Хотя дух в писаниях Моисея сокрыл в буквах глубочайшие тайны, однако все описано так стройно, что порядок не потерпел никакого ущерба.
2. Ибо когда Бог через слово сотворил небо и землю, и отделил свет от тьмы, и дал каждой вещи ее престол, то все начало тотчас же свое рождение и качествование.
3. В первый день Бог согнал воедино или сотворил крепким духом поврежденный салиттер, ставший таким в возжении Его гнева: ибо слово сотворил означает здесь согнание воедино.
4. При этом согнании воедино поврежденного салиттера гнева загнан был и царь Люцифер, как бессильный князь, со своими ангелами в ад салиттера гнева, в то место, где рождается внешняя полумертвая постижимость, в пространство между богиней природы, луною, и мертвою землею.
5. Когда это произошло, глубина стала светлой, и свет вместе с сокровенным небом отделился от тьмы, и шар земли совершил один оборот в великом колесе природы; и вместе с тем протекло время одного оборота или одного дня, содержащее в себе 24 часа.
6. В течение второго дня наступило острое разделение, и была создана непостижимая пропасть между гневом и любовью света, и царь Люцифер был крепко заточен в доме тьмы, и заключен там для конечного суда.
7. Также и вода жизни была отделена от воды смерти; однако таким образом, чтобы во все время мира сего они были связаны друг с другом, как тело и душа, и все же ни одна не постигала другой; но небо, созданное из среды воды, служит пропастью между ними, так что постижимая вода есть смерть, а непостижимая есть жизнь.
8. Так правит непостижимый Дух, каковой есть Бог, повсюду в сем мире, и исполняет все; а постижимый связан с Ним, и обитает во тьме, и не может ни видеть непостижимого, ни слышать, ни обонять или осязать; но он видит дела Его, и есть разрушитель их.
9. Когда же теперь Бог заключил дьявола во тьму затвором неба, каковое небо везде и повсюду, Он возобновил свое чудесное рождение в седьмом духе природы, и все стало снова рождаться, как то совершалось от вечности. Ибо так пишет Моисей: И сказал Бог: да произрастит земля зелень и траву, сеющую семя свое, и деревья плодовитые, приносящие плод, каждое по роду своему, и имеющие собственное семя свое у себя на земле: и стало так. И произвела земля траву и зелень, сеющую семя свое, каждая по роду своему; и деревья, приносившие плод, и имевшие у себя собственное семя свое, каждое по роду своему. И Бог увидел, что это хорошо: и из вечера и утра был третий день (Быт. 1, 11, 12, 13).
10. Хотя это описано совсем правильно и точно, однако истинный смысл остается в слове сокрытым, и никогда не был понят людьми. Ибо со времени падения человек никогда не мог постигнуть внутреннего рождения, понять, каково рождение небесное; но разум его пребывал в плену внешней постижимости, и не мог проникнуть сквозь небо, и созерцать внутреннее рождение Божие, которое также и в поврежденной земле и повсюду.
11. Ты не должен здесь думать, будто Бог создал нечто новое, чего не было прежде: ибо если бы это было так, то был бы иной Бог, а это невозможно.
12. Ибо вне этого единого Бога нет ничего: ибо и самые врата ада суть также не вне этого единого Бога; но произошло лишь разделение между любовью в свете и возженным гневом во тьме, и они не могут постигать друг друга, и однако связаны друг с другом, как единое тело.
13. Салиттер, из которого произошла земля, он был от вечности, и состоял в седьмом источном духе, каковой есть дух природы, и прочие шесть непрестанно рождали седьмого, и они окружены им, или заключены в нем, как в чреве своей матери, и были силою и жизнью седьмого, подобно как звездное рождение во плоти.
14. Но когда царь Люцифер возбудил гнев в этом рождении, и гордостью своею внес в него яд и смерть, тогда в этом гневном рождении, в яростности или жале смерти, родились подобная земля и камни.
15. За этим последовало теперь извержение: ибо Божество не могло потерпеть в любви и в свете Божием такого рождения, но поврежденный салиттер должен был быть согнан в одну глыбу, и господин Люцифер с ним; и тотчас же погас в поврежденном салиттере врожденный свет, и был создан небесный затвор между гневом и любовью, чтобы более не рождался подобный салиттер, и чтобы небо содержало гнев в плену в самом внешнем рождении природы во тьме, и было между ними вечное разделение.
16. Когда же это было в два дня завершено, на третий день взошел свет во тьме; и тьма вместе с князем своим не могла объять его: ибо тогда взошли из земли трава, зелень и деревья; причем написано: каждое по роду своему (Быт. 1, 12).
17. В этом слове сокрыто ядро вечного рождения, и оно не может быть постигнуто плотью и кровью, но Дух Святой через душевное рождение должен зажечь звездное в человеке, иначе он бывает слеп в этом и не понимает ничего, кроме как только что речь идет о земле и камнях, и о траве, зелени и древесных растениях. — Теперь, здесь написано: Сказал Бог: да произрастит земля траву и зелень и плодовитые деревья.
18. Затем здесь: слово sprach — сказал есть вечное слово, и оно прежде времен гнева от вечности пребывало в этом салиттере, когда тот состоял еще в небесной форме и жизни, а также никогда не умирало всецело в его средоточии, но лишь в достижимости.
19. Когда же свет снова взошел во внешней постижимости или в смерти, то вечное слово было в полном рождении, и рождало жизнь из смерти и через смерть, и поврежденный салиттер стал теперь снова производить плоды.
20. Но так как вечное слово принуждено было качествовать совместно с повреждением в гневе, то тела плодов стали и злыми и добрыми. Ибо внешнее рождение плодов должно было произойти из земли, которая в смерти, а дух или жизнь — из звездного рождения, которое в любви и гневе.
21. Ибо таково было рождение природы во время возжения, и так было оно сплочено в земле, и в таком же рождении должно было снова взойти. Ибо написано, чтобы мертвая земля произрастила траву и зелень и деревья, каждое по роду своему.
22. Это значит, по тому роду и качеству, как оно состояло от вечности в небесном качестве, роде и образе. Ибо тот род зовется своим собственным, который зачат в чреве матери, и он свой по природному праву, как своя собственная жизнь.
23. Так и земля произвела не какую-либо чуждую жизнь, а только ту, которая была в ней от вечности. Подобно как она до времени гнева приносила небесные плоды, имевшие святое, чистое небесное тело, и бывшие пищею ангелов, так произвела она и ныне плоды по своему постижимому, жесткому, злому, гневному, ядовитому, полумертвому роду: ибо какова была мать, такими стали и дети.
24. Не то чтобы плоды земли всецело были в гневе Божием; ибо сплоченное в ней слово, которое бессмертно и нетленно, и было от вечности в салиттере земли, оно вновь зазеленело в теле смерти, и стало приносить плоды из умершего тела земли; но не земля объяла слово, а слово землю.
25. И какова была теперь вся земля вместе со словом, таким был и плод: слово же осталось сокрытым в средоточии неба, которое есть и в этом месте, и предоставило рождению семи источных духов слагать тело из самого внешнего, поврежденного и мертвого (рождения), и оно продолжало восседать, как слово и сердце Божие, на своем небесном престоле, на троне величества, и наполняло звездное, а также и мертвое рождение, но для них, как святая жизнь, совсем непостижимо.
26. Не должен ты думать, будто самое внешнее мертвое рождение земли приобрело через взошедшее слово такую жизнь, что оно уже более не смерть, и что в плоде его нет смерти: этого не может быть вовеки: ибо что однажды умерло в Боге, то мертво, и не оживет вновь вовеки своей собственной властью: но слово, качествующее совместно с звездным рождением в части любви, оно рождает, посредством звездного рождения, жизнь через смерть.
27. Ибо ты жe видишь, что все плоды земли, какие она порождает из себя, подлежат истлению, и суть также смерть.
28. А что плоды получают иное, отличное от земли тело, гораздо более крепкое, прекрасное, приятное на вкус и благовонное, это происходит от того, что звездное рождение берет от слова силу, и слагает иное тело, стоящее наполовину в смерти и наполовину в жизни, и сокрытое между гневом Божиим и любовью.
29. А что плоды на теле гораздо приятнее, слаще и нежнее, и хороши на вкус, тому причиною третье рождение земли, по которому земля будет очищена в конце сего времени, и водворена вновь в свое первое место: гнев же останется в смерти.
30. Смотри, так говорит в слове дух, который есть сердце земли, и восходит в небе своем в яркой молнии жизни, с которым дух мой качествует совместно в своем познании, и через которого пишу я эти слова: человек создан из семени земли, из сплоченного воедино вещества [„разумей: из Matrix земли, у которой двоякое око, как то: одно в Бога и одно в сей мир, из трех Начал“], и не из гнева, а из рождения земли, как царь или сердце земли, и состоял в звездном рождении, в части любви; но гнев был связан с ним, и он должен был в рождении удалять его прочь от себя, как плод в рождении удаляет прочь от себя горечь дерева.
31. И он не сделал этого; но устремился назад, из любви в гнев, и допустил в себе похоть к своей мертвой матери, вкушать от нее, и сосать грудь ее, и расти на ее стволе.
32. И чего он домогался, то ему и удалось: он перенесся своим самым внешним рождением в смерть своей матери, а жизнью своею из любви в гневную часть звездного рождения.
83. И вот он стоит теперь между небом и адом; на виду у дьявола в его царстве, и дьявол постоянно воюет и сражается против него, чтобы или изгнать его из своей страны в землю, или сделать из него дитя гнева в аду.
34. Но в чем же теперь его надежда? Смотри же, слепой язычник, смотри и ты, исказитель и перетолкователь Писания, широко раскрой глаза твои, и не стыдись этой простоты: ибо Бог сокрыт в средоточии, и Он еще гораздо проще, но ты не видишь его.
35. Смотри: твой дух или твоя душа рождается из твоего звездного рождения, и есть третье рождение в тебе, подобно как яблоко на дереве есть третье рождение от земли, и имеет рост свой не в земле, но над землею: будь оно дух, как твоя душа, оно не допустило бы больше земле связывать себя на погибель.
36. Но ты должен знать, что яблоко на своем стволе хотя и качествует самым внутренним рождением своим совместно со словом Божиим, чьею силою оно выросло из земли; но так как в телесной матери его пребывает гнев, то она не может вынести его из постижимого рождения, и оно телом своим принуждено оставаться в постижимости в смерти.
37. Однако в силе своей, в которой состоит его жизнь, и которою оно качествует совместно со словом Божиим, оно снова будет водворено, в силу слова, в Последний день, в своей матери, на свое небесное место, и будет отделено от гневной и мертвой постижимости, и взойдет в небе сего мира в небесном образе, и будет плодом для людей в оной жизни. [„Разумейте здесь: сила Начала, откуда растет яблоко и все, в обновлении мира будет снова зеленеть в раю вместе с чудесами“.]
38. Но так как ты создан из семени земли в слове [„КРАСНАЯ ЗЕМЛЯ есть огонь и вода, собранные из Matrix земли словом FIAT: но когда человек устремил воображение свое на землю, он стал земным“], и снова водворил тело твое обратно в мать, то оно и стало таким же постижимым мертвым телом, как твоя мать. И у тела твоего, как и у матери его, земли, есть надежда, что в Последний день оно снова будет водворено, в силу слова, на свое первое место.
39. Но так как твое звездное рождение здесь на земле состоит в гневе, и качествует совместно с любовью в слове, подобно как плод на дереве (ибо сила плода качествует совместно с словом), то надежда твоя в Боге.
40. Ибо звездное рождение стоит в любви и гневе: и оно не может освободиться от него в сие время, по причине самого внешнего рождения в плоти, которая в смерти.
41. Ибо мертвая плоть объяла звездное (рождение): и плоть человеческая есть мертвая падаль, пока она еще во чреве матери, и объята адом и гневом Божиим.
42. Но вот звездное рождение рождает душевное, или третье, которое состоит в слове, и в котором сплоченное слово пребывает сокрытым в средоточии в своем небе. [„Сульфур (сера) души есть первое Начало в вечном духе воли, и получает жизнь в третьем Начале: живет, таким образом, между любовью и гневом, и связан с обоими“.]
43. Но так как ты обладаешь своим разумом, и существуешь не как яблоко на дереве, но сотворен, как ангел и подобие Божие, на место изгнанного дьявола, и знаешь, как можешь звездным рождением своим качествовать совместно со словом Божиим в части любви, — то ты можешь водворить душевное рождение свое в средоточии в слово на небе, и можешь душою своею, при жизни тела в этой мертвой постижимости, господствовать вместе с Богом на небе.
44. Ибо слово в сердце твоем, и качествует совместно с душою, как одно существо: и если душа твоя пребывает в любви, она действительно одно существо с ним, и ты можешь сказать, что, по душе, восседаешь на небе, и живешь и господствуешь с Богом. [„Разумей: по духу души, образом, происходящим из душевного огня“.]
45. Ибо душа, постигающая слово, имеет отверстые врата в небе, и ничем не может быть удержана; а также дьявол не видит ее, ибо она не в его стране.
46. Но так как звездное рождение твое одною частью состоит в гневе, а плоть через гнев состоит в смерти, то в части гнева дьявол всегда смотрит тебе в самое сердце твое; и если ты дашь ему простор, он вырвет у тебя из слова ту часть звездного рождения, которая в любви.
47. Тогда сердце твое станет долиною тьмы: если ты не потрудишься скоро над новым рождением света, он зажжет у тебя в нем огонь гнева; тогда душа твоя будет извергнута из слова, и будет качествовать совместно с гневом Божиим; после чего ты уже дьявол, а не ангел, и не можешь своим душевным рождением достигнуть врат неба.
48. Но если ты сражаешься с дьяволом, и хранишь врата любви в твоем звездном рождении, и таким образом отходишь отсюда по телу, то душа твоя в слове остается совсем сокрытой для дьявола, и господствует с Богом до дня восстановления того, что утрачено.
49. Если же ты звездным рождением твоим пребываешь в гневе, отходя отсюда по телу, и душа твоя не собрана в слово, то ты не достигнешь врат неба вовеки, но куда ты твое семя, то есть, твою душу, посеял, в той части и воскреснет тело.
50. А что тело и душа снова встретятся в день воскресения, это ты видишь здесь на рождении земли. Ибо Творец сказал: да произрастит земля траву, зелень и плодовитые деревья, каждое по роду своему (Быт. 1, 11); тогда взошло каждое по роду своему и зазеленело: и как прежде времени гнева у него было небесное тело, так теперь получило оно, по матери своей, земное.
51. Но заслуживает внимания, как все в великом мятеже дьявола включено было в слово, так что все взошло в своем собственном существе, по своей силе и своему роду, как если бы оно никогда не было разрушено, но только изменено.
52. Если же это произошло так в то время, когда было такое убийство и грабительство, то тем более произойдет это в Последний день, когда земля отделится в зажженном огне гнева, и вновь оживет; конечно она будет включена тогда в слово любви, подобно как здесь она рождала в этом слове плод свой, траву, зелень и деревья, а также всевозможные руды серебра и золота.
53. Но так как звездное рождение земли cocтоит в любви, и внешнее — в смерти, то каждое и останется на своем престоле, и жизнь и смерть разлучатся.
54. Но где же хотела бы лучше быть душа человека в день возрождения, как не в своем отце, то есть, в том теле, которое родило ее.
55. Но так как то время, пока тело было в смерти, она пребывала сокрытой в слове, а это слово содержит также и землю в звездном рождении в любви, то душа, во время своего сокрытия, качествует также, через слово, совместно с матерью своею — телом, по звездному рождению, в земле; и в слове тело и душа никогда не бывают разлучены друг от друга, но живут вместе в Боге.
56. И хотя животное тело подлежит истлению, однако сила его остается жить, и из силы его вырастают пока в его матери прекрасные розы и цветочки; и хотя бы оно даже сгорело в огне, однако сила его пребывает в четырех стихиях в слове, и душа качествует совместно со словом: ибо душа в небе, а небо это везде, также и посреди земли.
57. Человек, поглядись пока в этом зеркале; при сотворении человека ты сможешь прочесть об этом подробнее: я помещаю это здесь лишь ради того, чтобы ты мог лучше понять силу творения, и чтобы ты тем лучше приспособился к этому духу, и научился его языку.
58. Теперь кто-нибудь спросит: из какого же вещества или из какой силы произошли тогда трава, зелень и деревья? Каковы были обстоятельства и условия их творения? Простец скажет: Бог создал все из ничего; но он не ведает этого самого Бога, и не знает, что Он есть; когда он взирает на землю вместе с глубиною, которая над землею, он думает: это не Бог, или: Бог не там. Он постоянно воображает, что Бог обитает только над голубым небом звезд, и правит как бы духом, исходящим из Него в сем мире, тело же Его не присутствует здесь на земле и в земле.
59. Такие мнения читал и я в книгах и в писаниях ученых; потому именно и произошло столько разных мнений и распрей среди них.
60. Но так как Бог в своей великой любви отверзает мне врата своего существа, и мыслит о союзе, который у Него с человеком, то я хочу раскрыть и отпереть все врата Божии, весьма усердно и строго, по моим дарованиям, насколько дозволит мне Бог.
61. Не в том смысле, будто я достаточно силен в этих вещах, но лишь в той мере, как я могу постигнуть их. Ибо существо Божие — как колесо, в котором много колес вделано друг в друга и наискось, и вверх, и вниз, и они все вместе непрестанно обращаются: и вот, видишь колесо, и весьма изумляешься, и однако не можешь сразу ни изучить, ни постигнуть его в его обращении; но чем больше взираешь на колесо, тем больше изучаешь его образ; и чем больше научаешься, тем больше радостного желания испытываешь к колесу: ибо видишь непрестанно нечто дивное, и человек не может довольно наглядеться и научиться.
62. Так и я: что в одном месте опишу я недостаточно об этой великой тайне, то ты найдешь в другом: чего я не смогу описать в этой книге из-за пространности предмета, и моей невразумительности, то ты найдешь в следующей.
63. Ибо эта книга есть лишь первый отпрыск этой веточки, которая зеленеет в своей матери; подобно ребенку, который учится ходить, и не может сразу быстро побежать.
64. Ибо дух хотя и видит колесо, и хочет постигнуть образ его в каждом месте, однако это не удается ему в достаточной мере из-за обращения колеса: когда же случается, что он видит снова первый постигнутый им образ, он каждый раз научается чему-нибудь еще, и все больше привлекается к колесу, и любит его.
65. Теперь заметь: земля обладает точно такими же качествами и источными духами, как и глубина над землею, или как небо, и все вместе в целом принадлежит к одному телу; и весь Бог есть это единое тело, а что ты не видишь и не знаешь его всецело, тому виною грех, с которым ты в этом Божественном великом теле заключен в мертвой плоти; и сила Божества скрыта от тебя, подобно как мозг в костях скрыт от плоти. Но если ты в духе пробьешься сквозь смерть плоти, ты увидишь сокрытого Бога; подобно как мозг в костях проницает их, и дает плоти силу и крепость, и однако плоть не может постигнуть его, но только его силу, так и ты в плоти не можешь видеть сокрытого Божества, но получаешь его силу, и разумеешь в ней, что в тебе обитает Бог.
66. Ибо мертвая плоть не принадлежит к рождению жизни, чтобы получать жизнь света в собственность; но жизнь света в Боге восходит в мертвой плоти, и рождает Ему из мертвой плоти иное небесное и живое тело, которое знает и постигает свет.
67. Ибо сие тело есть лишь оболочка, откуда вырастает новое тело [„новое тело вырастает из небесного существа в слове, из плоти и крови Христа, из таинства ветхого тела“], как это бывает с пшеничным зерном в земле; оболочка же не воскреснет снова и не оживет, как не бывает этого и с пшеницею, но останется вечно в смерти и в аду.
68. Вот почему человек носит с собою здесь на земле в своем теле вечную обитель дьявола. Ты можешь щеголять ею, прекрасная богиня, и можешь даже пригласить пока дьявола на пир в новое рождение, он сумеет быть тебе полезным; смотри только, как бы не родить тебе нового дьявола, который бы остался в своем собственном дому.
69. Взгляни на таинство земли: как рождает она, так должен рождать и ты. Земля не есть то тело, которое вырастает, но она мать этого тела: подобно как и плоть твоя не есть дух, но плоть есть мать духа.
70. Но вот в обеих, в земле а также и в плоти твоей, сокрыт свет ясного Божества, и он пробивается насквозь, и рождает им тело, по роду каждого тела: человеку по его телу, и земле по ее телу; ибо какова мать, таким бывает и дитя. Дитя человека есть душа, которая рождается из плоти из звездного рождения; а дети земли суть трава, зелень, деревья, серебро, золото, всякие руды.
71. Теперь ты скажешь: как же мне тогда подойти к рождению земли, чтобы что-нибудь понять? Смотри: рождение совершается так же, как и у всего Божества, и нет никакого различия, кроме только повреждения в гневе, в котором состоит постижимость; вот единственное различие и смерть между Богом и землею.
72. Ты должен знать, что все семь духов Божиих пребывают в земле, и рождают, подобно как в небе: ибо земля в Боге, и Бог нигде не умирал, но мертво самое внешнее рождение, в котором накопился гнев, и оно предоставлено царю Люциферу в дом смерти и тьмы и в вечую тюрьму.
73. Прежде всего терпкий дух: он стягивает воедино в звездном рождении семи источных духов в земле некую массу, через возжение верхнего рождения над землею, и иссушает ее своим острым холодом; подобно как он стягивает воду, и делает из нее лед, так стягивает он и воду в земле, и делает из нее сухую массу.
74. Затем следует горький дух, возникающий в молнии огня, также в веществе или массе: он не может потерпеть своего плена в иссушенном, и трется с терпким духом в сухой массе, пока не зажжет огонь; когда же это случится, горький дух пугается, и получает свою жизнь.
75. Прими здесь это правильно: в земле, вне растений и металлов, ты не почуешь и не найдешь ничего, кроме терпкости, горечи и воды: но вода в ней совсем сладка в противность двум другим.
76. А также жидка, тогда как те две жестки, грубы и горьки, и они всегда враждуют между собою: поэтому бывает непрестанная драка, война и борьба; но в драке этих трех нет еще жизни, но они суть темная долина и три вещи, которые никогда не выносят друг друга, но между ними вечная драка.
77. И отсюда берет свое начало подвижность; отсюда же берет свое начало и гнев Божий, покоящийся в сокровенном; отсюда же произошло начало и дьявола, смерти и ада, как ты можешь прочесть о том выше, в главе о падении дьявола.
78. Когда же эти три вещи: терпкость, горечь и сладость, трутся между собою таким образом, то верх берет терпкое качество: ибо оно самое сильное, и могущественно стягивает сладкое воедино; ибо сладкое качество кротко и растяжимо вследствие своей мягкости, и принуждено сдаться в плен.
79. Когда же это случится, то и горькое бывает также в плену, в теле сладкой воды, и вместе с ней иссушается: тогда терпкость, сладость и горечь оказываются все вместе, и так жестоко дерутся в высохшей массе, пока она не станет совсем сухою; ибо терпкое качество все сильнее стягивает и иссушает ее.
80. Когда же сладкая вода не может более обороняться, в ней поднимается скорбь, подобно как в человеке, когда он умирает, и дух разлучается с телом, и тело сдается в плен смерти; так сдается в плен и вода.
81. И в этом возникновении скорби рождается зной скорби, и от него выступает пот, как у умирающего человека; и этот пот качествует совместно с терпким и горьким качествами, ибо он сын их, которого они породили из сладкой воды, когда убили ее и довели до смерти.
82. Когда же это случится, то терпкое и горькое качества радуются о своем сыне, разумей о поте, и каждое сообщает ему свою силу и жизнь, и напитывают его, как прожорливого поросенка, так что он у них скоро вырастает большим; ибо терпкое качество, равно как и горькое, непрестанно извлекает сок из земли, и наливает им своего юного сына.
83. Тело же, которое первоначально было стянуто воедино из сладкой воды, остается мертвым, и домом владеет теперь пот тела, качествующий совместно с терпким и горьким качествами, и ширится в нем, и становится великим, тучным и похотливым.
84. Но оба качества, терпкое и горькое, не могут однако покинуть своей распри и вражды, но непрестанно борются между собою; терпкое сильно, но зато горькое проворно.
85. И когда терпкое нападает на горькое, то горькое отскакивает в сторону, и захватывает с собою сок своего сына; тогда терпкое повсюду преследует его, и хочет забрать его в плен, и тогда горькое рвется из тела наружу, и вытягивается как только может дальше.
86. Когда же, наконец, тело становится слишком тонким, так что оно не может больше его вытянуть, а горькая распря слишком жестокой, то горькое качество принуждено бывает сдаться в плен. Однако терпкое не может умертвить горького, но держит его только в плену, и битва между ними так велика, что горькое успевает еще в волокнах вырваться из тела, и захватывает с собою тело своего сына.
87. Таков рост, или сплочение воедино, или образование тела какого-нибудь корня, как оно бывает на земле.
88. Теперь ты скажешь: как может быть Бог в этом рождении? Смотри: таково рождение природы, и если бы в этих трех качествах, как то: терпком, горьком и сладком, не было возженного огня гнева, ты увидел бы, пожалуй, где Бог.
89. Но вот теперь во всех трех огонь гнева: ибо терпкое качество слишком холодно, и слишком жестоко стягивает тело; и сладкое также слишком густо и темно, и терпкое качество скоро схватывает его, и держит в плену, и чрезмерно иссушает; и горькое слишком колюче, убийственно и неистово; и эти три не могут прийти к согласию.
90. Иначе, если бы терпкое не было так жестоко возжено в холодном огне, и вода не была так густа, и горечь так буйна и убийственна, то они могли бы возжечь тот огонь, от которого произошел бы свет, и из света любовь, и из молнии огня звук: тогда ты, пожалуй, увидел бы, не небесное ли то было бы тело, в котором сиял бы свет Божий.
91. Но так как терпкое слишком холодно, и чрезмерно иссушает воду, то оно держит пленным в холоде своем знойный огонь, и умерщвляет тело сладкой воды; так же пленяет оно и горечь, и иссушает ее.
92. А в этом иссушении умерщвлена бывает тучность в сладкой воде, в которой возгорается огонь, и эта тучность делается терпким и горьким духом; ибо когда тучность в сладкой воде умирает, она превращается в пот скорби, в котором качествуют терпкое и горькое качества.
93. Не в том смысле, будто вода вовсе умирает: нет, этого не может быть; но терпкий дух забирает в плен в своем холодном огне сладость или тучность воды, и качествует совместно с нею, и пользуется ею для своего духа.
94. Ибо дух его совершенно застыл в смерти, и нуждается теперь в воде для своей жизни, и извлекает из нее ее тучность, и отнимает у нее ее силу.
95. Тогда вода превращается в пот скорби, который стоит между жизнью и смертью, и не может возжечь себе огонь зноя: ибо тучность содержится в плену в холодном огне; и все тело остается мрачной долиною, пребывающей в скорбном рождении, и не могущей достигнуть жизни.
96. Ибо жизнь, состоящая в свете, не может подняться в жестком, горьком и терпком теле: ибо она в плену в холодном огне, но не вовсе умерла.
97. Ибо ты видишь, что все это правдиво. Возьми какой-нибудь корень, который знойного качества, и положи его в теплую воду, или же возьми его в рот, и согрей и смочи, и ты скоро увидишь его жизнь, как он начнет действовать и вершить: а пока он вне зноя, он в плену смерти и холоден, как всякий другой корень или как дерево.
98. Ты видишь также, пожалуй, что тело у корня мертво: ибо когда из корня вынута сила, то тело остается мертвою падалью, и не может действовать никак. Это происходит от того, что терпкий и горький дух умертвили тело воды, и извлекли для себя тучность, и взрастили в мертвом теле свой дух.
99. Иначе, если бы сладкая вода могла удержать свою тучность в собственной власти, а терпкий и горький дух весьма кротко терлись бы между собою в сладкой воде, то они зажгли бы тук в сладкой воде; тогда немедленно в воде родился бы свет, и осветил бы терпкое и горькое качества.
100. Отсюда они получили бы свою настоящую жизнь, и удовольствовались бы светом; и весьма обрадовались бы в нем; и от этой живой радости взошла бы любовь, и в молнии огня, через восхождение горького качества в терпком, вознесся бы звук; а произойди это, был бы небесный плод, какой восходит на небе.
101. Но ты должен знать, что земля обладает всеми семью источными духами: ибо через дьявольское возжение духи жизни все вместе были сплочены в смерти, и как бы взяты в плен, но не умерщвлены.
102. Первые три, как то терпкий, сладкий и горький, принадлежат к образованию тела, и в них состоит подвижность и тело: они обладают постижимостью, и суть рождение самой внешней природы.
103. Другие три, как то: зной, любовь и звук, состоят в непостижимости, и рождаются из первых трех; и это есть внутреннее рождение, с которым качествует Божество.
104. И если бы первые три не застыли в смерти, так что могли бы возжечь зной, то ты скоро увидел бы светлое небесное тело, и увидел бы, пожалуй, где Бог.
105. Но так как три первых качества земли застыли в смерти, они и остаются смертью, и не могут возвысить жизнь свою в свет; но остаются темною долиною, в которой гнев Божий, смерть и ад, равно как и вечная тюрьма и мука дьявола.
106. Не то, что эти три качества были отвергнуты от самого внешнего рождения, в котором огонь гнева, и до самого внутреннего, но отвергнуто лишь внешнее постижимое тело, и в нем внешняя адская мука.
107. Ты видишь здесь еще раз, как связаны между собою царство Божие и царство ада, как единое тело, однако одно не может постигнуть другого. Ибо второе рождение, как то: зной, свет, любовь и звук, сокрыто в самом внешнем, и делает внешнее подвижным, так что оно собирается вместе, и рождает тело.
108. И хотя тело состоит во внешней постижимости, однако бывает сложено по роду внутреннего рождения: ибо во внутреннем рождении пребывает слово, а слово есть звук, восходящий в молнии огня в свете, сквозь горькое и терпкое качества.
109. Но так как звук слова Божия должен восходить сквозь терпкую, горькую смерть, и рождать тело в полумертвой воде, то и тело это бывает злым и добрым, мертвым и живым: ибо оно вскоре принуждено бывает вобрать в себя сок ярости и тело смерти, и состоять в том же теле и той же силе, как и земля, мать.
110. А что жизнь также и в детях земли сокрыта под смертью и в смерти земли, это я докажу тебе здесь.
111. Вот смотри: человек становится недужным и больным, и если ему не помочь, то он умирает: и это через какую-нибудь горькую и терпкую траву, растущую из земли, или через какую-нибудь злую смертельную влагу, или через различные иные произрастания земли, а равно и через какую-нибудь вредную плоть или разложение ее.
112. Но если окажется умный врач, и он дознается от больного, от чего произошел ему вред, и возьмет эту причину болезни, будь то плоть или трава или влага, и перегонит ее, или сожжет в порошок, сообразно роду подлежащего вещества, и отожжет у нее самый внешний яд, который в смерти, — то останется потом в воде или в порошке звездное рождение на своем престоле, где борются между собою жизнь и смерть, и обе способны к восхождению, ибо мертвое тело убрано прочь.
113. И если ты прибавишь теперь к этой воде или порошку хорошее зелье, или что-нибудь подобное, могущее удержать в плену восхождение и силу ярости в звездном рождении, и дашь больному в чуть теплом питье, будь то в пиве или вине, то действует самое внутреннее или сокровенное рождение той вещи, которая причинила человеку болезнь своим самым внешним мертвым рождением.
114. Ибо если эту вещь положить в теплую влажность, в ней начинает всходить жизнь, и жизнь охотно поднялась бы и зажглась бы в свете, но не может из-за ярости, которая противостоит ей в звездном рождении.
115. Но настолько хватает ее, чтобы избавить человека от болезни: ибо звездная жизнь восходит сквозь смерть, и отнимает у жала смерти его силу; если она победит, человек выздоравливает.
116. Итак, ты видишь, как сила слова и вечной жизни в земле и детях ее сокрыто покоится в средоточии в смерти, и зеленеет сквозь смерть, непостижимая для смерти, и непрестанно томится рождением света, и однако не может расцвесть, пока не будет отлучена от нее смерть.
117. Но у нее есть своя жизнь на своем престоле, и жизнь не может быть отнята у нее, но в самом внешнем рождении с ней связана смерть, а также в смерти гнев: ибо гнев есть жизнь смерти и дьявола; в гневе же состоит и телесное существо или тела дьяволов, а мертвое рождение — их вечная обитель.
118. Теперь кто-нибудь спросит: но как же произошло и при каких обстоятельствах, что звездное рождение земли начало качествование и рождение свое на день раньше, нежели звездное рождение в глубине над землею, раз огонь в глубине над землею гораздо острее и воспламенимее, нежели огонь в земле; да и сама земля должна зажигаться от огня в глубине над землею, чтобы рождать плод свой? Смотри же, разумный дух, дух говорит с тобою, а не с мертвым духом плоти: раствори широко дверь твоего звездного рождения, и возвысь одну часть его в свете, а другую оставь в гневе, и смотри также, чтобы душевное рождение твое качествовало всецело с светом.
119. В таком расположении ты как бы небо и земля, или как все Божество со всеми рождениями в сем мире. Если же ты расположен не так, то будешь здесь слеп, хотя бы ты был даже умнейшим ученым, какой только может найтись в мире.
120. Если же ты расположен так, то возвысь дух свой и смотри: астрологическим искусством твоим, глубокомыслием и измерением окружностей ты также не сможешь этого постигнуть: оно должно родиться в тебе, иначе не постигнуть его ни хотеньем ни уменьем.
121. Если ты хочешь, чтобы глаза твоего духа были отверсты, то вот как ты должен рождать: иначе разумение твое одно только безумие, и бывает с тобою то же самое, как если бы художник написал тебе Божество на доске красками и сказал, что он написал его совершенно точно, и что оно таково. И легковерный и художник оказываются оба в одинаковом положении: оба не видят ничего, кроме дерева и красок, и таким образом один слепец ведет другого: поистине не со зверями подлежит тебе здесь сражаться, но с богами.
122. Теперь заметь: когда все Божество в сем мире подвиглось на творение, то было не так, чтобы подвиглась только одна часть, а другая покоилась; но все одновременно было в движении: вся глубина, где был царем господин Люцифер, и на какую только простиралось место его царства, и на какой был возжен в огне гнева салиттер.
123. Движение трех рождений длилось шесть дней и ночей, в течение которых все семь духов Божиих пребывали всецело в подвижном рождении, а равно и сердце этих духов: и в это время салиттер земли обернулся шесть раз в великом колесе; каковое колесо суть семь источных духов Божиих; и при каждом обороте рождался особый состав сил, сообразно присущим источным духам.
124. Ибо первый источный дух есть терпкое, холодное, острое и жесткое рождение; и он принадлежит к первому дню: в звездном рождении астрологи называют его сатурническим рождением, и оно было совершено в первый день.
125. Ибо тогда произошли и были сплочены воедино жесткие, грубые, острые камни и земля, а также рождена была крепкая небесная твердь, и сердце семи духов Божиих пребывало сокрытым в жесткой остроте.
126. Второй день астрологи приписывают солнцу; но, выражаясь астрологически, он принадлежит Юпитеру: ибо на второй день свет из сердца семи источных духов прорвался сквозь твердое качество неба, и произвел смягчение в жесткой воде неба, и в кротости просиял свет.
127. Тогда кротость и жесткая вода были разлучены друг от друга, и жесткая осталась на своем жестком престоле, как жесткая смерть, а кроткая, силою света, прорвалась сквозь жесткую.
128. И это есть вода жизни, рождающаяся в свете Божием из жесткой смерти: так прорвался свет Божий в сладкой небесной воде сквозь терпкую и жесткую мрачную смерть, и так было создано небо из среды воды.
129. Жесткая твердь есть терпкое качество, а нежная твердь есть вода, и в ней восходит свет жизни, который есть ясность Сына Божия.
130. И таким же точно образом восходит познание и свет жизни и в человеке, и в таком образе, рождении и восхождении состоит весь свет Божий в сем мире.
131. Третий день совершенно правильно приписывается Марсу, ибо он горький и неистовый и подвижный дух. В третьем обороте земли горькое качество терлось с терпким.
132. Пойми правильно эту высокую вещь: когда свет в сладкой воде проник сквозь терпкого духа, то молния огня или испуг света, когда он зажегся в воде, взошла в терпком и жестком, мертвом рождении, и возбудила все, откуда и произошла подвижность.
133. И я говорю здесь не об одном только небе над землею; но это возбуждение и рождение произошло зараз и на земле и повсюду.
134. Но как небесные плоды, прежде времени гнева, восходили только в этом возбуждении источных духов, и через возбуждение их также и исчезали, и изменялись, то и в третий день творческого рождения они взошли в терпком качестве земли также через возбуждение молнии огня.
135. И хотя все Божество пребывает сокрыто в средоточии земли, все же земля не могла породить небесных плодов; ибо терпкий дух задвинул жестокий затвор смерти, чтобы сердце Божества во всяком рождении оставалось таким образом сокрытым в своем кротком и светлом небе.
136. Ибо самое внешнее рождение есть природа, и ей не подобает простираться обратно в сердце Божие, да она и не может этого; но она есть тело, и в ней рождаются источные духи, и являют и предлагают рождение свое с его плодами.
137. Вот почему в третий день земля зазеленела, когда источные духи пребывали в испуге слова или молнии огня.