Kozlovsky pervye pochty t1 1913/Глава 5/XII

Первые почты и первые почтмейстеры в Московском государстве — Глава 5. XII
автор Козловский И. П.

Источник: Козловский И. П.. Первые почты и первые почтмейстеры в Московском государстве. — Варшава: Типография Варшавского учебного округа, 1913. — Т. 1. — С. 472—503.

XII

Почтовые записные книги Архангелогородской почты.

В Московском Архиве Мин. Иностр. Дел сохранились почти целиком почтовые записные книги архангелогородской почты за 1698—1700 годы (Почтовые Дела, картон 7). В этих книгах аккуратно записывались: год, месяц, число отправления или получения почты, а равно её порядковый №; после этих обозначений идет список фамилий — иностранцев и русских, получателей или отправителей: если записывается отпуск почты, то перечисляются фамилии отправителей, а если прием, то получателей. Таким образом получается полная картина участия в корреспонденции московских жителей и остаются совершенно неизвестными их иногородние корреспонденты. Против фамилии каждого обозначен вес письма. Запись каждого отпуска или приема заканчивается перечислением казенных пакетов; здесь уже определенно указывается, из какого приказа куда посылается пакет и наоборот - откуда в какой приказ пакет получен. Вот, для примера, 2 первые записи:

„Laus Deo. A. 1698 adij den 5 Januarij Vorsand. Sub № 1.
		S	W	A
Isaak Hauthman	—	—	5½	—
Condratt Kanigietor	—	—	—	2
Hendrich Boetenandt	—	—	1	—
Jacob Pendik	—	—	1	—
Johan Vorckölen	—	—	—	3½
Daniel Kanegietor	—	—	—	2
Mathias Poppe	—	—	—	3¼
Daniel Shorbatour	—	—	1	2
Hantz Shmiet	—	—	13	—
Octtavius Mevrell	—	—	—	1
Daniel Harthmann	—	—	—	3
Paull Westhoff	—	—	2	—
Jan Amor (?)	—	—	—	2½
Vouter Ewoutz	—	—	2½	3½
Jan Timmermann	—	—	—	2½
Ивана Панкратьева	—	—	1	—
Андрея Ременникова	—	—	1	—
	funff Denijs Hautew. erho	(?)
Christian Albrecht	—	—	—	3
Denijs Hautewall	—	—	—	2
Jan Twifel	—	—	—	2¾
Pieter van Lups	—	—	—	1
	—		31	33(?)

Из Дворца 2 грамоты на Вагу. Из Разряда в Ярославль одна.

Anno 1698 den 13 Januarij Empf. Sub. № 1.			S.	W.	A.
Daniel Harthman	—		—	—	2¼
Philip Wolff	—		—	—	1¼
Nicolaus Romswinkell	—	11 в.	—	—	39½
Isaak Hauthmann	—		—	—	1½
Jan Vorkijler	—		—	—	1½
Ludwig Shmormar	—		—	—	1
Jan Timmermann	—		—	—	1¾
Thomas Vadembrecht	—		—	—	3
Ивана Панкратьева	—		—	5	—
	—			5	51¾

С Вологды 4 отписки — 2 в Судной Володимерской приказ, в Сибирской приказ одна, в Приказ Малые России одна”.

На основании этих записных книг составлены нами таблицы, к обозрению которых мы теперь и приступим.

Таблица 1-я посвящена отсылке 1698 г. Из неё видим, что отправлений было 44; большею частью они производились через неделю; но иногда чаще (20 и 24 февраля), иногда реже (5 и 20 января). Каждая почта заключала в себе несколько (от 7 до 42) пакетов торговых иноземцев. Но русские не всегда посылали пакеты; 8 раз ими не было отправлено ни одного пакета: 21 апр., 26 мая, 23 июня, 7 и 15 июля, 4 авг. и 15 дек. Наибольшее количество пакетов русских было 13 (7 окт.). Казенных пакетов более всего было послано 22 июля (25); 30 июня не было послано ни одного казенного пакета. Что касается отдельных личностей русских торговых людей, то наибольшее количество пакетов было послано Гаврилою Петровым (41), затем Иваном Панкратьевым (27), Иваном Исаевым (15) и Матвеем Григорьевым (13); из учреждений более всего пользовались почтою для отсылки пакетов — Приказ Большой Казны (110), Новгородский приказ (39), Приказ Большого Дворца (30) и Судный Владимирский приказ (29).

Наиболее оживленная отсылка торговых пакетов падает на сентябрь и октябрь, наименее оживленная — на зимние месяцы (с декабря по май; наиболее глухим месяцем был, очевидно, февраль).

Таблица 2-я дает картину приема почтовых пакетов в 1698 году. Всех приемов было 43; еженедельный прием в точности осуществлялся весьма редко (от 15 апреля не было приема до 2 мая, а зато за приемом 3 октября следовал прием 8 октября. Торговые иноземцы получали пакеты с каждою почтою (от 7 до 48); русские не получили ни одного пакета 17 мар., 14 июля и 6 янв. 1699 г. Прием 6 и 13 января занесен в таблицу 1698 года потому, что эти пакеты посланы были в Москву в 1698 г., что доказывается тем, что они занумерованы № 42 и № 43. Наибольшее количество пакетов получено русскими 29 окт. (11). Казенных пакетов более всего было получено 14 сент. (15). Ни одного пакета не было получено 27 янв. и 3 марта. Из русских торговых людей более всего писем получено, кроме Гаврилы Петрова (36) — Иваном Панкратьевым (28), Иваном Исаевым (15) и Матвеем Григорьевым (13). Из учреждений более всего пакетов получили Приказ Большой Казны (81) и Новгородский приказ (25). Здесь наиболее оживленным месяцем был октябрь, наиболее глухим — январь.

Таблица 3-я посвящена отсылке 1699 года. Всех отсылок было 45. Наиболее длинный промежуток был между отсылками 3 и 18 февраля, наиболее короткий — между 6 и 12 мая. Торговые иноземцы послали minimum (6 пакетов) — 6 января, maximum (45 пак.) — 22 сентября; русские — с 21 почтами не послали ни одного письма (в течение всего 1 полугодия они весьма мало пользовались почтою); maximum они послали 22 сентября (11). Казенных пакетов более всего было послано 28 апреля (22); 18 февр. и 8 июля не было послано ни одного казенного пакета. Из русских людей, кроме Гаврилы Петрова (43), наибольшее количество писем послал Иван Исаев (13); Матвей Григорьев послал всего 9 пакетов, а Иван Панкратьев отстал даже от Овошникова Григория, Добрынина Логина и Федотова Онисима, пославших по 7 пакетов; он послал всего 6. Из учреждений более всего послал, по-прежнему, Приказ Большой Казны (48); за ним идут — Приказ Большого Дворца и Преображенский (по 29); затем — Новгородский Приказ (25) и Бурмистерская палата (24); Владимирский Судный приказ несколько отстал (20). Наиболее оживленным месяцем по отсылке был сентябрь, наиболее глухими — декабрь и январь.

Таблица 4-я посвящена приему 1699 г. Всех почт прибыло 47 (2 ненумеров., очевидно, вне очереди — одна в июле, другая в августе). Наиболее ддинный промежуток между приходами почт был между 1 и 22 мая наиболее короткий между 30 апр. и 1 мая, 5 и 6 июля. Вообще приход почт был очень неравномерным. Торговые иноземцы получили 12 августа всего 3 письма, но эта почта, очевидно, была добавочная; правильнее считать minimum — 11 пакетов (9 января 1700 г.). Maximum получен иноземцами 21 сент. (54). Русские не получили ни одного пакета 19 раз (особенно часто так случалось в первой половине года и в декабре); maximum ими получен 18 октября (11). Казенных пакетов было получено более всего 8 августа (11); не получено ни одного казенного пакета 10 марта, 18 апр., 30 апр., 6 июля, 12 и 24 авг., 4 окт. Из русских более всего получил пакетов Матвей Григорьев (14); за ним следуютъ — Иван Исаев (12) и Иван Панкратьев (10). Гаврила Петров, конечно, получил исключительное число пакетов (42). Из учреждений, по-прежнему, по числу полученных пакетов, первое место занимает Приказ Большой Казны (60); за ним следует — Новгородский Приказ (35). Из других учреждений ни одно не получило 20 пакетов. Наиболее оживленными месяцами были октябрь и ноябрь, наименее — январь и февраль.

Таблица 5-я (отсылка 1700 г.) и 6-я (прием 1700 г.) уже представляют картину некоторого упадка почтовых сношений. Количество писем менее не только по сравнению с 1699, но и по сравнению с 1698 г. Начало Великой Северной войны сказалось, очевидно, на почтовом деле.

Отсылок было 42. Наибольший промежуток был между 16 янв. и 1 февр и 7 — 23 дек.; наименьший — между 5 и 10 авг. Иноземцы отправили 16 янв. — 12 писем (minimum), а 8 и 15 сент. — по 37 (maximum). Русские — 23 дня не посылали вовсе писем; 7 и 21 окт. они послали по 11 пакетов (maximum). Казенных пакетов более всего было отправлено 10 августа (14); три раза в отсылке казенных пакетов не было (11 мая, 14 окт. и 7 дек.). Из русских людей более всех отправили писем, кроме Гаврилы Петрова (38) — Онисим Федотов (11) и Матвей Григорьев (10). Панкратьев на этот раз не отправил ни одного письма, а Иван Исаев — всего 6, меньше Федора Семенникова (7). Из учреждений на этот раз первым оказалась Ратуша, сделавшая 62 отправления; за ней идут, на почтительном расстоянии, Преображенский (21) и Адмиралтейский приказ (20). Приказ Большой Казны оказался даже ниже Приказа Большого Дворца (19); он сделал 16 отправлений. Наиболее оживленными месяцами были сентябрь и октябрь; наименее — январь и февраль.

Приемов в 1700 г. было 41. Наибольший промежуток был между 24 апр. и 14 мая, наименьший между 4 и 7 окт. Иноземцы получили maximum пакетов 18 сент. (43), minimum — 8 сент. (11); русские получили maximum 28 окт. (12); 21 день они не получили ни одного письма (с начала года до 14 мая, весь сентябрь, декабрь, 26 ноября и 25 июня). Учреждения получили maximum 8 июля (11); не получили ничего — 13 февр., 20 мар., 18 июня, 28 окт., 12 и 20 дек. Из русских людей только один Иван Исаев получил 10 пакетов: Матвей Григорьев получил 9, остальные еще меньше, только Гаврила Петров, по обыкновению, получил значительно больше всех (37). Из учреждений более всех получила пакетов — Ратуша (55); за ней идут — Преображенский приказ (27), Новгородский приказ (25) и только после этого — Приказ Большой Казны (12). Самыми оживленными месяцами были сентябрь, октябрь и ноябрь; наиболее глухим оказался март.

Сделаем теперь сводку всего извлеченного нами из таблиц 1—6 материала.

Аккуратного отправления и прихода почт, как видно, Виниусы не могли достигнуть. Что приход был неравномерен (были случаи промежутка в 20—21 день между двумя приходами), это еще понятно: на таком дальнем расстоянии трудно было почтарям поспевать везде точно, и трудно было следить за их неаккуратностью и её причинами; но удивительно, что даже отправление почт из Москвы не было правильным. Правда, большею частью старались отправлять почту через 7 дней; но встречаются случаи, даже помимо нарочных отправлений, что почта отправляется на 6-й (в 1699 г.), 5-й (1700 г.) и даже 4-й день (1698 г.) после отсылки предыдущей почты, или, наоборот, на 15-й (1698—1699 г.) и даже 16-й (1700 г.). Последнее, конечно, более понятно, чем первое. Впрочем, все эти явления предусмотрены наказом, данным Матвею Виниусу при учреждении Архангелогородской почты. Общее число отсылок, кроме нарочных, колеблется: 44, 45, 42, так же как и число приемов — 48, 47 и 41. В этом смысле 1699 год является самым оживленным, а 1700 г. — наименее оживленным.

Иноземцы не пропускают ни одной почты, чтобы не послать нескольких (minimum — 6) пакетов; число пакетов достигает иногда очень высокой по тому времени цифры — 45 пак. Получения их еще обильнее: minimum только в 1698 г. был 7, а maximum в 1699 г. достигал 54.

Русские торговые люди пользовались почтою гораздо умереннее, что вполне естественно. Много раз были случаи, что почта уходила и приходила без участия русских корреспондентов; всего за 3 года таких случаев было 92 (при общем количестве 262 экспедиций): 49 раз при отсылке и 43 при приеме. Maximum отсылаемых русскими пакетов был 13, да и то только в 1698 г.; в приеме maximum писем для русских выражается цифрой 12 (в 1700 г.). Начало года в этом отношении выдается особенно рельефно частым полным отсутствием участия русских людей в почтовой переписке. Сравнительно оживленную переписку русские ведут только осенью.

Казенные учреждения, конечно, не сообразовались с ярмарочным временем, и для них трудно указать пору года, когда отправления или получения становились чаще или реже. Можно отметить только правильно идущее из года в год уменьшение казенной корреспонденции, объясняемое, вероятно, приближением военного времени, породившим развитие экстраординарных сообщений.

Из русских торговых людей можно указать несколько имен лиц, наиболее энергично пользовавшихся почтою. Таковы: Иван Панкратьев, сделавший 33 отправления и получивший 39 пакетов (всего 72); Иван Исаев, пославший 34, получивший 37 пакетов (всего 71) и Матвей Григорьев, пославший 32, получивший 36 пакетов (всего 68). Отметим также — Федотова Онисима, сделавшего больше всех отправлений в 1700 г. и весьма деятельно участвовавшего в отсылке 1699 г.; Овошникова Григорья и Добрынина Логина, не уступавших предыдущему в отсылке 1699 г. и Семенникова Федора, занявшего видное место в отсылке 1700 г. Наиболее равномерно пользуются почтою Иван Исаев и Матвей Григорьев; что же касается Ивана Панкратьева, то, сделав в 1698 г. 55 почтовых операций, он в 1699 г. сошел уже на 17, а в 1700 г. не послал и не получил ни одного письма.

Что касается казенной корреспонденции, то наиболее энергично пользуется почтою, бесспорно, Приказ Большой Казны, отпустивший и принявший 327 пакетов. Ему значительно уступают Новгородский Приказ (158 пак.) Ратуша (130) и Приказ Большого Дворца; иногда выдаются Преображенский приказ и Судный Владимирский.

Наиболее оживленными месяцами по числу отправляемых и получаемых пакетов являются осенние (сентябрь, октябрь, ноябрь); наиболее глухими — зимние (декабрь, январь и февраль).

На следующей странице мы имеем возможность привести сводную таблицу, прибавив указание числа корреспондентов.

Эта таблица, в свою очередь, дает возможность сделать следующие выводы:

Число русских корреспондентов мало уступает числу иноземцев.

Число пакетов, отправленных и посланных русскими людьми, конечно, несравненно меньше числа „немецких грамоток” и пакетов. В результате за 3 года число пакетов русских людей почти в 9 раз менее числа пакетов иноземцев и составляет 9,6% всей корреспонденции. На каждого русского корреспондента приходится за 3 года по 13,3 письма, т. е. почти в 7 раз меньше, чем на каждого иноземца. Каждая экспедиция (отсылка или прием) дает на русских корреспондентов средним числом 3,2 письма (почти в 8 раз менее, чем на иноземцев) что составляет 9,4% всех отправляемых или получаемых в экспедицию писем (среднего числа). Никто не сомневается, что русские люди не могли проявлять такого энергического участия в почтовой корреспонденции, как иноземцы; но внушительная цифра числа русских корреспондентов (64 при 74 иноземцах) и хотя скромные, но не лишенные высокого интереса, результаты подсчета количества пакетов русских людей, уже не позволяют оставить без внимания того экономического и культурного значения, которое приобретала почта для Московского населения. Принимая во внимание, что

 

	1	1698 г.					1699 г.					1700 г.					Всего за три года				Средн. число пакет.
		2	3	Пакетов			2	3	Пакетов			2	3	Пакетов			2	3	6	7	8	9
				4	5	6			4	5	6			4	5	6
Иноземцев	74	—	—	999	1147	2146	—	—	1081	1287	2368	—	—	1048	1187	2235	—	—	—	6749	91,2	25,7
Русских людей	64	—	—	169	178	347	—	—	119	146	265	—	—	116	126	242	—	—	—	854	13,3	3,2
Учреждений	37	—	—	273	214	487	—	—	228	184	412	—	—	183	171	354	—	—	—	1253	33,8	4,7
Итого	175	44	43	1441	1539	2980	45	47	1428	1617	3045	42	41	1347	1484	2831	131	131	262	8856	50,6	33,8

 

1 — Число корреспондентов

2 — Отсылок

3 — Приемов

4 — Отослано

5 — Принято

6 — Итого

7 — Пакетов

8 — На каждого корреспондента

9 — На каждую экспедицию (отсылку или прием)

 

количество корреспонденции русских людей, сложенное с казенной корреспонденцией, составляет 2107 пакетов, т. е. 23,7% всей корреспонденции, прошедшей через почту за 3 года, мы придем к заключению, что новооткрытой почте суждено было стать учреждением прочным. Мы уже объясняли выше причину некоторого уменьшения корреспонденции к 1700 году, но это уменьшение обнаружилось и на переписке иноземцев и потому не характерно. Война, действительно, могла в этом отношении сыграть печальную роль, но и 21 год войны не погубили учреждения, сразу пустившего корни в обществе.

На основании тех же почтовых записных книг мы имеем возможность составить нижеследующие списки:

Список Московских учреждений, участвовавших в корреспонденции по Архангелогородской почте в 1698—1700 г.

1.	Адмиралтейский приказ
	Аптекарский приказ
	Большого Дворца „
	Большой Казны „
5.	Бурмистерская Палата
	Владимирский Судный приказ
	Генеральский двор (Преображенское)
	Дворцовый Судный приказ
	Житный двор
10.	Земский приказ
	Иноземский „
	Казанский „
	Каменных Дел
	Конюшенный „
15.	Корабельная Палата
	Костромская Чет
	Малороссийский приказ
	Московский Судный приказ
	Новгородский приказ
20.	Оружейная Палата
	Печатный приказ
	Поместный „
	Посольский „
	Потешный двор (Семеновское)
25.	Преображенский приказ
	Провиантских Дел приказ
	Пушкарский „

	Разряд
	Ратуша
30.	Рейтарский приказ
	Семеновское
	Сибирский приказ
	Стрелецкий „
	Сыскной приказ
35.	Устюжская Чет
	Холопья суда приказ
	Ямской приказ

Список русских торговых людей, участвовавших в корреспонденции по архангелогородской почте в 1698—1700 г.г.^[1].

Андреева Катерина

Андреев

Боков Андрей Савинов.

„Боков Григорий

„Боков Ефрем

„Боков Савин Тимоф.

Vandonin Juan (?)

Григорьев Матвей

Грутцын Василий

Гурьев Афанасий

„Гурьев Михаил

„Гурьев Петр Иванов.

Добрынин Логин

Исаев Иван

„Исаев Илья Иванов.

Иевлев Владимир

Карлучкин (?) Иван

Кутуков Алексей Никиф.

Лабознов Кирилл Як.

„Лабознов Максим

Лузин Андрей

„Лузин Иван Клемент.

„Лузин Семен

Матвеев Петр

Мыкляев Иван

Нестеров Иван

Носов Григорий

„Носов Яков

Овошников Григорий

Павлов Естер

„Павлов Иван

Панкратьев Иван

Петров Гаврила

Попов Иван

Ременников Андрей

Румянишников Михаил

Сверчков Афанасий

„Сверчков Иван

„Сверчков Петр

„Сверчков Федор

Свешников Андрей

Семенников Богдан Матв.

„Семенников Иван

„Семенников Яков Матв.

„Семенников Федор Матв.

Соколовский Григорий Иван.

„Соколовский Давид

„Соколовский Семен

Сырешиков Афанасий Яков.

„Сырешиков Григорий

„Сырешиков Дмитрий Яков.

„Сырешиков Иван

„Сырешиков Федор Матв.

Schegolin (?) Wolodimer

Терпыцын Семен Павл.

Тимофеев Арефий

Турченинов Арефий

„Турченинов Тимофей

Филатьев Алексей

„Филатьев Василий

„Филатьев Георгий Алекс.

Щербаков Онисим

Федоров Егор

Федотов Онисим

Мы наблюдали, что весьма значительное число писем, отсылаемых и получаемых, падает на Гаврилу Петрова. Он в документах называется „человек думного дьяка А. А. Виниуса, который отпуски в книгу записывает”. В очередных записях его имя нигде не встречается; но кроме очередных записей, в почтовых записных книгах есть еще, так сказать, личные счета клиентов Московской почты, среди которых есть и его счет с обстоятельным указанием, сколько писем им послано или получено и с указанием веса. Личные счета, кроме Гаврилы Петрова, не заключают в себе ни одного русского корреспондента^[2]; зато иностранцы почти все имеют каждый свою страницу, где ведется счет отправленной или полученной каждым корреспонденции. Во многих местах счета эти перечеркнуты и сделана отметка об уплате, один раз в оригинальном виде: „за часы зачол”, т. е. корреспондент расплатился, очевидно, товаром, давши почтмейстеру часы. В другом месте отмечено: „деньги вручены Андрею Аидреевичу”. Благодаря этим личным счетам, к которым, вдобавок, есть реестр, является возможность составить список торговых иноземцев-корреспондентов, что по очередным записям, вследствие неразборчивости немецких записей, было бы весьма трудно.

Список иноземцев, участвовавших в корреспонденции по Архангелогородской почте в 1698—1700 г.г.

1.	Abraham Gorgijn
	Abraham Kintsius
	Adolf Pott
	Coendraedt Cannengieser (Кондратий Канигитер)
5.	Christoffel Brandt (Брандт)
	Kosmus de Busch (Кузьма Буш)
	Carell Godfellow (Карлус Гутфель)
	Daniel Gaertman
	Daniel Kanegietor
10.	Daniel Schaerbateur (Шхарбатур)
	Daniel Carell
	Denijs Hautewall
	Evert Ysbrandt (Елизазарий Избрант)
	Egidius Zabbrt
15.	Reynholt van San
	Francisco Guasconie
	Frans Timmermann
	Jean Timmermann
	Gillis Barents Cloeck (Елисей Клюк)
20.	Hendrich Boetenandt

	Hendrich Brest
	Hendrick Münter
	Hendrick Bodisco
	Hans Matth. Poppe (Матвей Попп)
25.	Herman en Hans Gouers
	Hend. Stijles
	Hendrick Schwellengrebell
	Hendrick Krewett (Андрей Кревт)
	Paulus Heins Densche Envoye (Енвоие Генс)
30.	Jean Verjuijs
	Jan Verckuijlen
	Jan Lups
	Jean Baltus
	Jacob Pendick
35.	Jacob Nieuwport
	Hans Hendrick Smith
	Jan van Sweeden
	Isaak Kintsius
	Isaak Hauthman
39а.	Isaak Houtman
40.	Jan Houtman (Иван Гоутман)
	Lucas Schultz
	Lucas Scholten
	Lodewick Shönrman
	Martijr Ardin
45.	Niclaes Romswinckel (Ромсвинкель)
	Niclaes Coll
	Niclaes Verhoeff
	Octavius Mevrell
	Ottuell Meuerell
50.	Paul Westhoff Jacobs (Павел Вестов)
	Peter Kock
	Pieter Coijer
	Philipp Wolff (Филип Вулф)
	Pastor Stumphius (Стумфиус)
55.	Roeloff Meijer
	Rudolf Meijer
	Stepan Elant
	Steffen Elout
	Thomas van Kellermann
60.	Thomas Kniper
	Thomas Vadembre (Фадемрехт)
	Volckert van Geijer
	Vice-admirall Cornelis Cruijs (Кроус)
	William Laijd (Вилим Лайд)
65.	Wauter Ewauts Jongh
	Hendrick Rumsuijder
	Otto Bleijer
	Willem Ibrahimoff
	Cornelis Maeck
70.	Hendrick Van-der Hulst
	Юрья Дробус
	Иван Фрей
	Яков Ренголт.

	Стефан Цынбальщик
75.	Англинский каптин (без имени).
	Афанасий Дикенсон
	Александр Югг
	Юрья Кон.
79.	Володимер Югг.

Предполагая, что фамилии 39 и 39а, 41 и 42, 48 и 49, 55 и 56, 57 и 58, 65 и 79 могут попарно означать одно лицо, только с изменением написания, а под 25 скрывается 2 лица, получаем общий итог иноземцев корреспондентов — 74. Интересно, что иногда фамилии русских людей встречаются только в немецком написании, иногда фамилии иноземцев — в русском. Думаем, что это доказывает наличность переписки между русскими и иноземцами, причем письма русских могли быть написаны на немецком языке, а письма иноземцев к русским — на русском. Но, конечно, для решительного заключения, данного материала весьма недостаточно, а оригиналов таких писем у нас не имеется. Отметим еще одно обстоятельство: в числе иноземцев-корреспондентов есть несколько лиц, не принадлежащих к торговому классу; но ввиду того, что официальные письма пересылались бесплатно, и в эти записи не вносились, остается предположить, что попавшие сюда их пакеты носят характер частной корреспонденции, а потому и не могут быть из наших списков исключены.

Приходится, конечно, пожалеть, что список городов и местностей, которые обслуживались архангелогородскою почтою, может быть составлен только на основании записей казенной корреспонденции; но и это обстоятельство не лишает его высокого интереса. Мы видим из него, что архангелогородская почта обслуживала казенные интересы в районе теперешних губерний — Московской, Ярославской, Костромской, Вологодской и Архангельской, а отчасти — Олонецкой, Новгородской, Пермской, Вятской и Владимирской. Из ниже приведенной таблицы видно что даже такие отдаленные местности, как Кольский острог, Пустозерск, Кевроль и Мезень, Верхотурье обслуживались этою почтой (в Кольский острог послано за 3 года 20 почтовых отправлений, в Пустозерск 5, в Кевролу и Мезень 17, Верхотурье 2); впрочем, сами эти местности активное участие в почтовых сношениях принимали весьма слабо: Верхотурье^[3] и Кольский острог не прислали ни одного пакета, Пустозерск 3, Кевроль и Мезень — 2.

Вышеприведенными таблицами и списками, где мы старались собрать всевозможные статистические данные касательно архангелогородской почты за 1698—1700 г., не исчерпывается богатый материал, который можно почерпнуть из почтовых записных книг рассматриваемых нами. Кроме шаблонных записей, на основании которых мы составляли списки и таблицы, в этих книгах повсюду рассеяны отдельные приписки и записи, совершенно не систематизированные, случайные; к ним мы теперь и переходим. Мимоходом внесенное примечание иногда проливает внезапный свет на многие обстоятельства, интересующие исследователя; а весь этот материал в совокупности дает возможность нарисовать целую картинку из бытовой, экономической и культурной жизни тогдашнего общества. Все эти записи, приписки, примечания, мы тщательно выбрали и этим материалом теперь займемся.

Мы уже отмечали то обстоятельство, что записи ведутся 2 шрифтами — немецким и русским, причем иногда фамилии иноземцев заносятся русским шрифтом, а иногда наоборот — русские фамилии пишутся немецким шрифтом. По-видимому, определенной системы относительно шрифта нет; но кое-какие наблюдения и в этой области сделать можно. Приблизительно до

	1698 г.		1699 г.		1700 г.		ВСЕГО
	Отсылка	Прием	Отсылка	Прием	Отсылка	Прием
Антониев монастырь	1	—	—	—	—	—	1
Архангельск	24	92	23	84	33	52	308
Белоозеро	1	—	2	—	6	—	9
Вага	27	2	28	—	15	8	80
Верхотурье	1	—	1	—	—	—	2
Вологда	24	71	39	53	23	46	256
Вятка	1	—	—	—	3	—	4
Галич	1	—	—	—	—	—	1
Двина	66	—	46	—	13	—	125
Еренск	4	—	3	—	1	—	8
Каргополь	7	—	5	—	1	—	13
Кевроль и Мезень	10	—	4	1	3	1	19
Кольский острог	6	—	8	—	6	—	20
Кострома	3	—	3	—	—	—	6
Переславль Залесский	3	—	1	—	1	—	5
Пермь Великая	—	—	1	—	—	—	5
Пошехонье	5	—	—	—	—	—	5
Пошехонские дворцовые села	1	—	—	—	—	—	1
Пустозерск	1	—	2	—	2	3	8
Романов	—	—	1	—	—	—	1
Ростов	1	—	—	—	1	—	2
Соль Вычегодская	7	—	6	—	5	—	18
Сысольская волость	—	—	—	—	1	—	1
Тотьма	6	—	9	—	8	—	23
Углич	1	—	—	—	—	—	1
Устьянские волости	1	—	—	—	—	—	1
Устюг	13	—	16	1	7	—	37
Холмогоры	1	53	—	33	1	24	112
Чаронда	4	—	2	—	6	—	12
Чухлома	—	—	—	—	3	—	3
Ярославль	23	—	17	—	9	—	49

апреля 1699 года фамилии русских людей пишутся исключительно по-русски, а с этого времени — в громадном большинстве случаев они пишутся по-немецки; что же касается иноземцев, то на всём протяжении книг их фамилии встречаются в русской форме довольно редко. Казенная корреспонденция записывается всегда по-русски, но записи эти с апреля 1699 г. становятся безграмотными и пишутся дрожащей, неуверенной рукою, другим почерком. Немецкие записи сделаны рукою Фадемрехта; русские до апр. 1699 г. — рукою Гаврилы Петрова, а с этого времени — неизвестным, вероятно, каким-нибудь другим „человеком“, которого думали приучить к этому делу.

В громадном большинстве случаев содержание частных пакетов не указано, а казенных — наоборот, указано, хотя не всегда определенно. Относительно частных почтовых отправлений имеются следующие записи:

8 июля 1700 г. в приеме против фамилии Hans Matthias Poppe на полях написано: „2 б. и два ящика ару…”^[4].

21 октября 1700 г. записано: „с Вологды прислано 3 портища пуговиц золотых и те отданы Ефиму Симонсу”. Запись эта сделана в ряду казенной корреспонденции; имя Симонса нигде более не встречается. Поэтому это почтовое отправление в нашу статистику не попало совсем.

Место назначения и отправления указываются лишь в казенной корреспонденции; в частной есть только случайные, единичные указания; таковы:

16 июня 1698 г. два иноземческих пакета посланы „к Вологде”; 24 июня одно письмо получено „из Вологды”. Обе отметки сделаны на полях. Это обстоятельство не дает права предполагать, что за все три года частных пакетов из Вологды получен 1, а отослано в Вологду — 2. Интересен другой, несомненный вывод из этого: что частные письма посылались во все города архангелогородского пути и получались в Москве также из разных, примыкавших к этому пути, мест. Несравненно больше указаний на то, что по этой почте посылались также письма за границу, и оттуда получались также. Это видно из записей первой половины 1698 года. „Заморских” пакетов послано:

27	янв. — 2		19	мая — 4
20	февр. — 5		26	мая — 5
10	марта — 4		2	июня — 6
24	марта — 6		9	июня — 6
7	апреля — 2		16	июня — 2
21	апреля — 3		30	июня — 9
5	мая — 4		12	авг. — 1
12	мая — 6		30	дек. — 1
				Всего — 66

Получено „из-за моря”:

10	февр. — 1		31	мая — 2
17	мар. — 7		9	июня — 1
2	апр. — 1		17	июня — 1
15	апр. — 3		24	июня — 2
18	мая — 2		30	июня — 3
			14	июля — 4
				Всего — 27

Отметки об этом сделаны на полях. С 12 авг. они прекращаются, и только 30 дек. находим заметку в этом роде. Это, конечно, вовсе не означает, что со 2-ой половины 1698 г. писем за границу по этой почте не отсылалось и оттуда не получалось; это значит, по нашему мнению, только то, что записывающие стали лениться делать соответствующие отметки.

Были, несомненно, случаи, что приходившее в Москву письмо приходилось направлять в другой город. Об этом свидетельствует одна отметка, сделанная случайно: 13 окт. 1699 г. в приеме против одной немецкой записи отмечено „Woronisz”.

Дальнейшие заметки при частной корреспонденции стоят уже совершенно одиноко. Вот они:

15 окт. 1698 г. против 3 „немецких грамоток” огмечено: „присланы назад”. Очевидно, письма эти, недоставленные адресатам, возвращены в Москву, и отметка делается затем, чтобы не взыскать вторично платы с отправителей.

1 мая в приеме сбоку написано: „положено в апреле”. Долговременный ход почты от Архангельска до Москвы иногда сопровождался осложнениями, мешавшими аккуратному счету почт. Мы уже видели в таблицах, что некоторые январские приемы приходится заносить в таблицу предыдущего года, потому что письма этого приема были посланы, несомненно, в предыдущем году, о чём свидетельствуют номера, которые, очевидно, выставлялись на сумках, и в записных книгах упоминаются всегда. Раз был такой случай: почта № 12 была принята 30 апреля, а № 11 — 1 мая 1699 года; очевидно, № 11 шел от Архангельска 13 дней, а № 12 (если предположить отправление из Архангельска, через неделю) — 7 дней.

13 окт. 1699 г. против письма Стумфиусу (известный пастор) отмечено: „не платит”. 27 марта 1700 г. против фамилии Peter Kock написано „Шхарбатур”; 3 апреля, 24 апреля и 8 июля против Jean Timmermann значится „Брант”. Против многих „немецких грамоток” значится: „Денисова счету”, „за Денисов счет Гоутевала”, „Denijs Hautewall” и пр.

Все эти отметки касаются, по нашему мнению, уплаты. Дело в том, что Peter Kock и Jean Timmermann не значатся в личных счетах и в реестре; вероятно, за первого получил письмо и заплатил Шхарбатур, а за второго — Брант. Что касается отметок о Гоутевале, заведовавшем почтовым делом в Архангельске, то, очевидно, существовала целая категория писем, которые отправлялись и получались бесплатно, а потом служили предметом расчета между московским и архангельским почтмейстерами.

Под 27 июля 1700 г. читаем „нарочная почта до Вологды по упрошению Томаса фон-Келлермана с письмом ево нужным за ево прогонами и за прогоны рядил 5 р.”^[5]. Нарочные почты встречаются весьма редко. С частными письмами, кроме этого случая, таких почт можно отметить всего две, полученные в Москве: 6 июля 1699 г. с 13 немецкими грамотками и письмом Григорью Овошникову и 12 августа того же года с 3 немецкими грамотками.

Этим исчерпываются все более или менее случайные отметки, попавшие в записные книги при частной корреспонденции.

Несравненно более всякого рода заметок находим при перечислении казенной корреспонденции. Мы уже отмечали то обстоятельство, что только при ней указываются и место отправления, и место назначения; нередко также указывается и содержание корреспонденции. В большинстве случаев только именуется посылаемое отправление: грамота, указ, отписка; этих названий весьма много. Реже попадаются:

В 1698 г. 20 янв.: „послано в Вологду по свечи в зачот”.

— 10 февр. получено „с Вологды дело розыскное про разбой”.

— 2 мая получено „с Вологды книги ратных людей”.

— 24 июня получено „в Большую Казну (из Холмогор) — роспись от гостя” (такая же запись 22 июля, 5 августа, 24 августа, 31 августа, 8 сентября; а 15 сентября — „2 свертка с росписьми в Большую Казну”).

— 14 июля получены „с Вологды книги отписные в Иноземский приказ”.

— 15 июля послано „из Посольского приказу связка с грамотами в Переяславль и в Ярославль”.

— 17 августа получено „с Вологды в Сыскной приказ дело убийственное”.

— 8 декабря получено „с Холмогор в Большую Казну дело”.

— 30 декабря послан „из Володимерского приказу сверток с грамотами на Устюг Великий”.

— 6 января 1699 г. получено „с Вологды в Розряд книги ратным людем”.

— 13 января „с Ваги во Дворец” тоже.

В 1699 году:

— 13 января послано „из Володимерского Судного приказу на Вологду связок с грамотами”.

— 20 января „с Вологды в Сыскной приказ дело Якова Валугина”.

— 6 сентября „из Города в Большую Казну роспись”.

— 27 сентября „из Города в столпце дело в Большую Казну”.

— 11 октября „из Города в Бурмистрскую полату в листу дела”.

— 16 ноября „из Города в Бурмистрскую полату в столбце дело” „в Большую Казну — в листу дело”, „с Вологды в Новгородский приказ список с окладных книг”.

— 22 ноября „в Стрелецкий приказ с Вологды к разным делам”.

В 1700 году:

— 3 апреля „с Ваги в листу дела таможенные”.

— 11 апреля „из Новгородского приказу грамота на Двину о хлебной даче стрелецким женам”.

— 14 мая „с отпискою в Преображенской приказ присланы в листу волшебные письма и коренья”.

— 24 июня „из Адмиралтейского приказу грамоты в листу на Вологду”.

— 25 июня „из Города дело в столбике в Ратушу” (тоже, 18 июля).

— 4 октября „от Города в Ратушу 2 столбика с отписками, в Новгородский приказ столбик с отпискою”.

— 7 октября „из Ратуши 2 связка с грамотами и с указами к Городу и Вологде”.

— 4 ноября „из Ратуши грамоты в листу в Архангельск”.

— 17 ноября получена „роспись колодникам в Сибирский приказ ”.

— 26 ноября посланы „в листу указы к Городу из Ратуши”.

Таким образом мы видим, что по почте пересылались, помимо единичных казенных бумаг, целые партии документов в связках, свертках и пр., дела, книги и даже вещи (волшебные коренья). Содержание документов указано в 12 случаях, из них 5 — судебного характера, 5 — финансового, 2 — военного.

Существенное добавление к этим выводам можно получить из рассмотрения другой категории записей, в которых указывается не содержание и характер почтовых отправлений, а имена или названия адресатов. Приведем все эти записи.

В 1698 году:

— 24 февраля „в Пошехонские дворцовые села приказчику Ивану Ощеринову указ из Большие Казны”.

— 5 мая „письмо Колмогорскому архиепископу из Большой Казны (ему же 30 декабря — „из Большого Дворца в Онтониев монастырь”).

— 12 мая „из Болшие Казны указ таможенному Двинскому голове” (ему же 2 сентября, 11 ноября).

— 2 июня то же — Вологодскому голове, 22 июля — Ярославскому.

— 9 июня из Большой Казны грамота гостю Василию Грутцыну, в Архангельск (ему же 22 июля из Большого Дворца, 29 июля из Б. Казны, 4 августа — оттуда же, 4 грамоты, 21 авг. — из Б. Дворца, 2 сент. — из Печатного приказу, 16 сент. — из Б. Казны, 30 сент. — из Корабельной полаты, 7 окт., 18 ноября и 25 ноября — из Б. Казны, 25 ноября — из Корабельной полаты).

— 22 июля „из Устюжского приказу указ в Устьянские волости земским судейкам”.

— 29 июля „из Розряду грамота в Архангельск к Францу Тиморману” (ему же 2 указа оттуда же, 19 авг., 1 указ — 16 сент.).

— 17 августа получено „адмирала Кроуса связок в Володимерской приказ”.

— 19 августа „из Корабельные полаты указ в Ерославль Семену Лузину”.

— 26 августа „из Посольского приказу грамота под обертком цесарского посланника”.

— 23 сентября „из Володимерского приказу указ на Вологду подьячему Никите Рябову”.

— 23 сентября из Сибирского приказа в Архангельск указ Денису Гоутевалу (то же 28 окт.).

— 18 ноября из Новгородского приказа указ на Двину земскому старосте.

В 1699 году:

— 10 июня из Большой Казны указ в Архангельск к поташному промышленнику (то же — 20 июня).

— 10 августа из Большой Казны указ таможенному голове (куда?).

— 31 августа из Большой Казны грамота гостю Василию Грутцыну (ему же 19 окт. указы и грамота в листу из Бурмистр. палаты, 2 дек. 2 грамоты и 4 указа из Ратуши, 9 декабря — указ из Б. Казны).

— 5 октября от бурмистров указ Двинскому бурмистру.

— 19 октября из Бурмистерской палаты указ в Кольский острог бурмистру Осипу Баженову.

— 13 декабря из Архангельска от архиепископа отписка в Преображенское.

В 1700 году:

— Указы бурмистрам: 14 февр. из Ратуши в Кольский острог, 14 марта из Б. Казны в Архангельск, 5 мая из Розряда на Вагу, 10 авг. из Адмиралтейского приказа на Вагу, 15 сент. — из Ратуши на Двину, и оттуда же — на Вологду, 7 дек. — указ Сысольским земским бурмистрам (откуда?).

— 5 мая и 10 июня „из Дворца грамота архиепископу Колмогорскому”; от него 2 отписки в Оружейную палату и в Преображенский приказ - 4 ноября.

— 24 июня „из Болшие Казны память к Городу Дмитрею Филатову”.

— 14 июля „с Генералского двора указ на Вологду к Федору Брянчанинову”.

— 10 августа „из Ратуши грамота к Городу гостю”; ему же 2 указа.

— 15 сент. „из Ратуши грамота к Городу Федору Матвеевичу Семенникову”.

— 23 сент. „из Ратуши связок с грамотами и с указами к Архангельску”.

— 7 октября из Оружейной палаты грамота к сыщику Алексею Хвостову.

— 28 октября из Оружейной Палаты подорожная на Вологду Карлуса Гутфеля.

— 4 ноября из Дворца указ на Вологду Федору Воробеву.

Как видно из содержания перечисленных записей, громадное большинство из них свидетельствует о том, что они относятся к корреспонденции финансового характера: это указы бурмистрам, гостю, поташному промышленнику и пр. Среди них одиноко виднеются такие корреспонденты, как холмогорский архиепископ, Франц Тиммерман, цесарский посланник, сыщик Алексей Хвостов.

Чтобы совершенно покончить со всякого рода записями и отметками, стоящими вне обычных записей, упомянем еще две.

Совершенно одиноко стоит запись 22 марта 1699. Она помещена после списка корреспондентов и гласит: „мирской челобитчик”. Кто такой этот челобитчик, откуда он прислал свою челобитную, куда она была адресована — остается неизвестным. По-видимому, какой-то „мир” решил попробовать отправить челобитную помимо всяких приказов, — царю через почту. Дошла ли эта челобитная — неизвестно. Вес её, конечно, не обозначен, и пришла она в Москву и осталась, вероятно, не франкированною.

Вторая запись читается под 19 ноября 1699 года. Она гласит: „указы в. г-ря по челобитью гостиной сотни Онисима Федотова да Ивана Микляева в Архангельск с ямщиком Переславской слободы Федкою Кукою”. Эта почта — нарочная, без частных писем. Это — третья и последняя почта, не внесенная в наши таблицы.

Здесь уместно вспомнить о том обстоятельстве, что масса писем посылалась самим Виниусом и членами его семейства, а между тем в почтовых записных книгах об этом сведений нет. В книге черновых писем Виниуса мы нашли полный текст одного такого письма (на Вагу, см. выше стр. 466). Мелких же заметок о письмах по этой почте нам попадалось несколько. Напр. в сент. 1699 г. Виниус отмечает: „писал в Город к архиерею, к боярину и воеводе, к Денису, Бранту, Любсу”; в апр. 1700 г. „к Денису о семги, чулках, рукавицах… и буде что Витцен пришлет, о том бы писал”; в авг. того же года: „Денису о провизии” (дважды); в июне 1701 г.: „к Денису, и утешал его, чтоб не сетовал” (после отставки Виниуса); тогда же — „к Избранту, чтоб Денису буде в чем учинить вспоможение”; в сент. того же года: „к Денису, чтоб не унывал и ко мне б о своих нуждах и недостатках писал”^[6] и др.

Мы закончили обозрение всего того материала, который дают почтовые записные книги Архангелогородской почты за 1698—1700 годы. Сделаем теперь выводы из этого обозрения.

Нельзя сказать, чтобы этот материал давал возможность сделать какие-нибудь неожиданные выводы, но, несомненно, что он весьма важен, как подтверждение целого ряда положений, которые можно было высказать a-priori.

Никто и никогда не сомневался, что почта прежде всего служила интересам правительства. Здесь мы имеем целый ряд указаний на то, как правительственные учреждения пользовались почтою для административных, судебных, а в особенности — финансовых целей. Помимо чисто фискальных интересов, правительство блюло и свои промышленные интересы, потому что казна еще продолжала быть купцом и промышленником. Гораздо слабее указания на культурные цели почтовых сношений, но и они несомненно существуют.

Иноземцы, основатели многих промышленных предприятий в России, в том числе и самой почты, естественно, были первыми и самыми главными корреспондентами. Большой процент „немецких грамоток” в почтовом обороте нисколько не является для нас неожиданностью; несколько неожиданным является только то обстоятельство, что число фамилий иноземцев весьма мало превосходит число фамилий русских корреспондентов. Впрочем, при малом количестве приходящихся на каждого русского пакетов, это обстоятельство не представляется особенно важным.

Участие русских торговых людей в почтовой переписке до сих пор не было предметом ученого исследования. Но сношения русских торговцев с иноземцами — факт общеизвестный, а при дальности расстояния между Архангельском и Москвою нужда в письменных сношениях была несомненная. Учреждение почты шло навстречу этой нужде и было бы странно, если бы русское купечество не воспользовалось новым способом сношений. Что почта нужна была русским людям исключительно для торговых целей — видно из того, что они пользуются ею почти исключительно осенью, в ярмарочное время. Напрасно впрочем доказывать, что пользование почтою с какою бы то ни было целью должно было приучить общество к этому важному культурному учреждению и сделать почту в самом непродолжительном времени орудием всяких, не только экономических сношений.

Здесь уместно припомнить также то обстоятельство, что рижскою и виленскою почтою русское купечество пользовалось весьма мало. Чтобы объяснить это, необходимо коснуться вообще значения важнейших торговых путей того времени. Захватив в начале XVII в. берега Балтийского моря и далеко отодвинув от них русские владения, шведы тем не менее хотели сохранить и воскресить замиравшие торговые связи Руси через Новгород с Балтийским морем. Поэтому они весьма тревожились развитием московско-беломорского пути и их коммерческие агенты тщательно изучали вопрос об условиях, при которых можно было бы приостановить развитие этого последнего пути. Но основательное ознакомление с этими вопросами ясно указывало им на невозможность осуществления этих планов. Иностранцы, конечно, предпочитали вести торговлю с московским государством непосредственно, а не через шведские владения; поэтому они предпочитали совершать лишних 50 миль, огибая скандинавский полуостров, чем проникать в Московию через Ревель или Ригу. Затем, еще с половины XVI в. англичане, а за ними другие иностранцы, начали пользоваться архангелогородско-московским путем, изучали местность, где пролегал этот путь, открыли свои фактории в Холмогорах, Вологде и пр., имели склады, суда, рабочих. Всё это заставляло их дорожить привычным путем. Что касается русских торговых людей, то, независимо от тех же условий, они дорожили архангелогородским путем потому, что он был удобен и зимою, и летом, тогда как новгородский путь летом был очень неудобен и лишь зимою был дешевле архангелогородского; затем, по этому последнему пути, русские много зарабатывали на фрахте. Русскому правительству было также важно поддерживать московско-архангелогородский путь, потому что здесь оно получало большой доход от таможенных сборов, не считая пошлин с кабацких, соляных и железных промыслов, развитие которых также было связано с процветанием этого пути^[7].

Все эти условия делали надежды шведов на оживление и возрождение московско-балтийской торговли мало основательными^[8], эти же условия влияли и на почтовые сношения по известным нам дорогам, направляя русскую торговую корреспонденцию почти исключительно к Архангельску.

С приобретением берегов Балтийского моря при Петре В. последовали крупные перемены и в направлении русской торговли… и в почтовых сношениях.

---

1. К сожалению, мы не могли заняться отыскиванием их имен хотя бы в печатной литературе; но некоторые имена неоднократно нам приходилось встречать. В книге П. Милюкова „Государств. хозяйство России в первой четверти XVIII ст.“ мы встречали И. Панкратьева (бургомистр 1703 г., стр. 143), М. Григорьева, Илью Исаева и А. Филатьева (по поводу Китайского торга, стр. 390); сыновья гостя Федора Семенникова обучались в Италии (О немец. школах в Москве, см. Чтения Общ. ист. и др., 1907, I, стр. XXXV); в сибирских делах Археографической Комиссии нам попадались купчина гостиной сотни Григорий Боков, гость Логин Добрынин и пр. Предлагаемый список, конечно, только предположительно может быть назван списком русских торговых людей.
2. В записных книгах Рижской и Виленской почты такие счета русских людей изредка попадаются; но среди них купеческих фамилий нет — только 2—3 более или менее знатных личности, вроде Матвеева, Головина и пр.
3. Верхотурье пользовалось другою почтовою дорогой — сибирскою.
4. Мы знаем, что весьма частою посылкою из-за границы были апельсины и лимоны в ящиках; поэтому не разобранное нами слово может обозначать „апельсины”; но принять такое чтение мешает то обстоятельство, что слово „апельсины” нигде в документах не встречается, а вместо него употребляется слово „помаранцы”
5. Эта почта также не вошла в наши таблицы.
6. М. Арх. М. И. Д., карт. 6, л. 195 об., 263, 277 об., 281 об., 313 об., 314.
7. Города по этому пути давно уже вели обширную торговлю. Вологодский край был богат салом и льном. Англичане и голландцы имели торговые дворы в Вологде еще в XVI веке. Англичане говорили, что нет города в России, который бы не торговал с Вологдою. Большинство судов, плававших по Сухоне, принадлежало вологодским купцам. Тотьма в XVII веке заняла также видное место по торговым оборотам. Устюг Великий был центром меховой торговли. (Краткий истор. очерк развития водяных и сухопут. сообщений и торговых портов в России, Спб., 1900, стр. 30—31). О торговом значении Холмогор и Архангельска мы уже упоминали. Авторы только что цитированного труда ошибаются, полагая, что „главные торговые операции в городах беломорского пути производились в летние месяцы июнь, июль и август… в эти месяца на беломорском пути было особенное оживление“. Мы уже отметили в тексте оживленность сношений в сентябре, октябре и ноябре. Дороги в это время, конечно, портились; но дело в том, что иностранцы намеренно медлили со сделками, надеясь понизить цены русских товаров, русские делали то же, и операции летом шли чрезвычайно вяло. Хотя официально ярмарка происходила с 1 июня до 1 сент., но первые иностранные корабли редко приходили ранее августа, уходили к концу сентября, а купцы не разъезжались до декабря (см. выше, стр. 88; также срв. т. II, 299, 388; Кильбургер, 156; Б. Курц, Донесения Родеса и Архангельско-Балтийский вопрос в полов. XVII в., Ж. М. Н. Пр., 1912, кн. 3, стр. 93; П. Мельгунов, Очерки по истории русской торговли IX—XVIII в., стр. 207).
8. Обстоятельное рассмотрение всех, затронутых здесь вопросов см. в упомянутой статье г. Б. Курца.