Kozlovsky pervye pochty t1 1913/Глава 5 (окончание)/ДО
| Первые почты и первые почтмейстеры в Московском государстве |
| Источникъ: Козловский И. П.. Первые почты и первые почтмейстеры в Московском государстве. — Варшава: Типография Варшавского учебного округа, 1913. — Т. 1. — С. 419—522. |
Неудача попытки Леонтія Марселиса открыть почту отъ Москвы до Архангельска могла быть вызвана только случайными условіями. Въ почтѣ этой чувствовалась большая необходимость. И правительству важно было завести почтовыя сношенія по обширнымъ сѣвернымъ пространствамъ Россіи для болѣе удобнаго сообщенія съ мѣстной администраціей, и торговые иноземцы давно добивались этой почты, потому что Архангельскъ былъ однимъ изъ важныхъ центровъ ихъ торговыхъ операцій, а по дорогѣ, напр. въ Вологдѣ, на Вагѣ и пр. существовало нѣсколько ихъ промышленныхъ предпріятій. Московско-Архангелогородскій путь былъ для иностранцевъ тогда даже важнѣе Московско-Балтійскаго, что было ясно еще въ 40-хъ годахъ извѣстному де-Родесу. Это происходило потому, что Московскіе торговые иноземцы черезъ Архангельскъ могли вести непосредственныя сношенія съ родиной, тогда какъ берега Балтійскаго моря были въ рукахъ Шведовъ, ревниво охранявшихъ свои права на этомъ морѣ. Русская внѣшняя торговля могла направиться на западъ лишь тогда, когда Россіей были бы пріобрѣтены берега Балтійскаго моря, что и сдѣлалось задачей внѣшней политики Петра Великаго.
Но Архангелогородская почта, какъ увидимъ ниже, была необходима и для Русскихъ торговыхъ людей, особенно Московскихъ капиталистовъ, державшихъ въ своихъ рукахъ нѣкоторые промыслы Сѣвернаго края, и бывшихъ главными контрагентами торговыхъ иноземцевъ, которымъ непосредственная торговля съ населеніемъ была воспрещена. Вслѣдствіе всего этого, попытка открыть Архангелогородскую почту, возобновленная въ 1692 году, на этотъ разъ кончилась полною удачею.
Поводомъ къ возобновленію этой попытки послужила, какъ будто-бы, — челобитная торговыхъ иноземцевъ; на самомъ же дѣлѣ врядъ-ли не повліяла на ускореніе этого дѣла предстоявшая поѣздка молодого царя въ Архангельскъ, дѣйствительно состоявшаяся въ іюлѣ 1693 года.
Въ своей челобитной торговые иноземцы заявили, что по старымъ договорамъ между Московскимъ государствомъ съ одной стороны, Англіей и Голландіей — съ другой, они, иноземцы, завели торговые промыслы въ Архангельскѣ. Со своихъ промысловъ они платятъ въ казну многія тысячи рублей пошлины; Московскіе люди отъ торговли съ ними также получаютъ доходъ. Для развитія этой торговли имъ необходимо имѣть правильныя сношенія со своими заморскими контрагентами, пріѣзжающими въ Архангельскъ. Все это, по ихъ словамъ, нуждается въ учрежденіи правильныхъ почтовыхъ сношеній, и потому они просятъ устроить почту и поручить это дѣло дьяку Андрею Виніусу, который въ почтовомъ дѣлѣ опытенъ, и которому они всѣ вполнѣ довѣряютъ.
8 іюня 1693 года послѣдовалъ именной первый указъ: поставить почту отъ Москвы до Архангельска по городамъ, на ямахъ; гонять съ тою почтою выборнымъ Московскимъ и городовымъ почтарямъ; возить съ почтою отъ Москвы государевы грамоты, письма торговыхъ иноземцевъ и Московскихъ людей; обратно привозить — воеводскія отписки, отписки гостей и письма торговыхъ людей. Почтѣ итти отъ Москвы на Переславль-Залѣсскій, Ростовъ, Ярославль, Вологду, Вагу. Почтари должны перемѣняться на ямахъ быстро, ѣхать днемъ и ночью съ великимъ поспѣшеніемъ, чтобы поспѣвать отъ Москвы до Архангельска, а также и обратно — добрымъ лѣтнимъ и зимнимъ путемъ въ 8 и 9 день, а весеннимъ и осеннимъ — въ 10 и 11-й день; остановки на ямахъ дѣлать въ указныя числа и часы. Движеніе почты предписывалось начать съ 1 іюля и до указу производить черезъ день, а послѣ — еженедѣльно, или даже — разъ въ 2 недѣли. Для постановленія почты велѣно послать изъ Посольскаго приказу подъячаго; велѣть ему на ямахъ выбрать для этой гоньбы ямщиковъ добрыхъ, не пьяницъ, съ хорошими лошадьми, сколько нужно; для этихъ ямщиковъ взять заручныя выборныя у ямскихъ старостъ, лучшихъ и рядовыхъ ямщиковъ. Выборнымъ почтарямъ сказать съ великимъ подкрѣпленіемъ, чтобы они съ тою почтою гоняли наскоро, въ часъ верстъ по 9 и по 10, а письма везли бережно, въ мѣшкахъ, подъ пазухою, чтобы на дождѣ не замочить и въ пьяномъ видѣ не обронить на дорогѣ (если подмочатъ или потеряютъ, то будутъ подвергнуты пыткѣ). Для точности почтари должны на ямахъ расписываться на особыхъ чистыхъ столбцахъ — въ какомъ числѣ, часу и кто именно на какой ямъ прибылъ и въ какомъ часу отправился; такіе столбцы привозить потомъ въ Москву и предъявлять въ Посольскомъ приказѣ; по всѣмъ ямамъ завести записныя тетради, въ которыхъ записывать, куда отправлена почта (съ Москвы или къ Москвѣ), какого числа и часу, кто поѣхалъ, цѣлы ль печати на связкахъ. — Если печати окажутся не цѣлыми, или письма будутъ потеряны — ямщика отсылать къ воеводѣ, распрашивать, его распросныя рѣчи присылать въ Москву, въ Посольскій приказъ, а ямщика держать до указу въ Съѣзжей избѣ. Обо всемъ этомъ велѣно послать изъ Посольскаго приказа въ города къ воеводамъ и въ Архангельскъ — грамоты; въ Ямской приказъ и во Дворецъ (о послушныхъ грамотахъ на Вагу) послать памяти. На Двину, къ окольн. и воеводѣ Андр. Артам. Матвѣеву также послать грамоту, чтобы почта была поставлена и вѣдалась въ Съѣзжей избѣ добрымъ подъячимъ, который завелъ бы у себя записную тетрадь съ дьячьею скрѣпою, и записывалъ бы туда всякій отпускъ и пріемъ почты, число писемъ, названія адресатовъ, а на связкахъ, отпускаемыхъ въ Москву — проставлялъ бы число и № по порядку. Чтобы почтовымъ ямщикамъ не было задержки въ дорогѣ, велѣть въ Холмогорскомъ и Важскомъ уѣздахъ на болотахъ помостить мосты при помощи мѣстныхъ жителей. Этотъ именной указъ велѣно было записать въ Посольскомъ приказѣ въ книгу. Указъ скрѣпленъ подписью думнаго дьяка Порфирія Оловеникова[1].
Когда читаешь этотъ именной указъ, невольно припоминаются всѣ тѣ приключенія, которыя пришлось переживать почтѣ со времени ея возникновенія. Урокъ прошлаго не пропалъ даромъ. Затѣвая учрежденіе новой почты, правительство хочетъ заранѣе оградить ее отъ тѣхъ случайностей, которыя приходилось переживать съ прежними почтами. Посѣвъ всходилъ, и уже появились первые плоды, хотя, можетъ быть, еще и не вполнѣ совершенные. О Виніусѣ, какъ видимъ, въ именномъ указѣ не говорится ни слова. Устроеніе почты возлагается на Посольскій приказъ.
Терминъ „Архангелогородская почта” не употребляется нигдѣ въ документахъ; мы его вводимъ въ pendant къ названіямъ другихъ почтъ; въ документахъ же большею частью употребляется выраженіе „почта, что къ городу Архангельскому”.
12 іюня была послана упомянутая въ именномъ указѣ память въ Ямской приказъ. Велѣно было командировать для постановленія почты подъячаго Степана Часовникова и послать грамоты изъ Ямского приказу въ города, чтобы этого подъячаго слушались. Въ памяти сказано также, что вслѣдствіе большого разстоянія между Москвою и Переславлемъ-Залѣсскимъ надо установить перемѣну почтарей подъ Троице-Сергіевскимъ монастыремъ.
Такая же память была послана въ Приказъ Большого дворца съ предписаніемъ — распорядиться о послушаніи Часовникову въ Важскомъ уѣздѣ и о постройкѣ мостовъ на топкихъ мѣстахъ.
Ямской приказъ, кромѣ Часовникова, послалъ еще отъ себя подъячаго Гаврилова въ ближайшіе города.
Степанъ Часовниковъ обратился къ государямъ съ челобитной о дачѣ ему жалованья за такую дальнюю командировку. Дано было ему 10 рублей изъ Новгородскаго приказа изъ четвертныхъ доходовъ[2].
16 іюня послѣдовалъ второй именной указъ. Велѣно купить для почтарей Архангелогородской почты 15 кожаныхъ сумокъ, раздѣлить ихъ на-двое, верхніе края обшить кожею, пришить ремни; купить 30 желѣзныхъ бляхъ, нарисовать на нихъ масляною краскою орлы (чтобъ отъ дождя рисунокъ не слинялъ) подклеить подъ бляхи подкладку, обшить по краямъ кожею и привязать къ нимъ ремни. Сумки, желѣзо и ремни велѣно купить на деньги изъ Новгородскаго приказа подъячему Ивану Еремѣеву, и ему все это изготовить; а орлы написать — золотописцамъ Посольскаго приказа Матвѣю Андрееву съ товарищами. Всю работу велѣно было закончить въ 4 дня[3].
Въ тотъ же день, 16 іюня, Степану Часовникову была вручена „память”. Ему приказано ѣхать на Переславль, Ростовъ, Ярославль, Вологду, Вагу, Холмогоры до Архангельска, говорить воеводамъ, чтобы они установили почту, устроили выборы почтарей, дали имъ соотвѣтствующія приказанія о гоньбѣ, а жителямъ — о постройкѣ мостовъ. Съ нимъ были посланы грамоты воеводамъ. Ѣхать онъ долженъ былъ скоро, подолгу не останавливаясь; отвѣты воеводъ долженъ записывать. На обратномъ пути онъ долженъ захватить съ собою заручныя выборныя и воеводскія отписки. Воеводамъ онъ долженъ сказать, чтобы выбирали ямщиковъ по 5—6, добрыхъ, а не пьяницъ, не наймитовъ, и не малыхъ ребятъ; напоминать имъ о томъ, что мѣстные жители, кромѣ помѣщичьихъ и монастырскихъ крестьянъ, должны намостить, гдѣ нужно, мосты, на грязныхъ мѣстахъ набросать хворосту. Возлѣ Троице-Сергіева монастыря Часовниковъ долженъ потребовать устройства почтоваго стана, куда бы Переславскіе и Московскіе ямщики привозили почтовыя сумы и гдѣ были бы приготовлены почтари съ лошадьми. Часовникову было предписано, подъ страхомъ наказанія, не притѣснять жителей и въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ ему придется проѣзжать и устраивать дѣла, — не брать съ жителей взятокъ. На обратномъ пути онъ долженъ записать въ тетради, въ какихъ мѣстахъ почта поставлена, гдѣ перемѣняются ямщики, сколько верстъ между перемѣнами, каковы переправы въ разныхъ мѣстахъ и пр. Явиться съ докладомъ и документами онъ долженъ въ Посольскій приказъ, къ дум. дьяку Ем. Игн. Украинцову.
Въ этой „памяти” невольно обращаютъ на себя вниманіе слова: „а будучи ему, Степану, у того дѣла и во уставѣ почты, городовымъ и уѣзднымъ людемъ никакихъ налогъ не чинить и никакихъ взятковъ не брать, чтобъ о томъ отъ посацкихъ и уѣздныхъ людей в. г-рю челобитья не было, и остерегаться ему того накрѣпко, а если въ томъ будетъ на него челобитье — и за то быть ему, Степану, въ наказаньѣ”. Проложеніе почтовой дороги было-бы благодѣяніемъ для жителей при условіи правительственныхъ издержекъ и хлопотъ; въ настоящемъ же случаѣ, когда жители знали, что ихъ будутъ сгонять на работу, да еще облагать поборами, они, конечно, должны были прибѣгать ко всякимъ хитростямъ, чтобы этихъ тягостей избыть и переложить ихъ на другія плечи. Пользы особенной отъ почты жители не видѣли, и это новое дѣло внушало имъ только тревогу.
17 іюня былъ изданъ третій именной указъ. Велѣно на ямахъ для почты держать 3 мерина добрыхъ со всякою гонебною рухлядью. Въ Ростовѣ, гдѣ ямщиковъ нѣтъ, выбрать почтарей съ лошадьми изъ посадскихъ людей, и изъ архіерейскихъ и монастырскихъ крестьянъ, которые торгуютъ на посадѣ въ Ростовѣ[4]. Часовникову послана была дополнительная память объ этомъ.
28 іюня 1693 года отъ Часовникова была получена въ Москвѣ первая отписка, въ которой онъ увѣдомлялъ, что отъ дворцоваго села Даниловскаго до Вологодскаго уѣзда дорога идетъ черезъ Костромской уѣздъ, куда не было послано грамоты объ исправленіи дороги. Между тѣмъ отъ ямщиковъ Ухорскаго яму онъ узналъ, что на Ярославской дорогѣ много топкихъ мѣстъ, а мостовъ и гатей мало. Это заставило Часовникова написать отписку и приказать Ухорскимъ ямщикамъ немедленно доставить ее въ Москву. Немедленно же, по полученіи этой отписки въ Посольскомъ приказѣ, послана была въ Стрѣлецкій приказъ память. Извѣщая подробно объ учрежденіи Архангелогородской почты, память прибавляетъ, что надо послать дополнительныя грамоты на Кострому. Одна такая грамота, въ Кострому, послана изъ Посольскаго приказа, другую, въ Костромской уѣздъ, долженъ былъ послать Стрѣлецкій приказъ.
21 іюня Часовниковъ пріѣхалъ на Вологду, 26-го на Вагу и 29-го — на Двину. Вездѣ все наскоро изготовлялось для почты. Согласно 1-му именному указу, 1 іюля 1693 года почтовое движеніе началось. Но пріемъ и отпускъ Архангелогородской почты открылся не въ Посольскомъ приказѣ, а въ Преображенскомъ, у стольника Автамона Мих. Головина. Все-таки Посольскій приказъ несетъ на себѣ всѣ заботы о новомъ почтовомъ пути.
11 іюля была послана грамота въ Троице-Сергіевъ монастырь архим. Викентію съ братіею. Подробно извѣщая объ учрежденіи Архангелогородской почты и ея правилахъ, грамота сообщаетъ слѣдующее.
Велѣно было въ посадѣ подъ Троице-Сергіевымъ монастыремъ устроить перемѣну для почтарей въ виду того, что между Москвою и Переславлемъ переѣздъ черезчуръ великъ. Теперь государямъ сдѣлалось извѣстно, что на посадѣ подъ монастыремъ, на станціи, гдѣ поставлены почтари, пріемъ почты производятъ монастырскіе подъячіе, которые живутъ не на посадѣ, а въ монастырѣ; а когда ямщики съ почтою прибываютъ ночью, имъ некому сдать почту, потому что монастырь ночью запирается; отъ этого происходитъ задержка на 2—3 часа и больше. Грамота требуетъ, чтобы монастырскіе подъячіе, смѣняясь, были-бы безотлучно на станціи для необходимыхъ записей и отмѣтокъ приходящихъ и отходящихъ почтъ. При этомъ отмѣчается, что надо записывать число, часъ и четверти часа прибытія ямщиковъ.
12 іюля получена была вторая отписка подъячаго Степана Часовникова. Онъ извѣщалъ, что въ Важскомъ уѣздѣ дорога въ полномъ порядкѣ.
31 іюля Часовниковъ вернулся въ Москву и привезъ отписки всѣхъ воеводъ о томъ, какъ они исполнили государевъ указъ.
Далѣе въ нашихъ документахъ замѣчается перерывъ. До осени, очевидно, заведенная машина работала правильно[5]. Но осень сразу дала себя знать. Прежде всего она произвела переворотъ въ управленіи. Достаточно бросить бѣглый взглядъ на обращеніе почты въ приложенныхъ нами ниже таблицахъ, чтобы видѣть, какая громадная разница существовала между обычною перепискою и осеннею перепискою Архангельска съ Москвою. Недаромъ въ первыхъ своихъ ходатайствахъ объ учрежденіи почты до Архангельска иноземцы говорили только о ярмарочномъ времени; недаромъ и Ординъ-Нащокинъ когда-то то-же указывалъ на это время, какъ на такое, когда особенно нужна почта между Архангельскомъ и Москвою. Уже въ сентябрѣ правительство должно было почувствовать, что оно не въ состояніи управиться съ коммерческою почтою; а 18 октября перемѣна въ управленіи совершилась.
18 октября былъ изданъ четвертый именной указъ. Велѣно уставленную почту отъ Москвы до Архангельска вѣдать пріемомъ и отпускомъ Матвѣю Виніусу. Съ апрѣля по декабрь (8 мѣсяцевъ), когда къ Архангельску приходятъ корабли и отходятъ отъ него за-море, во время ярмарки, во время безпрестанныхъ переѣздовъ торговыхъ людей Русскихъ и иноземцевъ, — почту велѣно отправлять каждую недѣлю. По этой почтѣ надо отправлять также государевы грамоты и указы, воеводскія отписки и всякія дѣла между Москвою, Архангельскомъ, Вологдою, Вагою, Устюгомъ, Тотьмою, Солью-Вычегодской, Каргополемъ, Кевролью, Мезенью, Яренскомъ, Кольскимъ и Пустоозерскимъ острогами, Устьянскими волостями и дворцовыми селами (какъ именно должна передаваться почта въ сторону отъ дороги — объ этомъ рѣчь послѣ). Кромѣ казенной корреспонденціи, „для лучшаго распространенія торговыхъ промысловъ” разрѣшается Матвѣю Виніусу принимать и отпускать торговыя грамотки Русскихъ людей и иноземцевъ. Въ Архангельскѣ долженъ завѣдывать почтою и „списываться” съ Виніусомъ — иноземецъ Денисъ Владиміровъ Гоутевалъ. Виніусъ и Гоутевалъ раздаютъ полученныя грамотки корреспондентамъ и взимаютъ за провозъ плату такую, чтобы торговымъ людямъ „тягости лишней не было”. Прогоны ямщикамъ между Москвою и Вологдою Матвѣй Виніусъ долженъ уплачивать изъ своихъ средствъ; а между Архангельскомъ и Вологдою ямщики должны ѣздить безъ прогоновъ, какъ и прежде бывало съ казенными порученіями. Казенная корреспонденція, которая до учрежденія почты посылалась съ нарочными гонцами, и стоила большихъ расходовъ, теперь должна была быть посылаема съ уставленою почтою. Казенная корреспонденція, адресованная въ сторону отъ почтовой дороги, идетъ такъ. Грамоты, указы и проч. дѣла, адресованныя въ Устюгъ, Соль-Вычегодскую, Яренскъ и Каргополь — изъ Вологды отсылаются въ названные города съ нарочными посыльщиками; точно также отписки и дѣла, идущія изъ этихъ мѣстъ въ Москву, должны присылаться въ Вологду, а отъ Вологды идутъ въ Москву съ почтою. Подъячій, который будетъ завѣдывать почтою въ Вологдѣ, долженъ записывать приходъ и отходъ казенной корреспонденціи въ особую книгу. Грамоты и дѣла, адресованныя изъ Москвы въ Кевроль, Мезень и Пустозерскъ — идутъ черезъ Архангельскъ, такимъ же порядкомъ, какъ и предыдущія.
Далѣе, интересно распоряженіе указа относительно сумъ. Одна казенная сума идетъ отъ Москвы до Архангельска безъ распечатыванія по дорогѣ, равно какъ и обратно. Города же, находящіеся по пути, отдаютъ свои пакеты въ другую суму, которая, по мѣрѣ надобности, распечатывается, причемъ воевода каждый разъ на вкладываемомъ связкѣ дѣлаетъ надпись о распечаніи имъ сумы. Печатать эту суму воеводы должны всегда одною печатью краснаго сургуча, чтобы ясно видно было, кто приложилъ печать. Почту ни въ какомъ случаѣ нельзя задерживать болѣе часу; поэтому каждый воевода долженъ изготовлять свою корреспонденцію къ отправкѣ — заранѣе. Почтари должны быть не старики и не молодые ребята; гонять должны по одному, а не по двое, чтобы мірскимъ людямъ не было лишней тяготы. Виніусъ и Гоутевалъ отпускаютъ и принимаютъ почту у себя на дворѣ; а на станціяхъ сумы и печати осматриваются дьячками и записываются въ тетради, а въ подорожную для скорости вписывается только число, часъ и имя почтаря, который повезъ почту. Для письмоводства быть на станціяхъ дьячкамъ или крестьянскимъ дѣтямъ по выбору, на срокъ 3 мѣсяца или полгода, какъ люди захотятъ.
Относительно прогоновъ именной указъ гласитъ слѣдующее. Ямщики, которые ѣздятъ между Москвою и Вологдою, должны пріѣзжать къ Москвѣ каждое полугодіе съ росписями, сколько въ какихъ числахъ почтъ пробѣжало, и прогоны долженъ имъ заплатить Матвѣй Виніусъ безволокитно. Въ случаѣ, если его сбора съ торговыхъ грамотокъ на это не хватитъ, то недостающія деньги должны быть уплачены изъ казны, изъ Посольскаго приказа, потому что прежде платилось нарочнымъ посыльщикамъ, и если бы почты не было, то и теперь пришлось бы платить. Для справокъ по этому вопросу необходимо составить въ Посольскомъ приказѣ смѣту прежнихъ расходовъ.
Въ случаѣ, если въ Москвѣ или въ Архангельскѣ въ уреченные дни казенной корреспонденціи не будетъ, то почту не отпускать до слѣдующей недѣли, а наоборотъ — въ экстренныхъ случаяхъ посылать почту и между сроками[6].
Четвертымъ именнымъ указомъ заканчивается рядъ документовъ законодательнаго характера по дѣлу объ учрежденіи Архангелогородской почты. Но этотъ самый четвертый указъ возбуждаетъ много недоумѣнія, и надо хорошо знать условія тогдашней жизни, чтобы какъ слѣдуетъ понять этотъ законодательный актъ.
Прежде всего остается непонятнымъ, превратилась-ли Архангелогородская почта въ силу этого указа въ предпринимательское учрежденіе или осталась учрежденіемъ правительственнымъ или, наконецъ — сдѣлалась учрежденіемъ частнымъ съ правительственной гарантіей?
Если почта эта сдѣлалась учрежденіемъ предпринимательскимъ, то 1) почему между Архангельскомъ и Вологдою ямщики должны ѣздить безъ прогоновъ? Мотивировка: „для того, что тѣми уѣздами и прежъ сего они гоняли безъ прогоновъ”. Но вѣдь они гоняли исключительно по порученіямъ правительства, а не въ интересахъ частныхъ людей!
2) Какъ вознаграждается трудъ лицъ, ведущихъ дѣло письмоводства на почтовыхъ станціяхъ? вѣдь они тоже работаютъ значительно въ интересахъ частныхъ людей.
3) Если бы никогда не было у Матвѣя Виніуса остатка отъ сбора, вслѣдствіе уплаты ямщикамъ, то что же получалъ бы онъ отъ всего этого предпріятія? А Посольскій приказъ признаетъ это вполнѣ возможнымъ и находитъ естественнымъ; если онъ соглашается покрывать дефицитъ, то только потому, что все равно-де пришлось бы платить посыльщикамъ, если бы почты не было. Наконецъ
4) какъ объяснить послѣднее, прямо убійственное для предпринимателя правило — не отправлять почты, если нѣтъ казенныхъ писемъ, и отправлять внѣ очереди, если таковыя есть?
Допустимъ теперь, что авторъ этого законодательнаго акта считалъ почту учрежденіемъ правительственнымъ. Тогда возникаютъ слѣдующіе вопросы:
1) Зачѣмъ правительство такъ заботливо говоритъ объ интересахъ торговыхъ людей и совершенно забываетъ интересы лицъ, которымъ поручено вѣдать почту? Имъ не только не назначается никакого жалованья, а не обѣщается даже никакой милости въ случаѣ радѣтельной службы. Правительство милостиво соглашается только не ввести ихъ въ убытокъ!
2) Правительство какъ бы довольно, что съ учрежденіемъ почты оно соблюдаетъ экономію: прежде была „въ расходѣ прогонныхъ денегъ в. г-ря казнѣ въ приказѣхъ и городѣхъ многая издержка”. Но на чей же счетъ дѣлается эта экономія? Очевидно, правительство полагаетъ, что на счетъ торговыхъ людей, которые оплачиваютъ пересылку своихъ писемъ. Но вѣдь пересылка коммерческой корреспонденціи невѣроятнымъ образомъ увеличиваетъ работу всѣхъ лицъ, раньше обслуживавшихъ только правительственныя нужды!
Если при всѣхъ этихъ условіяхъ, Виніусы не только не подавали слезныхъ челобитій объ освобожденіи ихъ отъ этой службы, но даже сами не прочь были взять эту почту въ свои руки и (какъ мы думаемъ) при помощи своего родственника, думнаго дьяка Ем. Игн. Украинцова, добились этого, то это можно объяснить только тѣмъ, что они, несмотря на то, что правительственныя требованія были непомѣрно велики, а гарантія — ничтожна, считали эту почту выгодною для себя, и ихъ ожиданія оправдались. Что же касается трудового элемента почты — подъячихъ, ямщиковъ и пр., то ихъ переживанія будутъ предметомъ нашей бесѣды ниже.
Четвертымъ именнымъ указомъ заканчивается учредительный періодъ въ исторіи Архангелогородской почты и начинается организаціонный.
26 октября 1693 года въ Ямской приказъ была послана память по поводу четвертаго указа: велѣно послать послушныя грамоты во всѣ города по этому поводу.
Дѣло считалось сдѣланнымъ. Успокоившись, сочли нужнымъ подсчитать будущія выгоды, измѣрить ту экономію въ расходахъ, которая ожидалась съ учрежденіемъ почты. Въ томъ же мѣсяцѣ въ Приказъ Большой казны была послана память, которою предписывалось: 1) всю казенную корреспонденцію направлять уставленною почтою, послать послушную грамоту на Вагу о гоньбѣ и 2) составить смѣту, сколько израсходовано въ 7200 (1692) году на прогоны нарочнымъ посыльщикамъ. 31 октября въ Устюгъ, Тотьму, Соль-Вычегодскую, Каргополь, Кевроль и Мезень, Яренскъ, Колу и Пустозерскъ были посланы по почтѣ грамоты съ сообщеніемъ объ уставленной почтѣ и предписаніемъ вести переписку съ Москвою черезъ Вологду или Архангельскъ, а также — прислать смѣту денегъ, израсходованныхъ на нарочныхъ посыльщиковъ въ 7200 году. Въ ноябрѣ такая же память была послана въ Стрѣлецкій приказъ. Съ отвѣтами познакомимся въ другомъ мѣстѣ.
13 ноября данъ былъ наказъ Матвѣю Виніусу касательно порядковъ Архангелогородской почты. Въ немъ перечисляются всѣ данныя, извѣстныя намъ изъ предыдущихъ документовъ. Въ наказѣ перечислены всѣ почтовые ямы и даже ямщики отъ Архангельска до Москвы. Матвѣю Виніусу предписано предъявлять въ Посольскій приказъ росписи уплаченнымъ прогонамъ, чтобы ямщики не требовали денегъ изъ казны. Почтовыя сумы и связки почтмейстеръ долженъ былъ запечатывать своею одною печатью. Съ Гоутеваломъ онъ долженъ состоять въ постоянной перепискѣ по дѣламъ почты. Ямщикамъ они должны подтвердить, что тѣ должны гонять почту поспѣшно, бережно, сумъ не подмачивать и не терять, печатей не портить. О сумахъ, распечатанныхъ въ дорогѣ, или подмоченныхъ, Матвѣй Виніусъ долженъ немедленно извѣщать Посольскій приказъ, для привлеченія почтарей къ отвѣтственности. Изъ Посольскаго приказу выдается для почты 7 переметныхъ сумъ и 15 жестяныхъ орловъ для почтарей. Казенную корреспонденцію Виніусъ долженъ разносить по приказамъ немедленно.
Къ наказу сдѣлана приписка, содержаніе которой звучитъ для насъ знакомо: „запанъ, жемчуговъ золотыхъ и ефимковъ”, безъ оплаты пошлиной, по почтѣ не посылать[7].
Такой же наказъ былъ посланъ Денису Гоутевалу. Гоутевалъ долженъ былъ слѣдить за тѣмъ, чтобы одна сума приходила изъ Москвы съ печатью Матвѣя Виніуса, а другая — съ воеводскими печатями. Въ первую суму онъ долженъ запечатывать тѣ письма, которыя будутъ адресованы прямо въ Москву. Приписка у этого наказа по содержанію совпадаетъ съ припиской у наказа Виніуса; но такъ какъ послѣдняя дошла до насъ лишь въ пересказѣ, то приведемъ первую въ полномъ видѣ: „А съ тою уставленною почтою ему, Денису, жемчугу и запанъ и иныхъ мелкихъ узорочныхъ товаровъ, съ которыхъ по ихъ, в. г-рей, указу и по новому торговому уставу доведется въ ихъ казну взять пошлину, — и золотыхъ, и ефимковъ, не посылать, и отъ Города къ Москвѣ такихъ посылочныхъ узорочныхъ товаровъ не принимать и тѣмъ казнѣ въ безпошлинномъ провозѣ убытковъ не чинить, и того смотрѣть ему, Денису, накрѣпко, чтобъ отнюдь такихъ посылокъ въ письменныхъ связкахъ, какъ у иноземцевъ, такъ и у Русскихъ людей, съ тою почтою не было. А если въ пріемѣ у Архангельска и въ посылкѣ къ Москвѣ отъ иноземцевъ или русскихъ людей такіе заповѣдные товары явятся, ему, Денису, тѣхъ посылокъ съ почты не отдавать, а извѣщать о томъ въ Архангельскѣ воеводамъ въ Приказной палатѣ, а по извѣту его, Денисову, тѣ посылки взяты будутъ въ казну безденежно, а съ тѣхъ, кто такія посылки принималъ на почту и съ тѣхъ, кто посылалъ — будетъ взята пеня по разсмотрѣнію, что в. г-ри укажутъ, чтобы, на то смотря, инымъ такъ чинить было не повадно”[8].
Въ томъ же ноябрѣ мѣсяцѣ пришло новое извѣстіе изъ Троицкаго монастыря, который, видимо, очень тяготился наложенной на него почтовой повинностью. Извѣстно стало, по показаніямъ Переславскихъ ямщиковъ, что почтовый станъ подъ Троицкимъ монастыремъ снятъ и ямщикамъ приходится дѣлать переѣздъ между Переславлемъ и Москвою безъ перемѣны. По этому поводу въ Ямской приказъ была послана память о возстановленіи снятого стана. Но, вѣроятно, монастырю удавалось уклоняться и въ будущемъ, какъ увидимъ ниже.
Въ Ярославль и Ростовъ грамоты объ учрежденіи почты были посланы съ Часовниковымъ 16 іюня 1693 года. Въ одной изъ нихъ было высказано пожеланіе, чтобы при распредѣленіи почтовыхъ остановокъ не было слишкомъ большихъ переѣздовъ. Когда сдѣлалось извѣстнымъ, что въ Ростовѣ ямщиковъ нѣтъ, то была послана новая грамота, чтобы почтарей выбрать изъ посадскихъ людей и изъ крестьянъ, торгующихъ въ посадѣ.
14 іюля того же года воевода Вас. Соковнинъ прислалъ въ Москву отписку. Перечисливъ данныя ему приказанія, воевода сообщаетъ, что почта въ Ярославлѣ поставлена на посадѣ, на большой проѣзжей Михайловской улицѣ, на подворьѣ Толгскаго монастыря; въ Ростовѣ — въ городѣ; въ Переславлѣ-Залѣскомъ — на посадѣ, на Семеновской улицѣ на дворѣ вдовы Пелагеи Валуевой. Здѣсь же онъ перечисляетъ имена ямщиковъ. Запись почты поручена: въ Ярославлѣ — подъячимъ Приказной палаты, въ Ростовѣ — дьячку Земской избы подъ надзоромъ воеводы Ивана Контяжина, въ Переславлѣ — старому подъячему въ Приказной избѣ. При этой же отпискѣ воевода прислалъ въ Москву заручныя выборныя. Содержаніе этого вида документовъ слѣдующее: сначала перечисляются выборщики — староста, десятскіе и другіе люди; затѣмъ называются имена и фамиліи (а иногда и отчества) выбранныхъ ямщиковъ, указываются требованія, предъявленныя имъ, согласно государеву указу; наконецъ, заявляется ручательство выборщиковъ за почтарей съ пріемомъ на себя отвѣтственности за ихъ аккуратность. Выборная заканчивается подписями.
31 іюля, возвратившись изъ командировки въ Москву, Часовниковъ привезъ вторую отписку воеводы Соковнина, съ новымъ перечисленіемъ станцій и ямщиковъ.
Въ октябрѣ 1698 года тому-же воеводѣ была прислана грамота съ изложеніемъ 4-го именного указа по Архангелогородской почтѣ. Велѣно было при этомъ прислать смѣту расходовъ на нарочныхъ посыльщиковъ на 7200-й годъ. Отвѣтъ воеводы не сохранился.
Почтовая гоньба вызвала челобитную со стороны Ростовскихъ посадскихъ людей и ихъ земскаго старосты, Якова Ксенева. Содержаніе ея слѣдующее.
Въ іюнѣ 1693 года по указу в. г-рей подъячій Ямского приказа Иванъ Гавриловъ строилъ почту. Согласно указу, изъ посадскихъ людей было выбрано 3 человѣка и имъ дано 3 мерина. Между тѣмъ изъ Ярославля также былъ полученъ приказъ о выборѣ почтарей (отъ воеводы). Вторично выбрали тѣхъ же. Гоньба началась; выборной дьячекъ записывалъ отпуски. Въ августѣ Ямской приказъ потребовалъ выбора еще 2 человѣкъ, что и было исполнено. Ростовцы теперь жалуются, что въ другихъ городахъ гоняютъ съ почтою ямщики, а не посадскіе люди, и отпуски записываютъ приказные подъячіе, а не выборные. Въ Ростовѣ же есть ямская слобода, къ которой придана деревня Луконино со всѣми угодьями; съ этой слободы Переславскіе ямщики берутъ въ подмогу по 70 рублей, а съ деревни — по 90 руб. на годъ и гоняютъ за Ростовскихъ ямщиковъ, не упуская получать и государево жалованье, и прогоны. Ростовцы заявляютъ, что они въ казну платятъ хлѣбомъ и деньгами по 1 р. 10 алт. со двора въ годъ, десятую деньгу, оброчныхъ соколовъ, и другія подати, служатъ годовую службу, поставляютъ в. г-рямъ живую рыбу — осетровъ и стерлядей, возятъ ее на своихъ лошадяхъ. Ото всѣхъ этихъ поборовъ они оскудали и платить податей имъ нечѣмъ, и гонять почту имъ не на чемъ. Они просятъ учинить имъ въ почтовомъ дѣлѣ „милостивый указъ”.
Изъ этой челобитной ничего не вышло.
На Вологду грамота объ учрежденіи Архангелогородской почты послана была также 16 іюня 1693 года. 9 іюля того же года Вологодскій стрѣлецъ Васька Сысоевъ привезъ въ Москву отписку отъ Вологодскаго воеводы, кн. Петра Львова. Въ отпискѣ было сказано, что Часовниковъ прибылъ въ Вологду 21-го іюня (ѣхалъ отъ Москвы 5 дней); что другая грамота, посланная съ подъячимъ Ямского приказа Иваномъ Гавриловымъ о 3 меринахъ на каждомъ яму получена въ Вологдѣ 25 іюня. Воевода извѣщаетъ, что въ Вологодскомъ уѣздѣ, отъ Вологды до Костромского и Галицкаго уѣздовъ мосты и гати устроены; а къ Важскому уѣзду онъ послалъ отставныхъ дворянъ и подъячихъ Вологодской Приказной избы съ тою-же цѣлью. Почты, по его словамъ устроены и перемѣны идутъ въ такомъ порядкѣ:
1) въ Вологдѣ;
2) на Обнорскомъ яму (60 вер. отъ Вологды по направленію къ Ярославлю);
3) въ Двиницкой волости, въ помѣстьѣ Якова Тимоѳ. Малого, въ дер. Кобылкинѣ;
4) въ Сянжемской вол., въ помѣстьѣ Мирона и Никиты Ив. Рогуновскихъ въ дер. Горкѣ.
Между станціями — по 50 верстъ[9]. На станціяхъ поставлено по 3 человѣка почтарей и по 3 мерина со всѣмъ необходимымъ. Списокъ почтарей и заручныя выборныя воевода обѣщалъ прислать съ Часовниковымъ, когда тотъ будетъ ѣхать обратно, что и исполнилъ.
Въ октябрѣ 1693 года въ Вологду была послана грамота съ изложеніемъ извѣстнаго намъ послѣдняго именного указа. Въ декабрѣ кн. Львовъ прислалъ упомянутую въ этой грамотѣ смѣту расходовъ на нарочныхъ посылыльщиковъ въ 7200 году, „въ тетратѣхъ”.
Грамота объ учрежденіи Архангелогородской почты послана была тогда же, 16 іюня, и на Вагу. Здѣсь нѣсколько подробнѣе формулированы возможныя вины почтаря: „если печати будутъ не цѣлы, сумки „гораздо подмочены” или потеряны, или гдѣ нибудь почтарь замѣшкается напрасно — виновнаго подвергать распросу и учинить ему наказанье, смотря по винѣ; сумки подмоченыя или съ попорчеными печатями такъ и отпускать далѣе, сдѣлавъ о томъ соотвѣтствующую запись; на связкахъ требуется отмѣчать не только число и №, но и годъ.
11 іюля получена была въ Москвѣ отписка отъ Важскаго воеводы Петра Взимкова. Онъ извѣщалъ, что Часовниковъ привезъ ему грамоту 26 іюня (10 дней отъ Москвы до Ваги). Дорога по Важскому уѣзду отъ Вологодскаго до Двинскаго уѣзда, по приказанію воеводы, была расчищена, устроены мосты, гати и перевозы, для выбора почтарей посланы пристава, чтобы выбрать изъ мірскихъ людей по 5 почтарей на ямъ. Къ этимъ 5 почтарямъ на каждую станцію воевода предполагалъ дать по 5 лошадей и на ямахъ завести записныя тетради. Отъ Важскаго уѣзда до Яхренги (Вологодскаго уѣзда) переѣздъ сдѣланъ на 15 верстъ, большаго нельзя было сдѣлать; до Двинского уѣзда переѣздъ — 30 верстъ. Роспись станцій воевода приложилъ при отпискѣ, а заручныя выборныя обѣщалъ прислать съ Часовниковымъ.
Роспись становъ въ Важскомъ уѣздѣ такова:
1) Яхренга — Жихово, 15 верстъ[10].
2) Жихово (дер. Курьяновская) — Липки, 15 верстъ, ѣзды 2½ часа.
3) Липки — Вакоминъ, 24 версты, ѣзды 4 часа.
4) Вакоминъ — Низовье, 18 верстъ, ѣзды 3 часа.
5) Низовье — Вельскъ, 24 версты (по друг. — 22 версты, ѣзды 4 часа).
6) Вельскъ — Судрома, 25 верстъ (по друг. — 27 вер., ѣзды 4½ часа).
7) Судрома — Великая Слобода, 25 верстъ, ѣзды 4 часа.
8) Великая Слобода — Усть-Пуя, 25 верстъ, ѣзды 4 часа.
9) Усть-Пуя — Усть-Паденга, 15 верстъ, ѣзды 2½ часа.
10) Усть-Паденга — Шенкурскъ, 15 верстъ, ѣзды 2½ часа.
11) Шенкурскъ — Золотилова, 20 верстъ, ѣзды 3 часа.
12) Золотилова — Керчана (Керчела, Корчевская дер.), 10 верстъ, 1½ часа.
13) Керчана — Марьеминъ, 20 верстъ, ѣзды 3 часа.
14) Марьеминъ (Верхокичевская вол.) Усть-Вага, 15 верстъ, ѣзды 2½ часа.
15) Усть-Вага (деревня Отласовская) — Березникъ, 12 верстъ, ѣзды 2 часа.
16) Березникъ — Моржъ (Двинскаго уѣзда), 30 верстъ[11].
31 іюля Часовниковъ привезъ съ Ваги вторую отписку. При этой отпискѣ была приложена новая роспись становъ съ перечисленіемъ почтарей, а также заручныя выборныя.
Въ октябрѣ 1693 г. Важскій воевода получилъ однородную съ другими воеводами грамоту; отвѣтъ его неизвѣстенъ.
На Двину грамота объ учрежденіи Архангелогородской почты была послана одновременно съ предыдущими. Въ ней, между прочимъ, говорится, что на ямахъ почтари не должны мѣшкать болѣе часу; что потерянныя сумки надо искать „со всякимъ радѣніемъ”; есть упоминаніе и о томъ, что въ иныхъ мѣстахъ почту придется отправлять воднымъ путемъ. Воеводѣ велѣно отписать въ Москву съ Часовниковымъ, въ какихъ мѣстахъ будетъ устроена почта, сколько будетъ выбрано почтарей и лошадей; прислать также заручныя выборныя. Мосты приказано устроить до возвращенія подъячаго въ Москву.
1 іюля 1693 года отошла съ Двины первая почта въ Москву; прибыла она 8 іюля. Съ этою почтою воевода, А. А. Матвѣевъ послалъ отписку государямъ. Изъ этой отписки узнаемъ, что Часовниковъ прибылъ на Двину 29 іюня (значитъ, ѣхалъ отъ Москвы почти 2 недѣли). Матвѣевъ какъ бы извиняется, что до отъѣзда Часовникова онъ не въ состояніи будетъ закончить устройство мостовъ и гатей. Относительно учрежденія почты онъ пишетъ, что велѣлъ Двинскимъ земскимъ старостамъ выбрать изъ посадскихъ людей и изъ уѣздныхъ крестьянъ почтарей добрыхъ, а не пьяницъ и „легкихъ”, которымъ ямская гоньба была бы за обычай, съ лошадьми добрыми. Для осмотра проѣзжей сухопутной дороги отъ Архангельска до Важскаго уѣзда онъ послалъ трехъ сотниковъ стрѣлецкихъ и велѣлъ имъ съ крестьянами помостить мосты, нагатить гати, расчистить лѣсныя мѣста. Осталось только назначить станы и составить заручныя челобитныя. Эту отписку, какъ уже выше сказано, Матвѣевъ послалъ съ первою почтою, раньше отъѣзда Часовникова.
31 іюля Часовниковъ привезъ вторую отписку Матвѣева. Воевода увѣдомляетъ, что сотники, посланные имъ для расчистки дорогъ, вмѣстѣ съ земскими судейками, сотскими и мірскими людьми, досматривали проѣзжую дорогу, устроили мосты и гати, лѣса расчистили и сдѣлали дорогу шириною 3—4 саж. Вмѣстѣ съ тѣмъ назначены были станы и состоялись выборы почтарей. Выбрано изъ Двинянъ — посадскихъ людей и изъ волостныхъ крестьянъ, 36 человѣкъ, по 4 человѣка на ямъ; на каждомъ яму воевода велѣлъ держать по 12 самыхъ добрыхъ лошадей. Почтарямъ по ямамъ воевода разослалъ наказныя памяти съ перечисленіемъ ихъ обязанностей.
Роспись становъ была сдѣлана на Двинѣ слѣдующимъ образомъ:
1) Архангельскъ — деревня Лявля, 25 верстъ; ѣзды 4 часа.
2) Лявля — Холмогоры, 25 верстъ, ѣзды 4 часа.
3) Холмогоры — дер. Копачевская (Копачова, Емецкаго стану, Ступинской волости), 25 верстъ, ѣзды 4 часа.
4) Копачевская — дер. Великодворская (Ракульской волости), 15 верстъ, ѣзды 2½ часа.
5) Великодворская — Сійская сотня (дер. Толокнова), 20 верстъ, ѣзды 3 часа.
6) Сійская сотня — дер. Зачачье (Заболоцкая или Забѣленская полусотня), 15 верстъ (по друг. 25 вер., ѣзды 4 часа).
7) Зачачье — Звоская волость, 20 верстъ (по друг. 17 вер., ѣзды 2½ часа).
8) Звоская волость — Моржъ, 20 верстъ, ѣзды 3 часа.
Отъ Моржегорской волости до ближайшаго Важскаго яму указано 20 верстъ (Важскій воевода считалъ 30; позже до Шастиозерской волости считали 17 верстъ, ѣзды 2½ часа).
Кромѣ того, А. А. Матвѣевъ сообщаетъ, что въ Двинскомъ уѣздѣ, черезъ р. Двину, противъ Бобровской деревни, и по другимъ рѣчкамъ устроены для почтовой гоньбы въ 7 мѣстахъ перевозы и мостъ.
Къ этой же своей отпискѣ А. А. Матвѣевъ приложилъ заручныя выборныя ямщиковъ.
Въ октябрѣ новому Двинскому воеводѣ, стольн. Ѳед. Матв. Апраксину была послана грамота, такая же, какъ другимъ воеводамъ. Онъ исполнилъ предписаніе о смѣтѣ расходовъ на нарочныхъ посыльщиковъ и сообщилъ г-рямъ, что за 7200-й годъ прогонныхъ денегъ и на дорогу израсходовано изъ Приказной избы 90 руб. 4 алт. 1 деньга (было 25 посылокъ).
Въ Кострому грамота объ учрежденіи Архангелогородской почты была послана 30 іюня 1693 г. Она послана была потому, что большая Ярославская дорога, по которой должна была итти почта, проходитъ также черезъ Костромской уѣздъ. Воевода долженъ былъ велѣть жителямъ привести дорогу въ порядокъ — устроить мосты и гати и приказать смотрѣть за ними, чтобы они чинили ихъ, когда понадобится. Съ этою грамотою былъ посланъ толмачъ Василій Козловъ. 5-го іюля толмачъ былъ у Костромского воеводы, Андрея Мешкова-Плещеева; грамота была принята, а отписки воевода не далъ, сказавши на словахъ, что онъ послалъ строить мосты и гати и все, что заключается въ грамотѣ — будетъ исполнено. Этимъ словеснымъ отвѣтомъ въ Москвѣ остались недовольны и 25 іюля была ему послана новая грамота съ требованіемъ, чтобы онъ письменно увѣдомилъ о томъ, въ какой мѣрѣ имъ выполненъ государевъ указъ. Въ концѣ августа Мешковъ-Плещеевъ прислалъ, наконецъ, обстоятельную отписку о томъ, какъ имъ выполненъ государевъ указъ. Онъ сообщаетъ, что послалъ подъячаго Арефья Лаврентьева на большую Ярославскую дорогу, чтобы устроить, гдѣ нужно, мосты и гати. Жителямъ было приказано чинить эти мосты и гати, какъ только они начнутъ портиться. Подъячій Лаврентьевъ, пріѣхавъ въ дворцовое село Даниловское, предъявилъ тамошнему прикащику Петру Воронину, наказную память. Тотъ отвѣтилъ, что распоряженіе о мостахъ имъ уже получено изъ Приказу Большого дворца, и мосты и гати уже устроены. Послѣ этого Лаврентьевъ поѣхалъ за Ухорскій ямъ, взявши съ собой мѣстныхъ жителей. За ямомъ и полемъ одну гать они устроили. Далѣе, — прикащикъ села Покровскаго (Спаса-Новаго монастыря) и староста, выслушавъ наказную память, отказались дать работниковъ для мостовъ и гатей. Воевода сообщаетъ въ Москву о такой задержкѣ.
Была послана память въ Приказъ Большого дворца о посылкѣ послушной грамоты прикащику и старостѣ о строеніи и починкѣ мостовъ.
Мы разсмотрѣли отношеніе администраціи важнѣйшихъ мѣстностей къ устройству Архангелогородской почты. Такъ или иначе всюду были приняты мѣры къ исполненію царскаго указа. Долго не получалось только отвѣта на вопросъ: каковы были расходы на посылку правительственной корреспонденціи. Мы видѣли, что только двое изъ перечисленныхъ нами воеводъ дали своевременный отвѣтъ: Вологодскій и Двинской. Постепенно стали приходить отвѣты и отъ другихъ воеводъ.
Каргопольскій воевода отвѣтилъ лишь въ концѣ ноября, что посылка съ отписками въ 7200 г. была лишь однажды и истрачено на уплату Каргопольскому приставу 24 алт. 3 д.
Сольвычегодскій воевода отвѣтилъ 26 ноября. Онъ за 7200 г. сдѣлалъ пять посылокъ въ Москву и истратилъ на нарочныхъ посыльщиковъ 8 р. 13 алт. 2 д.
Кеврольскій и Мезенскій воевода отвѣтилъ въ декабрѣ. Имъ за 7200 г. посланы были 2 подъячихъ Приказной избы и приставъ. Прогоновъ имъ изъ казны не было дано, а заплачено на прогоны и въ подмогу изъ мірскихъ расходовъ. Сумму эту указать воевода не можетъ, потому что книги земскихъ старостъ взяты и увезены этими старостами на Двину для общаго счету расходовъ.
Кольскій воевода отвѣтилъ въ февралѣ. Онъ сообщилъ правительству, что въ 7200 году изъ Кольскаго острога въ разныхъ мѣсяцахъ и числахъ за казною посылано въ Москву въ Новгородскій приказъ и въ Приказъ Большой казны 24 человѣка, дано имъ 19 подводъ, а прогоновъ отъ Славинскаго волоку до Москвы по 24 алт. 3 ден. на подводу, всего 13 руб. 32 алт. 1 д.
Всѣ эти отвѣты врядъ-ли могли удовлетворить правительство. Расходы, повидимому, были невелики, да и учрежденіе почты все-таки не избавляло отъ расходовъ: надо было подумать, какъ установить сообщеніе отдаленныхъ мѣстностей съ почтовою дорогою.
Подавляющее большинство дѣлъ, относящихся къ исторіи Архангелогородской почты, представляютъ, какъ и слѣдовало ожидать, дѣла о тяжести новой повинности, въ особенности въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ правительство сочло возможнымъ безвозмездно предоставить почтмейстеру услуги ямщиковъ, т. е. на пути отъ Вологды до Архангельска. Наибольшее количество челобитныхъ по этому поводу было подано Важанами и Двинянами; много ходатайствъ представлено Устьянскими волостями, но по нѣсколько иной причинѣ; есть челобитныя Вологодцевъ и Переяславцевъ. Разсмотримъ всѣ эти челобитныя въ хронологическомъ порядкѣ.
Въ концѣ января 1694 года получена была въ Москвѣ челобитная отъ выборныхъ почтарей Двинского и Важскаго уѣздовъ и Устьянскихъ волостей. Они жаловались на своихъ выборщиковъ, что тѣ не зачитаютъ имъ въ повинности той гоньбы, которую они, почтари, несутъ на себѣ. Теперь, пишутъ они, мы гоняемъ почту и лошадей держимъ и кормимъ на свой счетъ; а прежде посылались съ грамотами и отписками нарочные гонцы, которымъ міряне давали подводы, и повинность эту зачитывали. „Мы, говорятъ они далѣе, въ конецъ погибаемъ: кляченки наши стали и пахать намъ не на чемъ, помираемъ голодною смертью”. Челобитчики просятъ пока хоть зачитывать имъ ихъ службу въ счетъ поборовъ въ Земской избѣ.
Въ удовлетвореніе этой челобитной 7 февраля послѣдовала резолюція: послать грамоты къ воеводамъ и память къ судейкамъ Устьянской волости: велѣть учинить поверстку и рядъ между посадскими людьми и уѣздными крестьянами, чтобы никто не былъ въ обидѣ и отягощеніи.
Двинскіе земскіе старосты, Оська Баженинъ съ товарищами, подали челобитную слѣдующаго содержанія.
Когда устраивалась почта, то на ямахъ были наняты дворы и поставлено по 4 человѣка ямщиковъ да по 12 лошадей. Съ 1 іюля по 1 октября 1693 года эта почта ставилась черезъ день, а съ тѣхъ поръ ставится либо разъ въ недѣлю (съ 1 апр. по 1 дек.), либо разъ въ 2 недѣли. Для посылки казенной корреспонденціи въ Мезень, Кевроль и Пустозерскъ также приходится посылать нанятыхъ почтарей, для чего имъ, Двинянамъ, приходится держать еще въ 8 мѣстахъ по 2 человѣка съ 2 лошадьми съ большими издержками. Прежде, когда посылались нарочные гонцы, такую повинность приходилось отправлять очень рѣдко. Далѣе они исчисляютъ свои повинности: они платятъ въ казну стрѣлецкія деньги, земскіе расходы, возятъ казну изъ Архангельска и Холмогоръ въ Москву, Колу и Пустозерскъ на саняхъ и на судахъ, и на все это у нихъ выходитъ по 10—11 тыс. рублей на годъ; служатъ въ разныхъ службахъ — у сбора таможеннаго и кружечнаго дворовъ въ головахъ, и въ ларечныхъ, и въ цѣловальникахъ по 300 человѣкъ и больше — ежегодно; а вытей на Двинѣ только 570.
Они просятъ — учредить въ ихъ уѣздѣ стройные ямы съ ямщиками и лошадьми и дать ямщикамъ вмѣсто прогоновъ и обѣльныхъ деревень — государево жалованье изъ Двинскихъ таможенныхъ доходовъ, чтобъ имъ „за иные города въ разореніи не быть, потому что въ иныхъ многихъ Россійскихъ городахъ почтовой гоньбы нѣтъ, а гдѣ и есть — тамъ есть стройные ямы”.
По справкѣ оказалось, что въ 7200 г. съ отписками изъ Двины къ Москвѣ было 25 посылокъ. Теперь же имъ придется, по указу, дѣлать 40 отпусковъ въ годъ, всего (!) на 15 больше.
Послѣдовала резолюція: „Отказать. Быть такъ, какъ указано”[12].
Но скоро послѣдовало новое челобитье Двинянъ. Заявляя, что съ почтарями они заключили договоръ за высокую цѣну, и что на наемъ ихъ выходитъ по 400 р. въ годъ, Двиняне жалуются, что посадскіе люди города Архангельска не участвуютъ въ ихъ расходѣ, а посадскіе люди Холмогоръ отъ великаго тягла и поборовъ бѣгутъ въ Архангельскій посадъ. Двиняне говорятъ, что такое положеніе дѣла вынуждаетъ ихъ собратій бросать свои дворы и деревни и „брести врознь”. Двиняне просятъ разрѣшить имъ держать на ямахъ по 1 лошади и гонять безъ проводниковъ но одному человѣку, платя на 10 верстъ по алтыну. Притомъ они просятъ — велѣть имъ держать гоньбу только отъ Холмогоръ до Важскаго уѣзда; а отъ Холмогоръ до Архангельска они вновь просятъ устроить стройные ямы и гонять Архангельскимъ жителямъ.
11 мая 1694 года состоялась резолюція: послать на Двину грамоту съ прочетомъ: отъ Архангельска до Холмогоръ гонять Архангельскимъ посадскимъ людямъ, а отъ Холмогоръ до Важскаго уѣзда и назадъ до Холмогоръ и до Лявли — Холмогорскимъ уѣздомъ; держать на ямахъ по 2 человѣка съ лошадьми — лѣтомъ, осенью и весною, а зимою — по 1 человѣку и 1 лошади; гонять лѣтомъ, осенью и весною — разъ въ недѣлю, а зимою — разъ въ 2, или въ 8 недѣли; почтарямъ на прокормъ давать, по прежнему обычаю, на 10 верстъ по алтыну на человѣка и лошадь, имъ же для корму лошадинаго отвесть лугъ, гдѣ стоятъ ихъ дворы, поборовъ на нихъ не накладывать, ни къ какому иному дѣлу ихъ не брать и въ гоньбѣ имъ ни въ чемъ препятствій не дѣлать. Двинскому воеводѣ обо всемъ этомъ послана грамота, гдѣ прибавлено: выбрать мірскимъ рядомъ межъ себя для гоньбы на ямы, гдѣ перемѣны, почтарей отъ семей, людей легкихъ и къ гоньбѣ удобныхъ, а не одинокихъ, чтобы ихъ тяглые жеребья не были пусты и… подати, какъ стрѣлецкія деньги, такъ и иные платежи, сбирали бы сполна безъ доимки, и быть тѣмъ выборнымъ почтарямъ на тѣхъ ямахъ перемѣняясь по очереди, погодно, по выбору мірскихъ людей, „чтобы никто тою гоньбою отягощенъ или облегченъ не былъ, а была бы въ той гоньбѣ межь мірскихъ людей равная поверстка”.
Въ апрѣлѣ 1694 года получена была въ Москвѣ челобитная Важскихъ почтарей Вакоминскаго яму. Они заявляютъ, что такъ какъ имъ приходится держать почту хорошими лошадьми (рублей по 10 и больше) и быть все время на стану, то они лишены возможности зарабатывать себѣ средства къ жизни (они были изъ тяглыхъ крестьянъ); а подати всякія, и ямскія и мірскія издержки они платятъ, и за недомки попадаютъ на правежъ. Лошади ихъ отъ скорой гоньбы пали; сами они въ конецъ разорились. Они просятъ, по примѣру почтарей другихъ городовъ и уѣздовъ, не взимать съ нихъ податей. Важскій мірской челобитчикъ, почтарь Евдокимъ Андреевъ Васендинъ, на устномъ допросѣ въ Посольскомъ приказѣ сказалъ слѣдующее.
Въ прежніе годы съ государевыми дѣлами ѣздили нарочные посыльщики. Тогда въ селахъ и деревняхъ поставлены были выборные и наемные изъ мірскихъ людей ямщики, которые давали посыльщикамъ лошадей и получали деньги за это отъ мірскихъ людей „по розмету” съ вытей, согласно договору. Теперешніе почтари выбраны вмѣсто гонцовъ, и даютъ имъ съ ямского двора ямскіе охотники за провозъ почты прогоновъ по 2 алтына на 10 верстъ, а гоняютъ почтари не на ямскихъ, а на своихъ лошадяхъ; этими деньгами почтарямъ-крестьянамъ прокормиться съ лошадьми невозможно; ямскія деньги сбираются, въ числѣ прочихъ, и съ самихъ почтарей въ рядъ съ другими крестьянами; прежніе же гонцы гоняли на ямскихъ лошадяхъ на двухъ, а не на одной, какъ они теперь, и брали себѣ за наемъ отъ Архангельска до Москвы по 15 рублей и больше. Теперь, прибавилъ онъ, они, 75 почтарей Важскаго уѣзду, просятъ — не взимать съ нихъ ямскихъ и мірскихъ податей, кромѣ тяглыхъ ихъ жеребьевъ, оброчныхъ и стрѣлецкихъ денегъ, или же — дать имъ на почтовую гоньбу мірскихъ крестьянскихъ лошадей и кормъ для нихъ, а равно кормы для самихъ почтарей изъ сборныхъ крестьянскихъ вытныхъ денегъ въ той же мѣрѣ, какъ и Вологодскимъ ямщикамъ, потому что гоньба не даетъ имъ возможности пахать землю. Гонять на одной лошади, по словамъ Васендина, невозможно, потому что дорога „лѣсиста и волочиста”. Вологодскимъ ямщикамъ на все это дается прогонныхъ денегъ по 4 алтына за 15 верстъ; такую же сумму просятъ теперь и Важане[13].
Челобитчикъ былъ, повидимому, человѣкъ дѣльный и сумѣлъ какъ слѣдуетъ поставить дѣло: добился, чтобы ему дали высказаться, изложилъ дѣло толково и убѣдительно и имѣлъ успѣхъ.
Резолюція (11 мая) была слѣдующая. Дать Важскимъ выборнымъ почтарямъ грамоту на Вагу съ прочетомъ. Велѣть для почтовой гоньбы, по прежнимъ указамъ, держать на ямахъ по 2 человѣка „добрыхъ мужиковъ, легкихъ, искусныхъ и не пьяницъ”, каждаго — съ доброю лошадью; одному — гонять съ почтою Московскою, другому — съ Архангельскою; ѣздить лѣтомъ — верхомъ, а зимою — въ саняхъ, днемъ и ночью, и гнать такъ, чтобы лошади не было тяжело („скорою рысью”), гдѣ дорога гладкая и не грязная — 15 верстъ въ 2 часа (а гдѣ грязная — велѣть нагатить гати и намостить мосты). На ямахъ отвести почтарямъ и лошадямъ постоялые дворы, близь церквей, на большой проѣзжей дорогѣ, а не по сторонамъ. При записи ихъ не задерживать. Гонять вездѣ по одному человѣку, а не по два. Лишнихъ почтарей — отставить, а кто заболѣетъ или умретъ — выбрать иного. Съ вышеупомянутыхъ двухъ человѣкъ взимать только стрѣлецкія, ямскія и оброчныя деньги; въ мірскую Земскую избу, на воеводскіе и подъяческіе расходы съ нихъ ничего не взимать, и на правежъ ихъ не ставить. Воеводамъ ни въ чемъ, кромѣ разбою и воровства, почтарей не вѣдать. На прокормъ имъ давать на 15 вер. по 2 алтына человѣку съ лошадью и этихъ денегъ, при сборѣ, на почтарей не раскладывать, а брать ихъ съ мірскихъ людей, которые не гоняютъ. Для прокормленія лошадей отвести имъ свободный лугъ. Дьячку на бумагу и чернила давать изъ мірской Земской избы по разсмотрѣнію.
На основаніи этой резолюціи 14 мая была послана память въ Приказъ Большого дворца и грамота Важскому воеводѣ кн. Як. Евѳ. Мышецкому. Воеводѣ было предписано — въ Важскомъ уѣздѣ на указныхъ ямахъ поставить по 2 человѣка съ лошадьми, а лишнихъ почтарей свесть; на Вакоминскомъ яму до указу быть почтарю Евдокиму Васендину и его дѣтямъ. Остальное содержаніе грамоты такое-же, какъ и резолюціи 11 мая. Грамота была послана съ тѣмъ же Васендинымъ; данъ былъ указъ — дать ему подводу за его прогоны и велѣть вездѣ пропускать его безъ задержанія.
Очевидно, правительство начало чувствовать необдуманность первыхъ шаговъ при устройствѣ Архангелогородской почты. Оно ухватилось на первый разъ за Васендина, какъ умнаго человѣка, отъ котораго можно получить толковыя свѣдѣнія и на котораго можно положиться. А въ будущемъ должны были еще неоднократно возникать осложненія, потому-что гоньба новая была несравненно тяжеле тяжелее прежней, хотя-бы потому, что она была регулярной и требовала постояннаго и значительнаго количества людей и лошадей[14].
Выше намъ уже приходилось говорить, что Троице-Сергіевъ монастырь очень тяготился возложенною на него заботою о почтовой гоньбѣ. 11 іюня 1694 г. почтари Переславля-Залѣсскаго, отягченные длиннымъ переѣздомъ отъ Переславля до Москвы, просили устроить имъ перемѣну въ Клементьевой слободѣ у Троицкаго монастыря, чтобы они тамъ могли передавать почту Московскимъ ямщикамъ[15]. Снова послѣдовало распоряженіе въ Ямской приказъ объ устройствѣ почтовой смѣны у Троицкаго монастыря съ оговоркой: „буде въ прошломъ 201 году поставлены были для гоньбы Московскіе ямщики”. Очевидно, у Троицкаго монастыря почтовый станъ никакъ нельзя было наладить.
Въ томъ же іюнѣ 1694 года было разсмотрѣно обильное документами дѣло жителей Устьянскихъ волостей: Чадромской, Шангальской, Соденской, Ростовской, Никольской, Введенской, Дмитріевской, Пѣжемской, Чушевицкой[16]. Они подали челобитную слѣдующаго содержанія.
Въ 1670 и 1671 годахъ Важскіе крестьяне били челомъ царю Алексѣю Михайловичу ложно, что необходимо въ Чушевицкой волости устроить ямъ и гонять гоньбу — въ одну сторону до Вологды, а въ другую — до Пречистой Богородицы Верховажской. Ямъ былъ устроенъ; но въ 1672 году, по челобитью мѣстныхъ крестьянъ, царь велѣлъ снять этотъ ямъ. Въ 1689 году Важскіе ямскіе охотники обратились съ просьбою на Благовѣщенской ярмаркѣ (въ Важскомъ уѣздѣ) къ воеводѣ Александру Петр. Скуратову — заставить Устьянскихъ крестьянъ дать подводы и прогоны по случаю проѣзда архіеп. Холмогорскаго Аѳанасія. Исполненіе этого требованія тяжело отозвалось на крестьянахъ[17]: многіе были посажены въ тюрьму и за рѣшетку. Къ весеннему Николѣ (9 мая) они должны были исполнить возложенную на нихъ обязанность; это ввело бы ихъ въ тяжкіе убытки. Но царская грамота 4 мая освободила ихъ и отъ яма, и отъ предстоявшихъ расходовъ по поводу проѣзда архіепископа. Но Важане на этомъ не успокоились и въ 1693 г., по поводу такого же проѣзда архіепископа, снова возбудили дѣло о наложеніи повинности на Устьянскихъ крестьянъ (передъ воеводою Взимковымъ); при этомъ они стали прямо нападать на Устьянскихъ крестьянъ, разгоняли ихъ съ торгу изъ Шенкурскаго и причиняли имъ убытки. Годъ спустя, передъ воеводою кн. Я. Е. Мышецкимъ, Важане снова добивались, чтобы повинность предыдущаго года была взыскана съ Устьянскихъ крестьянъ и на этотъ разъ добились своего: отъ налоговъ, продажъ и потери торга въ Важскомъ уѣздѣ Устьянцы пришли въ разореніе; нельзя стало возить хлѣба и скота ни въ Важскій уѣздъ, ни въ Холмогоры. Не обращено было вниманія даже на царскія жалованныя грамоты. Третья царская грамота снова освободила Устьянцевъ отъ ямовъ и они обложены лишь денежнымъ взносомъ въ Устюжскій приказъ 460 р. въ годъ. Въ февралѣ 1694 г. былъ присланъ указъ (о немъ была рѣчь выше) — гонять Устьянцамъ вмѣстѣ съ Важанами почту, учинить поверстку и счетъ на эту повинность, какъ было при прежней гоньбѣ. Теперь Важане восторжествовали окончательно, добившись своего, вопреки прежнимъ царскимъ жалованнымъ грамотамъ.
Теперь Устьянцы просятъ: велѣть Важанамъ не нарушать царскихъ жалованныхъ грамотъ, не запрещать Устьянцамъ торговать въ Шенкурскѣ и на Благовѣщенской ярмаркѣ, не заставлять Устьянцевъ поставлять подводы и прогоны для архіепископа; просили также не привлекать ихъ вмѣстѣ съ Важанами къ почтовой гоньбѣ и связаннымъ съ нею поверсткѣ и счету.
По поводу этой челобитной въ Посольскомъ приказѣ была сдѣлана обширная выпись.
Въ выписи, по обыкновенію, изложена сперва исторія учрежденія Архангелогородской почты. Здѣсь упомянуто было и о той челобитной, которую подали въ январѣ Устьянскіе выборные крестьяне вмѣстѣ съ другими Двинянами и Важанами о зачетѣ имъ почтовой повинности и о другихъ челобитныхъ. Константируется тотъ фактъ, что въ грамотѣ 9 февр. 1694 г. ничего не сказано о гоньбѣ Устьянцевъ вмѣстѣ съ Двинянами и Важанами; а когда поставлены были ямы, то въ Устьянскихъ волостяхъ яма не понадобилось.
На устномъ допросѣ Устьянскіе челобитчики заявили: „никогда съ Важанами они, Устьянцы, гоньбы не держали и всегда были освобождены отъ таковой гоньбы по царскимъ жалованнымъ грамотамъ, освобождающимъ ихъ отъ ямской гоньбы Поморскихъ городовъ; вмѣсто этой гоньбы они платятъ съ вытей своихъ прибылыя ямскія деньги сверхъ настоящихъ оброковъ. Кромѣ того, Двинская дорога только на протяженіи 3 верстъ проходитъ чрезъ Чушевицкую убогую волость, вдающуюся клиномъ въ Важскій уѣздъ; яма здѣсь нѣтъ. Когда до устройства почтовой гоньбы ѣздили нарочные гонцы, то этихъ гонцовъ возили на своихъ подводахъ Важане и Устьянцевъ они къ этой повинности не притягивали. Въ самомъ дѣлѣ: отъ Важскаго уѣзда до Вологды приходится гонять черезъ помѣщичьи и вотчинныя земли, а вѣдь крестьянъ помѣщичьихъ къ этой повинности не притягиваютъ. Теперь же, Важане, притягивая Устьянянцевъ къ гоньбѣ, хотятъ, чтобы Устьянцы гоняли по Важскому уѣзду. Кромѣ того, Важане написали Устьянцевъ въ челобитную (въ январѣ 1694 г.) самовольно „за очи, воровски”, такъ что Устьянцы объ этомъ ничего не знали.
Къ этому дѣлу Устьянцы приложили жалованныя грамоты: Іоанна IV (1-я безъ году, далѣе 1540, 1546 и 1583 г.г.), Михаила Ѳеодоровича (1622 г., подтвержденная впослѣдствіи другими царями), Алексѣя Михайловича (1672 г.[18]) и Ѳеодора Алексѣевича (1682 г., подтвержденная его преемниками въ 1683 г.). Въ маѣ 1692 г. Устьянцы также получили жалованную грамоту, по которой Устьянскіе крестьяне отъ денежныхъ сборовъ города Тотьмы и отъ ямской гоньбы были освобождены за плату 460 руб. въ годъ, въ Чушевицкой волости яму велѣно не строить и Важскихъ крестьянъ въ гоньбѣ Устьянцамъ не перемѣнять. По справкѣ съ Устюжскимъ и Ямскимъ приказами оказалось, что Устьянцы вышеупомянутый налогъ платятъ исправно, и что въ ямской гоньбѣ имъ участвовать не полагается.
25 іюня 1694 г. состоялась резолюція: послать грамоту Важскому воеводѣ, велѣть ему не притягивать Устьянскихъ крестьянъ къ почтовой гоньбѣ и поверсткѣ, потому что въ февральской грамотѣ хотя и говорилось объ участіи въ гоньбѣ Устьянскихъ крестьянъ, но съ оговоркой — „противъ прежняго”, а между тѣмъ прежде Устьянцы въ этой гоньбѣ никогда не участвовали, а взамѣнъ этого несутъ дополнительный оброкъ. Гоньба для Важанъ, по мнѣнію правительства, не трудна, да кромѣ того за нее ямщики обѣлены, податей мірскихъ не платятъ, получаютъ прогоны и кормъ для лошадей, а изъ-за трехверстнаго разстоянія притягивать Устьянцевъ къ гоньбѣ нѣтъ основанія.
Этимъ дѣло и кончилось.
Но положеніе Важанъ все-таки было тяжелымъ. Въ февралѣ 1697 года они опять бьютъ челомъ о томъ, что вопреки государевымъ указамъ съ нихъ берутъ „ямскія деньги, отпуски и въ почтовую гоньбу и на земской расходъ и во всякіе мірскіе держи”, не даютъ имъ дьячковъ для записей, чернилъ и бумаги, притягиваютъ ихъ къ мірскомъ выборамъ. Матвѣй Виніусъ, приглашенный для подачи мнѣнія по поводу этой челобитной, на вопросъ, почему Важскіе и Городскіе ямщики неаккуратно гоняютъ почту, сообщилъ слѣдующее.
Въ прошломъ 1696 году Важскіе ямскіе охотники Ивашка Шипуновъ съ товарищи взяли на откупъ ямскую и почтовую гоньбу черезъ Важскій уѣздъ. Они собираютъ для себя ямскія деньги, а почтарямъ по 2 и по 3 года не платятъ, сколько слѣдуетъ, и потому почтари пришли въ скудость; сверхъ всего этого эти самые откупщики требуютъ съ почтарей ямскія деньги съ обжи по розвыткѣ; почтарямъ приходится также платить стрѣлецкія подати. При такихъ условіяхъ почтари въ нѣкоторыхъ мѣстахъ дошли до того, что не возятъ, а носятъ почту на своихъ плечахъ. Къ этому надо еще прибавить, что откупщики, вопреки царскому указу, не даютъ для почты ни дьяковъ для письмоводства, ни бумаги, ни чернилъ. Виніусъ предлагалъ: на почтовыхъ станахъ держать вмѣсто 4 почтарей — по 2, съ хорошими лошадьми. Это облегчитъ мірскихъ людей. Затѣмъ, слѣдуетъ, чтобы откупщики въ почтовую гоньбу не вступались, а почтари находились въ завѣдываніи земскихъ старостъ, сотскихъ и цѣловальниковъ; чтобы эти власти давали почтарямъ попрежнему на 15 верстъ по 2 алтына на человѣка, брали бы у нихъ отписки, подлежащія зачету у откупщиковъ. При такомъ положеніи почтарямъ придется платить только стрѣлецкія деньги. Дьячковъ для письмоводства, бумагу и чернила нужно также почтарямъ дать[19].
15 марта состоялась резолюція: поставить въ Важскомъ уѣздѣ на каждомъ станѣ по 2 выборныхъ почтаря съ хорошими лошадьми и платить имъ изъ Земской избы; откупщикамъ у почты не быть; пріемъ и отпускъ почты записывать земскимъ старостамъ и цѣловальникамъ. Въ сентябрѣ получена была отъ новаго воеводы, кн. Ѳеод. Як. Вяземскаго, отписка, въ которой онъ сообщаетъ о новыхъ выборахъ почтарей; но при этомъ онъ сообщаетъ, что до 1 сент. 1697 г. онъ велѣлъ гонять старымъ почтарямъ потому, что деньги на ихъ содержаніе откупщиками собраны были съ крестьянъ сполна.
Дѣла о медленности почты, о ея запаздываніи на Архангелогородскомъ пути возбуждались, повидимому, гораздо рѣже, чѣмъ на западныхъ почтахъ; но разумѣется и здѣсь они причиняли не мало заботъ правительству и почтмейстерамъ. Но и правительство, и Виніусы уже имѣли опытъ въ этомъ отношеніи; теперь они не гонятся за тѣмъ, чтобы только пускать въ дѣло батоги, а всегда изслѣдуютъ причину медленности почты и запаздыванія почтарей. Вотъ что намъ сообщаютъ документы.
Не прошло и года послѣ учрежденія Архангелогородской почты, какъ по подведеннымъ результатамъ почтоваго обращенія оказалось, что почта ходитъ гораздо медленнѣе, чѣмъ это слѣдовало по первоначальному проекту. Предполагалось, что она будетъ приходить изъ Архангельска въ Москву черезъ 8 сутокъ; она же дѣлала путь въ 9 и даже въ 10 сутокъ. Провѣрка подорожныхъ записей дала слѣдующіе результаты:
| 1) | Отъ Архангельска до Холмогоръ, 50 верстъ, предполагалось ѣзды 11 час., оказалось 21 часъ. |
| 2) | Холмогорскимъ уѣздомъ — 121 верста; предполагалось ѣзды 23 часа, оказалось 37. |
| 3) | Важскимъ уѣздомъ отъ Моржа до Жихова — 300 верстъ; предполагалось ѣзды 66 час., оказалось 72. |
| 4) | Отъ Жихова до Вологды 155 верстъ; предполагалось ѣзды 30 часовъ, оказалось 35. |
Все разстояніе отъ Вологды до Архангельска можно было бы совершить въ 5 сут. 4 часа лѣтомъ и зимою, и въ 7½ сут. — весною и осенью. Отъ Вологды до Москвы — 420 верстъ ямщики дѣлаютъ въ 2 сутокъ, т.-е. по 8½ верстъ въ часъ.
Кромѣ медленности ѣзды, запаздыванія происходили отъ нарушенія правильности смѣны почтъ: съ Липицкаго и Жиховскаго яму гоняютъ до самой Вологды (155 верстъ); Вологодскіе ямщики не встрѣчаютъ Важскихъ ни въ Горкахъ, ни въ Кобыльской (въ началѣ на этихъ ямахъ всегда стояло по 3 Вологодскихъ ямщика).
Эти обстоятельства вызвали грамоты на Двину, Вагу и въ Вологду. Велѣно было „учинить крѣпкій заказъ” ямщикамъ, чтобы они гоняли скорѣе; поставлено имъ въ вину, что вмѣсто прежнихъ 4 сутокъ, они гоняютъ отъ Архангельска до Вологды 7 сутокъ, между тѣмъ какъ число отпусковъ убавлено: сначала гоняли черезъ день, а теперь гоняютъ всего разъ въ недѣлю, а иногда и въ 2 недѣли. Велѣно, если почтари будутъ гонять лѣтомъ и зимою менѣе 6 — 7 верстъ въ часъ, или медлить на перемѣнахъ болѣе ½ часа — бить виновныхъ батогами нещадно. На росписныхъ подорожныхъ велѣно писать только въ Холмогорахъ, на двухъ конечныхъ Важскихъ ямахъ, на Вологдѣ, въ Ярославлѣ и въ Москвѣ; это послѣднее распоряженіе вызвано тѣмъ, что на прочихъ ямахъ иногда долго нельзя найти дьячка, особенно въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ нѣтъ церкви. Старостамъ велѣно записывать только въ тетради то, что прежде записывалось вмѣстѣ и въ подорожной. Велѣно, чтобы на перемѣнахъ, гдѣ ждутъ почты, лошадь стояла уже осѣдланная, и, по пріѣздѣ почтаря, староста долженъ немедленно отпустить почту далѣе, а потомъ уже записать все, что нужно, въ тетради. Важскимъ почтарямъ велѣно гонять только до перваго Вологодскаго яму; мотивировано это тѣмъ, что Важанамъ гонять 150 верстъ безъ перемѣны и безъ жалованья — тяжко, а Вологодскіе ямщики имѣютъ земли и получаютъ ежегодно жалованье и прогоны.
10 іюня 1694 г. грамота соотвѣтствующаго содержанія была послана на Двину. Велѣно отъ Архангельска до Холмогоръ совершать путь въ 8—9 час., а отъ Холмогоръ до Моржу — въ сутки. Такая же грамота и въ тотъ же день была послана на Вагу. Упоминая о льготахъ, недавно предоставленныхъ Важанамъ, грамота требуетъ, чтобы путь отъ Вологодскаго уѣзда до Холмогорскаго совершался въ 2½ сутки зимнимъ и лѣтнимъ путемъ. Такая-же грамота, и опять-таки въ тотъ же день, была послана въ Вологду. Перечисливъ всѣ вышеупомянутыя обстоятельства, грамота требуетъ, чтобы Вологодскіе ямщики не заставляли Важскихъ почтарей гонять до Вологды, а смѣняли бы ихъ въ Горкахъ.
Послѣдняя грамота, очевидно, не возымѣла надлежащаго дѣйствія. Въ сентябрѣ того же 1694 года в. г-рямъ сдѣлалось извѣстно, что Важскій почтарь попрежнему возитъ почту до Вологды, отъ чего происходитъ медленность въ доставкѣ почты: изъ Архангельска къ Москвѣ почта поспѣваетъ лишь въ 9 сутокъ. Была снова послана грамота кн. Львову о постановкѣ промежуточныхъ становъ. Но въ февралѣ 1695 года Вологодскіе ямщики просили освободить ихъ отъ обратной гоньбы (Важскій уѣздъ — Вологда) и отъ содержанія лишнихъ 2 становъ и подъячаго для записи почтъ на послѣднемъ (къ Вагѣ) стану. Просьба ихъ была исполнена. Постановлено: Вологодскимъ ямщикамъ гонять въ одну сторону до Обнорскаго яму, а въ другую — до Важскаго уѣзда, а отъ Важскаго уѣзда до Вологды гонять Важскимъ почтарямъ; промежуточные станы и подъячаго свесть. Объ этомъ посланы были, какъ водится, грамоты въ Вологду и на Вагу.
Въ февралѣ 1697 года, Матвѣй Виніусъ, допрошенный о причинахъ медленности почты, дѣлалъ представленіе правительству о необходимости подтвердить почтарямъ, что они должны гонять почту по указамъ, лошадей въ наемъ не отдавать, почтовыхъ сумъ пѣшкомъ не носить; по его заявленію, необходимо было также позаботиться о приведеніи въ порядокъ дорогъ и мостовъ.
Всѣ эти дѣла, конечно, блѣднѣютъ передъ массою дѣлъ о медленности почты на западныхъ дорогахъ. Патрикъ Гордонъ отмѣчаетъ въ своемъ дневникѣ какъ обыкновенное явленіе, что въ Архангельскѣ онъ получалъ Московскую почту на 7-й день.
Дорогу исправлять и мосты чинить на этомъ пути также приходилось рѣже, чѣмъ на западныхъ путяхъ; и это дѣло на Архангелогородской почтѣ, повидимому, было поставлено лучше. Мы видѣли, какъ энергично велось дѣло починки дорогъ и мостовъ при открытіи почты. Далѣе мы встрѣчаемъ лишь слѣдующіе факты: 11 мая 1694 г. въ одной резолюціи (см. выше) говорится мимоходомъ, что въ Важскомъ уѣздѣ надо нагатить гати и намостить мосты, гдѣ дорога грязная. — Серьезнѣе дѣло возникло въ концѣ іюля 1695 г. Ямщики Шенкурскаго яма подали челобитную по слѣдующему поводу. Въ прошлыхъ 1693 и 1694 годахъ, по указу государей, для путешествія самого царя и для скорой почтовой гоньбы на большой проѣзжей дорогѣ въ Важскомъ уѣздѣ — по рѣкамъ, на волокахъ, топкихъ мѣстахъ, грязяхъ, ручьяхъ и пр. были устроены мосты и гати, а также на рѣкахъ приспособлены плоты. Теперь, по заявленію челобитчиковъ, плоты и мосты отчасти снесены водою, отчасти развалились и сгнили; а крестьяне ничего чинить не хотятъ. Ямщики просятъ прислать на Вагу грамоту соотвѣтствующаго содержанія.
Серьезная челобитная вызвала серьезную и обстоятельную резолюцію (24 августа): послать на Тотьму (?) грамоту, велѣть тамошнему воеводѣ осмотрѣть по дорогѣ мосты и топкія мѣста и составить смѣту, сколько гдѣ нужно починить старыхъ мостовъ и сколько новыхъ, сколько нужно для этого лѣсу. Затѣмъ, по этой смѣтѣ, велѣть сошнымъ людямъ навозить лѣсу[20] и наступающимъ лѣтомъ починить старые мосты и поставить, гдѣ нужно, новые. Грамота была послана на Вагу (а не на Тотьму!), 17 сентября 1695 г. Этимъ случаемъ воспользовался Матвѣй Виніусъ, чтобы попросить кстати послать такую же грамоту на Двину. Грамота была послана 6 ноября.
Въ февралѣ 1696 г. мы видимъ, что крестьяне Важскаго уѣзда упоминаютъ въ одномъ изъ своихъ ходатайствъ (о немъ ниже), что за перевозами и мостами надо смотрѣть и своевременно ихъ чинить. Годъ спустя объ этомъ упоминаетъ въ одномъ изъ своихъ докладовъ Матвѣй Виніусъ. Если припомнимъ, сколько мученій испытывали воеводы на западныхъ путяхъ съ мѣстными жителями при постройкѣ мостовъ и починкѣ дорогъ, то поймемъ, насколько это дѣло было поставлено лучше на Архангелогородскомъ пути.
Отдѣльныхъ приключеній съ сумами на пути по Архангелогородской почтѣ за время 1693—1697 годъ намъ извѣстно только два.
6 ноября 1693 года Матвѣй Виніусъ заявилъ въ Посольскомъ приказѣ, что въ полночь прибылъ къ нему ямщикъ изъ Переславля-Залѣсскаго, Ивашка Кузьминъ, и привезъ суму не запечатанною. Въ сумѣ оказались 3 письма: къ стольнику Ѳедору Апраксину, къ генералу Францу Лефорту и къ полковнику Юрію Лиму. Въ подорожной, поданной ямщикомъ, не записанъ отпускъ почты. На допросѣ ямщикъ заявилъ, что суму въ распечатаномъ видѣ онъ принялъ отъ Ростовскаго почтаря. По представленной подорожной оказалось, что распечатаная сума съ 3 письмами была привезена на Звоской ямъ изъ Зачаческаго яму отъ почтаря Ивана Тарасова его работникомъ, и не было представлено при этомъ никакой записки; въ такомъ видѣ сума и пошла далѣе, по направленію къ Москвѣ. Очевидно, сума эта шла внѣ обыкновеннаго порядка. По правиламъ, письма эти на Звоскомъ яму слѣдовало переложить въ общую суму, шедшую отъ Архангельска, а ее сочли нужнымъ пустить отдѣльно. Розыска по этому поводу не производилось.
12 іюля 1695 года явился въ Посольскій приказъ извѣстный намъ Гаврила Петровъ и привелъ съ собою ямщика Семена Кокушкина. Явились они, чтобы доложить о приключеніи на почтовой дорогѣ. Дѣло было такъ.
10 іюля приготовлена была къ отправкѣ въ Архангельскъ почта съ письмами стольника Ѳед. Матв. Апраксина, а также съ письмами иноземцевъ и русскихъ торговыхъ людей, въ двойныхъ запечатаныхъ сумахъ. Почту эту принялъ для отправки ямщикъ Рогожской слободы Оничка Гавриловъ. Но этотъ ямщикъ самъ съ почтою не поѣхалъ, а отдалъ ее ямщику Переславля-Залѣсскаго, Семену Кокушкину. Послѣдній пріѣхалъ въ Москву за 2 недѣли передъ этимъ, ища извознаго заработка (потому что въ рядовые Переславскіе ямщики онъ не былъ поверстанъ). Кокушкинъ взялъ съ Гаврилова за доставку почты въ Переславль 11 алт. 4 деньги. Дѣло было для Кокушкина не новое; раньше всегда онъ за него брался и все обходилось благополучно. Но на этотъ разъ случилось несчастіе. Миновавъ Троицкій монастырь, онъ ѣхалъ подъ вечеръ Сватковскою рощею (въ 8 верстахъ отъ монастыря). Въ это время на него напали 2 разбойника съ дубинами, отняли почту, 5 рублей его собственныхъ денегъ (вырученныхъ имъ отъ продажи холстовъ) и убѣжали. Ямщикъ рѣшилъ вернуться въ Москву и заявить о случившемся.
Кокушкина били батогами, а затѣмъ отдали его ямщику Рогожской слободы Оськѣ Константинову и велѣли имъ искать пропавшія сумы.
Конецъ дѣла неизвѣстенъ.
Мы видѣли, что Архангелогородская почта особенно тяжела была и для населенія, и для почтарей. Многочисленныя челобитныя и жалобы на ея тяжесть служатъ этому нагляднымъ доказательствомъ. Правительство не поддавалось и черезчуръ медленно принимало мѣры къ облегченію этихъ тяжестей. Результатомъ этого сдѣлались коллективные безпорядки. Правда, до большой драмы, вродѣ открытаго бунта, дѣло не дошло; но случаи, подобные Новгородскимъ смутамъ 1688 г. (по дѣлу Шишкина) возникали и здѣсь; интересно, что какъ тамъ, такъ и здѣсь неудовольствіе возникало не по адресу правительства, а по адресу предпринимателей. Были, впрочемъ, и случаи обыкновенной распущенности.
Начнемъ съ явленія послѣдней категоріи, а затѣмъ приведемъ примѣръ безпорядковъ первой категоріи.
Въ началѣ февраля 1696 года крестьяне Важскаго уѣзда били челомъ о слѣдующемъ. Выбраны въ ихъ уѣздѣ почтари; нѣкоторые изъ нихъ — люди бѣдные и безсемейные, выбраны не по большой дорогѣ, а изъ дальнихъ деревень. Въ нынѣшнемъ году хлѣбъ въ Важскомъ уѣздѣ вымерзъ, кормовъ не стало; у иныхъ почтарей лошади пали. Это повліяло на почту: она стала ходить медленно. У почтарей старосты нѣтъ и никто за ними не смотритъ. Перевозы и мосты тоже безъ надзора. Есть у почтарей государевъ указъ — кромѣ разбойныхъ и воровскихъ дѣлъ воеводамъ ни въ чемъ ихъ не вѣдать, въ выборы ихъ не выбирать, земскихъ поборовъ съ нихъ не брать. Между тѣмъ иные почтари пьютъ и бражничаютъ, а въ пьяномъ видѣ обижаютъ крестьянъ, берутъ съ нихъ налоги. Бѣдныхъ и негодныхъ почтарей замѣнить некѣмъ. Челобитчики просятъ: велѣть быть почтарскимъ старостою Кузьмѣ Григорьеву Нечаевскому[21], чтобы онъ за почтарями смотрѣлъ, смирялъ ихъ, а вмѣсто бѣдныхъ и негодныхъ людей сдѣлалъ выборъ новыхъ, добрыхъ и семьянистыхъ; точно также, чтобы онъ смотрѣлъ за перевозами и мостами и распоряжался своевременною ихъ починкою. Старосту они просятъ освободить отъ взноса ямскихъ денегъ и всякихъ мірскихъ поборовъ, не выбирать его ни въ какіе выборы и воеводамъ его не вѣдать, чтобы старостѣ и почтарямъ налоговъ, нападокъ и обидъ не было. Ему же они просятъ поручить сборъ прогонныхъ денегъ отъ ямскихъ охотниковъ съ ямского двора и раздачу ихъ по ямамъ за почтарскую гоньбу по 4 алтына за 30 верстъ, потому что въ сборѣ этихъ денегъ ямской дворъ очень неаккуратенъ. Для гоньбы и для записей они просятъ дать старостѣ изъ міру дьячка. Кромѣ этого, челобитчики просятъ отдать имъ въ міръ луга, отведенные почтарямъ, а вмѣсто луговъ отдать почтарямъ Панешинъ наволокъ пол-трети обежнаго числа, что написанъ впустѣ и который обыкновенно захватываюъ захватываютъ наѣзжающіе люди.
Отвѣтъ, къ сожалѣнію, неизвѣстенъ. Несомнѣнно, что почтарей оставить при указанномъ положеніи было невозможно. Что мѣры были приняты какъ нужно, доказывается тѣмъ, что въ 1698—1700 годахъ Архангелогородская почта ходила очень аккуратно.
Въ томъ же 1696 году на Архангелогородскомъ пути произошли гораздо болѣе серьезныя осложненія.
Въ маѣ вдругъ прервалось почтовое сообщеніе. Встревоженный почтмейстеръ написалъ на Вагу какому-то Ивану Борисовичу (вѣроятно; подъячему, завѣдывавшему почтою) письмо слѣдующаго содержанія (сохранился черновикъ этого письма въ 2 отрывкахъ):
„Отселѣ почта къ Архангельскому городу по вся недѣли одноважды, а отъ Архангельскаго города писали ко мнѣ, что тамъ положено на томъ, что отпуску быть по недѣльно-жъ. И какъ та почта отпущена отъ Города апрѣля въ 18 день, а къ Москвѣ прибѣжала мая въ 1 день и съ того времени по се число (27 мая) ни единой почты отъ Города не бывало. И здѣ о томъ не вѣдаемъ, что думать. А въ приказѣхъ здѣ сказываютъ, что такихъ указовъ на Вагу и на Двину не послано, чтобъ быть заставѣ. Да и про то я не вѣдаю, которые почты съ Москвы въ апрѣлѣ и въ маѣ отпущены, гдѣ отъ тебя дѣвались, отпущены ль къ Городу, или гдѣ залежались и буде гдѣ залежались, пожалуй, учини радѣтельно, вели ихъ къ себѣ взять и буде невозможно чрезъ Вагу горнымъ путемъ послать съ сею почтою, хотя бъ отпустить въ нарочной лодкѣ къ Городу водою, и о почтахъ бы справиться, кои дошли и которые не въ доходѣ, чтобъ ихъ сыскать, потому что были съ тѣми почтами нужные в. г-ря грамоты, также иноземскіе нужныхъ ихъ о корабельныхъ отпускахъ грамотки и ты, Иванъ Борисовичъ, пожалуй, учини мнѣ противъ всего о всемъ подлинную вѣдомость, чтобъ мнѣ мочно знать, а иноземцы, чая, что ихъ грамотки доходятъ порядочно, а буде гдѣ залежались, вельми имъ будетъ скорбно и не безубыточно, и я противъ сего о всемъ буду отъ тебя ожидать отповѣди. Хотя буде отъ Города почты не будетъ, и ты отпусти нарочную вѣдомость ко мнѣ, куды и какъ сія почта пойдетъ”.
Другой отрывокъ того же письма: „А отъ Города мнѣ вѣдома нѣтъ о здѣшнихъ 5 почтахъ, которые отпущены съ Москвы апрѣля въ 22 и въ 29 день, да мая въ 6, 11, 20 день и тѣ почты къ тебѣ дошли ль, и въ коихъ числехъ, и отъ тебя отпущены ль, и къ Городу въ доходѣ ль, или гдѣ залежались, пожалуй, какъ ни есть постарайся, чтобъ подлинную вѣдомость взять и буде гдѣ на Вагѣ лежатъ, домогись, чтобъ ихъ къ Городу пробить, а которые залежались Городскіе, чтобы ихъ взять къ Москвѣ и впредь посылать ли чрезъ Вагу — о томъ ко мнѣ, пожалуй, отпиши и на случай, что съ Вологды отпускать водою въ лодочкѣ и съ кѣмъ посылать лутче, дадутъ ли по перемѣнамъ гребцовъ, чтобъ въ пути и досталь не остановилась, не пропала, и что какихъ вѣдомостей возьмешь о томъ почтовомъ поведеніи, пожалуй, ко мнѣ отпиши”[22].
У себя, въ книгѣ черновыхъ писемъ, Виніусъ отмѣтилъ: „къ воеводѣ Ѳедору Апраксину писать, чтобы послать нарочно, сыскать, гдѣ почты дѣвались и что за причина задержанія”. А тѣмъ временемъ отъ Дениса Гоутевала получены были тревожныя извѣстія. Въ ту же книгу ниже Виніусъ заноситъ: „писать къ Денису о мірскихъ Архангельскаго города людехъ, что не хотятъ гонять, чтобъ перво поговорить, а потомъ о допросѣ бить челомъ”. Такія же тревожныя свѣдѣнія были получены, повидимому и съ Ваги.
15 іюня почтмейстеръ доложилъ Посольскому приказу, что получилъ изъ Архангельскаго Архангельска, отъ Дениса Гоутевала извѣстіе, что Архангельскіе и Двинскіе посадскіе люди и уѣздные люди не хотятъ гонять почту, а гоняющихъ отговариваютъ, приводя тотъ доводъ, что съ почтою казенныхъ писемъ не бываетъ, а лишь грамотки торговыхъ иноземцевъ. Виніусъ заявилъ, что это — ложь, что казенныя письма бываютъ съ каждою почтою; въ разные города посылается отъ 5 до 15 государевыхъ грамотъ; вмѣстѣ съ тѣмъ изъ городовъ къ Москвѣ также съ каждою почтою бываютъ воеводскія отписки, во время ярмарки — гостинныя отписки. Прежде, по словамъ Виніуса, на нарочныхъ посыльщиковъ выходило по 200—300 руб. на годъ казенныхъ денегъ, а теперь этого расхода казнѣ нѣтъ.
По этому поводу велѣно было Матвѣю Виніусу подать роспись казенной корреспонденціи. Роспись была подана 10 іюля. Изъ нея узнаемъ, что въ 1693 году, когда царь Петръ Алексѣевичъ былъ въ Архангельскѣ, то его письма къ брату и къ матери отправлялись черезъ день и по-недѣльно; въ слѣдующемъ году, при такомъ же случаѣ, письма царя отправлялись по-недѣльно и черезъ 2 недѣли; въ тѣ же годы почта съ государевыми грамотами въ разные города отправлялась изъ Москвы однажды въ недѣлю, или въ 2—3 недѣли; обратно получались также часто воеводскія отписки изъ разныхъ городовъ; въ 1695 году на ярмарку посылались грамоты къ гостю, къ головамъ таможенному и кружечныхъ дворовъ и въ разные города, также — получались отписки воеводскія, гостиныя и таможенныхъ головъ; далѣе роспись становится обстоятельною: поименована казенная корреспонденція по днямъ, съ сентября 1695 по 8 іюля 1696 года[23]. Въ заключеніе прибавлено, что съ тою же почтою безплатно посылаются и всевозможныя челобитныя самихъ же жителей, и что за казенную корреспонденцію въ прежніе годы расходовалось до 300 и 400 рублей (цифра расходовъ уже повышена по сравненію съ прежнимъ показаніемъ) въ годъ, а теперь казна не платитъ ничего.
31 іюля послѣдовала резолюція — послать грамоты на Двину и Вагу: велѣть учинить посадскимъ и уѣзднымъ людямъ поверстку и счетъ, чтобы никто не былъ отягченъ или изобиженъ, чтобъ почтовой гоньбѣ задержанія не было, потому что черезъ почту посылаются государевы грамоты и воеводскія отписки; а кто учинится въ той почтовой гоньбѣ ослушенъ и сыщется про то допряма, то такихъ людей наказывать, смотря по винѣ. Грамоты были посланы въ серединѣ августа.
Тактичность опытнаго администратора предотвратила катастрофу. Мы видѣли, какъ Виніусъ, при первомъ слухѣ о неудовольствіи народа, не сразу прибѣгнулъ къ репрессіямъ, а сперва счелъ нужнымъ „поговорить”. Теперь, когда пришлось проявить твердость, она была проявлена, но съ тактомъ — снова пересмотрѣны условія, въ которыхъ находятся почтари и населеніе; а въ мартѣ слѣдующаго, 1697 года, при слухахъ о бѣдствіи населенія вслѣдствіе неурожая и голода, Виніусъ записываетъ въ своей книгѣ черновыхъ писемъ: „писалъ къ Денису, чтобъ давать сентября по первое число 206 году убогимъ для народу нероду и голоду изъ моихъ по три… на день и у меня зачолъ, пока либо умилосердится Господь Богъ и подастъ хлѣбъ”[24]. Что именно раздавалась бѣднымъ — хлѣбъ или деньги, написано неразборчиво; но важенъ фактъ заботы о населеніи, которое на предпринимателя несетъ извѣстный трудъ.
Этимъ и исчерпываются всѣ данныя, которыя сохранились въ документахъ касательно осложненій на Архангелогородской почтѣ.
Какъ при обозрѣніи исторіи почтъ въ эпоху Марселисовъ намъ пришлось одинъ разъ наткнуться въ Почтовыхъ Дѣлахъ на дѣло, не имѣющее прямого соприкосновенія съ почтою, такъ и въ эпоху Виніусовъ одно постороннее дѣло также попало въ рядъ документовъ почтоваго управленія. И на этотъ разъ причиною появленія этого посторонняго дѣла снова были куранты. Въ курантахъ, привезенныхъ съ Рижскою почтою 8 іюня 1696 года, прочли извѣстіе изъ Дюнкирхена, что Англичане мѣшаютъ выйти въ море Яну Барту (извѣстный въ то время морской разбойникъ); затѣмъ, въ извѣстіяхъ изъ Амстердама значилось, что Бартъ съ 18 кораблями все-таки вышелъ изъ Дюнкирхена. Это навело почему-то страхъ на наше правительство и велѣно было послать на Двину грамоту слѣдующаго содержанія: воевода долженъ всегда опасаться появленія на морѣ морскихъ разбойниковъ, чтобы эти послѣдніе, придя въ устье рѣки, не учинили грабежу и пожару среди мѣстныхъ жителей или среди русскихъ и иностранныхъ судовъ; предписано — если есть оружіе въ Аархангельскѣ Архангельскѣ, то чтобы продавцы препроводили его въ Вологду, а то его могутъ захватить разбойники; „вожамъ морскимъ” русскимъ и иноземцамъ, предписано, подъ страхомъ жестокаго наказанія и даже смертной казни — безъ вѣдома воеводы никакихъ кораблей въ устье Двины не вводить; на взморьѣ предписано имѣть крѣпкіе караулы, а также и на пристани, и даже — въ самомъ городѣ; слѣдуетъ изготовить и навести, куда слѣдуетъ, пушки. Самую грамоту обо всемъ этомъ воеводѣ предписано было хранить въ тайнѣ (тѣмъ не менѣе она была послана по почтѣ, 18 іюня).
Мы уже упоминали двухъ лицъ, которые участвовали въ управленіи Архангелогородскою почтою подъ руководствомъ Виніуса. Это были — нѣкій Иванъ Борисовичъ на Вагѣ (подъячій?) и Денисъ Володимеровъ Гоутевалъ въ Архангельскѣ. Послѣдній получилъ отъ правительства особый наказъ, одновременно съ Матвѣемъ Виніусомъ; онъ не былъ подчиненъ Виніусу; ему предписывалось лишь „списываться почасту” съ Московскимъ почтмейстеромъ. Но бывшій въ силѣ въ то время Андрей Андреевичъ обращался съ Гоутеваломъ, какъ съ подчиненнымъ, хотя и допускалъ его къ участію въ прибыляхъ. Вотъ, напр., что одинъ разъ Андрей Виніусъ отмѣтилъ у себя въ книгѣ черновыхъ писемъ: (въ 1698 г., окт. или ноябрь) „писалъ Денису съ большими пенми, что нерадливо пишетъ и забываетъ и пренебрегаетъ о дѣлахъ моихъ. Откину ево однолично съ генваря, буде о дѣлахъ, которые къ нему, писать опуститъ. Ефимковъ не посылалъ бы, прислалъ двойные, старые, безъ цѣны и легки и въ томъ мнѣ только убытокъ, и грамотокъ моихъ не смотритъ”. Но дѣло уладилось; а впослѣдствіи у Виніуса съ Гоутеваломъ были самыя сердечныя отношенія[25].
Гоутевалъ пять разъ возбуждалъ ходатайства о командировкѣ въ Москву изъ Архангельска, большею частью — по первому зимнему пути, когда работа почты въ Архангельскѣ ослабѣвала (дошли до насъ его челобитныя 1694, 1695, 1696 и 1699 г.г.). Командировку онъ просилъ „ради в. г-ря почтовыхъ дѣлъ” и за подводу платилъ прогоны изъ своихъ средствъ.
Въ Московскомъ Архивѣ Мин. Иностр. Дѣлъ сохранились почти цѣликомъ почтовыя записныя книги Архангелогородской почты за 1698—1700 годы (Почтовыя Дѣла, картонъ 7). Въ этихъ книгахъ аккуратно записывались: годъ, мѣсяцъ, число отправленія или полученія почты, а равно ея порядковый №; послѣ этихъ обозначеній идетъ списокъ фамилій — иностранцевъ и русскихъ, получателей или отправителей: если записывается отпускъ почты, то перечисляются фамиліи отправителей, а если пріемъ, то получателей. Такимъ образомъ получается полная картина участія въ корреспонденціи московскихъ жителей и остаются совершенно неизвѣстными ихъ иногородніе корреспонденты. Противъ фамиліи каждаго обозначенъ вѣсъ письма. Запись каждаго отпуска или пріема заканчивается перечисленіемъ казенныхъ пакетовъ; здѣсь уже опредѣленно указывается, изъ какого приказа куда посылается пакетъ и наоборотъ - откуда въ какой приказъ пакетъ полученъ. Вотъ, для примѣра, 2 первыя записи:
| „Laus Deo. A. 1698 adij den 5 Januarij Vorsand. Sub № 1. | ||||
| S | W | A | ||
| Isaak Hauthman | — | — | 5½ | — |
| Condratt Kanigietor | — | — | — | 2 |
| Hendrich Boetenandt | — | — | 1 | — |
| Jacob Pendik | — | — | 1 | — |
| Johan Vorckölen | — | — | — | 3½ |
| Daniel Kanegietor | — | — | — | 2 |
| Mathias Poppe | — | — | — | 3¼ |
| Daniel Shorbatour | — | — | 1 | 2 |
| Hantz Shmiet | — | — | 13 | — |
| Octtavius Mevrell | — | — | — | 1 |
| Daniel Harthmann | — | — | — | 3 |
| Paull Westhoff | — | — | 2 | — |
| Jan Amor (?) | — | — | — | 2½ |
| Vouter Ewoutz | — | — | 2½ | 3½ |
| Jan Timmermann | — | — | — | 2½ |
| Ивана Панкратьева | — | — | 1 | — |
| Андрея Ременникова | — | — | 1 | — |
| funff Denijs Hautew. erho | (?) | |||
| Christian Albrecht | — | — | — | 3 |
| Denijs Hautewall | — | — | — | 2 |
| Jan Twifel | — | — | — | 2¾ |
| Pieter van Lups | — | — | — | 1 |
| — | 31 | 33(?) | ||
Изъ Дворца 2 грамоты на Вагу. Изъ Розряду въ Ярославль одна.
| Anno 1698 den 13 Januarij Empf. Sub. № 1. | S. | W. | A. | ||
| Daniel Harthman | — | — | — | 2¼ | |
| Philip Wolff | — | — | — | 1¼ | |
| Nicolaus Romswinkell | — | 11 в. | — | — | 39½ |
| Isaak Hauthmann | — | — | — | 1½ | |
| Jan Vorkijler | — | — | — | 1½ | |
| Ludwig Shmormar | — | — | — | 1 | |
| Jan Timmermann | — | — | — | 1¾ | |
| Thomas Vadembrecht | — | — | — | 3 | |
| Ивана Панкратьева | — | — | 5 | — | |
| — | 5 | 51¾ |
Съ Вологды 4 отписки — 2 въ Судной Володимерской приказъ, въ Сибирской приказъ одна, въ Приказъ Малые Россіи одна”.
На основаніи этихъ записныхъ книгъ составлены нами таблицы, къ обозрѣнію которыхъ мы теперь и приступимъ.
Таблица 1-я посвящена отсылкѣ 1698 г. Изъ нея видимъ, что отправленій было 44; большею частью они производились черезъ недѣлю; но иногда чаще (20 и 24 февраля), иногда рѣже (5 и 20 января). Каждая почта заключала въ себѣ нѣсколько (отъ 7 до 42) пакетовъ торговыхъ иноземцевъ. Но русскіе не всегда посылали пакеты; 8 разъ ими не было отправлено ни одного пакета: 21 апр., 26 мая, 23 іюня, 7 и 15 іюля, 4 авг. и 15 дек. Наибольшее количество пакетовъ русскихъ было 13 (7 окт.). Казенныхъ пакетовъ болѣе всего было послано 22 іюля (25); 30 іюня не было послано ни одного казеннаго пакета. Что касается отдѣльныхъ личностей русскихъ торговыхъ людей, то наибольшее количество пакетовъ было послано Гаврилою Петровымъ (41), затѣмъ Иваномъ Панкратьевымъ (27), Иваномъ Исаевымъ (15) и Матвѣемъ Григорьевымъ (13); изъ учрежденій болѣе всего пользовались почтою для отсылки пакетовъ — Приказъ Большой Казны (110), Новгородскій приказъ (39), Приказъ Большого Дворца (30) и Судный Владимірскій приказъ (29).
Наиболѣе оживленная отсылка торговыхъ пакетовъ падаетъ на сентябрь и октябрь, наименѣе оживленная — на зимніе мѣсяцы (съ декабря по май; наиболѣе глухимъ мѣсяцемъ былъ, очевидно, февраль).
Таблица 2-я даетъ картину пріема почтовыхъ пакетовъ въ 1698 году. Всѣхъ пріемовъ было 43; еженедѣльный пріемъ въ точности осуществлялся весьма рѣдко (отъ 15 апрѣля не было пріема до 2 мая, а за то за пріемомъ 3 октября слѣдовалъ пріемъ 8 октября. Торговые иноземцы получали пакеты съ каждою почтою (отъ 7 до 48); русскіе не получили ни одного пакета 17 мар., 14 іюля и 6 янв. 1699 г. Пріемъ 6 и 13 января занесенъ въ таблицу 1698 года потому, что эти пакеты посланы были въ Москву въ 1698 г., что доказывается тѣмъ, что они занумерованы № 42 и № 43. Наибольшее количество пакетовъ получено русскими 29 окт. (11). Казенныхъ пакетовъ болѣе всего было получено 14 сент. (15). Ни одного пакета не было получено 27 янв. и 3 марта. Изъ русскихъ торговыхъ людей болѣе всего писемъ получено, кромѣ Гаврилы Петрова (36) — Иваномъ Панкратьевымъ (28), Иваномъ Исаевымъ (15) и Матвѣемъ Григорьевымъ (13). Изъ учрежденій болѣе всего пакетовъ получили Приказъ Большой Казны (81) и Новгородскій приказъ (25). Здѣсь наиболѣе оживленнымъ мѣсяцемъ былъ октябрь, наиболѣе глухимъ — январь.
Таблица 3-я посвящена отсылкѣ 1699 года. Всѣхъ отсылокъ было 45. Наиболѣе длинный промежутокъ былъ между отсылками 3 и 18 февраля, наиболѣе короткій — между 6 и 12 мая. Торговые иноземцы послали minimum (6 пакетовъ) — 6 января, maximum (45 пак.) — 22 сентября; русскіе — съ 18 21 почтами не послали ни одного письма (втеченіе всего 1 полугодія они весьма мало пользовались почтою); maximum они послали 22 сентября (11). Казенныхъ пакетовъ болѣе всего было послано 28 апрѣля (22); 18 февр. и 8 іюля не было послано ни одного казеннаго пакета. Изъ русскихъ людей, кромѣ Гаврилы Петрова (43), наибольшее количество писемъ послалъ Иванъ Исаевъ (13); Матвѣй Григорьевъ послалъ всего 9 пакетовъ, а Иванъ Панкратьевъ отсталъ даже отъ Овошникова Григорія, Добрынина Логина и Ѳедотова Онисима, пославшихъ по 7 пакетовъ; онъ послалъ всего 6. Изъ учрежденій болѣе всего послалъ, по-прежнему, Приказъ Большой Казны (48); за нимъ идутъ — Приказъ Большого Дворца и Преображенскій (по 29); затѣмъ — Новгородскій Приказъ (25) и Бурмистерская палата (24); Владимирскій Судный приказъ нѣсколько отсталъ (20). Наиболѣе оживленнымъ мѣсяцемъ по отсылкѣ былъ сентябрь, наиболѣе глухими — декабрь и январь.
Таблица 4-я посвящена пріему 1699 г. Всѣхъ почтъ
прибыло 47 (2 ненумеров., очевидно, внѣ очереди — одна въ іюлѣ, другая въ августѣ). Наиболѣе ддинный промежутокъ между приходами почтъ былъ между 1 и 22 мая наиболѣе короткій между 30 апр. и 1 мая, 5 и 6 іюля. Вообще приходъ почтъ былъ очень неравномѣрнымъ. Торговые иноземцы получили 12 августа всего 3 письма, но эта почта, очевидно, была добавочная; правильнѣе считать minimum — 11 пакетовъ (9 января 1700 г.). Maximum полученъ иноземцами 21 сент. (54). Русскіе не получили ни одного пакета 19 разъ (особенно часто такъ случалось въ первой половинѣ года и въ декабрѣ); maximum ими полученъ 18 октября (11). Казенныхъ пакетовъ было получено болѣе всего 8 августа (11); не получено ни одного казеннаго пакета 10 марта, 18 апр., 30 апр., 6 іюля, 12 и 24 авг., 4 окт. Изъ русскихъ болѣе всего получилъ пакетовъ Матвѣй Григорьевъ (14); за нимъ слѣдуютъ — Иванъ Исаевъ (12) и Иванъ Панкратьевъ (11) (10). Гаврила Петровъ, конечно, получилъ исключительное число пакетовъ (42). Изъ учрежденій, по-прежнему, по числу полученныхъ пакетовъ, первое мѣсто занимаетъ Приказъ Большой Казны (60); за нимъ слѣдуетъ — Новгородскій Приказъ (35). Изъ другихъ учрежденій ни одно не получило 20 пакетовъ. Наиболѣе оживленными мѣсяцами были октябрь и ноябрь, наименѣе — январь и февраль.
Таблица 5-я (отсылка 1700 г.) и 6-я (пріемъ 1700 г.) уже представляютъ картину нѣкотораго упадка почтовыхъ сношеній. Количество писемъ менѣе не только по сравненію съ 1699, но и по сравненію съ 1698 г. Начало Великой Сѣверной войны сказалось, очевидно, на почтовомъ дѣлѣ.
Отсылокъ было 42. Наибольшій промежутокъ былъ между 16 янв. и 1 февр и 7 — 23 дек.; наименьшій — между 5 и 10 авг. Иноземцы отправили 16 янв. — 12 писемъ (minimum), а 8 и 15 сент. — по 37 (maximum). Русскіе — 23 дня не посылали вовсе писемъ; 7 и 21 окт. они послали по 11 пакетовъ (maximum). Казенныхъ пакетовъ болѣе всего было отправлено 10 августа (14); три раза въ отсылкѣ казенныхъ пакетовъ не было (11 мая, 14 окт. и 7 дек.). Изъ русскихъ людей болѣе всѣхъ отправили писемъ, кромѣ Гаврилы Петрова (38) — Онисимъ Ѳедотовъ (11) и Матвѣй Григорьевъ (10). Панкратьевъ на этотъ разъ не отправилъ ни одного письма, а Иванъ Исаевъ — всего 6, меньше Ѳедора Семенникова (7). Изъ учрежденій на этотъ разъ первымъ оказалась Ратуша, сдѣлавшая 62 отправленія; за ней идутъ, на почтительномъ разстоиніи разстояніи, Преображенскій (21) и Адмиралтейскій приказъ (20). Приказъ Большой Казны оказался даже ниже Приказа Большого Дворца (19); онъ сдѣлалъ 16 отправленій. Наиболѣе оживленными мѣсяцами были сентябрь и октябрь; наименѣе — январь и февраль.
Пріемовъ въ 1700 г. было 41. Наибольшій промежутокъ былъ между 24 апр. и 14 мая, наименьшій между 4 и 7 окт. Иноземцы получили maximum пакетовъ 18 сент. (43), minimum — 8 сент. (11); русскіе получили maximum 28 окт. (12); 21 день они не получили ни одного письма (съ начала года до 14 мая, весь сентябрь, декабрь декабрь, 26 ноября и 25 іюня). Учрежденія получили maximum 8 іюля (11); не получили ничего — 13 февр., 20 мар., 18 іюня, 28 окт., 12 и 20 дек. Изъ русскихъ людей только одинъ Иванъ Исаевъ получилъ 10 пакетовъ: Матвѣй Григорьевъ получилъ 9, остальные еще меньше, только Гаврила Петровъ, по обыкновенію, получилъ значительно больше всѣхъ (37). Изъ учрежденій болѣе всѣхъ получила пакетовъ — Ратуша (55); за ней идутъ — Преображенскій приказъ (27), Новгородскій приказъ (25) и только послѣ этого — Приказъ Большой Казны (12). Самыми оживленными мѣсяцами были сентябрь, октябрь и ноябрь; наиболѣе глухимъ оказался мартъ.
Сдѣлаемъ теперь сводку всего извлеченнаго нами изъ таблицъ 1—6 матеріала.
Аккуратнаго отправленія и прихода почтъ, какъ видно, Виніусы не могли достигнуть. Что приходъ былъ неравномѣренъ (были случаи промежутка въ 20—21 день между двумя приходами), это еще понятно: на такомъ дальнемъ разстояніи трудно было почтарямъ поспѣвать вездѣ точно, и трудно было слѣдить за ихъ неаккуратностью и ея причинами; но удивительно, что даже отправленіе почтъ изъ Москвы не было правильнымъ. Правда, большею частью старались отправлять почту черезъ 7 дней; но встрѣчаются случаи, даже помимо нарочныхъ отправленій, что почта отправляется на 6-й (въ 1699 г.), 5-й (1700 г.) и даже 4-й день (1698 г.) послѣ отсылки предыдущей почты, или, наоборотъ, на 15-й (1698—1699 г.) и даже 16-й (1700 г.). Послѣднее, конечно, болѣе понятно, чѣмъ первое. Впрочемъ, всѣ эти явленія предусмотрѣны наказомъ, даннымъ Матвѣю Виніусу при учрежденіи Архангелогородской почты. Общее число отсылокъ, кромѣ нарочныхъ, колеблется: 44, 45, 42, также какъ и число пріемовъ — 48, 47 и 41. Въ этомъ смыслѣ 1699 годъ является самымъ оживленнымъ, а 1700 г. — наименѣе оживленнымъ.
Иноземцы не пропускаютъ ни одной почты, чтобы не послать нѣсколькихъ (minimum — 6) пакетовъ; число пакетовъ достигаетъ иногда очень высокой по тому времени цыфры — 45 пак. Полученія ихъ еще обильнѣе: minimum только въ 1698 г. былъ 7, а maximum въ 1699 г. достигалъ 54.
Русскіе торговые люди пользовались почтою гораздо умѣреннѣе, что вполнѣ естественно. Много разъ были случаи, что почта уходила и приходила безъ участія русскихъ корреспондентовъ; всего за 3 года такихъ случаевъ было 92 (при общемъ количествѣ 262 экспедицій): 49 разъ при отсылкѣ и 43 при пріемѣ. Maximum отсылаемыхъ русскими пакетовъ былъ 13, да и то только въ 1698 г.; въ пріемѣ maximum писемъ для русскихъ выражается цифрой 12 (въ 1700 г.). Начало года въ этомъ отношеніи выдается особенно рельефно частымъ полнымъ отсутствіемъ участія русскихъ людей въ почтовой перепискѣ. Сравнительно оживленную переписку русскіе ведутъ только осенью.
Казенныя учрежденія, конечно, не сообразовались съ ярмарочнымъ временемъ, и для нихъ трудно указать пору года, когда отправленія или полученія становились чаще или рѣже. Можно отмѣтить только правильно идущее изъ года въ годъ уменьшеніе казенной корреспонденціи, объясняемое, вѣроятно, приближеніемъ военнаго времени, породившимъ развитіе экстраординарныхъ сообщеній.
Изъ русскихъ торговыхъ людей можно указать нѣсколько именъ лицъ, наиболѣе энергично пользовавшихся почтою. Таковы: Иванъ Панкратьевъ, сдѣлавшій 33 отправленія и получившій 39 пакетовъ (всего 72); Иванъ Исаевъ Исаевъ, пославшій 34, получившій 37 пакетовъ (всего 71) и Матвѣй Григорьевъ, пославшій 32, получившій 36 пакетовъ (всего 68). Отмѣтимъ также — Ѳедотова Онисима, сдѣлавшаго больше всѣхъ отправленій въ 1700 г. и весьма дѣятельно участвовавшаго въ отсылкѣ 1699 г.; Овошникова Григорья и Добрынина Логина, не уступавшихъ предыдущему въ отсылкѣ 1699 г. и Семенникова Ѳедора, занявшаго видное мѣсто въ отсылкѣ 1700 г. Наиболѣе равномѣрно пользуются почтою Иванъ Исаевъ и Матвѣй Григорьевъ; что же касается Ивана Панкратьева, то, сдѣлавъ въ 1698 г. 55 почтовыхъ операцій, онъ въ 1699 г. сошелъ уже на 17, а въ 1700 г. не послалъ и не получилъ ни одного письма.
Что касается казенной корреспонденціи, то наиболѣе энергично пользуется почтою, безспорно, Приказъ Большой Казны, отпустившій и принявшій 327 пакетовъ. Ему значительно уступаютъ Новгородскій Приказъ (158 пак.) Ратуша (130) и Приказъ Большого Дворца; иногда выдаются Преображенскій приказъ и Судный Владимірскій.
Наиболѣе оживленными мѣсяцами по числу отправляемыхъ и получаемыхъ пакетовъ являются осенніе (сентябрь, октябрь, ноябрь); наиболѣе глухими — зимніе (декабрь, январь и февраль).
На слѣдующей страницѣ мы имѣемъ возможность привести сводную таблицу, прибавивъ указаніе числа корреспондентовъ.
Эта таблица, въ свою очередь, даетъ возможность сдѣлать слѣдующіе выводы:
Число русскихъ корреспондентовъ мало уступаетъ числу иноземцевъ.
Число пакетовъ, отправленныхъ и посланныхъ русскими людьми, конечно, несравненно меньше числа „нѣмецкихъ грамотокъ” и пакетовъ. Въ результатѣ за 3 года число пакетовъ русскихъ людей почти въ 9 разъ менѣе числа пакетовъ иноземцевъ и составляетъ 9,6% всей корреспонденціи. На каждаго русскаго корреспондента приходится за 3 года по 13,3 письма, т.-е. почти въ 7 разъ меньше, чѣмъ на каждаго иноземца. Каждая экспедиція (отсылка или пріемъ) даетъ на русскихъ корреспондентовъ среднимъ числомъ 3,2 письма (почти въ 8 разъ менѣе, чѣмъ на иноземцевъ) что составляетъ 9,4% всѣхъ отправляемыхъ или получаемыхъ въ экспедицію писемъ (средняго числа). Никто не сомнѣвается, что русскіе люди не могли проявлять такого энергическаго участія въ почтовой корреспонденціи, какъ иноземцы; но внушительная цифра числа русскихъ корреспондентовъ (64 при 74 иноземцахъ) и хотя скромные, но не лишенные высокаго интереса, результаты подсчета количества пакетовъ русскихъ людей, уже не позволяютъ оставить безъ вниманія того экономическаго и культурнаго значенія, которое пріобрѣтала почта для Московскаго населенія. Принимая во вниманіе, что
| 1 | 1698 г. | 1699 г. | 1700 г. | Всего за три года | Средн. число пакет. | |||||||||||||||||
| 2 | 3 | Пакетовъ | 2 | 3 | Пакетовъ | 2 | 3 | Пакетовъ | 2 | 3 | 6 | 7 | 8 | 9 | ||||||||
| 4 | 5 | 6 | 4 | 5 | 6 | 4 | 5 | 6 | ||||||||||||||
| Иноземцевъ | 74 | — | — | 999 | 1147 | 2146 | — | — | 1081 | 1287 | 2368 | — | — | 1048 | 1187 | 2235 | — | — | — | 6749 | 91,2 | 25,7 |
| Русскихъ людей | 64 | — | — | 169 | 178 | 347 | — | — | 119 | 146 | 265 | — | — | 116 | 126 | 242 | — | — | — | 854 | 13,3 | 3,2 |
| Учрежденій | 37 | — | — | 273 | 214 | 487 | — | — | 228 | 184 | 412 | — | — | 183 | 171 | 354 | — | — | — | 1253 | 33,8 | 4,7 |
| Итого | 175 | 44 | 43 | 1441 | 1539 | 2980 | 45 | 47 | 1428 | 1617 | 3045 | 42 | 41 | 1347 | 1484 | 2831 | 131 | 131 | 262 | 8856 | 50,6 | 33,8 |
1 — Число корреспондентовъ
2 — Отсылокъ
3 — Пріемовъ
4 — Отослано
5 — Принято
6 — Итого
7 — Пакетовъ
8 — На каждаго корреспондента
9 — На каждую экспедицію (отсылку или пріемъ)
количество корреспонденціи русскихъ людей, сложенное съ казенной корреспонденціей, составляетъ 2107 пакетовъ, т.-е. 23,7% всей корреспонденціи, прошедшей черезъ почту за 3 года, мы придемъ къ заключенію, что новооткрытой почтѣ суждено было стать учрежденіемъ прочнымъ. Мы уже объясняли выше причину нѣкотораго уменьшенія корреспонденціи къ 1700 году, но это уменьшеніе обнаружилось и на перепискѣ иноземцевъ и потому не характерно. Война, дѣйствительно, могла въ этомъ отношеніи сыграть печальную роль, но и 21 годъ войны не погубили учрежденія, сразу пустившаго корни въ обществѣ.
На основаніи тѣхъ же почтовыхъ записныхъ книгъ мы имѣемъ возможность составить нижеслѣдующіе списки:
Списокъ Московскихъ учрежденій, участвовавшихъ въ корреспонденціи по Архангелогородской почтѣ въ 1698—1700 г.
| 1. | Адмиралтейскій приказъ |
| Аптекарскій приказъ | |
| Большого Дворца „ | |
| Большой Казны „ | |
| 5. | Бурмистерская Палата |
| Владимірскій Судный приказъ | |
| Генеральскій дворъ (Преображенское) | |
| Дворцовый Судный приказъ | |
| Житный дворъ | |
| 10. | Земскій приказъ |
| Иноземскій „ | |
| Казанскій „ | |
| Каменныхъ Дѣлъ | |
| Конюшенный „ | |
| 15. | Корабельная Палата |
| Костромская Четъ | |
| Малороссійскій приказъ | |
| Московскій Судный приказъ | |
| Новгородскій приказъ | |
| 20. | Оружейная Палата |
| Печатный приказъ | |
| Помѣстный „ | |
| Посольскій „ | |
| Потѣшный дворъ (Семеновское) | |
| 25. | Преображенскій приказъ |
| Провиантскихъ Дѣлъ приказъ | |
| Пушкарскій „ |
| Разрядъ | |
| Ратуша | |
| 30. | Рейтарскій приказъ |
| Семеновское | |
| Сибирскій приказъ | |
| Стрѣлецкій „ | |
| Сыскной приказъ | |
| 35. | Устюжская Четъ |
| Холопья суда приказъ | |
| Ямской приказъ |
Списокъ русскихъ торговыхъ людей, участвовавшихъ въ корреспонденціи по Архангелогородской почтѣ въ 1698—1700 г.г.[26].
Андреева Катерина
Андреевъ
Боковъ Андрей Савинов.
Григорій
Ефремъ
Савинъ Тимоф.
Vandonin Juan (?)
Григорьевъ Матвѣй
Грутцынъ Василій
Гурьевъ Аѳанасій
Михаилъ
Петръ Иванов.
Добрынинъ Логинъ
Исаевъ Иванъ
Илья Иванов.
Іевлевъ Владиміръ
Карлучкинъ (?) Иванъ
Кутуковъ Алексѣй Никиф.
Лабозновъ Кириллъ Як.
Максимъ
Лузинъ Андрей
Иванъ Клемент.
Семенъ
Матвѣевъ Петръ
Мыкляевъ Иванъ
Нестеровъ Иванъ
Носовъ Григорій
Яковъ
Овошниковъ Григорій
Павловъ Естеръ
Иванъ
Панкратьевъ Иванъ
Петровъ Гаврила
Поповъ Иванъ
Ременниковъ Андрей
Румянишниковъ Михаилъ
Сверчковъ Аѳанасій
Иванъ
Петръ
Ѳедоръ
Свѣшниковъ Андрей
Семенниковъ Богданъ Матв.
Иванъ
Яковъ Матв.
Ѳедоръ Матв.
Соколовскій Григорій Иван.
Давидъ
Семенъ
Сырешиковъ Аѳанасій Яков.
Григорій
Дмитрій Яков.
Иванъ
Ѳедоръ Матв.
Schegolin (?) Wolodimer
Терпыцынъ Семенъ Павл.
Тимофеевъ Арефій
Турчениновъ Арефій
Тимофей
Филатьевъ Алексѣй
Василій
Георгій Алекс.
Щербаковъ Онисимъ
Ѳедоровъ Егоръ
Ѳедотовъ Онисимъ
Мы наблюдали, что весьма значительное число писемъ, отсылаемыхъ и получаемыхъ, падаетъ на Гаврилу Петрова. Онъ въ документахъ называется „человѣкъ думнаго дьяка А. А. Виніуса, который отпуски въ книгу записываетъ”. Въ очередныхъ записяхъ его имя нигдѣ не встрѣчается; но кромѣ очередныхъ записей, въ почтовыхъ записныхъ книгахъ есть еще, такъ сказать, личные счета кліентовъ Московской почты, среди которыхъ есть и его счетъ съ обстоятельнымъ указаніемъ, сколько писемъ имъ послано или получено и съ указаніемъ вѣса. Личные счета, кромѣ Гаврилы Петрова, не заключаютъ въ себѣ ни одного русскаго корреспондента[27]; за то иностранцы почти всѣ имѣютъ каждый свою страницу, гдѣ ведется счетъ отправленной или полученной каждымъ корреспонденціи. Во многихъ мѣстахъ счета эти перечеркнуты и сдѣлана отмѣтка объ уплатѣ, одинъ разъ въ оригинальномъ видѣ: „за часы зачолъ”, т. е. корреспондентъ расплатился, очевидно, товаромъ, давши почтмейстеру часы. Въ другомъ мѣстѣ отмѣчено: „деньги вручены Андрею Аидреевичу”. Благодаря этимъ личнымъ счетамъ, къ которымъ, вдобавокъ, есть реестръ, является возможность составить списокъ торговыхъ иноземцевъ-корреспондентовъ, что по очереднымъ записямъ, вслѣдствіе неразборчивости нѣмецкихъ записей, было бы весьма трудно.
Списокъ иноземцевъ, участвовавшихъ въ корреспонденціи по Архангелогородской почтѣ въ 1698—1700 г.г.
| 1. | Abraham Gorgijn |
| Abraham Kintsius | |
| Adolf Pott | |
| Coendraedt Cannengieser (Кондратій Канигитеръ) | |
| 5. | Christoffel Brandt (Брандтъ) |
| Kosmus de Busch (Кузьма Бушъ) | |
| Carell Godfellow (Карлусъ Гутфель) | |
| Daniel Gaertman | |
| Daniel Kanegietor | |
| 10. | Daniel Schaerbateur (Шхарбатуръ) |
| Daniel Carell | |
| Denijs Hautewall | |
| Evert Ysbrandt (Елизазарій Избрантъ) | |
| Egidius Zabbrt | |
| 15. | Reynholt van San |
| Francisco Guasconie | |
| Frans Timmermann | |
| Jean Timmermann | |
| Gillis Barents Cloeck (Елисей Клюкъ) | |
| 20. | Hendrich Boetenandt |
| Hendrich Brest | |
| Hendrick Münter | |
| Hendrick Bodisco | |
| Hans Matth. Poppe (Матвѣй Поппъ) | |
| 25. | Herman en Hans Gouers |
| Hend. Stijles | |
| Hendrick Schwellengrebell | |
| Hendrick Krewett (Андрей Кревтъ) | |
| Paulus Heins Densche Envoye (Енвоіе Генсъ) | |
| 30. | Jean Verjuijs |
| Jan Verckuijlen | |
| Jan Lups | |
| Jean Baltus | |
| Jacob Pendick | |
| 35. | Jacob Nieuwport |
| Hans Hendrick Smith | |
| Jan van Sweeden | |
| Isaak Kintsius | |
| Isaak Hauthman | |
| 39а. | Isaak Houtman |
| 40. | Jan Houtman (Иванъ Гоутманъ) |
| Lucas Schultz | |
| Lucas Scholten | |
| Lodewick Shönrman | |
| Martijr Ardin | |
| 45. | Niclaes Romswinckel (Ромсвинкель) |
| Niclaes Coll | |
| Niclaes Verhoeff | |
| Octavius Mevrell | |
| Ottuell Meuerell | |
| 50. | Paul Westhoff Jacobs (Павелъ Вестовъ) |
| Peter Kock | |
| Pieter Coijer | |
| Philipp Wolff (Ѳилипъ Вулѳъ) | |
| Pastor Stumphius (Стумфіусъ) | |
| 55. | Roeloff Meijer |
| Rudolf Meijer | |
| Stepan Elant | |
| Steffen Elout | |
| Thomas van Kellermann | |
| 60. | Thomas Kniper |
| Thomas Vadembre (Фадемрехтъ) | |
| Volckert van Geijer | |
| Vice-admirall Cornelis Cruijs (Кроусъ) | |
| William Laijd (Вилимъ Лайдъ) | |
| 65. | Wauter Ewauts Jongh |
| Hendrick Rumsuijder | |
| Otto Bleijer | |
| Willem Ibrahimoff | |
| Cornelis Maeck | |
| 70. | Hendrick Van-der Hulst |
| Юрья Дробусъ | |
| Иванъ Ѳрей | |
| Яковъ Ренголтъ. |
| Стефанъ Цынбальщикъ | |
| 75. | Англинскій каптинъ (безъ имени). |
| Аѳанасій Дикенсонъ | |
| Александръ Юггъ | |
| Юрья Конъ. | |
| 79. | Володимеръ Юггъ. |
Предполагая, что фамиліи 39 и 39а, 41 и 42, 48 и 49, 55 и 56, 57 и 58, 65 и 79 могутъ попарно означать одно лицо, только съ измѣненіемъ написанія, а подъ 25 скрывается 2 лица, получаемъ общій итогъ иноземцевъ корреспондентовъ — 75 74. Интересно, что иногда фамиліи русскихъ людей встрѣчаются только въ нѣмецкомъ написаніи, иногда фамиліи иноземцевъ — въ русскомъ. Думаемъ, что это доказываетъ наличность переписки между русскими и иноземцами, причемъ письма русскихъ могли быть написаны на нѣмецкомъ языкѣ, а письма иноземцевъ къ русскимъ — на русскомъ. Но, конечно, для рѣшительнаго заключенія, даннаго матеріала весьма недостаточно, а оригиналовъ такихъ писемъ у насъ не имѣется. Отмѣтимъ еще одно обстоятельство: въ числѣ иноземцевъ-корреспондентовъ есть нѣсколько лицъ, не принадлежащихъ къ торговому классу; но въ виду того, что оффиціальныя письма пересылались безплатно, и въ эти записи не вносились, остается предположить, что попавшія сюда ихъ пакеты носятъ характеръ частной корреспонденціи, а потому и не могутъ быть изъ нашихъ списковъ исключены.
Приходится, конечно, пожалѣть, что списокъ городовъ и мѣстностей, которыя обслуживались Архангелогородскою почтою, можетъ быть составленъ только на основаніи записей казенной корреспонденціи; но и это обстоятельство не лишаетъ его высокаго интереса. Мы видимъ изъ него, что Архангелогородская почта обслуживала казенные интересы въ районѣ теперешнихъ губерній — Московской, Ярославской, Костромской, Вологодской и Архангельской, а отчасти — Олонецкой, Новгородской, Пермской, Вятской и Владимірской. Изъ ниже приведенной таблицы видно что даже такія отдаленныя мѣстности, какъ Кольскій острогъ, Пустозерскъ, Кевроль и Мезень, Верхотурье обслуживались этою почтой (въ Кольскій острогъ послано за 3 года 20 почтовыхъ отправленій, въ Пустозерскъ 5, въ Кевролу и Мезень 17, Верхотурье 2); впрочемъ, сами эти мѣстности активное участіе въ почтовыхъ сношеніяхъ принимали весьма слабо: Верхотурье[28] и Кольскій острогъ не прислали ни одного пакета, Пустозерскъ 3, Кевроль и Мезень — 2.
Вышеприведенными таблицами и списками, гдѣ мы старались собрать всевозможныя статистическія данныя касательно Архангелогородской почты за 1698—1700 г., не исчерпывается богатый матеріалъ, который можно почерпнуть изъ почтовыхъ записныхъ книгъ разсматриваемыхъ нами. Кромѣ шаблонныхъ записей, на основаніи которыхъ мы составляли списки и таблицы, въ этихъ книгахъ повсюду разсѣяны отдѣльныя приписки и записи, совершенно не систематизированныя, случайныя; къ нимъ мы теперь и переходимъ. Мимоходомъ внесенное примѣчаніе иногда проливаетъ внезапный свѣтъ на многія обстоятельства, интересующія изслѣдователя; а весь этотъ матеріалъ въ совокупности даетъ возможность нарисовать цѣлую картинку изъ бытовой, экономической и культурной жизни тогдашняго общества. Всѣ эти записи, приписки, примѣчанія, мы тщательно выбрали и этимъ матеріаломъ теперь займемся.
Мы уже отмѣчали то обстоятельство, что записи ведутся 2 шрифтами — нѣмецкимъ и русскимъ, причемъ иногда фамиліи иноземцевъ заносятся русскимъ шрифтомъ, а иногда наоборотъ — русскія фамиліи пишутся нѣмецкимъ шрифтомъ. Повидимому, опредѣленной системы относительно шрифта нѣтъ; но кое-какія наблюденія и въ этой области сдѣлать можно. Приблизительно до
| 1698 г. | 1699 г. | 1700 г. | ВСЕГО | ||||
| Отсылка | Пріемъ | Отсылка | Пріемъ | Отсылка | Пріемъ | ||
| Антоніевъ монастырь | 1 | — | — | — | — | — | 1 |
| Архангельскъ | 24 | 92 | 23 | 84 | 33 | 52 | 308 |
| Бѣлоозеро | 1 | — | 2 | — | 6 | — | 9 |
| Вага | 27 | 2 | 28 | — | 15 | 8 | 80 |
| Верхотурье | 1 | — | 1 | — | — | — | 2 |
| Вологда | 24 | 71 | 39 | 53 | 23 | 46 | 256 |
| Вятка | 1 | — | — | — | 3 | — | 4 |
| Галичъ | 1 | — | — | — | — | — | 1 |
| Двина | 66 | — | 46 | — | 13 | — | 125 |
| Еренскъ | 4 | — | 3 | — | 1 | — | 8 |
| Каргополь | 7 | — | 5 | — | 1 | — | 13 |
| Кевроль и Мезень | 10 | — | 4 | 1 | 3 | 1 | 19 |
| Кольскій острогъ | 6 | — | 8 | — | 6 | — | 20 |
| Кострома | 3 | — | 3 | — | — | — | 6 |
| Переславль Залѣсскій | 3 | — | 1 | — | 1 | — | 5 |
| Пермь Великая | — | — | 1 | — | — | — | 5 |
| Пошехонье | 5 | — | — | — | — | — | 5 |
| Пошехонскія дворцовыя села | 1 | — | — | — | — | — | 1 |
| Пустозерскъ | 1 | — | 2 | — | 2 | 3 | 8 |
| Романовъ | — | — | 1 | — | — | — | 1 |
| Ростовъ | 1 | — | — | — | 1 | — | 2 |
| Соль Вычегодская | 7 | — | 6 | — | 5 | — | 18 |
| Сысольская волость | — | — | — | — | 1 | — | 1 |
| Тотьма | 6 | — | 9 | — | 8 | — | 23 |
| Угличъ | 1 | — | — | — | — | — | 1 |
| Устьянскія волости | 1 | — | — | — | — | — | 1 |
| Устюгъ | 13 | — | 16 | 1 | 7 | — | 37 |
| Холмогоры | 1 | 53 | — | 33 | 1 | 24 | 112 |
| Чаронда | 4 | — | 2 | — | 6 | — | 12 |
| Чухлома | — | — | — | — | 3 | — | 3 |
| Ярославль | 23 | — | 17 | — | 9 | — | 49 |
апрѣля 1699 года фамиліи русскихъ людей пишутся исключительно по-русски, а съ этого времени — въ громадномъ большинствѣ случаевъ они пишутся по-нѣмецки; что же касается иноземцевъ, то на всемъ протяженіи книгъ ихъ фамиліи встрѣчаются въ русской формѣ довольно рѣдко. Казенная корреспонденція записывается всегда по-русски, но записи эти съ апрѣля 1699 г. становятся безграмотными и пишутся дрожащей, неувѣренной рукою, другимъ почеркомъ. Нѣмецкія записи сдѣланы рукою Фадемрехта; русскія до апр. 1699 г. — рукою Гаврилы Петрова, а съ этого времени — неизвѣстного неизвѣстнымъ, вѣроятно, какимъ нибудь другимъ „человѣкомъ”, котораго думали пріучить къ этому дѣлу.
Въ громадномъ большинствѣ случаевъ содержаніе частныхъ пакетовъ не указано, а казенныхъ — наоборотъ, указано, хотя не всегда опредѣленно. Относительно частныхъ почтовыхъ отправленій имѣются слѣдующія записи:
8 іюля 1700 г. въ пріемѣ противъ фамиліи Hans Matthias Poppe на поляхъ написано: „2б. и два ящика ару…”[29].
21 октября 1700 г. записано: „съ Вологды прислано 3 портища пуговицъ золотыхъ и тѣ отданы Еѳиму Симонсу”. Запись эта сдѣлана въ ряду казенной корреспонденціи; имя Симонса нигдѣ болѣе не встрѣчается. Поэтому это почтовое отправленіе въ нашу статистику не попало совсѣмъ.
Мѣсто назначенія и отправленія указываются лишь въ казенной корреспонденціи; въ частной есть только случайныя, единичныя указанія; таковы:
16 іюня 1698 г. два иноземческихъ пакета посланы „къ Вологдѣ“; 24 іюня одно письмо получено „изъ Вологды“. Обѣ отмѣтки сдѣланы на поляхъ. Это обстоятельство не даетъ права предполагать, что за всѣ три года частныхъ пакетовъ изъ Вологды полученъ 1, а отослано въ Вологду — 2. Интересенъ другой, несомнѣнный выводъ изъ этого: что частныя письма посылались во всѣ города Архангелогородскаго пути и получались въ Москвѣ также изъ разныхъ, примыкавшихъ къ этому пути, мѣстъ. Несравненно больше указаній на то, что по этой почтѣ посылались также письма за-границу, и оттуда получались также. Это видно изъ записей первой половины 1698 года. „Заморскихъ“ пакетовъ послано:
| 27 | янв. — 2 | 19 | мая — 4 | |
| 20 | февр. — 5 | 26 | мая — 5 | |
| 10 | марта — 4 | 2 | іюня — 6 | |
| 24 | марта — 6 | 9 | іюня — 6 | |
| 7 | апрѣля — 2 | 16 | іюня — 2 | |
| 21 | апрѣля — 3 | 30 | іюня — 9 | |
| 5 | мая — 4 | 12 | авг. — 1 | |
| 12 | мая — 6 | 30 | дек. — 1 | |
| Всего — 66 | ||||
Получено „из-за моря“:
| 10 | февр. — 1 | 31 | мая — 2 | |
| 17 | мар. — 7 | 9 | іюня — 1 | |
| 2 | апр. — 1 | 17 | іюня — 1 | |
| 15 | апр. — 3 | 24 | іюня — 2 | |
| 18 | мая — 2 | 30 | іюня — 3 | |
| 14 | іюля — 4 | |||
| Всего — 27 | ||||
Отмѣтки объ этомъ сдѣланы на-поляхъ. Съ 12 авг. онѣ прекращаются, и только 30 дек. находимъ замѣтку въ этомъ родѣ. Это, конечно, вовсе не означаетъ, что со 2-ой половины 1698 г. писемъ за-границу по этой почтѣ не отсылалось и оттуда не получалось; это значитъ, по нашему мнѣнію, только то, что записывающіе стали лѣниться дѣлать соотвѣтствующія отмѣтки.
Были, несомнѣнно, случаи, что приходившее въ Москву письмо приходилось направлять въ другой городъ. Объ этомъ свидѣтельствуетъ одна отмѣтка, сдѣланная случайно: 13 окт. 1699 г. въ пріемѣ противъ одной нѣмецкой записи отмѣчено „Woronisz”.
Дальнѣйшія замѣтки при частной корреспонденціи стоятъ уже совершенно одиноко. Вотъ они:
15 окт. 1698 г. противъ 3 „нѣмецкихъ грамотокъ” огмѣчено: „присланы назадъ”. Очевидно, письма эти, недоставленныя адресатамъ, возвращены въ Москву, и отмѣтка дѣлается затѣмъ, чтобы не взыскать вторично платы съ отправителей.
1 мая въ пріемѣ сбоку написано: „положено въ апрѣлѣ”. Долговременный ходъ почты отъ Архангельска до Москвы иногда сопровождался осложненіями, мѣшавшими аккуратному счету почтъ. Мы уже видѣли въ таблицахъ, что нѣкоторые январьскіе пріемы приходится заносить въ таблицу предыдущаго года, потому что письма этого пріема были посланы, несомнѣнно, въ предыдущемъ году, о чемъ свидѣтельствуютъ номера, которые, очевидно, выставлялись на сумкахъ, и въ записныхъ книгахъ упоминаются всегда. Разъ былъ такой случай: почта № 12 была принята 30 апрѣля, а № 11 — 1 мая 1699 года; очевидно, № 11 шелъ отъ Архангельска 13 дней, а № 12 (если предположить отправленіе изъ Архангельска, черезъ недѣлю) — 7 дней.
13 окт. 1699 г. противъ письма Стумфіусу (извѣстный пасторъ) отмѣчено: „не платитъ”. 27 марта 1700 г. противъ фамиліи Peter Kock написано „Шхарбатуръ”; 3 апрѣля, 24 апрѣля и 8 іюля противъ Jean Timmermann значится „Брантъ”. Противъ многихъ „нѣмецкихъ грамотокъ” значится: „Денисова счету”, „за Денисовъ счетъ Гоутевала”, „Denijs Hautewall” и пр.
Всѣ эти отмѣтки касаются, по нашему мнѣнію, уплаты. Дѣло въ томъ, что Peter Kock и Jean Timmermann не значатся въ личныхъ счетахъ и въ реестрѣ; вѣроятно, за перваго получилъ письмо и заплатилъ Шхарбатуръ, а за второго — Брантъ. Что касается отмѣтокъ о Гоутевалѣ, завѣдывавшемъ почтовымъ дѣломъ въ Архангельскѣ, то, очевидно, существовала цѣлая категорія писемъ, которыя отправлялись и получались безплатно, а потомъ служили предметомъ расчета между Московскимъ и Архангельскимъ почтмейстерами.
Подъ 27 іюля 1700 г. читаемъ „нарочная почта до Вологды по упрошенію Томаса ѳонъ-Келлермана съ письмомъ ево нужнымъ за ево прогонами и за прогоны рядилъ 5 р.”[30]. Нарочныя почты встрѣчаются весьма рѣдко. Съ частными письмами, кромѣ этого случая, такихъ почтъ можно отмѣтить всего двѣ, полученныя въ Москвѣ: 6 іюля 1699 г. съ 13 нѣмецкими грамотками и письмомъ Григорью Овошникову и 12 августа того же года съ 3 нѣмецкими грамотками.
Этимъ исчерпываются всѣ болѣе или менѣе случайныя отмѣтки, попавшія въ записныя книги при частной корреспонденціи.
Несравненно болѣе всякаго рода замѣтокъ находимъ при перечисленіи казенной корреспонденціи. Мы уже отмѣчали то обстоятельство, что только при ней указываются и мѣсто отправленія, и мѣсто назначенія; нерѣдко также указывается и содержаніе корреспонденціи. Въ большинствѣ случаевъ только именуется посылаемое отправленіе: грамота, указъ, отписка; этихъ названій весьма много. Рѣже попадаются:
Въ 1698 г. 20 янв.: „послано въ Вологду по свѣчи въ зачотъ”.
— 10 февр. получено „съ Вологды дѣло розыскное про разбой”.
— 2 мая получено „съ Вологды книги ратныхъ людей”.
— 24 іюня получено „въ Большую Казну (изъ Холмогоръ) — роспись отъ гостя” (такая же запись 22 іюля, 5 августа, 24 августа, 31 августа, 8 сентября; а 15 сентября — „2 свертка съ росписьми въ Большую Казну”).
— 14 іюля получены „съ Вологды книги отписные въ Иноземскій приказъ”.
— 15 іюля послано „изъ Посольскаго приказу связка съ грамотами въ Переяславль и въ Ярославль”.
— 17 августа получено „съ Вологды въ Сыскной приказъ дѣло убійственное”.
— 8 декабря получено „съ Холмогоръ въ Большую Казну дѣло”.
— 30 декабря посланъ „изъ Володимерского приказу свертокъ съ грамотами на Устюгъ Великій”.
— 6 января 1699 г. получено „съ Вологды въ Розрядъ книги ратнымъ людемъ”.
— 13 января „съ Ваги во Дворецъ” тоже.
Въ 1699 году:
— 13 января послано „изъ Володимерскаго Судного приказу на Вологду связокъ съ грамотами”.
— 20 января „съ Вологды въ Сыскной приказъ дѣло Якова Валугина”.
— 6 сентября „изъ Города въ Большую Казну роспись”.
— 27 сентября „изъ Города въ столпцѣ дѣло въ Большую Казну”.
— 11 октября „изъ Города въ Бурмистрскую полату въ листу дѣла”.
— 16 ноября „изъ Города въ Бурмистрскую полату въ столбцѣ дѣло” „въ Большую Казну — въ листу дѣло”, „съ Вологды въ Новгородскій приказъ списокъ съ окладныхъ книгъ”.
— 22 ноября „въ Стрѣлецкій приказъ съ Вологды къ разнымъ дѣламъ”.
Въ 1700 году:
— 3 апрѣля „съ Ваги въ листу дѣла таможенные”.
— 11 апрѣля „изъ Новгородскаго приказу грамота на Двину о хлѣбной дачѣ стрѣлецкимъ женамъ”.
— 14 мая „съ отпискою въ Преображенской приказъ присланы въ листу волшебные письма и коренья”.
— 24 іюня „изъ Адмиралтейского приказу грамоты въ листу на Вологду”.
— 25 іюня „изъ Города дѣло въ столбикѣ въ Ратушу” (тоже, 18 іюля).
— 4 октября „отъ Города въ Ратушу 2 столбика съ отписками, въ Новгородскій приказъ столбикъ съ отпискою”.
— 7 октября „изъ Ратуши 2 связка съ грамотами и съ указами къ Городу и Вологдѣ”.
— 4 ноября „изъ Ратуши грамоты въ листу въ Архангельскъ”.
— 17 ноября получена „роспись колодникамъ въ Сибирскій приказъ ”.
— 26 ноября посланы „въ листу указы къ Городу изъ Ратуши”.
Такимъ образомъ мы видимъ, что по почтѣ пересылались, помимо единичныхъ казенныхъ бумагъ, цѣлыя партіи документовъ въ связкахъ, сверткахъ и пр., дѣла, книги и даже вещи (волшебные коренья). Содержаніе документовъ указано въ 12 случаяхъ, изъ нихъ 5 — судебнаго характера, 5 — финансоваго, 2 — военнаго.
Существенное добавленіе къ этимъ выводамъ можно получить изъ разсмотрѣнія другой категоріи записей, въ которыхъ указывается не содержаніе и характеръ почтовыхъ отправленій, а имена или названія адресатовъ. Приведемъ всѣ эти записи.
Въ 1698 году:
— 24 февраля „въ Пошехонскіе дворцовые села прикащику Ивану Ощеринову указъ изъ Большіе Казны”.
— 5 мая „письмо Колмогорскому архіепископу изъ Большой Казны (ему же 30 декабря — „изъ Большого Дворца въ Онтоніевъ монастырь”).
— 12 мая „изъ Болшіе Казны указъ таможенному Двинскому головѣ” (ему-же 2 сентября, 11 ноября).
— 2 іюня тоже — Вологодскому головѣ, 22 іюля — Ярославскому.
— 9 іюня изъ Большой Казны грамота гостю Василію Грутцыну, въ Архангельскъ (ему же 22 іюля изъ Большого Дворца, 29 іюля изъ Б. Казны, 4 августа — оттуда же, 4 грамоты, 21 авг. — изъ Б. Дворца, 2 сент. — изъ Печатнаго приказу, 16 сент. — изъ Б. Казны, 30 сент. — изъ Корабельной полаты, 7 окт., 18 ноября и 25 ноября — изъ Б. Казны, 25 ноября — изъ Корабельной полаты).
— 22 іюля „изъ Устюжского приказу указъ въ Устьянскія волости земскимъ судейкамъ”.
— 29 іюля „изъ Розряду грамота въ Архангельскъ къ Францу Тиморману” (ему же 2 указа оттуда же, 19 авг., 1 указъ — 16 сент.).
— 17 августа получено „адмирала Кроуса связокъ въ Володимерской приказъ”.
— 19 августа „изъ Корабельные полаты указъ въ Ерославль Семену Лузину”.
— 26 августа „изъ Посольского приказу грамота подъ оберткомъ цесарского посланника”.
— 23 сентября „изъ Володимерскаго приказу указъ на Вологду подъячему Никитѣ Рябову”.
— 23 сентября изъ Сибирскаго приказа въ Архангельскъ указъ Денису Гоутевалу (тоже 28 окт.).
— 18 ноября изъ Новгородскаго приказа указъ на Двину земскому старостѣ.
Въ 1699 году:
— 10 іюня изъ Большой Казны указъ въ Архангельскъ къ поташному промышленнику (тоже — 20 іюня).
— 10 августа изъ Большой Казны указъ таможенному головѣ (куда?).
— 31 августа изъ Большой Казны грамота гостю Василію Грутцыну (ему же 19 окт. указы и грамота въ листу изъ Бурмистр. палаты, 2 дек. 2 грамоты и 4 указа изъ Ратуши, 9 декабря — указъ изъ Б. Казны).
— 5 октября отъ бурмистровъ указъ Двинскому бурмистру.
— 19 октября изъ Бурмистерской палаты указъ въ Кольскій острогъ бурмистру Осипу Баженову.
— 13 декабря изъ Архангельска отъ архіепископа отписка въ Преображенское.
Въ 1700 году:
— Указы бурмистрамъ: 14 февр. изъ Ратуши въ Кольскій острогъ, 14 марта изъ Б. Казны въ Архангельскъ, 5 мая изъ Розряда на Вагу, 10 авг. изъ Адмиралтейскаго приказа на Вагу, 15 сент. — изъ Ратуши на Двину, и оттуда же — на Вологду, 7 дек. — указъ Сысольскимъ земскимъ бурмистрамъ (откуда?).
— 5 мая и 10 іюня „изъ Дворца грамота архіепископу Колмогорскому”; отъ него 2 отписки въ Оружейную палату и въ Преображенскій приказъ - 4 ноября.
— 24 іюня „изъ Болшіе Казны память къ Городу Дмитрѣю Ѳилатову”.
— 14 іюля „съ Генералского двора указъ на Вологду къ Ѳедору Брянчанинову”.
— 10 августа „изъ Ратуши грамота къ Городу гостю”; ему же 2 указа.
— 15 сент. „изъ Ратуши грамота къ Городу Ѳедору Матвѣевичу Семенникову”.
— 23 сент. „изъ Ратуши связокъ съ грамотами и съ указами къ Архангельску”.
— 7 октября изъ Оружейной палаты грамота къ сыщику Алексѣю Хвостову.
— 28 октября изъ Оружейной Палаты подорожная на Вологду Карлуса Гутфеля.
— 4 ноября изъ Дворца указъ на Вологду Ѳедору Воробеву.
Какъ видно изъ содержанія перечисленныхъ записей, громадное большинство изъ нихъ свидѣтельствуетъ о томъ, что онѣ относятся къ корреспонденціи финансоваго характера: это указы бурмистрамъ, гостю, поташному промышленнику и пр. Среди нихъ одиноко виднѣются такіе корреспонденты, какъ Холмогорскій архіепископъ, Францъ Тиммерманъ, Цесарскій посланникъ, сыщикъ Алексѣй Хвостовъ.
Чтобы совершенно покончить со всякаго рода записями и отмѣтками, стоящими внѣ обычныхъ записей, упомянемъ еще двѣ.
Совершенно одиноко стоитъ запись 22 марта 1699. Она помѣщена послѣ списка корреспондентовъ и гласитъ: „мирской челобитчикъ”. Кто такой этотъ челобитчикъ, откуда онъ прислалъ свою челобитную, куда она была адресована — остается неизвѣстнымъ. Повидимому, какой-то „міръ” рѣшилъ попробовать отправить челобитную помимо всякихъ приказовъ, — царю черезъ почту. Дошла-ли эта челобитная — неизвѣстно. Вѣсъ ея, конечно, не обозначенъ, и пришла она въ Москву и осталась, вѣроятно, не франкированною.
Вторая запись читается подъ 19 ноября 1699 года. Она гласитъ: „указы в. г-ря по челобитью гостиной сотни Онисима Ѳедотова да Ивана Микляева въ Архангельскъ съ ямщикомъ Переславской слободы Ѳедкою Кукою”. Эта почта — нарочная, безъ частныхъ писемъ. Это — третья и послѣдняя почта, не внесенная въ наши таблицы.
Здѣсь умѣстно вспомнить о томъ обстоятельствѣ, что масса писемъ посылалась самимъ Виніусомъ и членами его семейства, а между тѣмъ въ почтовыхъ записныхъ книгахъ объ этомъ свѣдѣній нѣтъ. Въ книгѣ черновыхъ писемъ Виніуса мы нашли полный текстъ одного такого письма (на Вагу, см. выше стр. 466). Мелкихъ же замѣтокъ о письмахъ по этой почтѣ намъ попадалось нѣсколько. Напр. въ сент. 1699 г. Виніусъ отмѣчаетъ: „писалъ въ Городъ къ архіерею, къ боярину и воеводѣ, къ Денису, Бранту, Любсу”; въ апр. 1700 г. „къ Денису о семги, чулкахъ, рукавицахъ… и буде что Витценъ пришлетъ, о томъ бы писалъ”; въ авг. того же года: „Денису о провизіи” (дважды); въ іюнѣ 1701 г.: „къ Денису, и утѣшалъ его, чтобъ не сѣтовалъ” (послѣ отставки Виніуса); тогда же — „къ Избранту, чтобъ Денису буде въ чемъ учинить вспоможеніе”; въ сент. того же года: „къ Денису, чтобъ не унывалъ и ко мнѣ бъ о своихъ нуждахъ и недостаткахъ писалъ”[31] и др.
Мы закончили обозрѣніе всего того матеріала, который даютъ почтовыя записныя книги Архангелогородской почты за 1698—1700 годы. Сдѣлаемъ теперь выводы изъ этого обозрѣнія.
Нельзя сказать, чтобы этотъ матеріалъ давалъ возможность сдѣлать какіе нибудь неожиданные выводы, но, несомнѣнно, что онъ весьма важенъ, какъ подтвержденіе цѣлаго ряда положеній, которыя можно было высказать a-priori.
Никто и никогда не сомнѣвался, что почта прежде всего служила интересамъ правительства. Здѣсь мы имѣемъ цѣлый рядъ указаній на то, какъ правительственныя учрежденія пользовались почтою для административныхъ, судебныхъ, а въ особенности — финансовыхъ цѣлей. Помимо чисто фискальныхъ интересовъ, правительство блюло и свои промышленные интересы, потому что казна еще продолжала быть купцомъ и промышленникомъ. Гораздо слабѣе указанія на культурныя цѣли почтовыхъ сношеній, но и онѣ несомнѣнно существуютъ.
Иноземцы, основатели многихъ промышленныхъ предпріятій въ Россіи, въ томъ числѣ и самой почты, естественно, были первыми и самыми главными корреспондентами. Большой процентъ „нѣмецкихъ грамотокъ” въ почтовомъ оборотѣ нисколько не является для насъ неожиданностью; нѣсколько неожиданнымъ является только то обстоятельство, что число фамилій иноземцевъ весьма мало превосходитъ число фамилій русскихъ корреспондентовъ. Впрочемъ, при маломъ количествѣ приходящихся на каждаго русскаго пакетовъ, это обстоятельство не представляется особенно важнымъ.
Участіе русскихъ торговыхъ людей въ почтовой перепискѣ до сихъ поръ не было предметомъ ученаго изслѣдованія. Но сношенія русскихъ торговцевъ съ иноземцами — фактъ общеизвѣстный, а при дальности разстоянія между Архангельскомъ и Москвою нужда въ письменныхъ сношеніяхъ была несомнѣнная. Учрежденіе почты шло навстрѣчу этой нуждѣ и было бы странно, если бы русское купечество не воспользовалось новымъ способомъ сношеній. Что почта нужна была русскимъ людямъ исключительно для торговыхъ цѣлей — видно изъ того, что они пользуются ею почти исключительно осенью, въ ярмарочное время. Напрасно впрочемъ доказывать, что пользованіе почтою съ какою бы то ни было цѣлью должно было пріучить общество къ этому важному культурному учрежденію и сдѣлать почту въ самомъ непродолжительномъ времени орудіемъ всякихъ, не только экономическихъ сношеній.
Здѣсь умѣстно припомнить также то обстоятельство, что Рижскою и Виленскою почтою русское купечество пользовалось весьма мало. Чтобы объяснить это, необходимо коснуться вообще значенія важнѣйшихъ торговыхъ путей того времени. Захвативъ въ началѣ XVII в. берега Балтійскаго моря и далеко отодвинувъ отъ нихъ русскія владѣнія, Шведы тѣмъ не менѣе хотѣли сохранить и воскресить замиравшія торговыя связи Руси черезъ Новгородъ съ Балтійскимъ моремъ. Поэтому они весьма тревожились развитіемъ Московско-Бѣломорскаго пути и ихъ коммерческіе агенты тщательно изучали вопросъ объ условіяхъ, при которыхъ можно было бы пріостановить развитіе этого послѣдняго пути. Но основательное ознакомленіе съ этими вопросами ясно указывало имъ на невозможность осуществленія этихъ плановъ. Иностранцы, конечно, предпочитали вести торговлю съ Московскимъ государствомъ непосредственно, а не черезъ Шведскія владѣнія; поэтому они предпочитали совершать лишнихъ 50 миль, огибая Скандинавскій полуостровъ, чѣмъ проникать въ Московію черезъ Ревель или Ригу. Затѣмъ, еще съ половины XVI в. англичане, а за ними другіе иностранцы, начали пользоваться Архангелогородско Московскимъ путемъ, изучали мѣстность, гдѣ пролегалъ этотъ путь, открыли свои факторіи въ Холмогорахъ, Вологдѣ и пр., имѣли склады, суда, рабочихъ. Все это заставляло ихъ дорожить привычнымъ путемъ. Что касается русскихъ торговыхъ людей, то, независимо отъ тѣхъ же условій, они дорожили Архангелогородскимъ путемъ потому, что онъ былъ удобенъ и зимою, и лѣтомъ, тогда какъ Новгородскій путь лѣтомъ былъ очень неудобенъ и лишь зимою былъ дешевле Архангелогородскаго; затѣмъ, по этому послѣднему пути, русскіе много зарабатывали на фрахтѣ. Русскому правительству было также важно поддерживать Московско-Архангелогородскій путь, потому что здѣсь оно получало большой доходъ отъ таможенныхъ сборовъ, не считая пошлинъ съ кабацкихъ, соляныхъ и желѣзныхъ промысловъ, развитіе которыхъ также было связано съ процвѣтаніемъ этого пути[32].
Всѣ эти условія дѣлали надежды Шведовъ на оживленіе и возрожденіе Московско-Балтійской торговли мало основательными[33], эти же условія вліяли и на почтовыя сношенія по извѣстнымъ намъ дорогамъ, направляя русскую торговую корреспонденцію почти исключительно къ Архангельску.
Съ пріобрѣтеніемъ береговъ Балтійскаго моря при Петрѣ В. послѣдовали крупныя перемѣны и въ направленіи русской торговли… и въ почтовыхъ сношеніяхъ.
Архангелогородская почта, какъ мы видѣли, была почтою, собственно говоря, правительственною, съ допущеніемъ почтмейстера къ пользованію ея доходами. Мы отнеслись къ ней съ большимъ вниманіемъ между прочимъ, также потому, что управляли ею Виніусы и она обслуживала интересы не только правительства, но и частныхъ людей. Еще болѣе правительственною можетъ быть названа почта Сибирская, хотя она также доступна была для пользованія общества. Главнымъ основателемъ ея былъ также А А. Виніусъ, но не какъ частный предприниматель, но какъ своего рода министръ — думный дьякъ Сибирскаго приказа. Почта эта не могла давать въ то время дохода и потому о роли предпринимателя здѣсь говорить не приходится.
Развитіе путей сообщенія въ Сибири связано съ именемъ кн. В. В. Голицына. Иностранецъ Нёвилль, въ своей „Relation curieuse et nouvelle de Moscovie” передаетъ разсказъ, слышанный имъ отъ переводчика Спафарія. Этотъ Спафарій былъ посланъ княземъ Голицынымъ въ Китай. Два года пробылъ онъ въ путешествіи, преодолѣвая многія трудности; но за то онъ собралъ много свѣдѣній о мѣстахъ, по которымъ ему приходилось ѣхать. По возвращеніи своемъ въ Москву онъ обнадежилъ Голицына, что можно и по Сибири устроить путь столь же удобный, какъ и по всякой другой, европейской, странѣ. Голицынъ приступилъ къ устройству дороги для проѣзжающихъ. Отъ Москвы до Тобольска, главнаго города Сибири, устроили по нѣскольку деревянныхъ домовъ на каждыхъ 10 миляхъ и поселили въ нихъ по нѣскольку крестьянъ, отведя имъ земли, съ условіемъ, что каждый домъ долженъ содержать по три лошади для проѣзжающихъ, взимая за то плату въ свою пользу по 3 деньги за 10 верстъ. По всей Сибирской дорогѣ, также какъ и по всей Московіи, поставили столбы съ означеніемъ пути и числа миль. Тамъ, гдѣ снѣга столь глубоки, что лошади не могутъ итти, также построили домы и поселили въ нихъ осужденныхъ на вѣчное изгнаніе, снабжая ихъ припасами и заведя у нихъ большихъ собакъ, которыхъ можно запрягать въ санки для ѣзды по снѣгамъ[34].
Дальнѣйшая забота о путяхъ сообщенія въ Сибири выпала на долю А. А. Виніуса, вступившаго въ завѣдываніе Сибирскимъ приказомъ не позже 1694 г. Онъ, дѣйствительно, сталъ заботиться объ устройствѣ правильныхъ и постоянныхъ сношеній съ Сибирью, велѣлъ составить описаніе путей, городовъ, карты Сибири, и наконецъ — учредить почту.
Важнѣйшими пунктами на Сибирской дорогѣ были — Нижній-Новгородъ[35], Кузьмодемьянскъ, Казань, Царево-Санчурскъ, Верхотурье, Тюмень, Тобольскъ, Березовъ, Сургутъ, Томскъ, Енисейскъ, Красноярскъ, Мангазея, Илимскъ, Якутскъ, Иркутскъ и Нерчинскъ[36]. Сибирская почта была окончательно установлена наканунѣ возвращенія Петра Вел. изъ-за границы; но ходила она пока только до Тобольска, въ лѣтніе мѣсяцы, трижды въ годъ; особенно важно то, что этою почтою разрѣшено было пользоваться частнымъ лицамъ. За доставку писемъ взималось по таксѣ, составленной 21 октября 1697 г. Такса эта слѣдующая:
Съ Москвы до Верхотурья и до Тюмени и до Тобольска — по 6 алтынъ; до Березова, до Сургута, до Томска, до Енисейска, до Красноярска, до Мангазеи — по 10 алтынъ; до Илимска, до Якутска, до Иркутска, до Нерчинска — по 13 алт. по 2 деньги съ золотника; а буде съ Верхотурья, или изъ Тобольска учнетъ кто писать въ тѣ Низовые города, и имъ Московской провозъ до Верхотурья и до Тобольска зачитать, а изъ Сибирскихъ городовъ и съ Верхотурья торговыхъ грамотокъ о посылкѣ къ Москвѣ и о взятьѣ провозу чинить по сему жь в. г-ря указу и по грамотамъ в. г-ря, каковы о томъ посланы во всѣ Сибирскіе города. Октября въ 21 день 7206 года[37].
Таможеннымъ головамъ, которые принимали письма и взимали плату, приказано было „отнюдь ничьей грамотки не распечатывать и не смотрѣть, чтобы всякъ, заплатя пристойную заплату, былъ обнадеженъ, что его грамотка въ домъ къ нему дойдетъ”.
Учрежденіе почты и вѣроятная реформа ямскихъ учрежденій, которая всегда находилась въ связи съ открытіемъ новой почтовой дороги, могли произойти по причинѣ зарождавшихся у правительства плановъ оживленія торговли съ Китаемъ. „Торговымъ людямъ”, говорится въ указѣ отъ 12 ноября 1698 г., пріѣзжимъ, въ промыслахъ ихъ великая належитъ нужда, ѣдучи въ Китайское государство, о себѣ въ домы и къ родителямъ своимъ о нуждахъ своихъ писать”[38].
Письма изъ Сибири шли до Москвы, а тѣ, которыя были адресованы къ Поморью — до Верхотурья. По свидѣтельству Гордона, письма изъ Тобольска въ Архангельскъ доходили въ 2 мѣсяца 20 дней. Особыхъ почтмейстеровъ на этомъ пути не было назначено, а равно не упоминается и объ особыхъ присяжныхъ почтаряхъ.
Высокая такса на письма (6 р. 80 к. за золотникъ на наши деньги отъ Нерчинска до Москвы) давала возможность пользоваться почтою только богатымъ людямъ. Поэтому говорить о ея широкомъ культурномъ значеніи для Сибири пока не приходится; но не будемъ забывать, что интересы администраціи и торговаго класса такъ тѣсно переплетаются съ нуждами общества, что даже при вышеуказанномъ положеніи дѣла учрежденіе почты представляетъ великое событіе въ исторіи Сибири.
Для корреспонденціи своего приказа и своей лично, А. А. Виніусъ, конечно, усердно пользовался услугами Сибирской почты[39] 28 янв. 1701 г. состоялся указъ, чтобы особыхъ посланцовъ воеводы посылали лишь съ казною; а „отписки всякіе противъ в. г. грамотъ отповѣди присылать къ Москвѣ изъ Сибирскихъ городовъ съ почтою отъ города до города”[40].
Переходя на югъ, мы должны констатировать здѣсь возникновеніе цѣлой сѣти чисто правительственныхъ почтовыхъ дорогъ. Всѣ они имѣли однообразный характеръ, поэтому характеристику ихъ будемъ изображать въ одной общей картинѣ. Перечислимъ сперва важнѣйшія изъ нихъ:
1) Москва — Калуга — Сѣвскъ — Кіевъ.
2) Москва — Калуга — Сѣвскъ — Ахтырка — Полтава — Запорожье.
8) Москва — Тула — Мценскъ — Курскъ — Бѣлгородъ.
4) Москва — Тула — Новый-Осколъ — Азовъ.
5) Москва — Коломна — Тамбовъ.
Возникновеніе этихъ почтовыхъ путей обыкновенно было связано съ интересами военнаго времени; очень часто конечнымъ пунктомъ такой дороги называются „полки такого-то воеводы“. Вотъ нѣкоторыя подробности ихъ возникновенія.
Малороссійская почта. Царь Ѳедоръ Алексѣевичъ посылая въ 1676 г. кн. Ѳ. Волконскаго воеводою въ Переяславль, поручилъ ему — „если услышитъ о появленіи моровой язвы въ сосѣднихъ земляхъ, о томъ писати г—рю чрезъ почту“, а если получитъ извѣстіе особенной важности, „о томъ писать г—рю къ Москвѣ съ нарочными гонцы наскоро”[41]. Но почты въ этихъ мѣстахъ, очевидно, уже не оказалось, потому что 20 августа 1677 года кн. В. В. Голицыну съ товарищами было послано увѣдомленіе, что отъ Москвы по Калужской дорогѣ до Сѣвска и до Малороссійскихъ городовъ велѣно „учинить почту, чтобы въ гоньбѣ мотчанія не было и потому“ „вы бъ, бояринъ нашъ и воеводы, о вѣстяхъ къ намъ, в. г—рю, писали почасту съ нарочными гонцы чрезъ уставленую почту, чтобы намъ, в. г—рю, о тамошнихъ поведеніяхъ было вѣдомо подлинно, скорыми днями и для того, по нашему в. г—ря указу, и почта учинена“. При этомъ приложена была и роспись становъ: 1) на Москвѣ, 2) 35 вер. отъ Москвы, въ дер. Пахрѣ, 3) въ с. Спасскомъ, отъ дер. Пахры 25 вер., 4) черезъ 25 вер. — у Покрова Пресв. Богородицы, 5) черезъ 24 вер. — въ с. Недѣльномъ, 6) черезъ 20 вер., въ с. Гурьевѣ, 7) черезъ 20 вер. — въ Калугѣ, 8) черезъ 30 вер. — въ Лихвинѣ, 9) черезъ 30 вер. — въ Бѣлевѣ, 10) черезъ 40 вер. — въ Болховѣ, 11) черезъ 40 вер. — въ Новой Слободкѣ, 12) черезъ 30 вер. — въ Карачевѣ, 13) черезъ 45 верстъ — въ с. Чаянкахъ, 14) черезъ 30 вер. — въ с. Любокшѣ, 15) черезъ 40 вер. — въ Сѣвскѣ, 16) черезъ 30 вер. — въ с. Ѳетишахъ и 17) черезъ 30 вер. — въ Глуховѣ[42]. „А отъ Глухова“, читаемъ въ другомъ росписаніи, „въ Малороссійскихъ городѣхъ почты не бывало; а по сказкѣ гетманскаго сына стряпчаго Василія Скоропацкого отъ Глухова до Бужинского перевозу дорога: отъ Глухова на Конотопъ — 70 верстъ, отъ Конотопа на Роменъ — 70 верстъ, отъ Ромна степью до Днѣпра — 100 верстъ, а городовъ и мѣстечекъ и селъ и деревень нѣтъ, всѣ въ сторонахъ“[43].
Слѣдовательно, только отъ Глухова кн. Голицынъ могъ расчитывать на правильную доставку своихъ отписокъ. Годъ спустя, 8 августа 1678 г., Сѣвскій воевода, Леонтій Роман. Неплюевъ, получилъ новую грамоту о Малороссійской почтѣ: для скорыхъ посылокъ съ Москвы въ полкъ кн. Гр. Гр Ромодановскаго — учинить почту отъ Сѣвска до Глухова, Конотопа, Роменъ, Днѣпра и до самаго полку такъ, чтобы станъ отъ стану былъ не далѣе 30 верстъ[44]. То-же распоряженіе было повторено въ декабрѣ (для посылки почты къ гетм. Самойловичу и въ Кіевъ къ бояр. и воеводѣ ген. Никитѣ Сем. Урусову и въ другіе города)[45]. Такое-же распоряженіе объ устройствѣ Малороссійской почты послано было кн. Мих. Алегук. Черкасскому 4 іюня 1679 г.[46]. Вѣроятно, на этотъ разъ удалось установить ее окончательно. По крайней мѣрѣ въ 1680 г. говорится о почтовыхъ лошадяхъ въ Кіевѣ, а въ указѣ 20 іюня 1695 года прямо предписывается посылать отписки изъ войска этою почтою[47].
Запорожская почта. 4 августа 1686 года генералъ и воевода Гр. Ив. Косаговъ писалъ в. г—рю, что для посылки вѣстовыхъ отписокъ и всякихъ дѣлъ къ Москвѣ у него не хватаетъ посыльщиковъ, а полковники, сотники и урядники не даютъ подводъ. Государи указали: „учинить почту по городамъ Украинымъ и Слободскимъ до Переволочны и до Кодака и до Запорожской Сѣчи пристойными мѣсты, которыми бъ проѣздъ былъ отъ непріятелей безопасно”. Грамота была послана Сѣвскому воеводѣ, Леонтію Неплюеву[48]. Неплюевъ послалъ Стародубца Ивана Дубровскаго къ гетману Самойловичу и просилъ дать распоряженіе Полтавскому полковнику, чтобы тотъ далъ гонцу людей, знающихъ этотъ путь. Полковникъ далъ Дубровскому нужныхъ людей[49]. Но въ 1687 г. почта стояла только „отъ Москвы до Ахтырска и Коломка въ 16 мѣстахъ”[50].
Бѣлгородская почта. Начало Бѣлгородской почты уловить довольно трудно; опредѣленно о ней можно говорить только съ 1689 г.; между тѣмъ постановка почты по пути Тула-Чернь-Мценскъ началась еще въ маѣ 1687 года. Капитану Московскихъ стрѣльцовъ Мих. Шпанѣеву поручено было поставить почту въ 4 мѣстахъ. Одинъ изъ становъ былъ имъ устроенъ въ с. Скуратовѣ (1½ вер. отъ Черни), другой — во Мценскѣ[51]. Тогда же, 2 іюня 1687 г., Хотмыжскій воевода, Г. Елагинъ, получилъ указъ поставить почту (до Бѣлгорода?), который онъ и исполнилъ[52]. Наконецъ, въ февралѣ 1689 года въ Серпуховъ, Тулу, Мценскъ, Курскъ воеводамъ и приказнымъ людямъ было послано извѣщеніе, что для скорой посылки грамотъ въ полки учреждается почта отъ Москвы до Рублевки(?), на 20 станахъ[53]. Есть указаніе, что между Бѣлгородомъ и Азовомъ также существовало почтовое сообщеніе въ военное время (черезъ Новый Осколъ или Валуйку, въ 1695 г.)[54].
Воронежская и Азовская почта. Почта на Воронежъ вызвана была, повидимому, „корабельнымъ строеніемъ“, а на Азовъ — знаменитыми Азовскими походами. Перечисленіе городовъ, гдѣ находятся почтовые станы отъ Москвы до Валуйки дошло до насъ отъ 1695 года. Это перечисленіе таково: Москва — 90 вер. — Серпуховъ — 90 в. — Тула — 120 в. — Новосиль — 120 в. — Ливны — 60 в. — Старый Осколъ — 70 в. — Новый Осколъ — 70 в. — Валуйка[55]. За Валуйкой нѣсколько позже упоминается Гундорово. Въ 1696 году на время Азовскихъ походовъ была поставлена почта отъ Москвы до Воронежа изъ Разряду. Почту гоняли между Москвою, Тулою и Ефремовымъ — Московскіе и Тульскіе ямщики, а въ Ефремовѣ, Ельцѣ и Воронежѣ выборные дѣти боярскіе городовой службы. Послѣднимъ велѣно быть по 2 или 3 чел. на стану съ добрыми лошадьми по числу людей[56]. Отъ 1699 года дошло перечисленіе становъ до Воронежа: Москва, Серпуховъ, Тула — 20 в. — Дѣдилово 20 в. — Богородицкое — 30 в. — с. Плотовое — 30 вер. — Ефремово — 25 вер. — Полепки — 25 вер. — Елецъ — 30 в. — перевозъ черезъ р. Донъ — 30 в. Подхлѣвное или Хлѣвное — 40 вер. — Воронежъ[57]. 12 февр. 1700 г. изъ Разряда былъ посланъ указъ въ Ямской приказъ, чтобы поставить почту отъ Москвы до Воронежа черезъ Молоди, Серпуховъ, Вашану, Тулу, Дѣдиловъ, Богородицкое, Никитское, Ефремово, Елецъ, Донъ и Хлѣвное[58]. На почтѣ велѣно было поставить посадскихъ и городскихъ людей; на каждомъ стану велѣно имѣть по 2 лошади со всякою гонебною рухлядью и гонять почту въ указныя числа и часы. Объ этомъ были посланы также грамоты воеводамъ и указъ въ Ратушу. Въ Разрядѣ была произведена выписка изъ переписныхъ книгъ о количествѣ посадскихъ и служилыхъ людей въ Серпуховѣ, Тулѣ, Ефремовѣ и Ельцѣ и согласно съ этой выпиской гоньба почты въ Серпуховѣ, Тулѣ и Ельцѣ была возложена на посадскихъ людей, а въ Ефремовѣ на драгунъ („10 дворамъ самымъ добрымъ людемъ“).
Отъ Воронежа до Азова шелъ почтовый путь еще въ 1697 г. такъ: Воронежъ, Коротоякъ, Острогожскъ, Новый-Осколъ, Валуйка, Гундорово, Черкаскъ, Азовъ[59]. Такимъ образомъ путь отъ Москвы до Тулы и отъ Азова до Новаго Оскола былъ одинъ; а между Тулою и Новымъ Осколомъ было 2 почтовыхъ пути: одинъ черезъ Новосиль, другой — черезъ Воронежъ.
Тамбовская почта. Въ 1677 или 1678 г. была послана царская грамота на Коломну объ учрежденіи почтовыхъ становъ отъ Москвы до Тамбова для переписки съ Тамбов. воеводою, думн. двор. Як. Тим. Хитрово. Между Москвою и Коломною упоминается станъ въ Бронницахъ, а за Коломною — Перевитскъ[60].
На западѣ отъ Москвы за послѣднюю четверть XVII вѣка видимъ только двѣ попытки устройства правительственныхъ почтъ.
Въ 1683 году, въ эпоху полнаго упадка Виленской почты, правительство наскоро завело курьерское сообщеніе по Смоленской дорогѣ, отъ Москвы до Смоленска и до Мигновичъ. Велѣно было въ Москвѣ и по селамъ поставить нарочныхъ ямщиковъ съ 4 хорошими лошадьми на каждомъ мѣстѣ. Такія станціи были устроены: въ Кубенскомъ, Можайскѣ, Будаевѣ-городищѣ, Царевѣ-Займищѣ, Вязьмѣ, Чоботовѣ, Дорогобужѣ, Пневѣ, Смоленскѣ, Досуговѣ. Въ мартѣ слѣдующаго 1684 г. возникло дѣло о вознагражденіи ямщиковъ за эту чрезвычайную гоньбу[61].
Второю правительственною почтою была почта отъ Смоленска до Пскова. 24 іюня 1697 г. царь Петръ Алексѣевичъ велѣлъ устроить почтовую гоньбу отъ Великихъ-Лукъ до Пскова, разставивъ по пути 5 почтарей — стрѣльцовъ съ лошадьми и подводами. Поставка подводъ была возложена на указныя мѣста[62]. Станы были: Великія-Луки—50 в.—Навлицы—50 в.—Калково—40 в.—Вороночь—50 в.—Островъ—50 в.—Псковъ. Позже почта эта ходила до Литовской границы, станы были въ 3 мѣстахъ и гоняли почту Псковскіе ямщики[63].
16 ноября 1700 г. А. А. Виніусъ получилъ изъ Ругодива отъ фельдмаршала Ѳ. А. Головина письмо (помѣченное 6 ноября). Въ этомъ письмѣ Головинъ сообщаетъ, что государю угодно, чтобы Виленская почта имѣла вѣтвь на Псковъ, либо прямо изъ Вильны, либо изъ Смоленска. Виніусъ сиисался по этому вопросу съ Шретеромъ и его товарищемъ Шульцемъ. Тѣ сообщили, что черезъ Литву гнать почту отъ Вильны до Пскова невозможно, потому что „никогда тѣмъ путемъ почта не хаживала”. Тогда Виніусъ предложилъ слѣдующее: послать грамоты къ воеводамъ въ Смоленскъ, чтобы оттуда послали „добраго” подъячаго для постановки почтовыхъ становъ, на разстояніи 60—100 верстъ, а на этихъ станахъ чтобы воеводы и приказные люди поставили по 2 чел. почтарей съ лошадьми, выборныхъ „изъ какого чину пристойно” и дать имъ обычныя почтовыя правила. Во Псковъ также послать грамоту, чтобы воевода назначилъ особаго подъячаго для присмотру за правильнымъ хожденіемъ почты и веденія тетради съ записью пріемовъ и отпусковъ почты. Почтарь, привезшій почту во Псковъ, можетъ быть изъ Пскова отправленъ въ полки для доставки почты по назначенію. Отъ себя Виніусъ послалъ опытнаго въ дѣлѣ Гаврилу Петрова и просилъ дать ему отъ Москвы до Смоленска и обратно подводу съ проводникомъ.
Совѣтъ Виніуса былъ исполненъ. 22 ноября послана была грамота во Псковъ о приготовленіи всего нужнаго для почты; 25 ноября — въ Смоленскъ о посылкѣ добраго стараго подъячаго для постановки почтовыхъ перемѣнъ и соотвѣтствующихъ распоряженій: Эта грамота была послана съ Гаврилою Петровымъ.
Воевода Смоленскій, Вл. П. Шереметевъ, 7 декабря послалъ для постановки почты подъячаго Ѳедота Дементьева. Послѣдній сдѣлалъ все по наказу. На перемѣнахъ поставилъ признаки (столбъ съ колесомъ); попамъ и дьячкамъ поручилъ записывать въ тетради почтовые пріемы и отпуски. Росписаніе перемѣнъ слѣдующее:
Смоленскъ — Стабна — Помогайлово — Духовщина 40 верстъ.
Духовщина — Тяполово — Матвѣева — Дурново — Рудня — Гринцово — Дмитрово — Добрино, 60 верстъ.
Добрино — Погорѣлово — Горки — Задорье — пустошь Груехово — Егорье — Милятина — Аверково — Полки Силиченская — Горбачи — Сковородники — погостъ Прилукъ — 80 верстъ.
Погостъ Прилукъ — Ямица — Шиблово — Устье — погосъ на дер. Плехтино — Столпище — Бабино — Быково — Волково — Пухтево — Щукина — Красное сельцо — Тараканово — Кунья Кунево — Великіе Луки — 60 верстъ.
Великіе Луки — Манкино — Дружинино — Пущино — Врагъ — Заболотье — Ровня — Дроздово — Улицы — погостъ Петровское — погостъ Иванково — Утѣхино, 70 верстъ.
Утѣхино — Фишново — Бѣжаницы — Руса — Мухино — Михалкина — Ядриницы — Хохалево — Попово — Пріѣзжій дворъ, пустой пригородъ у деревни Деревицы, 60 в.
Деревня Деревицы — Степановское — Котельное — Лиственка — погостъ Верхній мостъ — Давыжья гора — Рябово — Псковъ, 90 верстъ. Всего отъ Смоленска до Пскова 460 верстъ.
Путь этотъ былъ признанъ удобнымъ во всякое время года.
Къ своему доѣзду Ѳедотъ Дементьевъ приложилъ и почтарскія выборныя, обычнаго содержанія; особыя мѣста въ нихъ отмѣтимъ. — Выборная села Духовщины упоминаетъ, что отъ Смоленска до Духовщины (40 верстъ) почтарь можетъ доѣхать въ 10 часовъ (стало быть всего по 4 версты въ часъ! значитъ, дорога была очень тяжелая). Выборная деревни Добрино упоминаетъ о томъ, что отъ этой деревни по направленію къ Пскову верстъ на 30 никакого жилья нѣтъ — „которые и были жильцы и нынѣ тѣ отъ ратныхъ людей, отъ казаковъ разорены”. Въ выборной погоста Прилукъ упоминается, что подъячій Дементьевъ далъ тамошнему попу для записки „тетрадь бумаги”.
На запросъ Псковскаго воеводы В. Б. Бухвостова о томъ, какъ быть съ прежде установленной почтой отъ Пскова до Литовской границы въ 3 мѣстахъ (изъ Псковскихъ ямщиковъ), 13 декабря былъ посланъ отвѣтъ, что этой почты до указу сводить не слѣдуетъ. Такимъ образомъ изъ Пскова на югъ было уже 2 почтовыхъ пути.
5 января 1701 г. подъячей подъячій Ѳедоръ Дементьевъ вернулся въ Смоленскъ и представилъ доѣздъ, роспись становъ и выборныя. Все это В. П. Шереметевъ препроводилъ 20 января въ Москву[64].
Позже эта почтовая дорога шла до Смоленска, черезъ Торопецъ: былъ посланъ подъячій, который устроилъ станы, размѣстилъ почтарей и пр. (кажется, при этомъ былъ снятъ почтовый станъ въ Вел.-Лукахъ)[65].
Закончивъ перечисленіе всѣхъ извѣстныхъ намъ дорогъ правительственныхъ почтъ, бросимъ бѣлый бѣглый взглядъ на ихъ жизнь и распорядокъ.
Очень рѣдко бываетъ, что во главѣ такой почты стоитъ одно лицо. Два случая, которые намъ извѣстны, какъ разъ относятся къ тѣмъ почтамъ, гдѣ принимались письма частныхъ лицъ, а именно — Сибирской, во главѣ которой стоялъ А. А. Виніусъ, и Воронежской (письма изъ Воронежа въ Москву велѣно доставлять Ѳед. Алексѣев. Головину)[66]. Обычно каждая почта состоитъ въ вѣдѣніи того или другого приказа. Большая часть почтъ учреждалась Разряднымъ приказомъ, такъ какъ имѣла военныя цѣли; но въ качествѣ организаторовъ почтъ, иногда, по почину Разряда, выступаютъ также Ямской приказъ, Приказъ Малыя Россіи, Конюшенный, Пушкарскій, Владимірскій Судный и др. Строилась почта обычно стрѣльцами или вообще служилыми людьми[67]; иногда почтари выбирались изъ жителей или ямщиковъ. Для устройства почты посылались капитаны стрѣлецкіе или подъячіе, съ наказами. Такъ напр., когда Разрядъ былъ озабоченъ устройствомъ Бѣлгородской почты, то капит. Ив. Рукинъ предъявлялъ воеводамъ такой наказъ: предписывается оказывать ему содѣйствіе; давать для постою стрѣльцовъ, посланныхъ съ нимъ — пространные дворы на дорогѣ, а не въ переулкахъ, съ крытыми конюшнями и сараями, а равно и житницы для сѣна и овса; за стрѣльцами смотрѣть накрѣпко, чтобы они не пили и не бражничали и ни за какимъ дурномъ не ходили”, изъ становъ никуда не отлучались; чтобъ лошади у нихъ были всегда осѣдланы и были готовы къ гоньбѣ; чтобъ, принявъ почтовыя письма, они ѣздили отъ стану до стану наскоро, не мѣшкая нигдѣ ни за чѣмъ; чтобъ лошадей кормили овсомъ и сѣномъ, чтобъ тѣ лошади безпрестанно были готовы къ гоньбѣ (1689 г.)[68].
Почтари получали знаки, хотя и не всегда (обычно — металлическіе, съ изображеніемъ двуглаваго орла). Есть одинъ случай, когда почтари подавали челобитную о выдачѣ имъ таковыхъ знаковъ, потому что безъ знаковъ — воровскіе люди не вѣрятъ, что они почтари, бьютъ ихъ, грабятъ, отнимаютъ епанчи и лошадей (1696 г.)[69]. Иногда и знакъ помогалъ мало: одинъ сотникъ (въ Боровлѣ) отколотилъ почтового стрѣльца, а его жена, снявъ съ почтаря знакъ, бросила его „въ непристойное мѣсто”[70]. Но правительство все-таки бдительно охраняло своихъ почтарей: всякая ихъ жалоба вызываетъ строгое разслѣдованіе. За только что разсказанное оскорбленіе почтаря сотникъ и его жена были раздѣты донага и биты нещадно батогами; публично было объявлено, что они заслужили смертную казнь и лишь ради ихъ „иноземства” в. г-рь ограничиваетъ имъ наказаніе. А Краснокутскій воевода, только за то, что задержалъ почтаря, былъ битъ батогами и посаженъ въ тюрьму на 3 дня[71].
Уплата прогоновъ ямщикамъ и почтарямъ шла, по обычаю, туго. 17 апрѣля 1698 г. Тульскіе ямщики просятъ уплатить имъ прогоны, которыхъ они не получали болѣе 2 лѣтъ[72]. Сохранилась грамота Петра I отъ 1698 г. на имя Азовскаго воеводы кн. Прозоровскаго, изъ которой узнаемъ, что Гундоровскіе казаки, гонявшіе почту отъ Валуйки до Черкасска, отказались отъ нея, несмотря на то, что воевода предлагалъ имъ 130 руб. въ годъ (вмѣсто назначенныхъ правительствомъ 100 руб.). 19 августа 1700 года рѣшено было отдать Азовскую почту съ торговъ. На торгъ явились полковникъ Азовскихъ казаковъ Николай Васильевъ, пятидесятникъ Иванъ Волковъ и Азовскій житель, баньщикъ Григорій Зайцевъ. Первый просилъ за доставку почты 240 руб. въ годъ, второй — 260, а третій — 245 р. Сверхъ денежной суммы Васильевъ просилъ еще по 25 четв. ржаной муки и овса. Почта была отдана Николаю Васильеву[73].
Такъ какъ почта обслуживала лишь правительственную корреспонденцію[74], то запечатывалась она б. ч. въ одинъ пакетъ или сумочку (въ одномъ случаѣ почтарь говоритъ, что онъ письма и деньги запаковалъ „въ подголовокъ”[75]. Вмѣсто почтовыхъ „записныхъ столбцовъ” здѣсь употребляются либо простыя росписки въ пріемѣ почты, либо-же прямо на оберткѣ дѣлаются на каждомъ стану записи, когда почта пришла (съ точностью) и когда она отпущена далѣе[76]. На станахъ для этого были подъячіе, которые поочередно смѣнялись. Одинъ воевода отказался дать подъячаго на почтовый станъ; за это онъ лишился мѣста и былъ посаженъ въ тюрьму на 1 день[77].
Интересно познакомиться съ быстротой правительственнаго почтоваго сообщенія. Почта отъ Азова до Москвы приходила въ 10 дней: письма, посланныя 19 іюля 1695 г. изъ Азова, прибыли въ Москву 29 іюля[78]. Кіевская почта поспѣвала въ Москву черезъ 15—20 дней, но экстренная почта доходила въ 6—8 дней[79]. 25 мая 1691 года ямщикъ Московской Рогожской слободы Спиридонъ Кондратьевъ явился въ Приказъ Малыя Россіи и представилъ въ оберткѣ гетманскіе листы къ государямъ о „нужныхъ дѣлѣхъ”. Листы эти были посланы изъ Батурина въ Москву 12 мая, стало-быть шли 14 дней, тогда какъ гетманскіе гонцы изъ того-же Батурина поспѣвали въ Москву съ гетманскими письмами на 5-й или на 6-й день. За такую медленность ямщикъ былъ арестованъ и посланъ въ Ямской приказъ для наказанія[80].
Съ заботами о приведеніи въ порядокъ дорогъ при устройствѣ почты приходится встрѣчаться рѣдко, потому что при безпрестанныхъ передвиженіяхъ войскъ, само собою, каждый разъ дороги приводились въ порядокъ, устраивались мосты, переправы и т. п. Приведемъ только два, болѣе или менѣе интересныхъ случая.
Елецкій воевода Артемій Ив. Ознобишинъ писалъ г-рю въ 1696 г. слѣдующее. На р. Соснѣ, подлѣ Ельца, былъ мостъ. Этотъ мостъ былъ отданъ Знаменскому женскому монастырю „на свѣчи и на ладанъ и имъ на пропитаніе”; а крестьянъ и бобылей у этого монастыря нѣтъ. И вотъ теперь этотъ мостъ отъ прибылой воды льдомъ подняло и водою разнесло, ѣздить по нему стало невозможно, а за прибылою водою вновь построить его также невозможно. Тогда воевода „по великой нуждѣ” для переправы почты, государевой казны и всякихъ полковыхъ припасовъ, устроилъ черезъ р. Сосну 2 гати. Точно также, въ 20 вер. отъ Ельца, по Воронежской дорогѣ, былъ перевозъ черезъ Донъ, а теперь „отъ берегу льды отопрѣли и переѣзжать не мочно”; пришлось и тутъ устроить 3 гати. Обыкновенно въ полую воду черезъ Сосну и Донъ устраивается перевозъ на паромахъ, но воевода, осмотрѣвъ эти паромы, пришелъ къ заключенію, что они слишкомъ малы и плохи и потому велѣлъ всѣмъ окрестнымъ жителямъ „у кого объявятся комяги и лодки со всякими припасы” изготовить ихъ для казенныхъ надобностей. Обо всемъ этомъ воевода доводитъ до свѣдѣнія. — Его распоряженія были признаны недостаточными; велѣно на рѣкѣ Соснѣ сдѣлать мостъ[81].
А вотъ нелишенное интереса описаніе Воронежской дороги у одного иностранца (ок. 1701 г.): дорога исправлена; поставлены верстовые столбы, на каждомъ изъ которыхъ написано „1701 г.” по-русски и по-нѣмецки (sіс). Столбы — выкрашены красною краскою. Между столбами посажены деревья по обѣ стороны дороги, иногда по 3 и по 4 вмѣстѣ, переплетенныя вѣтвями (вѣроятно, на случай зимнихъ бурь). Насчитывали 552 столба и не меньше 200 тыс. деревьевъ по дорогѣ[82]. Черезъ каждыя 20 верстъ по этой дорогѣ стоялъ „царевъ кабакъ”. Въ деревняхъ ночью крестьяне выходили за ворота съ пучками зажженной соломы для освѣщенія пути[83].
Несмотря на то, что дороги были правительственныя, почтари нерѣдко подвергались нападеніямъ „воровскихъ людей”[84]; а по Азовскому пути нападали и дѣйствительные непріятели — Крымскіе татары.
Подводя итоги нашимъ наблюденіямъ надъ порядками правительственныхъ почтъ, мы ясно видимъ, что сдѣланный опытъ далъ правительству вполнѣ удовлетворительные результаты. Оно быстро развиваетъ почтовыя сношенія по разнымъ направленіямъ, энергичною и твердою рукою устраиваетъ пути и станы и блюдетъ на нихъ порядокъ, быстро исправляетъ всѣ замѣченные недочеты. Помимо той пользы, которую приносили почты въ административныхъ и военныхъ цѣляхъ, они вырабатывали въ эту эпоху у правительства опытъ, сноровку и знаніе для послѣдующаго развитія этого дѣла не только въ своихъ интересахъ, но и въ интересахъ общества. Правда, многочисленныя заботы, лежавшія на Петрѣ В. въ первые годы XVIII вѣка, не дали ему возможности сразу взять все почтовое дѣло въ правительственныя руки, но, несомнѣнно, онъ уже пошелъ по этому пути и осуществилъ это въ 20-хъ годахъ. Въ началѣ XVIII вѣка Россія имѣла 3 почтовыхъ дороги, бывшія въ рукахъ предпринимателей, 3 правительственныя, но доступныя для пользованія частныхъ лицъ[85] и нѣсколько чисто правительственныхъ. Подготовигельный періодъ великаго культурнаго дѣла окончился.
- ↑ П. С. З., т. III, № 1470, и у насъ, т. II, стр. 211—213.
- ↑ Часовниковъ былъ человѣкъ бывалый. Онъ былъ уже разъ въ дальней командировкѣ — на Донъ съ грамотами и денежною казною въ 1685—6 г.г. Въ Моск. Архивѣ М. Юст. въ столбцахъ Разряд. приказа № 1106 есть дѣло о нападеніи на него, когда онъ ѣхалъ обратно: Урывскій соборный попъ и приказный человѣкъ со многими людьми били его, отняли у него пожитки и черный статейный списокъ всякимъ вѣстямъ.
- ↑ Т. II, стр. 219.
- ↑ Т. II, стр. 228.
- ↑ Въ это время (іюль-сентябрь) царь Петръ былъ въ Архангельскѣ, катался по морю, оборудовалъ верфь, заложилъ корабль, бесѣдовалъ съ иностранцами, устроилъ фейерверкъ.
- ↑ Т. II, стр. 274—278.
- ↑ Т. II, стр. 289—299.
- ↑ Т. II, стр. 299—303.
- ↑ По позже составленному росписанію считалось отъ дер. Горки до дер. Кобыльской 50 вер., ѣзды 8 час.; отъ Кобылкиной или Кобыльской до Вологды — такъ же. Всего считалось отъ Вологды до Архангельска 26 ямовъ, 605 верстъ, гоньбы 4 сутокъ 1½ часа, на остановки — 26 часовъ, итого 5 сут. 3½ часа (весною и осенью — 7½ сут.).
- ↑ По другому счету — отъ дер. Горки Вологодскаго уѣзда до дер. Курьяновской — 40 вер., ѣзды 6½ час.
- ↑ По другому счету — отъ Шастиозерской волости до дер. Березинской 15 верстъ, ѣзды 2½ часа.
- ↑ Т. II, стр. 324—329.
- ↑ Т. II, стр. 335—336.
- ↑ Припомнимъ еще, что въ это время (
см.съ мая до сентября) въ Архангельскѣ былъ второй разъ царь Петръ Алексѣевичъ. - ↑ Т. II, стр. 349—350.
- ↑ Т. II, стр. 349-373.
- ↑ Архіепископамъ по росписи 1627 г. полагалось 15 подводъ.
- ↑ Въ этой грамотѣ приводятся любопытныя подробности объ упрямствѣ Устьянцевъ, не желавшихъ гонять ямской гоньбы. См. т. II, стр. 367.
- ↑ Т. II, стр. 401—402.
- ↑ Навозить лѣсу и притомъ „не тонкаго” предписывалось зимою, потому что зимою его возить легко, а въ другое время года — тяжко.
- ↑ Это — вторая крупная личность на Вагѣ, послѣ Васендина.
- ↑ М. Арх. М. И. Д., Почт. Дѣла, карт. 6, л. 31 об.
- ↑ Т. II стр. 391—393.
- ↑ Моск. Архивъ М. Ин. Дѣлъ, Почт. Дѣла, карт. 6, л. 68.
- ↑ См. слѣд. главу, гдѣ говорится между прочимъ о письмахъ Виніуса Гоутевалу по ихъ собственнымъ дѣламъ.
- ↑ Къ сожалѣнію, мы не могли заняться отыскиваніемъ ихъ именъ хотя бы въ печатной литературѣ; но нѣкоторыя имена неоднократно намъ приходилось встрѣчать. Въ книгѣ П. Милюкова „Государств. хозяйство Россіи въ первой четверти XVIII ст.“ мы встрѣчали И. Панкратьева (бургомистръ 1703 г., стр. 143),
А.М. Григорьева, Илью Исаева и А. Филатьева (по поводу Китайскаго торга, стр. 390); сыновьягостьягостя Ѳедора Семенникова обучались въ Италіи (О нѣмец. школахъ въ Москвѣ, см. Чтенія Общ. ист. и др., 1907, I, стр. XXXV); въ Сибирскихъ дѣлахъ Археографической Комиссіи намъ попадались купчина гостиной сотни Григорій Боковъ, гость Логинъ Добрынинъ и пр. Предлагаемый списокъ, конечно, только предположительно можетъ быть названъ спискомъ русскихъ торговыхъ людей. - ↑ Въ записныхъ книгахъ Рижской и Виленской почты такіе счета русскихъ людей изрѣдка попадаются; но среди нихъ купеческихъ фамилій нѣтъ — только 2—3 болѣе или менѣе знатныхъ личности, вродѣ Матвѣева, Головина и пр.
- ↑ Верхотурье пользовалось другою почтовою дорогой — Сибирскою.
- ↑ Мы знаемъ, что весьма частою посылкою изъ-за границы были апельсины и лимоны въ ящикахъ; поэтому неразобранное нами слово можетъ обозначать „апельсины”; но принять такое чтеніе мѣшаетъ то обстоятельство, что слово „апельсины” нигдѣ въ документахъ не встрѣчается, а вмѣсто него употребляется слово „помаранцы”
- ↑ Эта почта также не вошла въ наши таблицы.
- ↑ М. Арх. М. И. Д., карт. 6, л. 195 об., 263, 277 об., 281 об., 313 об., 314.
- ↑ Города по этому пути давно уже вели обширную торговлю. Вологодскій край былъ богатъ саломъ и льномъ. Англичане и голландцы имѣли торговые дворы въ Вологдѣ еще въ XVI вѣкѣ. Англичане говорили, что нѣтъ города въ Россіи, который бы не торговалъ съ Вологдою. Большинство судовъ, плававшихъ по Сухонѣ, принадлежало Вологодскимъ купцамъ. Тотьма въ XVII вѣкѣ заняла также видное мѣсто по торговымъ оборотамъ. Устюгъ Великій былъ центромъ мѣховой торговли. (Краткій истор. очеркъ развитія водяныхъ и сухопут. сообщеній и торговыхъ портовъ въ Россіи, Спб., 1900, стр. 30—31). О торговомъ значеніи Холмогоръ и Архангельска мы уже упоминали. Авторы только что цитированнаго труда ошибаются, полагая, что „главныя торговыя операціи въ городахъ Бѣломорскаго пути производились въ лѣтніе мѣсяцы іюнь, іюль и августъ… въ эти мѣсяца на Бѣломорскомъ пути было особенное оживленіе“. Мы уже отмѣтили въ текстѣ оживленность сношеній въ сентябрѣ, октябрѣ и ноябрѣ. Дороги въ это время, конечно, портились; но дѣло въ томъ, что иностранцы намѣренно медлили со сдѣлками, надѣясь понизить цѣны русскихъ товаровъ, русскіе дѣлали то же, и операціи лѣтомъ шли чрезвычайно вяло. Хотя оффиціально ярмарка происходила съ 1 іюня до 1 сент., но первые иностранные корабли рѣдко приходили ранѣе августа, уходили къ концу сентября, а купцы не разъѣзжались до декабря (см. выше, стр. 88; также срв. т. II, 299, 388; Кильбургеръ, 156; Б. Курцъ, Донесенія Родеса и Архангельско-Балтійскій вопросъ въ полов. XVII в., Ж. М. Н. Пр., 1912, кн. 3, стр. 93; П. Мельгуновъ, Очерки по исторіи русской торговли IX—XVIII в., стр. 207).
- ↑ Обстоятельное разсмотрѣніе всѣхъ, затронутыхъ здѣсь вопросовъ см. въ упомянутой статьѣ г. Б. Курца.
- ↑ Рус. Вѣстникъ, 1841 г., т. IV, 153—154. См. у Гурлянда, стр. 204.
- ↑ Въ Архивѣ Морского Министерства есть дѣло о принятіи почты самимъ государемъ отъ почтаря на урочищѣ Крутой-верхъ, въ 10 вер. отъ Богородска (Дѣла Приказа Б. Казны и пр., № 46, ч 185)
- ↑ Въ Акт. Ист. т. V, № 294 и 295 напечатаны отписки Нерчинскаго воеводы, посланные „черезъ почту наскоро” до Удинскаго, въ декабрѣ 1699 г.
- ↑ П. С. 3., III, № 1654.
- ↑ Хрущовъ, стр. 26.
- ↑ Въ сент. 1699 г. онъ отмѣчаетъ въ книгѣ своихъ черновиковъ: „Въ Сибирь къ боярину и воеводѣ, къ архіерею, о Ремезовыхъ чертежахъ и о костяхъ большихъ змѣиныхъ на Тюмень и поповы грамотки тутъ же послалъ” (Моск. Архивъ М. Ин. Дѣлъ, Почтовыя Дѣла, карт. 6, л. 195 об.).
- ↑ М. Архивъ М. Юст. кн. Разр. пр. Ден. стола № 250, л. 22 об.
- ↑ А. А. Э., IV, № 24.
- ↑ Моск. Архивъ Мин. Юст., Бѣлгор. ст. Разр. столбцы, № 847, л. 167—9. Въ другомъ мѣстѣ между Москвою и Калугою упоминается станъ лишь въ Парѣ (ibidem, № 870, л. 736).
- ↑ Ibidem, № 870, л. 736—737.
- ↑ Моск. Архивъ М. Юст., Бѣлгор. стола Разр. столбцы, № 880, л. 170.
- ↑ При этомъ единственный разъ въ исторіи правит. почтъ упоминается, что почта должна ходить 2 раза въ недѣлю — во вторникъ и въ пятницу (ibidem, № 958, л. 223—231). О почтовомъ сношеніи южнаго Переяславля съ Кіевомъ см. А. А. Э., IV, № 211.
- ↑ М. А. М. Ю., Бѣлг. ст. Разр. столбцы, № 1105, л. 48.
- ↑ Ibidem, № 1443, л. 32. По другимъ извѣстіямъ, существовалъ еще такой почтовый путь до Кіева: Москва—Вязьма—Калуга—Сѣвскъ—Брянскъ—Кіевъ. По моему мнѣнію, нѣтъ основанія думать, что частная корреспонденція изъ Москвы до Кіева не доставлялась; и притомъ даже надо предполагать, была значительною. Къ сожалѣнію, въ Московскихъ архивахъ мы не достали свѣдѣній о той почтѣ, которая, по свидѣтельству Закревскаго, принимала письма въ Кіевѣ, Нѣжинѣ и Батуринѣ еще въ эпоху Марселисовъ.
- ↑ Ibidem, № 1198, л. 812. Въ другомъ мѣстѣ начальнымъ пунктомъ этой дороги названъ Китай-городъ на р. Орели (ibidem, № 1081, л. 84—88).
- ↑ Моск. Архивъ М. Юст., Бѣлгор. стола Разр. столбцы, № 1081, л. 84—88.
- ↑ Ibidem, № 1098, л. 45.
- ↑ Ibidem, № 1275, л. 585
- ↑ Ibidem, л. 667—669.
- ↑ Ibidem, № 1322, л. 130—131. Между Бѣлгородомъ и Курскомъ упоминается еще Обоянскъ (ibidem, № 1673, л. 444).
- ↑ Ibidem, № 1406, л. 639.
- ↑ Моск. Архивъ М. Юст. Бѣлгор. стола Разр. столбцы, № 1424. Упоминается еще почтовый станъ въ новомъ городѣ Сергіевѣ (ibidem, № 1417, л. 214).
- ↑ См. т. II, А1» 104.
- ↑ ibidem, № 1693, л. 511—513.
- ↑ См. т. II, № 104, „Записная тетрадь, какъ шли дьяки подъ Азовъ“, П.-Тел. Журн., 1899, сент., 962.
- ↑ Воронежскій Юбил. Сборникъ, ст. Л. Вейнберга, стр. 429. Есть упоминовеніе, что почта изъ Воронежа въ Азовъ была послана черезъ Старый Осколъ (Моск. Архивъ М. Юст., Бѣлгор. стола Разр. столбцы, № 1895, л. 300).
- ↑ Моск. Архивъ М. Юст., Бѣлг. ст. Разр. столбцы, № 870, л. 732—735.
- ↑ т. II, № 96.
- ↑ Т. II, № 98
- ↑ См. ниже.
- ↑ См. т. II, № 106.
- ↑ Моск. Архивъ М. Юст., Новг. стола Разр. столбцы, № 250, л. 318—321.
- ↑ Свои письма Е. И. Украинцеву въ Константинополь Виніусъ посылалъ „чрезъ гетмана” (Моск. Архивъ М. Ин. Дѣлъ, Почт. Дѣла, карт. 6, л. 273 об.).
- ↑ Отъ Азова (б. ч. до Валуйки) всегда гоняли почту казаки, и притомъ преимущественно — казаки Гундоровской станицы (на лѣв. бер. Донца, въ 120 вер. отъ Новочеркаска).
- ↑ Моск. Архивъ М. Юст., Бѣлгор. стола Разр. столбцы, № 1322, л. 130—131.
- ↑ Ibidem, № 1489, л. 857—860.
- ↑ Ibidem, № 1291, л. 76—79.
- ↑ Моск. Архивъ М. Юст., Бѣлг. ст. Разр. столбцы, № 1291, л. 76—79.
- ↑ Ibidem, № 1673, л. 317—357.
- ↑ Почт.-Тел. Журн., 1899, окт., 1097.
- ↑ Два раза упоминается о посылкѣ курантовъ: одинъ разъ по Кіевской почтѣ въ Москву, другой — изъ Москвы (отъ Виніуса, неоднократно) въ Азовъ къ царю Петру.
- ↑ Моск. Архивъ Мин. Юст., Бѣлгор. ст. Разр. столбцы, № 1406; ibidem, № 1443, л. 231 упоминается о „холщевомъ мѣшечкѣ“.
- ↑ Въ одной записи помѣчено, что печати „помяты“ (ibidem, № 1890)
- ↑ Моск. Архивъ М. Ю., Бѣлг. ст. Разр. столбцы, № 1269, л. 643—657 и № 1275, л. 585.
- ↑ Письма и бумаги Петра В., т. I, стр. 526.
- ↑ Bückner, Russ. Postw., 826. Указъ 29 мая 1693 г.
- ↑ П. С. З, III, № 1408.
- ↑ Моск. Архивъ М. Ю. Бѣлгор. ст. Разр, столбцы, № 1436, л. 43—47.
- ↑ Voyages de Corn. Le Brun par la Moscovie etc. Воронеж. Юбил. Сборникъ, I, 435—436.
- ↑ Устряловъ, Исторія Петра В., т. IV, ч. I, стр. 221.
- ↑ Иногда, какъ мы видѣли, и служилые люди поступали съ почтарями безъ церемоніи. Въ февр. 1679 г. въ Болховѣ солдаты задержали почтаря, побили его и „печать съ писемъ стерли“. Пришлось воеводѣ запечатать письма своею печатью (М. Архивъ М, Ю., Бѣлг. стола Разр. столбцы, № 1286, л. 186—187).
- ↑ Сибирская, Азовско-Воронежская и Малороссійская (?см. выше, стр. 510).