Жизнь безконечна, безпредѣльна, вездѣсуща! — Это природа говоритъ намъ мощнымъ, убѣдительнымъ голосомъ, который громко раздается всюду во вселенной, — голосомъ, который звучитъ по всему міровому пространству, проникаетъ въ самыя сокровенныя его области, слышенъ для обитателей всѣхъ міровъ. Природа еще въ древности внушила эту мысль на землѣ нашимъ мудрецамъ, поэтамъ и философамъ, просвѣтленный духъ которыхъ могъ самостоятельно подняться до общенія съ природой. Эту мысль природа въ наши дни внушаетъ намъ въ каждомъ новомъ научномъ открытіи, когда человѣку, послѣ многолѣтней упорной борьбы, наконецъ, удается заглянуть еще въ одинъ уголокъ ея таинственнаго царства. Здѣсь природа такъ ясно и ярко раскрываетъ свою сущность, что къ ней невольно чувствуешь неодолимое влеченіе, которое испытываетъ даже тотъ, кто впервые сдѣлалъ попытку истолковать знаменія природы. Но для того, чтобы названная мысль принесла намъ пользу, она должна укорениться въ насъ глубоко, мы должны видѣть въ ней неопровержимый принципъ.
Надѣемся, что теперь, наконецъ, читатель не сомнѣвается въ томъ, что обитаемые міры многочисленны; и хотя мы пока еще не можемъ опредѣленно сказать, что въ данную минуту обитаемъ именно тотъ или этотъ міръ, но необходимо признать состояніе обитаемости нормальнымъ для всякаго міра. Есть еще одна область разсужденія, которая, будучи болѣе общей, чѣмъ только-что нами покинутыя, дополняетъ и подтверждаетъ послѣднія. Микроскопъ показалъ намъ, что творческая сила всюду на землѣ разсѣяла жизнь, и что даже за предѣлами видимой жизни есть существа, размѣры которыхъ постепенно сводятся къ такой ничтожной величинѣ, которая недоступна нашему пониманію. Телескопъ показываетъ намъ, что нашъ духъ не въ состояніи объять эту творческую силу во всемъ ея объемѣ, и что мы, какъ говоритъ Паскаль, несмотря на распространеніе нашихъ представленій за предѣлы воображаемыхъ областей, все-таки можемъ познать лишь атомы, ничтожные, въ сравненіи съ дѣйствительностью. Дѣйствительно, не можетъ быть болѣе роскошной картины, болѣе величественнаго зрѣлища, быть свидѣтелемъ котораго признанъ человѣкъ, чѣмъ зрѣлище безпредѣльнаго звѣзднаго міра!
Наша планетная система въ томъ видѣ, въ которомъ мы ее себѣ представляемъ, замкнутая въ орбитѣ Нептуна, который постоянно находится отъ солнца на разстояніи около 7.000.000 лье, эта система далеко не ограничиваетъ собою всю область вліянія нашего солнца. Весьма возможно, что есть другія планеты, находящіяся отъ солнца на еще болѣе далекомъ разстояніи, чѣмъ Нептунъ, но несомнѣнно, что безчисленныя кометы, которыя, подобно планетамъ, подчиняются вліянію солнца и вращаются вокругъ него по всѣмъ направленіямъ, удаляются отъ солнца на значительно большее разстояніе, чѣмъ Нептунъ, чтобы затѣмъ вновь приблизиться къ нему и опять начать свой прежній путь. Здѣсь мы замѣтимъ, что кометы состоятъ изъ чрезвычайно мелкихъ тѣлъ, невѣдомаго до сихъ поръ строенія, что онѣ не принадлежатъ къ числу обитаемыхъ міровъ, и что количество кометъ равняется нѣсколькимъ стамъ тысячамъ; свой путь вокругъ солнца нѣкоторыя кометы совершаютъ въ продолженіе нѣсколькихъ столѣтій, что одно говоритъ о громадномъ разстояніи, отдѣляющемъ ихъ отъ солнца. Такъ, большая комета, которую наблюдали въ 1811 году, совершаетъ свой путь вокругъ солнца въ 3.000 лѣтъ, а комета 1680 года описываетъ свою орбиту въ 88 столѣтій, при чемъ первая комета удаляется отъ солнца на 13.650.000.000 лье, а. вторая — на 32.000.000.000 лье.
Какъ ни велики эти разстоянія, какъ ни обширно царство нашего солнца, но только что приведенныя величины, производящія на первый взглядъ ошеломляющее впечатлѣніе, кажутся совершенно ничтожными въ сравненіи съ безпредѣльностью вселенной, въ которой разбросаны милліарды другихъ, еще болѣе совершенныхъ солнечныхъ системъ. Однако для опредѣленія разстояній за предѣлами нашей солнечной системы, принято пользоваться другими величинами, чѣмъ при опредѣленіи разстояній въ нашей планетной системѣ. Тамъ не говорятъ, что такое-то разстояніе равно столькимъ-то лье, а говорятъ, что оно равняется столькимъ-то разстояніямъ земли отъ солнца. Какъ мы уже видѣли выше, это разстояніе приблизительно равно 37 милліонамъ лье, что мы и примемъ за единицу для нашихъ дальнѣйшихъ изслѣдованій.
Каждая звѣзда есть солнце, самостоятельно испускающое свѣтовые и тепловые лучи; найдено, что нѣкоторыя звѣзды, напримѣръ, Сиріусъ, свѣтятся гораздо ярче, тѣмъ наше солнце; что, слѣдовательно, наше солнце, будучи разсматриваемо на такомъ разстояніи, на какомъ отъ насъ находится Сиріусъ, казалось бы слабо мерцающей точкой, солнцемъ третьей величины.
Если наша солнечная система въ общемъ построена по тому же образцу, по которому построены всѣ солнечныя системы, что болѣе чѣмъ вѣроятно; если такимъ образомъ, по строенію нашей солнечной системы можно судить о строеніи другихъ системъ, то каждая изъ этихъ сверкающихъ звѣздъ должна быть центромъ своей роскошной системы, изъ которыхъ одна, быть-можетъ, заключаетъ въ себѣ большее, а другая — меньшее число болѣе или менѣе совершенныхъ планетъ. Но если даже окажется, что не всѣ разсыпанныя по вселенной солнца служатъ центрами своихъ особыхъ планетныхъ системъ, то мы можемъ быть вполнѣ убѣждены въ томъ, что они все-таки представляютъ собою исходныя точки дѣятельной жизни, развивающейся на неизвѣстныхъ намъ мірахъ, что они представляютъ собой центры твореній, которыя, быть-можетъ, чужды извѣстнымъ намъ образцамъ, но которыя все-таки дивны и величественны, какъ все созданное природой.
Было бы хорошо, если бы мы могли объять безпредѣльнымъ взглядомъ нашего духа безграничность, въ которой сіяютъ созданія эѳира; было бы великолѣпно, если бы мы могли нанести послѣдній ударъ куполообразному небу нашихъ предковъ, если бы мы могли навсегда отдѣлаться отъ ложнаго представленія, навязаннаго намъ нашими чувствами, будто всѣ звѣзды, болѣе или менѣе яркія, движутся на одинаковомъ, неизмѣняюіцемся разстояніи отъ насъ; было бы прекрасно, если бы мы могли хотя мысленно пронестись черезъ пространства, въ которыхъ одна міровая система смѣняется другой, до безконечности. Попробуемъ сдѣлать это.
Взглянемъ на нашу планетную систему, какъ на небольшой флотъ суденышекъ, плывущій своимъ отдѣльнымъ путемъ по безбрежному океану эѳира. Наше солнце, какъ и всѣ другія звѣзды, движется по безпредѣльному пространству и направляется къ созвѣздію Геркулеса. Вся солнечная система принимаетъ участіе въ этомъ поступательномъ движеніи, такъ какъ, если бы планеты отдалились отъ солнца далѣе своихъ орбитъ, вышли бы изъ сферы притяженія солнца, онѣ должны были бы погибнуть. Безчисленное множество такихъ же звѣздъ, какъ наше солнце, разсѣяно по пространству вселенной, при чемъ одѣ раздѣлены другъ отъ друга чудовищными пространствами. Такъ, напримѣръ, ближайшая къ нашей системѣ звѣзда находится отъ нашего солнца на разстояніи, превышающемъ разстояніе земли отъ солнца въ 275.000 разъ, что равняется десяти трилліонамъ лье.
Таково разстояніе ближайшей къ намъ звѣзды, обозначаемой греческой буквой α, изъ созвѣздія Центавра. Сиріусъ находится отъ нашего солнца на разстояніи, превышающемъ разстояніе отъ земли до солнца въ 625.000 разъ; Вега — на разстоянія 51 тысячи милліардовъ лье; Полярная звѣзда — 86 тысячъ милліардовъ; остальныя звѣзды находятся на невѣроятныхъ разстояніяхъ въ сотни милліоновъ милліардовъ лье отъ нашего солнца. Но и эти звѣзды находятся на сравнительно небольшихъ разстояніяхъ отъ нашей системы, это такъ сказать наши сосѣдки. Но есть еще милліарды звѣздъ, разстояніе которыхъ отъ нашей системы мы не можемъ выразить какимъ-либо математическимъ понятіемъ, такъ какъ разстояніе между землею и солнцемъ является совершенно исчезающей величиной въ сравненіи съ этими разстояніями.
Для того, чтобы дать хоть какое-нибудь понятіе объ этихъ величинахъ, мы попробуемъ воспользоваться скоростью, съ которой распространяется свѣтовой лучъ. Свѣтъ, распространяющійся со скоростью 75.000 лье въ секунду, пробѣгаетъ разстояніе отъ сосѣдней звѣзды α созвѣздія Центавра, въ 4 года и 4 мѣсяца. Десять лѣтъ нужно свѣтовому лучу, чтобы донестись до насъ съ Сиріуса, 21 годъ, чтобы пролетѣть разстояніе между землей и Вегой; 36 лѣтъ свѣтъ распространяется отъ Полярной звѣзды до земли[1].
Съ нѣкоторыхъ другихъ ближайшихъ къ намъ звѣздъ, свѣтъ несется до земли сотни лѣтъ, а съ едва различимыхъ звѣздъ Млечнаго пути свѣтовой лучъ проникаетъ къ намъ черезъ 5.000 лѣтъ. Но и это совершенно ничтожныя величины, исчезающія при сравненіи съ другими величинами, съ которыми приходится имѣть дѣло при изученіи вселенной. Телескопъ показалъ намъ туманныя пятна, отъ которыхъ лучъ свѣта проникаетъ къ намъ лишь черезъ милліоны лѣтъ. Но надо помнить, что наши телескопы чрезвычайно слабы, безсильны противъ тѣхъ чудовищныхъ разстояній, которыя отдѣляютъ насъ отъ другихъ, еще невѣдомыхъ намъ міровъ, и что эти разстоянія превосходятъ наше пониманіе.
Эти огромныя величины понемногу развертываютъ передъ нами картину безпредѣльности вселенной, при чемъ попутно съ безпощадной опредѣленностью выясняется все ничтожество нашей земли, ея положеніе среди другихъ планетъ, ея очевидно жалкая роль, которая намъ сначала казалась такой величественной. Эти величины въ то же время говорятъ намъ, что мы брошенные на крошечную скорлупку, не въ силахъ понять даже первое слово той исторіи звѣзднаго міра, которая раскинулась на недоступную для насъ гигантскую ширину. Доносящіеся до насъ со звѣздъ свѣтовые лучи разсказываютъ намъ лишь эпизоды изъ далекаго прошлаго міровъ, современное состояніе которыхъ невѣдомо нашей убогой землѣ. Предположимъ, напримѣръ, что роскошный Сиріусъ вслѣдствіе какой-либо грандіозной катастрофы сегодня пересталъ существовать: объ этомъ мы узнаемъ лишь черезъ десятокъ лѣтъ, такъ какъ все это время для насъ онъ будетъ сверкать все еще на томъ же мѣстѣ, на которомъ въ дѣйствительности его уже нѣтъ. Если бы сегодня погибли всѣ далекія звѣзды, то мы все-таки продолжали бы видѣть ихъ на обычныхъ мѣстахъ въ продолженіе многихъ лѣтъ, столѣтій и даже тысячелѣтій, въ зависимости отъ лежащихъ между землей и ими разстояній. Очень возможно, что звѣзды, строеніе и движеніе которыхъ мы теперь изучаемъ, въ дѣйствительности перестали существовать еще до начала развитія земной жизни! Да, въ каждую отдѣльную минуту мы можемъ судить только о прошломъ звѣзднаго міра, такъ какъ всѣ наши свѣдѣнія о сверкающихъ въ міровомъ эѳирѣ небесныхъ тѣлахъ основаны на тѣхъ лучахъ, которые доносятся до насъ съ ближайшихъ звѣздъ, и которыми мы пользуемся для нашихъ измѣреній. Самая сущность звѣздъ остается для насъ скрытой, благодаря отдѣляющимъ насъ отъ нихъ разстояніямъ. Вселенная проходитъ черезъ разныя фазы развитія, и мы не можемъ не только изучить эти фазы, но даже и получить о нихъ какое-либо извѣстіе. Міры возникаютъ и разрушаются, солнца загораются и гаснутъ, человѣчества создаются, дѣло природы совершается безпрерывно, а мы — мы, какъ и все остальное, увлекаемся общимъ потокомъ въ вѣчную безпредѣльность, среди полнаго невѣдѣнія.
Есть звѣзды, яркость которыхъ съ теченіемъ времени уменьшается. Птоломей въ своей книгѣ опредѣляетъ положеніе звѣзды, которая по каталогу Фламстида обозначена № 71, и которая въ началѣ нашей эры считалась звѣздой пятой величины. Теперь эта звѣзда уже невидима простымъ глазомъ и относится къ разряду звѣздъ 7½-ной величины. Фламстидъ относитъ ее къ звѣздамъ величины 7½, а Лаландъ — 6½. Звѣзда τ въ созвѣздіи Рыбъ была въ свое время звѣздой четвертой величины, теперь же ее относятъ къ звѣздамъ 7-й величины и она невидима простымъ глазомъ. Звѣзда ν въ созвѣздіи Лиры изъ четвертой величины перешла въ шестую. Сравнивая прежніе каталоги съ новѣйшими, можно найти много такихъ примѣровъ. Астрономъ Байеръ относилъ звѣзду α въ Драконѣ ко второй величинѣ, между тѣмъ какъ теперь она относится къ третьей величинѣ. Древніе греки считали звѣзду Касторъ наиболѣе свѣтлой изъ Близнецовъ, теперь же значительно свѣтлѣе Поллуксъ. Звѣзда Альфардъ въ Гидрѣ прежде относилась къ первой величинѣ, теперь же она отошла ко второй. Фламстидъ отнесъ звѣзду Дубе въ Большой Медвѣдицѣ къ звѣздамъ первой величины, теперь же ее причислили ко второй величинѣ. — Кромѣ различной яркости, звѣзды отличаются еще опредѣленной окраской испускаемыхъ ими свѣтовыхъ лучей, и эта окраска тоже подвержена измѣненіямъ. Такъ, напримѣръ, Птоломей говоритъ, что Сиріусъ испускаетъ лучи, окрашенные въ ясно выраженный красный цвѣтъ, между тѣмъ какъ теперь мы видимъ лучи Сиріуса совершенно бѣлыми. — Многія звѣзды, которыя наблюдались прежде, теперь совершенно исчезли, отъ нихъ не осталось пикакого слѣда. Жанъ-Доминикъ Кассини, первый директоръ французской обсерваторіи, въ концѣ XVII вѣка замѣтилъ, что помѣченная въ каталогѣ Байера звѣзда, которая должна находиться надъ звѣздой ε въ Малой Медвѣдицѣ, совершенно исчезла. Совершенно исчезли также девятая и десятая звѣзды въ созвѣздіи Тельца. Съ 10 октября 1781 года и по 25 марта 1782 года знаменитый астрономъ Слау наблюдалъ исчезновеніе 55-й звѣзды въ созвѣздіи Геркулеса; красный свѣтъ этой звѣзды постепенно блѣднѣлъ и, наконецъ, погасъ совершенно. — Случалось, что звѣзды внезапно появлялись и такъ же внезапно исчезали; подобное явленіе наблюдалъ Тихо. Въ ноябрѣ 1572 года внезапно появилась новая звѣзда. По блеску она близко подходила къ Венерѣ, люди съ острымъ зрѣніемъ видѣли ее даже днемъ, а ночью она ясно виднѣлась сквозь облака. Въ декабрѣ она по яркости равнялась Юпитеру. Въ январѣ 1753 года она еще обладала яркостью звѣзды 1-й величины, затѣмъ она постепенно стала тускнѣть и, наконецъ, совершенно исчезла въ мартѣ 1574 года. Эта звѣзда, появившаяся черезъ нѣсколько мѣсяцевъ послѣ кровавыхъ ужасовъ Варѳоломеевской ночи, возбудила много самыхъ суевѣрныхъ толковъ. Утверждали, что это та же звѣзда, которая когда-то привела пастуховъ въ Виѳлеемъ. Чуть ли не въ пятнадцатый разъ предсказывали близкій конецъ міра. Хотя эти предсказанія, конечно, никогда не сбывались, однако когда на этотъ разъ конецъ міра былъ назначенъ на 1588 годъ, то пророчеству повѣрили больше, чѣмъ вѣрили раньше. Не слѣдуетъ удивляться легковѣрности людей въ то время: еще въ 1858 году, при появленіи большой кометы, мы имѣли новое доказательство того, что масса всегда остается массой и легче поддается невѣжественнымъ импульсамъ, чѣмъ разумнымъ доводамъ. Исторія нашего человѣчества всегда останется исторіей его слабостей! — Однако вернемся снова къ звѣздному міру. — Десятаго октября 1604 года Бруновикъ въ Прагѣ впервые увидѣлъ новую звѣзду въ созвѣздіи Зміеносца; болѣе года эта звѣзда, сначала очень яркая, затѣмъ постепенно тускнѣвшая, продержалась на небосводѣ, затѣмъ она исчезла и покуда болѣе не появлялась. Подобныя явленія наблюдались въ 1848, 1866 и 1876 годахъ. Теперь обратимся къ звѣздамъ, измѣняющимся періодически. До сихъ поръ періодическое увеличеніе и уменьшеніе яркости установлено на 112-ти звѣздахъ. До 1809 года были извѣстны лишь одиннадцать періодически измѣняющихся звѣздъ, изъ которыхъ первой была звѣзда Мира, въ созвѣздіи Кита, открытая въ 1639 году астрономомъ Гольварда. Какъ степени измѣненія яркости, такъ и періодичность этихъ измѣненій весьма различны. Такъ, напримѣръ, звѣзда Мира въ продолженіе 331 дня и десяти часовъ относительно яркости переходитъ изъ второй величины къ девятой и обратно; звѣзда R, въ созвѣздіи Короны, въ теченіе 323 дней изъ шестой величины переходить въ тринадцатую; Алголъ въ созвѣздіи Персея въ продолженіе двухъ сутокъ двадцати часовъ 49 минуть отъ второй величины переходитъ къ четвертой. Эта послѣдняя звѣзда отличается еще той особенностью, что ея потускнѣніе длится вообще лишь три часа, при чемъ наибольшее потускнѣніе продолжается лишь восемнадцать минутъ, а все остальное время звѣзда сохраняетъ вполнѣ равномѣрную яркость. Для нѣкоторыхъ звѣздъ еще не удалось установить опредѣленной періодичности измѣненія ихъ яркости, напримѣръ, для звѣзды Капелла въ созвѣздіи Возничаго, нѣкоторыя звѣзды въ Большой Медвѣдицѣ, и, главнымъ образомъ, звѣзда η въ созвѣздіи корабля Арго, въ южномъ полушаріи; эту звѣзду Галлей въ 1677 году причислилъ къ четвертой величинѣ, Лакай въ 1751 году считалъ ее звѣздой 2-й величины, а Бёрчель въ 1827 году видѣлъ въ ней звѣзду первой величины. Съ 1827 по 1837 годъ эта звѣзда имѣла яркость второй величины; 16 декабря 1837 года ея яркость почти равнялась яркости Сиріуса и съ этого времени ея оранжевые лучи неизмѣнно сохранили эту яркость. Несомнѣнно, что, кромѣ перечисленныхъ звѣздъ, есть еще многія свѣтила, періодически измѣняющія свою яркость, хотя эти измѣненія до сихъ поръ нами не установлены, тѣмъ болѣе, что эти измѣненія часто совершаются въ такіе періоды, которые сильно затрудняютъ точное ихъ наблюденіе.
Мы въ краткихъ чертахъ коснулись исторіи тѣхъ переворотовъ звѣзднаго міра, слабые слѣды которыхъ уловлены нами съ земли; очевидно, что наши наблюденія являются лишь безконечно ничтожнымъ обрывкомъ того, что ежедневно совершается въ безпредѣльномъ пространствѣ вселенной, но и этихъ обрывковъ достаточно для того, чтобы доказать полную несостоятельность ложнаго представленія о неподвижности небеснаго свода. Мы привыкли наблюдать міры среди тьмы и безмолвія ночи, когда насъ окружаетъ сонъ, въ который погружена природа со всѣми ея созданіями, и тогда у насъ невольно является стремленіе перенести состояніе соннаго покоя съ земли и на то, что мы видимъ на небѣ. Здѣсь мы поддаемся обману чувствъ, съ которымъ долженъ бороться нашъ разумъ. Въ каждую данную секунду у каждой планеты освѣщена солнцемъ лишь одна половина; соотвѣтственно вращенію планеты, на каждой точкѣ ея поверхности день равномѣрно смѣняется ночью. Такимъ образомъ ночь представляетъ собою явленіе, періодически свойственное лишь отдѣльнымъ точкамъ, но совершенно чуждое вселенной вообще. Темнота, одиночество, тишина свойственны лишь отдѣльнымъ точкамъ и не распространяются за ихъ предѣлы. То, что мы наблюдаемъ временами у себя на землѣ, не имѣетъ ничего общаго съ жизнью вселенной. Необъятное пространство, усѣянное безчисленными мірами, не имѣетъ ничего общаго съ тѣмъ, что мы называемъ неподвижностью и смертью. Косная неподвижность неба умерла вмѣстѣ съ ученіемъ Аристотеля. Современныя наблюденія разсѣяли всякія сомнѣнія относительно непрерывности движенія всѣхъ небесныхъ тѣлъ. Все прогрессируетъ, все образуется вновь, всюду царятъ жизнь и движеніе. Если разсматривать вселенную издали пытливымъ взоромъ философа, которому чужды время и пространство, то вселенная должна казаться гигантской сложностью міровыхъ системъ, непрерывно движущихся по различнымъ, строго установленнымъ путямъ, системъ, непрерывно скрещивающихся, сверкающихъ яркими солнцами, блестящими планетами, огненными кометами. Здѣсь видна жизнь, а не смерть; движеніе, а не покой; свѣтъ, а не мракъ; гармонія, а не молчаніе; постепенное преобразованіе, а не косная неподвижность. Для того, чтобы познать величіе этого живого творчества, надо глядѣть въ міровое пространство, а не на ту песчинку, съ которой мы временно связаны.
Мы ознакомились съ разстояніями, отдѣляющими насъ отъ ближайшихъ къ намъ звѣздъ; мы дали нашимъ мыслямъ полную свободу подняться въ безпредѣльность мірового пространства. Посмотримъ теперь, сколько мы знаемъ звѣздъ, изъ той ихъ массы, которая наполняетъ доступную нашимъ слабымъ приборамъ область вселенной.
Прежде всего, для поясненія уже сказаннаго, упомянемъ, что звѣзды дѣлятся обыкновенно на классы или величины въ завпсимости отъ ихъ яркости. Такимъ образомъ, терминъ „величина“ относится не къ неизвѣстному намъ размѣру звѣзды, а лишь къ воспринимаемой нашими чувствами ея яркости, и въ общемъ мы должны считать, что наименѣе яркія звѣзды тѣ, которыя находятся отъ насъ на наибольшемъ разстояніи.
Въ обоихъ звѣздныхъ полушаріяхъ, то-есть на всемъ видимомъ нами небѣ, насчитываютъ звѣздъ: 18 — первой величины, 60 — второй, 200 — третьей, 500 — четвертой, 1.400 — пятой и 4.000 — шестой. Этимъ ограничивается число звѣздъ, видимыхъ простымъ глазомъ, но пропорція увеличенія растетъ приблизительно въ той же степени, т.‑е. всякій послѣдующій классъ сравнительно съ предыдущимъ насчитываетъ приблизительно въ три раза больше звѣздъ. Это прогрессивное увеличеніе вполнѣ понятно, если принять во вниманіе, что, какъ уже было сказано выше, звѣзды намъ кажутся тѣмъ меньше, чѣмъ дальше онѣ отстоять отъ земли; поэтому, чѣмъ меньше или дальше наблюдаемыя нами съ земли звѣзды, тѣмъ на большемъ пространствѣ онѣ разсѣяны. — За шестой величиной мы до сихъ поръ насчитываемъ еще десять величинъ звѣздъ, видимыхъ черезъ телескопъ. Для того, чтобы читатель могъ составить себѣ понятіе объ увеличеніи числа звѣздъ въ дальнѣйшихъ классахъ, укажемъ на то, что звѣздъ восьмой величины насчитываютъ 40.000, девятой — 120.000, десятой — 360.000 и т. д. Араго насчиталъ въ тринадцатомъ классѣ 9.566.000 звѣздъ, въ четырнадцатомъ — 28.697.000 звѣздъ; общее число уловимыхъ нашими приборами звѣздъ онъ опредѣлялъ въ 43 милліона, относя сюда звѣзды отъ первой, до четырнадцатой величины. Для звѣздъ до шестнадцатой величины Лаландъ, Деламбръ и Франкёръ опредѣляютъ число въ 75 милліоновъ, въ то время какъ другіе астрономы повысили эту цифру до 100 милліоновъ.
Такова численность звѣздъ, вообще уловимыхъ при помощи средствъ, находящихся въ нашемъ распоряженіи, т.‑е. звѣздъ, находящихся отъ земли на такомъ разстояніи, что онѣ могутъ распространять свои свѣтовые лучи до насъ. За этими предѣлами число звѣздъ еще болѣе возрастаетъ, но тамъ оно не поддается даже сколько-нибудь приблизительному опредѣленію съ земной точки зрѣнія. Въ виду безконечнаго множества разсыпанныхъ по вселенной міровъ, а также въ виду невѣроятныхъ разстояній между ними, дѣлается вполнѣ понятнымъ то обстоятельство, что свѣтовые лучи, несмотря на всю быстроту ихъ распространенія, несутся въ пространствѣ милліоны лѣтъ, прежде чѣмъ они достигнутъ нашей земли.
Какъ сверкающія жемчужины, отправленныя въ безконечность вселенной, звѣзды, покорныя одному общему закону, несутся по пространству, представляя собою членовъ одной общей семьи, побѣги одного общаго корня. Въ одномъ мѣстѣ онѣ группируются миріадами въ архипелагѣ острововъ, плавающихъ въ эѳирѣ, въ другомъ мѣстѣ онѣ объединяются въ системы и вращаются вокругъ невидимаго центра. Дѣло въ томъ, что весьма значительное количество звѣздъ — приблизительно сороковая часть ихъ общаго числа, — при ближайшемъ изслѣдованіи оказались двойными. Тамъ, гдѣ раньше видѣлась одна звѣзда, Гершель, Струве, Кларкъ и другіе серьезные ученые увидѣли два солнца, вращающіяся вокругъ одного общаго центра тяжести. Равнымъ образомъ найдены такія тройныя, четверныя, вообще сложныя системы. Подобно нашей системѣ, онѣ поддерживаются благодаря силѣ тяготѣнія, и каждое изъ входящихъ въ ихъ составъ солнцъ можно считать центромъ опредѣленной группы планетъ, условія обитаемости которыхъ должны значительно разниться отъ царящихъ на землѣ условій, такъ какъ тамъ планеты получаютъ тепло и свѣтъ изъ двухъ или даже большаго количества источниковъ, и ихъ движенія опредѣляются нѣсколькими центральными тѣлами. Вращательныя движенія этихъ солнцъ вокругъ ихъ общаго центра тяжести совершаются, въ зависимости отъ системъ, въ весьма различные періоды времени. Такъ, напримѣрь, ζ нъ созвѣздіи Геркулеса описываетъ свой путь въ 34½ года; звѣзда ξ въ созвѣздіи Вѣсовъ — въ 105 лѣтъ, а звѣзда Касторъ, въ созвѣздіи Близнецовъ — въ 520 лѣтъ. Большинство періодовъ изслѣдованныхъ до сихъ поръ двойныхъ звѣздъ, выражаются въ тысячахъ лѣтъ, а по наблюденіямъ движенія нѣкоторыхъ изъ нихъ, продолжительность прохожденія ими ихъ пути опредѣлена въ 20.000—30.000 лѣтъ. Эти двойныя звѣзды для міровъ, находящихся отъ нихъ на меньшемъ разстояніи, а потому могущихъ болѣе внимательно слѣдить за ихъ движеніями, могутъ служить своего рода гигантскими звѣздными часами, отмѣчающими на небѣ вѣковые періоды, передъ которыми жалкая человѣческая жизнь проходитъ совершенно незамѣченной. Какъ прекрасенъ долженъ быть міръ, озаряемый нѣсколькими солнцами, испускающими яркіе лучи различной окраски! Мы не знаемъ, какъ сложилась жизнь въ этихъ далекихъ міровыхъ областяхъ; мы не можемъ себѣ представить, какъ на этихъ далекихъ мірахъ дѣйствуютъ невѣдомые намъ элементы, въ какой формѣ тамъ проявляютъ себя силы природы, какое дѣйствіе оказываютъ тепло и свѣтъ, излучаемые нѣсколькими солнцами; мы не знаемъ, какъ тамъ день смѣняется ночью, каковы тамъ времена года, не знаемъ, какую роль тамъ играетъ электричество, какую дивную жизнь въ различныхъ формахъ и градаціяхъ тамъ развила природа; ничего этого не можемъ знать мы, жалкія соринки, заброшенныя на отдаленный, убогій осколокъ вселенной.
Значительная часть небесныхъ тѣлъ, видимыхъ нами на небѣ, особенно тѣлъ, принадлежащихъ къ такъ называемому Млечному пути или находящихся вблизи послѣдняго, относятся къ одной общей группѣ, которую астрономы называютъ туманными пятнами. Наше солнце, а слѣдовательпо, и земля съ другими планетами, тоже принадлежитъ къ этому скучиванію небесныхъ тѣлъ; солнце стоитъ почти въ центрѣ пятна, составленнаго изъ нашей системы. На вопросъ, сколько солнцъ могутъ входить въ составъ Млечнаго пути, мы можемъ отвѣтитъ, что астропомъ Гершель при помощи своего огромнаго телескопа въ теченіе четверти часа и на площади въ 15 минуть (т.‑е. въ ¼ видимаго диска солнца) прослѣдилъ поразительное количество въ 116.000 звѣздъ, прошедшихъ черезъ поле сто наблюденія; перенося эту цифру на весь Млечный путь, онъ опредѣлилъ, что послѣдній долженъ содержать не менѣе восемнадцати милліоновъ солнцъ. Таково количество звѣздъ, вычисленныхъ по экваторіальному положенію туманнаго пятна, въ которомъ наше солнце представляетъ собою совершенно незначительную единицу, и въ которомъ всѣ планеты, не говоря уже о крошечной землѣ, совершенно пропадаютъ. Что касается формы и размѣровъ этого туманнаго пятна, то оно представляется въ видѣ продолговатаго скопа звѣздъ, настолько обширнаго, что по вычисленіямъ астронома Мэдлера, свѣтовой лучъ отъ центра скопа долетаетъ до его окружности въ теченіе 4.777 лѣтъ, откуда получается продольный размѣръ въ болѣе чѣмъ 90.000 билліоновъ километровъ.
Звѣздный міръ представляется намъ роскошнѣйшей сокровищницей творенія, если не совершенствомъ творенія, хотя этотъ взглядъ вытекаетъ лишь изъ нашей привычки примѣнять ко всему крошечные размѣры нашей убогой земли. Отъ этого ложнаго взгляда мы непремѣнно должны отдѣлаться, для чего намъ нужно вспомнить, что упомянутое туманное пятно не только не одиноко среди вселенной, но что оно представляетъ собою лишь скромнаго спутника другихъ такихъ же планетъ, наполняющихъ эѳирное пространство, не менѣе, а быть-можетъ, даже гораздо болѣе сіяющихъ и прекрасныхъ. На небѣ есть значительное количество связанныхъ туманностей и помимо нашего Млечнаго пути, но эти туманные пояса находятся отъ насъ на такомъ далекомъ разстояніи, что мы не можемъ уловить ихъ простымъ взглядомъ. Если бы насъ спросили, на какомъ разстояніи нашъ Млечный путь имѣетъ видъ простого туманнаго пятна, то мы отвѣтили бы, что это разстояніе настолько велико, что свѣтовой лучъ могъ бы пролетѣть черезъ него въ продолженіе 5 милліоновъ лѣтъ. Приблизительно такое разстояніе должно насъ отдѣлять отъ нѣкоторыхъ туманныхъ пятенъ, уловленныхъ нашими сильнѣйшими телескопами.
Міровое пространство усѣяно туманными пятнами, которыя, несмотря на свои огромные размѣры, кажутся намъ крошечными, едва замѣтными даже при помощи сильнѣйшихъ приборовъ, бѣлесоватыми пятнышками; оть этихъ міровыхъ скоповъ свѣтъ доносится до насъ черезъ милліоны лѣтъ.
Если принять во вниманіе численность звѣздъ, лежащія между ними разстоянія, размѣры звѣздныхъ туманностей и разстоянія между ними; если сдѣлать попытку объять взглядомъ эту необъятность; если понять, что передъ иами, ничтожными атомами, здѣсь открывается безпредѣльность, — то нельзя не почувствовать въ глубинѣ души благоговѣйный трепетъ, нельзя не задать себѣ вопроса, насколько ничтожно отведенное намъ познаніе въ сравненіи съ этой безпредѣльностью.
Мы, т.-е. нашъ духъ, наша способность познаванія, заключены въ тѣсныя границы, но природа никакихъ границъ не зпаетъ. И, если наши изслѣдованія привели насъ къ крайнимъ границамъ доступнаго намъ познанія; если мы при этомъ вообразили, что мы познали все, то отъ этого вселенная должна стать въ нашихъ глазахъ только еще болѣе необъятной, еще болѣе недосягаемой, чѣмъ она казалась намъ до нашихъ изслѣдованій.
Послѣднія туманныя пятна, доступныя нашему взгляду при помощи телескопа, находятся у крайнихъ границъ областей, въ которыя едва проникаетъ нашъ взглядъ: кажется, будто эти блѣдныя, скудно разсыпанныя пятна составляютъ естественную границу чудесъ звѣзднаго міра. Но даже тамъ, гдѣ самыя сильныя стекла не помогаютъ нашему взгляду, гдѣ даже наша утомленная фантазія пріостанавливаетъ свой смѣлый полетъ, даже тамъ творческія силы проявляются съ неослабѣвающимъ могуществомъ, даже тамъ всеобъемлющая природа незамѣтно разсыпаетъ свои роскошные, животворящіе дары.
Вокругъ земли, за предѣлами пространства, въ которомъ теряются удивленные взгляды земныхъ обитателей, за предѣлами видимаго съ земли неба, пространство безпрерывно возобновляется; творческая сила создаетъ тамъ водоворотъ жизни и въ областяхъ вселенной, безъ предѣловъ и преградъ, въ гармоническомъ единеніи, возникаютъ и несутся по строго очерченнымъ путямъ солнца, планеты и спутники. За самыми далекими предѣлами, которые хотѣлось бы установить непостижимо сильной въ творчествѣ природѣ намъ, съ нашей тусклой способностью пониманія и воображенія, та же природа неудержимо, безпрерывно и безконечно проявляетъ свое творческое могущество и среди безпредѣльности мы видимъ, какъ расцвѣтаютъ и развиваются эти небесные цвѣты…
Одиако довольно! Намъ остается только вернуться къ нашей бѣдной землѣ. Если бы мы, вмѣсто того, чтобы видѣть на темномъ фонѣ неба крошечныя свѣтлыя точки, могли различить наполняющія міровое пространство сверкающія солнца и сопровождающіе ихъ обитаемые міры; если бы мы могли однимъ взглядомъ окинуть миріады солнечныхъ системъ; если бы мы могли со скоростью свѣта, въ теченіе многихъ тысячелѣтій нестись мимо безконечнаго множества солнцъ и міровъ; если бы мы среди этого полета обратили нашъ взоръ назадъ и не знали бы, гдѣ находится та крошечная пылинка, которая носитъ названіе земли, — тогда мы, очарованные этимъ зрѣлищемъ, примкнули бы къ славословію природы и воскликнули бы:
„Всесильный Боже, какъ слѣпы были мы, когда утверждали, что за предѣлами земли нѣтъ жизни, что только жалкая земля способна отразить величіе Твое, могущество и славу!“
Примѣчанія
править- ↑ Въ настоящее время приведенныя цифры исправлены позднѣйшими наблюденіями, согласно которымъ свѣтъ несется со скоростью околи 300 тысячъ километровъ въ секунду и доносится къ намъ: съ звѣзды α созвѣзд. Центавра — въ 3 года 199 дней; съ Веги (созвѣзд. Лиры) — въ 16 лѣтъ, съ Сиріуса — въ 17 лѣтъ, съ Полярной звѣзды — въ 3 года, и т. д. Переводч.