Митрополитъ Симонъ говоритъ: Государь и сынъ, великій князь Димитрій! дѣдъ твой, великій князь, волею Божіею пожаловалъ тебя, благословилъ тебя на великое княжество: и ты, государь и сынъ, имѣй въ сердцѣ твоемъ страхъ Божій, люби справедливость и правый судъ; повинуйся дѣду твоему, великому князю, и всѣмъ сердцемъ пекись о всѣхъ правовѣрныхъ. И мы тебя, государя сына своего, благословляемъ и молимъ Бога о твоемъ здравіи и благоденствіи. Потомъ митрополитъ и великіе князья встаютъ, и митрополитъ съ молитвой благословляетъ крестомъ великаго князя и его сыновей. Наконецъ, но совершеніи литургіи т. е. священнодѣйствія, великій князь-дѣдъ отправляется въ свое жилище, Димитрій же въ княжеской шапкѣ и въ бармахъ, въ сопровожденіи большой толпы бояръ и боярскихъ дѣтей, шествуетъ изъ храма Пресвятой Дѣвы въ храмъ Михаила Архангела, гдѣ Георгій, сынъ великаго князя Іоанна, трижды осыпаетъ его на паперти золотыми деньгами (подъ деньгой (denga) надобно понимать родъ монеты). Когда онъ вошелъ въ храмъ, священники служили летанію по обычаю, благословляли его крестомъ, и также осѣняли его крестнымъ знаменіемъ у могилъ и надгробныхъ памятниковъ. Потомъ при выходѣ изъ храма, Георгій снова осыпалъ его золотыми деньгами. Послѣ ото го онъ отправился въ храмъ Благовѣщенія, гдѣ священники также благословляли его, а Георгій, какъ прежде, осыпалъ деньгами. По окончаніи этого Димитрій пришелъ къ дѣду и матери. Это происходило въ 7006 году отъ сотворенія міра, а отъ Рождества Христова въ 1497, въ четвертый день мѣсяца февраля.
При этомъ присутствали по приказанію великаго князя и по благословенію митрополита Симона:
Тихонъ, архіепископъ ростовскій и ярославскій, Нифонтъ, суздальскій и торускій; Бассіанъ, епископъ тверской; епископы: Протасій рязанскій и муромскій, Афраній коломенскій, Евфимій сарскій (Sarki) и нодонскій; также многіе архимандриты и игумены, между которыми важнѣйшіе: Сераніонъ, игуменъ троицко-сергіевскаго монастыря, и Макарій, игуменъ монастыря св Кирилла: наконецъ присутствовало большое сборище монаховъ и духовныхъ. За обѣдомъ Димитрію былъ поднесенъ въ даръ широкій поясъ, сдѣланный изъ золота, серебра и драгоцѣнныхъ каменьевъ, которымъ его опоясывали; послѣ этого поднесены были переяславскія сельги (Selgi) т. е. рыбки изъ озера Переяславскаго, не отличающіяся отъ нашихъ сельдей, имя которыхъ онѣ и носятъ. Полагаютъ, что этотъ сортъ рыбъ подаютъ потому, что Переяславль никогда не отдѣлялся отъ Московіи т. е. отъ монархіи.
Бармы есть родъ широкаго ожерелья изъ мохнатаго шелку; снаружи они прекрасно отдѣланы золотомъ и всякаго рода драгоцѣнными камнями; Владиміръ отнялъ ихъ у одного генуэзскаго правителя Кафы, побѣжденнаго имъ.
Pileus называется на ихъ языкѣ шапка (Schapka); ее носилъ Владиміръ Мономахъ: она украшена драгоцѣнными камнями и чудно сдѣлана изъ золотыхъ пластинокъ, которыя извиваются на подобіе змѣй.
До сихъ поръ я говорить о государѣ, который владѣетъ большею частію Руссіи. Остальною частью Руссіи въ настоящее время владѣетъ одинъ Сигизмундъ, король польскій и великій князь литовскій. Но такъ какъ рѣчь зашла о короляхъ польскихъ, которые везутъ свое происхожденіе изъ Литвы, то, кажется, нужно сказать что нибудь объ ихъ родословной.
Въ великомъ княжествѣ литовскомъ властвовалъ нѣкогда князь Витенъ: онъ былъ убитъ своимъ слугою Гедиминомъ, какъ разсказываютъ польскія лѣтописи. Гедиминъ овладѣлъ и княжествомъ и супругою Витена, и отъ нея имѣлъ много сыновей: изъ нихъ замѣчательны два: Олгердъ (Olgird) и Кестудъ. У Кестуда родился Виголдъ, который иначе называется Витовтомъ, и Анна, супруга Янузія, князя мазовскаго.
Виголдъ оставитъ единственную дочь Анастасію, которая была выдана за Василія, князя московскаго, и названа Софіею: отъ нея родился Василій, отецъ Іоанна Великаго, дѣдъ Василія, князя русскаго, къ которому я былъ отправленъ посломъ.
Кестудъ былъ заключенъ въ темницу братомъ Олгердомъ и погибъ жалкою смертью. Витолдъ же, въ крещеніи нарѣченный Александромъ, умеръ въ 1430 году: Литва не имѣла мужа болѣе великаго.
Сынъ Гедимина, Олгердъ отъ супруги своей Маріи, княжны тверской и христіанки, имѣлъ, кромѣ другихъ сыновей, Ягелла. Властолюбивый Ягелло сильно желалъ получить не только польское королевство, но и руку Гедвиги, которая носила тогда королевскую корону и была обручена съ Вильгельмомъ, герцогомъ австрійскимъ, и но желанію родителей и вельможъ того и другаго государства, сочеталась съ нимъ, по царскому обыкновенію, прежде совершеннолѣтія. Отравивъ своихъ пословъ въ Польшу, Ягелло требовалъ государства съ рукою Гедвиги. Для того, чтобы склонить поляковъ на свою сторону и получить желаемое, онъ обѣщался между прочимъ принять христіанскую вѣру вмѣстѣ съ своими братьями и съ княжествами литовскимъ и самогитскимъ; такого рода обѣщаніями онъ до того привлекъ къ себѣ поляковъ, что они принудили Гедвигу, противъ ея воли, выйти за него замужъ, разорвавъ узы перваго брака. Послѣ этого Ягелло немедленно крестился, принявъ имя Владислава, былъ коронованъ и сочетался бракомъ съ Гедвигой въ 1386 году. Когда она вскорѣ послѣ того умерла въ первыхъ родахъ, онъ взялъ въ супруги Анну, графиню целейскую; отъ нея онъ имѣлъ единственную дочь Гедвигу, обрученную съ Фридрихомъ, младшимъ принцемъ бранденбургскимъ. Потомъ онъ женился на какой то старухѣ; когда и она также умерла, онъ взялъ въ супруги русскую, Сонку, дочь кіевскаго князя Андрея Іоанновича, которая потомъ, принявъ римское исповѣданіе, названа Софіею: отъ нея онъ имѣлъ сыновей Владислава и Казиміра.
Владиславъ наслѣдовалъ отцу и, удаливъ законнаго наслѣдника Ладислава Постума, сына умершаго короля Альберта, короновался венгерскимъ королемъ; потомъ онъ былъ разбитъ турками при Варнѣ.
Казиміръ, владѣвшій тогда великимъ княжествомъ литовскимъ и по примѣру брата желавшій подобнымъ же образомъ отнять у Ладислава Постума богемское королевство, наслѣдовалъ брагу въ Польшѣ; потомъ взялъ въ супруги Елисавету, сестру того же Ладислава, короля венгерскаго и богемскаго: отъ нея онъ имѣлъ многихъ сыновей: Владислава, короля венгерскаго и богемскаго, Іоанна Альберта, Александра, Сигизмунда, королей польскихъ, Фридерика кардинала и Казиміра, который причисленъ къ лику святыхъ.
У Владислава былъ сынъ Лудовикъ и дочь Анна. Лудовикъ наслѣдовалъ царство; взявъ въ супруги Марію, дочь Филиппа, короля кастильскаго и эрцгерцога австрійскаго, онъ погибъ въ 1526 году въ битвѣ съ турками при Могачѣ.
Анна вышла замужъ за Фердинанда, короля римскаго, венгерскаго и богемскаго, эрцгерцога австрійскаго; произведя на свѣтъ четырехъ сыновей и одинадцать дочерей, она умерла въ родахъ, въ Прагѣ, въ 1547 году.
Іоаннъ Альбертъ умеръ въ безбрачіи.
Сигизмундъ отъ первой супруги Барбары, дочери Стефана, графа зепузійскаго, имѣлъ дочь Гедвигу, впослѣдствіи супругу Іоахима, электора бранденбургскаго. Отъ другой супруги, Боны, дочери Іоанна Сфорцы, герцога Медіоланскаго и барійскаго, онъ имѣлъ Сигизмунда Втораго, короля польскаго и великаго князя литовскаго, который 6 Мая 1543 года вступилъ въ бракъ съ Елисаветою, дочерью Фердинанда, короля римскаго, венгерскаго и богемскаго и пр., но она скончалась въ цвѣтущей юности и безъ потомства, 15 Іюня 1545 года. Потомъ Сигизмундъ Второй женился, противъ воли родителей, на Барбарѣ, изъ дома Радзивидовъ, которая была прежде замужемъ за однимъ литовцемъ, Гастольдомъ; подданные его съ такимъ негодованіемъ смотрѣли на этотъ бракъ, что начавшееся уже возмущеніе ихъ могло бы перейти въ опасный бунтъ, если бы король Фердинандъ захотѣлъ мстить за обиды, нанесенныя его дочери и не желалъ бы лучше предать ихъ забвенію. По смерти же Барбары, снова желая возобновить союзъ родства съ Фердинандомъ, Сигизмундъ сочетался бракомъ съ Катериною, родною сестрою Елисаветы, которая оставалась вдовой послѣ Франциска, герцога мантуанскаго. Свадьба отпразднована была въ Краковѣ, 31 Іюля 1553 года. Обѣихъ сестеръ я, какъ обергофмейстеръ, отводилъ къ жениху.
Семовитъ, князь мазовскій, имѣлъ отъ сестры Ягелла, Александры, многихъ сыновей и дочерей. Сыновья скончались бездѣтными. Изъ дочерей, Чимбурга вышла за эрцгерцога австрійскаго Эрнста и родила отъ него Фридриха, императора римскаго, отца императора Максимиліана. Максимиліанъ произвелъ на свѣтъ Филиппа, короля испанскаго, Филиппъ, — Карла V и Фердинанда, императоровъ римскихъ.
Овка была выдана за Волеслава, герцога штетинскаго (Thesineusis).
Амулія вышла за Вогуслава, герцога столпенскаго, что нынѣ называется герцогомъ Помераніи, Анна же за Михаила, князя литовскаго; Катерина умерла безбрачною.
Если бы кто нибудь захотѣлъ перечислить по порядку братьевъ, сыновей и внуковъ Ольгерда и Ягелла, также потомковъ дочерей Ягелла, наконецъ потомковъ Кестуда, Казиміра и другихъ королей, тотъ убѣдился бы, что многочисленное потомство ихъ разрослось до безконечности. Однако не смотря на то, что оно такъ быстро размножилось, теперь вся мужеская линія заключается въ одномъ королѣ польскомъ Сигизмундѣ Второмъ, сынѣ умершаго короля польскаго.
Такъ какъ мы упомянули о потомствѣ Гедимина и о короляхъ изъ этого дома, то, кажется, не будетъ лишнимъ, если мы сюда прибавимъ описаніе того, что произошло въ царствованіе Владислава, короля венгерскаго и богемскаго, и его брата Сигизмунда, короля польскаго, сыновей Казиміра.
Александръ вступилъ въ бракъ съ Еленой, дочерью Іоанна, великаго князя московскаго, однако скончался бездѣтнымъ.
Владиславъ овладѣлъ королевствомъ венгерскимъ съ согласія римскаго императора Максимиліана, который выговорилъ себѣ право наслѣдства. Будучи уже въ преклонныхъ лѣтахъ, Владиславъ имѣлъ только одну дочь. Для того, чтобы подкрѣпить свое право на наслѣдство болѣе тѣснымъ союзомъ, Максимиліанъ началъ съ Владиславомъ переговоры о заключеніи брака между однимъ изъ его внуковъ отъ сына Филиппа, короля испанскаго, и Анною, дочерью Владислава. Руки Анны всѣми средствами домогался Іоаннъ заполненій, сына Стефана, графа сцепузійскаго; онъ пользовался большимъ вліяніемъ при королѣ Матвіѣ и даже при самомъ Владиславѣ. Сильно помогала ему его мать, вдова, которая привлекла къ себѣ всѣхъ знатнѣйшихъ людей въ комитатахъ и провинціяхъ Венгріи подарками и годовымъ жалованьемъ (что называется на ихъ языкѣ Iargalass), и могла разсчитывать на ихъ услуги. Она нисколько не сомнѣвалась, что ихъ содѣйствіемъ состоится бракъ ея сына съ наслѣдницею, а черезъ это отойдетъ къ нему и королевство. Интригамъ этой женщины большую важность придалъ бракъ, заключенный между ея дочерью, сестрой Іоанна, и Сигизмундомъ, королемъ польскимъ. Узнавъ объ этомъ и полагая, что тѣмъ болѣе ему нужно стараться о заключеніи брака между его внукомъ и Анною, Максимиліанъ увѣрился вмѣстѣ съ тѣмъ, что и Владиславъ желаетъ того же, но ему препятствуетъ въ этомъ вліяніе партіи, которая была привязана къ Іоанну запольскому. Потому онъ полагалъ, что ему должно кинуть жребій и домогаться Венгріи оружіемъ. Въ этой войнѣ я сдѣлалъ первый опытъ на военномъ поприщѣ. Но когда во время бранной тревоги у Владислава родился Лудовикъ, то сперва было заключено перемиріе, а потомъ и прочный миръ, въ которомъ было положено, что Владиславъ съ сыномъ, уже коронованнымъ, и съ дочерью, и его братъ Сигизмундъ, король польскій, пріѣдутъ къ Максимиліану въ Вѣну. Здѣсь совершено было обрученіе Анны, и уничтожены непріязнь и всѣ подозрѣнія, возбужденныя честолюбіемъ Іоанна Запольскаго, и эти государи заключили вѣчный союзъ и дружбу. Король же Сигизмундъ совершенно оправдался передъ императоромъ Максимиліаномъ и такъ удовлетворилъ его, что Максимиліанъ, въ моемъ присутствіи, однажды сказалъ: За этимъ королемъ я пойду и въ рай и въ адъ. Объ Лудовикѣ обыкновенно говорятъ, что, родившись прежде времени, онъ прежде времени возмужалъ, женился, и преждевременно взошедъ на престолъ, также преждевременно и умеръ. Къ этому можно прибавить, что смерть его была не только преждевременна, но и горестна для Венгріи и всѣхъ сосѣдей; хотя Лудовикъ не могъ сдѣлать ничего полезнаго, однако достовѣрно, что онъ любилъ отечество, былъ добръ съ своими подданными и изъискивалъ средства къ ихъ спасенію. Узнавъ, что Солиманъ, по взятіи Бѣлграда, замышляемъ новый ужасный походъ противъ него, юный король послалъ своего гофмейстера Трепку, родомъ поляка, къ своему дядѣ, королю Сигизмунду, и заклиналъ его, чтобы онъ не вмѣнилъ себѣ въ трудъ пріѣхать на границу своего королевства и съѣхаться съ нимъ для совѣщанія. Но когда Сигизмундъ наотрѣзъ отказалъ въ этомъ, — Трепка, говорятъ, сказалъ со слезами: Король, ты никогда уже не увидишь своего племянника, и не будешь больше принимать отъ него посольства. Такъ это и вышло. Ибо, когда король Сигизмундъ, подъ предлогомъ религіозныхъ обязанностей, уѣхалъ далеко отъ границъ Венгріи, въ Пруссію, къ Гданску, племянникъ его, вмѣстѣ съ тѣмъ же Трепкою, погибъ въ томъ ужасномъ пораженіи, которое но мѣсту называютъ могачскимъ. Теперь я возвращаюсь къ московитамъ.
Когда Василій Іоанновичъ собирался жениться, ему казалось, что лучше взять дочь кого нибудь изъ подданныхъ, чѣмъ чужестранку, какъ для того чтобъ избѣжать большихъ издержекъ, такъ вмѣстѣ съ тѣмъ и для того чтобы не имѣть супруги съ чужеземными обычаями и другой вѣры. Виновникомъ этого намѣренія князя былъ Георгій, по прозванію Малый, казначей и высшій совѣтникъ князя; онъ полагалъ, что князь возьметъ въ супруги его дочь. Съ общаго совѣта были собраны въ одно мѣсто дочери бояръ, числомъ 1500, для того, чтобы князь выбралъ изъ нихъ супругу по желанію. По осмотрѣ, противъ ожиданія Георгія, онъ выбралъ Соломонію (Salomea), дочь боярина Іоанна Сабурова (Sapur). Въ продолженіи 21 года онъ не имѣлъ отъ нея дѣтей. Огорчаясь безплодіемъ супруги, онъ заключилъ ее въ одинъ монастырь въ суздальскомъ княжествѣ, въ тотъ самый годъ, въ который мы пріѣхали въ Москву (т. е. въ 1526 году). Она плакала и кричала, когда митрополитъ въ монастырѣ рѣзалъ ей волоса; а когда онъ подалъ ей кукуль, она не допускала надѣть его на себя и, схвативъ кукуль и бросивъ его на землю, топтала его ногами. Іоаннъ Шигона, одинъ изъ первостепенныхъ совѣтниковъ, негодуя на этотъ поступокъ, не только сильно бранилъ ее, но и ударилъ плетью (flagello), прибавивъ: Смѣешь ли ты противиться волѣ государя и медлить исполненіемъ его приказаній? Когда Соломонія спросила, по какому праву онъ ее бьетъ? онъ отвѣчалъ: По приказанію государя. Тогда съ растерзаннымъ сердцемъ, она объявила передъ всѣми, что надѣваетъ монашеское платье не по желанію, а по принужденію, и призывала Бога въ мстители за такую несправедливость. По заключеніи Соломоніи въ монастырь, князь вступилъ въ бракъ съ Еленою, дочерью уже умершаго князя Василія Глинскаго-Слѣпаго, брата князя Михаила Глинскаго, который тогда содержался въ заключеніи. Вдругъ распространяется слухъ, что Соломонія беременна и скоро разрѣшится. Этотъ слухъ подтверждали двѣ боярыни, супруги первостепенныхъ совѣтниковъ, казначея Георгія Малаго и постельничаго Якова Мазура; онѣ говорили, что изъ устъ самой Соломоніи слышали о ея беременности и близкихъ родахъ. Услышавъ это, князь сильно смутился и удалилъ отъ себя обѣихъ ооярынь, а одну, супругу Георгія, высѣкъ за то, что она раньше не доложила ему объ этомъ. Вскорѣ, желая узнать дѣло навѣрно, онъ послалъ совѣтника Ѳеодорика Рака и одного дьяка, Потата, въ монастырь, гдѣ содержалась Соломонія, и поручилъ имъ хорошенько развѣдать истину. Нѣкоторые, въ нашу бытность въ Московіи, утверждали намъ за истину (sancte), что Соломонія родила сына, именемъ Георгія, однако никому не хотѣла показывать ребенка. Когда къ ней были присланы люди, чтобы узнать истину, она, говорятъ, отвѣчала, что они недостойны, чтобы глаза ихъ видѣли ребенка, и что когда онъ облечется въ свое величіе (взойдетъ на престолъ?), то отомститъ за оскорбленіе матери, Нѣкоторые же постоянно не хотѣли признать за истину, что она родила. И такъ слухъ объ этомъ двоякаго рода. Я слышалъ, что князь по двумъ причинамъ вступилъ въ бракъ съ дочерью Василія Глинскаго, бѣжавшаго изъ Литвы, сверхъ того, что онъ надѣялся имѣть отъ нея дѣтей: во первыхъ, потому что его тесть велъ свой родъ отъ фамиліи Петровичей, которая нѣкогда въ Венгріи была весьма знаменита, и исповѣдывалъ греческую вѣру во вторыхъ, потому что дѣти его имѣли бы въ такомъ случаѣ дядею Михаила Глинскаго, мужа особенно опытнаго въ дѣлахъ и отличавшагося рѣдкою храбростью. Ибо князь имѣлъ двухъ родныхъ братьевъ еще здравствовавшихъ, Георгія и Андрея, и потому полагалъ, что его дѣти, если онъ будетъ имѣть ихъ отъ другой супруги, при жизни его братьевъ, не будутъ безопасно обладать царствомъ. Снявъ опалу съ Михаила и освободивъ его, онъ не сомнѣвался, что его сыновья отъ Елены, подъ вліяніемъ дяди; будутъ въ большей безопасности; объ освобожденіи Михаила разсуждали въ нашу бытность. При насъ сняли съ него оковы и отдали на поруки, а наконецъ дали и полную свободу; въ завѣщаніи государя онъ былъ поименованъ между прочими князьями, и наконецъ назначенъ опекуномъ своихъ племянниковъ, Іоанна и Георгія. По смерти князя, видя, что его вдова оскверняетъ царское ложе съ однимъ бояриномъ, Овчиною, безчеловѣчно поступаетъ съ братьями мужа, заключивъ ихъ въ оковы, и управляетъ весьма жестоко, — Михаилъ увѣщевалъ ее, чтобы она вела жизнь болѣе честную и добродѣтельную, руководясь при этомъ единственно родственною любовью и своею честностью. Но она худо приняла его увѣщанія, и съ того времени начала искать средствъ къ его погибели. Говорятъ, что Михаилъ скоро былъ обвиненъ въ измѣнѣ, снова брошенъ въ темницу, и наконецъ жалкою смертью погибъ: вдова въ непродолжительномъ времени также была отравлена ядомъ, а обольститель ея Овчина разсѣченъ на части. По смерти матери, старшій сынъ Іоаннъ, родившійся въ 1528 году, наслѣдовалъ царство.