Страница:Kozlovsky pervye pochty t1 1913.pdf/518

и сараями, а равно и житницы для сѣна и овса; за стрѣльцами смотрѣть накрѣпко, чтобы они не пили и не бражничали и ни за какимъ дурномъ не ходили”, изъ становъ никуда не отлучались; чтобъ лошади у нихъ были всегда осѣдланы и были готовы къ гоньбѣ; чтобъ, принявъ почтовыя письма, они ѣздили отъ стану до стану наскоро, не мѣшкая нигдѣ ни за чѣмъ; чтобъ лошадей кормили овсомъ и сѣномъ, чтобъ тѣ лошади безпрестанно были готовы къ гоньбѣ (1689 г.)^[1].

Почтари получали знаки, хотя и не всегда (обычно — металлическіе, съ изображеніемъ двуглаваго орла). Есть одинъ случай, когда почтари подавали челобитную о выдачѣ имъ таковыхъ знаковъ, потому что безъ знаковъ — воровскіе люди не вѣрятъ, что они почтари, бьютъ ихъ, грабятъ, отнимаютъ епанчи и лошадей (1696 г.)^[2]. Иногда и знакъ помогалъ мало: одинъ сотникъ (въ Боровлѣ) отколотилъ почтового стрѣльца, а его жена, снявъ съ почтаря знакъ, бросила его „въ непристойное мѣсто”^[3]. Но правительство все-таки бдительно охраняло своихъ почтарей: всякая ихъ жалоба вызываетъ строгое разслѣдованіе. За только что разсказанное оскорбленіе почтаря сотникъ и его жена были раздѣты донага и биты нещадно батогами; публично было объявлено, что они заслужили смертную казнь и лишь ради ихъ „иноземства” в. г-рь ограничиваетъ имъ наказаніе. А Краснокутскій воевода, только за то, что задержалъ почтаря, былъ битъ батогами и посаженъ въ тюрьму на 3 дня^[4].

Уплата прогоновъ ямщикамъ и почтарямъ шла, по обычаю, туго. 17 апрѣля 1698 г. Тульскіе ямщики просятъ уплатить имъ прогоны, которыхъ они не получали

1. Моск. Архивъ М. Юст., Бѣлгор. стола Разр. столбцы, № 1322, л. 130—131.
2. Ibidem, № 1489, л. 857—860.
3. Ibidem, № 1291, л. 76—79.
4. Моск. Архивъ М. Юст., Бѣлг. ст. Разр. столбцы, № 1291, л. 76—79.

Тот же текст в современной орфографии

‎и сараями, а равно и житницы для сена и овса; за стрельцами смотреть накрепко, чтобы они не пили и не бражничали и ни за каким дурном не ходили”, из станов никуда не отлучались; чтоб лошади у них были всегда оседланы и были готовы к гоньбе; чтоб, приняв почтовые письма, они ездили от стану до стану наскоро, не мешкая нигде ни за чем; чтоб лошадей кормили овсом и сеном, чтоб те лошади беспрестанно были готовы к гоньбе (1689 г.)^[1].

Почтари получали знаки, хотя и не всегда (обычно — металлические, с изображением двуглавого орла). Есть один случай, когда почтари подавали челобитную о выдаче им таковых знаков, потому что без знаков — воровские люди не верят, что они почтари, бьют их, грабят, отнимают епанчи и лошадей (1696 г.)^[2]. Иногда и знак помогал мало: один сотник (в Боровле) отколотил почтового стрельца, а его жена, сняв с почтаря знак, бросила его „в непристойное место”^[3]. Но правительство всё-таки бдительно охраняло своих почтарей: всякая их жалоба вызывает строгое расследование. За только что рассказанное оскорбление почтаря сотник и его жена были раздеты донага и биты нещадно батогами; публично было объявлено, что они заслужили смертную казнь и лишь ради их „иноземства” в. г-рь ограничивает им наказание. А краснокутский воевода, только за то, что задержал почтаря, был бит батогами и посажен в тюрьму на 3 дня^[4].

Уплата прогонов ямщикам и почтарям шла, по обычаю, туго. 17 апреля 1698 г. тульские ямщики просят уплатить им прогоны, которых они не получали

1. Моск. Архив М. Юст., Белгор. стола Разр. столбцы, № 1322, л. 130—131.
2. Ibidem, № 1489, л. 857—860.
3. Ibidem, № 1291, л. 76—79.
4. Моск. Архив М. Юст., Белг. ст. Разр. столбцы, № 1291, л. 76—79.