Да, совесть умерла среди постыдных оргий,
Настал великий день для вора и лжеца,
И наглость, наклонясь над мёртвою в восторге,
Ей оскорбления наносит без конца.
5 Судья и иезуит — наместники Иуды
Там, у подножия Господнего креста,
Считают золота награбленного груды,
И снова предают Распятого Христа.
Они вещают нам: — Смиритесь! Волей неба 10 Явился цезарем Луи-Наполеон,
Своим сподвижникам он зрелищ даст, и хлеба,
Уловкой шулерской приобретая трон.
Пока он властвует — монарх из балагана,
Со скипетром в руке, с трещоткою — в другой, 15 Под покровительством достойным Ватикана,
Нахально наступив предательской ногой,
Что за собою след оставила кровавый —
На совесть общества, на веру и закон;
Пока предания старинной нашей славы 20 Постыдным торжеством своим пятнает он.
Покуда он живёт — насилья и обманы
Я обличу! С тебя сорву личину, шут!
И если бы для нас, давно гонимых, страны
Все отказались дать защиту и приют,
25 Когда бы, цезарю французскому в угоду,
Все двери для борцов остались заперты,
И мы, как странники без племени и роду,
Иль словно бурею гонимые листы,
Приюта не нашли, и даже Бог пустыни 30 Отверг отверженных, изгнанников изгнал;
Когда б могилы все — минувшего святыни
Отринули тела и вечный мрак настал —
Презренному пойду тернистою тропой; 35 Среди изгнания вы шлёте мне отраду:
Отчизна — мой алтарь, свобода — лозунг мой.
Залоги истины я сохраняю, братья,
В разлуке страждущих они соединят,
И я прославлю всё, что вызвало проклятья, 40 И прокляну всё то, чему теперь кадят.
В моем изгнании — гонимый и убогий
Стихом я разбужу заснувшие умы;
Там цезарю льстецы укажут вход в чертоги,
А я — я укажу ему на дверь тюрьмы!
45 Среди изменников и трусов я отныне
С спокойной совестью один пойду вперёд,
Благоговение к поруганной святыне —
Мне будет навсегда защита и оплот.
Пока не сгинет зло — ни просьбы, ни угрозы 50 Не возвратят меня к родимым берегам.
О, Франция моя, невольно льются слёзы
При мысли обо всём, что я оставил там!
Своё изгнание я принимаю гордо;
Я видеть не хочу и не желаю знать, 55 Что те изнемогли, в кого я верил твёрдо,
Что пали многие, уставшие страдать.
О, родина моя! Напрасно — вечный странник —
Я жажду увидать полей твоих простор!
Среди отверженных останусь я — изгнанник, 60 Дабы не разделить ликующих позор.
И если бы для борьбы с насильем и развратом
Лишь сотня устоит — я примыкаю к ним!
Из десяти борцов — откликнусь я десятым,
Один останется?.. Ну что ж? Я буду им!
