родскій путь лѣтомъ былъ очень неудобенъ и лишь зимою былъ дешевле Архангелогородскаго; затѣмъ, по этому послѣднему пути, русскіе много зарабатывали на фрахтѣ. Русскому правительству было также важно поддерживать Московско-Архангелогородскій путь, потому что здѣсь оно получало большой доходъ отъ таможенныхъ сборовъ, не считая пошлинъ съ кабацкихъ, соляныхъ и желѣзныхъ промысловъ, развитіе которыхъ также было связано съ процвѣтаніемъ этого пути[1].
Всѣ эти условія дѣлали надежды Шведовъ на оживленіе и возрожденіе Московско-Балтійской торговли мало основательными[2], эти же условія вліяли и на почтовыя сношенія по извѣстнымъ намъ дорогамъ, направ-
- ↑ Города по этому пути давно уже вели обширную торговлю. Вологодскій край былъ богатъ саломъ и льномъ. Англичане и голландцы имѣли торговые дворы въ Вологдѣ еще въ XVI вѣкѣ. Англичане говорили, что нѣтъ города въ Россіи, который бы не торговалъ съ Вологдою. Большинство судовъ, плававшихъ по Сухонѣ, принадлежало Вологодскимъ купцамъ. Тотьма въ XVII вѣкѣ заняла также видное мѣсто по торговымъ оборотамъ. Устюгъ Великій былъ центромъ мѣховой торговли. (Краткій истор. очеркъ развитія водяныхъ и сухопут. сообщеній и торговыхъ портовъ въ Россіи, Спб., 1900, стр. 30—31). О торговомъ значеніи Холмогоръ и Архангельска мы уже упоминали. Авторы только что цитированнаго труда ошибаются, полагая, что „главныя торговыя операціи въ городахъ Бѣломорскаго пути производились въ лѣтніе мѣсяцы іюнь, іюль и августъ… въ эти мѣсяца на Бѣломорскомъ пути было особенное оживленіе“. Мы уже отмѣтили въ текстѣ оживленность сношеній въ сентябрѣ, октябрѣ и ноябрѣ. Дороги въ это время, конечно, портились; но дѣло въ томъ, что иностранцы намѣренно медлили со сдѣлками, надѣясь понизить цѣны русскихъ товаровъ, русскіе дѣлали то же, и операціи лѣтомъ шли чрезвычайно вяло. Хотя оффиціально ярмарка происходила съ 1 іюня до 1 сент., но первые иностранные корабли рѣдко приходили ранѣе августа, уходили къ концу сентября, а купцы не разъѣзжались до декабря (см. выше, стр. 88; также срв. т. II, 299, 388; Кильбургеръ, 156; Б. Курцъ, Донесенія Родеса и Архангельско-Балтійскій вопросъ въ полов. XVII в., Ж. М. Н. Пр., 1912, кн. 3, стр. 93; П. Мельгуновъ, Очерки по исторіи русской торговли IX—XVIII в., стр. 207).
- ↑ Обстоятельное разсмотрѣніе всѣхъ, затронутыхъ здѣсь вопросовъ см. въ упомянутой статьѣ г. Б. Курца.
родский путь летом был очень неудобен и лишь зимою был дешевле архангелогородского; затем, по этому последнему пути, русские много зарабатывали на фрахте. Русскому правительству было также важно поддерживать московско-архангелогородский путь, потому что здесь оно получало большой доход от таможенных сборов, не считая пошлин с кабацких, соляных и железных промыслов, развитие которых также было связано с процветанием этого пути[1].
Все эти условия делали надежды шведов на оживление и возрождение московско-балтийской торговли мало основательными[2], эти же условия влияли и на почтовые сношения по известным нам дорогам, направ-
- ↑ Города по этому пути давно уже вели обширную торговлю. Вологодский край был богат салом и льном. Англичане и голландцы имели торговые дворы в Вологде еще в XVI веке. Англичане говорили, что нет города в России, который бы не торговал с Вологдою. Большинство судов, плававших по Сухоне, принадлежало вологодским купцам. Тотьма в XVII веке заняла также видное место по торговым оборотам. Устюг Великий был центром меховой торговли. (Краткий истор. очерк развития водяных и сухопут. сообщений и торговых портов в России, Спб., 1900, стр. 30—31). О торговом значении Холмогор и Архангельска мы уже упоминали. Авторы только что цитированного труда ошибаются, полагая, что „главные торговые операции в городах беломорского пути производились в летние месяцы июнь, июль и август… в эти месяца на беломорском пути было особенное оживление“. Мы уже отметили в тексте оживленность сношений в сентябре, октябре и ноябре. Дороги в это время, конечно, портились; но дело в том, что иностранцы намеренно медлили со сделками, надеясь понизить цены русских товаров, русские делали то же, и операции летом шли чрезвычайно вяло. Хотя официально ярмарка происходила с 1 июня до 1 сент., но первые иностранные корабли редко приходили ранее августа, уходили к концу сентября, а купцы не разъезжались до декабря (см. выше, стр. 88; также срв. т. II, 299, 388; Кильбургер, 156; Б. Курц, Донесения Родеса и Архангельско-Балтийский вопрос в полов. XVII в., Ж. М. Н. Пр., 1912, кн. 3, стр. 93; П. Мельгунов, Очерки по истории русской торговли IX—XVIII в., стр. 207).
- ↑ Обстоятельное рассмотрение всех, затронутых здесь вопросов см. в упомянутой статье г. Б. Курца.
