РОКУ 1649.
Отменивши Хмелницкий приязнь и постано́ву з королем полским, за́раз на весне затягши само́го хана, з великими поту́гами татарскими и незличо́ными своими войсками козацкими, которых полков было: полк Чигри́нский, полк Черкаский, полк Корсунский, полк Ка́невский, полк Лися́нский, полк Белоцерко́вский, полк Па́волоцкий, полк Уманский, полк Калишский[1], полк Могилевский, полк Животовский, бо там козацство звалося аж и поза Днестром коло Галича и за́мков доставали, межи иными и Плевского за́мку за Надворкою доставали; а тут волосте усе́ и городы опроч тилко само́го единого Подолского Каменця, аж поза Константинов Старый, в Шулжинцех, Грицеве, Чёрторией, козацство зоставало. У Овручом особливый полковник зоставал, до которого усе Поле́ся належало. Знову зась на Заднепру полки, которые до гетмана ж Хмелницкого притягнули: полк Переяславский, полк Нежинский, полк Чернеговский со всею Севе́рью аж по Гомель и Дроков и Мглин, полк Прилуцкий, полк Ича́нский, полк Лубе́нский, полк Ирклеевский, полк Мирго́родский, полк Полтавский, полк Зенко́вский. Тие усе́ полки были при гетману Хмелницкому, в которых незличо́ная личба́ войска была, бо инший полк мел козацства тысяч болше двадцати, бо що село, то сотник, а иная сотня мела люду тысячу. Так усе, що живо, поднялося в козацство, же зале́дво знайшол в яком селе такого человека, жебы не мел албо́ сам, албо́ сын до войска ити; а ежели сам не зду́жал, то слугу па́рубка посылал. А иные, ки́лко их было, все ишли з двора, тилко одного зоставали, же трудно было о на́ймитах. А то усе деялось задля того, же прошлого ро́ку збогатилися шарпани́ною добр шляхетских и жидовских и иных людей, бываючих на прехоже́нстве, же на́вет где в городах были и права Магдебурские, и прися́глые буйми́строве и райцы свои уряды покидали, и бороды голили, и до того войска ишли, бо тие себе знева́гу держали, которые бы з бородою него́леною в войску зоставали. Так диявол учинил себе смех с людей стате́чных. И так Хмелницкий на початку посту святых Петра и Павла, на Чёрном Шляху́ за Животом скупившися з тими полками и ханом крымским, просто потягнули были под Межибоже, где зоставало козацство в облеже́нню от войска коронного, але уведомившися жолнерове о толь великих потугах козацких и татарских, зоставивши Межи́боже, вте́ком уступили, которых орда и здогонила, але увойшли до Збаражжя. Гетман Хмелницкий со всеми поту́гами просто тягнул противо войска коронного, которое зоставало под Збара́жем обозом, над которыми был старший ксио́нже Еремей Вишневецкий, с которым войско великое было. И так притягнувши гетман Хмелницкий до Каменя Човганского и оставивши та́бор ити пома́лу, сам с ханом комо́нником пойшовши, осадили тое войско под Збаражжем на святых апостол Петра и Павла, и напотом табор прийшол и доставали того войска, которые му́сели, зоставивши окопы, около за́мку и в месте тесно стали, которых в обложе́нню аж до Успения Богородицы держали, але оных не достали. На которых барзо трудно было, же му́сели стерво исти, а и того мало было, бо собак и кошок вы́или. Король зась его милость Ян Казимир, под Топоровом стоячи з сенаторами и посполитое руше́ння скупивши, оттоль рушил со всеми поту́гами на о́тсечь войску, зостаючому в обложенню у Збара́жя. О котором узявши пе́вную ведомость гетман Хмелницкий, осадивши збаражское войско, з комо́нником и ханом пойшол противко короля его милости, и спотка́лися под Зборовом. Юже́ з Зборо́ва выйшло войско было и сам король его милость. Где спотка́вшися войско з войском, много шко́ды орда учинила войску коронному, же зале́два могли справился и назад до Зборова уступили. И там осаженно короля его милость, и без мало до того не пришло было, же и узято бы было, бо уже не́отколя помочи сподева́тися было; можная реч, любо не приступом, але и голодом оных звоевати. Однакже и гетман Хмелницкий не зы́чил того, жебы мел ся достати монарха християнский в руки и в неволю бесурманскую. И так з собою трактовати почали през дней два и учинили зго́ду, же не имели по самую Случ жолне́ре на Украи́ну бывати, тылко опроч урядове сторосто́ве по городах албо сами пано́ве, жебы уже болш задору и причин до войны не даванно. А орде плата полоном городов дванадцати, которые могут ви́няти. И по тих трактатах, узявши заставу панов значных у войско, гетман Хмелницкий бытностью своею был у короля его милости в Зборове, где оного шано́вано, ударо́вано и другого дня отпущено до войска. Итак король его милость повернул назад до Львова; а Хмелницкий, пришедши под Збара́же, приказал з шанцов войску уступити и юж межи собою з войском коронным болше задору не чинити; бо и от короля его милости посланцо́ве до князя Вишневецкого пришли, поспо́лу при гетману Хмелницкому, и до всего того войска, зостаючого в обложе́ню в Збаражу, ознайму́ючи о той зго́де. И Хмелницкий з ханом крымским, розправивши орду, то есть мурзе придавши козаков, и так многие городы козаки позводили, и людей Татаре в неволю побрали, и козаки мае́тность побрали, и места значные спустели. И днем перед Успением Богородицы уступило войско козацкое и Орды от Збаражя, тягнучи просто на Украину.
Того ж року войско литовское под Заганням и Хвойниками розбили полк Киевский з Крыче́вским.
Того ж року саранча великая была и збо́же зпсовала, же дорожне́та великая была на хлеб, на соль и на сено. И так по оной зго́де понаезди́ли урядове на Украину были, и сам воевода киевский Адам Кисель з жоною в Киеве зоставал, бо, як благочестивый пан, в зго́де з гетманом Хмелницким был. По той згоде выкупили обоих гетманов коронных, Потоцкого и Калиновского, и при них гетманства зоставили.
Не хотячи́ войско порожниова́ти, а звла́ща з таким поганином и ворогом веры християнской збратавшися, Волоская земля християнство любо зостает в подданстве Ту́рчинов, али однак, же юж почали обфи́то жить при одном господаре спокойно Василю Липуле, и потому позавидевши, жебы оных уменшати, же християнство, а звла́ща Рось, гору узяла, так розумею, же за повелением Ту́рчина, хан крымский з гетманом Хмелницким несподеванно со всеми поту́гами козацкими и татарскими, напавши на Волоскую землю, невець всё обернули, звоевали по самые горы, людей побрали в полон и набы́тки их, тилко за́мки мо́цные одержалися, и сам господар уступил был зась места столечного, але знову ся навернул. А Хмелницкий стоял з ханом у Прута. А тую землю чатами звоевали. А напотом господар поедна́л орду, а з гетманом Хмелницким, жебы ся вернул з его земле, учинил сватовство, дочку́ свою за сына Хмелницкого приобищал дати, що напотом и учинил. А войско коронное з гетманами стояло под Камянцем Подолским, не даючи жа́дной причины козакам до войны. Итак того року жа́дной войны з коронным войском не было, але, повернувши о Покро́ве з Волох упокоем сидели в домах.
Земо́ю почали давати жолне́рове повод до войны, бо залоги козацкие почали наежати, а войска затягати. О чом уведомившися гетман Хмелницкий, скупятися полком приказал и за́раз по Рождестве Христовом выйшол и стал сам в Стави́щах, а войска по разних городах в тих поветах коло Богу стали и так аж до весны зоставали, покуля́ хан з Крыму з ордами притянул. А скоро хан з Крыму наспешил з ордами, того ж часу Хмелницкий зо всеми поту́гами пойшол против короля его милости. А король стоял под Бересте́чком, и там все войска с посполитым руше́нием зоставали. Где притягши гетман Хмелницкий пе́ршой недели Петрова поста, дали бой слу́шний войску королевскому. Аже не стате́чная приязнь вовку з бараном, так християни́нове з бусурманом. Хан крымский почал з королем его милостю щось зго́дного, и учинили потре́бу еще, и хан за́раз з ордами уступил, зоставивши самих козаков. Що видячи, гетма́н Хмелницкий з писарем ско́чили до хана, унимаючи оного, але не дался намо́вити, просто пошёл под Ожеховце миль килкана́дцять и стал. Которого гетма́н упросил, жебы оному орды дал учинити о́тсечь войску, поне́важ сам не хотел вернутися. Що хан и учинил: на прозбу Хмельницкого дал мурзе в килкана́дцять тысяч. З которыми сам ходил Хмелницкий, але юже не справедливая приязнь; бо тилько прийшо́вши до Пляшева речки, болше миле от войска, и вернулися. З которыми ити му́сел и Хмелницкий, зоставивши войско и усе призна́ки и гармати войсковые, що при Хмелницком козанства и тридцати ко́ней не было. Итак хан пойшол у свою землю, зоставивши орды тилко тысячей двадцать при мурзах. И не дохо́дячи Константинова Старого, Хмелницкий, в малой купе, отвернул к Грицко́ву и на Лю́бар, а тилко при нём усего козацства зобралось з ордою от хана человека семдесят. Так-то нефортуна оному послужила з тим великого щастя, а найболше зашкодила татарская незычли́вость, который уходячи и сам Хмелницкий Татаром не уверил. Итак идучи Хмелницкий городами от Лю́бара, многих козаков заставал на залогах, а иних, которые до войска не дойшли и по городах зоставали за трудним проходом от Татар, также и тих, которие в тих городах меновались козаками. Усе тое му́село уступовати на Украину за Хмелницким, боячися панов своих и жолнерства. Итак тое усе ку́пилося до боку гетмана Хмелницкого, которий, прийшовши до Па́волочи, знову почал войско збирати и из городов выгоняти оста́нцов приказал. А тое зась войско, зоста́лое под Бересте́чком, през увесь пост Петровицу сами без орды маючи щоде́нную потре́бу з войском коронним и видячи, же юже́ без орды о них не посилку́ют, що и в далший час не мели би помочи, так юже́ не дба́ючи и приказания старших своих, знявшися, просто пойшли через переправы Икву и Пляшову, зоставивши гарма́ты; на которых переправах много козацства погинуло. А так тое войско без та́буру увойшло на Украйну и, заставши Хмелницкого, при нём ску́пившися, стали та́бором под Белою Церквою и по орду за́раз послали. Войска зась коронние з гетмани полним и коронним в тропу за войском козацким потягнули на Украину и, прийшовши под Трилесся, место оное достали и ви́стинали. А войско зась литовское з князем Радивилом гетма́ном своим, притягнувши под Лоев, мели потре́бу з козаками, которие там зоставали на заставах, немалое войско: полк Чернеговский и Нежинский. Которие зоставали беспе́чне, болшей ба́вячися пянством, а неже́ли осторожностью, розумеючи, же юже́ незвитя́жними зостали. Которих зоставала сторожа у самого Днепра, а войско задля пространности зоставали под Ропками. А когда дала сторожа знати, же войско литовское переправуется през Днепр, старший козацкий Небаба, полковник чернеговский, порвавшись несправне, скочил противно тому войску исправному. Которого зараз тое войско литовское зломило и много козаков порубали, и того самого Небабу, неува́жного полковника, там же стято. А остаток войска козацкого, з полковником нежинским, уступили до Чернегова. За которим князь Радивил притягнул под Чернегов, але, юже́ там нечого не вскура́вши, назад повернул на Любеч и, прийшовши до Любеча з своими людми военными, город Любеч осадил, и сам, знову переправивши за Днепр, потягнул на Киев и, там притягнувши на долное место, немаль пустое застал, бо с козаками и мещане киевские уступили суднами у низ Днепра к Переяславлю, Черкасом и к иным местам коло Днепра, где могли пройти байдаками и иными суднами. А митрополита киевский Силвестр Коссов не уступовал с катерды, але́ зостава́л при церкви святой Софии. Так же и архимандрита печерский Иосиф Тризна з братиею зоставали у монастыру Печерском, любо великую шкоду и небеспечность здоровя имели. И, поплюдрова́вши в Киеве, войско литовское потягнуло под Белую Церковь, где ску́пившись с войском коронным, наступили на Хмелницкого гетма́на. Але однак гетма́н Хмелницкий собою не зво́нпил: дал добрый бой обо́м тим войскам, коронному и литовскому, же оных много пало и от козаков трудность великую и обиду мели, а ба́рзей о живность задля́ ко́ней. Итак з собою сто́ячи през недель две, почали до зго́ды прихо́дити през воеводу киевского Адама Киселя́, который на той зго́де великую шко́ду понесл от Татар, бо оного пожако́вано. Итак на той згоде гетманове коронные вымогли тое на Хмелницком, же позволив войску коронному в Браславлю на збо́же, а части другой войска стати на Заднепру в полках Нежинском и Чернеговском и в Вишневиче, а войску литовскому у Стародубовщине. Итак тую зго́ду принявши, войска розийшлися. А що до инших пактов, на збаражских пунктах стало. Тилко то новая, що войско стало в тих городах, где козацство. И Хмелницкий гетма́н при той згоде взявши заставу добрую панов значных, был у войску коронном у гетманов коронных и Литовского на бенке́те през целый день и повернул в целости. До того ж и Любеч зоставал з жолнерами в обложе́нню от козаков, аж росказания зайшло от гетмана Хмелницкого, жебы отступили от Любеча. Итак войска розийшлися по той згоде так коронные литовские, яко теж и козацкие по домах по Успении Пресвятой Богородицы, и тоей же зимы, за тим позволением гетмана Хмелницкого, войска коронные росположилися: гетман коронный Калиновский, который зостав по Потоцкому Миколаю, бо Потоцкий тоей же осени помер, итак брат Калиновского Калиновский же на Задне́пра притягнул з войсками коронными, за уневерсалом гетмана Хмелницкого; которому Заднепра не сопротивляючись в городы пустило; и сам стал Калиновский в Нежине и там зимовал, а войска, которые мел при себе немалые, росправил по разных городах по Задне́прю и поза Десною. А литовское войско стало в Стародубо́вщине, як идеть границя князства Литовского. Козацство зась, зостаючое в городах, волно сходило с тих городов, кидаючи набытки свои у городе, к Полтаве и там слободы поосажовали а инные на грунтах московских слободы поосажовали, не хотячи́ с жолнерами зоставати и стацей оным давати, бо несносную стацию брали. А тое козаки мели позволення, жебы зходити з домов, от гетмана Хмелницкого. Которым не могли жолнерове заборонити, бо и з гарматами выходили з городов. Але напотом хто зостался, юже́ оного не пущено, и давати му́сел стацию жолнерам. Що не могучи ся згодити, у Вишневе́ччине в Липовом учинили задор жолнере и там на самое Воскресение людей вырубали у Миргородском полку, итак з собою не згодилися. На що любо учинил инквизицию гетман Хмелницкий, але, видячи попу́дливость жолнерскую, инным промыслом промышлял, бо на жаданне жолнерское полковника миргородского Гла́дкого казал стратити. Толко ж тая причина бо́лшая: же он ишол от Берестечка з войском, Гла́дкий гетма́ном назывался, итак на оного причины Хмелницкий шукал, аже тая причина стала за завод з жолнерами, казал оного стра́тити, а тут за́раз послал до Хана в Крым, жебы поспешал до оного на зношения жолнерства, которые ся на его приязнь убезпе́чилися.
Жолнерове юже́ убезпе́чили на приязнь гетма́на Хмельницкого и на терпливость, бо, стоячи на Украи́не на зимовле, великую кры́вду, албо́ беду, людем чинили, ве́длуг своего звыча́ю жолнерского, так в обтяже́ню здырством, яко теж и по части тих людей, що в козацстве зоставали и о смерть приправовали. О чом так великие ска́рги до гетмана Хмельницкого доходили со-всех сторон. И видячи, же жолнере, що далей, горшими на людей становлятся, и вытягши хана з ордами и усему козацкому войску не знайму́ючи, але тилко тие полки, зостаю́чие поблизу чигрина́, з собою узявши, пойшол в поля противно орды. А гетман Калиновский, завзявши ведомость, же в полях уже орда зостает, войска свои, которые зоставали коло Днестра и коло Богу, ску́пил и стал за Лади́жином на Батозе, а до того войску дал знати, которое зоставало в Нежине з братом оного и по и́нших городах заднепрских, жебы як найскорей поспешали до обозу до боку его. Которые як найскорей ру́шили з Заднепра, немалые кры́вды чинили людем, простуючи на киевские перевозы, и там переправили Днепр спокойно, бо в Киеве зоставал воевода киевский Адам Кисель, который з тими ж жолнерами уступил совсъм з Киева, бо з жоною зоставал. Которому, подобно, дал знати гетман Хмелницкий, жебы уступал, бо з ним яко з благочестивым паном, ме́шкал зго́дне. Але тое войско, которое уступило з Заднепра, не поспешило до боку гетма́на своего коронного в обозе на Бато́г, бо Хмелницкий, знявшися з ханом в полях, за которыми войско козацкое наздого́н ишло, и просто потягнул к войску коронному, на которых напавши з ордою, обозу достал и тое войско знесл, и Калиновскому гетма́нове там же голову оття́то, и до Хмелницкого Татарин принесл. З которого то войско з того обозу мало хто увойшол, бо, хоча́й хто был ко́нми добрыми увойшол албо́ лесами, то по старому, покуля́ Татаре оных нагнали, то люди оных громили, не имеючи над ними милости за их тиранства и здырства. Итак тое войско разбивши, хан з Хмелницким пустились просто к Ка́мянцове Подолскому, и що орда узяла была живого неволника жолнерства, усе приказал вы́стинати, жебы ся орда не обтягала.
В тому року знову по городах много панов пропало, которые на свои мае́тности понаезди́ли были, бо знову оных их посполство позабывало, и козаки, що уступили были з своих дворов, знову ся понавороча́ли. А гетман Хмельницкий, ставши под Камянцем Подолским, много шко́ды начинили, бо за Лвовом и по Волынню попусто́шивши и на полнивши ясы́ром Орду, повернул до чигирина и отпустил орду.
И того ж року послал до Волох женити сына своего з дочко́ю господаря волоского Василия воеводы Лупика, который учинити му́сел, боячи́ся оного. И так тоей осени тое сталося веселля, и отдал дочку́ свою до Чигрина́. Которое з великим коштом, так от господаря волоского, яко теж и людей, зостаючих, куда тое войско з весе́ллем ишло, отправлялося, бо не в мале купи ишло, а люде своеволные.
Того ж року барзо при́мерки великие были в Корсуне и по инных городах в тих поветах, также и на Задне́прю , в Переясловлю и в пригородках его, в Носо́вце, в Прилуце, опроч Нежина, много вымерло людей, же пусты зостали дворе.
Того ж року в осени́ чуд немалый стался в Конотопе месте у замку, бо по отходе жолнерства, албо́ еще от пе́ршого ро́ку тое́й войны, зостался был урядник Сосно́вский з жоною, который мел и пятеро детей своих, з жоною своею спло́женных, и ме́шкал в том замку конотопском до сего часу. Як Калиновского зне́сено на Батозе, за́раз и тут на Заднепру старо́ст много позаби́ванно, где и того старосту в том же за́мку конотопском тая своеволя убила з жоною и з детми, особ четверо, и там же в том за́мку конотопском в колодязь всех вкидано. Которое то забойство сталося о святой Тройцы на том тижню. А тот колодязь был глыбокий, саженей коло десяти, ежели не болше. Итак тие тела побитых зоставали в том колодязе в воде аж до Воздвижения Честного Креста, и в той час незнать откуля́ узялася вода и тот колодязь выполнила и усе тие тела на верх вынесла, и як оные з тее́й води побрано, знову вода уступила на свое месце вниз в колодязь при очах многих людей. А тие тела в целости зоставали. Которые то тела жители копотопские, там же неподалеку того ж колодязя выкопавши яму, поховали.
Того ж часу и року из Сивера, то есть из Стародубова, Почепа, Мглина́, Дро́кова, жолнеров выгнало посполство самих тих городов, много оных погромивши.
Ян Казимер, король полский, ску́пил войска коронные, як юже́ трава стала, и стал обозом под Камянцем Подолским. О чом гетма́н Хмелницкий выведавшися, послал до Крыму по орду, з которою и сам хан выйшол. И гетман Хмельницкий, ску́пивши войско козацкое и поспо́лу з ордами ру́шил противно короля, зоставивши часть войска под Чернеговом, то есть полка: Нежинский, Переяславский и Чернеговский, противно войска литовского, которое зоставало обозом под Речицею, придавши козакам килко мурз орды Иванове Золотаре́нкове, шуринове своему, который полковником нежинским зоставал. А сам Хмелницкий гетман з войсками козацкими и ордами потягнул противно короля, которого и застал под Камянцем Подолским. И там, маючи з собою утарчку, старался король полский усема́ силами, жебы от Хмелницкого орду оторвати и приязнь их розорвати, що усе великими подарками и обещаннм дани давати, тилко дабы отступили от козаков. Аже тот неприятель рад бы усех християн в невець обернути, почал ся схиля́ти до згоды з королем и ре́чю посполи́тою. Очем Хмелницкий постерегши, высылает посла своего Григория Гуляницкого до его царского величества к Москве, стараючись о приязнь; а напотом, юже́ видячи неприязнь хана з ордами, отступает от Камянца албо от Гусятина сторожне з войском и прийшол в целости на Украину (А хан з ордами у свою землю пойшол) и выслав своих послов к его царскому величеству в Москву, юже́ щире поддаючися.
……[2]
И в том же 1654 годе присланный бывает от его царского пресветлого величества Алексея Михайловича, всея России Самодержца, ближний боярин и дворецкий Василий Василиевич Бутурлин, из иными бояре и многими столниками и дворяны, великим послом до гетмана Хмельницкого по жаданню его и усего войска Запорожского, чинячи постанову, як мают зоставати под высокодержавною его царского величества рукою. Задля которых великих его царского величества послов зложил гетман Хмелницкий зъезд в Переясловлю усем полковникам, сотникам и атаманню и сам приехал в Пероясловль на день Богоявления Господня, и там рада была, где усе полковники и сотники с товари́ством, при них будучим, позволилися зоставати под высокодержавною его царского величества рукою, не хотячи́ юже́ болш жадным способом быти подданными королю полскому и давним паном, а не теж приймати к себе Татар; на чом на той-то раде и присягу вы́конал гетма́н Хмельницкий зо всеми полковниками, сотниками и атаманню и усею старшиною воинскою, и узяли великое жалованне его царского величества соболями, и зараз по усех полках розослали столников с прида́нням козаков, жебы так козаки, яко войты́ со всем посполством, присягу вы́конали на вечное подданство его царскому величеству. Що по усей Украи́не уве́сь народ з охотою тое учинил. А боярин и дворецкий Василий Василиевич Бутурлин повернул на Москву до его царского величества. И немалая радость межи народом стала.