Алкивиад Второй
авторъ Платонъ, пер. Василій Николаевичъ Карповъ
Оригинал: древнегреческій. — Изъ сборника «Сочиненія Платона». Источникъ: Алкивиад Второй // Сочинения Платона : в 6 т. / пер. В. Н. Карпова — СПб.: типографія духовн. журнала «Странникъ», 1863. — Т. 2. — С. 459—481. • Помѣтки на поляхъ, въ видѣ цифръ и буквъ B, C, D, E, означаютъ ссылки на изданіе Стефана 1578 года.

[459]

ЛИЦА РАЗГОВАРИВАЮЩІЯ:
СОКРАТЪ И АЛКИВІАДЪ.

Сокр. Не молиться ли Богу[1] идешь, Алкивіадъ?

Алк. Конечно, Сократъ.138.

Сокр. То-то ты показался мнѣ съ наморщеннымъ челомъ и поникшимъ къ землѣ взоромъ, какъ будто о чемъ-нибудь мыслилъ.

Алк. Но о чемъ тутъ сталъ бы кто-нибудь мыслить, Сократъ?

Сокр. О дѣлѣ величайшемъ, Алкивіадъ, какъ мнѣ по [460]B. крайней мѣрѣ кажется. Скажи-ка, ради Зевса, не думаешь ли ты, что боги, чего намъ случается просить у нихъ частно или всенародно, иное даютъ, а иного нѣтъ, и однимъ даютъ[2], другимъ нѣтъ?

Алк. Конечно.

Сокр. Такъ не кажется ли тебѣ, что надобно имѣть много благоразумія, чтобы, по незнанію, не просить великихъ золъ, почитая ихъ благомъ, и чтобы боги, находясь въ такомъ расположеніи[3], въ какомъ они даютъ, не дали, чего кто проситъ? C. Вотъ напримѣръ, Эдиппъ, говорятъ, просилъ, чтобы его сыновья отцовское наслѣдство дѣлили желѣзомъ[4]. Можно было ему просить о какомъ-нибудь отвращеніи настоящихъ золъ: напротивъ онъ, кромѣ бывшихъ, напросился еще на другія. Они совершились, а изъ нихъ проистекло много иныхъ и ужасныхъ[5], о которыхъ нужно ли и говорить порознь?

Алк. Но ты, Сократъ, упомянулъ о человѣкѣ сумасшедшемъ; ибо кто бы, будучи здоровымъ, дерзнулъ, кажется, просить этого?

Сокр. А сумасшествіе представляется ли тебѣ противуположнымъ разумности?

Алк. Конечно.

D.Сокр. Неразумные же и разумные кажутся тебѣ какими-нибудь людьми?

Алк. Кажутся.

Сокр. Давай же разсмотримъ, кто такіе они. Мы уже [461]согласились, что одни бываютъ неразумные и разумные, а другіе сумасшедшіе.

Алк. Да, согласились.

Сокр. А есть ли иные здравые?

Алк. Есть.

Сокр. Нѣтъ ли и другихъ — больныхъ?139.

Алк. Конечно.

Сокр. И эти — не тѣ?

Алк. Да, не тѣ.

Сокр. Такъ нѣтъ ли и такихъ еще, о которыхъ нельзя сказать ни того, ни другаго?

Алк. Ну нѣтъ.

Сокр. Потому что человѣку необходимо либо быть, либо не быть больнымъ?

Алк. Мнѣ кажется.

Сокр. Что жъ? то же ли ты имѣешь понятіе о разумности и неразумности?

Алк. Какъ ты говоришь?

Сокр. Кажется ли тебѣ, что можно быть либо разумнымъ, либо неразумнымъ? или есть еще третіе, среднее состояніе, дѣлающее человѣка ни разумнымъ, ни неразумнымъ?

Алк. Ну нѣтъ.B.

Сокр. Стало быть, необходимо имѣть одно изъ этихъ свойствъ.

Алк. Мнѣ кажется.

Сокр. Но помнишь ли, ты согласился, что сумасшествіе противно разумности?

Алк. Да.

Сокр. Не согласился ли также, что нѣтъ никакого третьяго, средняго состоянія, которое дѣлаетъ человѣка ни разумнымъ, ни неразумнымъ?

Алк. Да, согласился.

Сокр. Такъ какимъ же образомъ одной вещи могутъ быть противны двѣ?

Алк. Никакимъ. [462]

Сокр. Стало быть, неразумность и сумасшествіе должны быть однимъ и тѣмъ же[6].

C.Алк. Видимо.

Сокр. Итакъ, говоря, что всѣ неразумные — сумасшедшіе, мы говорили бы справедливо, Алкивіадъ. Напримѣръ, мы сказали бы это справедливо о твоихъ сверстникахъ, какъ скоро нѣкоторые изъ нихъ неразумны, — да и есть такіе, — и даже о старикахъ. Скажи ради Зевса, не думаешь ли ты, что въ городѣ людей разумныхъ немного, а неразумныхъ много, и послѣднихъ не сумасшедшими ли называешь ты?

Алк. Да.

Сокр. Такъ подумалъ бы ты, — не давно ли уже были бы D. мы наказаны, живя безпечно съ столь многими сумасшедшими, не бывъ ни биты, ни мяты ими, и не подвергшись ничему такому, что обыкновенно дѣлаютъ сумасшедшіе? Смотри-ка, добрякъ, такъ ли это въ самомъ дѣлѣ?

Алк. Какъ же иначе могло бы быть, Сократъ? Только вѣроятно не такъ, какъ я думалъ.

Сокр. И мнѣ тоже кажется. Но сообразимъ какъ-нибудь такъ.

Алк. Какимъ образомъ?

Сокр. А вотъ я скажу тебѣ. Предполагаемъ ли мы, что нѣкоторые люди больны, или нѣтъ?

Алк. Конечно.

E.Сокр. Но не кажется ли тебѣ, что болящему необходимо страдать либо подагрою, либо горячкою, либо слѣпотою? и не думаешь ли ты, что можно имѣть и другую болѣзнь, не страдая ни которою изъ тѣхъ? Вѣдь ихъ очень много, а не тѣ однѣ.

Алк. Мнѣ такъ и кажется.

Сокр. Такъ всякая слѣпота кажется тебѣ болѣзнію?

Алк. Да. [463]

Сокр. И болѣзнь есть также всякая слѣпота?

Алк. Нѣтъ, я несогласенъ; только недоумѣваю, какъ сказать.

Сокр. Но если ты къ моимъ словамъ приложишь 140. вниманіе; то, изслѣдывая вдвоемъ, мы, можетъ быть, и найдемъ.

Алк. Да по моимъ силамъ, я внимаю.

Сокр. Такъ нами допущено, что всякая слѣпота есть болѣзнь, но болѣзнь уже не есть всякая слѣпота?

Алк. Допущено.

Сокр. Вѣдь и справедливо, кажется, допустили мы; потому что всѣ одержимые горячкою, думаю, болѣютъ, но не всѣ болящіе одержимы бываютъ горячкою, подагрою и слѣпотою. B. Все такое конечно есть болѣзнь: однакожъ, по словамъ такъ называемыхъ нами врачей, дѣйствіе ихъ различно; потому что не всѣ онѣ подобны и не всѣ подобнымъ образомъ дѣйствуютъ[7], но каждая по своей силѣ (природѣ), хотя всѣ онѣ — болѣзни. Мы понимаемъ ихъ, какбы какихъ-нибудь мастеровъ, — не такъ ли?

Алк. Конечно.

Сокр. Какъ сапожниковъ, плотниковъ, статуйщиковъ и многихъ другихъ; — но зачѣмъ говорить о нихъ порознь? — Они раздѣлили между собою части мастерства, и всѣ — C. мастера; однакожъ всѣ эти мастера, взятые вмѣстѣ, и не плотники, и не сапожники, и не статуйщики.

Алк. Конечно нѣтъ.

Сокр. Такъ этимъ же образомъ люди раздѣлили и неразумность, и тѣхъ, которые имѣютъ бо́льшую часть ея, мы называемъ сумасшедшими, а другихъ, имѣющихъ нѣсколько [464]меньше, — глупыми и ошеломленными; когда же хотятъ давать имъ имена благовидныя, — однихъ называютъ высокоумными[8], другихъ — простяками, иныхъ — то незлобивыми, D. то неопытными, то нѣмыми. Если будешь искать, — найдешь много и другихъ именъ. Все это неразумность, и различіе тутъ подобно различію между искуствомъ и искуствомъ, болѣзнію и болѣзнію. Или какъ тебѣ кажется?

Алк. Мнѣ такъ.

Сокр. Возвратимся же опять къ прежнему. Можетъ быть, намъ и при началѣ бесѣды надлежало разсмотрѣть, что такое — неразумные и разумные. Вѣдь уже допущено, что они есть. Не такъ ли[9]?

Алк. Да, допущено.

E.Сокр. Такъ тѣхъ ли почитаешь ты разумными, которые знаютъ, что̀ надобно дѣлать и говорить.

Алк. Да.

Сокр. Кого же неразумными? тѣхъ ли, которые не знаютъ ни того ни другаго?

Алк. Тѣхъ.

Сокр. А незнающіе ни того ни другаго, не правда ли, не знаютъ сами, что говорятъ, и дѣлаютъ, чего не должно?

Алк. Видимо.

Сокр. Къ этимъ-то людямъ, Алкивіадъ, причисляется и 141. Эдиппъ, говорилъ я. Много подобныхъ найдешь ты и теперь, которые водятся не гнѣвомъ, какъ онъ, и думаютъ, что вымаливаютъ себѣ не зло, а добро. Тотъ какбы и не [465]молился, и не думалъ; а есть иные противнаго свойства. Въ самомъ дѣлѣ, я думаю о первомъ тебѣ: еслибы Богъ, къ которому теперь идешь, прежде чѣмъ сталъ бы ты молиться ему о чемъ-нибудь, явился тебѣ и спросилъ, — довольно ли для тебя сдѣлаться обладателемъ аѳинской республики, и когда бы ты счелъ это маловажнымъ, а не чѣмъ-нибудь великимъ, прибавилъ: и всей Эллады? но потомъ увидѣлъ бы, что и этого тебѣ мало, пока онъ не пообѣщаетъ всей Европы, и нетолько не пообѣщаетъ, но, по B. твоему желанію, не заставитъ всѣхъ нынѣ же ощутить, что Алкивіадъ, сынъ Клиніаса, — тираннъ; то ты, думаю, пошелъ бы отъ него очень обрадованнымъ, какъ человѣкъ, получившій величайшія блага.

Алк. Я думаю, Сократъ, что и всякій тоже, кому досталось бы получить это.

Сокр. Однакожъ за свою душу ты не захотѣлъ бы взять C. даже земли всѣхъ Эллиновъ и варваровъ, и владычества надъ ними.

Алк. Да, не захотѣлъ бы, думаю; потому что какъ я взялъ бы, не могши этимъ пользоваться?

Сокр. А еслибы ты могъ пользоваться этимъ какъ-нибудь худо и вредно? Тогда бы уже не такъ?

Алк. Конечно.

Сокр. Такъ видишь ли, какая опасность — и даваемое принимать[10] легкомысленно, и самому молиться, чтобы что-нибудь дано было, когда чрезъ это молящійся имѣетъ либо получить вредъ, либо вовсе разстаться съ жизнію? Можно D. бы указать на многихъ, которые, устремившись къ тиранніи и стараясь, чтобы она досталась имъ, какбы дѣлали что-нибудь доброе, — чрезъ тираннію подверглись злоумышленію и лишены были жизни. Я думаю, ты слышалъ о нѣкоторыхъ недавнихъ событіяхъ[11], что македонскаго [466]тиранна Архелая убилъ любимый имъ юноша, любившій E. тираннію не менѣе, чѣмъ тотъ любилъ юношу, — убилъ въ надеждѣ, что онъ будетъ властелиномъ и человѣкомъ счастливымъ. Но, удержавъ власть три или четыре дня, онъ и самъ въ свою очередь подвергся злоумышленію отъ нѣкоторыхъ другихъ и умеръ. То же видишь ты и на нашихъ гражданахъ, — вѣдь это уже мы не отъ другихъ слышали, а знаемъ, какъ очевидные свидѣтели. — Изъ тѣхъ, которые стремились къ званію военачальниковъ 142. и уже достигли его, одни и донынѣ остаются ссылочными внѣ отечественнаго города; другіе потеряли жизнь; а кто находилъ свои обстоятельства повидимому и хорошими, — испыталъ множество опасностей и ужасовъ нетолько во время военачальства, но и послѣ, по возвращеніи домой, и умиралъ, осаждаемый клеветниками нисколько не менѣе, чѣмъ непріятелями; такъ что иные изъ нихъ желали бы B. лучше никогда не быть военачальниками, чѣмъ испытывать то, что испытали они въ военачальствованіи. Пускай бы уже опасности и труды служили къ пользѣ, — все бы это что-нибудь значило: а то совсѣмъ напротивъ. Такимъ же образомъ найдешь это и относительно дѣтей. Иные [467]когда-то молились, чтобы у нихъ были дѣти; но родившіе ихъ подверглись несчастіямъ и величайшимъ скорбямъ: потому что одни всю свою жизнь провели скорбно, — такъ какъ дѣти у нихъ всегда были негодныя; а у другихъ хотя были и добрыя, но они, по несчастію, лишились ихъ, и оттого испытали не меньше горя, какъ и первые, и лучше хотѣли C. бы остаться бездѣтными, нежели раждать. Впрочемъ хотя и эти, и другіе многіе, подобные случаи весьма явны; однакожъ рѣдко найдешь, чтобы кто-нибудь либо отказывался отъ того, что дается ему, либо, имѣя получить это чрезъ молитву, пересталъ молиться. Многіе не отказались бы ни отъ тиранніи, когда бы она давалась, ни отъ военачальства, ни отъ другихъ вещей, которыя болѣе вредны имъ, чѣмъ D. полезны: напротивъ даже молились бы о полученіи ихъ, еслибы онѣ не представлялись сами собою; вскорѣ же по полученіи, иногда они поютъ другое и отмаливаются отъ того, чего прежде просили. Итакъ я недоумѣваю, не вовсе ли напрасно люди винятъ боговъ, говоря, что отъ нихъ посылается имъ зло, тогда какъ надлежало бы сказать, что они, сверхъ своего жребія, навлекаютъ скорби сами на себя дерзостію[12], E. либо неразуміемъ. Поэтому, Алкивіадъ, должно бытъ, уменъ былъ тотъ поэтъ, который, имѣя у себя, видно, какихъ-нибудь неразумныхъ друзей, и замѣчая, что они дѣлаютъ то, и молятся о томъ, что хотя и нравилось имъ, а было нехорошо, вознесъ молитву за всѣхъ ихъ вообще и говорилъ такъ:

Царь Зевсъ! молимъ тебя мы, или не молимъ, — даруй намъ143.
Доброе только, зло жъ удержи, хотя бъ и молились[13].

[468]

Мнѣ кажется, поэтъ говоритъ хорошо и осторожно; а если ты можешь сказать что-нибудь напротивъ, — не умолчи.

Алк. Трудно, Сократъ, противорѣчить тому, что сказано хорошо. Нѣтъ, я размышляю о томъ, сколькихъ золъ причиною бываетъ человѣческое невѣденіе, когда мы отъ этого B. невѣденія, повидимому, мимо собственнаго сознанія, и дѣлаемъ, и — что всего хуже — вымаливаемъ самимъ себѣ величайшее зло. Между тѣмъ никто не думаетъ объ этомъ; напротивъ, въ отношеніи къ этому-то — вымолить самому себѣ наилучшее, а не наихудшее — всякій почитаетъ себя способнымъ. Это, по правдѣ сказать, болѣе походитъ на заклинаніе, чѣмъ на молитву.

Сокр. Но, можетъ быть, какой-нибудь человѣкъ помудрѣе меня и тебя, почтеннѣйшій, скажетъ, что мы несправедливо говоримъ, безъ причины порицая невѣденіе, если C. не прибавимъ, что оно въ отношеніи къ нѣкоторымъ вещамъ и къ состоянію нѣкоторыхъ людей есть добро, а въ отношеніи къ другимъ — зло.

Алк. Какъ ты говоришь? не такъ ли, что иной вещи иному человѣку, въ извѣстномъ состояніи находящемуся, лучше не знать, чѣмъ знать?

Сокр. Мнѣ кажется. А тебѣ нѣтъ?

Алк. Да, клянусь Зевсомъ, нѣтъ.

Сокр. Впрочемъ я не представляю, что ты захочешь то же сдѣлать въ отношеніи къ своей матери, что сдѣлали, говорятъ, Орестъ, Алкмеонъ, и другіе подобные имъ.

D.Алк. Говори лучше, ради Зевса, Сократъ.

Сокр. Не тому, Алкивіадъ, кто сказалъ, что ты не захочешь сдѣлать себѣ этого, надобно приказывать говорить лучше, а гораздо скорѣе — тому, кто говоритъ противное. Если это дѣло кажется тебѣ столь ужаснымъ, что и говорить о немъ такъ не годится; то думаешь ли, что Орестъ, еслибы онъ былъ уменъ и зналъ, что̀ лучше дѣлать ему, дерзнулъ сдѣлать нѣчто такое?

E.Алк. Нѣтъ. [469]

Сокр. Да и никто, думаю, другой.

Алк. Конечно нѣтъ.

Сокр. Слѣдовательно незнаніе наилучшаго и не знать, что̀ есть наилучшее, какъ видно, будетъ зломъ.

Алк. Мнѣ кажется.

Сокр. Значитъ, зломъ и Оресту и всѣмъ другимъ?

Алк. Полагаю.

Сокр. Разсмотримъ еще и слѣдующее. Еслибы, напримѣръ, тебѣ живо представилась мысль, что будетъ лучше, взявъ кинжалъ, пойти къ дверямъ твоего опекуна и друга Перикла и, спросивъ, у себя ли онъ, убить его самого, а 144. не кого другаго[14]: пусть люди даже сказали бы, что онъ дома, — я не говорю однакожъ, что ты захотѣлъ бы сдѣлать что-нибудь такое; но, думаю, помыслилъ бы, что человѣку, незнающему наилучшаго, ничто не мѣшаетъ поддаться мнѣнію и принять самое худое за самое хорошее. Или тебѣ не кажется?

Алк. Конечно.

Сокр. Итакъ, еслибы ты вошелъ и увидѣлъ его, но не узналъ и подумалъ, что это кто-нибудь другой, — B. отважился ли бы и при этомъ убить его?

Алк. Нѣтъ, клянусь Зевсомъ, мнѣ это не кажется.

Сокр. Вѣроятно потому, что увидѣлъ случайно встрѣтившагося, а не того, кого хотѣлъ. Не правда ли? [470]

Алк. Да.

Сокр. Поэтому еслибы ты и часто рѣшался, но всякій разъ, когда намѣревался бы сдѣлать это, не узнавалъ бы Перикла; то не напалъ бы на него.

Алк. Нѣтъ.

Сокр. Что же? думаешь ли, что Орестъ когда-нибудь напалъ бы на свою мать, еслибы такимъ образомъ не узналъ ея?

Алк. Не думаю.

C.Сокр. Вѣдь и онъ располагался умертвить, вѣроятно, не встрѣчную женщину и не чью-нибудь мать, но именно свою.

Алк. Правда.

Сокр. Стало-быть, людямъ съ такимъ расположеніемъ и съ такими мнѣніями лучше не знать подобныхъ вещей.

Алк. Видимо.

Сокр. Такъ видишь ли, что незнаніе нѣкоторыхъ вещей и для нѣкоторыхъ, извѣстнымъ образомъ расположенныхъ людей, есть добро, а не зло, какъ недавно казалось тебѣ?

Алк. Вѣроятно.

D.Сокр. Сверхъ того, разсмотри, если хочешь, и то, что слѣдуетъ за этимъ; — тебѣ покажется, можетъ быть, и нелѣпымъ.

Алк. Что такое особенно, Сократъ?

Сокр. То, что, должно быть, относится, такъ сказать, къ пріобрѣтенію другихъ знаній. Кто пріобрѣлъ ихъ безъ наилучшаго, тому стяжателю приносятъ они мало пользы, а больше вредятъ. Смотри на это: не необходимо ли тебѣ кажется, что, намѣреваясь что-нибудь или дѣлать или говорить, мы сперва должны подумать, знаемъ ли и дѣйствительно ли знаемъ то, что намѣрены успѣшнѣе или говорить или дѣлать?

E.Алк. Мнѣ кажется.

Сокр. Не правда ли, что риторы, напримѣръ, или имѣя знаніе, или думая, что знаютъ, всякій разъ совѣтуютъ намъ — одни касательно войны и мира, другіе касательно созиданія стѣнъ и постройки гаваней? Однимъ словомъ: что [471]ни дѣлаетъ когда-нибудь городъ для другаго города, или самъ145. для себя, — все бываетъ по совѣту риторовъ.

Алк. Ты правду говоришь.

Сокр. Такъ смотри и слѣдующее за этимъ: съумѣю ли разобрать дѣло[15]? Ты, вѣроятно, называешь людей разумными и неразумными?

Алк. Называю.

Сокр. И не многихъ ли — неразумными, а немногихъ разумными?

Алк. Такъ.

Сокр. И смотря на что-нибудь, называешь тѣми и другими?

Алк. Да.

Сокр. А назовешь ли ты разумнымъ того, кто умѣетъ B. совѣтовать, не зная, почему что-нибудь лучше и когда лучше?

Алк. Нѣтъ.

Сокр. Думаю, — и того, кто самую войну-то знаетъ, не зная, когда она лучше, и (во столько) во сколько времени лучше. Не правда ли?

Алк. Да.

Сокр. Не правда ли, что — и того, кто умѣетъ убить, отнять деньги, изгнать изъ отечества, не зная, когда лучше и кого лучше?

Алк. Конечно нѣтъ.

Сокр. Слѣдовательно, кто знаетъ что-либо такое, и его C. знаніе сопровождается знаніемъ наилучшаго, тотъ почерпаетъ пользу, вѣроятно, въ этомъ самомъ знаніи. Не правда ли?

Алк. Да.

Сокр. И мы назовемъ его человѣкомъ разумнымъ и [472]удовлетворительнымъ совѣтникомъ какъ городу, такъ и самому себѣ; а дѣлающаго[16] противное этому не назовемъ. Или тебѣ не кажется?

Алк. По мнѣ такъ.

Сокр. Что же? изъ тѣхъ, которые умѣютъ ѣздить верхомъ, стрѣлять изъ лука, или опять — биться на кулакахъ, либо бороться, также вступать въ другіе подвиги и дѣлать D. въ томъ же родѣ все иное, относящееся къ искуству, кто, скажешь ты, въ этомъ искуствѣ[17] бываетъ лучшимъ? Напримѣръ, въ верховой ѣздѣ — не тотъ ли, кто искусно ѣздитъ верхомъ?

Алк. Тотъ.

Сокр. А въ борьбѣ, думаю, тотъ, кто искусно борется; въ игрѣ на флейтѣ — тотъ, кто искусно играетъ; вѣроятно, и другое подобно этому[18]. Или какъ иначе?

Алк. Не иначе, а такъ.

Сокр. Но кажется ли тебѣ, что знатоку въ этихъ дѣлахъ необходимо быть также и человѣкомъ разумнымъ[19]? Или скажемъ, что далеко до этого?

E.Алк. Конечно далеко, клянусь Зевсомъ.

Сокр. Каково же, будетъ, думаешь, общество хорошихъ стрѣлковъ и флейщиковъ, также борцовъ и другихъ искусниковъ, перемѣшанныхъ съ людьми, о которыхъ мы сейчасъ говорили, которые то-есть знаютъ это самое — вести [473]войну и умерщвлять, — и сверхъ того съ риторами, дышущими вѣтромъ политики, — когда всѣ эти люди не имѣютъ знанія о наилучшемъ, и о томъ человѣкѣ, который знаетъ, когда лучше пользоваться каждымъ изъ нихъ и для кого 146. лучше?

Алк. Мнѣ кажется, худое, Сократъ.

Сокр. Ты сказалъ бы это тѣмъ болѣе, когда увидѣлъ бы, что каждый изъ нихъ тщеславится, и въ своемъ занятіи поставляетъ важнѣйшую часть дѣлъ общественныхъ,

Чтобы быть самого себя превосходнѣй[20]

(разумѣю въ самомъ искуствѣ наилучшее); а въ наилучшемъ для города и для него самого большею частію погрѣшаетъ — потому, думаю, что вѣритъ мнѣнію безъ размышленія[21]. Когда же все это идетъ такъ, — не справедливо ли сказали бы B. мы, что такое общество исполнено великихъ тревогъ и несообразностей съ законами?

Алк. Конечно справедливо, клянусь Зевсомъ.

Сокр. Такъ не казалось ли намъ по необходимости, что напередъ мы должны либо думать, что знаемъ, либо въ самомъ дѣлѣ знать то, что намѣрены съ готовностію или дѣлать или говорить?

Алк. Казалось.

Сокр. Но пусть кто-нибудь дѣлалъ бы, что̀ знаетъ, или думаетъ, что знаетъ, и его дѣятельность сопровождалась бы знаніемъ наилучшаго: — полезна ли и выгодна ли она была бы для города и для него самого?

Алк. Почему же не такъ?C.

Сокр. Вѣдь еслибы, думаю, было противное этому; то не было бы пользы ни городу, ни ему самому.

Алк. Конечно нѣтъ. [474]

Сокр. Что же? и теперь еще это кажется тебѣ такъ, или какъ иначе?

Алк. Нѣтъ не иначе, а такъ.

Сокр. Но не сказалъ ли ты, что неразумными называешь многихъ, а разумными немногихъ?

D.Алк. Сказалъ.

Сокр. И не скажемъ ли опять, что многіе погрѣшаютъ противъ наилучшаго, такъ что большею-таки частію вѣрятъ, думаю, мнѣнію безъ ума?

Алк. Конечно говорилъ.

Сокр. Стало-быть, многимъ полезно и не знать ничего, и не думать, что знаютъ, если только они будутъ усиливаться дѣлать то, что̀ знаютъ, или думаютъ, что знаютъ, и дѣлая, станутъ больше приносить вреда, чѣмъ пользы.

Алк. Весьма справедливо.

Сокр. Итакъ видишь, не правильно ли я въ самомъ дѣлѣ, по твоему мнѣнію, говорилъ, утверждая, что стяжаніе-то E. всѣхъ частныхъ знаній, если оно имѣется у кого-нибудь безъ знанія о наилучшемъ, должно быть, мало пользуетъ, а больше вредитъ тому, кто его имѣетъ?

Алк. Если не тогда, Сократъ, то теперь мнѣ это кажется.

Сокр. Слѣдовательно и городъ и душа, если они намѣрены жить правильно, должны держаться этого знанія — точно такъ, какъ больной держится врача, или желающій 147. безопасно плавать — кормчаго, чтобы заранѣе не овладѣло душою дыханіе вѣтра[22]; ибо безъ этого знанія, при стяжаніи ли денегъ, при крѣпости ли тѣла, или при другихъ подобныхъ благахъ, необходимы бываютъ, повидимому, тѣмъ [475]бо́льшія отъ всего этого погрѣшности. Въ самомъ дѣлѣ, кто пріобрѣлъ такъ называемое многознаніе и многонаучность, и увлекается каждою изъ наукъ, а бѣденъ этимъ знаніемъ; тотъ, по всей справедливости, не подвергается ли сильной бурѣ и, проводя время на морѣ безъ кормчаго[23], надолго ли, B. думаю, сохраняетъ жизнь? Такъ-то и здѣсь, по моему мнѣнію, сбывается изреченіе поэта, который, укоряя кого-то, говоритъ:

Много узналъ онъ вещей, но узналъ все это худо[24].

Алк. Да какимъ же образомъ, Сократъ, идетъ сюда это изреченіе поэта? Вѣдь оно, мнѣ кажется, здѣсь вовсе не кстати.

Сокр. Напротивъ, очень кстати; только оно сказано загадочно, почтеннѣйшій, какъ говорятъ — и этотъ, и почти всѣ поэты. Вѣдь всякая поэзія по природѣ загадочна, и не каждому встрѣчному понять ее. Да и кромѣ того, что поэзія по природѣ такова, — она, прививаясь къ человѣку C. завистливому, который хочетъ не выказывать намъ, а сколько можно болѣе скрывать свою мудрость, является дѣломъ уже чрезвычайно неразгаданнымъ, — что такое разумѣется у [476]каждаго изъ поэтовъ. Вѣдь и Омиръ-то, божественнѣйшій и мудрѣйшій поэтъ, понималъ, кажется, что невозможно знать худо, когда говорилъ, что Маргисъ хотя и много зналъ, но D. все зналъ худо; только онъ говоритъ, думаю, загадочно, употребляя слово худо вмѣсто худое, и зналъ вмѣсто знать. Въ такомъ соединеніи слова его не входили въ метръ; однакожъ видно, чего онъ хотѣлъ: (онъ понималъ такъ, что Маргита) зналъ много вещей, но худо было ему знать всѣ ихъ. Итакъ явно, что если худо было ему знать многое; то онъ, когда надобно вѣрить вышесказанному, былъ человѣкъ плохой.

E.Алк. Да, мнѣ кажется, Сократъ. Съ трудомъ повѣрилъ бы я какимъ-нибудь инымъ словамъ, еслибы не повѣрилъ этимъ.

Сокр. И правильно кажется тебѣ[25]. Но вотъ, ради Зевса: — ты видишь, конечно, каково и сколь велико мое недоумѣніе, въ которомъ, кажется мнѣ, и самъ принимаешь участіе, — нисколько не перестаешь бросаться туда и сюда; но что очень 148. казалось тебѣ и что одобрялъ, то самое теперь уже не кажется такимъ. Итакъ, если и сегодня еще явится тебѣ Богъ, къ которому идешь, и прежде чѣмъ будешь молить его о чемъ-либо, спроситъ тебя: — удовлетворишься ли ты, ставъ тѣмъ-то, о чемъ вначалѣ говорено было? а потомъ позволитъ самому тебѣ просить (чего хочешь); то скорѣе ли согласишься взять себѣ то, что дастъ тебѣ онъ самъ, или то, о чемъ думаешь молиться ты?

Алк. Но клянусь богами, Сократъ, я не могу ничего сказать на это. Дѣло-то, мнѣ кажется, глупое[26] и по истинѣ [477]требующее великой осторожности, какъ бы, по незнанію, не B. попросить его о чемъ-нибудь худомъ, почитая это хорошимъ, а потомъ немного спустя, какъ и ты говорилъ, пѣть иную пѣсню и отмаливаться отъ того самаго, о чемъ прежде молился.

Сокр. Такъ не больше ли насъ зналъ тотъ поэтъ, объ изреченіи котораго я упомянулъ вначалѣ, который, то-есть, просилъ, чтобы Богъ отвратилъ отъ насъ бѣдствія, хотя бы, мы и молились о нихъ?

Алк. Мнѣ кажется.

Сокр. Подражая ли этому-то поэту, Алкивіадъ, или такъ сами размысливши, и Лакедемоняне всегда, какъ частно, C. такъ и всенародно совершаютъ подобную же молитву, чтобы, то-есть, боги даровали имъ, кромѣ добраго, прекрасное, — и никогда не слышно, чтобы кто изъ нихъ просилъ чего-нибудь бо́льшаго. Поэтому-то они и до настоящаго времени счастливы никого не менѣе. Если же и случается у нихъ, что не все бываетъ благополучно, то это не отъ молитвы ихъ: у боговъ, я думаю, есть опредѣленіе — давать и то, о чемъ кто молится, и противное тому. Хочу разсказать тебѣ и нѣчто D. другое, что я слышалъ отъ нѣкоторыхъ стариковъ. Когда между Аѳинянами и Лакедемонянами происходила вражда, — всегда случалось такъ, что нашъ городъ, сражаясь съ ними на сушѣ и на морѣ, терпѣлъ неудачи и никогда не могъ одолѣть ихъ. Досадуя на это и недоумѣвая, какое бы открыть средство для отвращенія настоящихъ бѣдствій, E. Аѳиняне посовѣтовались между собою и признали наилучшимъ дѣломъ послать къ Аммону и спросить его между прочимъ о томъ, за что боги даруютъ побѣду скорѣе Лакедемонянамъ, нежели имъ, тогда какъ мы, говорили они, въ сравненіи съ прочими Эллинами, приносимъ богамъ самыя большія и прекраснѣйшія жертвы, украсили вкладами храмы ихъ, какъ [478]никто другой, ежегодно давали имъ многостоющіе и благоговѣйнѣйшіе 149. праздники, и вносили деньги, сколько не вносили ихъ всѣ прочіе Греки. Лакедемоняне же, продолжали они, никогда не заботятся ни о чемъ этомъ, но такъ невнимательны къ богамъ, что каждый разъ приносятъ имъ въ жертву животныхъ увѣчныхъ, да и во всемъ прочемъ оказываютъ гораздо менѣе богопочтенія, чѣмъ мы, хотя нажили они денегъ не менѣе, чѣмъ нашъ городъ. Когда Аѳиняне высказали это B. и спросили, что надобно дѣлать имъ, чтобы найти средство избавиться отъ настоящихъ золъ, пророкъ не отвѣчалъ[27] ничего — (явно, что богъ не позволялъ), — но, призвавши Аѳинянъ, сказалъ: вотъ что говоритъ Аммонъ. Ему гораздо угоднѣе, говоритъ, благоглаголаніе Лакедемонянъ, нежели всѣ жертвоприношенія Эллиновъ. Только это сказалъ онъ, и далѣе — ни слова. А подъ благоглаголаніемъ[28] богъ разумѣлъ, кажется, не иное что, какъ молитву ихъ; ибо она въ самомъ дѣлѣ весьма отлична отъ молитвъ другихъ городовъ. Прочіе Эллины, либо представляя златорогаго C. вола, либо одаряя боговъ вкладами, просятъ ихъ, о чемъ случится, — то о добрѣ, то о злѣ. Посему боги, слыша худо выражаемыя молитвы ихъ, не принимаютъ многостоющихъ торжествъ и жертвъ. Да; мнѣ кажется, нужна [479]великая осторожность и внимательность, — что̀ надобно говорить и что̀ нѣтъ. Ты найдешь другія, подобныя этимъ слова и у Омира. Онъ говоритъ, что Трояне[29] строя лагерь,

D.

Полную тамъ принесли гекатомву безсмертнымъ,
Запахъ же вѣтры съ поля того уносили на небо
Сладостный. Но не склонились къ нему блаженные боги,
Не восхотѣли они; досадилъ имъ священный Иліонъ,
Досадилъ и Пріамъ, и народъ броненосца Пріама;

такъ что, досадивши богамъ, безполезно закалали они жертвы, E. и напрасны были дары ихъ. Вѣдь свойство боговъ, думаю, не таково, чтобы они привлекались дарами, какъ злой ростовщикъ, и мы глупо говоримъ, утверждая, будто этимъ превосходимъ Лакедемонянъ. Да и бѣдственно было бы, еслибы наши боги смотрѣли на дары и жертвы, а не на душу, благочестива ли она и праведна. На нее смотрятъ они, 150. думаю, гораздо болѣе, чѣмъ на эти многостоющія торжества и жертвы, которыя ничто не мѣшаетъ ежегодно совершать и частному человѣку, и цѣлому городу, хотя бы онъ сдѣлалъ много преступленій противъ боговъ и человѣковъ. Они, не привлекаясь дарами, презираютъ все это, какъ говоритъ богъ и пророкъ божій. Слѣдовательно и у боговъ, и у человѣковъ, если они имѣютъ умъ, особенно уважаются, должно быть, справедливость и разумность. Разумны же и B. справедливы — только тѣ, которые знаютъ[30], что̀ должно дѣлать и говорить въ отношеніи къ богамъ и людямъ. Хотѣлъ бы я слышать и отъ тебя, что̀ ты думаешь объ этомъ.

Алк. Но мнѣ, Сократъ, не иначе кажется, какъ тебѣ и [480]богу. Да и не шло бы мнѣ подавать мнѣніе, противное божественному.

Сокр. А не помнишь ли, ты говорилъ, что весьма опасаешься, какъ бы, по незнанію, не попросить себѣ зла, почитая его добромъ?

C.Алк. Помню.

Сокр. Такъ видишь, что не безопасно тебѣ идти къ богу съ молитвою, чтобы онъ, — вѣдь можетъ и такъ случиться, — внимая худо выражаемой молитвѣ твоей, не отвергъ этой жертвы, и чтобы тебѣ не пришлось получить что-нибудь другое. Поэтому, я думаю, всего лучше молчать; ибо молитвою Лакедемонянъ, которая почитается наилучшею рѣчью при неразуміи, ты, по высокоумію, воспользоваться, думаю, D. не захочешь. Итакъ необходимо ждать, пока кто не научитъ, какъ должно располагаться въ отношеніи къ Богу и къ людямъ.

Алк. Когда же наступитъ это время, Сократъ? и кто будетъ наставникомъ? Кажется, съ особеннымъ удовольствіемъ поглядѣлъ бы на этого человѣка, кто онъ.

Сокр. Это — тотъ, который печется о тебѣ[31]. Но мнѣ кажется, что какъ, по сказанію Омира, Аѳина прогнала мракъ отъ очей Діомида[32],

Чтобъ хорошо могъ знать онъ и Бога, и человѣка:

E.такъ и у тебя — сперва надобно прогнать мракъ отъ души, [481]которымъ она покрыта, а потомъ уже показать ей то, чрезъ что имѣешь познать зло и добро; ибо теперь, мнѣ кажется, ты къ этому неспособенъ.

Алк. Пусть прогонитъ, — мракъ ли то будетъ, или что другое: я готовъ, и никакъ не убѣгу отъ его повелѣній, кто бы ни былъ тотъ человѣкъ, — лишь бы мнѣ сдѣлаться лучшимъ.

Сокр. Да и онъ дивное какое-то имѣетъ о тебѣ 151. попеченіе.

Алк. Тогда-то, мнѣ кажется, всего лучше будетъ и принесть жертву.

Сокр. И правильно кажется тебѣ; потому что это вѣрнѣе, чѣмъ неблагоразумно подвергаться столь великой опасности.

Алк. Но какъ же, Сократъ? — въ такомъ случаѣ этотъ вѣнокъ, — за то, что ты прекрасно, повидимому, посовѣтовалъ мнѣ, — я возложу на тебя: а богамъ и вѣнки, и все B. прочее обычное поднесемъ тогда, когда увижу наступленіе того дня; наступитъ же онъ не чрезъ долгое время, если это будетъ угодно имъ.

Сокр. Принимаю и это, и принялъ бы съ удовольствіемъ все, что ни было бы дано тобою[33]. Какъ Креонъ, по разсказу Еврипида, видя увѣнчаннаго Тиресіаса[34] и услышавъ, что онъ получилъ эту первую награду отъ непріятелей за свое искуство, сказалъ: побѣдный твой вѣнокъ почитаю счастливымъ предзнаменованіемъ; ибо мы, какъ ты знаешь, обуреваемся: такъ и я эту честь отъ тебя почитаю C. счастливымъ предвѣщаніемъ; ибо выдерживаю бурю, кажется, не меньшую, чѣмъ Креонова, и хотѣлъ бы быть побѣдителемъ твоихъ любителей.


Примѣчанія

  1. Все, что древніе философы говорили о молитвѣ и религіозныхъ дѣйствіяхъ, описывается и изслѣдывается у Оригена (περὶ εὐχῆς § 11 sqq., ad Celsum II. p. 68), у Климента Александрійскаго (VII. p. 854), у Прокла (in Tim. libr. II p. 64), у Іерокла (in avr. carm. XLIX). Этого предмета касались также Ювеналъ (Satyr. X) и Персій (Satyr. II). Сущность собственно Сократова ученія о молитвѣ излагаютъ Ксенофонтъ (Memor. 1, 3, 1 sqq.) и Валерій Максимъ (VII, 2), который говоритъ такъ: «Сократъ, какбы нѣкоторый оракулъ земной человѣческой мудрости, не полагалъ нужнымъ просить боговъ о чемъ-либо, кромѣ какъ о томъ, чтобы они подавали намъ блага; ибо сами знаютъ, что̀ всякому полезно, а мы по большей части вымаливаемъ то, чего не просить было бы лучше. Ты, покрытый непроницаемымъ мракомъ, человѣческій умъ, въ какой обширной области слѣпыхъ заблужденій разсѣеваешь свои моленія! Ты жаждешь богатства, которое для многихъ было гибельно; желаешь почестей, которыя многихъ унизили; мечтаешь о царствованіи, котораго исходъ часто бываетъ очень жалокъ; опираешься на блистательное супружество, которое иногда дѣйствительно доставляетъ знатность, но въ другое время разрушаетъ семейства. Итакъ перестань безумно жаждать причинъ будущихъ твоихъ бѣдствій, какбы основаній твоего счастія, и всего себя ввѣрь небесному Промыслу; ибо кто, по обычаю, легко подаетъ блага, тотъ удобно можетъ и избирать ихъ.» Мысли Платона о молитвѣ см. Euthyphr.
  2. И однимъ даютъ, другимъ нѣтъ: — καὶ ἔστιν οἶς μὲν αὐτῶν, ἔστι δὲ οἶς οὔ. Здѣсь мѣстоименіе αὐτῶν или вовсе лишнее, потому что выше сказано: ἅ τυγχάνομεν εὐχόμενοι, или вмѣсто αὐτῶν надобно читать ἡμῶν.
  3. Находясь въ такомъ расположеніи, ἐν ταύτῃ ὄντες τῆ ἔξει, — выраженіе, относящееся къ позднѣйшему развитію языка и у Платона невстрѣчающееся. Платонъ сказалъ бы: оἱ δὲ θεοὶ οὔτω διακείμενοι.
  4. Объ этомъ безумномъ прошеніи Эдиппа см. Eurip. Phoeniss. 66, сн. 625 sqq. 477. На тотъ же примѣръ часто указываютъ въ своемъ ученіи Стоики, См. Epict. Enchir. XXXI. 4. Arrian. II, 22. IV, 5.
  5. Здѣсь разумѣется война семи вождей противъ Ѳивянъ и взаимное убійство братьевъ.
  6. Стало быть неразумность и сумасшествіе должны быть однимъ и тѣмъ же — прямое указаніе на одинъ изъ стоическихъ парадоксовъ: ὅτι πᾶς ἅφρων μαίνεται. См. Cicer. Parad. 4.
  7. Не всѣ подобнымъ образомъ дѣйствуютъ — οὔτε ὁμοίως διαπράττονται, т. е. ἀπεργάζονται. Это — необыкновенное употребленіе глагола διαπράττεσθαι, такъ что другой примѣръ подобнаго его употребленія едва ли можетъ быть отъисканъ у хорошихъ писателей. Даже и въ выраженіи: различно бываетъ дѣйствіе — διαφέρειν τὴν ἀπεργασίαν αὐτῶν, отрѣшенное значеніе слова ἀπεργασία можно допустить только въ языкѣ испорченномъ. У Платона оно употребляется не такъ. См., наприм., Protag. p. 312 D. πρός τὴν ἀπεργασίαν τὴν τῶν εἰκόνων Gorg. p. 462 C. χάριτός τινος καἰ ἡδονῆς ἀπεργασία, et alib.
  8. Высокоумными — μεγαλοψύχους. Μεγαλόψυχοι причисляются къ неразумнымъ. Но явно, что это слово получило значеніе высокоумія или надменія уже въ позднѣйшія времена греческой словесности. У писателей древнихъ имъ означался не видъ неразумія, а нравственная добродѣтель — великодушіе.
  9. Не такъ ли — ἦ γὰρ οὔ; Это — еще одно изъ безчисленныхъ доказательствъ, что Алкивіадъ второй писанъ не Платономъ и даже не важнымъ писателемъ: зачѣмъ здѣсь къ ἦ γὰρ прибавлено еще οὔ? У Платона нигдѣ нѣтъ подобнаго удвоенія; да оно и не нужно, потому что только затемняетъ вопросъ.
  10. Даваемое принимать легкомысленно. О пословицѣ δέχεσθαι τὸ διδόμενον см. Gorg. p. 498 C. прим.
  11. О нѣкоторыхъ недавнихъ событіяхъ — ἔνιά γε χθιζὰ καὶ πρωϊζὰ γεγενημένα: подражаніе извѣстному мѣсту въ Горгіасѣ (470 D), но весьма неловкое и невѣрное. Во-первыхъ, вмѣсто Горгіасова τὰ γεγενημένα, сказано ἔνια γεγενημένα, что синтаксически неправильно; потому что ἔνια не имѣетъ силы члена, слѣдовательно причастію γεγενημένα не даетъ значенія имени существительнаго. Во-вторыхъ, вмѣсто Горгіасова ἐχθές καὶ πρώην, употреблено выраженіе поэтическое (омировское) χθιζὰ καὶ πρωϊζά — единственно для блеска фразы. Сверхъ того, въ приводимомъ здѣсь разсказѣ объ Архелаѣ македонскомъ допущенъ самый грубый анахронизмъ. Именно, — въ Горгіасѣ повѣствуется о томъ, какъ незаконно Архелай завладѣлъ македонскимъ престоломъ; а здѣсь излагается, какъ онъ былъ умерщвленъ. Но смерть Архелая случилась 1, XCV олимп. (Didor. XIV, с. 37. Arist. Polit. V, 10), то-есть въ одномъ году съ смертью Сократа, о чемъ однакожъ Сократъ говоритъ, какъ о событіи прошедшемъ и ему исторически извѣстномъ. Этотъ анахронизмъ покажется еще нелѣпѣе, когда представимъ, что разговаривающій здѣсь Алкивіадъ является юношею, еще невступившимъ въ кругъ гражданскихъ обязанностей; а это указываетъ на время предшествовавшее, на 4, LXXXIX олимп., слѣдовательно долженствовало быть тридцатью годами раньше смерти Архелая. Впрочемъ объ этомъ мѣстѣ разговора упоминаетъ и Эліанъ V, 11, VIII, 9).
  12. Навлекаютъ скорби сами на себя дерзостію. Говоря такъ, писатель имѣетъ въ виду стихи изъ Одиссеи (1, 32 сл.): ὤ πόποι, οἶον δή νυ θεοὺς βροτοὶ αἰτιόωνται. Ἐξ ἡμέων γάρ φασι κακ᾽ ἔμμεναι· οἱ δὲ καὶ αὐτοὶ σφῇσιν ἀτασθαλίῃσιν ὑπὲρμόρον ἄλγε᾽ ἔχοὺσιν.
  13. Эти стихи встрѣчаются въ Anthol. 1, 31. Adespot. 466. Brunck. Къ нимъ писатель прибавилъ отъ себя κελεύει, которое здѣсь вовсе не кстати. Въ подлинномъ текстѣ, вмѣсто ἀπαλέξειν, читается ἀπερύκοις, а вмѣсто δεινὰ — λυγρά.
  14. Сократъ здѣсь намѣренъ доказать, что незнаніе иногда бываетъ хорошо и полезно. А это очевидно не гармонируетъ съ тѣмъ, что выше сказано было περὶ τῆς τοῦ βελτίστου ἀγνοίας, о чемъ теперь и рѣчи нѣтъ. Итакъ писатель, показывая, что незнаніе иногда избавляетъ насъ отъ бѣдъ, явно потерялъ нить разсужденія. Притомъ, примѣръ здѣсь избранъ такой, что вовсе не свойственъ гуманному духу Сократа и обыкновенной мягкости и деликатности его выраженія. Таково ли, напримѣръ, подобное мѣсто въ Горгіасѣ (p. 469 D. E)? «вѣдь покажись мнѣ, что изъ видимыхъ тобою здѣсь людей кто-нибудь сейчасъ долженъ умереть, — и тотъ, на кого пало бы это мнѣніе, умретъ... Такъ велика моя сила въ этомъ городѣ! А еслибы тебѣ не вѣрилось, — я показалъ бы кинжалъ», и т. д. Здѣсь — то же содержаніе, но выраженіе пріятно, мягко и не заключаетъ въ себѣ ничего жесткаго, отталкивающаго.
  15. Съумѣю ли разобрать дѣло — ἄν δυνηθῶ. Это выраженіе вовсе не платоновское, но скорѣе походитъ на буквальный переводъ латинской фразы: num potis fuerim. Сократъ хотѣлъ сказать: въ состояніи ли буду я разсмотрѣть дѣло, εἰ ἱκανὸς εἴμι, или, εἰ οἶος τ᾽ εἴμι.
  16. А дѣлающаго противное этому не назовемъ. Здѣсь τὸν δὲ μὴ ποιοῦντα крайне неумѣстно; ибо состоянію разумности должно противуполагаться состояніе, а не дѣйствіе. Платонъ сказалъ бы: τὸν δ᾽ ἐναντίον ἔχοντα.
  17. Кто — въ этомъ искуствѣ бываетъ лучшимъ. Здѣсь въ выраженіи κατὰ ταύτην τὴν τέχνην мѣстоименіе ταύτην, по какой-то странной нерадивости писателя, стоитъ вмѣсто ἑκάστην τούτων.
  18. И другое, подобное этому — καὶ τἅλλα ἀνὰ λόγον τούτοις. Платонъ никогда такъ не говорилъ. Въ этомъ случаѣ онъ сказалъ бы: καὶ τἄλλα δή ὡςαύτως. Дѣло, конечно, неважное; но оно указываетъ на оттѣнокъ языка, привычный извѣстному писателю, и помогаетъ отличать подложное сочиненіе отъ подлиннаго.
  19. Необходимо быть также человѣкомъ разумнымъ — ἀναγκαῖον εἶναι — ἄρα καὶ ἄνδρα φρόνιμον, Частица ἄρα здѣсь не имѣетъ никакого значенія. Мнѣ кажется, вмѣсто ἄρα надобно читать ἅμα.
  20. Писатель беретъ эти слова изъ Еврипидовой Антіопы, по подражанію извѣстному мѣсту въ Платоновомъ Горгіасѣ (p. 484 E), гдѣ тѣ же стихи приводятся гораздо приличнѣе.
  21. Вѣритъ мнѣнію безъ размышленія, или безъ ума, ἄνευ νοῦ. Эта мысль прекрасно раскрыта Платономъ въ Менонѣ (p. 99 B. C).
  22. Чтобы заранѣе не овладѣло душою дыханіе вѣтра — ὥσῳ περ ἄν μὴ πρότερον ἐπουρίσῃ τὸ τῆς ψυχῆς. Это мѣсто критики всегда находили почему-то весьма темнымъ и оттого, думая, что оно испорчено, предполагали разныя исправленія. Но я не вижу никакой нужды исправлять его. Надобно только замѣтить, что глаголъ ἐπουρίξειν нерѣдко употребляется отрѣшенно, а μὴ πρότερον здѣсь должно управлять подразумѣвающимися словами: τοῦ ἀντέχεσθαι κυβερνήτου τινός.
  23. Проводя время на морѣ безъ кормчаго, надолго ли, думаю сохраняетъ жизнь? Въ подлинникѣ эти слова стоятъ съ иною интерпункціею: ἄνευ κυβερνήτου διατελῶν ἐν πελάγει, χρόνον οὐ μακρὸν βίον θέων. По этой интерпункціи, съ одной стороны, къ глаголу θέων относятся два различныхъ винительныхъ, что заставило Стефана βίον измѣнить въ βιοῦ, а съ другой — причастіе διατελῶν остается безъ сказуемаго, что придаетъ ему значеніе крайне неопредѣленное. Чтобы затемненный этимъ смыслъ рѣчи представить съ надлежащею ясностію, я слово χρόνον отношу къ причастію διατελῶν и отдѣляю его запятою.
  24. Этотъ стихъ взятъ изъ Омирова Маргиса и, по мнѣнію Васенберга (ad vitam Homeri p. 11), читаемъ былъ такъ: πολλά μὲν ᾔδεεν ἔργα, κακῶς δὲ μάλ᾽ ᾔδεε πάντα. Но такъ какъ ясный смыслъ этого стиха не подтверждалъ мысли Сократа, что науки часто бываютъ безполезны, даже вредны; то онъ слова поэта лукаво извращаетъ и полагаетъ, что подъ словомъ худо (κακῶς) поэтъ разумѣлъ худое, а подъ словомъ узналъ — знать; какъ будто бы, то-есть, значеніе стиха было таково: πολλὰ μὲν ἠπίστατο ἐργα, κακὸν δὲ ἐπίστασθαι πάντα (αὐτῷ ἧν), —
    Много зналъ онъ вещей, но вещи все были худыя.
  25. И правильно кажется тебѣ. По подлинному тексту, вслѣдъ за этимъ Алкивіадъ говоритъ: πάλιν αὖ μοὶ δοκεῖ. Но такой повторительный отвѣтъ Алкивіада нетолько не по характеру Платоновой рѣчи, но и не требуется по самому логическому ходу разговора. Это походитъ на что-то внесенное случайно и притомъ рукою невѣжественною. Трудно вообразить, чтобы порядочный писатель непосредственно соединилъ въ одной фразѣ πάλιν αὖ. Посему, слѣдуя Асту, я позволилъ себѣ счесть это выраженіе излишнимъ и оставить его безъ перевода.
  26. Дѣло-то, мнѣ кажется, глупое — ἀλλὰ μάργον τί μοι δοκεῖ. Здѣсь слово μάργος едва ли не аллюзія на Маргиса, изъ котораго взятъ вышеприведенный стихъ Омира. Если моя догадка справедлива, то въ этой аллюзіи далеко нѣтъ той аттической соли, которою такъ украшается рѣчь Платона.
  27. Пророкъ не отвѣчалъ ничего — ἄλλο μὲν οὐδὲν ἀποκριθῆναι τὸν προφήτην. Въ этомъ выраженіи, какъ и во множествѣ другихъ, мы замѣчаемъ новый слѣдъ позднѣйшаго происхожденія разговора. Форма глагола ἀποκριθῆναι, вмѣсто ἀποκρίνασθαι, относится уже къ позднѣйшему развитію языка; потому что въ языкѣ древнѣйшемъ ἀποκριθῆναι значило отступать, а не отвѣчать. Это подтверждаетъ и Аммоній (p. 21): ἀποκριθῆναι καὶ ἀποκρίνασθαι διαφέρει, говоритъ онъ. Ἀποκριθῆναι μὲν γάρ ἐστι τὸ ἀποχωρισθῆναι· ἀποκρίνασθαι δέ τὸ ἐρωτηθέντα λόγον δοῦναι. О такомъ различіи этихъ формъ говорятъ также Phrynichus p. 108. Eustath. ad Iliad. E. 12. Sturzius de Dialecto Alex. p. 148.
  28. А подъ благоглаголаніемъ богъ — разумѣетъ... τὴν γοῦν ἐυφημίαν. Считаю небезполезнымъ обратить вниманіе молодыхъ филологовъ на неумѣстное употребленіе здѣсь союза γοῦν вмѣсто οὖν. Явно, что въ этомъ выраженіи нѣтъ никакой причины ограничивать значеніе частицы οὗν; ибо по ограниченіи, она соотвѣтствовала бы уже русскому слову — такъ-то, чего настоящая мысль не допускаетъ.
  29. Этихъ стиховъ ни въ кодексахъ Омировыхъ сочиненій, ни въ древнихъ изданіяхъ ихъ не находится. Они первоначально взяты были изъ настоящаго мѣста въ Алкивіадѣ и Барнезіемъ внесены въ Иліаду. См. VIII, 548. То же, по примѣру Барнезія, сдѣлалъ и Вольфій. См. Wolf. Prolegg. p. XXXVII. Снес. Heyn. ad Iliad. T. V. p. 511 seqq.
  30. Οὐκ ἄλλοι τινὲς εἰσὶν ἢ τῶν εἰδόων. Надлежало бы сказать или: οὐκ ἄλλοι τινὲς ἢ οἱ εἰδότες, или: οὐκ ἄλλοι τινὲς τῶν εἰδότων. Обѣ конструкціи здѣсь слиты въ одну. Впрочемъ снес. Matthiae Gr. § 450. 2.
  31. Который печется о тебѣ — ᾦ μέλει. По мнѣнію Штальбома, Сократъ разумѣетъ здѣсь самого себя: но это, очевидно, несправедливо; потому что требуемый въ этомъ мѣстѣ наставникъ долженъ прежде разогнать мракъ души, чтобы она поняла и приняла его ученіе, да и потому, что этого наставника, какъ говоритъ Сократъ, надобно ожидать. Тонъ и выраженіе въ настоящемъ заключеніи бесѣды ощутительно возбуждаетъ мысль къ чаянію наставника божественнаго. Умы, настроенные раціоналистически, чрезвычайно боятся, какъ бы языческому міру не приписать чувства потребности въ высшей помощи и не замѣтить въ немъ чаянія, что долженъ придти Учитель съ неба.
  32. Какъ Аѳина прогнала мракъ отъ очей Діомида. Указывается на мѣсто въ Иліадѣ V, 127 слл.
  33. Принялъ бы съ удовольствіемъ — ἡδέως ἴδοιμι δεξάμενον ἐμαυτόν: выраженіе чрезвычайно странное и какъ-то неловко изысканное. Платонъ сказалъ бы просто: ἡδέως ἄν δεξάίμην.
  34. Разсказъ о Креонѣ и Тиресіасѣ см. Eurip. Phoeniss. 865 слл.