234.Сокр. Съ площади, или откуда Менексенъ[1]?
Мен. Съ площади, Сократъ, и изъ совѣта.
Сокр. Зачѣмъ же ты въ совѣтъ? Впрочемъ, не явно ли, что почитаешь себя достигшимъ совершенства въ образованіи и философіи[2] и, сознавая въ себѣ уже довольно силъ, думаешь обратиться къ большему; находясь еще въ такомъ возрастѣ[3], намѣреваешься, почтеннѣйшій, начальствовать надъ нами, стариками, чтобы вашъ домъ[4] никогда не переставалъ давать намъ какого-нибудь попечителя.B.
Мен. Постараюсь, если только ты позволишь, Сократъ, и посовѣтуешь начальствовать; а когда нѣтъ, — не будетъ этого. Теперь же я ходилъ въ совѣтъ, получивъ извѣстіе, что тамъ намѣрены были избрать человѣка, имѣющаго говорить на случай[5] убитыхъ въ сраженіи воиновъ. Вѣдь ты знаешь, что готовится имъ торжественное погребеніе[6].
Сокр. Конечно; кого же избрали[7]?
Мен. Никого; отложили на завтра. Впрочемъ, будетъ избранъ, думаю, Архинъ, либо Діонъ[8].
Сокр. Такъ-то вотъ, Менексенъ, должно быть, по многимъ C. причинамъ хорошо умереть на войнѣ: и погребеніе сдѣлаютъ прекрасное и пышное, хотя бы кто умеръ бѣднякомъ; и почтутъ похвалами, хотя бы былъ человѣкомъ пустымъ. А будутъ хвалить мужи мудрые и хвалящіе не наобумъ, но приготовляющіе рѣчи задолго[9]; и хвалятъ они такъ хорошо, что 235. говорятъ все, что къ кому идетъ и не идетъ, и какъ-то изящно разцвѣчивая рѣчь словами, обворожаютъ наши души. Они всячески превозносятъ и городъ, и умершихъ на войнѣ, и всѣхъ прежнихъ нашихъ предковъ, и насъ самихъ, еще продолжающихъ жить; такъ что, хвалимый ими, я, Менексенъ, сильно возношусь духомъ и каждый разъ, слушая ихъ, стою какъ очарованный: мнѣ представляется, что въ ту минуту я сдѣлался B. и больше, и благороднѣе, и прекраснѣе. Притомъ, за мною почти всегда слѣдуетъ и вмѣстѣ со мною слушаетъ толпа иностранцевъ, и я тогда бываю для нихъ почтеннѣе; ибо, убѣждаемые говорящимъ, и они, мнѣ кажется, такимъ же образомъ смотрятъ какъ на меня, такъ и на весь городъ, то-есть, почитаютъ его болѣе удивительнымъ, чѣмъ прежде. И эта C.почетность остается при мнѣ болѣе трехъ дней: рѣчь и голосъ говорящаго такою флейтою звучатъ въ ушахъ, что едва на четвертый, или на пятый день я бываю въ состояніи опомниться и почувствовать, гдѣ я на землѣ, а до того времени думаю только, не на островахъ ли я блаженныхъ душъ. Такъ ловки у насъ риторы!
Мен. Ты, Сократъ, всегда шутишь надъ риторами. Впрочемъ, тотъ, кого изберутъ теперь, будетъ говорить, думаю, неслишкомъ свободно; потому что избраніе совершится вовсе неожиданно[10], такъ что говорящему, можетъ быть, необходимо будетъ говорить прямо, безъ приготовленія.
Сокр. Съ чего ты[11] взялъ, добрякъ? У каждаго изъ нихъ D. рѣчи заранѣе готовы; да объ этомъ-то и безъ приготовленія говорить нетрудно. Вотъ еслибы надлежало хвалить Аѳинянъ въ Лакедемоне, или Лакедемонянъ въ Аѳинахъ; то, конечно, нуженъ былъ бы риторъ добрый, умѣющій убѣдить и представить предметъ въ хорошемъ видѣ: а кто подвизается среди тѣхъ, кого хвалитъ, тому хорошо говорить, — кажется, дѣло невеликое[12].
Мен. Думаешь, нѣтъ, Сократъ?
Сокр. Конечно нѣтъ, клянусь Зевсомъ.
Мен. А думаешь ли, что ты былъ бы въ состояніи самъ сказать, еслибы надлежало и совѣтъ избралъ тебя?
Сокр. Да мнѣ-то, Менексенъ, нисколько неудивительно E. быть въ состояніи сказать; потому что у меня была неслишкомъ плохая учительница риторики, а такая, которая сдѣлала добрыми риторами и многихъ другихъ, и одного отличнѣйшаго изъ Эллиновъ, Перикла, сына Ксантиппова[13].
Мен. Кто же она? Впрочемъ явно, что ты говоришь объ Аспазіи.
Сокр. Говорю также и о Коннѣ[14], сынѣ Митровіевомъ. Они 236. оба были моими учителями. Послѣдній училъ меня музыкѣ, — а первая риторикѣ. Такъ человѣку, такимъ образомъ воспитанному, нисколько неудивительно быть сильнымъ въ словѣ. Нѣтъ, и тотъ, кто воспитанъ хуже меня, кто музыкѣ учился у Лампра, а риторикѣ у Антифона рамнусійскаго, — и тотъ, однакожъ, былъ бы въ состояніи прославить Аѳинянъ-то, хваля ихъ среди Аѳинянъ.
Мен. Что же имѣлъ бы ты сказать, еслибы надлежало тебѣ говорить?
Сокр. Самъ по себѣ, можетъ быть, ничего. Но я только B. вчера слышалъ, какъ Аспазія произнесла надгробную рѣчь на этотъ самый случай. Вѣдь и она слышала о томъ, что ты говоришь, что, то-есть, Аѳиняне намѣрены избрать человѣка для произнесенія рѣчи, и частію мнѣ тогда же объяснила, что̀ надобно говорить, частію указала на прежній опытъ изслѣдованія, когда слагала ту надгробную рѣчь, которую произнесъ Периклъ, склеивъ нѣкоторые изъ ней отрывки.
Мен. А помнишь ли ты, что говорила Аспазія?
Сокр. Чтобы мнѣ не помнить[15]? вѣдь когда я учился у ней, тогда за свою забывчивость едва ли не получалъ ударовъ.
Мен. Почему же бы тебѣ не пересказать?C.
Сокр. Да какъ бы не разсердилась на меня учительница, если перескажу ея рѣчь.
Мен. Нисколько[16], Сократъ; скажи, и ты доставишь мнѣ большое удовольствіе, — Аспазіиною ли угодно тебѣ почитать эту рѣчь, или чьею бы то ни было, только скажи.
Сокр. Но, можетъ быть, ты будешь смѣяться надо мною, если тебѣ покажется, что я, старикъ, еще ребячусь[17].
Мен. Нисколько, Сократъ; непремѣнно скажи.
Сокр. Да ужъ надобно доставить тебѣ это удовольствіе — почти такъ же, какъ я доставилъ бы тебѣ его, еслибы ты D. приказалъ мнѣ раздѣться и плясать[18], потому что мы наединѣ. Слушай же. Она, если не ошибаюсь, начала свою рѣчь отъ самихъ умершихъ, и говорила такъ: Они на дѣлѣ[19] у насъ имѣютъ то, что имъ прилично, что получивши, идутъ роковымъ путемъ, сопровождаемые городомъ вообще и домашними въ E. частности. Теперь и законъ велитъ, да и должно этимъ мужамъ воздать уже послѣднюю честь рѣчью; ибо память и честь хорошо совершенныхъ дѣлъ воздается подвизавшимся посредствомъ прекрасной рѣчи, произносимой слушателямъ. Но тутъ требуется какая-нибудь такая рѣчь, которая и достаточно хвалила бы умершихъ, и благопріятно уговаривала живущихъ, повелѣвая дѣтямъ и братьямъ подражать ихъ добродѣтелямъ, а отцовъ и матерей, и другихъ еще дальнѣйшихъ предковъ, если они остаются, услаждая утѣшеніями. Какая же рѣчь показалась 237. бы намъ такою? Или съ чего правильно было бы начать хвалить доблестныхъ мужей, которые и въ жизни радовали своихъ добродѣтелью, и смерть вымѣняли на спасеніе живущихъ? Мнѣ кажется, и хвалить ихъ надобно такъ, какъ они родились добрыми, т.-е. по природѣ[20]; а добрыми они родились потому, что родились отъ добрыхъ. Итакъ, сперва будемъ величать ихъ благородство, потомъ питаніе и образованіе[21], а затѣмъ — укажемъ на совершенныя ими дѣла, сколь прекрасными B. и достойными своихъ совершителей оказались они.
Первымъ основаніемъ ихъ благородства служитъ родъ ихъ предковъ, не пришлый[22] какой, а потому потомки ихъ оказываются не переселенцами въ этой странѣ, пришедшими откуда-нибудь, а туземцами, которые обитаютъ и живутъ дѣйствительно въ отечествѣ, вскормлены не мачихою, какъ другіе, а матерью[23] страны, гдѣ жили, и теперь, по смерти, C. лежатъ[24] въ домашнихъ пріютахъ матери, ихъ родившей, вскормившей и воспринявшей. Итакъ, весьма справедливо напередъ почтить эту мать, ибо такимъ образомъ будетъ почтено вмѣстѣ и благородство ея сыновъ. Эта страна достойна того, чтобъ ее хвалили всѣ люди, а не мы одни, — достойна и по другимъ многимъ причинамъ, но по первой и величайшей причинѣ той, что она любима богами. А что слово наше вѣрно, свидѣтельствуютъ распря и судъ состязавшихся за нее D. боговъ[25]. Если же и боги хвалили ее, то не будетъ ли справедливо хвалить ее всѣмъ людямъ? Вторая похвала ей, по праву, та, что въ тѣ времена, когда вся земля производила и раждала различныхъ животныхъ, звѣрей и быковъ, — наша страна не выводила на свѣтъ дикихъ звѣрей и являлась чистою; изъ животныхъ выбрала и родила она человѣка — животное, превышающее всѣхъ прочихъ разумѣніемъ и одно признающее правду и боговъ. Великая сила этого слова состоитъ въ E. томъ, что та же земля произвела ихъ и нашихъ предковъ; ибо все раждающее имѣетъ пищу, годную для того, что отъ него раждается[26]. Потому узнается и женщина, дѣйствительно ли родила она, или не родила, а только подложена, что для рожденнаго она не имѣетъ источника пищи. Такъ это-то удовлетворительное доказательство представляетъ и наша земля — наша мать, что ею рождены люди; такъ какъ она одна и первая 238. въ то время произвела человѣческую пищу — пшеницу и ячмень, чѣмъ прекрасно и въ совершенствѣ питается человѣческій родъ, доказывая, что родила это животное дѣйствительно она. Такія доказательства еще болѣе надобно прилагать къ землѣ, чѣмъ къ женщинѣ; потому что въ беременности и рожденіи не земля подражаетъ женщинѣ, а женщина — землѣ. И на этотъ плодъ земля наша не скупилась, но удѣляла его и другимъ; а потомъ своему порожденію даровала новое порожденіе, B. масло — помощь въ трудахъ. Вскормивши же и выростивши его до совершеннолѣтія, она привела къ нему правителей и учителей — боговъ, которыхъ имена здѣсь можно пропустить; ибо мы знаемъ, что они устроили нашу жизнь, преподавъ намъ первымъ, для ежедневныхъ нуждъ, искуства, и научивъ насъ, для охраненія страны, пріобрѣтать и употреблять оружіе.
Бывъ рождены и такимъ образомъ воспитаны, предки этихъ умершихъ жили въ устроенной формѣ правленія, о которой слѣдуетъ кратко упомянуть; потому что форма правленія есть C. пища людей, — хорошая добрымъ, а противная злымъ. Итакъ, необходимо показать, что жившіе прежде насъ вскормлены въ формѣ правленія хорошей, что чрезъ нее и тѣ были добры, и нынѣшніе, къ числу которыхъ относятся также умершіе. Вѣдь форма правленія и тогда и теперь — та же самая, аристократическая[27], которою мы и нынѣ управляемся, и по большей части[28] управлялись во все время. А называетъ ее — тотъ димократіею, другой — какъ ему угодно; по истинѣ же, это — D. аристократія, соединенная съ одобреніемъ народа. Вѣдь у насъ хотя всегда есть цари[29], однакожъ они бываютъ то природные, то избранные. Предержащая сила города есть народная сходка; а начальствованіе и власть она всегда ввѣряетъ тѣмъ, которые кажутся наилучшими, и никто не отвергается ни по слабости, ни по бѣдности, ни по незнатности отцовъ, равно и человѣкъ съ противными качествами не удостоивается чести, какъ это бываетъ въ другихъ городахъ. Здѣсь — одно опредѣленіе: получать власть и начальство прослывшему мудрымъ и добрымъ. Причина же такой формы правленія у насъ E. есть равенство рода; ибо прочіе города составились изъ различныхъ и несходныхъ между собою людей; посему и формы правленія у нихъ несходны одна съ другою: тамъ бываютъ онѣ тиранскія, олигархическія; и люди въ тѣхъ городахъ живутъ, почитая себя — иные рабами, иные — господами другъ друга. Напротивъ, мы и наши, родившись всѣ, какъ братья, отъ одной матери, не хотимъ быть ни рабами, ни господами 239. одни другихъ; но равнородство по природѣ заставляетъ насъ искать равнозаконности по закону, и никому иному не уступать, развѣ увлекаясь молвою объ умѣ и доблести.
Такимъ-то образомъ отцы ихъ и наши, и сами эти, благорожденные и воспитанные во всякой свободѣ, проявили много дѣлъ прекрасныхъ для всѣхъ людей, — проявили частно и обществомъ — въ той мысли, что для сохраненія свободы, должно сражаться съ Греками за Грековъ, а съ варварами за цѣлую Грецію. Теперь мало времени, чтобы достойно разсказать о войнѣ ихъ противъ Евмолпа[30], Амазонокъ[31], и другихъ, еще прежде угрожавшихъ нашей странѣ, и о томъ, какъ они помогали Аргивянамъ противъ Кадмеянъ[32] и Ираклидянамъ противъ Аргивянъ[33]. О доблести ихъ довольно уже вспоминали и музыкально всѣмъ передали поэты. Если же и мы рѣшились бы прозаическимъ словомъ[34] украшать тѣ же подвиги, то, можетъ быть, явились бы на второмъ планѣ. Итакъ, объ этомъ, по означенной причинѣ, мнѣ кажется, можно умолчать, хотя и это имѣетъ свое достоинство. Но о томъ, чего не бралъ за предметъ ни одинъ поэтъ и за что, хваля достойныхъ, не увѣнчалъ ихъ достойною славою, — что остается въ забвеніи, — о томъ, мнѣ кажется, надобно вспомнить въ похвальной рѣчи и вызвать другихъ, которые бы, соотвѣтственно дѣламъ, изложили это въ одахъ и въ иныхъ стихотвореніяхъ. Изъ дѣлъ, о которыхъ я говорю, первое мѣсто занимаютъ слѣдующія: D. Когда Персы, владычествуя надъ Азіею, порабощали и Европу, тогда удержали ихъ выходцы изъ здѣшней страны — предки наши; поэтому справедливость требуетъ вспомнить о нихъ первыхъ и восхвалить ихъ добродѣтель. Но кто намѣренъ хвалить хорошо, тому надобно говорить, вращаясь своимъ словомъ въ томъ времени, въ которое вся Азія раболѣпствовала уже третьему царю. Первый изъ нихъ, Киръ, освободивъ своимъ умомъ согражданъ своихъ, Персовъ, вмѣстѣ E. поработилъ и господъ ихъ Мидянъ, и овладѣлъ прочею Азіею до Египта; потомъ сынъ его завоевалъ Египетъ и Ливію, сколько она была доступна; третій же, Дарій, сухопутно распространилъ свое царство до предѣловъ скиѳскихъ, а на корабляхъ овладѣлъ моремъ и островами, такъ что никто не смѣлъ противиться ему, — порабощены были умы всѣхъ людей. 240. Столько-то великихъ и воинственныхъ народовъ покорено было персидскою монархіею! Выдумавъ предлогъ, будто мы имѣли замыслы въ отношеніи къ Сардамъ, Дарій обвинялъ васъ и Эретрійцевъ, и, на судахъ и корабляхъ, которыхъ было триста, послалъ пятьсотъ тысячь войска[35] подъ предводительствомъ Датиса, сказавъ ему, чтобы онъ, если хочетъ имѣть голову на плечахъ, на возвратномъ пути привелъ плѣнныхъ Эретрійцевъ B. и Аѳинянъ. Приплывъ въ Эретрію, гдѣ изъ тогдашнихъ Эллиновъ были люди, въ военномъ дѣлѣ знаменитѣйшіе и немалочисленные, Датисъ въ теченіе трехъ[36] дней овладѣлъ ими, и прослѣдилъ всю ихъ страну такъ, чтобы никто не ушелъ. Пришедши къ предѣламъ Эретріи, воины его протянулись отъ моря до моря и, схватившись за руки, прошли C. чрезъ всю эту область, чтобы могли сказать царю, что никто изъ ней не ушелъ. Съ такимъ же намѣреніемъ изъ Эретріи прибыли они въ Мараѳонъ, думая, что имъ легко будетъ забрать и Аѳинянъ, застигнутыхъ тою же самою необходимостію, какою и Эретрійцы. Между тѣмъ какъ то совершалось, а это предпринималось, никто изъ Эллиновъ не подавалъ помощи ни Эретрійцамъ, ни Аѳинянамъ, кромѣ Лакедемонянъ. Да и эти пришли въ послѣдній день сраженія; всѣ же прочіе, пораженные страхомъ, помышляя въ настоящее время о собственномъ D. спасеніи, молчали. Вотъ тогда-то[37] кто жилъ бы, такъ узналъ бы, каковы по доблести были Мараѳоняне[38], встрѣтившіе силу варваровъ, наказавшіе[39] за высокомѣріе всю Азію и поставившіе прежде всѣхъ варварскіе трофеи, ставъ вождями и учителями другихъ, что персидская армія была не непобѣдима, и что всякая многочисленность и всякое E. богатство уступаютъ добродѣтели[40]. Поэтому тѣхъ мужей я называю отцами нетолько нашихъ тѣлъ, но и свободы, какъ нашей, такъ и всѣхъ, живущихъ на этомъ материкѣ; ибо взирая на сіе дѣло, Эллины отваживались на опасность и въ послѣдующихъ сраженіяхъ за свое спасеніе, и были учениками Мараѳонянъ. Итакъ, лучшую дань рѣчи надобно посвятить 241. выдержавшимъ морское сраженіе и побѣдившимъ при Саламинѣ и Артемизіи. Вѣдь о тѣхъ мужахъ иной могъ бы разсказать многое: какія выдержали они нападенія на сушѣ и на морѣ, и какъ эти нападенія были грозны; но я упомяну о томъ, что кажется мнѣ и того превосходнѣе, и что совершили они вслѣдъ за подвижниками въ дѣлѣ мараѳонскомъ. Мараѳоняне настолько лишь показали себя Эллинамъ, насколько можно было немногимъ отразить многихъ варваровъ на B. сушѣ: но на корабляхъ это было еще неизвѣстно; шла молва, что Персы и по многочисленности, и по богатству, и по искуству, и по силѣ, на морѣ непобѣдимы. Такъ то-то именно въ сражавшихся тогда на морѣ мужахъ достойно похвалы, что они разсѣяли страхъ, обуявшій Эллиновъ, и заставили ихъ не бояться множества кораблей и людей. Такимъ-то образомъ прочимъ Эллинамъ пришлось принять урокъ отъ тѣхъ и другихъ, — и отъ пѣхотинцевъ мараѳонскихъ, и отъ моряковъ саламинскихъ, — и отъ тѣхъ на сушѣ, а отъ этихъ на морѣ C. научиться и привыкнуть не бояться варваровъ. Третьимъ же я называю дѣло при Платеѣ, — третьимъ и по порядку, и по доблести, изъ дѣлъ, совершенныхъ для спасенія Грековъ; но оно было уже общее Лакедемонянамъ и Аѳинянамъ. Всѣ эти воины отразили великое и страшное бѣдствіе, и за такую свою доблесть теперь нами восхваляются и будутъ восхваляемы D. въ послѣдующія времена потомками. Впрочемъ, и послѣ того многіе эллинскіе города были еще на сторонѣ варваровъ и говорили, что самъ царь думаетъ опять приняться за Эллиновъ. Такъ справедливо будетъ вспомнить намъ и о тѣхъ, которые дѣламъ первыхъ положили спасительный конецъ, изгнавъ все варварское племя и очистивъ море[41]. Это были тѣ, E. которые сражались на морѣ при Евримедонѣ[42], вели войну противъ Кипра[43], плавали въ Египетъ и во многія другія мѣста. Вспоминая о нихъ, мы должны воздать имъ благодарность, что они заставили царя опасаться за собственное свое спасеніе, а не замышлять истребленіе Эллиновъ.
Но тяжесть этой-то войны противъ варваровъ истощила 242. весь городъ[44], хотя ведена была имъ какъ за себя, такъ и за прочіе одноязычные города. Когда же наступилъ миръ и нашъ городъ былъ почтенъ, — возстала противъ него (что въ отношеніи къ благополучнѣйшимъ изъ людей обыкновенно случается) сперва зависть, а за завистью ненависть. И это противъ воли поставило его въ войну съ Эллинами. Послѣ сего, по случаю воспламенившейся войны[45], Аѳиняне вступили въ сраженіе съ Лакедемонянами при Танагрѣ, за свободу Бэотіи. Сраженіе колебалось; но послѣдняя битва рѣшила B. дѣло: одни отступили и удалились, оставивъ Бэотянъ, которымъ помогали; а наши, на третій день одержавъ побѣду при Инофитахъ, справедливо возвратили несправедливо изгнанныхъ[46]. Они первые послѣ персидской войны, помогая воюющимъ за свою свободу Эллинамъ противъ Эллиновъ, явились мужами доблестными, освободителями тѣхъ, кому C. помогали, и за то легли первые въ этомъ памятникѣ, которымъ почтилъ ихъ городъ. Послѣ того, когда возгорѣлась война великая[47], и всѣ Эллины, вооружившись противъ Аѳинянъ, разоряли ихъ страну и воздавали имъ недостойную благодарность, — наши, побѣдивъ ихъ въ морскомъ сраженіи и взявъ у нихъ въ Сфагіи лакедемонскихъ военачальниковъ, которыхъ могли бы умертвить, пощадили ихъ, отдали и D. заключили миръ — въ той мысли, что съ единоплеменниками надобно воевать до побѣды и не губить общаго блага Эллиновъ, потворствуя гордости своего города, а съ варварами — до истребленія ихъ. Такъ достойны похвалы мужи, участвовавшіе въ этой войнѣ и положенные здѣсь[48], ибо они показали, что тотъ несправедливо сомнѣвается, кто думаетъ, будто въ прежней войнѣ противъ варваровъ были не тѣ Аѳиняне, — лучше E. нынѣшнихъ. Да, ими здѣсь показано, что когда Эллада волновалась, — они, управляя войною, одерживали верхъ надъ вождями прочихъ Эллиновъ и, побѣждая ихъ, каждаго отдѣльно, вмѣстѣ съ ними побѣждали варваровъ. Третья война послѣ этого мира была неимовѣрная и ужасная, въ которую умерли и легли здѣсь многіе и доблестные мужи. Многіе изъ нихъ поставили 243. множество трофеевъ въ Сициліи, сражаясь за свободу Леонтинянъ, которымъ помогали, когда, для соблюденія клятвы[49], приплыли въ тѣ мѣста, и когда, по далекости плаванія, городъ нашъ, поставленный въ затрудненіе, не могъ поддержать ихъ, и плававшіе, отъ этого пришедши въ отчаяніе, испытали бѣдствіе. Впрочемъ, враги[50] ихъ на войнѣ за свою умѣренность и добродѣтель заслуживаютъ гораздо больше похвалы, чѣмъ у иныхъ друзья. Многіе также изъ Аѳинянъ, въ морскихъ сраженіяхъ на Геллеспонтѣ, въ одинъ день забрали всѣ непріятельскіе B. корабли и одержали много другихъ побѣдъ[51]. А что эту войну я назвалъ страшною и неимовѣрною, — то назвалъ потому, что прочіе Эллины, вступивъ въ состязаніе съ нашимъ городомъ, дерзнули отправить пословъ къ враждебнѣйшему царю, и этого варвара, котораго вмѣстѣ съ нами нѣкогда изгнали изъ Греціи, теперь сами по себѣ опять призывали на Эллиновъ[52], чтобы противъ нашего города собрать всѣхъ Грековъ и варваровъ. За то C. тутъ-то и открылась его сила и доблесть. Когда полагали, что онъ сдѣлался жертвою войны, и что при Митиленѣ запертъ его флотъ, — вдругъ помощь изъ шестидесяти кораблей: на нихъ восходятъ эти самые, — и какъ мужи, по сознанію всѣхъ, отличнѣйшіе, побѣждаютъ враговъ и освобождаютъ[53] друзей; но, получивъ жребій недостойный, они не были вытащены изъ моря, и лежатъ здѣсь[54]. О нихъ помнить и ихъ хвалить должно всегда; D. ибо ихъ доблестію мы выиграли нетолько тогдашнее морское сраженіе, но и успѣхъ дальнѣйшей войны: чрезъ нихъ о нашемъ городѣ составилось мнѣніе, что онъ не можетъ быть побѣжденъ и всѣми людьми, — и это мнѣніе справедливо. Если же наши и были побѣждены[55], то побѣждены внутреннимъ несогласіемъ, а не другими. Отъ другихъ-то мы и теперь еще непобѣдимы, а побѣждаемъ самихъ себя и побѣждены сами отъ себя. E. Послѣ сего, когда настала тишина и миръ[56] съ другими, — у насъ возгорѣлась такая война домашняя[57], что еслибы людямъ суждено было возмущаться, то всякій желалъ бы, чтобы его городъ страдалъ неиначе какъ этою болѣзнію; ибо съ какимъ удовольствіемъ и дружескимъ расположеніемъ соединились между собою граждане и изъ Пирея, и изъ частей городскихъ, и, сверхъ чаянія прочихъ Эллиновъ, прекратили войну противъ 244. возмутителей элевзинскихъ[58]! И причина всего этого не иная, какъ сродность, не словомъ, а дѣломъ доставляющая твердое и, по единоплеменности, братское дружество. Итакъ, надобно имѣть память и объ умершихъ другъ отъ друга во время сей войны, и просить ихъ, какъ можемъ, молитвами и жертвами, чтобы лежащіе здѣсь побѣжденные примирились съ побѣдившими, если только мы сами возстановили миръ между собою; ибо не злобою взаимною и не враждою были они затронуты, B. а несчастіемъ. Мы, живущіе, — сами свидѣтели этихъ бѣдствій. Принадлежа къ тому же роду, къ которому и они, мы прощаемъ одинъ другому, что сдѣлали и что потерпѣли. Послѣ сего наступилъ у насъ совершенный миръ, и городъ наслаждался тишиною. Онъ простилъ варварамъ, которые, довольно пострадавъ отъ него, недостаточно отмстили за себя; но на Эллиновъ досадовалъ, помня, какъ, бывъ имъ облагодѣтельствованы, они отблагодарили его, когда, соединившись съ варварами, истребили его флотъ[59], который спасъ ихъ, и C. разрушили стѣны — за то, что мы отклонили разрушеніе ихъ стѣнъ. Поэтому нашъ городъ положилъ въ мысли не защищать Эллиновъ, — Эллины ли будутъ порабощать ихъ, или варвары — и такъ жилъ. Между тѣмъ какъ мы держались такой мысли, Лакедемоняне подумали, что мы, покровители свободы, пали, а потому теперь ихъ дѣло — поработить другихъ, и начали это. Но для чего долго разсказывать? Вѣдь не древнія и не за D. много лѣтъ случившіяся событія стали бы мы припоминать послѣ этого. Сами знаемъ, какъ первые изъ Эллиновъ — Аргивяне, Бэотяне, Коринѳяне, пораженные страхомъ, приходили просить защиты у города; и что всего удивительнѣе, даже самъ царь находился въ такомъ затрудненіи, что не оставалось ему ниоткуда болѣе ожидать спасенія, какъ отъ того города, который прежде старался онъ погубить[60]. И вотъ, еслибы кто захотѣлъ справедливо осуждать нашъ городъ; то E. въ осужденіе его могъ бы справедливо сказать только то, что онъ всегда слишкомъ сострадателенъ и попечителенъ о слабомъ. Такъ то и въ тогдашнее время не въ состояніи былъ онъ утерпѣть и устоять въ своемъ словѣ — не помогать никому 245. порабощаемому, кто обижалъ его, но склонялся и помогалъ и, подавъ помощь Эллинамъ, избавилъ ихъ отъ рабства, такъ что они были свободными до тѣхъ поръ, пока не поработили сами себя; помочь же царю онъ не отважился, стыдясь трофеевъ Мараѳона, Саламина и Платеи, а позволилъ только ссылочнымъ[61] и наемникамъ идти къ нему на помощь, и безспорно, спасъ его. Потомъ, возстановивъ стѣны и построивъ B. флотъ, онъ ожидалъ войны, и когда принужденъ былъ воевать, — вступилъ въ войну съ Лакедемонянами за Парійцевъ[62].
Видя, что Лакедемоняне избѣгаютъ морскаго сраженія съ нашимъ городомъ, царь сталъ бояться его и старался отторгнуть отъ союза съ нимъ живущихъ на материкѣ Эллиновъ, которыхъ прежде предали ему Лакедемоняне[63], и за это обѣщался помогать своимъ оружіемъ какъ намъ, такъ и всѣмъ нашимъ союзникамъ; а такъ какъ на это они не согласятся, то и думалъ въ этомъ найти предлогъ къ возстанію. Но прочіе союзники обманули его ожиданіе: они соглашались предать ему живущихъ на материкѣ Эллиновъ; Коринѳяне, Аригивяне, Бэотяне и другіе условились и поклялись въ этомъ, если онъ дастъ имъ денегъ: одни только мы не дерзнули[64] ни продать своихъ единоплеменниковъ, ни поклясться. Такъ-то вотъ благороденъ, свободенъ, твердъ, неиспорченъ и по природѣ враждебенъ варварамъ нашъ городъ! Это — Эллины чистые, безъ примѣси стихіи D. варварской. Не Пелопсяне, не Кадмейцы, не Египтяне, не Данайцы и не другія, по природѣ варварскія, а по закону эллинскія племена живутъ съ нами, но самые Эллины, несмѣшавшіеся съ варварами. Отсюда нашему городу врождена чистая ненависть къ природѣ чуждой. Однакожъ, не согласившись совершить постыдное и нечестивое дѣло — предать Эллиновъ варварамъ, мы опять остались одни: только теперь, пришедши въ такія обстоятельства, въ которыхъ прежде были побѣждены, E. при помощи Божіей, лучше повели войну, чѣмъ тогда; ибо, имѣя корабли и стѣны[65], сохранили отъ войны и наши колоніи. Съ какою охотою старались отдѣлаться отъ ней и наши непріятели! Впрочемъ она тоже лишила насъ мужей доблестныхъ, изъ которыхъ одни погибли въ Коринѳѣ отъ мѣстныхъ неудобствъ, другіе — въ Лехеѣ — отъ предательства[66]. 246. Доблестны были и освободившіе царя, и прогнавшіе съ моря[67] Лакедемонянъ. Я напоминаю вамъ объ этихъ мужахъ, а вы должны восхвалить и украсить ихъ память.
О дѣлахъ такихъ мужей, каковы здѣсь лежащіе, равно какъ и о другихъ, сколько ни умерло ихъ за отечество, говорено уже B. было много прекрасныхъ рѣчей, но остается еще болѣе — прекраснѣйшихъ; ибо не достало бы многихъ дней и ночей тому, кто захотѣлъ бы прослѣдить все это. Итакъ, всякій человѣкъ[68], помня о нихъ, долженъ передавать ихъ потомкамъ, чтобы они на войнѣ не оставляли мѣста своихъ предковъ и не отступали назадъ, побѣждаемые зломъ. Да я и самъ, о дѣти мужей доблестныхъ, какъ теперь прошу, такъ и въ другое время, когда бы ни случилось встрѣтиться съ вами, буду просить C. васъ, буду напоминать и приказывать вамъ, чтобы вы были людьми самыми отличными. Теперь же считаю долгомъ сказать то, что внушали намъ отцы передавать остающимся, когда послѣдніе будутъ въ опасности подвергнуться какому-нибудь бѣдствію. Я выскажу вамъ, что слышалъ отъ нихъ самихъ, и что сами они, еслибы могли, судя по тогдашнимъ ихъ словамъ, сказали бы вамъ. Представляйте же, что они слышатъ мои завѣщанія. Вотъ слова ихъ.
Дѣти! что у васъ были родители добрые, о томъ свидѣтельствуетъ D. настоящее торжество. Могли мы худо жить, но предпочли лучше хорошо умереть, прежде чѣмъ покрыли бы безславіемъ васъ и позднѣйшихъ потомковъ, прежде чѣмъ посрамили бы нашихъ отцовъ и весь прежній родъ, — предпочли въ той мысли, что кто срамитъ своихъ, тому — жизнь не въ жизнь, и что никто ни изъ людей, ни изъ боговъ не будетъ ему другомъ, — на землѣ ли онъ умеръ, или подъ землею. Итакъ, помня наши слова, вы, если подвизаетесь и въ чемъ другомъ, E. должны подвизаться доблестно, зная, что всѣ стяжанія и занятія безъ этого постыдны и худы. Вѣдь ни богатство не доставляетъ блага тому, кто пріобрѣлъ его малодушно, — ибо такой богатѣетъ другимъ, а не себѣ[69], — ни красота тѣлесная и сила не къ благообразію служатъ тому, кто трусливъ и золъ, а къ безобразію, — ибо кто имѣетъ эти свойства, тотъ становится еще болѣе замѣтнымъ, когда обнаруживаетъ трусость. Всякое же знаніе, отдѣльно отъ справедливости и другой добродѣтели, представляется плутовствомъ, а не мудростію[70]. 247. Посему и прежде, и послѣ, и во всякое время должны вы усердно стараться, какъ бы знаменитостью превзойти и насъ, и предковъ. А когда нѣтъ, — знайте, что если доблестью мы побѣдимъ васъ, эта побѣда покроетъ насъ стыдомъ; если же, напротивъ, будемъ побѣждены вами, — это пораженіе доставитъ намъ счастіе. А особенно были бы мы побѣждены и вы побѣдили бы насъ тогда, когда бы оказались готовыми не злоупотреблять славою предковъ и не помрачать ея, зная, что для B. человѣка, имѣющаго о себѣ нѣкоторое понятіе, нѣтъ ничего постыднѣе, какъ выдавать себя почтеннымъ не за себя, а за славу предковъ. Честь предковъ[71] для потомковъ есть, конечно, прекрасное и великолѣпное сокровище: но пользоваться этимъ сокровищемъ ихъ богатства и честей и, по недостатку собственныхъ своихъ стяжаній и славныхъ дѣлъ, не передавать ихъ потомкамъ — постыдно и малодушно. Если вы будете стараться объ этомъ, то, какъ друзья наши, когда потребуетъ того C. неизбѣжная судьба, перейдете къ намъ, друзьямъ: напротивъ, кто пренебрежетъ насъ и обезчеститъ, того никто благосклонно не приметъ. Да будетъ сказано это нашимъ дѣтямъ.
А отцовъ нашихъ, у кого они есть, и матерей всегда должно увѣщавать, чтобы они какъ можно легче переносили случившееся несчастіе и не присоединяли своего сѣтованія, — ибо умершіе не имѣютъ нужды въ прибавкѣ плачущихъ, случившееся бѣдствіе и само будетъ достаточно для возбужденія D. слезъ, — но были здравомысленнѣе и спокойнѣе, помня, что чего они просили себѣ, какъ величайшаго блага, тому самому боги и вняли. Вѣдь не безсмертія просили они своимъ дѣтямъ, а доблести и знаменитости, — и дѣти получили эти величайшія блага. Но чтобы все въ жизни смертнаго человѣка выходило по его мыслямъ, — это нелегко. Мужественно перенося несчастія, они, какъ отцы дѣйствительно мужественныхъ дѣтей, и сами E. покажутся такими же; а поддавшись скорби, возбудятъ подозрѣніе, что либо мы дѣти не этихъ отцовъ, либо хвалящіе насъ ошибаются. Между тѣмъ не должно быть ни того ни другаго; но тѣ, первые, пусть особенно хвалятъ насъ самымъ дѣломъ, показывая въ себѣ по истинѣ такихъ отцовъ, которые являются мужами мужей. Вѣдь старинная пословица: ничего слишкомъ[72], кажется, заключаетъ въ себѣ прекрасную мысль; ибо это, въ самомъ дѣлѣ, хорошо сказано. У кого все, относящееся къ счастію, или почти къ счастію, зависитъ отъ него самого, 248. а не отъ другихъ людей, которыхъ счастіе или несчастіе по необходимости увлекаетъ за собою и его судьбу; того жизнь устроилась превосходно, тотъ разсудителенъ, тотъ мужественъ и благоразуменъ, тотъ, — прибываютъ ли деньги или дѣти, или убываютъ, — остается вѣренъ этой пословицѣ и, вѣря ей, не будетъ слишкомъ ни радоваться, ни печалиться. B. Этого-то требуемъ мы отъ своихъ, этого хотимъ и это говоримъ. Такими выставляемъ мы теперь и самихъ себя: не будемъ слишкомъ ни тревожиться, ни бояться, еслибы даже надлежало умереть въ эту минуту. Итакъ, просимъ и отцовъ нашихъ, и матерей, проводить остальную жизнь съ этою самою мыслію, и знать, что не слезами и стонами особенно доставятъ они намъ удовольствіе: напротивъ, — если умершіе сохраняютъ какое-нибудь чувство въ отношеніи къ живущимъ, этимъ возбудилось бы въ насъ скорѣе неудовольствіе, что, тяжело C. перенося несчастія, они безчестятъ себя; тогда какъ перенося ихъ легко и умѣренно, доставили бы намъ пріятное. Вѣдь наша жизнь тогда получитъ уже такую кончину, какая у людей почитается самою лучшею, такъ что ее приличнѣе украшать похвалами, чѣмъ оплакивать. Пусть они лучше примутъ на себя попеченіе о нашихъ женахъ и дѣтяхъ, кормятъ ихъ, и на это обратятъ вниманіе; а о несчастіи пусть забудутъ и живутъ какъ можно лучше, правѣе и для насъ благопріятнѣе. Для D. нашихъ отъ насъ довольно этого завѣщанія; городу же приказали бы мы заботиться о нашихъ отцахъ и дѣтяхъ, послѣднимъ давая благонравное воспитаніе, а первымъ — достойную старцевъ пищу. Впрочемъ знаемъ, что хотя бы мы и не приказывали, городъ будетъ имѣть о нихъ достаточную заботливость.
Это-то, дѣти и родители умершихъ, поручили намъ они возвѣстить, — и я съ наивозможнымъ усердіемъ возвѣщаю, E. да и самъ прошу за нихъ, — прошу однихъ подражать своимъ, другихъ не безпокоиться касательно себя; потому что мы и частно и обществомъ будемъ снабжать вашу старость пищею, и имѣть о васъ попеченіе, гдѣ бы кому ни случилось встрѣтиться съ кѣмъ-нибудь изъ такихъ людей. А что касается до заботливости города о васъ, то вы и сами знаете, что закономъ положено пещись о дѣтяхъ и родителяхъ гражданъ, умершихъ на войнѣ, и что предписано высшему правительству[73]249. отцовъ ихъ и матерей, преимущественно предъ прочими гражданами, охранять отъ обидъ. Дѣтямъ же городъ даетъ совмѣстное воспитаніе, всемѣрно стараясь, чтобы они не замѣчали своего сиротства. Для этого онъ, во время ихъ отрочества, становится имъ самъ вмѣсто отца, а когда наконецъ они достигаютъ мужескаго возраста[74], посылаетъ ихъ на родину, украшенныхъ полнымъ вооруженіемъ[75], и передавая ихъ памяти B. знанія отца, даетъ имъ орудія отцовской добродѣтели, въ родѣ предзнаменованія, что каждый изъ нихъ начнетъ управлять ходомъ дѣлъ у отеческаго очага, облеченный оружіемъ силы. А чтить самихъ умершихъ городъ никогда не перестаетъ, но ежегодно[76] совершаетъ установленный закономъ праздникъ и дѣлаетъ для всѣхъ вообще то самое, что частно дѣлается для каждаго отдѣльно. Сверхъ того, онъ установилъ въ память ихъ гимнастическія, конскія и всякія музыкальныя[77] игры. Просто сказать: въ отношеніи къ умершимъ отцамъ онъ принимаетъ жребій наслѣдника и сына, въ отношеніи къ дѣтямъ — жребій отца, а въ отношеніи къ родителямъ и C. родственникамъ — жребій попечителя, и имѣетъ попеченіе все, о всѣхъ и всегда. Размышляя объ этомъ, надобно спокойнѣе переносить несчастіе; ибо такимъ образомъ вы сдѣлаетесь любезнѣе и умершимъ и живущимъ, и вамъ будетъ легко какъ услуживать, такъ и принимать услуги. Теперь же и вы, и всѣ прочіе, по закону съобща оплакавши умершихъ, удалитесь. — Вотъ D. тебѣ рѣчь Аспазіи мелисійской, Менексенъ!
Мен. Клянусь Зевсомъ, Сократъ, ты можешь назвать Аспазію очень блаженною, если, будучи женщиною, она въ состояніи сочинять такія рѣчи.
Сокр. А если не вѣришь, слѣдуй мнѣ, и услышишь, какъ она говоритъ.
Мен. Часто встрѣчался я съ Аспазіею, Сократъ, и знаю, какова она.
Сокр. Что же? не удивляешься ей, однако благодаришь ее за эту рѣчь?
Мен. Да и великую за эту рѣчь, Сократъ, приношу я E. благодарность — ей, или ему, кто бы ни сказалъ ее; прежде же многихъ другихъ, благодарю произнесшаго.
Сокр. Хорошо; но не выдай меня, чтобы я и еще произнесъ тебѣ много прекрасныхъ ея рѣчей политическаго содержанія.
Мен. Не бойся, не выдамъ; только произноси.
Сокр. Такъ и будетъ.
Примѣчанія
- ↑ Или откуда Менексенъ? ἢ πόθεν Μενέξενος. Здѣсь именительный Μενέξενος употребленъ отнюдь не вмѣсто звательнаго, а такъ, какбы подразумѣвающійся глаголъ стоялъ въ третьемъ лицѣ. Подобнымъ образомъ у Горація (Serm. II, 4, 1): unde et quo Catius? Поэтому предъ Μενέξενος не должно быть запятой.
- ↑ Подъ словомъ «философія» въ этомъ мѣстѣ разумѣется образованіе ума вообще науками и искуствами, которыхъ изученіе приготовляло аѳинскаго гражданина къ принятію участія въ дѣлахъ общественныхъ. Въ этомъ смыслѣ и Исократъ (ad Demonic. p. 4, ed. Reisk.) употребляетъ слово: φιλοσοφεῖν: «Ты желаешь образованія; а я берусь образовать другихъ. У тебя есть способность философствовать; а я поправляю философовъ.»
- ↑ Находясь еще въ такомъ возрастѣ, τηλικοῦτος ὤν. Аѳинскіе юноши, выслушавъ тѣ науки, которыя преподаваемы были отрочеству, на 18 году почитаемы были уже эфебами и поступали въ разрядъ гражданъ, способныхъ носить оружіе (ληξιαρχικοί). Съ этого времени они начинали пользоваться правами общественныхъ дѣятелей, имъ позволялось жениться, входить въ судъ, принимать наслѣдство, обвинять другихъ и пр. Но участвовать въ народныхъ собраніяхъ могли они, кажется, не прежде 20 года (Platner. Symboll. ad jus Attic., p. 172 sqq.). Изъ этого видно, въ какомъ возрастѣ находился Менексенъ, вступившій теперь въ разговоръ съ Сократомъ.
- ↑ Вашъ домъ. Менексенъ былъ сынъ Димофона пеанійскаго, какъ это видно изъ Платонова Лизиса (p. 206 D), гдѣ упоминается о двоюродномъ братѣ Менексена, Ктизиппѣ. Вмѣстѣ съ этимъ Ктизиппомъ Менексенъ былъ въ темницѣ Сократа въ день его смерти (см. Phaed. p. 59 B). Отсюда видно, что онъ принадлежалъ къ числу самыхъ преданныхъ учениковъ сына Софронискова, и потому нисколько не странны дальнѣйшія его слова: «постараюсь, если только ты позволишь».
- ↑ Будетъ говоритъ на случай убитыхъ въ сраженіи воиновъ — ἐρεῖ ἐπὶ τοῖς ἀποθανοῦσι. Небезполезно замѣтить особенное сочиненіе глагола ἐρεῖν съ предлогомъ ἐπί. Ἐρεῖν или λέγειν ἐπί τινί — значитъ стать на что-нибудь и говорить о томъ, на чемъ стоишь. Отсюда λόγοι ἐπιτάφιοι... Отсюда у насъ: слово на день...
- ↑ Готовится торжественное погребеніе — μέλλουσι ταφὰς ποιεῖν. Этого выраженія не должно смѣшивать съ глаголомъ: θάπτειν: ταφὰς ποιοῦσι — старѣйшины, утверждающіе погребальную церемонію; а θάπτουσι — тѣ, которые погребаютъ, или закапываютъ тѣло. Здѣсь указывается на аѳинскій законъ ежегодно совершать торжественное поминовеніе по убитымъ въ сраженіяхъ воинамъ. Thucyd. II, 34.
- ↑ Кого же избрали? Ораторовъ, для произнесенія рѣчей на торжественные случаи, въ Аѳинахъ избирали сенаторы и народъ. Demosth. de coron. p. 320, edit. Reisk.
- ↑ Объ этихъ ораторахъ упоминаетъ также Dionysius de admir. vi Demosth. p. 1627. Изъ Архиновой надгробной рѣчи многое внесъ въ свой панигирикъ Исократъ. По крайней мѣрѣ объ этомъ свидѣтельствуетъ Photius (cod. CCLX, p. 794 et p. 490).
- ↑ Приготовляющіе рѣчи задолго. Эта похвала ораторамъ есть колкая насмѣшка надъ тѣми изъ нихъ, которые, желая пощеголять своими рѣчами въ торжественныхъ собраніяхъ, писали ихъ задолго такъ, чтобы онѣ годились на всякій случай, т.-е. наполняли ихъ похвалами аѳинскому народу и общими мѣстами, дѣлали множество эпизодовъ и пестрили свое слово вычурными оборотами и выраженіями.
- ↑ Совершится неожиданно — ἐξ ὑπογυίου γέγονεν. Grammaticus Beckeri anecdot. I, p. 313, ὑπόγυον: τό παραυτίκα μέλλον γίγνεσθαι. Eustath. ad Iliad. v. 61, 920, 32: δῆλον δε, ὅτι παρὰ τὰ γυία, ὁ τὰς χεῖρας ἰδίᾳ δηλοῖ πολλαχοῦ, γίγνεται καὶ ἡ ἐγγύη, ἡ ὡσανεὶ ἐν χερσὶ τιθεῖσα τὸ κατεγγυηθέν, καὶ τὸ ὑπόγυον, ὅ εξ ὑπογύου λέγεται, τό ἐγγὺς; φασί, προςδόκιμον ἤ παραυτίκα γεγονός καὶ, ὡς εἰπεῖν, πρόχειρον, ἣ μάλλον ὑπόχειριον. Etymol. Magna: ὑπόγυιον, παρά τό γυίον, ὅ σημαίνει τὸ μέλος, οἰον τὸ ἐγγύς τῶν μελών, ἢ ἀπὸ του γυία, ὅ σημαίνει τὰς χεῖρας. Впрочемъ, смыслъ этого выраженія былъ бы еще яснѣе, еслибы вмѣсто: ἐξ ὑπογυίου стояло ἐξ ὑπογείου; по крайней мѣрѣ русская поговорка: явиться какъ изъ подъ земли, выражаетъ такую же неожиданность явленія.
- ↑ Съ чего ты взялъ, добрякъ, — πόθεν, ὦ γαθέ; Штальбомъ неправильно замѣчаетъ, что этотъ вопросъ имѣетъ здѣсь значеніе отрицательное, какъ у Римлянъ, quid ita? Нарѣчія πόθεν въ этомъ смыслѣ Греки не употребляли. Здѣсь обыкновенное опущеніе глагола λαμβάνειν. Πόθεν ἔλαβες, ὦ ᾿γαθέ.
- ↑ Сократъ высказываетъ ту мысль, что человѣкъ, плохо знающій свое дѣло, помогаетъ своему невѣжеству похвалами людямъ, которые должны быть его цѣнителями. Похвала имъ есть обаяніе, или очарованіе ихъ разсудка — нравственный опіумъ, подъ усыпительнымъ вліяніемъ котораго, людямъ хвалимымъ и самое глупое кажется чрезвычайно умнымъ, и самое постыдное представляется рѣдкою добродѣтелью.
- ↑ Все это, конечно, должно понимать какъ шутку, которою Сократъ искусно прикрываетъ свой догматизмъ, выдавая себя за ученика Аспазіи въ наукѣ краснорѣчія. Такъ разумѣлъ настоящія слова Платона и Плутархъ (vit. Per. T. 1, p. 638 B): ἐν δὲ τῷ Μενεξένῳ τῷ Πλάτωνος εἰ καὶ μετὰ παιδιᾶς τὰ πρῶτα γέγραπται, τοσοῦτόν γε ἱστορίας ἐνέστιν, ὅτι δόξαν εἰχε τὸ γύναιον ἐπὶ ρητορικῇ πολλοῖς Αθηναίων ὁμιλεῖν. Объ Аспазіи, женщинѣ рѣдкой красоты и гибкаго ума, упоминаетъ и Ксенофонтъ (Mem. II, 6) и называетъ ее учительницею Перикла и Сократа, но конечно иронически, Weiskius ad loc. Xenoph. Memorab. Впрочемъ, сравн. Max. Tyr. XXIV, p. 461. XXXVIII, p. 225.
- ↑ Конна Сократъ и въ Эвтидемѣ (p. 272) называетъ своимъ учителемъ музыки, и какъ тамъ, такъ и здѣсь говоритъ о немъ иронически. Шлейермахеру кажется страннымъ, зачѣмъ Сократу, говоря о своей учительницѣ риторики, вздумалось вспомнить и о своемъ учителѣ музыки. Это представляется ему до того нелѣпымъ, что онъ первую, или разговорную часть Менексена почитаетъ подложною: — заключеніе слишкомъ скорое и опрометчивое. Я думаю, напротивъ, что Сократу не было ничего естественнѣе, какъ по Аспазіи, per combinationem idearum, вспомнить о Коннѣ, такъ какъ обѣ эти личности представлялъ онъ своими наставниками и обѣ дѣлалъ предметомъ одной и той же ироніи. Но что его мнѣніе объ этихъ лицахъ надобно разумѣть въ смыслѣ ироническомъ, видно даже и изъ того, что Аспазію ставитъ онъ выше Антифона, а Конна выше Лампра; тогда какъ извѣстно, что Лампръ во всей Греціи почитаемъ былъ музыкантомъ превосходнѣйшимъ. C. Nepot. Epaminond. с. 2. Plutarch. de music. T. II, p. 1142. Athen. II, 6. Посему несправедливо порицаетъ Платона и Атеней (XI, p. 506), будто онъ въ этомъ мѣстѣ унижаетъ Лампра и Антифона; между тѣмъ какъ о нихъ имѣлъ высокое понятіе и Ѳукидидъ (l. VIII, с. 68). Принимая сравненіе Сократа въ смыслѣ ироническомъ, мы видимъ, что Платонъ нетолько не унижаетъ этихъ мужей, а напротивъ, знаменитость ихъ понимаетъ какъ дѣло уже извѣстное, запечатлѣнное общимъ приговоромъ всей Греціи.
- ↑ Чтобы мнѣ не помнить — εἰ μὴ ἀδικῶ γε, т.-е. δίκαιος εἰμὶ λέγειν. Это — идіотизмъ, у Платона встрѣчающійся во многихъ мѣстахъ. De Rep. X, p. 608 D. Charmid. p. 156 A. По-русски всего ближе соотвѣтствуетъ ему простонародное выраженіе: если не положу на себя охулки.
- ↑ Нисколько — μηδαμῶς, то-есть ταῦτα δείσῃς. См. Phædr. p. 236 E.
- ↑ Еще ребячусь. Здѣсь глаголъ παίζειν выражаетъ не шутку; потому что въ этомъ случаѣ шутить было не надъ чѣмъ, — а ребячество, т.-е. дѣло, приличное дѣтямъ, пересказывающимъ чужое, передающимъ кому-нибудь слышанный урокъ.
- ↑ Раздѣться и плясать. Ὀρχεῖσθαι значитъ не просто скакать, но въ скаканьѣ сохранять тактъ, или производить движенія измѣренныя. Jacobs. ad Achill. Tat. 44, 15. Изъ этого понятно, что такое — раздѣвшись, плясать. Suidas: Ἀποδύντες ἀντί τοῦ ἀποδυσάμενοι, ἀπὸ μεταφορὰς τῶν ἀθλητῶν, οἱ ἀποδύονται την ἐξωθεν στολήν, ἴνα εὐτόνως χορεύσωσιν. Поэтому ἀποδύντα ὁρχήσασθαι значитъ плясать, не обнаживши тѣло, а только снявши верхнее, широкое платье, чтобы оно не скрывало искуственныхъ движеній тѣла и не препятствовало производить ихъ. Зная это, нельзя безъ удивленія читать мнѣніе Аста о настоящемъ мѣстѣ Менексена (de vita et scriptis Platonis, p. 449). Wie kindisch und albern ist es, говоритъ онъ, wenn Socrat es sagt, dem Menexenus zu gefallen, wolle er selbst nackt tanzen!
- ↑ Они на дѣлѣ у насъ имѣютъ.... Съ перваго взгляда такое начало рѣчи кажется страннымъ, какъ это замѣтилъ еще Dionys. de compos. verb. T. V, p. 116, а особенно de admir. vi Demosth. T. VI, p. 1028 sqq., ed. Reisk. Но должно замѣтить, что Сократъ съ умысломъ такъ начинаетъ свою рѣчь, насмѣшливо подражая софистическимъ пріемамъ ораторовъ, которые установленное закономъ общественное погребеніе убитыхъ воиновъ называли ἔργον. См. Thucyd. II, 46. Εἴρηται — λόγῳ κατὰ τόν νόμον, ὅσα εἶχον πρόσφορα — καὶ ἔργῳ οἱ θαπτόμενοι τὰ μὲν ἢδη κεκόσμηνται κ. τ. λ.
- ↑ Родились добрыми, то-есть по природѣ. Греки всегда весьма много приписывали происхожденію. Отъ раба, по ихъ убѣжденію, не могло произойти природы свободной; и наоборотъ — свободный аѳинскій гражданинъ, по природѣ, раждаетъ дѣтей способныхъ судить и совѣтовать. Но впослѣдствіи, когда эти совѣтники начали имѣть въ виду не столько общее, сколько частное свое благо, и когда здравая философія за это укоряла ихъ, они, для оправданія себя, стали уже различать между дѣйствіями естественными и дѣйствіями законными, и говорили, что законъ — тираннъ и что надобно слѣдовать только природѣ, а голосъ природы узнавали большею частію по происхожденію. Кто, то-есть, родился отъ добрыхъ родителей, тотъ объявлялъ право на уваженіе, какъ гражданинъ добрый по природѣ, а закона и законодателей не хотѣлъ знать (Plat. Gorg. 491 E. 492),
- ↑ Питаніе и образованіе — τροφήν τε και παιδίαν. Παιδία и τροφή различаются какъ образованіе и родъ жизни. См. Phædr. p. 107 D. Phileb. p. 55 D, Tim. p. 19 D, Crit. p. 50 D, et аl.
- ↑ Не пришлый — οὐκ ἔπηλυς, по объясненію Тимея, οὐκ ἄλλοθεν ἐπεληληθῶς, τουτ᾽ ἔστιν, οὐχ ὁ ἀλλοεθνής.
- ↑ Вскормлены не мачихою, какъ другіе, а матерью страны. Этимъ гордились многіе изъ Аѳинянъ. Isocrat. Paneg. с. 4: μόνοις γάρ ἡμῶν τῶν Ἐλλήνων την αὐτήν τροφὸν καὶ πατρίδα καὶ μητέρα καλέσαι προσῆκει.
- ↑ По смерти лежатъ — κεῖσθαι τελευτήσαντας. Здѣсь неокончательное стоитъ вмѣсто будущаго причастія, которое въ глаголѣ κεῖμαι не употреблялось. Надлежало бы сказать: κεισομένους τελευτήσαντας, или τελευτήσαντας, ἵνα κεῖσωσι. Но и эта форма также неупотребительна.
- ↑ Судъ состязавшихся за нее боговъ. Ораторы, говоря объ аѳинскихъ древностяхъ, въ угоду своимъ гражданамъ, любили смѣшивать человѣческое съ божескимъ, историческое съ миѳическимъ, и составили множество дивныхъ басень о началѣ аѳинскаго народа. Lucian. Philos. pseud. p. 328, T. II. О спорѣ Минервы и Нептуна за красоту Аѳинъ см. Ovid. Metamorph. VI, v. 70 sqq.
- ↑ Такое же доказательство приводили и древніе Египтяне въ подтвержденіе своего убѣжденія, что первый человѣкъ родился въ Египтѣ. Justin. II, 1.
- ↑ Форма правленія аристократическая. Аристократія у Грековъ имѣла не такое значеніе, какое она получила впослѣдствіи. Нашу аристократію можно назвать фамильною и наслѣдственною; напротивъ, аристократія греческая была личная и опредѣлялась избраніемъ. У насъ аристократизмъ находится подъ покровительствомъ престола, а въ Греціи онъ покровительствуемъ былъ народнымъ собраніемъ. De Rep. IV, p. 445 E. VIII, p. 545 D. Legg. III, p. 681 D. Götling. oratio de Aristocratia veterum in act. Acad. Jenens. Vol. I, p. 166 sqq. Посему Ѳукидидъ (Libr. II, 37), подобно многимъ другимъ, эту форму правленія называлъ димократіею, хотя въ существѣ дѣла не разногласилъ съ Платономъ; ибо говорилъ, что аѳинская республика управляема была не тѣми, которые знамениты были по своему происхожденію, а тѣми, которые отличались личными достоинствами; отчего доступъ къ правительственнымъ мѣстамъ открывался не однимъ богатымъ, но и бѣднымъ гражданамъ.
- ↑ По большей части; ибо извѣстно, что форма правленія въ аѳинской республикѣ иногда измѣнялась, какъ это было во времена тридцати тиранновъ.
- ↑ Хотя всегда есть цари; царемъ въ Греціи назывался архонтъ, завѣдывавшій дѣлами, священными и занимавшій второе мѣсто въ совѣтѣ архонтовъ. Tittmann, Darstellung der griechischen Staatasverf., p. 257 sqq. Судя по тому, что архонты, по словамъ Платона, бывали то природные, то избранные, можно думать, что здѣсь метонимически царями называются всѣ они, то-есть, архонтъ природный былъ царь въ собственномъ смыслѣ слова, а архонты избранные получали имя царей въ смыслѣ переносномъ.
- ↑ Краткое сказаніе Платона объ Евмолпѣ подробнѣе раскрывается у Ѳукидида (II, 15). Ѳукидидъ говоритъ, что Евмолпъ былъ вождь Элевзинянъ и велъ войну противъ аѳинскаго царя Эрехтея. Эта война называется элевзинскою. А Исократъ (Paneg. с. 19 и Panath. p. 533) повѣствуетъ, что Евмолпъ былъ сынъ Нептуна и что подъ его предводительствомъ Ѳракіяне вторглись въ Аттику, которая тогда была еще малосильна. То же самое разсказываетъ и Ликургъ (advers. Leocr. p. 210, T. VI, ed. Reisk.), прибавляя, что царь Эрехтей, по совѣту дельфійскаго бога, для изгнанія изъ земли враговъ, принесъ въ жертву жену свою Пракситею, дочь Кефисову, каковое злодѣйство потомъ воспѣто было Еврипидомъ въ прекрасныхъ стихахъ. Исократъ упоминаетъ также, что Евмолпъ принесъ въ Аѳины элевзинскія тайны (Paneg. с. 43).
- ↑ Амазонки, какъ разсказываетъ о нихъ Плутархъ (Vit. Thes., p. 86, ed. Reisk.), вышли изъ Понта, и проникнувъ даже въ Аттику, расположили свой лагерь въ самыхъ Аѳинахъ. Но мужество Тезея вскорѣ превозмогло ихъ. Объ этой войнѣ съ Амазонками упоминаетъ и Лизіасъ (Epitaph. p. 55, ed. Reisk.) и Амазонокъ называетъ дочерями Марса, героинями съ великою душою. Однакожъ Аѳиняне, по словамъ Лизіаса, такъ поразили ихъ, что не осталось и вѣстницы, которая бы объ этомъ пораженіи дала знать своему отечеству. Плутархъ въ приведенномъ мѣстѣ говоритъ также, что Амазонки вторглись въ Аттику, мстя за Антіопу, которую похитилъ у нихъ Тезей.
- ↑ О войнѣ Аргивянъ противъ Кадмеянъ или Ѳивянъ, при помощи аѳинскаго оружія, упоминается у Геродота (IX, 27), а подробнѣе у Лизіаса (Laud. funebr., p. 59, ed. Reisk.).
- ↑ Ираклидянамъ противъ Аргивянъ Аѳиняне помогали по тому случаю, что Евристей, потребовавъ отъ Аѳинянъ выдачи сыновей Геркулесовыхъ, которые пользовались ихъ покровительствомъ, и получивъ въ томъ отказъ, вторгся съ многочисленнымъ войскомъ въ Аттику. Впрочемъ Аѳиняне встрѣтили его мужественно и Тезей обратилъ его въ бѣгство (Herodot. l. c. и, Lysias, p. 65 sq.)
- ↑ Прозаическимъ словомъ — λόγῳ ψιλῷ. Что λόγος ψιλὸς есть дѣйствительно прозаическая рѣчь, видно изъ Платонова же выраженія λόγους ψιλοὺς εἰς μέτρα τιθέντες. Legg., p. 669 D. Такимъ же образомъ μουσικὴ противуполагается τᾗ πεζῇ λέξει. (Dionis. Halic. de compos. verbor. c. II.)
- ↑ Пятьсотъ тысячь войска. Эта война есть событіе исторически извѣстное. Nepos. Miltiad. с. 4. Но по показанію Непота: hisque (Dati et Artapherni) Darius ducenta peditum, decem millia equitum dedit, тогда какъ ораторъ ввѣряетъ имъ до пятидесяти миріадъ, или до пятисотъ тысячь войска. Греческіе ораторы вообще, когда надлежало возвысить славу побѣды, любили увеличивать число непріятелей. Lysias p. 82, Reisk.
- ↑ Въ теченіе трехъ дней, — по Геродоту, въ теченіе семи дней (VI, 102). Это опять риторическая ипербола.
- ↑ Вотъ тогда-то кто жилъ бы — ἐν τούτῳ δὴ ἄν τις γενόμενος. Такъ часто употребляется δη, когда рѣчь обращается на преждесказанное. Въ подобныхъ случаяхъ оно, при меньшей точности выраженія, иногда опускается, но замѣнено быть не можетъ ни заключительнымъ οὖν или ἄρα, ни усиливающимъ γέ. Apol. Socr. p.21 A. Sympos. p. 184 E.
- ↑ Каковы Мараѳоняне — οἱ Μαραθῶνι. Здѣсь, очевидно, опущенъ предлогъ ἐν, и опущеніе его въ подобныхъ случаяхъ бываетъ нерѣдко; напр., ниже p. 241 A. B. al. См. Wernsdorf. ad Himer, p. 58. Schaef. ad Jambl. Bos. p. 698.
- ↑ Наказавшіе за высокомѣріе — κολασάμενοι τὴν ὑπεροφανίαν. Нехудо замѣтить здѣсь употребленіе κολασάμενοι вмѣсто κολάσαντες. Точно такъ же въ дѣйствительномъ значеніи принято κολάζεσθαι. Protag. p. 324 C. Aristoph. Vesp.
- ↑ Что персидская армія... уступаютъ добродѣтели. Ὅτι οὑκ ἄμαχος εἴῇ... πᾶν πλῆθος..... ἀρετῇ ὑπείκει. Здѣсь при одной и той же зависимости глаголовъ отъ союза ὅτι, первый глаголъ стоитъ въ сослагательномъ, а другой въ изъявительномъ наклоненіи; и такое измѣненіе наклоненій въ одной и той же конструкціи случается нерѣдко, напримѣръ, Tim. p. 18 C. D. Gorg. p. 512 A. Protag. p. 355 A. al. Это происходило отъ того, что Греки обращали вниманіе не на внѣшнюю или грамматическую зависимость глаголовъ, а на логическое значеніе зависимыхъ выраженій. Напримѣръ, здѣсь выраженіе: «персидская армія была не непобѣдима,» имѣетъ значеніе только проблемматическое; а выраженіе: «всякое богатство уступаетъ добродѣтели,» есть аподиктическое, и потому глаголъ ὑπείκειν, не смотря на зависимость свою отъ ὅτι, поставленъ въ изъявительномъ наклоненіи.
- ↑ Это сдѣлали Аѳиняне, подъ предводительствомъ Кимона, разбивъ Персовъ при Платеѣ. Впрочемъ здѣсь ораторъ, кажется, умышленно является слишкомъ краткимъ, чтобы не высказать кое-чего для Аѳинянъ унизительнаго.
- ↑ Эта война происходила въ одно и то же время на морѣ и на сушѣ, и окончена блистательною побѣдою Аѳинянъ за 469 лѣтъ до Р. Х. Подробно о ней говоритъ Thucyd. I, 100.
- ↑ Экспедиція противъ Кипра была въ связи съ экспедиціею въ Египетъ и продолжалась шесть лѣтъ, т.-е. отъ 462 до 457 года. Овладѣвъ Кипромъ, Аѳиняне начали помогать своимъ оружіемъ египетскому царю Инару, сыну Псамметиха, противъ Персовъ, но сражались съ перемѣннымъ счастіемъ и въ продолженіе шестилѣтняго времени весьма многіе изъ нихъ погибли. Наконецъ Египетъ занятъ былъ персидскими войсками; а Инаръ, выданный измѣною, повѣшенъ на крестѣ. Thucyd. I, 104, 109, 110. Lys. Epitaph. p. 108.
- ↑ Истощила весь городъ — πάσῃ τῇ πόλει διηντλήθη. Хотя это мѣсто не представляетъ различія въ чтеніяхъ, но членъ τῇ мнѣ представляется здѣсь излишнимъ. Членъ-то именно заставлялъ нѣкоторыхъ переводчиковъ выраженіе πάσῃ τῇ πόλει относить ко всѣмъ городамъ Греціи, чего связь мыслей отнюдь не допускаетъ.
- ↑ Первая война Аѳинянъ противъ Грековъ была съ Лакедемонянами за свободу Бэотійцевъ. Поводъ къ ней подали Ѳиванцы дружескимъ отношеніемъ къ Ксерксу, и этимъ навлекли на себя ненависть всѣхъ, а особенно Бэотянъ, — потому особенно Бэотянъ, что Ѳиванцы просили Лакедемонянъ помочь имъ подчинить нѣкоторые города бэотійскіе. Лакедемоняне съ удовольствіемъ обѣщали это и исполнили обѣщаніе, имѣя въ виду то, что облагодѣтельствованные ими Ѳивы будутъ передовымъ постомъ въ замышлявшейся тогда войнѣ съ Аѳинянами. Diod. Sic. XI, p. 467, ed. Wess.
- ↑ Ѳукидидъ объ этой войнѣ разсказываетъ нѣсколько иначе (I, с. 108). Лакедемоняне и ихъ союзники, говоритъ онъ, одержали побѣду надъ Аѳинянами, и послѣ большихъ потерь на той и другой сторонѣ, чрезъ Геранею и перешеекъ возвратились домой. Но Аѳиняне, чрезъ шестьдесятъ два дни послѣ сего сраженія, подъ предводительствомъ Мерониса, напали на Бэотянъ и при Инофитахъ одержали надъ ними такую блистательную побѣду, что овладѣли ихъ землею, разрушили стѣны Танагры и взяли сто заложниковъ.
- ↑ Ораторъ приступаетъ къ повѣствованію о пелопонезской войнѣ и, искусно умалчивая о ходѣ ея въ первые годы, когда для Аѳинянъ она была неблагопріятна, вдругъ переходитъ къ осадѣ и занятію Сфагіи, или Сфактеріи, что случилось уже на седьмомъ году борьбы двухъ сильнѣйшихъ республикъ Эллады, т.-е. въ 425 году до Р. Х.; а потомъ тотчасъ говоритъ о мирѣ, заключенномъ послѣ амфиполисской битвы, т.-е. въ 421 году; о войнѣ же сицилійской упоминаетъ будто объ особенной, хотя она, какъ извѣстно, была только продолженіемъ войны пелопонезской.
- ↑ Положенные здѣсь. Подъ этимъ здѣсь — ἐνθάδε — должно разумѣть δημόσιον σῆμα, или, по схоліасту, το καλούμενον κεραμεικόν. Thucyd. II, 34. Керамикомъ называлось нѣчто въ родѣ храма, назначеннаго для всенароднаго воспоминанія объ умершихъ. Названіе взято отъ глиняной урны, — сосуда, въ которомъ сохраняемъ былъ прахъ умершаго.
- ↑ Аѳиняне издавна были въ союзѣ съ Леонтинцами и обязались помогать имъ. Thucyd. III, 86.
- ↑ Эти слова оратора о великодушіи враговъ къ разбитымъ въ Сициліи Аѳинянамъ нисколько не оправдываются исторіею. Аѳиняне частію истреблены были, частію проданы въ рабство: великодушія не оказано никому. Да и странно, съ чего бы оратору вздумалось хвалить Мессинцевъ, когда онъ всячески избѣгаетъ случаевъ говорить о чемъ-нибудь, что тогда дѣлало честь непріятелямъ отечественнаго его города. Судя по всему, можно съ вѣроятностью полагать, что эта похвала врагамъ Аѳинянъ внесена въ текстъ Платоновой рѣчи чужою рукою. Такъ думаетъ и Lörs. (Plat. Menexenus).
- ↑ Говоря о забранныхъ Аѳинянами непріятельскихъ корабляхъ, ораторъ разумѣетъ корабли лакедемонскіе, которые посланы были въ помощь Хіосцамъ и Лесбосцамъ, замышлявшимъ отложиться отъ аѳинской республики. Thucyd. VIII, 9 sqq: явно, что это дѣло ораторомъ очень преувеличено. Вообще, здѣсь разумѣются побѣды, одержанныя Алкивіадомъ по возвращеніи его въ отечество изъ Персіи.
- ↑ Разумѣются конечно Лакедемоняне, которые, по совѣту изгнанника Алкивіада, жившаго въ то время въ Лакедемонѣ и управлявшаго умами спартанскаго правительства, вступили въ союзъ съ Даріемъ Нотомъ и получили отъ него деньги на постройку флота, чтобы дѣйствовать имъ противъ Аѳинянъ. Thucyd. VIII, 15.
- ↑ Здѣсь ораторъ говоритъ о побѣдѣ Аѳинянъ при Аргинузскихъ островахъ, когда аѳинскій полководецъ Кононъ, желая подать помощь Меѳимнѣ, вступилъ въ митиленскую гавань, но запертый въ ней съ сорока кораблями непріятельскимъ флотомъ, сразился съ лакедемонскимъ вождемъ Калликратидомъ и разбилъ его. Xenoph. Hellen. 1, 6, 24. Diod. XIII, p. 602.
- ↑ Не вытащены изъ моря и лежатъ здѣсь. Ксенофонтъ (Hellen. I, 6 sq) говоритъ, что Аѳиняне, павшіе въ сраженіи при Аргинузскихъ островахъ, вопреки тогдашнему обычаю Грековъ, не вытащены были изъ моря, и за то многіе изъ аѳинскихъ полководцевъ были казнены. Между тѣмъ ораторъ, подтверждая это же самое, говоритъ однакожъ, что не вытащенные лежатъ здѣсь (въ керамикѣ). Чтобы освободить текстъ отъ столь явнаго противорѣчія, Готтлеберъ полагаетъ, что предъ глаголомъ κεῖνται пропущено οὐ, а Штальбомъ думаетъ, что слова: οὑκ ἀναιρεθέντες ἐκ τῆς θαλάττης, либо произошли отъ глоссемы, либо выражаютъ шуточный ὀζυμωρον самого оратора. Но эти ученые критики, конечно, не обратили вниманія на приведенныя нами въ предисловіи къ діалогу слова Ѳукидида, что въ керамикъ приносимъ былъ одинъ покрытый одръ — для тѣхъ умершихъ воиновъ, которыхъ тѣла не были найдены на полѣ битвы. Смотря на этотъ одръ, ораторъ могъ представлять лежащими на немъ кости тѣхъ Аѳинянъ, которыхъ тѣла не были вытащены изъ моря.
- ↑ Намекаетъ на пораженіе Аѳинянъ лакедемонскимъ полководцемъ Лизандромъ при Эгосъ-Потамосѣ. Намекъ легкій, нисколько неостанавливающій вниманія слушателей; даже не указывается мѣсто битвы. Такъ непріятно было Аѳинянамъ говорить и слышать о своихъ пораженіяхъ.
- ↑ Ораторъ указываетъ на постыдный миръ съ Спартою, по условіямъ котораго Аѳиняне должны были разрушить свои стѣны, свою гавань и не имѣть у себя больше двѣнадцати кораблей. Xenoph. H. Gr. II, p. 68.
- ↑ Ораторъ говоритъ о междоусобной войнѣ, которую велъ Тразибулъ противъ тридцати тиранновъ, или новаго правительства, установленнаго согласно съ условіями мира, заключеннаго съ Спартанцами. Xenoph. H. Gr. 3. Diod. XIV, 661.
- ↑ Противъ возмутителей элевзинскихъ; потому что тридцать олигарховъ, бывъ изгнаны изъ Аѳинъ, ушли въ Элевзину и тамъ старались собрать себѣ войско. Xenoph. I, 1 Nepos Tras. 2, 3.
- ↑ Предписавъ миръ Аѳинянамъ, Лизандръ, по условіямъ этого мира, взялъ аѳинскій флотъ и, при рукоплесканіяхъ и радостныхъ кликахъ своихъ союзниковъ, сжегъ его. Plut. v. Lis. с.15.
- ↑ Тѣ событія, которыя здѣсь разумѣетъ ораторъ, выставлены имъ въ такомъ свѣтѣ, что болѣе благопріятствуютъ Аѳинянамъ, чѣмъ исторической истинѣ. Дѣло было такъ: Лакедемоняне, желая помочь Киру младшему противъ законнаго государя Персіи — Артаксеркса II, послали ему, подъ предводительствомъ Агезилая, значительный вспомогательный корпусъ. Артаксерксъ, не имѣя силъ противостоять этому войску, рѣшился дѣйствовать на Грековъ деньгами. Онъ отправилъ большія суммы разнымъ греческимъ республикамъ и побудилъ ихъ поднять союзную войну противъ Спартанцевъ, чтобы чрезъ то отвлечь Агезилая отъ его цѣли въ Азіи. Этотъ маневръ Артаксеркса удался совершенно: Аргивяне, Бэотяне, Коринѳяне и Аѳиняне объявили Спартѣ войну и вели ее очень успѣшно. Спартанцы, видя, что имъ не справиться съ союзниками, вызвали изъ Азіи Агезилая, который, возвратившись, остановилъ на сушѣ успѣхи непріятелей.
- ↑ Это, безъ сомнѣнія, надобно относить къ Конону, который, бывъ изгнанъ изъ Аѳинъ, тѣмъ не менѣе заботился объ освобожденіи своего отечества, и отправившись къ Фарнабазу, съ помощію его разсѣялъ флотъ Лакедемонянъ.
- ↑ Ни исторія, ни географія древне-греческаго міра не рѣшаетъ, что̀ это были за Парійцы, за свободу которыхъ Кононъ воевалъ противъ Спарты. Филологи разнымъ образомъ измѣняли и объясняли слово Паріецъ: по мнѣнію Дальмана (l. c. p. 33), этимъ указывается на опустошеніе Ферары, лакедемонской колоніи въ Мессиніи. (Xenoph. Hellen. IV, 8, 7), произведенное Конономъ и Фарнабазомъ. Но вѣроятнѣйшею кажется догадка Шенборна (Uéber das Verhältniss von Platons Menexenos zu dem epitaphios des Lysias p. XI), что вмѣсто ὐπὲρ Παρίων ἐπολέμει, надобно читать: ὑπὲρ πάντων ἐπολέμει.
- ↑ Это предательство Грековъ, жившихъ въ малой Азіи, персидскому царю совершено Лакедемонянами чрезъ Анталкида, чтобы положить предѣлъ успѣхамъ Конона на морѣ: поступокъ, оставившій самое черное пятно на политическомъ характерѣ Спарты.
- ↑ Эту твердость и честность аѳинскаго народа въ отношеніи къ анталкидскому договору историки мало цѣнятъ, или по крайней мѣрѣ проходятъ молчаніемъ; а между тѣмъ здѣсь-то именно положено сѣмя послѣдующихъ несогласій и войнъ между Греками. Говорятъ, что одни Ѳиванцы отказались принять условія анталкидскаго договора, но и тѣ послѣ согласились (Лоренцъ I, 243); а о рѣшительномъ несогласіи Аѳинянъ не говорятъ ни слова.
- ↑ Возстановленіе аѳинскихъ стѣнъ произведено не по силѣ анталкидскаго договора, а независимо отъ него. Стѣны возстановлены Конономъ, съ помощію войскъ Фарнабаза и аѳинскихъ союзниковъ въ Греціи, особенно Ѳиванцевъ.
- ↑ Это предательство произошло слѣдующимъ образомъ. Благоразумнѣйшіе изъ Коринѳянъ не совѣтовали вступать въ войну съ Лакедемонянами и желали сохранить миръ, чтобы не лишиться плодовъ отъ засѣянныхъ полей. Узнавъ объ этомъ, Аргивяне, Бэотяне и Аѳиняне стали бояться, какъ бы Коринѳяне опять не перешли на сторону Лакедемонянъ, и тайно умертвили главныхъ защитниковъ мира, а пятьдесятъ человѣкъ изъ нихъ сослали (Diod. XIV, p. 709). Сосланные пришли къ лакедемонскому вождю Приксилѣ и взялись провести его съ войскомъ внутрь стѣнъ, прилежащихъ къ коринѳскому порту Лехеѣ. Получивъ его согласіе, они въ одну ночь приплыли къ берегу, и заняли это мѣсто (Xenoph Ages. с. 2). Тогда Бэотійцы и Аѳиняне съ Аргивянами и Коринѳянами придвинули свои войска къ Лехеѣ и тотчасъ вторгнулись въ фортъ. Но Лакедемоняне мужественно отразили ихъ и удалились побѣдителями. (Xenoph. Hellen. IV, 2 et 4. Diod. XII, 33.)
- ↑ Говорится о Кононѣ и Тимоѳеѣ, которые разбили лакедемонскій флотъ при Книдѣ и возвратили Аѳинянамъ владычество на морѣ. Nepos Corn.. 4.
- ↑ Всякій человѣкъ, помня о нихъ, — μεμνημένος... πάντ᾽ ἄνδρα. Полезно замѣтить, что παντ᾽ ἄνδρἄ точно также бываетъ употребительно въ соединеніи съ множественнымъ, какъ въ иныхъ мѣстахъ ἕκαστος. Matth. § 302, потому что въ подобныхъ подлежащихъ единственнаго числа всегда разумѣются многія подлежащія.
- ↑ Богатѣетъ другимъ, а не себѣ, — ἄλλῳ γὰρ πλουτεῖ, καὶ οὑκ ἑαυτῷ. Это выраженіе переводятъ такъ: «богатѣетъ для другаго, а не для себя». Но принимая во вниманіе логическій смыслъ рѣчи, я хотѣлъ бы понимать его, какбы оно было въ формѣ предложенія: ἀπ᾽ ἄλλου γὰρ πλουτεῖ, καὶ οὐκ ἀπ᾽ ἑαυτοῦ. Дательный безъ предлога можно встрѣчать нерѣдко. Напр.: Χερσὶν ὑπὸ Πατρόκλοιο δομῆναι Il. II. 420.
- ↑ Эту самую мысль буквально выражаетъ Цицеронъ, Offic. 1, 12: Scientia, quae est remota a justitia, calliditas potius, quam sapientia est appellanda.
- ↑ Честь предковъ — εἶναι τιμὰς γονέων. Все это выраженіе надобно принимать за нераздѣльное подлежащее, какбы сказано было: τὸ εἶναι τιμὰς γονέων; тогда понятно будетъ, почему далѣе стоитъ καλὸς θησαυρός, а не καλὸν θησαυρόν.
- ↑ Ничего слишкомъ — μηδὲν ἄγαν. Эта пословица, которую приписываютъ Хилону, надписана была на дельфійскомъ храмѣ. См. Protag. p. 343 B.
- ↑ Подъ высшимъ правительствомъ разумѣется ὁ πολέμαρχος, третій въ числѣ архонтовъ. На немъ лежали всѣ обязанности министра военныхъ дѣлъ. Онъ долженъ былъ заботиться нетолько о средствахъ веденія войны, но и, по свидѣтельству Поллюкса (VIII, 91, p. 910), о публичныхъ играхъ въ честь убитыхъ, равно какъ о призрѣніи ихъ дѣтей и родителей. Wesseling ad Petit. p. 669. Ulpian. in Timocr. p. 445: «Ὁ πολέμαρχος, ἐπεμελεῖτο τοῦ τρέφεσθαι ἐκ τοῦ δημοσίου τοὺς παῖδας τῶν ἀποθανόντων γενναίως ἐν τῷ πολέμῳ. Gottleb. Но Мейеръ (de Lite Attica p. 44, not. 47) полагаетъ, что для изъясненія этого мѣста указывать на упомянутаго архонта недостаточно.
- ↑ Достигаютъ мужескаго возраста, εἱς ἀνδρος τέλος ἴωσιν, т.-е. εἰς ἄνδρας ἐγγράφωνται. Lobeck., ad Phrynich. p. 212, поправляетъ: εἰς ἄνδρας τελέσωσιν. Εἰς ἄνδρας τελεῖν читается Legg. XI, p. 924 B. Но исправленія тутъ не требуется. Loersius кстати сноситъ Epinom. p. 992 D: εἰς πρεσβυτου τέλος ἀφικόμενος.
- ↑ Мысль оратора такова: дѣти воиновъ, достигнувъ осьмнадцатилѣтняго возраста, во время публичнаго праздника τῶν ἐφηβίων (см. Meurs. Graciae Feriatae p. 129) вписываются въ роспись эфебовъ, надѣваютъ плащъ — знакъ вступленія въ званіе воина, и носятъ его до двадцатилѣтняго возраста. Посему этотъ плащъ и былъ отличіемъ эфебовъ (Hemsterhus. ad Poll. X, 164). Принявъ его, эфебы въ продолженіе перваго года упражняются въ гимназіяхъ и вмѣстѣ съ тѣмъ знакомятся съ ходомъ дѣлъ общественныхъ; потомъ поставляются стражами пирейской крѣпости, или занимаютъ посты внѣ города и носятъ имя τῶν περιπόλων (Terent. Eun. II, 2, 59, interpr. ad Thucyd. IV, 62. Petit. Legg. Attic. VIII, 1, p. 654 sq.). Сюда относится замѣчательный отрывокъ изъ Аристотеля у Гарпократіона, p. 241: τὸν δεύτερον ἐνιαυτὸν, εκκλησίας ἐν τῷ θεάτρῳ γενομένης ἀποδεξάμενοι τῷ δήμω περὶ τὰς τάξεις καὶ λαβόντες ἀσπίδα καὶ δόρυ παρά τοῦ δήμου περιπολοῦσι τὴν χώραν καὶ διατρίβουσιν ἐν τοῖς φυλακτηρίοις. Послѣ же двадцати лѣтъ они получаютъ полное вооруженіе и поступаютъ на дѣйствительную службу. Это полное вооруженіе — πανοπλίαν — получали и тѣ, которые лишились родителей и воспитывались на счетъ общества. Aeschin. adv. Ctesiph. § 154, p. 372, ed. Brem. Эсхинъ (de fals. legat. p. 329) говоритъ, что и онъ, въ теченіе двухъ лѣтъ, несъ должность стража въ крѣпости.
- ↑ Дальманъ недоумѣваетъ, то ли надобно разумѣть подъ этими словами, что подобныя торжества совершаемы были каждый годъ, или они указываютъ на обычай Аѳинянъ — совершать погребеніе убитыхъ воиновъ каждою зимою, послѣдовавшею за тѣмъ лѣтомъ, въ которое ведена была война. Вѣроятнѣйшимъ представляется первое мнѣніе, когда этотъ самый панигирикъ, какъ сказано нами во введеніи, предписано было произносить ежегодно. Впрочемъ, надобно согласиться, что ораторъ говоритъ здѣсь ὐπερβολικῶς,
- ↑ И всякія музыкальныя игры — καὶ μουσικῆς πὰσης. Pollux. III, 141: οὐ ῥάδιον λέγειν ἀγῶνας μουσικούς, ἀλλὰ μουσικῆς. Но почему такъ? Хотя ἀγὼν μουσικῆς читается Legg. VII, p. 825 A: τοὺς μουσικῆς ἀγώνας, ib. XII, p. 947 E: ἀγώνα μουσικἦς αὐτοῖς καὶ γυμνικὸν τε θήσουσιν al.; однакожъ нельзя охуждать и другой формы. Thucyd. III, 104: ἀγὼν ἐποείτο και γυμνικὸς καὶ μουσικός; и далѣе: μόυσικὸς ἀγών ἦν. Plat. Legg. II, 658 A: εἰ ποτέ τις οὕτως ἀπλῶς ἀγώνα θείη ὁντινοῦν, μηδὲν ἀφορίσας μήτε γυμνικὸν μηθ᾽ ἱππικὸν μήτε μουσικόν; ibid. VIII, p. 828 C: χορούς τε καὶ ἀγώνας μουσικούς. Въ разсматриваемомъ мѣстѣ неловко было сказать ἀγῶνάς μουσικοὺς конечно отъ прибавленнаго слова πάσης.