Дороже жемчуга и злата (Андерсен; Ганзен)/1899 (ДО)/4
| ← Действие III | Дороже жемчуга и злата Дѣйствіе IV |
Оригинал: дат. Meer end Perler og Guld. — Перевод созд.: 1849, опубл: 1899. Источникъ:  Г. Х. Андерсенъ. Собраніе сочиненій Андерсена въ четырехъ томахъ. Томъ третій. Изданіе второе — С.-Петербургъ: Акціон. Общ. «Издатель», 1899, С.417—453 |
Оба вмѣстѣ. Ахъ, простите великодушно! (снова смотрятъ кверху, и такъ впродолженіи всей сцены).
Ученый. Спускается!
Червонный валетъ. Спускается, только медленно.
Ученый. И, по-вашему, это—?
Червонный валетъ. Летучій Голландецъ!
Ученый. Нѣтъ, птица-Рокъ! Это нѣчто реальное, а «Летучій Голландецъ» это, вѣдь, явленіе изъ царства духовъ!
Червонный валетъ. Ну да! На шарѣ и написано: «Собственность духовъ». Я отлично разбираю всѣ буквы. Чудесная подзорная труба,—королевская!
Ученый. Они спускаются на Куриную площадь! (убѣгаетъ).
Червонный валетъ. Они спускаются какъ разъ сюда на площадь Истины! (отступаетъ въ сторону).
Домовой. Не угодно-ли высадиться на землю! (Элимаръ и Генрикъ выходятъ.) Я явлюсь съ шаромъ, когда вы дадите сигналъ!
Элимаръ. Что за странный городъ! Какая тишина на улицахъ! Точно городъ мертвыхъ!
Домовой (подымаясь на шарѣ). Прощайте! Желаю успѣха!
Элимаръ. Спасибо, мой воздушный кормчій! Да, да, свистокъ у меня есть. (Генрику). Ну, что же ты такой сумрачный? Не нравится тебѣ этотъ городъ?
Генрикъ (печальнымъ голосомъ и съ самымъ убитымъ видомъ, который сохраняетъ во время всей сцены). Ахъ, баринъ! Для меня ужъ нѣтъ веселья!
Элимаръ. Не ребячься такъ! Не убивать тебя собираются! Попытка, вѣдь, не пытка!
Генрикъ. Да для меня-то пытка! Вамъ-то ничто, а мнѣ-то каково! У! Я ужъ такъ заряженъ электричествомъ, что изъ глазъ искры сыплются! Пуфъ! Пуфъ! Настоящая баттарея!
Элимаръ. Да помолчи ты! Ступай и позвони вонъ у воротъ,—надо же узнать, куда мы попали!
Генрикъ (направляясь къ воротамъ). Иду, какъ жертва на закланіе!
Червонный валетъ (выступаетъ на встрѣчу). Извините, незнакомцы! Но какими чарами васъ занесло сюда, и что вамъ здѣсь надо!
Генрикъ. Вы говорите по-датски! Баринъ! Онъ говоритъ по-нашему!
Червонный валетъ. Въ нашей странѣ говорятъ на всѣхъ европейскихъ языкахъ, и по закону король и весь народъ говорятъ по мѣсяцу на каждомъ языкѣ. Теперь мы какъ разъ говоримъ по-датски!
Генрикъ. То-то кстати! Впрочемъ, и мы говоримъ по-всячески.
Элимаръ. Почтеннѣйшій! Не скажете-ли вы мнѣ, гдѣ мы собственно находимся?
Червонный валетъ. Ты на островѣ Благопристойности, въ странѣ Истины и Добронравія! Стоишь ты на нашей городской площади!
Элимаръ. Радуйся, Генрикъ! Мы у цѣли нашихъ стремленій!
Генрикъ. Пусть бы ее оставалась за тридевять земель!
Червонный валетъ. Вотъ дворецъ нашего короля. Я же только смиренный слуга его.
Генрикъ. Слуга, и тыкаетъ насъ! Вотъ оно, добронравіе!
Элимаръ. Не проведешь-ли ты меня къ королю? Я прибылъ сюда по воздуху.
Генрикъ (указывая на Элимара). Это принцъ изъ страны Откровенности, а я его вѣрный маршалъ! Прибыли мы на этакой новомодной воздушной машинѣ, на воздушномъ паровозѣ или пароходѣ!
Элимаръ. И пріѣхалъ я сюда искать себѣ невѣсту. Я предложу ей свое сердце и свои несмѣтныя богатства!
Червонный валетъ. Твои намѣренія благородны! Я въ точности доложу все королю.
Элимаръ. Познакомь меня также съ обычаями и особенностями твоей страны.
Червонный валетъ. На нашемъ островѣ не бываетъ никакихъ ссоръ и раздоровъ. Мы не имѣемъ никакихъ сношеній съ чужими странами, никогда не задаемъ ни пировъ, ни баловъ, мы блещемъ лишь добродѣтелями и правдивостью.
Генрикъ. Фу ты!
Червонный валетъ. Наши улицы пустынны; мы выходимъ изъ дому лишь въ случаѣ крайней нужды. Сидя дома, мы размышляемъ о добродѣтеляхъ ближнихъ и возсылаемъ небу благодарственныя молитвы. Съ устъ нашихъ не срывается ни одного легкомысленнаго слова, а ложь наказывается у насъ строго,—смотря по ея послѣдствіямъ. Къ женщинамъ относятся впрочемъ снисходительнѣе, нежели къ мужчинамъ. Клевету же на нашемъ островѣ Истины и Благопристойности знаютъ лишь по наслышкѣ.
Генрикъ. А дозвольте спросить, если кто-нибудь благопристойно украдетъ, его накажутъ?
Червонный валетъ. Виноватыхъ всегда наказываютъ.
Генрикъ. Значитъ, всыплютъ ему горяченькихъ?
Червонный валетъ. Мы бьемъ лишь платья, а не людей, и это-то и считается у насъ позорнѣйшимъ наказаніемъ.
Генрикъ. И у насъ тоже бьютъ по платью, да только, когда оно надѣто на человѣкѣ!
Элимаръ. Ну, а какъ у васъ поставлено дѣло женитьбы?
Червонный валетъ. Всѣхъ молодыхъ дѣвушекъ выдаютъ замужъ на двадцатомъ году, а до этого возраста ни одна не смѣетъ показываться на улицѣ одна. Онѣ могутъ ходить лишь вчетверомъ да и то въ сопровожденіи двухъ вооруженныхъ мавровъ. Ихъ никогда не водятъ въ балетъ, гдѣ танцуютъ въ обтяжныхъ «невыразимыхъ», и за каждую наивность строго наказываютъ: наивность—мостъ, ведущій къ гибели. Читать имъ даютъ лишь воинственныя пѣсни, такъ какъ эти пѣсни всегда благопристойны! Дѣвочкамъ запрещается также вступать въ разговоры съ мальчиками-однолѣтками.
Элимаръ. Бѣдненькія! Вотъ жаль-то ихъ!
Червонный валетъ. Жаль! Смотри, не произноси такихъ словъ передъ нашимъ повелителемъ, когда я представлю тебя ему. Въ нашей странѣ достоинъ сожалѣнія лишь тотъ, кто слѣпъ къ нашему счастью! (уходитъ).
Генрикъ. Вотъ такъ хватъ!
Элимаръ. Рѣчи его не особенно-то подкрѣпили во мнѣ надежду найти здѣсь то, что мнѣ нужно. Но вотъ нѣсколько дѣвушекъ. Попытаю счастья!.. Генрикъ!.. Держи ухо востро! (первой дѣвушкѣ). Простите чужеземцу, осмѣлившемуся заговорить съ вами, но красота ваша ослѣпляетъ даже черезъ покрывало!..
Первая дѣвушка. Какой учтивый кавалеръ!
Вторая. Но какое странное одѣяніе!
Элимаръ. Осмѣлюсь, по обычаю моей страны, поцѣловать вашу ручку! (цѣлуетъ).
Генрикъ (подпрыгивая). Ай-ай!
Элимаръ (глядитъ на него и переходитъ къ слѣдующей). Позвольте вашу!
Вторая дѣвушка. Премного благодарна!
Генрикъ. О! я трещу по всѣмъ швамъ!
Всѣ четыре дѣвушки (глядя на него съ изумленіемъ). Что съ нимъ? Рехнулся онъ что-ли?
Элимаръ (подходя поочередно къ двумъ остальнымъ). И вашу!.. И вашу!..
Генрикъ. У-у! (бросается впередъ; дѣвушки съ крикомъ убѣгаютъ; мавры за ними).
Элимаръ. Бѣдняга! Мнѣ жаль тебя!
Генрикъ. Ахъ, я на вѣкъ теперь не человѣкъ! Эти двѣ послѣднія должно быть безбожно врали, еще не родившись на свѣтъ!
Элимаръ. Я всетаки не прощаюсь съ надеждой.
Генрикъ. Зато я прощаюсь съ жизнью!
Элимаръ. Ну, хочешь, отправимся въ другую страну?
Генрикъ. Что толку? Женщины вездѣ и всюду лгутъ. Я-то знаю свѣтъ, не то что сказочный король, не вѣрившій въ ложь и обѣщавшій руку своей дочери да полцарства тому, кто совретъ ему.
Элимаръ. И много приходило къ нему лгуновъ?
Генрикъ. Страсть! Да онъ всѣмъ вѣрилъ! Вся страна изолгалась, всѣ чиновники, всѣ—большіе и малые, а король все вѣрилъ да вѣрилъ. Дочка такъ и не вышла замужъ, а самъ король такъ и умеръ отъ тоски по лжи… А и вся исторія-то ложь!
Червонный валетъ. Чужеземцы! Сейчасъ король выйдетъ на площадь творить судъ и расправу,—вотъ вамъ и случай представиться ему.
Элимаръ. Прими мою благодарность!
Червонный валетъ. Затѣмъ—отданъ приказъ засадить твоего слугу въ сумашедшій домъ и заковать въ цѣпи,—онъ совсѣмъ бѣшенный!
Генрикъ. Меня въ сумашедшій домъ! Меня, апостола истины! Да, видно, что мы попали въ страну Истины! Въ страну Лжи попали мы!
Червонный валетъ. Ну, какъ же не бѣшенный?
Элимаръ. Это мой слуга! Никто не властенъ надъ нимъ, кромѣ меня, а я ручаюсь за его разумъ и спокойное поведеніе впредь.
Червонный валетъ. Хорошо! Но при первомъ же новомъ припадкѣ приказъ будетъ приведенъ въ исполненіе.
Элимаръ. Генрикъ, берегись!
Червонный валетъ. Слѣдуй за мной, чужеземецъ, и подкрѣпись съ дороги во дворцѣ короля,—таковъ у насъ обычай!
Элимаръ. Берегись же, Генрикъ! (уходитъ за червоннымъ валетомъ).
Генрикъ (одинъ). И не говорите лучше! Мнѣ моя шкура тоже дорога! Ахъ, я злосчастный! Вотъ такъ поѣздка! Что мнѣ дѣлать? Постой! (подымаетъ голову кверху и кричитъ:) Шаръ! Спусти шаръ! Я хочу домой! Господинъ домовой! Милый господинъ домовой! Не слышитъ! Ахъ, если бы мнѣ удрать отсюда! Я отказываюсь отъ мѣста! Тутъ мнѣ не мѣсто! Да и не только тутъ, а вездѣ,—хоть бы на лунѣ!
На свѣтѣ лгутъ всѣ, нѣтъ сомнѣнья,
Бѣднякъ, богачъ, и старъ и младъ!
Лгутъ безъ стыда и безъ стѣсненья,
На свой, конечно, всякій ладъ!
Люби ты друга тамъ, какъ знаешь,
Зови хоть первымъ изъ друзей,
Да лишь не вѣрь—не проиграешь,
Скорѣй напротивъ—ей-же ей!
Давно извѣстно, міръ земной весь
Гнѣздомъ коварства, лжи бранятъ!
Но все-жъ живется хорошо здѣсь—
Правдиво люди говорятъ!
Да! на землѣ ничто не вѣчно,
Такъ гдѣ-жъ тутъ истину искать?
Всѣ лгутъ; ну, лгу и я, конечно,
Что-жъ отъ другихъ-то отставать!
А, бьютъ въ набатъ! Самъ король жалуетъ! Ба! знакомое лицо! Я видѣлъ его въ колодѣ картъ! Тамъ онъ считается фигурой; ну-ка, а тутъ онъ что за фигура, посмотримъ!
Хоръ. Тебя мы величаемъ,
Лишь приказать изволь!
Тебя мы воспѣваемъ,
Червонный нашъ король!
Червонный король. Просвѣщенная и образованная чернь высшихъ и низшихъ классовъ! Я повелѣлъ вамъ собраться сюда, чтобы быть свидѣтелями моего безпримѣрнаго правосудія и узрѣть созданіе, дѣвушку—страшно вымолвить!—дѣвушку, поправшую своимъ поведеніемъ и рѣчами всѣ обычаи нашей страны!
Всѣ. Ура, владыка!
Червонный король. Но прежде пусть приведутъ ко мнѣ чужеземца! (Червонный валетъ подводитъ къ нему Элимара и Генрика.) Добро пожаловать, чужеземецъ! Такъ ты принцъ изъ страны Откровенности? Но что это за рыцарь Печальнаго Образа рядомъ съ тобой?
Элимаръ. Это мой слуга.
Генрикъ. А зовутъ меня Генрикъ!
Червонный король. Забавная фигура! Ха, ха, ха! (народу). Всѣмъ смѣяться! (Всѣ смѣются.)
Генрикъ (про себя). Глупая нація!
Червонный король. А теперь къ дѣлу: я слышалъ, что ты пріѣхалъ къ намъ искать себѣ невѣсту. Ты нравишься мнѣ и такъ какъ ты изъ благороднаго званія, то взгляни на мою дочь. Вотъ она, съ золотымъ тюльпаномъ въ рукахъ.
Червонная дама. Чужеземецъ! Покорная моему высокому и мудрому отцу я протягиваю тебѣ руку; я вижу по твоему лицу, что ты этого достоинъ (подаетъ Элимару руку).
Генрикъ (весь передергивается отъ боли).
Элимаръ (видя это, цѣлуетъ руку принцессы и выпускаетъ ее).
Червонная дама. Онъ мнѣ нравится!
Анна (вбѣгаетъ; въ бѣломъ платьѣ, съ распущенными волосами; стражѣ:). Оставьте меня, жестокіе люди! (бросается на колѣни передъ трономъ). Повелитель! Въ чемъ я провинилась? За что со мною такъ поступаютъ? Я бѣдная дѣвушка, сирота, безъ друзей, но я не сдѣлала ничего дурного! Я невинна!
Червонный король. Дерзкая! Какъ смѣешь ты безъ зову являться предъ мои свѣтлыя очи? Безстыдная женщина! Всѣ о тебѣ такого мнѣнія!
Анна. Да что же я сдѣлала?
Червонный король. Лгала, клеветала!
Анна. Не правда! Это на меня наклеветали злые люди, генералъ отъ нравственности, жена бургомистра и ея легкомысленные сыновья!
Червонный король. Неслыханная дерзость! (народу). Всѣмъ негодовать со мною!.. Впрочемъ, нѣтъ, не надо! Эта преступница недостойна нашего негодованья. (Аннѣ). Отца твоего, англійскаго капитана, поглотили волны, когда корабль вашъ разбился о нашъ берегъ, а тебя мы приняли къ себѣ, пріютили, какъ сироту. Тебѣ позволено было шить, вышивать и вообще быть полезной въ нашихъ знатнѣйшихъ семействахъ, а ты отплатила намъ за это ложью и клеветой! Ты осмѣливаешься говорить, что истина у насъ въ странѣ не въ чести, что наша семейная и домашняя жизнь—одна фальшь, лицемѣріе!.. Взять ее, посадить въ лодку и пустить въ море на произволъ судьбы!
Червонный валетъ. Взять ее!
Элимаръ. Какъ она хороша! На лицѣ ея написана такая доброта и такая невинность! Меня влечетъ къ ней непостижимая сила!.. Стойте! Позволь мнѣ, повелитель, задать ей одинъ вопросъ!
Червонный король. Позволяю!
Элимаръ. Милое дитя! Внушаю-ли я тебѣ довѣріе?
Анна. О, да! Ты, должно быть, добрый, хорошій человѣкъ!
Элимаръ. Такъ дай мнѣ твою руку! (она протягиваетъ ему руку).
Генрикъ (начинаетъ плясать, припѣвая:). Тра-ла-ла! Тра-ла-ла! (обнимаетъ червонную даму и ея фрейлинъ; тѣ падаютъ въ обморокъ).
Анна (въ то же время). О, защити меня! Я невинна!
Элимаръ. Я знаю, моя дорогая! Ты невинна и чиста, какъ лилія!
Червонный король (народу). Вы поняли, что онъ сказалъ?
Всѣ. Да!
Червонный король. А я нѣтъ! И вы тоже!
Всѣ. Тоже!
Червонный король. Оба они—и господинъ и слуга сумасшедшіе!
Элимаръ. Выслушай меня, король Истины! Я отказываюсь искать себѣ невѣсту среди дочерей вашей страны, только отдай мнѣ эту дѣвушку. Я возьму ее съ собою на родину!
Червонная дама. Противный мужчина!
Всѣ. Ужасно!
Червонный король. Смирно! Молчать! Всѣмъ молчать! (Элимару). Ступай, слѣпецъ! Такъ-то ты платишь мнѣ за гостепріимство! Ты пилъ у меня чай, получилъ доступъ въ мой дворецъ! Ты заслуживаешь наказанія, и я наказываю тебя тѣмъ, что отдаю тебѣ эту недостойную и изгоняю васъ обоихъ изъ страны Истины, съ острова Благопристойности! Чтобы и духа вашего тутъ не было!
Элимаръ. Прими мое спасибо! (даетъ свистокъ).
Генрикъ. Славный конецъ! Нашли, что́ искали! (Шаръ спускается.) А! Снимайтесь съ якоря, адмиралъ!
Домовой. Вотъ и я! Стопъ!
Элимаръ. Иди за мной, Анна! Не бойся!
Генрикъ. Коли нѣтъ справедливости на землѣ, такъ надо подняться за ней повыше!
Элимаръ. Король! Ты не знаешь, какую жемчужину я увожу изъ твоей страны! (Шаръ съ Элимаромъ, Анной, Генрикомъ и домовымъ подымается подъ звуки музыки.)
Червонный король (народу). Не смотрѣть на нихъ! Потупить глаза! Не думать о нихъ! Всѣмъ смотрѣть на меня и величать меня!
Хоръ. Тебя мы величаемъ,
Лишь приказать изволь!
Тебя мы воспѣваемъ,
Червонный нашъ король! (преклоняютъ передъ нимъ колѣна).
Грета (входитъ). Ахъ, какъ я соскучилась по женихѣ и баринѣ! У меня даже не хватаетъ духа заглянуть въ календарь! Сдается мнѣ, что ужъ весна на дворѣ, а навѣрно не знаю. Знаю только, что на улицахъ грязь по колѣно, а на душѣ у меня какъ-то странно-тоскливо.
Ахъ, скоро-ль растаетъ послѣдній снѣжокъ,
Ахъ, скоро-ль вернется мой милый дружокъ?
Сказалъ онъ: «Весной»! А скоро-ль весна?
Стою у окна я печальна, грустна,
И жду, не покажется-ль аистъ!
О, вѣстникъ весны, прилетай же скорѣй!
Конецъ положи ты печали моей!
Сегодня ты ночью пригрезился мнѣ,
Сидѣлъ мой дружокъ у тебя на спинѣ!
Ахъ, скоро-ль покажется аистъ?
(Аистъ садится на выступъ открытаго окна). Ахъ! А онъ тутъ, какъ тутъ! Усѣлся на окно! Что это, опять колдовство, или это ручная птица? Онъ киваетъ головой, щелкаетъ клювомъ! Я не понимаю тебя!.. У него что-то надѣто на шеѣ… Да это письмо! Ахъ, если бы онъ былъ почтальономъ! (беретъ письмо и читаетъ адресъ). «Дѣвицѣ Гретѣ Іенсенъ»! Да это мнѣ! Отъ Генрика! Ахъ, ты милая птичка! Будь у меня змѣйка или лягушонокъ, ужъ я бы угостила тебя! А что ты принесешь мнѣ въ слѣдующій разъ? (Аистъ щелкаетъ.) Не понимаю! (Аистъ наклоняетъ голову и показываетъ ей сидящихъ у него на спинѣ двухъ близнецовъ-малютокъ.) Фи! Что это за двусмысленные намеки! (Аистъ улетаетъ.) Просто неприлично!.. Кто бы повѣрилъ?.. Но вотъ письмецо-то я всетаки получила отъ Генрика! Надо скорѣе прочесть его, а потомъ обѣжать всѣхъ подругъ—разсказать объ этомъ! (читаетъ). «На воздушномъ шарѣ»!—О, Господи! На шарѣ!—«Я здоровъ и бодръ; желалъ бы того же и тебѣ»!—Какъ онъ мило пишетъ!—«О томъ, что я видѣлъ, разсказать не могу, а потому и не говорю! Твой и въ высшихъ сферахъ вѣрный Генрикъ. Post-scriptum: вѣчно буду любить тебя»!—Нѣтъ, ничего такого ни одному писателю не выдумать! (цѣлуетъ письмо и убѣгаетъ).
Домовой. Стопъ! Вотъ тутъ и живетъ царь духовъ! (Элимару). Ну, дѣлай теперь свое дѣло, я свое сдѣлалъ!
Анна. Какое ужасное мѣсто! Какой полетъ сквозь облака!
Генрикъ. Вѣтеръ такъ и щекоталъ мнѣ макушку!
Элимаръ (домовому, который подымается съ шаромъ). Куда-жъ ты?
Домовой. А мое дѣло кончено! Прощай! Тебѣ надо спуститься въ жерло вулкана, а я полечу въ Копенгагенъ (исчезаетъ).
Генрикъ. Ахъ, баринъ! Вотъ такъ мѣстечко! Тутъ и заночевать-то негдѣ. (Слышно пѣніе демоновъ).
Анна. Гдѣ мы? Что все это значитъ? (Элимару). Что-жъ ты молчишь? Отчего ты поблѣднѣлъ? Не я-ли причиной?
Элимаръ. О, Анна! Я такъ несчастенъ!
Анна. Ты, мой другъ?
Элимаръ. Твой другъ!.. О, ты еще не знаешь, Анна!..
Анна. Я не понимаю тебя, едва понимаю самое себя! Что случилось? Что я сдѣлала?
Ревѣла буря, вѣтеръ бушевалъ
И громъ гремѣлъ… Корабль нашъ накренило,
На мостикъ съ ревомъ хлынулъ грозный валъ
И смылъ отца!.. Всѣхъ море поглотило,
Одна лишь я избѣгла смерти злой,
Но не на радость! Бѣдной сиротой
Всѣ помыкали! Ласковаго слова
Никто не молвилъ мнѣ. И вдругъ, вдругъ снова
Блеснулъ на счастье мнѣ надежды лучъ!
— Явился ты и взялъ меня съ собою!..
Мы понеслись высоко надъ землею,
Надъ цѣпью горъ, грядами темныхъ тучъ…
Ты былъ такъ добръ ко мнѣ… Тебя невольно
Я всей душой успѣла полюбить!
Элимаръ. О, знала бъ ты, какъ рѣчи эти больно
Меня терзаютъ. Даже говорить
Съ тобой не смѣю, чистая, святая!
(про себя). О, горе мнѣ! Любовью къ ней сгорая,
На вѣкъ разстаться съ нею долженъ я!
О, Анна, Анна, бѣдная моя!
Анна. Ты поблѣднѣлъ, дрожишь… Не понимаю,
Что говоришь ты, милый Элимаръ!
Во снѣ-ль все это, въ явь-ли… я не знаю…
Нѣтъ, нѣтъ, конечно, это злой кошмаръ!..
Спаси жъ насъ Боже!.. О! не плачь, мой милый,
Невиненъ ты, прими мой поцѣлуй!..
Элимаръ. Безсиленъ я бороться съ высшей силой!
Меня ей клятвой удалось связать!
Владыкѣ духовъ мощному отдать
Тебя поклялся я неосторожно!
Онъ здѣсь живетъ! Разлуки часъ насталъ!
Анна. Не можетъ быть! Не вѣрю! Невозможно!
Меня ужель ты для того лишь взялъ?
Иль предъ тобою въ чемъ я провинилась?
Иль испытать меня лишь ты хотѣлъ?
Молчишь?! такъ горе вѣчный мой удѣлъ!
Такъ я на свѣтъ для горя лишь родилась!..
Зачѣмъ съ отцомъ не утонула я?..
Веди жъ меня! Твоей покорна волѣ!
Элимаръ. О, нѣтъ! Не въ силахъ выдержать я болѣ!
(падаетъ предъ нею на колѣни).
Дитя, голубка чистая моя,
Прости на вѣкъ! На вѣкъ прости!
Виновенъ я—такъ кару мнѣ нести!
Генрикъ. Баринъ, мнѣ тоже не въ терпежъ! Отдайте ужъ лучше меня этому царю духовъ—я-то ему больше пригожусь—не въ обиду вамъ будь сказано! Только позаботьтесь о Гретѣ!.. Постойте! Баринъ! У меня явилась еще одна мысль! Онѣ, вѣдь, что цыплятки—одна вылупится, за ней сейчасъ и другая! Позовите-ка вашего батюшку! Пусть посовѣтуетъ, что намъ дѣлать! Онъ, вѣдь, мастеръ былъ на всѣ штуки, да и съ царемъ духовъ въ дружбѣ состоитъ!.. Да вы не слушаете меня! Ахъ, вѣдь, и я отъ горя самъ не свой, да отъ этого толку мало!.. Господинъ Зефисъ! Покойный господинъ Зефисъ! Услышьте насъ, спуститесь съ облаковъ, помогите намъ! (Громовой раскатъ.)
Царь духовъ. Мертвыхъ оставьте!
Клятву нарушить
Думать не смѣй!
Развѣ забылъ ты—
Ты иль она!
Элимаръ. О, горе мнѣ! Наказанъ я жестоко!
На что теперь сокровища мнѣ всѣ?
Царь духовъ. Ты иль она!
Элимаръ. Я преклоняюсь передъ волей рока,
Твоей добычею готовъ я стать!—
Прости, любовь моя! Твой покровитель
Отнынѣ Богъ одинъ!
Анна. Нѣтъ, нѣтъ, постой!
(царю духовъ). Бери меня, о, духовъ повелитель!
(бросается на землю передъ царемъ духовъ. Тотъ прикрываетъ ее своимъ плащомъ).
Прощай! Спасенъ теперь ты, милый мой!
(Царь духовъ простираетъ надъ ней свою руку. Анна исчезаетъ въ пропасти.)
Элимаръ (вскрикиваетъ).
Царь духовъ. Анна моя!
Ты же получишь
Статую ту,
Что драгоцѣннѣй
Жемчуга, злата!
Элимаръ. О, пощади, о, смилуйся надъ нами!
Не разлучай насъ! Все назадъ возьми—
Брильянты всѣ и злато съ жемчугами,
Ее одну лишь мнѣ опять верни!
Царь духовъ. Мольбы напрасны!
Имъ я не внемлю!
Въ домъ свой вернись,
Тамъ ты получишь
Статую ту,
Что драгоцѣннѣй
Жемчуга, злата!
(Ударъ грома; Элимаръ падаетъ на землю. Перемѣна декораціи.)
Генрикъ. Батюшки! Спасите! Все рушится! Все валится!.. Камни… Деревья… Земля убѣгаетъ изъ подъ ногъ!..
Генрикъ (приходя въ себя). А! гдѣ же это мы?.. Баринъ! Да мы дома! Баринъ, откройте глаза! И на что все это великолѣпіе, если глядѣть на него закрытыми глазами! Баринъ! Седьмая статуя тутъ, только еще не совсѣмъ распакована!
Элимаръ. О, ты проклятая, слѣпая сила!
Меня на-вѣкъ ты счастія лишила!
Теперь не надо мнѣ твоихъ даровъ!
Я разобью на тысячу кусковъ
Ее сейчасъ! (Бросается къ статуѣ съ поднятымъ мечомъ; покрывало спадаетъ—на пьедесталѣ Анна; раздаются тихіе звуки арфы.)
Анна. Мой милый Элимаръ!
Элимаръ. Ты, Анна! О! небесный чудный даръ!
Да, это такъ: все, все, чѣмъ жизнь богата.
Ничто въ сравненьи съ любящей женой!
Сокровищъ блескъ померкъ передъ тобой.
Ты мнѣ дороже жемчуга и злата!
Генрикъ (ликуетъ). Ура! бѣдамъ насталъ конецъ!
Жена—желаній всѣхъ вѣнецъ!
Съ женою счастьемъ жизнь богата,
Не надо жемчуга и злата!
Грета (входитъ). Вернулся ты, о, Генрикъ мой!
Мы не разстанемся съ тобой!
Теперь насталъ бѣдамъ конецъ!
Съ тобой пойдемъ мы подъ вѣнецъ!
Генрикъ. Да, я вернулся, Генрикъ твой,
Мы не разстанемся съ тобой!
Теперь насталъ бѣдамъ конецъ,
Съ тобой пойдемъ мы подъ вѣнецъ!
(обнимаетъ ее). Грета, милочка ты моя! Хоть ты и не брильянтовая статуя… А, впрочемъ, гдѣ ты родилась?
Грета. На островѣ Борнгольмѣ.
Генрикъ. Ну, такъ ты борнгольмскій алмазъ!
Ура! насталъ бѣдамъ конецъ!
Жена—желаній всѣхъ вѣнецъ!
Съ женою счастьемъ жизнь богата,
Не надо жемчуга и злата!
(Задняя стѣна раздвигается и показывается сидящій на лучезарномъ тронѣ Царь духовъ, окруженный геніями; Зефисъ, стоящій рядомъ, простираетъ руки, благословляя влюбленныхъ.)
Хоръ духовъ. Бѣднякъ богаче богачей
Коль счастливъ онъ съ женой своей!
Дворцомъ любая станетъ хата
Царитъ гдѣ добрая жена!
Дороже всѣхъ богатствъ она,
Дороже жемчуга и злата!
Домовой (прыгаетъ вокругъ влюбленныхъ, машетъ колпачкомъ и кричитъ:). Ура!!