БОГОМИЛЬСТВО — болгарско-византийская ересь дуалистического направления, имеющая генетическую связь с другим еретическим движением на востоке — павликианством, также дуалистического характера. Происхождение богомильства относится к X веку. Еще в 752 году византийский император Константин Копроним переселил из Сирии и Армении во Фракию многочисленные колонии павликиан, с целью населить эту провинцию после ее запустения от моровой язвы и образовать из отличавшихся храбростью и воинственностью колонистов пограничную охранную стражу, для защиты империи от частых варварских набегов. В 972 году, при императоре Иоанне Цимисхии, в Филиппополе и его окрестностях были поселены новые партии павликиан. Колонии этих еретиков сделались очагом пропаганды, которая постепенно стала распространяться в пределах и Византии, и Болгарии. При болгарском царе Петре (927—969 г.)‚ в пределах Болгарии появилось уже новое еретическое движение, с определенными характерными признаками, получившее наименование богомильства, по имени попа Богомила, который, по словам болгарского пресвитера X века Косьмы, «первие нача учити ереси в земле болгарстей». Исторические сведения о попе Богомиле очень скудны. Известно лишь, что он жил в царствование Петра, в крещении, по мнению некоторых, получил имя Иеремии‚ был священником «в навех на Верзиулове колу» и был первым распространителем среди болгар еретического учения. Его дело продолжали некоторые из учеников, среди коих по именам известны: Михаил, Феодор, Добря, Стефан и другие. Распространение нового лжеучения шло весьма быстро и в Болгарии, и в соседней Византии: «оно рекою разлилось по окрестностям Филиппополя, пишет византийская писательница XI века Анна Комнина, а его последователи энергично распространяли свое еретичество среди православных». В Болгарии успеху лжеучения содействовали различные нестроения в жизни церковной и гражданско-политической, обусловливавшиеся постоянными войнами этой страны с Византией, высокомерным отношением духовенства к народу и его тяготением то к Риму, то к Константинополю, упадком нравственности в духовенстве, невежеством народа, деспотизмом властей и т. п. И в Византии богомильство встретило благоприятную для своего распространения почву в тяжелых материально-экономических условиях страны и в склонности византийского общества к занятию религиозными вопросами. В начале XII века богомильство проникло уже в столицу византийской империи — Константинополь. Здесь в 1111 году распространился, сообщает Анна Комнина, слух, что еретики богомилы приобрели в столичном обществе многочисленных последователей и последовательниц. Современный византийский император Алексей Комнин (1081—1118), любивший заниматься богословскими науками и дороживший своей славой глубокого теолога не менее, чем славой мудрого правителя, приказал открыть приверженцев нового лжеучения. Среди них скоро разыскан был и главный ересиарх, по имени Василий, монах по одежде, врач по ремеслу, человек преклонных лет, проповедовавший богомильскую ересь в течение 52 лет и наполнивший ядом своего лжеучения «почти всю вселенную». Заявив притворно Василию о своей принадлежности к богомильству, император не только вырвал у ересиарха сознание в его преступной деятельности, но и подробно ознакомился со всем лжеучением. Василий, его «двенадцать апостолов» и другие последователи были сперва заключены в темницу, где их убеждали раскаяться и возвратиться в лоно православной церкви, а потом и сожжены. Однако, после жестокой казни ересиарха и его учеников, «зло еще с большею силою разлилось по всем городам, областям и по всем странам византийской империи». На смену ересиарху Василию явился некто Петр, называвший себя Христом и имевший двенадцать апостолов. Император Иоанн Комнин (1118—114З г.) осудил его на побиение камнями. После Петра распространением ереси в пределах Византии занимались — Тихик, Никита и другие. Византийская церковная и гражданская власть XII века энергично боролась с новыми еретиками и подвергала их соборному осуждению, но все меры оказались бессильными прекратить «горький поток» ереси. Богомильство не только распространилось по всей Византии, проникнув и на святую Гору Афон, но и перешло через Балканы в северную Болгарию, утвердилось в Сербии, Боснии и на всем славянско-адриатическом побережьи и даже проникло на европейский запад. В XIII веке вся южная Европа, от Пиринеев и Океана до Босфора и Олимпа, была окружена почти непрерывною цепью богомильских поселений. Сотни тысяч людей всякого звания и состояния открыто или тайно исповедовали учение византийских и болгарских еретиков. Еретики Ломбардии и южной Франции имели оживленное сношение с единоверцами в византийской империи, Болгарии и Боснии, и таким образом между востоком и западом происходил обширный, хотя и тайный, обмен мыслей и верований еще до завоевания Константинополя латинянами в 1204 году и задолго до бегства греков на запад во время турецкого завоевания. Еретики носили различные названия. Получивши в Болгарии наименование от попа Богомила (а не от слов — «Бог-милуй»), они в греческих и славянских памятниках называются также манихеями, мессалианами, евхитами, армянами и павликианами; некоторые писатели именовали их — φουνδαΐται и φουνδαγιαγῖται за то, что, подобно русским каликам перехожим, они скитались с мешками (φούνδα) для сбора милостыни. Еретики назывались также бабунами по имени горного хребта и реки Бабунам во Фракии, где были раскинуты поселения сектантов. В Боснии и в Италии их называли патаренами по имени одного из мест их жительства, в Германии — катарами (от Ketzer, еретик), в южной Франции — альбигойцами (от города Альби) и тиссерантами (tisserands — ткачи, по ремеслу). Кроме того, на западе еретики именовались публиканами (павликианами), bulgari‚ bugri, катарами (καθαροί), а их учение — bulgarorum haeresis. Под тем или иным наименованием еретики были известны в Европе в течение всех средних веков. В частности, в Византии богомильство существовало вплоть до падения ее в 1453 году, хотя уже во второй половине XIV века, после прекращения споров паламитов с варлаамитами, в которых принимали участие и богомилы, оно значительно здесь ослабело, а что касается южной Болгарии, особенно Филиппополя и его окрестностей, то богомилы были известны здесь до половины XVIII века, когда они латинскими миссионерами и были обращены в католичество. Такова внешняя история богомильства в Византии и Болгарии.
Учение богомилов византийско-болгарской ветви, в догматическом отношении, представляется в следующем виде. Они признавали верховное доброе Божество, которое имеет человекообразный вид и тело, созданное из тонкого вещества. Бог не от вечности троичен в лицах‚ Сын и Дух произошли от Отца, подобно лучам от глаз Его, и опять возвратились к Нему. Таким образом, Сын и Дух, по учению богомилов, суть только различные, сделавшиеся личностями, проявления Отца. У Бога однако есть и перворожденный сын, по имени Сатанаил, во всем подобный Отцу, восседающий по правую его сторону и имеющий власть над всем миром. Но Сатанаил‚ надмеваясь властью и высоким положением, задумал отпадение и старался увлечь за собою часть служебных духов. Некоторые ангелы, обманутые его обещаниями, перешли на его сторону и за это все подверглись изгнанию с неба. Сверженный на землю, которая была еще не устроена, Сатанаил держал совет с ангелами, участвовавшими с ним в возмущении, и внушил им энергию и мужество. Сохранив еще небольшую часть творческой силы, он решился, как второй бог, создать новое небо и дать устроение земле. Украсив свою землю растениями и животными, Сатанаил образовал из глины и воды тело человека, причем влага, стекавшая на землю через большой палец ноги, приняла на земле вид змеи. Затем, желая оживить человеческое тело, Сатанаил вдохнул в него свой дух, но рыхлое тело не задержало в себе дыхания‚ которое и сообщилось образу змеи, вследствие чего змея, восприняв дух Сатанаила, сделалась умным животным. Демиург — Сатанаил должен был признать свою неспособность дать жизнь образованному им телу. Он обратился с просьбою о помощи к Доброму Духу, который и послал из плиромы искру жизни, одухотворившую созданную Сатанаилом форму. Таким же образом получила жизнь и первая жена, созданная из мужа. Человек оказался двояким по своему происхождению и природе, так как тело свое получил от злого существа, а душу от доброго. Сатанаил обещал человеку, что он будет принадлежать одинаково тому и другому миру, и потомство его наполнит место низверженных с неба ангелов. Но потом он проникся завистью к преимуществам человека и задумал погубить его. Приняв образ змеи и обманув Еву, он соединился с ней телесно, дабы семя его возобладало над семенем Адама. Зачав от него, Ева родила Каина и Каломену. От Адама же она имела Авеля, которого убил Каин. За это добрый Бог лишил Сатанаила божественного образа, отнял у него творческую силу и божественное имя. С того времени Сатанаил, мрачный и злобный, властвует, по Божию попущению, над своим миром и созданными им существами. Когда же ангелы Сатанаила узнали, что их места на небе предназначены для сынов человеческих, то они соединились с дочерьми людей, взяв их к себе в жены, дабы семя их возвратилось на небо и сыны заняли место отцов. От этих браков произошел род гигантов, которые восстали против Сатанаила и стали защищать человеческий род. Разгневанный Сатанаил навел на землю потоп, который истребил людей и все живые существа. Спасся только один Ной в ковчеге, потому что у него не было дочери и он оставался верен Сатанаилу. Из зависти к человеку Сатанаил потом обманул Моисея, давши ему на Синае закон, который погубил бесчисленное количество людей. И не только закон Моисеев, но и весь Ветхий Завет, полученный от лукавого, содержит, по взгляду богомилов, зловредное учение. Итак, над всем человеческим родом тяготеет иго Сатанаила, который стремится отчуждать людей от благого Бога. Наконец, Бог сжалился над человеческим родом: в 5500 году он послал божественный Логос или Своего Сына, который называется также архангелом Михаилом или ангелом высшего совета. Божественное Слово сошло с неба, прошло через правое ухо Девы и приняло видимую форму, подобную человеческому телу, хотя по существу оно принесло тонкое духовное тело, достойное Божества, и в нем вышло из Девы. Исполняя возложенную на него миссию, Слово творило и учило по изложенному в евангелии, призрачно участвовало в человеческих страданиях и страстях, призрачно умерло и воскресло. Сатанаил был побежден и закован в тартар, его имя изменено и он стал называться просто — сатана. Возвратившись к Отцу, Слово заняло место по правую Его сторону, принадлежавшее прежде Сатанаилу, и хотело уничтожить падших духов в мире, но Бог не допустил этого. Он оставил демонам созданные человеческими руками храмы, в которых воздается им поклонение. Демоны имеют также сильную власть творить зло, и ни Слово или Христос, ни Святой Дух не могут противостоять им. Демоны живут в каждом человеке, и собственно они суть виновники всех преступных деяний, совершаемых человеком; далее по смерти человека они остаются в его теле, или в гробу, в ожидании воскресения, так как они должны участвовать и в наказании вместе с телом, в котором жили. Демоны избегают только богомилов, держась от них на расстоянии пущенной из лука стрелы, потому что только богомилы суть истинно-верующие, в коих живет не демон, но Святый Дух, рожденный Сыном, и поэтому каждый богомил по праву называется Θεοτόκος. Этим объясняется и то, что богомилы, не умирают подобно всем прочим людям, но лишь изменяются, как бы во сне сбрасывая без болезней телесное одеяние и облекаясь во Христа, или принимая то эфирное тело, в котором Он жил на земле. Таким образом богомилы подобны Христу по телу и по виду (σύσσωμοι, σύσσορφοι). В силу изложенных теоретических воззрений, богомилы отвергали таинства крещения, причащения и брака, не признавали поклонение кресту, который считали измышлением демонов, не почитали св. икон и мощей, из книг Священного Писания принимали только Евангелие и Апостол, св. храмы признавали жилищами демонов, так как Бог живет на небе, а не в созданных на земле храмах, отвергали христианское богослужение и праздники. С другой стороны богомилы делились на общины или частные церкви, во главе каждой из коих находился учитель, с двенадцатью апостолами или учениками. Впрочем, богомилы всех вообще последователей своей секты называли священниками и диаконами, исповедывали друг друга и разрешали от грехов, не только мужчины, но и женщины. Молитву они совершали у себя дома и очень часто — от четырех до пятнадцати раз днем и ночью, причем употребляли преимущественно молитву «Отче наш»; они соблюдали и посты — в понедельник, среду и пятницу. Нравственное учение богомилов отличалось сурово-аскетическим характером. Так как весь видимый мир и самое тело человека произошли, по их воззрению, от диавола, то они учили избегать мира и его благ, побеждать плоть духом посредством подвигов самоотвержения. Отсюда — посты, продолжительные моления, воздержания от мяса и вина, монашеская одежда и образ жизни. Заповедуя своим последователям все вообще христианские добродетели, богомилы особенно проповедовали нестяжательность и добровольную нищету, — не заботились о завтрашнем дне, питались милостынею и т. п. Признавая учреждение брака делом диавола, богомилы были безбрачны и питали величайшее отвращение к детям, даже родившимся от законного брака, а иные проповедовали и осуществляли в своей жизни учение скопчества. Вообще, по взгляду богомилов, и в человеческом микрокосме происходит настоящая борьба двух противоположных начал — духа и материи, и душа неустанно стремится превозмочь связующие ее телесные узы, чтобы соединиться со своим божественным началом. Средства к освобождению души от тела в чистоте сохранила только богомильская церковь. Человека, не пожелавшего вступить в нее, ожидала впереди длинная лествица превращений (метемпсихоза); его душа переходила из тела одного животного в другое, пока, очистившись покаянием, снова не вселялась в тело человека, более открытого богомильской проповеди и строгому искусу, который она считала средством спасения. Надо было, значит, покорить плоть, противодействовать захватам материи и грешным требованиям естества. Для достижения этой цели, от богомилов, стремившихся к высшему совершенству, кроме осуществления вышеуказанных предписаний, требовалось не убивать животных, особенно людей, даже на войне, не допускать никакого насилия, даже в случае обороны, отказаться от людей, не принадлежащих к секте и привязанных к миру и его благам, и иметь с ними общение лишь с намерением привлечь их в секту. Смертным грехом считались у богомилов ложь вообще, и выход из секты, требовалось всегда говорить правду, безусловно запрещалась клятва, божба и показание на суде и т. п. Но из богомилов лишь немногие достигали степени совершенства. Во время наибольшего процветания их учения в начале XIII века, из миллионов богомилов считали совершенными около четырех тысяч.
Рассматривая учение богомилов в его целом составе, нельзя не видеть, что оно представляет смесь лжеучений. В своей основе богомильство имеет дуализм павликианства, который оно дополнило элементами мессалианства, иконоборства и других ересей, с коими оно не без основания отождествляется у славянских и греческих писателей. В частности, с иконоборством богомильство имеет не только то сходство, что отрицательно относится к св. иконам и мощам, но, подобно иконоборству, оно было реформаторским движением, создавшимся на почве различных нестроений в церковно-общественной жизни Византии и Болгарии и имевшим целью преобразовать современный строй. Богомильство было не только церковною ересью, но и цельным религиозно-общественным движением, корни которого глубоко лежали в недрах народного сознания. Этим, между прочим, и объясняется громадный успех богомильства в среде народных масс. Народ, как болгарский, так и византийский, в X—XII веках имел много причин быть недовольным современным положением. Тяжелое экономическое состояние, постоянные войны, дворцовые смуты и интриги, упадок церковной жизни, уклонение нравственного строя от христианского идеала — вот некоторые из печальных явлений в церковно-общественной жизни православного востока указанного времени. Основная тенденция богомильства в том и заключалась, чтобы усовершенствовать современную жизнь и преобразовать ее сообразно идеалу апостольского христианства, который будто бы утратил в церкви своей чистый характер и затемнился ложными традициями, особенно в практическом своем осуществлении. Значит, болгарский поп Богомил до известной степени напоминает Лютера по своим реформаторским стремлениям. Но богомильство, в самом основании своего учения и практического его осуществления, оказалось сплошною ошибкою. Прежде всего, богомильский дуализм был, по удачному выражению пресвитера Косьмы, гнилою ветошью, а теософические раскрытия богомилами этого основного тезиса напоминали пустые мечтания гностиков, уже давно осужденные церковью. Затем, ложным нужно признать и то воззрение богомилов, будто идеал христианства был искажен господствующею церковью. Ставши на эту пагубную точку зрения, богомилы отвергли вселенское христианство с его богослужением и таинствами, иерархией, преданием и церковными установлениями. Взамен этого они создали свое христианство, нисколько не похожее на истинную религию Христа, из которой еретики заимствовали лишь внешнюю форму, но не сущность. Вместо Единого Бога Творца, Промыслителя и Спасителя, они признавали двух богов, отвергли весь Ветхий Завет, а Евангелие понимали совершенно своеобразно, считая евангельскую историю за мифологию; Христос для них — обманчивый призрак, тень, а их строгая нравственность — не христианского характера, потому что христианство не требует уничтожения телесной природы, презрения твари, отрицания всех отношений между людьми; богомилы были так высокомерны, что надеялись силою одной своей воли достигнуть идеального совершенства на земле, и не признавали благодатной помощи свыше, необходимой для поврежденной человеческой природы, и т. д. Таким образом богомилы, вопреки их собственному мнению, вовсе не были «истинными христианами» и представителями чистого евангельского учения. Задавшись целью одухотворить христианскую религию, богослужение и жизнь общества, они взамен того создали секту, опасную не только для церкви, но и для государства. Отвергнув вселенское христианство и церковь, богомилы, по свидетельству пресвитера Косьмы, «учили своих последователей не повиноватися властям своим, хулили богатых, ненавидели царей, ругалися старейшинам, укоряли боляры, меряки Богу творили работающих царю и всякому рабу не велели работать господину своему». Конечно, народ сочувственно относился к проповеди богомилов, так как, по неразвитости своей, считал их представителями истинной нравственности, образцами воздержания, аскетизма и богоугодной жизни, видел в них провозвестников новой благополучной жизни, устроителей общественного порядка, спасителей от разбоев, притеснений и поборов власти, от террора и церковных нестроений. Однако церковная и гражданская власть Византии и Болгарии скоро заметила противоцерковный и противогосударственный характер ереси и подвергла ее запрещению и гонению.
Борьба с богомилами велась и литературным путем. Из полемических произведений, направленных против богомильства, известна, прежде всего, «Беседа на новоявившуюся ересь Богумилу» болгарского пресвитера Косьмы X века, современника наибольшего развития ереси в Болгарии при царе Петре. В этой беседе излагается внешняя история секты и критически обозреваются ее догматические положения и практические из них выводы. Беседа принадлежит к числу замечательнейших самостоятельных сочинений во всей старославянской литературе и свидетельствует не только о хорошем знакомстве автора с богомильским учением, но и с лучшими приемами полемики; она имела большое значение не только в южнославянской письменности, но и у нас на Руси, во время полемики со стригольниками. Второй полемический трактат против богомилов принадлежит византийскому писателю, монаху Евфимию Зигавину, и находится в его сочинении «Догматическое всеоружие православной веры Πανοπλία δογματικὴ τῆς ὀρθοδόξου πίστεως» (гл. 23). Зигавин написал это сочинение по поручению императора Алексея Комнина, при котором ересь проникла и была обнаружена в Константинополе. Сведения Евфимия вполне достоверны, так как составлены на основании надежных источников. Автор также сообщает исторические данные о богомильстве и оценивает их теоретическое и практическое учение. Третьим историко-полемическим памятником, касающимся богомильства, нужно считать «Синодик» царя болгарского Бориса (1207—1218 г.); здесь содержатся определения против еретиков, составленные бывшим при Борисе собором в Тернове. Таким образом, богомильство, в первое же время после своего возникновения и распространения, было опровергнуто и осуждено в своем учении и в Византии, и в Болгарии.
О первых проповедниках богомильства сохранилось известие, что они свое вероучение излагали в литературных произведениях. Но до настоящего времени не дошли такие памятники богомильской письменности, которым можно было бы придавать значение символических книг. Зато теперь существует немало апокрифических произведений с богомильскими тенденциями, в коих с точки зрения богомильского учения даются ответы на пытливые запросы ума о начале мира и его конце, о загробной судьбе человека и т. д.‚ прикровенно раскрытые в библейских и евангельских сказаниях. Главным богомильским апокрифом нужно признать Liber Sancti Ioannis или Interrogationes S. Ioannis et responsiones Christi Domini, на одной из рукописей которого сохранилась приписка, что он принесен к итальянским катарам из Болгарии «богомильским епископом Назарием». Содержание апокрифа составляют вопросы апостола Иоанна, обращенные к Спасителю, о том, в какой славе был сатана прежде своего падения, как он пал вследствие своей гордыни, как сотворил мир и человека; вопросы касаются и первого грехопадения, воцарения сатаны на этом свете: его царство продолжалось семь веков и выразилось в ветхом завете; Энох, Моисей и Илия, названный Иоанном Крестителем, — посланники сатаны, а Богородица названа ангелом; в конце апокрифа говорится о последних судьбах мира и о страшном суде. На все эти вопросы ученика Спаситель отвечает в смысле богомильского вероучения. Таким образом, указанный апокриф был кратким изложением богомильской космогонии и эсхатологии в катехизической форме и представляет нечто вроде еретического катихизиса. Самое происхождение апокрифа принадлежит не богомилам: они только воспользовались более древним сказанием, относящимся к V—IX векам и известным под именем отреченного апокалипсиса Иоанна, изменили подлинник в своем духе и придали ему еретический оттенок. — Несомненно богомильским апокрифом нужно считать и Сказание о крестном древе, которое прямо приписывается самому основателю ереси попу Иеремии — Богомилу. Значение этого сказания у богомилов было так велико, что оно целиком привнесено в состав богомильского катихизиса Liber Ioannis. — Апокриф Видение Исайи (ὅρασις Ἠσαΐου)‚ в позднейшей своей редакции, также несомненно принадлежал богомилам, но происхождение его относится к III веку. Он сначала был распространен среди египетских гностиков‚ от которых перешел к манихеям и павликианам, а затем и к богомилам. Греческий текст апокрифа еще не найден, известны лишь латинская и славянская его редакции. В апокрифе, в форме видения пророка Исайи, изложена сущность богомильского учения о происхождении неба и земли, о рае и аде, о жизни и смерти. Вместе с видением Исаии, богомилы заимствовали от гностиков и манихеев и другие апокрифы, например, Evangelium Thomae Israelitae, Παραδόσεις Ματθαίου. Богомилы принимали и апокриф Contradictio Solomonis, который академик А. Н. Веселовский сближает с нашим сказанием о Соломоне и Китоврасе и который, подобно вышеупомянутым апокрифам, отличается дуалистическим характером. Но рядом с апокрифами, отвечавшими коренному учению секты, богомилами принимались и другие, вовсе не дуалистического характера. Они служили объяснением и дополнением священных книг, признанных богомилами, или отвечали целям проповеди и наставлений. Таковы были, например, апокрифическое — «Слово Иеремии», «Легенда об игроке», «Притча о корыстолюбце» и др.
Апокрифические произведения богомилов распространялись, вместе с их учением, богомильскими странниками, которых академик А. Н. Веселовский уподобляет нашим каликам перехожим. Богомильские странники всегда ходили вдвоем‚ а иногда и в большем числе, имея во главе старшину или апостола; на плече у странника висела кожаная сумка (φούνδα, torba), в которой хранилось евангелие и которая служила для сбора подаяний. Во время своих путешествий богомильские странники занимались распространением ереси, причем они действовали при помощи самых популярных и рассчитанных на верный успех средств‚ — рассказывали притчи, иносказания, повести, апокрифы, сказки, вообще так называемые болгарские, т. е. богомильские, басни. Эти басни проникли из южных славянских стран и к нам в Россию, где они вполне отвечали фантастическому складу народа, и продолжали здесь развиваться путем устного слова. Под влиянием богомильства на Руси возникли сказки с дуалистическими оттенками, распространился богомильско-апокрифический материал в заговорах, суевериях и нравоучительных трактатах, вроде «Слова о злых женах» и сказания о происхождении винокурения, наконец, возникли наши духовные стихи. Главный и основной из последних — стих о Глубинной (не голубиной) книге не только имеет своим источником богомильские апокрифы «Вопросы Иоанна Богослова Господу на горе Фаворской», «Сказание о крестном древе», «О Соломоне и Китоврасе», «Видение Исаии» и т. п., но и во всем своем замысле и расположении частей отразил на себе древнюю книгу Иоанна, столь любимую богомилами. Таким образом, древнерусская народная литература создалась под влиянием богомильской ереси. Но вопрос о литературном влиянии богомильства еще мало разработан в науке и недавно лишь выдвинут некоторыми русскими учеными.
Влияние богомильства на Русь выразилось и в другом отношении. Надо полагать, что и сами болгарские сектаторы проникали в наше отечество из славянских земель и с Афона, этого рассадника просвещения и монашеской жизни, и распространяли свое учение посредством проповеди. По крайней мере, еретик Дмитр, появившийся на Руси в 1123 году, был, вероятно, из секты богомилов. А затем, есть серьезные основания утверждать, что русская ересь стригольников, появившаяся в XIV веке, представляет собою отпрыск болгарско-византийского богомильства. Стригольники, подобно богомилам, отрицали церковную иерархию, усвояли право учительства всякому посвященному в их учение, уклонялись от евхаристии или понимали ее не в смысле причащения Тела и Крови Христовой, отрицали храмы и совершали молитву под открытым небом, отрицали воскресение из мертвых и будущее воздаяние, допускали публичную исповедь, держались дуалистического взгляда на мироздание и для посвящения в свою веру употребляли обряды стрижения, иначе — богомильского обрезания. Вообще, есть много сходных черт между псковскими и новгородскими стригольниками с одной стороны и болгарско-византийскими богомилами с другой, которые дают основание смотреть на наших стригольников, как на богомильскую секту, занесенную в Россию при посредстве южных славян.
Литература: 1) Пресвитер болгарский Косьма, Беседа на новоявившуюся ересь Богумилу («Православный Собеседник», 1864, кн. 4—8); 2) Евфимий Зигавин, Narratio de Bogomilis, seu Panopliae dogmaticae titulus XXIII. Editio Gieseler’s. Göttingae. 1842; 3) Анна Комнина, Царствование императора Алексея Комнина. Русский перевод. Спб. 1862; 4) I. Chr. Wolf, Historia bogomilorum. Würtemberg. 1712; 5) Engelhardt, Kirchengeschichtliche Abhandlungen, Erlangen, 1872; 6) Ф. Рачкий, Bogomili i Patareni (Rad, VI); 7) М. Попруженко. Синодик царя Бориса. Одесса. 1899. 8) Ф. И. Успенский, Очерки по истории византийской образованности. Спб. 1891; 9) Его же, Синодик в неделю православия, Одесса, 1893; 10) Епископ Порфирий Успенский, История Афона, часть III, отд. 2. Спб. 1892; 11) Е. Е. Голубинский, Краткий очерк истории православных церквей, Москва, 1871; 12) Киприанович, Жизнь и учение богомилов («Православное Обозрение», 1875 г.‚ июль и август); 13) В. Левицкий, Богомильство — болгарская ересь X—XIV веков («Христианское Чтение», 1870 г.‚ январь, март и апрель); 14) Истомин, Историческое исследование о богомилах, Харьков, 1876; 15) А. Веселовский, Калики перехожие и богомильские странники («Вестник Европы», 1872, апрель); 16) М. С. Дринов, Исторически преглед на болгаска-та церква от самото начало и до днесь, Вена, 1869; 17) Его же, Южные славяне и Византия в X веке. Москва, 1875; 18) Lombard, Pauliciens bulgares et bons-hommes en orient et en occident. Genéve; 19) Ἀλέξιος ὁ Κομνηνὸς καὶ Εὐθύμιος ὁ Ζιγαβὴνὸς καὶ οἱ αἱρετικοὶ βογόμιλοι (Ἀθήναιον‚ т. 9); 20) Общие сочинения Неандера, Иречка, Гильфердинга, Крумбахера, Папарригопула, А. П. Лебедева, Осокина и других; 21) П. Лавров, К вопросу о Синодике царя Бориса (Летопись Историко-Филологического Общества при Новороссийском Университете. Византийско-славянское отделение. V. Одесса. 1900).