312. Число подаваемых тяжущимися состязательных бумаг ограничивается четырьмя — по две с каждой стороны. Бумаги сии суть: исковое прошение, ответ, возражение и опровержение.
Значение предварительной подготовки суда к решению дела.I. Все основание состязательного порядка судопроизводства заключается в том, что суд приступает к рассмотрению гражданских дел не иначе, как по просьбам лиц, до коих те дела относятся, и разрешает их не иначе, как на основании данных, представляемых ему самими тяжущимися. Из этого следует, что решение суда всегда находится в зависимости от тех данных, которые тяжущиеся представят суду: чем полнее и обширнее будут эти данные, тем возможнее для суда приблизиться к истине и сказать свое решающее слово, согласно справедливости и законов материального права, постановленных для ограждения гражданских (II объясн. к 202 ст.) прав каждого; и наоборот: чем менее будет представлено данных для изучения спора, тем менее можно ожидать возможности полного раскрытия истины, ибо судья, как и все другие люди, не будучи одарены даром всеведения, которое позволяло бы им проникать сокровенные тайны людей, не в состоянии выяснить истину, доколе им не будут представлены все средства для полного и всестороннего изучения дела. Их обязанность изучить предмет спора и установить, на стороне которого из тяжущихся та юридическая правда, которая предусматривается и охраняется письменными законами и которая, на основании этих законов, должна быть неприкосновенной, а в случае посягательства на нее, восстановленной во всей, по возможности, ее первобытной целости силою судебного решения, пред которым обе спорящие стороны обязаны безмолвно преклониться, как пред самим законом и подчиниться ему, как самому закону. Но такое всестороннее изучение дела возможно только при условии представления судьям необходимого для сего материала, так как другого источника, из которого они могли бы почерпнуть все необходимые для них сведения, они не имеют.
Итак стороны обязаны доставить суду данные, необходимые к раскрытию истины.
Но в какой же форме стороны должны представить эти данные?
Две формы подготовки.II. Существуют две формы, обыкновенно называемые инструкциями: устная — древнейшая и письменная — позднейшая. Обе эти формы имеют свои хорошие и дурные стороны, свои выгоды и свои недостатки.
Неудобство одной устной формыIII. Устная инструкция, т. е. представление данных для раскрытия истины на словах, имеет то преимущество, что живым словом человек скорее может изложить свои мысли произвести сильнейшее впечатление на слушателя и убедить его в правоте своего взгляда. Но как ни сильно впечатление, производимое живым словом, оно не может быть долговечно: оно не оставляет по себе никакого следа и легко улетучивается под влиянием ли времени или другого более сильного, более убедительного слова. Не все люди одарены одинаковой способностью говорить и убеждать; не все люди одинаково добросовестны: один, действительно ищущий ничего более как правды, в простой, безыскусственной речи изложит все те данные, которые должны служить к раскрытию истины, тогда как другой, цель которого во что бы то ни стало выйти сухим из воды, рядом ловких софизмов, бойкой речью сумеет так запутать ту руководящую нить, идя по которой только и можно дойти до истины, что эта последняя сделается недосягаемой для суда, если в виду его нет других данных, оставляющих более прочный след, поддающихся более продолжительному изучению; вследствие чего правильное разрешение спора будет невозможным.
К тому же, многие дела разрешаются не вдруг, не после первого состязания сторон, а после целого ряда разбирательств, в которые стороны обменивались речами, запомнить которые, конечно, не в силах человека, если бы даже во всех заседаниях по одному и тому же делу присутствовали одни и те же судьи, чего весьма часто не бывает. Правда, есть средство, так сказать, фиксировать приводимые сторонами доводы, записывая все, что говорится на суде, в протоколы заседания, но записать всего невозможно, и притом при записывании чужою рукою колорит моего слова непременно поблекнет, мысли мои получат искажение, дух, животворящий слово и мысль, испарится, и в конце концов, вместо целой связной речи, освещенной известным освещением, вместо целого, проникнутого единой идеей, получится ряд отдельных слов или бессвязных фраз, которые не в состоянии дать даже приблизительного понятия о том, что я говорил.
Такие недостатки и несовершенства устной инструкции были причиною того, что человечество незаметно перешло к письменной форме состязания, к письменной инструкции.
и одной письменной.IV. Эта же последняя при всем удобстве, которое она доставляет к спокойному и продолжительному изучению дела в тиши кабинетов, оставляя прочные следы всех доводов, при водимых тяжущимися их собственными словами, имеет то главным образом, неудобство, что на письме невозможно высказать всего того, что можно передать на словах: то что можно в короткий промежуток времени высказать словами, требует значительного времени и серьезного знания дела для изложения на письме. Как много не испишешь бумаги, все-таки нельзя высказать всего того, что можно высказать на словах, которым еще самой интонацией может быть придана известная окраска, известное освещение положительно невозможные при изложении мыслей на бумаге. Вот эти-то причины, в период господства исключительно письменной инструкции, служили поводом к тому, что тяжущиеся не знали меры и пределов представления своих доводов и соображений на письме: как бы, казалось, полно не было изложено то или другое мое объяснение, объяснение моете противника вызывало новые мысли, новые соображения и вынуждало подавать новое объяснение. Отсюда та многочисленная переписка, доходившая иногда до невозможного числа (нам известны случаи по тридцати с каждой стороны) состязательных бумаг, представленных тяжущимся, которая, по любому делу, обращалась в многотомные сочинения, не дававшие суду никакой возможности разобраться в массе всевозможных прошений, объяснений, возражений, дополнительных и объяснительных записок и т. п. и т. п.
Необходимость соединения обеих форм.V. Отсюда совершенно понятны те побуждения, которые заставили новейшие законодательства отказаться от пользования одной письменной инструкцией дела, как прежде этого они отказались от употребления одной устной, и соединить обе эти формы вместе, сделав обязательными для сторон представления сначала письменной инструкции, а потом изустное изложение доводов и освещение словом всего того, чего нельзя было сказать на письме.
Выгоды первоначально требовать письменной инструкции.VI. Нам кажется, что мы можем не приводить доказательств в подтверждение превосходства и даже необходимости представления сначала письменной инструкции, а уж затем словесного обмена мыслей: посредством изложения доводов сторон на письме, суду дается полная возможность спокойно изучить обстоятельства дела, анализировать каждое положение, приводимое спорящими в свою защиту, сравнить с действующими законами и таким путем настолько ориентироваться в споре, настолько ознакомиться с его деталями, свойством и существом, чтобы иметь полную возможность отнестись с строгой критикой к тому, что впоследствии будет излагаемо пред ним на словах, а если представится к тому необходимость, рядом предложенных сторонам вопросов разъяснить темные и малопонятные подробности дела, и таким путем подготовить себе почву для совершенно спокойного и беспристрастного разрешения тех вопросов, разрешения которых тяжущиеся ждут от него и правильным разрешением которых он выполняет свое назначение и занимает в мнении народа подобающую ему высоту.
Необходимость в ограничении числа состязательных бумаг.VII. Но и присоединение письменной формы подготовки суда к правильному разрешению предложенного ему спора к устной стороны могут увлекаться и не знать меры и пределов своим объяснениям, чем, во многих случаях, могут принести гораздо более вреда делу, чем пользы, запутывая многочисленностью письменных объяснений обстоятельства дела и ставя суд в положение невозможности разобраться в массе доставляемых ими материалов. Это вот обстоятельство и служит всем новейшим законодательствам стимулом для ограничения прав спорящих представлять письменные объяснения без конца и для установления максимального количества состязательных бумаг которое по действующему уставу судопроизводства, как это буквально выражено в рассматриваемой 312 ст., ограничивается числом четыре — исковое прошение, ответ, возражение и опровержение. По проекту же нового устава, оно ограничивается числом два — исковое прошение и ответ.
Предполагаемые изменения в правилах 312—323 ст.Здесь уместно заметить, что соблюдение правил, изложенных в 312—323 ст., требуется лишь для дел общего порядка. В отношении дел, подлежащих сокращенному порядку, существуют особые правила. Но так как практика показала, что такое разделение не находит себе оправдания в сущности дел, которые, но мысли законодателя, должны производиться в том или другом порядке; что многие дела общего порядка, по своей простоте, не требуют никакой предварительной подготовки, тогда как многие дела сокращенного порядка бывают настолько сложны, что означенная подготовка крайне полезна, то составители проекта предположили уничтожить это различие и взамен его предоставить усмотрению председателя определять — требует ли данное дело письменной инструкции, или нет. При утвердительном ответе на этот вопрос, он назначает срок «на вступление в ответ», в течении которого ответчик должен подать ответ, после чего дело может быть назначено к слушанию. Подача возражения на опровержение отменяется, так как в огромном большинстве случаев эти две состязательные бумаги не подаются, а ожидание подачи их только замедляет течение процесса.
Это предполагаемое правило, изображенное в 165 ст. проекта, может возбудить лишь один вопрос, — чем должен руководствоваться председатель при разрешении вопроса о необходимости или отсутствия таковой в письменной подготовке? Ответить на этот вопрос, конечно, невозможно общим правилом. Председатель сам должен решить, — достаточно ли ясны обстоятельства, дабы, без освещения их со стороны ответчика, дело могло быть решено, или же оно требует этого освещения. Коррективом к такому разрешению занимающего нас вопроса будет служить правило 191 ст. проекта, являющееся почти повторением правила 362 ст. действующего устава.
Так ставится дело по проекту. К этому, а вместе и правилу действующей 312 ст. следует прибавить:
Это ограничение по нашему уставу небезусловное.VIII. Ограничивая число состязательных бумаг четырьмя или двумя, закон указывает лишь последствия, которые должны иметь место по поступлении всех этих бумаг или по прошествии сроков, предоставляемых тяжущимся на подачу их, и ни слова не говорит о тех последствиях, которые должны иметь место в том случае, если бы тяжущиеся вздумали обмениваться большим указанного числа состязательных бумаг и, по представлении истцом опровержения, представлять в суд разные пояснительные и дополнительные записки и прошения. Отсутствие такой санкции в законе должно привести к заключению, что стороны не лишены права, если пожелают, представлять в суд и большее число бумаг, имеющих целью наибольшее разъяснение дела.
Что такое состязательные бумаги.IX. Но если тяжущиеся не лишены права, если пожелают, подавать какое угодно число состязательных бумаг, то тем более они имеют право входить в суд с такого рода бумагами, которые по существу своему не могут быть названы состязательными. Для выяснения же, какие это бумаги не состязательные, следует выяснить, что закон понимает под словом состязательных? Он ими называет — исковое прошение, в котором должны быть изложены обстоятельства дела, а равно исковые требования и те доказательства, на коих последние основаны (257 ст.); ответ, в коем, когда ответчик отвергает требования истца, должны быть приведены те обстоятельства, на основании коих он признает предъявленный к нему иск неправильным, а равно и доказательства, подкрепляющие эти обстоятельства (314 и 315 ст.); возражение, в коем истец должен изложить те соображения, в силу которых он не признает правильными доводы ответчика, и опровержение, в котором ответчик еще раз может изложить обстоятельства и соображения, на основании коих он отвергает все доводы истца, приведенные как в исковом прошении, так и в возражении. Из этого следует, что состязательная бумага, по содержанию своему, должна, главным образом, касаться самого существа дела, существа спора и исковых требований истца. Но весьма часто обстоятельства дела вынуждают тяжущихся, по собственному ли усмотрению, или по требованию суда, подавать такие бумаги, которые, вытекая из существа спора, касаются его только отчасти и не имеют целью ни подтверждения, ни опровержения исковых требований в целом, каковы заявления об отводах, о подлогах, ходатайство об обеспечении иска, о привлечении третьего лица и т. п. Все эти бумаги, в отличие от состязательных, называются частными. Очевидно отсюда, что эти частные бумаги не идут в счет ограниченного числа состязательных, а потому поступление их не должно иметь никакого влияния на сроки, установленные для подачи состязательных бумаг и на те последствия, которыми сопровождается соблюдение и несоблюдение этих сроков.
Право или обязанность сторон на подачу состязательных бумаг.X. В связи же с вопросом о том, вправе ли стороны подавать более установленного числа состязательных бумаг, находится вопрос: право или обязанность тяжущихся представить суду те четыре бумаги, которые означены в разбираемой статье? В этом отношении мы вполне согласны с Анненковым (т. I стр. 410—411), доказывающим, что подача возражения и опровержения предоставлена на волю сторон, что явствует как из буквального смысла 317 и 318 ст., в коих сказано: в течение двух недель со дня получения копии ответа истец может представить в суд или письменное возражение на ответ, или же просить о назначении заседания для слушания дела, а ответчик, в тот же срок со дня получения копии возражения, может или подать свое опровержение, или просить о назначении дела к слушанию, так еще яснее из мотивов Государственного Совета, прямо высказавшего: «подача четырех состязательных бумаг составляет право, а не обязанность тяжущихся, и потому каждой стороне нельзя не предоставить отказаться от представления возражения или опровержения, если бы она считала это излишним и находила для себя достаточным одно словесное на суде объяснение» (стр. 170). Правительствующий Сенат, разъясняя вопрос о том, что, если между тяжущимися не произошло обмена четырех состязательных бумаг, то это не может служить основанием для признания, что дело производилось в сокращенном, а не общем порядке, высказался в том смысле, что обмен четырех состязательных бумаг составляет право, а не обязанность тяжущихся (75 № 411). Что же касается подачи ответа, то таковая должна быть признана обязательной для ответчика. Это явствует во первых из того, что в 313 ст. сказано: «ответчик обязан представить в суд письменный ответ на исковое прошение», а не может, как это говорится относительно подачи возражения или опровержения, и во вторых, из 320 и 321 ст., по смыслу которых, как это будет указано ниже, ответчик, не представивший письменного ответа, не вправе просить о назначении заседания для слушания дела; право это в подобных случаях принадлежит исключительно истцу (см. V объясн. к 320—321 ст.).
313. К сроку, назначенному для явки в суд, ответчик обязан представить в суд письменный ответ на исковое прошение.
Значение срока на представление ответа.I. Настоящая статья раскрывает нам цель и значение срока назначаемого ответчику на представление ответа. К этому сроку он должен представить письменный ответ на исковое прошение: — исполнит он это требование, процесс получает дальнейшее движение, не исполнит — подвергается следующим последствиям: он не имеет права требовать назначения дела к слушанию и обязан ожидать, пока такое требование не заявит истец или дело не будет назначено к слушанию по усмотрению председателя, как это предположено по проекту (ст. 170). Однако закон, обязывающий ответчика представить ответ к сроку, не настолько безусловен, чтобы при неисполнении его могли иметь место какие-либо другие последствия, кроме тех, о которых было только что сказано, и не отнимает у ответчика права представить ответ и после срока, если истец не воспользовался своим правом и не просил о назначении дня заседания. Даже и на тот случай, когда, по просьбе истца, дело будет назначено к слушанию, не постановлено никакого правила, в силу которого ответчик лишался бы права представить до дня заседания письменный ответ, а судебное место обязывалось бы оставлять его без рассмотрения по этой причине. Да это и совершенно понятно: представление письменного ответа имеет троякое значение: Значение ответа.1) в ответе ответчик имеет возможность изложить те доводы, которые он считает необходимыми для защиты своих прав,— следовательно, с этой точки — представление ответа установлено в интересах ответчика, которому и дается для сего сравнительно продолжительный срок, дабы он имел возможность приготовиться к защите; 2) из ответа истец должен усмотреть те средства защиты, которые ответчик выставляет против него, и, соображаясь с ними, приготовить другие данные, с помощью коих он может опровергнуть доводы противника и подкрепить свои собственные. Рассматривая ответ с этой стороны, необходимо заключить, что требование закона о представлении ответа постановлено в интересах истца, и 3) ответ есть одна из тех состязательных бумаг, которые, составляя письменную инструкцию, служат суду средством предварительного ознакомления с обстоятельствами дела, освещаемыми с двух сторон, и дают ему возможность скорее и легче изыскать тот путь, по которому он может дойти до истины. Значит, на правило о представлении ответа можно смотреть как на правило, постановленное в интересах правосудия.
Последствия представления ответа после срока.II. Если же это так, то представление ответа и после назначенного срока, до самого дня слушания дела, не только не нарушает ничьих интересов, но напротив того, содействует интересам как обеих тяжущихся сторон, так и суда. Правда, позднее представление ответа может поставить в невыгодное положение истца и суд, которые иногда не будут в состоянии ознакомиться с содержанием ответа и подкрепляющими его документами, если таковые представлены при нем; но 381 ст. предоставляет в подобных случаях истцу просить об отсрочке заседания, после чего он, истец, волен или представить в установленный срок возражение на ответ, или просить о назначении нового заседания. Равно и судебное установление, не признавая возможным постановить правильное решение по невозможности обстоятельного ознакомления с несвоевременно представленными актами, не лишено права отложить рассмотрение дела на другой день (см. объясн. к 331—333 ст.).
Не можем при этом не заметить, что практика тех судов, которые не принимают ответа, поданного после срока, безусловно неправильна и ничем не оправдывается, а иногда служит и лишней работой для тех же судов, ибо то, что есть в ответе, при повторении его в словесных объяснениях, приходится записывать в протокол; а чтобы не попасть впросак — просто переписывать с ответа.
Порядок подачи и принятия ответа.III. Теперь мы должны рассмотреть, какой порядок должен быть соблюдаем со стороны ответчика при подаче, и со стороны суда при приеме ответа. В законе содержатся лишь общие указания того, что должен содержать в себе ответ (ст. 314 и 315) и в каком порядке должны быть представляемы документы, прилагаемые к ответу. Порядок представления документов при ответе указан в 316 ст. и будет рассмотрен при рассмотрении ее, а относительно же того, в какой форме должен быть составлен ответ и как он должен быть подан в суд, на это указаний в законе нет никаких. Если же из этого можно вывести то заключение, что для ответа не требуется никакой особенной формы и что, посему, он должен быть принят, в какой бы форме ни был составлен, лишь бы соответствовал тем требованиям закона, которые установлены для подачи всякой бумаги в государственное установление, т. е. с обозначением, куда и от кого подается прошение, с надлежащею подписью подающего (74 № 49; 77 № 71, 97, 344 и мног. друг.) и на установленной гербовой бумаге, — то не следует делать вывода, чтобы ответ мог быть подан без приложения к нему надлежащего количества копий как самого ответа, так и приложений к нему. Относительно того, что при ответе должны быть представлены эти копии, мы имеем указание в 317 ст., по силе которой копии ответа и приложенных к нему документов сообщаются ответчику, но какие последствия должны постигать ответ, как и всякую другую состязательную бумагу, поданную без приложения к ней требуемых законом копий, или составленную вопреки установленных в законе правил на предмет подачи в правительственные учреждения разных бумаг, о том в законе ничего не сказано. Несмотря на такую недомолвку в законе, мы никоим образом не можем согласиться с мнением, что состязательные бумаги, подаваемые с такими нарушениями, не могут быть ни оставляемы без движения, ни возвращаемы по 270 ст., а должны быть распоряжением председательствующего признаваемы недействительными и оставляемы в канцелярии впредь до востребования по окончании производства на том единственно основании, что об оставлении состязательных бумаг без движения или возвращения их в законе ничего не сказано (Анненков, т. I стр. 437—441). Невозможно требовать, чтобы каждое лыко ставилось в строку, ибо излишняя регламентация там, где можно обойтись применением аналогичных правил, может принести гораздо более вреда, чем пользы, потому что чрезмерное количество однородных правил скорее, будет способствовать к затемнению мысли законодателя, чем к выяснению ее. Если же в законе имеются правила, предусматривающие аналогичные случаи, как при подаче искового прошения, отзыва на заочное решение, апелляций и т. п., при коих должны быть представляемы копии, также необходимы для предъявления противной стороне, как и копии состязательных бумаг, то мы решительно не понимаем, почему суд не имеет права руководствоваться этими правилами на основании 9 ст., а изобретать какое-то новое, подобного которому нет нигде в уставе. Да и в чем должно состоять, на чем должно быть основано распоряжение председателя о признании той или другой бумаги недействительной? где гарантия тому, что председатель не будет злоупотреблять, делая подобные распоряжения? кому и в каком порядке сторона, недовольная таким распоряжением, может обжаловать его?
Все эти вопросы, на которые решительно невозможно найти ответа, даже применяя закон по аналогии, убеждают нас в том, что и всякая состязательная бумага, как и исковое прошение, отзыв на заочное решение и т. п. должны быть оставляемы без движения, если они подаются без соблюдения тех форм, при соблюдении которых только возможно их принятие и направление в установленном порядке. Да и трудно объяснить, почему ответ, поданный далеко до срока явки без приложения к нему гербовой марки или копии, должен быть сдан в канцелярию до какого-то востребования по окончании производства, а не оставлен без движения на общем основании, принятием каковой меры допущенная стороной неправильность может быть легко исправлена до истечения того срока, который предоставлен ей законом на защиту ее интересов? — Нам могут возразить, что если оставление без движения еще имеет цель в тех случаях, когда бумага подана гораздо ранее срока, то какая же цель может быть достигнута тою же мерою в тех случаях, когда ответ подан в последний день срока или даже по истечении его, а дело, по просьбе истца, назначено к слушанию? Невозможно же допустить такие неисправности, может быть и умышленные, которые видимо замедляют движение производства? Но, во-1-х, далеко не все дела назначаются к слушанию сейчас же по миновании срока, назначенного ответчику на явку, а весьма часто просьба истца о назначении дня заседания поступает так поздно, что до поступления ее ответчик десять раз может исправить допущенные им упущения и этим поставить движение процесса в то положение, которое желательно и для обеих сторон и для суда; ведь, возможны случаи, когда в ответе будет заключаться полное признание иска или некоторых прав истца, чем дело разрешится сразу без всякого дальнейшего производства; если жо признать такой акт недействительным единоличной властью председателя, то производство необходимо, ибо при отсутствии признания со стороны ответчика, истец обязан доказать свои требования, а суд проверить представленные им доказательства. Прибавим к этому возможность замены в течении длинного производства личности одного ответчика другим, как например личности наследодателя личностью его наследника, который не пожелает удостоверить тех прав истца, которые были удостоверены в признанном недействительным ответе и, во-2-х, если ответ оставлен без движения, то, значит, он еще не подан, а потому оставление его без движения ни в чем не нарушает прав истца, ибо заявленная им просьба о назначении заседания не может быть не удовлетворена, буде он не пожелает ожидать пока ответчик исправит свои упущения, или не откажется от получения копии, на что он имеет право; если же это исправление, несмотря на назначение дела к слушанию, последует прежде дня, назначенного для разбора дела, ответу может быть дано то движение, которое дается ему в случае подачи его после назначения заседания, о чем мы говорили выше; если же ответчик не успеет исправить сделанные им неправильности и до дня заседания, то, конечно, это должна быть уже его вина.
IV. Засим нам остается рассмотреть еще один вопрос, возбуждаемый 313 ст. — какое количество копий ответчик должен представить в том случае, когда иск предъявлен не одним лицом, а многими? Несомненно, что если все истцы действуют каждый за себя, копий должно быть приложено столько, сколько истцов, ибо каждый из них должен знать, в чем заключается возражение ответчика по отношении к нему, дабы, сообразно с тем, мог представить возражение. Если же несколько истцов имеют одного общего поверенного, предъявившего иск от имени их всех, то совершенно достаточно одной копии, потому что поверенный и нескольких тяжущихся представляет собою личность всех их вместе и один обязывается указать то местопребывание, куда должны быть доставляемы поступающие от противной стороны бумаги, а потому положение, высказанное однажды правительствующим сенатом о том, что в подобных случаях суд вправе потребовать от ответчика столько копий, сколько истцов (73 № 17), мы считаем не вытекающим из смысла закона.
Равным образом, и в том случае, когда иск предъявляется несколькими поверенными от имени одного лица, ответчик не обязан представлять более одной копии ответа и всех к нему приложений, и при том безразлично к тому, уполномочены ли эти поверенные действовать каждый отдельно, независимо от других, или не иначе, как все вместе, потому что и в том и в другом случае они представляют одно лицо и имея обязанности одного лица, не могут иметь и прав более, чем одно лицо. Если же и возможно, что с доставлением копии одному из них другие будут отговариваться неведением содержания этих копий по недоставлению их каждому, то такая отговорка не должна быть принимаема в уважение: раз они уполномочены вести дело сообща, уже их обязанность сообщать друг другу о тем подробностях дела, которые пришлось узнать одному из них; а чтобы иметь возможность правильно следить за ходом дела, они при явке в суд обязаны указать, кому именно из них должны быть отсылаемы бумаги на имя их общего верителя, при несоблюдении чего бумаги могут быть передаваемы каждому из них безразлично.
314. В ответе должно быть выражено положительно: признает ли ответчик или отвергает требования истца и те обстоятельства, на коих сии требования основаны.
315. В ответе должны быть изложены обстоятельства, на коих основан спор ответчика, и приведены подкрепляющие этот спор доказательства.
Закон не устанавливает последствия несоблюдения этих статей.I. Строго говоря, настоящие две статьи не требуют никаких разъяснений: содержа в себе указания на то, что должно быть помещаемо в ответе, и не будучи обставлены каким бы то ни было постановлением закона, предписывающим точное исполнение этих указаний и определяющим последствия неисполнения их или отступления от них, они представляются простыми наставлениями, простыми советами, которые законодатель счел нужным поместить в устав гражданского судопроизводства в назидание и для руководства ответчиков. Изъяснять же и толковать можно только законы, т. е. такие правила, несоблюдение или неточное соблюдение коих влекут за собою известные последствия, но не советы и наставления, следовать или не следовать которым предоставлено на волю каждого. Но мы должны остановиться на тех толкованиях этих статей правительствующим сенатом, которыми он как будто устанавливает некоторые последствия неисполнения имеющихся в этих двух статьях указаний.
Последствия, устанавливаемые сенатом.II. Целым рядом решений, которые будут приведены ниже, правительствующий сенат проводит тот принцип, что если ответчик вступил в дело и представил ответ (следует разуметь как письменный, так и словесный), в котором он прямо не опровергает или не оспаривает известные положения истца, хотя с другой стороны и не признает их, суд может принять такое молчание за отсутствие спора против правильности этих положений, т. е. за признание правильности их, и на сем основании освободить истца от представления доказательств в подтверждение этих положений, признав их не требующими дальнейших доказательств, как и прямо признанных ответчиком. Этот свой принцип сенат выводит именно из смысла 314 ст., по силе которой, в ответе должно быть положительно выражено: признает ли ответчик или отвергает требования истца, вследствие чего «содержащееся в 81 и 366 ст. правило о том, что истец должен доказать свой иск, должно быть понимаемо в том смысле, что истец должен доказать те лишь обстоятельства, из коих проистекает его иск, которые оспорены ответчиком» (79 № 233).
На основании сего, им признаны правильными решения судебных мест, постановивших:
а) присудить истцу вознаграждение за убытки в том размере, который им был показан и не оспорен ответчиком (68 № 518; 73 № 1057);
б) присудить за самовольно скошенное ответчиком сено на 80 десятинах, хотя этой цифры истец ничем не доказал, но ответчик не оспаривал ее (72 № 637);
в) отказать в иске на том основании, что истец пропустил по заявлению ответчицы, давность на предъявление его, против чего истец не сделал никакого возражения (73 № 1105);
г) присудить истцу за самовольно увезенную ответчиком рожь ту сумму, которую он бездоказательно объявил в своем прошении, но против показания этого ответчик не спорил (74 № 586);
д) присудить истцу 32 руб. 87 коп., по словесному договору о личном найме на том основании, что хотя ответчик и указывал на отсутствие письменного договора, но существование словесного договора не оспаривал (79 № 233);
е) присудить истцу 150 руб. за просрочку доставки груза на том основании, что хотя ответчица дорога и спорила против того, что она обязана отвечать по этому иску, что было опровергнуто судом, — но не спорила против размера требуемого вознаграждения (82 № 4);
ж) присудить 238 руб. 85 коп., требуемые истцом за доставку вместо яровой пшеницы озимой, хотя ответчик и отвергал свою виновность, — что было опровергнуто, — но не отвергал количества требуемого вознаграждения (83 № 78).
И наоборот: признаны неправильными решения, коими постановлено:
з) отказать в иске на том основании, что истец не доказал времени начатия и окончания дела, по которому он искал проести и волокиты, когда ответчик не спорил против указанных истцом чисел (73 № 438);
и) отказ в иске о взыскании за исполнение поручения на том основании, что истец не доказал, что ответчик был уполномочен дать это поручение, когда ответчик не оспаривал существования такого полномочия (79 № 319), и
к) присудить истице 29 руб. 40 коп., вместо требуемых ею 41 руб. 19 коп., на том основании, что она не доказала этой цифры, когда ответчик не оспаривал ее (82 № 95).
Из сего следует, что ответ не должен быть составлен в общих формах с указанием лишь на то, что ответчик не признает оснований иска, из чего суд должен вывести то заключение, что и все последствия, вытекающие из этого основания, ответчиком отвергаются, или то, что ответчику нет надобности оспаривать побочные обстоятельства, когда он всецело отвергает главные — ибо, если спор ответчика против главного положения истца будет устранен судом на основании тех или других данных, суд может освободить истца от представления доказательств в подтверждение побочных обстоятельств, против коих спора не было заявлено. Посему, ответчик должен положительно и точно опровергать каждое отдельное положение иска, каждую отдельную цифру, которых он не признает правильными. Только при соблюдении этих условий суд не может признать правильными ни одного положения истца, ни одной цифры, указанной им, без подтверждения их теми доказательствами, которые допускаются законом на каждый отдельный случай.
Эти правила не должны быть применяемы, когда ответа вовсе не было.III. Однако, не следует забывать того обстоятельства, что те или другие положения истца суд может признать бесспорными только в том случае, когда какой-либо спор со стороны ответчика имеется налицо, но ни в каком случае тогда, когда никакого спора ни в письменной, ни в изустной форме ответчик не заявляет. Так: против предъявленного иска ответчик ничего не возражает и по такому ни в чем не оспоренному иску постановляется заочное решение. Заочным же решением, на точном основании 722 ст., истцу присуждаются лишь требования им доказанные; следовательно, при отсутствии всякого спора со стороны ответчика, суд может удовлетворить только те его требования, которые им будут доказаны надлежащим образом, ибо в этом случае положения истца не могут быть признаны бесспорными, а следовательно их надлежит доказать (см. объясн. к 366 ст.).
316. В отношении представления документов ответчик подчиняется правилам, изложенным в статьях 263 и 264.
Что должно быть представлено при ответе и последствия непредставленияI. При рассмотрении 263—264 ст. мы подробно рассмотрели порядок представления документов при исковом прошении; а так как по силе 316 ст. тот же порядок должен быть соблюдаем и при представлении разных бумаг при ответе, т. е. те обязанности, которые при подаче искового прошения должен исполнить истец, при подаче ответа должен исполнить их ответчик. А именно:
1) при ответе должны быть приложены подлинные документы на которых ответчик основывает свои возражения против иска, или же копии, или же выписки, засвидетельствованные или установленным порядком, или самим ответчиком, а в самом ответе, или в особой описи должно быть означено, какие документы и приложения представляются ответчиком;
2) если представленные документы писаны на иностранном языке, то должны быть приложены переводы их на русский язык; в случае же ответчик не имеет возможности представить перевода, обязан объяснить это и просить суд сделать надлежащие распоряжения о поручении кому следует перевести их (VI объясн. к 263—264 ст.);
3) доверенность, когда ответ подается не самим тяжущимся, а его поверенным (см. II объясн. к этой статье);
4) если ответчик не имеет возможности, по каким-либо препятствиям, представить ни подлинных документов, на которые он ссылается в ответе, ни копий их, то обязан изложить в прошении их сущность и, объяснив препятствия, вследствие коих документы те не могли быть представлены, просить — или об истребовании их от кого нужно, или о выдаче ему свидетельства на получение их или их засвидетельствованных копий (V объясн. в 263—264 ст.);
5) копии ответа и всех приложенных к нему документов по числу истцов (ср. V объясн. к 313 ст.) и
6) деньги, необходимые для доставления противникам копий ответа и приложений к нему (см. III объясн. к этой статье). Мы не будем повторять, что было сказано выше (объясн. к 263—264 ст.) относительно последствий неисполнения ответчиком этих требований закона, так как они должны быть тождественны с теми, которые должны постигать исковое прошение истца и о которых там было говорено подробно, но считаем нужным остановиться на следующих вопросах:
Обязаны ли опекуны представлять при ответе свои полномочия?II. При рассмотрении 262 ст. и 3 п. 263 ст. мы говорили о необходимости представления при исковом прошении удостоверения о праве искать за другого не только в том случае, когда иск предъявляется поверенным, но и в том, когда он предъявляется опекуном, душеприказчиком, товарищем, заведующим делами товарищества и пр., и указали те последствия которые должны постигнуть исковое прошение, когда такого удостоверения при нем не прилагается (III объясн. к 262 и VIII—IX объясн. к 263—264 ст.). Далее: при рассмотрении 203, 288 и 289 ст. было говорено о том, что в исках против лиц неправоспособных вполне или частью к гражданской деятельности, а также и в исках к некоторым юридическим лицам, истец должен указать тех представителей таких ответчиков, которые, в силу закона, обязаны отвечать за них или которым должен быть доставлен вызов к суду. По этим указаниям председательствующий делает распоряжение с вызове таких представителей ответчиков, не удостоверяясь в том, действительно ли они представители их; а между тем возможны случаи, когда два лица, сговорившись между собою, назовут одного из них представителем третьего, к которому следует предъявить иск; затем вызванный по указании истца мнимый представитель ответчика явится в суд и признает все требования истца правильными, и суд удовлетворит их, т. е. постановит решение против лица, которое не было вызываемо к суду ни лично, ни в лице его действительного, законного представителя. Возможность такого случая возбуждает вопрос: обязан ли суд, при предъявлении иска не лично к ответчику, а в лице его представителя, удостовериться в том, что вызываемый есть действительно представитель ответчика, и если обязан, то кто должен доказать это представительство — истец, или вступающий в дело в качестве представителя? В разрешении первой части этого вопроса в утвердительном смысле не может быть сомнения, ибо суд не может постановить решения, но выслушав ответчика или его законного представителя; представительство же ни в каком случае не может быть подразумеваемо, а должно быть точно доказано. Что же касается второй части, то она, по нашему мнению, должна быть разрешена в том смысле, что обязанность доказывать представительство такого-то за привлекаемого к делу ответчика, должна быть возложена на истца, и вот по каким соображениям: если допустить, что вызванный представитель, по силе 3 п. 263 ст., должен при ответе представить доказательства своего представительства, то при неисполнении им сего, ответ его должен быть оставлен без движения, и возвращен, если в определенный срок он не исправит упущения. Но раз ответ возвращен, а истец не представил доказательства тому, что вызванный им есть действительно представитель его ответчика, это представительство остается недоказанным и суд не может приступить к рассмотрению дела до тех пор, пока оно не будет доказано; а при таком положении дела доказательства эти могут быть, потребованы только от истца. Посему, если истец при исковом прошении, или вызванный вместо ответчика при ответе не представят доказательств тому, что лицо, вызванное в качестве представителя ответчика, есть действительно его представитель, то суд должен приостановить решение дела и, применяясь к 368 ст., предоставить истцу срок для представления означенных доказательств.
Какие деньги должны быть представляемы при ответе.III. По 4 п. 263 ст. истец должен представить исковые пошлины и деньги на вызов ответчика. По статье же 848 ответы на исковые прошения не оплачиваются судебными пошлинами, а в вызове истца ответчик и не нуждается и не обязан, — следовательно, при ответе (если вместе с тем не предъявляется встречный иск) ни судебных пошлин, ни денег на вызов истца не требуется. Но по 305, 310 и 317 ст. копия ответа должна быть сообщена истцу судебным приставом или судебным рассыльным в указанное им местопребывание, а по 1 п. таксы вознаграждения судебных приставов и по 1 п. таксы вознаграждения судебных рассыльных, пристав и рассыльный получают определенное вознаграждение за доставление тяжущимся повесток, спрашивается — обязан ли ответчик представить это вознаграждение при ответе, или судебный пристав или рассыльный должны взыскать эти деньги с истца при вручении ему копии ответа. Так как, по 15 п. таксы вознаграждения судебных приставов, эти последние получают вознаграждение от того, по требованию кого они совершают то или другое действие, то ответчик, представляющий ответ и этим самым требующий предъявления копии его истцу, и обязан представить ту сумму, которая установлена на этот предмет законом. Обязанность именно ответчика представить деньги при ответе вызывается еще и практической необходимостью: возможны и нередки случаи, когда повестка, по ненахождению истца лично в указанном им месте пребывания, должна быть оставляема им посторонним, или полиции (IV объясн. к 290 и VIII объясн. к 282 ст.), которые, конечно, не внесут за него деньги, взыскание коих сделается невозможным. Посему, непредставление ответчиком денег на доставление истцу копии ответа должно иметь те же последствия, как и непредставление истцом денег на вызов ответчика (X объясн. к 263—264 ст.).
317. Копии ответа и приложенных к нему документов сообщаются истцу, который может или представить в суд письменное возражение на ответ, в течение двух недель со дня получения копии оного, или же просить о назначении заседания для слушания дела.
Последствия соблюдения и несоблюдения истцом правила этой статьи:I. Постановлением этой статьи истцу, получившему копию ответа, предоставляется на выбор одно из двух: или в течение двух недель подать возражение на ответ, или просить о назначении дела к слушанию. Ясно, что он может воспользоваться одним из этих двух прав, но не обоими вместе, причем могут быть следующие случаи:
а) когда он подает возражение в cрок и со всеми приложениями;II. Истец подает возражение со всеми приложениями; копии сообщаются ответчику, которому 318 ст. предоставляется, также, или в двухнедельный срок подать опровержение, или просить о назначении дела к слушанию. Положим, что он не просит последнего; в таком случае, подает ли он опровержение в назначенный срок, или нет, истец до истечения этого срока не имеет права требовать назначения дня заседания и приобретает его только по истечении того срока, так как по 321 ст., по истечении срока на подачу опровержения, право требовать назначения дела к слушанию принадлежит как истцу, так и ответчику.
б) когда он не представляет всех приложений;III. Истец подает возражение, но не представляет при нем необходимого числа копий или гербовых марок; при таком упущении возражение не может быть принято и должно быть оставлено без движения (см. объясн. IV к 313 ст.), и если тут ответчик не желает воспользоваться правом, предоставляемым ему по 320 ст., по смыслу которой пропуск истцом срока на подачу возражения дает право ответчику требовать назначения дела к слушанию, то представленная истцом бумага оставляется без движения до исправления допущенных упущений, после чего ей дается движение и дело становится в положение первого случая. Но если до исправления неправильностей, послуживших поводом оставления бумаг истца без движения, ответчик заявит требование о назначении дела к слушанию, то это ходатайство должно быть уважено, ибо, раз состязательная бумага подана в таком виде, что она не может быть принята и немедленно получить установленного движения, она, значит, не подана, а именно неподача ее в срок и открывает для противной стороны право требовать назначения заседания. Далее: если истец до дня слушания дела не успеет исправить своих упущений, дело должно быть рассмотрено так, как и в том случае, когда возражения вовсе не было подано. Если же он успеет исправить свои упущения и копии его бумаг могут быть сообщены ответчику, то от этого последнего зависит, или просить об отсрочке для представления опровержения, или об оставлении возражения без рассмотрения, как несвоевременно поданного, или же, наконец, о рассмотрении возражения вместе с другими доводами истца, так как несвоевременное представление возражения не нарушает ни чьих интересов, кроме его собственных, почему решающий голос должен быть предоставлен ему.
Но здесь может встретиться такое обстоятельство: при участии в деле двух или более ответчиков, голоса их в решении этого вопроса могут разделиться, как примирить такое разногласие? Нам кажется, что здесь суд обязан уважить то мнение, которое не нарушает прав других соответчиков, как например — одни требуют отсрочки для представления опровержения, другие — рассмотрения дела вместе с возражением; но каждый ответчик имеет право представить опровержение на возражение, и раз он требует этого права, оно должно быть предоставлено ему; одни требуют отсрочки, другие рассмотрения возражения, а третьи оставления его без рассмотрения. По нашему, это последнее требование имеет предпочтение пред другими: каждый ответчик при неисправности истца имеет право требовать слушания дела, и раз это законное требование его уважено, никакие случайные обстоятельства не должны служить основанием к изменению сделанного распоряжения в ущерб этого ответчика.
в) когда, потребовав назначения дела, он не подает возражения;IV. Истец не подает возражения, но требует назначения дела. Здесь, очевидно, не представляется никакого вопроса, если только после назначения дня заседания по просьбе истца, он же истец, не подаст возражения; но возможно:
г) когда он просит о назначении дела и потом подает возражение.V. Истец, получив копию ответа, тотчас заявляет ходатайство о назначении заседания, что и делается председательствующим, а через несколько дней, до предоставленного ему срока, или после него он подает возражение, — что делать с этим возражением, когда вызов ответчиков к слушанию дела уже состоялся? Исходя из того, что закон не предоставляет права председательствующему ни возвращать сторонам состязательных бумаг, поданных после установленных сроков, ни оставлять их без всякого действия, или признавать недействительными (IV объясн. к 313 ст.), ни отказываться от принятия их, необходимо прийти к тому заключению, что и в этом случае возражение должно быть принято и предъявлено ответчику, от которого уже будет зависеть предъявить одно из тех трех требований, о которых было говорено выше (III объясн. к этой статье).
Случай участия в деле нескольких истцов.VI. Последний из возможных здесь случаев такой: при участии в деле нескольких истцов, допустим двух, один подает возражение в срок и со всеми приложениями, а другой не подает и требует назначения дня заседания. Так как на возражение и одного истца ответчик может подать опровержение, то, до истечения установленного для сего срока, ходатайство другого истца должно быть оставлено без уважения. Оно должно быть оставлено без уважения и в том случае, если оно будет заявлено до подачи возражения другим, но до истечения назначенного для этого срока, так как неизвестно еще, воспользуется ли первый предоставленным ему правом, или нет, а отнимать у него это право вследствие одной только неизвестности, конечно, никто не может. Но если по истечении этого срока один истец будет просить о рассмотрении дела, а другой подает возражение, то, конечно, ходатайство первого должно быть уважено, но копии возражения все-таки должны быть сообщены ответчику, который опять имеет право согласиться на то, чтобы и это возражение было рассмотрено, или требовать, чтобы суд оставил его без рассмотрения; требовать же отсрочки на представление возражения ответчик уже не имеет права, если на это не согласится тот истец, по просьбе которого назначено заседание, ибо эта его просьба была вполне законна, и на подачу его соистцом возражения не в установленный срок или не в установленном порядке он, а вместе с ним и суд имеют право смотреть как на умышленное затягивание дела в ущерб его интересов.
318. Копия возражения истца сообщается ответчику, который, в течение двух недель со дня получения оной, может представить в суд свое опровержение, или просить о назначении заседания для слушания дела.
Так как по 321 ст., по истечении срока на подачу опровержения, право просить о назначении дня слушания дела предоставляется как истцу, так и ответчику, то будет ли к концу этого срока подано опровержение или не будет, каждая из сторон по истечении его может заявить требование о назначении дня заседания, а потому тут возможны только следующие два вопроса:
1) если ответчик, по получении копии возражения истца, заявит, на основании рассматриваемой статьи просьбу о назначении заседания, а потом подаст опровержение, то подлежит ли оно рассмотрению суда, или нет? Несомненно то, что если опровержение будет подано так заблаговременно, что копия его может быть сообщена истцу до дня разбирательства дела, то оно должно быть рассмотрено, ибо несвоевременная подача его не нарушает ничьих интересов и не дает истцу никаких преимуществ пред ответчиком; если же копия не могла быть передана по назначению, то от истца зависит, допустить ли отсрочку заседания для ознакомления с содержанием опровержения, или разбирательство дела с рассмотрением опровержения, или — требовать оставления этой бумаги без рассмотрения за непредставлением ее в установленный срок; при участии же в деле нескольких истцов, возможное между ними пререкание по сему предмету подлежит разрешению на основаниях, приведенных в III п. объясн. на 317 ст., и
2) при участии в деле нескольких ответчиков, заявленное до истечения срока на подачу каждым из них опровержения о назначении заседания может быть удовлетворено в том только случае, когда оно заявлено всеми ими. Если же оно будет заявлено одним из них, то, конечно, должно быть оставлено без уважения до тех пор, пока не истечет срок на подачу опровержения каждым из них.
Других, кроме этих двух вопросов, правило 318 ст., кажется, не возбуждает.
319. В отношении возражения и опровержения соблюдаются правила, изложенные в статьях 314—316.
По поводу 319 ст. можно сказать лишь то, что было сказано по поводу 316 ст., повторение чего, конечно, совершенно излишне.
320. С пропущением одною из сторон срока на представление своего объяснения, противная сторона может просить председателя суда о немедленном назначении заседания для слушания дела.
321. По истечении срока на представление опровержения, право просить о назначении заседания для слушания дела предоставляется как истцу, так и ответчику.
Что следует понимать под словом «объяснение».I. Для разъяснения смысла настоящих статей устава нам прежде всего необходимо установить, что такое в первой из них закон понимает под словом «объяснение». По 312 ст., состязательные бумаги, не считая искового прошения, называются — ответ, возражение и опровержение. Под этими именами закон трактует об них и в последующих, 313—318 ст. и нигде не называет ни одной из них объяснением. Но если обратимся к смыслу каждой из разобранных статей, начиная с 313 и оканчивая 319, то легко заметить, что в каждой из них закон говорит только об одной какой-нибудь из этих трех бумаг, а потому и называет их теми именами, которое дано каждой из них в отдельности. Здесь же, в 320 ст., говорится уже о всех состязательных бумагах вместе и для сего дает им общее название «объяснение». Но очевидно, что это название не может быть даваемо исковому прошению, так как это последнее не содержит в себе никаких объяснений в техническом смысле слова, а лишь изложение обстоятельств, из которых проистекает иск, доводов, на коих он основан, и исковых требований, тогда как ответ, возражение и опровержение, по самому свойству своему, должны содержать в себе именно объяснения правильности или неправильности приводимых одной из сторон обстоятельств спора и доводов, подкрепляющих или разрушающих положения противника. Почему под словом «объяснение» мы должны подразумевать одну из трех объяснительных состязательных бумаг — ответ, возражение и опровержение.
Цель правила 320 ст.II. Установив это, нам уже нетрудно выяснить смысл и цель 320 ст. Действительно: ответчику полагается определенный срок на подачу ответа; однако, хотя он и обязан сделать это, но при отсутствии каких-либо карающих за неисполнение этой обязанности последствий, он может и не представить его, и понудить его к представлению своего объяснения на исковое прошение, конечно, никаких средств быть не может. Установить же такое правило, в силу которого дело не может подлежать рассмотрению суда до представления ответа, или до просьбы о том обеих сторон, значит поставить истца в зависимость от произвола ответчика, который, быть может, никогда не представит ответа и не согласится с истцом просить о назначении дела. Вот, для устранения такой зависимости, закон и предоставляет истцу, как только ответчик пропустил срок на подачу своего объяснения, т. е ответа, просить о немедленном назначении дела к слушанию.
Точно также: ответчик подал ответ, копия которого со общается истцу с предоставлением двухнедельного срока для по дачи возражения на ответ. Иногда для истца весьма важно возражать против объяснения ответчика и он намерен сделать это, — но если бы ответчик вслед за подачей ответа имел бы право просить о назначении дела к слушанию, истец был бы лишен возможности представить и свое объяснение на объяснение ответчика, а потому закон и становится на сторону истца и лишает права ответчика заявлять требование о рассмотрении дела прежде, чем не истечет тот срок, в который он может составить и подать возражение. Но с другой стороны, возможны случаи, когда из объяснения ответчика истец убедится в совершеннейшей несправедливости своих претензий к нему и найдет, что дальнейшее ведение дела и бесцельно и невыгодно для него, а потому и не будет подавать возражения. Между тем ответчик вызван к суду и обязывается жить в том городе, где находится суд, доколе дело его не будет разрешено окончательно. Ясно, что такое неопределенное состояние, как ожидать, пожелает ли истец просить — один или вместе с ним — о рассмотрении дела и когда именно, для ответчика может быть в высшей степени неудобно; почему, для предоставления ему возможности свободного выхода из такого неудобного положения, закон и обязывает его выжидать сравнительно короткий срок, а по истечении его требовать назначения дела к слушанию, чем неопределенности его положения будет положен конец.
Правило 320 ст. не есть повторение правила 317—318 ст.III. То же самое, слово в слово, следует сказать и о том, какой смысл имеет рассматриваемая статья, предоставляя опять истцу, подавшему возражение, ожидать две недели со дня уведомления о том ответчика, не пожелает ли последний подать опровержение, а буде тот не подаст, просить о назначении дня для разбора дела.
Таковы смысл и цель рассматриваемого закона. Но, спрашивается, не есть ли правило, содержащееся в нем, повторение правила, содержащегося в 317 и 318 ст., по силе коих каждая сторона имеет право, получив копию объяснения противника, требовать рассмотрения дела? — Нет — это не есть повторение. Там стороне, получившей копию объяснения другой, предоставляется сейчас же просить о назначении дела к слушанию, если она не желает подать своего объяснения, но не предусматривается тот случай, когда она, как это было показано выше, не пожелает ни подавать своего объяснения, ни требовать назначения дела в заседание, тогда как здесь предусматривается именно этот случай, чем и исчерпывается вопрос.
Цель правила 321 ст.IV. Но если вопрос исчерпывается правилом 320 ст., то к чему же правило 321 ст., которое уже никак, по-видимому, не может не быть повторением только что разобранных правил? — И 321 ст. не есть повторение предшествующих постановлений, а имеющее свое особенное правило, совершенно отличное от предшествующих. По предшествующим правилам, право просить о назначении дела к разбирательству принадлежит истцу в следующих трех случаях: 1) по пропуске ответчиком срока на подачу ответа, 2) тотчас по получении копии ответа и 3) по пропуске ответчиком срока на подачу опровержения, а ответчику в следующих только двух — 1) по пропуске истцом срока на подачу возражения и 2) тотчас по получении копии возражения. О том же, кто может заявить такое ходатайство по поступлении опровержения, в предшествующих статьях ничего не было сказано, а потому и необходимо было разрешить этот последний вопрос особым постановлением, которое, составив содержание 321 ст., разрешает его в том смысле, что после подачи последней бумаги право требовать разбирательства дела принадлежит уже обеим сторонам безразлично.
Ответчик не может требовать рассмотрения дела, не подав ответа.V. Но здесь нужно заметить следующее: из всего сказанного видно, что истец может просить о назначении дела в четырех случаях, а ответчик только в трех. Происходит же это от того, что право свободного выбора подать ли следующее объяснение или заявить означенную просьбу предоставлено сторонам только относительно подачи двух последних состязательных бумаг, т. е. возражения и опровержения, относительно же подачи ответа подобного права выбора ответчику закон не предоставляет, ибо нигде не сказано, чтобы ответчик, получив копию искового прошения, мог бы или представить в установленный срок ответ, или просить о разборе дела. Напротив того, 313 ст. прямо говорит, что ответчик обязан подать письменный ответ и при неисполнении сей обязанности предоставляет право требовать разбора дела только истцу. Из чего и следует то, что, как было говорено выше (I объясн. к 313 ст.), что ответчик, не подавший ответа, не имеет права просить о назначении дела к слушанию и обязан выжидать поступления просьбы о том же со стороны истца, а потому заявление ответчика, не представившего ответа, о назначении дела к слушанию, председательствующий не имеет права уважить.
Те же правила по проекту нового устава.VI. Неизмеримо проще эти самые правила устанавливаются проектом нового устава. По силе 170 и 171 ст., те дела, по коим председатель найдет нужным потребовать письменную подготовку, назначаются к слушанию по требованию каждой из сторон и даже по собственному усмотрению председателя сейчас же по получении ответа или по истечении срока на представление оного, если он не будет представлен к этому сроку. По всем прочим, день заседания назначается также, как и ныне, по всем делам сокращенного порядка (ст. ст. 350 и 351).
322. Противник того тяжущегося, по просьбе коего назначено заседание, уведомляется о сем повесткою.
Применение правила 322 ст.: а) к случаю личной просьбы истца о назначении разбора; б) к случаю заочного о том ходатайства.I. Правило этой статьи постановлено в том, как видно, предположении, что одна из сторон будет лично просить о назначении дела к слушанию, причем председательствующий будет иметь возможность объявить ей тот день, на который дело назначается им, после чего, этому тяжущемуся, конечно, нет никакой надобности сообщить о времени разбирательства еще и повесткой. Но возможны следующие два случая: 1) в законе не содержится правила, в силу коего тяжущиеся обязаны лично являться в суд с просьбой о назначении дня заседания для рассмотрения их дела, и в силу коего они не имеют права прислать о том письменную просьбу; посему, если такая просьба будет получена в суде и может быть, на основании правил предшествующих статей, удовлетворена, то она должна быть удовлетворена, а затем ходатайствовавший об этом тяжущийся не может не быть поставлен в известность о последовавшем распоряжении председателя, что важно даже и в том отношении, чтобы при неявке сторон (одной по неизвестности дня разбора), дело не исключалось из очереди по 718 ст., не препятствовало назначению других дел вместо зтого и не увеличивало переписки при новых таких же бесцельных назначениях. Как же поставить отсутствующего тяжущегося в известность? Нам кажется, что другого исхода нет, как послать и ему повестку в избранное им на время процесса место пребывания, если оно указано им, а в противном случае оставить ее в канцелярии по 311 ст. Конечно, такой тяжущийся обязан при подаче прошения о назначении дела приложить деньги, следующие в вознаграждение судебных приставов или судебных рассыльных за доставление повесток (п. 1 таксы вознагражд. суд. прист. и 1 п. таксы вознагр. судебн. расс.); в) к случаю, когда просит о назначении дела один из многих, составляющих сторону.2) сторону в процессе могут составлять не одно, а несколько лиц — несколько истцов и несколько ответчиков. Само собою разумеется, что по исполнении тех требований закона, которые должны быть исполнены прежде, чем можно просить о назначении дня слушания дела, каждый из участвующих в нем, совершенно независимо от других, может заявить такую просьбу; если же при этом следовать буквальному тексту разбираемой статьи, то повестки должны быть посланы лишь лицам, составляющим противную сторону той, к которой принадлежит этот тяжущийся, а остальные лица, принадлежащие к его стороне, не должны быть извещены о дне разбора. Предположить, что законодатель предусматривал это и не постановил правила об извещении и лиц, составляющих одну сторону с ходатайствующим о назначении тяжущимся в виду того, что интересы лиц, составляющих одну сторону в процессе, тесно связаны между собою и что эти лица сами будут извещать друг друга, решительно невозможно: бывают случаи, когда интересы лиц, составляющих одну сторону в процессе, не только не солидарны между собою, но прямо противоположны. Возьмем для примера случай: А предъявляет по 1092 ст. иск к Б и В об освобождении имущества, описанного В за долг Б. Должнику Б важно, чтобы иск А был удовлетворен, взыскателю же В важно противное. Следовательно, если по просьбе одного из них дело будет назначено к слушанию и другой не будет извещен об этом, то решение суда будет постановлено как раз вопреки точного смысла 4 ст. уст. Таким образом и здесь необходима посылка повесток не только лицам, составляющим противную сторону, но и тем, кои составляют одну сторону с тяжущимся, просящим о назначении дела, если они при этом не присутствуют.
Из всего изложенного следует, что постановление 322 ст. должно быть понимаемо в том смысле, что ко дню слушания дела повестками должны быть вызываемы все те тяжущиеся, лично которым об этом объявлено быть не может.
Повестки не посылаются тем тяжущимся, которым о дне разбора объявляется лично.II. При таком же толковании разбираемого закона, следует и другой вывод: тем тяжущимся, которым о дне разбора их дела может быть объявлено лично, повестки не должны быть посылаемы, хотя бы некоторые из них и не принадлежали к стороне, ходатайствующей о назначении заседания, как например: являются вместе истец и ответчик; истец просит назначить заседание, ответчик говорит, что ему все равно; председатель удовлетворяет просьбу, назначает день заседания и объявляет это обоим противникам. Ясно, что посылка повестки ответчику совершенно излишня — он поставлен в известность о том, о чем ему знать надлежит, а этого только и нужно. Но, очевидно, что в этом случае повестка ответчику может быть не посылаема лишь тогда, когда в объявлении ему распоряжения председателя он согласится дать расписку, в противном же случае, суд, не имея следа о том, что ответчику объявлено о дне слушания дела, может и должен уклониться от его рассмотрения; посему, если ответчик не дает требуемой от него расписки, ему должна быть послана повестка.
323. С назначением дела к слушанию, оно вносится в очередной список, которым определяется очередь доклада дел.
Постановление 323 ст. не имеет процессуального значения.По поводу настоящей статьи мы имеем сказать немногое: закон этот не составляет какого-либо процессуального правила, влекущего за собою какие-либо последствия для сторон. Это простое указание на тот порядок, который должен быть соблюдаем в канцелярии суда относительно назначаемых дел, чтобы избежать возможных беспорядков при отсутствии списков дел, назначенных на то или другое заседание. Но чтобы в силу этого закона дела, назначенные на одно и то же заседание, непременно рассматривались в той очереди, в которой они помещены в очередные списки, того ни из чего вывести невозможно. И правительствующий сенат не признает ни малейшего нарушения закона тем, если какое-либо дело будет рассмотрено не в той очереди, которая была объявлена прежде (68 № 210).