1. Въ евангеліи находится слѣдующая прекрасная притча Іисуса Христа: «Царствіе Божіе подобно тому, какъ если человѣкъ броситъ сѣмя въ землю—и спитъ, и встаетъ ночью и днемъ; и какъ сѣмя всходитъ и растетъ, онъ не знаетъ. Ибо земля само собою производитъ сперва зелень, потомъ колосъ, потомъ полное зерно въ колосѣ. Когда же созрѣетъ плодъ, немедленно посылаетъ серпъ» и т. д. (Марка IV , 26).
2. Въ этихъ словахъ Спаситель показываетъ, что Богъ, который творитъ все во всемъ, предоставляетъ человѣку только воспринимать сѣмена ученія вѣрнымъ сердцемъ; а все будущее совершится незамѣтно для человѣка, само собою взойдетъ и созрѣетъ. Итакъ тѣ, которые обучаютъ юношество, должны прилагать стараніе особенно къ тому, чтобъ разумно внѣдрять въ умы сѣмена наукъ и своевременно орошать влагой «божьи растеньица»; преуспѣяніе же и возрастаніе придутъ свыше.
3. Кто не знаетъ, что для посѣва и насажденія требуются извѣстное искусство и опытность? Еслибы неопытный садовникъ принялся засаживать садъ, то большая часть молодыхъ всходовъ погибла бы; если же бываетъ, что нѣкоторыя растенія и пойдутъ хорошо, то это больше благодаря случаю, чѣмъ искусству. Благоразумный же совершаетъ свою работу съ стараніемъ.—Причемъ онъ знаетъ—что, гдѣ, когда и какъ слѣдуетъ сдѣлать и чего не дѣлать, дабы ни въ чемъ не встрѣтилось неудачи. Хотя иногда бываетъ, что терпятъ неудачу и знающіе (ибо человѣку едва ли возможно такъ внимательно все выполнить, чтобы нигдѣ никакъ не случалось ошибки); но здѣсь идетъ рѣчь не о благоразуміи уже и случайности, но объ искусствѣ—благоразуміемъ предохранять отъ случайности.
4. Такъ какъ въ дѣйствительности метода преподованія была до сихъ поръ такъ неустойчива, что едва ли кто могъ бы осмѣлиться сказать себѣ: «я хочу во столько и столько-то лѣтъ довести этого мальчика до такой-то степени развитія или образованія и проч.»,—то мы должны теперь разсмотрѣть, можетъ ли «искусство духовнаго насажденія» (ars spiritualis plantationis) имѣть такое прочное основаніе, чтобъ оно навѣрное шло съ успѣхомъ, безъ неудачи.
5. А такъ какъ это основаніе не можетъ быть ни чѣмъ инымъ, какъ точнымъ приспособленіемъ пріемовъ этого искусства къ законамъ дѣйствій природы (какъ это мы видѣли выше, въ главѣ XIV), то теперь мы укажемъ пути природы—на примѣръ птицы, которая выводитъ своихъ птенцовъ; усматривая же, что садовники, живописцы и строители весьма успѣшно слѣдуютъ пріемамъ природы, мы легко придемъ къ заключенію, что тѣмъ же путемъ природы должны идти и образователи юношества.
6. Если эти пути и пріемы природы покажутся кому нибудь слишкомъ незначительными, всѣмъ извѣстными и обыкновенными; то пусть тотъ припомнитъ, что задача моя въ томъ и состоитъ, чтобы изъ повседневныхъ и общеизвѣстныхъ вещей, которыя въ природѣ и въ искуствѣ (внѣ школы) совершаются съ добрымъ успѣхомъ, вывести то неизвѣстное, что составляетъ цѣль моего стремленія. И несомнѣнно, что если извѣстны тѣ вещи, изъ которыхъ, какъ моихъ образцовъ, я заимствую свою идею, то я могу быть увѣренъ, что мои заключенія будутъ тѣмъ вразумительнѣе.
7. Природа все дѣлаетъ во свое время.
Птица, напр., стремясь къ размноженію своего рода, начинаетъ свое дѣло не зимою, когда все замерзаетъ и коченѣетъ,—не лѣтомъ, когда отъ жары все изсыхаетъ и разслабляется,—и не осенью, когда жизненная сила всѣхъ существъ убываетъ вмѣстѣ съ солнцемъ и близится зима, столь враждебная юнымъ созданіямъ,—но весною, когда солнце вновь приноситъ всѣмъ и новую силу, и новую жизнь. И тутъ она также поступаетъ постепенно. Ибо пока температура еще довольно холодна, яйца находятся въ организмѣ птицы, гдѣ они безопасны отъ холода, въ теплотѣ; когда же воздухъ потеплѣетъ, она складываетъ ихъ въ гнѣздо; и наконецъ, когда уже наступаетъ болѣе теплое время года, тогда только появляются птенцы, чтобы эти нѣжныя существа постепенно привыкали къ свѣту и теплу.
8. Садовникъ также наблюдаетъ за тѣмъ, чтобы дѣлать все въ свое время. Такимъ образомъ, онъ не сажаетъ деревъ зимою (ибо сокъ находится тогда въ корнѣ и не можетъ подняться для питанія молодого отпрыска), и не лѣтомъ (когда сокъ бываетъ распредѣленъ по сучьямъ и вѣтвямъ), равно и не осенью (ибо тогда сокъ снова возвращается къ корнямъ), но весною, когда влага начинаетъ распространяться изъ корня и верхнія части растенія начинаютъ оживляться[1]. Но и послѣ приходится ухаживать за деревцомъ,—слѣдуетъ выжидать для каждой операціи благопріятнаго времени, т. е. въ свое время унавоживать землю, обрѣзывать и обрубать деревцо и т. п. Дерево также въ свое время пускаетъ ростки, цвѣтетъ, зеленѣетъ, приноситъ плоды и т. п. Такъ точно и понимающій свое дѣло строитель долженъ наблюдать, чтобы въ свое время заготовлялся лѣсъ, обжигался кирпичъ, закладывался фундаментъ, складывались и штукатурились стѣны и проч.
9. Противъ этого правила въ школахъ прогрѣшается двоякимъ образомъ:
I. Не избирается надлежащее время для упражненія умственныхъ способностей;
II. Упражненія не такъ тщательно распредѣляются, чтобы все постепенно шло впередъ, съ одной ступени на другую.
Ибо, пока мальчикъ еще младенецъ, его не слѣдуетъ обучать, потому что корень познанія (intellegentiae radix) лежитъ въ немъ еще слишкомъ глубоко. Образовывать человѣка въ старческомъ возрастѣ было бы слишкомъ поздно, потому что въ этомъ возрастѣ способность познаванія и память убываютъ. Въ срединѣ жизни образованіе было бы затруднительно, потому что познавательная сила, развлекаемая многими предметами, едва ли могла бы сосредоточиться. Итакъ, пригоднѣе всего отроческій возрастъ, потому что въ это время пробуждаются и сила жизни, и сила разсудка; тогда преуспѣваетъ все и корни легко проникаютъ въ глубину.
10. Итакъ дѣлаемъ заключеніе:
I. Образованіе человѣка должно начинаться въ весну жизни, т. е. въ отроческомъ возрастѣ. (Отрочество (pueritata) именно похоже на весну, юношенскій возрастъ подобенъ лѣту, возмужалый—осени, а старческій—зимѣ).
II. Утренніе часы представляютъ наиболѣе пригодное время для занятій (ибо опять утро соотвѣтствуетъ веснѣ, полдень—лѣту, вечеръ—осени, а ночь—зимѣ).
III. Все подлежащее изученію должно быть такъ распредѣляемо, соотвѣтственно ступенямъ возраста, чтобы только то предлагалось для изученія, что доступно воспріятію ученика.
11. Природа приготовляетъ себѣ матеріалъ раньше, чѣмъ приступаетъ къ образованію ему формы.
Птица, напр., имѣя произвести подобное ей существо, принимаетъ въ себя сначала сѣмя, строитъ потомъ гнѣздо и кладетъ въ него яйцо, наконецъ высиживаетъ его, пока образуется птенецъ и оставитъ скорлупу.
12. Такъ точно и искусный строитель, прежде чѣмъ приступить къ постройкѣ дома, заготовляетъ сначала массы лѣса, камней, извести, желѣза и другихъ матеріаловъ, дабы потомъ не было замедленія въ работѣ—вслѣдствіе недостатка въ матеріалѣ, и дабы отъ того не страдала прочность постройки.
Подобно тому поступаетъ и живописецъ, который—собирается писать картину; онъ приготовляетъ себѣ сначала полотно, натягиваетъ его на раму, наводитъ на полотно грунтъ, разводитъ краски, раскладываетъ кисти, чтобъ онѣ были подъ рукой, и потомъ уже начинаетъ рисовать.
Равно и садовникъ, прежде чѣмъ сажать, заботится о томъ, чтобъ имѣть подъ рукою садъ, отводокъ, черенокъ и всякаго рода инструменты, чтобъ не быть принужденнымъ потомъ во время работы искать нужное и изъ за мелочей портить главное.
13. Противъ этого правила школы погрѣшаютъ:
Во первыхъ, онѣ не заботятся о томъ, чтобы орудія всякаго рода,—книги, доски, прописи и образцы и проч.—находились наготовѣ для немедленнаго употребленія; если же та или другая вещь оказывается необходимой, то онѣ начинаютъ искать ее, придумываютъ, диктуютъ, списываютъ и проч., что приводитъ къ плачевнымъ результатамъ, особенно если за дѣло примется неумѣлый или нерадивый учитель (а таковыхъ всегда больше); это походитъ на то, какъ если бы врачъ, когда больному уже надо принять лѣкарство, побѣжалъ бы въ поля и лѣса собирать травы и коренья, потомъ варить и дистилировать ихъ и проч., между тѣмъ какъ лѣкарствамъ слѣдовало бы для каждаго предстоящаго случая находиться уже въ готовности.
14. Во вторыхъ, въ книгахъ, которыя употребляются въ школахъ, не соблюдается того естественнаго порядка, чтобы сперва сообщался матеріалъ, а за нимъ давалась бы форма. Почти повсюду происходитъ противное; распредѣленіе вещей (ord rerum) предшествуетъ самимъ вещамъ, хотя и невозможно организовать порядокъ тамъ, гдѣ еще не все, что приводится въ порядокъ, имѣется на лицо. Я покажу это на слѣдующихъ четырехъ примѣрахъ.
15. a) Въ школахъ обучаютъ рѣчи (sermo) раньше вещей (res). Въ теченіе многихъ лѣтъ способности учениковъ заняты изученіемъ словесныхъ искусствъ (artes sermocinatrices) и только, наконецъ, незнаю и когда, допускаютъ ихъ къ изученію реальныхъ предметовъ (studia realia)—математики, физики и т. д.; между тѣмъ какъ вещь и есть сущность (substantia), а слово—случайное (accidens), вещь есть тѣло, слово—одежда; вещи—ядро, слова—скарлупа и шелуха. Слѣдовательно, то и другое надо предлагать человѣческому духу одновременно, но на первомъ мѣстѣ—вещь, и именно—какъ предметъ для познанія и для рѣчи.
16. b) Далѣе, при занятіи даже языками поступаютъ обыкновенно наоборотъ, чѣмъ какъ бы слѣдовало,—а именно: начинаютъ не съ какого-нибудь писателя, или лексикона, составленнаго надлежащимъ образомъ, но съ грамматики; тогда какъ писатели (равно какъ въ своемъ родѣ и словари) даютъ матеріалъ языка, именно слова; грамматика же даетъ только форму, правила для словопроизводства, законы для постановки и соединенія словъ.
17. c) Втретьихъ, въ общемъ кругѣ учебныхъ предметовъ или въ энциклопедіяхъ[2] повсюду предпосылаютъ искусства, и уже гораздо позже даютъ науки и познанія, хотя эти послѣднія даютъ матеріалъ, а первыя—формы.
18. d) Наконецъ, предпосылаютъ правила въ отвлеченной формѣ и затѣмъ уже разъясняютъ ихъ приводимыми примѣрами, хотя свѣтъ долженъ былъ бы предшествовать тому, что ему назначено освѣщать.
19. Изъ этого слѣдуетъ, что метода съ самаго основанія своего должна быть очищена отъ ошибокъ, для чего необходимо въ школѣ: I. Имѣть на-готовѣ книги и всѣ другія нужныя учебныя пособія;
II. Образовывать разсудокъ прежде языка;
III. Ни одинъ языкъ не изучать изъ грамматикъ, но по избраннымъ писателямъ;
IV. Реальныя науки (reales disciplinas) предпосылать формальнымъ (organicis) и
V. Примѣры предпосылать правиламъ.
20. Природа выбираетъ для своей дѣятельности наиболѣе пригодный предметъ (subjectum), или же предварительно приготовляетъ его такъ, чтобъ онъ сдѣлался пригоднымъ.
Птица, напримѣръ, кладетъ въ гнѣздо и высиживаетъ—не что первое попадается, но предметъ, изъ котораго можетъ выйти птенецъ, именно яйцо. Если бы въ гнѣздо попалъ камешекъ или что-нибудь другое, то птица выбросила бы его, какъ негодную вещь. Высиживая потомъ яйцо, она согрѣваетъ заключенное въ немъ вещество столько времени, переворачиваетъ его и даетъ ему преобразоваться, пока птенецъ не будетъ въ силахъ выйти изъ скорлупы.
21. Такъ строитель сначала приказываетъ срубить лѣсъ, и притомъ возможно лучшій; потомъ высушиваетъ его; затѣмъ обрубаетъ, распиливаетъ; далѣе выравниваетъ мѣсто подъ постройку, очищаетъ его и закладываетъ новый фундаментъ, или поправляетъ и дополняетъ старый, дабы онъ сталъ годнымъ.
22. Равнымъ образомъ и живописецъ, если имѣетъ недостаточно хорошее полотно или мало пригодный для его красокъ грунтъ, то, смотря по нуждѣ, онъ старается исправить это, разглаживая, выравнивая полотно и всячески дѣлая его пригоднымъ для употребленія.
23. Такъ точно поступаетъ и садовникъ. 1) Онъ выбираетъ наиболѣе здоровый отпрыскъ плодоноснаго растенія; 2) переноситъ его въ садъ и старательно сажаетъ въ землю; 3) но тотчасъ не безпокоитъ его прививкою, а даетъ ему время укорениться напередъ; 4) и далѣе, прежде чѣмъ приступить къ прививкѣ, онъ срѣзываетъ у него первые побѣги и даже спиливаетъ часть ствола, для того, чтобы ни одна часть сока не направилась въ какое-либо другое мѣсто, но только къ привитому черенку.
24. Противъ этого правила тоже погрѣшаютъ въ школахъ, не въ томъ однако, что допускаютъ тупоумныхъ и бездарныхъ къ ученью (такъ какъ, по моему мнѣнію, должно бы допускать въ школы все юношество); но
a) въ томъ, что эти «растеньица» не помѣщают въ питомники (plantaria), т. е., что ихъ не вполнѣ отдаютъ школамъ, дабы имѣющіе быть образованными людьми не были выпускаемы изъ заведенія до окончанія образованія;
b) въ томъ, что обыкновенно стараются вытягивать «черенки» наукъ, нравовъ и благочестія, прежде чѣмъ самый «стволъ» успѣлъ пустить корни, т. е., искусственно возбуждается любовь къ ученію въ тѣхъ, которыхъ не одушевляетъ еще къ тому сама природа;
c) въ томъ, что передъ пересадкою не срѣзываютъ молодые побѣги или корневые отпрыски, т. е., не освобождаютъ умы отъ излишнихъ занятій, разумно сдерживая ихъ дисциплиной и пріучая ихъ къ порядку.
25. Итакъ, послѣ сказаннаго слѣдуетъ:
I. Всякій, кого отдаютъ во школу, долженъ пробыть въ ней до конца курса.
II. Приступая къ изученію всякаго предмета, напередъ слѣдуетъ предрасположить къ нему умы учениковъ. (Болѣе подробно объ этомъ сказано будетъ въ слѣдующей главѣ, основ. IV.)
III. Слѣдуетъ устранять всѣ препятствія для учащихся.
Ибо ни къ чему не послужитъ предписывать правила, говоритъ Сенека, если предварительно не будутъ устранены препятствія для ихъ выполненія. (Но и объ этомъ также въ слѣдующей главѣ).
26. Природа не смѣшивается въ своихъ твореніяхъ, но раздѣльно развивается въ каждой своей части.
Напримѣръ, когда она образуетъ птицу, то въ одно время организуетъ кости, жилы и нервы; въ другое время утолщаетъ мясо; въ третій періодъ покрываетъ животное кожею; затѣмъ одѣваетъ его перьями, учитъ летать и т. д.
27. Когда строитель кладетъ фундаментъ, то онъ не выводитъ въ одно и тоже время и стѣны, а тѣмъ болѣе не кроетъ крышу; но все это дѣлаетъ въ свое время и на своемъ мѣстѣ.
28. Также поступаетъ и живописецъ; онъ не рисуетъ одновременно двадцать или тридцать картинъ, но только на одну устремляетъ вниманіе. Ибо если онъ, можетъ быть, въ промежутки работъ и набрасываетъ эскизы для другихъ картинъ или вообще занимается ими иногда, то все же одна какая-нибудь остается его главною работою.
29. Подобно тому поступаетъ и садовникъ, который не вмѣстѣ садитъ многіе отростки, но по одиночкѣ, одинъ послѣ другого,—для того чтобы ни самаго себя не спутать, ни повредить дѣятельности природы.
30. Въ школахъ же господствовало заблужденіе—набивать головы учениковъ сразу множествомъ предметовъ; напр., сразу обучаютъ латинской и греческой грамматикѣ, можетъ быть,—также реторикѣ и піитикѣ, и чему еще не учатъ? Ибо кому—неизвѣстно, что въ школахъ на урокахъ почти съ каждымъ часомъ въ теченіи цѣлаго дня мѣняется матеріалъ занятій и упражненій? Но, спрашиваю я, что же такое путаница, если этотъ порядокъ не путаница? Если бы сапожникъ принялся одновременно приготовлять шесть-семь сапоговъ, то все же онъ долженъ былъ бы брать въ руки и отдѣлывать одинъ сапогъ за другимъ. Или когда пекарь сажаетъ въ печь нѣсколько хлѣбовъ и вынимаетъ ихъ оттуда, неужели отдѣльные хлѣбы по нѣскольку разъ должны быть сажаемы и вынимаемы? И кто бы такъ дурачился? Сапожникъ, пока не кончитъ одинъ сапогъ, навѣрное за другой не возмется; пекарь не станетъ сажать въ печь другіе хлѣбы, прежде чѣмъ не испеклись посаженные прежде.
31. Итакъ будемъ подражать имъ и остережемся утруждать діалектикою тѣхъ, кто занимается грамматикою, безпокоить реторикою—изучающихъ діалектику; и если мы обращаемъ наше прилежаніе на латинскій языкъ, то греческій пусть подождетъ, и т. д; иначе—предметы задерживали бы другъ друга, ибо мышленіе, направленное на многіе предметы заразъ, ослабляется для каждаго предмета въ отдѣльности. «Этого не упускалъ изъ виду ученый І. Скалигеръ[3], о которомъ разсказываютъ, что онъ (можетъ быть, по совѣту своего отца) не занимался никогда болѣе—чѣмъ однимъ научнымъ предметомъ, и на немъ сосредоточивалъ въ одно время всѣ свои духовныя силы. Потому и случилось, что онъ изучилъ одинъ за другимъ не только четырнадцать языковъ, но науки и искусства, на сколько ихъ могъ вмѣстить человѣческій духъ, и казалось—былъ со всѣми науками основательнѣе знакомъ, чѣмъ даже тѣ, которые изучаютъ отдѣльныя спеціальности. И кто пробовалъ идти по этимъ слѣдамъ, тотъ не напрасно дѣлалъ опытъ.
32. Итакъ, въ школахъ должно принять за правило, чтобы ученики во одно время занимались только однимъ учебнымъ предметомъ.
33. Во всякой дѣятельности своей природа начинаетъ работу изнутри (ab intimis). Напримѣръ. Образуя птицу, природа производитъ сначала не когти, перья или кожу, но внутреннее существо ея; наружное же образуетъ послѣ, въ свое время.
34. Такъ и садовникъ—не прилѣпляетъ черенки снаружи къ корѣ, и не прививаетъ ихъ къ верхней поверхности дерева; но дѣлаетъ разщелину въ самомъ стволѣ растенія—сквозь сердцевину его, всаживаетъ возможно глубже въ надрѣзъ хорошо приготовленный прививокъ, обматываетъ плотно и заклеиваетъ щели, чтобы сокъ дерева ни въ одномъ мѣстѣ не могъ проходить наружу и чтобы сердцевина прививки тотчасъ же воспринимала его, а растеніе сообщало бы ему всю свою силу для дальнѣйшаго роста.
35. Такимъ же образомъ дерево впитываетъ въ себя дождь небесный и влагу земную, которыми питается,—всасывая ихъ не наружными частями, не корою, но проводя въ себя пищу черезъ находящіяся внутри его поры. По этому садовникъ заботится поливать не сучья, но корни; животныя также—для переваренія пищи пользуются не внѣшними членами, но желудкомъ, который, переваривъ пищу, разсылаетъ ее по всему тѣлу. Если подобнымъ образомъ и образователь юношества будетъ преимущественно заботиться о «корнѣ» познанія[4], о разсудкѣ, то жизненная сила легко сообщится и стволу, памяти, а вслѣдъ затѣмъ не замедлятъ появиться, наконецъ, «листья и цвѣты»—свободное употребленіе языка и умѣнье пользоваться вещами.
36. По этому погрѣшаютъ тѣ учителя, которые думаютъ образовать ввѣренное имъ юношество обильной диктовкой и заучиваніемъ на память, безъ тщательнаго разъясненія предметовъ[5]. Далѣе, тѣ, которые и желали бы давать разъясненія, не умѣютъ сохранять мѣру; ибо не знаютъ искусства—какъ осторожно обнажать корни и какъ удачно прививать «черенки наукъ» (doctrinarun furculi). При такой методѣ—они такъ измучиваютъ учениковъ, какъ если бы кто, желая сдѣлать надрѣзъ въ растеніи, употребилъ, вмѣсто ножечка, дубину или колотушку.
37. И потому—
I. во первыхъ—слѣдуетъ образовать разсудокъ для пониманія вещей, во вторыхъ—память—и, втретьихъ, языкъ и руку.
II. Учитель долженъ имѣть въ виду и сообразно съ обстоятельствами примѣнять всѣ пути для раскрытія познанія. (Это изслѣдуемъ въ послѣдующей главѣ).
38. Природа начинаетъ свою организацію съ общаго и кончаетъ частностями.
Напримѣръ, если она хочетъ вывести изъ яйца птицу, то творитъ или образуетъ сначала не голову, или глазъ, или перо, или когти, но согрѣваетъ все содержимое яйца; далѣе, возбуждая движеніемъ теплоту, она образуетъ во всемъ организмѣ жилы, чтобы обозначились основныя черты цѣлой птички (именно то, что должно обратиться въ голову, въ ноги, въ крылья и проч.), и только тогда отдѣльныя части получаютъ свою окончательную отдѣлку.
39. Строитель подражаетъ тому же порядку. Сначала составляетъ онъ въ головѣ общій планъ всему строенію, набрасываетъ его рисунокъ на бумагу, или изготовляетъ деревянную модель; затѣмъ приступаетъ къ закладкѣ фундамента и къ возведенію стѣнъ, и наконецъ объединяетъ все это посредствомъ крыши. Только тогда обращаетъ онъ свое вниманіе на тѣ мелочи, которыя служатъ къ окончательной отдѣлкѣ дома, какъ то: двери, окна, перила и проч., лишь напослѣдокъ—украшенія, раскраску, лѣпную работу, ковры и проч.
40. Такъ же поступаетъ и живописецъ. Онъ не съ самаго начала рисуетъ или раскрашиваетъ ухо, глазъ, носъ, ротъ; но сначала дѣлаетъ очеркъ лица (или всего человѣка)—грубымъ углемъ; потомъ, замѣтивъ, что правильная пропорція частей соблюдена, закрѣпляетъ этотъ абрисъ легкими взмахами кисти, но все еще въ общихъ чертахъ. Далѣе означаетъ различія свѣта и тѣни, выводитъ порознь каждую отдѣльную часть и наконецъ украшаетъ все разнообразнѣйшими красками.
41. Подобнымъ же образомъ поступаетъ и скульпторъ, желающій изваять статую. Онъ беретъ кусокъ дерева, обрубаетъ его кругомъ, сначала грубо, потомъ нѣсколько тоньше, чтобы обрубокъ передавалъ уже главныя черты статуи; наконецъ, возможно тщательно отдѣлываетъ каждую часть въ отдѣльности, и покрываетъ все красками.
42. Такъ же дѣлаетъ и садовникъ, который беретъ только очертаніе дерева (generalem arboris imaginem), именно прививной черенокъ (surculum); сколько почекъ на немъ, столько же можетъ выйти и главныхъ сучьевъ.
43. Отсюда слѣдуетъ, что ошибочно—съ самаго начала излагать науку въ подробностяхъ, не предпославъ напередъ элементарный общій очеркъ всего знанія, и что никого не должно обучать такъ, чтобы онъ могъ считать вполнѣ достаточнымъ знаніе одной какой-нибудь отдѣльной науки, безъ отношенія ея къ другимъ.
44. Не менѣе ошибочно было-бы обучать искусствамъ, знаніямъ и языкамъ, не предпославъ сперва начальныхъ основаній. Мнѣ припоминается, что когда мы приступили къ изученію діалектики, риторики и метафизики, то насъ тотчасъ завалили пространнѣйшими правилами съ коментаріями и объясненіями на коментаріи, сличеніемъ и спорами авторовъ. Подобнымъ же образомъ преподавался намъ и латинскій языкъ—съ его неправильными формами, и греческій съ его діалектами, между тѣмъ какъ мы, бѣдные мальчуганы, оставались въ недоумѣніи, не понимая въ чемъ дѣло.
45. Вотъ средство противъ этого безпорядка:
I. Какъ только мальчики приступаютъ къ изученію наукъ, то съ самаго начала ихъ образованія должны быть заложены въ ихъ духѣ основанія для всего обученія, т. е., распредѣленіе учебнаго матеріала должно быть такъ сдѣлано, чтобы послѣдующія занятія повидимому не приносили ничего новаго, а составляли бы только дальнѣйшее развитіе предъидущаго въ его частностяхъ. Ибо и дерево, хотя бы ему было съ сотню лѣтъ, не производитъ новые сучья, но прежде образовавшіеся сучья распространяются въ новые сучки и вѣтви.
II. Каждый языкъ, наука или искуство должны быть сначала преподаваемы только въ самыхъ простѣйшихъ началахъ, дабы ученики сначала пріобрѣли себѣ о нихъ цѣльное общее понятіе (totalis idea); затѣмъ уже, для болѣе подробнаго ознакомленія, должны быть сообщаемы имъ примѣры и правила; потомъ слѣдуютъ полныя системы, съ прибавленіемъ уклоненій отъ правилъ; наконецъ—коментаріи, но только въ томъ случаѣ, если они необходимы. Ибо кто усвоитъ основную идею какой-нибудь вещи, тотъ не будетъ имѣть надобности въ коментаріяхъ; вѣрнѣе всего, что онъ будетъ вскорѣ самъ коментировать.
46. Природа не дѣлаетъ скачковъ, но идетъ постепенно впередъ.
И развитіе молодой птицы имѣетъ свои ступени, которыя нельзя ни перескочить, ни переставить, пока наконецъ птичка не пробьетъ стѣнки своей кельи и не выйдетъ изъ нея. Когда это совершится, мать не заставляетъ дѣтенышей тотчасъ же летать и отыскивать себѣ пищу (да птенецъ и не могъ бы этого сдѣлать); она сама кормитъ его, и, согрѣвая его своимъ тѣломъ, ускоряетъ его опереніе. Когда птенчикъ покроется перьями, то и тогда она не сразу гонитъ его изъ гнѣзда—летать, но пріучаетъ его мало по малу, сначала въ самомъ гнѣздѣ, расправлять крылышки, потомъ взбираться на край гнѣзда и взмахивать крыльями, а наконецъ пріучаетъ его летать и внѣ гнѣзда, но все еще вблизи, сначала съ одной вѣтки на другую, потомъ съ дерева на дерево, а тамъ и съ одной горы на другую. Послѣ такой подготовки—птенчикъ можетъ съ увѣренностью пуститься въ открытое небо[6]. Смотрите, каждая изъ этихъ отдѣльныхъ ступеней требуетъ своего опредѣленнаго времени, и не только времени, но и постепенности, и не только постепенности, но и неизмѣнной послѣдовательности ступеней!
47. Такъ же постепенно идетъ впередъ и строитель дома. Онъ начинаетъ работу не съ крыши, и не со стѣнъ, но съ фундамента. И когда заложенъ фундаментъ, то принимается не крышу крыть, но сначала возводитъ стѣны. Однимъ словомъ: Какъ въ природѣ все взаимно обусловливается, такъ же точно, а не иначе, и въ обученіи все должно быть соединено между собою.
48. И садовникъ долженъ сохранять постепенность въ своихъ работахъ. Сначала ему надо сыскать дикое деревцо; потомъ вырыть его; пересадить; обрѣзать; разщепить; вставить прививокъ; замазать щели и т. д., и ни одна изъ этихъ ступеней не можетъ быть пропущена, ни одна не можетъ быть исполнена прежде другой. И если требуемая постепенность будетъ соблюдаться при работѣ надлежащимъ образомъ, то едва ли возможно, чтобы дѣло не удалось.
49. Итакъ очевидно, что весьма неразумно поступаютъ учителя, когда они для себя и для своихъ учениковъ располагаютъ научный матеріалъ не такъ, чтобы постоянно одно слѣдовало за другимъ и чтобы каждая часть въ теченіе опредѣленнаго періода времени необходимо была закончена. Ибо если неизвѣстна цѣль, не показаны средства для достиженія цѣли, не установлено и распредѣленіе средствъ, то легко можно что-нибудь пропустить или извратить, и даже запутать дѣло.
50. Итакъ, поэтому:
I. Вся совокупность научныхъ занятій должна быть тщательно раздѣлена на классы, такъ чтобы предъидущее повсюду приготовляло и освѣщало путь послѣдующему.
II. Время ученія должно быть съ точностью распредѣлено, такъ чтобы на каждый годъ, на каждый мѣсяцъ, на каждый день, на каждый часъ приходилось свое отдѣльное занятіе.
III. Распредѣленіе времени и работъ должно быть строго соблюдаемо, дабы ничто не было ни пропущено, ни извращено.
51. Если природа что-либо начинаетъ, то она не останавливается до совершеннаго окончанія начатаго.
Если птица, руководимая инстинктомъ природы, начинаетъ высиживать яица, то она не оставляетъ ихъ, пока не вылупятся дѣтеныши; если бы она перервала свое сидѣнье хотя на нѣсколько часовъ, то зародышъ въ яйцѣ охолодѣлъ бы и погибъ. Также и сохраняя своихъ вылупившихся птенцовъ въ теплѣ, птица не допускаетъ никакого перерыва, пока не укрѣпятся достаточно въ силахъ и хорошо не оперятся малютки—для того чтобы переносить дѣйствіе открытаго воздуха.
52. И живописецъ, начавши писать картину, не мало думаетъ о томъ, чтобъ онъ могъ не отрываясь продолжать работу; ибо такимъ образомъ краски лучше между собою соединяются и крѣпче держатся на полотнѣ.
53. Равнымъ образомъ, и при постройкѣ дома самое лучшее—продолжать работу непрерывно до конца. Въ противномъ случаѣ солнце, дождь и вѣтеръ портятъ сдѣланное, а остальная часть строенія, впослѣдствіи пристроенная, уже не такъ прочно держится; въ разныхъ мѣстахъ образуются иногда трещины, обвалы и разрушеніе цемента.
54. Разумно поступаетъ и садовникъ, когда, принявшись садить растеніе въ землю, не прежде оставляетъ эту работу, какъ только кончивши ее; ибо, если бы онъ пропустилъ время, сокъ стебелька или прививки высохъ бы—и растеніе погибло.
55. Итакъ, не меньше вреда и отъ того, когда дѣти поручаются школѣ на мѣсяцы и годы, а потомъ въ теченіе нѣкоторыхъ промежутковъ времени задерживаются другими дѣлами дома. Также, если учитель начинаетъ заниматься съ ученикомъ то тѣмъ, то другимъ предметомъ, то серьезно не доведетъ изученіе ни одного предмета до конца. Столько же вредно, наконецъ, если онъ не назначаетъ себѣ чего-либо опредѣленнаго на извѣстные часы и не проходитъ предположеннаго въ свое время, такъ чтобы съ окончаніемъ изученія отдѣльныхъ частей предмета, былъ замѣтенъ успѣхъ. Гдѣ недостаетъ подобнаго огня возбужденія (fervor), тамъ остываетъ все. Не даромъ существуетъ пословица: «Куй желѣзо—пока горячо»[7]; ибо если дать ему остыть, то ковка будетъ безуспѣшна; надо будетъ, снова введя желѣзо въ огонь, раскалить его, а при этомъ навѣрное потеряется и время, и желѣзо. Ибо чѣмъ чаще раскаляютъ желѣзо, тѣмъ болѣе теряется его вещество.
56. Слѣдовательно:
I. Порученный школѣ ребенокъ долженъ оставаться въ ней до тѣхъ поръ, пока онъ не выйдетъ изъ нея наученнымъ, нравственно развитымъ и религіознымъ человѣкомъ.
II. Школа должна находиться въ спокойной мѣстности, удаленной отъ шума и развлеченій.
III. Что должно быть выполняемо сообразно съ принятымъ планомъ, то пусть и будетъ выполняемо безъ перерыва.
IV. Ни подъ какимъ предлогомъ и никому не слѣдуетъ дозволять манкировки и уклоненій отъ уроковъ.
Природа тщательно избѣгаетъ всего, что противно ей и вредно.
Птица, согрѣвающая яица посредствомъ высиживанія, не допускаетъ до нихъ ни рѣзкаго вѣтра, ни дождя, ни града. Она также отгоняетъ змѣй, хищныхъ птицъ и другихъ враговъ.
58. Строитель, насколько возможно, сохраняетъ въ сухомъ мѣстѣ лѣсъ, кирпичъ, известь, и принимаетъ мѣры, чтобы едва выстроенное зданіе не было попорчено или сломано.
59. Живописецъ предохраняетъ вновь написанную картину отъ холоднаго вѣтра, отъ слишкомъ большаго жара, отъ пыли, отъ прикосновенія руками.
60. Сберегая молодое растеніе, чтобы коза или заяцъ не ощипали и не вырвали его, садовникъ ограждаетъ его жердочками или плетнемъ.
61. Поэтому, неблагоразумно поступаютъ учители, если при самомъ началѣ изученія какого-нибудь предмета сообщаютъ юношеству и отрицательныя мнѣнія (controversa) о немъ, т. е если возбуждаютъ сомнѣніе къ какой-нибудь вещи, которая еще должна быть предварительно постигнута умомъ. Ибо не тоже ли это самое, что разшатывать растеньице, которое только что собирается пустить корни? Совершенно справедливо пишетъ Гуго: «Никогда не достигнетъ научнаго познанія истины тотъ, кто начнетъ ученіе съ отрицанія.» Не будетъ успѣха и въ томъ случаѣ, если юношество не будетъ удаляемо отъ дурныхъ, ошибочныхъ, плохо написанныхъ книгъ, а также и отъ дурнаго товарищества.
62. Поэтому, рекомендуется слѣдующее:
I. Не надо для учениковъ другихъ учебныхъ книгъ, кромѣ тѣхъ, которыя употребляются въ классѣ.
II. Эти книги должны быть такъ написаны, чтобы онѣ по справедливости могли быть орудіями[8] для усвоенія дѣтямъ мудрости, нравственности и благочестія.
III. Дурное товарищество не должно быть терпимо ни въ школѣ, ни рядомъ съ школой.
63. Если все это будетъ тщательно соблюдаться, то едвали возможно, чтобы школы не достигли своей цѣли.
Примѣчанія
править- ↑ Какъ уже было замѣчено, многое, что относится до естествознанія, у Коменскаго не современно и невѣрно. Здѣсь тоже невѣрность. Лучшее время для посадки деревьевъ не тотъ моментъ, когда растительная жизнь снова началась въ растеніи, но когда она еще покоится, слѣдовательно—самая ранняя весна или, еще лучше, осень. Могла бы годиться для посадки и зима, если бы не слѣдовало бояться морозовъ, которые особенно опасны корнямъ молодыхъ деревъ.—Невѣрность эта, какъ уже было сказано, просто объясняется временемъ, въ которое жилъ Коменскій, и тѣмъ состояніемъ науки о природѣ, въ которомъ находилась она тогда.
- ↑ In disciplinarum orbe, seu encyclo paediis, говоритъ Коменскій первое выраженіе должно быть переводомъ для послѣдняго; впрочемъ, вмѣсто ἐγκοκλιοςπαιδεια Витрувій и Квинтиліанъ употребляютъ encyclios omnium doctrinarum disciplina. Подъ этимъ выраженіемъ у древнихъ понимались совокупность или кругъ свѣдѣній, наукъ и искусствъ, которыя долженъ былъ усвоить себѣ каждый свободный Грекъ—еще въ отроческомъ и юношескомъ возрастѣ, прежде чѣмъ переходить къ подготовленію себя къ какой-нибудь особенной жизненной цѣли, или къ практической дѣятельности въ жизни.
- ↑ Іосифъ Юстусъ Скалиггеръ жилъ въ 2-ой половинѣ XVI и въ началѣ XVII столѣтія, во Франціи; онъ отличался громадною ученостью и свѣденіями въ
- ↑ Вмѣсто scientiae radix—у Лейтбехера стоитъ слово „мудрость“; мы сохраняемъ текстъ подлинника, по возможности, какъ вездѣ.
- ↑ У Коменскаго здѣсь метафора: sine diligenti rerum enucleatione; enucleatio—вылущиваніе; то есть, учители не умѣютъ высвобождать содержаніе преподаваемаго изъ скорлупы, изъ внѣшней оболочки,—формы выраженія и рѣчи.
- ↑ Переводъ Лейтбехера продолжаетъ далѣе: «Точно такъ же совершается и съ питаніемъ птенчика: сначала его кормитъ мать, потомъ онъ учится клевать зернышки въ гнѣздѣ, и т. д.» Въ изданіи, которымъ мы пользуемся («Op. Omnia didactica» 1657. Amsterd.), этого дополненія не находится.
- ↑ „Ferrum dum calet cudendum esse“
- ↑ Въ текстѣ infundibula, что значитъ воронки, лейки, посредствомъ которыхъ вливаютъ жидкость въ сосудъ. Выраженіе, очевидно, образное, по аналогіи съ назначеніемъ учебниковъ, посредствомъ которыхъ дѣтямъ сообщаются познанія. Мы взяли болѣе общее выраженіе, которое однако соотвѣтствуетъ тексту. У Лейбехера мѣсто это переведено парафразомъ, а у Бэгера—буквально, но то и другое не соотвѣтствуетъ ни цѣли рѣчи, ни существу дѣла, такъ какъ сравненіе, взятое Коменскимъ въ данномъ случаѣ, нельзя назвать вполнѣ удачнымъ.
классической и восточной литературахъ, такъ же какъ и его отецъ, котораго сынъ впрочемъ превзошелъ въ тщеславіи и страсти спорить.
