Ст. 60 (59). Место жительства лица есть место его водворения, оседлости и постоянного или обычного пребывания.
Уст. Гр. Суд., ст. 204—207. Уст. Суд. Торг., ст. 164, 165. Уст. Пасп. (изд. 1890 г,), ст. 2—10. Пол. о видах на жит. 1894 Июн. 3, собр. узак., 702. Город. Пол., изд 1886 г., ст. 17; изд. 1892 г., ст. 24. Пол. Зем. Учр., изд. 1892 г., ст. 16. Общ. Пол. Крест., ст. 40, 41, 47. Касс. реш. 76/487, 88/72. Гр. ул. Ц. П., ст. 26. Гр. узак. Прибалт., ст. 3066. Проект. гр. ул. 1809 г., ст. 63. Реш. Общ. Собр. Сенат. 1891 Февр. 22, по д. Езерского, Чубинова и кн. Мурузи. |
Финл. зак. 1865 Февр. 6, о сельск. общ. управл., ст. 3; 1873 Дек. 8, о город. общ. управл., ст. 3 (в ред. 1883 Авг. 15); 1879 Март. 17, о общ. призрении, ст. 19—24; 1879 Март. 17, о пересел.; 1883 Апр. 2, о бродягах, ст. 1, 2; 1888 Июн. 27, о пасп. Франц. гр. ул., ст. 102. Голл. гр. ул., ст. 74. Итал. гр. ул., ст. 16. Герм. зак. 1870 Мая 13, о мерах к устран. двойного облож., ст. 1; Прус. зак. 1893 Июл. 14, ст. 47—52: о том же. Бельг. проект. гр. ул. Лорана, ст. 105. Испан. гр. ул. 1889 г., ст. 40. Португ. гр. ул., ст. 41. Калифорн. уст. внутр. управл., ст. 52, 1239. Проект. Герм. гр. ул., 1-й ред., ст. 34; 2-й ред., ст. 17. Проект. Бера, ст. 25. |
Общие правила о месте жительства должны быть изложены в гражданском уложении, потому что место жительства лица служит основанием для применения к нему общих и местных гражданских законов, а также основанием личной гражданской подсудности или подчинения лица ведомству местных судебных и правительственных установлений, и сверх того, с точки зрения законов гражданских, место жительства есть гражданское право лица, его собственность или имущество, часто дорого стоящее, так как с местом жительства связано нередко существование промышленного, торгового или хозяйственного заведения, связаны деловые отношения и знакомства, выгодное для торговли и промысла местоположение и заработки лица, а также, в большинстве случаев, и общественное его положение.
Понятие о месте жительства лица, в смысле законов гражданских, как месте его водворения, оседлости и постоянного или обычного пребывания, полагается обыкновенно в основание и для определения принадлежности лица к городскому или сельскому обществу, к земству и государству, а также для обложения его налогами, для определения повинности призрения и, сверх того, при существовании паспортной системы имеет особое применение к вопросу о паспортах или видах на жительство. Однако основное понятие о месте жительства, в смысле гражданского права, не следует смешивать с теми видоизменениями, какие оно получает в упомянутых законах административных, потому что каждый из этих законов естественно приспособляет, изменяет и осложняет означенное понятие в применении к своим особым целям.
В определении места жительства слово «оседлость» употреблено в общем смысле поселения или домашнего обзаведения, причем следует заметить, что по закону (Уст. Пасп. ст. 145, 169, 170, 175, 176, 180, 182, Свод Степн. зак., ст. 59, 135, 148, 149, 394, 620) даже кочевые племена имеют постоянное место жительства в своих кочевьях, юртах, хотонах, улусах или стойбищах, хотя и меняют его по временам года (ср. исслед. Гродекова о киргизах, I, 102, Небольсина о калмыках, 23); у племен полукочевых имеются обыкновенно постоянные жилища в деревнях, поселках, зимовниках или займищах и временные ставки, шалаши или вежи в других местах (Харузин, Лопари, 98; Материалы для изуч. экон. быта в Закавк. т. II, в. 3, 41, III, 9, 236, IV, 11 и др.). Местом жительства бродячих инородцев следует считать стойбища в занимаемой ими полосе (Уст. Пасп., ст. 183).
Некоторые законодательства вводят в определения понятия о месте жительства признак исключительности, показывающий, что одно и то же лицо в одно и то же время может иметь только одно место жительства. Так, по гражданскому уложению Царства Польского (ст. 26), местом жительства каждого туземца и каждого жителя края, по отношению к пользованию гражданскими правами, считается то место, в котором он имеет «главную оседлость» (ср. также Франц. ул., ст. 102: principal établissement; Голл. ул., ст. 74; Итал. ул., ст. 16; Бельг. пр. Лорана, ст. 105). Соответственно сему, наприм., французские юристы полагают, что каждое лицо в данный момент может иметь и имеет только одно место жительства (Лоран, т. II, п. 69; Даллоз и Верже при ст. 102, п. 43), хотя заключение это прямо не выражено в самом кодексе (Локре, III, 405, 424, 425) и встречаются во французской судебной практике решения, допускающие наприм. вручение повестки в любом из двух мест жительства ответчика (Даллоз и Верже при ст. 102, п. 44) или отдельное, для торговых дел, место жительства замужней женщины, производящей торговли, тогда как по закону она следует гражданскому местожительству мужа (Фр. ул., ст. 108, и Даллоз—Верже доп. 865). Напротив общие законы Империи (т. X ч. 1, ст. 1285) и местные Прибалтийские (ст. 3073), а также законы Австрии (зак. о гражд. подсудн., ст. 17), Пруссии (Прус. Зем. Пр., введ., ст. 27), Саксонии (Гражд. ул., ст. 17) и других германских государств дозволяют лицу иметь и несколько мест жительства, каковое правило выражено положительно и в проекте нового гражданского уложения для Германии (ст. 34, 1-й ред., ст. 17, 2-й ред.). Английские и североамериканские юристы высказываются в пользу единства места жительства лишь по вопросу о применении разноместных законов и о политических правах (Стори, о столкн. зак., стр. 45; Dicey, о местожит., 61—64; Кент т. II, 552; Калиф. уст. внутр. управл., ст. 52 п. 2), но допускают коммерческое местожительство своих сограждан в чужих странах без утраты места жительства в своей стране (Кент II, 49, 50) и, по-видимому, не придают никакого значения единству места жительства по вопросам о подсудности и обложении имущества и промыслов налогами.
Установление правила о том, что каждое лицо имеет и должно иметь одно место жительства и что, следовательно, нет лиц, вовсе не имеющих места жительства или имеющих несколько разных мест жительства, представляется полезным в особенности для применения местных законов к тем гражданским отношениям, которые должны быть обсуждаемы по законам, действующим в месте жительства лица (Бар, I, § 46). По вопросам о подсудности это правило не имеет существенного значения, потому что за недостатком постоянного места жительства личная подсудность ответчика определяется местом его пребывания или временного нахождения (Уст. Гражд. Суд., ст. 206), а если ответчик имеет оседлость или обзаведение в разных местах, то истцу предоставляется выбрать из числа сих мест то, где он может застигнуть ответчика (Уст. Гражд. Суд., ст. 205). Равным образом принадлежность лица к числу городских обывателей, права его по городским выборам и обложение городских его имуществ и промыслов сборами в пользу города не зависят от того, проживает ли это лицо постоянно в данном городе или имеет жительство в другом месте или в разных местах или нигде постоянного жительства не имеет (Город. Пол., изд. 1886 г., ст. 17, изд. 1892 г., ст. 24). Из целого ряда дел, восходивших на разрешение Правительствующего Сената, видно, что и дворянские собрания, в особенности столичные, облагают сборами на частные дворянские повинности таких дворян-домовладельцев, которые записаны в дворянских книгах других губерний и имеют в другой губернии жительство более или менее постоянное (ср. опред. 1 Общ. Собр. Сената 1891 февр. 22 по д. Езерского, Чубинова, кн. Мурузи). Принадлежность лица к составу местного земства, пользование избирательными правами в данном земстве и обложение его имений, торговли и промыслов земскими налогами также не зависят от того, есть ли у него жительство еще в других губерниях и уездах (Пол. зем. учр., ст. 16, 24, 62). Против двойного обложения лица, по разным местам его жительства в пределах одного государственного союза, личными налогами принимаются обыкновенно, там, где такая двойственность местожительства дозволена законом, особые меры, на основании коих каждое лицо в таком случае подлежит обложению в том из разных мест жительства, которое находится в родном его крае или в месте его службы; лица же, не имеющие постоянного места жительства, облагаются в месте их пребывания (Герм. зак. 1870 мая 13, ст. 2). В странах, где существует всеобщая подача голосов, единство места жительства имеет еще особое политическое значение, хотя в этом отношении обыкновенно различают местожительство гражданское и местожительство политическое; последнее наприм. по законам Франции, может быть переменено не иначе, как посредством формальных заявлений, и вообще по условиям своим отличается от места жительства гражданского (Мерлен Реперт., vo. Domicile, §§ 1 и 2). Таким образом главнейший интерес правила о единстве гражданского местожительства сосредоточивается на вопросе о применении местных законов к тем гражданским отношениям, которые должны быть обсуждаемы по законам, действующим в месте жительства лица, наприм. по делам о семейных отношениях, о наследовании, дееспособности лица и т. п. (ср. ст. 4, 8—16 проекта). Германские юристы и законодательства, дозволяя лицу иметь несколько мест жительства и, с другой стороны, допуская отсутствие у него постоянного местожительства, устраняют возможные притом сомнения и затруднения в применении разноместных законов такими правилами, что если у кого нет постоянного места жительства, то отношения, зависящие от законов местожительства, должны быть обсуждаемы по законам того края, к коему он принадлежит как местный уроженец (Прус. Зем. Пр., введ., § 25; Савиньи VIII, 102; Бём § 5); если же у кого окажется два или несколько мест жительства, то применяются законы того места жительства, которое ранее было основано (Савиньи VIII, 101; Бём § 5), а по Прусскому земскому праву дееспособность лица в этом случае обсуждается на основании тех законов, кои более благоприятны для действительности сделки (Прус. Зем. Пр., введ., § 27). С другой стороны, установление правила о единстве местожительства, именно по вопросам о применении законов, считается не безопасным, потому что при нем наприм. иностранные подданные, хотя и проживающие в Империи, всегда стали бы ссылаться на то, что у них есть место жительства за границею. Для устранения подобных отговорок некоторые североамериканские писатели (наприм. Уартон) ставят такое положение, что если иностранный подданный проживает в Штатах, то законы сих последних применяются к обсуждению даже личных его отношений, — положение, соответствующее статье 995 русских законов о состояниях, по смыслу которой иностранцы, находясь в России, как лично, так и по имуществу их, подлежат действию российских законов.
В виду означенных соображений, а также в виду того, что вопрос о месте жительства, как вопрос факта, естественно должен быть предоставлен ближайшему усмотрению и определению суда в каждом деле особо, смотря по обстоятельствам дела (касс. реш. 1888 г. № 72), проект не считает нужным установлять правило о единстве места жительства или требовать, чтобы каждое лицо непременно имело одно постоянное место жительства, тем более, что с постепенным развитием хозяйства, торговли и путей сообщения подобное правило могло бы оказаться стеснительным и вредным.
В действующих законах Империи понятие о месте жительства представляет разные оттенки. В паспортном отношении «местом постоянного жительства признается: 1) для дворян, чиновников, почетных граждан, купцов и разночинцев — место, где кто по службе или занятиям, или промыслам, или недвижимому имуществу имеет оседлость либо домашнее обзаведение; 2) для мещан и ремесленников — город, посад или местечко, к мещанскому или ремесленному обществу которых они причислены; 3) для сельских обывателей — сельское общество или волость, к коим они приписаны» (пол. 1894 июн. 3, ст. 2). В отношении гражданской подсудности «постоянное место жительства полагается там, где кто по своим занятиям, промыслам, или по своему имуществу, либо по службе военной или гражданской, имеет оседлость или домашнее обзаведение» (Уст. Гражд. Суд., ст. 204); при этом закон допускает возможность и такого факта, что лицо, по роду своих занятий или промыслов, не живет постоянно в одном месте, но имеет оседлость или обзаведение в разных местах (ст. 205); на этом основании крестьянин, приписанный к сельскому обществу и проживающий в городе в собственном доме, может быть подсуден и сельским, и городским судебным установлениям (касс. реш. 1876 г., № 487). По вопросу о применении разноместных законов Империи закон обращает особое внимание на место водворения, в отличие от места временного пребывания (Т. X ч. 1, ст. 1279—1295). Местный Остзейский свод разумеет под местожительством лица то место, в котором сосредоточиваются гражданская его деятельность и занятия (ст. 3066), но допускает и одновременное местожительство в двух и более местах (ст. 3073).
Статья 60 (59) проекта содержит в себе обобщение всех этих разнородных определений. Она сохраняет и паспортный признак места жительства — водворение или приписку лица к известному городскому, сельскому или сословному обществу, но вместе с тем указывает и другие, более фактические признаки — оседлость и постоянное или обычное пребывание, при наличности коих данное место также может быть признано местом жительства лица. Проект допускает, как видно из ст. 62, и одновременное жительство лица в разных местах, причем лишь на случай коллизии разноместных законов устанавливает определенные правила по вопросу о том, какому из этих разных мест должно быть отдано предпочтение, как главному или коренному месту жительства лица.
Ст. 61 (60). Место жительства полагается там, где кто по своим занятиям, промыслу или хозяйству поселится и будет жить.
Место жительства считается покинутым, когда лицо оставит его, с намерением там не жить, и поселится в другом месте.
Место жительства установляется и переменяется посредством перечисления лица из одного местного (городского, сельского или сословного) общества в другое, или же, и независимо от сего, полагается там, где кто по своим занятиям, промыслу или хозяйству поселится и будет жить.
В последнем случае место жительства лица, установленное без приписки его к местному обществу, считается покинутым, когда лицо оставит его, с намерением там не жить, и поселится в другом месте.
Уст. Гр. Суд., ст. 204, 203. Уст. Пасп., ст. 1 и след.; ср. зак. 1885 Мая 28 (2988) ст. 4, б, и пол. 1894 Июн. 3. Гр. узак. Прибалт., ст. 3067, 3068 и прим., 3071—3073. Гр. ул. Ц. П., ст. 27—29. Проект. Герм. гр. ул., ст. 34 (1-й ред.), 17 (2-й ред.). Франц. гр. ул., ст. 103—105. Итал. гр. ул., ст. 17. |
Голл. гр. ул., ст. 76, 76. Испан. гр. ул., ст. 40. Проект. Бера, ст. 25. Бельг. проект. Лорана, ст. 106—108. Калифорн. уст. внутр. управл., ст. 52, 56, 1239, 3839, 3857, 4046 (п. 5), 4426 (п. 3), и Калиф. улож. наказ., ст. 647. Калифорн. зак. о муниц. корпорациях 1883 Март. 13, ст. 3 (в нов. ред. 1887 Март. 4). |
Способы избрания и оставления места жительства вытекают из самого понятия о месте жительства в том смысле, в каком оно определено в статье 204 Устава Гражд. Суд. и в статье 60 (59) проекта. Для избрания места жительства, нужно, чтобы лицо поселилось в этом месте, т. е. имело намерение основать здесь свою оседлость и привело это намерение в исполнение фактическим жительством в этом месте; но для сохранения места жительства нет надобности, чтобы лицо пребывало в нем безотлучно и безвыездно (ср. ст. 65 проекта), потому что избранное или основанное место жительства продолжается, доколе лицо не оставит его, с намерением там не жить, и доколе не поселится в другом месте.
Изложенные правила соответствуют также и постановлениям римского права, сохранившимся в Своде местных законов Прибалтийских губерний (ст. 3067, 3068 и прим., 3071, 3072).
Гражданское уложение Ц. Польского содержит в себе особые правила о том, каким порядком может быть доказано намерение лица установить в том или другом месте главную свою оседлость. Доказательством такого намерения признается положительное заявление, сделанное административному начальству как того места, которое оставляется, так и того, куда место жительства переносится (ст. 28), но при отсутствии положительного заявления, намерение может быть доказано другими обстоятельствами (ст. 29). Подобные же правила имеются и в некоторых западных законодательствах (Франц., ст. 104, 105; Голл., ст. 75, 76; Итал. ст. 17; Бельг. пр. Лорана, ст. 107, 108), причем обыкновенным доказательством помянутого намерения признается заявление, сделанное общинному управлению (а но Итал. закону — должностному лицу, ведущему акты состояния) того места, которое оставляется, и того, куда местожительство переносится, при недостатке же такого заявления намерение может быть доказано другими обстоятельствами. Новый финляндский закон 17 марта 1879 г. о переселении из одного прихода в другой требует, чтобы переселяющийся испросил у пастора своего прихода свидетельство на переселение и затем представил его пастору того прихода, где намерен водвориться; выдача этого свидетельства обставлена известными условиями, именно уплатою повинностей за предыдущий год, несостоянием лица под опекою или хозяйской властью другого, обнародованием в церкви в два воскресенья сряду о предполагаемом выбытии просителя и неимением препятствий к выселению (ст. 1).
Вводить подобные правила в гражданское уложение было бы едва ли целесообразно. Вопрос о месте жительства есть вопрос факта, подлежащий в каждом отдельном случае свободному обсуждению суда, смотря по обстоятельствам дела. Требовать для перемены места жительства двойных заявлений, публикаций или свидетельств значило бы открывать заинтересованным лицам возможность разных отговорок и уловок, способных лишь запутывать фактический вопрос о месте жительства.
Одним членом комиссии (В. И. Г.) по ст. 61 (60) проекта замечено следующее:
«Если местожительством имеет определяться личный статут и между прочим порядок перехода движимого наследства, как это видно из ст. 62 проекта, то едва ли удобно допускать установление и перемену места жительства в порядке, определенном 61 (60) статьею, т. е. без всякого формального заявления со стороны поселяющегося в данной местности о намерении его иметь там впредь свое местожительство и оставить прежнее. С фактом поселения и проживания в данном месте можно, конечно, соединить предположение, что поселившийся и проживающий выказал этим намерение там же исполнять принадлежащие ему гражданские права и лежащие на нем такие же обязанности, но достаточно ли этого одного факта для подчинения лица законам, иначе определяющим существо этих прав и обязанностей? Можно ли сказать, что житель наприм. Гродненской губернии, поселяясь в Седлецкой для проживания там, сознательно приобретает этим самым другие права, как муж и отец, и подчиняется ограничениям в распоряжении по завещанию движимым имуществом в пользу наследников (нисходящих и восходящих), имеющих право на обязательную часть наследства по code civil? Сколько раз в жизни пришлось бы иному лицу менять свой личный статут? Не нужно ли за сим для этого формальное изъявление воли, которое указывало бы, что лицо это положительно и сознательно отказывается от прежних и вступает в новые права и обязанности? Не следует ли включить в правила уложения о местожительстве постановления закона 1868 г. о порядке перечисления? Но в таком случае не отзовется ли это невыгодным образом на институте местожительства в процессуальном отношении, открывая простор к возбуждению ответчиками вопросов о неподсудности и затрудняя истцов в осуществлении принадлежащих им прав. Впрочем, может статься, что намеченные неудобства, вытекающие из определения личного статута по месту жительства, в значительной мере будут устранены вследствие принятия новым уложением другой, нежели действующая ныне по X т. ч. 1, системы наследственного права и т. п. и тогда можно опять вернуться к вопросу, остаться ли при нынешнем определении личного статута по месту происхождения, или заменить свое местом жительства в смысле 60 и 61 (59 и 60) ст. предлежащего проекта.
«Напротив того, если правила о месте жительства не должны иметь влияния на применение ст. 4 и 8—14 проекта, то не было б ли лучше не употреблять в них выражений: «водворение» (ст. 60=59) и «коренное» место жительства (ст. 64), которыми принято обозначать связь лица с данным местом для определения его личного статута.
«Наконец, не предполагается ли допустить в уложении избрание местожительства по договору? Ст. 209 Уст. Гражд. Суд. косвенно только касается этого предмета».
А. А. К. по ст. 60 и 61 (59 и 60) проекта замечает следующее:
«Статья 60 (59) почти не различается от ст. 61 (60) ч. 1, так как в обеих статьях указывается на один и тот же признак места жительства—«пребывание» и «жить». «Нельзя ли соединить ст. 60 со ст. 61 (59 со ст. 60) ч. 1, напр. в такой редакции:
«Под местом жительства лица понимается то место, в котором оно, по своим занятиям, промыслу или службе, или по нахождению своего имущества, имеет постоянное или обычное пребывание».
И. И. К. по ст. 60 и 61 (59 и 60) замечает: «Эти две статьи можно бы соединить в одну, определяющую понятие места жительства. Водворение — не полицейская ли мера, не имеющая влияния на понятие гражданского места жительства? Водворение бывает и временное, на определенный срок, который может быть и краткий, независимо от постоянного места жительства, где лицо имеет свои занятия, дела и т. п.».
Рассмотрение означенных замечаний приводит к следующим заключениям:
1) Статьи 60 и 61 (59 и 60) проекта имеют не одну и туже цель: первая дает определение понятия о месте жительства, а вторая указывает способы установления или избрания и прекращения или оставления места жительства.
2) Предлагаемое А. А. К. новое определение понятия о месте жительства обращает внимание лишь на фактические его признаки, указанные в ст. 204 Уст. Гражд. Суд., и упускает из вида формальный признак водворения или приписки, прямо указанный в паспортных наших законах. Не следует думать, что и Устав Гражд. Суд., ограничиваясь требованием лишь фактических признаков места жительства для определения подсудности гражданских дел, совершенно игнорирует или отрицает формальное место жительства или водворения. Упомянутым выше решением Сената по делу Жукова разъяснено, что если крестьянин, числящийся в сельском обществе, имеет в городе дом и проводит там большую часть года, то по ст. 205 Уст. Гражд. Суд. он считается имеющим жительство в разных местах и иск к нему может быть предъявлен или в городе, у мирового судьи, или в волостном суде по месту его приписки (касс. реш. 4876 г., № 487); следовательно, Устав не игнорирует места приписки или водворения и считает его также законным местом жительства, как и паспортные наши законы; он имел в виду указать лишь minimum фактических признаков места жительства для облегчения подсудности дел, но вовсе не отрицает, что и место водворения лица есть также законное место жительства. Ввести же в гражданское уложение предлагаемую А. А. К. редакцию или иную, соответствующую статье 204 Уст. Гр. Суд., без упоминания о месте водворения и без корректива, заключающегося в ст. 205 того же устава, значило бы действительно игнорировать формальный признак водворения или приписки, коим определяется по действующим ныне законам место жительства, в особенности лиц бывших податных состояний, т. е. громадного большинства населения.
3) Статья 61 (60) проекта, в настоящем ее изложении, оказывается неполною. Она предусматривает лишь фактическую перемену места жительства и упускает из вида формальное перечисление лица из одного места в другое, тогда как по ст. 60 (59) и 62 в понятие о месте жительства входит и формальный признак водворения или приписки. Для согласования этих статей можно было бы изложить ст. 61 (60) в следующей редакции:
«Место жительства установляется и переменяется посредством перечисления лица из одного местного (городского, сельского или сословного) общества в другое или же, и независимо от сего, полагается там, где кто по своим занятиям, промыслу или хозяйству поселится и будет жить. В последнем случае место жительства лица, установленное без приписки его к местному обществу, считается покинутым, когда лицо оставит его, с намерением там не жить, и поселится в другом месте».
В этом изменении ст. 61 (60), а также предположенном далее дополнении ст. 62 проекта, приняты в надлежащее уважение сделанные по сим статьям замечания.
4) Сомнения В. И. Г. по вопросу о том, какими законами будут определяться гражданские отношения лиц при перемене места их жительства, разрешаются точным смыслом ст. 62, 4 и 8—14 проекта. Перемену места жительства проект допускает в тех самых формах и видах, в каких она дозволяется действующими ныне законами, именно: 1) формальную, с перечислением и водворением лица из одной местности в другую, наприм. из польских губерний в русские по правилам, приложенным к ст. 312 (прим. 1) Зак. о состояниях, и 2) фактическую, предусмотренную Уставом Гражд. Суд. и пунктом, 1 ст. 2 положения о видах на жительство 1894 г.; но ни в том, ни в другом случае гражданские отношения лица, с переменою места его жительства, по мысли проекта не изменяются вполне. Так, по ст. 9 и 11 имущественные отношения супругов и родителей и детей остаются при этом без изменения. Порядок наследования в имуществе недвижимом, по ст. 13, также не зависит от перемены места жительства наследодателя; что же касается порядка наследования в имуществе движимом, то по ст. 13 и 62 проекта он будет определяться законами того места жительства, в коем сосредоточены были гражданские отношения наследодателя при его смерти или к которому он был в это время приписан.
5) Вносить в проект особые правила, в роде ст. 35 гражд. уложения Ц. П., об избрании места жительства по договору представляется излишним в виду ст. 209 Уст. Гражд. Суд. и разъяснений, данных Сенатом в решении 1891 г., № 90. На основании подобных же соображений правила этого рода не вводятся и в проект германского уложения (ср. мотивы т. I, стр. 69).
Ст. 62. Если лицо, по роду своих занятий или промыслов, не живет постоянно в одном месте, но имеет жительство в разных местах, то для применения правил, изложенных в статьях 4 и 8—14, отдается предпочтение коренному месту его жительства, в котором сосредоточены гражданские его отношения, или месту приписки его к городскому, сельскому или сословному обществу.
Если лицо, по роду своих занятий или промыслов, не живет постоянно в одном месте, но имеет жительство в разных местах или числится в одном, а проживает или состоит на службе в другом месте, то для применения правил, изложенных в статьях 4 и 8—14, отдается предпочтение главному месту его жительства, в котором сосредоточены гражданские его отношения, или месту водворения и приписки его к городскому, сельскому или сословному обществу.
Соображения, на коих основана ст. 62 проекта, изложены выше, при ст. 60 (59). Допуская на точном основании ст. 205 Уст. Гражд. Суд. возможность того, что лицо не живет постоянно в одном месте, по имеет оседлость или обзаведение в разных местах, необходимо для случаев сего рода указать, каким образом должны быть применяемы к ним правила, изложенные в ст. 4 и 8—14 проекта; коллизия двух или нескольких мест жительства естественно разрешается в сих случаях предпочтением коренного места жительства или места приписки лица к городскому, сельскому или сословному обществу.
А. А. К. по ст. 62 проекта замечает следующее:
«Что такое вообще «коренное» место жительства? Отдавая предпочтение, при применении ст. 4, 8—14, коренному месту жительства или месту приписки, ст. 62 заключает в себе полную неопределенность. Место «приписки» может не совпадать ни с одним из мест, в которых живет данное лицо. Напр. много московских купцов живет в Петербурге, дворян разных губерний, крестьян. — Ст. 62 не на месте, она относится к правилам о столкновении общих и местных законов».
И. И. К. по ст. 62 и 64 замечает следующее:
«Нужно ли вводить понятие коренного места жительства?
«Вопрос, какому закону подчинены известные лица по делам их гражданского состояния и наследования, в случаях, указанных в ст. 4 и 8—14, должен бы разрешаться не по месту жительства данного лица, а по тому, к какой стране, к какой местности оно принадлежит по своему рождению или происхождению, по началам так называемого statutum personale. Иностранец, наприм., может иметь место жительства в России, а его дела брачные, по опеке, по наследованию и т. п. будут разрешаться по законам его страны, согласно началам ст. 8—14, а не по российским законам. Точно также чиновник, наприм., состоящий постоянно на службе в одной из губерний Царства Польского, но происходящий из великороссийской губернии, по тем же предметам будет подчинен не гражданскому кодексу, а общеимперскому гражданскому уложению, несмотря на то, что его место жительства находится в местности, в которой действует Кодекс, — и наоборот. Этим подтверждается, что не местом жительства данного лица определяется применимость к нему тех либо других законов, а тем местом, в котором он приписан к известному обществу или сословию (ст. 62), а если вовсе не приписан, то принадлежностью его к населению этой местности, по его происхождению и семейным отношениям, хотя бы даже он сам родился вне этой местности и никогда в ней не бывал. Это и следовало бы выразить в разделе І-м, а не здесь, ибо упомянутые вопросы разрешаются независимо от места жительства».
В виду означенных замечаний следует объяснить, что статья 62 предусматриваете, одновременное жительство лица в разных местах и определяет, каким образом разрешается в этих случаях вопрос о применении разноместных законов. Для большей ясности и полноты этой статьи, казалось бы полезным, на третьей ее строке, после слов «но имеет жительство в разных местах», прибавить следующие слова: «или числится в одном, а проживает или состоите на службе в другом месте». Затем, на 4-й строке, вместо «коренному», можно сказать «главному», а в конце статьи выражение «месту ирип.иски» можно было бы дополнить, сказав: «месту водворения и приписки».
Конкуренция разных мест жительства возможна именно двоякая: 1) фактическое место жительства (в смысле ст. 204 Уст. Гражд. Суд.) может конкурировать с другим таким же фактическим местом жительства, наприм., когда лицо имеет в двух городах оседлость и домашнее обзаведение и часть года проживает в одном, а другую часть в другом городе: 2) фактическое место жительства может конкурировать с местом формальной законной приписки или водворения лица, наприм. когда крестьянин, числящийся в своем сельском обществе, имеет оседлость и домашнее обзаведение в городе и проживает там большую часть года или и вовсе не является в место своего законного водворения, а живет в городе постоянно. Третий случай конкуренции, именно формального водворения лица в нескольких местах, в отношении лиц бывших податных состояний по закону невозможен, так как приписке их к другому обществу должно предшествовать увольнение или отчисление от прежнего общества (Общ. Пол. Крест., ст. 130 и сл.; Т. IX, ст. 312, прим. 1; ст. 4—7; 550, 724—730; Уст. Пром., ст. 370), в отношении же лиц других состояний частью также не возможен (наприм. в духовном сословии), частью не имеет особого значения и совпадает с конкуренциею фактических мест жительства, наприм. у дворян, владеющих имениями в разных местах и записанных по оным в дворянские общества разных губерний.
Все эти виды копкурренции одновременных мест, жительства представляют особенный интерес в тех случаях, когда в разных местах жительства лица действуют разные гражданские законы и когда, по правилам, изложенным в ст. 4 и 8—14 проекта, оказывается нужным применить к делу именно законы места жительства лица. Очевидно, что в этих случаях одному из разных мест жительства лица должно быть отдано предпочтение, но какому?
Статья 62 проекта разрешает, этот вопрос так, что в означенных случаях должно быть отдано предпочтение «коренному» (или «главному») месту жительства лица, т. е. тому, в котором сосредоточены гражданские его отношения или к которому оно законным порядком приписано. Первый признак, сосредоточение гражданских отношений лица в определенном месте, может быть применяем, в особенности при конкуренции двух фактических мест, жительства, когда лицо ни к одному из них формально не приписано; наприм. неслужащий дворянин, незаписанный в родословные книги, проживает по бессрочной паспортной книжке, выданной на основании ст. 33 и 34 положения 3 июня 1894 г. полициею с означением места постоянного жительства в его имении в Гродненской губернии, и в то же время владеет имением в Варшавской губернии, значится там в книгах народонаселения определенной гмины и проживает часть года там же по легитимационной книжке на основании инструкции 10 ноября 1861 г.; по смерти его, порядок наследования в движимом его имуществе должен быть определен по законам того из этих двух мест его жительства, в котором были сосредоточены гражданские его отношения, т. е. в особенности супружеские и родственные отношения, от коих именно и зависит порядок наследования; таким образом, если он женился в Варшавской губернии по действующим там законам и там же проживает его семья, а в Гродненской губернии он проживает лишь наездами для управления тамошним своим имением, то порядок наследования после его смерти должен быть определен по законам Царства Польского.
Со времени введения в действие положения 3 июня 1894 г. о видах на жительство, случаи конкуренции двух или нескольких фактических мест жительства будут, по всей вероятности, редки; по этому закону в видах на жительство лиц привилегированных сословий будет означаться место постоянного жительства, а в видах лиц бывших податных состояний место их приписки, которое по ст. 2 положения считается также местом постоянного их жительства. За сим на практике чаще будет встречаться конкуренция этого формального паспортного места жительства или приписки лица с фактическим местом его жительства в смысле ст. 204 Уст. Гражд. Суд. В этих случаях, для применения ст. 4 и 8—14 о коллизии разноместных законов, проект отдает предпочтение месту приписки или паспортного водворения лица; таким образом русский крестьянин или мещанин, хотя бы он фактически и проживал в губерниях Царства Польского, будет подлежать действию русских законов во всех случаях, когда они должны быть применены к нему по ст. 4 и 8—14 проекта; такой порядок представляется тем более естественным, что по инструкции 10 ноября 1861 г. помянутые лица, проживая в губерниях Царства без перечисления в них, будут числиться там лишь в книгах непостоянного населения как прибывшие в гмину для временного жительства; напротив, если они переселятся туда законным порядком с отчислением от прежних своих обществ и войдут в состав постоянного населения какой-либо гмины, то к ним будут применяться законы нового их водворения, с теми исключениями для имущественных семейных отношений и права наследования супругов, которые указаны в ст. 9, 11 и 13 проекта.
Идти далее этих исключений и установить, согласно предложению В. И. Г. и И. И. К., чтобы к каждому лицу применялись законы не места его жительства или водворения, а места его родины или происхождения, значило бы ввести в наш внутренний быт и искусственно усилить в Империи племенное дробление гражданского быта, начало средневековой розни или интернационального разложения государства, потому что тогда каждый уроженец Польши, остзеец или финляндец стал бы требовать на всем пространстве Империи применения к нему местных законов его родины, во смотря на то, что переселился законным порядком во внутренние губернии России или в Сибирь; к этим иноплеменным пришельцам, живущим по законам своей родины, присоединились бы разнообразные группы иностранных колонистов и также потребовали бы применения к ним законов их родины, подобно тому как в средние века каждый поселенец, вторгнувшийся в пределы разрушенной Римской империи, требовал, чтобы его не иначе судили, как по законам и обычаям его племени.
Особого внимания заслуживает тот ряд случаев, когда лицо но месту жительства своих родителей числится в одной местности, а впоследствии поступает на службу в другую местность. Действующие по сему предмету законы содержат в себе следующие правила: по ст. 1279 и 1288 т. X ч. 1, нахождение чиновников в какой-либо губернии на службе не изменяет их прав и обязанностей, буде они именно не изъявили намерения постоянно в той губерний водвориться, или буде, по местным законам, служба их не считается уже и водворением в том крае; по законам паспортным (ст. 2 пол. 1894 июн. 3) и по Уставу Гражд. Суд. (ст. 204), а равно и по местным законам губерний Прибалтийских (ст. 3069 п. 2) и Польских (гр. ул., ст. 31) место, где кто по службе имеет оседлость либо домашнее обзаведение, считается местом постоянного его жительства. Проект в этих случаях отдает предпочтение, на общем основании ст. 62, тому месту жительства служащего лица, в котором сосредоточены гражданские его отношения или к которому оно принадлежит по месту приписки и водворения. По ст. 64 проекта место жительства родителей считается местом жительства несовершеннолетних детей; временное пребывание лица в учебном заведении не изменяет само по себе места его жительства (ст. 65), и поступление на службу лишь при известных условиях влечет за собою перемену места жительства лица, оно может сохранить и прежнее свое место жительства, доколе не переменит его порядком, указанным в ст. 61 (60, ср. ст. 66). На основании этих правил и ст. 62 проекта следует обсуживать и гражданские отношения его по законам той или другой местности. Рижский уроженец по окончании курса в университете покинул Остзейский край навсегда и поступил на службу во внутренние губернии Империи, здесь же вступил в брак, прижил детей и умер, оставив после себя семью и разную движимость; на точном основании ст. 9, 11—13, 62 и 66 проекта, как семейные его отношения, так и порядок наследования в его имуществе должны определяться по законам русским, потому что в данном случае место жительства родителей умершего, по достижении им совершеннолетия, было им покинуто и основано во внутренних губерниях новое место жительства, в коем сосредоточились его гражданские отношения. Но при других условиях и решение должно быть иное: сын лифляндского помещика, наследовавший по смерти отца его вотчину, служил временно в разных местах, но женился в Остзейском крае, там же записан в дворянскую матрикулу, там же не переставал вести хозяйство в своем имении, но умер во время нахождения на службе во внутренних губерниях Империи; в данном случае его гражданские отношения очевидно сосредоточены были в Остзейском крае и место жительства его там было коренное и не было им покинуто, а потому как семейные его отношения, так и порядок наследования в его имуществе должны быть определяемы по законам Прибалтийских губерний. Подобным же образом следует обсуживать отношения русских чиновников в Царстве Польском и поляков в России, смотря по тому, где находится главное место жительства или водворения или приписки лица.
Что касается места, занимаемого статьей 62, то хотя и можно перенести ее в раздел I, но кажется, что в главе о месте жительства она будет понятнее, особенно в связи с определением понятия о месте жительства в ст. 60 (59).
Ст. 63. Местом жительства жены считается место жительства мужа: но с согласия мужа или с разрешения суда она может избрать отдельное от мужа место жительства, насколько сие не противно законам о совместном жительстве супругов. В случае переселения одного из супругов в такое место, куда другой супруг следовать по закону не обязан и добровольно не последует, оставшийся на месте супруг сохраняет прежнее место жительства, доколе не переменит его порядком, указанным в статье 61 (60).
Местом жительства жены признается место, где живет ее муж, за исключением тех случаев, когда она имеет постоянную оседлость в другом месте или когда у мужа нет постоянного места жительства.
Местом жительства замужней женщины признается место жительства ее мужа, если не доказано отдельное (особое) ее место жительства по статье 60 (59).
Т. X ч. 1, ст. 76, 88, 89, 96, 103, 104 Пол. 1894 Июн. 3, ст. 9, 36 Касс. реш. 66/101, 526, 70/799, 1145, 71/970, 72/297, 73/1385, 1666, 74/689, 75/291, 76/41, 101, 79/309, 82/152, 86/29. |
Уст. Ссыльн., ст. 254—256, 264, 501, доп. (по Прод. 1893 г.). |
Гр. узак. Прибалт. губ., ст. 7, 3070. Гр. ул. Ц. П., ст. 32. Пол. о союзе брачн. 1836 г,, ст. 210, 211. Франц. гр. ул., ст. 108, 214. |
Итал. гр. ул., ст. 18, 131. Калифорн. гр. ул., ст. 103, 104, 128, 129, 156. Проект. Герм. гр. ул. ст. 39 (1-й ред.), 20 (2-й ред.). |
Статья 63 проекта соответствует действующим ныне законам Империи, общим (Т. X ч. 1, ст. 76, 103) и местным (Гражд. Ул. Ц. П, ст. 32; пол. о союзе брачн. 1836 г., ст. 210, 211; Свод местн. узак. Остз., ч. III, ст. 7, 3070). Условия разлучения или прекращения совместной брачной жизни супругов имеют быть определены в отделе о семейном праве.
А. А. К. по ст. 63 замечает следующее:
«Главное содержание этой статьи заключает в себе правила, относящиеся к семейному праву. Поэтому не лучше ли взять сокращенную редакцию, предложенную в замечании на ст. 32 первого проекта, с которою согласился и С. Л.?»
В виду означенного замечания следует объяснить, что ст. 63, определяющая место жительства жены, действительно имеет связь с семейным правом, а потому окончательная редакция её может быть установлена лишь по соображении с проектом статей о союзе брачном, когда он будет изготовлен.
В германском проекте 2-й редакции соответствующая (20) статья читается так:
«Жена разделяет место жительства мужа, за исключением того случая, когда он изберет жительство за границею в таком месте, куда она за ним не последует и следовать не обязана. — Если муж не имеет места жительства или его место жительства не разделяется женою, то она может самостоятельно иметь какое-либо место жительства».
Против редакции, предложенной А. А. К., И. Я. Г. заметил, что она едва ли точна; слова «где живет муж», означают ли место жительства, или что-либо иное. «Постоянная оседлость» не соответствует тексту ст. 60 (59). «Постоянное место жительства» — новый термин, значение коего неизвестно.
Кроме того, следует заметить еще, что редакция, предлагаемая А. А. К., могла бы вызвать буквальное ее истолкование вследствие коего замужние женщины, проживающие ныне вместе с своими мужьями в Петербурге, оказались бы жительствующими в провинции на том основании, что у них есть там имение и оседлость.
Ст. 64. Коренным местом жительства несовершеннолетних детей считается место жительства того родителя, под властью коего они состоят, хотя бы он назначил им и отдельное от себя место жительства.
Лица, состоящие под опекою, сохраняют прежнее свое место жительства, доколе оно не будет переменено опекуном с согласия опекунского установления.
В первой части статьи первое слово «коренным» исключить, а последнее выражение «местожительства» заменить словами «местопребывания».
Т. X ч. 1, ст. 178, 179, 263, 264. Уст. Ссыл., ст. 258—264. Пол. 1894 Июн. 3, ст. 10, 11, 19. Реш. Волостн. суд., II, 125 № 24, 143, 156, III, 151 № 7, 164 № 16, IV, 72 № 18, 73 № 34, 88 № 15, 441 № 14, 444 № 20, V, 9, VI, 357, 402, 405. Проект. уст. об опек. 1891 г., ст. 25, 58, 59, 87, 214, 223, 231. Гр. узак. Прибалт. губ., ст. 208, 337, 348, 3070. Эстл. Крест. Пол., ст. 1075. Гр. ул. Ц. П., ст. 32, 338. |
Сакс. гр. ул., ст. 1807. Франц. гр. ул., ст. 108, 374. Итал. гр. ул., ст. 18, 221. Цюрих. гр. ул. 1855 г., ст. 255, 1887 г., ст. 662. Калифорн. гр. ул., ст. 213, 248; Калифорн. уст. внутр. управл., ст. 52 п. 6. Бельг. проект. Лорана, ст. 109. Проект. Герм. гр. ул., 1-й ред. ст. 36 и 40; 2-й ред., ст. 18, 21. Проект. Бера, ст. 26, 28. |
В статье 64 проекта изложены последствия, вытекающие из правил о родительской и опекунской власти, объем которой, а также случаи прекращения и ограничения оной, имеют быть определены в отделе о семейном праве.
В замечаниях А. А. К. по ст. 64 проекта изложено следующее:
«Не исключить ли слово «коренным», которое здесь имеет по-видимому иное значение, чем в ст. 62.
«В конце 1-й части «место жительства» лучше заменить словами: «место пребывания».
С этими замечаниями следует, казалось бы, согласиться.
Ст. 65. Временное пребывание лица в учебном или благотворительном заведении или в разъездах по делам службы или иной надобности, а также нахождение его под стражею, не изменяет само по себе места его жительства.
Т. X ч. 1, ст. 1279, 1288. Уст. Гр. Суд., ст. 206, 207. Гр. ул. Ц. П., ст. 30. |
Гр. узак. Прибалт. губ., ст. 3068, 3069. Проект. Герм. гр. ул., ст. 35 (1-й ред.). |
Понятию о месте жительства противополагается временное пребывание или нахождение лица в каком либо месте (Уст. Гражд. Суд., ст. 206, 207; Свод. местн. зак. Остз. ч. III, ст. 3068), наприм. в разъездах по делам службы (Т. X, ч. 1, ст. 1279, 1288; Гражд. ул. Ц. П., ст. 30; ср. проект., ст. 66) или по иной надобности. Таким образом, наприм., сельский обыватель, находясь временно в городском учебном или благотворительном заведении или в городской тюрьме, не становится чрез это городским обывателем (Герм. пр., ст. 35). Иное дело, когда кто-либо по законам уголовным, упомянутым в статье 27 проекта, подвергается ссылке на поселение или на жительство в определенном месте; в сих случаях с наказанием соединяется обязательная перемена места жительства (Остз. зак. гражд., ст. 3069 п. 1).
Ст. 66. Лица, состоящие на службе военной или гражданской, имеют место жительства там, где по службе обязаны иметь постоянное пребывание.
Если пребывание их в месте службы есть временное, то они сохраняют прежнее свое место жительства, доколе не переменят его на общем основании статьи 61 (60).
Вторую часть статьи изложить так: Они могут однако же, в особенности когда пребывание их в месте службы есть временное, сохранить и прежнее место жительства, доколе не переменят его на общем основании статьи 61 (60).
Т. X ч. 1, ст. 1279, 1288. Уст. Гр. Суд., ст. 204. Уст. Пасп., ст. 2 (п. 1), и пол. 1894 Июн. 3 ст. 2 п. 1, 35 Уст. Служ., ст. 728 и след. Гр. узак. Прибалт. губ., ст. 3069 (п. 2). |
Гр. ул. Ц. П., ст. 30, 31. Франц. гр. ул., ст. 106, 107. Проект Герм. гр. ул., 1-й ред., ст, 37; 2-й ред., ст. 19; ср. мотив. I, 74. Голл. гр. ул., ст. 77 Порт. гр. ул., ст. 51, 52. |
Статья 66 проекта соответствует действующим ныне законам Империи (Уст. Пасп., ст. 2 п. 1, и Пол. 1894 июн. 3, ст. 2 п. 1; Т. X ч. 1 ст. 1279, 1288; Уст. Гражд. Суд., ст. 204; Остз. зак. гражд., ст. 3069 и. 2; Гражд. ул. Ц. П., ст. 30, 31).
А. А. К. по ст. 66 проекта замечает: «Не исключить ли вторую часть этой статьи, так как выраженное в ней правило, по-видимому, вытекает из первой части той же статьи».
Против исключения второй части статьи И. Я. Г-м замечено было что «нельзя обойтись без оговорки для временного пребывания в месте службы; таковы отбывающие воинскую повинность, служащие в войсках, меняющих стоянки (напр. казаки, поочередно прибывающие в столицу), занимающие должности по выборам на срок и притом небольшой».
К сему следует присовокупить, что оговорка, изложенная во 2-й части ст. 66, представляется не только необходимою, но должна быть еще несколько расширена, потому что иначе и первая часть статьи оказалась бы не совсем правильною.
Правило местных наших законов, что «принятие должности, с которою сопряжена обязанность постоянного пребывания в месте служения, влечет за собою непосредственно перенесение места жительства такого должностного лица туда, где он должен отправлять обязанности службы» (Гражд. ул. Ц. П., ст. 31), или что «местожительство считается обязательным, т. е. указанным законною необходимостью, когда принятая кем-либо должность или призвание налагают обязанность иметь пребывание в известном месте» (Остз. гр. узак., ст. 3069), не совсем совпадает с общими законами Империи, на основании коих «постоянное место жительства полагается там, где кто по своим занятиям, промыслам, или по своему имуществу, либо по службе военной или гражданской, имеет оседлость или домашнее обзаведение» (Уст. Гражд. Суд., ст. 204), или «местом постоянного жительства признается для дворян, чиновников, почетных граждан, купцов и разночинцев — место, где кто по службе или занятиям, или промыслам, или недвижимому имуществу имеет оседлость или домашнее обзаведение» (ст. 2 пол. 1894 июн. 3), и «нахождение чиновников в одной из губерний или областей на службе не изменяет их прав и обязанностей, буде они именно не изъявили намерения постоянно в которой либо из сих губерний или областей водвориться, или буде, по местным законам, служба их не считается уже и водворением в том крае» (т. X ч. 1, ст. 1279), или «нахождение чиновников одного края на службе в другом не изменяет их прав и обязанностей, буде они не водворились постоянно в месте своего служения, со всеми правами, их состоянию в том месте присвоенными, или буде, по местным законам, их служба не считается совершенным водворением в том крае (ст. 1288 т. X ч. 1).
Таким образом общие законы Империи, хотя и принимают в соображение место пребывания лица по службе в месте ею должности (Уст. Служ., ст. 728, 740, 745), но считают его местом жительства лишь при наличности фактических признаков сего последнего — оседлости или домашнего обзаведения, для целей паспортных и процессуальных, или же формального водворения, для подчинения гражданским законам места службы. Поэтому и на практике, в губерниях Царства Польского, признается, что состояние лиц, водворенных в Империи, на государственной службе в Царстве само по себе не влечет за собою перечисления в постоянные жители Царства (Рейнке, стр. 9); сомнения по сему предмету возникали там в виду п. 7 ст. 9 Гражд. улож., по которой «туземцем признается призванный Высочайшею властью на государственную службу в Царстве Польском», а также в виду ссылки на местные законы в ст. 1288 Т. X ч. 1, но разрешены в означенном смысле, потому что п. 7 ст. 9 Гражд. улож. Ц. П. считается ныне отмененным правилами о порядке перечисления жителей Империи и Царства Польского (Т. IX, ст. 312, прим. 1, прил.).
Современные западные законодательства также не признают безусловно верным того правила, что место пребывания лица по службе всегда определяет собою и место его жительства. Французский кодекс различает должности временные или сменяемые от пожизненных и постановляет, что гражданин, определенный на временную или сменяемую публичную должность, сохраняет прежнее свое место жительства, если не сделал заявления о перемене оного (ст. 106), принятие же должностей пожизненных влечет за собою непосредственно перенесение места жительства должностного лица в то место, где он должен исполнять свои должностные обязанности (ст. 107). Но и с означенным ограничением» правило это не считается вполне верным; баденский кодекс исключает от действия этого правила всех тех лиц, которые имеют особое место жительства и сохраняют его при поступлении на службу (ст. 107а); голландский кодекс ставит даже прямо противоположное правило, что лица, назначенные на публичные должности, сохраняют свое место жительства, если не изъявили противного тому намерения (ст. 77); примеру голландского последовали и некоторые швейцарские кодексы (Ваатл., ст. 41). В гражданские уложения Италии и Испании не введено никаких особых правил о влиянии службы на место жительства, вопрос о нем сводится к вопросу о месте главной оседлости лица (Гюк, стр. 31). Лоран также исключил ст. 106 и 107 кодекса Наполеона из бельгийского проекта, потому что, говорит он, ничто не мешает члену суда или профессору университета жить за несколько верст от города и являться на службу всегда исправно, особенно при нынешних удобствах железнодорожных сообщений (мотивы т. I, 284). Равным образом не внесено подобных правил ни в Германский Устав Гражд. Суд., ни в проект Германского гражданского уложения; последний содержит в себе лишь правила о месте жительства лиц, состоящих на военной службе (2-й ред. ст. 19, ср. мотив. I, 74). Судебная практика Англии и Сев. Америки также считает нужным в каждом случае особо рассматривать, удовлетворяет ли место службы должностного лица общим условиям и признакам места жительства (Бар, т. I, § 45). В ст. 2—6 нового швейцарского закона 25 июня 1891 г., определяющих именно место жительства, также не имеется особых правил о месте жительства должностных лиц. Наконец и в источниках римского права, на которые ссылается ст. 3069 Остзейского свода, едва ли можно найти бесспорное подтверждение этой статьи, потому что хотя там в одном месте и сказано, что сенаторы почитаются имеющими domicilium dignitatis в столичном городе (ст. 8 код. X, 39), но в другом месте пояснено, что сенаторы хотя и почитаются имеющими жительство в столице, но разумеется, что и там, откуда они родом, они также имеют место жительства, потому что почетное их звание (dignitas) означает скорее прибавку, чем перемену места их жительства (ст. 11 Диг. I, 9, и Базил. VI, 1, 11); о солдатах же сказано, что место жительства их полагается там, где они служат, если они ничем не владеют на своей родине (ст. 23 Диг. L, 1). Из новых кодексов только Португальский содержит в себе правило, что чиновники, отправляющие должность в определенном месте, имеют в этом месте свое обязательное (необходимое) место жительства (ст. 51).
В виду всего изложенного казалось бы, что статью 66 проекта следует, если не исключить совсем (особенно при предположенном выше дополнении ст. 62 словами «или состоит на службе»), то по крайней мере изменить и дополнить, изложив вторую часть ее в следующей редакции:
«Они могут однако же, в особенности когда пребывание их в месте службы есть временное, сохранить и прежнее место жительства, доколе не переменят его на общем основании статьи 61 (60)».
Ст. 67. Лица, пребывающие за границею по службе в российских посольствах или миссиях, сохраняюсь свое прежнее место жительства в Империи, за неимением же такового считаются жительствующими в первом мировом участке города С. Петербурга.
Уст. Гр. Суд., ст. 225. |
Проект. Герм. гр. ул., ст. 38 (1-й ред.). |
Правила, изложенные в ст. 67 проекта, суть последствия права внеземельности, принадлежащего должностным лицам посольств и миссий (Уст. Гражд. Суд., ст. 225; ср. Юрид. В. 1891 г., т. IX, 166).
Ст. 68. В случае безвестного отсутствия или безвестной отлучки лица из места его жительства могут быть приняты судом охранительные меры порядком, указанным в отделе об опеке и попечительстве и в правилах охранительного судопроизводства.
На первой строке, слова «или безвестной отлучки» исключить.
Уст. Гр. Суд., ст. 1451—1460, 1775—1779. Проект. уст. об опек. 1891 г., ст. 255—282. Гр. ул. Ц. П., ст. 36—70. Гр. узак. Прибалт. гиб., ст. 516—528, 858 (п. 5)—860, 2583, 3075—3092. Проект. гр. ул. 1809 г., ст. 120—133. Франц. гр. ул., ст. 112—143, 817, 838, 840,1427. |
Франц. уст гр. суд., ст. 83 (п. 7), 859, 860, 909. Сакс. гр. ул., ст. 37—45, 1708—1710, 1990—1994, и Сакс. пол. о бесспорн. произв., ст. 11—18, 28. Проект. Герм. гр. ул., 1-й ред., ст. 3—24 (ср. ст. 2—10 во 2-й ред.), 1235, 1327 (п. 4), 1464, 1465, 1703 (п. 1), 1704 (п. 1), 1748 (п. 3, 4), 2089, 2090. |
В проекте устава об опеках и попечительствах 1891 г. изложены подробные правила о попечительстве над имуществом отсутствующего или безвестно отсутствующего (ст. 255—282). Насколько правила эти касаются материального гражданского права и должны быть введены в состав гражданского уложения, представляется удобным поместить их в общей связи в отделе об опеках и попечительствах, постановления же, касающиеся порядка судопроизводства по охранительным делам сего рода, должны быть приурочены к уставу гражд. судопроизводства. Посему в статье 68 проекта сделано общее указание на вызываемые безвестным отсутствием или безвестною отлучкою лица охранительные меры, со ссылкою на означенные правила.
По замечанию А. А. К., слова ст. 68 «или безвестной отлучки» можно исключить.
Ст. 69. Со дня последней в сенатских объявлениях публикации вступившего в законную силу постановления суда, объявление лица безвестно отсутствующим имеет для его наследников и третьих лиц те же последствия, как его смерть.
Вступившее в законную силу постановление суда об объявлении лица безвестно отсутствующим служит доказательством безвестного отсутствия по делу о расторжении по этой причине брака.
Т. X ч. 1, ст. 45 (п. 3), по Прод. 1893 г.; 54, 56—60. |
Уст. дух. консист. 1883 Апр. 9 (1495) ст. 223 п. 2, 230—236. |
Уст. Иностр. Исп., ст. 251 п. 2 и 3; 258. Пол. о союзе брачн. 1836 г., ст. 115, 116, 158. |
Гр. узак. Прибалт. губ., ст. 524 (по Прод. 1890 г.) — 526, 2583. Проект. уст. об опек. 1891 г., ст. 273, 274. |
Ст. 70. Если безвестно отсутствующий явится, то его имущество, хотя бы переданное наследникам в собственность, возвращается ему в том составе, в каком оно будет находится, а равно и ценность отчужденных предметов или предметы, приобретенные за эту ценность.
Т. X ч. 1, 1244. Уст. Гр. Суд., ст. 1459. Проект. уст. об опек. 1891 г., ст. 280. Гр. узак. Прибалт. губ., ст. 527. |
Гр. ул. Ц. П., ст. 58—60. Франц. гр. ул., ст. 131—133. Итал. гр. ул., ст. 38 и 40. |
Статьи 69 и 70 проекта заимствованы из ст. 273, 274 и 280 проекта устава об опеках и основаны на соображениях, изложенных в объяснительной к тому проекту записке (стр. 530 и след.).
А. А. К. по ст. 68—70 проекта замечает:
«Ст. 68—70 слишком отрывочны. Нужно их исключить или взять больше статей из устава об опеках (ст. 275—282)».
И. И. К. по ст. 69 и 70 замечает, что «вопросы о значении и последствиях безвестного отсутствия разрешаются в проекте устава об опеках и попечительствах; не поместить ли соответствующие правила в главе нового уложения об опеке и попечительстве?»
Окончательное размежевание правил общей части и отдела об опеках, по вопросу о последствиях безвестного отсутствия, возможно будет установить лить по изготовлении и обсуждении помянутого отдела. В прежней редакции проекта книги I была помещена по сему предмету только одна статья, соответствующая нынешней 68 статье, потому что подробные правила о попечительстве над имуществом отсутствующего или безвестно отсутствующего (ст. 255—282 проекта уст. об опек.) казалось более удобным поместить в общей их связи в отделе об опеках и попечительствах. Статьи 69 и 70 введены были в исправленную редакцию проекта вследствие замечания А. А. К. о том, что некоторые из статей устава об опеках относятся, по-видимому, к общей части уложения и должны быть помещены здесь, хотя против сего тогда же заявил сомнение И. И. К.