— Всегда-ли, купаясь въ сіяніи свѣта,
Ты рѣяла съ пѣснью, легка и свѣтла?—
И мнѣ отвѣчала цикада на это: — Червемъ землянымъ я была.
5 Я зрѣла съ невидимо зрѣющимъ злакомъ
И крѣпла для солнечныхъ яркихъ лучей,
Я долго томилась, объятая мракомъ, Но свѣтъ былъ мечтою моей,
О, другъ, уповай на цвѣтущее лѣто, 10 Не вѣрь непогодамъ и мрачной зимѣ.
И если окрѣпнуть ты хочешь для свѣта— Трудись неустанно во тьмѣ.—
2.
Сказалъ цикадѣ муравей:
— Скажи, лѣнивица, безпечно
Ужели пѣть ты будешь вѣчно?
Пойдемъ. Запасъ для черныхъ дней 5 Я приберегъ трудясь упорно;
Съ тобой дѣлиться я готовъ
И такъ въ землѣ зарою зерна,
Чтобъ не дали они ростковъ.—
Цикада молвила:—Въ землѣ 10 Когда то я жила глубоко.
Трудолюбиво, одиноко
Подготовлялась я во мглѣ,
Слѣдя за зрѣющимъ посѣвомъ,
Къ моимъ ликующимъ напѣвамъ. 15 Мнѣ вѣдомо, какъ дивный сонъ
Въ землѣ струится плодотворенъ:
Милѣй твоихъ засохшихъ зеренъ—
Зерно, дающее ростокъ.—
3.
Вечернею порой, когда спадаетъ жаръ
И, словно въ кузницѣ, клубится бѣлый паръ
Отъ высохшей земли—охотно у ограды
Внималъ я голосу звенящему цикады, 5 Которая поетъ, усѣвшись на стеблѣ.
Не чувствуетъ она въ вечерней душной мглѣ,
Что солнце скрылося… Но позднею порою—
Гласитъ повѣріе—тогда поетъ она,
Когда, рожденная съ румяною зарею, 10 Она съ закатомъ дня на смерть осуждена.
И солнышку во слѣдъ бросая взоръ печальный,
Послѣдней пѣснею привѣтъ ему прощальный
Любовно шлетъ она и гаснетъ вмѣстѣ съ днемъ,
Съ послѣднимъ золотымъ угаснувшимъ лучемъ.
