| „Нельзя уже болѣе допускать, чтобы кои-коины причислялись къ низшимъ человѣческимъ расамъ.“ |
| О. Пешель. |
Готтентоты представляютъ лишь остатки семейства народовъ, которое два столѣтія тому назадъ было самымъ могущественнымъ въ большей части южной Африки. Названія мѣстностей, въ которыхъ нельзя не признать щелкающихъ звуковъ готтентотскаго языка, въ особенности въ странѣ овагереросовъ, преданія и смѣшанныя племена, всѣ служатъ свидѣтельствами того, что готтентоты въ то время еще распространялись за предѣлы, какіе отмѣтилъ для нихъ Барроу за 100 лѣтъ передъ тѣмъ, — 32° ю. ш. на востокѣ и 25° на западѣ. Такъ какъ образъ жизни ихъ связанъ съ пастбищами, то выборъ новыхъ мѣстообитаній ограничивался самъ собою въ южной Африкѣ, съ ея по преимуществу степными и отчасти пустынными пространствами. Въ Капской колоніи, гдѣ въ началѣ предшествующаго вѣка еще обитало семь болѣе крупныхъ готтентотскихъ племенъ, они подверглись стѣсненію, уменьшенію численности и, наконецъ, полному уничтоженію. Даже названія племенъ исчезли. Осталось только названіе гри (ковъ), которое въ настоящее время обозначаетъ смѣшанный народъ, очевидно, весьма пестраго происхожденія, а въ западной части южной Африки — вообще мулата. Уже въ 1810 году былъ положенъ конецъ послѣднему свободному „капитанству“ южныхъ готтентотовъ, которые еще держались вмѣстѣ подъ властью послѣдняго начальника гона (ковъ); изданіе „Ordinance“ 1828 года, объявлявшее свободными всѣхъ готтентотовъ колоніи, произошло слишкомъ поздно. Недостатокъ въ землѣ могъ только ускорить разложеніе. Отъ него не были изъяты и „локаціи“, учреяеденія, подобныя „резерваціямъ“ сѣверо-американскихъ индѣйцевъ, основанныя въ 1809 году на Капской граннцѣ. Въ то время 6000 готтентотовъ жили въ 12 локаціяхъ на южныхъ склонахъ Зимнихъ горъ около Кетъ-Райвера и его притоковъ; пять другихъ локацій охватываютъ округъ, который въ настоящее время называется по имени форта Бофоръ и заключаетъ бо́льшую часть прежней области гонаковъ. Наряду съ этими 17 локаціями на юго-востокѣ, ихъ имѣется еще 7 на юго-западѣ; къ нимъ надо прибавить еще 6000 человѣкъ конныхъ капскихъ стрѣлковъ, по преимуществу готтентотовъ, пограничный полкъ, гарнизоны котораго находятся, главнымъ образомъ, на юго-западѣ. Въ этихъ трехъ группахъ совмѣщаются остатки готтентотовъ прежней Капской колоніи. Мояшо сказать, что они здѣсь сжаты между кафрами внутренней части страны и европейцами, надвигающимися съ береговъ.
Другое мы видимъ на сѣверѣ и на сѣверо-западѣ. Между мысомъ Доброй Надежды и Оранжевой рѣкой въ началѣ XVIII вѣка рядомъ съ другими племенами жили грики и нама (ки) по обоимъ берегамъ нижняго теченія названной рѣки. Когда Барроу подвигался къ западу отъ колоніи на сѣверъ, онъ встрѣтилъ перваго представителя намаковъ на рѣкѣ Антилопъ. Тѣ и другіе выселились изъ своихъ прежнихъ обитаній подъ вліяніемъ предпріимчрівыхъ бастардовъ и, не найдя здѣсь кафрскаго населенія, раздвинулись къ сѣверу на болѣе обширное пространство. Одинъ отдѣлъ бастардовъ-грика направился къ горамъ Карру по близости рѣкъ Цокъ и Олифантъ, между тѣмъ, какъ болѣе значительная часть настоящихъ гриковъ и бастардовъ-гриковъ основала на Оранжевой рѣкѣ государство гриковъ, находящееся въ настоящее время въ числѣ британскихъ владѣній. Отсюда въ особенности исходили переселенія отдѣльныхъ лицъ и группъ до Нгами и далѣе до страны, гдѣ слоны водились въ изобиліи. Близость Капской колоніи и Оранжевой республики такъ же, какъ и сильная примѣсь бастардовъ, заставили этихъ гриковъ не только вполнѣ принять языкъ, но и многіе нравы и обычаи капскихъ голландцевъ.
Мужчины намаковъ. (По фотографіи, принадлежащей Миссіонерскому дому въ Барменѣ.)Мужчины намаковъ. (По фотографіи, принадлежащей Миссіонерскому дому въ Барменѣ.)
Намаки распространились въ Большомъ Намаландѣ, т. е. вообще между Оранжевой рѣкой и Куйсибомъ, и въ этомъ скудномъ уголкѣ создали настоящую готтентотскую страну, которую можно назвать послѣдней; съ Большимъ Намаландомъ, страной намаковъ, въ наше время совпадаетъ область распространенія готтентотской расы. Только здѣсь она пережила нѣчто вродѣ самостоятельной исторіи въ новѣйшее время и отсюда она передвинулась къ сѣверу, хотя и ненадолго. Эта энергія проявляется у готтентотовъ, только благодаря смѣшенію съ бѣлыми; большинство изъ нихъ уже говоритъ по голландски. Въ настоящее время европейцы слѣдуютъ за ними въ эту пустыню, и, несмотря на охрану миссіи, исторія ихъ кажется намъ лишь вспышкой пламени предъ угасаніемъ. Народъ долженъ будетъ продолжать свое существованіе только въ смѣшанныхъ формахъ.
Выселившіеся на сѣверъ приняли по имени одного изъ своихъ первыхъ колонистовъ наименованіе Орламъ. Короче сказать, они заняли полосу въ семь градусовъ широты и, такимъ образомъ, достаточно отдалились отъ вліянія колонистовъ; но они раздробились въ этой обширной области, и большинство ихъ впало въ бродячія привычки своихъ предковъ. Они образовали три большія капитанства, но это все таки не дало имъ спокойствія. Скудость и степной характеръ страны, ихъ естественный перевѣсъ надъ коренными жителями, стремленіе къ хищничеству и бродяжничеству все далѣе и далѣе заводили ихъ на сѣверъ, гдѣ они оттѣснили овагереросовъ и столкнулись съ гриками, подвинувшимися къ Нгами. Между тѣмъ, какъ по эту сторону Оранжевой рѣки, въ Маломъ Намаландѣ, оставшіеся соплеменники ихъ все болѣе и болѣе европеизировались, за исключеніемъ Дѣвушки намаковъ. (По фотографіи, принадлежащей Миссіонерскому дому въ Барменѣ.)Дѣвушки намаковъ. (По фотографіи, принадлежащей Миссіонерскому дому въ Барменѣ.) немногихъ чистыхъ „рѣчныхъ готтентотовъ“, живущихъ на нижнемъ теченіи Оранжевой рѣки въ ихъ законныхъ владѣніяхъ, эти подвинувшіеся далѣе переселенцы не могли въ средѣ готтентотскаго населенія сохранить отчасти воспринятую ими европейскую культуру и въ настоящее время представляютъ интересный примѣръ регресса. Намаки, въ область которыхъ вторглись орламы, частью примкнули къ нимъ, частью подчинили болѣе мелкія группы ихъ. Старинный племенной союзъ этихъ сѣверныхъ намаковъ, во главѣ которыхъ стоялъ „красный народъ“, каубибъ-коинъ, исчезъ за исключеніемъ немногихъ слѣдовъ. Но сѣвернѣе, повидимому, уцѣлѣла еще другая группа, аунинъ, къ которой принадлежатъ еще маринки у Китовой бухты.
Третью большую географическую группу уцѣлѣвшихъ готтентотовъ составляютъ кораны, живущіе на верхнемъ и среднемъ теченіи Оранжевой рѣки. Подобно тому, какъ сосѣдніе гонаки по отношенію къ кафрамъ, кораны играли роль передоваго поста относительно бечуановъ и басутовъ; но, вслѣдствіе того, ихъ положеніе было столь же тяжелымъ: подобно первымъ, они очутились между молотомъ и наковальней. Изъ ихъ страны буры отчасти выкроили свою Оранжевую республику и позднѣе землю Стелла; несамостоятельнымъ и разрозненнымъ туземцамъ, такимъ образомъ, были закрыты пути къ выселенію. Прежнія капитанства слились между собой; численность всего народа упала до 20,000. Будучи менѣе смѣшанными, чѣмъ грики, кораны не могли, однако, остаться столь же независимыми отъ культурныхъ вліяній, какъ намаки; языкъ ихъ смѣшанъ съ голландскими, бушменскими и сичуанскими словами. Кораны прежде были болѣе распространены къ западу; въ этомъ убѣждаетъ насъ сходство нѣкоторыхъ племенныхъ названій ихъ съ намакскими. По своимъ физическимъ признакамъ, они, повидимому, изъ всѣхъ готтентотовъ стояли ближе всего къ бушменамъ. Тѣсное соприкосновеніе обоихъ народовъ повело къ смѣшенію. На восточномъ берегу рѣки Вааля въ нихъ проникла и кафрская кровь.
Старые готтентоты чистой расы. (По фотографіи, принадлежащей директору миссіи Вангеману вь Берлинѣ.)Старые готтентоты чистой расы. (По фотографіи, принадлежащей директору миссіи Вангеману вь Берлинѣ.)
Таковъ послѣдній результатъ этой пассивной исторіи — образованіе смѣшанной расы, которая осталась наиболѣе готтентотскою въ намакахъ. Поэтому тамъ, гдѣ мы располагаемъ новѣйшими свѣдѣніями, мы будемъ останавливаться преимущественно на этихъ послѣднихъ, а въ дополненіе будемъ пользоваться прежними описаніями капскихъ готтентотовъ XVII и XVIII вв.
Антропологическіе признаки готтентотовъ заключаются преимущественно въ грязно-желтой кожѣ, курчавыхъ свалявшихся волосахъ, въ приплюснутомъ, длинномъ черепѣ съ узкимъ лбомъ, сильно выступающихъ скуловыхъ костяхъ, слабо развитой носовой кости и въ склонности къ стеатопигіи. За исключеніемъ волосъ и черепа, эти признаки не являются общими съ „африканской расой“; съ перваго взгляда, желто-бурый цвѣтъ тѣла и широкое лицо съ выдающимися скулами скорѣе оправдываютъ часто приводившееся сравненіе между готтентотами и монголами. При ближайшемъ разсмотрѣніи однако, это сходство съ азіатцами не обнаруживается ни въ формѣ, ни въ отдѣльныхъ частяхъ лица и прежде всего не въ предполагаемомъ косомъ положеніи глазъ.
Средній типъ готтентота представляетъ ростъ нѣсколько меньшій средняго, между 145 и 160 сант. Грязно-желтый цвѣтъ Барроу удачно сравнилъ съ цвѣтомъ засохшаго листа; по свидѣтельству лицъ, знакомыхъ съ яванцами, этотъ цвѣтъ напоминаетъ цвѣтъ малайцевъ. Къ бурожелтому часто примѣшивается сѣрый оттѣнокъ; кромѣ того, встрѣчаются и красноватые оттѣнки. Такъ какъ въ кожѣ готтентота меньше красящаго вещества, чѣмъ въ кожѣ негра, то она свѣтлѣетъ скорѣе отъ примѣси. Г. Фритчъ называетъ эту кожу менѣе толстой, чѣмъ у негра, и менѣе пропитанной свойственнымъ ей запахомъ. Сухая и вялая, она обнаруживаетъ большую склонность къ образованію складокъ. Волосы готтентотовъ плотно скручены, часто такъ, что они образуютъ мелкія сочетанія въ видѣ узелковъ или косичекъ съ пустыми промежутками между ними (см. рис., стр. 699 и 704); слѣдовательно, это не основывается прежде Сандаліи готтентотовъ. (Берлинскій музей народовѣдѣнія.) Ср. текстъ, стр. 741.Сандаліи готтентотовъ. (Берлинскій музей народовѣдѣнія.) Ср. текстъ, стр. 741. всего на пучкообразномъ расположеніи волосныхъ корней; отдѣльные волосы у нихъ толсты. Обильная борода рѣдко встрѣчается даже у бастардовъ. Въ старости волосы сѣдѣютъ, но рѣдко выпадаютъ.
Въ общей формѣ тѣла готтентотовъ выдается тонкость сочлененій и слабость развитія мышцъ. Но это не создаетъ еще особенно изящнаго строенія тѣла, такъ какъ при этомъ отсутствуетъ гармонія формъ. Г. Фритчъ приписываетъ тѣлу готтентота склонность къ неправильному, даже несимметричному развитію, вслѣдствіе чего ростъ его часто бываетъ искаженнымъ и уродливымъ. Въ общей формѣ тѣла замѣчательны еще, кромѣ того, сухощавость предплечья и ногъ и малое выступаніе бедръ. Плоская нога встрѣчается часто. У мужчинъ рѣдко можно видѣть полноту тѣла, хотя перемѣна питанія быстро измѣняетъ очертанія формъ. Скопленіе жира въ сѣдалищной части, на внѣшнихъ частяхъ бедръ и голени, превращающее многихъ готтентотокъ въ настоящихъ чудовищъ, еще чаще встрѣчаются у мужчинъ-бастардовъ. Такъ же, какъ и образованіе, которое называется готтентотскимъ передникомъ, его можно наблюдать и у другихъ африканскихъ народовъ.
Основную черту образованія лица готтентотовъ представляетъ треугольная форма, представляемая сильно выдающимися скуловыми костями съ заостреннымъ подбородкомъ (см. рис., стр. 737). Такъ какъ узкій лобъ, въ свою очередь, суживается кверху въ видѣ треугольника, то все лицо получаетъ ромбовидную форму. Носъ короткій и плоскій у корня; кончикъ его приплюснутъ и вывороченъ; ноздри направлены впередъ. Ротъ широкій съ вывороченными губами. Зубы не обладаютъ величиною и фарфоровою бѣлизною зубовъ негровъ: они малы и ровны и похожи на жемчугъ. Глаза широко разставлены между собою. Чаще они имѣютъ косвенное направленіе, т. е. складка вѣка опускается внутрь.
Самыя замѣчательныя свойства скелета заключаются въ длинномъ и низкомъ черепѣ, въ сильномъ прогнатизмѣ, въ узкой формѣ таза и въ тонкомъ, менѣе массивномъ строеніи всѣхъ костей. Способность проявленія физической энергіи вообще невелика. Во всемъ, что̀ они дѣлаютъ, они отличаются поразительною медленностью. Ихъ сила сопротивленія тропическому климату меньше, чѣмъ у какого либо другого африканскаго народа.
Въ виду частаго соприкосновенія готтентотовъ съ европейцами въ любой изъ старѣйшихъ колоній можно бы было предположить, что Желѣзная ложка для нюхательнаго табаку у готтентотовъ, вѣроятно, заимствованная у бечуановъ. (Городской музей во Франкфуртѣ на Майнѣ.)Желѣзная ложка для нюхательнаго табаку у готтентотовъ, вѣроятно, заимствованная у бечуановъ. (Городской музей во Франкфуртѣ на Майнѣ.) сужденіе объ ихъ умѣ и характерѣ давно уже установлено. Но на дѣлѣ мы видимъ противное тому. Такъ какъ европейцамъ приходилось отнимать землю именно у готтентотовъ, то эти послѣдніе уже черезъ нѣсколько десятилѣтій оказались вытѣсненными и раззоренными, почти обращенными въ рабство. Средній готтентотъ съ самаго начала поставленъ былъ неблагопріятно, вслѣдствіе меньшей физической энергіи и болѣе тупого и вялаго характера. Въ немъ нѣтъ ничего похожаго на гордость и безсознательную страстность кафра и на дикую отвагу бушмена. Онъ былъ пораженъ слабостью, которая вызывала болѣе презрѣнія, чѣмъ ненависти, даже у дамаровъ. Слѣдуетъ, впрочемъ, принять во вниманіе, что быстрыя перемѣны въ судьбѣ народовъ, именно въ областяхъ намаковъ и дамаровъ, заставляютъ казаться особенно несчастнымъ то тотъ, то другой народъ. Ихъ лѣность, вошедшая въ пословицу, легко объясняется тѣмъ, что жизнь ихъ первоначально была жизнью беззаботнаго, мечтательнаго пастуха. Если колонисты хотѣли непосредственно вызвать у нихъ болѣе быстрое и стойкое проявленіе энергіи, то вина разочарованія лежитъ болѣе въ нихъ самихъ, не говоря уже о томъ, что склонность къ водкѣ и другимъ порокамъ вмѣстѣ съ подчиненіемъ европейцамъ содѣйствовала пониженію нравственности готтентотовъ. Старинные наблюдатели хвалятъ ихъ честность, добродушіе и щедрость; Шинцъ — ихъ услужливость, готовность помочь въ бѣдѣ и гостепріимство. Въ качествѣ слугъ, они выказывали чисто собачью преданность. Солдаты изъ готтентотовъ, состоящіе на службѣ капскаго правительства, отличаются быстрымъ усвоеніемъ военнаго дѣла и послушаніемъ. Относительно ихъ умственныхъ способностей, мы должны высказать болѣе благопріятныя сужденія съ тѣхъ поръ, какъ у насъ имѣются болѣе подробныя данныя миссіонеровъ. Прежде всего, ихъ можно поставить на одинъ уровень съ подобными имъ. Гуго Ганъ изъ трехъ народовъ, гереросовъ, намаковъ и горныхъ дамаровъ, вторыхъ считаетъ самыми способными. Печальная исторія готтентотовъ, безъ сомнѣнія, способствовала низкой оцѣнкѣ ихъ.
Одежда у обоихъ половъ нѣкогда состояла изъ передника и кароса. Мужчина носилъ кожаный ремень вокругъ бедръ; спереди привѣшивался кусокъ шкуры шакала, дикой кошки или другого некрупнаго млекопитающаго. Женщины носили кругомъ бедръ треугольный кусокъ ткани, два конца котораго связывались спереди; отъ этого узла свѣшивался передникъ, который у женщинъ, достигшихъ возмужалости, украшался бахромой; волосами и бусами. Еще раныне это прикрытіе состояло изъ куска Палка и стрѣлы намаковъ. (Берлинскій музей народовѣдѣнія.)Палка и стрѣлы намаковъ. (Берлинскій музей народовѣдѣнія.) шкуры, обвѣшаннаго по краю звонкими мѣдными кольцами (Шрейеръ). Кромѣ того, женщины носили на шнуркѣ, обвитомъ нѣсколько разъ вокругъ бедръ, просверленные кусочки страусовыхъ яицъ, а на поясѣ — щиты мелкихъ и крупныхъ черепахъ съ мазью буху. Дѣвушкамъ вручалось все это торжественнымъ образомъ лишь при наступленіи возмужалости. Каросъ, который носили оба пола, изготовлялся всего чаще изъ шкуръ барана, шакала или дикой кошки, а у болѣе знатныхъ лицъ изъ шкуръ антилопы. Жеищины такого-же положенія привѣшиваютъ къ ожерелью сшитые вмѣстѣ пестрые треугольные и четыреугольные кусочки шкуръ. Плетенныя или кожаныя сандаліи надѣвались на болѣе продолжительныхъ переходахъ (см. рис., стр. 739); приспособленныя къ хожденію по песку широкія, круглыя, кожаныя сандаліи Бальтазаръ Шпренгеръ описалъ еще въ 1508 году. Противоположно описанію Кольба, готтентота настоящаго времени нельзя вообразить себѣ безъ шароваръ. Только жешцины, придерживающіяся старины, продолжаютъ носить подъ ситцевой юбкой прежній передникъ. Прежде мужчины надѣвали въ дождь или въ холодъ на голову овечью шкуру съ обращенной внутрь шерстью; теперь это замѣняется у нихъ поярковой шляпой. Женщины всегда носили острыя шапочки; и въ настоящее время готтентотки Капской колоніи никогда не выходятъ иначе, какъ съ покрытой головой. Для прикрытія головы онѣ пользуются предпочтительно пестрыми платками, которые сдѣлались однимъ изъ самыхъ ходкихъ товаровъ.
Такимъ же перемѣнамъ подвергались и украшенія. Оба пола продолжаютъ еще носить на шеѣ кожаныя сумки, въ которыхъ спрятаны ножъ, трубка, табакъ и деньги, и вмѣстѣ съ тѣмъ небольшіе рога, щиты черепахъ и проч., въ качествѣ украшенія или талисмана; дѣти привязываютъ къ поясу бабки. Но металлическія кольца на нижней части и кольца изъ слоновой кости на верхней части руки, которыя своей полировкой возбуждали удивленіе европейцевъ, сдѣлались весьма рѣдки. Точно также устарѣлъ обычай прикрѣплять къ нимъ кожаный мѣшочекъ съ табакомъ, съѣстными припасами и т. п. Кольца на ногахъ носили только женщины и прежде исключительно изъ сшитыхъ полосокъ овечьей шкуры, при чемъ между лодыжкой и колѣномъ они въ 3 или 4 раза накладывались другъ на друга, нерѣдко не менѣе 100. Это затрудняло хожденіе, но къ этому привыкали еще въ малолѣтствѣ. Такое украшеніе могло приносить пользу, какъ защита отъ колючихъ растеній и укушенія змѣй, въ особенности, если эти полоски скрѣплялисъ жесткой травой. Мужчины и женщины носили большія мѣдныя кольца въ ушахъ, оттягивавшихся до плечъ, и при этомъ еще блестящія перламутровыя раковины или куски ихъ. Кромѣ того, они привѣшивали мѣдныя и стеклянныя бусы къ волосамъ, къ шеѣ и къ поясницѣ вмѣстѣ съ шнурками, на которые нанизывались просверленные кусочки скорлупы страусовыхъ яицъ.
Уже новорожденныхъ дѣтей намазываютъ бараньимъ саломъ. Взрослые натираютъ себѣ тѣло мазью изъ жира, толченой травы буху и сажи или охры, и по этому фону пальцами проводятся линіи. Эта смазка составляетъ неизбѣжную часть туалета каждаго готтентота (см. рис., стр. 744). Особенно обильно смазываются волосы, вѣроятно, для защиты головы отъ солнечнаго зноя. Раскрашиваніе лица красной краской до настоящаго времени употребляется женщинами даже крещеныхъ племенъ намаковъ. Во времена Кольба готтентотки въ торжественныхъ случаяхъ дѣлали себѣ красныя мушки на лбу, щекахъ и подбородкѣ, и еще въ наше время онѣ проводятъ линіи вокругъ глазъ на подобіе очковъ, сѣдлообразныя фигуры надъ носомъ, дугообразныя линіи на щекахъ и т. п.; изъ сочетанія такихъ линій образуются настоящія маски. Татуировка, повидимому, ограничивается тѣмъ, что ниже скулъ дѣлается нѣсколько рубцовъ, окрашенныхъ 1, 2, и 4) Деревянные сосуды и ножъ готтентотовъ, 3) рѣзной сосудъ бушменской работы. (По Вуду.)1, 2, и 4) Деревянные сосуды и ножъ готтентотовъ, 3) рѣзной сосудъ бушменской работы. (По Вуду.) въ голубой цвѣтъ. Нарядъ готтентотокъ завершается неизбѣжнымъ лисьимъ хвостомъ, насаженнымъ на палкѣ, для отиранія пота.
Домашней утвари у готтентотовъ немного. Горшки они изготовляютъ изъ глины; самая обыкновенная форма ихъ — широкая приземистая урна съ узкимъ дномъ, отверстіемъ не больше кулака и двумя ушками для подвѣшиванія на шнуркѣ. Такихъ сосудовъ у каждой семьи обыкновенно бываетъ нѣсколько — для воды и молока, для варки кушанья и для храненія кореньевъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ у нихъ находятся въ употребленіи и блюда. Ложки они вырѣзываютъ изъ черепашьихъ щитовъ, бычачьихъ роговъ или раковинъ. Ножи они выдѣлываютъ изъ мягкаго желѣза.
Вооруженіе готтентотовъ въ первыя времена ихъ сношеній съ европейцами было похоже на вооруженіе кафровъ. Лукъ имѣлъ второстененное значеніе; подобно бушменскому луку, онъ былъ просто согнутъ изъ легкаго куска твердаго дерева. Стрѣлы состояли изъ тонкихъ желѣзныхъ наконечниковъ, съ зазубринами, и тростниковаго стержня около половины метра длины. Готтентоты смѣшивали змѣиный ядъ такъ же, какъ бушмены. Колчанъ, по Кольбу, былъ сдѣланъ изъ „выдолбленнаго или выжженнаго куска дерева“ или же изъ бычачьей, антилоповой, носороговой или слоновой кожи. Главное оружіе, метательныя копья или ассагаи (какъ ихъ называютъ путешественники XVII в., ничего не сообщающіе о нихъ у кафровъ) имѣли простые клинки въ полфута длиною, насаженные на заостренномъ сзади стержнѣ, высотою болѣе человѣческаго роста; согласно нѣкоторымъ указаніямъ, эти клинки намазывались ядомъ. Къ полному вооруженію принадлежитъ еще ударная или метательная палка (см. рис., стр. 741), образецъ которой описывается Кольбомъ, — въ три фута длиною, равномѣрной толщины въ большой палецъ, и другой — длиною въ футъ и заостренной. Первую онъ называетъ кирри, которую еще и теперь употребляютъ въ видѣ пастушескаго посоха, а вторую — ракумъ; первая предназначена также для фехтованья и парированья, а послѣдняя только для метанья. Та и другая изготовляются изъ твердаго дерева и насквозь пропитываются масломъ для большей твердости.
Относительно искусства готтентотовъ въ метаніи ракума и въ стрѣльбѣ изъ лука старинные путешественники согласны другъ съ другомъ, но нельзя было сказать того же о ихъ военной доблести и способности къ стойкому сопротивленію даже тогда, когда сила ихъ еще не была ослаблена. Въ сравненіи съ бушменами, готтентоты, какъ охотники, стоятъ ниже и въ настоящее время избѣгаютъ мѣстностей, по которымъ бродятъ Деревянное блюдо намаковъ. (Берлинскій музей народовѣдѣнія.)Деревянное блюдо намаковъ. (Берлинскій музей народовѣдѣнія.) бушмены; но они въ недостаточной степени скотоводы, чтобы, въ качествѣ настоящихъ дѣтей природы, не любить охоту болѣе всего. Поэтому они часто охотятся цѣлыми кралями, ставятъ западни, роютъ ямы и проч.; по умѣнью находить дорогу и опредѣлять направленіе пути, ихъ сравниваютъ съ краснокожими. Это искусство, конечно, нужно и пастуху, отыскивающему свой скотъ, разсѣявшійся по степи. Въ данный моментъ у нихъ даже не бываетъ недостатка рѣшимости по отношенію къ дикимъ звѣрямъ; у нихъ существуютъ самые удивительные разсказы о смѣлости охотниковъ. На львиной охотѣ они выступаютъ противъ царя пустыни съ метательнымъ копьемъ въ одной рукѣ и каросомъ въ другой (Шрейеръ). Послѣ охоты они часть мяса тотчасъ же разрѣзываютъ на ломти и сушатъ его на солнцѣ; остальное относится въ деревню, все населеніе которой, пока есть запасы, не выходитъ изъ состоянія переваривающаго удава. По словамъ Кольба, счастливаго охотника окружаютъ другіе мужчины, обкуриваютъ дахой или табакомъ и натираютъ его ихъ золою. Затѣмъ онъ привязываетъ себѣ на голову пузырь убитаго животнаго и чествуется своими соплеменниками въ качествѣ героя. Но жена его должна поститься трое сутокъ и оставаться около скота внѣ краля, и мужъ въ это время не долженъ приближаться къ ней.
Рыбная ловля происходитъ рѣдко. Иногда и готтентоты, не имѣющіе челноковъ, такъ же, какъ и кафры, пользуются древесными стволами для переправы черезъ рѣки. Береговые жители также мало пользуются лодками или плотами; они ходятъ въ мелкой водѣ и колютъ скатовъ или ловятъ рыбу, быть можетъ, подъ руководствомъ европейцевъ, удочками изъ желѣзныхъ гвоздей. Береговые готтентоты у Китовой бухты малорослы и живутъ отчасти случайными услугами, оказываемыми ими бѣлымъ, отчасти рыбой изъ бухты и дикими тыквами, растущими на дюнахъ; они держатъ и нѣкоторое количество скота. Подобныя племена раньше еще жили гораздо южнѣе. О береговыхъ гонцахъ, рыболовахъ и людяхъ, живущихъ на водѣ, часто упоминается въ прежнихъ извѣстіяхъ; повидимому, въ извѣстное время нѣкоторыя племена спускались ежегодно изъ внутренней части страны къ морскому берегу и нѣкоторое время питались слизняками и рыбою. Во многихъ мѣстахъ берега Капской земли и теперь еще находятъ отбросы такихъ трапезъ, смѣшанные съ разбитыми костями, не исключая и человѣческихъ, т. е. настоящіе кьёккенмёдинги.
Хижины готтентотовъ можно назвать и шатрами; онѣ разбираютсяи ставятся въ нѣсколько часовъ. Остовъ состоитъ изъ гибкихъ жердей, которыя втыкаются въ землю по овалу, затѣмъ наклоняются другъ къ друту и связываются вверху; длина огороженнаго пространства равна двойному человѣческому росту, а ширина его приблизительно на одну треть меныпе. Входъ не болѣе половины человѣческаго роста, и внутри взрослый Ведерко для жира у намаковъ. (Берлинскій музей народовѣдѣнія). См. текстъ стр. 742Ведерко для жира у намаковъ. (Берлинскій музей народовѣдѣнія). См. текстъ стр. 742 человѣкъ уставиться не можетъ. На остовъ кладутся толстыя циновки, а сверху — шкуры; съ помощью камней эта постройка предохраняется отъ порывовъ вѣтра. Изготовленіе циновокъ наиболѣе художественнаго, что̀ есть въ домѣ у намаковъ, производится слѣдующимъ образомъ: внутренняя кора мимозы размягчается въ горячей водѣ, а также и соединенными усиліями челюстей всей семьи, и раскатываньемъ на обнаженныхъ ногахъ быстро ссучивается въ шнурокъ. Ситниковые или травяные стебли просверливаются черезъ каждые два дюйма и шнурки продергиваются иглой изъ кости, терновника или желѣза въ 2 фута длиною. Эти циновки пропускаютъ воздухъ въ теплую, сухую погоду, но отъ сырости разбухаютъ и становятся столь плотными, что не пропускаютъ самыхъ сильныхъ ливней. Одинъ вьючный быкъ легко несетъ полукруглыя жерди остова хижины, циновки и нѣкоторую утварь — калебасы, подойники и горшки, и, кромѣ того, еще хозяйку дома со всѣмъ ея потомствомъ. Внутри хижины, противъ двери, можно видѣть ямы для огня (болѣе старательныя хозяйки всегда устраиваютъ глиняный очагъ) и кругомъ — ямы для спанья по числу обитателей. Домашняя утварь хранится на подставкахъ противъ двери. Дверь можетъ закрываться шкурой. Смотря по направленію вѣтра, посредствомъ передвиженія циновокъ, ее легко переносить на другую сторону; но первоначальное направленіе ея бываетъ на востокъ. Постройка этихъ жилищъ почти исключительно лежитъ на обязанности женщинъ. Тамъ, гдѣ современный готтентотъ переходитъ къ четырехугольной глиняной хижинѣ, онъ все еще сохраняетъ форму улья въ мѣстѣ для спанья. Деревни тамъ ставятся кругомъ, домъ къ дому, такъ, чтобы одинъ плотно прилегалъ къ другому, а въ серединѣ оставляется большое широкое пространство. Туда ночью музей загоняются овцы. Виѳанія, „главный городъ“ „Большой земли намаковъ“, имѣетъ 150—200 жителей въ 20—25 хижинахъ.
Скотоводство служитъ сдерживающимъ началомъ въ жизни готтентотовъ. Во времена перваго соприкосновенія съ европейцами, у многихъ племенъ существовало сильное стремленіе къ пастушеской жизни, вслѣдствіе разростанія стадъ и конкурренціи съ бушменами, живущими охотой; но это стремленіе быстро ослабѣло, благодаря раздорамъ, похищенію скота и обѣдненію. Первые поселенцы могли поддерживаться лишь съ помощью стадъ туземцевъ; для послѣднихъ стада были единственнымъ богатствомъ, доставлявшимъ имъ пищу и украшенія. Тотъ, у кого ничего не было, старался заслужить что нибудь у болѣе богатыхъ людей своего народа; единственной его цѣлью было пріобрѣсти скотъ въ свою собственность: до прибытія европейцевъ скотъ замѣнялъ деньги у этого народа. Охрана скота производится у обитателей деревни по очереди. Особая стража существуетъ для молодыхъ ягнятъ и телятъ. Доеніе и переработка молока происходятъ точно такъ же, какъ у негровъ, лишь съ тою разницей, что этимъ занимаются женщины. Пользованіе коровьимъ молокомъ разрѣшается мужчинамъ и женщинамъ, а овечьимъ — только женщинамъ. Самые сильные изъ быковъ, въ качествѣ вьючныхъ животныхъ, приносятъ на бездорожномъ юго-западѣ большую пользу своей силой и покорностью. Скотъ убиваютъ лишь въ случаѣ нужды или по случаю свадьбы и погребенія. Но тамъ съѣдаютъ весь палый скотъ. Мы нигдѣ не находимъ свидѣтельствъ о первоначальномъ земледѣліи у готтентотовъ. Нѣсколько земледѣльческихъ орудій нынѣшнихъ намаковъ исходятъ отъ ихъ сѣверныхъ сосѣдей; они имѣютъ нѣсколько иную форму, чѣмъ у восточныхъ кафровъ. Искусство обхожденія со скотомъ сдѣлало изъ готтентотовъ по преимуществу кучеровъ большихъ повозокъ, запряженныхъ быками. Громадный бичъ съ рукояткой въ 2 метра длиною, кожаный шнуръ котораго хватаетъ дальше 8 паръ быковъ, служитъ въ настоящее время однимъ изъ главнѣйшихъ орудій готтентотовъ и бастардовъ — настоящимъ культурнымъ орудіемъ.
Пища состояла изъ добычи ихъ охоты, продуктовъ скотоводства, а также и растеній. Женщины доставали тѣ корни и клубни, которые всего усерднѣе вырываютъ обезьяны и свиньи. Но мяса, какъ всѣ африканцы, они добиваются съ настоящей страстью; полнаго отсутствія мяса не выноситъ ни одинъ южно-африканскій дикарь (Лихтенштейнъ). Въ случаѣ нужды они опаляютъ на огнѣ кожу и затѣмъ жуютъ ее. Мясо они варятъ или жарятъ, а корни пекутъ въ золѣ; все это они ѣдятъ полусырымъ. Мясо, сваренное въ крови, составляетъ ихъ національное кушанье. Изъ напитковъ до прибытія европейцевъ они не знали ничего, кромѣ воды и молока. Но вскорѣ они чрезмѣрно полюбили водку, и Остъ-индская компанія заботилась о томъ, чтобы аракъ не изсякалъ на мысѣ Доброй Надежды; въ то же время вииодѣліе сдѣлало доступнымъ вино и виноградную водку. Къ своему величайшему вреду, готтентоты давно уже привыкли ко всѣмъ возбуждающимъ напиткамъ. Вкусовыми веществами готтентотовъ служила трава даха, подъ которою въ настоящее время подразумѣвается копопля, а въ прежнее время подразумѣвалось другое мѣстное наркотическое растеніе, и, вскорѣ по прибытіи европейцевъ, — табакъ; за табакъ они все готовы были отдать; они быстро выучились и нюханію, и жеванію. Пріемы и орудія куренья у нихъ сходны съ бушменскими.
Изъ всѣхъ ремеслъ и искусствъ готтентоты всего болѣе овладѣли выдѣлкой шкуръ для мѣховъ и кожъ. Шкуры выходятъ у нихъ мягкими и крѣпко держатъ волосъ; для этого они многократно натираютъ ихъ въ свѣжемъ состояніи жиромъ и коровьимъ навозомъ и выколачиваютъ своими кирри. Они сшиваютъ ихъ сухожиліями (по большей части позвоночными сухожиліями рогатаго скота), прокалывая въ нихъ отверстія иглой изъ птичьей кости безъ ушковъ. Чтобы очистить шкуру отъ волоса, они обсыпаютъ свѣжія шкуры золою и оставляютъ ихъ „потѣть“ на солнцѣ; затѣмъ они натираютъ ихъ съ обѣихъ сторонъ поперемѣнно жиромъ и пескомъ, пока ихъ можно рѣзать на ремни. Примѣненіе древесной коры для дубленія намаки, вѣроятно, узнали отъ европейцевъ. Изъ ситника и камыша они плетутъ веревки и даже циновки. Женщины ихъ умѣютъ отъ руки дѣлать горшки, заимствуя глину для нихъ изъ муравейниковъ вмѣстѣ съ муравьиными яйцами. Послѣ того, какъ горшокъ высохнетъ на солнцѣ, онѣ вставляютъ его въ ямку и разводятъ огонь вокругъ и внутри ея, пока горшокъ не будетъ обожженъ и не почернѣетъ отъ обуглившагося жира муравьиныхъ яицъ. Болѣе изящны по работѣ горшки и блюда, вырѣзанные изъ дерева по кафрскому образцу (см. рис., стр 742).
Къ золоту и серебру готтентоты не выказывали ни малѣйшаго влеченія и, повидимому, до прибытія европейцевъ не обладали этими металлами. Мѣдь они умѣли употреблять только для украшеній; вѣроятно, они сами выплавляли ее въ небольшихъ количествахъ. Ихъ способъ выплавки желѣза — тотъ же, какой мы видимъ во всей Африкѣ; кузнечные мѣха ихъ состоятъ изъ козьяго мѣха съ клапаномъ и глиняной трубкой. Кузнечная работа производилась у нихъ самымъ простымъ способомъ каменными молотками на каменной глыбѣ. Добыча желѣза у нихъ уже въ XVII вѣкѣ была столь незначительна, что голландцы съ самаго начала ввозили туда желѣзо даже для ручныхъ и ножныхъ колецъ.
Первые европейцы нашли лишь незначительные слѣды торговли и сношеній. Кромѣ рогатаго скота и овецъ, нѣкоторое значеніе имѣла лишь слоновая кость, которая служила единственнымъ основаніемъ предположенія о прежней внѣшней торговли готтентотовъ. За непосредственную торговлю съ Наталемъ говоритъ, повидимому, замѣчаніе въ реестрѣ голландскаго корабельнаго капитана Фанъ деръ-Скеллинга, что въ землѣ Наталь слоновая кость встрѣчается въ большихъ количествахъ, и что онъ покупалъ ее у сосѣднихъ обитателей Мономотапы и готтентотовъ. Другъ у друга или у голландцевъ они обмѣнивали штуки скота на табакъ. Оружіе рѣдко доставалось имъ дешево.
Въ заключеніе скажемъ о художественныхъ проявленіяхъ готтентотовъ. Ихъ музыкальный талантъ въ особенности признается миссіонерами, которые хвалятъ ихъ способность заучивать церковныя пѣснопѣнія. Въ своей средѣ они пользуются, подобно бушменамъ, гомъ-гомомъ или го̀рой; Кольбъ утверждаетъ, что 3 или 4 инструмента этого рода, при согласномъ исполненіи, представляютъ тихую и пріятную музыку. Кромѣ того, они употребляютъ тростниковыя дудки и барабаны, состоящіе изъ горшка, обтянутаго овечьей шкурой.
Во врачебномъ искусствѣ они придаютъ большое значеніе кровопусканію посредствомъ вытягиванія крови рогомъ изъ надрѣзанной кожи или выпусканія ея изъ жилъ съ помощью перетягиванья. Они умѣютъ также искусно производить отсѣченіе сустава пальца, обязательное для женщинъ въ извѣстныхъ обстоятельствахъ, при посредствѣ перетягиванія ниже этого мѣста. Натираніе жиромъ, которое они любятъ уже изъ косметическихъ видовъ, они примѣняютъ также при вытягиваніи и вывихѣ членовъ и т. п. Внутрь они употребляютъ множество мѣстныхъ растительныхъ веществъ и между прочимъ сокъ алоэ. Кольбъ разсказываетъ, что они, въ видѣ противоядія отравленнымъ стрѣламъ, принимаютъ змѣиный ядъ. Но гораздо чаще въ случаѣ тяжелой болѣзни они призываютъ знахаря, который лучше всѣхъ знаетъ и умѣетъ приготовлять всевозможныя лѣкарственныя снадобья. Предпочтительно передъ всѣми средствами, онъ убиваетъ овцу, и ея сальникъ, осыпанный буху и скрученный въ видѣ веревки, надѣваетъ больному на шею и плечи, и тотъ долженъ носить его, пока онъ не отпадетъ. Мясо овцы съѣдается мужчинами, если боленъ мужчина, и женщинами, если больная принадлежитъ къ ихъ полу. Когда болѣзнь затягивается или угрожаетъ опасностью, знахарь пытается узнать — есть-ли надежда на выздоровленіе, срѣзывая кожу у живой овцы; если животное послѣ того побѣжитъ, то можно ожидать выздоровленія, а въ противномъ случаѣ — смерти. Положеніе знахаря вообще сходно съ тѣмъ, что мы видимъ у кафровъ.
Женщинѣ во время родовъ у готтентотовъ обыкновенно оказываетъ помощь пожилая женщина. Передъ началомъ страданій, мужчина долженъ оставить хижину; еели онъ вернется раньше времени, онъ долженъ дать овцу въ видѣ выкупа; та же обязанность возлагается на него и при рожденіи мертваго ребенка. Здоровый новорожденный вымазывается коровьимъ навозомъ, натирается жиромъ и обсыпается буху, чтобы онъ былъ гибкимъ и сильнымъ. Если это — мальчикъ, у зажиточныхъ готтентотовъ убивается нѣсколько штукъ скота, а если — дѣвочка, только овца и даже ничего. Оставленіе безъ помощи больныхъ дѣтей и близнецовъ-дѣвочекъ, по разсказамъ, существовало въ прежнее время. Погребеніе послѣда, очищеніе родильницы и проч. совершается такъ же, какъ у кафровъ. Первое свиданіе супруговъ сопровождается, по Кольбу, куреніемъ дахи до одуренія. Мать носитъ новорожденнаго на спинѣ въ шкурѣ ягненка, заднія ноги котораго обхватываютъ туловище, а переднія шею ребенка. Ребенка вообще не приходится снимать оттуда для кормленія, такъ какъ мать можетъ протягивать ему грудь подъ мышкою.
Когда дѣти выпускаются на свободу, ихъ кожу натираютъ коровьимъ масломъ или мазью буху для предохраненія отъ солнечныхъ лучей; если это возможно, то вечеромъ ихъ опять обмываютъ. Именно намаки меньше боятся воды, чѣмъ другіе дикіе народы. Молодежь пріучается обращаться со стадомъ, бѣгая и прыгая среди него; въ особенности хорошимъ испытаніемъ силъ служитъ выѣздка молодыхъ быковъ. Мальчики съ ранняго дѣтства упражняются въ отыскиваніи слѣдовъ на охотѣ. Между 8‑мъ или 2мъ годомъ и возмужалостью производится обрѣзаніе и вырѣзываніе лѣваго ядра, что̀ прежде сопровождалось большими празднествами. Мальчиковъ называютъ по имени матери, а дѣвочекъ — по имени отца.Свадьбы совершаются въ такомъ раннемъ возрастѣ, что подготовленіе къ нимъ бываетъ исключительно дѣломъ родителей. Въ ихъ основѣ, какъ у всѣхъ южно-африканцевъ, лежитъ неприкрытая покупка. Ей предшествуетъ запросъ родственника жениха у отца невѣсты или у нея самой. При положительномъ отвѣтѣ, приходятъ на слѣдующій день вмѣстѣ со скотомъ, предназначеннымъ для брачнаго пира, убиваютъ его и устраиваютъ угощенье. Число женъ опредѣляется возможностью ихъ прокормленія. У намаковъ только остатки словъ вродѣ „гририсъ“, главная жена, указываютъ на исчезнувшую полигамію. Бракосочетаніе между близкими родственниками и даже между двоюродными братьями и сестрами не допускается. Единственнымъ наслѣдникомъ родителей считается первенецъ мужского пола; остальнымъ дѣтямъ дается при вступленіи въ бракъ нѣсколько штукъ рогатаго скота или овецъ.
При погребеніи, по окончаніи причитаній, сынъ умершаго сперва убивалъ козла, чтобы кровью его окропить трупъ; затѣмъ этотъ послѣдній въ скорченномъ положеніи связывался ремнями и зашивался въ циновки и шкуры. Теперь, повидимому, встрѣчается вытянутое положеніе съ ногами, обращенными къ востоку. На одной изъ продольныхъ сторонъ могилы устраивается ниша, куда собственно и кладется тѣло и закрывается тамъ каменными плитами, прутьями и вѣтвями. Затѣмъ выкопанную могилу опять засыпаютъ землею и накладываютъ сверху груду камней для огражденія отъ гіенъ. Часто трупъ кладутъ въ расщелины скалъ или пещеры. Умершаго выносятъ изъ хижины черезъ особо сдѣланный выходъ. По словамъ Кольба, при погребеніи, кромѣ причитаній, происходили также очищенія посредствомъ человѣческой мочи, золы съ очага умершаго и коровьяго навоза. Далѣе послѣ всѣхъ этихъ церемоній со стороны близкихъ, умерщвлялись животныя, и ихъ сальники носили на шеѣ въ видѣ знаковъ траура. Затѣмъ весь краль разрушалъ свои хижины, за исключеніемъ хижины умершаго, остававшейся нетронутой изъ опасенія, чтобы онъ не вернулся опять.
Если мы не видимъ въ тщательномъ способѣ погребенія и въ вѣрѣ въ возвращеніе духовъ перехода мысли въ духовную область, то насъ не можетъ не поражать увѣренность, съ какой уже старинные наблюдатели единоногласно приписывали готтентотамъ извѣстную религію, и въ особенности „почитаніе луны“, появленіе которой праздновалось плясками. Иногда, говорятъ, можно слышать, какъ они что то бормочатъ въ темныхъ пещерахъ, сопровождая это хлопаньемъ въ ладоши. Кольбъ пошелъ еще дальше, утверждая, что готтентотовъ уже потому нельзя смѣшать съ кафрами, что „они знаютъ Бога и убѣждены, что Онъ существуетъ“. Мѣсяцъ они называли своимъ „большимъ капитаномъ“ и восклицали: „добро пожаловать; сдѣлай, чтобы у насъ было много меду, чтобы у скота было много корма, и чтобы онъ давалъ намъ много молока“. На вопросъ о природѣ и характерѣ этого властелина, они обыкновенно отвѣчали, что онъ дѣлаетъ имъ только добро, и поэтому они не боятся его; напротивъ, есть другой капитанъ, съ нѣсколько меньшею властью, который имъ постоянно дѣлаетъ зло. Противоположеніе добраго и злого принципа тотчасъ же внушаетъ подозрѣніе, что мы имѣемъ здѣсь дѣло съ „внушеннымъ“ христіанскимъ понятіемъ, особенно, когда рѣчь идетъ о томъ, что злой Туко имѣетъ безобразное волосатое тѣло, а ноги и голову, какъ у лошади. Но они не могли сказать, почему они больше благодарили и больше почитали „злого капитана“, чѣмъ добраго; они слышали, впрочемъ, отъ своихъ предковъ, что тѣ жестоко погрѣшили передъ большимъ капитаномъ, и за это онъ ожесточилъ ихъ сердца. Это уже напоминаетъ намъ преданіе о грѣхопаденіи. Къ этому же времени Готтентотскій начальникъ Янъ-Африканеръ и его жена. (По фотографіи, принадлежащей Миссіонерскому дому въ Барменѣ.)Готтентотскій начальникъ Янъ-Африканеръ и его жена. (По фотографіи, принадлежащей Миссіонерскому дому въ Барменѣ.) относятся и первыя сообщенія о почитаніи узкаго, зеленаго жука, длиною въ полпальца, въ честь котораго убивали овецъ, и сообщенія о „священныхъ мѣстахъ“, гдѣ плясали и пѣли въ память какого либо счастливаго событія.
Кое что изъ этихъ данныхъ подтверждается и новѣйшими наблюдателями, но совершенно въ иномъ смыслѣ. То, что̀ считалось божествомъ или, противоположно ему, злымъ началомъ, въ дѣйствительности, было готтентотскимъ національнымъ героемъ, вокругъ котораго группировались самыя разнообразныя сказанія и представленія. Это — единственное слово готтентотскаго языка, приближающееся къ нашему понятію Богъ; такъ миссіонеры переводили Туикве и Тикоа (на мысѣ Доброй Надежды) Тсуиквапъ (у намаковъ) Тшукоапъ (у корановъ). И кафрское слово, означающее Богъ, Тіо и Тило, и соотвѣтственное бушменское слово Туико, повидимому, имѣетъ съ нимъ связь. Трудно сказать, имѣетъ ли толкованіе выраженія „распухшее колѣно“ значеніе непростой народной этимологіи напоминаетъ намъ хромого Вулкана — Мауи. Другимъ духовнымъ средоточіемъ является Гейтси-Эйбибъ или Кабибъ, большой и знаменитый колдунъ. Онъ являлся въ различныхъ видахъ, нерѣдко очень красивымъ, умиралъ нѣсколько разъ и всегда возставалъ изъ мертвыхъ. Поэтому существуетъ нѣсколько могилъ его, на которыя готтентоты бросаютъ камни, чтобы избѣжать несчастія. Они разсказываютъ: вначалѣ было двое. Одинъ вырылъ большую въ землѣ, сѣлъ около нея и заставлялъ проходящихъ мимо бросать камень ему въ лобъ. Камень, однако, отскакивалъ и убивалъ бросавшаго, который падалъ въ яму. Другой, когда ему разсказали, что такимъ способомъ погибаетъ много людей, пришелъ къ своему двойнику, но не бросилъ въ него камня, а привлекъ его вниманіе къ чему то другому, находившемуся въ сторонѣ, и тогда ударилъ его такъ, что тотъ упалъ въ собственную яму. Послѣ того наступилъ миръ, и люди были счастливы. Едва-ли можно не замѣтить здѣсь сходства съ Эдипомъ и Камаки-бастарды. (По фотографіи, принадлежащей Миссіонерскому дому въ Барменѣ.)Камаки-бастарды. (По фотографіи, принадлежащей Миссіонерскому дому въ Барменѣ.) Зигфридомъ, истребителемъ дракона, и съ подобными же фигурами на Фиджи и въ Индіи.
Литература готтентотскихъ разсказовъ богата баснями о животныхъ, напоминающими то германскій эпосъ Рейнеке, то, еще болѣе, негрскія басни, изображающія и осмѣивающія съ бо̀льшимъ или меньшимъ остроуміемъ одураченіе льва и другихъ звѣрей шакаломъ, неуклюжесть слона, хитрость павіана и проч. Проза часто переходитъ въ стихотворную форму; нерѣдко, какъ у Эзопа, мораль ставится на концѣ, въ видѣ подчеркнутаго изреченія. Во всемъ этомъ замѣчается острая наблюдательность и практическая мудрость. Въ этихъ миѳахъ выражается вообще чувство природы, которое и въ другихъ случаяхъ отражается въ умствениой области.
Прежнія свѣдѣнія о политическихъ учрежденіяхъ готтентотовъ приводятъ къ заключенію что они были сходны съ учрежденіями другихъ африканскихъ пастушескихъ народовъ. Историческія судьбы ихъ показываютъ въ достаточной мѣрѣ, насколько слаба была ихъ взаимная связь. Уже 100 лѣтъ тому назадъ они не представляли распространенныхъ націй, наполнявшихъ цѣлыя области. Въ одномъ мѣстѣ можно было видѣть краль, и лишь въ двухъ или трехъ дняхъ пути отъ него другой краль въ 100—150 и, самое большое, 200 человѣкъ. Мы нигдѣ не слышимъ о правителѣ, который бы властвовалъ надъ нѣсколькими кралями. Политическая организація нынѣшнихъ намаковъ прежде всего неплотная и измѣнчивая. Бо̀льшую часть племенъ образуютъ орламы, переселившіеся капскіе готтентоты, а меньшую, тѣснѣе связанную меледу собой — чистые намаки, считавшіеся прежде „царскимъ“ народомъ. Недостатокъ высшей политической организаціи у готтентотовъ только и можетъ объяснить, какъ могло произойти съ такой быстротой распаденіе этого народа. Отдѣльныя попытки возстанія едва ли были вообще настоящимъ сопротивленіемъ: это были лишь взрывы озлобленія стѣсненныхъ до крайности людей. Выраженія прежнихъ хроникеровъ исторіи Капской земли не должны насъ вводить въ заблужденіе. Многочисленныя названія „народовъ“ относятся лишь къ маленькимъ группамъ, а иногда даже къ отдѣльнымъ кралямъ.
Нынѣшнее политическое управленіе Большого Намаланда является, повидимому, переходомъ отъ племенного раздробленія первоначально осѣвшихъ намаковъ къ господству вліятельной династіи переселившихся бастардовъ. До сихъ поръ еще существуютъ независимыя племена намаковъ, мѣстами отваживающіяся на хищническія нападенія. Германская имперія заключила, напримѣръ, отдѣльный договоръ съ бастардами — Рехобота и съ капитаномъ Іозефомъ-Фредериксомъ изъ Виѳаніи, который лишь весьма неохотно обошелся безъ помощи начальника изъ Берсебы.
Воздѣйствіе потомковъ бѣлой и готтентотской крови на новѣйшую исторію готтентотовъ не только интересно въ этнографическомъ отношеніи, но и представляетъ со времени соприкосновенія готтентота съ европейцемъ весьма важную для будущаго историческую черту. Появленіе во главѣ народа полуцивилизованныхъ элементовъ внесло нѣчто самодѣятельное въ исторію готтентотовъ, бывшую до тѣхъ поръ совершенно пассивною. Въ обоихъ болѣе крупныхъ остаткахъ ихъ въ грикахъ и намакахъ, это смѣшеніе произвело нѣчто цѣнное, хотя бо̀льшая часть бастардовъ вызываетъ невыгодныя сужденія недовольныхъ и ревнивыхъ бѣлыхъ. Страна рано заселилась многочисленными потомками смѣшанной крови, которые уже черезъ 100 лѣтъ иослѣ основанія колоніи начали играть извѣстную роль. Они выступаютъ впервые въ видѣ вліятельнаго элемента среди гриковъ жившихъ на юго-западѣ. Оттѣсненные внутрь страны наступавшими переселенцами, они приняли въ свою среду бушменовъ, а съ теченіемъ времени и немалое число „бастардовъ“ (см. рис., стр. 749), дѣтей европейцевъ и готтентотовъ или бушменовъ, которые, отталкиваемые съ отцовской и не слишкомъ привлекаемые съ материнской стороны, встрѣчались въ особенно большомъ количествѣ на границахъ колоніи. Стоя выше въ физическомъ и умственномъ отношеніяхъ, этотъ третій элементъ оказывалъ столь большое вліяніе, что первоначальное имя гриковъ нѣкоторое время и на оффиціальномъ языкѣ смѣшивалось съ названіемъ „бастардовъ“. При этомъ надо имѣть ввиду и гордость, какую испытывали южно-африканскіе потомки европейцевъ, признавая въ себѣ малѣйшую каплю крови бѣлыхъ. Только миссіонеры возвратили имени гриковъ его настоящее значеніе. Подъему гриковъ не мало содѣйствовалъ значительными качествами ума и характера отпущенный на свободу негръ-невольникъ съ Мозамбикскаго берега Адамъ Кокъ.
Итакъ, подъ именемъ исчезнувшаго готтентотскаго племени мы находимъ смѣшанную расу изъ трехъ главныхъ элементовъ: готтентотовъ, бушменовъ и европейцевъ. Не можетъ быть сомнѣнія, что къ числу бастардовъ причислялись и настоящіе негрскіе мулаты и метисы малайской крови. Главнымъ образомъ, мы распознаемъ среди гриковъ двѣ составныя части: 1) настоящихъ гриковъ, въ большинствѣ смѣсь готтентотовъ и бушменовъ, малорослыхъ, желтовато-бурыхъ, съ короткими, шерстистыми волосами и широкими, выступающими скулами, и 2) настоящихъ бастардовъ, большею частью, высокихъ, сильныхъ, съ болѣе или менѣе европейскимъ складомъ лица и часто темнымъ, приближающимся къ цвѣту золы цвѣтомъ кожи. На западѣ подъ именемъ гриковъ подразумѣваютъ настоящихъ мулатовъ. Другое понятіе „грикаландеры“ — болѣе политическое, чѣмъ этнографическое, вошедшее въ употребленіе съ тѣхъ поръ, какъ грики, вмѣстѣ съ бастардами, коранами и бечуанами, получили собственную область къ сѣверу отъ средняго теченія Оранжевой рѣки. Было бы напраснымъ трудомъ изображеніе общаго характернаго типа этихъ гриковъ: смѣшавшіеся въ нихъ элементы еще слишкомъ мало слились между собою. У каждаго индивидуума тамъ свой собственный типъ. Но обѣимъ главнымъ составнымъ частямъ, настоящимъ грикамъ и бастардамъ принадлежитъ несомнѣнно умственный перевѣсъ надъ другими.
Стоя посрединѣ между культурой и варварствомъ, не пользуясь выгодами ни того, ни другого, не подходя ни къ одной изъ существующихъ этническихъ группъ и ни къ одной изъ нынѣшнихъ соціальныхъ рамокъ, грики, тѣмъ не менѣе, вполнѣ приспособлены къ южной Африкѣ, располагающей къ кочевой жизни. Поэтому то ихъ и противопоставляютъ земледѣльцамъ-бечуанамъ, въ качествѣ „арабовъ южной Африки“. Эти бастарды — самые дѣятельные и выносливые кочевники пустыни, лучшіе сторожа, искуснѣйшіе охотники, самые ловкіе торговцы, но въ то-же время и величайшіе мошенники, пьяницы и самые опасные преступники. Даже и тамъ, гдѣ они обращаются къ осѣдлой жизни и постоянной работѣ, въ нихъ остается нѣчто необузданное. Поэтому вся ихъ исторія есть исторія странствованій. Въ 1820 году они обитали, раздѣленные на три племени, отъ Даніель-Куила до рѣки Ритъ; когда въ 1822 году Ник. Ватербуръ въ Грикатоунѣ былъ выбранъ предводителемъ; многіе грики ушли оттуда и присоединились къ другимъ племенамъ. Другой исходъ подъ начальствомъ Бёя направленъ былъ къ горамъ на границѣ Капской колоніи и положилъ начало такъ называемымъ бергенаерамъ. Въ 1826 году Адамъ Кокъ со своими гриками переселился въ бушменскую колонію Филипполисъ, опустошенную кафрами; туда направился многолюдный притокъ изъ Намаланда и другихъ областей. Послѣ учрежденія Оранжевой республики въ 1854 году, грики испытывали все большія и большія стѣсненія; въ 1859 году они послали экспедицію, которая должна была найти для нихъ свободную землю, и въ 1862 году переселились въ Номансландъ въ Драконовыхъ горахъ. Для возбужденія сомнительныхъ притязаній на землю такая жизнь была приспособлена какъ нельзя лучше, хотя самъ народъ гриковъ обѣднѣлъ и уменьшился въ числѣ, благодаря употребленію водки, упадку охоты и вторженію бѣлыхъ. Въ 1867 году число лицъ, находившихся подъ управленіемъ Ник. Ватербура, упало до нѣсколькихъ сотенъ. На основаніи ихъ притязаній, Англія (которая уже въ теченіе 40 лѣтъ снабжала деньгами гриковъ) въ 1877 году присвоила себѣ Алмазную область южной Африки, въ качествѣ „западной части Грикаланда“, несмотря на возраженія Оранжевой республики. Для гриковъ это было скорѣе потерей, чѣмъ выигрышемъ, такъ какъ ихъ заливалъ возраставшій приливъ искателей золота. Ихъ надежды на политическую самостоятельность были этимъ уничтожены.
Въ сущности, то же самое, но въ болѣе недавнее время и на другой сценѣ, разыгрывалось на дальнемъ западѣ южной Африки. Племя и названіе прежнихъ намаковъ передвигались къ сѣверу, воспринимая новые элементы, и съ теченіемъ времени вливая новое содержаніе въ старую форму. Широкое пространство между Малымъ и Большимъ Намаландомъ, требующее 8 дней пути, несмотря на свой пустынный характеръ, повидимому, часто служило мѣстомъ передвиженія: еще въ 1860 году группа въ 500 человѣкъ перемѣстилась изъ послѣдняго въ первый. Руководителями этихъ передвиженій почти всегда были бастарды, способные къ власти, надѣленные большой энергіей и полнымъ отсутствіемъ нравственныхъ принциповъ, какъ будто созданные для этой страны, особенно пригодной для кочевой жизни, подвижности, грабежей и завоеваній. Но въ скудно населенныхъ пустыняхъ и степяхъ смѣшеніе не проникало еще такъ глубоко; настоящій готтентотскій народъ еще и теперь можно найти здѣсь, хотя во главѣ его стоятъ бастарды. Капитанства управляются бастардами изъ Реобота, Ритфонтена (въ послѣднее время перенесенное обратно на югъ Оранжевой республики въ Вармбадъ) и Калькфонтена. Ихъ положеніе на сѣверѣ Намаланда сдѣлало ихъ пограничными стражами между готтентотами и гереросами и приносило имъ большой вредъ во время войнъ; они могутъ достигнуть крупнаго вліянія лишь тогда, когда болѣе размножатся.
Династія хищническихъ правителей, ягеровъ, а впослѣдствіи африканеровъ играла такую же роль, какъ у гриковъ играли Кокъ и Ватербуръ, Начальникъ корановъ. (По фотографіи, принадлежащей директору миссіи Вангеману въ Берлинѣ.)Начальникъ корановъ. (По фотографіи, принадлежащей директору миссіи Вангеману въ Берлинѣ.) но, сообразно нравамъ страны, болѣе кровавую. Родоначальникъ Христіанъ, какъ разсказываютъ, послѣ умерщвленія угнетавшаго его бура, бѣжалъ со своими приверженцами въ южную часть большого Намаланда и тамъ вскорѣ создалъ себѣ страшную репутацію. Разрозненность и спутанность душевной жизни и исторіи этихъ народовъ, вслѣдствіе постоянныхъ выселеній, лучше всего выражается фактомъ, что этому правителю наслѣдовалъ его сынъ, который, хотя и воспитанный въ христіанствѣ, войною и грабежомъ сумѣлъ сдѣлаться столь же страшнымъ, какъ его отецъ, съ тѣмъ различіемъ, что онъ не оставлялъ этой карьеры до самой смерти: это былъ Іонкеръ-Африканеръ. Долгое время послѣ того поддерживался миръ, благодаря стараніямъ миссіонеровъ, но затѣмъ опять, и на этотъ разъ, вѣроятно, по наущенію Яна Африканера (см. рис. стр. 748), третьяго воинственнаго вождя этой семьи, опять вспыхнула старая вражда между намаками и дамарами. Въ 1870 году, благодаря миссіонерамъ, былъ вновь заключенъ миръ; но уже 10 лѣтъ спустя страшный взрывъ старой ненависти повелъ къ истребленію всѣхъ готтентотовъ, до которыхъ могли достигнуть гереросы. Враждебныя отношенія не улеглись еще и до сихъ поръ. Намаки въ этихъ столкновеніяхъ, насколько они велись открыто, по большей части, терпѣли пораженія, и поэтому перешли къ системѣ неожиданныхъ нападеній и мародерства. Въ послѣдніе годы ихъ самоуничтоженіе подъ властью грубаго фанатика Гендрика Витбоя сдѣлало дальнѣйшіе успѣхи; готтентоты, какъ и бастарды, могутъ подняться лишь тогда, когда будутъ вынуждены къ миру.
Въ прежнее время выступали съ большей самостоятеяьностью и другіе смѣшанные народы изъ готтентотовъ и кафровъ. Это можно сказать о коранахъ (см. рис. выше), живущихъ, по указанію Барроу, къ востоку отъ Роггефельда. Сзади нихъ онъ указываетъ мѣстопребываніе кафровъ — брика, въ имени которыхъ „ква“ также имѣетъ готтентотское происхожденіе. У корановъ были щиты въ 4 и 6 футовъ; они занимались скотоводствомъ и отличались задорнымъ и хищническимъ характеромъ; все — это слѣды вліянія кафровъ, которые, помимо того, выражаются въ ростѣ, цвѣтѣ кожи и чертахъ лица, въ особенности у обитающихъ къ востоку отъ рѣки Вааль. У живущихъ къ западу отъ нея, напротивъ, можно видѣть ясно слѣды бушменской крови. Тѣ и другіе говорятъ на голландскомъ языкѣ съ примѣсью бушменскихъ и сичуанскихъ элементовъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ измѣнилась и политическая организація корановъ. Ихъ старинныя капитанства держались еще до недавняго времени, но численность ихъ уменьшилась до 20000; переселеніе намаковъ къ западу уничтожило ихъ прежнее соприкосновеніе съ западными готтентотами. Въ такомъ же видѣ Шпарманъ описываетъ гонаковъ. Первые крали ихъ стояли по ту сторону рѣки Тонстадъ, т. е. почти у самой кафрской границы. Ростъ, языкъ и фактъ пребыванія между ними нѣкотораго числа кафровъ указываютъ на примѣсь кафрской крови. У нихъ совершались и нѣкоторые обряды, чуждые готтентотамъ; Шпарманъ описываетъ ихъ ассагаи, напоминающіе кафрскіе, не упоминая о лукѣ и стрѣлахъ. Гораздо восточнѣе нашелъ онъ „китайскихъ готтентотовъ“ съ болѣе свѣтлымъ цвѣтомъ кожи, которые кочевали между обѣими Рыбными рѣками на сѣверъ до рѣки Цано, „племенами и отдѣлами, составлявшими нѣчто вродѣ гражданскаго обіцества“. По ту сторону начинались поселенія кафровъ вмѣстѣ съ племенемъ Тамбуки.
Если готтентоты владѣли когда либо большей частью южной частью Африки отъ моря до моря, то на восточной сторонѣ ея они, очевидно, давно уже оттѣснены или ассимилированы кафрами. Такъ какъ на южномъ берегу колонизація бѣлыхъ подвигалась съ запада на востокъ, то свободное пространство оставалось только на западѣ. Такимъ образомъ, и въ готтентотской исторіи печальной сущностью является, въ концѣ концовъ, вытѣсненіе слабаго въ пустыню.