Жития святых по изложению свт. Димитрия Ростовского/Январь/6

Жития святых по изложению свт. Димитрия Ростовского — 6 января

Источник: Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского (репринт). — Киев: Свято-Успенская Киево-Печерская Лавра, 2004. — Т. V. Месяц январь. — С. 208—230.

День шестой

---

Крещение Господне

‎осподь наш Иисус Христос по возвращении своем из Египта пребывал в Галилее, в городе своем Назарете, где был воспитан, сокрывая от людей силу Своего Божества и премудрость до тридцатилетнего возраста, ибо не возможно было у иудеев никому ранее тридцатилетнего возраста принять сан учителя или священника. Посему и Христос не начинал Своей проповеди и не являл Себя Сыном Божиим и а҆рхїере́емъ вели́кимъ, проше́дшимъ нб҃са̀^[1], до тех пор, пока не достиг означенного возраста. В Назарете Он пребывал с Пречистою Своею Материю: сначала при мнимом отце Своем, Иосифе древоделе, пока тот был жив, и занимался вместе с ним плотническою работою; а потом, когда Иосиф умер, Сам продолжал то же дело, добывая трудами рук Своих пропитание для Себя и для Пречистой Богоматери, дабы и нас научить трудолюбию^[2]. Когда же исполнялся тридцатый год Его земной жизни и наступало время Его Божественного явления народу Израильскому, то, как говорит Евангелие, бы́сть глаго́лъ бж҃їй ко і҆ѡа́ннꙋ заха́рїинꙋ сы́нꙋ, въ пꙋсты́ни^[3], — глагол, посылавший его крестить водою и возвестивший ему знамение, по коему Иоанн должен был узнать пришедшего в мир Мессию. Об этом говорит в своей проповеди сам Креститель такими словами: посла́вый мѧ̀ крести́ти водо́ю, то́й мнѣ̀ речѐ: над̾ него́же ѹ҆́зриши дх҃ъ сходѧ́щъ и҆ пребыва́ющъ на не́мъ, то́й є҆́сть крⷭ҇тѧ́й дх҃омъ ст҃ы́мъ^[4].

И так Иоанн, внимая глаголу Божию, ходил по всей стране иорданской, проповедуя креще́нїе покаѧ́нїѧ во ѡ҆ставле́нїе грѣхо́въ^[5], ибо Он был Тот, о Котором предрек Исаия: гла́съ вопїю́щагѡ въ пꙋсты́ни: ѹ҆гото́вайте пꙋ́ть гдⷭ҇ень, пра́вы сотвори́те стєзи́ бг҃а на́шегѡ^[6]. И выходила к нему вся иудейская страна, и иерусалимляне, и крестились все у него в реке Иордане, исповедуя свои грехи^[7]. Тогда пришел и Иисус из Галилеи на Иордан к Иоанну, чтобы креститься от него^[8]. Он пришел в то время, когда Иоанн возвестил о Нем народу, говоря: грѧде́тъ крѣ́плїй менѐ во слѣ́дъ менѐ, є҆мꙋ́же нѣ́смь досто́инъ прекло́ньсѧ разрѣши́ти реме́нь сапѡ́гъ є҆гѡ̀. А҆́зъ ѹ҆́бо крести́хъ вы̀ водо́ю: то́й же крести́тъ вы́ дх҃омъ ст҃ы́мъ^[9]. После сего возвещения пришел Иисус креститься. Хотя Он и не имел нужды в этом, как безгрешный и непорочный, рожденный от Пречистой и Пресвятой Девы Марии и Сам бывший источником всякой чистоты и святыни, но, так как Он взял на Себя грехи всего мира, то и пришел к реке, чтобы очистить их посредством Крещения. Пришел Он креститься и для того, дабы освятить естество воды, пришел креститься, чтобы и для нас устроить купель Святаго Крещения. Он пришел к Иоанну еще для того, дабы тот, узрев сходившего на крещаемого Святаго Духа и услышав свыше Глас Бога Отца, был неложным свидетелем о Христе.

І҆ѡа́ннъ же возбранѧ́ше є҆мꙋ̀, глаго́лѧ: а҆́зъ тре́бꙋю тобо́ю крести́тисѧ, и҆ ты́ ли грѧде́ши ко мнѣ̀^[10]? Он духом узнал Того, о Ком за тридцать лет взыгра́сѧ ра́дощами во чреве матери своей^[11], потому и сам требовал от Него Крещения, как находящийся под грехом ослушания, перешедшим с Адама на весь род человеческий. Но Господь сказал Иоанну: ѡ҆ста́ви ны́нѣ, та́кѡ бо подоба́етъ на́мъ и҆спо́лнити всѧ́кꙋ пра́вдꙋ^[12].

Под правдою святый Златоуст разумеет здесь Заповеди Божии, как будто бы Иисус говорил так: «Поелику я совершил все Заповеди, какие даны в Законе, и осталась только одна — относительно Крещения, то Мне подобает исполнить и эту». Крещение же Иоанново также было Божественною Заповедью, как это видно из слов Иоанна: посла́вый мѧ̀ крести́ти водо́ю, то́й мнѣ̀ речѐ^[13]. Кто же посылал? Очевидно, Сам Бог: бы́сть, — сказано в Евангелии, — глаго́лъ бж҃їй ко і҆ѡа́ннꙋ^[14]. И еще потому крестился Иисус, будучи тридцати лет от роду, что возраст тридцатилетнего, по словам Златоуста и Феофилакта, удобопреклонен ко всякому греху. Ибо возраст юношеский подвержен огню плотских страстей, при тридцатилетнем же возрасте — времени полного раскрытия сил мужских — человек подчиняется златолюбию, тщеславию, ярости, гневу и всяким грехам. Посему-то Христос Господь медлил принятием Крещения до этого возраста, дабы во всех возрастах человеческой жизни исполнить Закон и освятить все естество наше, и подать нам силу побеждать страсти и остерегаться смертных грехов.

После принятия Крещения Господь тотчас же, без всякого замедления, вышел из воды. Есть сказание, что святый Иоанн Креститель каждого крестившегося у него человека погружал до шеи и так держал его, доколе тот не исповедовал все грехи свои; после сего крещаемому дозволялось выйти из воды. Христос же, не имевший грехов, не был задержан в воде, и потому евангелие прибавило, что Он вышел из воды а҆́бїе^[15].

Когда же Господь выходил из воды, над Ним отверзлись Небеса, блеснул свыше свет в виде молнии и Дух Божий в виде голубя сошел на Крестившегося Господа. Подобно тому, как в дни Ноя голубица возвестила об умалении воды потопа, так и здесь подобие голубя предуказало на окончание потопа греховного. А в виде голубя Святый Дух явился потому, что эта птица чиста, любит людей, кротка, незлобива и не терпит ничего смрадного: так и Святый Дух есть источник чистоты, пучина человеколюбия, учитель кротости и устроитель мира: притом же Он всегда удаляется от человека, пресмыкающегося в смрадной тине грехов. Когда же Дух Святый сходил, как голубь, на Христа Иисуса с Неба, то слышался Глас, говоривший: се́й є҆́сть сн҃ъ мо́й возлю́бленный, ѡ҆ не́мже бл҃говоли́хъ^[16]. И Ему подобает слава и держава во веки веков. Аминь.

---

Слово

святаго Иоанна Златоустого

на

Богоявление Господне

‎очу, возлюбленные, праздновать и торжествовать, ибо святый день просвещения есть печать праздника и день торжества. Он запечатлевает Вифлеемский вертеп, где Ветхий деньми как младенец у груди матери лежал в яслях; он же отверзает иорданские источники, где Тот же Ветхий деньми крещается ныне с грешниками, даруя миру Своим Пречистым Телом оставление грехов. В первом случае, происшедший из утробы Пречистой Девы явился для младенцев как младенец, для матери — сыном, волхвам — как дар, пастырям — как добрый пастырь, полагающий, по слову Божественного Писания, душу Свою за овец^[17]. Во втором случае, именно при Крещении Своем, Он приходит на иорданские воды, с тем чтобы омыть грехи мытарей и грешников. Говоря о необычайной чудесности такого события, премудрый Павел восклицает: ꙗ҆ви́сѧ бл҃года́ть бж҃їѧ сп҃си́тельнаѧ всѣ́мъ человѣ́кѡмъ^[18]. Ибо ныне мир просветляется во всех частях своих: радуется прежде всего Небо, передавая людям сходящий с небесных высот Глас Божий, освящается полетом Духа Святаго воздух, освящается естество воды, как бы приучаясь омывать вместе с телами и души, и вся тварь земная ликует. Один только диавол плачет, видя святую купель, приготовленную для потопления его могущества.

Что же еще сообщает Евангелие? Прихо́дитъ і҆и҃съ ѿ галїле́и на і҆ѻрда́нъ ко і҆ѡа́ннꙋ крести́тисѧ ѿ негѡ̀. Іѡа́ннъ же возбранѧ́ше є҆мꙋ̀, глаго́лѧ: а҆́зъ тре́бꙋю тобо́ю крести́тисѧ, и ты́ ли грѧде́ши ко мнѣ̀^[19]? Кто видел Владыку, стоящего пред рабом? Кто видел царя, преклонившего голову перед своим воином? Кто видел пастыря, которому бы овца указывала путь? Кто видел начальника ристаний, который бы получал награду от упражняющегося в бегах^[20]? А҆́зъ тре́бꙋю тобо́ю крести́тисѧ, — т. е. преподай, Владыка, Ты Сам мне то Крещение, какое Ты хочешь преподать миру. Я нуждаюсь в том, чтобы Ты окрестил меня, так как я нахожусь под бременем прародительского греха и ношу в себе змеиный яд. Я нуждаюсь в омытии скверны древнего преступления, а Ты ради каких грехов пришел креститься? О Тебе и Пророк свидетельствовал, говоря: беззако́нїѧ не сотворѝ, нижѐ ѡ҆брѣ́тесѧ ле́сть во ѹ҆стѣ́хъ є҆гѡ̀^[21]. Как же, Сам подавая избавление, Ты ищешь очищения? Крещаемые, по обычаю, исповедуют грехи свои; Ты же что имеешь исповедать, когда Ты вовсе безгрешен? Зачем Ты требуешь от меня того, чему я не научен? Не отваживаюсь сделать то, что превышает мои силы; не знаю я, как омывать свет, не умею осветить солнце правды. Ночь не освещает дня, золото не может быть чище олова, глина не может исправить горшечника, море не заимствует струи у источника, река не нуждается в капле воды, чистота не освящается скверною, и осужденный не отпускает на свободу судию. А҆́зъ тре́бꙋю тобо́ю крести́тисѧ. Мертвец не может поднять живого, больной не исцеляет врача, и я знаю немощь моего естества! Нѣ́сть ѹ҆чени́къ над̾ ѹ҆чи́телѧ своего̀, нижѐ ра́бъ над̾ господи́на своего̀^[22]. Ко мне не приступают Херувимы со страхом, мне Серафимы не поклоняются и не возглашают Трисвятое^[23]. Я не имею престолом Небо, меня не предуказывала волхвам звезда, Моисей, угодник Твой, едва сподобился видеть за́днѧѧ твоѧ̑^[24], как же я дерзну прикоснуться ко пресвятой главе Твоей? Зачем повелеваешь Ты мне совершать то, что превосходит мои силы? Не имею я длани, которою бы мог окрестить Бога: а҆́зъ тре́бꙋю ѿ тебѐ крести́тисѧ. Я родился от престарелой, ибо Твоему повелению не могла противоречить природа. Находясь в утробе моей матери и не имея возможности говорить сам, я воспользовался тогда ее устами, а теперь сам, своими устами, прославлю Тебя Невместимого, Которого вместил девический ковчег^[25]. Я не слеп, как иудеи, ибо знаю, что Ты — Владыка, Который только на время принял вид раба, чтобы уврачевать человека; знаю, что Ты явился для того, чтобы спасти нас; знаю, что Ты — камень, отсеченный от горы без посредства рук, — камень, верующий в который не будет обманут. Меня не приведут в заблуждение видимые знаки Твоего смирения, и я духом уразумеваю величие Твоего Божества. Я — смертен, ты же — бессмертен; я — от бесплодной, а Ты — от девы. Я родился раньше Тебя, но не выше Тебя. Я мог только раньше Тебя выступить на проповедь, но не смею крестить Тебя: я знаю, что Ты — секира, лежащая у дерева^[26], та секира, которая подсекает бесплодные деревья иудейского сада. Я видел серп, готовый отсекать страсти, и возвещал, что скоро повсюду откроются источники исцелений, ибо какое место останется недоступным для Твоих чудес? Ты будешь очищать одним словом прокаженных, течение крови прекратится чрез одно прикосновение к краю риз Твоих, от одного Твоего повеления расслабленный снова укрепится силами. Ты напитываешь дочь хананеянки крупинками Твоих чудес, брением отверзаешь очи слепому. Как же Ты просишь, чтобы я возложил на Тебя руки? А҆́зъ тре́бꙋю тобо́ю крести́тисѧ, и҆ ты́ ли грѧде́ши ко мнѣ̀; призира́ѧй на зе́млю, и҆ творѧ́й ю҆̀ трѧсти́сѧ^[27], по водам как по земле ходяй, — Ты, о Ком я много раз восклицал во время проповеди: грѧде́тъ крѣ́плїй менѐ во слѣ́дъ менѐ, є҆мꙋ́же нѣ́смь досто́инъ прекло́ньсѧ разрѣши́ти реме́нь сапѡ́гъ є҆гѡ̀^[28]! Только на Твою неизреченную благость полагаюсь и надеюсь на Твое безмерное человеколюбие, по которому Ты и блудницу допускаешь отереть пречистые Твои ноги и прикоснуться к Твоей пресвятой главе.

Что же говорит ему Господь? Ѡ҆ста́ви ны́нѣ, та́кѡ бо подоба́етъ на́мъ и҆спо́лнити всѧ́кꙋ пра́вдꙋ^[29]. Послужи Слову, как глас человеческий, поработай, как раб — Владыке, как воин — царю, как глина — горшечнику. Не бойся, но смело крести Меня, потому что Я спасу мир; Я отдаю Себя на смерть, дабы оживить умерщвленное естество человеческое. Ты, несмотря на Мое повеление, все-таки медлишь простереть руку свою, иудеи же скоро не постыдятся простереть на Меня свои нечистые руки для того, чтобы предать Меня на смерть. Ѡ҆ста́ви ны́нѣ, та́кѡ бо подоба́етъ. По Своему человеколюбию Я прежде всех веков решил спасти род человеческий. Ради людей Я стал человеком. Что может быть удивительнее того, что Я как простой человек прихожу креститься? Это делаю Я потому, что не презираю создание моих рук, не стыжусь земного естества. Я остался таким же, каким был от века, и принял новое естество, причем однако Мое существо осталось неизменным: ѡ҆ста́ви ᲂу҆бѡ ны́нѣ! Ибо враг человеческого рода, будучи свержен с Неба и изгнан с земли, гнездится в естестве водном, а Я и оттуда пришел изгнать его, как возвещал о Мне Пророк: ты̀ сте́рлъ є҆сѝ главы̑ ѕмїє́въ въ водѣ̀^[30] Ѡ҆ста́ви ны́нѣ! Ибо сей враг хочет искусить Меня как человека, и Я претерпеваю это для того, чтобы доказать его бессилие, ибо скажу ему: не и҆скꙋ́сиши гдⷭ҇а бг҃а твоегѡ̀^[31].

О новое чудо! О неизреченная благодать! Христос совершает подвиг, а я получаю почесть; Он воюет с диаволом, а я оказываюсь победителем; Он змеиную голову сокрушает в воде, а я как бы настоящий борец увенчиваюсь^[32]: Он крестится, а с меня снимается скверна; на Него сходит Святый Дух, а мне подается оставление грехов; о Нем Отец свидетельствует как о Своем возлюбленном Сыне, а я становлюсь сыном Божиим ради Него; ему отверзлись Небеса, а я вхожу в них; пред Ним, Крещаемым, является горнее царство, а я его получаю в наследственное владение: к Нему обращается голос Отца, и вместе с Ним я призываюсь; Отец благоволит к Нему, и меня также не отвергает. С своей же стороны я прославляю Отца, с Небеси давшего глас Свой; Сына, крещающегося на земле; и Духа, сшедшего как голубя, — Бога Единого в Троице, Которому я и буду всегда поклоняться. Аминь.

Слово

на

Богоявление Господне

‎разднуя Богоявление Господне на водах Иорданских, припомним, что Господь Бог наш и прежде являлся над водами для того, чтобы соделать различные дивные дела. Так, когда Он явился над водами Чермного моря, то глꙋбины̀ ѿкры́лъ є҆́сть дно̀^[33] и провел Своих людей посуху; когда в ковчеге переходил через Иордан, то возвратил вспять воды этой реки: і҆ѻрда́нъ — сказано, — возврати́сѧ вспѧ́ть^[34]. Наконец, вначале, когда Дух Божий носился верхꙋ̀ воды̀, Бог создал небо, землю, птиц зверей, человека и вообще весь видимый мир.

И ныне над водами иорданскими является Бог, Единый в Троице: Отец — во гласе, Сын — во плоти, Дух Святый — в виде голубя. Что же Он производит в этом Своем явлении? Он созидает новый мир и все обновляет, как и в предпраздничном тропаре читается: ꙗ҆ви́сѧ, всю̀ тва́рь хотѧ̀ ѡ҆бнови́ти, т. е. соделать новый мир, отличный от первого. Дрє́внѧѧ мимоидо́ша — говорит Писание, — сѐ бы́ша всѧ̑ нѡва̀^[35]. Мир первый по природе своей был тяжел, не мог вознестись к Небу и нуждался в суше, на коей мог бы стоять, как бы водруженный. А мир новый, изведенный из вод Иорданских, так легок, что не нуждается в суше, не созидается на земле, не имеет здѣ̀ пребыва́ющагѡ гра́да, но ищет вы́шнихъ, устремляется быстро из воды к отверстым над Иорданом небесным дверям: взы́де а҆́бїе ѿ воды̀: и҆ сѐ ѿверзо́шасѧ є҆мꙋ̀ нб҃са̀^[36]. Для мира первого, обремененного житейскими тяготами, в том случае, когда бы он возжелал достигнуть Неба, потребна была бы лестница, утвержденная на земле, вершина которой доходила бы до Неба, — но и та была Иаковом только созерцаема, сам же он не восходил по ней, — для мира же нового возможен восход на Небо и без лестницы. Каким же образом? Се, вместо лестницы, Дух Божий, в виде голубя, летает над водами. И это означает следующее. Человеческий род уже не как пресмыкающейся по земле гад, или ползающее животное, но как птица пернатая выходит из воды Крещения; поэтому и Дух Святый явился над водами Крещения как птица, дабы возвести без лестницы на Небо Своих птенцов, коих породил Он банею Крещения. И исполняются здесь слова песни Моисеевой: на птенцы̀ своѧ̑ возжелѣ̀^[37], или, как читается в переводе Иеронима, вызывает птенцов своих летать. Такой именно новый мир созидает Бог Своим явлением на водах Иорданских, который не прилепляется к земле, но как птица пернатая стремится на крыльях к отверстому Небу: взы́де а҆́бїе ѿ воды̀: и҆ сѐ ѿверзо́шасѧ є҆мꙋ̀ нб҃са̀.

Припомним здесь выражение Писания: речѐ бг҃ъ: да и҆зведꙋ́тъ во́ды пти̑цы лета́ющыѧ по тве́рди нбⷭ҇нѣй^[38], и посмотрим, как одно из Лиц Святой Троицы, явившееся ныне над водами иорданскими при обновлении мира, выводит из воды Крещения своих духовных птенцов и призывает их летать, дабы они на своих крыльях добродетели вознеслись к открывшимся над Иорданом Небесам. Но прежде, чем рассматривать это, убедимся, на основании учителей Церкви, что всякий человек, родящийся от воды и духа, бывает небесным птенцом. Святый Иоанн Златоуст говорит: «Раньше было сказано: да и҆зведꙋ́тъ во́ды га́ды дꙋ́шъ живы́хъ, а с тех пор, как вошел в иорданские струи Христос, вода производит уже не га́дъ дꙋ́шъ живы́хъ, но разумные и духовные существа — души, которые не ползают по земле, но как птицы парят к Небу. Посему и Давид сказал: дꙋша̀ на́ша ꙗ҆́кѡ пти́ца^[39]. Эта птица не земная, а небесная, ибо жительство наше, которое нам уготовляется начиная с Крещения, находится, по слову Писания, на Небесех». Святый же Григорий Нисский, укоряя тех, которые после принятия Крещения обращаются к прежним злым делам, говорит: «Люди бесстыдные, принявшие Крещение, приведенные, неизвестно чем, как бы в неистовство, теряют спасение, полученное водами Крещения, хотя, будучи спогребены Христову телу, они облеклись крыльями орла и чрез это имеют возможность возлетать к тем небесным птицам, каковыми являются бесстрашные духи». Обратим внимание на эти слова: «Будучи спогребены Христову Телу (чрез Крещение), они облеклись крыльями орла, так что могут взлетать». Этим сей святый учитель убедительно доказывает, что люди, выходящие из вод Крещения, бывают птицами, парящими к Небу. Но это мы увидим также из истории.

Преподобный Нонн, епископ Илиопольский, когда должен был в Антиохии обратить к Богу явную грешницу Пелагию, увидел ночью во сне такое видение^[40]: ему представилось, что он стоит в церкви за Литургией, — и вот около него стало летать какая-то черная голубица, запачканная грязию; он взял ее, омыл в купели, и голубица после того тотчас же стала чиста как снег и красива, и прямо отсюда полетела к небу. Это видение указывало на то, что этот блаженный отец обратит к Господу грешницу и просветит ее Святым Крещением. Итак, воды Святаго Крещения столь могущественны, что могут человека соделать небесною птицею. Сие совершают и иорданские воды, придавая человеку крылья, на коих он мог бы лететь в разводѧ̑щаѧсѧ є҆мꙋ̀ нб҃са̀.

Но не только обновление человеческой природы в водах Иорданских изображается в явлении, но и явившиеся Три достопоклоняемые Лица Божества принимают на себя подобия различных птиц. Так, мы знаем, что Священное Писание уподобляет Бога Отца орлу: ꙗ҆́кѡ ѻ҆ре́лъ покры̀ гнѣздо̀ своѐ^[41]. Читаем также, что и Бог-Сын подобен кокошу: і҆ерⷭ҇ли́ме, і҆ерⷭ҇ли́ме, — говорит Он, — колькра́ты восхотѣ́хъ собра́ти ча̑да твоѧ̑, ꙗ҆́коже собира́етъ ко́кошъ птенцы̀ своѧ̑ под̾ крилѣ̀^[42]. Знаем, наконец, что и Бог Дух Святый явился над Иорданом в подо́бїи голꙋби́нѣ. Итак, почему Лица Пресвятой Троицы уподобляются означенным трем породам птиц? Воистину потому, что Они стаи таких же птенцов духовно изводят из воды Крещения, т. е. делают людей духовными птенцами, кого — наподобие орла, кого — наподобие кокоша и кого — как бы голубем.

Церковь Торжествующая на Небе разделяет верных служителей Божиих, происходящих из Церкви Воинствующей, в небесном селении на три особых лика: на лик учителей, на лик мучеников и на лик девственников. Мы не ошибемся, если скажем, что эти три лика суть три стаи птенцов, рожденных и изведенных из воды Крещения. Лик учителей — это стая орлов, которые парят в небе и, не смежая очей своих, смотрят на солнечное сияние; ибо святые учители, проуразумевая Бога, взлетают высоко, как бы имеющие крылья, а светлым умом, как бы оком, созерцая свет Трисиятельного Божества, просвещают себя и других премудростию. Лик мучеников есть стая многочадных кокошей, ибо они через пролитие за Христа своей крови породили много других чад Христу: кровь мучеников, действительно, породила многих чад для первенствующей Церкви, которых стало более, чем звезд на небе, и песка, находящегося на берегу моря. Лик девственников — это стая чистых голубей, ибо они всецело приносят себя в живую жертву Богу и заботятся о том, чтобы угождать не плоти, а единому Господу. Сии три стаи духовных птиц, говорили мы, родились в воде Крещения. Рассмотрим, каким образом это происходит.

В книге Песнь Песней говорится: ѿвратѝ ѻ҆́чи твоѝ ѿ менѐ, ꙗ҆́кѡ ті́и воскрили́ша мѧ̀^[43]. Это значит: призри на меня, Господи, милостивыми очами твоими и не отвращай их от меня, ибо, по твоей милости, я делаюсь птицей, возлетающей к небесам. И в явлений Своем на Иордане Бог призрел на природу человеческую: призрел Бог Отец, отверзши над Сыном Небеса; призрел Бог Сын, пришедши из Назарета Галилейского креститься у Иоанна на Иордане, — призрел, говорю, ибо всю грязь греха Адамова, все немощи нашего естества Он собрал и принес сюда для того, чтобы омыть их и очистить нас от грехов наших; призрел и Бог Дух, сходя на божественного человека, принимавшего Крещение. Призревши на нас, единый в Троице Бог ужели не воскрылил естества человеческого? Воистину воскрылил, ибо чрез это божественное призрение тотчас появились стаи орлов, кокошей и голубей, т. е. лики учителей, мучеников и девственников. Разъясним это на основании Священного Писания.

Богослов видел в Откровении, ему бывшем, пред Престолом Божиим стеклянное море, как бы из хрусталя^[44]; это море обозначало собою тайну Святаго Крещения, ибо между Божиим Престолом и человеком, намеревающимся приблизиться к Престолу Божию, находится вода Крещения, и не иначе кто-нибудь может приблизиться к сидящему на Небесном Престоле Богу, как перешедши сначала море Крещения, по словам Писания: а҆́ще кто̀ не роди́тсѧ водо́ю и҆ дх҃омъ, не мо́жетъ вни́ти во црⷭ҇твїе бж҃їе^[45]. Но почему это море, означающее собою тайну Крещения, стеклянное и хрустальное? Знаем, что толкователи Божественного Писания скажут, что оно — стеклянное потому, что имеет в себе чистоту, очищающую душу человека, принимающего Крещение, а хрустальное потому, что дает твердость сердцу человека. Еще и потому оно является стеклянным и хрустальным, что, подобно тому, как сквозь стекло и хрусталь проходит солнечный луч, так и благодать Божия проникает чрез тайну Крещения, и ею приходит к человеку и просвещает храм души его. Наконец, и для того море, находящееся пред Престолом Божиим и означающее тайну Крещения, — стеклянное и хрустальное, чтобы восседающая на Престоле Пресвятая Троица отразилась и была видима в нем, как в стеклянном и хрустальном зеркале, ибо во Святом Крещении явился образ Троицы. Ше́дше, — сказал Иисус Христос, — наꙋчи́те всѧ̑ ꙗ҆зы́ки, крестѧ́ще и҆̀хъ во и҆́мѧ о҆ц҃а̀, и҆ сн҃а, и҆ ст҃а́гѡ дх҃а^[46]. По человечески рассуждая, если Бог Отец воссел на Престоле Своем как орел, то в море, находящемся пред Престолом, как бы в стеклянном и хрустальном зеркале, должен был отразиться образ орла. Если Бог Сын воссел на Престоле как кокош — ибо Он так называет Себя в Евангелии, — то в том, находившемся пред Престолом море должен был, как бы в зеркале, явиться образ кокоша. Если Дух Святый воссел на том Престоле как голубь, то и в том море должен был показаться образ голубя. Но разъясним духовный смысл сих образов.

Мы сказали, что море, виденное пред Престолом Божиим, означает собою тайну Святаго Крещения, в котором наше естество крещающееся очищается, как стекло, ѿ всѧ́кїѧ скве́рны пло́ти и҆ дꙋ́ха^[47], душа же наша укрепляется и просветляется как бы хрусталь. И когда Бог в Троице взирает во время Крещения нашего на это таинственное стекло и хрусталь, тогда воистину в нем является образ Троицы. Взирает ли Бог Отец, как духовный орел, или Бог Сын, как духовный кокош, или Бог Дух Святый, как духовный голубь, всегда таинственное стекло и хрусталь, т. е. наше крещающееся естество, являет в Себе отображение оных духовных птиц и становится птенцом орла, или кокоша, или голубя — т. е. чадом Бога, единого в Троице — Отца и Сына и Святаго Духа, как сказано: дадѐ нам ѻ҆́бласть ча́дѡмъ бж҃їимъ бы́ти, вѣ́рꙋющымъ во и҆́мѧ є҆гѡ̀^[48]. Пресвятая Троица воззрела на человеческое естество, принимавшие Крещение в водах Иорданских, и отобразилась в нем, снабдив его, как птенца, духовными крыльями орла, кокоша и голубя, т. е. умножила в Церкви Воинствующей учителей, мучеников, девственников. Итак, ясно, что каждое Лицо Пресвятой Троицы извело из вод Иорданских своих особых духовных птенцов.

Бог Отец, как орел, извел из Иордана орлов духовных, т. е. учителей церковных. Святый Кирилл Иерусалимский говорит: «начало мира — вода, начало Евангелия — Иордан. От воды воссиял свет дневной, ибо Дух Божий, носившийся сперва верхꙋ̀ воды̀, повелел из тьмы воссиять свету. От Иордана воссиял свет святаго Евангелия. Первый Учитель всего мира Христос — Божия Сила и Божия Премудрость — откуда начал Свое учение? Не от вод ли Иорданских? Ѿто́лѣ, — сказано в Евангелии, — нача́тъ і҆и҃съ проповѣ́дати, и҆ глаго́лати: пока́йтесѧ^[49]. И тотчас за Ним явилось много учителей — это святые Апостолы, коих Он посылал на проповедь. Таким образом воды дали жизнь и птицам естественным^[50], и птицам духовным. Ибо откуда были призваны к апостольскому и учительскому служению Петр и Андрей, Иаков и Иоанн^[51]? Разве не от воды? Из рыбарей Господь избрал Себе Апостолов. Откуда жена самарянка явилась как проповедница об истинном Мессии в своем городе? Не от воды ли источника Иаковлева^[52]? Откуда и прозревший слепец выступил как свидетель чудесной силы Христовой? Не от воды ли Силоамский купели^[53]? Все это было предуказанием на Святое Крещение, в котором и исцеляется слепота душевная, и омываются греховные скверны, и церковные учители получают божественную премудрость. Ибо Крещением подается человеку та благодать, при помощи коей он может приобрести великое разумение, оттуда же у наставников веры вырастают духовные крылья, по слову писания: ѡ҆крыла́тѣютъ а҆́ки ѻ҆рлѝ, потекꙋ́тъ и҆ не ᲂу҆трꙋдѧ́тсѧ^[54].

Бог Сын, как кокош, собирающий под Свои крылья расточенных чад, изводит из воды Крещения Своих птенцов — святых мучеников, Сам первее всех отдавая на раны Свою плоть, крещенную в воде, Сам прежде всего полагая за нас на кресте Свою жизнь, дабы и мы были готовы умереть за Него. Припомним здесь слова Апостола: є҆ли́цы во хрⷭ҇та̀ крести́хомсѧ, въ сме́рть є҆гѡ̀ крести́хомсѧ^[55]. Это значит почти то же, как если бы Апостол сказал: всякий, крестившийся во Христа, должен за Него умереть, должен бы́ти соѡбра́зенъ подо́бїю сме́рти є҆гѡ̀^[56]. А кто так крестился в смерть Его, как не святые мученики, говорящие: тебѐ ра́ди ᲂу҆мерщвлѧ́емсѧ ве́сь де́нь^[57]? Кто другой был так соѡбра́зенъ подо́бїю сме́рти є҆гѡ̀^[58], на которую Он ꙗ҆́кѡ ѻ҆вча̀ на заколе́нїе веде́сѧ^[59], как не святые мученики, говорящие: вмѣни́хомсѧ ꙗ҆́кѡ ѻ҆́вцы заколе́нїѧ^[60]. Оттого-то им поется: а҆́гнца бж҃їѧ проповѣ́давше, и҆ закла́ни бы́сте, ꙗ҆́коже а҆́гнцы.^[61] В смерть его крестились святые сорок девять мучеников, которые, будучи ввергнуты со святым Каллистратом в озеро, соѡбра́зни бы́ша подо́бїю сме́рти є҆гѡ̀^[62], а также десять тысяч мучеников, которые со святым Ромилом в один день были распяты в Армянской пустыне^[63]. Да и все святые страстотерпцы, пролившие за Христа кровь свою, приближались къ подо́бїю сме́рти є҆гѡ̀, как крестившиеся в смерть Его. Еще в воде Крещения своего они были уже предопределены к венцу мученическому. Обыкновенный кокош имеет обычай выбирать в пищу лучшие зерна и, находя таковые, созывает к себе своих птенцов. Приняв за верное, что все добродетели суть пища духовная, всякий должен сознаться, что нет лучшего зерна, или нет высшей добродетели, чем любовь: бо́льшиже всѣ́хъ любы̀^[64], — и именно такая любовь, которая полагает за любимого душу свою: бо́льши сеѧ̀ любвѐ никто́же и҆́мать, да кто̀ дꙋ́шꙋ свою̀ положи́тъ за дрꙋ́ги своѧ̑^[65]. Это зерно любви нашел и указал птенцам Своим духовный кокош — Христос Господь, положив душу Свою за друзей: вы̀, — сказал Он Апостолам, — дрꙋ́зи моѝ є҆стѐ^[66]. К этому зерну стекались призванные птенцы — святые мученики и начали, побуждаемые любовию, полагать души свои за Господа, как вещает к Господу одна мученица: тебѐ, женишѐ мо́й, люблю̀, и҆ тебѐ и҆́щꙋще страда́льчествꙋю^[67]. Откуда же были призваны эти духовные птенцы к зерну любви? Не от воды ли Крещения, в которой они в смерть его крестились? Послушаем святаго Анастасия Синаита^[68], который о благоразумном разбойнике, для коего вода истекшая из ребр Христовых стала водою Крещения, говорит: «К оным птицам (т. е. к небесным духам) отлетел из животворной воды, истекшей из всех птиц, святый разбойник, воспаряя по воздуху в рое птиц вместе с царем — Христом».

Бог Дух Святый, как голубь, изводит из воды Крещения своих птенцов — чистых телом и душою голубей, т. е. девственников. Ибо до тех пор, пока естество человеческое в Лице Господа Иисуса Христа чрез снисхождение и действие Святаго Духа не было соединено с Божеством и омыто Иорданскими водами, до тех пор супружество было выше девства, до тех пор о девственной чистоте, соблюдаемой во славу Божию, мало где было известно. Рожде́нное ѿ пло́ти, пло́ть є҆́сть^[69]. Тогда плоть одна рождала, дух же оставался бесплодным, почему Бог некогда говорил: не и҆́мать дх҃ъ мо́й пребыва́ти въ человѣ́цѣхъ си́хъ во вѣ́къ, занѐ сꙋ́ть пло́ть^[70]. Когда же человеческое естество сошло на Иордан и на него сошел Дух Святый, тогда внезапно от Духа родилось в жизнь высшее супружества девство, стремящиеся не к плотскому, а к духовному, по словам Иоанна Богослова: рожде́нное ѿ дх҃а, дꙋ́хъ є҆́сть^[71]. А так как дух имеет честь бо́льшую, чем плоть, то и девство, соединяющееся в один дух с Господом, стало почетнее, чем плотской супружеский союз. Наше естество, восшедшее в духовный супружеский союз со Христом во Иордане, стало плодоносным и произвело из себя целые девственные лики. И такое духовное супружество не может производить что-либо иное, кроме девства, на что указал еще Пророк Захария, сказавши: вїно̀ бл҃гоꙋха́нно дѣ́вамъ^[72]. Под девами Пророк разумеет девственные лики. Дух Святый, по слову Пророка, как вино изливается и производит дев, ибо где Дух Святый изливает Свою благодать, там не может не родиться девство. Блаженный Иероним в своем переводе Священного Писания удачно передает смысл означенного места словами: «вино, производящее дев». В самом деле, то вино благодати Святаго Духа излилось некогда на Апостолов и упоило их так, что некоторым они представлялись опьяненными вином, и сделало их такими девами, что в них не оставалось никакого порока и они стали чисты и целы как голуби. В праздник Сошествия Духа Святаго и Церковь поет: дх҃ъ сп҃се́нїѧ а҆пⷭ҇льскаѧ сердца̀ созида́етъ чи̑ста^[73]. Итак, ныне изливается оное вино на воды Иордана. И кто сомневается в том, что воды Крещения, смешанные с вином Духа Святаго, производят девство, согласно со словами пророчества: «вино родящее дев», — и при том таких дев, к которым Апостол говорит: ѡ҆брꙋчи́хъ бо ва́съ є҆ди́номꙋ мꙋ́жꙋ, дѣ́вꙋ чи́стꙋ предста́вити хрⷭ҇то́ви^[74]? От духовного супружества естества нашего с Богом рождается от Духа девство, которое Дух Святый, изведя из воды Крещения, вводит в Небесные Обители.

Так каждое Лице Пресвятой Троицы, явившееся на Иордане, вывело из вод Крещения своих особенных духовных птенцов и, изведши их, призывает летать на данных им крыльях добродетелей в отверстые Небеса.

Во-первых, Бог Отец, как духовный орел, призывает к полету птенцов Своих — духовных орлов, т. е. учителей, как имеющих особенные крылья, о которых Церковь поет: бг҃оразꙋ́мїѧ крилѣ̀, прелетѣ́вшыѧ птенцы̑, и҆ къ нб҃сѝ возне́сшыѧсѧ^[75]. Какие же крылья у тех птенцов? Несомненно, что их, кроме других общих всем добродетелей, — два: дело и слово. Тот есть учитель церковный, тот — высокопарящий орел, кто и сам на деле исполняет то, чему учит других на словах. А что крылья духовных орлов действительно есть слово и дело, это ясно показано в книге Иезекииля Пророка, который однажды видел четырех животных, с четырьмя крыльями каждое, везущих колесницу Божию. Те животные издавали шум своими крыльями: слы́шахъ, — говорит Пророк, — гла́съ кри́лъ и҆́хъ, внегда̀ парѧ́хꙋ, ꙗ҆́кѡ гла́съ водъ мно́гихъ, ꙗ҆́кѡ гла́съ бг҃а саддаі̀ (т. е. всемогущего или, по переводу Симмаха, как гром могущественного Бога), и҆ внегда̀ ходи́ти и҆̀мъ, гла́съ сло́ва ꙗ҆́кѡ гла́съ полка̀^[76]. Поистине великий то был голос, необычайная песнь! Впрочем, удивителен не столько самый голос, сколько то, откуда исходил этот голос. Голос этот исходил не из гортани, слово выходило не с языка, песнь не из уст, а из крыльев оных животных. Пророк говорит: слы́шахъ гла́съ кри́лъ и҆́хъ. Пели они, но не гортанью, славословили Бога, — но не красноречивыми и многоречивыми устами и языком, а теми же крыльями, на которых летали: слы́шахъ гла́съ кри́лъ и҆́хъ.

Какая же здесь скрывается тайна? Эта тайна такая: животные, везущие Божию колесницу, означали собою учителей церковных, которые представляют собою сосуды, избранные для того, чтобы распространить Имя Божие по всей вселенной, и своим учением увлекают на прямую дорогу, ведущую к Небу, Церковь Христову, как бы Божию колесницу, в которой находятся многие десятки тысяч верующих душ. Крылья же оных животных, издающие голос и поющие, означают собою дело и слово учителя. Крылья, которые дают возможность летать, указывают на то, что учитель церковный сам прежде должен явить собою образец добродетели, сам прежде должен пред лицом всех своею богоугодною жизнию, как бы пернатый, возноситься к Небу. Голос же, выходивший из крыльев оных животных, означает собою учительное слово; учитель должен издавать такой голос, который был бы сообразен с силою его полета, т. е. должен учить стадо и в то же время сам обязан жить так, как учит. Ибо такой пользы не приносит голос учителя, когда у него не видно крыльев богоугодной жизни. Только тот учитель возносится прямо к отверстому над Иорданом Небу, который летает не на одном крыле слова, но и на другом крыле — добродетельной жизни, который в одно и то же время учит словом и делом. Не так легко возносят к Небу и учителя, и ученика замысловато составленное слово, или сладкогласные уста, или громкая гортань, как крылья добрых дел.

Бог Сын, как духовный кокош, призывает летать Своих птенцов — святых мучеников. А крылья добродетели, принадлежащие им одним, кроме других общих добродетелей, суть следующие два: вера и исповедание. Об этих мученических крыльях Апостол говорит: се́рдцемъ вѣ́рꙋетсѧ въ пра́вдꙋ, ᲂу҆сты̑ же и҆сповѣ́дꙋетсѧ во сп҃се́нїе^[77]. Непоколебимая вера в сердце — одно крыло; дерзновенное исповедание устами Имени Христова пред царями и мучителями — крыло другое. Первая духовная птица, влетевшая в рай, — благоразумный разбойник, пострадавший со Христом на кресте, взлетел именно на таковых крыльях веры и исповедания. Ибо в то время, когда Господь наш, добровольно за нас пострадавший, был всеми покинут и когда от Него отрекся даже Петр, обещавший умереть с Ним, один разбойник уверовал в Него сердцем и исповедал устами, нарекши его царем и Господом: помѧни́ мѧ, гдⷭ҇и, — сказал он, — є҆гда̀ прїи́деши во црⷭ҇твїи свое́мъ. Как велика был эта вера разбойника, когда во всех учениках Христовых оскудела^[78]! Когда все веровавшие соблазнились о Христе, Он один не соблазнился, но помолился ему с верою, почему и услышал от Него такие слова: а҆ми́нь глаго́лю тебѣ̀: дне́сь со мно́ю бꙋ́деши въ раѝ^[79]. Святый Амвросий так говорит об этом: «В тот час, когда Рай принял Христа, он принял и разбойника, но эту славу разбойнику даровала одна вера». Итак, ясно, что сия птица, т. е. распятый с Христом на кресте мученик, возлетела в рай не на каких-либо иных крыльях, как только верою, исповеданною устами. «Эту славу, — говорит святый Амвросий, — даровала разбойнику одна вера».

Наконец, Бог Дух Святый, явившийся в виде голубя, призывает летать и Своих птенцов — девственников, ибо ему свойственно делать человека крылатою птицею, которая бы могла проникать в самые высокие области. Святый Дамаскин поет: ст҃о́мꙋ дх҃ꙋ, всѧ́каѧ всесп҃си́тельнаѧ вина̀, а҆́ще ко́емꙋ се́й по достоѧ́нїю дхне́тъ, ско́рѡ взе́млетъ ѿ земны́хъ, восперѧ́етъ, возраща́етъ, ᲂу҆строѧ́етъ горѣ̀^[80]. Он и духовных голубей, святых девственников, горѣ̀ ᲂу҆строѧ́етъ, призывая их летать. Особые же крылья добродетелей у тех голубей суть: умерщвление плоти и духа. А что умерщвление плоти есть одно из крыл, возносящее человека к Небу, о сем святый Амвросий (Медиоланский), толкуя слова Евангелия: мно́зѣхъ пти́цъ ᲂу҆́нши є҆сте́ вы^[81], говорит так: «Плоть, расположенная к исполнению Закона Божия и совлекшаяся греха, по чистоте чувств уподобляется естеству души и возносится к Небу на духовных крыльях». Здесь святый учитель Церкви говорит об уподоблении естеству души, имея в виду умерщвление, которых действительное естество плоти как бы переходит в естество души, когда худшее подчиняется лучшему и плоть порабощается духу, когда человек освобождается от греха и очищает свои чувства, что не возможно без умерщвления. Умертвивши же свою плоть, человек становится легким и пернатым, как птица, и возносится к Небу на духовных крыльях. Итак, умерщвление тела для девства, воспаряющего к Небу, есть первое крыло, ибо желающему соблюдать чистоту прежде всего подобает умертвить свою плоть, на что указывает словами пророка Давида Святый Дух, когда обращается ко Христу с такими словами: смѵ́рна, и҆ ста́кти, и҆ кассі́а ѿ ри́зъ твои́хъ^[82]. Здесь толкователи Божественного Писания разумеют под смирною — умерщвление страстей, под стактями — смирение, под кассиею — веру^[83]. Эти благоухания исходят от одежд Христа, т. е. от Его Святой Церкви, от верующих, в которых Он облекся как в одежду, приняв на Себя плоть и вселяясь в тех, кто живет чисто и свято. Итак, Дух Святый как бы так говорит: умерщвление страстей, смирение и вера, как драгоценные ароматы, благоухают пред Отцом Твоим от Твоей Церкви, от чистых и девственных людей, которые сохраняют указанные добродетели в своих сердцах, как бы в сосудах для сохранения ароматов. Но спросим: для чего Дух Святый, за разные добродетели прославляя Церковь Христову, прежде всего хвалит Ее за умерщвление страстей верующих, поставляя именно на первом месте смирну? Поистине для того, чтобы показать, что вслед за подавлением беззаконных вожделений, за прекращением плотского сластолюбия, за умерщвлением тела идут все другие добродетели, как бы за вождем своим. Итак, духовным птенцам Духа Святаго, т. е. девственникам, желающим иметь гнездом своим Небо, прежде всего, нужно иметь это крыло, т. е. умерщвление плоти.

Второе их крыло — умерщвление духа, которое состоит в том, чтобы не только делом не совершать греха, но и не желать его в духе, не помышлять о нем в уме. Можно быть чистым по телу, но в то же время иметь различные неподобные желания, услаждаясь помыслами о нечистом. Не напрасно Апостол увещевает: ѡ҆чи́стимъ себѐ ѿ всѧ́кїѧ скве́рны пло́ти и҆ дꙋ́ха^[84]. Эти слова ясно свидетельствуют о том, что существует сугубая скверна — нечистота плоти и нечистота духа. Ибо плоть привыкла проявлять себя — в делах, а дух — в помыслах и расположениях сердца. Напрасно хвалится своею чистотою и уповает достигнуть небесного прославления то девство, которое хранит нерастленным только тело, душу же, оскверняющуюся помыслами и хотениями, не старается очистить. Ибо как птица не может летать на одном крыле, так и девственник с одною чистотою телесной, без чистоты духовной, не войдет в чертог небесный. Тот же, кто бережно хранит ту и другую чистоту, как голубь, полетит вслед Явившегося въ ви́дѣ голꙋби́нѣ.

Итак, мы слышали, что сделал Бог Единый в Трех Лицах, явившийся на водах Иорданских, при обновлений мира, — как Он извел из вод Крещения духовных птенцов церковных — учителей, мучеников, девственников и призвал их въ разводѧ́щаѧсѧ нб҃са̀. Да будет же как от учителей, мучеников и девственников, так и от нас, грешных, — Отцу, и Сыну, и Святому Духу, — Явившемуся на Иордане Богу, честь, слава, поклонение и благодарение ныне и присно и во веки веков. Аминь.

---

Тропа́рь бг҃оѧвле́нїю, гла́съ а҃:

Во і҆ѻрда́нѣ креща́ющꙋсѧ тебѣ̀ гдⷭ҇и, трⷪ҇ческое ꙗ҆ви́сѧ поклоне́нїе: роди́телевъ бо гла́съ свидѣ́тельствоваше тебѣ̀, возлю́бленнаго тѧ̀ сн҃а и҆менꙋ́ѧ: и҆ дх҃ъ въ ви́дѣ голꙋби́нѣ, и҆звѣ́ствоваше словесѐ ᲂу҆твержде́нїе. ꙗ҆вле́йсѧ хрⷭ҇тѐ бж҃е, и҆ мі́ръ просвѣще́й, сла́ва тебѣ̀.

Конда́къ, гла́съ д҃:

Ꙗ҆ви́лсѧ є҆сѝ дне́сь вселе́ннѣй, и҆ свѣ́тъ тво́й гдⷭ҇и зна́менасѧ на на́съ, въ ра́зꙋмѣ пою́щихъ тѧ̀: прише́лъ є҆сѝ, и҆ ꙗ҆ви́лсѧ є҆сѝ свѣ́тъ непристꙋ́пный.

---

1. Посл. к Евр., гл. 4, ст. 14.
2. Еванг. от Луки, гл. 3, ст. 23.
3. Еванг. от Луки, гл. 3, ст. 2.
4. Еванг. от Иоан., гл. 1, ст. 33.
5. Еванг. от Луки, гл. 3, ст. 3.
6. Кн. Прор. Исаии, гл. 40, ст. 3. См.: Еванг. от Луки, гл. 3, ст. 4.
7. Еванг. от Марк., гл. 1, ст. 5.
8. Еванг. от Матф., гл. 3, ст. 13.
9. Еванг. от Марк., гл. 1, ст. 7 и 8.
10. Еванг. от Матф., гл. 3, ст. 14.
11. Еванг. от Луки, гл. 1, ст. 44.
12. Еванг. от Матф., гл. 3, ст. 15.
13. Еванг. от Иоан., гл. 1, ст. 33.
14. Еванг. от Луки, гл. 3, ст. 2.
15. Еванг. от Матф., гл. 3, ст. 16.
16. Еванг. от Матф., гл. 3, ст. 17.
17. Еванг. от Иоан., гл. 10, ст. 11.
18. Посл. к Тит., гл. 2, ст. 11.
19. Еванг. от Матф., гл. 3, ст. 13, 14.
20. Ристания — это состязания в бегах, которые публично совершались в Греции на каких-либо празднествах во время общественных игр. Победившему в этом состязании давалась награда от особых старшин, которые присуждали награды.
21. Кн. Прор. Исаии, гл. 53, ст. 9.
22. Еванг. от Матф., гл. 10, ст. 24.
23. Указание на видение Пророка Исаии, который удостоился лицезреть Бога, Седящего на престоле, при чем окружающее престол Херувимы и Серафимы воспевали: ст҃ъ, ст҃ъ, ст҃ъ гдⷭ҇ь саваѡ́ѳъ: и҆спо́лнь всѧ̀ землѧ̀ сла́вы є҆гѡ̀ (гл. 6, ст. 3).
24. Кн. Исх., гл. 33, ст. 23.
25. Разумеется девическая утроба Пречистой Богоматери.
26. Еванг. от Матф., гл. 3, ст. 10.
27. Еванг. от Матф., гл. 3, ст. 14; Псал. 103, ст. 32.
28. Еванг. от Марк., гл. 1, ст. 7.
29. Еванг. от Матф., гл. 3, ст. 15.
30. Псал. 73, ст. 13.
31. Еванг. от Матф., гл. 4, ст. 7. Второзак., гл. 6, ст. 16.
32. Выражение взято от древнего обычая — на общественных состязаниях борцов увенчивать победителей лавровыми венками.
33. 1-й ирмос на Крещение Господне.
34. Псал. 113, ст. 3.
35. 2 Посл. к Коринф., гл. 5, ст. 17.
36. Еванг. от Матф., гл. 3, ст. 16.
37. Кн. Втор., гл. 32, ст. 11.
38. Кн. Быт., гл. 1, ст. 20.
39. Псал. 123, ст. 7.
40. Ср. жит. св. Пелагии под 8-м октября.
41. Кн. Втор., гл. 32, ст. 11.
42. Еванг. от Матф., гл. 23, ст. 37.
43. Кн. Песнь Песн., гл. 6, ст. 4.
44. Апокал., гл. 4, ст. 6.
45. Еванг. от Иоан., гл. 3, ст. 19.
46. Еванг. от Матф., гл. 28, ст. 19.
47. 2 Посл. к Коринф., гл. 7, ст. 1.
48. Еванг. от Иоан., гл. 1, ст. 12.
49. Еванг. от Матф., гл. 4, ст. 17.
50. Кн. Быт., гл. 1, ст. 21.
51. Еванг. от Матф., гл. 4, ст. 18 и 21.
52. Еванг. от Иоан., гл. 4, ст. 6 и 7.
53. Еванг. от Иоан., гл. 9, ст. 7.
54. Кн. Исаии, гл. 40, ст. 31.
55. Посл. к Римл., гл. 6, ст. 3.
56. Посл. к Римл., гл. 6, ст. 5.
57. Псал. 43, ст. 23.
58. Посл. к Римл., гл. 6, ст. 5.
59. Кн. Прор. Исаии, гл. 53, ст. 7.
60. Псал. 43, ст. 23.
61. Из службы заупокойной.
62. Память их — сентября 27-го.
63. Память их — сентября 6-го.
64. 1 Посл. к Коринф., гл. 13, ст. 13.
65. Еванг. от Иоан., гл. 15, ст. 13.
66. Еванг. от Иоан., гл. 15, ст. 14.
67. Из тропаря мученицам.
68. Святый Анастасий Синаит — один из выдающихся богословов Греко-восточной церкви VII столетия. Память его — 23-го апреля.
69. Еванг. от Иоан., гл. 3, ст. 6.
70. Кн. Быт., гл. 6, ст. 3.
71. Еванг. от Иоан., гл. 3, ст. 6.
72. Кн. Прор. Захар., гл. 9, ст. 17.
73. Из Канона на Пятидесятницу, песнь 5.
74. 2 Посл. к Коринф., гл. 11, ст. 2.
75. Из церк. службы.
76. Кн. Прор. Иезек., гл. 1, ст. 24.
77. Посл. к Римл., гл. 10, ст. 10.
78. Еванг. от Матф., гл. 26, ст. 56.
79. Еванг. от Луки, гл. 23, ст. 42–48.
80. Воскр. антифон 6-го гласа.
81. Еванг. от Матф., гл. 10, ст. 31.
82. Псал. 44, ст. 9.
83. Смирна — благовонная смола бальзамного дерева мирры, растущего в Аравии и Эфиопии. Смола эта употреблялась для священного помазания, для благоухания и окуривания, для натирания и намащения тела, особенно же для бальзамирования и помазания тел умерших. Стакти — тоже ароматическая мазь, употребляемая для лечения болезней. Кассия — тонкая и благовонная кора, облекающая собою древесные ветви. Она употреблялась для составления благовонных мазей и ароматов, а также для врачевства.
84. 2 Посл. к Коринф., гл. 7, ст. 1.