Дороже жемчуга и злата (Андерсен; Ганзен)/1899 (ВТ)/1
| ← Дороже жемчуга и злата | Дороже жемчуга и злата Действие первое | Действие второе → |
Оригинал: дат. Meer end Perler og Guld. — Перевод созд.: 1849, опубл: 1899. Источник:  Г. Х. Андерсен. Собрание сочинений Андерсена в четырёх томах. Том третий. Издание второе — С.-Петербург: Акцион. Общ. «Издатель», 1899, С.417—453 |
Царь духов.
Памфилий — первый его камердинер.
Зефис — знаменитый фокусник, принятый по смерти в царство духов.
Элимар — сын его.
Генрик — слуга Элимара.
Грета — служанка Элимара.
Червонный король — царствующий в стране Истины.
Червонная дама — его дочь.
Червонный валет — придворный.
Анна — англичанка.
| Сип Сиппернип |
две феи. |
Дух огня.
Первый тролль.
Второй тролль.
Две кошмарихи.
Домовой.
Зима.
Лето.
Осень.
Весна.
| Господин. Дама. Лесовладелец. Сын его. Первый вельможа. Второй вельможа. Пианист Мас. Художник. Её Милость. Кормилица. |
В царстве Обезьян. |
| Ученый. Первая девица. Вторая девица. Третья девица. Четвертая девица. |
В стране Истины. |
Феи, тролли и другие духи, жители страны Истины и царства Обезьян.
Действие происходит то во дворце Царя духов, то в доме Зефиса, то в стране Истины, то в царстве Обезьян.
Фея Сип. Это из рук вон! Просто неприлично заставлять нас ждать так долго! Мы, ведь, не служанки какие-нибудь!
Все. Стыд, срам!
Первый тролль. Ну можно ль, спрошу я вас, быть царем духов и спать так долго?
Второй тролль. А я спрошу вас: можно ль быть таким умным троллем, как вы, троллем первого класса, с действительным хвостом, и говорить так неразумно? Он — царь духов, он должен бодрствовать за всех — стало быть и спать должен за всех!
Первый тролль. Он обязан принять нас и выслушать! Да, будь мы людьми, нас бы давно приняли. Он жалует только смертных!
Второй тролль. Что правда, то правда!
Фея Сип. Не будь у людей этой привычки умирать, им, право, жилось бы лучше нашего.
Фея Сиппернип. Да так оно и есть! Ведь, вчера еще он принял в царство духов человека, убитого молнией!
Фея Сип. И какого человека-то! Фокусника Зефиса!.. Того самого, что сколотил себе своими фокусническими поездками такие капиталы! Дело не обошлось, конечно, без помощи царя духов! Я-то знаю, какие выдавались Зефису суммы из благотворительных фондов!..
Фея Сиппернип. А умер-то он как! Убит молнией! Это в ноябре-то месяце?.. Всё это подтасовано, чтобы взять его сюда к нам и дать ему влиятельную должность! У! меня просто коробит от злости!
Первый тролль. Меня тоже коробит!
Все (с досадой). И меня, и меня коробит!
Дух огня (вскакивает с места). Пшют-пфу! Это уж чересчур! Я — дух огня, обер-фейерверкер и канонир царя духов, спрашиваю, кто смеет сказать, что за последний год в заоблачный дворец царя духов проник хоть один смертный? Что же касается маленького земного дворца — надо же ему иметь, где остановиться и на земле! — так разве мне не отпущена была из фонда общественной пользы сумма на поездку в Неаполь, на Везувий, чтобы изучить устройство кратера и затем построить по образцу его дворец для царя духов? И разве мне не удалось это? Пшют-пфу!
Фея Сип. А зачем понадобился такой дворец? Не для того разве, чтобы мы, духи, пореже докучали царю духов на земле, где он всегда в хорошем расположении духа? Не велика, ведь, я думаю, сласть, пролетать к нему через кратер, как ведьмам через трубу!
Дух огня. Нет! Пламя меня побери! Дворец этот построен только для того, чтобы отвадить лезть к царю духов людей! А то они учатся здесь разным фокусам да вечно канючат о пособиях!
Второй тролль. Правда! Правда!
Первый тролль.. Рассказывай дуракам!
Дух огня. И рассказываю! А не верите — я поклянусь вам в том ракетой! Глядите! (пускает ракету).
Все дамы. Ай, батюшки!
Фея Сиппернип.. Да вы нам в платья искру зароните!
Второй тролль. Весь дворец сожжете!
Все. Гоните его в шею! Вон его!
Дух огня. Меня! Духа огня!
Первый тролль. И не таких-то еще выгоняли!
Дух огня. Ну-ка суньтесь! Забросаю ракетами — бенгальские огни из глаз брызнут!
Памфилий. Милостивые государи и государыни! Да вы драку тут затеяли?
Первый тролль (выступая вперед). А, добрейший и милейший господин Памфилий!
Дамы. Душка Памфилий! (окружают его).
Второй тролль. Дружище! (оттесняет других).
Памфилий. Я имею честь возвестить вам, что царь духов скоро изволит пробудиться и еще скорей того встать и одеться!
Первый тролль. O, charmant!
Сип и Сиппернип. Наш милый повелитель!
Дух огня. Фальшивые подлизы!
Памфилий. А, это вы, господин обер-фейерверкер, шумите здесь?
Дух огня. Синильная кислота и натрий! Они бранили царя духов, лгали на него, бунт затевали!
Все. Врет! Врет!
Дух огня. Вру?
Все. Бесстыдный клеветник!
Памфилий. Милостивые государыни и милостивые государи! Я знаю вас, уверен в вашей преданности, в вашем умении держать себя!.. Вас, господин дух огня, я тоже знаю. Вам здесь не место! Умерьте ваш пыл! Или я велю окатить вас холодной водицей! А теперь удалитесь!
Все. Удалитесь!
Дух огня. Удалиться! Со мной поступают, как с какой-нибудь спичкой! Чиркают об стену и швыряют! Я буду жаловаться! Сера и аммиак! (уходит).
Памфилий. Не угодно ли теперь изложить мне ваши просьбы. Только не все разом! Ну-с?
Первый тролль. Бесценный господин Памфилий! Вам, конечно, известно, как нас затирают! Ведь, не на нас, а на людей изливает царь духов все свои милости! А они только злоупотребляют ими и платят ему неблагодарностью.
Второй тролль. А уж если платить неблагодарностью, так кому же ближе, как не нам!
Первый тролль. Помолчите!
Второй тролль. У меня тоже есть мнение! Я такой же дух и живу на собственные средства.
Фея Сип. Во всём виновата фея Бравалла. Она околдовала царя духов своим чудным пением.
Памфилий. И это единственная и общая ваша жалоба? Отлично! Больше жаловаться вам не придется! Фея, разумеется, немножко чересчур покровительствовала людям, но зато она теперь и удалена от двора. Дело в том, что последние протеже её все, как на подбор, оказывались людьми недостойными, вот царь в гневе и обратил прекрасную певицу в птицу-Феникс, да сослал в царство Обезьян. Она будет там кочевать в своей золотой клетке от одного вельможи к другому.
Все. Возможно ли?
Памфилий. Засим, царь духов постановил такое решение — оно уже опубликовано, и вам нельзя не знать его: «Ни один смертный не дерзает приблизиться к дворцу царя духов без входного билета — пера из хвоста птицы-Феникс».
Второй тролль. А трудно его добыть?
Памфилий. В высшей степени. Искатель должен отправиться в страну Обезьян, добиться там доступа в лучшее общество и потихоньку выдернуть перо из хвоста птицы. Беда, если его изловят на этом, — он в тот же миг превратится в одного из ничтожнейших местных жителей!
Все. Ужасно!
Памфилий. Надеюсь теперь, что царь духов снял с себя всякие нарекания?
Все. Ура!
Царь духов (сбрасывая с себя несколько облаков, зевает). А-а!.. Который час?.. Забыл завести свои часы! Где Памфилий? (звонит). Памфилий! (Гении исчезают.)
Памфилий (вбегает). Мой Повелитель!
Царь духов. Где ты был? Куда девался? Почему не будил меня? И кто стлал мне постель вчера вечером?
Памфилий. Я, Повелитель!
Царь духов. Так в другой раз не бери мокрых облаков, выпари их сначала; я не желаю спать мокрым! Право, ты как будто нарочно выбрал дождевые!.. И что за шум был там в передней? Кто там?
Памфилий. Там целая толпа духов, фей и троллей первых классов, не считая ведьм и другой мелкой сошки.
Царь духов. А что им опять нужно?
Памфилий. Они хотели… Они жалуются…
Царь духов. Ах, надоели они мне! Я не расположен сегодня принять их. Принеси сюда челобитные.
Памфилий. Вот они, — полон карман!
Царь духов. Давай сюда! Вечные жалобы, вечные просьбы! (просматривает одну из бумаг). Это что? Могильная свинья и трехногий конь, много лет скрывавшие свою помолвку, просят разрешения вступить в брак! Нельзя: они в близком родстве! (берет другую бумагу). Двенадцать знаков зодиака перессорились! Стрелец выстрелил в глаз Козерогу, этот наскочил на Весы, и сорвал одну чашку, Близнецы вмешались в ссору, и их чуть не растерзал Лев, — пришлось спрятаться за Деву! Теперь все, кроме Рака — тот благоразумно ретировался — попорчены и требуют ремонта! Еще бы! Но, ведь, это расход! (берет третью бумагу). Это что? Экие неугомонные! Две старые бабы-кошмарихи опять добиваются прежней должности! Из ума выжили! Ввести опять кошмары! В наш-то просвещенный век! Позови их обеих сюда! (Памфилий уходит.) Да, в духе времени было бы это, нечего сказать! Бедное человечество! Довольно давит его и действительная жизнь, чтоб давить его еще кошмарами! (Стук в дверь.) Войдите!
Обе кошмарихи (преклоняют колена).
Царь духов. Вас уволили в отставку с полной пенсией! Чего же вам еще? По-датски вам говорят, или нет? Или по-немецки с вами заговорить? Soll ich deutch sprechen? Берегитесь, я лишу вас пенсии! Довольно! (мечет молнии).
Обе кошмарихи (плача, целуют подол его халата и с низкими реверансами отступают к дверям).
Царь духов. Чуть не вспылил! Это вечное нытье!.. Остальные челобитчики могут прийти послезавтра или… через год! Позови ко мне Зефиса. Он что́ теперь делает?
Памфилий. Сидит на облаке и режется с Снежной Королевой в дураки.
Царь духов. В дураки! И я игрывал когда-то в дураки, бродя по земле переодетым!.. (впадает в задумчивость). Сколько воспоминаний пробудили во мне это слово: дураки! Позови Зефиса! (Памфилий уходит.)
Я рад, что залучил Зефиса сюда. Познакомился я с ним двадцать лет тому назад в Африке. Я разъезжал тогда по берегам Нила на страусе, ночевал в шатрах бедуинов, но больше всего доставило мне удовольствия знакомство с Зефисом. Я как сейчас помню нашу первую встречу. Память у меня хорошая! Зефис уже третий год занимался тогда изучением египетской магии. Он сразу полюбился мне, и когда мы с ним прибыли в Вену, я купил ему там дом с садом и устроил магический кабинет. Там у него умерла жена, прекрасная женщина. Он был огорчен её смертью, плакал и стонал, и я, чтобы утешить его чем-нибудь, пообещал взять его после смерти к себе, в свое царство. Вчера его убило молнией в Копенгагене, я узнал об этом и тотчас же отрядил на место происшествия своих духов, повелев им доставить его сюда… Пусть он войдет ко мне! Эй, Памфилий! (озирается). Никто не слышит!
Зефис (в широком балахоне, украшенном магическими знаками). Повелитель духов! Как мне благодарить тебя!
Царь духов. Не стоит! Я рад видеть тебя! Что скажешь о нашем царстве? Ведь, хорошо здесь? Воздух свежий!..
Зефис. О, Повелитель, я счастлив!.. Но… несмотря на всё свое счастье, на весь этот блеск и роскошь… я страдаю бесконечно!
Царь духов. Страдаешь?
Зефис. Да, Повелитель! Ты знаешь сам, как ты обогатил меня, какими сокровищами владел я на земле!..
Царь духов. Ну да! Наследники не станут поминать тебя лихом!
Зефис. Я возвел для своих сокровищ обширное сводчатое здание, а ты снабдил его неоцененным качеством — необыкновенной эластичностью, так что я мог упрятать его в скорлупу кокосового ореха и возить за собою во время своих путешествий. Наконец, я прибыл в Копенгаген, и мне полюбилось местечко на Западном мосту…
Царь духов. Ну да, и ты купил там дом и зарыл в землю свой кокосовый орех, свою передвижную Алладинову пещеру!..
Зефис. Так, Повелитель. Мои сокровища остались там. Я запер подвал магическим словом, и ни один смертный не может открыть его. Да никто и не подозревает об этих сокровищах!
Царь духов. Ну, а коли не подозревают, так и плакать о них не станут, а тебе здесь сокровища тоже не нужны.
Зефис. Но у меня остался на земле сын! Остался беспомощным сиротою!
Царь духов. Разве у тебя есть сын?
Зефис. Повелитель не помнит малютку Элимара?
Царь духов. Ах, да! Верно! Теперь помню! Хорошенький был мальчик и умный, как и все дети своих родителей.
Зефис. Смерть разлучила меня с ним неожиданно; я не успел ни сделать завещания, ни высказать моему сыну свою последнюю волю!.. Повелитель, пошли к нему кого-нибудь из духов! И пусть посланный откроет ему тайну сокровищ. Дозволь также, Повелитель, — я знаю, это смелая просьба! — дозволь моему сыну явиться перед твои ясные очи! От этого зависит всё счастье его жизни!
Царь духов. Я готов сделать для тебя и для него всё, что только могу. Сын твой узнает о сокровищах и обретет их, но явиться ко мне он может не иначе, как исполнив условие, требуемое моим рескриптом, от шестого сего июня. Он должен принести с собою перо из хвоста птицы-Феникс, а его добыть нелегко!
Зефис. Мой сын не отступит ни перед чем, чтобы получить доступ к тебе!
Царь духов. Это уж его дело!
Зефис. Спаси же его от нужды и отчаяния!
Царь духов. То-то вот все вы, богачи! Не учите своих детей трудиться! Ну вот, остается такой оболтус сиротой, да еще внезапно лишается почему-нибудь всего богатства, и помогай ему высшие силы!.. Памфилий!
Царь духов. Пошли сейчас же кого-нибудь из добрых духов к сыну Зефиса; пусть сообщит ему то, что надо.
Памфилий. Повелитель, сейчас все…
Царь духов. Понимаю! Все заняты. Но мне до этого нет дела. Устройтесь там, как знаете! Allez! (Памфилий уходит.)
Зефис. Повелитель, как мне благодарить тебя!
Царь духов. Поменьше говорить об этом! Памфилий! (Памфилий входит.) Какое число у нас сегодня?
Памфилий. 27 ноября.
Царь духов. Что?! Вот так история! Никогда бы не подумал! Ноябрь месяц и — гроза в Копенгагене! Скорее бы следовало выпасть снегу!
Памфилий. Да, Повелитель, люди и то уж жалуются, что зима чересчур тепла, а лето холодно!
Царь духов. За что же я плачу временам года жалованье? За то, чтобы производить беспорядок? Так это я и без них бы сумел! Памфилий! Вызови сюда Зиму! (Памфилий быстро исчезает.) Эй, назад! (Памфилий возвращается.) Пусть и другие времена года придут! Все четверо! Живо! Беги!
Памфилий. Ну, и убегаюсь же я сегодня! (исчезает).
Царь духов. Преданный и дельный слуга! И давно служит у меня, — в Мартынов день минет две тысячи лет. А, вот и времена года!
Царь духов. Приблизьтесь, бездельники! Что я слышу о вас? Так разве ведут себя порядочные времена года? Чем, например, заняты вы, господин Зима? И вам не стыдно? Ну, прилично ли такому дряхлому, высохшему старцу обнаруживать такую пылкость — метать молнии? И откуда он взял их? Я не давал ему! Ну, говори же, оправдывайся!
Зима (густым басом). Повелитель! Я тут ни при чём! Это всё лето! Только и думает, как бы насолить мне!
Царь духов. Лету незачем соваться туда, где его не спрашивают! (кивая головой Лету). Ты что это? Суешься не в свое дело, а своими прямыми обязанностями пренебрегаешь? Пить что ли начал? Вечно навеселе!
Осень. Дозвольте молвить слово мне, Повелитель! Лето ни в чём не виновато! Это всё Зима! Этот старик не дает ему покоя, — в самое лучшее его время накидывает на него снежный ковер, окутывает туманом, так что у бедняги зуб на зуб не попадает! Ну, конечно, и Лету в долгу остаться не хочется, оно и устроило грозу зимою!
Лето. Всё это истинная правда! Осень — мой единственный друг! Только у него я и прихожу в себя! Да, у меня горячее сердце и намерения у меня самые лучшие, но на это, как видно, не смотрят!
Царь духов. Довольно! Слушать вас больше не хочу! Но вот вам мой сказ: ведайтесь между собой, как знаете, только чтобы всё было тихо, смирно. Пожалуй еще испортите мне мою любимицу весну! (Треплет ее по щечке и дает ей золотой). На, вот тебе на гостинцы, крошка!
Весна. О, Ваша Строгость, позвольте облобызать вашу руку! Я всегда буду паинькой!
Царь духов. А теперь марш! Да помните мой наказ! Если до меня дойдет еще хоть одна жалоба на вас, я знаю, что сделаю! Особенно пусть держит ухо востро Лето! Лучше перепусти жару, чем холоду! Да чтобы не было продолжительных дождей, если даже случится дождь в день «Семи Отроков»[3]. Зиме тоже советую глядеть в оба! Сегодня же посыпать Копенгаген снежком, а завтра подморозить! Поняли? Марш! (Времена года уходят). И обо всём этом нужно помнить и заботиться мне!.. Ну, теперь ступай, дорогой мой Зефис! Я позабочусь о твоем сыне! Сделаю его счастливым, насколько вообще может быть счастливым смертный. Я знаю твою идею насчет седьмой статуи. Очень хорошая идея!.. Это собственно моя идея! Но вот, что скажу тебе: ты не имеешь права помогать ему ни намеками, ни советами! Не то я поговорю с тобой! А теперь за завтрак. Сегодня у нас чудесный маринованный крокодил с альпийскими розами (уходят при блеске молний и ударах грома).
Генрик. (один; поет. Мотив: Te voglio bene!)
Я — Генрих; прекрасное имя!
Сам Гольберг пустил его в ход.
Собой же я парень — картина —
Давно уж мне Грета поет.
Умом я тоже вышел,
А это не пустяк!
Любить могу трех разом,
Про это знает всяк!
Я вешать на квинту не стану
Свой нос ни за что, никогда!
Кому знать, скажите мне, нужно,
Что там у меня за беда!
Нет, весело пройду я
Весь жизненный свой путь.
Богат, хоть и бедняк я, —
Весельем дышит грудь!
Да, так-то так, да вот веселье-то мое пошло на убыль! А это скверно! Прошли наши красные деньки, не вернутся больше! Бедный мой молодой барин! Что-то с ним будет? Старик не оставил нам ни гроша, веселости у моего барина нет, одно образование, а с ним одним в наше время далеко не уйдешь! Что же он предпримет теперь? Надо будет мне подумать за него (берет газету и читает). «Нужен заместитель — рекрут…» Ну, нет, это не подходит! Добро бы нужен был заместитель какого-нибудь члена риксдага, — по крайней мере четыре далера суточных; всё равно, что годовое жалованье!.. Сегодня утром барин мой со слезами вручил мне последние пять далеров и велел искать себе другого места. Но я не оставлю его. Я читал чудесную историю об одном римском льве, который всюду ходил за своим господином Антоном Троклом. А если уж дикий зверь так ведет себя, мне не пристало уступать ему. Надо предпринять что-нибудь, и я уж придумал что! Счастье оказать нашему барину первую помощь я хочу предоставить нашей кухарке Грете, моей достойной невесте… Барин и ей отказал сегодня!.. Я решил стащить к закладчику её бархатное пальто!
Грета (входит). Ты что тут делаешь?.. Мое пальто!..
Генрик. Твое, твое! Видишь, я хотел сделать тебе сюрприз: нам нужны деньги, так я решил снести его в заклад.
Грета. Отчего ж ты не несешь свое?
Генрик. Потому что люблю тебя!
Грета. И берешь мое прелестное пальто, которое теперь как раз время носить! Ну, будь это еще летом!
Генрик. Еще что, летом, когда в нём нет нужды! Нет, вот теперь-то именно и выкажется твоя доброта, твое великодушие!
Грета. Нет, я еще с ума не сошла! Подавай мне его назад! Выдумал тоже!
Генрик. Разве мы с тобой не одно теперь? Разве мы не жених с невестой, не обручены?
Грета. Да, я сдуру-то согласилась! А могла бы сделать партию получше. Вышла бы за богатого мызника из Вальбю, так у меня были бы и коровы и овцы, а теперь что есть? Один ты!..
Генрик. «Кто недоволен малым, не стоит большего». Разве я не поставил тебя сюда на это место? А здесь ты обзавелась и дружком и нарядами! Будем же хорошими слугами, — и так в наше время о прислуге пишут одно дурное!.. Ну, я думал, что ты добрее!.. (Ласково). Ну же, Грета, Греточка!..
Грета. Барин идет!
Элимар. Что вы тут делаете? Оставьте меня одного!
Грета. Ай, как он плохо смотрит!
Генрик. Барин! Скушайте бифштекс! Не надо так падать духом! Кто же поддержит нас, если не мы сами?
Элимар. Спасибо! Только уйди!
Генрик. Бедный барин! С вами, пожалуй, еще дурно сделается, и вы никого не докличетесь!
Элимар. Ах, да уйди же, не мучь меня!
Генрик. Плох он, Грета! Ему не прожить ста лет! (Уходит с Гретой).
Элимар (один). Теперь я остался один, один в полном смысле слова! Смерть отца разбила все мои надежды на счастье! Меня с детства окружали какие-то тайны и чудеса… Тело моего отца также исчезло непостижимым образом! Он часто намекал мне об этом еще раньше, но всегда как-то темно, неясно… Упоминал также и о каких-то сокровищах, которые я должен унаследовать, но опять таки в темных выражениях. После его смерти, однако, ничего не нашли, даже клочка бумажки, из которого бы можно было узнать, где он хранил эти сокровища! Что же мне теперь предпринять?
Простите, светлые желанья,
Надежд и грез волшебных рой!
Один я! Нет души родной,
Удел мой — горе и страданья! (вскакивает).
Стучат! Войдите!
Домовой. Здравствуй!
Элимар. Кто ты?
Домовой. Домовой.
Элимар. Нечистая сила!
Домовой. Уж будто бы! Я просто домашний дух. Разве ты не читал обо мне в «Датских народных поверьях», изданных Рейцелем? (как по книге). «Домовой таскает воду и метет пол за служанок, чистит лошадей за конюхов, но также и наказывает небрежных и нерадивых слуг. Обыкновенное его одеяние — серый балахон и островерхий красный колпачок. До Михайлова же дня он ходит в круглой шляпе, как у крестьян». Аттестат, впрочем, не совсем верный, как видишь! Здравствуй! (приподымает колпачок).
Элимар. Я знаю тебя, северный эльф, веселый и шаловливый, как Пук в «Сне в летнюю ночь»! Ты отличаешься также верностью и преданностью своим хозяевам. Если они переезжают с квартиры, ты садишься на воз и переезжаешь вместе!
Домовой. Да, так делывал мой дедушка!
Элимар. Теперь во мне опять пробудились надежды, — сверхъестественные силы протягивают мне руку помощи! И как не верить в чудеса в здешнем мире, где всё — ряд чудес!
Домовой. Я явился к тебе с приятной вестью, но не могу сказать, кто меня послал. Я рад услужить тебе, — меня всегда угощали здесь в доме славной кашей, а за хлеб, за соль надо платить добром — говаривали старые домовые.
Элимар. Какую же весть ты принес мне? Что ты хочешь сказать мне?
Домовой. Да вот то-то и есть! Всё это еле-еле у меня в голове и в колпачке вмещается! Мне столько поручений надавали! Потому — мал золотник да дорог!
Элимар. Да говори же!
Домовой. Я и то говорю! У меня с собой целый мешок орехов счастья. Знаешь ты, что это за орехи? В каждом какая-нибудь чудесная вещь, которая может пригодиться в минуту трудную. — Видишь ли, тут под полом, где я стою, есть лестница. Ты и не знал об этом! Ведет она в подвал. Ты и этого не знал! А в подвале-то несметные сокровища, которые оставил тебе отец. Вот, зачем я и явился к тебе, словно крот из-под земли.
Элимар. Заря моего счастья занимается!
Домовой. Да, спустись со мной туда, так для тебя и солнце взойдет! Иди смело! Я друг твой!
Элимар. Я готов идти за тобою!
Домовой. Так следуй!
Элимар. Да, счастье ждет меня, я верю!
Домовой. С тобою я не лицемерю! (спускается).
Элимар (следуя за ним).
Я знаю, ты не демон злой,
Иду без страха за тобой!
Хор духов.
Отныне духов повелитель
Помощник твой и покровитель!
Достигнешь с помощью его
Всего, чем только жизнь богата.
Достигнешь также и того,
Что лучше жемчуга и злата!
Примечания
править- ↑ Написана для народного театра в Копенгагене — «Казино», на сцене которого и пользовалась огромным успехом. Примеч. перев.
- ↑ Коломянковый — сделанный из коломянки, плотной гладкой ткани полотняного переплетения из льна, иногда с добавлением пеньки. (прим. редактора Викитеки)
- ↑ По датскому народному поверью, если в этот день идет дождь, то всё лето будет дождливое. Примеч. перев.