Вѣну. Здѣсь совершено было обрученіе Анны, и уничтожены непріязнь и всѣ подозрѣнія, возбужденныя честолюбіемъ Іоанна Запольскаго, и эти государи заключили вѣчный союзъ и дружбу. Король же Сигизмундъ совершенно оправдался передъ императоромъ Максимиліаномъ и такъ удовлетворилъ его, что Максимиліанъ, въ моемъ присутствіи, однажды сказалъ: За этимъ королемъ я пойду и въ рай и въ адъ. Объ Лудовикѣ обыкновенно говорятъ, что, родившись прежде времени, онъ прежде времени возмужалъ, женился, и преждевременно взошедъ на престолъ, также преждевременно и умеръ. Къ этому можно прибавить, что смерть его была не только преждевременна, но и горестна для Венгріи и всѣхъ сосѣдей; хотя Лудовикъ не могъ сдѣлать ничего полезнаго, однако достовѣрно, что онъ любилъ отечество, былъ добръ съ своими подданными и изъискивалъ средства къ ихъ спасенію. Узнавъ, что Солиманъ, по взятіи Бѣлграда, замышляемъ новый ужасный походъ противъ него, юный король послалъ своего гофмейстера Трепку, родомъ поляка, къ своему дядѣ, королю Сигизмунду, и заклиналъ его, чтобы онъ не вмѣнилъ себѣ въ трудъ пріѣхать на границу своего королевства и съѣхаться съ нимъ для совѣщанія. Но когда Сигизмундъ наотрѣзъ отказалъ въ этомъ, — Трепка, говорятъ, сказалъ со слезами: Король, ты никогда уже не увидишь своего племянника, и не будешь больше принимать отъ него посольства. Такъ это и вышло. Ибо, когда король Сигизмундъ, подъ предлогомъ религіозныхъ обязанностей, уѣхалъ далеко отъ границъ Венгріи, въ Пруссію, къ Гданску, племянникъ его, вмѣстѣ съ тѣмъ же Трепкою, погибъ въ томъ ужасномъ пораженіи, которое но мѣсту называютъ могачскимъ. Теперь я возвращаюсь къ московитамъ.
Когда Василій Іоанновичъ собирался жениться, ему казалось, что лучше взять дочь кого нибудь изъ подданныхъ, чѣмъ чужестранку, какъ для того чтобъ избѣжать большихъ издержекъ, такъ вмѣстѣ съ тѣмъ и для того чтобы не имѣть супруги съ чужеземными обычаями и другой вѣры. Виновникомъ этого намѣренія князя былъ Георгій, по прозванію Малый, казначей и высшій совѣтникъ князя; онъ полагалъ, что князь возьметъ въ супруги его дочь. Съ общаго совѣта были собраны въ одно мѣсто дочери бояръ, числомъ 1500, для того, чтобы князь выбралъ изъ нихъ супругу по желанію. По осмотрѣ, противъ ожиданія Георгія, онъ выбралъ Соломонію (Salomea), дочь боярина Іоанна
Вену. Здесь совершено было обручение Анны, и уничтожены неприязнь и все подозрения, возбужденные честолюбием Иоанна Запольского, и эти государи заключили вечный союз и дружбу. Король же Сигизмунд совершенно оправдался перед императором Максимилианом и так удовлетворил его, что Максимилиан, в моем присутствии, однажды сказал: За этим королем я пойду и в рай и в ад. О Лудовике обыкновенно говорят, что, родившись прежде времени, он прежде времени возмужал, женился, и преждевременно взойдя на престол, также преждевременно и умер. К этому можно прибавить, что смерть его была не только преждевременна, но и горестна для Венгрии и всех соседей; хотя Лудовик не мог сделать ничего полезного, однако достоверно, что он любил отечество, был добр с своими подданными и изыскивал средства к их спасению. Узнав, что Солиман, по взятии Белграда, замышляем новый ужасный поход против него, юный король послал своего гофмейстера Трепку, родом поляка, к своему дяде, королю Сигизмунду, и заклинал его, чтобы он не вменил себе в труд приехать на границу своего королевства и съехаться с ним для совещания. Но когда Сигизмунд наотрез отказал в этом, — Трепка, говорят, сказал со слезами: Король, ты никогда уже не увидишь своего племянника, и не будешь больше принимать от него посольства. Так это и вышло. Ибо, когда король Сигизмунд, под предлогом религиозных обязанностей, уехал далеко от границ Венгрии, в Пруссию, к Гданску, племянник его, вместе с тем же Трепкою, погиб в том ужасном поражении, которое но месту называют могачским. Теперь я возвращаюсь к московитам.
Когда Василий Иоаннович собирался жениться, ему казалось, что лучше взять дочь кого нибудь из подданных, чем чужестранку, как для того чтоб избежать больших издержек, так вместе с тем и для того чтобы не иметь супруги с чужеземными обычаями и другой веры. Виновником этого намерения князя был Георгий, по прозванию Малый, казначей и высший советник князя; он полагал, что князь возьмет в супруги его дочь. С общего совета были собраны в одно место дочери бояр, числом 1500, для того, чтобы князь выбрал из них супругу по желанию. По осмотре, против ожидания Георгия, он выбрал Соломонию (Salomea), дочь боярина Иоанна
