Грёзы короля (Андерсен; Ганзен)/1899 (ДО)
| Грезы короля Романтическая драма въ одномъ дѣйствіи |
Оригинал: дат. Kongen drømmer. — Перевод созд.: 1844, опубл: 1899. Источникъ:  Г. Х. Андерсенъ. Собраніе сочиненій Андерсена въ четырехъ томахъ. Томъ третій. Изданіе второе — С.-Петербургъ: Акціон. Общ. «Издатель», 1899, С.454—477 |
Христіернъ II, король Даніи.[1]
Бентъ, старый слуга его, солдатъ.
Дворянинъ.
Сигбрита.
Дювеке.
Эрикъ Валькендорфъ.
Монахъ.
Фоборгъ, секретарь.
Чудно́ идетъ оно на бѣломъ свѣтѣ!
Ну, думалъ-ли, гадалъ-ли я тогда,
Какъ въ Бергенѣ васъ встрѣтилъ въ первый разъ,
Что ждетъ насъ съ вами этакая доля,
Что я слуга у васъ одинъ останусь,
О, добрый мой король!.. А! Онъ заснулъ!
Заснулъ король мой старый Христіернъ!
Какъ тяжело онъ дышитъ!.. Спи же съ Богомъ!
Подольше спи! Проспишь ты часомъ болѣ
И часомъ меньше плѣнникомъ пробудешь.—
Весь день-денской сижу я и болтаю,
Болтаю безъ умолку языкомъ,
Какъ маятникомъ старые часы.
Но мой король охотно внемлетъ мнѣ,
А я охотно вновь переживаю,
Разсказывая, старые года.—
Да, да!.. А что-то тамъ теперь творится?
Что дѣлается въ нашемъ государствѣ?
Когда-нибудь взойдетъ-ли Христіернъ
На тронъ опять? Какъ радъ бы былъ народъ!
Тебя любилъ онъ, ты любилъ его!
Воспитанъ самъ ты былъ ребенкомъ въ домѣ
Простого горожанина, а нынѣ
Съ солдатомъ бѣднымъ дѣлишь кровъ и пищу.
Но нѣтъ! На тронъ ты болѣ не взойдешь!
Дворянство не допуститъ: ты имъ страшенъ.
Тебѣ лишь смерть свободу принесетъ!
Пока-жъ ты живъ, тебя я не покину,
И развлекать разсказами своими,
Какъ дядька старый, я, король мой, буду!
(слегка отдергиваетъ занавѣсъ и подноситъ къ алькову лампу).
Хорошее лицо! И сразу видно,
Что унаслѣдовать онъ власть родился!—
Гляди-ка! Тамъ въ углу сидитъ паукъ!
Проворно онъ снуетъ свою основу…
Паукъ приноситъ счастье, говорятъ.
Кому-же? Мнѣ, иль королю?.. Обоимъ!—
Онъ сладко спитъ… спитъ мой король! Наброшу
Ему я на ноги мой старый плащъ,
Чтобъ не озябъ онъ. Я-же обойдусь:
Къ камину я присяду, тамъ тепло (садится).
Коль лучшаго угла у короля нѣтъ,
То мнѣ, солдату, слишкомъ хорошо здѣсь!
(Пауза).
Сегодня весело мнѣ что-то… Мысли
Мнѣ прошлаго картины все рисуютъ…
Да, мысли-то свободны и въ тюрьмѣ!—
Какую-то я радость сердцемъ чую…
Гмъ! И паукъ, вѣдь, то же говоритъ!
Ну, а теперь попробую соснуть.
Усталъ!.. Король давно ужъ спитъ и грезитъ!
Валькендорфъ. Что слышу? Шкиперъ Прэбенъ отплылъ? Жаль!
По сердцу мнѣ его пришлися рѣчи!
Сигбрита. Еще бы! Коль онъ съ вами былъ согласенъ,
Хотѣлъ того же, что и вы,—пуститься
Гренландію пропавшую искать!
Да, сдѣлаетесь канцлеромъ—пожалуй,
Снарядите вы корабли!
Валькендорфъ. Конечно!
Вѣдь, моряки датчане отъ природы,
А лѣса корабельнаго довольно
У насъ въ Норвегіи. Да, съ этой мыслью
Давно ношусь! Прилежно изучаю
Я книги; моряковъ, людей торговыхъ
Выспрашиваю. Прэбенъ же помогъ мнѣ
И путь морской на картѣ весь отмѣтить.
Сигбрита. Ну и положимъ, вамъ удастся. Что-жъ?
Какая польза? Для какихъ товаровъ
Откроете вы рынокъ? И оттуда
Вы будете что́ вывозить? Нѣтъ, лучше
Судьбой родного края вы займитесь.
Голландію за образецъ возьмите.
Цвѣтущая страна! Въ ней земледѣлье,
Промышленность, торговля—все цвѣтетъ.
Гренландію-жъ оставьте вы въ покоѣ:
Вамъ не она нужна, вамъ нужно имя!
Дювеке. Сочувствую желанью Валькендорфа!
И я бы снарядила корабли,
Чтобъ отыскать забытую страну.
Но это не мѣшало бъ и капусту
Мнѣ здѣсь сажать. Примолвить къ слову: надо
Рубить тѣ кочни, что съ дворянской спѣсью
Высоко больно головы вздымаютъ!
Ужъ я бы показала всему міру,
Что новая на тронѣ Маргарита!
А по веселью дворъ мой былъ бы первымъ!
Валькендорфъ. Меня бы приняли въ число придворныхъ?
Дювеке. О, да! Ученостью и краснорѣчьемъ
Вы взяли. Я-жъ вокругъ себя однихъ
Избранниковъ желала бъ видѣть; тѣхъ,
Что́ въ санъ высокій Самъ Господь возвелъ.
Валькендорфъ. Художниковъ, ученыхъ и поэтовъ?
Дювеке. Ну да! Всѣхъ тѣхъ, что въ мірѣ составляютъ
Аристократью истинную. Тѣхъ же,
Что лишь гербомъ кичатся, я зову
Простыми щитоносцами. Вѣдь, имъ
Роскошный гербъ носить пришлось случайно!
Какъ королева, я такихъ бы сколько
Могла создать! Лишь гербъ навѣсить имъ,
Портной все остальное довершитъ!
Сигбрита. Дитя!
Дювеке. Я выросла, вѣдь, въ Амстердамѣ,
А тамъ живутъ чуть-чуть что не въ водѣ;
Каналы всюду. Съ нашего крылечка,
Что тоже въ воду прямо уходило,
Частенько я спускала свой корабликъ,
А имъ служилъ башмакъ мнѣ деревянный!
Я лодочкой его звала сначала,
Потомъ услышала, что всѣ вельможи,
По случаю различныхъ празднествъ, въ рангахъ
Все повышаются, и это мнѣ
Пришлось по вкусу,—въ то-же воскресенье
Я лодку въ плотъ произвела; затѣмъ
Въ баркасъ, въ корабль линейный, во фрегатъ!..
А въ сущности-то мой башмакъ, конечно,
Все тѣмъ же башмакомъ остался!
Христіернъ. (сидѣвшій все время въ нѣкоторомъ отдаленьи и
внимательно слушавшій, вдругъ встаетъ). Правда!
За вашу рѣчь готовъ расцѣловать васъ!
Дювеке (глядя на него). Вотъ какъ!
Валькендорфъ. Писецъ мой, что вчера пріѣхалъ.
Христіернъ. (Дювеке). Меня вы покорили вашей рѣчью,
Умомъ и смѣлостью!
Дювеке. И башмакомъ,
Который во фрегатъ произвела?
Сигбрита. (Валькендорфу). Своеобразное лицо! Сдается,
Рука его скорѣй къ мечу привыкла!—
Съ собой впервые привели сегодня
Вы земляка; такъ я винцомъ васъ рѣдкимъ
Французскимъ угощу за это. Выпьемъ
За Христіерна! (пристально глядитъ на него).
Дювеке. Датскаго медвѣдя!..
Ну, что же, выпьемъ!
Христіернъ. Славу онъ себѣ
Стяжалъ дурную!
Дювеке. Да, онъ силенъ духомъ,
Не хочетъ онъ идти путемъ обычнымъ.
Герой онъ!
Христіернъ. Назвали медвѣдемъ вы
Его; таковъ и есть онъ. Не любимъ
Онъ здѣсь въ Норвегіи. Жестоко слишкомъ
И съ Хидефадомъ Херлуфомъ и съ Карломъ—
Епископомъ онъ поступилъ!—Зачѣмъ
Вы на меня такъ смотрите?
Сигбрита. Затѣмъ,
Что очень вы похожи на него!
Христіернъ. На Карла?
Сигбрита. Васъ узнали, принцъ-намѣстникъ!
Христіернъ. Вы ошибаетесь. Я лишь похожъ
На Христіерна. Сходство это въ пользу
Пошло мнѣ,—я ему обязанъ мѣстомъ.
Валькендорфъ. Намѣстникъ нашъ, насколько мнѣ извѣстно,
Сидитъ теперь и пишетъ королю.
А вечеркомъ, попозже, долженъ онъ
Быть на балу, что въ ратушѣ сегодня,
Даютъ знатнѣйшіе изъ гражданъ нашихъ.
Всѣ улицы давно полны народомъ!
Дювеке. Такъ вы не Христіернъ? И не хотите
Быть имъ? Пусть такъ! Тѣмъ лучше,—я свободнѣй
Могу вглядѣться въ васъ. Поближе къ свѣту!
Такъ, значитъ, вотъ каковъ принцъ Христіернъ!
Христіернъ. Таковъ! И это вамъ какъ разъ по вкусу,
Что не похожъ онъ на другихъ людей?
Дювеке. Меня вся жизнь его плѣняетъ. Сказкой,
Старинной хроникой звучатъ разсказы
О принцѣ, отданномъ на воспитанье
Простому горожанину и пѣвшемъ
На хорахъ вмѣстѣ съ бѣдными дѣтьми.
Валькендорфъ. А послѣ—стражу подкупивъ, онъ часто
Дворецъ отцовскій ночью покидалъ
И пировалъ у бюргеровъ простыхъ.
Христіернъ. За что отецъ суровый дралъ нещадно
Его плетьми, какъ всякаго повѣсу.
Дювеке. Онъ любъ мнѣ, этотъ сказочный герой!
Сигбрита. (съ виномъ). Ну вотъ и я съ виномъ! (съ улицы доносятся
шумъ и крики) Кричатъ-то какъ!
Народъ всю улицу запрудитъ скоро.
Валькендорфъ. Пускай кричатъ. Иначе чернь не можетъ:
Безъ крика ей веселье не въ веселье!
Сигбрита. Да тутъ не чернь одна!.. Тутъ и дворяне!..
(уходитъ въ первую комнату).
Валькендорфъ. Итакъ, здоровье принца Христіерна!
Господь храни и укрѣпи его!
Дювеке. Его возлюбленной того желаю!
Христіернъ. Зачѣмъ бы это? Не нашелъ пока онъ
Себѣ возлюбленной. Когда жъ найдетъ—
Ее счастливой сдѣлать онъ сумѣетъ!
Дювеке. О, нѣтъ! Себя лишь одного онъ любитъ!
Но это кстати: это и толкаетъ
Его къ величію!—Онъ королеву
Себѣ, конечно, сыщетъ и на тронѣ
Сидѣть съ ней рядомъ, какъ съ подругой будетъ.
Но будетъ любъ онъ ей? Она ему?..
Да, повторю опять: Господь спаси
И укрѣпи ее!
Христіернъ. А если онъ
Ее дѣйствительно полюбитъ? Если
Любить себя въ ней самого онъ будетъ?..
Да такъ и есть! Увѣренъ въ этомъ я! (схватываетъ
ее за руку).
Дювеке. Пустите!.. Писарь!.. Валькендорфъ! Нечестно
Такъ поступать! Вы обманули насъ!—
Не писарь—принцъ переодѣтый вы!
Христіернъ. Я Христіернъ! Вы угадали! Что же?
Не можемъ развѣ мы друзьями быть?
Я много слышалъ о красѣ твоей…
Теперь воочію ее увидѣлъ…
А о моемъ лицѣ что скажешь? Правда-ль
Оно такъ страшно?
Дювеке. Нѣтъ, сейчасъ оно
Въ нарядѣ праздничномъ! Оно прекрасно!..
Меня вы поняли? Въ другое жъ время
Оно, я знаю, можетъ испугать.
Сигбрита. (входитъ). Тамъ просто бунтъ! Какой-то дворянинъ
Напился пьянъ и уложилъ на мѣстѣ
Простого бюргера! Народъ кварталъ
Весь оцѣпилъ!.. Скорѣе запереться!.. (быстро уходитъ).
Христіернъ. Такъ вотъ какъ! Пьяный дворянинъ убилъ
Простого бюргера!.. Убилъ!.. Зазнались
Вы, дѣти крови! Ладно, утолю
Я вашу жажду!—Эрикъ Валькендорфъ!
Скачи, не медля, во дворецъ! Оттуда
Вернись съ солдатами! Разсѣй толпу,
А дворянина мнѣ на судъ представь!
Валькендорфъ. Исполню все!
Христіернъ. За мужиковъ и гражданъ—
Страны ядро стоять никто не хочетъ,
Такъ постою же я!.. Скорѣе, Эрикъ!
Валькендорфъ. Я здѣсь найду васъ?
Христіернъ. Во дворцѣ!.. Ступай!
(Валькендорфъ уходитъ; шумъ то усиливается, то затихаетъ).
Я помню въ библіи о дѣлѣ зломъ—
Іосифа продажѣ говорится:
Богъ дѣло злое обратилъ въ добро.
Вотъ такъ же зла желали мнѣ тѣ люди,
Благодаря которымъ въ дѣтствѣ я
Былъ удаленъ отцомъ изъ дома, отданъ
На воспитанье бюргеру простому,—
Богъ дѣло злое обратилъ въ добро!
Я научился людъ простой любить,
Цѣнить крестьянъ и гражданъ—корень тотъ,
Который соками питаетъ стволъ
И крону древа-государства! Сгибнетъ
Оно безъ корня, я и охраняю
Тотъ корень. Если же дворянамъ быть
Плодами добрыми охоты нѣтъ,
Я оборву ихъ, не жалѣя! Сами
Они примѣръ мнѣ подали жестокій.
Какъ поступать съ подвластными намъ можно!
Дювеке. О, благородный принцъ! Лишь рѣчи ваши
Жестоки! Люди не поймутъ, быть можетъ,
Васъ такъ, какъ должно, я-же понимаю!
Вы сильны духомъ, сильны волей!.. Богъ,
Всѣмъ міромъ правящій, и васъ направитъ
На должный путь!—Прощайте! Увидала
Теперь такимъ васъ, какъ того желала! (хочетъ уйти).
Христіернъ. Одну минуту! Я сказать хочу
Еще вамъ что-то.—Къ цѣли прямо я
Пойду!—Давно о вашей красотѣ
Отъ Валькендорфа слышалъ, а теперь
Въ ней убѣдился самъ. Прекрасны вы!
И даже болѣ, чѣмъ прекрасны! Въ васъ
То сочетанье рѣдкое тѣлесной
Красы съ духовной!.. Сердце покорили
Мое вы!—Долженъ я сейчасъ уйти,
Но прежде съ васъ беру я обѣщанье
На балъ явиться въ ратушу! Васъ встрѣтитъ
Тамъ Валькендорфъ и проведетъ обѣихъ—
И вашу мать и васъ ко мнѣ! Ни слова!
Иначе балъ задамъ я во дворцѣ
И позову туда васъ! Вы придете!
Дювеке. Вы такъ увѣрены!
Христіернъ. Да, вы должны!
Я васъ люблю!.. Каковъ теперь отвѣтъ вашъ?
Дювеке. Будь я принцессой—былъ бы мой отвѣтъ,
Конечно, «да», но такъ какъ я лишь дочь
Простой трактирщицы, то…
Христіернъ. То?..
Дювеке. То… нѣтъ!
Христіернъ. Вотъ что! Принцессою могла бы ты
Меня любить, теперь-же—нѣтъ! Супругой
Ты быть не прочь; любовницей—стыдишься!
Дювеке. Меня вы поняли не такъ! Причислить
Поторопились къ женщинамъ ничтожнымъ!
Я не изъ ихъ числа! Люби я васъ
Любовью истинною—отдалась бы
Я вамъ всецѣло,—что мнѣ судъ людской?
Судью правдивѣе ношу я въ сердцѣ!—
Не устрашили бы меня насмѣшки,
Когда бы знала, что могу счастливѣй,
Добрѣй и лучше сдѣлать я того,
Кого всѣмъ сердцемъ полюбила!
Христіернъ. Да!
Его ты можешь лучше и добрѣе,
Счастливѣй сдѣлать! Дювеке моя!
Благословлять тебя весь сѣверъ будетъ!—
О трехъ валкиріяхъ, я помню, слышалъ,
О сестрахъ трехъ, которыя всегда
Летали вмѣстѣ объ руку рука.
Такими-жъ сестрами родными можно
Назвать и Данію съ Норвегіей
И Швеціей! Одна въ ихъ жилахъ кровь!
И заключить хочу въ свои объятья
Всѣхъ трехъ и жить всѣмъ тремъ на благо! Ты
Мнѣ въ томъ поможешь!
Дювеке. Принцъ!
Христіернъ. Отвѣть же мнѣ,
Отвѣть по чести!
Дювеке. Вы переодѣтымъ
Сюда явились, къ хитрости прибѣгли,
Отвѣта-жъ честнаго хотите! Впрочемъ,
Его дала ужъ вамъ!
Христіернъ. О, не старайся
Улыбку скрыть!.. Я знаю, мать твоя
Мнѣ не откажетъ—явится на балъ.
А съ ней и ты… и ты… молю!
Дювеке. Во всемъ я
Повиноваться ей готова!
Христіернъ. Ей
И—сердцу, Дювеке! Моя голубка[2],
Спустись въ ковчегъ мой и маслины вѣтвь
Въ мою вплети корону!
Дювеке. До свиданья!
Христіернъ. Такъ ты..?
Дювеке. Я дочь послушная!..
Христіернъ. А мать
Придетъ, навѣрно!.. Будешь танцовать?
Дювеке. Забыть хочу я въ танцахъ о коронѣ!
Христіернъ. И я, съ тобой танцуя, все забуду!
Христіернъ. Еще одинъ, одинъ лишь туръ, голубка!
Бентъ (вскакиваетъ). Король, вы бредите!
Христіернъ. Я брежу, да!
Я днями юности прекрасной брежу!
Она умчалась, какъ и все умчалось,
Что было свѣтлаго!.. Дай руку мнѣ!
Еще я вѣрю въ дружбу! (Пауза.) Какъ же долго
Воспоминанья старыя хранятъ
Свой ароматъ, какъ тѣ фіалки, что
По многу лѣтъ лежатъ, какъ память, въ книгахъ!
Фіалки… Имя Дювеке, вѣдь, такъ же
Благоухаетъ!.. (опять засыпаетъ).
Бентъ. Спитъ опять! Спи съ Богомъ!—
Ему приснились счастья дни былого!
Приснилась Дювеке!.. Да, да! Я помню
Тотъ балъ, что въ ратушѣ былъ данъ. Я самъ
На немъ присутствовалъ,—драбантомъ былъ я.
Гремѣла музыка… веселье… танцы…
Толпы блестящихъ дамъ и кавалеровъ…
Одна лишь знать! Вдругъ въ боковыя двери
Ввели двухъ женщинъ: старшая была
Сигбрита, младшая-же дочь ея.
Какъ всѣ таращились на нихъ, на дочь
Простой трактирщицы! Намѣстникъ самъ
Ее на танецъ пригласилъ!.. Эхъ, юность!
Кто не былъ молодъ, не любилъ?—Вдругъ въ залъ
Вошелъ гонецъ: «король опасно боленъ!»
Немедля принцъ уѣхалъ, а затѣмъ
Взошелъ на тронъ. Въ столицѣ скоро былъ
Построенъ домъ—ну, что твоя игрушка!
То приготовилъ золотую клѣтку
Своей голубкѣ Христіернъ. Увы!
Она отравленныхъ поѣла вишенъ
И умерла.—О, пусть же грезы счастье
Передъ тобой былое воскресятъ!
Пусть не тревожитъ сонъ твой крови видъ!
Она рѣкой лилась и… льется!—Что-то
Нашъ Копенгагенъ? Взятъ-ли?.. Голова
Болитъ отъ скорбныхъ думъ! Прилягу!.. Спи-же,
Король мой! Грезь о Дювеке своей! (прислоняется головой къ камину. Снова начинается музыка и декорація опять мѣняется. Просторная комната въ домѣ Дювеке и Сигбриты въ Копенгагенѣ).
Монахъ (глядя въ окно). Да вотъ толпа тамъ у воротъ стоитъ!
И все, вѣдь, знать!.. Частенько ихъ Сигбрита
Тамъ на морозѣ заставляетъ ждать!
Фоборгъ (входитъ съ корзиной вишенъ).
Отецъ мой! (останавливается въ дверяхъ).
Монахъ. А! тебя, небось, впустили!
Да! Торбенъ Оксе съ слугами своими
Сюда дорожку знаетъ! Отъ него ты?
Фоборгъ. Онъ вишни Дювеке прислалъ вотъ эти!
Монахъ. А гдѣ-жъ письмо?
Фоборгъ. Да никакого нѣтъ!
Монахъ. Такъ на словахъ что долженъ передать?
Остерегись солгать! Твой духовникъ я!
Неправды каждое словечко станетъ
Меча стального остріемъ, и ты
Пойдешь по нимъ къ Царя царей престолу!
Такъ безъ утайки мнѣ повѣдай все!
Фоборгъ. Не искушай меня! И такъ я грѣшенъ!
Монахъ. Кто лучше Бога и меня то знаетъ?
Мнѣ и твои, и Торбена, и даже
Всѣ Дювеке грѣхи извѣстны! Любятъ
Они другъ друга и бѣжать хотятъ!
Фоборгъ. О, Боже, Боже!
Монахъ. Грѣшникъ недостойный!
Фоборгъ. Сказалъ не я вамъ это! Ихъ не предалъ!
Монахъ. Чистосердеченъ будь! Открой мнѣ все!
Фоборгъ. Мой господинъ велѣлъ мнѣ эти вишни
Отдать ей въ собственныя руки!
Монахъ (беретъ у него корзинку).: Отдалъ!—
Ея я правая рука! Она
Ее ведетъ къ спасенью!—Ну, скорѣй
Мнѣ говори, что знаешь объ ихъ бѣгствѣ!
Но помни, всѣ твои грѣхи я знаю,
Хоть и молчу о нихъ. Поставщиковъ
Счета фальшивые…
Фоборгъ. О, пощадите!
Скажу я все! Мнѣ кажется… что шлетъ…
Онъ вишни въ знакъ… что все готово… Долженъ
Я ей сказать: «Теперь онѣ созрѣли!»
Должно быть… кажется… сегодня въ ночь!..
Монахъ. Сегодня въ ночь!.. (тихо). Такъ умереть пора ей!
Фоборгъ. Что говорите вы! О, я, несчастный!
Меня вы губите!.. Зачѣмъ вы это?!…
Монахъ (слегка отвернувшись, поливаетъ ягоды жидкостью изъ пузырька).
Закрой глаза, какъ закрываю я
Свои на всѣ твои грѣхи!
Фоборгъ. О, Боже!
Меня погубите вы!
Монахъ. Да, коль слово
Одно ты скажешь! (отдаетъ ему корзинку).
Вотъ, бери!.. Идутъ!
Дювеке (входитъ). Отецъ святой! Заставила васъ ждать!..
А, Фоборгъ!.. Блѣденъ ты! Должно быть, строго
Святой отецъ съ тобою обошелся!
Монахъ. Такъ надо!
Дювеке. Развѣ здѣсь исповѣдальня?
(Фоборгу). Ты что принесъ? Ахъ, вишни! Такъ уже…
Созрѣли?
Фоборгъ. Да, «теперь онѣ созрѣли!»
Дювеке. Такъ господину передай поклонъ
И благодарность!
Фоборгъ (падая на колѣни). О, молю, простите!
И помолитесь за меня!
Дювеке. Что это?
Что съ нимъ? Онъ боленъ!
Монахъ. Словомъ увѣщанья
Я пробудилъ въ немъ совѣсть! (Фоборгу). Ты прощенъ!
Ступай!
Фоборгъ (закрываетъ лицо руками и, шатаясь, уходитъ).
Дювеке. Да что такое? Что онъ сдѣлалъ?
Вы, вѣрно, слишкомъ строги были съ нимъ!
Мы грѣшны всѣ!
Монахъ. И этимъ утѣшаться?!
Вамъ Торбенъ Оксе эти вишни шлетъ
Эмблемой сердца грѣшнаго плода—
Любви межъ вами!
Дювеке. Что вы говорите?
Любовь межъ мной и Христіерномъ, та
Была бъ дѣйствительно теперь грѣхомъ!
Теперь онъ мужъ Елисаветы!.. Тою
Любовью оба мы когда-то такъ
Гордились! Нынѣ ужъ не то! Я старше
Успѣла стать и думаю иначе!
Въ любви же къ Торбену не признавалась
Я вамъ, отецъ, и не просила васъ
Мнѣ отпустить ее, какъ грѣхъ! Ея
Я не считаю грѣшной! Онъ свободенъ!
Монахъ. Свободенъ? Развѣ онъ не связанъ знатной
Своей родней? На васъ женитьба всѣхъ
Ихъ оскорбитъ… чтобъ не сказать похуже!
Дювеке. Монахъ!.. Не стоитъ, впрочемъ, горячиться…
Еще не время! Кончимъ это!—Вотъ, (предлагаетъ ему ягодъ).
Хотите ягодъ? Спѣлыя! Возьмите
Да мнѣ о странствіяхъ поразскажите
Своихъ.
Монахъ. Не трону ихъ я, да и вамъ
Совѣтъ мой бросить ихъ, а съ ними вмѣстѣ
И мысль грѣховную! Родня его
Васъ не потерпитъ! Да и самъ онъ васъ
Несчастной сдѣлаетъ! Пройдетъ пылъ первой
Любви, а тамъ—раскаянье придетъ!
Родней отвергнутый, возненавидитъ
Свою голубку онъ! Повѣрьте мнѣ!
Дювеке. Кто говоритъ о томъ, что любимъ мы
Другъ друга?
Монахъ. Всѣ и каждый при дворѣ,
Глаза и щеки ваши, наконецъ!..
Но не забудьте—Богъ не дремлетъ! Ядомъ
Любой цвѣточекъ напитать Онъ можетъ…
И даже ягоды вотъ эти!.. Дьяволъ
Васъ искушаетъ! Вы въ борьбу вступить
Съ нимъ не хотите—Богъ васъ покараетъ!..
И часъ возмездья близокъ!
Дювеке. Нѣтъ, Онъ добръ!
Вѣдь, Онъ блудницу даже пожалѣлъ!
Монахъ. Ученьемъ Лютера и вы успѣли
Ужъ заразиться! Но скажите мнѣ:
Стояла падшая та передъ Нимъ
Такъ вызывающе, какъ вы? Нѣтъ! Въ прахѣ
Она лежала, казни ожидая!
Дювеке. Ну, если пала я, такъ Онъ же мнѣ
Поможетъ встать!
Монахъ. Падешь еще ты ниже!
Какъ Люциферъ! (уходить).
Дювеке. Что онъ сказалъ!.. Спаситель
И ты, Пречистая! Меня, молю,
Вы не оставьте!.. Долго я боролась
Съ собой, обдумывала, размышляла…
Нѣтъ! Не грѣшу своей любовью я
Ни передъ Богомъ, ни предъ Христіерномъ!—
О, какъ любить умѣетъ Торбенъ! Ради
Меня онъ родину, родныхъ и власть
Забыть готовъ! Бѣжимъ мы въ ночь сегодня!—
Такъ вы «созрѣли», вишни—даръ послѣдній,
Что посылаетъ мнѣ онъ здѣсь!.. Еще,
Быть можетъ, много лѣтъ та вишня будетъ
Весной цвѣтами, осенью плодами
Вся убираться, но—не для него!
Съ нея ужъ вишенъ не сорветъ мой Торбенъ!
Судьба, Богъ вѣсть, куда его заброситъ!
И съ нимъ меня!.. Но съ милымъ всюду рай! (ѣстъ вишни).
Быть можетъ, ласточка разскажетъ вишнѣ
О нашихъ странствіяхъ!—«Не дремлетъ Богъ!
Онъ можетъ ядомъ напитать цвѣтокъ!
И даже ягоды вотъ эти»! Строгъ ты,
Монахъ, ужъ слишкомъ! Богъ же милосердъ! (опять ѣстъ вишни).
— Какія сладкія!—Мнѣ жаль лишь мать!..
Меня простишь-ли ты, моя родная!..
Сигбрита (входитъ). Ты здѣсь! Здѣсь холодно!—Тебѣ къ обѣднѣ
Идти пора!.. Ты дѣвушку съ собой
Возьми! (смотритъ въ окно). Что любо вамъ теперь порогъ
Мой обивать, спѣсивые дворяне?
Да, подежурьте нынче у воротъ
«Простой трактирщицы»!
Дювеке. Хоть отъ окна-то
Ты отошла-бы, матушка! Зачѣмъ
Ихъ такъ дразнить? Прими ихъ! За совѣтомъ
Къ тебѣ, за помощью они пришли!
Сигбрита. Вотъ то-то! Вижу ихъ насквозь! Явились
Ко мнѣ за помощью, а сами «вѣдьмой»
Меня зовутъ! Во всѣхъ несчастьяхъ ихъ
Виновна я! Костра давно достойна!
Дювеке. Дрожу я часто, матушка, за васъ—
За Христіерна и тебя! Желѣзной
Рукой вы правите! Но и желѣзо,
Вѣдь, сокрушить возможно! Знаю, ждутъ
Дворяне датскіе давно минуты
Удобной! Герцогъ Голштинскій давно
Ужъ Христіерну недругъ! Любекъ тоже!
Народъ же… Да!.. Конечно, крѣпко любитъ
Онъ Христіерна… но народъ такъ слабъ!
Они рабы, и рабскія въ нихъ души!
Сигбрита. Пустое! Проченъ Христіерна тронъ!
Не пошатнется! Нынѣ породнился
Къ тому же съ Австріей онъ сильной!.. Нѣтъ!
Онъ будетъ властвовать, а съ нимъ и я!..
Пусть злится Любекъ! Больно ужъ завистливъ!
Бояться нечего намъ и дворянъ!..
Цвѣтущей Данія страной такой-же
Какъ и Голландія, я вѣрю, станетъ!
Оттуда родомъ, вѣдь, недаромъ мы—
И королева и (указывая на себя) министръ! Сюда
Переселить успѣли мы ужъ много
Голландцевъ добрыхъ! Пусть датчанъ научатъ
Они ремесламъ, земледѣлью! Пусть
Ея промышленность поднимутъ!
Дювеке. Да!..
Но что народъ на это говоритъ?
Купцы изъ Любека? И всѣ дворяне?
Сигбрита. И Торбенъ Оксе? Да?—Тебя недавно
Онъ посѣтилъ опять… Что преданъ онъ
Тебѣ—я знаю; но опасенъ также!..
Откуда вишни эти?
Дювеке. Отъ него.
Принесъ ихъ Фоборгъ. Торбена же я
Дня два, пожалуй, не увижу!
Сигбрита. Значитъ,
Ты имъ тѣмъ больше будешь занята!..
Меня, вѣдь, трудно провести!—Признайся
Во всемъ мнѣ! Вѣрь, дитя: надежнѣй друга,
Чѣмъ мать, ни въ комъ ты не найдешь! Тебя…
Но, Боже! Что съ тобой?! Ты поблѣднѣла!..
Дювеке. Мнѣ дурно… Боже! Все горитъ внутри!..
Сигбрита. Дитя! Ко мнѣ!.. Сюда… Присядь!..
Дювеке. Монахъ!
Теперь слова твои я понимаю!..
Сигбрита. Сюда! На помощь!
Дювеке. Я горю вся!.. Ядъ!..
Христіернъ (входитъ). Что это значитъ?!—Дювеке моя!
Сигбрита. Она умретъ!.. Дитя мое!..
Дювеке. Король!
Вы здѣсь!.. Туманъ насъ раздѣляетъ!.. Тяжко!..
Горю я, матушка!.. О, Торбенъ!.. (умираетъ).
Сигбрита. Яду
Ей дали въ вишняхъ!..
Христіернъ. Адъ и смерть!
Сигбрита. Скончалась!..
Христіернъ. Сказала: Торбенъ… Торбенъ Оксе? Да?
Сигбрита. Да, вишни онъ прислалъ ей!
Христіернъ. Умерла
Моя голубка!.. Нѣтъ! Нѣтъ! Быть не можетъ!
Га! Торбенъ Оксе! Га! Какъ ни высокъ ты,
Я доберуся до тебя! Палачъ
Тебя казнитъ! Я крови жажду, крови!
Христіернъ. Я крови жажду!
Бентъ. Кровь ему приснилась!..
Она рѣкой лилась въ Стокгольмѣ! Кровь
И виноватыхъ и невинныхъ! Словно
Свирѣпый смерчъ, что губитъ и съ плодами
Деревья—всѣхъ губилъ ты безпощадно!
Твой ангелъ добрый—Дювеке тогда
Тебя покинула уже!.. Бѣдняжка
Была отравлена! И ты, какъ тигръ,
Разсвирѣпѣлъ, почуявъ кровь!.. Дворяне
Съ народомъ такъ-же поступали. Но,
Вѣдь, то, съ народомъ чернымъ! Съ нимъ-то можно
Какъ со скотомъ какимъ-то поступать!
А ты, ты вздумалъ за дворянъ приняться!
Ты окарнать задумалъ крылья хищнымъ
И гордымъ вранамъ! Тутъ-то по странѣ
Ихъ злое карканье и раздалося
О «Христіернѣ Кровожадномъ»!.. Нѣтъ!
Ты другомъ бѣдныхъ былъ! Твоей рукою,
Когда законы ты писалъ, водили
И умъ и сердце! Но твой геній злой
Ее подталкивалъ, когда она
Бралась за мечъ! И датское дворянство,
Тобой напуганное, предалось
Врагу. За помощью ты обратился
Къ роднѣ и отплылъ за́-море съ семьей.
Стоялъ въ тотъ день я на валу и видѣлъ:
Народъ вдоль берега бѣжалъ, корабль
Твой провожая… Плакали всѣ горько…
И я заплакалъ…—Былъ обманутъ ты
Въ своихъ надеждахъ, мой король! На дружбу
Тотъ не надѣйся, кто въ размолвкѣ съ счастьемъ!
(Пауза).
Твоя супруга умерла, а дѣти
Разбросаны по свѣту… Гдѣ лежитъ
Сигбриты старой прахъ—никто не знаетъ!
А ты, король мой, гдѣ ты ни блуждалъ,
Ища друзей и помощи! На мигъ лишь
Блеснулъ надежды лучъ и—обманулъ!
Повѣрилъ недруга ты обѣщанью,
Вернулся въ Данію, и вотъ—въ тюрьмѣ!
Цари земные! Что́ вся ваша власть
Когда Небесный Царь васъ покидаетъ!..
(садится возлѣ алькова и прислоняется головой къ кровати).
Къ твоей постели прислонить хочу
Свою сѣдую голову, король мой!
Заря ужъ брезжитъ, я же не успѣлъ
И отдохнуть порядкомъ!—Бентъ до гроба
Тебѣ служить, король мой старый, будетъ;
Какъ пудель вѣрный, спать у ногъ твоихъ,—
Умрешь—могилу сторожить твою!
(Засыпаетъ; начинается тихая торжественная музыка; слышатся мотивы погребальныхъ псалмовъ; съ ними сливаются звуки утреннихъ молитвъ, раздающихся за стѣнами темницы; въ рѣшетчатыя окна ударяютъ лучи солнца).
Христіернъ (просыпаясь). Проклятье! Горе!.. Бентъ!—Ахъ нѣтъ! Все это
Мнѣ лишь пригрезилось! (отдергиваетъ занавѣску и еще нѣсколько времени сидитъ на краю постели; онъ сѣдъ, одѣтъ въ грубое простое платье).
Темница та-же!
(смотритъ на Бента).
Какъ крѣпко спитъ товарищъ вѣрный мой!..
Что мнѣ пригрезилось! Вся жизнь моя
Передо мной какъ будто промелькнула.
Я молодъ былъ опять… съ своей голубкой
Бесѣду велъ я въ Бергенѣ… Потомъ-же
Я въ Копенгагенъ перенесся, гдѣ
Ее убили!.. Я какъ будто самъ былъ
Всему свидѣтелемъ незримымъ.—Да!
Сгубили Дювеке мою!.. Туманомъ
Заволоклась вся жизнь моя, и кровь
Ручьями хлынула!—Нарушить клятву
Не постыдились датскіе дворяне!
Изгнанникомъ въ землѣ чужой бродилъ я,
А на моемъ престолѣ иноземецъ
Голштинскій герцогъ возсѣдалъ спокойно!—
Потомъ опять приснился Бергенъ мнѣ.
Оттуда въ Данію я отплылъ, слову,
Врагомъ мнѣ данному, повѣривъ слѣпо!..
То было ночью; на кормѣ стоялъ я…
Передо мной лежалъ мой Копенгагенъ!
Мы королевскаго посланца ждали…
Вдругъ надъ водой всплыла морская дѣва…
Она на Дювеке была похожа!
И грустнымъ голосомъ она запѣла:
«Обманутъ ты и преданъ, мой король!»
И вотъ, корабль нашъ съ якоря снялся
И поплылъ къ Сёндерборгу! Красный замокъ,
Что въ Зундъ глядится, сталъ моей тюрьмой!
Слуга мой, карликъ бѣдный, плакалъ горько,
Твердя мнѣ то же: «Ты обманутъ низко
И преданъ, мой король!» Да, я былъ преданъ!—
Во снѣ всю жизнь я снова пережилъ!
Сонъ кончился, но нѣтъ конца неволѣ!
Я посѣдѣть успѣлъ въ тюрьмѣ!.. А, вѣдь,
Задатки добрые во мнѣ таились…
Любовью я горѣлъ къ родной странѣ.
Но Царь царей судилъ мнѣ въ узахъ кончить
Мой вѣкъ! Теперь одинъ мнѣ путь—вокругъ
Стола вотъ этого. И въ камнѣ твердомъ
Мой палецъ борозду уже провелъ!…
Мнѣ снятся сны въ темницѣ, Фредерику—
Въ гробницѣ золотой о томъ, что сдѣлалъ
Со мною онъ!.. Нѣтъ! Мнѣ-ли осуждать!…
Какъ славно свѣтитъ солнышко въ окно!
Ахъ, если бы теперь въ зеленый лѣсъ,
На волю!.. Какъ тамъ хорошо!.. А что-то
Творится въ Даніи? Народъ мой бѣдный!
Междоусобица, война!.. (преклоняетъ колѣна). О, Боже,
Даруй ты Даніи злосчастной миръ!
Повырви съ корнемъ сорныя всѣ травы,
Что пьютъ изъ почвы, изъ народа соки!
Обрѣжь дворянамъ—вранамъ хищнымъ, крылья!
Простри свою десницу надъ страной!
Посѣй въ народахъ сѣвера скорѣе
Любви и дружбы сѣмена! Пускай
Сердца ихъ братскою горятъ любовью,
Какъ въ Даніи гербѣ они горятъ![3]
Рыцарь (спускаясь, говоритъ кому-то наверху).
Одинъ спущусь! Мнѣ никого не надо!
Лишь лѣстницу держите крѣпче!—Вотъ
Я и спустился! (Христіерну). Къ вамъ посломъ явился
Я, благородный господинъ мой!
Христіернъ. Какъ?
Одни вы? Вамъ позволили со мною
Наединѣ поговорить? Скорѣе
Скажите мнѣ, что Копенгагенъ?
Все осажденъ? И кто послалъ ко мнѣ васъ?
Рыцарь. Все въ Даніи теперь спокойно! Сняли
Осаду съ Копенгагена, и правитъ
Страною Третій Христіанъ!.. Велѣлъ
Онъ мнѣ привѣтъ сердечный передать вамъ
И вотъ письмо! (подаетъ письмо).
Христіернъ. Дай Богъ ему успѣха!
Онъ любитъ Данію! Пусть съ миромъ носитъ
Вѣнецъ тяжелый королевскій!
Рыцарь. Вамъ,
Конечно, вѣдомо, мой господинъ,
Что испытать пришлось землѣ родной
По смерти дяди вашего. Дворянство
И духовенство высшее нарочно
Ему преемника не избирали,
Чтобы самимъ хозяйничать въ странѣ!
Пошли раздоры… смуты… Графъ Христофферъ
Съ войсками высадился, началась
Междоусобная война!.. А Любекъ
Послалъ войска въ Голштинію. Ранцау,
Однако, ихъ отбросилъ со стыдомъ.
Ютландцы и Фіонцы королемъ
Признали Христіана, но мятежный…
Христіернъ. Да, шкиперъ Клементъ! Чѣмъ онъ кончилъ?
Рыцарь. Скоро
Его счастливая звѣзда померкла!
И голова его теперь въ свинцовой
Коронѣ выставлена на показъ!
Да, «распрю графскую» забудемъ мы
Не скоро!..
Христіернъ. Копенгагенъ! Съ нимъ что было?
Рыцарь. Да худшіе его враги скрывались,
Вѣдь, въ немъ самомъ! Къ нимъ голодъ и болѣзни
Еще прибавились, и Копенгагенъ
Открылъ мнѣ ворота! И на колѣняхъ
О милости просили герцогъ Альбертъ
И графъ Христофферъ. Христіанъ въ столицу
Вступилъ торжественно. Низвергнулъ онъ
Крамольниковъ-епископовъ и ввелъ
Въ странѣ ученье Лютера!..
Христіернъ. Вотъ радость!
Благодарю тебя за то, мой Боже!
Тебя же, Христіанъ, благословляю!..
Рыцарь. Вы плачете, мой господинъ!..
Христіернъ. Да, плачу!
Что-жъ мнѣ еще осталось старику,
Невольнику?.. Лишь плакать!..
Рыцарь. Съ этихъ поръ
Вамъ предоставятъ бо́льшую свободу!
Такъ повелѣлъ король!—Письмо прочтите!
Не можетъ онъ пока освободить
Совсѣмъ васъ!.. Надо дать страстямъ улечься!
Христіернъ. Сливаются всѣ буквы… Слабы стали
Мои глаза! (опирается на столъ).
Рыцарь. Дадутъ вамъ помѣщенье
Получше. Будете въ саду гулять,
На свѣжемъ воздухѣ, на солнцѣ…
Христіернъ. Какъ!
На воздухъ выйду!.. Море я увижу!..
О, вы съ собою жизнь мнѣ принесли!..
Глаза туманъ мнѣ заволокъ, но вижу
У васъ я слезы на глазахъ, мой рыцарь!
Лицо знакомо ваше мнѣ, но гдѣ
Я видѣлъ васъ—не помню… Были вы
Такъ молоды тогда… Не брежу-ль я?
Вы такъ похожи на… на Христіана!
Рыцарь (протягивая ему руку). Къ тебѣ пришелъ онъ, Христіернъ!
Христіернъ. Кузенъ!
Мой другъ и Даніи король!
Христіанъ III. Пусть Богъ
Ее хранитъ, и ты вздохни свободнѣй!
Христіернъ. Благодарю тебя! Ты вечеръ жизни
Моей лучами солнца освѣтилъ!..
Дневной свой путь ужъ я прошелъ!
Христіанъ III. Такъ пусть
Хоть вечеръ будетъ ясенъ твой!—Увы!
Нельзя съ тобой мнѣ властью подѣлиться:
Одинъ страною править долженъ…
Христіернъ. Ты!
Вѣнецъ по праву твой! Его стяжалъ ты,
Какъ рыцарь истинный!—Но помни Бога
Ты, царствуя! Тебѣ примѣромъ я
Могу служить, что значитъ власть земная!
Меня вѣнчали три вѣнца, а нынѣ
Мое все царство—этотъ уголокъ,
А злато—солнышка лучи въ окнѣ!
Христіанъ III. Сюда изъ Фленсборга заѣхалъ я.
Со мною свиты нѣтъ; лишь двое-трое
Изъ самыхъ близкихъ лицъ. Одинъ смотритель
Тюрьмы объ этомъ посѣщеньи знаетъ.
Оно исторіи принадлежать
Не должно! Сердцу повинуясь, я
Къ тебѣ пришелъ. Сердечное пожатье
Краснорѣчивѣй словъ!—Такъ не питай-же
Ты злобы къ мертвымъ! Вспомни, всѣ мы грѣшны!
Христіернъ. Мои грѣхи напишутъ на скрижаляхъ
Исторіи—мои враги!
Христіанъ III. Зато
Отсюда, изъ твоей темницы, голосъ
Твои вины смягчающій раздастся!
Да вспомнятъ люди и добро, что ты
Народу дѣлалъ! Время справедливо!
Христіернъ. Вчера въ окно крыломъ ударилъ лебедь,
И я подумалъ: смерть моя близка!
Но нѣтъ! То мнѣ свободу предвѣщало!..
Христіанъ III. Въ нашъ Каллундборгскій замокъ ты уѣдешь.
Тамъ чудная охота ждетъ тебя,
И ловля рыбы!.. Дай лишь всѣмъ страстямъ
Улечься, и корабль мой королевскій
Тебя туда доставитъ!.. Ты доволенъ.
Мнѣ это говоритъ твое пожатье!
Итакъ, на волю!
Христіернъ. Да, на волю!—Эй!
Проснись, товарищъ вѣрный мой! На волю
Зовутъ насъ!.. Это что? Рука, какъ ледъ!..
Христіанъ III. Онъ, вѣрно, боленъ!..
Христіернъ (наклоняясь къ лицу Бента). Тысяча громовъ!
Не боленъ!.. Нѣтъ!.. Онъ мертвъ!.. Мой старый другъ,
Товарищъ вѣрный мой въ неволѣ!.. Мертвъ!
Христіанъ III. Ужели?..
Христіернъ. Вотъ что значилъ лебедь бѣлый!
Онъ возвѣстилъ свободу намъ обоимъ,
Но ты вкусилъ ее, другъ старый, первымъ!..
Христіанъ III. Тебѣ на воздухъ нужно!.. Кликну я
Сейчасъ людей!..
Христіернъ. Разсказами своими
Ты помогалъ мнѣ коротать часы,
Что такъ томительно текли въ неволѣ!
Еще сегодня ночью ты прикрылъ
Меня своимъ плащомъ и мерзнулъ самъ!..
Кому я въ жизни больше былъ обязанъ?
Король, гляди,—онъ изъ народа вышелъ!
О, будь же добръ къ народу! Имъ страна
Крѣпка!
Христіанъ III (прикрывая лицо Бента плащомъ). Накрыли саваномъ тебя
Два короля!
Христіернъ. А твой товарищъ старый
Рыдаетъ горько надъ тобой! Монетой
Ты золотою былъ, лишь безъ герба!..
Христіанъ III. Богъ знаетъ, что́ творитъ! Ничто—мы сами
Предъ нимъ, ничто и власть вся наша!—Братъ,
Идемъ-же!.. Скоро Богъ залечитъ раны
Какъ наши, такъ и Даніи родимой!
Примѣчанія
править- ↑ За послѣднимъ королемъ Уніи (трехъ соединенныхъ государствъ: Даніи, Норвегіи и Швеціи), Христіерномъ (старинное имя, перешедшее затѣмъ въ Христіанъ) II, правившимъ съ 1513—1523 г., утвердилось имя кровожаднаго и безумнаго тирана, что, однако, не совсѣмъ вѣрно. Христіернъ II заслуживаетъ лучшей оцѣнки хотя бы потому, что во всѣхъ его дѣйствіяхъ и поступкахъ проглядываетъ желаніе облегчить тяжелое положеніе и увеличить права порабощеннаго высшей аристократіей простого народа. Съ аристократіей же онъ дѣйствительно поступалъ слишкомъ жестоко, вслѣдствіе чего Швеція отложилась отъ Даніи, а датскіе дворяне провосгласили датскимъ королемъ дядю Христіерна, герцога Голштинскаго Фредерика I (царствовалъ съ 1523—1533 г.). Христіернъ бѣжалъ за границу, гдѣ скитался, ища помощи, девять лѣтъ, затѣмъ вернулся въ Норвегію и, довѣрившись честному слову Фредерика, обѣщавшаго ему полную свободу, отплылъ въ Данію, но былъ схваченъ и заточенъ въ Сёндерборгскій замокъ, гдѣ и сидѣлъ 27 лѣтъ и гдѣ обходились съ нимъ первое время прямо безчеловѣчно. Примѣч. перев.
- ↑ Дювеке—голландское имя, означающее „голубка“. Примѣч. перев.
- ↑ Намекъ на пылающія въ датскомъ гербѣ сердца. Примѣч. перев.