РОКУ 1649.
Отмѣнивши Хмелницкій пріязнь и постано́ву зъ королемъ полскимъ, за́разъ на веснѣ затягши само́го хана, зъ великими поту́гами татарскими и незличо́ными своими войсками козацкими, которыхъ полковъ было: полкъ Чигри́нскій, полкъ Черкаскій, полкъ Корсунскій, полкъ Ка́невскій, полкъ Лися́нскій, полкъ Бѣлоцерко́вскій, полкъ Па́волоцкій, полкъ Уманскій, полкъ Калишскій[1], полкъ Могилевскій, полкъ Животовскій, бо тамъ козацство звалося ажъ и поза Днѣстромъ коло Галича и за́мковъ доставали, межи иными и Плевского за́мку за Надворкою доставали; а тутъ волостѣ усѣ́ и городы опрочъ тилко само́го единого Подолскаго Каменця, ажъ поза Константиновъ Старый, въ Шулжинцехъ, Грицевѣ, Чорторіей, козацство зоставало. У Овручомъ особливый полковникъ зоставалъ, до котораго усе Полѣ́ся належало. Знову зась на Заднѣпру полки, которые до гетмана жъ Хмелницкого притягнули: полкъ Переяславскій, полкъ Нѣжинскій, полкъ Чернѣговскій со всею Сѣве́рью ажъ по Гомель и Дроковъ и Мглинъ, полкъ Прилуцкій, полкъ Ича́нскій, полкъ Лубе́нскій, полкъ Ирклѣевскій, полкъ Мирго́родскій, полкъ Полтавскій, полкъ Зѣнко́вскій. Тіе усѣ́ полки были при гетману Хмелницкому, въ которыхъ незличо́ная личба́ войска была, бо иншій полкъ мѣлъ козацства тысячъ болше двадцати, бо що село, то сотникъ, а иная сотня мѣла люду тысячу. Такъ усе, що живо, поднялося въ козацство, же зале́дво знайшолъ въ якомъ селѣ такого человѣка, жебы не мѣлъ албо́ самъ, албо́ сынъ до войска ити; а ежели самъ не зду́жалъ, то слугу па́рубка посылалъ. А иные, ки́лко ихъ было, всѣ ишли зъ двора, тилко одного зоставали, же трудно было о на́ймитахъ. А то усе дѣялось задля того, же прошлого ро́ку збогатилися шарпани́ною добръ шляхетскихъ и жидовскихъ и иныхъ людей, бываючихъ на прехоже́нствѣ, же на́ветъ где въ городахъ были и права Магдебурскіе, и прися́глые буйми́строве и райцы свои уряды покидали, и бороды голили, и до того войска ишли, бо тіе себѣ знева́гу держали, которые бы зъ бородою него́леною въ войску зоставали. Такъ діяволъ учинилъ себѣ смѣхъ съ людей стате́чныхъ. И такъ Хмелницкій на початку посту святыхъ Петра и Павла, на Чорномъ Шляху́ за Животомъ скупившися зъ тими полками и ханомъ крымскимъ, просто потягнули были подъ Межибоже, гдѣ зоставало козацство въ облеже́нню отъ войска коронного, але увѣдомившися жолнѣрове о толь великихъ потугахъ козацкихъ и татарскихъ, зоставивши Межи́боже, вте́комъ уступили, которыхъ орда и здогонила, але увойшли до Збаражжя. Гетманъ Хмелницкій со всѣми поту́гами просто тягнулъ противо войска коронного, которое зоставало подъ Збара́жемъ обозомъ, надъ которыми былъ старшій ксіо́нже Еремѣй Вишневецкій, съ которымъ войско великое было. И такъ притягнувши гетманъ Хмелницкій до Каменя Човганского и оставивши та́боръ ити пома́лу, самъ съ ханомъ комо́нникомъ пойшовши,
- ↑ ВР. п. Кальницкій
РОКУ 1649.
Отменивши Хмелницкий приязнь и постано́ву з королем полским, за́раз на весне затягши само́го хана, з великими поту́гами татарскими и незличо́ными своими войсками козацкими, которых полков было: полк Чигри́нский, полк Черкаский, полк Корсунский, полк Ка́невский, полк Лися́нский, полк Белоцерко́вский, полк Па́волоцкий, полк Уманский, полк Калишский[1], полк Могилевский, полк Животовский, бо там козацство звалося аж и поза Днестром коло Галича и за́мков доставали, межи иными и Плевского за́мку за Надворкою доставали; а тут волосте усе́ и городы опроч тилко само́го единого Подолского Каменця, аж поза Константинов Старый, в Шулжинцех, Грицеве, Чёрторией, козацство зоставало. У Овручом особливый полковник зоставал, до которого усе Поле́ся належало. Знову зась на Заднепру полки, которые до гетмана ж Хмелницкого притягнули: полк Переяславский, полк Нежинский, полк Чернеговский со всею Севе́рью аж по Гомель и Дроков и Мглин, полк Прилуцкий, полк Ича́нский, полк Лубе́нский, полк Ирклеевский, полк Мирго́родский, полк Полтавский, полк Зенко́вский. Тие усе́ полки были при гетману Хмелницкому, в которых незличо́ная личба́ войска была, бо инший полк мел козацства тысяч болше двадцати, бо що село, то сотник, а иная сотня мела люду тысячу. Так усе, що живо, поднялося в козацство, же зале́дво знайшол в яком селе такого человека, жебы не мел албо́ сам, албо́ сын до войска ити; а ежели сам не зду́жал, то слугу па́рубка посылал. А иные, ки́лко их было, все ишли з двора, тилко одного зоставали, же трудно было о на́ймитах. А то усе деялось задля того, же прошлого ро́ку збогатилися шарпани́ною добр шляхетских и жидовских и иных людей, бываючих на прехоже́нстве, же на́вет где в городах были и права Магдебурские, и прися́глые буйми́строве и райцы свои уряды покидали, и бороды голили, и до того войска ишли, бо тие себе знева́гу держали, которые бы з бородою него́леною в войску зоставали. Так диявол учинил себе смех с людей стате́чных. И так Хмелницкий на початку посту святых Петра и Павла, на Чёрном Шляху́ за Животом скупившися з тими полками и ханом крымским, просто потягнули были под Межибоже, где зоставало козацство в облеже́нню от войска коронного, але уведомившися жолнерове о толь великих потугах козацких и татарских, зоставивши Межи́боже, вте́ком уступили, которых орда и здогонила, але увойшли до Збаражжя. Гетман Хмелницкий со всеми поту́гами просто тягнул противо войска коронного, которое зоставало под Збара́жем обозом, над которыми был старший ксио́нже Еремей Вишневецкий, с которым войско великое было. И так притягнувши гетман Хмелницкий до Каменя Човганского и оставивши та́бор ити пома́лу, сам с ханом комо́нником пойшовши,
- ↑ ВР. п. Кальницкий
