от Златоуста к Уфе
(С фотографии г. Арсентеева)
ГЛАВА ВТОРАЯ
Имея в виду задачу, на меня возложенную, считаю невозможным выяснить моё отношение к уральской железной промышленности, если читателю не станут очевидными главные причины, определившие быстрое падение цен на железные товары, происшедшее в продолжение текущего столетия — в то время, когда постепенно увеличивалась цена всяких припасов и рабочая плата и когда спрос железа страшно возрастал, особенно на балки, рельсы, мосты и другие принадлежности строений и железных дорог. Спрос и предложение, сильно возросшие в настоящее время на сталь и железо, имеют не прямое, а только косвенное значение в удешевлении железных товаров. Золото, даже олово, как и многое другое, спрашиваются повсюду, и в наш век более, чем в прошлые, но дешевеют мало. В морской воде нашли рассеянными в растворе миллионы пудов золота, но не нашли ещё легких — то есть мало людской работы и труда[1] требующих — способов его извлечения из этой воды, а потому золото не дешевеет, а дорожает даже, так как хлеба, одежды и многого необходимого на горсть золота можно накупить ныне больше, чем лет, например, за тридцать. Суть — в способах, облегчающих труд получения не создаваемых, а только извлекаемых металлов. Способы эти — дело «изобретений», а они — дети знаний, настойчивого трудолюбия и пытливых усилий не масс, а счастливых избранников. Политическая экономия создавалась в эпоху прошлого столетия и начала нынешнего, когда надо было твердо поставить пренебреженное и христианское начало массового влияния и значения. Равенство всех провозглашалось и восторжествовало — до забвения значения единиц. Век наш поправляет эту крайность и усложняет начальную простоту мысли до очевидности, ставя на должное место влияние всего того, что Тард назвал вообще «изобретением», в отличие от «подражательности», свойственной массе. В деле железопромышленности это ясно как дважды два. «Изобретатели» — нашли железо там, где все ходили и его не видели, будь это испанское Бильбао, откуда Англия и Германия везут сотни миллионов пудов руды ежегодно, или Липецкий уезд, где предводитель дворянства нашёл — на пашнях и выгонах — железо, и будь это вогул Чумин, которому на горе Благодати стоит — за его «изобретение» — твердый памятник. «Изобретатели» нашли также и приёмы те руды превращать в товары всем надобные и, не довольствуясь «подражанием», поставили всё железное дело на почву гражданского значения, вместо военного, которое оно имело издревле. Массовые требования и приёмы тут не причём. Без «изобретателей» работа и труд масс «подражателей» не в силах были бы дать железу его современное значение по количеству, качеству и ценности, и оставалось бы оно с тем значением, какое имеет в наше время, например, медь, то есть было бы и дорого, и редко, как было ещё в прошлых столетиях. О количественной стороне дела можно судить уже потому, что к началу XIX века во всём мире — сколько то известно — производилось не более 50 миллионов пудов чугуна и железа из руд, в средине века (около 1850 года) производили уже до 300 миллионов пудов, а к концу века, т. е. ныне, добывают около 2.000 миллионов пудов чугуна в год. Притом передел чугуна производился первоначально преимущественно на железо, а постепенно сталь во всех изделиях — до рельс и кораблей — стала вытеснять железо, указывая и этой заменой на громадные успехи производства, так как стальные рельсы служат раз в пять дольше, чем железные. Ещё в середине 80-х годов около половины всех рельсов была из железа, а ныне они почти окончательно и всюду заменены стальными. Но важнейшими показателем успехов железного дела служит громадное падение цен на все железные товары, происшедшее в течение текущего столетия.
Возьмём для примера цену обыкновенного полосового железа в Гамбурге, как городе, в котором давно ведётся запись средних биржевых цен и где железо и ныне дороже, чем в Англии, но дешевле, чем в Poccии. В начале нашего века пуд такого железа стоил там, считая на наши деньги (принимая талер в 3 марки, а 1 марку в 47 коп.) не менее 2 р. 80 к. В 1850 г. то же железо можно было иметь на гамбургской бирже средним числом за 1 р. 55 к., в 1875 г . — за 1 р. 65 к., в 1886 г . — за 1 р. 5 коп. (ниже цены этого времени оно не спускалось)[2], в 1888 г. за 1 р. 15 к. пуд. В этих ценах оно держится затем и доныне, так как среднюю цену немецкого полосового железа в Гамбурге за 1898 г. «Свод товарных цен за 1898 г.», издаваемый Департаментом торговли и мануфактур, указывает равной 1 р. 11 коп. за пуд. Цены рабочих и многие другие условия жизни увеличились, а железо подешевело в истекающем столетии слишком в два раза. Невольно надо спросить: как это может быть и отчего это зависит? Ответы не могут дать те, так называемые, чисто экономические факторы, которые одни принимаются во внимание экономистами классических школ. Соревнование, отношение спроса к предложению, свобода промышленности, ценность денег, разделение труда, доля рабочих и роль крупных капиталов — ничего почти не могли бы сделать в указанном отношении. От них цены колеблются, это правда; так, весной этого года все цены на железо поднялись повсюду на 10—20% от случайностей отношения между спросом и предложением. А в общем ходе цен на железо в течение столетия, при неизбежных колебаниях, замечается общее и постоянное их падение. Объяснение ему дают только «изобретения». Хотя пользование ими обусловливается вышеупомянутыми «чисто экономическими факторами» (так, напр., без соревнования — изобретения не могли бы распространяться), но без самых «изобретений», можно сказать наверное, железные товары не дешевели бы, а дорожали при современном на них спросе, потому что вся жизнь людей повсюду дорожает, а цена массовых, вновь производимых вещей определяется несомненно, прежде всего количеством людского труда, затрачиваемого на производство этих вещей, и рабочей платой. Изобретения же наш его века, специально относящихся к железу, в том и состояли, к тому и шли, чтобы прямо или косвенно сокращать количество людской работы, потребной для получения данного количества чугуна, железа или стали. «Изобретатели», в сущности, суть освободители, снимающие с людей работу. Требовалось ежедневно сто рабочих, жарившихся около печей при добыче такого-то количества железа, а становится надобным только двадцать. Требовалось при этом тысяча пудов топлива, а теперь стало надобным только пятьсот. И те 80 рабочих, которые освободились у печей, и те, кто добывали пятьсот пудов топлива, в сущности освобождены от работы. Железо, очевидно, от этого станет дешевле. А дешевому найдется и сбыт более широкий, а потому и спрос расширится, и те освобожденные paбочие пойдут на добычу новых масс товара. Вот тот путь, каким идёт железное дело в наш век. Следовательно, далеко не всё тут понято, когда говорится только о капиталистах и рабочих, а забывают «изобретателей» и «изобретения». Их считают нередко — счастливой случайностью, слитком золота, найденным в земле. Но чтобы найти, надо ведь не только глядеть и глядеть внимательно, но надо и знать многое, чтобы знать куда глядеть, а когда толкутся тут миллионы «подражателей» — надо и уметь искать, надо провидеть невидимое, ощутить предстоящее, как бы настоящее, пробовать, не падать духом при неудачах и трудностях, настаивать и много трудиться.
Часть изобретены этого сорта вводится постепенно теми, кто стоит у дел и скромно их улучшает по частям. Но другие «изобретения» блестят неожиданностью и поворачивают всё дело на новые лады. Вот такие-то изобретения XIX века я и хочу перечислить в железном деле, чтобы хоть сколько-нибудь объяснить тот непонятный на первый взгляд факт, что железные товары дешевеют, при дороговизне всей жизни. Но, по необходимости, должен быть до крайности краток.
Как добывали чугун и железо в прошлом (XVIII-м) столетии — можно хорошо узнать из двух знаменитых французских энциклопедий: 1) Encyclopedic ou dictionnaire raisonne des sciences par Diderot, D’Alam bert etc. 1751 — 1772, vol. VI et VII и Fa sc. V I de Recueil des planches и 2) Description des Arts et Metiers p. l’ Academie royale des sciences. 1761 — 1787: статьи Courtivron, Reaumur, Svedenborg и др. Из них извлечено по 2 рисунка, здесь (стр. 27 и 28) приложенных, чтобы показать состояние доменного производства к началу текущего столетия. Основная сущность дела (т. е. получение сперва чугуна и затем передашь его на железо) — такая же, как ныне. Кокс и древесный уголь и в то время уже соперничали между собой при выплавке чугуна в доменных печах, плавни (флюсы) прибавлялись,
но вдувание воздуха производилось мехами, которые обыкновенно двигались водяным колесом, для чего домны, как и вей железные заводы, помещались около плотин на ручьях и реках. Какие тут сделаны последовательные улучшения — было бы вовсе не так важно знать, если бы дело шло только о размерах печей, прочности их стенок и о способах вдувания воздуха в домну, но ряд изобретений определил громадное уменьшение расхода на уголь или кокс, и над этим мы должны остановиться, потому что от этого явнее и сильнее зависит ценность чугуна. Л. Мартен (L. Martin), президент английского железоделательного института, в речи своей в 1897[3] делает свод сведений
о производительности и расходе кокса в домнах Dowles (Англия) за длинный период их существования:
| Одна домна в неделю производит чугуна, тонн[4]: | На тонну чугуна расходуется кокса, тонн: | |
|---|---|---|
| 1791 | 20 | 8 |
| 1821 | 62 | 4 |
| 1831 | 78 | 3 |
| 1845 | 101 | 2½ |
| 1870 | 174 | 2 |
| 1877 | 200 | 2 |
| 1896 | 1600 | 1½ |
В Американских С. Штатах дошли до того, что домны фирмы Carnegie в Duquesne, работающие на руде дающей 57—60% чугуна, дают в неделю до 4110, а в сутки до 690 тонн чугуна ( ~ 42760 пудов в сутки), расходуя ¾ тонны кокса на тонну чугуна или 30 ф. кокса на пуд чугуна. Следовательно, расход топлива на данную массу чугуна упал в течение XIX столетия раз в 10-ть для лучших руд и раз в 6 для руд посредственных, дающих около 45% чугуна. А так как присмотр за каждой домной почти ничем существенным не отличается в зависимости от количества получаемого чугуна, то накладной расход на досмотр за домнами сократился в сотню раз при увеличение выходов. Это иллюстрирует понижение цен, но причинной связи ещё не показывает. Она то и состоит в «изобретениях». Существеннейшими из них в доменном производстве чугуна должно считать следующие два: 1) нагревание вдуваемого воздуха и 2) применение доменных газов как для этого нагревания, так и для обжига руд и для получения пара, необходимого для воздуходувной машины и для подъёма руд, угля и плавней к колошнику (верхнему отверстие доменной печи). Нечего и объяснять, что нагрев вдуваемого воздуха должен сократить расход топлива, если даже его особо применять для нагревания, потому что, вдувая холодный воздух, понижают температуру печи, а через то воздействие на руду и образование шлака из флюса (плавня) и рудных подмесей замедлятся. Нагревали сперва воздух до 200° — 400° Ц. и сразу увидели, что плавка сильно ускоряется и получается большая экономия топлива. А ныне вдуваемый воздух накаливают до 600°, даже более, и улучшения становятся ещё заметнее. Но для нагрева этого (воздуха) нет прямой нужды[5] в расходе особого топлива, так как газы, выходящее из домны содержат горючую окись углерода (24—28% по объёму, при 10—18% углекислого газа). Над домнами в былое время горело огромное пламя этих самых газов. Воспользоваться ими для самых домн придумал — Faber du Faur (1837 г.), и отсюда начались, ещё не кончившиеся, успехи в экономии доменного производства. Доменными газами все оборудовали около домн: обожгли — где надо руды и их подняли, нагрели даже до 1000° вдуваемый воздух, отопили паровые котлы, которыми стали действовать паровые воздуходувные машины, доводящие давление (около фурм) даже до 20—40 дюймов ртутного столба (т. е. больше, чем до давления на целую атмосферу) и т. п. Эти улучшения повели не только к тому, что получилась новая экономия топлива, но и к тому, что домны стали делать большие, перестали ставить около запруд, устраивают друг подле друга, чтобы выгадать в уходе и т. п. Но и этим нельзя довольствоваться. Прямой расчёт показывает, что горючих газов в домнах выделяется больше, чем надобно для вышеуказанных потребностей самых домн, особенно если воздух нагревать лишь до 400°—500°. Если на тонну или 1000 килограммов чугуна современная домна требует около 1000 килограммов кокса, а в (сухом) доменном газе содержится 16% (по объёму) углекислого газа[6] и около 24% (по объёму же) окиси углерода (остальное: азот, водород и проч.), то, считая в коксе 87% (по весу) углерода, получим, что на 1000 кг. чугуна или кокса получается около 1350 кг. окиси углерода. Сгорая, она может дать около 3¼ млн. кг. калорий, а кокс около 7½ млн., т. е. доменные газы, сгорая, могут возвратить около половины тепла, содержащегося во взятом угле. На нагревание воздуха (примерно до 750°), вдуваемого в домну, надо около ½ тепла, могущего происходить при горении доменных газов[7] или около ¼ топлива, вводимого в домну. Следовательно, около половины всех доменных газов можно применять для получения механической работы. До сих пор ее получают, сжигая газы под паровым котлом, дающим пар для паровой воздуходувной машины (насоса). Расчёт и опыт показывают, что для вдувания воздуха, потребного домне, хотя бы и сильно сжатого (до 10 — 20 дюймов давления ртутного столба) паровым насосом, надобно раз в 8 или 10 менее горючего газа, чем для нагревания воздуха, а потому остается еще много горючих газов. Но дело не в этом. Известно, что, для получения силы при помощи горючих газов (и испаряющихся жидкостей, как нефть), можно избежать паровика и прямо получить двигатель через взрывы смеси газа с воздухом, что даёт «взрывные» или «газовые и керосиновые» двигатели и представляет огромную экономию в расходе газа на данное количество лошадиных сил. И вот в последние годы сюда обратилось много внимания изобретателей, которые принялись за устройство таких двигателей для генераторных и доменных газов (вообще для газов «бедных» горючими элементами, т. е. содержащих много азота воздуха). Thwaite, в Шотландии, зачал опыты с 1894 г., а полное решение задачи по отношению к доменным газам выпало на долю инженеров, работающих на известном заводе (в Seraing, в Бельгии) Кокериля, где особо много трудится над этим предметом молодой инженер г-н Белли (A. Bailly). Я знаю по известиям, помещаемым, в специальных журналах, что малость напора (давления) газа и влияние пыли,
всегда уносимой доменными (и генераторными) газами, долго служили не малым препятствием[8], что эти и др. препятствия устранены, что заказы на заводе Кокериля для машин в 200, 500 и 1000 лошадиных сил посыпались в Seraing от всех передовых доменных заводов, видящих великий успех в упразднение паровиков, но только в последнее время получил полное убеждение в том, что дело взрывчатых машин, действующих на доменных газах, стало ныне окончательно на твердую практическую почву[9] и потому полагаю, что машины эти произведут глубокий переворот в организации всего железного дела и ещё убавят цены железных товаров, получивших за последнее время (1899 г.) тенденции к повышению во всём мире, который, завлекая Азию и Африку в круг современной промышленности, должен напрячь много своих сил, чтобы успешно справиться с представившимися задачами цивилизации. Чтобы демонстрировать эту свою уверенность хоть краткими численным указанием, я представлю дело в следующем виде, связанном с изложенными выше общим расчётом. Сжигая доменный газ, полученный при суточной добыче каждой тонны чугуна, можно получить в обычных условиях столько тепла, сколько даёт половина тонны угля или кокса, введенного в домну. Если это все топливо сжечь под паровым котлом, то можно получить от 20 до 25 паровых лошадей (считая от 1,1 до 0,8 кг. кам. угля в час на одну силу). Если же этот доменный газ впустить во взрывную машину (в роде системы «Simplex», какую выделывает Кокериль), то можно получить от 30 до 35 лошадиных сил. Таким образом доменный завод, добывающий в день только 50 тонн (около 3000 пуд.) чугуна, может иметь двигателей, действующих на его доменных газах (т. е. без всяких паровиков) от 1500 до 1750 лошадиных сил. А так как на 3000 пуд. чугуна в день довольно 2400 пуд. кокса или древесного угля, а для паровой машины в 2000 сил надо около 3000 п. каменного угля, а он почти может дать весь тот кокс, то, если хорошо воспользоваться полученною силою, окажется, что изысканное топливо, потребное для выплавки чугуна, ныне окупится или почти окупится энергией, содержащеюся в газах, производимых домной. Вот почему, не без некоторого юмора, Мартен и мог говорить о том, что описанное изобретение сделает, со временем, «чугун побочным продуктом доменной плавки». Отныне домны можно правильнее всего рассматривать, как производители чугуна и как генераторы силы. Это всего более относится к таким местам, как Урал, где ещё есть масса древесного топлива и применяется в домнах древесный уголь. Одна весовая часть дерева, совершенно сгорая, способна испарить 4,3 весовых части воды, а одна весовая часть древесного угля 8,6[10], а так как 4 части дерева дают 1 часть древ. угля, то при получены из дерева угля теряется даром (в лесу) почти ровно половина его теплопроизводительной способности при современной, ждущей изобретателей, обстановке этого дела. Пусть на выжег угля, в печах или ретортах, истратится даже половина этой потери, всё же при получении угля из дерева несомненно можно иметь много горючих газов, а от них новую даровую силу, необходимую для переделки чугуна в железо и сталь[11].
Распространившись о важнейших изобретениях, относящихся к производству чугуна, а именно более всего касающихся до топлива[12], я считаю возможным лишь бегло указать на изобретения, относящиеся до переделки чугуна в железо и сталь, потому что предмет этот более общеизвестен и так блестящ, что о нём говорится всегда, как о примере современных успехов техники. Перечислю лишь важнейшие моменты.
В XVIII столетии старый (прямо из руды в горне) или «каталанский» способ получения железа уже почти повсюду заменился превращением чугуна в низком горне в мягкое железо или в «крицы», подвергавшиеся проковке и дальнейшей обработке. Способ этот требует чистого древесного угля, а потому, когда он стал дорожать, Корт в Англии ещё в 1785 г. стал пробовать — по сперва с малым успехом — обработку в пламенных печах, применяя каменный уголь. Успех был получен (при усовершенствовании устройства пода печи) однако лишь Роджером около 1820 г., а распространение этого способа «пудлингования» отвечает как раз периоду распространения железных дорог, сильно увеличивших спрос на железо. Оно не подорожало тогда, а подешевело, потому что «угар» (потери при переделке) стал меньше, ручной работы и топлива пошло также меньше и оно могло быть низшего качества, чем при прежнем способе. Дошли скоро (около 1840 г.) и до пудлинговой стали, облегчили дело (ручную работу) и устройством вращающихся пудлинговых печей. Но всё же основа переделки чугуна осталась прежняя: чугун окислялся с поверхности, превращался в крицу, и её кованием и свариванием придавалась однородность. Истинный переворот в деле произошел между 1855 — 1860 гг., когда Бессемер стал получать жидкое (сплавленное) железо и сталь из жидкого же чугуна, просто продувая чрез него воздух. Топливо и работа, а потому и цены от этого явно упали. Но требовались руды и чугун не фосфористые, потому что фосфор не выгорает при обычном бессемеровании и пришлось обегать большинство железных руд, ибо в них есть фосфор, а он железо и сталь сильно портит. Изобретение Томаса в 1879 г. устранило и этот недостаток бессемерование и многих иных способов обработки железных руд, потому что показало возможность удаления фосфора простым изготовлением доломитового или вообще «щелочного» пода, и это было чрезвычайно важно, потому что теперь стало возможными пользоваться всякими рудами железа, а не одними чистейшими, которым выписывались из Испании и Африки для получения бессемерованием лучших сортов сплавленной стали. Последнее из важнейших изобретений стального дела есть мартенование; оно в сущности относится к 1865 г. и связано с тем, что тогда В. Сименс изобрёл регенеративную свою печь, в которой отработавшее пламя служить для предварительного нагрева воздуха и горючего газа, получаемого в генераторах, а через это стало возможным легко и дешево достигать в больших печах высоких температур, необходимых для сплавления стали (даже платина плавится в печах этого рода). П. Мартен в такой печи к чугуну подмешивал обрезки железа — очень обильные на всех железных заводах, особенно готовящих рельсы, и получал прямо сталь желаемого качества, которую и отливал в формы. Затем (в большом виде в Америке, если не ошибаюсь, ранее, чем где либо) часть железа в мартеновании заменяли железными рудами (это «рудный» процесс), через что достигли и до получения в печах сплавленного железа, а видоизменяя под печи, ещё более придали разнообразия процессу, изобретённому Мартеном. В его печах сразу плавят от 250 до 2000 пудов железа и стали. Бессемерование и мартенование (на подах кислых, т. е. кремнеземистом щелочном и пр.) и поныне господствуют всюду при получении тех масс стали и железа, какие идут в мире. Твердая и даже мягкая форма железа и стали, являвшаяся при кричном и пудлинговом способах передела, должны были уступить место жидкому или сплавленному металлу, потому что жидкость однороднее и с ней легче обходиться. Твердое же топливо заменили газовым.
Если все предшествующее связать в одно целое, то последовательный ряд изобретений, удешевляющих стоимость железа и стали, может быть выражен в настоящее время в следующем образе: две домны рядом; одна даёт чугун для бессемерования, другая — для мартеновской печи; сплавленный чугун первой домны прямо идёт в бессемеровские конверторы, где превращается одним вдуванием воздуха в сплавленное железо, а оно прямо поступает в мартеновскую печь, где, с чугуном второй домны (а при надобности и с подмесью руды), получается сталь или железо желаемого качества; из этой печи сплавленный металл прямо же прокатывается на мильбарсе (сырую болванку), пользуясь силою взрывчатой машины (например, системы Simplex Кокериля), действующей на доменных газах, которые не только достаточны для всего оборудования домны (т. д. для вдувания в неё воздуха и для его нагрева до температуры 600—800° Ц.) и для электрического освещения всего завода, но и для прокатки продукта мартеновской печи. Современная дешевизна железа и стали определяется более всего степенью приближения к этому, как бы идеальному, типу, потому что для него нужно наименее топлива и рабочих.
Отправляясь на Урал, я имел в голове указанный идеал, не раз говорил там о нём и желал теперь передать его ранее, чем приступлю к изложению виденного и узнанного на Урале.
(С фотографии С.П. Вуколова)
Приготовляясь к поездке по Уралу, для посильного суждения о его железной промышленности, мне самому необходимо было свести в сжатую форму не только беглые сведения о прошлой судьбе порученного мне дела, но и о современном его положении, насколько о нём можно было судить издали. Для достижения этой цели я перечитал всё, что нашёл нового о железной промышленности Урала, повидался с теми, от кого мог надеяться получить свежую правду, и постарался в сжатом виде получить из обширных официальных отчётов совокупность численных данных, относящихся к железному делу Урала. Эта последняя сторона моей подготовки к поездке кажется мне и теперь, когда поездка уже закончена, настолько определяющей моё отношение к возложенному на меня поручению, что я считаю необходимым воспроизвести здесь табличный свод данных, собранных мной перед поездкой, потому особенно, что числа имеют свой голос, лишенный пристрастия и убеждающий не менее очевидности, ради которой и должен был служить задуманный объезд Урала. Слыхал я не раз жалобы на недостаток у нас многих численных или статистических данных, но по опыту жизни пришёл давно к заключению о недостаточности — не самих чисел, а их разработки, потому что во множестве случаев находил желаемые числа, но почти никогда не встречал их должной обработки и даже простого, но краткого, а потому и легко охватываемого, сопоставления главных элементов дела, в чём и должно, по моему мнению, прежде всего видеть правильную обработку численных материалов. Поэтому привожу (на стр. 40) таблицу железной промышленности Урала, составленную мной из официальных источников, находящихся у всех под руками. Считаю также небесполезным изложить и некоторые из замечаний, которые родились у меня, когда таблица эта была мной составлена. Это даже необходимо для того, чтобы сколько-нибудь выяснились мысли, с которыми я отправился на Урал. Теперь, когда мои спутники и я сам много видели своими глазами на Урале, я вижу ясно, что все нами указанное по существу содержится уже в таблице, составленной перед поездкой. Действительность только придала сухом у очерку числами — свет и тени, краски и перспективу, и в этом смысле поездка была нужна. Без неё — голая правда чисел не имеет той живой убедительности и полноты, какую даёт только знакомство с настоящей действительностью. Основным источником для чисел таблицы, далее приводимой (стр. 40), служило общеизвестное официальное издание Горного Ученого Комитета: «Сборник статистических сведений о горно-заводской промышленности Poccии», а именно Сборник, относящейся к 1896 г., составленный А. Лоранским (издан в 1899 г.). Данные же о производительности за 1898 г. (гражданский) взяты из упомянутого выше (стр. 9) отчёта «Постоянной совещательной конторы железнозаводчиков». Чтобы по возможности сжать сведения , относящаяся к заводам, я свёл все данные в одну общую таблицу, расположив все заводы по владельцам, число которых оказалось равным 28-ми, если даже различать наследников С.С. Яковлева (Алапаевские заводы) от наследников П.С. Яковлева (Невьянские заводы) и собственные заводы наследников П.П. Демидова (Луньевские: Александровский и Никитинский) от их же посессионных (Нижне-Тагильских) заводов и если в том же числе счесть и малые заводы братьев Каменских и г-на Кондюрина, которые производить только переделку чугуна в железо и ведут его в малых размерах. А так как малое количество владельцев уральских заводов, при большом количестве принадлежащей им земли, составляет одну из основных особенностей уральского железного производства, то распределение заводов по владельцам мне кажется особо поучительным. Названия владельцев воспроизведены в том виде, как они даны в вышеуказанном «Сборнике».
В таблице (стр. 40) 18 столбцов. В 1-м столбце даётся число заводов, считая только те, хотя бы и вспомогательные, которые действовали в 1896 г., и соединяя в одно целое те, которые соединены так в «Сборнике», напр. Верхне и Нижне-Шайтанские заводы наследников Берга.
В столбце 2-м указано число тех заводов, на которых велась в 1896 г. только переделка чугуна на железо и сталь, но не добывалось самого чугуна. Разность чисел этого и предшествующего столбцов показывает число заводов, занятых добычей самого чугуна или её и переделкой чугуна в железо и сталь. Так как заводы и фабрики, подвергающее эти металлы дальнейшей обработке, напр. кованию, свариванию, обточке, превращение в машины, суда и т. п., и заводы, занимающееся литьём чугунных изделий, не входят в официальный перечень, а многие из заводов, введенных в перечень, заняты преимущественно такой переделкой, напр. Пермские (в Мотовилихе) пушечный завод, то очевидно, что в числах, взятых из горных «Обзоров», преобладает та условная точка зрения, по которой часть металлургических производств ведается Горным департаментом, а другая Департаментом торговли и мануфактур Министерства финансов. Правильнее было бы разве отличить те заводы, которые производят чугун из руд, от тех, которые его переделывают. Тогда более трети заводов из перечисляемых в таблице нужно было бы исключить. Но так как в современной норме должно считать наиболее целесообразным соединять в одно целое добычу чугуна с переделом его на железо и сталь, о чём будет говориться более подробно впоследствии, то на классификацию заводов, господствующую ныне в нашей статистике, должно смотреть, как на следствие того, от старины оставшегося обыкновения, по которому под именем «горной» промышленности подразумевается не только чисто горное дело, т. е. разведка, добыча и первая переработка руд (их сортировка, промысловое очищение и т. п.), но и превращение их путём переработки (химическими, физическими и механическими способами) в торговый формы металлов. Одно входит (рядом с земледелием, скотоводством и т. и.) в понятие «добывающей»
или фабрично-заводской промышленности. Конечно, добыча чугуна из руд и стали из чугуна должна одинаково относиться к делам второго рода, истинное же «горное» дело к делам первого рода. Смешение же в одно дело того и другого рода — смущает многих и, по моему мнению, составляет одно из таких зол, устранение которых много может повлиять в наше же время — на развитие русской металлургии.
В столбце 3-м указано число заводов, на которых добывается только чугун, а нет его переделки в железо. Из чисел видно, что около 1/5 всех уральских заводов относится к этому разряду. А так как в начале этой главы объясняется, что наивыгоднее соединять в одно целое добычу чугуна с его переделкой на железо и сталь, то становится уже понятной надобность коренных преобразований в ходе железного производства на Урале. Числа 2-го и 3-го столбцов и разность их суммы от общего числа заводов (столб. 1) показывают, что около ⅓ уральских заводов занято только переделкой чугуна, не добывают его, а потому должны его получать с заводов снабженных домнами, и что менее половины уральских заводов добывают и чугун, и железо. Отдельное управление и особая перевозка чугуна, очевидно, ложатся накладными расходами на железо, производимое на заводах, удалённых от домн. Причиной же отделения, естественно связанных, заводов служит, конечно, подвоз топлива, а потому в нём должно видеть истинный корень направления железных дел — как всюду — так и на Урале.
В столбце 4-мъ указано общее число доменных печей на заводах данного владельца.
В столбцах 5-м и 6-м приведена годовая добыча чугуна в 1896 г. — по выше указанному (стр. 38) «Сборнику» и для 1898 г. — по сведениям конторы железнозаводчиков. Сравнение столбцов указывает степень современного движения производительности в количественном отношении.
В столбцах 7-м и 8-м даётся для тех же годов, по тем же источникам годовое производство готового железа и стали. Часть железа и стали сбывается или передается на внеуральские заводы в болванках, а потому действительное производство более указанного. Некоторые различия в условиях составления отчётов (напр. разность в «отчётном» или «заводском» годе от гражданского) определяют притом разность цифр двух указанных источников, но так как для нашего дела важна лишь общая картина отношений, а она по обоим источникам одинакова, то я не считаю надобным входить в рассмотрение разных мелких подробностей. Прибыль производства чугуна и железа от 1896 до 1898 видна и она не велика, а это и надо было показать, как для всей уральской железной промышленности, так и для отдельных групп заводов.
В столбцах 9-м и 10-м приводится число рабочих, занятых на самих заводах и на вспомогательных работах, подобных подвозке руд и топлива, выжиганию угля и т. п. Числа эти взяты из официального «Сборника» за 1896 г. и не выражают собой числа рабочих, постоянно занятых заводскими делами (напр. летом, в сенокос, большинство уральских заводов не работает), а все же говорить ясно о том: какое число жителей достает для себя и своих семейств содержание от заводов. Очевидно, что те 135 тыс. рабочих, которые вписаны в отчеты, кормят около 500 тыс. народу, т. е. своих семей.
В столбцах 11-м и 12-м означено число тысяч десятин всей и лесной земли, приписанной к заводам. Главный интерес имеет особенно площадь лесов, так как на счет леса ведётся все почти железное дело Урала. Не останавливаясь здесь над этим предметом, к которому ещё не раз возвратимся, считаю необходимым добавить к числам таблицы, что количество всей земли и лесов, приписанных к казённым заводам, взято мной не из «Сборника 1896 г.», откуда взяты почти все данные для частных заводов, а из тех сведений, которые доставлены мне от Главного начальника уральских заводов и помещены во 2-й части этого издания (Приложение 14-ое). Они относятся к 1898 г. Что касается до Волжско-Вишерского общества, то оно своих лесов не имеет, а получаешь от казны чередовые лесосеки для заготовки дров и для выжигания угля. По сведениям, полученным мной из частного источника, для этой цели выделено около 1 млн. десятин казенной земли в Чердынском уезде, и я, гадательно, принимаю в ней 80% лесов. Ныне, т.е. в 1899 г., леса эти описываются и измеряются, но я ещё не получил сведений о результатах, а между тем не желал сделать в предварительной таблице пропуска. Для поceccионныx заводов взяты числа, полученные от Главного горного начальника и помещённые во 2-й части, в Приложении 31-м. Для всех остальных заводов взяты числа, помещенные в «Сборнике» на 1896 г. Если в частностях и есть немалые погрешности, то в целом едва-ли будет погрешность, превосходящая 1—2% общего количества[13].
В столбцах от 13-го до 18-го дается (по «Сборнику» 1896 г.) количество разных видов топлива, употребленного в 1896 г. на уральских заводах. Но в «Сборнике» приняты разные меры для разных видов топлива, мне же хотелось все те числа выразить в весовых единицах, а именно я выразил их (отчасти условно) в тысячах пудов. Главное или важнейшее топливо уральских заводов есть древесный уголь. Его количество выражают на Урале «коробами». Величина или кубическая вместимость короба на разных заводах Урала весьма различна. «Казенный короб», которым выражено количество древесного угля в «Сборнике», содержит 22 653 куб. вершка (или 70¼ куб. футов). Такой короб соснового угля, при средней степени влажности, весишь около 20 пудов, березового около 25 пуд., а елового и пихтового около 16 пуд., а потому в столбце 13-м дан вес древесного угля, считая, что в «коробе» вмещается 20 пуд. угля. Точно также для приведения кубических сажень дров к весовом у количеству (столб. 14-й) принять средний вес куб. сажени равным 220 пудам. Для корней и хвои (столб. 15) принять вес куб. саж. в 80 пудов, для торфа (столб. 16) в 100 пуд. Если такие допуски сочтутся кем-либо ненадежными, то по данным таблицы легко получить и число кубических сажень, указанных в «Сборнике». Для каменного угля и нефтяных остатков (столбцы 17 и 18) взяты прямо числа «Сборника», потому что и в нём дан вес в пудах. Считаю не излишним по поводу видов топлива, применяемого на Урале, упомянуть о том, что из 100 весовых частей дров, смотря по породе их и по способу углежжения, получается от 20% до 30% угля, в среднем около 25% по весу, а так как 1 весовая часть дерева испаряет[14] 4,3 вес. части воды — сгорая под идеально-хорошим паровым котлом, а 1 весовая часть древ. угля — 8,6 вес. частей воды, то при получении 25% по весу угля ровно половина нагревательной способности дерева пропадаешь (в газах, происходящих при углежжении). Принимая, что коксуюшийся каменный уголь среднего качества, дающий не менее 75% кокса, сгорая, способен испарять 9,7 вес. частей воды, а кокс 8,9 частей воды, получим, что при коксовании теряется не 50% нагревательной способности — как для дерева при обугливании, а только около 31%. Для того же, чтобы привести к какому-либо одному роду топлива разные виды его, применяемые на Урале, заметим, что число пудов воды могущей испаряться при полном горении одного пуда топлива — можно принять[15]:
Для дров, корней и т. и. 4,3; для торфа 5,3; для кокса 8,9;
Для др. угля 8,6; для урал. кам. угля 7,5; для неф. ост. 13,9.
Таким образом, если бы торф, каменный уголь и нефть заменить
эквивалентным количеством дров, то в 1896 г. потребовалось бы на Урале:
Вместо 1.368.000 пуд. торфа около 1.690.000 пуд. дров
................ 3.530.000 ........ кам. угля ....... 6.240.000 ........
................ 1.265.000 ........ нефти ............. 4.090.000 ........
................................................ Всего около 12.000.000 пуд. дров.
А так как 48,2 млн. п. древесного угля отвечают 192,8 млн. пуд. дров, из которых добыт этот уголь, да употреблено 88,2 + 16,2 млн. пуд. дров, корней и хвои непосредственно, то все заводское горючее Урала на 1896 г. соответствует 309 млн. пуд. дров (или около 1½ млн. куб. сажен). Если считать, что на десятине прирастает в год (древесины, корней, и хвои) около 100 пудов топлива, то, не истощая лесов, а только снимая (в виде чередовых лесосек) годовой прирост, на всю уральскую железную промышленность достаточно около 3-х миллионов десятин лесов. А таблица (стр. 41) показывает, что лесов приписано к заводам почти в три раза более. Отсюда уже видно, что Уралу впереди ещё очень, очень много дел.
Считаю затем полезным перечислить все уральские заводы — по владельцам, как они расположены в нашей таблице, но здесь, сверх того, указаны и губернии, в которых они расположены, а также и их географическое положение по широте и долготе (от Пулкова), чтобы легче было искать их на карте. Знак ч показывает, что на заводе есть доменное производство чугуна, а знак ж, что на нём производится железо или сталь.
1) Казенные заводы:
| Пермской губ. | Сев. шир. | Вост. долг. |
|---|---|---|
| Пермский пуш., ж. | 58°2' | 25°56' |
| Кушвинский, ч. | 58°17' | 29°26' |
| Баранчинский, ч. | 58°9' | 29°22' |
| Верхнетуринский, ч. | 58°21' | 29°29' |
| Нижнетуринский,ж. | 58°38' | 29°30' |
| Серебрянский, ж. | 57°59' | 28°37' |
| Каменский, ч. | 56°24' | 31°35' |
| Нижнеисетский, ж. | 56°45' | 30°22' |
| Уфимской губ. | Сев. шир. | Вост. долг. |
| Артинский, ж | 56°25' | 28°12' |
| Златоустовский, ч, ж. | 55°10' | 29°20' |
| Саткинский, ч, ж | 55°2' | 28°43' |
| Куcинский, ч, ж | 55°20' | 29°7' |
2) Волжско-Вишерское Общество, Пермской губ.[16] (Чердынского уезда).
| Kyтимский, ч. | 60°30' | 28°25' |
3) Наследники С.С. Яковлева: Алапаевские заводы, Пермской губ.
| Нейво-Алапаевский, ч, ж. | 57°51' | 31°22' |
| Нейво-Шайтанский. ч, ж. | 57°44' | 30°56' |
| Верхне-Синячихинский, ч | 57°59' | 31°18' |
| Ирбитский, ч, ж | 57°24' | 31°56' |
4) Наследников П.С. Яковлева, Невьянские заводы, Пермской губ.
| Невьянский, ч | 57°30' | 29°54' |
| Петрокаменский | 57°44' | 30°19' |
5) Гр. Стенбок-Фермора, Верх-Исетские заводы, Пермской губ.
| Сев. шир. | Вост. долг. | |
|---|---|---|
| Верх-Иcетский, ч, ж | 56°50' | 30°12' |
| Уткинский, ч, ж | 57°13' | 29°2' |
| Режевский, ч, ж | 57°23' | 31°4' |
| Сылвинский, ж | 57°18' | 28°29' |
| Верхне-Нейвинский, ж | 57°16' | 29°48' |
| Нижне-Сылвинский, ж | 57°19' | 28°31' |
| Нейво-Рудянский, ч, ж | 57°20' | 29°48' |
| Шайтанский, ж | 57°20' | 28°57' |
| Верхне-Тагильcкий, ч, ж | 57°21' | 29°40' |
6) Л.П. Соломирского и др., Сысертские заводы, Пермской губ.
| Сысертские, ч, ж | 56°30' | 30°28' |
| Полевской, ж | 56°25' | 29°30' |
| Верх-Сысертский, ж | 56°26' | 30°28' |
| Северский, ч, ж | 56°29’ | 29°53' |
| Ильинский, ж | 56°33' | 30°32' |
7) Г.М. Пермыкина, Ревдинские заводы, Пермской губ.
| Ревдинский, ч, ж | 56°48' | 29°37' |
| Бисертский, ж | 56°51' | 28°42' |
| Mapиинский, ж | 56°36' | 29°32' |
8) П.В. Берга, Шайтанские заводы, Пермской губ.
| Верхне-Шайтанские заводы | 56°56' | 29°42' |
| Нижне-Шайтанские | 56°55' | 29°39' |
9) Насл. П.П. Демидова, Нижне-Тагильские посесс. заводы, Пермской губ.
| Нижне-Тагильский, ч, ж. | 57°54' | 29°37' |
| Висимо-Уткинский, ж | 57°42’ | 29°3' |
| Нижне-Салдинский, ч, ж | 58°5' | 30°21' |
| Висимо-Шайтанский, ч, ж | 57°39' | 29°10' |
| Верхне-Салдинский ч, ж | 58°3' | 30°11' |
| Лайский, ж | 58°4' | 29°33' |
| Черно-Источинский, ж | 57°45' | 29°31' |
10) Насл. П.П. Демидова, собственные, Луньевские заводы, Пермской губ.
| Александровский, ч | 59°11' | 27°7' |
| Никитинский, ж | 59°1' | 25°31' |
11) Графа С.А. Строганова, Пермской губ.
| Добрянский и вспомогател. Софийский, ж | 58°28' | 26°5' |
| Кыновский, ч, ж | 57°32' | 28°19' |
| Билимбаевский, ч | 56°58' | 29°30' |
| Очерский и вспомог. ж | 57°54' | 24°27' |
| Уткинский, ч | 56°59' | 29°14' |
| Павловский, ж | 57°52' | 24°31' |
| Кувинский, ч | 59°6' | 23°48' |
12) Княгини Е.X. Абамелек-Лазаревой, Пермской губ.
| Чермосский, ч, ж | 58°46' | 25°49' |
| Полазнинский, ж | 58°20' | 26°7' |
| Кивеловский, ч | 59°3' | 27°12' |
13) Акц. Общества Камских заводов, Пермской губ.
| Чусовской, ч, ж | 58°19' | 27°35' |
| Нытвенский, ж | 57°58' | 25°1' |
| Пашийский, ч | 58°27' | 28° |
14) Богословского Общества, Пермской губ.
| Надеждинский, ч, ж | 59°38' | 30°19' |
| Сосьвинский, ч, ж | 59°11' | 31°29' |
15) Т-во Сергино-Уфалейских заводов, Пермской губ.
| Нижне-Уфалейский, ч, ж | 55°55' | 29°39' |
| Верхне-Сергинский, ч, ж | 56°39' | 29°12' |
| Верхне-Уфалейский ч, ж | 56°3' | 29°54' |
| Михаиловский, ж | 56°26' | 28°45' |
| Нижне-Сергинский, ч, ж | 56°40' | 28°38' |
16) О.М. Дружининой и др., Кыштымские заводы, Пермской губ.
| Верхне и Нижне-Кыштым. | 55°43' | 30°15' |
| Нязепетровский, ч, ж | 56°3' | 29°17' |
| Каслинский, ч, ж | 55°53' | 30°26' |
| Шемахинский, ж | 56°15' | 28°57' |
| Теченская фабрика, ч, ж | 55°49' | 30°26' |
17) Гг. Балашевых, Уфимской губ.
| Симский, ч, ж | 54°59' | 27°22' |
| Николаевский, ч | 55°14' | 27°46' |
| Миньярский, ж | 55°4' | 27°14' |
18) Белорецкого Акц. Общества, Оренбургской губ.
| Белорецкий, ч, ж | 53°58' | 28°4' |
| Кагинский, ч, ж | 53°31' | 27°22' |
| Тирлянский, ч, ж | 54°14' | 28°14' |
| Увьянский, ч | 53°44' | 27°31' |
19) Уральско-Волжского Акц. Общества, Оренбургской губ.[17]
| Верхне-Авзяно-Петровский, ч, ж | 53°31' | 27°11' |
| Нижне - Авзяно - Петровский, ж | 53°28' | 27°13' |
20) Кн. Белосельского-Белозерского, Уфимской губ.
| Сев. шир. | Вост. долг. | |
|---|---|---|
| Катав-Ивановский, ч, ж | 54°45' | 27°55' |
| Юрюзань-Ивановский, ч, ж | 54°51' | 28°6' |
| Усть-Катавский, ж | 54°55' | 27°52' |
21) Г.Фон-Дервиза, Оренбургской губ.
| Инзерский, ч | 54°16' | 27°12' |
22) В.А. Пашкова, Уфимской губ.
| Воскресенский, ч | 53°7' | 25°53' |
23) Г.С. Кондюрина, Пермской губ.
| Камбарский, ж | 56°16' | 23°52' |
| Лопыштинский, ч | 28°39' | 28°2' |
24) Братьев Каменских, Пермской губ.
| Молебский, ч | 57°15' | 27°38' |
| Суксунский и вспом. Тисовский, ж | 57°9' | 27°5' |
25) Г . Ш а м о в а и К о м н ., Оренбургской губ.
| Зигазинский, ч | 53°50' | 27°0' |
26) А.В. Всеволожского, Пермской губ.
| Пожевской, ч | 59°5' | 25°45' |
27) Наcл. гр. А.П. Шувалова, Пермской губ.
| Юго-Камский, ж | 57°43' | 25°15' |
28) Графа П.П. Шувалова, Пермской губ.
| Лысвенский, ж | 58°7' | 27°27' |
| Теплогорский, ч | 58°35' | 28°39' |
| Бисерский, ч | 57°39' | 25°50' |
| Кусе-Александровский, ч | 58°19' | 28°2' |
Если даже присчитать к 95-ти вписанным заводам 3 строящихся и 3 вспомогательных, то всё же в Уральском крае только около 100 заводов, из которых около ⅓ только переделывают чугун в железо и сталь и около 1/5 только добывают чугун, так что только около 43-х заводов заняты как добычей чугуна, так и его переделкой, то есть отличаются полнотой.
Если бы я пожелал передать здесь весь строй мыслей и сопоставлений, явившихся у меня — пред поездкой на Урал — при завершении итогов предшествующей таблицы, то я не только отнял бы часть интереса от описания виденного, но и должен был бы удалить ему очень мало места, потому что из предшествующих цифр рисуется множество подробностей и вытекает масса следствий, выводить который надо длинными npиёмами. Ограничусь поэтому лишь немногими краткими заметками, относящимися преимущественно к последним столбцам таблицы, то есть к расходу топлива, потому что железное дело на нём именно всегда и всюду основывается, им и определяется. Бедные железом руды, например, находятся повсюду. Их или вовсе не обрабатывают или подмешивают только в малой пропорции к более богатым рудам исключительно потому только, что для плавки бедных руд надо много топлива, и железо выходит тогда дорогим. Уральские же руды в общем целом и ныне, когда по недостатку дешевых подъездных путей, нередко применяют подмесь местных — небогатых руд, дают по крайней мере около 56% чугуна, так как на Урале в 1896 г. (по «Сборнику») проплавлено 60,2 млн. руд, а получено 34,1 млн. пуд. чугуна и израсходовано 41,6 млн. пуд. древесного угля. При таком содержании железа в руде, на 100 пудов чугуна идёт значит на Урале в среднем около 175 пудов руды и около 125 пуд. древесного угля (что отвечает 500 пудам дров), то есть на пуд чугуна идёт в сумме по крайней мере три пуда руды и угля (да ещё около 20 пуд. флюсов или плавней). Это уже отчасти показывает, говоря вообще, великую зависимость железного дела от удешевления способов перевозки. Но сущность не в чугуне, он сам по себе идет только в малом количестве, едва 10%, прямо в практическое применение, а главная его масса, как общеизвестно, переделывается на железо и сталь. Вот на эту то переделку расходуется опять много топлива. Если в 1896 г. на выплавку 34 млн. пуд. чугуна пошло около 42 млн. пуд. древесного угля, то все остальное топливо (а именно: 6 млн. пуд. древесного угля, 88 млн. пуд. дров, 16 млн. пуд. корней и хвои, около 1⅓ млн. пуд. торфа, 3½ млн. пуд. каменного угля и 1¼ млн. пудов нефтяных остатков, что отвечает примерно 140 млн. пуд. дров, тогда как уголь, пошедший на чугун, отвечает 160 млн. пуд. дров), то есть, примерно, около (менее) половины всего топлива, употребленного заводами, соответствует 21 миллионам пудов железа и стали, полученных на Урал в 1896 г. Это было бы немного, если бы Уральские заводы превращали большую часть своего железа и стали в машины и др. законченный изделия, но такой передел существует только на немногих заводах и только отчасти, а именно на казённых: Пермском, Златоустовском и Артинском заводах, на Нижне-Тагильском заводе Демидова и на Сысертских заводах, да понемногу ещё на двух, трёх других заводах, главная же масса железа и стали идёт в виде рельсов, полос, листов, балок, проволоки и т. п. сравнительно грубых сортов железа и стали. При этих условиях указанный расход топлива велик по нынешним нормам и явно указывает на недостатки в организации производства железа. То же должно сказать про самый чугун. На пуд его надо расходовать при выходе 56% не 1¼ пуда угля, а никак не более (скорее менее) одного пуда, как это и осуществляется уже на некоторых заводах даже на Урале и как давно достигнуто даже у нас, там, где ведется выплавка более совершенным образом. Укажу пример, взятый из того же «Сборника 1816 г.», который служил нам и для статистики уральской промышленности. На польских домнах (1.с. стр.286 и 287) проплавлено 26½ млн. пуд. руды и получено 13½ млн. пуд. чугуна (выход след. равен 51%, т. е. руды беднее уральских), а израсходовано 3 млн. пуд. древесного угля и 11 млн. пуд. кокса, всего около 14 млн. пуд. угля, т. е. почти пуд на пуд, хотя руда беднее уральской. Даже на самом Урале различия в расходе топлива при доменной плавке чрезвычайно велики, судя по тому же «Сборнику». Так, на Нижне-Шайтанском заводе (стр. 274) получено 353 т. пуд. чугуна при расходе 280 пуд. угля, т. е. на 100 пудов пошло только 80 пуд. угля. А на казённом Баранчинском заводе на 336 тыс. пуд. чугуна израсходовано 639 т. пуд. угля, т. е. на 100 п. чугуна около 190 т. пуд. угля, следовательно, слишком в два раза более, чем на Шайтанском заводе Берга. Числа даже нашей, очень краткой таблицы, ясно показывают громадный разности в количестве топлива, расходуемого уральскими заводами на данное количество чугуна и железа. Огромный, и очевидно излишний, расход топлива замечается на казённых заводах Урала, которые, как общеизвестно, давно приносят казне явные и крупные убытки, тогда как частные заводы получают немалые чистые доходы. Не вдаваясь ни в какие иные суждения, причину такого прискорбного различия нельзя не видеть уже в одном излишнем расходе топлива. Если же обратить внимание на отношение между производительностью и количеством лесов, находящихся при казённых и частных заводах, то выступает и другая сторона, определяющая убыточность казённых заводов. На всём Урале произведен в 1896 г. 34 млн. пуд. чугуна и 20 млн. пуд. железа и стали. Судя по тому, что передел чугуна в железо и сталь требует почти столько же топлива на пуд, как и выплавка чугуна, можно сложить оба числа (получится 54 млн. пуд.) и определить, сколько в общем среднем приходится на Урале лесной земли на 1 млн. пуд. чугуна. Оказывается, что на 1 млн. пуд. чугуна приходится около 160 тыс. десятин леса — в среднем. Но для казенных заводов примерно — в два раза более приходится лесов, чем для совокупности частных заводов. У Демидовых лесная площадь в 2½, раза менее, чем у казенных заводов, а производительность, по сумме чугуна, железа и стали, гораздо более, чем у казенных заводов. Таким образом, имея только официальные данные, всем доступные, легко можно уже объяснить себе многие из тех отношений, какие должны выясниться при посещении самого Урала.
вогул Чумин, указавший русским залежи здесь магнитной руды.
(С фототипии изданной Горным правлением)
Но для того, чтобы суждение о железной промышленности столь обширного края, каков Уральский, могло дать толкование и указания не только за прошлое и настоящее время, но и на предстоящее,— а это именно было возложено на меня (стр. 12),— нельзя было ограничиться одними данными о самой этой промышленности, так как экономические условия очень сильно зависят от общих основных условий, среди которых действует данная промышленность, как это, думается мне, очевидно каждому. Но этой причине я старался собрать, особенно для Пермской и Уфимской губерний — где сосредоточена железная промышленность Урала — численные выражения, которыми обрисовывается общий экономический строй края. В этом мне много помогли управляющее казенными палатами двух названных губерний. Премного благодарен пермскому представителю министерства финансов Сергею Александровичу Иверонову, снабдившему меня обширным запасом численных сведений, относящихся к Пермской губернии. Из этих данных я извлёк много поучительного и считаю не излишним привести здесь в виде таблицы краткий свод наиболее важных сведений, не решаясь увеличивать объём издания более подробными материалами, содержащимися в изданиях Пермского земства, откуда почерпнуты и ниже приводимым числа, сообщенный мне С. А. Ивероновым. Из полученных чисел, я уж сам вывел — ради наглядности— числа последних двух столбцов (табл. стр. 53), не гонясь за невозможной здесь точностью, а имея целью лишь придать числам своё значение и сделать их более поучительными.
Достойно примечания соответствие между числами двух последних столбцов: в тех уездах, в которых на жителя приходится наиболее своего хлебного зерна, т. е. там, где земледелье развито и процветает, там лесов мало, на каждого жителя. А там где мало хлеба — много лесов. Тут не случайность, а причинная связь, хотя и усложняющаяся разными второстепенными обстоятельствами. Здесь дело в общеизвестном отношении землепашцев к лесу. Они не друзья, а почти враги. Лес мешает пахоте, посевам и даже скоту, необходимому земледельцам, а потому они прямо или косвенно истребляют леса, если лесная почва годна для хлебов. Такова истоpия заселения всей Poccии. Она повторяется в Пермской губернии, как и повсюду, как и в других губерниях, как в Канаде и С.-А. Соед. Штатах. Земледелец начинает заботиться о лесе только тогда, когда его вырубит, выжжет, выкорчует и когда выгоном скота на порубки вытравить все зародыши новых лесов. Только там лес и может удержаться рядом с земледелием, где за ним, а особенно за молодыми всходами после порубок, сколько-нибудь присмотрят, т. е. не допустят на них выгона скота, или там, где земля и климат не благоприятствуют урожайности хлебов и труд изведения лесов плохо окупается, как в Чердынском или Верхотурском уездах, но туда и не склонен переселяться такой истый земледел, каким должно считать русский народ. Этими объясняются многие числа предлагаемой
2) Число среднего урожая без количества посевных семян разделено на число жителей.
таблицы. Железные заводы сгустились в уездах Екатеринбургском и Верхотурском (в Соликамском — издавна идёт солеварение, которому тоже надобны леса), и если там ещё осталось не мало лесов, то — и не ездивши на место — можно с уверенностью утверждать, что это зависит от тех забот, которые заводчики, волей или неволей, должны иметь о лесах, так как на них идёт «огневое» действие на Урале. Если лес — враг землепашца, то он друг — железнозаводчика, что не следует упускать из
1) На основании Высочайшего повеления 27 мая 1897 г. Катайская казённая дача, площадью 118.000 дес., расположенная в Верхне-Уральском уезде, Оренбургской губернии, должна перейти на арендном праве в пользование частных горных заводов: Катав- и Юрюзань-Ивановских князя Белосельского-Белозерского. Инзерского фон Дервиза, Уральско-Волжского металлургического общества и акционерного общества Белорецких железоделательных заводов Пашковых с платой по одному рублю за кубическую сажень дров. Отвод участков и заключение контракта будет произведено впоследствии, по отграничении площади лесоустроительной партией. Аренды казенных лесов горными заводами в Уфимской губернии не имеется. (Замечание управляющего палатой).
1) Сведения о том же предмете Казенной палаты доставлены с особом списке, из которого я считаю не бесполезным извлечь указание количества земель наиболее крупных владельцев. В Уфимском уезде: В. П. Базилевский 29.624 десятин земли, Ф.И. Чижев 33.108. А. и Д.Д. Дашковы 28.901, Н. и П.П. Балашовы 254.337 кн. К. Е. Белосельский-Белозерский 159.731 (при Катавских заводах); в [[w:Бирский уезд|Бирском уезде]]: А. Ф. Павлов 46.545 дес. земли; в Стерлитамакском уезде: В.А. Пашков 137.904 дес. земли; в Златоустовском уезде: княгиня Н. Д. Белосельская-Белозерская 149.288 дес. земли (при Юрюзанских заводах). (Выноска Д. Менделеева). виду. A многие упускают, боясь правда взглянуть в глаза или, ещё чаще, по незнакомству с делом, и по дружбе с предрассудками. Пермская губерния, при 30-ти млн. десятин пространства, содержит ещё около 20 млн. десятин лесов, и, охватывая центр Урала с его запасами железных, медных и иных руд, служит естественным центром уральской железной промышленности, которая — пока есть лес, естественно должна ими пользоваться, а для прочности металлического промысла хранить те леса, то есть брать с них в данное время только то, что прирастает в то же время. Это может тянуться много времени, если об этом заботиться, а потому вопрос о приросте леса есть один из первостепенных при обсуждении железной промышленности Урала. По этой причине я старался при поездке собрать достоверные данные о лесах уральских краёв и в третьей части этого издания посвящаю приросту леса особую главу.
В нынешней Уфимской губерний, где идут юго-западные отроги Урала, есть не мало лесов, руд и издавна устроенных жел. заводов, а потому помещаю (на стр. 54 и 55) общие данные об этой губернии в том самом виде, в каком получил их, с обязательной готовностью, от управляющего Уфимской казенной палатой Николая Павловича Зарубина.
Те 5 млн. десятин леса, которые содержатся в северо-западных уездах Уфимской губернии конечно, не могут соперничать с 20 млн. десятин пермских лесов, но всё же при пространстве в 10½ млн. десятин, и при 2⅓ млн. жителей пропорцию уфимских лесов должно считать на столько значительной, что большую долю этих лесов можно считать пригодной для железного дела Уральских краёв.
Пермскую и Уфимскую губернию должно считать главным очагом уральской железной промышленности. В Оренбургской степные края входят юго-восточные части Урала, там есть и руды железа, но там мало лесов, зато там и в соседних киргизских степях известны и вновь открываются значительные каменноугольные богатства, но все это ещё находится в период такого скорого развития, что я и не рискую оформить имеющиеся сведения в табличную форму. Края эти, как и Тобольская губерния, состоят в период роста и разведок, тут один год уже многое может менять. Притом только доли этих административных областей подходят к уральскому краю, а потому говорить о их целости мне здесь не приходится. Даже на карте, которую прилагаю к этому изданию, захвачены только части указанных губерний и областей.
(С фотографии Д. Соломирского)
Карта уральского края, приложенная при этом издании, составлена прежде всего на основании 10 верстной (на дюйм 10 верст) карты Генерального Штаба (по проекции Гаусса) и карт Омского Военного Округа (в том же масштабе). Для заводов отчасти воспользовались известной картой Урала, составленного Закожурниковым. Главные данные для нашей карты (географические широты и долготы) выписаны из известных астрономических определений гг-ми Михаилом Николаевичем Младенцевым и Павлом Александровичем Квасниковым, кончившими курс И. С.-Петербургского университета. Более 500 таких определений нанесено на карту нашу. Mногие частности по возможности исправлены по специальным картам горных округов и владений, доставленным мне при поездке, а также по карте Тавды, полученной от Ирбитского городского головы г. Лопаткова. В нанесении лесов руководством служили отчасти вышеназванные подробная карты округов и владений, отчасти личные сведения, собранные на месте, отчасти (для Туринского уезда и севера Тобольской губернии) карты съёмок, доставленных мне тобольским губернатором Л. М. Князевым, но более всего те указания, которые даны мне многими знатоками. Всем лицам, содействовавшим составлении прилагаемой карты, приношу мою глубокую благодарность. Хотя много трудов было потрачено на составление приложенной карты, но нельзя быть уверенными в отсутствии погрешностей, а потому всякое указание в этом отношении будет принято мной с глубокой признательностью. Чтобы не испестрит карту множеством названий, я считал необходимыми наметить на ней лишь немногие населенные места, так как целью поставил возможно верное указание относительного положения заводов и рудников.
27 сентября 1899 г.
(С фотографии г. Д. Соломирского)
- ↑ Слово „труд“ я отличаю от слова „работа“ — хотя бы оба сделаны были людьми. Объяснение желающие найдут в моей книге: „Основы фабрично-заводской промышленности“. Выпуск 1-ый, 1897 г., стр 52
- ↑ На небольшой подъём цен железа, происшедший около 1887 г., несомненно более или менее влияла перемена в торговой политике Poccии, происшедшая около того времени. Барыши с огромных поставок в Poccии не стали уж сбавлять немецких цен
- ↑ Данные взяты мною из Bulletin de la Societe d’Encouragement, Mai 1899
- ↑ Английская тонна = 62,027 пуд.
- ↑ Мне кажется однако, что могут быть практические случаи, особенно у нас, когда станет выгодным нагревать воздух особыми топками, пользуясь низшими сортам и каменного угля и др. видов топлива, а все доменные газы прямо проводить во взрывных двигательных машинах (о которых говорится далее) — совершенно упразднявшие паровики. Особенно это важно там, где рядом с домной будет прокатное и механическое отделения
- ↑ Обыкновенно пропорция СО² меньше, взята наибольшая (а для СО близкая к наименьшей), чтобы и при этом показать ту пользу, какую дают доменные газы
- ↑ Привожу краткий примерный расчёт. Воздух, содержа, по весу, около (смотря по степени влажности) 23% кислорода и около 75% азота (Основы фабрично-зав. промышл. Вып. 1-й , стр. 74 и 96), представляет теплоёмкость около: 0,24+0,00005t, а потому для нагревания 1 вес. части его от 0° до 750° надо около 210 калорий. Спрашивается теперь, сколько, по весу, надо воздуха, чтобы превратить 1000 кг. угля в доменные газы, содержащие 16 объёмных процентов СО2 и 24% СО, считая, что весь кислород воздуха взойдет в эти газы? Назовём искомое количество воздуха х (по весу). Кислорода в нём будет 0,23х. Каждому объёму СО² отвечает такой же объём кислорода, а каждому объёму СО соответствует пол-объёма кислорода, следовательно количество кислорода, давшее С0², относится к количеству кислорода, давшего СО, как 16:12 или как 4:3, а вес углерода, давшего те газы, как 2:3, потому что в СО² на 32 ч. кислорода содержится 12 углерода, а в СО вдвое по весу менее углерода. Отсюда следует, что при сжигании в домне 1000 кг кокса, содержащего (l.с., стр. 191) 870 кг. углерода, 2/5 или 348 кг. его превратится в СО², а 3/5 или 522 кг. перейдет в СО. Но для первого из газов надо 928 кг. кислорода, для второго же 696 кг. кислорода, всего же 1624 кг. кислорода. Очевидно, что 1624=0,23x, откуда х — 7061, т.е. для превращения 1000 кг. кокса в доменные газы (или при получении тонны чугуна) надо ввести 7061 кг. воздуха (или около 5900 куб. метров). В действительности потребуется меньше уже потому, что часть углерода входишь в чугун. А так как для нагревания до 750° на одну весовую часть воздуха требуется 210 калорий, то для нагревания 7061 кил. пойдет около 1½ млн. килограммовых калорий или около половины тепла, развивавшегося горением доменных газов. Если нагрев воздуха будет до 350°, то расход газа уменьшится в 2 раза.
- ↑ Препятствие это зависит не от засорения или чего-либо подобного, производимого уносимой пылью, а от того, что в цилиндрах скопляются кучки пыли; они от взрывов накаливаются и это нарушает ход машины, потому что воспламенение происходит не во-время
- ↑ В письме (Seraing, le 16 Sept. 1899) ко мне м-ру A. Bailly извещает, что теперь у Кокериля взрывные машины работают на доменном газе без всякой его очистки и что один из таких двигателей работает безостановочно — кроме воскресений, — уже 10 месяцев — без всякой чистки. Одно, что наблюдается — это охлаждение входящего газа до температуры ниже 25° Ц ., так как, всасывая всегда одинаковый объем газа, машина даёт мало силы, если входящий газ горяч. Что касается до литературы этого, сравнительно ещё нового, предмета, то она уже чрезвычайно обширна, и желающие найдут все необходимое в каждом действительно специальном журнале Бельгии, Англии, Германии и Франции. Помещенный в тексте общий вид машины взят из статьи Aime Witz (Experiences sur l’emploi direct des gaz des hauts-fourneaux dans les machines motrices), помещённой в Revue Universelle des mines, 1898, T. XLIII, pag. 113
- ↑ Менделеев: Основы фабрично-зав. промышл. Вып. 1 -й, стр. 191
- ↑ Считаю, со своей стороны, возможным пробовать выплавку чугуна прямо на дереве, устроив большую домну высокой, но с верхней частью не вертикальной, а наклонной (чтобы уголь в нижней части не подвергался большому давлению верхних слоёв, содержащих смесь дерева и руды). В этой верхней наклонной части дерево разложится и даст уголь (быть может сюда нужно будет вдувать для этого некоторое количество воздуха), на счет остатков тепла, развивающегося в нижней (вертикальной) части домны, где пойдёт обычный процесс. Тогда газы такой домны будут очень богаты горючими составными началами и даже — быть может — можно будет собрать жидкие продукты „сухой перегонки“ дерева
- ↑ Не излишним считаю указать на то, что в домне на разложение руды требуется, в сущности, только менее 30% тепла, содержащегося в угле или коксе. Из этой заметки сделаю только один вывод: впереди ещё много можно ждать нового в деле пользования топливом при производстве чугуна и железа.
- ↑ Благодаря любезному содействию г. А. Фолькмана, податного инспектора города Екатеринбурга, я получил за последнее время много сведений о количестве всей земли и лесов, причисленных к заводам — по разным источникам,
особенно же по данным: Уездных Земских Управ, Нотариального
Архива при Екатеринбургском Окружном Суде и Управляющего Государственными
Имуществами Пермской губернии. Сличая эти данные между собой и с теми,
которые извлечены из „Сборника“, видим иногда необъяснимые различия, но
они редко превосходят 1—2%, о которых я говорю в тексте; более же
крупные разноречия я не имел времени и возможности выяснить. Предмет не
лишен своего значения, но его возможно разъяснить только на месте, и я
предпочел в этой таблице ограничиться для частных заводов сведениями
„Сборника“. В виде примера несущественных, но все же неразъяснимых,
разноречий приведу число десятин при Шайтанских заводах наследников
Берга:
Всей земли: Лесов: По „Сборнику“ 34.252 19.165 По свед. Земской Управы 34.252 10.003 По сведениям же, полученным мной в сентябре сего года от Б.Э. Бабеля (Управляющего заводами), за исключением 2849 дес., отошедших к крестьянам всего земли 31.643 дес., под чистыми лесосеками 5.338 дес., а под лесом и порослью 19.334 дес.
- ↑ Как показано подробнее в моём сочинении:„ Основы фабрично-заводской промышленности выпуск 1-й (Топливо, 1897 г., стр. 191).
- ↑ По тому же источнику, который указан в предшествующей выноске, считая в уральском каменном угле 15% золы.
- ↑ Тем же обществом строится новый завод, недалеко от Кутимского, а для передела чугуна строится большой завод около Казани (ж)
- ↑ Строится ещё один завод для чугуна и на Волге переделочный завод