ЛОГИКА. Определение и предмет логики в диалектическом материализме. Логика — наука об общих «законах развития „всех природных и духовных вещей“» (Ленин, Философские тетради, Москва, 1936, стр. 94), всего конкретного, объективного мира и познания его. Диалектико-материалистическая Л., в противоположность формальной логике (см.), не является учением о внешних и бессодержательных формах мышления, но представляет собой итог, вывод познания объективного мира общественным человеком. Л., совпадая с диалектикой и теорией познания, основанной на теории отражения, дает суммированное знание в полном объеме его исторического развития. Лишь «она одна (диалектика. — Ред.) представляет аналог и, значит, метод объяснения происходящих в природе процессов развития для всеобщих связей природы, для переходов от одной области исследования к другой» (Энгельс, Старое предисловие к «Анти-Дюрингу», в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 338). Как аналог действительности, как последовательно-научная теория отражения субъективная диалектика или диалектическая Л. не может содержать в себе законов, принципиально отличных от законов объективного мира. Совпадая по своему содержанию с объективной диалектикой развития природы и общества, законы диалектической Л. отличаются от нее лишь по форме. Критикуя реакционную теорию Богданова о тождестве бытия и сознания, Ленин писал, что Марксом открыты законы изменений в объективном мире, «показана в главном и в основном объективная логика этих изменений и их исторического развития» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 266). Охватить объективную Л. развития мира «в общих и основных чертах» (Ленин, там же), выразить законы объективной Л. в законах Л. субъективной — такова одна из важнейших задач материалистической диалектики как философской науки марксизма-ленинизма.
В отличие от метафизики, диалектическая Л. свободна от созерцательности и пассивности. Будучи критической и революционной по самому своему существу, она имеет своей задачей изменить мир. Диалектическая Л. учит, что для революционного преобразования действительности необходимо соединить мощную, организованную коммунистической партией революционно-преобразующую силу рабочего класса и всех трудящихся с подлинно-научным, всесторонним и глубоким знанием законов развития общества и природы.
Л. диалектическая, как учение, показывающее в совершенной и строго научной форме общий ход развития объективного мира и познания, является единственно истинным методом научного исследования природы и общества, полностью преодолевшим метафизику (см.) и идеализм. Этим самым диалектико-материалистическая логика, критически преодолевая все старые и новые разновидности метафизики, неизмеримо возвышается над содержанием и характером классово и исторически ограниченной формальной логики, хотя и сыгравшей в свое время положительную роль в развитии познания. Будучи учением о «внешних формах мышления» (Ленин, Философские тетради, М., 1936, стр. 94), формальная логика никогда не могла создать подлинно научную картину объективного развития мира, т. е. не выступала как научная теория познания. Только логика, совпадающая с итогом и общим ходом развития познания, т. е. совпадающая с теорией познания, может быть вполне и последовательно научной.
История философии, в частности история Л., свидетельствует о различных путях обработки и обобщения данных частных наук в формах Л. Если основной философский вывод любого мыслителя всегда определялся тем, что бралось за исходный тезис всего мировоззрения — бытие или мышление — природа или дух, — то в зависимости от конкретно-исторических условий, классовой принадлежности мыслителя и состояния науки, в истории философии создавались и две концепции развития, выраженные в двух основных видах логики — формальной и диалектической. В основе первой концепции развития лежит метафизический взгляд на мир, согласно к-рому все богатство объективного развития вполне укладывается в количественные изменения (увеличение или уменьшение), а само развитие выступает как простое повторение, воспроизведение старого. При таком взгляде на мир «остается в тени самодвижение, его двигательная сила, его источник, его мотив (или сей источник переносится во вне — бог, субъект, etc.)» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 301—302). Этим объясняется мертвенность, бедность, сухость, безжизненность формальной Л., фиксирующей в обобщенном виде существенные моменты метафизической концепции развития. В основе второй концепции развития лежит признание развития через борьбу, совпадение и переход друг в друга противоположностей, раскрытие источника самодвижения в объективном мире, познание переходов через скачки от старого к новому. Только логика, обобщающая все теоретическое содержание диалектической концепции развития и выражающая поэтому в логической форме законы самого бытия, является жизненной, прогрессивной, до конца научной.
Характеризуя важнейшие особенности диалектико-материалистической Л. в противоположность Л. формальной, Ленин дает такой суммированный вывод: «Чтобы действительно знать предмет, надо охватить, изучить все его стороны, все связи и „опосредствования“. Мы никогда не достигнем этого полностью, но требование всесторонности предостережет нас от ошибок и от омертвения. Это во-1-х. Во-2-х, диалектическая логика требует, чтобы брать предмет в его развитии, „самодвижении“ (как говорит иногда Гегель), изменении... В-З-х. вся человеческая практика должна войти в полное „определение“ предмета и как критерий истины и как практический определитель связи предмета с тем, что нужно человеку. В-4-х, диалектическая логика учит, что „абстрактной истины нет, истина всегда конкретна“» (Ленин, Соч., т. XXVI, стр. 134—135).
Именно эти стороны диалектич. Л. лежат в основе всего критического и революционного метода, созданного Марксом и Энгельсом, Лениным и Сталиным. «Диалектический метод говорит, что жизнь нужно рассматривать именно так, как она в действительности существует. Жизнь находится в непрерывном движении, стало быть наш долг рассматривать жизнь в ее движении, в разрушении и созидании. Куда идет жизнь, что умирает и что рождается в жизни, что разрушается и что созидается — вот вопросы, которые должны, в первую очередь, интересовать нас. Таков первый вывод диалектического метода» (Сталин, Анархизм или социализм, цит. по кн. Берия, К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказьи, 1937, стр. 78).
В противоположность буржуазной философской историографии, марксизм-ленинизм не рассматривает Л. как вне или надклассовую науку, открыто провозглашая принцип партийности Л. как науки. Борьба партий в философии, ярко выраженная в борьбе материализма с идеализмом, находит свое проявление и в борьбе Л. диалектической с логикой формальной, метафизической. Марксизм-ленинизм утверждает, что формы мышления общественного человека, в том числе логические понятия и системы логического знания, возникают в конечном счете в процессе его практической деятельности и борьбы в обществе как научное или искаженное отражение законов, природы и общества.
Основные моменты развития Л. Сознание человека, в том числе и логические формы его мышления, всегда выступает как общественное сознание, с появлением же классов — как классовое. В подготовительных работах к «Святому семейству» Маркс писал: «Человек утверждает в качестве родового сознания свою реальную общественную жизнь и повторяет в мышлении только свое реальное бытие, как и, наоборот, родовое бытие утверждает себя в родовом сознании и существует в своей всеобщности, как мыслящее существо, для себя» (Маркс и Энгельс, Соч., т. III, стр. 624). Основоположники марксизма-ленинизма показали, как различная общественная практика порождала каждый раз своеобразные формы мышления, отражавшие соответствующий уровень развития общества. Л., как и любая другая область знания, пережила длительную эволюцию, и даже формальная Л. бывала, по словам Энгельса, «ареной ожесточенных споров». Общим для всех стадий развития мышления (см. Философия) является глубокая связь его с действиями и общественной практикой человека. Так, первобытная эпоха характерна тем, что в окружающей природе человеком схватываются лишь те связи, отношения, стороны и предметы, к-рые нужны ему для биологического приспособления к среде и для продолжения, сохранения и развития примитивной общественной жизни. «Человек не мог бы биологически приспособиться к среде, если бы его ощущения не давали ему объективно-правильного представления о ней» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 146). Это приспособление к среде не было приспособлением индивидуальным, обособленным. Человечество возникло не через выделение индивидуально обособленных людей из мира животных, как это полагают буржуазные антропологи и этнологи. Для того, чтобы общество могло существовать, коллективное производство было необходимо. И мышление складывалось не только как сознание, миропонимание отдельного человека, но и как общественное сознание коллектива. Опыт, приобретаемый людьми, закрепляется в коллективных традициях, нравах, обычаях, привычках общества. Каждый член первобытного общества воспринимает природу уже сквозь призму традиций и общественного опыта, накопленного людьми в их борьбе. С разложением родового строя, с возникновением социального неравенства и классов создалась благоприятная почва для отделения умственного труда от физического, а вместе с тем и для развития идеализма и религии. «Разделение труда, — писали Маркс и Энгельс в «Немецкой идеологии», — становится действительным разделением лишь с того момента, когда появляется разделение материального и духовного труда. С этого момента сознание может действительно вообразить себе, что оно нечто иное, чем сознание существующей практики, что оно может действительно представлять себе что-нибудь, не представляя себе чего-нибудь действительного, — с этого момента сознание в состоянии эмансипироваться от мира и перейти к образованию „чистой“ теории, теологии, философии, морали и т. д.» (Маркс и Энгельс, Соч., т. IV, стр. 21—22).
Начиная с первых же этапов развития логических учений — в древних восточных культурах, в индийской философии, в древней Греции — логические понятия создавались в связи с реальным развитием знаний, в связи с накоплением научных сведений о природе и обществе. «Диалектическая мысль — именно потому, что она предполагает исследование природы самих понятий — свойственна только человеку, да и последнему лишь на сравнительно высокой ступени развития (буддисты и греки)» (Энгельс, Диалектика природы, в книге: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 430). Отдельные проблемы логики (определение, понятие, индукция и некоторые др.) были подвергнуты довольно тщательному изучению в истории греческой философии еще в 6 и 5 вв. до хр. э. Наиболее высокой ступени учение о Л. мышления достигло у Аристотеля. Действительное значение и содержание логических исследований этого «Гегеля древнего мира» (Энгельс, Из подготовительных работ к «Анти-Дюрингу», там же, стр. 378) объясняется состоянием различных областей научного знания в 4 в. до хр. э. К этому времени уже имелось значительное количество работ по политич. истории Греции (труды Геродота, Фукидида, Ксенофонта и др.), значительный материал в области медицины и естествознания (труды Гиппократа и др.), описания растений, животных, астрономии, наблюдений, космогонические гипотезы, многочисленные поэтические и драматические произведения, огромное количество философских сочинений как греков, так и восточных мыслителей, известных широкому кругу греческих ученых и общественных деятелей. Но отсутствие развернутого логического учения давало себя чувствовать в области обобщения накопленных греками материалов. Создание Л. было исторически необходимым делом для того, чтобы стало возможно дальнейшее развитие теоретич. изысканий, не ограничивающихся простым перечислением или описанием известных фактов. Научное развитие достигло ступени, когда потребовалось создать учение об определении, суждении, умозаключении, о доказательстве. Творцом его явился Аристотель, который утверждал, что, только применяя разработанную им методику исследования, можно добиться общеобязательных результатов. Подчеркивание онтологического характера логических операций, анализ совпадения форм абстрактного мышления с основными формами бытия зиждется у Аристотеля на изучении естественно-исторического хода развития понятий и мышления вообще. Это прежде всего естественно-историческое описание практически уже сложившихся форм мышления. Но это не только простое описание. «Аристотель эмпирик, но мыслящий», замечает Ленин (Ленин, Философские тетради, М., 1936, стр. 291). В применении к Л. это означало, что историю мышления философ очистил от наносного и побочного материала, зафиксировал основные приемы мышления и исследования, тем самым вплотную подойдя к определению логических понятий, как совпадающих с «„синтезом“, суммой, сводкой эмпирии, ощущений, чувств» (Ленин, там же). В таком понимании логика приобретала глубокий научный смысл. Предметом логики Аристотеля является, т. о., не просто совокупность методич. приемов, применяемых в научном творчестве, не только техника научного исследования. Ее задачей являлось установить основные черты и свойства научного мышления человека, стремящегося к адэкватному отражению в понятиях содержания, свойств, форм, законов самого объективного бытия. «У Аристотеля, — пишет Ленин, — везде объективная логика смешивается с субъективной и так притом, что везде видна объективная. Нет сомнения в объективности познания. Наивная вера в силу разума, в силу, мощь, объективную истинность познания» (Ленин, там же, стр. 332). Уже Гегель называл Аристотеля «естествоиспытателем духовных форм мышления». Гегель видел, т. о., особенность Л. Аристотеля в том, что последний берет исходным пунктом рассуждений эмпирический факт и концентрирует рассуждения о нем «в фокусе спекулятивного понятия».
Гегель, подмечая диалектический характер логических категорий в «Органоне» (сочинения Аристотеля по Л.), считал, что эта Л. как выдающееся явление в истории философии делает «величайшую честь как глубокомыслию ее изобретателя, так и силе его абстракции» (Гегель, Соч., т. X, Москва, 1932, стр. 306). Правда, Гегеля приводит в восхищение не только диалектика Аристотеля, но и «освобождение» форм его мысли от связи с материальным бытием, подчас априорность его логических построений, т. е. мертвая сторона его учения, та сторона его Л., к-рая содержала в себе априорные и формальные моменты, способствовавшие развитию средневековой схоластики. (Историю развития Л. после Аристотеля, в Средние века и в новое время, см. в статьях Формальная логика, Схоластика, Индукция, Спиноза, Лейбниц, Юм, Кант).
Крупные открытия в области естественных наук в конце 18 и начале 19 вв. не могли согласоваться с законами и категориями формальной Л. Попыткой преодолеть отрыв формы от содержания, преодолеть противоречие между формальной Л. и прогрессивными тенденциями в развитии науки явилась диалектич. логика Гегеля. Гегель, завершивший развитие немецкой классической идеалистической философии (Кант, Фихте, Шеллинг), впервые в истории Л. после Аристотеля подверг всестороннему анализу формы мысли как подвижные, текучие, развивающиеся через противоречие. Он сделал грандиозную попытку установить единство Л., диалектики и теории познания на идеалистической основе. Несмотря на идеалистический характер философии Гегеля в целом, в движении логических понятий он угадал историческое развитие природы и общества. В этом выдающееся историческое значение логики Гегеля, которая, несмотря на свой идеализм, все-же представляла для своего времени «самое всестороннее, богатое содержанием и глубокое учение о развитии» (Ленин, Сочинения, т. XVIII, стр. 10). Она явилась итогом всего предшествовавшего Гегелю развития науки и философии и пыталась найти внутреннюю связь в развитии исторического процесса. Логика Гегеля «очень часто в спекулятивной характеристике вещи дает нам ее действительную характеристику..., схватывающую самую суть дела» (Маркс и Энгельс, Соч., т. III, стр. 82), часто, хотя и бессознательно, указывает, по словам Энгельса, путь, «ведущий из лабиринта систем к действительному и положительному познанию мира» (Энгельс, Людвиг Фейербах, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 640). Но поскольку Гегель за подлинно-историческое развитие выдавал развитие Л., а объективная история общества и природы выступала лишь отражением Л. и ее результатом, постольку в логике Гегеля явно обозначился разрыв между абстрактным и конкретным, историческим и логическим, эмпирическим и рациональным. Пытаясь обобщить в своей Л. не только естественно-научный, но и политический опыт своего времени, Гегель, по словам Маркса, «дает своей логике политическое тело». Но оставаясь идеалистом, Гегель все же «не дает нам логики политического тела» (Маркс и Энгельс, Соч., т. I, стр. 569). Критически преодолевая идеализм Гегеля и одновременно отбирая все ценное и положительное, что дала логика Гегеля, основоположники марксизма-ленинизма резко критиковали ее идеализм.
После Гегеля развитие буржуазной Л. пошло полностью по реакционному пути. Появляется множество реакционных направлений в буржуазной Л., выражающих в абстрактной форме контрреволюционную роль буржуазии этого периода: индуктивная Л. позитивистов, механицизм и ползучий эмпиризм вульгарных материалистов и др. Особенно ярко реакционная суть различных направлений в формальной Л. выявилась в эпоху империализма. Таковы логистика (см.) и формально-математическое направление в Л., интуитивизм, прагматизм, неореализм[ВТ 1] (см.), различные формы иррационализма и агностицизма и пр. С особой силой все наиболее мистические, субъективные, реакционные черты формальной Л. выступают в логических писаниях фашистских мракобесов. Отрицание какой бы то ни было значимости подлинной положительной истории знания для современности, яркий алогизм, иррационализм, теория господства мифа вместо знания, магизм и т. п. мистико-идеалистич. вздор — единственное содержание т. н. логики идеологов современного фашизма (см. подробнее Формальная логика).
Проблема логики в диалектическом материализме. Лишь учители и вожди рабочего класса — Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин — смогли поставить завоевания всей мировой истории на службу революционному преобразованию общества и расцвету научного знания. С развитием классовой борьбы пролетариата возникла историческая необходимость сформулировать принципы этой борьбы и мировоззрения единственного в истории наиболее последовательнореволюционного рабочего класса. Вместе с тем, благодаря развитию отдельных областей знания и накоплению огромного фактического материала, появилась возможность создания строго научной, глубоко революционной теории Л. как знания «в полном объеме своего развития» (Ленин, Философские тетради, М., 1936, стр. 103). Такая теория и была создана Марксом — Энгельсом и развита Лениным и Сталиным как теория, включающая в свое содержание диалектический материализм, политическую экономию пролетариата и научный социализм.
«Марксизм не есть только теория социализма, — писал т. Сталин, — это есть цельное мировоззрение, философская система, из которой логически вытекает пролетарский социализм Маркса. Эта философская система называется диалектическим материализмом» (Сталин, Анархизм или социализм, цит. по кн. Берия, К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказьи, 1937, стр. 78). Маркс и Энгельс критически переработали все завоевания прошлой науки и культуры, создав диалектическую Л., отражающую законы развития объективного мира и дающую истинный лозунг борьбы. Диалектическая логика Гегеля, в своей мистифицированной форме прославлявшая «существующее положение вещей», не могла быть поставлена на службу борьбе нового общественного класса — пролетариата; оружием его борьбы мог стать только «марксизм, то есть диалектическая логика» (Ленин, Соч., т. XXVI, стр. 135). Материалистическая диалектика, созданная Марксом и Энгельсом, Лениным и Сталиным как Л. рабочего класса, явилась осознанным выражением классовых задач и опыта борьбы пролетариата и гениальным обобщением всего положительного, жизненного, прогрессивного, что накопило человечество за тысячи лет общественного и научного развития. Уже по одному этому диалектическая Л. не могла выступать простым «синтезом» диалектики Гегеля и материализма Фейербаха, как это изображали меньшевиствующие идеалисты, хотя она и является исторически наследником всего лучшего, что создано было человечеством.
Л. диалектического материализма исходит из признания объективного, вне нас существующего мира, т. е. природы и общества. В нем она видит конечный источник движения понятий и содержание всех логических форм. В вопросе «об источнике нашего познания, об отношении познания (и „психического“ вообще) к физическому миру» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 213) лежит краеугольный камень диалектико-материалистической Л. Взятые сами по себе «логические схемы» могут относиться, по словам Энгельса, только к формам мышления. В противном случае неизбежен субъективизм Л., неподвижность и омертвелость ее понятий. «Начать философию с „Я“ нельзя. Нет „объективного движения“» (Ленин, Философские тетради, М., 1936, стр. 104). Ленин выставлял требование объективной подвижности и гибкости категорий Л.: «если все развивается, — пишет он, — то относится ли сие к самым общим понятиям и категориям мышления? Если нет, значит, мышление не связано с бытием. Если да, значит есть диалектика понятий и диалектика познания, имеющая объективное значение» (Ленин, там же, стр. 265). Замечательная ленинская постановка вопроса о связанности, о единстве «самых общих понятий» с бытием, о том, что диалектика понятий имеет своим источником диалектику бытия и что при других условиях вообще невозможно движение понятий через борьбу противоположностей, является исходным положением диалектич. Л.
Взяв свое начало в объективном бытии, диалектическая Л., отражая бытие, имеет, тем самым, объективный неиссякаемый источник для своего беспрерывного обогащения. Ее законы, по форме отличаясь от законов объективного мира, по содержанию своему целиком совпадают с ними, ибо «законы логики суть отражения объективного в субъективном сознании человека» (Ленин, там же, стр. 177).
Энгельс делает следующий вывод о единстве объективной диалектики, царящей в природе, и субъективной Л.: для метафизика «должно, конечно, казаться необычайно удивительным, что сознание и природа, мышление и бытие, законы мышления и законы природы так согласуются между собой. Но если затем спросить, что такое мышление и сознание, откуда они происходят, то оказывается, что они продукты человеческого мозга и что человек сам продукт природы, развившийся в окружающей его среде и вместе с ней; отсюда уже само собой следует, что порождения человеческого мозга, являющиеся ведь в последней инстанции тоже продуктами природы, не противоречат, а согласуются со всей остальной природой» (Энгельс, Анти-Дюринг, 6 изд., Москва, 1936, стр. 24). Такой характер. диалектической Л. обусловлен тем, что Л., включающая в свое содержание итог, богатство разностороннего развития природы, общества и мышления, «должна быть выведена из „развития всей жизни природы и духа“» (Ленин, Философские тетради, М., 1936, стр. 90). С другой стороны, диалектическая Л. требует, отмечал Ленин в другом месте, чтобы «вся человеческая практика» вошла «в полное „определение“ предмета и как критерий истины и как практический определитель связи предмета с тем, что нужно человеку» (Ленин, Соч., т. XXVI, стр. 134 и 135).
Процесс совпадения мысли (логического понятия) с объектом, процесс погружения субъективного сознания в объективность подтверждается, прежде всего, всей историей практич. отношения человека к природе. В этом смысле познание представляет «бесконечное приближение мышления к объекту», «отражение природы в мысли человека» (Ленин, Философские тетради, М., 1936, стр. 188). Важная мысль о включении жизни в Л. исходит из того, что только в этом случае логическое мышление приобретает глубокое объективное содержание и может быть многосторонним образом проверено практикой общественного человека. Но в истории общества нет «жизни», «практики», абстрактной, стоящей над обществом и субъектом. Эта «жизнь» всегда исторически и социально конкретна, она существует в виде деятельности общественных классов, партий. Отсюда ясно, что если мы, изучая логические формы мышления, содержание теоретической деятельности человека, хотим «рассматривать отношение субъекта к объекту в логике, то надо взять во внимание и общие посылки бытия конкретного субъекта (=жизнь человека) в объективной обстановке» (Ленин, там же, стр. 194).
Классики марксизма-ленинизма признавали включение жизни, практики, опыта всей общественной и научной деятельности человека в Л. основной особенностью диалектико-материалистической логики как диалектики и теории познания (см. Ленин, Материализм и эмпириокритицизм, Соч., т. XIII, стр. 116). Миллиарды раз осуществляя повторение самых разнообразных «логических фигур», практическая деятельность человека необходимо приводит его сознание к повторению и закреплению их, пока они не получают «значения аксиом». В диалектич. логике, т. о., «практика выше (теоретического) познания, ибо она имеет не только достоинство всеобщности, но и непосредственной действительности» (Ленин, Философские тетради, М., 1936, стр. 184 и 204). Энгельс видел одну из наиболее серьезных ограниченностей философов и естествоиспытателей прошлого как-раз в том, что они «совершенно пренебрегали исследованием влияния деятельности человека на его мышление; они знают, — писал Энгельс, — с одной стороны, только природу, а с другой — только мысль. Но существеннейшей и первой основой человеческого мышления является как-раз изменение природы человеком, а не одна природа как таковая, и разум человека развивался пропорционально тому, как он научался изменять природу» (Энгельс, Диалектика природы, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 406).
Однако было бы огромной ошибкой не видеть глубокого единства между практикой и теорией в диалектической Л. Подчеркивая это единство, Ленин неоднократно заявлял, что без революционной теории нет революционного движения. Сталин, развивая диалектическую Л., дал классическое объяснение единства и взаимозависимости теории и практики в марксизме-ленинизме: «теория становится беспредметной, если она не связывается с революционной практикой, точно так же, как и практика становится слепой, если она не освещает себе дорогу революционной теорией» (Сталин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 13). На конференции аграрников-марксистов, развивая приведенную мысль, т. Сталин говорил: «Известно, что теория, если она является действительно теорией, дает практикам силу ориентировки, ясность перспективы, уверенность в работе, веру в победу нашего дела» (Сталин, Вопросы ленинизма, стр. 299—300).
Маркс и Энгельс показали, что любая область научного знания должна рассматриваться как «общественный продукт и остается им, пока вообще существуют люди» (Маркс и Энгельс, Соч., т. IV, стр. 21). Каждый шаг практической деятельности человека неизбежно проходит через его голову, оставляя глубокий след в его сознании. Чем разнообразнее и длительнее опыт раскрытия объективных связей в деятельности человека, тем глубже, точнее, адэкватнее они отражаются, фиксируются в человеческом сознании в форме понятий, категорий Л., законов и т. п. В письме к Анненкову Маркс указал, что «люди, которые создают общественные отношения в соответствии с их материальной производительностью, создают также идеи, категории, т. е. абстрактные, идеальные выражения этих самых общественных отношений» (Маркс и Энгельс, Соч., т. V, стр. 291). Если познание человеком природы, как и логические формы, в к-рых выражается итог этого познания, зависит от конкретно-исторических реальных общественных отношений, то и сама познавательная деятельность должна рассматриваться как одна из сторон общественной практики человека, как один из путей овладения действительностью и изменения ее. Однако путь овладения действительностью, отраженный Л. в сокращенном и обобщенном виде, есть реальное историческое развитие всей практики человека и всех форм познания. В этом смысле диалектическая Л., будучи высшей формой мышления, является историческим продуктом. Последовательно-диалектическое мышление основано на всем опыте предшествующей практики, на всем опыте истории философии и науки. Диалектическая Л. в суммированном, обобщенном виде дает картину истории познания, картину исторического развития форм мышления, категорий Л., как отражения объективной действительности. Без включения истории познания в логику немыслима и сама диалектическая Л., ибо «в логике история мысли должна, в общем и целом, совпадать с законами мышления» (Ленин, Философские тетради, М., 1936, стр. 240).
Развивая идею о связи диалектической Л. с историей наук, Ленин отмечал, что каждый этап познания и развития Л. в прошлом был несовершенен, относителен, неполон и не давал, в виду этого, вполне адэкватного, точного, истинного представления о природе, о ее наиболее глубоких законах и связях. Но в этих логических и научных теориях были отражены отдельные стороны объективной истины. Перечисляя области, из которых должна сложиться логика как теория познания и диалектика, Ленин включает сюда истории отдельных наук, так как в диалектической Л. обобщается их существенное содержание. В ней дана диалектическая обработка всей положительной истории культуры, техники, науки.
Таким образом, Л. диалектического материализма выведена из огромного исторического развития всей жизни природы, общества и познания, она выступает критическим и революционным обобщением всей истории мысли. Поскольку же теоретический опыт человечества выкристаллизовывается и воплощается в многочисленных областях научного знания, Л. должна включить в свое содержание выводы и результаты истории и современного состояния всех наук. Ленин ярко выразил эту мысль в конспекте книги Лассаля о Гераклите (см. Ленин, Философские тетради, М., 1936, стр. 321):
История философии, |
рия познания вообще | ||
философия наметила все сии моменты |
» | отдельных наук | |
| » | умственного разви- тия ребенка |
знания | |
| » | умственного разви- тия животных |
||
| » | языка |
||
| + психология + физиология орга- нов чувств |
сти знания, из коих должна сложиться теория позна- ния и диалек- тика | ||
В таком понимании диалектическая Л. совпадает с теорией познания. «Логика, — пишет Ленин, — есть учение о познании. Есть теория познания. Познание есть отражение человеком природы. Но это не простое, не непосредственное, не цельное отражение, а процесс ряда абстракций, формулирования, образования понятий, законов etc., каковые. .. и охватывают условно, приблизительно универсальную закономерность вечно движущейся и развивающейся природы. Тут действительно объективно три члена: 1) природа; 2) познание человека, =мозг человека (как высший продукт той же природы) и 3) форма отражения природы в познании человека, эта форма и есть понятия, законы, категории» (Ленин, Философские тетради, стр. 176). Охват «универсальной закономерности» природы и общества в их вечном движении, развитии, изменении — одно из решающих требований материалистической диалектики. Ленин неоднократно отмечал, что диалектическая Л. требует «брать предмет в его развитии, „самодвижении“ (как говорит иногда Гегель), изменении» (Ленин, Соч.. т. XXVI, стр. 134). Только Л., совпадающая с теорией познания, способна вскрыть практическое развитие предметов, их изменение и всестороннюю связь с окружающим миром. Даже такой предмет, как стакан, указывает Ленин, борясь со схоластикой и эклектикой, «не остается неизменным, а в особенности меняется назначение стакана, употребление его, связь его с окружающим миром» (Ленин, там же).
Совпадение Л., диалектики и теории познания всесторонне подтверждено современными данными всех наук. Особенно рельефно это совпадение показано Марксом в «Капитале». Ленин неоднократно подчеркивал значение «Капитала» Маркса в создании диалектической Л. «Если Маркс не оставил „Логики“ (с большой буквы), то он оставил логику „Капитала“, й это следовало бы сугубо использовать по данному вопросу. В „Капитале“ применена к одной науке логика, диалектика и теория познания материализма (не надо 3-х слов: это одно и то же)» (Ленин, Философские тетради, М., 1936, стр. 241). Ленин приводит схему:
| «Товар— | деньги—капитал | ||
| ↗производство абсолютной прибавочной стоимости | |||
| ↘производство относительной прибавочной стоимости» | |||
и отмечает: «История капитализма и анализ: понятий, резюмирующих ее» (там же). «Капитал» выступает, т. о., как Л. объективного развития, ибо задача научной Л. состоит в том, чтобы адекватно выразить закономерное развитие объективного мира в движении логических понятий. Но Л. лишь тогда совпадает с диалектикой, когда она отражает противоречия в самой сущности предметов. Такой Л. и выступает Л. «Капитала». Уже в самом начале I тома раскрывается внутреннее противоречие товара как единства и противоположности потребительной и меновой стоимости. От раскрытия противоречия в этой сущности «первого порядка» Маркс подходит к обнаружению противоположности в сущности «второго порядка», т. е. вскрывает более глубокое и богатое единство противоположностей — единство конкретного и абстрактного, а затем и частного и общественного труда. Маркс, подвергая анализу возникновение и развитие противоречий товарного общества, прослеживает далее раздвоение в капиталистич. обществе труда на необходимый и прибавочный, т. е. возникновение эксплоатации, а с ней и присущих капитализму антагонистич. противоречий между пролетариатом и буржуазией. Изучение форм борьбы классов Маркс доводит до разрешения этого противоречия в пролетарской революции. Маркс показывает, что познание диалектики противоречий, их логики есть процесс отражения подлинного исторического хода развития общества. Л. выступает одновременно как теория познания и изменения действительности.
Путь познания от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике (см. Введение к «К критике политической экономии»), взятый в целом, является гносеологической основой мировоззрения пролетариата. Только выполнение ленинского требования о включении опыта всего научного развития в Л. делает эту науку совпадающей с диалектикой и теорией познания, т. е. знанием в «полном объеме своего развития» (Ленин, Философские тетради, М., 1936, стр. 103). Для этого нужен полный охват существенных внутренних черт предмета, нужно изучить «все его стороны, все связи и „опосредствования“». Такое требование «всесторонности предостережет нас от ошибок и от омертвения» (Ленин, Соч., т. XXVI, стр. 134); оно делает Л. наукой революционного преобразования действительности. Без осуществления этого требования не может быть достигнута «связь (всех частей) бесконечного прогресса», «развертывание всей совокупности моментов действительности», не может быть раскрыта «вся совокупность многоразличных отношений этой вещи к другим» (Ленин, Философские тетради, М., 1936, стр. 112, 154, 211). Образец всестороннего и вместе с тем конкретного изучения явления в диалектической логике дает Ленин, вскрывая закономерности развития империализма. Ленин приходит к выводу об обострении закона неравномерного развития капитализма в эпоху империализма и разоблачает лакея буржуазии Каутского, провозгласившего наступление стадии организованного капитализма — ультраимпериализма, при котором капитализм, якобы, сейчас экономически сильнее, чем полсотни лет тому назад. Ленин показал, что Каутского, как предателя пролетариата, интересует задача укрепления сил капитала и ослабления сил революции. Формой идеологии, обслуживания нужд буржуазии и явилась у него такая фальсификация законов развития капитализма, при к-рой выхвачена и извращена отдельная тенденция его развития, игнорированы все другие условия и стороны, а выхваченная сторона преподнесена в качестве решающей и единственной. Ленин разоблачил до конца эту «методологию» Каутского. Он писал, что, если рассуждать абстрактно, упрощенно, а следовательно, неправильно, если «не опираться на идущее в действительности развитие, а предварительно отрываться от него», то можно представить, что развитие идет к одному единственному всемирному тресту, поглощающему все предприятия и государства. Остановиться на анализе только этого, значит извратить действительность и выразить наиболее сокровенные желания крупной монополистической буржуазии. Это и делает Каутский. Если же рассматривать направление развития капитализма с позиции революционного пролетариата, т. е. единственно научно, объективно, последовательно-материалистически, то нужно сказать, что развитие капитализма идет в указанном направлении «при таких обстоятельствах, таким темпом, при таких противоречиях, конфликтах и потрясениях, — отнюдь не только экономических, но и политических, национальных и пр. и пр., — что непременно раньше, чем дело дойдет до одного всемирного треста, до „ультраимпериалистского“ всемирного объединения национальных финансовых капиталов, империализм неизбежно должен будет лопнуть, капитализм превратится в свою противоположность» (Ленин, Соч., т. XVIII, стр. 357). Так, идеологи двух противоположных классов современного общества дали две прямо противоположные оценки развитию капитализма на стадии империализма.
Требование всесторонности охвата явления и конкретности познания не есть замена Л. описанием, эклектическим перечислением сторон и свойств действительности. Диалектическая Л. дает глубоко правдивую картину подлинного историч. развития, в к-рой дано в теоретически-последовательной форме отражение исторической действительности, освобожденное от случайностей и несущественных явлений, затемняющих основные тенденции ее развития. Насколько велико значение этой стороны диалектической Л., можно видеть из борьбы Ленина против враждебной марксизму реакционной «теории» злейшего врага народа Бухарина о так называемом чистом империализме.
Настаивая на VII Съезде ВКП(б) на включении в новую программу партии (из старой программы) характеристики развития капитализма, начиная с товарного производства, Ленин говорит: «товарное производство родило капитализм, а он привел к империализму... Это общая всемирно-историческая перспектива, и основы социализма забывать не следует. Каковы бы дальнейшие перипетии борьбы ни были, как бы много частных зигзагов нам ни пришлось преодолеть... для того, чтобы в этих зигзагах, изломах истории не затеряться и сохранить общую перспективу, чтобы видеть красную нить, связывающую все развитие капитализма и всю дорогу к социализму, которая нам, естественно, представляется прямой, и мы должны ее представлять прямой, чтобы видеть начало, продолжение и конец, — в жизни она никогда прямой не будет, она будет невероятно сложной, — чтобы не затеряться в этих изломах, чтобы в периоды шагов назад, отступлений, временных поражений, или когда нас история, или неприятель отбросит назад, чтобы не затеряться, важно на мой взгляд и теоретически единственно правильно будет старую основную программу нашу не выкидывать» (Ленин, Соч., т. XXII, стр. 350). В приведенных словах Ленина дано классическое и подлинно научное решение вопроса о глубокой связи точного диалектического отражения закономерного развития истории с революционным изменением мира.
Проникнуть в смысл исторической закономерности развития общества и природы и поставить познанные законы на службу революционному действию рабочего класса и его партии означает для диалектической Л. прежде всего требование обнаружить царящие в явлениях противоположности и противоречия и организовать борьбу за их революционное разрешение. Борьба противоположностей, выступая законом объективного развития и мышления, носит всеобщий характер. Ленин писал об этом законе: «Раздвоение единого и познание противоречивых частей его... есть суть (одна из „сущностей“, одна из основных, если не основная, особенностей или черт) диалектики» (Ленин, Сочинения, том XIII, стр. 301). Все стороны объективного мира и познания развиваются через эту борьбу. Поэтому открытие во всех процессах природы и общества, во всех областях научного развития «взаимоисключающих, противоположных тенденций» (Ленин, там же) есть решающее условие для познания «всех процессов мира в их „самодвижении“, в их спонтанейном развитии, в их живой жизни» (Ленин, там же). Уже в самой простейшей, элементарной связи в действительности и мышлении диалектическая Л. раскрывает как различия, так и противоречия, «переливы, взаимную связь противоположностей» (Ленин, там же, стр. 303). Даже простое механическое движение уже представляет собой глубокое противоречие и вместе с тем непрерывное возобновление и разрешение этого противоречия.
С переходом к связям и законам более глубоким и многосторонним противоречия объективного мира делаются более сложными, богатыми. «Поднятые на вершину противоречия разнообразия становятся подвижными и живыми по отношению одного к другому, — приобретают ту негативность, которая является внутренней пульсацией самодвижения и жизненности» (Ленин, Философские тетради, М., 1936, стр. 140 и 141). Отражение именно такого рода борьбы противоположностей в объективном мире и организацию борьбы за их революционное практическое разрешение диалектическая Л. признает своей главной задачей. Этим же объясняется, почему Ленин считал возможным дать краткое определение материалистической диалектике, т. е. Л., как учению о единстве и борьбе противоположностей, как науке, изучающей противоречия в самой сущности предметов, отмечая, что этим определением схвачено ядро диалектики. «Диалектика есть учение о том, как могут быть и как бывают (как становятся) тождественными противоположности, — при каких условиях они бывают тождественны, превращаясь друг в друга, — почему ум человека не должен брать эти противоположности за мертвые, застывшие, а за живые, условные, подвижные, превращающиеся одна в другую» (Ленин, там же, стр. 109).
Прекрасной конкретизацией и иллюстрацией закона единства и борьбы противоположностей является развитие диктатуры рабочего класса в СССР. Многочисленные враги социализма делали сотни попыток свернуть развитие СССР с линии укрепления диктатуры рабочего класса на путь ее ослабления и немедленного отмирания. Лютый враг народа, фашистский наймит Бухарин ратовал за немедленное уничтожение армии и органов, наблюдающих за революционным порядком и т. п. Ленин полностью разоблачил контрреволюц. характер этой вылазки Бухарина, указав, что эта программа реставрации капитализма связана с эклектической, схоластической, богдановской формально-логической «методологией». Бухаринцы, троцкисты, зиновьевцы и буржуазные националисты — эти убийцы, провокаторы и диверсанты — скатились в гнилое болото фашизма, давно перестав быть политическим течением в рабочем классе. Блестяще владея методом материалистической диалектики, товарищ Сталин вскрыл диалектику развития нашего государства. Товарищ Сталин говорил: «Мы за отмирание государства. И мы вместе с тем стоим за усиление диктатуры пролетариата, представляющей самую мощную и самую могучую власть из всех существующих до сих пор государственных властей. Высшее развитие государственной власти в целях подготовки условий для отмирания государственной власти — вот марксистская формула. Это „противоречиво“? Да, „противоречиво“. Но противоречие это жизненное, и оно целиком отражает марксову диалектику» (Сталин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 427).
Диалектическая логика подчеркивает единство единичного с особенным и особенного с всеобщим. Ленин указывал, что общее может существовать и существует только «в отдельном, через отдельное. Всякое отдельное есть (так или иначе) общее. Всякое общее есть (частичка или сторона или сущность) отдельного. Всякое общее лишь приблизительно охватывает все отдельные предметы. Всякое отдельное неполно входит в общее и т. д. и т. д. Всякое отдельное тысячами переходов связано с другого рода отдельными (вещами, явлениями, процессами)» (Ленин, Сочинения, т. XIII, стр. 303). Благодаря такому рассмотрению понятий диалектич. Л. свободна от абстрактности и односторонности. Она отвергает вечные, неизменные, абстрактные истины.
«Диалектическая логика учит, — говорил Ленин, — что „абстрактной истины нет, истина всегда конкретна“» (Ленин, Соч., т. XXVI, стр. 135). Обобщая представления и ощущения объективного мира общественным человеком, понятие (см.) является более глубокой и совершенной ступенью отражения природы. «Значение общего противоречиво, оно мертво, оно нечисто, неполно etc. etc., но оно только и есть ступень к познанию конкретного, ибо мы никогда не познаем конкретного полностью. Бесконечная сумма общих понятий, законов etc. дает конкретное в его полноте» (Ленин, Философские тетради, М., 1936, стр. 285). Для того чтобы воспроизвести в мышлении конкретное, понятия не должны быть мертвы, неподвижны или гибки субъективно. Понятие и предмет, по словам Ленина, совпадают лишь на строго определенный период развития, а именно — лишь «в данный момент движения». «Устойчивость» понятий, превышающая устойчивость качеств объективных явлений, неизбежно омертвляет предмет и мысль, и понятие перестает отражать явление. Тов. Сталин в докладе на Пленуме ЦК ВКП(б) 3/III 1937 подверг резкой критике такую метафизическую неизменность понятий и определений, приносящую огромный политический вред делу рабочего класса. Так, борясь с троцкистскими агентами, «наши партийные товарищи, — говорил т. Сталин, — не заметили, проглядели, что нынешний троцкизм уже не тот, чем он был, скажем, лет 7—8 тому назад, что троцкизм и троцкисты претерпели за это время серьезную эволюцию, в корне изменившую лицо троцкизма, что ввиду этого и борьба с троцкизмом, методы борьбы с ним должны быть изменены в корне. Наши партийные товарищи не заметили, что троцкизм перестал быть политическим течением в рабочем классе, что из политического течения в рабочем классе, каким он был 7—8 лет тому назад, троцкизм превратился в оголтелую и беспринципную банду вредителей, диверсантов, шпионов и убийц, действующих по заданиям разведывательных органов иностранных государств» (Сталин, О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников, 1937, стр. 11). Благодаря политической слепоте некоторых товарищей «мерзости троцкистов за последние годы явились для некоторых наших партийных товарищей полной неожиданностью» (Сталин, там же, стр. 14).
Классическим примером гибкости понятий, примененных объективно, может служить учение Ленина о перерастании буржуазно-демократической революции в социалистическую, в частности его «Письма о тактике». Указав, что всякое научное обоснование политики должно исходить из «самого точного объективно проверимого учета соотношения классов и конкретных особенностей каждого исторического момента» (Ленин, Соч., т. XX, стр. 100), Ленин разработал стройное, исторически-конкретное учение о перерастании буржуазно-демократической революции в социалистическую и подверг беспощадному разоблачению контрреволюционную, мертвую, схоластич. точку зрения изменников, предателей социалистической революции — Каменева, Зиновьева, Рыкова, Бухарина и др., возглавивших банду шпионов, диверсантов, вредителей и террористов. Эти изменники революции, исходя из своих антиленинских, насквозь лживых реакционных взглядов, организуя борьбу против социалистич. революции, начисто отрицали происходившее в 1917 перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую, требовали ограничения революции буржуазно-демократич. рамками. Изменив делу рабочего класса, они пытались повернуть развитие революции вспять, уничтожить самую возможность завоевания рабочим классом власти, «повторяя бессмысленно заученную формулу, вместо изучения своеобразия новой живой действительности» (Ленин, там же, стр. 101). Ленин вскрыл классовые и логические основы изменнической, враждебной пролетариату позиции Каменева — Зиновьева.
«„Революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства“», — указывал Ленин в апреле 1917, — уже осуществилась, хотя в крайне своеобразной форме двоевластия советов и Временного правительства. На очереди — социалистическая революция и борьба за диктатуру рабочего класса. Жизнь выводит понятия «из царства формул в царство действительности», облекает их плотью и кровью, конкретизирует и тем самым видоизменяет (см. Ленин, там же, стр. 101). — Такова ленинская постановка вопроса о конкретности и гибкости понятий. Понятия диалектической Л. не должны отставать и отрываться от действительности. Понятия Л. «не неподвижны, а вечно движутся, переходят друг в друга, переливают одно в другое, без этого они не отражают живой жизни» (Ленин, Философские тетради, М., 1936, стр. 262).
Наиболее общие понятия диалектической Л. или ее категории (см.) в сокращенном и обобщенном виде резюмируют исторический опыт развития положительного знания. Отражая развитие природы и общества в научных понятиях, фиксирующих внимание на всеобщих связях объективного развития, диалектическая Л. интересуется тем, как выразить различные формы движения материи в логике понятий.
Диалектическая Л. как отражение закономерностей мира становится впервые в истории Л. объективной по своему содержанию. Ее категории не изобретаются и не привносятся в Л. по усмотрению исследователя, но отражают действительное отношение объективного мира. Она впервые в истории логических учений показывает «„развитие мышления в его необходимости“» (Ленин, там же, стр. 95). Порядок категорий диалектической Л. также не придумывается произвольно, а устанавливается по объективным принципам. В противоположность формальной Л. диалектика не может ограничиться простым перечислением или сопоставлением категорий Л. и различных форм мышления. Она «выводит эти формы одну из другой, устанавливает между ними отношение субординации, а не координации, она развивает высшие формы из низших» (Энгельс, Диалектика природы, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 494). Историческая и логическая последовательность категорий логики, имеющая объективный, но не субъективный характер, делает категории логики — сущность и явление, закон, основание, форму и содержание, причинность и необходимость, случайность, свободу и необходимость, возможность и действительность и др. — внутренне и объективно связанными между собой и переходящими друг в друга; также формы суждений и умозаключений (см.) воспроизводят в сжатом виде историю развития научного мышления. Энгельс в «Диалектике природы» приводит яркий пример развития суждений и их классификацию. Доисторические люди уже знали, что путем трения можно вызвать теплоту, добыть огонь. Прошло много тысячелетий, пока человек развился настолько, что смог высказать положительное суждение: трение — источник теплоты. Здесь констатировался единичный факт. Чтобы усовершенствовать это суждение, потребовались новые тысячелетия. В 1842 Р. Майер, Джоуль и Кольдинг сформулировали уже познанное суждение в более общем виде: «всякое механическое движение способно превратиться при помощи трения в теплоту». А еще через несколько лет это суждение было усовершенствовано Р. Майером и высказано в наиболее всеобщей форме: «Любая форма движения способна и вынуждена, при определенных для каждого случая условиях, превратиться прямо или косвенно в любую другую форму движения» (см.: Энгельс, Диалектика природы, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 495). От единичного суждения к особенному и от него к всеобщему — таков путь историч. развития суждения. Это находит свое отражение и в классификации суждений в диалектической Л. На первый план здесь выступают не формальные правила, а содержание самих суждений. Таково же объективное содержание умозаключений, раскрывающих отношения связей между вещами, выраженными в суждениях. Достигнув целостного и конкретного отражения объективных связей в формах мышления, диалектическая Л. впервые в истории познания внутренне соединила анализ и синтез, индукцию и дедукцию, эмпиризм и рационализм (см.), тем самым критически преодолев формальную Л. как исторически низшую ступень научного развития. Диалектическая Л. отвергает метафизическое абсолютизирование анализа или синтеза, индукции или дедукции. Для материал иста-диалектика анализ, расчленение явления, находится в глубоком единстве с синтезом, ибо в диалектическом мышлении человек теоретически воспроизводит действительность, достигает всестороннего целостного, синтетического знания о мире. Ленин с большим одобрением отнесся к мысли Гегеля о том, что «метод философии есть в одно и то же время синтетический и аналитический; но вовсе не в том смысле, что оба эти метода конечного познания находятся в ней рядом, или просто чередуются, но таким образом, что они оба содержатся в философском методе в снятом виде, и он на каждом шагу своего движения действует одновременно и аналитически и синтетически» (см. Ленин, Философские тетради, М., 1936, стр. 228). С такой же решительностью диалектическая Л. борется с абсолютизацией и противопоставлением друг другу метода индукции и дедукции. Ограниченность и ненаучность такого противопоставления состоит уже в том, что индукция является крайне односторонним выражением эмпиризма, дедукция же, открыто пренебрегая конкретным, живым содержанием, всемерно абсолютизирует силу абстрактного мышления. Как самостоятельные «методы» исследования индукция и дедукция выступают лишь в формальной логике. Абсолютизирование одного из этих методов — существенная особенность метафизического мышления. Диалектика же исходит из их безусловного и глубокого единства. «Индукция и дедукция связаны между собой столь же необходимым образом, как синтез и анализ» (Энгельс, Диалектика природы, в книге: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 431). Прорвав «тесный горизонт» формальной логики, диалектика тем самым освобождает человечество от оков метафизического мышления. Диалектика, в противоположность мнению Плеханова и меныпевиствующих идеалистов, преодолевает и отвергает формальную логику, а отнюдь не включает ее в себя в качестве некоторой составной части.
В теоретической и практической деятельности ВКП(б), Коминтерна, их основателей и вождей, Ленина и Сталина, диалектическая Л. в новую эпоху империализма, пролетарской революции, диктатуры пролетариата и период непосредственного строительства социализма в нашей стране находит свое блестящее, всестороннее развитие, обоснование, конкретизацию и применение.
Ленин «возродил революционное содержание марксизма, замуравленное оппортунистами 2-го Интернационала» (Сталин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 2). Революционная диалектика Ленина, как дальнейшее развитие диалектической Л., созданной Марксом и Энгельсом, выросла и окрепла «в схватках с оппортунизмом 2-го Интернационала, борьба с которым являлась и является необходимым предварительным условием успешной борьбы с капитализмом» (Сталин, там же). Тов. Сталин показал, что Ленин не только возродил, восстановил, очистил от оппортунизма и ревизионизма диалектико-материалистическую логику Маркса и Энгельса, «но он сделал еще шаг вперед, развив марксизм дальше» (Сталин, там же). «То, что дано в методе Ленина, — говорил т. Сталин, — в основном уже имелось в учении Маркса, являющемся, по словам Маркса, „в существе своем критическим и революционным“. Именно этот критический и революционный дух проникает с начала и до конца метод Ленина. Но было бы неправильно думать, что метод Ленина является простым восстановлением того, что дано Марксом. На самом деле метод Ленина является не только восстановлением, но и конкретизацией и дальнейшим развитием критического и революционного метода Маркса, его материалистической диалектики» (Сталин, там же, стр. 12). Анализируя новый этап мирового развития империализма, научно освещая путь борьбы пролетариата за социалистическую революцию и диктатуру рабочего класса, создавая и развивая великое учение о построении социализма в одной стране, создавая стройную систему взглядов по вопросам стратегии и тактики большевизма, разрабатывая учение о партии пролетариата, подытоживая все научное развитие после Маркса и Энгельса, Ленин и Сталин всесторонне развили и обогатили Л. рабочего класса — диалектический материализм.
Так, разрабатывая стратегию и тактику большевизма, Ленин и Сталин развивают все стороны диалектической Л. Они указывают, что для обоснования стратегической и тактической задачи партии требуется всестороннее знание как общих законов исторического процесса, так и конкретных условий момента. Борьба пролетариата может быть победоносной лишь при том условии, пишет Ленин, если программа его партии будет «точной формулировкой действительного процесса». Именно диалектическая Л. дает партии возможность сформулировать закономерный результат будущих битв общественных классов как стратегическую линию и цель борьбы. При том условии, что партия отражает в своих лозунгах объективный процесс развертывающихся событий в их закономерном движении, строго учитывая активные действия рабочего класса и его партии, Л. объективного развития совпадает с Л. субъективной, выраженной в знаниях законов классовой борьбы партией и ее вождями. Отсюда известное положение Ленина: «Не может быть догматизма там, где верховным и единственным критерием доктрины ставится — соответствие ее с действительным процессом общественно-экономического развития» (Ленин, Сочинения, т. I, стр. 192). Благодаря выполнению этого основного требования диалектической логики, стратегическая линия поведения рабочего класса и его партии указывает самый верный, наиболее прямой и единственно победоносный путь, ведущий к осуществлению поставленной цели. Меняясь «в связи с переходом революции от одного этапа к другому», стратегическая линия партии «имеет дело с основными силами революции и их резервами» (Сталин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 52). Ленин говорил: «если мы (большевики. — Ред.) — при каждом крутом повороте истории оцениваем соотношение классов в целом, всех классов, а не выбираем отдельные примеры и отдельные казусы; только тогда мы чувствуем себя стоящими прочно на анализе вероятных фактов» (Ленин, Соч., т. XXII, стр. 393). Глубоко научное, диалектическое отражение исторического в логическом дает, по Ленину, возможность коммунистической партии последовательно научно разрешить вопрос о стратегической линии борьбы революционного класса. Сквозь все отклонения и случайности исторического развития вооруженная диалектической Л. партия рабочего класса видит основную тенденцию эпохи, руководящую линию борьбы. Этим же объясняется, почему, по словам Энгельса, революционную партию пролетариата события никогда не застигали врасплох.
Тов. Сталин специально отмечал гениальную прозорливость Ленина, его «способность быстро схватывать и разгадывать внутренний смысл надвигающихся событий» (Сталин, О Ленине, 1937, стр. 35) и значение этого для создания стройного учения о стратегии и тактике большевизма. Эта характеристика полностью относится и к т. Сталину. Стратегическая задача партии осуществляется через правильную тактику классовой борьбы. Разработка вопросов тактики — также огромная область развития диалектической логики Лениным и Сталиным. Раскрывая каждый тактический шаг с исторической точки зрения, исторического развития в целом, Ленин и Сталин подчиняют тактическую задачу стратегической цели. Всякий тактический лозунг ВКП(б), будучи выражением отдельного этапа развития классовой борьбы, вместе с тем поднимает этот отдельный этап до необходимого момента в осуществлении общего, т. е. всей стратегической задачи. Ленин указывает, что стратегия и тактика, в теоретическом отношении базирующаяся на диалектической Л., оценивая каждый шаг борьбы с точки зрения достижения «конечной цели», гарантирует революционное движение «от ложных шагов и позорных ошибок» (Ленин, Соч., т. IV, стр. 152 и 153), дает возможность марксисту использовать всякую ситуацию для борьбы за революцию. Видя и общее развитие и частный зигзаг истории, диалектик-материалист, по словам Ленина, первый провидит наступление революционной эпохи, когда филистеры еще «спят рабским сном верноподданных».
Учитывая, что история «всегда богаче содержанием, разнообразнее, разностороннее, живее, „хитрее“, чем воображают самые лучшие партии, самые сознательные авангарды наиболее передовых классов» (Ленин, Сочинения, т. XXV, стр. 231), ВКП(б) и Коминтерн, глубоко анализируя конкретную обстановку, строят принципиальную и гибкую тактику, всегда отвечающую изменившейся обстановке. Гибкость тактики должна отражать гибкость действительности и служить рабочему классу орудием изменения этой действительности. Все эти и другие вопросы тактики и стратегии борьбы, разработанные Лениным и Сталиным, ярчайшим образом показывают всю значимость диалектич. Л. для общественной практики. Они показывают, как развили, подняли на высшую ступень развития диалектич. логику Ленин и Сталин. Такие вопросы, как учение о партийности философии, о законе единства и борьбы противоположностей, теория отражения, учение о совпадении диалектики, Л. и теории познания и мн. др., находят в работах Ленина и Сталина блестящее и всестороннее развитие и обоснование.
Дальнейшее развитие диалектической Л., обогащение ее новым опытом борьбы со всеми врагами рабочего класса, опытом современного научного развития, опытом международного рабочего движения и строительства социализма в СССР осуществляется т. Сталиным. Понимая диалектическую логику, как и марксизм в целом, творчески, т. Сталин с великим ленинским мастерством разрабатывает все ее актуальнейшие проблемы. Весь сложнейший, неизведанный еще историей до опыта СССР путь к коммунизму товарищ Сталин освещает революционной теорией, диалектической логикой, дает партии и всему народу «уверенность, силу ориентировки и понимание внутренней связи окружающих событий» (Сталин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 13). Развивая диалектический материализм, т. Сталин всему движению СССР к коммунизму «дал глубокий теоретический и практический анализ..., как это делал Ленин» (Л. Каганович). Признавая, как Маркс, Энгельс и Ленин, огромную роль познания объективной логики общественного развития, ее отражения в сознании передового класса, т. Сталин одним из условий великих побед партии считает знание того, как и куда партия должна вести дело. «Партия непобедима, если она знает, куда вести дело, и не боится трудностей» (Сталин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 512). Тов. Сталин учит сочетать революционную перспективу, ленинскую постановку общих хозяйственных и политических задач страны с повседневной «будничной» работой над отдельными вопросами социалистического строительства. Он вскрывает каждый шаг вперед в развитии страны как момент в общем продвижении СССР к полному коммунизму, каждое отдельное достижение как выражение общего развития в направлении к коммунизму, каждую отдельную победу как проявление и раскрытие общего закона развития СССР, т. е. планового социалистического строительства, направляемого, руководимого и осуществляемого диктатурой рабочего класса. Именно так учит т. Сталин понимать развитие СССР на примере стахановского движения, когда говорит, что его значение состоит «в том, что оно подготовляет условия для перехода от социализма к коммунизму» (Сталин, Речь на первом Всесоюзном совещании стахановцев, 1935, стр. 8). Глубоко и всесторонне применяя и развивая диалектическую Л., т. Сталин учит народы СССР и трудящихся всего мира видеть основные законы исторического процесса, уметь правильно отразить их и поставить познанные законы на службу практической революционной деятельности. Законы развития и жизни СССР, отраженные в сознании партии и рабочего класса и записанные в Конституции СССР, оказывают могучее воздействие на практику революционной борьбы народов всего мира. Развивая революционную диалектическую Л. и беспощадно уничтожая и разоблачая «логику» современной реакции, т. Сталин учит подходить к каждому явлению всесторонне и конкретно. В работах т. Сталина находит ярчайшее обоснование и развитие то положение диалектической Л., которое требует «всестороннего учета соотношений в их конкретном развитии, а не выдергивания кусочка одного, кусочка другого» (Ленин, Соч., т. XXVI, стр. 132). Эту мысль он развивает во всех своих работах. Особую яркость она получает в докладе на пленуме ЦК ВКП(б) 3—5/III 1937. Тов. Сталин показывает, как «наши партийные товарищи за последние годы были всецело поглощены хозяйственной работой, они были до крайности увлечены хозяйственными успехами и, будучи увлечены всем этим делом, — забыли обо всем другом, забросили все остальное» (Сталин, О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников, 1937, стр. 17). Эта метафизическая односторонность в практической деятельности, когда перестали обращать внимание на такие первостепенной важности вопросы, как капиталистическое окружение, усиление политической работы партии, борьба с вредительством и т. п., привела некоторых партийных товарищей к крупнейшим ошибкам, приносящим огромный вред государству рабочих и крестьян, к появлению политической слепоты, благодушия, зазнайства, к настроениям «парадных манифестаций», ничего общего не имеющих с ленинизмом и с диалектической Л.
Следуя Марксу и Энгельсу, к-рые на протяжении всей своей боевой революционной деятельности вели беспощадную борьбу против всех видов идеализма и идеалистической Л. (от младогегельянцев — Б. Бауэра, Штирнера и др.; — до Авенариуса) и механицизма (от вульгарных материалистов типа Фохта, Бюхнера, Молешотта до схоластов-эклектиков, как Дюринг и др.), Ленин и Сталин, продолжая борьбу со всеми видами идеалистической и формальной Л., до конца разоблачили реакционный, антинаучный, формально — логический, софистический характер всевозможных писаний по вопросам Л. — народников (см. Народничество), махистов (см. Махизм), неокантианцев (см. Неокантианство), струвистов, меньшевиков (см.), каутскианцев, контрреволюционных троцкистско-бухаринских реставраторов капитализма и др. Так, в дискуссии о профсоюзах, вскрывая антимарксистский характер выступлений Троцкого и Бухарина, Ленин прямо указывает, что все их враждебные большевизму рассуждения исходят из «логики формальной или схоластической, а не логики диалектической или марксистской» (Ленин, Сочинения, т. XXVI, стр. 133). Тов. Сталин, вождь народов СССР, до конца разоблачил контрреволюционных троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев и буржуазных националистов, объединившихся в своей лютой ненависти и борьбе против СССР в фашистскую банду шпионов, диверсантов и убийц.
Под непосредственным руководством товарища Сталина партия разгромила меньшевиствующий идеализм и механицизм (см.), к-рые выступили на философском фронте как прямое идеология. прикрытие для подлой шпионской деятельности троцкистско-бухаринских выродков, фашистских наемников, шпионов, диверсантов и убийц. В непримиримой борьбе с врагами народа развил т. Сталин ленинизм и его диалектич. Л.
Победа социализма в СССР, организованная партией Ленина — Сталина, партией, которая имеет философской основой своей генеральной линии диалектическую Л. познания и революционного действия, является величайшим триумфом диалектической Л. Все мировое развитие, как и развитие СССР, — блестящее подтверждение полной истинности, глубокой научности и действенности диалектико-материалистической Л., созданной Марксом и Энгельсом, Лениным и Сталиным.
Лит.: Маркс К., К критике гегелевской философии права, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. I, М. — Л., 1928; Маркс К. и Энгельс Ф., Немецкая идеология, там же, т. IV, [М.], 1937; Маркс К., Введение к «К критике политической экономии», там же, т. XII, ч. 1, М., 1935; Энгельс Ф., Анти-Дюринг; Людвиг Фейербах; Диалектика природы, там же, т. XIV, М. — Л., 1931; Маркс К., Капитал, т. I — III, 8 изд., [М.], 1936; Ленин В. И., Материализм и эмпириокритицизм, Соч., 3 изд., т. XIII; его же, Еще раз о профсоюзах..., там же, т. XXVI; его же, Философские тетради, М., 1936; его же, Маркс, Энгельс. Марксизм, 4 изд., [М.], 1935; Сталин И., Вопросы ленинизма, 10 изд., [М.], 1937; его же, О проекте Конституции Союза ССР. Доклад на Чрезвычайном 8 Всесоюзном Съезде Советов 25 ноября 1936, [М.], 1936; его же, О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников. Доклад и заключительное слово на пленуме ЦК ВКП(б) 3—5 марта 1937, |М.], 1937; Берия Л., К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказьи, 3 дополн. изд., [М.], 1937.
Примечания редакторов Викитеки
- ↑ Статьи нет в издании, имеется ввиду неореализм.