Да, совѣсть умерла среди постыдныхъ оргій,
Насталъ великій день для вора и лжеца,
И наглость, наклонясь надъ мертвою въ восторгѣ,
Ей оскорбленія наноситъ безъ конца.
5 Судья и іезуитъ—намѣстники Іуды
Тамъ, у подножія Господняго креста,
Считаютъ золота награбленнаго груды,
И снова предаютъ Распятаго Христа.
Они вѣщаютъ намъ:—Смиритесь! Волей неба 10 Явился цезаремъ Луи-Наполеонъ,
Что за собою слѣдъ оставила кровавый—
На совѣсть общества, на вѣру и законъ;
Пока преданія старинной нашей славы 20 Постыднымъ торжествомъ своимъ пятнаетъ онъ.
Покуда онъ живетъ—насилья и обманы
Я обличу! Съ тебя сорву личину, шутъ!
И если бы для насъ, давно гонимыхъ, страны
Всѣ отказались дать защиту и пріютъ,
25 Когда бы, цезарю французскому въ угоду,
Всѣ двери для борцовъ остались заперты,
И мы, какъ странники безъ племени и роду,
Иль словно бурею гонимые листы,
Пріюта не нашли, и даже Богъ пустыни 30 Отвергъ отверженныхъ, изгнанниковъ изгналъ;
Когда бъ могилы всѣ—минувшаго святыни
Отринули тѣла и вѣчный мракъ насталъ—
Презрѣнному пойду тернистою тропой; 35 Среди изгнанія вы шлете мнѣ отраду:
Отчизна—мой алтарь, свобода—лозунгъ мой.
Залоги истины я сохраняю, братья,
Въ разлукѣ страждущихъ они соединятъ,
И я прославлю все, что вызвало проклятья, 40 И прокляну все то, чему теперь кадятъ.
Въ моемъ изгнаніи—гонимый и убогій
Стихомъ я разбужу заснувшіе умы;
Тамъ цезарю льстецы укажутъ входъ въ чертоги,
А я—я укажу ему на дверь тюрьмы!
45 Среди измѣнниковъ и трусовъ я отнынѣ
Съ спокойной совѣстью одинъ пойду впередъ,
Благоговѣніе къ поруганной святынѣ—
Мнѣ будетъ навсегда защита и оплотъ.
Пока не сгинетъ зло—ни просьбы, ни угрозы 50 Не возвратятъ меня къ родимымъ берегамъ.
О, Франція моя, невольно льются слезы
При мысли обо всемъ, что я оставилъ тамъ!
Свое изгнаніе я принимаю гордо;
Я видѣть не хочу и не желаю знать, 55 Что тѣ изнемогли, въ кого я вѣрилъ твердо,
Что пали многіе, уставшіе страдать.
О, родина моя! Напрасно—вѣчный странникъ—
Я жажду увидать полей твоихъ просторъ!
Среди отверженныхъ останусь я—изгнанникъ, 60 Дабы не раздѣлить ликующихъ позоръ.
И еслибы для борьбы съ насильемъ и развратомъ
Лишь сотня устоитъ—я примыкаю къ нимъ!
Изъ десяти борцовъ—откликнусь я десятымъ,
Одинъ останется?.. Ну что жъ? Я буду имъ!
