XIV. ПОЛУНОЧНИКИ И ЕРЕТНИКИ
Полуночники и еретники повсюдны въ усадебныхъ строеніяхъ: гдѣ пребываетъ человѣкъ, тамъ есть и они, несмотря на присутствіе помѣстныхъ усадебныхъ нечистиковъ, которые, правду сказать, не могутъ ладить съ этими озорниками среди усадебныхъ человѣкоподобниковъ. Полуночники начинаютъ свою озорническую дѣятельность во время общаго людского покоя, ночью, и проявляютъ её дикими возгласами человѣка, фальшивою просьбою о помощи, свистомъ и ревомъ бури, страннымъ хохотомъ или плачемъ. Все это дѣлается снаружи помѣщенія, гдѣ расположился человѣкъ, и тѣмъ оно несноснѣе, что застаетъ покоящагося при первомъ снѣ, прерывая и послѣдующій ночной отдыхъ его, — что приблизительно длится отъ 11 час. вечера до 3 час. утра.
Гдѣ притонное становище полуночниковъ и каковъ ихъ обликъ — доселѣ никому не удавалось узнать, хотя въ темнотѣ нерѣдко свѣтится то одинъ, то оба глаза полуночника, немленно укрывающагося отъ преслѣдованія; но, по быстрому движенію полуночниковъ, порывистымъ ихъ дѣйствіямъ и, въ особенности, по голосу, можно догадываться, что эти озорники моложе среднихъ лѣтъ, что они бродятъ въ одиночку и скопомъ и что въ составѣ скопа есть и мужчины и женщины. Замѣчено многократно, что полуночниковъ разводится больше и дѣятельность ихъ болѣе озорна вблизи поселеній, гдѣ есть побольше молодежи, и полуночническая дѣятельность нечистиковъ тлетворно отзывается на жизни и дѣятельности мѣстной молодежи, двойнымъ страхомъ — на жизни родителей и старшихъ.
Гораздо опредѣленнѣе обликъ еретниковъ, въ которыхъ многіе хотятъ видѣть бывшихъ колдуновъ и колдуній, пожелавшихъ передъ смертью отрѣшиться отъ гнуснаго поведенія своего, но не допущенныхъ до сего своими властителями — бѣсами. Единственное доброе намѣреніе бывшихъ человѣконенавистниковъ, по смерти ихъ, оплачивается особенною карою: каждую почь они должны появляться на дорогахъ, поджидать здѣсь и томить запоздалыхъ путниковъ, дѣлать тоже съ людьми и на ихъ собственныхъ дворахъ, въ чертѣ усадебныхъ построекъ и внутри ихъ.
Еретникъ начинаютъ губительную дѣятельность послѣ вечернихъ сумерекъ и длятъ её до перваго проблеска утренней зари, — что тѣмъ опаснѣе для людей, которые не могутъ предусмотрѣть врага въ темнотѣ. Дерзкій еретникъ внезапно пристаетъ къ жертвѣ и обхватываетъ её обѣручъ, или схватываетъ за горло: въ томъ и другомъ случаѣ жертва теряетъ сознаніе, или безсильно мечется до потери жизни. Тогда еретникъ, насладившись страхомъ и муками жертвы, пьетъ теплую кровь ея, а тѣло уродуетъ. Даже и въ томъ случаѣ, когда жертва не потерялась при первомъ подступѣ еретника, отъ послѣдняго нельзя отдѣлаться «ни пестомъ, ни крестомъ» перваго не боится врагъ, а второй попадаетъ въ пространство, откуда увернулся еретникъ; при томъ же, будучи обхвачена и сдавлена, жертва не въ состояніи сдѣлать и этой послѣдней обороны.
Къ счастью людей, еретниковъ относительно немного, да и тѣ изводятся самими же еретниками, при встрѣчѣ другъ съ другомъ. Тогда, при полной ночной тишинѣ, два еретника немилосердно грызутся, царапаютъ, душатъ одинъ другого, и не было ещё случая, чтобы одинъ изъ нихъ уцѣлѣлъ. На семъ прерывается бытіе еретника, который уже отбываетъ потомъ однѣ замогильныя кары. Кромѣ того и люди научились изводить еретиковъ, которые, не страшась громовыхъ стрѣлъ, уязвлямы, однако, острыми металлическими предметами, и скоро гибнутъ отъ уколовъ, порѣзовъ. При каждой гибели еретника матеріальное вещество его обращается въ зловредный прахъ, разрушительно дѣйствующій на здоровье людей и даже животныхъ, когда пищею и питьемъ вводится въ тѣло.