходило въ поморской часовнѣ на Малой Охтѣ, а главнымъ проповѣдникомъ необходимости брачной жизни былъ Павелъ Любопытный; онъ написалъ много сочиненій въ защиту брака, велъ устныя бесѣды съ бракоборцами и составилъ «чины обрученія и вѣнчанія», по которымъ самъ сочетовалъ бракомъ желавшихъ. Въ настоящее время согласіе брачниковъ имѣетъ успѣхъ не вездѣ одинаковый; напр., въ Москвѣ оно подавляется силою и богатствомъ ѳедосѣевцевъ; напротивъ, въ низовьяхъ Волги само увеличивается на счетъ обращающихся изъ ѳедосѣевства. Чинъ совершенія безсвященнословнаго брака теперь не вездѣ одинаковъ: одни поютъ вышеупомянутый «канонъ», другіе — молебенъ, положенный на 1-е августа, третьи — вѣнчаются по подобію рижскихъ ѳедосѣевцевъ. Особенность въ ученіи брачниковъ составляетъ еще то, что они молятся за царя.
6. Въ ряду безпоповщинскихъ толковъ есть не мало такихъ, которые расходятся съ описанною безпоповщиною въ одномъ изъ существенныхъ признаковъ. Всѣ вышеозначенныя согласія держались и держатся тѣхъ основныхъ убѣжденій, что за неимѣніемъ священства, возможно и неосвященному лицу отправлять церковное богослуженіе, а также совершать нѣкоторыя таинства. Но это многимъ изъ безпоповцевъ же кажется святотатствомъ, восхищеніемъ правъ, несвойственныхъ мірянину. «Восхищающіе недарованная имъ, приводятъ они слова Кормчей, раздражаютъ Бога, якоже сынове Кореови и Озіа царь». Въ результатѣ при этомъ приходится остаться совершенно безъ таинствъ, безъ общественной молитвы. И дѣйствительно, явилось въ расколѣ убѣжденіе, что теперь не можетъ быть спасительныхъ тайнъ, не можетъ быть и общественнаго богослуженія: благодать взята на небо. По этому отрицательному признаку держащіеся такого взгляда безпоповцы именуются «нѣтовцами». Однако, возможно ли для нѣтовца спасеніе? «Возможно, отвѣчаютъ нѣтовцы, только какъ возможно — это одинъ Спасъ знаетъ: необходимо уповать на его милость и молиться». Поэтому положительному признаку нѣтовцевъ называютъ «спасовыми» или «по спасовой милости».
«Нѣтовское» направленіе зародилось очень рано, еще въ XVII вѣкѣ, и первоначально старообрядческій толкъ такого направленія назывался «козминщиной», по имени основателя «мужика» Козмы. Съ теченіемъ времени нѣтовщина подраздѣлилась на отдѣльныя отрасли. Исходной точкой въ данномъ случаѣ послужилъ вопросъ о крещеніи. Вѣра христіанская непременнымъ условіемъ спасенія поставляетъ прежде всего — «рожденіе водою и духомъ». Отвергнуть таинство крещенія значило для нѣтовцевъ навлечь на себя нареканіе въ томъ, можно ли имъ даже именоваться христіанами. И вотъ, чтобы не отказаться отъ своего основнаго ученія о невозможности мірянину дѣйствовать священная, нѣтовцы въ рѣшеніи труднаго вопроса избрали своеобразный, и притомъ не всѣ одинъ и тотъ же, путь.
Одни изъ нихъ признали возможнымъ совершать таинство крещенія въ православной церкви. Они толкуютъ такъ: «хотя и еретикъ креститъ, да попъ, въ ризахъ, а не простой мужикъ». Однако же, когда младенца понесутъ для крещенія въ церковь, въ это время старики и старухи нѣтовцевъ раздаютъ нищимъ приготовленные блины, прося ихъ молиться, чтобы Богъ довершилъ крещеніе и вмѣнилъ его въ святое. И за совершеніемъ брака нѣтовцы тоже обращаются въ православную церковь, опять не усвояя вѣнчанія силы таинства, такъ какъ признаютъ православную церковь еретическою. Такихъ спасовцевъ называютъ послѣдователями «глухой нѣтовщины», такъ какъ открытыми, записными раскольниками они не бываютъ‚ а также потому, что исповѣдь совершаютъ предъ иконою, вычитывая скитское покаяніе, а не предъ своими стариками, и вечерни, утрени, часовъ по уставу не поютъ.
Другіе рѣшили вопросъ о крещеніи въ томъ смыслѣ, что можно крестить лишь самому себя. И дѣйствительно, первые проповѣдники ученія, зайдя въ воду, сами крестили себя. Самокрещеніе практиковалось также и послѣ нихъ. Примѣнительно къ мысли о самокрещеніи и крещальная формула произносилась съ измѣною: «крещаюсь азъ рабъ Божій». Отсюда названіе послѣдователей согласія «самокрещенцами». Теперь случаевъ самокрещенія почти не бываетъ. Такъ какъ младенцы сами себя крестить не могутъ, то обыкновенно креститъ ихъ повивальная бабка. Отсюда согласіе называется также «бабушкинымъ».
Мысль о самокрещеніи первоначально возникла въ головѣ какого-то «мужика» Романа, — не позже первой четверти XVIII вѣка. Новаторъ упустилъ изъ вниманія, что своимъ самокрещеніемъ онъ произведетъ перерывъ въ преемственности крещенія въ расколѣ. И дѣйствительно, опираясь на слова блаж. Ѳеофилакта, что «христіанству не будетъ конца», прочіе безпоповцы называютъ самокрещенцевъ еретиками, хотя въ то же время и сами не могутъ оправдаться предъ ними въ неимѣніи полноты церковныхъ таинствъ. Вѣроятно, этотъ недостатокъ въ ученіи самокрещенцевъ и является причиною того, что толкъ имѣетъ лишь небольшое число послѣдователей, сгруппировавшихся главнымъ образомъ въ среднемъ Поволжьи.
Впрочемъ, самокрещенство имѣетъ нѣсколько отраслей. Первую изъ нихъ составляютъ «дырники». Отличіе ихъ заключается въ ученіи объ иконахъ. Не отрицая иконопочитанія въ принципѣ, они не поклоняются ни старымъ иконамъ, потому что считаютъ ихъ оскверненными отъ еретиковъ, ни новымъ, потому что, безъ священства, иконы некому освятить. Очевидно, въ основѣ этого ученія лежитъ нѣтовская мысль о томъ, что благодать отлетѣла на небо. И именно такое частное приложеніе этой мысли сдѣлано было очень рано. Въ первой половинѣ XVIII вѣка были такіе раскольники, которые поклонялись только на востокъ. Такъ поступаютъ теперь и дырники. Обыкновенно они дѣлаютъ въ восточной сторонѣ избы небольшую дыру, и когда нужно, вынувъ затычку дыры, молятся въ нее непосредственно на востокъ. Отсюда самое названіе — «дырники». Послѣдователи толка существуютъ въ разныхъ мѣстностяхъ, но въ самомъ незначительномъ количествѣ.
Незначительна и другая отрасль самокрещенства — толкъ «средниковъ», получившихъ такое названіе отъ того, что въ среду празднуютъ первый день Пасхи и вообще среду считаютъ за воскресеніе, а воскресеніе, по ихъ счету четвергъ, проводятъ какъ будни. Основаніемъ для этого служитъ то, принимаемое старообрядцами всѣхъ сословій, мнѣніе, что Христосъ Спаситель родился въ 5500 году, а не въ 5508. По причинѣ этой разности на 8 лѣтъ, средники, напримѣръ, въ 1895 году праздновали Пасху не 2-го апрѣля, какъ православные, а 5-го апрѣля, — въ число, которое падало на первый день Пасхи 8-ю годами ранѣе, т. е. въ 1887 году и которое въ 1895 году приходилось въ среду пасхальной седмицы. Въ 1893 году православные праздновали Пасху 28 марта, а средники — 24 марта, т. е. въ среду на страстной недѣлѣ, потому что назадъ тому 8-мь лѣтъ, въ 1885 году, православные праздновали Пасху 24 марта. Такимъ образомъ, когда мы празднуемъ Пасху ранѣе средниковъ, то ихъ Пасха падаетъ на среду нашей пасхальной седмицы, а когда мы празднуемъ Пасху позже, то средники празднуютъ ее въ среду нашей страстной седмицы, — и во всякомъ случаѣ счетъ днямъ недѣли у нихъ ведется съ среды. Средники существуютъ въ губерніяхъ: астраханской, саратовской и тамбовской.
Такъ какъ самокрещенство произвело перерывъ въ преемственности крещенія, а обращеніе послѣдователей глухой нѣтовщины за крещеніемъ въ церковь православную для безпоповцевъ по меньшей мѣрѣ странно, то въ нѣтовщинѣ явились новыя уклоненія отъ ея начала. Отчасти они обнаружились въ такъ называемой «рябиновщинѣ». Толкъ появился, вѣроятно, во второй половинѣ XVIII вѣка. Названіе — «рябиновщина» указываетъ только на внѣшній признакъ. Послѣдователи толка имѣютъ въ домахъ кресты — безъ изображенія на нихъ Спасителя, на томъ основаніи, что Онъ съ креста былъ снятъ — исключительно сдѣланные изъ рябины, потому что въ Писаніи, по ихъ мнѣнію, названіемъ певга обозначается именно это дерево. Въ первоначальномъ своемъ видѣ рябиновщина являлась отраслью самокрещенства, съ тѣмъ видоизмѣненіемъ, что своихъ дѣтей рябиновцы крестили сами, безъ всякихъ бабушекъ. Очевидно, что при такой практикѣ рябиновцы должны были согласиться на безпоповщинскую мысль, что и мірянинъ можетъ дѣйствовать священная. И дѣйствительно, въ недавнее время эта мысль сказалась, по крайней мѣрѣ въ томъ, что рябиновцы ввели чтеніе нѣкоторыхъ молитвъ при крещеніи, назначили духовниковъ, которые, въ отличіе отъ поморскихъ, являются только свидѣтелями при исповѣди, и наконецъ — совсѣмъ не по нѣтовски — стали строить моленныя и отправлять въ нихъ богослуженіе.
Болѣе рѣзкій поворотъ къ общебезпоповщинской практикѣ, съ тѣмъ добавленіемъ, какое оно получило у брачниковъ, сдѣланъ въ согласіи «новоспасовомъ». Оно образовалось въ сороковыхъ годахъ текущаго столѣтія, по почину одного изъ главныхъ наставниковъ нѣтовщины, симбирскаго мѣщанина Свѣтова. Отличительнымъ ученіемъ новоспасовцевъ служитъ то, что они позволяютъ мірянину совершать крещеніе и бракъ, а также имѣютъ «стариковскую исповѣдь». Такимъ образомъ у нихъ есть свои наставники или «попы», какъ называютъ ихъ въ народѣ. «Попы» совершаютъ и общественное богослуженіе: вечерню, утреню, часы они отправляютъ по Уставу, съ пѣніемъ, отчего и согласіе иначе извѣстно подъ именемъ «поющей нѣтовщины».
Въ васильсурскомъ и макарьевскомъ уѣздахъ нижегородской губерніи есть еще одна отрасль спасова согласія — въ видѣ «некрещенныхъ старообрядцевъ». Ихъ можно назвать строгими нѣтовцами. Они не признаютъ возможнымъ ни того, чтобы крещеніе совершалъ мірянинъ, ни того, чтобы обращаться за таинствомъ къ православному священнику, и въ виду этого оставляютъ своихъ дѣтей совсѣмъ безъ крещенія, говоря, что «можно, по нуждѣ, спастись однимъ упованіемъ на Спасову милость».
Имѣя въ виду слова Златоуста: «иже второе себе крещаяй, паки Христа распинаетъ», нѣтовцы не перекрещиваютъ приходящихъ къ нимъ отъ православной церкви, не смотря на все свое отвращеніе къ послѣдней, и принимаютъ ихъ одни — именно часть поющей нѣтовщины — чрезъ отрицаніе ересей, какъ положено въ Потребникѣ, отчего и извѣстны подъ именемъ «отрицанцевъ», другіе — именно нѣтовщина глухая и другая часть поющей — чрезъ семипоклонное начало, отчего и называются «подначальниками».
Безпоповцы «по кресту», какъ называютъ себя рябиновцы, существуютъ въ казанской епархіи, — послѣдователи нѣтовщины поющей — въ казанской, костромской, владимірской и нижегородской, — а глухой, кромѣ двухъ послѣднихъ епархій, еще внизъ по Волгѣ, до Астрахани.
7. Въ безпоповщинскихъ толкахъ, какъ въ перекрещенскихъ, такъ и въ неперекрещенскихъ, существуетъ такое множество мелкихъ сектъ, что всѣ и описать трудно. Есть, напримѣръ, такъ называемые «мелхиседеки». Сознавая, что безъ причастія тѣла и крови Христовыхъ спастись невозможно и въ то же время не имѣя священныхъ лицъ для совершенія этого таинства, мелхидседеки такъ разсуждаютъ: «Мелхиседекъ, царь салимскій, встрѣтившій Авраама, не былъ поставленъ во священники, и однако приносилъ Богу хлѣбъ и вино въ жертву; и мы имѣемъ это мелхиседеково, не имѣющей хиротоніи, священство, потому и мы можемъ укругомъ хлѣба причащаться». И дѣйствительно причащаются: вечеромъ положатъ предъ иконами хлѣбъ, поставятъ въ чашечкѣ вина или воды, и потомъ молятся, кто какъ умѣетъ — по Уставу, по Псалтири, по лѣстовкѣ, послѣ чего тотъ хлѣбъ и вино принимаются, яко сущее тѣло и кровь Христовы. Мелхиседеки живутъ въ Москвѣ и въ нѣкоторыхъ другихъ мѣстностяхъ, въ маломъ количествѣ. Существуютъ еще раздѣленія изъ-за спора о молитвѣ Іисусовой: одни говорятъ, что произнося въ ней слова «Сыне Божій», надобно, при крестномъ знаменіи, полагать руку на правомъ плечѣ, а другіе говорятъ — на лѣвомъ. Этихъ послѣднихъ называютъ «лѣвшаками» или «лѣвяками». Жаркіе споры происходятъ между «лѣвяками» о томъ, какъ при совершеніи крестнаго знаменія съ Іисусовой молитвой нести руку отъ праваго плеча до лѣваго. По утвержденію однихъ, нести руку нужно надъ носомъ; по мнѣнію другихъ — мимо рта. Тѣ и другіе опираются на Библію. Первые указываютъ на библейскій разсказъ о Навуходоносорѣ. Навуходоносоръ, мечтавшій выше неба взыти, — это человѣкъ съ дурнымъ носомъ, человѣкъ самонадѣянный, думающій спастись помимо молитвы Іисусовой; для осужденія сей самонадѣянности, для отверженія «Навуходоносора»‚ нужно освящать молитвой Іисусовой свой носъ. Вторые вспоминаютъ библейское повѣствованіе о всемірномъ потопѣ: эта аллегорія, говорятъ они, научаетъ, что человѣкъ пребывающій внѣ ковчега, человѣкъ, неимѣющій спасительныхъ «бортовъ» Іисусовыхъ, неминуемо погибаетъ, для напоминанія о сихъ бортахъ и нужно при молитвѣ Іисусовой нести руку мимо рта. Тѣхъ, которые при словахъ «Сыне Божій» кладутъ руку на правое плечо, при положеніи же перстовъ на лѣвое плечо произносятъ слова «помилуй насъ», лѣвяки, между прочимъ, укоряютъ въ томъ, что они не освящаютъ именемъ Божіимъ всѣхъ концовъ креста. Въ свою очередь эти послѣдніе говорятъ о «лѣвякахъ», что они, налагая руку на лѣвое плечо со словами «Сыне Божій», прописываютъ тѣмъ Сыну Божію сѣдѣніе не одесную Отца, а ошую и умаляютъ Его равночестіе. Такимъ образомъ и въ настоящее время справедливо характеризовать расколъ такъ, какъ характеризовали его въ XVIII вѣкѣ, — что въ расколѣ «что ни мужикъ — то вѣра, что ни баба — то толкъ». По истинѣ плача достойно положеніе сихъ овецъ безъ пастырей!..
Источники и пособія для исторіи безпоповщины перечислены въ указателѣ Ѳ. Сахарова, Литература исторіи и обличенія Русскаго Раскола (вып. 1, 2 и 3) и въ нашей «Исторіи русскаго раскола старообрядчества» (изд. 2-е‚ Спб. 1895). Кромѣ того въ настоящемъ очеркѣ мы воспользовались статьей проф. Н. И. Ивановскаго, О внутреннемъ устройствѣ секты бѣгуновъ («Миссіонер. Обозр.» 1900, кн. 3—9). Разборъ вѣроученія безпоповцевъ см. подъ словами «Церковь» и «Таинства».
- ↑ Сущность безпоповщинскаго ученія объ антихристѣ изложена подъ словомъ антихристъ.
- ↑ Поморцы называются иначе «даниловцами» по имени Данилы Викулина, дьячка изъ погоста Шунга, перваго Выговскаго киновіарха († 1734 г.).