Сокр. Да и никто, думаю, другой.
Алк. Конечно нѣтъ.
Сокр. Слѣдовательно незнаніе наилучшаго и не знать, что̀ есть наилучшее, какъ видно, будетъ зломъ.
Алк. Мнѣ кажется.
Сокр. Значитъ, зломъ и Оресту и всѣмъ другимъ?
Алк. Полагаю.
Сокр. Разсмотримъ еще и слѣдующее. Еслибы, напримѣръ, тебѣ живо представилась мысль, что будетъ лучше, взявъ кинжалъ, пойти къ дверямъ твоего опекуна и друга Перикла и, спросивъ, у себя ли онъ, убить его самого, а 144. не кого другаго[1]: пусть люди даже сказали бы, что онъ дома, — я не говорю однакожъ, что ты захотѣлъ бы сдѣлать что-нибудь такое; но, думаю, помыслилъ бы, что человѣку, незнающему наилучшаго, ничто не мѣшаетъ поддаться мнѣнію и принять самое худое за самое хорошее. Или тебѣ не кажется?
Алк. Конечно.
Сокр. Итакъ, еслибы ты вошелъ и увидѣлъ его, но не узналъ и подумалъ, что это кто-нибудь другой, — B. отважился ли бы и при этомъ убить его?
Алк. Нѣтъ, клянусь Зевсомъ, мнѣ это не кажется.
Сокр. Вѣроятно потому, что увидѣлъ случайно встрѣтившагося, а не того, кого хотѣлъ. Не правда ли?
- ↑ Сократъ здѣсь намѣренъ доказать, что незнаніе иногда бываетъ хорошо и полезно. А это очевидно не гармонируетъ съ тѣмъ, что выше сказано было περὶ τῆς τοῦ βελτίστου ἀγνοίας, о чемъ теперь и рѣчи нѣтъ. Итакъ писатель, показывая, что незнаніе иногда избавляетъ насъ отъ бѣдъ, явно потерялъ нить разсужденія. Притомъ, примѣръ здѣсь избранъ такой, что вовсе не свойственъ гуманному духу Сократа и обыкновенной мягкости и деликатности его выраженія. Таково ли, напримѣръ, подобное мѣсто въ Горгіасѣ (p. 469 D. E)? «вѣдь покажись мнѣ, что изъ видимыхъ тобою здѣсь людей кто-нибудь сейчасъ долженъ умереть, — и тотъ, на кого пало бы это мнѣніе, умретъ... Такъ велика моя сила въ этомъ городѣ! А еслибы тебѣ не вѣрилось, — я показалъ бы кинжалъ», и т. д. Здѣсь — то же содержаніе, но выраженіе пріятно, мягко и не заключаетъ въ себѣ ничего жесткаго, отталкивающаго.
Сокр. Да и никто, думаю, другой.
Алк. Конечно нет.
Сокр. Следовательно незнание наилучшего и не знать, что̀ есть наилучшее, как видно, будет злом.
Алк. Мне кажется.
Сокр. Значит, злом и Оресту и всем другим?
Алк. Полагаю.
Сокр. Рассмотрим еще и следующее. Если бы, например, тебе живо представилась мысль, что будет лучше, взяв кинжал, пойти к дверям твоего опекуна и друга Перикла и, спросив, у себя ли он, убить его самого, а 144. не кого другого[1]: пусть люди даже сказали бы, что он дома, — я не говорю однакож, что ты захотел бы сделать что-нибудь такое; но, думаю, помыслил бы, что человеку, незнающему наилучшего, ничто не мешает поддаться мнению и принять самое худое за самое хорошее. Или тебе не кажется?
Алк. Конечно.
Сокр. Итак, если бы ты вошел и увидел его, но не узнал и подумал, что это кто-нибудь другой, — B. отважился ли бы и при этом убить его?
Алк. Нет, клянусь Зевсом, мне это не кажется.
Сокр. Вероятно потому, что увидел случайно встретившегося, а не того, кого хотел. Не правда ли?
————————————
- ↑ Сократ здесь намерен доказать, что незнание иногда бывает хорошо и полезно. А это очевидно не гармонирует с тем, что выше сказано было περὶ τῆς τοῦ βελτίστου ἀγνοίας, о чём теперь и речи нет. Итак писатель, показывая, что незнание иногда избавляет нас от бед, явно потерял нить рассуждения. Притом, пример здесь избран такой, что вовсе не свойствен гуманному духу Сократа и обыкновенной мягкости и деликатности его выражения. Таково ли, например, подобное место в Горгиасе (p. 469 D. E)? «ведь покажись мне, что из видимых тобою здесь людей кто-нибудь сейчас должен умереть, — и тот, на кого пало бы это мнение, умрет... Так велика моя сила в этом городе! А если бы тебе не верилось, — я показал бы кинжал», и т. д. Здесь — то же содержание, но выражение приятно, мягко и не заключает в себе ничего жесткого, отталкивающего.
