БОГОМИЛЬСТВО — болгарско-византійская ересь дуалистическаго направленія, имѣющая генетическую связь съ другимъ еретическимъ движеніемъ на востокѣ — павликіанствомъ, также дуалистическаго характера. Происхожденіе богомильства относится къ X вѣку. Еще въ 752 году византійскій императоръ Константинъ Копронимъ переселилъ изъ Сиріи и Арменіи во Ѳракію многочисленныя колоніи павликіанъ, съ цѣлью населить эту провинцію послѣ ея запустѣнія отъ моровой язвы и образовать изъ отличавшихся храбростью и воинственностью колонистовъ пограничную охранную стражу, для защиты имперіи отъ частыхъ варварскихъ набѣговъ. Въ 972 году, при императорѣ Іоаннѣ Цимисхіѣ, въ Филиппополѣ и его окрестностяхъ были поселены новыя партіи павликіанъ. Колоніи этихъ еретиковъ сдѣлались очагомъ пропаганды, которая постепенно стала распространяться въ предѣлахъ и Византіи, и Болгаріи. При болгарскомъ царѣ Петрѣ (927—969 г.)‚ въ предѣлахъ Болгаріи появилось уже новое еретическое движеніе, съ опредѣленными характерными признаками, получившее наименованіе богомильства, по имени попа Богомила, который, по словамъ болгарскаго пресвитера X вѣка Косьмы, «первіе нача учити ереси въ землѣ болгарстѣй». Историческія свѣдѣнія о попѣ Богомилѣ очень скудны. Извѣстно лишь, что онъ жилъ въ царствованіе Петра, въ крещеніи, по мнѣнію нѣкоторыхъ, получилъ имя Іереміи‚ былъ священникомъ «въ навѣхъ на Верзіуловѣ колу» и былъ первымъ распространителемъ среди болгаръ еретическаго ученія. Его дѣло продолжали нѣкоторые изъ учениковъ, среди коихъ по именамъ извѣстны: Михаилъ, Ѳеодоръ, Добря, Стефанъ и другіе. Распространеніе новаго лжеученія шло весьма быстро и въ Болгаріи, и въ сосѣдней Византіи: «оно рѣкою разлилось по окрестностямъ Филиппополя, пишетъ византійская писательница XI вѣка Анна Комнина, а его послѣдователи энергично распространяли свое еретичество среди православныхъ». Въ Болгаріи успѣху лжеученія содѣйствовали различныя нестроенія въ жизни церковной и гражданско-политической, обусловливавшіяся постоянными войнами этой страны съ Византіей, высокомѣрнымъ отношеніемъ духовенства къ народу и его тяготѣніемъ то къ Риму, то къ Константинополю, упадкомъ нравственности въ духовенствѣ, невѣжествомъ народа, деспотизмомъ властей и т. п. И въ Византіи богомильство встрѣтило благопріятную для своего распространенія почву въ тяжелыхъ матеріально-экономическихъ условіяхъ страны и въ склонности византійскаго общества къ занятію религіозными вопросами. Въ началѣ XII вѣка богомильство проникло уже въ столицу византійской имперіи — Константинополь. Здѣсь въ 1111 году распространился, сообщаетъ Анна Комнина, слухъ, что еретики богомилы пріобрѣли въ столичномъ обществѣ многочисленныхъ послѣдователей и послѣдовательницъ. Современный византійскій императоръ Алексѣй Комнинъ (1081—1118), любившій заниматься богословскими науками и дорожившій своей славой глубокаго теолога не менѣе, чѣмъ славой мудраго правителя, приказалъ открыть приверженцевъ новаго лжеученія. Среди нихъ скоро разысканъ былъ и главный ересіархъ, по имени Василій, монахъ по одежде, врачъ по ремеслу, человѣкъ преклонныхъ лѣтъ, проповѣдывавшій богомильскую ересь въ теченіе 52 лѣтъ и наполнившій ядомъ своего лжеученія «почти всю вселенную». Заявивъ притворно Василію о своей принадлежности къ богомильству, императоръ не только вырвалъ у ересіарха сознаніе въ его преступной дѣятельности, но и подробно ознакомился со всѣмъ лжеученіемъ. Василій, его «двѣнадцать апостоловъ» и другіе послѣдователи были сперва заключены въ темницу, гдѣ ихъ убѣждали раскаяться и возвратиться въ лоно православной церкви, а потомъ и сожжены. Однако, послѣ жестокой казни ересіарха и его учениковъ, «зло еще съ большею силою разлилось по всѣмъ городамъ, областямъ и по всѣмъ странамъ византійской имперіи». На смѣну ересіарху Василію явился нѣкто Петръ, называвшій себя Христомъ и имѣвшій двѣнадцать апостоловъ. Императоръ Іоаннъ Комнинъ (1118—114З г.) осудилъ его на побіеніе камнями. Послѣ Петра распространеніемъ ереси въ предѣлахъ Византіи занимались — Тихикъ, Никита и другіе. Византійская церковная и гражданская власть XII вѣка энергично боролась съ новыми еретиками и подвергала ихъ соборному осужденію, но всѣ мѣры оказались безсильными прекратить «горькій потокъ» ереси. Богомильство не только распространилось по всей Византіи, проникнувъ и на святую Гору Аѳонъ, но и перешло черезъ Балканы въ сѣверную Болгарію, утвердилось въ Сербіи, Босніи и на всемъ славянско-адріатическомъ побережьи и даже проникло на европейскій западъ. Въ XIII вѣкѣ вся южная Европа, отъ Пиринеевъ и Океана до Босфора и Олимпа, была окружена почти непрерывною цѣпью богомильскихъ поселеній. Сотни тысячъ людей всякаго званія и состоянія открыто или тайно исповѣдывали ученіе византійскихъ и болгарскихъ еретиковъ. Еретики Ломбардіи и южной Франціи имѣли оживленное сношеніе съ единовѣрцами въ византійской имперіи, Болгаріи и Босніи, и такимъ образомъ между востокомъ и западомъ происходилъ обширный, хотя и тайный обмѣнъ мыслей и вѣрованій еще до завоеванія Константинополя латинянами въ 1204 году и задолго до бѣгства грековъ на западъ во время турецкаго завоеванія. Еретики носили различныя названія. Получивши въ Болгаріи наименованіе отъ попа Богомила (а не отъ словъ — «Богъ-милуй»), они въ греческихъ и славянскихъ памятникахъ называются также манихеями, мессаліанами, евхитами, армянами и павликіанами; нѣкоторые писатели именовали ихъ — φουνδαΐται и φουνδαγιαγῖται за то, что, подобно русскимъ каликамъ перехожимъ, они скитались съ мѣшками (φούνδα) для сбора милостыни. Еретики назывались также бабунами по имени горнаго хребта и рѣки Бабунамъ во Ѳракіи, гдѣ были раскинуты поселенія сектантовъ. Въ Босніи и въ Италіи ихъ называли патаренами по имени одного изъ мѣстъ ихъ жительства, въ Германіи — катарами (отъ Ketzer, еретикъ), въ южной Франціи — альбигойцами (отъ города Альби) и тиссерантами (tisserands — ткачи, по ремеслу). Кромѣ того, на западѣ еретики именовались публиканами (павликіанами), bulgari‚ bugri, катарами (καθαροί), а ихъ ученіе — bulgarorum haeresis. Подъ тѣмъ или инымъ наименованіемъ еретики были извѣстны въ Европѣ въ теченіе всѣхъ среднихъ вѣковъ. Въ частности, въ Византіи богомильство существовало вплоть до паденія ея въ 1453 году, хотя уже во второй половинѣ XIV вѣка, послѣ прекращенія споровъ паламитовъ съ варлаамитами, въ которыхъ принимали участіе и богомилы, оно значительно здѣсь ослабѣло, а что касается южной Болгаріи, особенно Филиппополя и его окрестностей, то богомилы были извѣстны здѣсь до половины XVIII вѣка, когда они латинскими миссіонерами и были обращены въ католичество. Такова внѣшняя исторія богомильства въ Византіи и Болгаріи.
Ученіе богомиловъ византійско-болгарской вѣтви, въ догматическомъ отношеніи, представляется въ слѣдующемъ видѣ. Они признавали верховное доброе Божество, которое имѣетъ человѣкообразный видъ и тѣло, созданное изъ тонкаго вещества. Богъ не отъ вѣчности троиченъ въ лицахъ‚ Сынъ и Духъ произошли отъ Отца, подобно лучамъ отъ глазъ Его, и опять возвратились къ Нему. Такимъ образомъ, Сынъ и Духъ, по ученію богомиловъ, суть только различныя, сдѣлавшіяся личностями, проявленія Отца. У Бога однако есть и перворожденный сынъ, по имени Сатанаилъ, во всемъ подобный Отцу, возсѣдающій по правую его сторону и имѣющій власть надъ всѣмъ міромъ. Но Сатанаилъ‚ надмеваясь властію и высокимъ положеніемъ, задумалъ отпаденіе и старался увлечь за собою часть служебныхъ духовъ. Нѣкоторые ангелы, обманутые его обѣщаніями, перешли на его сторону и за это всѣ подверглись изгнанію съ неба. Сверженный на землю, которая была еще не устроена, Сатанаилъ держалъ совѣтъ съ ангелами, участвовавшими съ нимъ въ возмущеніи, и внушилъ имъ энергію и мужество. Сохранивъ еще небольшую часть творческой силы, онъ рѣшился, какъ второй богъ, создать новое небо и дать устроеніе землѣ. Украсивъ свою землю растеніями и животными, Сатанаилъ образовалъ изъ глины и воды тѣло человѣка, причемъ влага, стекавшая на землю чрезъ большой палецъ ноги, приняла на землѣ видъ змѣи. Затѣмъ, желая оживить человѣческое тѣло, Сатанаилъ вдохнулъ въ него свой духъ, но рыхлое тѣло не задержало въ себѣ дыханія‚ которое и сообщилось образу змѣи, вслѣдствіе чего змѣя, воспринявъ духъ Сатанаила, сдѣлалась умнымъ животнымъ. Диміургъ — Сатанаилъ долженъ былъ признать свою неспособность дать жизнь образованному имъ тѣлу. Онъ обратился съ просьбою о помощи къ Доброму Духу, который и послалъ изъ плиромы искру жизни, одухотворившую созданную Сатанаиломъ форму. Такимъ же образомъ получила жизнь и первая жена, созданная изъ мужа. Человѣкъ оказался двоякимъ по своему происхожденію и природѣ, такъ какъ тѣло свое получилъ отъ злаго существа, а душу отъ добраго. Сатанаилъ обѣщалъ человѣку, что онъ будетъ принадлежать одинаково тому и другому міру, и потомство его наполнитъ мѣсто низверженныхъ съ неба ангеловъ. Но потомъ онъ проникся завистью къ преимуществамъ человѣка и задумалъ погубить его. Принявъ образъ змѣи и обманувъ Еву, онъ соединился съ ней тѣлесно, дабы сѣмя его возобладало надъ сѣменемъ Адама. Зачавъ отъ него, Ева родила Каина и Каломену. Отъ Адама же она имѣла Авеля, котораго убилъ Каинъ. За это добрый Богъ лишилъ Сатанаила божественнаго образа, отнялъ у него творческую силу и божественное имя. Съ того времени Сатанаилъ, мрачный и злобный, властвуетъ, по Божію попущенію, надъ своимъ міромъ и созданными имъ существами. Когда же ангелы Сатанаила узнали, что ихъ мѣста на небѣ предназначены для сыновъ человѣческихъ, то они соединились съ дочерьми людей, взявъ ихъ къ себѣ въ жены, дабы сѣмя ихъ возвратилось на небо и сыны заняли мѣсто отцевъ. Отъ этихъ браковъ произошелъ родъ гигантовъ, которые возстали противъ Сатанаила и стали защищать человѣческій родъ. Разгнѣванный Сатанаилъ навелъ на землю потопъ, который истребилъ людей и всѣ живыя существа. Спасся только одинъ Ной въ ковчегѣ, потому что у него не было дочери и онъ оставался вѣренъ Сатанаилу. Изъ зависти къ человѣку Сатанаилъ потомъ обманулъ Моисея, давши ему на Синаѣ законъ, который погубилъ безчисленное количество людей. И не только законъ Моисеевъ, но и весь Ветхій Завѣтъ, полученный отъ лукаваго, содержитъ, по взгляду богомиловъ, зловредное ученіе. Итакъ, надъ всѣмъ человѣческимъ родомъ тяготѣетъ иго Сатанаила, который стремится отчуждать людей отъ благаго Бога. Наконецъ, Богъ сжалился надъ человѣческимъ родомъ: въ 5500 году онъ послалъ божественный Логосъ или Своего Сына, который называется также архангеломъ Михаиломъ или ангеломъ высшаго совѣта. Божественное Слово сошло съ неба, прошло чрезъ правое ухо Дѣвы и приняло видимую форму, подобную человѣческому тѣлу, хотя по существу оно принесло тонкое духовное тѣло, достойное Божества, и въ немъ вышло изъ Дѣвы. Исполняя возложенную на него миссію, Слово творило и учило по изложенному въ евангеліи, призрачно участвовало въ человѣческихъ страданіяхъ и страстяхъ, призрачно умерло и воскресло. Сатанаилъ былъ побѣжденъ и закованъ въ тартаръ, его имя измѣнено и онъ сталъ называться просто — сатана. Возвратившись къ Отцу, Слово заняло мѣсто по правую Его сторону, принадлежавшее прежде Сатанаилу, и хотѣло уничтожить падшихъ духовъ въ мірѣ, но Богъ не допустилъ этого. Онъ оставилъ демонамъ созданные человѣческими руками храмы, въ которыхъ воздается имъ поклоненіе. Демоны имѣютъ также сильную власть творить зло, и ни Слово или Христосъ, ни Святой Духъ не могутъ противустоять имъ. Демоны живутъ въ каждомъ человѣкѣ, и собственно они суть виновники всѣхъ преступныхъ дѣяній, совершаемыхъ человѣкомъ; далее по смерти человѣка они остаются въ его тѣлѣ, или въ гробу, въ ожиданіи воскресенія, такъ какъ они должны участвовать и въ наказаніи вмѣстѣ съ тѣломъ, въ которомъ жили. Демоны избѣгаютъ только богомиловъ, держась отъ нихъ на разстояніи пущенной изъ лука стрѣлы, потому что только богомилы суть истинно-вѣрующіе, въ коихъ живетъ не демонъ, но Святый Духъ, рожденный Сыномъ, и поэтому каждый богомилъ по праву называется Θεοτόκος. Этимъ объясняется и то, что богомилы, не умираютъ подобно всѣмъ прочимъ людямъ, но лишь измѣняются, какъ бы во снѣ сбрасывая безъ болѣзней тѣлесное одѣяніе и облекаясь во Христа, или принимая то эфирное тѣло, въ которомъ Онъ жилъ на землѣ. Такимъ образомъ богомилы подобны Христу по тѣлу и по виду (σύσσωμοι, σύσσορφοι). Въ силу изложенныхъ теоретическихъ воззрѣній, богомилы отвергали таинства крещенія, причащенія и брака, не признавали поклоненіе кресту, который считали измышленіемъ демоновъ, не почитали св. иконъ и мощей, изъ книгъ Священнаго Писанія принимали только Евангеліе и Апостолъ, св. храмы признавали жилищами демоновъ, такъ какъ Богъ живетъ на небѣ, а не въ созданныхъ на землѣ храмахъ, отвергали христіанское богослуженіе и праздники. Съ другой стороны богомилы дѣлились на общины или частныя церкви, во главѣ каждой изъ коихъ находился учитель, съ двѣнадцатью апостолами или учениками. Впрочемъ, богомилы всѣхъ вообще послѣдователей своей секты называли священниками и діаконами, исповѣдывали другъ друга и разрѣшали отъ грѣховъ, не только мужчины, но и женщины. Молитву они совершали у себя дома и очень часто — отъ четырехъ до пятнадцати разъ днемъ и ночью, причемъ употребляли преимущественно молитву «Отче нашъ»; они соблюдали и посты — въ понедѣльникъ, среду и пятницу. Нравственное ученіе богомиловъ отличалось сурово-аскетическимъ характеромъ. Такъ какъ весь видимый міръ и самое тѣло человѣка произошли, по ихъ воззрѣнію, отъ діавола, то они учили избѣгать міра и его благъ, побѣждать плоть духомъ посредствомъ подвиговъ самоотверженія. Отсюда — посты, продолжительныя моленія, воздержанія отъ мяса и вина, монашеская одежда и образъ жизни. Заповѣдуя своимъ послѣдователямъ всѣ вообще христіанскія добродѣтели, богомилы особенно проповѣдывали нестяжательность и добровольную нищету, — не заботились о завтрашнемъ днѣ, питались милостынею и т. п. Признавая учрежденіе брака дѣломъ діавола, богомилы были безбрачны и питали величайшее отвращеніе къ дѣтямъ, даже родившимся отъ законнаго брака, а иные проповѣдывали и осуществляли въ своей жизни ученіе скопчества. Вообще, по взгляду богомиловъ, и въ человѣческомъ микрокосмѣ происходитъ настоящая борьба двухъ противоположныхъ началъ — духа и матеріи, и душа неустанно стремится превозмочь связующія ее тѣлесныя узы, чтобы соединиться съ своимъ божественнымъ началомъ. Средства къ освобожденію души отъ тѣла въ чистотѣ сохранила только богомильская церковь. Человѣка, не пожелавшаго вступить въ нее, ожидала впереди длинная лѣствица превращеній (метемпсихоза); его душа переходила изъ тѣла одного животнаго въ другое, пока, очистившись покаяніемъ, снова не вселялась въ тѣло человѣка, болѣе открытаго богомильской проповѣди и строгому искусу, который она считала средствомъ спасенія. Надо было, значитъ, покорить плоть, противодѣйствовать захватамъ матеріи и грѣшнымъ требованіямъ естества. Для достиженія этой цѣли, отъ богомиловъ, стремившихся къ высшему совершенству, кромѣ осуществленія вышеуказанныхъ предписаній, требовалось не убивать животныхъ, особенно людей, даже на войнѣ, не допускать никакого насилія, даже въ случаѣ обороны, отказаться отъ людей, не принадлежащихъ къ сектѣ и привязанныхъ къ міру и его благамъ, и имѣть съ ними общеніе лишь съ намѣреніемъ привлечь ихъ въ секту. Смертнымъ грѣхомъ считались у богомиловъ ложь вообще, и выходъ изъ секты, требовалось всегда говорить правду, безусловно запрещалась клятва, божба и показаніе на судѣ и т. п. Но изъ богомиловъ лишь немногіе достигали степени совершенства. Во время наибольшаго процвѣтанія ихъ ученія въ началѣ XIII вѣка, изъ милліоновъ богомиловъ считали совершенными около четырехъ тысячъ.
Разсматривая ученіе богомиловъ въ его цѣломъ составѣ, нельзя не видѣть, что оно представляетъ смѣсь лжеученій. Въ своей основѣ богомильство имѣетъ дуализмъ павликіанства, который оно дополнило элементами мессаліанства, иконоборства и другихъ ересей, съ коими оно не безъ основанія отождествляется у славянскихъ и греческихъ писателей. Въ частности, съ иконоборствомъ богомильство имѣетъ не только то сходство, что отрицательно относится къ св. иконамъ и мощамъ, но, подобно иконоборству, оно было реформаторскимъ движеніемъ, создавшимся на почвѣ различныхъ нестроеній въ церковно-общественной жизни Византіи и Болгаріи и имѣвшимъ цѣлью преобразовать современный строй. Богомильство было не только церковною ересью, но и цѣльнымъ религіозно-общественнымъ движеніемъ, корни котораго глубоко лежали въ нѣдрахъ народнаго сознанія. Этимъ, между прочимъ, и объясняется громадный успѣхъ богомильства въ средѣ народныхъ массъ. Народъ, какъ болгарскій, такъ и византійскій, въ X—XII вѣкахъ имѣлъ много причинъ быть недовольнымъ современнымъ положеніемъ. Тяжелое экономическое состояніе, постоянныя войны, дворцовыя смуты и интриги, упадокъ церковной жизни, уклоненіе нравственнаго строя отъ христіанскаго идеала — вотъ нѣкоторыя изъ печальныхъ явленій въ церковно-общественной жизни православнаго востока указаннаго времени. Основная тенденція богомильства въ томъ и заключалась, чтобы усовершенствовать современную жизнь и преобразовать ее сообразно идеалу апостольскаго христіанства, который будто бы утратилъ въ церкви своей чистый характеръ и затемнился ложными традиціями, особенно въ практическомъ своемъ осуществленіи. Значитъ, болгарскій попъ Богомилъ до извѣстной степени напоминаетъ Лютера по своимъ реформаторскимъ стремленіямъ. Но богомильство, въ самомъ основаніи своего ученія и практического его осуществленія, оказалось сплошною ошибкою. Прежде всего, богомильскій дуализмъ былъ, по удачному выраженію пресвитера Косьмы, гнилою ветошью, а теософическія раскрытія богомилами этого основного тезиса напоминали пустыя мечтанія гностиковъ, уже давно осужденныя церковью. Затѣмъ, ложнымъ нужно признать и то воззрѣніе богомиловъ, будто идеалъ христіанства былъ искаженъ господствующею церковью. Ставши на эту пагубную точку зрѣнія, богомилы отвергли вселенское христіанство съ его богослуженіемъ и таинствами, іерархіей, преданіемъ и церковными установленіями. Взамѣнъ этого они создали свое христіанство, нисколько не похожее на истинную религію Христа, изъ которой еретики заимствовали лишь внѣшнюю форму, но не сущность. Вмѣсто Единаго Бога Творца, Промыслителя и Спасителя, они признавали двухъ боговъ, отвергли весь Ветхій Завѣтъ, а Евангеліе понимали совершенно своеобразно, считая евангельскую исторію за миѳологію; Христосъ для нихъ — обманчивый призракъ, тѣнь, а ихъ строгая нравственность — не христіанскаго характера, потому что христіанство не требуетъ уничтоженія тѣлесной природы, презрѣнія твари, отрицанія всѣхъ отношеній между людьми; богомилы были такъ высокомѣрны, что надѣялись силою одной своей воли достигнуть идеальнаго совершенства на землѣ, и не признавали благодатной помощи свыше, необходимой для поврежденной человѣческой природы, и т. д. Такимъ образомъ богомилы, вопреки ихъ собственному мнѣнію, вовсе не были «истинными христіанами» и представителями чистаго евангельскаго ученія. Задавшись цѣлью одухотворить христіанскую религію, богослуженіе и жизнь общества, они взамѣнъ того создали секту, опасную не только для церкви, но и для государства. Отвергнувъ вселенское христіанство и церковь, богомилы, по свидѣтельству пресвитера Косьмы, «учили своихъ послѣдователей не повиноватися властямъ своимъ, хулили богатыхъ, ненавидѣли царей, ругалися старѣйшинамъ, укоряли боляры, меряки Богу творили работающихъ царю и всякому рабу не велѣли работать господину своему». Конечно, народъ сочувственно относился къ проповѣди богомиловъ, такъ какъ, по неразвитости своей, считалъ ихъ представителями истинной нравственности, образцами воздержанія, аскетизма и богоугодной жизни, видѣлъ въ нихъ провозвѣстниковъ новой благополучной жизни, устроителей общественнаго порядка, спасителей отъ разбоевъ, притѣсненій и поборовъ власти, отъ террора и церковныхъ нестроеній. Однако церковная и гражданская власть Византіи и Болгаріи скоро замѣтила противоцерковный и противогосударственный характеръ ереси и подвергла ее запрещенію и гоненію.
Борьба съ богомилами велась и литературнымъ путемъ. Изъ полемическихъ произведеній, направленныхъ противъ богомильства, извѣстна, прежде всего, «Бесѣда на новоявившуюся ересь Богумилу» болгарскаго пресвитера Косьмы X вѣка, современника наибольшаго развитія ереси въ Болгаріи при царѣ Петрѣ. Въ этой бесѣдѣ излагается внѣшняя исторія секты и критически обозрѣваются ея догматическія положенія и практическіе изъ нихъ выводы. Бесѣда принадлежитъ къ числу замѣчательнѣйшихъ самостоятельныхъ сочиненій во всей старославянской литературѣ и свидѣтельствуетъ не только о хорошемъ знакомствѣ автора съ богомильскимъ ученіемъ, но и съ лучшими пріемами полемики; она имѣла большое значеніе не только въ южно-славянской письменности, но и у насъ на Руси, во время полемики со стригольниками. Второй полемическій трактатъ противъ богомиловъ принадлежитъ византійскому писателю, монаху Евѳимію Зигавину, и находится въ его сочиненіи «Догматическое всеоружіе православной вѣры Πανοπλία δογματικὴ τῆς ὀρθοδόξου πίστεως» (гл. 23). Зигавинъ написалъ это сочиненіе по порученію императора Алексѣя Комнина, при которомъ ересь проникла и была обнаружена въ Константинополѣ. Свѣдѣнія Евѳимія вполнѣ достовѣрны, такъ какъ составлены на основаніи надежныхъ источниковъ. Авторъ также сообщаетъ историческія данныя о богомильствѣ и оцѣниваетъ ихъ теоретическое и практическое ученіе. Третьимъ историко-полемическимъ памятникомъ, касающимся богомильства, нужно считать «Синодикъ» царя болгарскаго Бориса (1207—1218 г.); здѣсь содержатся опредѣленія противъ еретиковъ, составленныя бывшимъ при Борисѣ соборомъ въ Терновѣ. Такимъ образомъ, богомильство, въ первое же время послѣ своего возникновенія и распространенія, было опровергнуто и осуждено въ своемъ ученіи и въ Византіи, и въ Болгаріи.
О первыхъ проповѣдникахъ богомильства сохранилось извѣстіе, что они свое вѣроученіе излагали въ литературныхъ произведеніяхъ. Но до настоящаго времени не дошли такіе памятники богомильской письменности, которымъ можно было бы придавать значеніе символическихъ книгъ. За то теперь существуетъ не мало апокрифическихъ произведеній съ богомильскими тенденціями, въ коихъ съ точки зрѣнія богомильскаго ученія даются отвѣты на пытливые запросы ума о началѣ міра и его концѣ, о загробной судьбѣ человѣка и т. д.‚ прикровенно раскрытые въ библейскихъ и евангельскихъ сказаніяхъ. Главнымъ богомильскимъ апокрифомъ нужно признать Liber Sancti Ioannis или Interrogationes S. Ioannis et responsiones Christi Domini, на одной изъ рукописей котораго сохранилась приписка, что онъ принесенъ къ итальянскимъ катарамъ изъ Болгаріи «богомильскимъ епископомъ Назаріемъ». Содержаніе апокрифа составляютъ вопросы апостола Іоанна, обращенные къ Спасителю, о томъ, въ какой славѣ былъ сатана прежде своего паденія, какъ онъ палъ вслѣдствіе своей гордыни, какъ сотворилъ міръ и человѣка; вопросы касаются и перваго грѣхопаденія, воцаренія сатаны на этомъ свѣтѣ: его царство продолжалось семь вѣковъ и выразилось въ ветхомъ завѣтѣ; Энохъ, Моисей и Илія, названный Іоанномъ Крестителемъ, — посланники сатаны, а Богородица названа ангеломъ; въ концѣ апокрифа говорится о послѣднихъ судьбахъ міра и о страшномъ судѣ. На всѣ эти вопросы ученика Спаситель отвѣчаетъ въ смыслѣ богомильскаго вѣроученія. Такимъ образомъ, указанный апокрифъ былъ краткимъ изложеніемъ богомильской космогоніи и эсхатологіи въ катехизической формѣ и представляетъ нѣчто въ родѣ еретическаго катихизиса. Самое происхожденіе апокрифа принадлежитъ не богомиламъ: они только воспользовались болѣе древнимъ сказаніемъ, относящимся къ V—IX вѣкамъ и извѣстнымъ подъ именемъ отреченнаго апокалипсиса Іоанна, измѣнили подлинникъ въ своемъ духѣ и придали ему еретическій оттѣнокъ. — Несомнѣнно богомильскимъ апокрифомъ нужно считать и Сказаніе о крестномъ древѣ, которое прямо приписывается самому основателю ереси попу Іереміи — Богомилу. Значеніе этого сказанія у богомиловъ было такъ велико, что оно цѣликомъ привнесено въ составъ богомильскаго катихизиса Liber Ioannis. — Апокрифъ Видѣніе Исаіи (ὅρασις Ἠσαΐου)‚ въ позднѣйшей своей редакціи, также несомнѣнно принадлежалъ богомиламъ, но происхожденіе его относится къ III вѣку. Онъ сначала былъ распространенъ среди египетскихъ гностиковъ‚ отъ которыхъ перешелъ къ манихеямъ и павликіанамъ, а затѣмъ и къ богомиламъ. Греческій текстъ апокрифа еще не найденъ, извѣстны лишь латинская и славянская его редакціи. Въ апокрифѣ, въ формѣ видѣнія пророка Исаіи, изложена сущность богомильскаго ученія о происхожденіи неба и земли, о раѣ и адѣ, о жизни и смерти. Вмѣстѣ съ видѣніемъ Исаіи, богомилы заимствовали отъ гностиковъ и манихеевъ и другіе апокрифы, напримѣръ, Evangelium Thomae Israelitae, Παραδόσεις Ματθαίου. Богомилы принимали и апокрифъ Contradictio Solomonis, который академикъ А. Н. Веселовскій сближаетъ съ нашимъ сказаніемъ о Соломонѣ и Китоврасѣ и который, подобно вышеупомянутымъ апокрифамъ, отличается дуалистическимъ характеромъ. Но рядомъ съ апокрифами, отвѣчавшими коренному ученію секты, богомилами принимались и другіе, вовсе не дуалистическаго характера. Они служили объясненіемъ и дополненіемъ священныхъ книгъ, признанныхъ богомилами, или отвѣчали цѣлямъ проповѣди и наставленій. Таковы были, напримѣръ, апокрифическое — «Слово Іереміи», «Легенда объ игрокѣ», «Притча о корыстолюбцѣ» и др.
Апокрифическія произведенія богомиловъ распространялись, вмѣстѣ съ ихъ ученіемъ, богомильскими странниками, которыхъ академикъ А. Н. Веселовскій уподобляетъ нашимъ каликамъ перехожимъ. Богомильскіе странники всегда ходили вдвоемъ‚ а иногда и въ большемъ числѣ, имѣя во главѣ старшину или апостола; на плечѣ у странника висѣла кожаная сумка (φούνδα, torba), въ которой хранилось евангеліе и которая служила для сбора подаяній. Во время своихъ путешествій богомильскіе странники занимались распространеніемъ ереси, причемъ они дѣйствовали при помощи самыхъ популярныхъ и разсчитанныхъ на вѣрный успѣхъ средствъ‚ — разсказывали притчи, иносказанія, повѣсти, апокрифы, сказки, вообще такъ называемыя болгарскія, т. е. богомильскія, басни. Эти басни проникли изъ южныхъ славянскихъ странъ и къ намъ въ Россію, гдѣ онѣ вполнѣ отвѣчали фантастическому складу народа, и продолжали здѣсь развиваться путемъ устнаго слова. Подъ вліяніемъ богомильства на Руси возникли сказки съ дуалистическими оттѣнками, распространился богомильско апокрифическій матеріалъ въ заговорахъ, суевѣріяхъ и нравоучительныхъ трактатахъ, въ родѣ «Слова о злыхъ женахъ» и сказанія о происхожденіи винокуренія, наконецъ, возникли наши духовные стихи. Главный и основной изъ послѣднихъ — стихъ о Глубинной (не голубиной) книгѣ не только имѣетъ своимъ источникомъ богомильскіе апокрифы «Вопросы Іоанна Богослова Господу на горѣ Ѳаворской», «Сказаніе о крестномъ древѣ», «О Соломонѣ и Китоврасѣ», «Видѣніе Исаіи» и т. п., но и во всемъ своемъ замыслѣ и расположеніи частей отразилъ на себѣ древнюю книгу Іоанна, столь любимую богомилами. Такимъ образомъ, древне-русская народная литература создалась подъ вліяніемъ богомильской ереси. Но вопросъ о литературномъ вліяніи богомильства еще мало разработанъ въ наукѣ и недавно лишь выдвинутъ нѣкоторыми русскими учеными.
Вліяніе богомильства на Русь выразилось и въ другомъ отношеніи. Надо полагать, что и сами болгарскіе сектаторы проникали въ наше отечество изъ славянскихъ земель и съ Аѳона, этого разсадника просвѣщенія и монашеской жизни, и распространяли свое ученіе посредствомъ проповѣди. По крайней мѣрѣ, еретикъ Дмитръ, появившійся на Руси въ 1123 году, былъ, вѣроятно, изъ секты богомиловъ. А затѣмъ, есть серьезныя основанія утверждать, что русская ересь стригольниковъ, появившаяся въ XIV вѣкѣ, представляетъ собою отпрыскъ болгарско-византійскаго богомильства. Стригольники, подобно богомиламъ, отрицали церковную іерархію, усвояли право учительства всякому посвященному въ ихъ ученіе, уклонялись отъ евхаристіи или понимали ее не въ смыслѣ причащенія Тѣла и Крови Христовой, отрицали храмы и совершали молитву подъ открытымъ небомъ, отрицали воскресеніе изъ мертвыхъ и будущее воздаяніе, допускали публичную исповѣдь, держались дуалистическаго взгляда на мірозданіе и для посвященія въ свою вѣру употребляли обряды стриженія, иначе — богомильскаго обрѣзанія. Вообще, есть много сходныхъ чертъ между псковскими и новгородскими стригольниками съ одной стороны и болгарско-византійскими богомилами съ другой, которыя даютъ основаніе смотрѣть на нашихъ стригольниковъ, какъ на богомильскую секту, занесенную въ Россію при посредствѣ южныхъ славянъ.
Литература: 1) Пресвитеръ болгарскій Косьма, Бесѣда на новоявившуюся ересь Богумилу («Православный Собесѣдникъ», 1864, кн. 4—8); 2) Евѳимій Зигавинъ, Narratio de Bogomilis, seu Panopliae dogmaticae titulus XXIII. Editio Gieseler’s. Göttingae. 1842; 3) Анна Комнина, Царствованіе императора Алексѣя Комнина. Русскій переводъ. Спб. 1862; 4) I. Chr. Wolf, Historia bogomilorum. Würtemberg. 1712; 5) Engelhardt, Kirchengeschichtliche Abhandlungen, Erlangen, 1872; 6) Ф. Рачкій, Bogomili i Patareni (Rad, VI); 7) М. Попруженко. Синодикъ царя Бориса. Одесса. 1899. 8) Ѳ. И. Успенскій, Очерки по исторіи византійской образованности. Спб. 1891; 9) Его же, Синодикъ въ неделю православія, Одесса, 1893; 10) Епископъ Порфирій Успенскій, Исторія Аѳона, часть III, отд. 2. Спб. 1892; 11) Е. Е. Голубинскій, Краткій очеркъ исторіи православныхъ церквей, Москва, 1871; 12) Кипріановичъ, Жизнь и ученіе богомиловъ («Православное Обозрѣніе», 1875 г.‚ іюль и августъ); 13) В. Левицкій, Богомильство — болгарская ересь X—XIV вѣковъ («Христіанское Чтеніе», 1870 г.‚ январь, мартъ и апрѣль); 14) Истоминъ, Историческое изслѣдованіе о богомилахъ, Харьковъ, 1876; 15) А. Веселовскій, Калики перехожіе и богомильскіе странники («Вѣстникъ Европы», 1872, апрѣль); 16) М. С. Дриновъ, Исторически прегледъ на болгаска-та церква отъ самото начало и до днесь, Вѣна, 1869; 17) Его же, Южные славяне и Византія въ X вѣкѣ. Москва, 1875; 18) Lombard, Pauliciens bulgares et bons-hommes en orient et en occident. Genéve; 19) Ἀλέξιος ὁ Κομνηνὸς καὶ Εὐθύμιος ὁ Ζιγαβὴνὸς καὶ οἱ αἱρετικοὶ βογόμιλοι (Ἀθήναιον‚ т. 9); 20) Общія сочиненія Неандера, Иречка, Гильфердинга, Крумбахера, Папарригопула, А. П. Лебедева, Осокина и другихъ; 21) П. Лавровъ, Къ вопросу о Синодикѣ царя Бориса (Лѣтопись Историко-Филологическаго Общества при Новороссійскомъ Университетѣ. Византійско-славянское отдѣленіе. V. Одесса. 1900).