Мы закончили нашъ очеркъ ссылкою на успехи Юга; коснуться Юга было необходимо въ силу той связи, которую эта успѣхи имѣютъ съ ближайшей будущностью Уральскихъ заводовъ. Нельзя, въ самомъ дѣлѣ, не остановиться на томъ фактѣ, что Уральскіе заводы, развивавшіе свою дѣятельность при помощи самыхъ широкихъ льготъ, почти черезъ 200 лѣтъ своего существованія, т. е. въ 1895 году, достигли только до выплавки 33½ милліоновъ чугуна, т. е. до того самаго количества, которое въ этомъ же 1895 году дали всего только 6 южныхъ заводовъ, начавшіе свою дѣятельность лишь нѣсколько лѣтъ тому назадъ и при томъ исключительно на свой страхъ и рискъ. Естественно поставить вопросъ, отчего зависѣла такая разница въ результатахъ и можетъ-ли въ будущемъ уральская горнозаводская промышленность идти съ такимъ успѣхомъ, чтобы сколько-нибудь выравниваться съ производительностью Юга? На этотъ вопросъ обыкновенно отвѣчаютъ тѣмъ, что горнозаводское дѣло можетъ съ успѣхомъ развиваться только на минеральномъ топливѣ, и что заводы, дѣйствующіе на древесномъ сгараемомъ, въ смыслѣ количества производства, никогда большаго значенія имѣть не могутъ. Такой взглядъ господствуетъ и въ настоящее время: еще такъ недавно въ этомъ смыслѣ высказывались правительственныя комиссіи; то же подтверждаютъ и представители нашей горной науки; при этомъ ссылаются на примѣръ Западной Европы и Америки, гдѣ развитіе горнозаводскаго дѣла всегда совпадало съ введеніемъ въ производство минеральнаго топлива; указываютъ въ особенности на примѣръ Англіи, въ которой въ старые годы выплавка чугуна хотя и была доведена до 11 милліоновъ пудовъ, но затѣмъ, съ истощеніемъ лѣсныхъ запасовъ, упала до 1 милліона, такъ что Англія принуждена была довольствоваться желѣзомъ, привозимымъ изъ Россіи. Только съ переходомъ на минеральное сгараемое, она затѣмъ быстро пошла впередъ и заняла по выплавкѣ чугуна первое мѣсто. Указываютъ, наконецъ, на нашъ Южный округъ, безспорно обязанный развитіемъ своего производства въ такое короткое время тому же каменному углю.
Все это справедливо, но тѣмъ не менѣе ошибочно было бы выводить отсюда то заключеніе, что широкое развитіе естественныхъ богатствъ Урала можетъ наступить тоже только тогда, когда и здѣсь, на Уралѣ, горнозаводское дѣло перейдетъ на каменный уголь. Минеральное топливо играетъ такую важную роль въ развитіи горнозаводскаго дѣла въ Западной Европѣ не потому, что древесное сгараемое не можетъ давать тѣхъ же результатовъ, а потому только, что Западная Европа бѣдна лѣсами, и наоборотъ, богата каменнымъ углемъ. Богатство это въ особенности сказалось въ послѣднее время, когда съ введеніемъ новыхъ металлургическихъ процессовъ стало возможнымъ пустить въ оборотъ громадныя залежи въ разныхъ мѣстахъ Европы фосфористыхъ рудъ, въ большинствѣ случаевъ сопровождаемыхъ тутъ же и залежами каменнаго угля. Западная Европа такъ скоро и такъ широко сдѣлала свое дѣло только потому, что оставалась вѣрна своимъ экономическимъ и естественнымъ условіямъ, разумно пользуясь тѣмъ, что ей дала природа. Не только практическое дѣло, но и сама металлургическая наука развивалась здѣсь по тому же правильному пути: всѣ послѣднія главнѣйшія открытія въ области металлургіи Западная Европа сдѣлала для себя, для своихъ условій.
Не то мы видимъ у насъ, въ Россіи: отъ насъ постоянно требовалось одно — идти по пятамъ за Западной Европой и безъ разсужденія перенимать то, что ею выработано для себя. Мы не изучали и не изучаемъ нашихъ экономическихъ и естественныхъ условій, а потому въ нашемъ увлеченіи подражать Западу мы сбиваемся съ прямаго пути. Наши условія совсѣмъ иныя: въ Европейской Россіи такихъ богатыхъ каменноугольныхъ мѣсторожденій, какія встрѣчаются въ Западной Европѣ, нѣтъ ни по мощности ихъ напластованія, ни по качеству угля; можно сказать, что въ этомъ отношеніи Россія обижена не только сравнительно съ Англіей и Бельгіей, но даже по сравнению съ Франціей и Германіей. Мы не хотимъ этимъ отнимать значенія минеральнаго топлива и для нашего горнозаводскаго дѣла; для этого достаточно указать на успѣхи Юга. Но дѣло въ томъ, что въ нашемъ увлеченіи каменнымъ углемъ мы совсѣмъ забываемъ о другомъ богатствѣ, которое намъ природа дала и котораго на Западѣ нѣтъ: это — громадные лѣса, пропадающіе на корнѣ со вредомъ для себя и безъ пользы для промышленности, пропадающіе только потому, что мы до сихъ поръ не научились ими пользоваться. Сѣверный и Средній Уралъ, можно сказать, сплошь покрытъ такими лѣсами. Спрашивается, чтоже мѣшало воспользоваться этимъ богатствомъ, почему оно не способствовало такому же быстрому развитію дѣла на Уралѣ, какъ мы видимъ это на Югѣ? Не служитъ ли это прямымъ доказательствомъ безсилія древеснаго сгараемаго въ металлургической техникѣ?
Вовсе нѣтъ. Мы видимъ, что уральская горнозаводская промышленность возникла и развилась на началахъ громадной земельной собственности, которая при постройкѣ заводовъ отписывалась къ нимъ для удовлетворенія исключительно ихъ нуждъ. Размѣрами отведенной заводу лѣсной площади обозначались сами собой и предѣлы его производства, перешагнуть за которые значило подорвать въ основаніи его будущность. Такимъ положеніемъ дѣла обусловливалась необходимость сберегать лѣса только для своего собственнаго употребленія и не допускать ни въ своихъ владѣніяхъ, ни даже вблизи этихъ владѣній никакой другой, основанной на огненномъ дѣйствіи, промышленности. Того же правила и по той же причинѣ держались и продолжаютъ держаться и казенные горные заводы, въ которыхъ открытіе огнедѣйствующаго устройства до сихъ поръ запрещается закономъ. Отсюда и явилось то продолжающееся до сихъ поръ замкнутое, обособленное положеніе Уральскихъ заводовъ, на неестественность, ненормальность котораго мы уже указывали. За выдѣломъ лѣсныхъ надѣловъ частнымъ и казеннымъ заводамъ, правда, оставались еще громадныя лѣсныя пространства, но они отстояли отъ заводовъ такъ далеко, что въ то еще недавнее время, когда кромѣ гужевой перевозки никакихъ другихъ способовъ передвиженія не существовало, пользоваться этими отдаленными лѣсами не было возможности.
Новые горные заводы въ этихъ свободныхъ лѣсахъ, по различнымъ неблагопріятнымъ условіямъ того времени, въ особенности же по отсутствію свободнаго рабочаго населенія, до крестьянской реформы, возникать на Уралѣ равнымъ образомъ не могли. Такимъ образомъ, въ силу сложившихся обстоятельствъ, а вовсе не потому, что древесное сгараемое само по себѣ, по своимъ техническимъ условіямъ, неспособно двигать дѣло впередъ, Уралъ былъ обреченъ на те скромные размѣры производства, которые могли быть даны только существовавшими уже заводами и при томъ только въ предѣлахъ бывшихъ въ ихъ распоряженіи запасовъ сгараемаго. Уральская промышленность съ самаго начала своего возникновенія сложилась въ тяжелый механизмъ, въ основѣ котораго лежало широкое развитіе своего собственнаго хозяйства, руководимаго принципами ничего чужаго не брать, никому своего не давать и никого къ себѣ даже и близко не подпускать. О крайней неестественности такого порядка вещей излишне распространяться, но онъ имѣетъ свой raison d'etre, какъ фактъ, опирающійся на историческое прошлое Урала, и можетъ измѣниться только при условіи открытія на Уралѣ новыхъ и обширныхъ запасовъ сгараемаго. Тогда только Уральскіе заводы могутъ дружелюбно отнестись къ возникновенію около нихъ всякого рода свободной промышленности и стать въ этомъ отношеніи въ положеніе, близкое къ тому, что видимъ на Югѣ Россіи.
Но спрашивается: могутъ ли въ такомъ случаѣ, въ случаѣ появленія на Уралѣ новыхъ запасовъ сгараемаго, уральскіе заводы выдерживать конкурренцію Юга Россіи и противопоставить ему производство чугуна внушительныхъ размѣровъ? Что касается перваго вопроса, т. е. возможности соперничества съ Южными заводами, то прежде всего слѣдуетъ замѣтить, что Уралъ и теперь даетъ болѣе дешевый чугунъ чѣмъ Югъ. Стоимость чугуна себѣ на Уралѣ, смотря по условіямъ разныхъ заводовъ, колеблется отъ 25 до 35 к. за пудъ; стоимость чугуна Южныхъ заводовъ въ настоящее время во всякомъ случаѣ выше 35 к. и въ будущемъ врядъ-ли дойдетъ до этой послѣдней цѣны. Затѣмъ нужно имѣть въ виду, что уральскій чугунъ какъ приготовленный на древесномъ сгараемомъ, качествомъ всегда будетъ выше чугуна Южныхъ заводовъ, выплавляемаго на коксѣ далеко не перваго сорта. Эта разность въ качествѣ всегда выразится лишними 5 копѣйками въ пудѣ въ пользу Урала. Относительная дешевизна уральскаго чугуна не только теперь, но и въ будущемъ достаточно видна изъ сравненія стоимости на Югѣ и на Уралѣ сгараемаго, рудъ и труда. Каменный уголь на шахтѣ не можетъ обходиться дешевле 4 копѣекъ пудъ, или 4 р. за 100 пудовъ; заготовка у пня одной кубической сажени дровъ, экивалирующей ста пудамъ угля, обходится около 1 р. 40 к., т. е. втрое дешевле. Древесный уголь на Уралѣ и коксъ на Южныхъ заводахъ почти въ одной цѣнѣ, но во-1-хъ, древесный уголь, по результатамъ выплавки чугуна выше кокса, а во-2-хъ, цѣна древеснаго угля съ измѣненіемъ способовъ его перевозки несомнѣнно понизится; уголь до сихъ поръ доставляется въ заводы гужомъ, за 30, за 40 и даже за 60 верстъ, причемъ лошадь везетъ только одинъ коробъ вѣсомъ отъ 17 до 20 пудовъ. Н. В. Воронцовъ, проектируя заготовку и перевозку сгараемаго на другихъ, болѣе совершенныхъ основаніяхъ, приходилъ къ выводу, что въ такомъ случаѣ перевозка угля въ среднемъ Уралѣ должна понизиться на 42% сравнительно со стоимостью ея въ настоящее время; не нужно забывать, что для древеснаго угля весь вопросъ въ этомъ — въ удешевленіи стоимости его перевозки.
Условія пользованія рудами также въ пользу Урала. И здѣсь, и на Югѣ руды, хотя и различныя по своему составу, болѣе или менѣе одинаково богаты по содержанію. Но на Югѣ, при удаленности рудъ отъ углей, заводь долженъ выносить дальнюю перевозку, а слѣдовательно и дороговизну или того, или другого матеріала. На Уралѣ рудныхъ мѣсторожденій много, поэтому только очень немногіе изъ Уральскихъ заводовъ находятся въ неблагопріятныхъ условіяхъ по доставкѣ рудъ; положеніе же нѣкоторыхъ изъ нихъ, какъ напримѣръ Нижнетагильскихъ, въ этомъ отношеніи можно считать идеальнымъ.
Наконецъ вопросъ объ обезпеченіи заводовъ рабочей силой для Юга, пользующегося въ значительной степени пришлымъ населеніемъ, которое, смотря по урожаямъ, перекочевываетъ изъ заводовъ на уборку хлѣба и обратно, долго еще будетъ вопросомъ. Уральскіе заводы обезпечены трудомъ осѣдлаго населенія, крѣпко связаннаго съ заводами цѣпью экономическихъ отношеній. Какъ уже объяснено было выше, здѣсь только отъ умѣнья заводчиковъ будетъ зависѣть не имѣть недостатка въ рабочихъ и держать платы болѣе или менѣе на одномъ уровнѣ безъ малѣйшаго ущерба благосостоянію заводскаго населенія.
Такимъ образомъ на сторонѣ Урала всѣ выгоды производства и потому, казалось бы, уральскому чугуну нѣтъ основанія опасаться развивающейся съ каждымъ годомъ конкурренціи Юга.
Но на сторонѣ Юга есть одно, чего Уралъ не имѣетъ и безъ чего, при всей дешевизнѣ чугуна, борьба для него можетъ оказаться непосильной. Южная горнозаводская промышленность представляетъ новый организмъ, сложившійся со стороны и хозяйства, и техники на современныхъ началахъ производства и сбыта. Громадная дѣятельность каждаго изъ южныхъ заводовъ группируется на незначительномъ пространствѣ, что даетъ этимъ заводамъ всѣ выгоды сосредоточеннаго хозяйства и управленія. Металлургическій заводъ на Югѣ представляетъ какъ бы отдѣльный, цѣльный механизмъ, въ которомъ всѣ части расположены въ такомъ одна къ другой соотношеніи, что входящій въ этотъ механизмъ сырой матеріалъ не дѣлаетъ лишняго шага на сторону и выходитъ изъ него готовымъ фабрикатомъ безъ всякихъ такъ дорого стоющихъ подвозокъ и перевозокъ. Эта конструкція, выработавшаяся параллельно съ успѣхами въ послѣднее время техники, не только не меньше, но еще больше важна, чѣмъ сама техника. Затѣмъ, вокругъ громадныхъ металлургическихъ заводовъ Юга уже закипѣла самостоятельная промышленная жизнь; въ короткое время возникло множество различныхъ фабрикъ и заводовъ; это ближайшіе и самые желательные потребители чугуна, желѣза и стали и въ то же время слуги металлургическихъ заводовъ; современемъ слуги эти освободятъ металлургическіе заводы Юга отъ всѣхъ побочныхъ производствъ, всегда обременяющихъ прямое дѣло и дадутъ имъ возможность не только твердо держаться этого прямого своего дѣла, но и быстро исполнять такіе заказы, которые по ихъ громадности, краткости сроковъ и по разнообразію требованій иначе, безъ помощи такихъ слугъ, была бы имъ не подъ силу[1]. Наконецъ, Южные заводы, обставивъ и сбытъ своихъ фабрикатовъ условіями, отвѣчающими современнымъ требованіямъ рынка, ближе къ нему, чѣмъ Уралъ; можно сказать, они въ самомъ центрѣ рынка, съ которымъ связаны сѣтью желѣзныхъ дорогъ. Уральскіе заводы все еще живутъ отъ Макарья до Макарья; европейскій рынокъ далеко, сибирскій не успѣлъ образоваться, да къ току же недалеко время, когда онъ будетъ отвоеванъ своими Сибирскими заводами.
Вотъ въ чемъ сила Южныхъ заводовъ и вотъ гдѣ Ахиллесова пята Урала. Уральскій чугунъ всегда смѣло выдержитъ конкурренцію южнаго чугуна, но самимъ Уральскимъ заводамъ, сь ихъ сложнымъ хозяйствомъ, трудно будетъ соперничать съ заводами Юга. Южные заводы представляютъ предпріятія настоящего капиталистическаго строя, выработавшагося согласно современнымъ требованіямъ. Уральскіе заводы, хотя по размѣрамъ производства и представляютъ въ настоящее время тоже капиталистическія предпріятія, но совсѣмъ другого, хозяйственнаго, помѣстнаго строя, притомъ такой, сложившейся двѣсти лѣтъ тому назадъ, тяжелой формы, которая отжила свое время и не мирится съ требованіями современнаго капитализма. Въ старое время устроители Уральскихъ заводовъ имѣли свои задачи, которыя и стремились разрѣшать. Овладѣвъ громадной территоріей въ нѣсколько сотъ тысячъ десятинъ, они прежде всего думали о томъ, чтобы развить свое помѣстное хозяйство по возможности на всемъ захваченномъ пространствѣ. Это было послѣдовательно съ хозяйственной точки зрѣнія, да къ тому же если бы захваченныя земли оставались лежать втунѣ, то легко могли бы быть отобраны. Единственная движущая сила, которой въ то старое время устроенія заводовъ можно было располагать, была вода. И вотъ по всему округу, на значительномъ разстояніи одинъ отъ другого, возникаютъ заводы вездѣ, гдѣ только можно было воспользоваться водой, какъ двигателемъ. Извѣстно, что въ это время захватовъ достаточно было поставить простую кузницу, чтобы имѣть право на прирѣзку къ ней цѣлой палестины лѣсовъ. Изъ такихъ кузницъ естественной силой разростанія, помимо всякихъ глубокихъ соображеній объ общей цѣли и о будущности, сами собой возникали заводы съ приписными къ нимъ рабочими. Время дѣлало свое дѣло; производство развивалось, населеніе размножалось, та особаго рода связь этого населенія съ заводами, о которой мы впереди старались дать понятіе, крепла, и вотъ, въ концѣ концовъ, утверждалось право такого случайно возникшаго завода на вѣчное существованіе не въ силу требованія самой промышленности, а только въ силу прочно утвердившагося помѣстнаго, заводско-крестьянскаго хозяйства; пошатнуть это хозяйство въ настоящее время значило бы возбудить цѣлый рядъ сложныхъ и трудно разрѣшимыхъ вопросовъ. Въ такомъ положеніи застала Уральскіе заводы крестьянская реформа. Въ связи съ тѣми другими бѣдами, о которыхъ говорилось выше, она вызывала необходимость сразу измѣнить весь прежній строй и подумать объ установленіи другихъ порядковъ, которые отвѣчали бы вновь народившимся требованіямъ. Но такой переворотъ могъ бы вызвать необходимость дать полный надѣлъ мастеровымъ тѣхъ заводовъ, которые, въ видахъ централизаціи производства, пришлось бы закрыть съ обязательствомъ кормить населеніе даромъ.
Поэтому-ли, или по другимъ причинамъ, разсмотрѣніе которыхъ завело бы насъ слишкомъ далеко, вопросъ о коренной реформѣ самыхъ основаній изстари сложившагося порядка веденія дѣла на Уралѣ не возбуждался и Уральскіе заводы, при всемъ ихъ стремленіи улучшать и развивать свое производство, въ чемъ имъ нельзя отказать, остаются и теперь на почвѣ прежняго замкнутого хозяйства, разбросаннаго по всему пространству округа.
Содержаніе этого хозяйства вызываетъ большіе накладные расходы, разбросанность заводовъ на огромномъ пространствѣ, при относительно незначительномъ ихъ производствѣ, вызываетъ тоже излишніе расходы, потерю времени и денегъ на внутреннія перевозки, затрудняетъ надзоръ, вредитъ единству и своевременности распоряженія, словомъ вноситъ въ дѣло массу тѣхъ повидимому незначительныхъ неудобствъ, которыя, въ общемъ, весьма чувствительно отзываются на результатахъ и могутъ поставить заводы въ невозможность бороться съ Югомъ, ведущимъ, наоборотъ, свое дѣло на принципе централизаціи производства. Съ другой стороны, на всемъ Уралѣ, ни въ казенныхъ, ни въ частныхъ заводахъ, до сихъ поръ не могло создаться ни одного частнаго, самостоятельнаго производства въ родѣ тѣхъ, которыя въ такомъ большомъ количествѣ уже возникли на Югѣ, подъ сѣнію большихъ металлургическихъ заводовъ на принципахъ обмѣна труда и взаимопомощи. Уральскіе заводы по прежнему продолжаютъ готовить для себя все то, что было бы несомнѣнно выгоднѣе сдать на руки другимъ предпринимателямъ, которые въ то же время были-бы и ближайшими потребителями ихъ фабрикатовъ.
Вотъ въ чемъ, повторяемъ, больное мѣсто Урала, вотъ почему ему трудно будетъ въ скоромъ времени конкуррировать на рынкѣ съ цѣнами Южныхъ заводовъ. Но это больное мѣсто во всякомъ случаѣ не въ самомъ организмѣ Урала, не касается его естественныхъ средствъ, а потому излѣчимо. Придетъ время, когда все это будетъ понято и трудный исторически сложившійся вопросъ будетъ разрѣшенъ. Кромѣ того, обильный приливъ древеснаго сгараемаго вызоветъ на Уралѣ къ жизни новые заводы, на плечахъ которыхъ не будетъ этой тяжелой ноши историческаго прошлаго.
Прежде чѣмъ говорить о томъ, откуда можно ждать такого обильнаго прилива древеснаго сгараемаго, мы должны отвѣтить на другой, поставленный въ началѣ этого заключенія вопросъ: можетъ-ли древесное сгараемое способствовать развитію горнозаводскаго дѣла въ большихъ размѣрахъ? Статистика показываетъ, что, не смотря на такой сильный ростъ въ послѣдніе годы нашей горнозаводской промышленности, ростъ, выразившійся въ истекшемъ 1895 году внушительной цифрой безъ малаго 90 милл. пудовъ, — потребность въ чугунѣ остается неудовлетворенною; пятьдесятъ процентовъ производства все еще услужливо доставляются намъ заграничными заводчиками. Скажутъ: что значатъ при этомъ несколько новыхъ милліоновъ пудовъ, которые можетъ дать производство на древесномъ сгараемомъ? Мы позволяемъ считать такой вопросъ празднымъ и, если отвѣчаемъ на него, то только потому, что, къ сожалѣнію, такой взглядъ на безсильность древеснаго сгараемаго слишкомъ распространенъ и разделяется даже вполне компетентными людьми. Одна только комиссія гр. Баранова взглянула шире на этотъ вопросъ и высказалась такъ: „фабричное дѣло на Уралѣ весьма мало развито потому, что горные заводы не могутъ допустить частныхъ людей и крестьянъ къ пользованію своими лесами“. Указывая на необходимость соединенія лѣсовъ Верхотурскаго уѣзда съ заводами, она утверждаетъ, что мѣра эта будетъ имѣть послѣдствіемъ возникновеніе новыхъ заводовъ. Спрашивается: почему бракуется древесное сгораемое для горнозаводскаго дѣла? Только потому, что доменная печь на коксѣ даетъ въ сутки 10 и 15 тысячъ пудовъ, тогда какъ суточная выплавка такой же печи на древесномъ сгараемомъ можетъ дать maximum съ чѣмъ-нибудь 2,000 пуд. Но развѣ не все равно, дѣйствуетъ-ли одна печь на коксѣ или 5 печей на древесномъ сгараемомъ? Вся разница въ томъ, что доменное производство на коксѣ доступно только крупнымъ капиталамъ, которыхъ у насъ нѣтъ, тогда какъ то же производство на древесномъ сгараемомъ по силамъ относительно небольшимъ предпріятіямъ, которыя у насъ могутъ возникать во множествѣ. Мы видимъ въ этомъ только одинъ изъ самыхъ сильныхъ доводовъ въ пользу того, чтобы въ особенности желать быстрого и широкаго развитія у насъ чугуноплавиленнаго производства на древесномъ сгараемомъ. Да наконецъ Уральскіе заводы дѣйствуютъ исключительно на древесномъ сгараемомъ и между тѣмъ даютъ до 33 милл. пудовъ чугуна. Почему не допустить, что, при извѣстномъ количествѣ сгараемаго, Уралъ можетъ удвоить это количество. Скажутъ, можетъ быть, что Уралъ достигъ этой цифры чрезъ двѣсти лѣтъ; но этому были свои причины, о которыхъ мы достаточно говорили и которыя теперь отошли въ вѣчность. При настоящихъ условіяхъ возможность такихъ результатовъ зависитъ только отъ запасовъ рудъ и сгараемаго. Въ первомъ, въ рудахъ, никто не сомнѣвается; остается слѣдовательно разъяснить, откуда Уральскіе заводы могутъ получить новые и въ такихъ большихъ размѣрахъ запасы сгараемаго. Къ этому вопросу мы и переходимъ; имъ и закончимъ нашу рѣчь.
Такіе запасы прежде всего находятся въ сѣверной части Верхотурскаго у. въ количествѣ 3 милл. десятинъ; пользованіе этими лѣсами возможно лишь при помощи искусственныхъ путей, проведеніе которыхъ въ Верхотурскомъ у. и составляетъ самую существенную нужду настоящего времени. Объ этихъ путяхъ говорятъ уже давно; желѣзная дорога отъ Кушвинской станціи Уральской ж. д. къ устью рѣки Сосьвы, какъ слышно, уже введена въ число подлежащихъ постройкѣ линій, но дѣло далѣе этого шага не движется. По прямому направленію отъ Кушвинской станціи Уральской ж. д. до начала лѣсныхъ пространствъ, именно до Павдинской дачи, всего только 40 верстъ; дорога до села Кошая или, вообще, до того или другого пункта при устьѣ Сосьвы, около 150 верстъ. Это послѣднее направленіе дало бы возможность ввести въ эксплоатацію всю массу лѣсовъ рѣкъ Сосьвы и Ляли и ихъ притоковъ. Общее направленіе этихъ рѣкъ отъ Урала къ одному пункту весьма благопріятно для производства лѣсной операціи въ самыхъ широкихъ размѣрахъ и на вполнѣ раціональныхъ началахъ лѣсного хозяйства, именно: весь лѣсъ отъ самыхъ вершинъ обѣихъ рѣкъ и ихъ притоковъ можетъ быть сгоняемъ къ одному общему плотбищу гдѣ могло бы быть устроено печное углежженіе, которое, какъ извѣстно, сравнительно сь кучнымъ углежженіемъ даетъ до 40% сбереженія сгараемаго, т. е. вмѣсто 2½—3½ короба угля. Какое благодарное поприще для лѣсной техники, которая теперь почти совсѣмъ бездѣйствуетъ, но которая, дѣйствуя здѣсь, въ Верхотурскихъ лѣсахъ, могла бы создать для обширнаго и богатаго рудами средняго Урала рынокъ древесного угля, т. е. поставить это сгараемое въ такія же условія, какими пользуется теперь только каменный уголь.
Но пока, чуть-ли не двадцать лѣтъ, мы толкуемъ о соединеніи рѣчныхъ системъ Сосьвы и Ляли и вообще лѣсныхъ дачъ Верхотурскаго уѣзда съ рудными богатствами Урала, жизнь не ждетъ и дѣлаетъ свое дѣло, избирая свои подчасъ и кривые пути; вмѣсто общаго плана, обдуманнаго и всецѣло направленнаго къ достиженію одной опредѣленной цѣли, являются частныя мѣропріятія, разрѣшающія вопросъ даннаго времени, но въ тоже время подрывающія цѣльность и полноту плана. Лѣвый берегъ р. Сосьвы отведенъ уже подъ вновь устроенный Сосьвинскій заводъ. Въ послѣднее время на условіяхъ долгосрочнаго пользованія къ нему же прирѣзана еще обширная лѣсная площадь по той же рѣкѣ, какъ говорятъ, въ 180,000 десятинъ. По границамъ Нижнетагильской и Алапаевской дачъ на такихъ же основаніяхъ отведены для усиленія средствъ этихъ горныхъ округовъ значительные лѣсные участки изъ дачъ государственныхъ имуществъ. Большая часть теченія р. Ляли находится въ Павдинской дачѣ частнаго владѣнія; Богословскій округъ также въ рукахъ частнаго владѣльца. Еще на нашей памяти всѣхъ этихъ вырѣзокъ не было; все было въ рукахъ казны, которая была тогда свободна устанавливать тотъ или другой планъ эксплоатаціи всѣхъ этихъ естественныхъ богатствъ, сохраняя его цѣльность и соотвѣтствіе съ мѣстными условіями. Обо всемъ этомъ нельзя не пожалѣть. Нечего говорить о томъ, что, помимо всѣхъ этихъ вычетовъ, Верхотурскій уѣздъ обладаетъ еще массой свободныхъ лѣсовъ, но цѣльность плана, основаннаго на возможности сгонять всѣ лѣса по Сосьвѣ и Лялѣ къ одному общему плотбищу, тѣмъ не менѣе, нарушена. Проведеніе Сосьвинской дороги, по прежнему, остается желательнымъ, но вліяніе ея на развитіе лѣсного хозяйства должно быть обосновано уже, можетъ быть, не столько на сгонѣ лѣсовъ по Сосьвѣ и ея притокамъ, сколько на распространеніи по лѣсамъ сѣти подъѣздныхъ путей; это сложнѣе и, по всей вѣроятности, дороже, хотя и предъ этимъ останавливаться, въ виду важности вопроса, не слѣдуетъ.
Переходимъ теперь къ другой рѣчной системѣ, берущей начало въ томъ же Верхотурскомъ уѣздѣ, но развивающейся уже за его границами; это гораздо болѣе обширная система рѣки Лозьвы.
Между нижнимъ теченіемъ р. Туры и р. Тавдой, образовавшейся изъ сліянія двухъ рѣкъ, Сосьвы и Лозьвы, лежитъ обширная лѣсная дача, носящая названіе Туринскаго Урмана. Пространство этой дачи, по свѣдѣніямъ Туринскаго лесничества 5.516,685 десятинъ, или 52,800 кв. верстъ, изъ числа которыхъ считаются доступными къ эксплоатаціи только 1.529,124 десятины, или 29% общаго пространства. Эта доступность эксплоатаціи опредѣляется не качествомъ лѣса, отличающагося, въ большинствѣ, спѣлостью возраста (даже до 200 лѣтъ), разнообразіемъ пригодныхъ для заводскаго дѣла породъ (сосна, ель, береза, осина) и достаточнымъ запасомъ, именно до 20 куб. с. и до 80 и до 100 деревъ на десятинѣ. Основаніемъ для вычисленія доступной эксплоатаціи площади лѣсовъ послужило здѣсь только разстояніе не болѣе 30 верстъ отъ сплавныхъ рѣкъ, причемъ сплавными рѣками считаются только такія, сплавъ по которымъ возможенъ въ настоящее время безъ принятія какихъ-либо искусственныхъ мѣръ къ ихъ очисткѣ. Короче сказать, доступными къ эксплоатаціи считаются только береговые лѣсные участки такихъ сплавныхъ рѣкъ, при средней ширинѣ ихъ по обоимъ берегамъ въ 30 верстъ.
Но и эта исчисленная доступною къ эксплоатаціи площадь въ 1.529,124 десятины не эксплоатируется вполнѣ: по свѣдѣніямъ Туринскаго лѣсничества, изъ нея дѣйствительно отпускается въ годъ 30,667 куб. с. дровъ и 166,500 бревенъ. Все это вмѣстѣ составитъ около 50,000 куб. с. древесной массы, дѣйствительно отпускаемой изо всей громадной Урманской дачи, т. е. самую ничтожную часть лѣсного прироста; все остальное перестаиваетъ на корнѣ, валится, гніетъ и горитъ. Затѣмъ по лѣвому берегу р. Тавды значится еще одна обширная и тоже лѣсная дача, о которой, къ сожалѣнію, не имѣется никакихъ свѣдѣній. Только по глазомѣрному масштабу можно опредѣлить, что по пространству она должна быть не менѣе, скорѣе болѣе 2 милліоновъ десятинъ; такимъ образомъ вся площадь лѣсовъ составляетъ въ круглыхъ цифрахъ не менѣе 7 милл. десятинъ лѣсовъ. Но и это еще не все.
Выше было говорено о лѣсахъ Верхотурскаго уѣзда; при этомъ было объяснено, что проектированная желѣзная дорога отъ Кушвинской станціи Уральской железной дороги до села Кошай, или другого пункта на рѣкѣ Сосьвѣ, можетъ открыть эксплоатацію Верхотурскихъ лѣсовъ лишь по системамъ рѣкъ Сосьвы и Ляли. Лѣса рѣчной системы Лозьвы пришлось бы поднимать уже вверхъ по этой рѣкѣ, что нарушало бы всѣ удобства дешеваго сплава. Естественный выходъ этихъ послѣднихъ, Лозьвинскихъ лѣсовъ, внизъ по Лозьвѣ, и зятѣмъ по Тавдѣ до наиболѣе удобнаго пункта на этой послѣдней рѣкѣ для пережога ихъ въ уголь; такимъ пунктомъ представляется село Таборинское на Тавдѣ, при томъ условіи, если это село будетъ соединено съ рудами желѣзной дорогой по слѣдующимъ причинамъ: 3) Сюда можетъ быть сгоняемъ весь лѣсъ по рѣчнымъ системамъ Лозьвы отъ самыхъ ея вершинъ и Тавды на всемъ протяженіи послѣдней до села Таборинскаго, гдѣ можетъ быть устроено одно общее плотбище для печного углежженія. 2) Сюда же, къ тому же самому селу Таборинскому, можетъ быть сгоняемъ лѣсъ по притокамъ рѣки Тавды изъ Урманской и изъ Тавдинской дачъ со всего пространства выше села Таборинскаго. 3) Сюда же пойдетъ сплавомъ лѣсъ и по системѣ р. Туры до пункта пресѣченія этой рѣки желѣзной дорогой, гдѣ можетъ быть устроено другое плотбище для выжега угля. 4) Лѣса, находящіеся по системамъ Тавды и Туры ниже села Таборинскаго, не могутъ пользоваться сплавами для той же цѣли, т. е. для выжега угля на одномъ изъ плотбищъ предполагаемой дороги на это село. Поэтому придется ихъ эксплоатировать при помощи сѣти подъѣздныхъ желѣзнодорожныхъ путей, т. е. тѣмъ способомъ, который такъ горячо пропагандировалъ покойный Н. В. Воронцовъ и поддерживаетъ въ настоящее время главный лѣсничій Уральскихъ заводовъ г. Вольскій. Быть можетъ, кромѣ того, окажется возможнымъ направить желѣзную дорогу на Тавду ниже села Таборинскаго и такимъ образомъ воспользоваться удобствами для нѣкоторой части и этихъ послѣднихъ лѣсныхъ площадей. 5) Такимъ образомъ весь уголь изъ означенныхъ лѣсныхъ дачъ, общее пространство которыхъ, со включеніемъ лѣсныхъ дачъ собственно Лозьвинской рѣчной системы Верхотурскаго уѣзда, составляетъ не менѣе 8.500,000 десятинъ, — направится по желѣзной дорогѣ навстрѣчу рудамъ и каменному углю.
Обѣ рѣчныя системы, какъ Туринская, такъ, въ особенности, Тавдинская, удобны для сплава лѣса, который и теперь по нимъ производится. Такъ, лѣсъ изъ Кыртомской дачи Ирбитскаго лѣсничества сплавляется до Тюмени (120 в.) и до Ирбита (80 в.); къ этому послѣднему пункту онъ подвозится, кромѣ того, и гужомъ. Нѣкоторые притоки Туры, какъ напр. рѣчка Санкина, настолько удобны для сплава, что и большая часть ихъ притоковъ, по свѣдѣніямъ Туринскаго лѣсничества, оказываются сплавными. Длина сплавнаго пути до г. Тюмени доходитъ до 450—500 верстъ. Ширина нѣкоторыхъ такихъ рѣчекъ въ межень, какъ напр. рѣчки Вогашевки, очень незначительна, всего только 5 аршинъ; но и по такимъ рѣчкамъ во время разлива сплавъ производится безпрепятственно. Нѣкоторые притоки, какъ напримѣръ Большая Шайтанка и Тягенъ, въ настоящее время неудобны для сплава только потому, что засорены и требуютъ расчистки; тоже слѣдуетъ сказать про вершины р. Богашевки. Что касается до системы р. Тавды съ ея притоками Чить, Анепъ и Лозьва, то здѣсь не можетъ быть никакого сомнѣнія относительно возможности сплава не только дровянаго, но и строеваго лѣса. По отмѣткамъ Туринскаго лѣсничества, Тавда по быстротѣ своего теченія, значительной ширинѣ и глубинѣ отличается большими удобствами для сплава; лѣсной матеріалъ сплавляется по ней до Тобольска на разстояніи 550 и 600 верстъ.
Къ чему могутъ служить эти запасы, какую пользу можно изъ нихъ извлечь? Очевидно, ихъ нужно вывезти изъ того дикаго края, въ которомъ они находятся, доставить ихъ туда, гдѣ они могутъ служить интересамъ промышленности. Отъ села Таборинскаго на рѣкѣ Тавдѣ до города Ирбита не болѣе 100 вер. Здѣсь, около г. Ирбита начинаются рудныя мѣсторожденія и въ недалекомъ отъ него разстояніи находятся залежи каменнаго угля. Сюда-то и слѣдуетъ направить Урманскіе лѣса, какъ сгараемое, всего лучше, конечно, въ видѣ древеснаго угля.
Мѣсторожденія желѣзныхъ рудъ восточнаго склона Урала обслѣдованы, и то не вполнѣ, лишь въ ближайшей къ оси Урала полосѣ. Далѣе на востокъ они извѣстны лишь по тѣмъ развѣдкамъ, которыя дѣлались управленіемъ единственнаго находящагося здѣсь Ирбитскаго завода, и по тѣмъ открытіямъ, которыя попутно оказывались при развѣдкахъ каменно-угольныхъ мѣсторожденій. Эти послѣднія открытія можно указать вблизи такъ-называемыхъ Ирбитскихъ вершинъ и села Егоршина. Но время и случай, эти лучшіе сподвижники вообще всей нашей промышленности, и здѣсь пришли на помощь: помимо всякихъ изслѣдованій, желѣзныя руды мѣстами весьма богатаго содержанія, сами собою оказались во многихъ мѣстахъ. Начиная отъ ст. Богдановичи Уральской желѣзной дороги по всему протяженію проектированной Ирбитской желѣзной дороги вплоть до самаго г. Ирбита, желѣзныя руды обнаружились, кромѣ Ирбитскихъ вершинъ и с. Егоршина, около с. Троицкаго, дер. Прыщановой, дер. Каменки, с. Кашинскаго, с. Сметанина, Ирбитскаго зав., дер. Неустроевой, с. Антоновскаго, с. Чубаровскаго (по тракту изъ Тюмени въ Ирбитъ). Къ этому списку слѣдуетъ присоединить старѣйшій изъ Уральскихъ Каменскій зав., дѣйствующій на собственныхъ рудахъ. Какъ богаты и надежны всѣ эти рудныя месторождения, — сказать трудно, но одно уже то, что онѣ залегаютъ почти непрерывно по всему протяженію отъ Каменскаго завода до г. Ирбита, т. е. на протяженіи болѣе 150 в., служитъ достаточнымъ основаніемъ для того, чтобы признать эту мѣстность, какъ заслуживающую серьезнаго вниманія въ виду возможности развитія здѣсь въ большихъ размѣрахъ дѣла на древесномъ сгараемомъ. Впрочемъ, руды изъ нѣкоторыхъ мѣсторожденій испробованы и оказались съ высокимъ содержаніемъ, а управленіе Верхисетскихъ заводовъ производило валовую заводскую пробу и весьма интересовалось арендованіемъ одного изъ такихъ рудниковъ, находящегося на крестьянскихъ земляхъ. Всякія сомнѣнія относительно недостатка рудъ должны исчезнуть, если мы припомнимъ, что въ незначительномъ разстояніи далѣе на западъ отъ этихъ рудныхъ мѣсторожденій находятся Верхисетскій и Алапаевскій горнозаводскіе округи, одни изъ самыхъ сильныхъ округовъ на Уралѣ, а въ 20 верстахъ отъ Каменскаго завода находится знаменитое по богатству руды Синарское мѣсторожденіе[2].
Есть еще одно соображеніе, не только указывающее на необходимость развитія въ этомъ, Зауральскомъ краѣ горнозаводскаго дѣла, но и вызывающее особыя симпатіи къ этому дѣлу. Нерѣдко дѣлаютъ упрекъ обрабатывающей промышленности въ томъ, что она разъединяетъ рабочаго съ землей и хозяйствомъ и чрезъ это подрываетъ нравственную сторону его жизни. Въ этомъ упрекѣ нельзя не видѣть значительной доли правды. Связь съ землей сильна и вполнѣ естественна; благодѣтельнаго вліянія этой связи на развитіе не только рабочаго, но и всякаго другого, хотя бы и первой степени интеллигента нельзя отрицать; въ жизни же рабочаго эта связь есть главный воспитывающій элементъ. Какъ по этому, такъ и потому, что рабочій тогда только обезпеченъ, когда онъ опирается на землю, — нельзя не сочувствовать развитію промышленнаго дѣла при такихъ условіяхъ, чтобы рабочій не отрывался отъ земли. Къ сожалѣнію, это не всегда возможно; изъ книги г. Рагозина видно, что на Южныхъ заводахъ дѣлается все возможное къ улучшенію положенія рабочихъ, но какъ бы ни были широки эти заботы, тамъ, на Югѣ, пришлый рабочій все-таки не имѣетъ и не можетъ имѣть своего земельнаго хозяйства; связь его съ землей порвана, а безъ этой связи онъ на пути къ тому положенію фабричнаго мастероваго, которое мы видимъ на Западѣ. Несравненно лучше положеніе рабочихъ на коренныхъ, старыхъ Уральскихъ заводахъ; здѣсь они надѣлены землей и живутъ полнымъ крестьянскимъ хозяйствомъ. Но и здѣсь надѣлы ихъ ограничены; за исключеніемъ этихъ надѣловъ, вся остальная земля принадлежитъ частнымъ владѣльцамъ и состоитъ главнымъ образомъ подъ лѣсомъ, столь необходимымъ самому заводчику. Поэтому въ ближайшемъ будущемъ, по мѣрѣ увеличенія народонаселенія и производства, крестьянскому земельному хозяйству и здѣсь грозятъ ограниченія, которыя могутъ существенно измѣнить характеръ и значеніе этого хозяйства. Не то мы видимъ здѣсь, по восточному склону Урала, за границей владѣній настоящихъ Уральскихъ заводовъ. Здѣсь вдоволь свободныхъ земель для водворенія на нихъ рабочаго населенія, и прежде, чѣмъ станетъ тѣсно, промышленность успѣетъ сдѣлать свое дѣло и вступить въ настоящую, глубокую Сибирь, гдѣ, на сколько мы можемъ думать о будущемъ, недостатка въ земляхъ никогда не будетъ. Въ этомъ отношеніи цивилизующее значеніе восточнаго склона Урала весьма важно для Сибири; это ея преддверіе, съ котораго нужно начинать думать о Сибири; это естественная стадія развитія, которую, въ интересахъ самой Сибири, обходить нельзя.
Нельзя обойти молчаніемъ одного важнаго обстоятельства, характеризующего ту горнозаводскую промышленность, которая должна развиться по восточному склону Урала. Разъ будетъ образованъ здѣсь такой же рынокъ древеснаго угля, какъ это вездѣ существуетъ для минеральнаго топлива, имѣющіе возникнуть здѣсь заводы не будутъ имѣть надобности ни въ огромныхъ лѣсныхъ отводахъ, ни въ большомъ оборотномъ капиталѣ для заготовки сгараемаго на цѣлый годъ. Небольшая доменная печь въ 36 ф. вышиной требуетъ въ годъ отъ 20 до 25 т. коробовъ угля 6 аршинной мѣры и, при среднемъ содержаніи рудъ, до 800 т. пуд. этого матеріала, т. е., по дорогимъ цѣнамъ, отъ 140 т. до 150 т. р. годового оборотнаго капитала; при возможности имѣть то и другое во всякое время съ рынка капиталъ этотъ значительно уменьшается. Такимъ образомъ, дѣло упростится и удешевится, освободившись отъ тяжелыхъ условій старыхъ Уральскихъ заводовъ, вызываемыхъ громадностію землевладѣнія, продолжительностію оборота и порядками своего собственнаго хозяйства. Отсюда ясно, что это важнейшее производство, доступное теперь только большимъ капиталамъ, сдѣлается достояніемъ обширнаго круга предпринимательской дѣятельности, а такъ какъ при громадной и постоянно возрастающей потребности въ чугунѣ сбытъ въ немъ вполнѣ обезпеченъ, то можно и должно ожидать скораго и сильнаго развитія въ этомъ краѣ чугуноплавиленнаго производства. Вмѣстѣ съ этимъ особыя, этому именно фабрикату, т. е. чугуну, присущія условія производства и сбыта, дадутъ возможность довольствоваться самымъ умѣреннымъ барышомъ; слѣдовательно, есть полное основаніе имѣть не только свободный чугунъ на рынкѣ, но и по дешевымъ цѣнамъ.
Таковы запасы древеснаго сгараемаго ва восточномъ склонѣ Урала, доступные для цѣли горнозаводскаго дѣла; общее ихъ пространство не менѣе 10 милл. дес. Прибавьте къ этому точно также пустующіе лѣса западнаго склона Урала, именно въ Чердынскомъ уѣздѣ; здѣсь еще 5 милл. десятинъ. Итого къ услугамъ горнозаводскаго дѣла на сѣверномъ и среднемъ Уралѣ 15 милліоновъ десятинъ.
Самый осторожный разсчетъ даетъ такіе результаты: если принять восьмидесятилѣтній оборотъ рубки, лѣсной запасъ на десятинѣ въ 25 куб. саженъ, выходъ изъ одной кубической сажени въ 2½ короба угля, то изъ означеннаго лѣсного запаса въ 15 милл. десятинъ получится годовой приростъ древесины 4.687,500 куб. саженъ дровъ; которыя будутъ давать 11.718,750,80 коробовъ, или 210.937,500 пудовъ (), въ круглой цифрѣ 200.000,000 пудовъ древеснаго угля, что экивалируетъ такому же количеству, т. е. 200 же милл. пудовъ ежегодной выплавки чугуна! Можно-ли послѣ этого пренебрегать древеснымъ углемъ для чугуноплавиленнаго производства и не сочувствовать будущности этого производства на Сѣверномъ и Среднемъ Уралѣ? Цифры громадны и развѣ только своей громадностью могутъ вводить въ сомнѣніе, но противъ приведеннаго разечета, съ точки зрѣнія опредѣленія силы лѣсныхъ запасовъ, никакихъ возраженій привести нельзя. Вѣдь это запасъ, могущій поспорить по своей силѣ съ лучшими каменноугольными бассейнами!
Многое можно было бы сказать по этому поводу, но это завело бы насъ слишкомъ далеко; ограничимся лишь двумя соображеніями: въ нашемъ стремленіи къ каменному углю мы совсѣмъ забыли слова Петра: „сей минералъ не намъ, а нашимъ потомкамъ полезенъ будетъ“. А между тѣмъ слова эти не совсѣмъ потеряли значеніе и для нашего времени при условіяхъ, въ которыхъ мы теперь находимся; что разъ взято изъ каменноугольной копи, того тамъ больше нѣтъ и не будетъ. Древесный запасъ вѣченъ, но обратно тому, что мы видимъ въ каменноугольной копи, онъ вѣченъ только при условіи его эксплоатаціи. Оставляя его безъ этой эксплоатаціи, мы его губимъ, отнимая у того же нашего потомства возможность имъ пользоваться; перестой лѣса даетъ сухоподстой и валежникъ, отъ которыхъ растущій лѣсъ съ каждымъ годомъ болѣе и болѣе глохнетъ. Во то время, когда въ этихъ лѣсахъ не была нога человеческая, этотъ готовый для огня матеріалъ горѣлъ только въ рѣдкихъ случаяхъ гнѣва Божьяго отъ молніи. Теперь здѣсь бродятъ люди, забираясь за бѣлкой, или за кедровымъ орѣхомъ въ самую чащу лѣса; теперь лѣса эти въ постоянной опасности не только отъ гнѣва Божьяго, но и отъ неряшливости людей, не дающихъ этимъ лѣсамъ никакого значенія, по той простой причинѣ, что, въ настоящее время, они дѣйствительно никакого значенія не имѣютъ. Каждый новый пожаръ будетъ давать новую и новую завалъ, и вотъ эта заваль, наслоясь чаще и чаще, отъ пожара до пожара, въ концѣ концовъ такъ овладѣетъ лѣсами, что потомкамъ нашимъ останутся одни пустыри. Это одно соображеніе; затѣмъ другое приведено выше; оно настолько важно, что мы не считаемъ лишнимъ повторить его и нѣсколько дополнить.
Южная горнозаводская промышленность создана заграничными капиталами; нельзя не радоваться этому потому, что безъ этихъ капиталовъ Югъ не былъ бы тѣмъ, чѣмъ онъ сталъ теперь. Но нельзя, въ то же время, не сожалѣть о томъ, что въ ряду образовавшихся на Югѣ всякихъ французскихъ, англійскихъ, бельгійскихъ, нѣмецкихъ обществъ одно только крупное металлургическое дѣло Брянского общества создано русскими людьми и на русскіе капиталы. Нельзя не пожалѣть, въ особенности, о томъ, что долго ли, коротко ли такъ будетъ и впередъ по той причинѣ, что металлургическое дѣло на минеральномъ топливѣ требуетъ большихъ капиталовъ и большой рѣшимости; у насъ нѣъ крупныхъ капиталовъ, а наши капиталисты, насколько ихъ можно приравнять къ заграничнымъ, слишкомъ мало свѣдущи въ промышленномъ дѣлѣ и потому и не обладаютъ ни разумно обоснованной рѣшимостію, ни знаніемъ организовать и вести дѣла. Иного нужно ждать на Уралѣ, когда создадутся здѣсь новыя условія работы; здѣшнее металлургическое дѣло будетъ столько же доступно крупнымъ, какъ и мелкимъ капиталамъ. Постановка доменной печи на древесномъ сгараемомъ, со включеніемъ въ то число оборотнаго капитала, потребуетъ не болѣе 150, много 200 тысячъ рублей, а при цѣлесообразномъ устройствѣ промышленнаго кредита и того меньше. Такихъ небольшихъ капиталовъ, ищущихъ теперь помѣщенія, у насъ множество, даже на томъ же Уралѣ. Эти небольшія предпріятія будутъ, поэтому, подъ силу своимъ, русскимъ предпринимателямъ, преимущественно техникамъ, которые, при желательныхъ преобразованіяхъ въ устройствѣ товариществъ и акціонерныхъ обществъ, будутъ имѣть возможность предлагать свои услуги не въ качествѣ, какъ теперь, только наемной силы, но на условіяхъ пайщиковъ и слѣдовательно хозяевъ дѣла. Многое можно говорить противъ безвыгодности маленькихъ предпріятій, обременяемыхъ яко бы большимъ накладнымъ расходомъ. Но мы позволяемъ утверждать, что при тѣхъ условіяхъ, которыя мы ставимъ, въ свою очередь многое будетъ и на сторонѣ такихъ небольшихъ предпріятій, не исключая и возможности бороться съ накладными расходами.
Спрашивается, что же нужно для того, чтобы обратить эти богатства древеснаго сгараемаго на пользу уральскаго горнозаводскаго дѣла? Нужно тоже, что уже сдѣлано для Юга и чего до сихъ поръ не можетъ дождаться Уралъ; нужны желѣзныя дороги, которыя соединили бы рудныя мѣсторожденія съ лѣсами. Не смотря на высокую ввозную пошлину на чугунъ, криворожскія руды на Югѣ и теперь лежали бы въ недрахъ земли, какъ лежали до сихъ поръ, если бъ не провели Екатерининской желѣзной дороги и Саксаганской вѣтви. Разъ явились эти дороги, дѣло быстро образовалось и въ короткое время развилось до размѣровъ для нашего масштаба до истинѣ изумительныхъ. Это такъ понятно, что не требуетъ никакихъ дальнѣйшихъ объясненій. Почему же до сихъ поръ та же самая простая и ясная мѣра не принимается по отношенію къ Уралу? И здѣсь, съ той же цѣлію соединенія рудныхъ мѣсторожденій съ сгараемымъ, нужны двѣ дороги, о которыхъ мы говорили впереди, — одна отъ Кушвинской станціи Уральской желѣзной дороги до р. Сосьвы, другая отъ станціи Богдановичъ Уральской желѣзной дороги до села Таборинскаго на р. Тавдѣ. Пока этого на будетъ сделано, понятно, серьезнаго оживленія и расширенія уральской горнозаводской промышленности быть не можетъ. Эта мѣра должна предшествовать всѣмъ другимъ, такъ какъ безъ нея все остальное будетъ безсильно. Мы, въ особенности указываемъ на необходимость скорѣйшаго проведенія послѣдней изъ двухъ дорогъ — отъ станціи Богдановичъ на село Таборинское или другой какой-либо пунктъ р. Тавды. Причины такого нашего мнѣнія достаточно выяснены выше. Мы позволяемъ себѣ высказать полную уверенность въ томъ что, въ такомъ случаѣ уральская горнозаводская промышленность не отстанетъ отъ Юга въ развитіи своихъ естественныхъ богатствъ и что, въ зависимости отъ благопріятныхъ мѣстныхъ условій, здѣсь, на Уралѣ, на почвѣ вѣками сложившагося хозяйственнаго строя промышленности разовьется новая и наиболѣе желательная ея форма, это та форма, въ которой рядомъ съ капиталомъ будетъ отведено почетное мѣсто и свободному труду.
