требующее великой осторожности, какъ бы, по незнанію, не B. попросить его о чемъ-нибудь худомъ, почитая это хорошимъ, а потомъ немного спустя, какъ и ты говорилъ, пѣть иную пѣсню и отмаливаться отъ того самаго, о чемъ прежде молился.
Сокр. Такъ не больше ли насъ зналъ тотъ поэтъ, объ изреченіи котораго я упомянулъ вначалѣ, который, то-есть, просилъ, чтобы Богъ отвратилъ отъ насъ бѣдствія, хотя бы, мы и молились о нихъ?
Алк. Мнѣ кажется.
Сокр. Подражая ли этому-то поэту, Алкивіадъ, или такъ сами размысливши, и Лакедемоняне всегда, какъ частно, C. такъ и всенародно совершаютъ подобную же молитву, чтобы, то-есть, боги даровали имъ, кромѣ добраго, прекрасное, — и никогда не слышно, чтобы кто изъ нихъ просилъ чего-нибудь бо́льшаго. Поэтому-то они и до настоящаго времени счастливы никого не менѣе. Если же и случается у нихъ, что не все бываетъ благополучно, то это не отъ молитвы ихъ: у боговъ, я думаю, есть опредѣленіе — давать и то, о чемъ кто молится, и противное тому. Хочу разсказать тебѣ и нѣчто D. другое, что я слышалъ отъ нѣкоторыхъ стариковъ. Когда между Аѳинянами и Лакедемонянами происходила вражда, — всегда случалось такъ, что нашъ городъ, сражаясь съ ними на сушѣ и на морѣ, терпѣлъ неудачи и никогда не могъ одолѣть ихъ. Досадуя на это и недоумѣвая, какое бы открыть средство для отвращенія настоящихъ бѣдствій, E. Аѳиняне посовѣтовались между собою и признали наилучшимъ дѣломъ послать къ Аммону и спросить его между прочимъ о томъ, за что боги даруютъ побѣду скорѣе Лакедемонянамъ, нежели имъ, тогда какъ мы, говорили они, въ сравненіи съ прочими Эллинами, приносимъ богамъ самыя большія и прекраснѣйшія жертвы, украсили вкладами храмы ихъ, какъ ни-
ный стихъ Омира. Если моя догадка справедлива, то въ этой аллюзіи далеко нѣтъ той аттической соли, которою такъ украшается рѣчь Платона.
требующее великой осторожности, как бы, по незнанию, не B. попросить его о чём-нибудь худом, почитая это хорошим, а потом немного спустя, как и ты говорил, петь иную песню и отмаливаться от того самого, о чём прежде молился.
Сокр. Так не больше ли нас знал тот поэт, об изречении которого я упомянул вначале, который, то есть, просил, чтобы Бог отвратил от нас бедствия, хотя бы, мы и молились о них?
Алк. Мне кажется.
Сокр. Подражая ли этому-то поэту, Алкивиад, или так сами размысливши, и Лакедемоняне всегда, как частно, C. так и всенародно совершают подобную же молитву, чтобы, то есть, боги даровали им, кроме доброго, прекрасное, — и никогда не слышно, чтобы кто из них просил чего-нибудь бо́льшего. Поэтому-то они и до настоящего времени счастливы никого не менее. Если же и случается у них, что не всё бывает благополучно, то это не от молитвы их: у богов, я думаю, есть определение — давать и то, о чём кто молится, и противное тому. Хочу рассказать тебе и нечто D. другое, что я слышал от некоторых стариков. Когда между Афинянами и Лакедемонянами происходила вражда, — всегда случалось так, что наш город, сражаясь с ними на суше и на море, терпел неудачи и никогда не мог одолеть их. Досадуя на это и недоумевая, какое бы открыть средство для отвращения настоящих бедствий, E. Афиняне посоветовались между собою и признали наилучшим делом послать к Аммону и спросить его между прочим о том, за что боги даруют победу скорее Лакедемонянам, нежели им, тогда как мы, говорили они, в сравнении с прочими Эллинами, приносим богам самые большие и прекраснейшие жертвы, украсили вкладами храмы их, как ни-
————————————
ный стих Омира. Если моя догадка справедлива, то в этой аллюзии далеко нет той аттической соли, которою так украшается речь Платона.
