простым «синтезом» диалектики Гегеля и материализма Фейербаха, как это изображали меньшевиствующие идеалисты, хотя она и является исторически наследником всего лучшего, что создано было человечеством.
Л. диалектического материализма исходит из признания объективного, вне нас существующего мира, т. е. природы и общества. В нем она видит конечный источник движения понятий и содержание всех логических форм. В вопросе «об источнике нашего познания, об отношении познания (и „психического“ вообще) к физическому миру» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 213) лежит краеугольный камень диалектико-материалистической Л. Взятые сами по себе «логические схемы» могут относиться, по словам Энгельса, только к формам мышления. В противном случае неизбежен субъективизм Л., неподвижность и омертвелость ее понятий. «Начать философию с „Я“ нельзя. Нет „объективного движения“» (Ленин, Философские тетради, М., 1936, стр. 104). Ленин выставлял требование объективной подвижности и гибкости категорий Л.: «если все развивается, — пишет он, — то относится ли сие к самым общим понятиям и категориям мышления? Если нет, значит, мышление не связано с бытием. Если да, значит есть диалектика понятий и диалектика познания, имеющая объективное значение» (Ленин, там же, стр. 265). Замечательная ленинская постановка вопроса о связанности, о единстве «самых общих понятий» с бытием, о том, что диалектика понятий имеет своим источником диалектику бытия и что при других условиях вообще невозможно движение понятий через борьбу противоположностей, является исходным положением диалектич. Л.
Взяв свое начало в объективном бытии, диалектическая Л., отражая бытие, имеет, тем самым, объективный неиссякаемый источник для своего беспрерывного обогащения. Ее законы, по форме отличаясь от законов объективного мира, по содержанию своему целиком совпадают с ними, ибо «законы логики суть отражения объективного в субъективном сознании человека» (Ленин, там же, стр. 177).
Энгельс делает следующий вывод о единстве объективной диалектики, царящей в природе, и субъективной Л.: для метафизика «должно, конечно, казаться необычайно удивительным, что сознание и природа, мышление и бытие, законы мышления и законы природы так согласуются между собой. Но если затем спросить, что такое мышление и сознание, откуда они происходят, то оказывается, что они продукты человеческого мозга и что человек сам продукт природы, развившийся в окружающей его среде и вместе с ней; отсюда уже само собой следует, что порождения человеческого мозга, являющиеся ведь в последней инстанции тоже продуктами природы, не противоречат, а согласуются со всей остальной природой» (Энгельс, Анти-Дюринг, 6 изд., Москва, 1936, стр. 24). Такой характер. диалектической Л. обусловлен тем, что Л., включающая в свое содержание итог, богатство разностороннего развития природы, общества и мышления, «должна быть выведена из „развития всей жизни природы и духа“» (Ленин, Философские тетради, М., 1936, стр. 90). С другой стороны, диалектическая Л. требует, отмечал Ленин в другом месте, чтобы «вся человеческая практика» вошла «в полное „определение“ предмета и как критерий истины и как практический определитель связи предмета с тем, что нужно человеку» (Ленин, Соч., т. XXVI, стр. 134 и 135).
Процесс совпадения мысли (логического понятия) с объектом, процесс погружения субъективного сознания в объективность подтверждается, прежде всего, всей историей практич. отношения человека к природе. В этом смысле познание представляет «бесконечное приближение мышления к объекту», «отражение природы в мысли человека» (Ленин, Философские тетради, М., 1936, стр. 188). Важная мысль о включении жизни в Л. исходит из того, что только в этом случае логическое мышление приобретает глубокое объективное содержание и может быть многосторонним образом проверено практикой общественного человека. Но в истории общества нет «жизни», «практики», абстрактной, стоящей над обществом и субъектом. Эта «жизнь» всегда исторически и социально конкретна, она существует в виде деятельности общественных классов, партий. Отсюда ясно, что если мы, изучая логические формы мышления, содержание теоретической деятельности человека, хотим «рассматривать отношение субъекта к объекту в логике, то надо взять во внимание и общие посылки бытия конкретного субъекта (=жизнь человека) в объективной обстановке» (Ленин, там же, стр. 194).
Классики марксизма-ленинизма признавали включение жизни, практики, опыта всей общественной и научной деятельности человека в Л. основной особенностью диалектико-материалистической логики как диалектики и теории познания (см. Ленин, Материализм и эмпириокритицизм, Соч., т. XIII, стр. 116). Миллиарды раз осуществляя повторение самых разнообразных «логических фигур», практическая деятельность человека необходимо приводит его сознание к повторению и закреплению их, пока они не получают «значения аксиом». В диалектич. логике, т. о., «практика выше (теоретического) познания, ибо она имеет не только достоинство всеобщности, но и непосредственной действительности» (Ленин, Философские тетради, М., 1936, стр. 184 и 204). Энгельс видел одну из наиболее серьезных ограниченностей философов и естествоиспытателей прошлого как-раз в том, что они «совершенно пренебрегали исследованием влияния деятельности человека на его мышление; они знают, — писал Энгельс, — с одной стороны, только природу, а с другой — только мысль. Но существеннейшей и первой основой человеческого мышления является как-раз изменение природы человеком, а не одна природа как таковая, и разум человека развивался пропорционально тому, как он научался изменять природу» (Энгельс, Диалектика природы, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 406).
Однако было бы огромной ошибкой не видеть глубокого единства между практикой и теорией в диалектической Л. Подчеркивая это единство, Ленин неоднократно заявлял, что без революционной теории нет революционного движения. Сталин, развивая диалектическую Л., дал классическое объяснение единства и взаимозависимости теории и практики в марксизме-ленинизме: «теория становится беспредметной, если она не связывается с революционной практикой, точно так же, как и практика становится слепой, если она не освещает себе дорогу революционной теорией» (Сталин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 13). На кон-
